Тюркан - дочь великого кагана

Ишбар-каган задумчиво сидел на золотом ложе в своем роскошном зеленом шатре, расшитом шелковыми узорами. Ложе изготовил золотых дел мастер Денгиз. Ножки были сделаны в виде павлинов, распущенные хвосты которых украшали драгоценные камни: рубины, изумруды, сапфиры.
С утра хану нездоровилось. Чтобы согреться, он накинул на плечи, вместо шелкового, толстый стеганый халат из бархата, украшенный золотыми нитками, обложил себя мягкими, набитыми шерстью подушками. Перед властителем стоял низкий деревянный инкрустированный золотом столик, уставленный серебряной и золотой посудой, сосудами с явствами и напитками.
Держа перед собой чарон, Ишбар-каган думал о том, что не все гладко в его ставке.
Когда умер Тобо-каган... Он прекрасно помнил тот печальный день 581 года ( были устроены торжественные проводы его в загробный мир, являющийся продолжением земного; казнили четырех пленных гуннов, которые должны были сопровождать его в тот мир). А затем собрали Курултай тюркских башбугов, где каганом великой и могучей державы беки избрали его, Шету. Это была очень торжественная церемония. Сановники усадили Шету на войлочный ковер и десять раз,  как того требовал древний обычай, проносили кругом по движению солнца под приветственные крики всех присутствующих. А затем сажали на лошадь, стягивали горло шелковой тканью и, быстро ослабив петлю, спрашивали - сколько лет он желает быть ханом. Эта традиция сохранилась со времен, когда хан был выборным племенным вождем. Вот так Иль-Кюлюг Шад, принц крови, был провозглашен Ишбар-каганом. И беки вместе с ним произнесли клятву верности в форме присяги.
Минуло пять лет. Он не подвел своих сторонников. Империя тюрков процветала, князья богатели. Добыча при захвате противника во время войн или дань от покоренных народов и племен делил он поровну между рядовыми воинами и правящей верхушкой, определенную часть брал и себе, ведь ему необходимо было содержать многочисленную семью. Однако в последнее время он чувствовал явное недовольство среди беков. Преданные ему люди рассказывали, что распространяется слух будто он увеличил свою долю. Он знал, кто сеет эти слухи.
Кара-Чурин (черная напасть) Тюрк по прозвищу Боке - его двоюродный брат, самый сильный из князей, внук великого Муган-кагана претендовал на место прославленного предка. Однако дед не внес его имени в завещание на этот пост. Он не был тегином. Причина была веская. Мать внука Муган-кагана не была тюркчанкой. Его отец, Истеми-Ягбу или Визавул, как звали его византийцы, был талантливым полководцем и политиком. Он сумел установить контроль над западной частью Алтайских гор, достиг в Средней Азии Аральского моря, Казахстана, Семиречья, Хорезма. Он подчинил народы приуральских степей. Вернувшись в 572 году на Итиль, он объединил все тюркские племена, включив как улус в западный каганат, которым умело правил. Но через несколько лет он внезапно умер при довольно странных обстоятельствах. Во главе армии и западного каганата Тобо-каган поставил его сына Кара-Чурина с титулом Тардуш-хан. Он считался первым после кагана. После смерти Истеми-хана на государственные дела продолжала влиять его жена, дочь китайского императора. Красавица Ци-Джуй была предложена хану в жены для поддержки дружественных отношений. Постепенно она стала совмещать роль супруги хана с функциями секретного агента. О, это была очень властная и коварная женщина. Она возглавила прокитайскую партию и всячески пыталась противостоять центральной власти Ишбар-кагана после смерти Тобо-кагана. Она сделала игрушкой в своих нежных, но цепких руках сына, Кара-Чурина.
Храбрый воин Ишбар-каган, сидя на золотом ложе, думал о том, что действия этой женщины зашли слишком далеко. Сын ее, его двоюродный брат, ведомый умелой и властной рукой коварной интригантки (ходили слухи, что это она отравила мужа), исполняя ее волю, собирал вокруг себя недовольных, слабых, завистливых. Ишбар-каган нередко слышал на собраниях ставки их недовольные высказывания...
Властитель заметил, как в шатер тихо вошла дочь. У хана не было сыновей. Смелый воин имел трех дочерей от трех жен-тюркчанок. И любимую дочь - Тюркан, он научил всему, что умел сам. С семи лет она прекрасно сидела в седле, а в тринадцать уже знала как обращаться с саблей и луком со стрелами.
Она, видимо, только что вернулась с охоты и, узнав о недомогании отца, которого боготворила, не переодевшись, сразу последовала к нему. Тюркан было семнадцать лет. Ее чаще видели в мужском, чем в женском наряде. Как и все мужчины, она носила длинные распущенные волосы. Невозможно было заставить ее, как полагалось девушке, заплести густые черные вьющиеся волосы в две девичьи косы. На голове был металлический шлем, стройное девичье тело облегал короткий до колен кожаный халат, подпоясанный узким пояском, с высоким до подбородка воротником, защищенным сверху панцирем из металлических дисковидных блях с коричнево-красной каймой. Рукава короткие, выше локтя. Ее боевой пояс имел уже достаточное количество блях и наконечников, говорящих о ее социальном положении и боевой подготовке. На ногах были мягкие черные войлочные сапожки. А шаровары - из шкуры барса. Отец очень любил и гордился дочерью. Недавно он подарил ей свистун-стрелы, от которых она пришла в такой восторг, что он уже два дня не видел ее в своем шатре. Но сегодня, вероятно, устав от бесконечной охоты, она пришла к нему. Подойдя к отцу, положила руки ему на плечи, что сразу отвлекло его от грустных дум.
- Вам нездоровится, отец, или вы просто хандрите?- весело обратилась она к грозному воину.
Он нежно снял ее руку со своего плеча.
- А ты опять ловила грызунов?- пошутил он над дочерью.
- Вовсе нет!- не обидевшись на шутку, ответила она.- Мы соревновались на саблях с Тобо, и я победила.
Дочь немого развлекла его. Он с удовольствием разглядывал ее ладную фигурку. Снаряжение воина сидело на ней отлично. Он опять пожалел, что она родилась не мальчиком. Но не сладко придется ее будущему муженьку. Уж очень строптивый у нее был характер. Она не ограничится домашними делами и воспитанием детей, а возможно, захочет принять участие в битвах. Он засмеялся от таких мыслей.
- Ну, вот вы смеетесь, значит все в порядке,- улыбнулась довольная дочь.- Отец,- ласково погладив его по щеке, произнесла Тюркан.-Разрешите мне присутствовать завтра на приеме послов из Византии. Я буду в мужской одежде, они не узнают во мне женщины. Ну, пожалуйста!- уговаривая отца, она подлила ему кумыса в чарон, стоявший перед ним.
Она давно приставала к нему с этой просьбой. Встав перед отцом на колени, Тюркан умоляющими глазами глядела на него.
Ишбар-каган не выдержал, сдался.
- Хорошо, я согласен, но ты не должна произносить там ни звука, и не попадайся мне на глаза. Уйдешь сразу, как я приму подношения,- нарочито сурово произнес Ишбар-каган.
Тюркан, моментально поднявшись с толстого мягкого ковра, поцеловала отцу руку, в изобилии усыпанную роскошными кольцами, с массивным золотым фамильным перстнем на указательном пальце, и молнией вылетела из шатра, опасаясь, как бы отец не передумал.
А Ишбар-каган вернулся к своим невеселым размышлениям. Из головы не шел Кара-Чурин. Уж слишком дружны стали братья  в последнее время. Лазутчики доносили, что Або-хан, таков был титул Торэмена, часто шлет гонцов к Кара-Чурину. Какие у них могут быть общие дела? Но если вспомнить ярость Тардуш-хана (Кара-Чурина), когда он узнал, что дед, Муган-каган, не признал его наследником на свой пост, можно догадаться в чем причина дружбы родственников. И все это - козни китайской принцессы. Старуха никак не угомонится. Она всячески подогревает амбиции сына. Пора пристегнуть Ци-Джуй. Эта лиса знает на каких струнах Торэмена можно играть. Ведь его мать тоже китаянка. “Но я положу этому конец! - решительно произнес вслух Ишбар-каган и поднялся с ложа. - Да поможет мне Тэнгри!”- воскликнул он, вознося руки к небу.
Ишбар-каган был сильный красивый мужчина сорока лет; он отличался храбростью и умом, был решителен и справедлив, пользовался уважением своего народа и беков, считавших его настоящим волком-Бозкуртом-спасителем рода.
У Ишбар-кагана была еще одна забота. Назавтра ожидался визит послов из Византии, и к их приходу необходимо было закончить каменную книгу, письмо, обращенное к потомкам. Он поручил Тоньюкуку проследить за работой каменотеса, который должен был вытесать на каменных листах историю его праведных дел. Сегодня истекал срок, отведенный для работы.
Стоящие за шатром с пиками наперевес стражники двинулись вслед за вышедшим каганом. Идти было недалеко. Ишбар-каган остановился перед каменной стелой в тот момент, когда каменотес высекал последнюю точку. Смиренно согнувшись перед властелином, он отошел в сторону. Стела была сделана в форме усеченной пирамиды, высотой более трех метров; основание ее было больше одного метра и около полметра толщиной. Верхушка плиты была высечена в виде пятиугольного щита, на одной стороне которого было изображение каганской тамги, на другой - дата сооружения памятника - 1 августа 586 года. Все четыре стороны были испещрены надписями.
Ишбар-каган начал читать, медленно обходя камень по кругу, вдоль левой руки: “Небоподобный, неборожденный тюркский Ишбар-каган, я нынче сел на царство. Речь мою полностью выслушайте идущие за мной, мои младшие и молодежь, союзные мои племена и народы. Когда вверху возникло голубое небо, а снизу - бурая земля, между ними обоими возникли сыны человеческие. Над сынами человеческими воссели мои предки Муган-каган, Истеми-каган. Сев на царство, они создавали и поддерживали государство и установление тюркского народа.
Четыре угла света все были им врагами: выступая в поход, с войском, народы четырех углов света они все покорили. Так они царствовали... Они были мудрые каганы, и их “буюруки” были мудрыми и мужественными, и их беки и народ были прямые. Потому-то они и правили столько долго государством и, управляя государством, устанавливали законы.
Когда они скончались, пришли народы в качестве “плачущих и стонущих”. Народы спереди, с востока, из страны солнечного востока, народ степи Беклийской, тибетцы, авары, кыргызы, отуз-татары - столькие народы, придя, плакали и стенали: такими знаменитыми они были каганами.
О, тюркские беки и народ. Слушайте это. Вы, беки и народ, собрав тюркский народ, созидали государство. Смотря на него, знайте, учитесь, вы, тюрки, теперешние беки и народ!”
Далее было написано о битвах и походах, в которых участвовал сам Ишбар-каган, о его делах и подвигах.
Строки каменного письма постепенно размывались в темноте. Хан почувствовал вечернюю прохладу и двинулся назад к шатру, запахнув поплотнее полы своего роскошного халата из бархата, который в изобилие присылали северные китайцы в качестве ежегодной дани.
Ставка кагана располагалась в районе Прикамья и находилась здесь все лето. Вместе со ставкой шли сюда и торговые люди, которые под охраной орды чувствовали себя безопасно.
Торговцы везли серебро, золото, ртуть, железо, добываемое в горах, на юге, шерстяные и хлопчатобумажные нити, выделываемые женщинами кыпчаков, карлуков на веретенах, домотканую бязь, пестрые ткани, шерстяные непромокаемые плащи (кемак), богатые шелковые платья и простую одежду из хлопка и многое другое. После разгрома эфталитов и северо-китайского царства тюркуты достигли политического и экономического могущества. Надо заметить, что объединив в Y1 веке Великую Степь и Согдиану, тюркуты открыли для себя неограниченные возможности. В их руках оказался Великий караванный путь, соединяющий Запад и Восток. Он брал начало в Чаньани, шел вдоль склонов Тяньшаня через многочисленные плодородные долины, орошаемые стекающими с хребта ручейками. Затем был, правда, весьма тяжелый переход через пустыню до оазиса Хами, затем караван попадал в Люкчунскую впадину к Турфану. Эти два оазиса и несколько соседних составляли независимое княжество Гаочан, где жили потомки китайских военнопереселенцев. А за пределами княжества караванный путь раздваивался: одна ветвь - по южному склону Тянь-Шаньских гор, через Карашар, Кучу, Аксу, минуя озеро Иссык-куль, в долину реки Чу и оттуда через Таласскую долину в Исфару. Северная ветвь шла по южной Джунгарии через Урумчи, Манас, Куркара-усу, преодолевая горы Ирэнь-Шабирган, в долину реки Или, оттуда - на юг, в Среднюю Азию. существовала еще одна труднопроходимая дорога через перевалы в Тянь-Шане, из Карашара через долину Юлдуза в долину Или, но ею пользовались очень редко.
Достигнув Средней Азии, делали отдых. Один из крупных переводных пунктов находился в городе Пайкенде. Далее, через Хорасан, путь следовал на Рей и Хамадан, затем через византийскую крепость Насевию (Низио) в Сирию и Константинополь. Путь был, естественно, нелегок и продолжителен. От Китайского моря до границ Персии - 150 дней пути, до Низиба, на римской границе - еще 80 дней. Но прибыли торговцы имели огромные, так как обслуживали предметами роскоши социальную верхушку. Цель, как говорится, оправдывала средства. Они платили проценты правителю каганата, который нередко одновременно являлся и партнером в торговле. В ставке торговля шла бойкая. Причем использовали монеты из серебра, которые принимали на вес, и он был не случайным. В разных странах и разных областях страны цены на серебро были разные. Нередко монету использовали всего лишь раз. Приобретший ее не расставался с ней до самой смерти и брал ее с собой в могилу с личными вещами.
Однако близилась осень, пора было возвращаться в город. А пока многочисленные стада набирали вес, находя здесь сочные корма, воины занимались джигитовкой, охотой, отмечались праздники, встречали иностранных послов.
Пред тем, как отойти ко сну, Ишбар-каган вызвал к себе Амрак-бека. Он был его правой рукой, на него он мог положиться. Однажды тот уже доказал ему свою верность.
Это произошло два года назад. Китайский император через своих агентов послал Амрак-беку в подарок редчайшей красоты золотую брошь, выполненную в форме головы воина, намекая тем самым на поддержку со своей стороны, если тот согласится участвовать в заговоре против Ишбар-кагана. Верный Амрак-бек не принял подарка и предупредил об этом старшего брата. А тот лишь ждал теперь случая отомстить императору.
- Ну, как готовы мы к встрече византийцев? - обратился Шету к брату. - Что сказал разведчик? Близко ли подъехали они к ставке?
- Они будут завтра к полудню,- ответил бек. - Все готово для встречи. Прием будет в красном шатре. А как быть с Тюркан? Это правда, что вы разрешили ей присутствовать?
- Пусть развлечется,- улыбнулся хан.- Заодно послушает язык византийцев. Она будет в мужском платье. Поручи ее Тобо, пусть не отходит от нее ни на шаг,
- Хорошо, брат, - ответил Амрак-бек и вышел из шатра.

х           х
х

Несколько дней назад Торэмен приехал в ставку со своим внуком и беками на праздник - обряд принесения жертвы Богу Неба - Тенгри.
Как и все принцы крови, Торэмен, имевший титул Або-хана, владел уделом на севере государства, где благополучно правил. Во время войны на Западном Кавказе погиб сын Торэмена Бури-хан, когда пытался пробиться с войсками в Византию через Западный Кавказ. У него остался сын. Дед воспитал любимого внука. Звали его Тобо.
Тобо исполнился девятнадцатый год. Он был уже настоящий воин. И внешне был очень красив. Среднего роста, широкоплечий, раскосые зеленые глаза смотрели смело и по-юношески задорно. Длинные волнистые волосы спускались до плеч.
Прибыв в ставку кагана, он поменял коня и сразу присоединился к охотникам. У тюрков именно охота воспитывала настоящих воинов, учила тактике и стратегии боя.
Загоняли вепря. Впереди был хан, в зеленом атласном халате, голова не покрыта, только узкая шелковая лента перехватывала лоб и удерживала волосы, ниспадавшие на плечи. Свита состояла из двухсот всадников, одетых в дорогие парчовые халаты, волосы у всех заплетены в косы. Некоторые воины были на верблюдах, некоторые на лошадях. Вооружены они были длинными копьями с флажками и прямыми луками. Их было очень много. Конца войску не было видно. И было оно очень колоритно, красочно: переливались атлас и шелка, горела на солнце парча, мягким блеском отливали меха. Играли сытые кони. Гордо качали головами верблюды. Все было очень празднично.
В пылу охоты Тобо вырвался вперед. Целясь в животное, он уже натянул тетиву лука, сделанного из рогов горного козла, как вдруг услышал странный неприятный свист, и вепрь на глазах изумленного охотника повалился набок. К нему приближался всадник. Соскочив с коня, он оглядел юношу, а затем, вызывающе глядя ему прямо в глаза, спросил: “Кто ты? Я не знаю тебя!”
Тобо был разъярен. “Перехватил прямо перед носом добычу, а теперь еще дерзит. Но, что это был за звук?” Не отвечая на дерзкий выпад незнакомца, он склонился над бьющимся в предсмертных судорогах вепрем и, выдернув стрелу, стал ее внимательно разглядывать. На древко стрелы надето необычное приспособление типа мундштука из кости, в котором были просверлены несколько отверстий. Таких стрел он еще не видел.
- Что, нравится?
- Это поэтому она издает такой неприятный звук? - спросил Тобо.
- Да. Но кто ты? Ты не из ставки отца!
Тобо оторвал взгляд от стрелы.
- А кто твой отец?
Молодой воин гордо выпрямился и торжественно произнес:
- Мой отец - Великий Ишбар-каган!
Тобо был удивлен. Дед говорил ему, что они едут к  Великому хану, но он рассказывал, что Тенгри не дал тому сына, что у него - три дочери. Вглядевшись внимательно в лицо охотника, он отметил однако, что у того очень уж длинные ресницы, чересчур алые губы и слишком нежное лицо.
- Ты - Тюркан, - догадался он, - дочь Великого кагана.
Так состоялось их знакомство. А в отдалении, почтительно ожидая, стояли верноподданные кагана. Охота закончилась. Надо было возвращаться домой. Подобрав сраженное меткой стрелой принцессы животное, охотники вернулись в ставку.

х            х
х

Проснулся юноша рано. Но выйдя из шатра, увидел - вокруг уже все в движении. Женщины суетятся у больших, стоящих на конических ножках котлов, в которых жарится мясо. Двигались телеги, полные разной снеди, привозимой из ближайших аулов. Кувшины наполнялись свежим кумысом. Готовились к встрече послов.
Тобо зашел в конюшню, где отдыхали его кони, отвязал одного. Ему захотелось оглядеть окрестности. Отдохнувший конь нетерпеливо бил копытом по земле, ему надоело стоять на месте. Юноша вывел коня и, легко вскочив в седло, поскакал за пределы ставки. Поднявшись по крутой тропе на гору, он огляделся вокруг. Как здесь было красиво!.. Совсем не похоже на места, где жил его дед. Конечно, степь тоже красива весной, но зимой там скучно и пустынно. А здесь леса, горы и такая сочная трава. Вон вдали огромные стада овец, табуны лошадей. Приложив руку ко лбу, он глядел вдаль, как вдруг услышал топот копыт. Со стороны ставки к нему галопом мчался всадник. И снова юноша услышал резкий, но уже знакомый звук. Стрела вонзилась в растущее рядом деревце. Меткий стрелок. Он улыбнулся. Конечно же, это - Тюркан. На лице ее сияла широкая улыбка. Она была очень довольна собой.
- Я искала тебя, - заявила она, поглаживая гриву своего ухоженного скакуна. Грудь коня украшала бляха в виде серповидной пластины с отогнутыми краями и шпеньками в центре для прикрепления к вертикальному ремню сбруи, украшенной белыми круглыми бляхами из серебра с сердцевидными о оранжевыми или бурыми кистями, висящими на нагруднике, подхвостнике и узде. Хвост завязан в узел. - Тебе нравится здесь?- спросила Тюркан.
- Да, здесь все по-другому, не так, как у нас. Эти горы и река вдали... Красиво...
- А там, далеко, - девушка показала рукой  в сторону, куда всегда заходило солнце, растут высокие деревья, и живут под землей люди, которых зовут славяне. Они не умеют скакать на лошадях и ходят пешком. Так рассказывал мне мой дед - Великий воин Кара-Иссык-хан. А еще мне о них рассказывал мой учитель - старый Буда, что раньше они жили не там, а еще дальше, но, когда Великий Аттила дошел до самого западного моря и покорил все народы, славяне разбежались по лесам, выкопали себе землянки, их даже продавали в рабство. Они не знают железа, не умеют писать. А завтра к нам прибудут послы из далекой Византии, но это совсем  другие народы, - пояснила она. - Отец разрешил мне присутствовать на приеме гостей, - радостно добавила девушка.
Сообщив последние новости, Тюркан легко соскочила с коня и обратилась к юноше:
- Хочешь сразиться? Я знаю несколько приемов. Ведь ты будешь участвовать в соревнованиях на байраме. Как жаль, что я не родилась мужчиной! - с досадой воскликнула она и снова стала его тормошить,- Ну, что же ты? Слезай с коня! Испугался что ли?”
Юноша не привык к такому обилию слов, да к тому же предложение девушки было несколько неожиданным. Но его учили уважать женщин. Он соскочил с коня,  вороного красавца, и в растерянности стоял перед Тюркан, ожидая, что же будет дальше.
- Возьми саблю! - приказала принцесса, выхватив свою из ножен, и сделала первый выпад. Тобо отразил его твердой рукой. Тюркан умело владела оружием, и он понял, что она не новичок в этом деле. В левой руке девушка держала небольшой круглый щит, защищающий верхнюю половину туловища;  правой - саблю, однолезвийный меч, со слабоизогнутым клинком. Тобо в изумлении следил за ее странными вращениями. Она как будто двигалась в ритуальном танце, делая круги и спирали. И в то же время эти движения надежно защищали ее, он никак не мог достать соперника. Время от времени она использовала незнакомые ему приемы ногами, толчки. Бросившись на противника, девушка внезапно резко отошла в сторону, а затем, используя свою силу и энергию Тобо, сбила его с ног. Юноша оказался на зеленой траве, а Тюркан стояла над ним, победоносно попирая его своей маленькой ножкой.
- Я - Кара-Каплан (Черный Тигр)! Растерзать тебя или пощадить? - грозно нахмурив брови, воскликнула она.
Но Тобо неожиданно потянул ее за изящный сапожок, и она оказалась рядом с ним на траве.
- Кто научил тебя всему этому?- спросил он, первым поднявшись на ноги, и протянул руку девушке.
- Руа. Телохранитель отца. Но некоторые приемы показал мне отец сам. А ты, что не знаком с “Кара Капланом”? У тебя странная манера схватки. Хочешь я покажу тебе один захват ногами?
- Согласен, но не сейчас, пора назад, в город, я проголодался,- ответил юноша, легко вскакивая на рысака. Тобо должен был признаться, что его школа борьбы (а это была китайская школа, на этом настояла мать) сильно уступала “Кара-Каплану”. Его обучили приемам отбора оружия, броскам и захватам. Но китайцы в боевом искусстве опирались на философию конфуцианства и буддизма, которые сильно отличались от философии боевого искусства тюрков, основанной на древнетюркских традициях: почитании Тэнгри-Голубого Неба. Она имела свою, ни с чем не сравнимую тактику и стиль, вызывала стремление к духовному, моральному и физическому совершенствованию человека.
И все же Тобо припрятал для своей очаровательной подружки один сюрприз. Дед его, по материнской линии, подарил юноше нечто, чего не было, как уже заметил, ни у одного здешнего воина, - алебарду. Она стреляла дальше шестисот шагов, в то время, как тюркские луки лишь на триста шагов. Тобо непременно хотел взять реванш у красавицы Тюркан. “ Это будет получше твоей свистун-стрелы”,- мысленно произнес он.
Тюркан не пришлось подсаживать. Разбежавшись, она запрыгнула в седло через круп коня и помчалась галопом, оставив юношу позади. Тобо оторопел. “Какие фокусы она покажет еще, сам Тэнгри не сможет предсказать. Ну, ничего, я тоже удивлю тебя,” - решил он.
Тобо вытащил арбалет из кожаного футляра, украшенного драгоценными камнями и привешенного к седлу коня, стрелу из седока и, прицелившись в движущуюся впереди Тюркан зверька, пустил стрелу. Кругом было полно всякой живности. Тюркан, увидев поверженного зайчонка, на полном скаку пришпорила коня и с удивлением оглянулась. Ее дружок был на значительном расстоянии. “Что это? Как он смог убить зверька, если даже я не достала бы его стрелой?”
- Как ты это сделал? - спросила она подъехавшего юношу.- Ну-ка, дай посмотрю! - скомандовала девушка, протянув руку к невиданному ею ранее оружию. Взяв арбалет в руки, она с восхищением стала рассматривать его.
- Подари мне,- умоляюще проговорила Тюркан.- Что хочешь дам за него. Хочешь свистун-стрелы?
- Нет! Стрелы мне не нужны,- решительно отверг предложение Тобо. Он уже знал, что хочет попросить.
- Отец даст все, что захочешь! - продолжала уговаривать Тюркан, не выпуская арбалет и ласково поглаживая его. Проси, что хочешь!
- Поцелуй меня, тогда получишь,- улыбаясь, произнес молодой воин и насмешливо посмотрел на девушку.
- Всего-то!- воскликнула она, чмокнув в щеку ошарашенного юношу и, победоносно потрясая легко добытым оружием в поднятой руке, громко улюлюкая, рванула коня в сторону ставки. Тобо кинулся вслед.
(продолжение следует)