Память худа, дак прощай сковорода!

 

    -  О, ишко-ты, Настаха глежу, а у тибя люминева-то сковородка ищо жива, ишь меёвы жаришь. Помню, вместе,  в сельпе покупали, уш колько годов-те прошло. Така лёгонька, поручна, уш так я в ней любила жарить-то, дакеть на мало  хватило» – рассказывала Олюха.
« Ак, кака сулёма-то приключиласе, она веть едреняща, из люминея исделана»? – спрашивает Настаха.
- «О, дефка, лутше не спрашивай, овсё из ума выжиласе стара дикуша. Коегодни меёвы чистила, дак  думаю в печь поставлю сушить.  Свежима-то намакаласе, и солёные есь - слоик трёхлетровой стоит на холоде. А сушьё-то зимой, сама знашь, коль скусно, опахнёт из чигунка рыбкой-те. Дак  так лето и спомнишь, как  ходили полозили по Етчуге-то. Вокурат печь-то подтапливала, дак за ночь-то, думаю, высохнут . Потом вонде в мешочек складу, на гвозь под матичу повешу и висите до зимы-то. На полатях-те не положишь, кот-пакостун, живо сжорёт. Ушурнула подале в печь, да и забыла. Дрова-те на ночь клала в печь, утросе подсветила и обряжатче стала. А то, що сковородка с меёвами в пече стоит, из головы выпало. Да бат овсё и забыла бы, дакеть пепла-то в пече стало порато много, помелом стала пахать в таз. Глежу, а там каки-то осколки светеют, со слепу-то подумала, що слоик, бат, розбит. Поближе-то глянула, а то люминева сковорода росплавиласе. Порато уш жалко, дакеть чого поделашь, топерь новой не купить, есь малирована, дак дородно, и в той чого, дак пожарю. Вот глежу на твою сковороду, и вспоминаю свою, ростаяла веть в пече-то, а така уш поручна да ладна была..» - жалиласе Олюха Настахе. 


  Фото - Ивана Шестакова.