Колдовская любовь

Предлагаемая вниманию читателей книга – третья по счёту в творческой биографии таджикской писательницы-прозаика, члена Союза писателей Таджикистана  Элеоноры Касымовой. Первая «Женский роман», вобравшая в себя повесть и рассказы, увидела свет в 2005 году. Вторая «Кукушкины дети» вышла из печати в 2006 году. Не заставила себя ждать и третья книга «Колдовская любовь», вынесенная на суд читателя в 2007 году.
О чём новая повесть Э.Касымовой? Она вновь о вечном – о любви, о добре и зле. Любовь, как известно, чувство весьма не простое, всеохватывающее и порой проблематичное. Однако оно ещё более усложняется, когда в сферу чувств вторгаются люди со стороны, к примеру, экстрасенсы, маги и прочие чародеи. Вот о том, к чему это может привести, и рассказывается в названной книге. Захватывающий сюжет, наличие интриги превращают её чтение в увлекательный процесс…


2007







СЕБЕ НЕПОДВЛАСТНА


Ее часто называют колдуньей. Она раздраженно поправляет:
-Я не колдунья, я – ведунья и целительница. Или, если угодно, можно называть современнее, маг.

На самом деле ее зовут довольно прозаично – Зума. Но это не для всех. «В миру» она – Рамза, и в этом свой секрет.

Рамза любит летнее предрассветное время. Оно приходит с легким дуновением ветерка, свежестью воздуха и розовой дымкой облаков.   Как правило, она подходит к окну и улыбается рассвету. Это происходит непроизвольно. Рамза радуется от сознания, что тьма непременно сменяется светом, утверждающим жизнь на земле.

Вот и сегодня, в этот предрассветный час, Рамза подошла к окну. Высоко в небе парила одинокая птица. Она то взмывала ввысь, то камнем бросалась вниз. Казалось, птаха оторвалась от стаи, чтобы поплескаться в лучах восходящего солнца, глотнуть свежего поднебесного воздуха, почувствовать необъятные просторы,  где хорошо и свободно. Рамза вздохнула: как было бы хорошо  и ей оторваться от земли, взметнуться ввысь и  полететь к солнцу? Туда, где нет сил тьмы и зла, туда, где всегда светло, а значит радостно.
 
Рамза подошла к зеркалу. Пристально в него всмотрелась, пытаясь выхватить из темноты свое отражение. Говорят, ночью зеркала живут таинственной жизнью. Они коварны, страшны. Старые люди, проходя мимо зеркал, никогда в них не смотрелись. Как-то бабушка рассказывала Рамзе, как в молодости,  ночью, нечаянно глянула  в зеркало. От увиденного чуть было не лишилась дара речи – из  зазеркалья на нее смотрело какое-то аморфное существо.  Это было что-то ужасное, не поддающееся описанию. Впоследствии  оно часто являлось ей в сновидениях. Существо тыкало в ее грудь своим безобразным единственным пальцем с загнутым когтем. То был знак – неприятность неминуема.  Рамза передернулась от непрошенных воспоминаний и  скривила недовольную гримасу. Вопреки преданиям, зеркало было настроено дружелюбно и отразило то, что было на самом деле. Из него глядело усталое, бледное лицо. Воспаленные красные глаза потеряли блеск, под ними образовались коричневые круги. Нос, казалось, повис и напоминал клюв волнистого попугайчика. Всегда ярко-красные  губы приняли синий оттенок.
Вошла Сали,  мама Рамзы.

-Опять на себя не похожа? После бессонной ночи ты всегда такая. Что за необходимость общаться, как ты говоришь, с потусторонними силами ночью? Дня мало, что ли? – Сали была недовольна. - Кого на этот раз отбивала от врагов?

Рамза потянулась, широко открыла рот, вдохнула воздух и замерла. Потом она  с шумом выпустила воздух, будто  он застоялся в легких, и громко ухнула, как сова. Гадалка часто проделывала это йоговское  упражнение, выводящее усталость.

-Ночью, мамочка, тихо, ночью все спят. А раз спят, значит легче работать. Люди не мешают своей энергетикой, которую расшвыривают куда попало. Одни посылают кому-то зло. А это черная биоэнергетическая субстанция. Она летит как стрела, разрушает все на своем пути. Она спешит, потому, что характер у зла гадкий. Доберется до цели, вытянет у жертвы плохую энергию и мчится с ней же к своему хозяину. А тому становится плохо, дела не идут, все из рук валится, болеть начинает. Еще бы, теперь зла  стало вдвое больше, зло обволакивает человека, заточая в себе белую, добрую энергию. Жаль, что люди в это не верят. Когда же им объясняешь, ухмыляются, отпускают плоские шуточки. А я эти энергии вижу. Они похожи на клубы извивающихся  змей.

-Лекция по ликбезу, - Сали улыбнулась. – Диплом мне когда выдашь? Я уже столько прослушала всего, что могу стать магистром в вашем деле.

-Магистро-о-о-м, - протяжно повторила Рамза, не отрывая взгляда от зеркала.- Сегодня я необыкновенно сильно устала.

- Она села на диван и закрыла глаза.

-По большому счету, они все мне надоели. Надоели! Никакой личной жизни, никакого человеческого счастья. Как они мне надоели, как надоели…- Рамза низко наклонила голову, раскачиваясь в такт произнесенным словам… - И ничего не могу поделать с этим. Ничего!

«Они» - это люди, копошащиеся на земле и те, кто невидим глазом. Но если земные это тебе подобные, то  невидимые «они» существуют лишь в энергетике и непредсказуемы. Ни убежать, ни улететь от них невозможно. Что им от нее надо?  Почему из сотен тысяч людей «они» избрали ее?

-Ладно, те, я даже не знаю, кто они. – Рамза указала рукой наверх, продолжая развивать тему. - Но  эти-то? Бестолковые!  Я ей говорю, он к тебе не вернется, а она настаивает – верни, ты все можешь. Поколдуй, верни его. Но если по ее судьбе жизнь с ним прекращается ровно в 33 года, я в силах перекроить ее судьбу? В силах? Нет, ведь, сует деньги, большие деньги, словно я могу, словно я – Бог.

Рамза разнервничалась.

-Не бери в голову, - спокойно ответила мать.- Сделай, что возможно. А если не выйдет, скажешь, что не смогла, не Бог.

-Мама, с ней так нельзя, она страшный человек. Я вижу ее свечение. Она исходит серо-коричневым цветом, а когда бесится – ты бы видела! Ее лица не видно, все черное- пречерное. От нее лучше избавиться по-хорошему.

-Так, ты этой ночью ее делами занималась?

-Нет,  ее я не приняла.  Я помогала её сопернице…


Х Х Х


Рамза вышла на улицу. Возле дома стоял таксист. Он приезжает за девушкой, чтобы отвезти ее  «на работу».

-Как всегда, в «офис»? – таксист улыбается.

-Куда же еще? Хотя мне больше нравится такое название:  «Кабинет по реабилитации заплутавших душ».
Ехать по пустынным улицам – одно удовольствие. Город еще спит. Только неугомонные водовозы носятся по центру, освежая дороги. Через некоторое время машина подъехала к подъезду двухэтажного дома. Недалеко, в дворовой беседке сидело несколько женщин. Завидев Рамзу, они встали с мест. Рамза юркнула в подъезд. Быстрым шагом за ней последовали женщины.
Колдунья прошла в большую комнату, включила свет. Поставила на стол сумки, забитые сухими травами, бутылками, какими-то тряпками и прочим подручным  колдовским материалом. Она села за стол и тяжело вздохнула:  каждый день одно и то же. Так и проходят дни – день-ночь, сутки прочь.
В дверь робко заглянула молодая женщина.

-Заходи. Рассказывай, за чем пришла?
Прихожая квартиры потихоньку  набивалась людьми.  Скрипнула дверь,  на пороге показалась женщина в черном одеянии. Она быстро обвела всех взглядом и спросила, кто последний. Ей указали на девушку в синем цветастом платье, которая о чем-то увлеченно шепталась с соседкой. Следом вошла  полная, белолицая, с ярким макияжем девушка. Ни на кого не глядя, она направилась к двери во внутреннюю комнату. Бесцеремонно ее дернула, но последняя оказалась закрытой изнутри.

-В очередь встаньте, - раздалось рядом,- мы здесь с пяти утра.
Девушка не шелохнулась, словно обращались не к ней. Через минуту из противоположного угла уже настоятельно потребовали занять очередь. Вновь никакой реакции. В это время открылась дверь и от гадалки вышла старушка. Вновь пришедшая с удивительной для ее комплекции сноровкой, скинула туфли и влетела вовнутрь, резко закрыв за собой дверь.

-Хамка!  Нахалка! - возмущались очередники, но броситься за ней  вслед никто не решился.

-Я ей сейчас покажу, - сказала молодая женщина с красным платком на голове. Она подскочила к двери, взяла ее туфли и поставила их носками в сторону улицы. – Сейчас вылетишь сама.

Не успела она отойти от двери, как из комнаты выскочила нахалка с бешеными, как у каридского быка, глазами.

-Кого ты корчишь из себя? Я еще не сидела здесь в очереди среди этих идиоток. Я тебе в 10 раз больше денег дам, чем эти клушки. Пожалеешь еще!- В следующий момент она зло оглядела присутствующих.

-Кто это сделал? – в ярости крикнула она. - Я спрашиваю, что за дура так поставила мои туфли?

Женщины притихли, искоса поглядывая на ту, которая колдовала с туфлями хамки. Толстуха продолжала орать, требуя назвать виновника.

-Вы что, думаете, я не знаю, зачем так поставили туфли? Запомните, мой гнев настигнет того, кто это сделал. Можете не признаваться! - Она в бешенстве хлопнула дверью.

Женщины посмотрели на девушку в красном платке.

-Не хорошо так делать,- начала разговор пожилая женщина. Может, у нее тоже горе какое, не от хорошей жизни сюда пришла. А там - Бог сам все видит. Бог сам все рассудит.

-Чего не хорошо-то? Боялась я ее! Мы, значит, здесь не люди, горя у нас нет, на праздник пришли, а ей все можно? Она нас за людей не держит. – Девушка помолчала и самодовольно улыбнулась. - А ведь сработало!
Толпа оживленно заговорила. Как не верить приметам? Только что  сами стали свидетелями - если туфли поставить носками к улице – владелец их непременно быстро уходит.

-Ерунда какая-то,  - сказала одна из женщин.

-А вот и нет. Мой брат женился на одной дуре, так у нас дома из-за нее все время скандалы были. Мама месяца три ее туфли носками к двери ставила. В конце концов, эта дура с братом рассталась.  Она ушла из дома.

-Кстати, если вы хотите избавиться от надоевшего гостя, тоже можно поставить так же его туфли, - вступила в разговор другая женщина.

Бурное обсуждение прервал голос Рамзы:

-Ну что, кто там следующий?

В комнату вошла девушка в красном платке.

Она оглядела помещение, нехитрую обстановку. У окна стоял стол, за которым сидела Рамза. По другую сторону стояла скамейка для посетителей. На стене висела ветка колючки, под ней лежали бутылки с водой, кульки и пакеты. Над головой колдуньи висела картина с изображением белой ромашки.  Цветок  удивительным образом гармонировал с внешностью гадалки – на голове причудливо повязанный белый платок напоминал семицветик. Светлое платье свободного покроя довершало наряд. В ушах Рамзы сверкали сережки с  белым хрусталем, а шею обвила серебряная цепочка.
Девушка села на табуретку и тихо произнесла:

-Я про свою судьбу хочу узнать.

Рамза  спросила имя посетительницы.

-Сафо.

-Как мать зовут?

-Робия.

-Давай руку.- Она притянула к себе руку девушки, нащупала пульс и закрыла глаза.

Гадалка произнесла что-то шепотом, закинула голову, нахмурилась, вздохнула.  Вдруг сказала:
–
Ты назвала имя не своей матери.

Сафо вздрогнула. Колдунья была права. Она назвала имя мачехи, воспитавшей ее с пеленок. Настоящая мать бросила девочку, когда ей было семь месяцев, и сбежала с любовником в далекие края.

-Да, да, я не подумала. Мою настоящую мать зовут Чера.


-Это не имя, мне нужно ее полное имя, - не открывая глаз, произнесла Рамза.

-Гульчехра, кажется, - неуверенно ответила девушка.

Рамза открыла глаза и сказала:

-Иди и узнай точно, как зовут твою мать. Иначе получишь ложную информацию.

-Гульчехра, да, так ее зовут, - настаивала Сафо.

Рамза закрыла глаза. Перед взором появилась картина – бесполое существо ходило по кругу и остановилось возле чайника. Он разбился, из него лилась вода, словно из источника.  Ручеёк разлился по  земле, а потом вновь влился в чайник.

Рамза открыла глаза и сказала, чтобы Сафо узнала настоящее имя матери и потом пришла.

Расстроенная девушка вышла из комнаты. Она обратила внимание на то, что  кто-то аккуратно повернул ее туфли носками к выходу. Сделав вид, что не заметила,  молча вышла.

Следующей к гадалке вошла худая, низкорослая женщина. Она села напротив Рамзы и упавшим голосом произнесла:

-Что меня ждет в будущем?

Рамза разозлилась. Ей не нравились подобные вопросы. Она не Бог и не умеет читать книгу жизней.

-Что конкретно хотите узнать? Про мужа, свекровь, золовку? Изменяет, вредят? Что конкретно? - Рамза поймала себя на мысли, что начинает нервничать.

-Н-е-е-е-т,- словно овечка проблеяла женщина. – Замуж зовут двое. За кого лучше выйти?

«Это ж надо! - подумала Рамза, бросив взгляд на неказистую  женщину. - Немолодая, щупленькая, даже несимпатичная, а замуж зовут даже двое». Сколько красивых, умных девушек приходят к ней, с одной просьбой – сделать что-нибудь, чтобы выйти замуж! Рамза взяла женщину за руку, закрыла глаза.

-Как тебя зовут, имя матери своей тоже назови.

-Мавчуда. А мама – Сурайе.

Перед взором Рамзы появилось два дерева – одно высокое, стройное, кажется, тополь. На нем гнездились какие-то белые птицы, которых Рамза никогда не видела в природе. Недалеко от тополя росло другое дерево с раскидистыми ветвями. На них висели синие плоды, напоминающие стручковый горох. Плоды отрывались и падали вниз. Но, не долетев нескольких сантиметров до земли, вновь взлетали вверх и прикреплялись к веткам. Там  они сразу же гнили. Под деревом ползала гусеница и  тщетно старалась дотянуться до падающего плода.

-Замуж выходи за высокого. Тот, что пониже, богат, но жаден. С ним не будет счастья.

-Но тот, маленький ростом, подарки дорогие посылает.

-Сейчас шлет, потом душу всю вытрясет. – Рамзу так и подмывало спросить, за что такое внимание к девушке, в чем секрет ее успеха. Опыт подсказывал, что за этим кроется нечто большее, чем любовь. Эти двое, скорее всего, хотят жениться по расчету. Но слушать историю женщины Рамзе не хотелось. Мавчуда  встала и, положив на стол деньги, направилась к двери. Обернувшись, спросила:

-А откуда вы знаете, что один высокий, а другой низкий? – девушка заинтересованно посмотрела на гадалку.

Рамза зевнула. Откуда, откуда... Оттуда, сверху, кто-то же показывает картинки, символы.  Сама не знает, откуда к ней приходят видения. Она пожала плечами, давая понять, что не желает продолжения разговора. Подобные вопросы ей задает каждый второй. И всем рассказывать историю своей беды она не хочет.


ИЗБРАНА НЕБОМ


То, что произошло с ней, иначе, как бедой Рамза не называет. Жила девочка, красивая, веселая, беззаботная. В школе получала хорошие оценки, участвовала в олимпиадах, ездила на спортивные соревнования в другие города. В десятом классе серьезно взялась за биологию и химию – очень хотела поступить в мединститут. Любила Зума – Рамза заниматься в парке. Соберутся с подружками и идут в облюбованное местечко. Расстелют на траве плед, разложат съестное, сядут друг к другу спинами и углубляются в чтение учебников. Мама Зумы возмущалась – что за глупость заниматься в городском саду, да еще компанией?  Какие учебники, какая учеба – одна болтология, наверное. Но она ошибалась – компания подобралась серьезная – Светка и Шора,  обе отличницы.

В тот памятный день небо грозилось пролиться дождем. Подружки долго всматривались в облака и решили, что дождь начнется не раньше вечера. Пришли на заветное местечко, перекусили бутербродами и открыли книжки. На Зуму капнула влага. Она подняла голову и увидела солнышко, выглядывающее из-за туч. Успокоившись, перевернула страничку. Вдруг в небе загрохотало и через минуту полил дождь. Девочки быстро собрали вещи и побежали к выходу. Зума потеряла туфлю и вернулась, чтобы ее забрать. Но, сделав несколько шагов, она остановилась, как вкопанная. Из туфли исходил удивительный свет. Зуме показалось, что какой-то шутник вмонтировал вовнутрь лампочку, которая излучала неземное свечение. Она остановилась и потеряла дар речи. Ей хотелось крикнуть, позвать подружек, но голос исчез, руки и ноги не слушались, сама не могла пошевельнуться. Вдруг «лампочка» медленно выкатилась из туфли и полетела вверх. Она остановилась напротив глаз испуганной девушки и провисела так еще несколько секунд. Зума от боли закрыла глаза. А когда их открыла – увидела чистое безоблачное небо. Она по-прежнему сидела на пледе, а подружки продолжали читать учебники. Зума ужаснулась:


-Ведь был гром? – осторожно спросила она.
-Угу, - сказала Шора.
-И был дождь?
-Не-а, - опять сказала Шора.
-А мы не побежали домой?
--Не-а,- повторила подруга.
-Я не  теряла туфлю?
-У тебя ум за разум заходит, - вступила в разговор Светка. – Ветер был, да. Разогнал тучи. И никто никуда не побежал. Ну, ты даешь!- она хихикнула.
Как же так? Она ясно помнит,  как  началась гроза, они побежали к выходу, и что ее туфелька застряла в траве. Ну не сошла же она с ума!  Зума отложила книгу и положила голову на колени. Она попыталась восстановить в памяти картину. А может, она заснула и это был мимолетный сон? Наверное, сон... Конечно, сон.  Зума обрадовалась найденному решению и удовлетворенно закинула голову назад. На небе не было  даже намека на тучку. Легкий ветерок лениво играл с верхушками деревьев. Вдруг Зума вскрикнула:

-Смотрите, смотрите, лампочка, эта та самая лампочка! – Она вскочила на ноги и показала рукой на верхушку дерева. Там действительно висела та самая лампочка из туфли. Подруги подняли головы вверх, но ничего не увидели. Лампочка внезапно исчезла.

-Ладно, пошли, - сказала Шора. – А то у Зумы глюки начались.

Дома Зума рассказала маме о случившемся. Сали отмахнулась – ерунда, привиделось. Быть такого не может, чтобы сидели рядышком и кроме нее никто ничего не видел и не чувствовал. Для Зумы мама – авторитет. Раз говорит, что ерунда, значит ерунда. Девушка, успокоившись, развеселилась.

Но уже со следующего дня с Зумой стали происходить удивительные вещи. В гости к ним пришла мамина подруга Роза. За чаем стала жаловаться на мужа – дома не бывает, врет про какие-то командировки и вообще его, словно, подменили.

Зума принесла виноград и села за стол.

-Представляешь, врет и врет, врет и врет. Чую, что-то не то тут.

-Она шумно отпила чаю и вскрикнула:

-Ой, что-то сердце забилось, давление, наверное, подскочило.- Роза побледнела и затряслась. Она что-то пыталась сказать, но зуб не попадал на зуб и она что-то отрывисто повторяла.

Сали бросилась за тонометром.

-Где тонометр? – нервничала она.

-Я не брала, - ответила испуганная Зума.
 
Розу колотило, она медленно сползала со стула. Зума схватила ее руку и интуитивно взяла за пульс. Он бился учащенно и сильно. У Зумы разболелась голова, по телу пробежала дрожь.  Она закрыла глаза от боли и четко увидела  цветную картину – Роза стоит с разбитым кувшином. Вдали показалась птица-человек, на крыле которой сидела цветок-девушка и три голубеньких птенца. Роза гналась за птицей, но та растворилась в небе.

-Ой, полегчало, - услышала Зума. Роза попыталась приподняться. Сали вбежала в комнату с тонометром.

-Никогда аппарата не бывает на месте. Роза, дорогая, тебе не легче? Вот, валокордин выпей, нитроглицерин, у меня больше ничего нет. Может, скорую вызвать?

Роза медленно поднялась и сказала, что приляжет на диван. Сали помогла подруге лечь, сама села рядом.

-Отпустило, - с облегчением вздохнула Роза. - У меня так бывает. За минуту может давление резко скакнуть. И так же отступить. Врачи не знают, от чего это.

-От нервов, от чего еще! Институтов заканчивать не надо. От нервов. – Сали уселась поудобнее. – Ты вот что, подруга. Плюнь на все и живи своей жизнью. Перебесится. Через пару-тройку лет, зажав хвост, придет и лучше тебя никого не будет.

-Не придет... – Зума произнесла эти слова медленно, но достаточно уверенно.

-А сопливым в таких делах лучше помалкивать. Лучше чайку завари горячего.- Сали посмотрела на дочь со всей строгостью и нахмурила брови.

-Не придет, - повторила Зума, вставая из-за стола. - Он женится на молодой и у них родится трое детей. А вы, тетя Роза, не пытайтесь вернуть, бесполезно...
Роза приподнялась на локте.

- А ты откуда знаешь? Кто тебе сказал? Видишь, жены, как всегда узнают последними. Насчет молодухи я еще могу допустить, но насчет брака, да еще детей – это твой вымысел. Зумочка, я не знала, что ты можешь делать человеку больно. Это бесчеловечно. Если ты хочешь таким образом успокоить, то выбрала не лучший способ.
 
Роза обиженно надула губы. Она легла на спину и прикрыла ладонью голову.
Сали взглядом указала Зуме на дверь. Девушка молча вышла.

-Не слушай этих молодых. Черт знает что болтают. Хотя я не замечала за ней такого, вмешаться в разговор взрослых, да еще с такими прогнозами.

Сали поспешила выйти вслед за Зумой.
-Ты в своем уме?
-Мама, он улетел с девушкой - цветком. На другом крыле у него три птенца.
-Какая девушка-цветок, какие птенцы? Чего ты болтаешь?
-Мне так показали, а я это так растолковала. Понимаешь, у нее в руках был разбитый кувшин.
-Ну, тебя, глупости какие-то. Ты прекращай чушь нести всякую! Показали, растолковали…
 
Прошло несколько дней. На уроке географии учитель рассказывал новую тему. Он водил указкой по карте мира и говорил о политическом устройстве некоторых государств постсоветского пространства. Зума следила за указкой и вдруг громко сказала.

-На Кавказе скоро будет война.
Учитель неодобрительно посмотрел на ученицу.

-В учебниках про это не написано. Но вполне возможно, сейчас то там, то тут можно найти бочку, начиненную взрывчаткой. А на Кавказе тем более. Первые стычки после развала СССР были именно в Карабахе. Пока здесь все устаканится,  пройдет много времени.

-Нет, немного. Война начнется через неделю. Я вижу 14 свечей - семь белых и семь черных. А восьмая горит большим пламенем.

-Не понял, - учитель рассмеялся. – Мы не в церкви, проснись девочка.

-Да, это трудно разгадать. Но я поняла так – белые свечи день, черные – ночь. По семь штук, значит через неделю.
Класс расхохотался.

-Есть какая-то болезнь, не знаю как называется. Человек может сидеть с открытыми глазами, а на самом деле спит. Она нам сон рассказывает,- блеснул эрудицией сосед по парте Хамид.

Ровно через неделю по новостям с тревогой сообщили о начале войны в одной из стран Кавказа.

В учительской шло бурное обсуждение и другой новости – о предсказании Зумы. Одни махали руками и стыдили странников мистического, другие обвиняли оппонентов в невежестве – нельзя отрицать существующего, но не доказанного.

-Генетику отрицали?  Кибернетику отрицали? Все остальное отрицали? А что вышло? И генетика существует и кибернетика и все остальное.

-Ой, заезженные примеры.

-Ее лечить надо, а не потакать черт знает  чему.

Но Зума не переставала удивлять все новыми предсказаниями.

Однажды   в школу пришли сотрудники международной организации с предложением провести урок на сообразительность в экстремальных ситуациях. Зуме идея не понравилась.  Она нехотя выслушала инструктора, которая предложила поиграть в какую-то игру, без особого энтузиазма встала в круг с одноклассниками.
-Возьмитесь за руки и по моей команде займите места вот в этих фигурах. - Инструктор указала на геометрические фигуры  из пластика. Все дружно загалдели и взялись за руки. Инструктор разбила цепочку между Зумой и Светкой.
Вдруг у Зумы сильно закружилась голова и она, едва удержавшись на ногах, подошла к стенке.

-Что случилось? – испугалась инструктор.

-Не знаю, но вам надо бежать домой. У вас дома, кажется, воры.
Инструктор выпучила глаза и пожала плечами. Что за ерунду несет девчонка. Какие воры, откуда ей знать про нее, ее дом, тем более, что они видятся впервые. На всякий случай перезвонила мужу. На том конце провода пробасили, что в доме все в порядке, и он, муж,  полчаса как ушел из дома.
Шора дернула Зуму за рукав.

-Не придуривайся и не срывай занятие. Я понимаю ты у нас очень грамотная и американские игры тебя раздражают. Но ты не одна в классе.

-Иди ты, Шорка, к черту. – Зума уже пришла в себя. - У меня голова раскалывается.

И потом, мне так показалось. У этой тетки в доме летают черные вороны и кругом все раскидывают. У   нее за шкафом какой-то узел. Ворон его клевал.
-Никому не рассказывай о своих видениях. Тебя и так уже в школе за больную принимают. То у нее лампочка в туфле, то свечи какие-то. А теперь грачи прилетели.

-Не грачи, а вороны.
-Ну, вороны, как ты там еще их разглядываешь.
-Вороны крупные, а грачи…
-Прекратили разговоры, - инструктор строго посмотрела на подружек. – Ничего страшного, так бывает, закружится голова и человек теряет реальность.
-Она ее давно потеряла. – Рассмеялся Хамид. – Она нам такие новости выдает. Например, про войну на Кавказе…

Ребята хихикнули. Они понимали, что предсказание Зумы могло быть обычным совпадением и придавать этому особое значение не стоит. Инструктор вновь попросила детей взяться за руки. На этот раз она разняла цепь среди других учеников. А рядом с Зумой оказался Хамид.

В голове вновь появилась жуткая боль. Зума закрыла глаза.  Перед взором возник Хамид. Он был в красном шарфе, который превратился в граненый графин и вдребезги разбился. Зума вскрикнула.

-Можно мне пойти домой? Я себя очень плохо чувствую.

Инструктор пожала плечами.
-Очень жаль, не каждый день мы работаем над такими  проектами и не каждый день работаем в школах.

-Я понимаю, но мне не здоровится. – Зума с ужасом посмотрела на Хамида. Парень с усмешкой смотрел в ее сторону.

-Можно меня Шора до двери проводит? – спросила Зума.
Шора недовольно посмотрела на подругу. Ей не хотелось уходить с урока. Но раз подруга просит…

Зума оперлась на Шору и  девочки вышли из класса.

-Если я тебе сейчас что-то скажу, пообещаешь никому ничего не говорить?
-Ну?

-Мне кажется, что Хамид умрет.

Шора от неожиданности вскрикнула. Она остановилась и внимательно взглянула на подругу.

-Зумчик, я думаю у тебя проблемы с головой. Ты что несешь? Уже все границы переступила.

-Шорочка, дорогая, мне не с кем поделиться.…  Ну, выслушай ты меня, ты же подруга. Если я не расскажу кому-нибудь, что со мной происходит, я могу взорваться изнутри. Мне плохо, мне очень плохо… Мама и слушать не хочет, без конца одергивает. Куда мне со всем этим податься?  К кому? Где найти ответы? Все только пальцем у виска крутят.

-Ладно, поговорим. Только ты больше так не шути. Ну, про Хамида. Это знаешь, вещи опасные. Я где-то читала, что есть такие люди, которые гадают, только беду кличут. Мало в это верится, но на всякий случай, не шути со смертью. Ладно,  я пойду  на урок, а после приду к тебе.  Сейчас, Зума, не могу отпроситься, урок интересный. Знаешь ведь, как хочу поехать в Америку учиться. И все, что связано с Америкой, мне интересно.

В знак согласия Зума кивнула головой.  Понятно, у каждого свои планы. Она еще немного посидела на школьной лавочке и медленно побрела домой.
Сали хлопотала на кухне. Зума поприветствовала мать и прошла в свою комнату.  Не раздеваясь, легла на кровать. Что же это все значит? Что означают эти видения, почему перед глазами появляются какие-то символы и следом в мозг поступает разгадка. Зума много читала об экстрасенсах, колдунах и всяких гадалках. Но она была уверена, что все это ерунда. Просто, как сказал по телевизору один профессор, люди нуждаются  в вере. Неважно в какой. Ближе всего к человеку вера в сказку, таинственное, которое всегда притягивает своим многоточием. Экстрасенсов породили сами люди. На самом деле это обычные шарлатаны, хотя и  прекрасные психологи. Сходите, разглагольствовал профессор, к хорошему психологу и расскажите о своей проблеме. Следом пойдите к гадалке. Результаты будут почти одинаковыми. Кто-то ему возразил – а как насчет того, что гадалки часто говорят правду и могут заглянуть в будущее. Ерунда, отрезал профессор. Я ради интереса ходил не к одной такой гадалке. И ничего не сошлось. В гадалок, экстрасенсов и прочих колдунов верят люди необразованные, – заключил профессор.

Зума вздохнула. Она очень ждала Шору. Но подруга не появилась ни через полчаса, ни позже. Выходить из своей комнаты Зуме не хотелось. Она взяла пульт и включила телевизор. С экрана на нее смотрели раскосые глаза какого-то зеленого существа.
«Секретные службы Америки до недавнего времени не разглашали тайну о гибели НЛО вместе с астронавтами. А между  тем неопровержимые доказательства тому все же существуют…» Зума встала с кровати и уставилась на экран. «Есть свидетельские показания очевидцев, видевших инопланетные корабли. Многие утверждают, что сами бывали на кораблях. Ричард Нельсон из штата Пенсивальния, например, рассказывает, как однажды он с двадцатилетним сыном и двумя товарищами играли в гольф. Вдруг налетел ураганный ветер и возникший откуда ни возьмись смерч поднял его в воздух. Он отчетливо видел чьи-то глаза, напоминающие два ярких факела внутри смерча. Но уже через минуту все так же быстро прекратилось, как и началось. Когда он пришел в себя, то увидел, что его сын и друзья по-прежнему спокойно играют в гольф. На вопрос об ощущениях при удивительном явлении, игроки сказали, что ничего такого не было и Ричарду все  показалось. Но Нельсон утверждает, что еще не сошел с ума. Парапсихологи же утверждают, что Ричард оказался в аномальной зоне и на какое-то время выпал из настоящего измерения и попал в другое. Но это произошло на фантомном уровне, а потому друзья его и сын не могли заметить его отсутствия.

После происшедшего с Ричардом стали происходить удивительные вещи. Он заговорил на древнееврейском языке, свободно болтал на французском и утверждал, что  может общаться еще на 30 языках народов мира…»
Зуму как кипятком обдало. Она раскраснелась, почувствовала биение сердца.  Вновь возникло желание непременно, сию минуту  рассказать  кому-нибудь о происходящих с ней чудесах. Иначе она может взорваться изнутри. Зума выскочила из комнаты и вбежала на кухню.

-Что случилось, кто за тобой гонится? – Сали шинковала капусту.

-Мама, оказывается, НЛО все же существуют, и инопланетяне тоже. Только что по телевизору фильм показывали.

- Ты не спала? А я думаю, что это ты не выходишь, заснула, наверное. Что-то капуста попалась жесткая, одна кочерыжка. – Она посмотрела на дочь. - Что ты сказала? НЛО? Ой, дочка, сколько себя помню, столько об этих тарелках и говорят. Не всем же инженерами, врачами и продавцами быть. Кем-то надо быть и сказочниками. Тоже профессия. Человеку во что-то надо верить.

-Мама, ты говоришь словами того профессора. Но  мне кажется, что они есть. Ричард из Америки тоже видел факелы, как глаза.  Кажется те, которые и я  видела.
Сали улыбнулась. Зума такая фантазерка. С детства любила смотреть на ночное небо и  считать звезды. Даже сейчас выйдет, бывало, на балкон, закинет голову и вглядывается в черную бездну. Потом рассказывает, сколько звезд упало, сколько спутников пролетело. Могла наблюдать за звездным небом до устали. Отец, Али, возмущался – лучше уроки бы учила, что за радость смотреть в никуда.  Но Зума не обижалась – небо надо уметь «читать». С ним надо  уметь разговаривать. Его надо понимать. И тогда оно, небо, раскроет  удивительные тайны. Оно откроет взору красоту своих просторов. Например, звезды – это элементы причудливого ковра, который соткан невидимым кем-то и имеет красоту непередаваемую. А блеск и мерцание далеких звезд? Это – музыка. Загорится одна звездочка и в мозгу прозвучит нота «до». А вот подмигнула другая – это нота «си».  Появилась красненькая - она звучит нотой «ми». Сложите эти звуки, и вы получите небесную музыку, под которую танцуют ангелы.

Однажды Зума рассказала матери о своих ощущениях. Но Сали – очень земная женщина, отмахнулась – в их роду фантазеров никогда не было.

- Когда же  у тебя детство пройдет? Уже ребята поглядывают в твою сторону, а ты в небо смотришь и думаешь о другом.

Вот и сейчас – если не разговоры о звездном небе, так новости о пришельцах.

-Ты вот что, дочка, прекращай интересоваться всей этой ерундой, а займись учебой. К институту надо готовиться.  А все, что болтают по телевизору, так это для бабуль, которым делать нечего. Это сказки для взрослых.
Сали сильно надавила на нож и вскрикнула. Из пальца заструилась кровь.

-Скорее сахар принеси, возьми вон там, в  шкафу.
 
Зума взяла сахарницу и посыпала песок  на ранку. Вдруг кристаллики сахара запенились, и превратились в красный леденец. Сали не поверила глазам. Зума  с легкостью смахнула корочку, и кровь  резко остановилась.

-Господи, что это такое? – Сали была в растерянности.
Зума побледнела. Час от часу не легче. Опять выпала из реального времени? А, может, она сходит с ума?




Шора так и  не пришла к подруге. Наутро, по дороге в школу,  оправдывалась перед подругой. В конце урока вдруг позвонила мама и попросила сразу после школы бежать домой.

Оказывается,  нежданно-негаданно пришли гости, надо было помочь накрыть стол.

Зума молча  взяла подругу за руку и закрыла глаза.
-Это сваты были, - сказала она спокойным тоном.
-Кто тебе сказал? – удивилась Шора.
-А никто, догадалась,- Зума слегка побледнела, у нее вновь закружилась голова. Но очень скоро все быстро прошло.

Шора не унималась – кто сказал, откуда она узнала, ведь это была тайна, которую до последнего момента скрывали от самой Шоры. 

-Не оправдывайся, я же тебя ни в чем не упрекаю. Наверное, так надо было, чтобы ты не смогла прийти. Иначе я не включила  бы телевизор.

-И что? При чем тут телевизор?

-В тот момент мне надо было с кем-то поговорить,  поделиться своими  мыслями. Они это почувствовали и сами пришли на помощь.  Они разговаривали со мной через телевизор.

Шора нахмурилась. Она не могла взять в толк, о чем говорит подруга -  сваты, телевизор. С Зумой, точно, что-то происходит. Но сказать подруге о своих подозрениях по части ее здоровья, Шора не рискнула. Она перевела разговор на другую тему, решив, что к вопросу о сватах вернется позже.

Когда начался урок,  в класс вошла завуч школы. Она отыскала глазами Зуму и попросила выйти.

В кабинете директора школы ее ждали милиционеры и сама директор Валентина Марковна.

-Откуда ты узнала, что у инструктора обворовывают квартиру? – спросила она строго.
Зума не сразу поняла. О каком инструкторе идет речь, и про какую кражу говорят.

-Ну, как? Вчера на уроке ты сказала, что у инструктора в квартире  находятся воры. Как оказалось, именно в это время там орудовала банда.

Зума рассмеялась:

-Действительно, что ли так и было?- Она от удивления всплеснула руками.

-Деточка, ты зря веселишься, - грубо отрезал один из милиционеров, Махмад. - Тебе грозит статья за соучастие в грабеже.

-О чем вы говорите? Какая статья? Я ничего не знаю. Я просто увидела все это внутренним зрением. И сказала ей – беги скорее домой. Я хотела, чтобы она успела! – Зума начала  понимать, что дело принимает серьезный оборот.

- Не гони волну! Зрение у нее внутреннее! Лучше по-хорошему признавайся. Наверное, вы работаете вместе, и в какой-то момент тебе стало жалко учительницу. Вот ты и раскололась. Так это было? Ведь так? – милиционер грозно нахмурил брови. 

Зума расплакалась.

-Я не виновата. Я впервые увидела инструктора, я по руке поняла.
-Ты что, цыганка, что ли? По руке она узнала,- Махмад не на шутку разозлился.
На Зуму никто и никогда прежде так не кричал. Даже отец, когда ругал за какие-то провинности, не повышал тон. Девушку охватила злость и она, скрестив руки на груди, дала понять, что ей на всех наплевать.  Спокойно и с издевкой сказала:

-Да, гадалка, цыганка! Я сама об этом только вчера узнала.
Директор улыбнулась.

-У тебя по физике, химии, математике какие оценки?

Зума не поняла вопроса. Если ее «преступление» прямо пропорционально оценкам по точным наукам, то рано радоваться,  у нее все в порядке – она хорошистка.

-Я к тому, что серьезные ученики, хорошо знающие эти предметы понимают, что гадалки и всякие там чудотворцы – ерунда! Тому свидетельство – наука, азы которой вы сейчас изучаете. Фигня на постном масле, - почему-то перешла на  молодежный сленг Валентина Марковна.

-Ладно, это все ты расскажешь в отделении. Зови своих родителей, будем разбираться.- Махмада не интересовала химия, физика и что там еще, арифметика, кажется. Ему нужно немедленно доказать причастность девчонки к воровству и закрыть дело.

При слове «отделение» Зума сильно перепугалась. Она опустила голову, всхлипнула, и на колени капнула пара слез. Как ей убедить этих людей, что ее вины  нет? Разве может она заставить поверить людей в непознанное,  в котором сама еще до конца не разобралась и с трудом верит? Милиционеры, как по команде, указали на дверь.  Зума смахнула слезы и решительно заявила – никуда она не поедет. Она – не вор. Махмад - крикун схватил ее за руку. Зума ойкнула и закатила глаза.

-Не разыгрывай здесь комедию, - послышался голос директора. – Про Кавказ тоже так начиналось.

-Ты строишь дом. Большой, двухэтажный. Ты строишь его давно. И не достроишь.  К воротам подъехала машина. Выходит человек. Твой дом упал.
Милиционер растеряно посмотрел на окружающих. Он покраснел, лоб покрыла испарина. От прежнего хама в погонах не осталось и следа. Махмад походил на боксера, получившего нокаут в неравном бою. И без того выпуклые глаза, налившись кровью, казалось, вот-вот выкатятся из орбит:

-Кто тебе сказал?- прохрипел он.

Зума, не открывая глаз и не выпуская его руки, продолжала пророчить:

-Этот дом не в нашем городе. Он далеко, в горах. На берегу реки.  Ты кого-то похоронил тоже в горах. Хоронил один, тайком. - Зума крепко сжала его руку. Махмад попытался вырваться, но девушка вцепилась в него мертвой хваткой. По иронии судьбы не она, а он, милиционер, оказался в живых наручниках мнимого преступника.

-Довольно! – заорал он. - Довольно!
Он силой вырвал руку. От неожиданности Зума качнулась в сторону, едва не сбив с ног директрису, принявшую начальственную стойку. Милиционер выскочил из кабинета  и быстро пошел по коридору. Вдруг остановившись, он резко развернулся и вернулся в кабинет.

-Ты, ты, ты – настоящая дрянь! – он кипел и готов был раздавить, убить дерзкую девчонку.

Зума смотрела на него полными спокойствия глазами. Она уже точно знала – она гадалка. А этот, чьё рыльце в пуху, нет, не правильно, этот, чье рыло в перьях – и есть настоящий преступник.

Махмад бессвязно что-то говорил. Полностью потеряв контроль над собой, он перешел на угрозы, оскорблял и грозился засадить чертовку за решетку. Но в отделение ее не забрал, пообещав, что пришлет повестку. Милиционеры ушли. А директор сказала, что Зума напрасно включилась в опасную игру в колдуньи. Один раз может быть совпадение, два. Но сколько веревочке не виться – конец настанет.

Немногим позже Зума узнала, что милиционера-крикуна посадили за вымогательство и убийство собственного брата. Оказалось, что исчезнувшего брата искали долгое время. В поисках «принимал» участие и сам Махмад. Но дело раскрыли. Как и предвещала Зума, дом действительно остался недостроенным. Поговаривали, что Махмада выдал сослуживец, тот самый, с которым они вместе приходили в школу. За все время  допроса он не проронил ни слова. Молчун разговорился позже.  Он оказался родственником начальника отделения и недолюбливал наглеца.



Зума и Светка встретились по дороге в школу.
-Погадай мне. Ты же умеешь! – Светка прикалывалась. Ей не верилось, что подруга, с которой они учились вместе с первого класса, вдруг превратилась в  гадалку. Или блефует, или с головой рассорилась.

Зума отмахнулась. Все нарастающее внимание к собственной персоне  ее раздражало.

Они завернули за угол и увидели возле ворот школы собравшихся учеников и учителей. Все стояли молча, временами  о чем-то перешептываясь. Когда подруги подошли ближе, на них уставились десятки любопытствующих глаз. В центре внимания была Зума. Валентина Марковна, завидев девушек, подозвала Зуму.

-Мне потом поговорить с тобой надо. Ты хоть знаешь, что произошло?

-Нет, - растерянно произнесла девушка.  Она с любопытством оглядела присутствующих.

-Ваш одноклассник Хамид вчера упал с горы и разбился.
         
 -С какой горы? Насмерть? – ужаснулась Светка.
         
 Директор кивнула головой.  Вообще, Валентина Марковна учила учеников не разговаривать жестами. Мотание головой, ужимки, жестикуляцию и тому подобное она считала дурным тоном. Неэтично, учила она, закатывать глазки, моргать ими вместо ответа на вопрос, разговаривать уродующей лицо мимикой.  Но на сей раз директор  изменила своим правилам. Ей было страшно и больно произнести слово «насмерть». Хамид, добрый, хоть и шаловливый юноша, был гордостью школы. Есть дети неприметные, о которых после их выпуска быстро забываешь. Хамид принадлежал к числу  учеников, которые надолго оставляют след в памяти учителей. В нем было столько энергии, желания что-то делать, творить, созидать, что, казалось, он способен  перевернуть весь мир. Вчерашний день оказался роковым. Вместе с ребятами со двора Хамид решил поужинать в горах. Пока одни разжигали костер и нанизывали мясо на шампуры, другие двинулись покорять вершину холма. Хамид оказался у цели первым. Он радовался бурно, как альпинист, покоривший Эверест. Юноша поднял руки вверх и размахивал ими   энергично, словно расправлял крылья для полёта.  Горделиво встав на край холма, он выпятил грудь, вдохнул чудесного горного воздуха. Охваченный восторгом, Хамид не заметил под ногами обрыв.  Неожиданно земля под ногами заходила, и Хамид полетел вниз…


Зума вошла в кабинет директора и робко встала у стены.

-Проходи,  садись, - сказала Вера Васильевна, не отрывая глаз от листа бумаги, на котором что-то писала.

Девушка села на стул и кашлянула. Она волновалась, нутром чувствуя, что  приглашена не по школьным делам.

Валентина Марковна дописала предложение, положила лист в папку и внимательно взглянула на ученицу.

-Тридцать лет работаю в школе,  от уроков на языке иногда мозоль появляется, а сейчас и не знаю с чего и начать-то. – Она глубоко вздохнула. – Мне сказали, что ты недавно говорила о том, что Хамид … что Хамид…, словом скоро Хамида не станет.

Ты это откуда взяла?

-Увидела внутренним зрением.

-Я про это внутреннее зрение ничего не знаю. Я не знаю такую науку, где об этом говорится. Внутренний голос, да, есть такое понятие и большей частью это эмоциональное чувство. А вот внутреннее зрение... Что это такое, как можно видеть смерть, войну, воровство внутренним зрением? Не хочешь ли ты сказать, что мир, в котором мы живем, запрограммирован?

Зума расслабилась. С нее сошло напряжение, она ожила. Наконец-то хоть кто-то говорит на ее же языке. Трудно жить среди людей и чувствовать себя одиноким путником  в пустыне. Валентина Марковна, опытный педагог, понимала, что для того, чтобы получить членораздельный ответ на вопросы, которые в последнее время будоражат школу, надо найти подход к девушке и встать на ее ступень понимания вещей.

- Я не  знаю, запрограммирован мир или нет. Но, судя по всему, так оно и есть. Вы можете не верить мне, но внутреннее видение существует.

-Хорошо, хорошо. Давай я закрою глаза, возьму тебя за руку и посмотрим, что из этого выйдет.

 Валентина Марковна встала из-за стола и подошла к Зуме. Она выглядела смешно – взрослая солидная женщина, директор школы,  стоит возле ученицы с закрытыми глазами,

-Ничего не вижу, ровным счетом ничего. Хотя, подожди, какие-то кресты, геометрические фигуры. Никогда прежде не видела. – Она открыла глаза. – Что это значит?

Зума улыбнулась:

-Вы всегда их видели, но не придавали значения. Точки, фигурки, полосы видят все. Посмотрите на эту картину. – Зума указала на  стену, где висела картина с нарисованной розой.- Посмотрите на нее хотя бы минуту. А теперь закройте глаза. Видите, она спроецировалась.
Валентина Марковна  выполнила задание и сказала, что этот опыт по психологии еще в институте проходят.

-Я вижу все так же, но четче, образнее. Я вижу символы и потом уже в мозг поступает мысль-сигнал. Каждый раз видения все отчетливее  и  яснее. Поначалу мне приходилось разгадывать символы, а сейчас все больше поступают готовые картинки.
Валентина Марковна прошлась по кабинету, как это делает в классе. Она подошла к окну, немного постояла, вглядываясь в даль. Потом направилась к двери и вновь вернулась к столу, за которым сидела ученица.

-И давно у тебя так?

-Нет. Пару месяцев как… После грозы.

-Какой грозы? Грозы бывают весной.

-После грозы, в которую попала я, больше никто. Я оказалось в другом времени. Мое отсутствие не заметили даже Светка и Шора. Это быстро произошло. Оказывается, с некоторыми такое тоже происходило. В Америке, один человек, Ричард, тоже выпал из реального времени.

Валентина Марковна вновь стала дефилировать по кабинету.

-Выпасть из реального времени… - задумчиво произнесла она. – Хорошо, пусть будет так.
Директор не верила в чудеса. А про колдунов и гадалок… боже упаси опуститься до такого невежества. Но, судя по последним событиям,  она всерьез задумалась над непознанным. Не могут же до бесконечности совпадать события, предсказанные Зумой!  Значит, все же есть что-то в этом мире, «что и не снилось мудрецам»? В какой-то момент ей захотелось протянуть девушке свою руку и попросить заглянуть в ее будущее. В семье есть свои проблемы, много вопросов, которые не знает, как решить. То ли дело математические задачи. При знании правил их можно щелкать как семечки. А вот задачи, которые ставит жизнь, не всегда поддаются правильному решению. Нет для них общих правил. Отсюда ошибки, называемые уроками жизни.
Валентина Марковна остановилась возле Зумы.  С трудом удерживаясь от искушения, на всякий случай заломила руки назад.

-А хотите, я на вас посмотрю? - Зума разгадала жест директора.

-Нет, нет, спасибо. А то придется в министерство писать другую объяснительную про собственное невежество. Вон, только что отписалась о тебе. Хотя глупо  оправдываться, что гадание в школе не преподается, а ученицы-гадалки не поощряются. - Она пожала плечами. -  Об одном прошу. До окончания школы осталось всего ничего. Очень прошу, хотя бы ради меня, никому больше ничего не пророчь. Никого не бери за руки, раз видения приходят к тебе через пульс.
 
Зума пообещала «держаться подальше» от рук. Она призналась, что  и сама стала бояться видений - почему-то «они» показывают исключительно трагические случаи.
Валентина Марковна  с болью в сердце отметила, что слова «они показывают» не вяжутся с действительностью и порядком, установленным в этом мире. «А, может,  другой свет существует в  действительности?» поймала она себя на предательской мысли.

Шора и Светка с нетерпением ждали Зуму. Они сидели на скамейке под раскидистым тутовым деревом, растущим в центре двора. Этому дереву, говорят,   лет 50-60. Рассказывают, когда в этом месте строили школу, молодое деревце уже начало плодоносить. Выстроили здание, принялись за благоустройство двора.  На месте тутовника планировали соорудить спортивную площадку.   Бригадир приказал расчистить площадку от всех растений. Рабочие выдрали с корнями все, что произрастало, а шелковицу  не тронули.

-Почему не выдрали дерево? - спросил бригадир.

-Так это же тут. Нельзя.

-Выкорчовывайте, что значит, нельзя!

Но строители пожали плечами. Хочешь, сам пили, мы не будем. Бригадир  знал,   старые люди считали  шелковицу символом Родины, материнским деревом. Оно олицетворяет почет и уважение  к родителям.  Спилить тут, все равно что убить родителей, расстаться с Родиной. Но если возникает острая необходимость избавиться от растения, то существует определенный ритуал. К тутовому дереву приглашают почтенного старца, знающего специальные молитвы, приносят различные яства,  просят прощения. Говорят, если на месте тута строят дома престарелых, детдома и прочие благотворительные места, это очень хорошо.  Но если тутовник «убит» ради других целей, то и инициатор, и тот, кто спилил дерево, будут наказаны свыше. «Связываться» с деревом не захотели даже в верхах и спортплощадку переместили в конец школьного двора.

…Наконец, в дверях показалась Зума. Она шла спокойно,  уверенно. Подружки замерли: за плохие оценки, хулиганство и прочие проступки существуют определенные наказания. А вот за пророчество что может быть? Тем более, что об этом узнали в министерстве образования?

-Ну, что? Тебя из-за колдовских дел вызывали?
Зума  подошла к подружкам. Те подвинулись, освобождая место подруге.  Но девушка прислонилась к дереву. Она устала от всего происходящего за последнее время и ей не хотелось говорить на эту тему даже с подругами, от которых не держала секретов. Зума закрыла глаза. Вдруг ей показалось, что она парит высоко-высоко в небе и кто-то протягивает ей свои руки. Она летит навстречу этим рукам и вдруг видит, что они превращаются   в большие ладони-колыбели, на которых спокойно и уютно. Зума почувствовала, как с нее спало  напряжение и чувство отрешенности от всего земного охватило все существо.

-Ну, что, ты решила поспать стоя? - Подруги нервничали. - Рассказывай, целый час тебя ждем.

-Мне сейчас очень хорошо. Мне кажется, что это дерево вытянуло из меня напряжение. Мне хорошо здесь стоять. Мне даже хочется вот так, стоя, заснуть.
«Высокие» бредни Зумы еще больше разозлили подруг. Они чувствовали, что с каждым днем им все труднее общаться с подругой. Они не понимали ее иносказаний, непонятных слов и умозаключений. Их стала разделять невидимая стена между настоящим и непознанным.

-Если  не расскажешь, мы обидимся, - сказала Шора.

Зума улыбнулась.

-Если мне самой не понятны мои видения, то директору вообще все кажется странным. Я не знаю, почему я видела твоих сватов, Шора, не знаю почему увидела смерть Хамида. Я не знаю, почему сейчас качалась на ладонях-качелях.
 
Она замолчала. Разболелась голова и Зума увидела огромный  восточный базар. По ней ходили люди, одетые в старинную национальную одежду,   изнеможенные мужчины медленно тащили с верхом нагруженные арбы. Какой-то мальчишка сидел на земле и  копал ямку. Он вырыл отверстие размером с ведро,  налил в нее воды и запустил туда что-то вроде кораблика. Зума  подумала: мальчишка из далекой от моря страны и кораблик?  Вскоре  к ребенку подошел человек в европейской одежде и куда-то увел. Мальчишка, нехотя удаляясь, смотрел на свое рукотворное озерцо и утирал рукой глаза. Потом он оказался на корабле, а  ямку закидали мусором. Позже на этом месте появился кустик и ветви его  росли в сторону того самого моря, по которому  уплыл мальчишка. По  законам природы – растения тянутся к солнцу, а не  от него. Ямка грустила о своем…

-С крышей у тебя не все в порядке, - разозлилась Шора и резко встала с места. – Пойду я. Ты, Светка, остаешься?

-Да нет, я тоже пойду, – она укоризненно посмотрела на Зуму.

-Девчонки, - не открывая глаз  и не отреагировав на угрозу подруг, сказала Зума,- на этом месте раньше был базар.
Она осеклась - ведь директор просила больше не пророчить. Но речь шла о  предсказаниях  людям. Зума сделала еще одно открытие – она может общаться и не только с ними…

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ


В дверь позвонили. Сали  посмотрела в глазок.

-А я, грешным делом, уже подумала, что вы про нас забыли! – она посторонилась, чтобы гостья  вошла в дом.

-Как я могу забыть про лучшую подругу? Обижаешь! Просто,  как оказалось, возникло много дел. Я ведь впервые готовлюсь к свадьбе, единственный сын, сама понимаешь.
Подруги сели за стол и весело застрекотали. Женя и не предполагала, что подготовка к свадьбе сопряжена с кучей дел.

-Я, по правде говоря, на минутку, ты уж не обижайся. Хочу тебе собственноручно вручить пригласительный.

-Мне очень неловко, у тебя много дел, а  меня не привлекаешь. Сколько раз предлагала помощь.  Может, испечь что-нибудь, салаты сделать? На второй день тоже нужно стол накрыть. Гости будут тянуться еще долго, - Сали действительно хотела сделать для подруги чего-нибудь полезное.

-Что ты, что ты, спасибо, не надо! Свадьба будет в ресторане. К чему лишнее беспокойство? На свадьбе надо отдыхать, радоваться, а не по кастрюлям лазить. Роза тоже приходила, помощь предлагала. Лучше приходите пораньше, до прихода гостей.  Кстати, а где твой муж?

-Он опять в командировке. И на свадьбе его не будет. Очень жаль, но мы его в последнее время сами почти не видим. – Сали виновато пожала плечами.

-Ладно, но Зума-то придет?

-Зума придет.  Мы с ней вместе придем.

Женя засобиралась домой. Сали не отговаривала подругу, понимая положение дел.
На лестничной площадке Женя столкнулась с Зумой. Они тепло поприветствовали друг друга.

-Зумочка, приходи на свадьбу, я пригласительный маме отдала.

-А кто женится? Руслан что ли? - Зума удивленно подняла брови.

-Руслан, а что ты так удивилась?

-Да он же еще маленький! – Зума хихикнула.

-Какой же маленький, ему уже 22.- Женя улыбнулась. Когда Руслану было 15, Зуме только-только исполнилось  10. Так что неизвестно еще, кто из них маленький.
Зума задумалась. Верно, в последний раз она видела его лет семь назад. Взрослые, по обыкновению, ходят в гости друг к другу без детей, поэтому они редко встречались.

-Да он ростом-то от горшка два вершка. - Зума покраснела, она поняла, что ведёт себя неэтично. - Ой, тетя Женя, извините, я что-то не то сказала.

-А я и не обижаюсь. У меня такая радость, что наступи слон на любимую мозоль, я не расплачусь. Ну, ладно, детка, я побежала. – Она чмокнула Зуму в лоб и по-молодецки сбежала по лестнице.

-Можно я не пойду на свадьбу? – спросила Зума мать. – Не люблю я эти посиделки. Везде один сценарий – жених и невеста за столом, музыка гремит, ни с кем не поговорить, да и вообще…

-Там будет молодежь, потанцуешь, повеселишься. Папы нет, мне одной идти как-то не очень…- Сали не любила ходить по гостям и прочим пиршествам без мужа, но его практически никогда не было дома. Можно было бы присоседиться к Розе, но она должна прийти с мужем. Неудобно вклиниваться в пару.

-Хорошо, я пойду, но на полчасика, - предупредила  Зума. – Ну  не люблю я эти свадьбы!

Сали не  спорила,  видно будет. Понравится, останется, нет – уйдет.
В день торжества Зума вернулась со школы поздно. Перед госэкзаменами в расписание поставили много дополнительных занятий, и Зума добросовестно посещала все.

-Что у тебя с мобильником, не могла дозвониться, - недовольно спросила Сали.- Время уже сколько, а ты еще не готова.

Зума бросилась в ванную, быстро искупалась и через несколько минут предстала перед матерью.

-Зумочка, деточка, кто на свадьбу надевает такое платье? Черный  горошек на красном фоне! Во дворе погулять в нем, куда не шло, но на свадьбу!

Платье в горошек было постоянным предметом спора матери и дочери. Зуме нравилось оно больше всего на свете, а Сали считала, что появляться в нем на людях – дурной тон. Но время подпирало, и Сали махнула рукой.

-Ты хотя бы макияж наведи, чтобы ярче была, интереснее.

Опять споры по поводу внешнего вида Зумы. Девушка не любила краситься, наряжаться и просила близких принимать ее такую, какая есть. Она считала, что нет ничего прекраснее естественной красоты. С этим трудно спорить. Нормальные девчонки, подумала Сали,  сверстницы  ее дочери, свободное время посвящают своей внешности, и это неплохо. Зума даже стрелки на веках не хочет подвести. Бог с ней, решила Сали. В отличие от дочери она была одета  в  роскошное вечернее платье.

-Какая ты у меня красавица, - сказала Зума, разглядывая мать. – Просто нет слов.

-А что тебе мешает так выглядеть? Сколько красивых вещей привозит тебе из-за границы папа?

-Хорошо, хорошо, со следующего понедельника начну наряжаться, - засмеялась Зума и взяла маму под руку.

Мать с дочерью немного припозднились. Приглашенные заняли места и с нетерпением ждали свадебного кортежа. Мимо Сали и Зумы, громко сигналя, проехал кадиллак, украшенный цветами и разноцветными  шарами. Сали и Зума встали поодаль, чтобы пропустить машину с виновниками торжества. Первым  из машины вышел свидетель жениха. Он  открыл заднюю дверь. Перед взором собравшихся показался молодой человек в белом костюме. Это был Руслан. Зума так и обомлела – мальчик с пальчик превратился в высокого, стройного, атлетического сложения молодого человека.

Выпрямившись во весь рост, он  еле заметно подтянулся, так как сидел в машине «в три погибели». Жених оглядел присутствующих и улыбнулся. Красивые ровные зубы сверкнули изумительной белизной, словно Руслан отполировал и отбелил их неземными средствами. Коротко подстриженные усики придавали лицу некоторую солидность, хотя в карих глазах еще играло ребячье озорство. Руслан был счастлив. Он наклонился и  протянул невесте руку. Из машины показалась изящная девичья ножка в  белой расшитой серебром туфельке. Не успела  ножка  коснуться земли, как присутствующие оказались свидетелями импровизированной сценки - Руслан с легкостью «извлек» невесту из машины, взял  на руки и продемонстрировал единение новобрачных живой  скульптурой. Невеста обхватила  жениха за шею и нежно положила головку на его плечо. Она казалась ангельским созданием, спустившимся с небес. Томные глаза, стыдливый взгляд, улыбка от Джоконды.

Подул легкий ветерок, и фата накрыла  лицо Руслана.  Молодые оказались огороженными от мира прозрачным занавесом. Сердца влюбленных трепетно забились, и они слились в продолжительном  поцелуе.   Это было  романтично! По другую сторону фаты  или  импровизированной сцены оказались гости. Они стояли молча, боясь спугнуть птицу счастья. Кто-то робко захлопал в ладоши, потом раздались громкие аплодисменты. Молодые смутились и вернулись из заоблачного полета на землю. Теперь можно было лучше разглядеть прекрасную невесту. Она действительно была хороша. Легкое воздушное платье облегало ладную фигурку, руки, словно два лебединых крыла, запутались в складках белоснежного одеяния. Она стояла, кокетливо склонив головку,  не зная как вести себя дальше. Ее свидетельница незаметно вложила в ее руку свадебный букетик и шепнула на ухо: «Чуть было не растоптала букет, тоже мне!».
 
В какой-то момент друзья Руслана позавидовали жениху – такую девчонку отхватил! Заиграла музыка, и молодых пригласили в зал.
Зума  смотрела на новобрачных  с чувством необъяснимого волнения. Невесты бывают всегда неотразимыми, но чтобы жених затмил своей красотой… Это - большая редкость.  Сали заглянула дочери в глаза:

-Я очень хочу, чтобы и у тебя была такая же свадьба.

Впервые Зума не спорила, торжественность опьяняла.

Свадьба была в разгаре. К столику, где сидела Зума вместе с матерью  и Розой,  подошел молодой человек.

-Можно вас пригласить на танец?
Зума хотела  было отказаться, но Роза поспешила  за нее ответить:

-Конечно, можно!
 
Сали одобрительно кивнула, а Зума нахмурила брови. Тетя Роза вечно лезет не в свое дело. Девушка постеснялась своего платья, в котором на фоне других нарядов выглядела гадким утенком.

Звучала танцевальная музыка. Зума и молодой человек влились в общий круг танцующих. Было весело, здорово, чудесно. Оказавшись возле стола, где сидели жених с невестой, Зума проделала несколько оборотов, подняв руки вверх. Партнер обхватил руками ее девичий стан и привлек к себе. Он наклонился к ней, желая поцеловать в губы, но Зума ловко увернулась. Она взглянула на молодых. Что-то кольнуло в сердце – Руслан смотрел на нее жгучим взглядом. Зума сделала еще несколько поворотов, каждый раз выхватывая испытывающий взгляд жениха. На мгновение показалось, что она попала в энергетический плен, который опутал ее словно кокон. Закружилась голова и Зума  прислонилась к столу молодоженов.

Руслан схватил стакан с водой и  протянул девушке. Он проделал это так неуклюже, что разлил фужер с пепси-колой на платье невесты.

-Ой! - вскрикнула невеста и резко встала из-за стола. Она растеряно отряхивала платье, будто на него просыпалась соль.  В этот момент Зуме стало хуже, и она ухватилась за край стола. Руслан вскочил на стол и спрыгнул со стаканом воды на пол, возле Зумы. Он подхватил девушку, поднес воду к посиневшим губам. Зума крепко вцепилась за его руку, боясь упасть от головокружения. И вновь перед взором видение – фата невесты уносится далеко в небо, а Руслан сидит на земле, обхватив голову руками.

Замолкла музыка,  наступила тишина.

К молодым подбежали родители новобрачных.

-Руслан, ты в своем уме? – шептала Женя. – На тебя все смотрят.

-Ей плохо, - лепетал жених, словно речь шла о его невесте. – Ей плохо. Я должен помочь.

-Руслан, - тишину нарушил ангельский голосок. – Руслан, ты не хочешь вернуться на свое место?

Руслан никого не слышал. Он пытался напоить Зуму водой, что-то приговаривая.

-Руслан! – в ангельском  голоске появились металлические нотки.- Я настоятельно рекомендую вернуться на место!

Руслан оглянулся. Слова «вернуться на место» больно резали ухо. Он представил себя огромной собакой, которой приказывают идти на место.

-А где мое место? – зло спросил он.

-Все понятно, - от очарования и девичьей робости не осталось и следа. – Все понятно! Это та самая, с которой ты таскался до меня? И ты посмел пригласить ее на свадьбу? – Невеста кипела злобой. Она раскраснелась и была похожа на перезрелый помидор.- Все понятно! У этой змеи не выдержали нервы, и она плюхнулась перед тобой в обморок! Стерва! Вы оба – сволочи и дряни!

Мать невесты пыталась успокоить дочь. Женя по-идиотски улыбалась, оглядывая притихших гостей и не зная, как замять скандал. Но ссора была в разгаре.  Невеста орала, словно ее столкнули в пропасть, где ее неминуемо ждет конец.

-Кто клялся в вечной любви, кто осыпал мои следы поцелуями, кто, как собака, спал под моими дверями?!?

Руслан встал в полный рост. Вновь услышав упоминание о собаке, он пришел в неописуемую ярость. Юноша побелел, цветом лица слившись с костюмом, и сжал кулаки.

-Да, это она! Что хочешь? – он не отдавал себе отчета. Ему хотелось отразить несправедливый удар. Промолчать, «вернуться на место» было поздно. Скажи подобное мужик, он бы разобрался с ним, как подобает. Сейчас на  сыпающиеся принародно обвинения необходимо ответить. И он не нашел ничего лучшего, как соврать.

Невеста взвизгнула и стала яростно снимать с пальца обручальное кольцо. Оно не поддавалось  и словно приросло к месту.

-Будь ты проклят вместе со своим кольцом и всем прочим, - шипела невеста, вспотевшая от напряжения… Кольцо слетело с пальца и врезалось в фужер на изящной тонкой ножке. Послышался звон битого стекла.

По залу пронеслось «Ой!». Невеста встала и сорвала с головы фату. Она швырнула ее в сторону Руслана. По иронии судьбы фата упала на жениха, вновь предательски увлекая его в свои путы. Руслан не противился. Он сел на пол рядом с Зумой, которая от происходящего пришла в себя.  Руслан был смешон – жених в торжественном белом костюме сидит на полу с фатой, спланировавшей точно на его голову. Вспыхнула вспышка фотоаппарата.

-Над кем смеетесь? - произнес Руслан известную фразу. – Мне такая память не нужна…
Мимо горделиво прошествовала невеста. Она шла вразвалочку, всем своим видом демонстрируя победу над неудавшимся обманом. Скинув поочередно свадебные туфельки, она, словно Золушка, оставила их позади себя. Что-то притворно напевая себе под нос, она подошла к выходу – там не было ни машины, ни даже тыквы. Невеста пошла пешком, растворившись в темноте.

На следующий день весь город гудел о свадебном происшествии. В газете появился предательский снимок с Русланом в фате, а под ним язвительная статейка о происшедшем.



Х Х Х


Зума не помнит, как оказалась дома. Сильно болела голова, перед глазами кружились мушки. Она не могла прийти в себя и при правомерном вопросе матери «это правда?», разразилась слезами. Зума не помнит, как заснула, а когда проснулась, увидела возле себя врача.

-Проснулась? Умничка!  Мать вся испереживалась. Не стоит так расстраиваться, в жизни такое бывает, что вчерашнее кажется невинной забавой. Главное, успокойся, все пройдет. Я выписала тебе успокоительное. – Врач говорила быстро, не давая вставить слово. Зума хотела было сказать, что все это бред и ей не в чем каяться, но врач направилась к двери, пожелав быстрейшего выздоровления.

Из коридора навстречу врачу вышла Сали со стаканом воды для лекарств. Она проводила ее и также со стаканом вернулась в комнату.

Сали протянула дочери таблетку.

-Это что, зачем? – холодно спросила Зума.

-Лекарство. Выпей, тебе надо успокоиться.

Зума разозлилась. Доказывать, что ее состояние таблетками не лечится, ей не хотелось. Вместе с тем, она  понимала, что мать так и подмывает узнать правду, старается перебороть свое любопытство, понимая, что не стоит сейчас тревожить дочь.

-Я ни в чем не виновата. Это какой-то кошмар! Он что, этот Руслан, с ума сошел? Я его не видела лет семь. Вчера впервые его увидала. Он - дурак. Ой, дурак!- Зума перевела взгляд на мать. – И ты поверила в это бред? Ты поверила? Ты меня там не защитила?

Сали вздохнула. Вспомнила случай, когда трехлетняя Зума упала со стремянки и разбила лоб. Девочка расплакалась, а Сали, вместо того, чтобы принять меры, села рядом и тоже стала лить слезы. На помощь пришла бабушка. Обработала ранку йодом, успокоила девочку и сказала Сали:

-Чего ты-то плачешь? Подумаешь, дочка лоб разбила! Прибереги слезы, вырастет, будет повод их проливать. Малые детки – малые заботы, большие детки - большие проблемы.

Народная мудрость возникает не на пустом месте. Это Сали теперь точно знает.

-Ты мне веришь, мама? – Зума не унималась. – Ты бы первая узнала, если бы я дружила, или ходила, как правильно назвать, с этим Русланом. – Помолчав, добавила – ну он придурок. Ну, дурак, такое отколоть.

Сали понимала, что Зума говорит правду. Но вчерашняя сцена была настолько правдоподобной, что она засомневалась. Вообще-то она не замечала за дочерью интерес к ребятам. Временами это обстоятельство ее беспокоило. Но Сали успокаивала себя  тем, что всему свое время,  видно, Зуме еще не попался парень, достойный  внимания. И уж если бы она была влюблена, Сали бы непременно заметила.
-Я все понимаю и верю тебе. Но теперь весь город говорит об этом случае. Хоть на улицу не выходи.

-Пусть говорят, - сказала Зума. - Ничего не поделаешь. Рано или поздно правда все равно раскроется. Я этого Руслана миллион лет не видела и еще столько же не увижу. Нет трупа, нет дела, - мрачно пошутила она.

К счастью, или несчастью, ни одна гадалка не может заглянуть в свое будущее.


Х                Х                Х


Одноклассники,  узнав о свадебном скандале,  героиней которого была Зума, зло подшучивали:  «И все-то она успевает – и хорошо учится, и предсказывает, и женихов отбивает». Но верить никто не хотел – Зума настолько прозрачна в своих действиях, что подобная акция с ее стороны просто невозможна. Очевидно, произошла ошибка или же Зума стала жертвой грязной интриги молодых.

Впрочем, Зума и не думала оправдываться. Если кому-то нравится чесать языки – на здоровье! А ей некогда заниматься ерундой.  На носу экзамены, вот что сейчас важно.

-Если бы ты не была моей близкой подругой, я бы поверила в эту историю, – сказала Светка. – И все же, почему этот Руслан разыграл такую сцену?

Зума и Светка сидели под тутовым деревом, ожидая Шору.

-Что она так долго? Мы же в парк собрались! – Светка с нетерпением поглядывала в сторону школьной двери. Зума лениво зевала, рассматривая гуляющих по двору учеников. Вдруг ее взгляд остановился на высоком парне, пристально смотрящем в ее сторону. Зума пригляделась и узнала в нем… Руслана. Она так и остолбенела. Этого еще не хватало! С трудом угомонились разговоры вокруг несостоявшейся свадьбы, а Руслан своим приходом только рассеет сомнения окружающих в ее непричастности к брачевавшимся. Надо было что-то делать и Зума, ничего не сказав подруге, направилась к Руслану. Но тот странным образом исчез. Зума остановилась, как вкопанная. Показалось? Или плод больного воображения? А, может, действительно надо было попить  успокоительные лекарства?

-Вы что все рассыпаетесь? – услышала она недовольный голос Светки. – Не хотите идти, так и скажите, чтобы я своими делами занялась.
 
В дверях появилась Шора. К тутовому дереву вернулась Зума.
Девушки отправились в парк. Здесь, как всегда было немноголюдно. Подружки расстелили плед, сели  друг к дружке спинами и углубились в чтение.

-Зума, - послышался мужской голос. Все трое подняли головы. Это был Руслан.


Х     Х         Х


Третью неделю подряд ежедневно, в три часа дня,  завсегдатаи парка  могли видеть влюбленную парочку, сидящую на скамейке. Тесно прижавшись  друг к другу, они никого вокруг не видели. Им хорошо, на этом свете они одни. И солнце светит только для них, и птицы поют тоже для них, и цветы распространяют  аромат, которым дышат только они. Это - Зума и Руслан. Сердца влюбленных соединились в пылающий факел, который не просто горит, он  обжигает пламенем любви.
Руслан крепко обнял любимую:

-Не пущу, не пойдешь домой. Я не могу прожить без тебя и часа. Мне становится плохо.

-Не сходи с ума, я сама, как безумная. А два дурака могут наломать дров! – Зума рассмеялась. – Не сердись, мне надо бежать домой, чтобы мама ничего не заподозрила.

-Почему ты не разрешаешь тебе звонить? Почему?

-Я сто раз объясняла – никто не должен знать о наших свиданиях. Люди еще не забыли твою свадьбу.

Руслан слышал это не в первый раз. Он и сам понимал, что обнаруживать себя ни в коем случае нельзя. Но как можно не кричать на весь мир о своей любви, если она неуправляема?

Он никогда не забудет тот миг, когда увидел  на своей свадьбе Зуму. Она сидела недалеко от молодых. Скучала, ничего не ела, только пила минералку. Руслан отводил взгляд, но какая-то сила вновь и вновь заставляла смотреть  в ее сторону. А потом она вышла танцевать. Девушка показалась необычной – в простеньком платьице, длинными до плеч волосами, схваченными заколкой в хвостик. И танцевала она так же просто – ей было хорошо самой с собой. Она не играла на публику, не стреляла глазами вокруг, желая привлечь чьё-то внимание. Пару раз взглянула на Руслана, но это было ненавязчиво, мимоходом, без умысла. А потом вдруг побледнела и стала сползать на пол. Руслана как током ударило. Он не помнит, как схватил стакан с водой, прыгнул через стол и оказался возле  девушки. Ему стало так же плохо, казалось, и у него закружилась голова. А потом произошло то, что произошло. Дома был скандал. Но делать было нечего и родные, как за соломинку, ухватились за утверждение, что это судьба.   Но не прошло и нескольких дней, как позвонила несостоявшаяся невеста и стала просить у Руслана прощение за несдержанность. Руслан расхохотался:

-И что ты предлагаешь? Послать всем гостям новые пригласительные на продолжение свадьбы?

-Никакой свадьбы не надо. Просто будем жить. А та, дура, ну твоя дура, пусть закусит удила и скачет прочь.

Язык поистине наш враг. Руслан рассвирепел. Его больно задело слово «дура» о той, которая… И вдруг он понял – о той, которая стала ему необъяснимо дорогой.

Непроизвольно вырвалось:

-Она не дура. Она моя любовь, которую я не променяю ни на кого. Тем более на тебя.

-Это хорошо, - раздалось злобное шипение.- Это очень хорошо. Люди не меняются.

Они такие, как есть. Ты – подонок и это на всю жизнь! - Невеста бросила трубку.

Руслан же спросил мать:

-Где живет твоя подруга Сали?  Пожалуйста, не отговаривай меня…



Х Х Х



Солнце подолом не закроешь, шило в мешке не утаишь. Слухи о любви двух сердец просочились в народ.
Как-то Роза позвонила Жене:

-Я ничего дурного не хочу говорить, но предупредить тебя должна. Ты хоть знаешь, что Зума гадалка?

Больше всего Жене не хотелось обсуждать личные дела сына с кем бы то ни было. Повышенный интерес к этой истории порождает всевозможные слухи. Она слышала  о каких-то странностях дочери подруги. Но придавать значения всякой ерунде, по крайней мере, не серьезно.

-Роза, я не знаю кто она, гадалка, колдунья или еще кто. Я вообще к этим вещам отношусь очень сомнительно. Я знаю другое – Руслан полюбил ее с первого взгляда. Ему теперь ничего не докажешь – он на черное будет говорить белое. А вообще-то я устала от всего. Еще не отошла от скандала на свадьбе.

Роза согласилась с тем, что любовь зла… Но предупредить подругу считала своим святым долгом.

-Все не подворачивался случай рассказать тебе о  Зуме. Представляешь, как-то пришла к Сали, и мне стало в их доме плохо. Давление подскочило. Я в таком состоянии, а  эта Зума стала мне предсказывать – мол, муж от тебя уйдет. У него будет трое детей, и они на какой-то птице сидят. Чушь городила несусветную. Я знаю, что мой гуляет, но не до безрассудства. Он всю жизнь гуляет. А живем, славу Богу, не первый десяток лет. Хотел бы – давно ушел!

-Кстати, Роза,  а где он был, почему не пришел на свадьбу? Он обещал обязательно прийти. – Женя с удовольствием перевела разговор в другое русло.

-К ним комиссия приехала из головного офиса. Так они носятся с ней, как ненормальные. Он извинился, просто тебе не до того было, а то бы передала его извинения. Но я все же хочу про Зуму рассказать…

После предсказания Роза обозлилась на девчонку. Она не могла простить прогноза и невзлюбила Зуму. На самом деле ее задело самолюбие – ее, Розу, муж собирается бросить? После стольких лет совместной жизни? Ересь! Чепуха! Она - состоявшаяся жена, мать, женщина, наконец! Несмотря не на первую молодость, Роза прекрасно выглядит. Лицо всегда ухоженное, ни одной морщинки, а фигура – любая девчонка позавидует! И одевается Роза со вкусом – ей больше по нраву классический стиль. А это довольно непросто.

-Смотри же, я просто предупредила. Как бы потом плакать не пришлось, – Роза вздохнула.

Женя передала сыну разговор с Розой. Руслан улыбнулся и сказал, чудесно иметь жену-гадалку - о завтрашнем дне  можно узнать наперед и не делать ошибок.



Х Х Х




Прошел месяц. Отношения между Зумой и Русланом набирали все большие обороты. Они вышли из подполья, открыто встречались и не делали из своей любви тайну.
 
Новая волна сплетен поползла по городу. Народ зубоскалил – так несостоявшейся невесте и надо – показала себя на свадьбе – под шкурой невинной  овечки скрывалась кобра. Ну и что тут такого – пригласил жених на свадьбу свою бывшую любовь. Высокие отношения, лишний раз подчеркивающие  его культуру, цивилизованность, наконец. И вообще, гудел город, он мужик – ему все дозволено. Объяснения посвященных в дела семейные  людей, о том, что Зума была едва знакома с Русланом – никого не убеждали. И город оказался  прав! Вон, ходят голубки средь бела дня, обнявшись, и плевать на всех хотели!

Зуме и Руслану действительно все было до фонаря. Из шести - миллиардного населения Земли  существовало только двое – он и она, кругом – голая  пустыня, безмолвная Вселенная. Влюбленные почти не расставались. Руслан приходил рано утром к подъезду и провожал Зуму до школы. К концу занятий влюбленный юноша, как постовой, уже стоял возле школьных ворот. Светка и Шора отошли на второй план. Зума больше не составляла им компанию в походах в парк. У влюбленных там был свой уголок – под экзотической раскидистой елью.  Густые ветви тяжело клонились к земле, образовав внутри шалаш. Там было очень уютно. Они целовались, разговаривали ни о чем, строили планы на будущее. Вот уж действительно, с милым и в шалаше рай.

Однажды влюбленные, придя на заветное местечко, обнаружили там чужих. Парочка занималась любовью. Руслан при виде откровенной  эротической сцены  немедленно ретировался, увлекая за собой Зуму. Но девушка вырвала руку и продолжала смотреть на извивающиеся на земле голые тела.

-Т-с-с! – приказал Руслан и  вновь больно схватил Зуму за руку. Она немного отступила, запуталась в еловых ветках.  Не помня себя, она все же попыталась вырваться.   Руслан еще крепче сжал ее руку, оттаскивая от любовного ложа.

-Ой!- Вскрикнула от боли Зума.

Возня на земле приостановилась, и любовники повернули головы.

-Пошла вон! Вон, сказал! – завидев кого-то за ветками, крикнул мужчина. Он  не отрывался от постыдного здесь, под деревом, занятия и прорычал, словно взбешенный зверь.

Зума растерялась. Только сейчас до нее дошло, что ругань была обращена к ней. Она зажмурила глаза и попятилась. Наткнувшись на камень, упала на землю.

-Ой! – снова вскрикнула она.

Любопытство непрошенных гостей достало мужчину. Он резко вскочил на ноги и во всем своем неглиже  грозно двинулся на Зуму. Она попыталась встать и нечаянно посмотрела на героя-любовника. Девушка …замерла. На нее двигался ее отец.

Зума была в оцепенении. Она не могла шелохнуться. Она не могла поверить глазам. Отец, всегда строгий и серьезный, являвшимся  идеалом мужчины стоял перед ней в непотребном виде. Он тоже узнал дочь. Встреча повергла и его в шок. Он, виновато улыбаясь, широко раскинул руки и  шагнул к ней, чтобы обнять. Зума шарахнулась в сторону. Все произошло так быстро, что Руслан не смог правильно оценить обстановку. Ему показалось, что развратник решил вовлечь в свои игры новую партнершу. Юноша подскочил к голому мужчине и врезал ему в скулу. Последний схватился за лицо и упал на землю. Вне себя от ярости, Руслан подскочил к корчащемуся от боли человеку и яростно стал бить его ногами. Зума пришла в себя. Она бросилась к женщине, смотревший с удивлением на происходящее, и накрыла ее своим телом. Она неистово била слабыми девичьими кулачками девицу, обливаясь слезами от обиды. Жертва, в свою очередь, схватила ее за волосы и больно впилась длиннющими ногтями  в ее лицо.

-Вот тебе, вот тебе! - кричала Зума, не чувствуя боли от глубокой раны на лице. Обезумевшая девушка  схватила бесстыдницу за грудь. Ей хотелось выдрать с корнем этот довольно упругий и большой бугор, чтобы обезобразить наглую дрянь, посмевшую окрутить ее отца. Девица визжала, что есть мочи. Крик был таким пронзительным, что Руслан, оставив  свою жертву, поспешил на помощь к девице. Он оттащил Зуму и склонился над голой женщиной. Завидев над собой неписанного красавца, девушка мгновенно пришла в себя и резко притянула его к себе. С физиологической точки зрения ее можно было понять – она не успела остыть от ласк любовника, и жар в теле требовал продолжения. Руслан непроизвольно прильнул к извивающему молодому белоснежному с пышными формами телу и обвил гибкий стан девушки крепкими руками. Поодаль стонал любовник, наблюдавший, несмотря на боль, за жуткой сценой. Руслан забыл обо всем. Это была вершина блаженства. Его рука судорожно сжимала ту часть, которую еще недавно его возлюбленная хотела оторвать…

Зума не помнит, чем все кончилось. Ее рвало в кустах, сильно, надрывно, сплошной зеленью. Она громко рыдала. Она стонала, как раненый зверь, которого изодрали сородичи. Так плохо ей никогда не было.

…На окраине города находились руины старинной крепости.  Они возвышались над небольшим холмом и служили местом паломничества любопытных. Туристов туда не водили – от старого строения остались одни камни, отдаленно напоминающие колонны. Руслан и Зума часто бывали здесь. Особенно хорошо было вечерами. Солнце клонилось к закату, и видно было как его лучи, словно огромные прожектора,  с легкостью пробивали облака. Они по- хозяйски падали на землю и обволакивали округу  розово- багровым светом.

-Смотри, смотри, какая красота! – Зума хлопала в ладоши. – А вот взошла звезда! Она не боится солнца. Она бросает ему вызов!

Руслан с восхищением наблюдал за любимой. Какая же она фантазерка. Как умеет образно мыслить, как радуется обычным явлениям. Руслан не воспринимал красоту в том виде, в каком видела ее Зума. Она преображалась, становилась удивительно легкой, как облачко, и казалось, что вот - вот взмахнет руками и унесется навстречу прекрасному. Руслан нежно обнимал  любимую и говорил ласковые слова. Влюбленные приходили сюда, как говорила Зума «сказать Солнцу спокойной ночи». Однажды, после проводов светила на ночлег, Руслан притянул к себе Зуму. Он скользнул рукой ниже  ее талии. Зума, как ошпаренная, отбежала назад.

-Никогда, слышишь, никогда  больше этого не делай!

Руслан разозлился. Для мужчины – нелегкое испытание находиться в безлюдном месте с любимой девушкой, и не сметь ею овладеть. Он не мальчик и подвластен  вполне объяснимым чувствам. Но Зума была непреклонна, поведение не походило на кокетство. После неудачной попытки овладеть девушкой, Руслан долго добивался ее благосклонности. Он чувствовал с ее стороны холодок и лед растаял только тогда, когда Руслан встал на колени посреди многолюдной толпы. Зума зарделась, заставила встать его на ноги и резко сказала:

-Не люблю дешевые приемы. Я – такая. Наверное, старомодная. Но я люблю тебя. Люблю до безумия. Но есть границы дозволенного. Я любовь понимаю так. Но если ты считаешь по-другому, я постараюсь пережить расставание.

В гости к солнцу ходили уже «без рук». Руслан стал больше уважать свою спутницу и твердо решил связать с ней будущее.

Сегодня ноги сами привели Зуму в крепость. Она поднялась по древним каменным плитам, села возле колонны. В ушах звенело, голова раскалывалась от боли, а перед глазами  разыгравшаяся под елью драма. Бешено работал мозг – Зума не могла понять – что ее  больше трогало – маска, которая сошла с отца или кобелиный прыжок Руслана. А, может, мужская природа, в конечном счете сводящаяся  к сексу? В тот миг она еще не осознавала, что жизнь  приоткрыла перед ней занавес реальности, которая приходит к каждому в свое время. Но для неокрепшего ума – это стало настоящим испытанием. Зума легла на влажную землю, свернулась калачиком  и закрыла глаза. Перед взором вновь возникла неприглядная сцена. Она отгоняла пережитые сцены, но они вновь и вновь лезли в голову, словно хотели добить израненное сердце.

Вдруг девушка услышала стон. «Ум-м, ум-м», - доносилось до слуха. Она приподнялась. Звуки исчезли. Зума вновь легла на землю. «Ум-м», - стон слышался отчетливее.

-Мерзкая дрянь! Тебе любви захотелось? Меня тебе было мало? На сосунка позарилась? Позор, двойной позор! Бейте ее камнями, люди добрые, забейте, что есть сил!

Зума вскочила на ноги. Гневный мужской голос исчез. Что это? Кто здесь? Девушка заглянула за колонну, прошлась по развалинам – никого. Она обреченно вздохнула – галлюцинации на нервной почве? И вновь легла.

-Бейте, забейте! Делайте это, как я! –  мужской голос звучал прерывисто, то, отдаляясь, то приближаясь. Зума похолодела. Смутная догадка пронеслась в голове – она стала свидетелем казни жены этого человека! Земля, руины сохранили память о давних событиях, вобрав в себя силу, эмоции, голоса некогда живших здесь людей. Она прильнула ухом к  колонне. Древний камень заговорил женским голосом.

-Бейте, убивайте, забивайте! Я ненавижу вас, я никогда вас не любила! Пусть знают все – меня выдали насильно, пугали угрозами! Вы мне всегда были противны, всегда! Я двадцать лет не знала любви, я думала, что так и надо жить. Но я полюбила, полюбила сейчас. Да, он младше меня, пусть! Зато я испытала сладкое, настоящее чувство. Я умру без сожаления, я готова заплатить  за любовь любую цену!

Послышался гул. По звукам можно было определить, что это была взбесившаяся толпа.

-Я – первый, кто бросит в тебя камень! Ты развратница, своим поведением ты подаешь пример нашим женам и дочерям. Ты – животное, ты - сучка! Собаке - собачья смерть! – Это звучал другой голос.

-Пощадите, пощадите мою дочь! Пощадите, заклеймите позором, изгоните, но оставьте в живых!

«Господи, это ее мать. Бедная женщина, сколько горя, отчаяния в этой мольбе», - подумала Зума, и мурашки поползли по телу.

-Мать, воспитавшая беспутную дочь, презренна!- заорал чей-то мужской голос.

Послышался  хлопок и вновь знакомое «Ум-м». Один за другим доносились глухие удары и озверевшая толпа издала протяжный вопль.

Зума задрожала – она почувствовала, что в это  время несчастная женщина прощается с жизнью. Зума  зажмурила глаза, ей стало страшно. Кто это мог быть, в какое время происходило? 18, 19, начало 20 века? Но как, каким образом это событие сохранило запись происходящего в камне, словно то была магнитофонная лента? В голове возник ответ на мучавший вопрос – наиболее эмоциональные события, сопровождающиеся гневом, злобой, отрицательной энергией живут  в камнях, деревьях, земле. «Надо творить добро!» - Зума услышала в мозгу чей-то голос. Связь с «некто» оборвалась. Зума прильнула ухом к камню. Голоса приутихли и только душераздирающий крик женщины свидетельствовал о безутешном горе.

Вдруг рядом мелькнула тень. Что-то пушистое дотронулось до ее лица. Зума со страху вскочила на ноги. На нее уставились два горящих глаза. Девушка похолодела. Шакал,  дикая собака? А, может, дьявол? В жилах застыла кровь. Чудовище, чувствовалось, само испугалось непрошенного в этих местах гостя и медленно ретировалось. Взяв себя в руки, Зума разглядела лисичку. Она вильнула хвостом и исчезла в кустах. Сердце бешено билось, ноги одеревенели. Страх перед трагедией прошлого перехлестнулся с реальной угрозой в лице зверя здесь и сейчас, и казалось испытанием чувств, нервов. Девушка  решила бежать, куда глаза глядят. Но больше всего она была охвачена ужасом прошлой трагедии - ей казалось, что явилась свидетелем жестокой расправы за любовь, которая клеймом отпечаталась на  этом месте. Но ноги не шли и Зума медленно опустилась на землю. В этот момент больше не хотелось  узнавать историю чьей-то трагедии.  Но любопытство брало вверх и Зума вновь приставила ухо к колонне. Холодный камень молчал, словно и не было еще недавнего вещания. Зума обхватила камни руками. Но внутри царила мертвая тишина. В мозгу пронеслось – настоящая любовь – это жертва, жертва, жертва.

…Солнечные лучи показались за верхушками гор. Воздух, напоенный ароматом горных трав, оказался настоящим дурманом. Роса, разлегшаяся на растениях, переливалась в лучах солнца всевозможными цветами.  Зума открыла глаза, поежилась, протянула руку, отыскивая одеяло. Но над ней простерлось бездонное небо, с редкими пушистыми облаками. Зума поняла, что провела ночь  в горах. Как она здесь очутилась, что с ней произошло? Память медленно возвращала девушку в реальность.  В ушах прохрипело чье-то «Ум-м». Боже, вчера, ночью, она слышала отголоски прошлых лет! Женщину казнили за любовь, за измену. Зума осторожно посмотрела на вещавшую колонну. Древний камень навевал страх. «Приснилось, - подумала Зума. – или причудилось. Так не может быть. Чушь какая-то…». На душе было тяжело, но девушка уговорила себя не придавать значения необъяснимому. Она впервые оказалась одна- одинешенька в горах,  которые встретили неприветливо - ночь всегда полна таинственности.    

Зума услышала стрекот кузнечика, сидевшего рядом. Она  медленно приподнялась и села. Девушка улыбнулась попрыгунчику. Трусишка лихо подпрыгнул и  предусмотрительно пересел поодаль, на сучок. Он уставился на непрошенную гостью неподвижными огромными глазами. Зума улыбнулась. Чего испугался, дурачок? Вон, на кустике, сидит птичка и смотрит в твою сторону. Бойся ее! Стоит тебе прыгнуть к ней ближе, и ты окажешься в ее клюве. Но птичка не спешила  с завтраком. Она ждала, когда кузнечик отлетит от человека, представляющего угрозу. К веточке с кузнечиком подполз черный таракан. «Боже мой! Каких только тварей нет на земле! Откуда здесь тараканы? А, может, черные тараканы живут в этих местах? Зума где-то читала, что черные тараканы излечивают водянку. Надо отжать сок из живых насекомых, смешать с водкой. Давать больному, начиная, кажется, с одной капли и так до десяти и обратно. Можно тараканов настоять на водке. Как утверждают знатоки – это верное средство от недуга. Зума рассмеялась – она представила таракана, шевелящего усищами недалеко от нее, в стакане водки. Он с грехом пополам выбирается из сосуда и,  схватившись лапками за брюхо, истерично смеется. Он пьян, он пьян! Зума рассмеялась так громко, что и стрекоза, и птичка разом передислоцировались. Только наглый таракан продолжал сидеть возле веточки, показывая, что  на этой территории пока еще он хозяин.

-Ты, дурашка, просто не знаешь, что являешься прекрасным средством от водянки. Тебя еще сушат, толкут и дают больному вместе с медом. Как тебе такая перспектива?

Таракан зашевелил усом и юркнул в расщелину. Идея со снадобьями ему явно не понравилась. Он уполз от греха подальше.
Зума сладко подтянулась. Ныло затекшее плечо, болела поясница. За всю ночь она ни разу не проснулась. Постепенно память возвращала неприглядные события прошедшего дня. Едва отбоярившись от ночных видений, она не смогла отвязаться от мрачных мыслей при воспоминаниях прошедшего дня. Она взялась за голову. «Не хочу, не хочу ни о чем думать! Было не со мной, было не со мной…» Зума сделала усилие, чтобы стереть память о неприятном. Она посмотрела в небо, отыскивая утреннюю звезду. Но  солнце залило всю округу, не оставляя шансов другим светилам на дневную жизнь.
Зума ойкнула - на ноге сидел муравей и больно укусил за палец. «Ну, ты и наглец», - сказала она вслух и смахнула живодера  на землю. Муравей, не больно приземлившись, вновь направился к ее ноге.  Девушка взяла прутик и отбросила нахала в сторону. Кузнечик вновь подпрыгнул и исчез в высоком кустарнике. Никогда прежде Зума не замечала земных тварей. Оказавшись наедине с природой, она впервые почувствовала свою причастность ко всему живому. В ее власти было казнить  и миловать братьев меньших. И это было не справедливо. Так же не справедливо, как наделять природой или «Ими» отдельных людей не свойственными обычному человеку способностями видеть, когда другие слепы, слышать, когда вокруг все глухи.  Не справедливо бросать своего избранника, словно подопытную мышь, в условия, не пригодные для  нормальной жизни. От этих мыслей стало настолько страшно, что Зуме захотелось, как страусу, зарыть голову в песок. Мысли, мысли, мысли, они преследовали ее всегда, везде,  к месту и не ко времени, были назойливы, иногда робки, но всегда держали в напряжении. Вот и сейчас они, словно тот самый кузнечик, перепрыгивали от одного события к другому, не давая сосредоточится на чем-то важном, о котором надо крепко подумать. А разобраться в себе, окружающих людях ей хотелось именно сейчас, после пережитого вчерашнего дня. Но мысли потекли в другое русло, отмахнувшись от суетных земных дел, и заострили внимание на красоте лучезарного неба, залитых солнцем каменистых горах, разбивающих их желто-зелеными холмами. Какое счастье УМЕТЬ наслаждаться красотой, трепетать от сознания, что ты живешь среди этой роскоши!  На фоне новых ощущений, вчерашнее происшествие показалось мелкой, не достойной этих  глобальных масштабов  возней. Эту мысль сменила другая – есть солнце, есть звезды, есть небо. Есть вот эти твари, ползающие, прыгающие, летающие. Каждый из них в любую минуту рискует быть съеденным, проглоченным, выжатым. Так же хрупка и беззащитна   человеческая жизнь, способная оборваться в любой момент. И человек это знает. Но всю дорогу он позволяет соседствовать вместе с собой  бестолковой возне, мелкой суете, недостойных царя природы.

Зума почувствовала на сердце легкость. Она взобралась на развалину и громко крикнула:

-Ге-ге-гей!!!

«Ге-ге-гей!!!», - отдалось вдали.

-Небо!

«Небо!»- вновь отозвалось эхо. Так хорошо Зуме никогда не было. Она чувствовала себя частичкой Вселенной, огромной, необъятной, манящей и таинственной. Вселенная – это музыка, поэзия, краски. Как же ничтожен ты, человек, не желающий слышать,   видеть, чувствовать величественную, гордую и никому неподвластную небесную даль? От нахлынувших чувств Зума повеселела - улыбалась, смеялась и радовалась тому, что горы, крепость, кузнечик не скажут про нее часто слышимые обидные  слова «Зума странная, не от мира сего, с головой не дружит». Говорите, люди, говорите,  что хотите! Если странность лишь в умении до мозга костей чувствовать мир, в котором действуют другие законы, то она согласна быть странной. Зума точно знала - ее по жизни ведет невидимый некто, с которым по-матерински тепло и уютно. И этот некто отворяет врата в многогранную жизнь, где сосуществуют  добро и зло, радости и тревоги, счастье и горести. Отмети ненужное, выбери светлое, и перед тобой откроются двери в рай земной.  Вот и вчерашняя сцена, конечно же, была своего рода испытанием – чтобы справилась с низким, низменным, научилась понимать, прощать тех, кто задержался на иной ступени развития. Может, поэтому, у нее не осталось злобы на отца, Руслана? Зума взглянула на них  другими глазами  и постаралась оправдать. Сердце освободилось от зла, дав место добру, а значит, жизни.


     Х    Х    Х



Зума легкой поступью спускалась вниз. Вдали показалась фигура. Она пригляделась – это был Руслан. Увидев девушку, он прибавил  шагу.

-Ты где была, всех напугала, все тебя ищут. Всю ночь не спали ни твои родители, ни мои родичи. Ты все это время была здесь?

Зума кивнула головой. Она пристально посмотрела на Руслана. Юноша отвел взгляд.

-Я спросить хотел…- он помялся. – Я хотел спросить тебя вот о чем. Этот, то есть это… Это был твой отец?

-Да, это был мой отец.

-Я потом вспомнил, уже дома. Где-то видел его, но где. Потом вспомнил – он пару раз приходил к нам в гости с твоей мамой. Потом она приходила чаще одна. – Руслан потупил взгляд. – Прости. Дурацкая история, в страшном сне такое не приснится. Я не знал. Я тебя хотел защитить.

Зума хотела ответить, что рыцарский порыв закончился не совсем достойно – Руслан, как маньяк-насильник,  вернувшийся с необитаемого острова, бросился на голую женщину. Но юноша опередил, сказав:

-Что же касается девицы…  Не знаю, что на меня нашло! Она притянула меня, я не сдержался. Тебе трудно это понять.  Я молодой здоровый мужик, каждый день обнимаю тебя, целую, а владеть твоим телом не могу. Ты, видишь ли, у нас старомодная. А мне как быть? Каково мне? Другой бы на моем месте, параллельно с тобой, завел бы другую, чтобы удовлетворять свою похоть. Я же был предан тебе.

Все высокое, которое вселилось в душу Зумы на развалинах, улетучилось в один момент. Девушка подалась низменным эмоциям:

-Ты зачем мне это все говоришь? Это упрек?  Или хочешь оправдать свое поведение, которому нет оправдания? Ты избил человека, отобрал его женщину, плюнул мне в лицо. Каждое из этих действий – серьезный проступок. Ты сюда пришел, чтобы наговорить мне гадостей?

Руслан растерялся. Он шел сюда, прежде всего, в надежде найти беглянку. Он так же хотел увидеть ее, чтобы объясниться. Наконец, он должен был сказать главное:

-Я тебя очень люблю. Я люблю тебя так, как никогда никого не любил. Я буду страдать. Я буду сильно страдать. Потому что должен уйти из твоей жизни. Между нами встал твой отец.

Руслан мог бы и не объясняться. Зума сама была готова к такому разговору.  Почувствовав, что взят последний аккорд, она все же прослезилась – Руслан был ее первой любовью.  Девушка подошла к юноше ближе. Она  обняла его, опустила голову на плечо. Девушка всхлипывала, не стыдясь слабости. Руслан крепко прижал ее к себе. Он смотрел поверх ее головы вдаль, туда, где обычно садится солнце. Ему стало жутко – неужели и его чистая любовь погаснет, как светило, и больше никогда не возродится? Неужели красивый роман мог так глупо и бесславно закончиться?  Он понимал, что ни один уважающий себя человек не смог бы при таких обстоятельствах продолжить дальнейшую связь с любимой. Конечно, можно свить своё гнездо где-то далеко от этих мест, можно стереть из памяти случившееся, но невозможно убежать от себя, своих мыслей.



СВЕТ В ПОЛУМРАКЕ



Зума застала мать в слезах с телефонной трубкой в руках. При виде дочери, она ничего не сказала, лишь закрыла лицо руками и зарыдала.

-Не зря говорят, что ребенок – это сладкий враг. Никогда никому не пожелаю того, что испытала этой ночью. И тебе никогда не пожелаю!

Зума молча обняла мать. По лицу заструились слезы.  «Мама, мама, - думала она, – это я никому не пожелаю того, что испытала за последние сутки. Врагу своему не пожелаю…»

-Не мудрено поседеть, - причитала Сали. – И отца всю ночь не было дома. И не звонил. Я даже не знаю, где он. Какие только мысли в голову не лезли. Думала, может, встретились с ним и поехали куда-нибудь, автоавария, или еще что – то произошло. Думала, хулиганы напали, избили. Чего только не передумала.
Зума едва заметно качнула головой – если бы мать знала, как была недалека от истины! Значит, отец не пришел домой. Зума обрадовалась,  несмотря на легкость, обретенную в горах, она все же  была земным существом. Девушка стыдилась попасться отцу на глаза, словно не он, а она с Русланом были обнаружены  за «интересным» занятием. Зума не знала, как произойдет их встреча, как они будут смотреть друг другу в глаза, как сложатся их дальнейшие отношения. Размышления прервал телефонный звонок.

-Алло! Это ты? Где же ты был всю ночь? Я не спала, вся извелась, звонила в больницы, морги!  Да не спешу я тебя хоронить. Но так нельзя, так нельзя… - Сали выплескивала накопившееся возмущение. Она что-то много и бессвязно говорила и, казалось, не слушала оправданий отца. – Что ты сказал? Зума?  Зума дома. – Она испытующе посмотрела на дочь. – А почему ты спрашиваешь? А… Нет, она дома, все в порядке.

Сали сделала пауза, чтобы  выслушать оправдания мужа. Она качала головой в знак согласия, а потом продолжила:
-Я все  понимаю. Неужели трудно было позвонить? Как это потерял мобильник? Потому он упорно молчал.  В аэропорту тоже не было телефонов? А когда назад вернешься? Как это через пару- тройку месяцев? У тебя прежде не было таких длительных командировок! Хорошо, хорошо… Как будешь на месте, позвони.
Зуме не хотелось разыгрывать комедию, расспрашивать мать, где отец и почему так срочно уехал. Она не проронила ни слова – все прояснилось - отец предательски сбежал. Хорошо, если опять в командировку за границу. Интересовал другой вопрос – как надолго?

Школу Зума окончила хорошисткой. Подала документы в мединститут. Но усилившиеся головные боли и падающее зрение мешали готовиться к экзаменам. Зума бросила занятия и стала ходить по врачам. Но обследования давали положительные результаты, а  глаза слабели,   головные боли становились невыносимыми.
 
Тогда Сали взяла отпуск и повезла дочь в Москву.
 
В глазной  клинике Зуму положили в двухместную палату, где уже лежала старая женщина.

-Меня зовут Хонг, - представилась старушка.

Зума с любопытством посмотрела на женщину. Неглубокая сеть морщин окантовывала узкий азиатский разрез глаз, которые хотя  и были  несколько потухшими, но глядели очень оживленно.  «Китаянка, кореянка или японка?» - пронеслось в голове. Но чистый русский язык сбивал с толку.
Зума разложила свой скромный скарб и присела на кровать. Ей хотелось получше разглядеть соседку, которая что-то выискивала в своей тумбочке. Глаза вновь покрыла пленка и Зума отвернулась к окну.

-Что с глазами? – начала разговор Хонг.

-Стала плохо видеть. Голова страшно болит.

-А очки? Не пробовала носить очки?

-В очках еще хуже. Совсем ничего не вижу.

-А что врачи?

-Говорят, зрение нормальное, с головой все в порядке. Головные боли еще можно успокоить таблетками, а вот зрение… Вот и приехала в эту клинику. Говорят, здесь новейшее оборудование, заграничное.

-Да, здесь и врачи очень знающие. Я тоже вот к сыну приехала. А он меня сюда упек, - Хонг рассмеялась. – Давай, говорит, мама, глазки в порядок приведем. А чего их приводить в мои 84 года! – Она хмыкнула. - Это звоночек от Бога. Заждался… А сын мои годы вспять хочет повернуть.

Она встала с кровати,  и на пол упала бутылочка с  таблетками. Лекарства рассыпались по полу. Хонг  шустро  наклонилась и с завидной быстротой  стала собирать  таблетки.

Зума тоже спрыгнула с постели, чтобы помочь, но перед глазами все расплылось и она глубоко вздохнула.

-Не мучай себя, - сказала Хонг. – Не напрягай зрение, я сама соберу. Какая-никакая физкультура. – Она глухо засмеялась.

Зума была удивлена – на вид этой женщине можно дать не больше  70-72.  Но 84…  Хонг для этого возраста выглядела подвижной. Невысокая ростом,  сухопарая, она, казалось, не дождалась звонка от Бога, который с годами  исправляет фигуры не в лучшую сторону - женским  формам Хонг могут позавидовать многие девушки.  «Странно,- подумала Зума, - в эти годы так выглядеть!».

Врачи  провели всестороннее обследование, но так и не смогли найти у Зумы заболевание глаз. Посоветовали обратиться к невропатологу.

-Может, нервы, - сказала Хонг, узнав о неутешительной новости. - Я, дочка, давно живу на этом свете. Каких только болезней не существует! Врачи еще не все знают, не все умеют. Вот смотри, у меня на руке красное пятно. – Она протянула тыльную сторону ладони.- Оно с детства то появляется, то исчезает. Когда появляется, болит. Когда исчезает – словно ничего и не было. Когда была маленькая, мама по врачам меня затаскала. Очень переживала.  Думала рак, или что-то такое, что может перейти в рак. Всю жизнь искали врача, который бы спас от этой беды, ведь необъяснимое всегда страшно. Но все только руками разводят.  Правда, с годами оно стало меньше появляться, почти не болит, видать, вместе со мной стареет. Но так и остается загадкой – что же это за пятно?

Зума взяла старушку за руку, чтобы рассмотреть пятно.  Ее ударило  молнией. Она вскрикнула и, затаив дыхание, замерла.

-Это след от слез вашей бабушки, - начала она вещать. - Мама ваша виновата. Это как озерцо с ее слезами.  Мама ваша тоже немало слез пролила.

Хонг захрипела, словно в горле застрял рыбий хрящ. Откуда этой девушке известны подробности их семейной жизни?

-Ты… гадалка? – неуверенно спросила она.

Зума обреченно вздохнула.

-Вот оно что…  Вот откуда твои глаза… - Она кашлянула, забралась с ногами на постель и, не спрашивая нужно это Зуме или нет, рассказала историю своей семьи.
 
Русская девушка по имени Шурочка, мама Хонг, полюбила китайца  по имени Суинь, который давно жил в ее родном Воронеже. Как его туда занесло, она не знала. Молодые люди стали встречаться, но ее мама, Полина, отказывалась признавать выбор дочери.

-Своих что ли мало? Нечего по китаям болтаться. Ты у меня единственный ребенок, а этот увезет тебя чёрт те куда, ищи потом.
 
Но любовь была заоблачная. Шурочка не мыслила свою жизнь без любимого и  влюбленные тайно поженились. Жили каждый в своем доме. Полина узнала правду, когда Шурочка округлилась на животик. Она была в отчаянии – трудно растила дочку, одна, мужа, к несчастью,   давно не было в живых. Рано умер, бедолага, попав под колеса телеги. Шурочка познала безотцовщину. Но жизнь продолжалась и вскоре  к молодой вдове потянулись сваты – больно хороша собой была молодая женщина. Но она отказывалась выходить замуж.

-Срам-то какой, - плакала Полина. – Как людям в глаза смотреть-то буду? Что же ты наделала?

Но свершилась революция. Суинь засобирался на родину и позвал за собой Шурочку.

-Я уезжаю, и не отговаривай меня.-  Решение Шурочки прозвучало, как приговор.- У нас скоро будет ребенок. Я  люблю Суиня, люблю свое дитя. Не хочу, чтобы он  родился и вырос, как  я, без отца.
Слова больно ранили Полину. Она перекрестила дочь, понимая, что уговоры бесполезны. Связь оборвалась навсегда. Много лет спустя, когда Шурочка приехала в Россию, узнала, что  мать умерла, так и не просыхая от слез. Полина умерла в нищете, тоске и одиночестве.

- Значит, озерцо из слез, говоришь? – Хонг задумалась. Она, казалось, с головой ушла в воспоминания. Помнится, мать рассказывала ей о далекой и холодной России, о бабушке Полине, про которую уже много лет ничего не знала. Несколько раз писала ей письма, но ответа не получила. У Шурочки тоже была нелегкая жизнь. Хонг была    единственным выжившим  из восьми детей ребенком. Шурочка очень любила дочь. Но всю жизнь не отпускал  страх за ее жизнь. Когда на ручке девочки появилось пятно, Шурочка решила, что Хонг тоже уйдет за своими братьями и сестрами.

-В жизни все возвращается. Бог заставил страдать маму через меня, чтобы она поняла, что такое материнская боль. Если бы это пятно появилось на ее руке, она бы не так переживала. В народе говорят – хочешь наказать человека, сделай больно его ребенку. Жестокая, нечеловеческая пытка. – Хонг тупо смотрела в пол и, казалось, разговаривает с кем-то невидимым. – Я давно живу на свете, но всякий раз открываю для себя все новое и новое... А ты, значит, гадалка. И давно это у тебя?

Зуму удивило спокойствие, с которым узнала Хонг о ее редком даре. Словно, речь идет о профессии учителя или инженера. Старушка внимательно посмотрела на девушку. Это был полный сострадания взгляд. Она не  расспрашивала о предыстории  уникального явления, зная, что дар этот приходит к отдельным людям разными путями.

-Тебя от твоей болезни никогда не вылечат. «Они» не дадут тебе покоя, пока ты не проведешь обряд.

-Я тоже об этом думала, - подхватила Зума. – У меня была любовь и я перестала гадать. А когда перестала, на меня обрушились болезни. Но мне не с кем было посоветоваться…

-Проведи обряд, иначе они тебя задушат. У каждого человека своя миссия на земле.

Значит, это твоя участь. – Хонг замолчала. Видно было, что она опять ушла в воспоминания.

Скрипнула дверь, и на пороге появился молодой человек с раскосыми глазами.

-Бабулька, здравствуй, дорогая! – он мельком взглянул на Зуму.

Хонг представила своего внука Игоря.
-
Учится в МГИМО, углубленно изучает китайский язык. Говорит, если не попадет дипломатом в Китай, то непременно поедет туда  на любую работу. Вот что значит зов крови.

-Коротко и ясно. За секунду моя бабуля все рассказала обо мне. Это талант! А вы были когда-нибудь в Китае?

Зума улыбнулась – нет, она в Москве-то впервые.

-Ну, ничего, как поеду в Китай, устроюсь, приглашение вам пришлю.
Ни к чему не обязывающие обещания служат поддержанием разговора...
На следующий день Зуму подготовили к выписке. Перед уходом она сказала Хонг:

-Вы счастливый человек – долго еще проживете.

Хонг занервничала – как долго? Наверное, эта девочка в силу своей молодости не понимает, что и человек устает жить, долго жить. Из жизни уходят близкие, друзья и ты остаешься один на один со своим прошлым, привычками, укладом жизни, осознанием вещей. Приходят другие люди и ты не вписываешься в это новое, прогрессивное. Редко кто относится с пониманием к старости, умеет прощать, прислушиваться к предостережениям. Человек прожил большую жизнь, наработал опыт, получил бесценные жизненные знания – но все это никому не надо, равно, как и ты сам. Молодежь идет своей дорогой, делая те же ошибки, что деды и прадеды. А история, к сожалению, не учит.

-Мой совет – никогда никому не говори,  сколько лет человек проживет на этом свете. Иногда, как говорят сейчас ученые, переживания о приближающейся смерти могут дать сбой в программе жизни. Человек может преждевременно погибнуть. Что же касается меня, я готова предстать перед Богом в любую минуту.

Зума с подобной философией столкнулась впервые. Она никогда прежде об этом не думала. Видно, у каждого человека свое видение жизни.

Зума рассказала матери о разговоре с Хонг, о своей миссии на земле. Девушка особенно подчеркнула ту часть, где говорили о необходимости продолжить гадание и лечение людей.  Сали отнеслась к этому с долей скептицизма.

-Делай что хочешь, - сказала она. – Твоя жизнь, я могу только подсказывать,  решать ты должна сама.



ПИСЬМО    



Был жаркий месяц август. Не чувствовалось намеков на приближение осени. Казалось,  лето решило прописаться в этих краях навсегда.

Зума не выходила из дома. С каждым днем она становилась  мрачнее. Сали не знала, как развеселить дочь. На вопрос, что с ней происходит, девушка отмахивалась – болит голова. На самом деле она жила в напряжении. Пока находилась в Москве, на второй план отошли переживания, связанные с отцом и Русланом. Сейчас в памяти вновь ожили недавние события. Забыть Руслана не было сил, и Зума сделала альбом из нескольких его фотографий. Чтобы утешиться, ей достаточно было посмотреть на снимки и мысленно поговорить с любимым. Но если со своей любовью она как-то могла договориться, то напряжение из-за отца  не отпускало. Прошло несколько месяцев со дня его срочного отъезда за границу. Родители общались по телефону, но каждый звонок приводил в ужас – Зуме казалось, вот-вот отец сообщит о дате своего возвращения.

Но все оказалось сложнее. Однажды, когда Сали ушла  на работу, в дверь позвонили.
-Это ты Зума?

-Да.

-Тебе письмо. Мужик просил передать.

У Зумы  учащенно забилось сердце. Неужели это послание от Руслана? Она ожила. Попросила курьера остановить незнакомца, не уходить, она сейчас выйдет. Но мальчик ответил, что этот человек давно ушел.

Трясущимися руками Зума вскрыла увесистый конверт. Письмо было написано мелким почерком.

«Дорогая моя доченька! Не знаю, могу ли обращаться к тебе этими словами, или вообще смею ли писать тебе письмо. Но  ты – моя кровинка, ты моя милая, единственная дочь, которую я люблю больше всего на свете. Мы с мамой долго ждали твоего появления на свет. Ни врачи, ни знахарки не могли помочь.  Когда же чудо произошло,  мы стали самыми счастливыми людьми на свете. Мы поклялись, что никогда, ни словом, ни жестом тебя не огорчим – так ты  нам дорога.

Когда мама сказала, что у тебя проблемы со здоровьем, я не  знал, что делать. Мне хотелось прибежать, прилететь, приползти, чтобы обнять тебя и чем-нибудь помочь.

Ты, наверное, знаешь о том, что мы с мамой постоянно переговаривались по телефону  и обсуждали  твою, нашу проблему.  К сожалению, ребенок не может знать, как разрывается сердце родителей, когда ему плохо. Я – более эмоциональный. Но мама – очень сдержанный человек, не выставляющий свои чувства напоказ. Меня давно беспокоят твои неземные ощущения. Может, ты часто задаешь себе вопрос, почему мы никогда не говорили на эти темы? Признаюсь, что был не внимателен к твоим проблемам. Честно говоря, я не обращаю внимания на подобные разговоры. Мне кажется, что  это подтасовка фактов, которые возводятся  в превосходную над человеком степень. Я и сейчас склонен к тому, что это юношеские фантазии и скоро все встанет на свои места. Но у нас, надеюсь, будет время серьезно поговорить на эту тему.  И еще. Только сейчас я задумался над тем, что уделял тебе мало времени из-за своей занятости. Я думал, что  много работать, зарабатывать деньги, чтобы обеспечить достойный быт семьи, важнее всего на свете. Это  непростительная ошибка.  Я считаю себя так же виноватым в том, что не смог поддержать  тебя при  поступлении в вуз. Мне казалось, что тебе ничто не может помешать стать врачом.

Я долго не решался написать тебе письмо. Поверь, я не знал, как после того случая  себя вести. Мне бы не хотелось ворошить грязное прошлое, но лучше расставить точки над «и», чем сделать вид, что ничего не произошло.

Я и твоя мама счастливы в браке. Мы почти не ссоримся, ты сама это хорошо знаешь. Сали прекрасный человек – жить с женщиной, которая может угождать, понимать, терпеть – это большая находка для мужчины. Но и такой, как оказалось, покладистой быть не совсем хорошо. Настал момент, когда я устал от серых, монотонных будней. Однажды я понял, что не ощущаю себя мужчиной. Извини за интимные подробности, но без этого тебе будет трудно меня понять. Я почувствовал свою мужскую слабость и побежал к врачам. Уролог назначил кучу лекарств. Но все оставалось, как прежде. 

Твоя мама – очень деликатный человек, с пониманием относилась к моей беде, что меня еще больше озлобляло. Самое страшное для мужчины – не мочь материально содержать семью или превратиться в импотента. Тебе, в силу молодости, этого не понять. Это не понять и любой женщине, так как  для нее внутренний мир мужчины – дремучий лес. Тогда я открыл Интернет  и стал лихорадочно искать нужные мне сайты. Узнал много интересного о мужчинах, переступивших 40-летний рубеж. А потом отыскал и рекомендации.  Интернет пестрил рекламами – предлагались лекарства на все случаи жизни.   Я выбрал, как мне казалось, то, что надо, а именно, какую-то смесь экзотических африканских трав  и заказал новинку. Извини, доченька, за подробности, еще раз прошу у тебя прощения.

Говорят, век живи, век учись. Мне, сорокапятилетнему дураку, надо было повестись на рекламу чудодейственных лекарств, обещающих возвращение молодости. Я заказал пару флаконов и был на седьмом небе! Пойми меня правильно – преобразование не означало желания начать гулять, как мартовский кот. Это совершенно другое. Это все равно, что  для женщины сделать пластическую операцию и вернуть молодость, или ради самоутверждения сделать себе силиконовую грудь. И если женщина делает это ради внешней красоты, то мужчина, зная о своих невидимых недостатках, теряет в себе уверенность. Это отражается на психике, на поведении и многом другом.

 В тот злополучный день я выпил таблетку. Разболелась голова, я сел в машину и поехал в парк. Почему в парк?  Почему не пошел в сквер, что рядом с работой, до сих пор для меня остается загадкой. И вообще, почему решил избавиться от головной боли прогулкой на природе? Сейчас, спустя много времени, этих «почему» возникло еще больше. Словом, я гулял по аллеям, дышал чистым воздухом и думал о том, что за повседневными буднями упускаем в жизни  очень важное – наслаждаться природой.

Я по-другому стал смотреть на гуляющих людей. Мне встретилась влюбленная парочка, целовавшаяся у всех на глазах. Я остановился и стал смотреть. Мне показалось, что это красивое действо. Нет, нет, ты не подумай, что я законченный пошляк или извращенец, любящий подсматривать в замочную скважину за столь интимными моментами. Мне действительно было хорошо, и мир открыл передо мной иные грани. Я сел на лавочку и закинул голову назад. Вдруг услышал, как рядом кто-то присел.

Посмотрел – это была девушка, достойная мужского глаза. Мы разговорились.  Потом решили прогуляться по аллее. В моей голове не было дурных мыслей – кругом полно народа, ярко светило солнце. Но в какой-то момент я почувствовал, что девушка ко мне прижимается. Впервые за  последнее время у меня закипела кровь.  Я  незаметно увлек свою спутницу в глубь парка. Не договариваясь, мы юркнули под ель. Там и случилось то, что случилось.

Я кажусь тебе смешным? Я сам себе противен. Я выгляжу сейчас, как нашкодивший школяр, которому приходится оправдываться  в содеянном хулиганстве.

Потом, избитый, я пошел в свой офис. Благо все разошлись по домам, и я смог там переночевать. Я знал, что мама будет искать меня, волноваться, но рука не поднималась набрать номер телефона. Мне было стыдно. А утром я уехал в соседний городок, чтобы отсидеться, привести в порядок мысли. О своей истории я поведал своему начальнику. Он  тот час приехал. Я без утайки рассказал  все о случившемся. У меня не было выхода – возникла такая страшно глупая ситуация, что найти решение одному  на тот момент было невозможно. Мой начальник – человек в летах, умудренный опытом  и достаточно серьезный. Он выслушал меня и сказал, что прежде всего надо взять себя в руки и не делать из этого проблемы.  Это он посоветовал мне написать тебе письмо. Бумага выдержит все. Главное, при объяснении я не буду смотреть тебе в глаза. Знаешь, что такое глаза человека, которого сильно  обидели? Это страшнее кинжала. Взгляд может убить так, как не  может это сделать пуля. От пули наступает мгновенная смерть, а от взгляда медленное уничтожение.  Посоветовавшись с начальником, мы придумали байку с моей срочной командировкой.

Но, возвращаюсь к таблеткам. Я не знаю, что входило в их состав.  Возможно, какое-то зелье, действующее кратковременно, но эффективно. А, может, в состав таблеток входила доля наркотиков, которые  неадекватно воздействуют на психику человека. Я не знаю!!! Я выбросил эту гадость.  И зарекся никогда, никогда больше не заниматься самолечением. Я не хочу томить тебя разговорами о мужских проблемах, это тебе  не к чему и выходит за рамки темы.  Но о другом хочу сказать -  я  воспитан в лучших моральных традициях, и мужская преданность  главное в моей жизни. Можно над этим потешаться, издеваться, подсмеиваться. Но я такой, какой есть. Правильно заметил начальник – ты поздно открыл дверь в другой мир, поэтому тебя так сразило. За предательство судьба нанесла жестокий удар – она устроила жуткую встречу с самым дорогим  мне человеком.

Что мне делать? Никакая сила не может заставить вас бросить. Но и вернуться сейчас в семью я не могу. Я стою на перепутье. К счастью, у  меня действительно выпадает командировка на месячный семинар. Я с радостью поеду, может, время залечит раны. Судя по нашим с мамой  телефонным разговорам, она не в курсе случившегося. Не знаю, уместно ли в таких случаях говорить – большое тебе спасибо, но я должен признать, что своим молчанием ты лишний раз подчеркнула свою не по возрасту мудрость.

Девочка моя!  Могу ли я попросить тебя об одной услуге? Сегодня вечером я позвоню маме и скажу, что из этой командировки я сразу вылетаю в другую. Мое долгое отсутствие насторожит ее и покажется не правдоподобным. Успокой ее, поддержи меня. Но если она будет волноваться, скажи, что можно позвонить на работу и спросить у начальника. Она никогда этого не сделает, но сразу успокоится.  Я очень виноват и перед ней.  А когда  вернусь, мы сможем, надеюсь, с тобой обо всем еще раз поговорить. Зумочка, доченька, я написал тебе это сбивчивое письмо и   на душе стало легче.  Я знаю, какой ты славный человечек,  и очень сожалею о самом страшном эпизоде своей жизни. Надеюсь, моя исповедь тебя не обидела. Не говори матери о письме, нам надо ее беречь. Я целую тебя крепко и надеюсь скоро встретиться. Если можно, сожги письмо. Любящий отец».

Больно кольнуло сердце. Зума отложила письмо и сделала глубокий вдох.

Оказывается, она плохо знала своего отца.  Она могла сказать, сколько родинок у него на руке, какого цвета волосы, какую еду предпочитает, а внутренний мир родного человека был наглухо закрыт от  своего дитя. Девушка посмотрела на сложенные вчетверо листы бумаги, словно хотела приоткрыть невидимую завесу. Она действительно сожалела о происшедшем, но  некрасивый случай не мог вызвать в ней ненависть к отцу. Там, в горах, оставшись один на один с природой, проникнув в глубь веков, она всех простила.  И сейчас была счастлива, что отец нашел выход поговорить с ней,  как с взрослой, открыть сокровенные тайны души и попросить прощения. Ей было приятно, что он  верил в ее благородство, жалость по отношению к родным людям. Зума не могла поступить иначе – можно ли было рассказывать матери о  не ее тайне, нечаянным свидетелем которой она оказалась? Можно ли было ввергать ее в шок, который  впоследствии мог бы перерасти в скандал, разлад или развод? В дни тяжелых потрясений Зума решила проверить на себе свои способности.

Она хватала себя за пульс, закрывала глаза, «звала» внутреннее зрение.

Безрезультатно – дар на нее не работал.

Хлопнула входная дверь. Зума быстро спрятала письмо. В комнату вошла Сали.

-Ты что такая угрюмая? Опять глаза или голова?

-Нет, все в порядке. Просто сижу. Сама с собой.

Сали положила сумку на стол и села рядом с дочерью.

-Давно хотела с тобой поговорить. Сидеть наедине с собой – иногда лучше, чем находиться в компании неприятных людей. Но если человек ничем не занят, ему в голову лезут всякие мысли. Он зацикливается на своих болезнях, у него возникают комплексы. Это, деточка моя, не утешающая перспектива. Надо с этим что-то делать. Как ты думаешь строить свою дальнейшую жизнь? Может, тебе пойти поработать санитаркой в поликлинику или больницу? А через год подашь документы  в мединститут.

Зума потупила взор. Мать, конечно же, права – нельзя сидеть сиднем, ничего не делая. У девушки созрел план.

-Я в гадалки пойду, - сказала она решительно.

Сали всплеснула руками. Она никак не могла смириться с мыслью, что ее дочь будет зарабатывать на хлеб недостойным делом.

-Мама, это мое. И никуда от этого не деться. И Хонг сказала, что это мой крест.
Сали только пожала плечами.
 
-Ты взрослая девушка. Тебе надо выучиться, выйти замуж, родить детей. Когда я узнала, что тебе не безразличен Руслан, очень обрадовалась. Знаешь почему? Я думала, ты на своих звездах совсем сошла с ума. Ведь я не видела в твоих глазах обычный девичий интерес к ребятам. Ты зря с ним поссорилась, Русланы каждый день не встречаются. Мало кто захочет взять в жены колдунью.

-Мама, еще раз объясняю,  я не колдунья, я предсказательница.  Колдуньи колдуют, а я предсказываю.

-Хорошо, пусть будет предсказательница или ведунья. Хрен редьки не слаще. Речь о другом. Тебе надо всерьез подумать о будущем. Вот я, например, возглавляю целый цех на нашем предприятии. У меня авторитет, со мной считаются. Наконец, у меня место под солнцем!  Я долго шла к этому. Но сначала получила образование. Тебя, к несчастью, повело не в ту сторону.  Ну, что за радость всю жизнь копаться  в чужом белье? И потом, как ты себе представляешь наш дом, полный каких-то людей, знакомых и не знакомых?

-Мама, а, может, я сниму квартиру?

Сали развела руками. Она в очередной раз поняла, что с Зумой ничего не поделаешь.

Зазвенел телефон. Сали подняла трубку. Это был муж. Он сообщил ей, что вновь уезжает в командировку.

-Мне перестали нравиться твои командировки, - Сали не скрывала раздражения. - А после этой командировки, что еще вылезет? У меня куча проблем! Зума собралась в гадалки идти, я не знаю что делать. Был бы ты рядом, вместе нашли бы решение.
На том конце провода слышался спокойный голос. Зума  поняла, что отец успокаивает мать.

-Хорошо, ладно. Ты когда приедешь? Ладно, позвони.

Она положила трубку и сказала в никуда:

-Не нравятся мне эти командировки. Раньше таких частых и продолжительных поездок не было.

Зума хотела было сказать, что спокойствия ради можно позвонить начальнику. Но ее что-то останавливало. Ей казалось, что выполнив просьбу отца, она станет его соучастницей. Нет, она промолчит. Пусть все идет, как идет.
 
А пока надо заняться задуманным. «Они» ждут, «они» требуют… Но прежде надо найти учителя, который откроет мир непознанного.


 
ЗУМРАД И ЗУМРАД


Зума нашла гадалку, славившуюся редким   даром. Она жила в пригороде и большей частью занималась целительством.  Женщина встретила девушку настороженно – решила,  пришла очередная шарлатанка. Скольких она отвадила! Приходят и просят научить колдовским делам.  Предлагают большие деньги. Но колдунья и слушать не хочет. Она знает, что магами рождаются, а не становятся. Этому искусству невозможно научить. Маг не от Бога  может нанести непоправимый вред. В лучшем случае одурачит и сдерет с клиента деньги.

Колдунья пристально посмотрела на девушку.

-А зачем тебе нужно посвящение в маги? Ради заработка? Ты что умеешь делать на самом деле?
 
Она испытывала Зуму в дверях дома, не предлагая войти. Девушка не ожидала холодного приема. Она помялась и сказала, что  сразу обо всем и не расскажешь. Гадалка молча посторонилась и указала глазами - заходи. Они вошли в комнату со скромной обстановкой. В углу стояли диван, два кресла. Между ними, традиционно, журнальный столик.   У окна на тумбочке  Зума заметила причудливой формы сосуд с трубкой. «Кальян», - пронеслось в голове. Девушка с удивлением посмотрела на гадалку. Это была высокая полная женщина с раскосыми глазами, на  которые опустились тяжелые веки. Ресницы короткие, почти невидимые. Тонкие и короткие брови, поднятые высоко над глазами, придавали лицу какую-то незавершенность. В уголках губ складки, от которых вид женщины казался  постоянно недовольным. Одета гадалка была в атласное платье цвета «электрик», придававшее облику  некоторую сдержанность. Гадалка указала на кресло, сама села напротив.

-Меня зовут Зума, - представилась девушка.
 
По иронии судьбы гадалка оказалась ее тезкой. Но в отличие от Зумы, ее называли полным именем –Зумрад.

Гадалка неодобрительно покачала головой. С высоты своего шестидесятилетнего возраста она имела право давать советы молодым.

-Наши бабушки говорили, что имена нельзя сокращать. Может, в детстве, да, оно допустимо. Но когда человек вырастает, его следует называть полным именем. Ведь имя, это что? Это код судьбы,  в котором заключена жизнь. Имя несет в себе заряд определенной энергии.  Обрывая хвост имени, ты, сама не ведая, обрываешь подаренное тебе свыше счастье. Так что называть людей надо полным именем. По поводу же твоего имени мы поговорим позже. – Гадалка сделала паузу. - Так, а теперь скажи, зачем тебе это посвящение? Для заработка или интереса ради?
Зума не знала, как ответить на вопрос, заданный  «в лоб». Она  понимала, что ей необходим учитель, который, совершив таинство, передаст божественное знание и понимание вещей. Она не ставила перед собой цель  постижение  секретов магии, которую  еще называют колдовством, чародейством, волшебством, призванных сверхъестественным путем воздействовать на мир. Ей важно было найти человека, с которым она могла бы говорить на языке, понятном только магам, открыть душу, развеять сомнения и спросить совета. О дальнейших действиях, жизни  девушка не задумывалась.
 
Зума широко открыла глаза, развела руки и  покачала головой:

- Зачем? Не знаю. У меня нет выбора. Или я погибну от болезней, или вынуждена нести это тяжкое бремя. Мое окружение меня отторгло. Даже родители не хотят понимать. Мать считает меня сентиментальной и не верит, что все происходящее со мной оттуда. – Зума подняла палец, указывая на небо. - У меня нет выбора. Лишь одна старушка, китаянка, с которой я лежала в больнице, посоветовала обратиться к Учителю и провести ритуал посвящения. Она сказала, что «они» от меня отстанут, и я не буду болеть.

-«Они» отстанут, это правда. Но ты останешься их слугой. Ты должна будешь тратить энергию, данную ими, на людей. Пророчить, помогать.

- А лечить, лечить я смогу людей? Я с детства мечтала стать врачом.

-Если тебе дан и этот дар, сможешь и людей лечить. Когда ты обнаружила в себе божью искру?

Зума ответила не сразу. Она обдумывала, с чего бы начать, чтобы не дай Бог, не вызвать недоверия женщины. Каждый раз, когда она рассказывала окружающим о  своих ощущениях, ее поднимали на смех или крутили пальцем у виска. Зума  кашлянула, шмыгнула носом и начала свой неспешный рассказ. Выслушав непростую историю новоявленной колдуньи, Зумрад сказала:

-Не повезло тебе, девочка. Настоящие колдуньи – несчастные люди. Они живут по неземным законам и все человеческое им – чуждо. Быть колдуньей – тяжелая ноша. Это одиночество, это  жизнь, полная разочарований. Общество отторгнет тебя и никогда не примет  в свой мир. Где бы ты ни находилась – тебя будут принимать, как колдунью, но не как подругу, родственницу или приятельницу.  Вокруг не будет искренних друзей, на которых ты сможешь положиться. У тебя будет много неприятностей и бед в жизни. Больше, чем счастливых минут. Ты должна  все выдержать.

-Что же делать? – испуганно спросила Зума.

-Ничего,  смириться, другого пути нет. Я лишь предупреждаю. И запомни – каждая неудача – испытание небом. Из любой ситуации ты должна находить выход. Не озлобляясь, не желая отомстить или ответить ударом на удар. Выход должен быть светлым.

Зума обратила внимание на то, что гадалка говорила не  как все, на просторечье.

Она, словно читала заготовленный материал, – слова складывались в  предложения, последние в откорректированный текст. Газетный язык несколько смущал девушку. Кем была в молодости эта женщина, где работала, чем занималась?  Ей хотелось взять ее руку и прочитать судьбу. Но Зума быстро отогнала назойливую мысль, она  не знала способ гадания тезки. А вдруг Зумрад читает по глазам, по ауре, использует другие, неведомые ей приемы? Ведь у каждой гадалки свои методы проникновения в святая святых – книгу жизни людей. Одни гадают по картам, другие на кофейной гуще, третьи на бобах, воске и  других предметах. Гадалке с гадалкой лучше держать ухо востро.

- В твоей истории много от моей жизни, поэтому я тебе верю. Кроме того, я чувствую, что ты не врешь.

Зумрад  расслабилась. В этот момент Зуме показалось, что гадалка не такая уж некрасивая, как ей показалось еще несколько минут назад.

- Я здесь столько историй понаслушалась от разных дамочек, ты себе представить не можешь. Одна пришла и говорит, что может гадать по поведению мыши в кастрюле. Мол, придет человек с вопросом, мышь  начинает метаться. А она, якобы, по траектории, представляешь, по траектории (!) узнает, что ждет человека. Если мышь скребется с  правой стороны, значит исполнится желание, если с  левой  – нет. Шизофреничка, одним словом. Вбила  себе в голову, что она магистр в нашем деле, и ей нужны молитвы на все случаи жизни. Говорю – купи книги по магии. Сейчас вон сколько ерунды всякой  можно найти в магазинах. Там тебе и молитвы, и как проводить всякие ритуалы, обряды. А она говорит, нет,  подозреваю, говорит, что в книгах не описываются тонкости ремесла. Хитрости маги держат в секрете. Правильно подозревает. У каждого народа, каждого мага свои секреты. Бывает, небо дает право использовать то или иное действие только конкретному человеку. Перейми этот рецепт кто-то другой – не получится. Словом, пришла эта дамочка за секретами. Отказала я ей.  Ушла с обидой…. А тебе верю. Я тебя чувствую.

Зумрад встала, подошла к окну и с легкостью подняла табуретку с кальяном.  Она перенесла ее ближе к атласной твердой подушке, небрежно брошенной на пол. 

Женщина тяжело приземлилась на подушку и  подложила под локоть другую. Зумрад извлекла из кармана  платья прозрачный пакетик с коричнево-серым содержимым.  Это были табачные листья. Она размяла их в руках и начинила кальян.  Огонек вспыхнул так внезапно,  словно в небе загорелась новая звезда. Зумрад сладострастно затянулась, прищурив правый глаз. На лице появилось блаженство и казалось, она впала в состояние нирваны, которому нет описания. По комнате разнесся аромат душистого зелья. Зума смотрела на тезку с восхищением. Несмотря на почтенный возраст, женщина выглядела эффектно. Она полулежала на атласной подушке, расшитой золотыми нитками, высоко задрав подбородок и устремив взгляд  в пространство за окном. Одна нога согнута в колене, вторая кокетливо вытянута назад. В ее облике было что-то от  женщины- наложницы восточных правителей, спустившейся с древних фресок. Зума с восхищением смотрела на богиню, унесшуюся  в заоблачную жизнь, где нет суеты и бесполезной возни. Казалось, и Зумрад забыла о гостье,  своем  земном существовании. На лице отпечаталось состояние покоя и блаженства. Девушка никогда прежде не видела человека, находящегося под дурманом  наргиле - этой экзотической штучки.  Она смотрела  по телевизору фильм, рассказывающий об истории появления кальяна. Его, кажется, придумали европейцы и позже научили азиатские и африканские народы так хитро курить табак. Но каким образом наргиле  появился здесь, у гадалки, Зума не могла понять. Пока девушка размышляла, богиня вернулась на грешную землю и   не без удовольствия  «откушала» зеленого чая.

-Откуда у меня кальян, спрашиваешь?

Зума ужаснулась – неужели Зумрад читает мысли, ведь вслух она не произнесла ни слова, только подумала?

-Моя прабабка родом из Египта. А прадед из коми-пермяков. Эта штука досталась от них. Лежала вещичка на чердаке много лет, а потом я ее и оприходовала. – Раздался смех, напоминающий раскаты грома. – Но правду говорят старые люди – древние вещи надо выбрасывать или не пользоваться ими.  Есть в этом какая- то тайна. Несколько раз видела, как уже бабушка начиняла эту штуку. Она бросала внутрь табак,  сушеные яблоки и еще что-то. Мне казалась эта смесь вполне безобидной.  Это позже я обнаружила, что в кальяне оставались остатки галлюциногенного кактуса и дробленого жемчуга. Гремучая смесь! Наверное, кто-то из предков баловался наркотиками. Когда я обнаружила кальян, я решила попробовать покурить. Ничего не подозревая,  начинила его известным мне способом. Пару раз  затянулась. Сначала разболелась голова, а потом стал душить кашель. Да так сильно, что очень долго не могла прийти в себя. Рядом стоял братишки бубен. Я схватила его и стала, как веером, себя обмахивать. Пальцы непроизвольно отбили удары и вдруг я, как в телевизоре, увидела свою тетку, бегущую к речке. Там собралось много народу. А на земле лежал ее муж, утопленник. Так оно и было в действительности. С тех пор бубен показывает мне будущее людей. – Она помолчала. – Этот табак очень слабый. Я добавляю в него немного лекарственных трав. Помогает от разных хворей. Курю редко, под настроение. Тебя увидела и рука сама потянулась к кальяну. Это знак – ты, действительно, небесная избранница. Я помогу тебе.

Она отодвинула кальян, поднялась с подушки, на которой  царственно восседала, и направилась к окну.
-
Надо проветрить помещение. А то захмелеешь, – она вновь рассмеялась своим раскатистым смехом.

Зумрад распахнула окно и всмотрелась в небо. Оно было пепельно-серым, невеселым, усталым.

-Когда была маленькой, небо было другим, всегда голубым. Человек превратил его в чадящий горн. Обрушится оно когда-нибудь на нас, отомстит…

Зумрад говорила о наболевшем. Ее беспокоила исчезающая флора, замученная человеком фауна, все возрастающая людская злоба.

-Бог даровал нам самое бесценное – жизнь. Люди же расправляются с ней, как со своим заклятым врагом. Так и хочется крикнуть – эй, человек! Что ты делаешь? Вечен ли ты на этой земле? Остановись, оглянись, покайся. Нет, вредят друг другу, как могут и в большом, и в малом. – Зумрад произносила монолог, стоя спиной к Зуме. Казалось, она долго искала аудиторию, перед которой можно  выплеснуть накопившуюся за долгие годы боль, очиститься от мыслей, душивших ее много лет.

Резко повернувшись, сказала:

-Возвращаясь к твоему имени. Зумрад – в переводе означает изумруд. Первый по ценности драгоценный камень на земле. Он стоит выше бриллианта, рубина и сапфира. Боги наделили его редкой красотой. И хотя он не переливается всеми цветами радуги, не радует глаз поверхностным блеском, в нем таится огромная сила – камень помогает открывать тайны и  узнавать грядущее. Самый прозрачный зеленый камень делает его владельца прославленным. Он приумножает богатство достойного, отгоняет злые помыслы и оберегает от непоправимых ошибок. Купи себе подвеску, кольцо или серьги с изумрудом. Твоя жизнь будет в безопасности. И еще. Тебе надо изменить свое имя. Во-первых, изменив имя, ты излечишься от многих болезней, которые ниспосланы тебе вместе с твоим даром. И, во-вторых, что очень важно, ты оградишь себя от грязи и мусора, которым заполнен этот мир, - и Зумрад указала рукой в пепельно-серое небо.

Зума удивленно посмотрела на гадалку. Зумрад поспешила успокоить:

-Ты не поняла. Ты должна изменить свое имя из-за окружающих людей и черных колдунов. Оно не должно быть на слуху.  Тебе еще много предстоит узнать о грязи вокруг нас, и о черных  колдунах, в частности. Эти твари могут использовать твое имя для своих черных дел – когда  навредить, отомстить, а если надо, и  отравить. Они способны навести на тебя неотвратимую порчу – у черной магии нет границ зла.
Зума поежилась. Ей показалось, что по ней поползли змеи. Каждая больно жалила, извивалась, наводя тихий ужас. От страха она спросила Зумрад, а нет ли средства, чтобы избавиться от божьего дара? Она хочет жить как  обычные люди, радоваться, если надо - горевать. Она мечтает поступить в мединститут, стать врачом, лечить людей, найти любовь и создать счастливую семью. Она, как и все обычные люди, желает простого земного счастья. Зумрад помрачнела – это невозможно. Печать избранницы была наложена еще в утробе матери. Разве можно спорить с природой, которая дает высокий рост или голубые глаза? Разве можно вступить в борьбу с небом за цвет кожи или волос?  Гадалки, маги, колдуны – это те же люди, только наделенные неизвестным науке даром  - управлять космическими энергиями, которыми опутан человек. Зумрад спросила девушку, какое имя она хотела бы носить? Зума пожала плечами.

-Выбери необычное, плохо запоминающееся. Пока недруг будет удивляться его происхождению, оно вберет в себя все черное, которое хочет наслать на тебя человек.

Зума задумалась. В голову не приходило ничего путного. Она молча оглядела комнату. Взгляд остановился на тумбочке, на которой стоял кальян. Под ним была расстелена газета, и в глаза бросился большой заголовок статьи – « В Египте найдена статуя фараона Рамзеса II». Девушка, забыв о правилах приличия, без спроса сняла кальян с тумбочки и взяла газету. «Археологи обнаружили, возможно, самую большую статую фараона Рамзеса 11. Каменный колосс найден в пустыне в 475 км к югу от Каира…» Зумрад отложила газету и не своим, чужим голосом произнесла:
Я - Рамза…
 
Зумрад назначила день, благоприятный для проведения обряда.




ПОСВЯЩЕНИЕ


Сали  и слышать не хотела, чтобы Зумрад пришла в их дом для совершения обряда.

-Я наступила себе на горло и разрешила заниматься неблаговидным делом, - сказала она дочери. – Но превращать наш дом в бедлам – выше моих сил.

Спорить с матерью - бесполезное дело и Зума, расстроенная,   пришла к  гадалке. Зумрад не удивилась такому повороту дела. Она усадила девушку на диван, придвинула к ней стул.

-Это начало начал. Учись преодолевать все сама. Я тебе не советчик.

Девушка задумалась – наверное, это первая задача с неизвестными. Втайне надеялась на благосклонность своего Учителя. Может, Зумрад подскажет, как быть в таких случаях?

Но гадалка позвонила своей соседке и попросила ее зайти. Через несколько минут в комнату вошла женщина олигархической внешности.  Она была дорого и роскошно одета. На ней был  кожаный плащ, отделанный песцовым мехом,  шляпка с неширокими полями, так же отделана песцом и высокие белые сапоги с ботфортами. В ушах горели  бриллиантовые  серьги по  карату каждый,  кричащая золотая цепь толщиной в указательный палец  и несколько колец с драгоценными камнями. Зума при виде ходячего банка растерялась.  Она невольно поднялась с места и стоя поприветствовала гостью.

-Громко смотришься! – рассмеялась Зумрад. – Ты собралась ехать в таком наряде?

-Ну, - дефилируя по комнате, ответила соседка. – Вот так и поеду. Как, нравится?

Зума пожала плечами.

-Вряд ли на этой конференции люди так будут одеты.

-Я тоже об этом думала, но так меня запомнят. Захотят со мной общаться. Это же  своего рода приманка.

-А зачем тебе это? Вы же там высокие разговоры разговариваете? Кстати, где ты нашла такую приманку? – не унималась Зумрад.

-С миру по нитке. Кое-что мое. Сапоги, например. Остальным дали попользоваться благодарные клиенты.

-Ну, да, ну да, - гадалка засмеялась «в подбородок».

Зума  ничего не могла понять. Почему во время столь серьезного разговора Зумрад зовет соседку и ведет с ней разговоры на отвлеченные темы?  Может, она дает понять, что разговор окончен и Зума  должна покинуть ее дом до решения вопроса с местом для посвящения? Девушка засобиралась.

-Ты куда? – удивилась Зумрад. – Посиди, мы вернемся к нашему разговору позже.

Она деловито повернулась к соседке.

-Это моя тезка,  тоже Зумрад. Она начинающая  «знающая». Пришла познакомиться.

Зума молча кивнула головой.
-
А это Ева. Тоже начинающая «знающая», только из ученых, - и она вновь гулко засмеялась.

-Без иронии, только без иронии, - с обидой в голосе ответила Ева.

Она распахнула плащ и продемонстрировала брючный костюм.

-И это взаймы? – не обращая внимания на слова Евы, спросила Зумрад.

-Обижаешь. Я за счет своего бизнеса тоже кое-чего могу купить. Я ведь к тебе напрашивалась на «аудиенцию» для того, чтобы ты кое-что отсекла, кое-что прибавила, чтобы я смотрелась там на уровне. А ты мне плоские шуточки  отпускаешь…
Зумрад приняла серьезный вид. Она подошла к столу, налила  стакан воды и залпом выпила.

-В день надо пить по два литра воды. Это и организм прочищает, и мозги.

-Ты на что-то намекнула? – не удержалась от реплики Ева.

-Боже упаси мне на что-то намекать. А ты что это к себе отнесла? - Зумрад вновь глухо засмеялась.

Зумрад сконфузилась, она не знала, как  вести себя при довольно прозрачном нападении гадалки на свою соседку. Девушка подошла к окну и, сделав безразличный вид, всмотрелась в синее небо. За спиной продолжалась словесная баталия.

Вдруг Зума услышала, как гадалка рассказывает о проблеме с посвящением в колдуны.

-Это такое таинство, никто не должен знать. Но тебе я могу сказать, все же живем дверь в дверь, - сказал Зумрад.

-А где будет проходить, мне можно будет посмотреть? Ты, кстати, давно обещала мне… - Ева ожила. Роскошная породистая внешность приняла плебейские формы.

-Не знаю, не знаю, это такое таинство… Вряд ли … - Зумрад подперла рукой подбородок и призадумалась.

-А, может, мы проведем обряд у Евы? Извините, я не знаю вашего отчества. – Зума ожила.

Ева так и подпрыгнула на месте. Она, как ребенок, захлопала в ладоши, обрадовавшись предложению.

-Мне сам Бог помогает. Я с удовольствием, у меня можно, места много. Я  буду только рада.

Зумрад облегченно вздохнула. Она специально разыграла эту сцену, чтобы достичь желаемого. Она была довольна – Зума самостоятельно решила свою проблему без ее вмешательства и помощи.

Женщины посоветовались и выбрали подходящий  день для  ритуала.

В назначенный день Зума пришла к Еве.  В гостевой комнате – большом четырехугольном зале,  как игрушка, стояла стенка, заставленная красивой различной посудой. У окна, сбоку, стоял овальной формы стол, вокруг которого  расставлены тяжелые стулья с высокими спинками. На стенах  - копии картин известных мастеров кисти – Брюллова «Всадница»,  Гои «Зонтик», Пикассо «Подсолнухи», Крамского «Незнакомка».  Зума подошла к картинам и стала внимательно их рассматривать.

-Это копии. Я сама их писала, - гордо заявила Ева. – Нравится?

-О, да, трудно поверить. А вы окончили художественное училище?

-Нет, девочка, я самоучка. Это дар от Бога. Я не уверена, что скопировала правильно, но мне нравится. – Она отошла на несколько шагов и,  склонив головку набок, с удовлетворением  отметила, что опыт удался. Ева пригласила Зуму присесть.  Зумрад вот-вот подойдет, а пока  у них есть минутка поболтать. Ева рассказала Зуме, что получила приглашение на семинар магов-ученых, который пройдет в одной из северных стран. Ведь она, Ева, тоже маг, хоть и молодой, но, как говорят, перспективный. Ева общается с коллегами по Интернету, принимает участие в диспутах Форума.

-Вообще-то я  продвинутый маг. А у  таких, как Зумрад, достаточно упрощенное понятие о магии. Колдуны нашего плана образованные. Мы изучаем астрономию,  астрологию, хиромантию и другие науки. А вот наша многоуважаемая Зумрад подсмеивается над этим. Скажи мне, пожалуйста, Зума, разве в наше время можно жить старыми представлениями?  Когда я говорю ей про биоэнергетику, она смеется. Что, говорит, это такое? Я отвечаю – это воздействие на биополе человека, возможность  его коррекции и прочее, здесь много чего.  Или вот посвящение в маги.  По науке посвящение называется инициацией. Здесь действуют  свои законы. 

Этот ритуал не терпит хаоса. Опять смеется. Я ей говорю, Зумрад, когда будешь проводить ритуал, сделай так-то и так-то. А она – не учи ученого. Сама знаю.

Посмотрим, что она там знает. У нас с ней постоянные споры. Я, конечно, понимаю, в 60 лет трудно отойти от шаблона. Но и в магии, как и в других науках, есть продвижение.  Представляешь, Зума, она работает на уровне доисторических бабок. Иногда ее методы… волосы шевелят. Нет, не так сказала. От ее методов по коже мурашки… - В подтверждение сказанному Ева поежилась.

В дверь позвонили.  Пришла Зумрад. Ева приставила палец к губам, не говори ни слова!
 
Гадалка вошла в комнату, огляделась и сказала:

-Не здесь, нет, шаманить будем не здесь.

Зума побледнела. «Волосы шевелят»  и «шаманить» напугали девушку. Неужели этот ритуал больной и страшный? Она почти шепотом спросила:

-А это не больно?

Зумрад нахмурила брови:

-Ты ко мне пришла, не я тебя уговаривала. А раз решила, будем шаманить. Назад дороги нет. Высшие силы собрались.
Зума съежилась и скукожилась. Она не думала, что будет страшно.

-Мы с тобой пойдем в баньку. Я тебе дам веточку. Ты скажешь нужные слова и увидишь перед собой  огромную собаку-волкодава. У нее будут красные глаза, и смотреть она на тебя будет зло, будто вот-вот нападет. Но ты не бойся. Потом собака срыгнет серо-зеленую  гадость. А ты должна будешь все это слизать. Если все получится, будешь посвящена в колдуны.

Ева, услышав предысторию посвящения, вскочила на ноги.

-Ты ерунду несешь, соседушка. Какая баня? Где баня-то поблизости? Никогда не слышала таких ужасов с посвящением. У инициации другой ритуал. У тебя, как
всегда, все пещерное.

Зума молча смотрела на колдунь,  и думала, что есть еще время  ретироваться. Она вспомнила, как Хонг говорила, что посвящение – это формальность, ритуал не сложный и нужен для того, чтобы получить высшую силу. Но Хонг ничего не говорила про собак и ее срыгивания. Может, Ева права, обвиняя соседку в инквизиторских приемах? На мгновение Зума представила себя в холодной нетопленной  и сырой бане голой, с веткой в руках и «красноокой» собакой вблизи. Ей стало жутко. Она взяла себя в руки и решительно заявила:

-Собака, так собака.

-Но и это не все, - продолжала Зумрад. – В полночь мы пойдем с тобой в горы. Там я представлю тебе Смерти. Ты должна будешь взять серп и сразиться с ней. Как, я тебе потом расскажу. Если выдержишь испытание – станешь магом, нет - в лучшем случае вернешься домой невредимой.

Ева выпучила глаза. Она забегала по комнате, плюя себе на грудь.

-Тьфу-тьфу, такое слышать! Страсти какие!

-А ты можешь не ходить с нами. Я тебе говорила, что это таинство. А ты все доставала меня – покажи да покажи. Это зрелище не для слабонервных.

-Ты, Зумрад, все же из племени папуасов, честное слово. А знаешь ли ты, что ритуал достаточно прост? Надо принести клятву. Это означает, что адепта представили высшим силам. Клятва закрепляет за адептом путь Света, дает направление к высшим познаниям. Знаешь ли ты, что при инициации происходит перемещение тонкого тела человека в более высокую энергетическую нишу? Только при этом можно получить доступ к энергии. С ее помощью можно удержаться в этой нише, а может, и нет. Адепты видят ауру, занимаются целительством, это ясновидящие и обладатели других астральных структур. Папуаска ты, честное слово.

Зумрад была непоколебима:

-Ты тут мне какие-то слова умные говоришь, обижаешь, знаешь ли. Я не папуаска, мои предки – коми-пермяки. А знаешь, что это за народ? Это самый колдовской народ. У любого спроси. Если кто захочет кому-то насолить или что-то сделать себе на радость, ищут наших колдунов. Твоим папуасам и не снилось! И потом, что это ты мне про всякие адепты-мадепты говоришь? Кто это такие? Синуации какие-то придумала. Мы,  старые маги, не знаем ваших штучек. По семинарам, симпозиумам не ездим. Но дело свое знаем четко. Твоей синуации сколько лет? А колдовству – тысячи веков.

Зуме казалось, что она находится под перекрестным огнем. Неплохое начало – застращать, а потом предложить заняться ритуалом. К счастью, Зумрад надоела перепалка и она сменила тему.

-Ладно, давай мириться. У тебя своя правда, у меня своя. По-хорошему, нет определенных правил в твоей  синуации.

-Инициации, - поправила уставшая от баталий Ева.

-Ладно, пусть инициации. Так вот, я говорю нет особых правил. У каждого народа свои методы. Ведь посвящение, это что? В конечном счете это нужно для самого агента.

-Адепта, - нервно поправила Ева.

-Ладно, пусть будет адепта.- Она посмотрела на Зуму и лукаво подмигнула. – Скоро буду ученая. Так вот. Это как бы вера в себя.  Если Бог дал дар, кто, кроме него самого, может его же передать? Человек? Дар, он ведь как, есть он, или нет его. Вот ты, Ева, я могу 100 раз на день тебя инсинуировать, ты же все равно останешься…

Ева вскипела:

-Ты хоть не коверкай слова, богоугодница! И-н-и-ц-и-и-р-о-в-а-т-ь, в конце-то концов. Термины ругаешь, а все пытаешься их произносить.

-Так я что, я хочу на твоем языке же и говорить. – Она вновь посмотрела на Зуму и подмигнула. – Ладно, мы сюда пришли-то зачем? Ты, Зума, принесла все, что я тебя просила?

Девушка соскочила с места и взяла целлофановый пакет. Она вытащила два зеркала, свечи, два речных камня, пузырёк с куриной кровью.

-Хорошо, хорошо. – Зумрад повернулась к Еве. – Ты еще не передумала нас у себя принимать?

-Нет, что же я совсем уже? – по тону чувствовалась, что Ева готова продолжить спор.

-Ну и хорошо. Я знаю, что ты человек хороший, не вредный.

-Ты опять начала? – Ева ждала повода, чтобы вновь сцепиться. Ей представилась прекрасная возможность отстоять свою позицию. Но Зумрад с головой ушла в подготовку ритуала. Она попросила  Еву  использовать для посвящения комнату поменьше.

-Мы можем перейти в спальную. Она поменьше.

-Нет, нет, спальная не лучшее место. Давай перейдем на кухню. У тебя там чисто?
Ева возмутилась. Не считает ли она ее неряхой?  Зумрад очень пожалела, что связалась с Евой. Не надо дуть на тлеющие угли.
Кухня оказалась небольшой, светлой и достаточно уютной.

-Вот здесь и проведем обряд, - удовлетворенно сказала Зумрад. – Вытаскивай свои вещи.

Зума молча выставила принесенное на стол.  Зумрад взяла две табуретки, поставила их друг против друга, накрыла зелеными тряпками. На каждую поставила зеркала, обращенные друг к другу, за ними установила свечи. Два камня легли рядом с зеркалами. Тут же стояли две чашки с водой.
 
Зума вышла в другую комнату, чтобы переодеться. Когда вернулась, застала Зумрад в белом до пят просторном платье с черной косынкой на голове. Гадалка оценивающе посмотрела на  девушку.

-Ты напрасно надела платье в горошек. Тем более черный горошек на красном фоне.

Ты знаешь, что черное символ смерти и разложения, а красное  означает разрушение и хаос? А вместе они не могут существовать – они друг друга просто ненавидят!

Зума посмотрела на платье. Странная деталь – никогда прежде она не обращала внимания на сочетание этих цветов. Зрительно – очень нарядная раскраска. Если придираться ко всему, так и жить надо с оглядкой. Зумрад поспешила объяснить:

-Я хочу сказать, что при совершении магического ритуала надо придерживаться определенных правил. – Она повернула голову в сторону Евы. – У тебя есть что-нибудь белое?

Ева призадумалась,  пошла в спальную. Она принесла платье синего цвета.

-Не пойдет, - вздохнула Зумрад – Это цвет трюкачества, хотя и можно отнести его к воздуху и воде.

-Ты опять? Ты хочешь сказать, что я трюкачка? Ты не можешь, да? – Ева пыхтела, как самовар.

Зумрад, казалось, больше ее не слушала.

-Я извиняюсь, Зума, что упустила из вида эту деталь. Про то, что на тебе должно быть все чистое сказала, а какого цвета – нет. Ладно, вот что мы сейчас с тобой придумаем. Неси, Ева, простынь.

В следующую минуту Зума напоминала паломника, отправляющегося к Каабе.

-Запомни, девочка, белый цвет – это цвет защиты, этот цвет легко справляется с заклятиями. Черный платок в этом ритуале поможет мне отразить удары черных. Он с этим справится хорошо. Ведь сейчас рядом с нами собралось много всего - хорошего и плохого.

Зумрад взяла стул и села поодаль от Зумы. Еве она указала на место возле двери. Потом, подумав, сказала:

-У тебя есть разноцветные пуговицы?

Ева утвердительно ответила и пошла за шкатулкой.  Она принесла коробочку и протянула ее Зумрад. Гадалка сказала, что эту шкатулку Ева должна держать в руках. Черные силы, которые будут метаться во время ритуала, запутаются в пуговицах и ослабнут. Ева усмехнулась – про пуговицы она слышала впервые. Но на всякий случай цепко ухватилась за шкатулку.
Зумрад приказала Зуме зажечь свечи. Она протянула девушке лист бумаги, на котором была написана клятва.

-Читай громко, не спеша, не проглатывая  слова. Каждую строчку повторяй  трижды. Потом возьми камни в руки и сильно зажми в кулаках. Жми над водой и  так сильно, чтобы казалось, что ты хочешь выжать из них воду.

Зума подошла к табуретам. Она наклонилась, словно отмерила поклон, потом взяла спички и поочередно зажгла свечи. Одна из них долго не зажигалась и девушка потратила несколько спичек прежде, чем образовался   характерный язычок пламени.

Потом Зума взяла листок с клятвой и ровным голосом прочитала написанное.

Если бы кто-нибудь заглянул в окно, то  решил бы, что артисты репетируют сцену из мистического спектакля.  Зума настолько вошла в образ, что Еве показалось, будто она сама очутилась в том измерении, где вершится божественное таинство - переход человека из физического состояние в духовное. На какой-то момент ей показалось, что сейчас Зума сбросит с себя тело и превратится в легкий голубой бесформенный дым, который унесется  во вселенскую бездну.  От воображаемого по коже пробежал мороз.  Ева выронила шкатулку и с ужасом посмотрела на разлетающиеся по полу цветные кружочки.    Богатое воображение нарисовало страшную картину – между пуговиц извиваются черные угри, поглощающие пластмассовые и железные колесики.

Мерзкие существа, мгновенно сглотнув «угощение», подбираются к ногам Евы.

-Вон! – крикнула женщина. – Вон! Убирайтесь, вон!  - она выскочила из комнаты, сильно хлопнув дверью.

Возня и крик возле двери не отвлекли Зуму, которая продолжала читать клятву. Она, казалось, не слышала шума за спиной и продолжала творить действо. Зумрад также была в трансе. Она не отрывала глаз от Зумы и не отреагировала на поведение Евы.
 
Наконец, Зума отложила бумагу в сторону и взяла в руки камень. Она зажала его в кулаке и сильно сдавила. Лицо девушки побагровело и Зумрад в какой-то момент подумала, что Зума слова «выжать из камня воду» поняла  буквально.  Каково же было удивление гадалки, когда увидела, как в чашку упала капля воды. Второй камень, к сожалению, не заплакал. Видимо, у девушки не хватило сил. Транс ввел Зуму в такое состояние, что запотели лицо, спина, ноги и ладони. Потом девушка посмотрела в зеркало. Она не увидела своего отражения и ужаснулась. Она взглянула во второе зеркало и ее охватила паника, и там не было отражения. Она задрожала, глаза забегали, участилось дыхание. Зума посмотрела на Зумрад. Гадалка сидела, закрыв глаза. Девушка растерялась, что делать дальше? Она хотела было спросить гадалку, но слова застряли в горле.

Зума еще раз посмотрела в зеркало. Наконец-то из зазеркалья на нее глядело знакомое отражение. Она вздохнула и медленно опустилась на пол.

-Выпей воду из двух чашек, - раздался голос «спящей» гадалки.

Встать не было сил. Она протянула руку и взяла одну из чашек. Попыталась сделать глоток. Но он, как и слова, застрял в горле. Зума сильно, до хрипоты раскашлялась.

-Пей, - грозно прозвучал приказ, и девушка вновь попыталась выпить воду.

Снова кашель и вдруг вода брызнула изо рта и носа. Зума покраснела и взмолилась:

-Я не могу, что это со мной?

-Пей!

Девушка широко открыла рот и влила внутрь всю воду. На этот раз все пошло, как по маслу.

Зумрад открыла глаза и приказала девушке подать ей пузырёк с красной жидкостью.

Зума сделала усилие и подползла к колдунье. Гадалка села рядом на пол, скрестив ноги по-турецки. Она открыла колпачок, вылила красную жидкость на левую ладонь.

Запахло кровью жертвенной птицы.   Указательным пальцем правой  руки колдунья намазала ею лоб, руки, ноги, спину  Зумы. Девушка  почувствовала тошноту, закружилась голова. Зумрад  приступила к  кульминационной части ритуала. 

Раскачиваясь, из стороны в сторону, она то закрывала, то открывала глаза. Очи казались безжизненными,  иногда становились блеклыми. Молитвы, которые читала одну за другой, вводили пожилую женщину в транс. Зума никогда не думала, что глаза  человека могут  менять цвет, как камень александрит. Не предполагала девушка и то, что во время таинства у посвящаемой может подняться температура. 

Ее знобило, щеки горели, ноги и руки превратились в ледышки. Изнутри вырвалась отрыжка. Одна, другая, третья… Зума срыгивала какой-то гнилостный воздух, от которого самой было тошно. Казалось, она вот-вот задохнется от нахлынувшей лавины, которая мешала свободно дышать. Гадалка продолжала что-то шептать, не обращая на нее внимания. Девушка поежилась, скрестив на груди руки и желая согреться. 

- Теперь возьми мою руку, - сказала колдунья. - Крепко сожми. Я передаю тебе свою силу, мастерство, знания, чтобы ты использовала это во благо людям. Неси свет, добро, облегчай участь несчастных, наставляй на путь истинный. Если ты сойдешь с пути праведного,  да пусть покарают тебя силы небесные. – Зумрад опустила голову, закрыла глаза и  вновь стала что-то шептать себе под нос. Она то поднимала голову, то  низко ее опускала, то сжимала руку девушки, то отпускала ее.

Казалось, она общалась с невидимыми существами. Потом Зумрад несколько раз глубоко вздохнула и сделала вокруг себя несколько сухих плевков. «Аминь», послышалось более четкое. Потом откинулась на спинку стула и замолчала.

Зума не могла встать. Тело обмякло, будто превратилось в холодец. Казалось, оно вот-вот растечется по полу, разделившись на кости и вязкую жижу. Нос закрылся, как при простуде и Зума стала хватать воздух широко открытым ртом. Постепенно к ней возвращалось реальное ощущение анатомического строения организма и, вместе с тем, непередаваемая легкость разлилась по всему телу. Душа плавно поднялась ввысь, оставляя под собой бренное тело,  дом, где творилось таинство, деревья, облака, землю. По мере удаления,  астральное  тело набирало скорость и вскоре, кроме пугающей черной бездны, осыпанной мерцающими звездами, все исчезло. Но тело ликовало – оно на свободе, без тяжести, земного притяжения, боли, страданий. Оно порхало, как свободолюбивая птица,  которую, наконец, выпустили из клетки.

Солнце, такое яркое, жаркое и огромное, каковым его знала Зума, оказалось в размерах обычным небесным светилом.  Астрал полетел ему навстречу, но оно отдалялось, не желая принимать гостью. «Почему оно убегает?» недоумевала Зума.

-Потому, что тебе еще рано  слиться с Вселенной. Ты не можешь покинуть своего земного пространства.

Зума четко слышала эти слова, но рядом никого не было.

-И видеть нас тебе еще рано, - вновь раздалось рядом.

-Я узнала тебя, - ответила Зума. - Это ты, Хамид. Я тебя не вижу. Что ты здесь делаешь? Где ты?

-Да, это я, Хамид. Я рядом. Я почувствовал, что ты летишь. Я всегда был рядом.

- Ты рядом? Почему?

-Я ждал прощения. Когда-то обидел тебя, плохо отзывался о твоих способностях.

-Ну и что? Я давно забыла.

-Здесь не забывается. Здесь каждый просит прощения у тех, которых когда-то обижал. Иначе врата не открываются.

-Врата куда?

-Я еще сам не знаю.

-Так я тебя прощаю!

-Нет, ты должна простить от всего сердца. Ты невзначай должна подумать обо мне и простить сердцем. Я подожду.

- А другие? Они тоже просят прощения?

-И другие. Если не сделали это на Земле.

-А если много обид нанесено на земле?
 
-Придется долго ждать. Ты не поймешь, разум у тебя земной.

-Расскажи, где я, что я?

-Ты еще на земле. И по земным меркам долго там пробудешь.  Все остальное узнаешь, как только завершишь земное путешествие.

-Путешествие? Какое же это путешествие, я там живу!

-Путешествие… кратковременное путешествие… Земля это полигон, эта испытательная зона. При сотворении добра она латает дыры души, при творении зла истончает.

-А потом?

-А потом? Это зависит  от плотности души. Плотные путешествуют дальше. Тонкие – самоликвидируются. Это жуткое зрелище! Во время агонии нельзя находиться рядом.

-Но почему?

-Перед  взрывом душа сжимается до плотного ядра. Чем больше сжимается, тем выше давление. Потом она взрывается. Энергетические кусочки еще какое-то время живут в пространстве и стараются приклеиться к другим. Сорок земных дней нужно для их полураспада, потом энергия кусочков гаснет.

-Кто эти души?

-Убийцы, воры, все те, кто мешает жить другим.

-Мешает жить другим… Но внизу многие мешают жить другим.  Они все в полураспаде?

- Да, в полураспаде. Но у душ есть  самозащита. Это внутренний голос. Это  душа в душе. Он подсказывает, предостерегает, осуждает, направляет.  Сильный прислушивается. Сильный спасается.

-Но кто считает плохие и хорошие дела?

-Не кто, а что. По земным понятиям – это делает энергетическая машина. В ней файлы душ. В ее памяти каждый шаг.

-А что в моем файле?

-Не знаю. Это никому не доступно.

-Хамид, почему ты рано умер?

-Я не умер…  Я не умер… 


Девушка очнулась на диване. На душе было тяжко. Что за сон ей приснился? Хамид? Почему Хамид? Они о чем-то говорили. Зума попыталась восстановить память, но сон растворился, как туман. 

Рядом  в кресле расположилась Ева. Увидев, что девушка открыла глаза, подошла ближе.

-Как ты? Тебе легче?

-Что со мной? – спросила девушка.

-В обмороке, наверное, была.

Ева протянула стакан с водой.

-Выпей. Как говорит наша колдунья, мозги прочищает.

Несколько глотков воды освежили Зуму. Она спросила, где Зумрад. Оказывается, пожилая женщина ушла к себе.

-Не знаю, как тебе, но мне такие посвящения не нужны. Раньше я все упрашивала

Зумрад провести со мной такой ритуал. Теперь твердо знаю – ни за что! Эти угри, пуговицы,  и еще всякая ерунда – у меня крыша съехала. Такие опыты не для меня!   И в баню ни за что не пойду!

При упоминании бани у Зумы закружилась голова. Она тяжело вздохнула и поднялась с дивана.

-Пойду я, надо продолжить.  Сама кашу заварила.
Зумрад провела Зуму на кухню.

-Пришла в себя? Молодец. Садись, чайку попьем. Тебе сейчас надо выпить горячего чая с сахаром. Крутого чая. Восстановишь силы.

Перед собой же Зумрад поставила большую тарелку с мясом. От жареного в специях блюда аппетитно пахло. Но Зумрад придвинула к девушке только чашку с чаем.

-Хотела бы угостить, да не могу. Тебе нельзя.  Сорок дней придется поститься. Ни мяса, ни рыбы, ни яиц. Все это время меньше общайся с людьми, не смотри телевизор, не слушай музыку. Читай книги о магии. А потом, через полтора месяца, придешь ко мне. Я научу тебя нашему искусству. Ты извини, я поем. Много сил ушло, я только мясом восстанавливаюсь.

Зума и сама потратила много энергии на ритуал. Она не почувствовала, как впала в транс, как поддалась гипнозу колдуньи, как очутилась в тисках неведомых сил.

Глоток горячего чая придал бодрости, но запах мяса был настоящим испытанием.

-А когда в баню пойдем? – спросила Зума, чтобы отвлечься от голодных мыслей.

-В какую баню? – не поняла Зумрад.

-Ну, как, вы же говорили, что там еще собака красная…

-Собака? – Зумрад за обе щеки уплетала аппетитный кусок. Сейчас ей было не до бани и собак. Она ела жадно, откусывая кусок за куском, из которых сочился сок.

-До чего вкусно! Я его сама мариновала – представляешь, и ром здесь, и горчица, и всякие пряности. А потом поставила томиться на три часа. Какое блаженство!
Зуме показалось, что падает в обморок. Тошнило. Она отвела глаза от сладострастной картины и повторила вопрос.

Зумрад рассмеялась. Чудачка, какая баня! Просто, юмора ради она вспомнила рассказы своих бабушек о старых коми-пермяцких  ритуалах посвящения в колдуны.

-А Смерть, коса?

Раздался гулкий смешок.

У девушки вырвался вздох облегчения. Расхотелось есть. Стало ясно – Зумрад играет с ней в какие-то только ей ведомые игры. И испытание мясом  одно из них.

-Мне приснился странный сон…  Будто лечу я в пространстве, а мне навстречу Хамид, одноклассник. Он сорвался с горы.  Но больше я ничего не помню. Только почему Хамид…

Зумрад отправила в рот очередной кусок сочного мяса и, не отрывая глаз от тарелки, сказала:

-Это не сон.  – Она произнесла еще какое-то слово, но из-за чавканья Зума ничего не поняла.

-Онопродт, - повторила гадалка.

-Я не поняла, - Зуме вновь захотелось есть.

Зумрад поперхнулась, закашлялась. Успокоившись, сказала:

- Он еще придет, сказала. Что ты смотришь на меня такими голодными глазами? Есть хочешь? Не дам. Еще и потому, что колдунья должна подавлять свои желания. Поняла? – Она строго посмотрела на Зуму.

Девушка отвела глаза. Хорошо рассуждать с куском мяса во рту, отметила она. Вдруг заговорил внутренний голос: «Не спорь, она права. Сглотни слюну раз, другой, представь, что только что съела много мяса, до отвала. До тошноты. Представь…» Зума представила, и ей стало не хорошо. Так нехорошо, словно она съела целого барана.  Она стала отличать  внутренний голос от пророческих мыслей.

Наконец, Зумрад завершила нехитрую трапезу. Она насухо вытерла рот и руки льняной салфеткой и отодвинула тарелку.

-Пойдем,  - приказала она. -  Пойдем в комнату.

Это было небольшое помещение со старым креслом, столиком и стулом напротив. Зумрад указала на стул.

-Теперь слушай меня внимательно. Никогда не говори, сколько лет человек проживет на свете. У некоторых людей самопрограммирующаяся психика. Так, по – научному, выражается Ева. По нашему же, простому, есть мнительные люди, которые верят во все. Потом переживают и настраивают себя на плохое. Это слабые люди, могут умереть от прогнозов. Еще, тебе, девочка, мое наставление. Никогда не занимайся черной магией. Она коварна.  Подползает незаметно, заманивает в свои  сети тоже  незаметно. Она  дает легкие деньги. Но богатство  - подруга неудач. Богатство сокращает человеческую жизнь. Но прежде ожесточает его, возносит над другими людьми, что, по сути, большой грех. Человек тем самым обижает других…

Зума напряглась – обижает других…  Подобное она  где-то уже слышала. Но где?
-Ты не должна завидовать другим – Бог каждому дает свое, заслуженное. У каждого человека с Богом – свои отношения. И спорить с ним из-за земных благ – рискованное дело. Ты меня понимаешь? – Она внимательно посмотрела на Зуму.

-Да мне, собственно… - начала было Зума, но гадалка резко  оборвала.

-Знаю, что тебе все равно. Но аппетит приходит во время еды.  Как это было с мясом. Богатство тащит за собой горе. Сила черной магии  кратковременна, а действие на человека делающего и заказывающего зло тянется длинным хвостом до седьмого поколения. Люди не знают, что черная магия бьет не сиюминутно. Магия – это движение против течения жизни, против воли Бога. Такое  не прощается ни на земле, ни на небесах… Ты, Рамза, поняла? Аминь!

Зума-Рамза встала со стула и вытянулась во весь рост. Это произошло непроизвольно.

Вскоре после совершения обряда Рамза почувствовала, что с глазами стало лучше, а головные боли стали реже. Она сняла однокомнатную квартиру на окраине города и стала принимать людей. Рамза  знала – это ее крест.



 
   
   ДО ГРОЗЫ


Соня, милый человечек Сонечка. В свои 28 она, казалось, еще не распрощалась с детством. В радости громко хлопала в ладоши, грусть выражала нескончаемым потоком слез. У нее ни от кого не было секретов. Приобретет вещь – всем растрезвонит – и про цену, и про скидку. Как-то купила сапоги у сослуживицы – та надела пару раз и продала Соне. Об этом узнал весь коллектив фирмы, где она работала референтом.

Весь день в кулуарах обсуждали новость – Соня получает неплохо, муж богат, а покупает обноски. А эта выдра, Гулька, ловко пристроила свою обувку, ничего при этом не потеряв. Слухи дошли до Сони. Ну и что, отпарировала она, что здесь такого!

Шукрона, сердобольная сослуживица, вмешалась в дело, не стоящего выеденного яйца.

-Понимаешь, дорогая, есть вещи, о которых не всем надо знать – в магазинах полно обуви, что за смысл покупать ношенные, да еще за свою изначальную цену? Думать надо,  - она покрутила пальцем у виска.

-Ну и что, они мне понравились. Да и Гульку выручила, ей деньги нужны.

-Ты неисправима. Над тобой смеются. И вообще не правильно всем, извини… - она помолчала, дабы не обидеть Соню, -  извини, петуха без объявления пускать! Разве это дело? Не обязательно всем всю задницу показывать!

Соня насупилась, надула губки. Фу, как неэтично выражается Шукрона. В конечном счете, она не украла, не убила и вообще ничего преступного не совершила. Сослуживица махнула рукой и сказала:

-Слушай старших. За плечами – опыт. Я делюсь им, чтобы люди тебе не вредили.

Соня рассмеялась:

-Кто вредить-то будет? Все, кто меня окружает – друзья! Вместе чай пьем, на дни рождения ходим, за город выезжаем! – Соня была в недоумении.

«Ладно, девочка, живи. Жизни не знаешь…  Дай-то Бог, чтобы она не коснулась тебя черным крылом», - Шукрона по-матерински ласково обняла девушку, слегка накрыв ее хрупкие плечи пышной грудью.

-Дай-то Бог…- уже вслух повторила Шукрона.

Солнце клонилось к закату. Пропел мобил голосом известного певца.

-Да, слушаю тебя Таир!

На том конце провода мужской голос спрашивал, собирается ли жена домой.

-Если хочешь, заночую, - засмеялась Сонечка.

-Я тебе дам,  «заночую». Через 10 минут буду у твоего офиса, выходи, поедем.

Таир,  подъехал к офису через десять  минут. Его молочного цвета иномарка сверкала бликами оранжевого солнца. Таир любил красивую машину, обожал чистоту снаружи и внутри. Стоять и ждать не хотелось и он вышел из машины с тряпкой в руках.

-Не подвезете? – услышал чей-то ангельский голосок.

Таир обернулся. Рядом стояла стройная, длинноногая девушка. Пышные ресницы веером обрамляли зеленые глаза. Густые  черные брови не подходили к их цвету, хотя смотрелись довольно красиво. Длинные вьющиеся волосы уложились в художественную неразбериху.  Она была одета в  розовое с множеством рюшечек полупрозрачное платье, достойное  разве что показа на подиуме.
 Таир не сразу ответил. Он откровенно разглядывал девушку, походившую на героиню из  глянцевого рекламного журнала. Незнакомка терпеливо ждала,  позволяя себя рассматривать.

Наконец, Таир оторвал взгляд от всего манящего  и нарочито вздохнул:

-Если бы годков эдак пять назад, подвез бы. А сейчас вожу жену.

Молодой человек лукавил – он знал, что «эту» существование жены не остановит.  По сути своей дамский угодник, он чертовски обожал слабый пол и не прочь был поразвлекаться. При всем при том Таир был прекрасным семьянином. Он обожал Сонечку и славного сынишку Тимочку. Вместе с тем он позволял себе маленькие радости на стороне. Таир считал, что мужчина должен устраивать себе праздники, чтобы скрашивать серые будни нелегкой жизни. А жизнь действительно была нелегкой –возглавлять туристическую фирму   дело сложное, хотя доходное.

-Жена не стенка, подвинется, - сощурив глаз, сказала незнакомка. Она сделала это настолько кокетливо, что  обезоружила Таира. Он мельком посмотрел на дверь офиса, откуда вот-вот должна выйти жена и сказал:

- Нет, дорогуша, сейчас не время.  Жду жену. Потом надо на работу ехать. Тоже не ближний свет. – Таир полагал, что последует вопрос: а где этот не ближний свет?

Так и произошло. Девушка улыбнулась и спросила, в какой части города находится «край непуганых медведей»?

- Отсюда не видно, надо пилить через весь город. К Дому профсоюзов.

-Какое совпадение! Мне туда же! Я живу рядом. А в каком месте ты работаешь? – Красавица поняла, что поймала в сети рыбку и бесцеремонно перешла на «ты».

Таир хотел было еще помучить девушку, но в дверях показалась Сонечка и он скороговоркой бросил:

Да, там турбюро наше находится.- Он распахнул дверцу машину и улыбнулся летящей навстречу жене.

Сонечка действительно летела. Она чем-то напоминала беззаботную десятиклассницу, вприпрыжку бегущую в никуда. Увидев мужа, улыбнулась – заботливый! Каждый день заезжает, чтобы не мучилась в общественном транспорте.

Плюхнувшись на переднее сиденье, чмокнула мужа в щечку. В окно заглянула незнакомка. Таир, не обращая на нее внимания, завел машину и медленно дал задний ход.

-Это кто? – спросила Сонечка.

- Бог ее знает!  Попросила подвезти, ей на профсоюзы. Я отказал.
-
А нам же не на профсоюзы, мы живем в противоположном конце, - защебетала Сонечка.

Таир закашлялся, вернее, вызвал искусственный кашель, чтобы как-то закрыть тему. Облом получился, отметил он про себя.

-А давай подвезем ее, ну потом поедем домой. Прокатимся, - предложила Сонечка.

Таир замахал руками, еще чего! Столько бензина жечь, да и пробки кругом, нет, он не таксист. Сонечка не стала настаивать и села поудобнее.

-Ой, забыл! Я забыл телефон клиента. Я должен сегодня дать ответ о местах в гостинице. Вот дурак-то! – Таир превосходно сыграл только что «написанную» роль.

-Так давай поедем! И девушку прихватим!

Машина ехала медленно, попав в пробку. Сонечка рассказывала мужу о событиях дня, не упустив подробности  о разговоре с  Шукроной.
Таир неодобрительно  посмотрел на жену и тихо заметил, что об этом можно поговорить дома.

-А что, разве я не права? У меня нет времени болтаться по магазинам и вообще заниматься всей этой ерундой – искать наряды.

-Дома поговорим, - в более жесткой форме произнес Таир.

Сонечка надула губки и отвернулась к окну. Ей хотелось рассказать Таиру о новостях, они просто из нее выпирали.  Ничего, дома сам начнет расспрашивать, что да как, но она ему больше ничего не расскажет. Оставшийся отрезок пути ехали молча. Таир то и дело поглядывал в зеркало, из которого на него смотрели два зеленоватых глаза с веером ресниц. Они то моргали, то подмигивали, то смотрели с усмешкой.

Машина притормозила у высокого здания, отделанного мраморной плиткой.  На стене, возле входных дверей, среди прочих висела табличка со скромной надписью «Турбюро».

-Сколько я вам должна? – выходя из машины, спросила незнакомка.

-Что вы, нам же было по пути, - выпалила Сонечка, – ничего не надо!

Девушка поблагодарила – очень мило с их стороны. Она перебросила сумку через плечо и  пошла быстрой походкой.

-Кто тебя за язык тянул? – Таир сделал вид рассерженного супруга.  - Слупили бы деньжат, на бензин хотя бы.

Сонечка погрозила пальчиком – о каком бензине он говорит? Этого бензина у него, хоть залейся! Забыл про заправку, которую держит его брат?

Таир махнул рукой и скрылся за увесистой дверью. Он поднялся на второй этаж, открыл дверь и подбежал к окну. По тротуару, змейкой упиравшейся в большую дорогу, шла красавица. Походка твердая, уверенная. «Так ходят победители,- пронеслось в голове.-  А она победитель? - Он мысленно улыбнулся. - Думаю, да».

Он не сомневался, не позднее пары-тройки дней незнакомка  найдет повод встретиться. Для порядка  он немного поломается, а потом будет сражен ее упорством. Таир знал себе цену. Высокий, стройный, красивый, с шелестом купюр в кармане. Редкая женщина пройдет мимо, не зацепив взглядом. Те, кто понахальнее, сами предлагают руку и сердце. Подобное поведение хищниц его развратило – он забыл про доктрину «мужчина –  охотник» и невольно превратился в дичь, за которой гонятся прекрасные женщины. Развлекаясь на стороне, Таир  твердо уверен, что Сонечка и сынишка – святое, а все остальные приходят и уходят. Второе правило – никогда не доводить отношения до умопомрачительной любви, которая ставит  неразрешимые проблемы. Вовремя остановиться – железное правило Таира.

Думая над этой нехитрой философией, он смотрел вслед удаляющейся фигуре красотки.  Таир одновременно решал, как безболезненно объясниться с Беллой, его нынешней пассией. Опять будут слезы, объяснения и прочее.  «Самое противное в любовных историях – последний аккорд» - Таир тяжело вздохнул.

…Накрывая на стол, Сонечка вернулась к теме дня – о разговоре с Шукроной. Она забыла про обещание не разговаривать с мужем до тех пор, пока сам не попросит. Таир сидел в кресле и смотрел телевизор. Транслировался вечер высокой моды. По подиуму двигались модели в экстравагантных  нарядах.  Таир жалел доходяг,  которые, казалось, вот-вот упадут от голода. Сочувствуя им, он не обращал внимания на  супермодную одежду, прикрывающую их кости. Сонечка порхая вокруг стола, продолжала щебетать.

-Ты, кажется, меня не слушаешь?

-Слушаю, слушаю. Мне надоело повторять одно и то же – зачем тебе работать, я достаточно  зарабатываю. Зачем тебе трепать нервы со сплетницами – здоровье губишь. Наконец, Шукрона права – зачем покупать чью-то обувь, одеванную... Не советские времена, когда на прилавках ничего не было. У тебя всего полно! Сколько я привез из-за границы, сама можешь купить в лучших магазинах. Ну что за идиотизм – покупать с рук, да еще обувь!  Я в состоянии купить тебе даже то, во  что одеты эти доходяги. Чего захочешь! Зачем позорить себя?

Сонечка присела на стул. Она не могла взять в толк, почему из-за какой-то ерунды столько разговоров? Почему человек не может жить по велению сердца, должен казаться лучше других, кого-то переплевывать, доказывать свое превосходство? Да, они живут обеспечено, ни в чем не нуждаются. Да, она могла бы не работать, а ходить целыми днями по бутикам, магазинам в поисках отпадных шмоток. Могла бы не вылезать из салонов красоты,  заниматься фитнесом. Но так жить скучно. Она желает находиться среди людей – добрых, милых и заниматься полезным делом. И не важно, что какая-то вещь в бутике стоит столько, сколько ей платят за месяц работы.  Главное, деньги эти – заработаны своим трудом!

-Не вижу крамолы, - Сонечка пожала плечами и поспешила переменить тему.

-Кстати, в воскресенье меня пригласили на девичник в дом отдыха. Хочешь, поедем вместе?

-На девичник? – Таир усмехнулся.

-Ну, да, на девичник. Ой, извини, я не подумала... Просто  знаю, что там есть биллиардная.  Ты можешь поиграть в бильярд, пригласить друзей. Опять же чистый воздух! Чего дома одному делать? Тимку я к маме отведу.

-Нет, поезжай сама, у меня в выходные дела в офисе.

До выходных оставалось несколько дней и Таир, воспламенивший страстью к незнакомке, надеялся к этому времени начать новый роман. А пока надо провести подготовительную работу.

 В субботу Таир собрался на работу. Сонечка напомнила, что вечером их ждут приятели в гости.

-Черт, совсем забыл. Хорошо, я постараюсь вернуться раньше.
 
Сев в машину, Таир набрал номер телефона Беллы.

-Мне надо с тобой сегодня встретиться, - сухо сказал он.

-Мы и так сегодня вечером встречаемся. Хочешь раньше, соскучился?

-Вечером не могу, надо группу оформлять. Срочный вылет по горящим путевкам.

-Что-то новое – группа по горящим путевкам.

Таир разозлился и сказал, что  туризм предполагает всякие неожиданности. Ему не нравилось, когда любимые женщины контролировали его действия. Как бы хорошо он к ним не относился, как бы не любил, дела семьи все же ставил на первый план. Ему совестливее выкрутиться на стороне, чем водить за нос Сонечку.

В тайной квартире, которую Таир снимал для встреч с дамами сердца, его ждала Белла. Она по-хозяйски заварила чай, поставила на стол конфеты.

Таир влетел в дом, словно за ним кто-то гнался. Белла удивленно вскинула брови. А где поцелуй, улыбка и объятия? Казалось, милый был чем-то расстроен. Белла решила не навязываться и дистанцироваться. Шестым чувством поняла - это не к добру.

-Белла, - начал Таир. – Беллочка....
Таир подошел к окну.  Он не знал  с чего начать. Сколько раз приходилось рвать отношения с женщинами, и каждый раз он испытывал жуткую вину перед ними. Вот и сейчас хотелось сказать что-нибудь хорошее любимой женщине, с которой провел десять прекрасных месяцев любви. Но разрыв отношений не слагается красивыми словами.

-Беллочка, я, мне... Мне очень жаль, но так дальше продолжаться не может.

Больше всего он боялся услышать в ответ, что и она тоже так считает и потому предлагает сойтись. Таир надеялся, что у Беллы, в отличие от других женщин, хватит ума не предлагать подобной глупости. Он  всегда старался строить  «левые» отношения с замужними женщинами. Это пришло с опытом. Первые два раза он влюблялся в незамужних, которые потом создавали ему проблемы. Оба раза были тяжелые разрывы, сопровождавшиеся скандалами и, как следствие – ненавистью с обеих сторон. С замужними проще – они, как и он, ищут праздников на стороне, не желая при том что-либо менять в своей жизни. С Беллой он познакомились на презентации одного, ставшего сейчас солидным, офиса. Они сошлись легко, без всяких условностей. Белла первая предложила более тесные отношения, сказав, что мужа любит, но он очень скучен и занят исключительно наукой. Таир признался, что и сам искал повода сблизиться с красивой и умной женщиной. Она рассмеялась. Поинтересовалась его отношением к старшим по возрасту женщинам. Таир помялся. Но ответил, что у любви нет возрастных границ. Оказалось, что Белла старше Таира на пять лет. Выглядит Белла молодо, да и не крестить им детей. Любовь была  страстная, бурная, неповторимая. Любовники встречались несколько раз в неделю, и это спасало их от обыденности. Каждое свидание долгожданное, а расставание трепетное. Подобные отношения устраивали обоих. Но  появилась незнакомка, и храм любви разрушился, как карточный домик. Таир не мог взять в толк, почему красотка серьезно его зацепила. Сколько женщин, одна краше другой, встречались на его пути. Но ни к одной не влекло так таинственно.

Белла тихо произнесла:

-Мне очень жаль. Нам, как мне казалось, было хорошо вместе. Я надеялась на продолжение отношений… хотя бы лет на пять.

Она обреченно вздохнула и налила себе чаю. Хлебнув глоток, потянулась за конфетой.

-В знак протеста  судьбе съем конфету. Черт с ним, с этим весом!

Таир подошел к Белле. Он не полагал, что его женщина отреагирует подобным образом. На душе полегчало, и он протянул к ней свои крепкие руки. Белла не противилась. Она привычно прижалась  к его крепкому торсу, и они слились в сладострастном поцелуе. Таир сорвал с нее топ и взял на руки.

-Что я сделала не так, - тяжело дыша, спросила Белла. Таир не отвечал, осыпая ее поцелуями.- Ты скажи, я исправлюсь, я положу к твоим ногам любое желание, если дело  во мне.
Он мотал головой.  Глаза стали влажными. Никогда не предугадаешь, что лучше – любить замужнюю или свободную женщину. А, может, любить вообще тяжело? Он отогнал навязчивые мысли.
Белла отметила, что поцелуй Таира  необычен – он наносил боль, страдания и грозил оставить след. Сжав кулаки,  Белла терпела. Она понимала, это  был прощальный поцелуй.



СЕСТРЫ


Мариам  - красивая девушка. Она стремилась выглядеть неординарно. Густые волосы  заплетала в длинную косу, что  заставляло оглядываться прохожих.  С иголочки одевалась, подбирая одежду от лучших местных кутюрье. Белолицая, с тонкими бровями и черными глазами, она вызывала живой интерес ребят. Многие мечтали на ней жениться, но сватовство постоянно расстраивалось. Даже приглянувшиеся ребята вдруг получали отказ: Мариам постоянно находила причины.

Однажды в дом пришли давние знакомые. Это были родители Валеры,  ее одноклассника.  Юноша оканчивал московский институт стали, и возвращался домой.  Валера был шустрым малым, или, как его называли, «головастиком». Это она знала еще со школы, где сидела с ним  за одной партой. Он хорошо учился, а  задачки щелкал, как семечки. Одноклассники просили  давать списывать,  он не отказывал…,  правда, за какую-нибудь услугу. Мзду не брал только с черноокой красавицы Мариам, которая запала в душу с первого класса. Он давал ей списывать не только задачки, но и видоизменять собственные сочинения. Мариам относилась к  Валере довольно ровно – он не затронул ее сердца ни в первом, ни в десятом классах. Она привыкла к нему, как  к портфелю, без которого не обойтись в школе. После окончания десятилетки Валера уехал учиться в Москву.  Мариам же не захотела продолжить образование. Она считала, что девушка должна удачно выйти замуж, а карьера – удел тех, кому нравится добывать хлеб потом и кровью. Юноша соглашался с рассуждениями девушки,  и потому постоянно держал ее в поле зрения.  Вскоре пронесся слух, что его любовь собралась замуж за  родственника.  Взбешенный Валера позвонил Мариам и наговорил  всяких глупостей.

-А тебе какое дело? Ты при чем? Или вспомнил, что мне надо за задачки платить? -

Девушка бросила трубку.

Валера несколько раз перезванивал, она не брала телефон. Расстроенный юноша пришел домой и бросился на кровать. Он настолько был уверен, что Мариам его дождется, что предположить не мог, что девушка может достаться кому-то другому. Негодуя, он бил по подушке и называл Мариам непристойными словами. В дверь постучала бабуля, у которой Валера снимал комнату. Узнав о несчастье постояльца, она хитро прищурила глаз и сказала:

-Хочешь, я сделаю так, чтобы она не вышла замуж до твоего возвращения?

Валера разозлился – ему  и так плохо, а этот божий одуванчик  смеется над его горем. Он нагрубил старухе. Пожилая женщина не обиделась. Она сказала, что нашлет на его пассию венец безбрачия, и он когда-нибудь сам убедится в ее правоте.

Валера не понимал, что такое венец безбрачия, но имена жениха и его родителей для тайного ритуала  все же разузнал. Вскоре ему сообщили, что Мариам отказалась от замужества и даже вернула родственнику предсвадебные подарки. Не вышла замуж она и за другого претендента. Однако Валера отнес эти события к случайностям. Он позвонил домой и попросил родителей засватать за него Мариам. Как ни странно, девушка согласилась ждать его возвращения. Валера поделился  победой с бабулей.

-Я знал, что она меня любит. Она очень гордая, не показывала свои чувства,- хвастался  он.

- Гордая, как же…Это я сделала так, чтобы она вышла только за тебя, – в свою очередь заявил божий одуванчик. – Ты, милок, родился вчера, а колдовская наука существует тысячелетия.

Валера отмахнулся, отнеся историю с колдовством  к совпадению событий. 

Новоиспеченный жених заказал для невесты роскошное свадебное платье, сшитое по эскизам любимого Мариам дизайнера.  Когда она появилась перед ним в торжественном наряде, Валера чуть было дар речи не потерял – какая же она у него красавица! Мариам действительно была необыкновенно хороша.

Свадьбу сыграли пышную. Потом началась обычная семейная жизнь. Валера был счастлив, что же до Мариам, она по-прежнему смотрела на мужа, как на школяра, решавшего за нее задачки.

Мариам пристрастилась к странному для ее возраста занятию – она стала свахой. Валера не обращал внимания на увлечения жены. Детей у них пока не было и он считал забавы Мариам вполне допустимыми в ее положении.

Однажды Мариам нашла письмо, адресованное Валере.

«Родной мой Валерочка! Как ты там живешь? Ни разу таки и не написал мне письмецо, хотя я тебя очень просила. Все же мы неплохо с тобой жили все эти годы. А когда уехал, словно свет погас в окне. Больше ни один человек не был так ко мне внимателен, как ты…».
У Мариам задрожали руки. Она почувствовала стук в висках, в глазах потемнело. Первое, что пришло на ум, - она жестоко ошиблась. У Валеры в Москве осталась любимая, или сожительница, а она ничего не знала.

Нашла в себе силы и дочитала письмо до конца. «Я все хочу спросить тебя – как жена твоя? Любит ли, лелеет, ли, холит ли? Наверное, ты счастлив. Я бы очень этого хотела. Видишь, все же я сделала тебе доброе дело за твою заботу о себе. И хотя ты не веришь в колдовские дела, венец безбрачия на твою Мариам я все же набросила. Один ты смог на ней жениться. Пиши. Я очень буду ждать. Твоя баба Вера».

Мариам отложила письмо. Про бабу Веру она знала от Валеры. Однако о колдовских махинациях старушки узнала впервые.  Мысли унеслись в недалекое прошлое.  Действительно, как могла она, Мариам, выйти замуж за человека, который не вызывал у нее не то, чтобы симпатии, но и простого внимания? Как мог мозг отстучать «это он!», в то время, как «им» был другой, который  дико нравился?  Как могла она вернуть  предсвадебные подарки только за то, что он нес  сумочку  своей двоюродной сестры? Как случилось, что ревность затмила здравый рассудок? Даже  объяснения  сестренки жениха не могли убедить Мариам. Как могла  поверить в  сплетню подруге Рухе, которой нравился ее жених, и за которого впоследствии она вышла замуж? Мариам расплакалась, забыв, что в руках не платок, а письмо, которым  вытерла слезы.

Жена скрыла от мужа «находку». Сожгла письмо, чтобы не догадался, что оно  обнаружено.

Шок, в котором пребывала Мариам,  долго не отпускал. С трудом верилось, что она была куклой в чьих-то руках. Отношение к Валере изменилось, она стала еще холоднее. Беззаботная, счастливая жизнь  сменились  бездействием и  депрессией.

Мариам не выходила на улицу, не бегала по бутикам, перестала заниматься сватовством. Валера заметил перемены  в жене.   На его расспросы отмалчивалась. 

Мариам сломалась, она, словно улитка, оградилась от внешнего мира, закрыв окошечко в своей раковине. Поделиться  было не с кем  – близких подруг не завела.

С матерью говорить на эти темы не решалась,  они разнились во взглядах на жизнь. Но Рамиза, мать,  почувствовала неладное.  Не концентрируя внимания на предмете беспокойства, она все же посоветовала дочери заняться чем-нибудь полезным –  любое занятие  отвлекает от дурного настроения. Мариам прислушалась к совету и, для начала, решила заняться генеральной уборкой. Вытащила из шкафов всю одежду и разложила по кучкам. Сколько   ненужного барахла валяется без дела. Она взяла клеенчатую сумку и стала бросать в нее отслужившие свой срок  вещи. Глаз зацепил костюм Валеры, который давно висел без дела. «Отдам соседу, он нуждающийся»,  - решила Мариам и стала проверять карманы. В боковушке наткнулась на конверт. «Неужели опять письмо?» - испугалась Мариам. Медленно, словно боясь пролить  сосуд с водой, она вытащила пакет. Долго рассматривала, не решаясь заглянуть внутрь. Ей казалось, что еще один вещдок станет отправной точкой в полном и окончательном разрыве с мужем. Пальцы уперлись во что-то жесткое. Это были фотографии. Дрожащими руками Мариам вытащила снимки. На первом  Валера сидел в обнимку с  бывшей подругой Рухой, которая искусно увела ее жениха. На втором  опять же Руха и Валера на пляже. На третьей  - Руха, сладострастно улыбаясь, лежит на диване, а Валера, стоя рядом на коленях, держит ее ногу.

Мариам стало себя жалко, она прослезилась, шмыгнула носом. Немного поразмыслив, решительно встала со стула. Откуда-то появились силы.     Со злобой бросила костюм в сумку, а фотографии спрятала. Хлопнула входная дверь.

-Есть кто здесь живой? – услышала она голос мужа.

-Есть. Разве кроме меня еще кто-то здесь должен быть? – Мариам старалась держаться.

Валера обнял жену и чмокнул в лоб.

-Нам сегодня лучше?

-Нам-то лучше, а вот вам…

-На что намекаем? – продолжал шутить Валера.

Но Мариам улыбнулась и  сказала:

-Решила избавиться от барахла.

-Умничка, давно пора. Годами лежит, пыль собирает. Кстати, мой костюм тоже в сумку бросила? Его тоже в контейнер?

Мариам так и подмывало сказать, что именно этот костюм со всем содержимым первый претендент «на вынос». Но она решила обыграть тему.

-Ты когда в последний раз его надевал?

-Не помню. Кажется, год назад. А что?

Мариам пожала плечами, ничего, просто спросила.
-Ты карманы проверила, вдруг там зелененькие залежались? – и Валера потянулся к костюму.

-Проверила, ничего нет.  – Она отвела глаза.

Вечером, после ужина, Мариам, как бы невзначай, бросила:

-Мне подруга звонила. О том, о сем поговорили, и  зашел разговор о  Рухе.

-О ком? Рухе?

-Ну, да, о Рухе. Моей бывшей подруге. Я всегда подозревала, что она еще та штучка. Представляешь, оказывается,  она мужу рога наставляет.

Валера напрягся.

-С кем это? – Он даже приподнялся с дивана.

Мариам ухмыльнулась. Она рассказала мужу придуманную историю о том, что  Руха гуляет с каким-то Саломом, и вроде имеет еще кого-то.

Валера ничего не ответил. Он  залпом выпил стакан воды и стал одеваться.

-Ты куда, на ночь глядя? – Мариам торжествовала. Она поймала мужа!

-Я забыл в машине документы. Надо просмотреть,  а то утром совещание.

 Валера ушел. Марьям  подождала несколько минут и, услышав звук хлопнувшей двери в подъезде, поспешила за мужем. Кошачьей бесшумной поступью она  шла за Валерой. Муж не пошел к стоянке, чтобы взять из машины документы.  Выйдя на улицу и бросив взгляд на окна своей квартиры, он вытащил из кармана брюк  мобильник. Из-за шума машин трудно было услышать, с кем говорит ее благоверный. Но до слуха донеслись отдельные фразы: «Все же я  хотел бы знать, кто такой  Салом!».

Мариам похолодела: «Они действительно любовники!». Обманутая жена старалась ничем себя не выдавать. В мозгу крепко засела мысль – разлучить! Но как,  пока не знала.

Однажды на глаза попалось объявление в газете. Потомственная колдунья вернет неверного мужа в семью, снимет порчу, сглаз и  так далее. Мариам выписала адрес и пошла к колдунье.

Через месяц  заметила, как Валера буквально спал с лица. Он стал нервным, раздражительным, грубил, хамил. Мариам не обижалась – она радовалась переменам. Гадалка предупредила: процесс разлада с любовницей пройдет для него болезненно. Вскоре Валеру удалось вернуть в семью.

Но, как говорят знатоки, каждое колдовское действие возвращается бумерангом в твой же дом. Однажды Валера, возвращаясь домой  в автомобиле, позвонил Мариам. Нечаянно вклинился в разговор жены с какой-то женщиной.

-Я все сделала, как ты сказала. Положила в чай пепел, он выпил, ничего не почувствовал. А вот где мне найти волчьи кишки?

Валера чуть было не выронил трубку.

-Я сама найду. Я все сделаю, как нужно, ты заберешь их и  смешаешь с мясом  для пельменей. Остальное расскажу, когда придешь. Но  найти волчьи кишки, сама понимаешь…  Не в лесу живем. Есть, правда, у меня  знакомый пастух. Он иногда поставляет  нужный товар. Но это дорого стоит, - послышался далекий и незнакомый голос.

-Да сколько бы не стоило! Лишь бы уничтожить эту тварь.

-Уничтожим. Нечего по чужим мужикам шастать. И еще принеси мыло,  я начитаю, пусть моется им только он один.

-Кстати, а ему плохо не будет? Не навредить бы здоровью, - в голосе Мариам послышались нотки беспокойства.

-А когда его баба Вера привораживала тебя к нему, он особо не беспокоился о твоем здоровье. Жива, здорова. Не трусь, я его…

В трубке запищало, зашумело, и связь оборвалась. Валера припарковал машину к обочине дороги и  долгое время просидел в раздумье.

Все встало на свои места. Беспричинные ссоры с  Рухой нашли свое объяснение. Разрыв с женщиной, с которой имел близость несколько лет, произошел благодаря усилиям жены.  Откуда Мариам узнала о его женщине? «Мир не без добрых людей, доброжелателей хоть пруд пруди», - подумал Валера и  закурил. Но если с Рухой  «ему помогли» попасться, то откуда Мариам узнала о бабе Вере из далекой Москвы?

Валера без устали курил, гася сигарету за сигаретой.  Он напряженно думал, словно разгадывал сложный кроссворд. Говорят, мужчины в неверности попадаются чаще, чем женщины. В силу  твердой уверенности в своем преимуществе над женщиной,  забывают о маленькой детали – природа не обеспечила их элементарной осторожностью, которая в избытке присутствует в женщинах. Анализируя ситуацию, строя догадки, прокручивая время назад, подозревая кого угодно в предательстве, он не вспомнил о своей оплошности – письме, которое  после прочтения следовало тот час уничтожить,  и фотографиях,    место  которых в огне.

Валера перестал дома есть, пить. На все смотрел подозрительно, во всем усматривал подвох.  Через какое-то время в ванной появился душистый кусок мыла. Он купил в магазине  такой же, а прежний выбросил. Когда же жена ложилась спать,  проверял ее сумку. К счастью, кишок, костей и прочей гадости обнаружить не удалось. Больше месяца между супругами продолжалась игра в прятки. Наконец, не выдержав напряженности, Валера вызвал Мариам на откровенный разговор. Жена не отнекивалась и задала вопрос в лоб – почему он, мужчина, опустился до такой  низости, как колдовство, и приворожил ее? Валера разразился хохотом – неужели она, образованная женщина, верит во все эти бредни и подозревает его в подобном невежестве?

-Тогда ешь, что готовлю, пей, что подаю! – Мариам начала наступление.

Валера разнервничался и справедливо заметил, что волчьи кишки не подают к столу даже отравители. Скандал длился несколько дней.  Вопрос встал ребром – либо разводиться, либо пойти на мировую, забыть об обидах и все начать сначала. Последний вариант устроил обоих, и супруги вступили в  новую жизнь. Постепенно все позабылось. Мариам вернулась к привычному ничегонеделанию, а Валера избегал встреч с красивыми женщинами.



Х Х Х


Забыть колдовской скандал нелегко. Мариам относилась к типу женщин, лишенных способности любить. Ей нравился Валера, с ним можно жить как за каменной стеной, с ним удобно. Но любить, страдать, приносить себя  в жертву – никогда. Валера, напротив, любил жену на одном дыхании. Он мог часами любоваться ее красотой, царственной походкой, милыми, непринужденными движениями. Любовь переборола все плохое, с чем столкнулся в последнее время. Валера был благодарен жене за то, что не вынесла сор из избы, не рассказала родителям, сестре. Особенно не хотелось, чтобы о его прошлом узнала Диля. При  ее виде, Валера, истинный ценитель женской красоты, просто млел.  Она была похожа на Мариам внешне, хотя характеры - диаметрально противоположные. Женская красота  в его понимании способна затмить все недостатки.

Вообще дети  этой семьи на удивление красивы. Диля, вторая по счету дочь, походила на пери. Белолицая, с раскосыми глазами, ярко-красными от природы губами и милым подбородком, свела с ума не одного кавалера. Природа одарила ее прекрасной фигурой – ноги от ушей, талия осиная, шея лебединая. Такая стать  - не придерешься. Диля знала о своих внешних данных и не спешила устраивать судьбу. Практичная девушка решила сначала закончить вуз, сделать карьеру,  а потом ребят сводить с ума.

Пока  носилась со своей красотой, как с неписанной торбой, и искала под себя достойного принца, ребята, желавшие взять в жены, попереженились.   Возле девушки появились женатики, жаждавшие праздников души и тела. Диля решила не брезгать тайными связями. Более того, ее устраивала романтика отношений, где она - королевой. Но любовь  заканчивалась не лучшим образом. То жена прознает, устроит скандал мужу и тот, как побитая собака, поджав хвост, ретируется. Был и другой случай, когда жена пришла домой к Диле и в буквальном смысле собрала на веник ее космы. Диля долго не могла прийти в себя, сильно болела голова, а волосы заметно поредели. Любовник же, не объяснившись, как в воду канул. А недавно про своего очередного искателя плотских утех  Диля узнала наинтереснейшую новость – он  утешался поочередно еще с двумя девицами. Это обстоятельство ввергло невезучую  девушку в шок. Она рассталась с ним спокойно, без обид и решила любыми способами устроить личную жизнь.
 
-Сердце стало каменным, - поделилась она с сестрой  Мариам. – Или  не любила, не знаю. Сказала ему просто «прощай», тебя есть кому ублажать. Он ничего не предпринял, даже не остановил, представляешь? Ну… и хорошо сделал.
Марим поправила волосы, откашлялась. Эта привычка закрепилась за ней, когда она собиралась кого-то ставить «на путь истинный»:
 
-Так тебе и надо – у этого грудь волосатая, у того нос горбатый, другой ростом не вышел, четвертый чавкает. Учеба, карьера… Зачем тебе, женщине, карьера? Карьера – это муж с достатком. Не понимаю,   что за радость парить мозги, чтобы нести в дом деньги. Не твое это дело, не твое. Его дело – содержать тебя. Твое – тряпку половую держать. Он же твоим делом не занимается? А ты его обязанность на горб взвалила и еще тряпку половую туда же. И что теперь? Рядом – никого. И твоя карьера не спасла. Деньги твои мужикам тоже не нужны. Нет, конечно, альфонсу нужны. Или неудачнику. Вопрос в другом – нужны ли они тебе? Столько лет мучений ради того, чтобы кого-то посадить на шею? А устроились хорошо дуры, без вузов, карьер и прочего. Одеваются, обуваются, едят лучше, чем ты, которая делала карьеру, чтобы  хорошо одеваться, обуваться, есть. Только ты этого добиваешься потом и кровью. А они, умные женщины, не прилагая сил. Результат один. Только твой – с большими потерями – физическими и моральными. А теперь что? Так тебе и надо, все надо делать вовремя, - злопыхала сестра.-  Не умеешь жить. Не у-м-е-е-шь! В твоем положении выход один…

- И слушать не хочу! Опять ты за свое, - замахала руками Диля. – Гадалки, ворожба и так далее. Слушать не хочу.

-Зря ты так. Мое счастье с Валерой соткано из ниточек, сплетенных  колдуньей. Живем, же,  радуемся жизни. А ты в девках сидишь!

Что за манера  Мариам делать больно? Просто талант задеть за живое, ужалить так, что потом долго в себя не приходишь. Вроде родные сестры, а такие разные взгляды на жизнь, отношение к людям и всему окружающему. Зачем ей при каждом удобном случае напоминать про возраст, невезение, карьеру? Диля давала себе слово никогда с ней ни о чем не делиться. И каждый раз нарушала  свое обещание.

Вот и на  этот раз ноги сами привели к порогу сестриного дома.

Мариам и Валера крепко обняли редкую гостью и не скрывали своего удивления.

-Деньги понадобились? – неудачно пошутила Мариам – Шучу, шучу, ты у нас девочка с достатком, в деньгах не нуждаешься, карьерная.  Проходи, садись. Такой гость, не знаю где найти тебе место поудобнее.
Диля разозлилась на сестру. Не поймешь, не то шутит, не то опять жалит.
Валера взял гостью за плечи и усадил в кресло. Он придвинул к ней журнальный столик и смахнул рукавом рубашки пыль. Улыбнулся улыбкой голливудского актера. 

-Не пробовал в кино сниматься? – шутила Диля.

-Сказали, что такой уже есть.

-Какой такой? – подтрунивала Диля.

-Ну, такой, который в Голливуде.

-А, ну да, ну, да, - засмеялась Диля. -Хороший ты мужик, с тобой весело, жаль редко видимся.

Диля не льстила.  Она действительно любила мужа сестры за веселый нрав  и тонкий юмор. Но встречались они не потому, что жили в разных концах города. При разительных взглядах на жизнь лучше находиться дальше друг от друга. Однако пословица «дальше - роднее» на сей раз была неуместна. Диля искала реальной  помощи  из спецарсенала Мариам.
На столе дымился душистый чай. Яблочный пирог с пылу жару, так и манил аппетитным видом.

-Угощайся, сейчас плов поспеет. В народе говорят, если гостья нечаянно пришла в дом, где готовится плов – ее будет любить свекровь.

Диля рассмеялась и сказала, что на сегодняшний день ей это не грозит. Пока свекрови обходят ее стороной.

-Вот пришла, чтобы Мариам научила ниточки всякие плести у колдуний всяких.
Мариам так и застыла от неожиданности.

-Какие ниточки? Ты в своем уме? Если бы знать, как это делается, давно бы…- она ойкнула и побежала на кухню, «вспомнив» про  лук на сковородке.

Через минуту Мариам громко позвала сестру.

-Диля, иди сюда, помоги, а то все сгорело с вашими разговорами.

-Ты это нарочно? – плотно закрывая за сестрой дверь, прошептала она.
Диля ничего не понимала. Что она такого сделала, что вызвала негодование Мариам?

-А ничего! Зачем при Валерке про гадалку говорить? Он убьет, если узнает! У нас с ним свои дела  на этой почве. А ты меня с головой выдаешь.
Диля поклялась, что  никому не собиралась вредить. Да и откуда ей знать, что между ними. Сестры решили не затрагивать тему и обо всем поговорить, когда Мариам пойдет провожать  ее домой.

Спустя некоторое время они шли по направлению к автобусной остановке.

- Я не знаю, любовь ли это, когда постоянно думаешь о человеке и  не терпится его увидеть вновь. Вообще, после последнего своего козла, я засомневалась в  этом чувстве. Думала что любила, а рассталась с легкостью. Ни слез, ни тоски. Даже не расстроилась.

Диля, казалось, разговаривала сама с собой. Мариам молча  слушала исповедь отчаявшегося человека. Она понимала, что сестре необходимо высказаться, поделиться наболевшим, разобраться в своих чувствах, найти ответы на мучавшие вопросы. Диля, казалось, тоже забыла о том, что раскрывает душу человеку, которому никогда бы не призналась в своей слабости. Но сестры шли рядышком, прижавшись друг к другу, и им было хорошо от сознания, что их  сердца бьются в унисон, а  родная кровь образовала одну большую реку, откуда можно черпать энергию, чтобы выжить.

-Вот и теперь, – продолжала исповедь Диля, – я встретила еще одного. Он красив, как Аполлон. Очень красив. Мимо не проходит ни одна женщина, чтобы не оглянуться.

Я ему тоже понравилась. Но между нами стоит жена. Эдакая милая болтушка и жуткая простофиля. Я узнала его имя, фамилию, где работает и много еще чего. Но подойти к нему первой?  - она вопросительно посмотрела на сестру. – Вопрос вопросов.

Терять его не хотелось бы. Он, к тому же, и прекрасно обеспечен.

-Ах, вот оно что! Давай для начала разберемся – он Аполлон или прекрасно обеспечен? У нас любовь или меркантильный интерес?
Диля укоризненно посмотрела на сестру. Вот  ведь дура, знает  ее выпады, а вновь доверилась.

-Ты не обижайся, по лицу вижу, как разозлилась. Разве я не правильный вопрос задала? Что тебя больше интересует? Любовь или деньги?
Диля задумалась. А действительно, если  бы она увидела его втискивающимся в переполненный автобус и висящим на ступеньке на одной ноге, он стал бы ей интересен? Или  покупающего на базаре полугнилые овощи по низкой цене? Наверное, он вряд ли ее заинтересовал. Возможно, она отметила бы его красоту, но не более. Что толку, если карман худой?
 
-Наверное, я его полюбила, потому что он мужик.

-Как это? – удивилась  Мариам.

- Только настоящий мужик может зарабатывать, – уверенно заявила она.

Мариам рассмеялась, отметив, что сестра еще не избавилась от юношеского максимализма. Впрочем, у каждого своя правда.

-Ну, а посоветоваться  о чем хотела? – Марьям хитро взглянула на  сестру.

Диля  замешкалась. Сделала вид, словно ей непременно сейчас надо рассмотреть  чинар, растущий  на обочине дороги.  Как бы «мимоходом» спросила:

-Ты про колдунью говорила… Это реально?

-Заметь, я тебе ничего не навязываю. Ты сама пришла, - выпалила Мариам. – Вот и умничка, наконец, дошло, что ты  сама кузнец своего счастья. Я завтра тебя поведу к ней. Процедура не больная – суф-куф, даст попить водички и твой Аполлон в твоих сетях.

Мариам повеселела. Дуры эти бабы. Не знают, где клад зарыт, как устроить свою судьбу. Она-то в этом деле многое постигла. Но с сестрой не могла говорить на эту тему. Диля считала, что обладает  красотой,  способной приворожить любого без  магических услуг. 





Мариам и Диля встретились возле гастронома. Сели в набитую до отказа пассажирами маршрутку. Диля буквально стояла на одной ноге.

-Надо было другую дождаться, - ворчала она,  с трудом удерживаясь.

-И другая пришла бы полная. Сегодня же суббота,  прием у Рамзы, -  раздалось рядом. На нее смотрела полными непонимания глазами женщина.

Диля занервничала. Она хотела было что-то сказать сестре, но решила не обнародовать свое возмущение. Мариам по поведению поняла, что Диля  все же  недовольна затеей. Она боялась встретить знакомых.
-Не переживай! Сейчас все только этим и занимаются,  ходят по магам, гадалкам.  Если встретишь кого, скажешь, что на лечение пришла.

-Боже, пещерные времена,  как можно верить в эту ерунду!

Мариам напомнила, что она не тащит Дилю за руку. Сама попросила.

Маршрутное такси остановилось в узком переулке. Водитель выключил мотор и объявил конечную остановку. Пассажиры гурьбой высыпали на тротуар. Распихивая друг друга, ошалелым стадом  помчались к неказистому строению барачного типа.

-Неужели все к ней?- с ужасом спросила Диля.

-Да, к ней. Но мы с тобой сотворили глупость. Надо было прийти в пять утра. Тогда зашли бы первыми.

Диля капризничала, как маленький ребенок. Она упрекала сестру в непродуманности, что  увеличивает вероятность встречу со знакомыми.

-Не  переживай, не засветишься. Если что, вали на меня. Я  без комплексов.

К счастью, знакомых не оказалось. Очередь подошла как раз перед тем часом, когда гадалка прекращает прием.

В комнате, где принимала Рамза, был спертый воздух. Диля прижала подбородок к груди и прикрыла нос рукавом. Жест не ускользнул из поля зрения гадалки. Она усмехнулась – несмотря на открытое окно, специфический запах висит топором. Даже после побелки комнаты он через какое-то время восстановился. Рамза поделилась с женщинами своими мыслями – видимо помимо пота человек выделяет и другие запахи – зла, радости.  К несчастью, больше людей, кто хочет причинить недругу зло.

-Ну, что у вас? - спросила Рамза.

Диля растерянно посмотрела на сестру. Ей стало стыдно обнародовать свою беду и прибегать  к  непопулярной  помощи.

-Понимаете, это моя сестра. Она у вас впервые. Ей уже много лет, она не замужем.  Нет, мужики были и есть, но все как-то не получается. Все женатые или ущербные, – на одном дыхании произнесла Мариам.

-И что?  Что надо, посмотреть?

-Ну, да, посмотреть. И что-то сделать.

-Пока посмотрим, – ответила гадалка и взяла Дилю за руку.

-Не надо было душиться, запах духов сбивает с толку, - сказала она, но руку посетительницы не выпустила. – Ты выйдешь замуж. Но насильственным способом.

-Это как, насильственным? – заинтересовалась Мариам.

-Ты выйдешь замуж.  Но не надолго. Овца превратится в тигра.

Диля заморгала глазами. Она не поняла последнюю фразу. Что за овца, что за тигр. Хотела спросить, но  Рамза сказала, что большего сказать не может.

-Хорошо,-  не унималась сестра, - можно ли сделать так, чтобы она быстрее вышла замуж?

Рамза шумно зевнула. Можно, конечно, но прежде надо снять венец безбрачия.

-Нет, вы меня не поняли. Ей нравится мужчина, но он женат. Надо сделать так, чтобы он бросил жену и женился на ней.

-Я не советую этого делать. И такими вещами не занимаюсь.- Рамза отпила воды.

-Но мы заплатим, хорошо заплатим. Это очень нужно.

-Я этим не занимаюсь, – тем же спокойным тоном ответила Рамза.

- А если мы…- Рамза строго посмотрела на посетительниц.
 Диля быстро поднялась и направилась к двери, извиняясь за назойливость.

-Дура ты непроходимая, выскочила, как ошпаренная. Что свечку со скипидаром тебе засунули? За счастье свое бороться надо, - отчитывала по дороге домой Мариам сестру.

Диля не слушала. Она хваталась за голову и причитала:

-Идиотка я, какая идиотка, тебя послушала.

Мариам не стала перечить – кто спорит, конечно, идиотка. Но вслух  свои мысли не произнесла.

У Рамзы Мариам была впервые. Она пользовалась услугами другого, своего мага. Сестру к ней водить не хотела, от нее   многое скрывала, поэтому сводить ведунью с Дилей было опрометчиво. Но  сестру искренне жаль, и она предложила:

-Есть еще одна женщина, она очень хорошая.

-И слышать не хочу, - замахала руками Диля. – Знать ничего не хочу! – Она еще  не отошла после позора, который больно ударил по самолюбию.
 Диля считала гадалок,  ведунь, колдунов или как сейчас их называют более емким и  с долей таинственности словом «магов», шарлатанами или вождями племени невежественных.  На дворе 21 век, а народ все шастает по экстрасенсам, чтобы услышать то, что желает услышать. На самом деле маги - это  психологи от Бога. С чем идут к гадалкам? У молоденьких одна задача – выйти замуж. У женщин старшего возраста другая проблема – муж загулял. Более пожилые приходят с болячками, жалобой на невесток и так далее. Простая арифметика. Диля знала, что Мариам не вылазит из домов магов, вышибла из жизни мужа  посторонних женщин. Но, это, конечно же, случайные совпадения.  Валера  полигамный мужчина и  не может больше года ухаживать за любимыми. Про его похождения Диля знает из других источников. Ее  подруга была его любовницей, пока он не сменил  на следующую. А подруга не выпускает его из поля  зрения все эти годы и знает  о каждом его движении. Щадя сестру, Диля, ничего ей не говорит. Разве можно изменить природу мужчины, который не хочет и не умеет жить одной любовью?

Из раздумий ее вывела Мариам.

-Вот прямо сейчас берем такси и едем. Я не могу допустить, чтобы ты ходила в девках. Ты же мне не чужая, наконец! - Она  остановила такси и чуть ли не силком впихнула  Дилю. Сестра виновато улыбнулась ничего не понимающему водителю и тихо прошипела:

-Сумасшедшая, что он о нас подумает?

-А плевать, - не понижая голоса, ответила Мариам. – Каждый делает свое дело. Он - крутит баранку. Правда, уважаемый? – и она весело посмотрела на водителя. Мужчина пожал плечом и завел мотор.

Зашарпанная комнатка. На стенах обои, выцветшие от времени. Фанерный потолок также потерял свой первоначальный вид. Доски пола напоминали необработанные бревна, грубо брошенные на землю. В воздухе стоял смрад. На стоящих вдоль стен скамейках сидели женщины. Вид каждой из них походил на убитых горем людей. Кто-то тихо перешептывался, кто-то утирал краешком рукава набежавшую слезу, а кто-то сидел с угрюмым видом. Непосвященному могло показаться, что женщины пришли на похороны.

Мариам заглянула в комнату колдуньи.

-Я здесь, - сказала она и закрыла дверь.

-В очередь встаньте, - рядом раздался недовольный голос.

-Мы здесь с раннего утра, - сказал кто-то другой.

Мариам не сочла нужным вступать с ними в спор. Через пару минут из комнаты вышла заплаканная посетительница,  и в дверь юркнула очередная любительница сверхъестественного. Но она вышла так же быстро, как и вошла и, недовольно глядя на Дилю, сказала, что ее зовут.

Сестры вошли к колдунье.

-Слушай, совсем обнаглели эти бабы. Видят, что я вроде как своя, а шикают, - возмутилась Мариам.

-Кто это там возмущается?  Будут вякать, не приму, - громко крикнула колдунья. Она грозно глянула в сторону двери. Потом, сделав умиленное лицо, перевела взгляд на гостей.

 С виду это была женщина лет 40-45. Иссиня-черные волосы,  карие глаза, широкие бесформенные брови. Нос с горбинкой, губы узкие.  Колдунья была одета в просторное  бархатное платье. На голове возвышался   желтый тюрбан. Ни сережек, ни колец, ни цепочек. Единственное украшение – красный камень в центре тюрбана. Не то брошь, не то заколка, никакой оправы – просто камень. Диля не сводила глаз с этого камня, который заигрывал со светом лампочки, разбрызгивая повсюду красные «зайчики».

-Гули,  познакомься, это моя сестра Диля. Великомученица. Сейчас начнет краснеть, синеть, бледнеть, а может статься и убежит, пряча глаза, как красна девица. А она давно не красна девица. В ее годы женщины уже по пятому разу замуж выходят.

Гули покачала головой, не порядок такой красивой девушке жить одной.  Она  налила в миску воду, бросила в нее кусок ватки, предварительно скрутив в жгутик,  и внимательно  всмотрелась.

-Не такая уж она и невинная, как ты говоришь. У нее были мужчины и она довольно раскованная в поведении с ними. А вот сейчас она снова влюбилась. Но он занят. Он по характеру, как и она – бабник.

-Это ты все  про меня рассказала! – не выдержала Диля. – Это все твои уловки. Знаешь мое отношение к этим делам… Ты просто нечестно поступаешь!

-Тихо, милая, тихо. Мне истерик здесь и без того хватает. Зачем меня обвиняешь в мошенничестве? Я тебя вижу впервые. А сестру твою месяца два не видела и не слышала. И тебя без очереди я приняла только из уважения к ней. Я тебя сюда арканом не тащила, ты можешь идти.

-Нет, нет, Гули, она такая по характеру. Сначала вспылит, потом уже думает, что натворила.  Извини нас, пожалуйста!- Мариам поднялась со стула и присела перед колдуньей на одно колено. По всему было видно, что она искренне кается  и извиняется за поведение сестры.

-Извините, - тихо сказала Диля и опустила глаза.
 «Я была не права, надо  сначала выслушать, а потом все претензии Мариам предъявить».

Гули положила локти  на стол и вновь внимательно посмотрела в воду. Ее глаза налились кровью, и Диле показалось, что красный камень на тюрбане превратился в ее третье око.   Гули знала об особенности своих глаз, которые наливались кровью во время сеанса и для усиления  влияния на людей прилепила на лоб стекляшку. 

-Он не прочь с тобой пофлиртовать.  – Гули вопросительно посмотрела на Мариам.

-А как нам сделать, чтобы не просто пофлиртовать, но и связать свою судьбу? – Женщина явно наводила на нужный ответ.

-Как? Очень просто. Вопрос, захочет ли этого твоя сестра. Я скандалов не хочу.

Мариам поспешила ответить, конечно, захочет. Она  вытащила тетрадку с карандашом, чтобы записывать указания колдуньи. Гул и повернулась к Диле.

-Слушай меня внимательно. Дождись полнолуния. Вечером, при заходе солнца, зажги церковную свечу. Напротив поставь  зеркало. Смотри на пламя  и  как можно дольше не моргай. Представь образ своего любимого. Переведи взгляд на зеркало, потом опять на свечу и так семь раз. Когда почувствуешь, что глаза слезятся, умойся проточной водой. Я сейчас напишу  тебе молитвы. Сожжешь в пламени свечи. Пепел сдуешь в сторону, где живет твой мужчина. После этого возьмешь другую бумагу с другой  молитвой, я их помечу цифрами, и пополощешь бумагу в воде. На этой воде замесишь тесто, испечешь печенье, торт, или пирог.  Угостишь своего любимого. В следующий раз придешь ко мне в среду и  принесешь замок с ключом. На базаре их полно продается. Принесешь изюм, сахар комковой.

-Но как я смогу его угостить, если мы толком и  не знакомы? Не могу же я его нечаянно встретить и угостить пирожком. – Диля осталась довольна свой оригинальностью.

Гули тяжело вздохнула, что означало, если бы не твоя сестра, поперла бы я тебя куда подальше. Вслух же сказала:

-У сестры спроси, она скажет, как это устроить.

-Я все сделаю сама. Только на свечу пусть сама смотрит, - поспешила заверить Мариам. Она нахмурила брови. – Спасибо, мы побежали. Она обернулась к сестре. - Подожди меня за дверью. Я сейчас.

Диля покопалась в сумочкие и протянула деньги.

-Убери, не надо. Как-нибудь в следующий раз, - сказала Гули. – У скептиков  не беру.

-Ты уж меня прости, Гули, – сказала Мариам, едва дверь закрылась за сестрой.- Понимаешь, я повела ее к Рамзе, а она нас не приняла. Не занимаюсь, говорит, темными делами. Иначе привела бы  к тебе?

Гули ответила, что и с такими клиентами приходится работать.   Услышав про  Рамзу, колдунья разнервничалась.

-Эта негодяйка все корчит из себя святошу? Не занимается, видишь ли, темными делами! Достала она меня. А как переманивать моих клиентов, это она может. Какой магией занимается, если не черной? Помнишь жену этого, как его, ну бизнесмена чертова. Ну, того, который владеет фирмой иномарок? Ну, как его? Забыла… Ах, да, Самад. Так его жена ко мне ходила, ходила, а потом к ней переметнулась. С какой стати, спрашивается? И это не первый случай.

Мариам покачала головой в знак согласия. В мире магов и колдунов тоже свои проблемы – конкуренция, темные игры.

-А ты завяжи ее. Я, если надо,  помогу чем могу.

Гули, не думала о мщении. Нельзя вредить друг другу, у магов свои отношения и правила игры.

-Так кто же узнает!

Гули хотела было согласиться, но в последний момент передумала. Мариам подала хорошую мысль о мщении. Но она ее осуществит как-нибудь потом и поможет свой человек, не из чужих.
-Хороший ты человек, - сказала Гули.- Но Бог меня не простит, если я сотворю зло  своей «сестре». Пусть живет.

Мариам не  настаивала. Главное – она показала свою преданность. Гули во многом ей помогла и надеется, что и в дальнейшем все останется также. Она вытащила деньги и положила на стол. Гули молча бросила их в ящик стола.

-Я тебе нашепчу водичку. Дай ей попить. Спесь сойдет, успокоится. И тебя слушать будет. Только подожди.  – Она позвала помощницу и послала ее в магазин за  водой.
 
Гули подтянулась, сделала несколько физических упражнений и  странно замычала. Потом она сказала «б-р-р-р», мотнув головой. Мариам наблюдала за этой картиной с удивлением. Ей  казалось, что Гули больше робот, мумия, чем человек. Ей представлялось, что Гули не должна есть, пить, ходить в магазин, торговаться на базаре, уставать и делать физкультуру. Все это, казалось женщине, удел людей, но не богочеловека. Но Гули не обращала на нее внимания. Она вытащила из стола тарелку с куском мяса и, не предлагая угоститься, засунула целиком в рот. Потом запила съеденное минеральной водой и крикнула:

-Ну, кто там еще? Кто-нибудь есть?

В комнату робко вошла женщина. Она виновато глянула на колдунью и, помявшись, сказала, что хотела бы говорить один на один.

-У меня ни от кого секретов нет, - резко перебила  Гули и недобро   глянула.

Женщина присела на краешек стула,  глаза долу. Заикаясь, как первоклашка, поведала:

-С мужем нелады. Он, кажется, налево ходит.

-И что, все ходят. Не гуляют только импотенты и дураки.  Что, надо сделать, чтобы не гулял?

-Ага, - обрадовалась женщина и села удобнее.

Гули подняла брови, сложив их домиком, и шумно вздохнула.

-Я могу это сделать. Но потом может произойти необратимое. В какой-то момент он тебя возненавидит. Ему свою кобелинную энергию некуда будет выплеснуть и все обрушится на тебя.

-Я выдержу, - умоляюще произнесла женщина.

Гули покопалась в ящичке стола, вытащила разноцветные нитки и, спросив имя мужа, стала плести косичку. Она смешно шевелила губами, закатывала глаза, кашляла и чихала и, наконец, сказала «Аминь».

-Это вложишь в подушку, на которой он спит. А еще принесешь мне  соль, мед, пиалу, из которой он пьет. Есть такая?

Женщина сказала, что муж, как и все члены семьи, пьет из разной посуды. Но она постарается «привязать» его к одной пиале. Распрощавшись и положив на стол деньги, женщина победоносно шагнула к двери.

Гули взяла купюры и небрежно швырнула  в стол. Она не любила скряг – идет отвораживать мужа от женщин, и несет сущую ерунду. Покой и счастье в семье стоят дорого.

-За такие деньги я не собираюсь тратить свои силы и энергию. Каждая процедура отнимает не только силы, но и здоровье. Если бы не ела мяса, давно бы обессилела, – с возмущением сказала Гули.
Тихо сидевшая в уголке Мариам поддержала колдунью. За каждый труд надо платить, а эти хотят за бесплатно решить трудные задачи.

-Я ей сделаю на некоторое время. А потом все пройдет. Побежит ее мужик опять к бабам.  И придет она опять ко мне. И опять будет платить. Ей понравится, она поверит, что можно мужика держать на привязи.

-А если не придет? – спросила Мариам.
 
- Если не придет, позову.

-Как это? – ужаснулась Мариам. От догадки по телу пробежали мурашки. Только сейчас она поняла, что попасться в сети колдуна –  страшное дело. Раньше Мариам  не полагала, что в руках мага - искусство управлять человеческими судьбами. И если попадешь в немилость своим поведением, неосторожно сказанным словом, колдун может прихлопнуть тебя, как таракана.

-Ясно… тогда ты можешь позвать  и эту, жену того бизнесмена, - Мариам хотела угодить колдунье.

Гули недобро глянула на советчицу.  Мариам пожалела, что повела себя неосторожно. Она забыла, что однажды, в порыве злости, Гули призналась - магия Рамзы сильнее, от нее отвадить сложно.

С бутылкой воды вошла помощница. Она  поставила ее на стол и сказала, что женщина за дверью  передала, что уходит и ждать свою сестру больше не может. Мариам выглянула и окликнула уходящую Дилю.

-Какая же ты строптивая! Для себя стараюсь, что ли? Подожди!

-Твоя сестра действительно странная. Она ведь не робкого десятка. Вижу, что мужичков только так к себе пристегивает. А на вид невинная овца. Притворяется?

-Нет, она, вообще-то, бой-баба. А вот в магов, сенсов  не верит.

-Не верит.  Она считает себя богом. А магов, все же,  боится. Есть люди, которые перед нами пасуют.

-Трудно сказать, но мне кажется, что она слишком в себе уверена. В силах своих уверена. Ей кажется, что сильнее ее прекрасных чар ничего мощнее нет. Со всеми запросто знакомится, а этот ее новоявленный оказался не по зубам. Боится, что не зацепит. – Мариам задумалась, ее взгляд устремился куда-то вдаль, за окно, где в небе зарделись от заходящего солнца редкие облака. – Гули, мне кажется она влюбилась… Мне кажется, это первое настоящее чувство. Вот и заерзала, вот и примчалась за помощью.

Гули пощелкала пальцами, сделала несколько наклонов головы вправо и влево.  Ей было все равно, влюбилась Диля или нет, у нее сильно разболелась голова и она громко крикнула:

-Приходите завтра. Я устала.

За дверью послышался шорох, недовольные голоса. Но спорить с колдуньей и рваться на прием никто не посмел. Здесь  действуют свои правила, которые никто не осмеливается нарушать.

 Сестры шли по направлению к остановке такси.

-Жара-то какая, - сказала Мариам. – Она хлебнула воды из бутылки и передала ее Диле. Ничего не подозревая, та сделала глоток. Мариам попросила сестру положить бутылку в сумку, так как ее маленькая кошелка не подходит по размерам. – В общем, твоя задача – сходить в церковь и купить свечки. Там,  у входа, есть ларек, там и купи.

Диля наотрез отказалась идти в церковь. 

-Какая же ты упрямая, для своего же блага не хочешь делать, - разозлилась Мариам.- Я сама тебе куплю, так и быть. Но если еще заставишь и на свечку смотреть, может получиться, что твой красавец будет бегать, как собачка, не за тобой, а за мной.

Диля пожалела, что открылась сестре.  Такая волокита эта ворожба. Свечки, зеркала, прочая ерунда. Это еще бабка надвое сказала – поможет ли.  Она вполне могла бы охмурить Таира своими проверенными земными способами… Не  первый раз. Но почему-то казалось, что на этот раз орешек не по зубам. А, может, это любовь с первого взгляда и интуитивное стремление одержать победу сразу и навсегда?  Диля не знала, что Мариам тоже об этом подумала.  «А как быть с его женой? Эти мужики такие трусливые».  Диле не хотелось  нарываться на новые разборки. Более того, с каждым разом ее самолюбие задевало поведение любовников. Cделав выбор в пользу семьи, они грубым сапожищем, беспощадно наступали на ее самолюбие.  «А что жена? По всему видно, его красавица бороться не будет, она - простофиля и дура. - Диля вспомнила о колдунье. -  О жене пусть думает Гули». Она решила не отступать от задуманого.


ЛЮБОВЬ ПОХОЖАЯ НА СОН
Прежде Сонечка не видела своего мужа таким подавленным. Он все больше молчал, мало шутил и не всегда настаивал на том, чтобы забрать жену с работы домой.

- Не болен ли ты? – обеспокоено спрашивала Сонечка.

Он, словно ребенок, мотал головой. Иногда к горлу подступал ком и ему хотелось плакать. Как же так, он, Таир-красавчик, любимчик всех женщин, который беззаботно восседал на гребне жизни и несся по ее волнам без особых усилий, вдруг сник, помрачнел и даже почернел?

Окружающие строили догадки. Одни говорили, что он заболел, другие, заинтересованные, утверждали, что Таир наконец-то понял, что Сонечка ему не пара и не за горами развод. Третьи считали, что Таир влюбился, и были недалеки от истины.

Да, Таир влюбился. Он не находил себе места, ждал ту самую красавицу, которую вместе с Сонечкой  подвез домой. Таир был уверен, что незнакомка очень скоро встретится на его пути. Но прошло две недели, а она так и не давала о себе знать.

Таир не привык к таким сложностям в вольнолюбивой жизни. Как правило, женщины сами добивались его признания. История с красавицей  ударила по самолюбию. И он  стал  искать в ней изъяны, чтобы как-то себя успокоить. Возможно,  это проститутка, которая хотела его соблазнить, а потом слупить деньги – иначе, чем объяснить такой вычурный наряд. Уговаривал себя не попадаться в сети уличных девиц, которые вот так, нагло, просят подвезти. Уговаривал всерьез, словно на него  нацелено дуло пистолета. Затем Таир решил, что девица командировочная или искательница приключений. Не получилось провести вечер в его компании, ну и ладненько.  Назавтра она про него забыла, так же легко, как про обычного прохожего. Вариантов было множество, но ни один не утешал.

В  тот день Таир приехал на работу раньше обычного. Припарковал машину и направился к  зданию.  Какого же было его удивление, когда в дверях  столкнулся с Дилей. Он обомлел,  как мальчишка зарделся, и не мог проронить ни слова.

Ситуацию  разрядила Диля.

-Можно пройти? – спросила она, тоже замешкавшись.

Ушлая женщина сразу взяла себя в руки и сделала вид, что столкнулась с незнакомым человеком.

-Вот так встреча! – разулыбался Таир.

Диля продолжала коварную игру. Она с удивлением подняла брови и пожала плечами.

-А вы не ошибаетесь, мы разве знакомы?

Таир расстроился. Он не мог предположить, что в памяти красавицы не остался эпизод недавней встречи. Он подумал, неужели догадки о  жрице любви  нашли свое подтверждение? Только женщина легкого поведения может забыть встречу, где сама была инициатором знакомства.

-Я-то не ошибаюсь, а вот вы…

Мир стал черно-белым. Столько страданий, ожиданий, разрыв с Беллой ради нереальной любви к незнакомой женщине? Как можно было, словно мальчишка, поддаться порывам  легкомыслия! С глаз спала пелена,  Таир посторонился, пропуская женщину. Он опустил глаза, оставляя ее вопрос без ответа.

Но любовный опыт Дили подсказывал – после демонстрации равнодушия необходимо брать быка за рога.

-Ой! Вспомнила! Вот я неблагодарная! Вы же вместе с женой  как-то подвозили меня! Но мне простительно – в тот день я была под шофе и мало что соображала.

Таир ожил – вот почему она вела себя так развязно, не контролировала действия и была разодета, как на карнавале. А он, грешным делом, чего только не передумал.

-Ничего, ничего, бывает. Хорошо, что вспомнили. Я на вашем месте в таком состоянии точно ничего бы не помнил. Вы что это в наших краях?

-Я пришла записаться на бальные танцы. Люблю танцевать.  А сестра пошла в турбюро. Здесь, кажется, турбюро есть. Она хочет поехать в Анталию отдохнуть. Вот жду.

Таир отметил, что красавица забыла о том, что он ей называл место своей работы.

-Это здорово! Я – шеф этой конторы! Я же вам в тот день говорил.

-Извините меня. Но я действительно не помню. Хорошо, что запомнила, где живу. А вы действительно шеф этой фирмы?

-Ну, да! Пойдемте, поможем вашей сестре.

Мариам искренне удивилась, увидев сестру, входящую вместе с Таиром. То, что это Таир, она  не сомневалась. По описанию это был он. Но как удалось Диле поймать его на крючок, пока было загадкой. Мариам расстроилась. Несколько недель они с Дилей строили планы, как поймать его в сети. Сначала хотели нечаянно столкнуться с ним возле его дома. Но план сразу отмели, посчитав его наивным.  Потом Мариам предложила более сложный вариант – она  познакомится с его женой и будет вхожей в их дом.  Потом пригласит супружескую чету к себе  в гости, где «нечаянно» окажется Диля. Они все подружатся, и сестра сможет приходить в дом любимого без особой опаски. Поразмыслив, они решили, что это очень долгая раскрутка задуманного. Тогда Мариам предложила другой вариант – они пойдут в его офис и возьмут путевки  в Турцию.
 
В последний момент Диля замешкалась и отказалась заходить в контору. Ее приход  откровенно свидетельствовал бы о намерениях познакомиться с шефом конторы. Она осталась гулять по фойе Дворца профсоюзов и собиралась выйти на воздух. При удачном решении вопроса Диля планировала зайти сюда через пару дней и вернуть путевку, так как сестра купила ее, не согласовав с ней сроки отдыха. А у нее, Дили, на этот период назначены важные дела. Этот план созрел уже тогда, когда Мариам, ворча на нерешительность сестры,  пошла сама в контору. В свою очередь, она  думала позвонить сестре и попросить  зайти в контору для согласования сроков. К плану и первой, и второй сестры можно бы придраться, но получился внеплановый экспромт.

Как говорится, человек полагает, а Бог располагает. Витиеватые задумки сами собой отпали.

-Это Мариам, моя сестра, - сказала Диля. Она повернулась к Мариам всем корпусом и, подмигивая, продолжила, - Представляешь, мне так неловко вспоминать, но этот молодой человек подвез меня домой после вечеринки. Я была под градусом и мало что соображала. Вот, сейчас нечаянно столкнулись в дверях. Я не узнала. Мне очень стыдно.

Таир заулыбался и хотел что-то сказать, но Диля опередила:

-Я сказала, что ты пришла за путевкой в Турцию. А я – записываться на бальные танцы.

Мариам была хорошей сводницей, но фантазеркой, как Диля… Она удивленно посмотрела на сестру – какие танцы, кто сказал, что она собиралась ехать одна? Тем более, что с референтом речь идет о двух путевках.

-Диля, ты же сказала, что поедешь со мной. Какие танцы?

-Ну, танцы потом. Я собиралась, да, поехать, да. Но я просто рассказывала, что записалась на танцы. Вернее хочу, хотела…

Диля совсем завралась. Но Таир порхал,  смотрел на нее восхищенными глазами и не обратил внимания на сбивчивый бред.

-А давайте сделаем так. Я  через пару недель должен сам ехать в Анталию.  Едем  со мной!  Нет, если хотите, вы, конечно, можете и с группой.  К тому времени мы набираем эксклюзивную. Выбирайте.

-Ой, было бы здорово! – обрадовалась Мариам.

Диля строго посмотрела на сестру.

-Тебе все здорово, ты у нас не работаешь и у тебя отпуск постоянный. А я девушка занятая. Я не могу так сразу сказать, могу поехать в эти сроки или нет. Поэтому, можно подумать пару дней?

-Конечно, я придержу места. Экстур лучше обычного. Мы предлагаем совсем другой сервис. Кстати,  в Англии нас бы запинали – мы до сих пор не знакомы. Я – Таир. А вы, кажется, Диля и Мариам. Я уже понял. – Он рассмеялся и протянул сестрам руку. Когда Диля дотронулась до Таира, он почувствовал, как по руке пробежал ток.

-Ой! – непроизвольно произнес он.

-Ой!- почти одновременно повторила она.

Сестры вышли из турбюро и направились к выходу. На стене висело объявление о наборе желающих в кружок бальных танцев. Мариам приостановилась. Внимательно прочитала  и, повернувшись к сестре, сказала:

-Я даже не подозревала, какая ты лихачка.

-Не совсем поняла, Мариам, объясни.

-Ты лихачишь на дороге жизни, - по-философски ответила она. – Мне бы и в голову не пришло за секунду сочинить такую сказку. Это какой же надо иметь талант!

-Вот именно, я думаю своей головой. А ты бегаешь по всяким Гулям. В этом-то и разница.

-Не говори гоп, пока не перепрыгнешь!  Мужики готовы флиртовать с кем угодно, но как дело доходит до серьезных отношений, находят массу причин.

-Вот когда дойдет до причин, мы с тобой и  вытащим наши колдовские штучки. А пока я сама. У меня своих сил достаточно, чтобы захомутать кого угодно.

Самодовольные нотки не понравились Мариам. Она пожала плечами и  надула губы. С одной стороны ее задело, что  методы свахи потерпели крах на фоне изощренного ума сестры. С другой стороны, помогая сестре, она хотела сделать ее зависимой и взять инициативу в свои руки. Мариам нравилось, когда в ней нуждались, считались с ее мнением, спрашивали  совета.

Диля, в свою очередь, гордилась собственной персоной, доказав и себе, и  сестре, что может покорить любого мужчину своей внешностью и хитростью.

-Ты, оказывается, коварная,  - Мариам произнесла, словно вынесла приговор.

Сестра ухмыльнулась, ответив, что нельзя путать коварство с хитростью. Это разные вещи. Между сестрами вновь проступали холодные отношения, что не радовало ни одну, ни другую. Мост, который вместе с трудом налаживали, может рухнуть в одночасье. Мариам понимала это и, как более взвешенная, решила вовремя остановиться.

-Ну и хорошо, что все так обернулось. Ты права, эти гадалки только деньги снимают. Больше не будем  к ним ходить. Я и пошла-то туда, чтобы тебя отвлечь… – Мариам блефовала. Ей надо было  выправить ситуацию и показать сестре, что игры в магов – одно  из  невинных развлечений. Многие ходят к ним ради самоутешения.

Диля не вникла в сказанное, иначе уличила бы сестру в  неискренности.  Мыслями она была далеко,  в Турции, где должны начаться многообещающие отношения с Таиром.

Вечером Мариам заявила мужу, что не  прочь отдохнуть  за границей.

-Еще чего! – возмутился Валера. – Одна, в Турцию? К жарким мужчинам я тебя одну не пущу.

-Какие мужчины, какие жаркие? Больно надо. Если  надо, я этих жарких и здесь найду. Я вообще против сезонной любви. По заказу. Любовь, она что, она должна посетить, охватить своим пламенем, унести. А это что? Ждешь отпуска и настраиваешься на то, что будет возможность оторваться. Это не любовь.  Это издевательство над собой. Представляешь, Валера, женщины едут, для того, чтобы запрограммировать себя на отношения с 1 по, скажем, 25. Двадцать шестого любовь заканчивается.

Валера слушал жену с легкой долей иронии. Он наклонил голову набок, придавая своему выражению некую снисходительность.

-Ты все сказала?

-Нет, на эту тему можно говорить да бесконечности. Мне жаль твоего времени.

-Говори хоть до утра. Но в Турцию ты не поедешь.

-Валера, но я же не собираюсь ехать одна. Мы едем с  Дилей. Честно говоря, это я ее уговорила. У нее личная жизнь  не складывается, вот  и решила ее таким образом развеселить. По правде говоря, Валерчик, я и не собиралась в Турцию. Просто сказала, чтобы как-то отвлечь. А она ухватилась – да, поедем, с удовольствием, может, отвлекусь. И сразу спросила про твое мнение. Я соврала, сказала, что это твое предложение. Представляешь, она  чуть не расплакалась, говорит, что считает тебя самым близким и родным человеком.

Мариам выпустила воздух и удивилась себе. Недавно обвиняла сестру в  лихачестве на дорогах жизни, а сама недалеко ушла. Валера попался на женскую уловку. Он растрогался, похвалил жену за находчивость и сказал, что сестры должны помогать друг другу. Надо непременно поехать в Турцию, тем более, что это может утешить Дилю.

-Ты скажи ей, чтобы она не переживала. Все образуется.  А когда она собирается ехать?

Это была победа. Мариам серьезно включилась в игру.

-Она сказала, это от тебя зависит. Чтобы ты подумал, нет ли ко мне каких дел, я все же жена, должна за тобой ухаживать. Чтобы сроки назначил ты.

Валера расплылся в улыбке. До чего же Диля воспитанный человек. Он вконец растаял и сказал, когда угодно, как удобно сестрам. Валера поинтересовался, на какое время они поедут. Мариам тут же придумала ответ. Оказывается, Диле неудобно перед Валерой и она рассчитывает на самый минимум. На неделю. Муж закатил глаза, демонстрируя понимание, и сказал, что платить большие деньги ради нескольких дней не разумно. Раз собрались ехать, надо отдыхать по полной программе.

Оставшись дома одна, Мариам позвонила Диле и передала разговор с мужем.

-Смотри, не проговорись.

-Так кто из нас хитрый, коварный? – Диле было в кайф  подзадеть сестру.

Шли дни.  От Дили не было известий. Таир заерзал. Забыла, как уже однажды было, передумала?  Его охватило беспокойство.   Душу раздирала тоска. Он то и дело проверял  мобильный телефон, полагая, что аппарат не сработал,  пропустил долгожданный звонок. Но телефон упорно молчал.

Душевные терзания испытывала и Диля.  Она ругала себя за длительный срок в два дня. Почему  бы ни дать ответ вечером или назавтра. Ожидание превратилось в испытание. Но Диля наступила себе на горло и для порядка решила прихватить еще один день. Вечером третьего дня она набрала номер телефона.

-Здравствуйте, Таир! – голос Дили звучал звонко и официально. –  Это Диля. Вы меня, наверное, уже забыли. Мы с сестрой приходили в ваш офис за путевками. Мы еще в дверях столкнулись, я приходила записываться на бальные танцы. Я извиняюсь за поздний звонок.

Таир ехал домой. Рука нервно сжала руль. Сказав «минуточку», припарковал машину. Откашлявшись и освободив горло от хрипоты, продолжил разговор:

-Да, да, Диля, я не забыл, я помню. Как и обещал, оставил вам места в группе. - Таир, подыгрывая, принял официальный тон.

-Но речь шла, вроде,  о каком-то экстуре? – в какой-то момент Диля решила, что переиграла и преждевременно записала Таира в очередного воздыхателя.

-Правильно, группа состоит из четырех туристов. Вы и семейная пара, очень интеллигентные и спокойные люди. Если вы, конечно, не возражаете.

Подумав немного, Диля ответила, что ей нет разницы. Договорились, что придет за путевками завтра.

Таир завел машину и на высокой скорости понесся по городу. Он несказанно был счастлив. Резко тормознув на светофоре, не обратил внимания на старика за рулем, кричавшем ему что-то про скорость и стремление преждевременно отправиться на тот свет. Старик был не прав - Таир не хотел умирать. Он счастлив, как никогда, и готов обнять весь мир, подарить цветы всем женщинам! Завтра, не позднее завтрашнего дня он вновь встретится с женщиной, ставшей его мечтой.

«Сердце, что ты делаешь со мной, сердце?»  - Диля замерла, прижав телефон к груди. Она чувствовала биение сердца, которое ликовало вместе с ней. Диля закрыла глаза и улыбнулась. Как же прожить часы, оставшиеся до встречи?  Она включила телевизор. Но перед глазами стоял Таир, а в ушах звучал его голос. Диля не выпускала телефон из рук, словно  боялась потерять невидимую связь с любимым. Это была любовь. Любовь, которую она никогда прежде не испытывала.

Немного успокоившись, Диля позвонила сестре.

-Марьям, завтра идем в турбюро. Я только что разговаривала с Таиром. Он нас ждет.

Мариам и Валера ужинали.

-Как хорошо! Если хочешь, можешь сама поблагодарить Валеру за  то, что одобрил нашу с тобой поездку. – Мариам передала трубку мужу.

Диля не поняла, причем тут Валера и благодарность за поездку. Но, догадавшись о коллизиях, видимо, затеянных сестрой,  стала активно благодарить  Валеру.

-Все же хороший она человек. Жаль, никак не устроится в жизни, –  констатировал Валера, положив телефонную трубку. Он остался доволен своей значимостью в семье.         
 
Утром сестры встретились в условленном месте.

Мариам сказала Диле, чтобы не брала в голову вчерашнюю шутку с благодарностью.

Она не знала, как преподнести мужу известие о поездке в Турцию и все свалила на Дилю.

-Ладно, что я тебя не знаю, что ли? – отмахнулась сестра.
 
Диля предложила Мариам самой пойти за путевками.  Главное завести Таира, держать его в напряжении. Поэтому Диля должна самоотстраниться.

-Ты уверена, что это правильно? – спросила Мариам.

-Уверена.  Это тактический ход. Я знаю, что ему нравлюсь. Чем гора недоступнее, тем больше она манит своей непокорностью.

Договорились, что Диля подождет сестру в близлежащем сквере.

Таир был на работе. Референт бюро приветливо встретила Мариам и проводила к шефу.

Шеф не скрыл своего удивления.

-А где Диля? – было видно, что он расстроился.

Историю с занятостью сестры Мариам придумала мгновенно, заметив про себя, что этот момент не догадались отработать.

Справив формальности, Мариам, попрощавшись, направилась к двери. Таир вышел проводить.

-Если возникнут вопросы, звоните. Итак, через неделю встретимся в аэропорту. Хотя уже не уверен, что ваша сестра не передумает. Я заметил, она очень занятый человек. – Таиру хотелось говорить о предмете своего воздыхания.

Мариам ответила, что это исключено.

-На всякий случай спешу предупредить – деньги назад не возвращаются. Таковы правила фирмы. – Он улыбнулся.

«Зря волнуешься, угрожаешь, твоя красотка на крыльях прилетит в аэропорт. Играете друг с другом, как дети», - подумала Мариам.



Х Х Х



Старая дорожная сумка, валявшаяся на антресолях, еще могла послужить в поездках. Но Таир решил купить чемодан, планируя взять с собой много вещей. Он отправился в магазин, выбрал нужную вещь  и подошел к кассе.

-Получите деньги, - услышал знакомый голос. Перед ним стояла с еще большим чемоданом Диля. От неожиданности Таир чуть не выронил покупку.

-Вот я вас и поймал, - обрадованно сказал он.

Диля повернулась на голос и растерялась.  Встречаться с Таиром до отъезда ей не хотелось. Она хотела заставить его мучиться и ждать дня отлета, когда предстанет пред ним в неотразимом виде, сразив наповал. Сейчас же на ней была достаточно скромная одежда. Таир, казалось, ничего не видел. Он смотрел на нее  по-юношески восторженными и  счастливыми глазами. Оба удовлетворенно  отметили, что активно готовятся к поездке. Таир предложил Диле подвезти до дома. Она предусмотрительно отказалась, сказав, что приехала с подругой. Таир не настаивал и откланялся. К машине он не шел, а летел. Все же есть Бог на этом свете. Он не дал засохнуть жаждущему любви сердцу. И Таир, и Диля знали, что впереди любовный бурный роман.

В назначенный день сестры приехали в аэропорт. Зарегистрировались и прошли в зал ожидания. Диля глазами искала Таира. Но он  не появился и при посадке на самолет. Когда пассажиры заняли свои места, в самолет вошел Таир в сопровождении мужчины лет сорока. Проходя мимо сидения, где расположились сестры, он учтиво раскланялся и прошел мимо. Холодное поведение  огорчило Дилю. Но она все же решила не делать скоропалительных выводов и безразлично повернулась к иллюминатору.

Мариам копалась в сумке, выискивая что-нибудь из съестного.

-Не успела позавтракать. Тебе яблочко дать?

Диля отказалась. Ей не хотелось ни есть, ни разговаривать. Она волновалась, как девчонка. Все эти дни ей представлялось,  как втроем они будут сидеть рядом и всю дорогу болтать. Но он прошел, словно Диля ему безразлична. Но она – то знала, он жаждал встречи. Кто этот мужчина, почему Таир сухо поздоровался?

Самолет тронулся с места. Диля уткнулась носом в иллюминатор.
Весь путь ее раздирало любопытство, но она подавила желание пройти в хвост самолета, чтобы встретиться с Таиром глазами.



Х Х Х


Прибыв в место назначения, сестры  решили взять такси. Однако среди встречающих увидели табличку со своими именами. Обрадовавшись, подошли к юноше, встречавшему туристок.

-А где Таир? -  спросил  встречающий.

Сестры пожали плечами.

Подошел Таир, извинился за опоздание.

-Приятно удивился, встретив в аэропорту брата жены. Он, оказывается, летит транзитом через Турцию. Помог ему  разобраться с дальнейшим маршрутом. Надеюсь, не задержал вас?

Дилю будто током ударило. Вот оно что! Брат жены!  Опять история повторяется – женатые мужчины живут с оглядкой. «Все, - решила Диля. – Все предприму, на сей раз на вторую роль не соглашусь».

Гостиница оказалась пятизвездочная. До назойливости учтивые служащие почти сдували пылинки с плеча. Диля не привыкла к подобному обслуживанию.  Повышенное внимание раздражало женщину. Таир шепнул на ухо, что улыбка персонала входит в стоимость путевки.
Сестры удивились, когда им вручили ключи от отдельных комнат. Оказалось, в стоимость путевки входит и раздельное проживание. «Эксклюзив» приятно удивлял.

Просторная светлая комната с милым кокетливым убранством. Тяжелые бархатные занавески фалдами спускавшиеся на пол, обхвачены золотыми цепями, шелковое в тон занавескам покрывало, отбрасывало блики солнца. Высокие и широкие кресла, обитые  той же тканью, что и занавески, обещали подарить душевный покой. Диля  плюхнулась в кресло и утонула в нем. Как здорово! Напротив, на всю стену вмонтировано зеркало. Рядом – мраморная подставка с объемной вазой и живыми гладиолусами. Если приглядеться, можно заметить керамическую фигурку юноши, лукаво выглядывающего из цветочных зарослей.  Глаза скользнули по стенам, украшенным картинами. Взгляд остановился на полотне с изображением  мужчины и женщины в страстном поцелуе.

Внизу подпись: «Густав Климт. «Поцелуй». Диля вспомнила, эта картина известного австрийского художника широко используется в рекламных продукциях- шкатулках, платках, футболках и других товарах.  Но данная репродукция жила другой жизнью – ожиданием, обещаниями страсти, внутреннего порыва во вневременное – миг вечного поцелуя.

Гвоздем убранства был круглый стол из бело-розового мрамора, стоявший недалеко от двуспальной кровати. Воображение поразило  его убранство. На нем  в серебряных подсвечниках стояли лавандовые свечи желтого цвета, два хрустальных фужера и дорогое  шампанское с золоченой этикеткой.  Рядом - алая роза, источающая нежный аромат,  розовая экзотическая магнолия и роскошный белый пион. Цветы были не  в вазе с водой. Казалось, их небрежно бросила популярная артистка, уставшая от неустанного внимания поклонников. Возле цветов возвышалась роскошная в композиционном плане мраморная статуэтка – грациозная женщина устремляется, словно  в полете, ввысь, ее гибкий стан обхвачен сильными мужскими руками, помогающими унестись в поднебесную. Легкий розоватый свет от настольной лампы в латиноамериканском стиле падал на статуэтку, придавая экспрессию. Ажурная фарфоровая вазочка с шоколадными конфетами лучших швейцарских кондитеров дополняла оригинальный натюрморт. Рядом - визитка хозяина гостиницы с выведенными каллиграфическим почерком пожеланиями:  «Приятного аппетита! Надеюсь, пребывание в наших краях будет таким же приятным, как бокал лучшего в мире шампанского, а время, проведенное в этих стенах – станет слаще изысканного шоколада. Да не засохнет роза от зависти по вашей красоте, не завянет магнолия в соревновании с ароматом ваших волос, не погибнет пион от ревности к поклонникам. Любви и счастья вашему трепетному сердечку!».

В дверь постучали. Диля напряглась – ей показалось, что сейчас войдет молодой с проседью на висках мужчина в ослепительно белом костюме. Он представится  хозяином гостиницы, который вывел на своей визитке столь романтические строчки. Но из сладостных мечтаний ее вывела горничная, говорившая что-то на  английском языке с ужасным акцентом.  Она показывала на чемодан. Диля махнула рукой, делай что хочешь. С удивительной быстротой горничная разложила вещи в шкафу. Несессер с предметами туалета она оставила в чемодане. В ванной уже все стояло - от зубной щетки до любимых пробных духов клиентки. Едва закрылась дверь за горничной, зазвонил телефон. Это была ошарашенная Марьям. Ее беспокоила роскошь, в которой оказались сестры. Марьям предложила ничего не трогать до встречи с Таиром. Может, ошиблись номерами, или предъявят заоблачный счет.

Таир не ответил ни на гостиничный, ни  на мобильный телефон. Сестры спустились в холл. К счастью, увидели Таира, входящего в гостиницу. Завидев женщин,  направился к ним.

-Вы кого-то ждете?

-Вас, - недовольно ответила Мариам. - Кажется, нам дали не те номера. Это люкс?  Если да, то соответствует ли плата?

-Вам дали ваши номера, и все всему соответствует, – успокоил Таир. - Вечером вместе ужинаем  в ресторане. А завтра в вашем распоряжении – море, солнце, морской воздух.

За ужином Таир произнес тост за  знакомство, дружбу. Диля выпила немного вина. Мариам пропустила рюмку-другую коньяка, от которого ее сразу разнесло. Она перестала есть,  не отказываясь от спиртного. Таир с беспокойством посмотрел на Дилю. Она пожала плечами, не маленькая, сама должна контролировать свои действия. Но в душе Диля была даже рада: она хотела остаться с Таиром наедине. Он же пригласил на танец Мариам. Встав, она безжизненно опустилась на место. Закатив глаза, невнятно сказала, что за нее потанцует сестра. Дилю задело такое обращение. Что значит «заменит»? Таир оказался джентльменом – чтобы не обидеть Мариам, сначала пригласил ее на танец.

-Я счастлив держать вашу руку в своей, - сказал Таир, обвив, однако,  крепкими руками талию Дили.

Она кокетливо наклонила головку и  улыбнулась.  Как же она счастлива! О, это может  знать только она и Бог! Женщина представляла дальнейшие действия возлюбленного. Посмотрев в сторону сестры, спросила:

-Удобно попросить вас проводить Мариам в номер? Мне кажется, она должна лечь. У нее плохая привычка, выпьет рюмку, перестает есть.

-Это ошибка многих. Закончится танец, ее проводят в номер. Но наш ужин, надеюсь, продолжится? – Таир ожидающе заглянул в глаза красавицы.

-О, да, конечно!

Когда ужин закончился, Таир проводил Дилю до номера.

-Я приятно провел  время. Это было незабываемо. Спокойной ночи, завтра увидимся. – Он по-джентельменски  поцеловал  руку Дили и учтиво поклонился.

-Идиот! – выругалась Диля, захлопнув за собой дверь. – Идиот! Дурак! Тряпка!

Она исходила злобой. Что он строит из себя красну девицу, что ломается, как сдобный пряник? Удобнее случая побыть наедине может  не подвернуться! Все было прекрасно – и натюрморт на столе, роскошный ужин в ресторане,  опьяневшая и заснувшая сестра. Вся ночь в их распоряжении! Почему же ей не везет с мужчинами? Почему вновь попался тюфяк? А, может, он живет в одном номере с братом жены? К чему тогда эта поездка, на которую возлагала надежды?
 
Диля, направилась в ванну. Разделась, встала под душ и закрыла глаза. Она долго стояла, не шелохнувшись. Вода ласкала нежную кожу, приятно пощипывала спину. Диля надавила на кнопку, вмонтированную в стену, и на ладошку капнул ароматный гель. Надавила на другую, и по ванной разнесся цветочный аромат. Диля решила принять ванну. Погрузившись в пенистую воду, вновь закрыла глаза. Хорошо-то как! Прочь невеселые мысли, долой думы о невезении!   Она открыла глаза.  Прямо перед носом краснели еще две кнопки. Словно любопытное дитя, надавила на одну из них. Вода забурлила, запузырилась. «Ой, - обрадовалась Диля, - джакузи!». Она переворачивалась с боку на бок, подставляя струйкам воды спину, грудь, ноги. 

Взглянув еще на одну не обследованную кнопку, не задумываясь, надавила. Раздался щелчок и из емкости на потолке на нее посыпались лепестки роз. От удивления Диля вскрикнула. Придя в себя, захлопала в ладоши. Лепестки сыпались медленно, покачиваясь как снежинки на ветру, и покрывали воду.

-Господи, как же хорошо вот так жить! Как же хорошо красиво жить! Хоть раз в жизни мне повезло! Не везет в любви, так пусть везет рядом!
 
Она нырнула под воду, испытывая, как ребенок, радость от новой игрушки, пребывая в непередаваемом блаженстве!

Встав босыми ногами на коврик, Диля посмотрела на себя в зеркало. Она походила на юное создание,  тело которой художник выписал из лепестков роз. Она решила не смывать эту красоту. В лепестках роз, каплями воды, струившимися по телу и игравшими со светом, она вышла в комнату. В уютном бархатном кресле, закинув ногу на ногу, сидел улыбающийся Таир…

Откуда-то полилась спокойная и красивая мелодия. Погас свет, и комната погрузилась в полумрак, создаваемый латиноамериканской лампой. Слабо задрожало пламя свечей.  В пройме двери вырисовалась статная фигура женщины с мокрыми волнистыми волосами.  Диля  не стеснялась своей наготы. Грациозной походкой спокойно прошла к шкафу, сняла с плечиков полупрозрачный пеньюар. «Венера», - пронеслось в голове. В этот неповторимый миг, он смотрел на любимую глазами поэта, музыканта, художника.  Таир подошел к красавице, легким движением руки смахнул с волос лепестки розы и молча подвел ее к столу. Не спуская глаз с возлюбленной, он откупорил бутылку шампанского. Дымок, вырвавшийся из бутылки, казалось, еле слышно вздохнул. Бокалы наполнились искрящейся жидкостью. Не отводя глаз от возлюбленной, Таир протянул фужер с пенящимся напитком. Диля, завороженная происходящим, медленно взяла бокал. Таир приблизился и обнял ее за талию. Женщина задрожала,  из накренившегося в его руке фужера полился божественный напиток. Склонившись над трепещущей женщиной, он выронил фужер. Следом упал второй … Это была проекция климтовского поцелуя.

…До слуха доносились звуки прибоя. Крики  голодных чаек резали слух. Диля открыла глаза. Вдохнула свежий морской воздух. Медленно повернула голову и остановила взгляд на милом лице. Таир крепко спал. У Дили затекла рука, сжатая в его объятиях. Она хотела высвободить пленницу, но, закусив губу, решила не двигаться.

-Не отпущу. Ни руку, ни тебя, - раздался бархатный мужской голос. – Никогда не отпущу.- Таир, не открывая глаз, улыбнулся.

По щекам женщины потекли слезы. «Не отпускай, милый. Никогда не отпускай! Я готова лишиться руки, раствориться в твоих объятиях, если тебе так удобно, превратиться в бездыханную куклу, только бы всегда быть рядом, дышать тобой, жить тобой».

Любовь, что же ты, злодейка, делаешь?

За завтраком Мариам молчала. Таир за ней ухаживал, но она не поднимала глаз.  Сославшись на нездоровье, ушла в свою комнату.

-Что с ней? – спросил Таир.

Диля сама недоумевала. Допив кофе, она поднялась к сестре.
Мариам лежала на кровати животом вниз. Услышав шаги, не шелохнулась.

-Что случилось? – Диля была обеспокоена. Сестра молчала.

-У тебя болит голова? Может, от коньяка?

Послышался всхлип. Мариам мотнула головой.

-Уходи. Я не хочу ни с кем разговаривать.

-Что же случилось? Чем могу помочь? Давай позовем врача?

-Не надо врача. От этого нет лекарства.

Диля недоумевала.  Он легла рядом с сестрой, крепко ее обняв.
 
Раздался стук в дверь.

Это был Таир. Мариам поднялась, смахнула слезу. Он спросил, нужна ли помощь. Диля поспешила в свой номер, чтобы принести таблетку аспирина. Таир налил из графина воды и протянул стакан Мариам. Она выпила воды и вновь легла. Извинилась, что не сможет составить компанию. Сегодня не ее день, и купаться в море будет в следующий раз. Мариам попросила Таира заглянуть к ней перед сном, на всякий случай.

На пляж Диля пошла одна. Таир ушел  улаживать кое-какие дела в местном туристическом агентстве. Он с сожалением оставлял любимую и пообещал скоро вернуться. Диля устроилась недалеко от каменистых валунов, где немного народу, чтобы предаться воспоминаниям. Она легла на шезлонг под зонтик. Странное чувство овладело ею – душа рвалась наружу, сильно билось сердце, не хватало воздуха. Ей хотелось танцевать, петь, объять весь мир. Диля сложила пальцы в замок и вытянула руки вверх.  Хорошо жить на белом свете, любить и быть любимой, знать, что кто-то постоянно думает о тебе и ты для него, единственного – центр Вселенной. В душе, правда, сверлило – Мариам осталась наедине со своей болезнью. Пойти к сестре в номер означало, разойтись с Таиром и потерять драгоценное время общения с ним.

Она повернулась на бок и стала рассматривать отдыхающих. Зазвенел мобил. Таир не мог отыскать ее на пляже. Вскоре под зонтиком стояли близко поставленные друг к другу  два шезлонга. Искрящиеся от счастья мужчина и женщина крепко держались за руки и счастливо улыбались.

Солнце клонилось к закату, сбросив в море свои багрово-красные лучи. Пляж постепенно пустел. Таир и Диля плескались в теплых волнах ласкового моря и не собирались на берег. Такой детской радости они давно не испытывали. Влюбленные играли друг с другом, как дети. Таир  исчезал под водой и появлялся в неожиданном месте, заставляя Дилю волноваться. Ему нравились ее безумно взволнованные глаза,  когда искала его взглядом. Подплыв сзади, он хватал ее за ноги и увлекал вниз.

Щенячий визг обращал внимание отдыхающих. Это не смущало влюбленных – они наслаждались друг другом и никого вокруг не видели.

Поздно вечером Диля заглянула к сестре. Мариам, услышав, как открылась дверь, сделала вид, что спит. Диля покрутилась, не зная, как себя дальше вести и молча вышла. Стало стыдно, что за весь день ни разу не справилась о здоровье, не навестила больную. 

«Завтра с утра все улажу», - успокоила она себя и пошла в номер. Пришел Таир. Он застал любимую в постели. Подарив жаркий поцелуй,  сказал, что скоро придет. Таир направился к Мариам.

-Хорошо, что заглянули, - сказала женщина глухим голосом. – Не надо оправдываться, я все понимаю. Вам приглянулась моя сестра, и это хорошо. Она женщина свободная и заслуживает кусочка счастья. – Мариам встала с кровати и пересела в кресло. Она пригласила гостя сесть.

Таиру не хотелось задерживаться у Мариам, но приличия ради он уступил просьбе.

-Мне нездоровится, и я хочу завтра улететь домой, - сказала она. – Вы сможете это устроить?

Таир расстроился – а как же море, отдых? Может, надо отлежаться и не принимать скоропалительных решений? Но Мариам была непреклонна. Она  твердо решила ехать.

Таир встал,  в задумчивости прошелся по комнате. Он понял, что Мариам почувствовала себя лишней, это привело к подобному решению. Он попытался отговорить ее и подождать еще один день. Тщетно. Мариам указала на собранный чемодан, стоявший возле стола с натюрмортом. Таир заметил, что женщина не притронулась к съестному. Бутылка с шампанским осталась непочатой, шоколад не тронут, а цветы в вазе с водой переставлены на журнальный стол, стоящий под картиной с изображением сирени. Таир выругал себя за то, что не заказал номер с более романтичным содержанием, как это сделал для Дили. Очевидно, увидев убранство номера сестры, Мариам обиделась. Желая как-то выправить положение, Таир предложил выпить по бокалу шампанского. Мариам не отказалась. Она залпом выпила напиток и глубоко вздохнула. По телу разлилось  тепло, она взглянула на Таира. Красивый мужчина, отметила она, искренне позавидовав сестре. Улыбнулась и сказала:

-Диле не надо знать, что вы были здесь. Утром я сама сообщу об отъезде. А вы, если можно, пораньше решите вопрос с билетом.

Таир пожелал спокойной ночи и вышел.

Уловив запах шампанского, Диля расстроилась. Она не спросила где был Таир и почему задержался. Ее охватила ревность. Хотелось выяснить,  с кем Таир пил дамский напиток? Но она подавила желание устраивать сцену ревности, понимая, что может спугнуть синюю птицу.

Весть об отъезде Мариам не расстроила Дилю. Она поверила в сказку про болезнь. Вернее, ей искренне хотелось в нее верить. В душе была рада – на весь отпуск она остается наедине с Таиром.
 
После отъезда Мариам два сердца слились в единое, охваченное пылкой любвью - трепетной, страстной, до умопомрачения.


Х Х Х   


Раньше Мариам надсмехалась над  женщинами, утверждавшими, что  периодически впадают  в депрессию. Она относила их к слабохарактерным, бесящимся от жира. Но после возвращения из Турции поняла, что это действительно болезнь души. Мариам перестала есть, использовать косметику, к которой имела страстное тяготение. Она ходила в одном и том же платье, не надевала украшения. Ей перестало светить солнце. Валера не мог понять, что происходит с женой. В голову лезли страшные мысли. Доминировала одна – Мариам влюбилась в турка, по которому сохнет. И приехала раньше срока, чтобы объясниться с мужем и, взяв чемодан, навсегда его покинуть. Не выдержав, Валера вызвал жену на откровенный разговор. Мариам впервые за все время рассмеялась. Какой турок? Ты с ума сошел? Ей не 18, чтобы бросаться в омут любви в чужой стране. Просто ей действительно не здоровится.  Диля осталась, так как примкнула к супругам, прилетевшим на отдых вместе с ними. Про Таира Мариам предусмотрительно промолчала.

Через некоторое время раздался телефонный звонок. Звонила Диля. Она сказала, что хочет видеть сестру. В действительности Мариам не была готова встречаться в сестрой. Она хотела сказать, что плохо себя чувствует и ждет сестру не раньше недели. Но  голос Дили дрожал, и Мариам согласилась на встречу.

-Ты на меня в обиде, - сказала Диля с порога. – Я виновата, да.  Но ты сама виновата. Зачем напилась?  Я понимаю, ты делала все возможное, чтобы между мной и Таиром  как можно быстрее состоялся контакт. Но потом…, потом зачем этот демарш с отъездом?

Мариам отвернулась к окну. По щекам потекли слезы.

-Ничего я не хотела. Ни вашего контакта, ничего другого.  И отъезд мой не демарш.

Дело совсем в другом.

Она подошла к сестре, взяла ее за руку и усадила на диван. Сама села поодаль, в кресло.

-Я не знала любви.  – Она вздохнула.
Диля удивилась.

-Как это, а Валера, счастливая жизнь? Ты же в нем  души не чаешь, ты растворилась в нем. Разве это не любовь?

-Не перебивай. Я сейчас в таком состоянии, что могу замкнуться… - Слезы полились новым потоком. – Я не знаю любви. Выходила замуж за Валеру, зная, что с ним спокойно и уютно. Не надо ходить на работу, быть рабыней обстоятельств. Жила свободно,  бездумно, без проблем. Это не любовь, это не любовь.  Любовь у тебя с Таиром. Я наблюдала со стороны. Вы светились, вы летали. Вы никого не видели вокруг. Вы пожирали друг друга глазами. Он красавец, он  умеет себя вести в обществе. Он  умеет красиво ухаживать. Он умеет делать сюрпризы. Тебе повезло. Таких мужчин мало. Мне стало завидно. Я поняла, что  если немедленно не уеду, могу натворить что-нибудь непоправимое. Я не могла и не хотела тебя видеть. Ты стала моим врагом.  Ты стала врагом, потому, что между нами встал мужчина.

Диля похолодела:

-Ты в него влюбилась?

-Нет, успокойся. Я влюбилась в образ. Когда вернулась домой – все встало на свои места. Твой Таир вновь стал мне безразличен. Видимо, обстановка располагала к безумным мыслям и действиям. Но внутри все клокочет. Не знаю, во что может все вылиться.

Это была бомба. Мариам никогда не раскрывала душу ни сестре, ни мужу и никому другому. Диля понимала, что сестру надо выводить из критического состояния.

-Я могу чем-то помочь?

Мариам помолчала.

-Можешь. Какое-то время нам не надо видеться. Я не хочу ничего знать о вашей любви. Я не хочу  слышать о том, как вы счастливы. Жестоко? – Она пристально посмотрела на сестру.

-Очень, - не задумываясь, ответила Диля. – Очень. Ты, вроде, сама хотела помочь.

К гадалке повела. Кстати, все это ерунда, я вновь убедилась. Таир послан мне судьбою и ворожба тут не причем. Ты убедилась на моем опыте? Я сама что-то значу. – Последние слова прозвучали с гордостью.
Мариам посмотрела на сестру с укоризной. Самовлюбленность отодвинула проблемы родного человека.

-Может, ты и права. Хотя жизнь покажет.      





МЕТАНИЕ ДУШИ


Последняя посетительница ушла в три часа дня. Рамза облегченно вздохнула, сняла платок и распустила волосы. Она мотнула головой, распушив густые пряди. Подтянувшись, трижды ухнула. Только сейчас Рамза почувствовала голод. Набрала номер телефона дома. Она надеялась, что мама вернулась с работы  и на плите готовится еда. Но телефон не ответил, и Рамза нехотя стала собираться.

Раздался звонок в дверь. Рамза разозлилась – прием окончен, что же народ не угомонится, все идут и идут, словно маги не люди  и им не нужен отдых. «Кто там?» - недовольно спросила она.

-Мне нужна Рамза. – За дверью кашлянули.

-Приходите завтра, я сегодня не принимаю. – Рамза знала, стоит открыть дверь, как посетительница начнет умолять принять и добьется своего.

-Мне очень надо, очень вас прошу. Примите меня, Рамза, дорогая! Мне очень плохо! –взмолился голос.

Ничего не оставалось, как впустить взывающую о помощи женщину. Каково же было удивление Рамзы, когда в посетительнице узнала тетю Розу.

-Ты!? – вскрикнула Роза, увидев Зуму. – Это ты? Что ты здесь делаешь? А где Рамза - колдунья?

-Рамза – это я.

Роза остановилась, как вкопанная. Она не верила глазам. Давно слышала, что в городе объявилась некая гадалка со странным именем, делающая чудеса. Ходили слухи, что Рамза видит прошлое, настоящее, помогает избавиться от бед. Роза скептически относилась к этим разговорам до тех пор, пока в дом не пришла беда.
Какое-то мгновение Роза не могла преодолеть внутреннее противоборство. После случая с предсказанием о ее муже-птице и происшествием на свадьбе, Роза меньше общалась с Сали. Зуму она возненавидела, считая ее шарлатанкой и коварной чертовкой.

Роза стояла на пороге, не решаясь войти.

-Проходите, тетя Роза. Я уже собиралась уходить, но вас приму.

Они сели на пол, на коврик, друг против друга. Рамза хотела подчеркнуть свое расположение и свойские отношения. Она поинтересовалась  здоровьем, делами. Роза колебалась – сложившееся мнение о Зуме не позволяло раскрыть душу и просить помощи.

-Собственно… Даже не знаю с чего начать. – Она замолчала.

Рамза терпеливо ждала. Колдунья поняла – в семье произошло то, о чем предупреждала Розу.

-Зума, видишь ли, Зума… Кстати, почему Рамза? Ты  почему зовешься Рамзой? – Роза  не решалась перейти к волнующей теме.

-Псевдоним, сценический. – Колдунья рассмеялась. – Артисты же придумывают себе всякие псевдонимы. Вот и я решила, буду Рамзой, чем я хуже их? Шучу, тетя Роза, шучу. В магии тоже свои законы, правила. Это долгая история,  как-нибудь расскажу.  Чем могу помочь?

Роза кашлянула, рука непроизвольно потянулась ко рту. Она прошлась пальцем под носом,  шмыгнула им,  опустила глаза. Женщина все еще не решалась раскрыть душу.

-Ты что-то про птицу говорила. Птенцов. Я тогда не придала значения твоим разговорам. Но муж действительно ушел и я ничего с этим не могу поделать. Говорят,  эта женщина ходит беременная. Что делать?

Как себя вести с тетей Розой Рамза не знала. О пророчестве рассказала еще тогда, когда она была в гостях. Повторять холодящее душу  будущее - занятие не из приятных. Она молча взяла женщину за руку.

-Он не вернется. Мне тяжело об этом говорить. Но теперь у него другая семья. Там будут еще дети. Найдите в себе силы, тетя Роза, и выкиньте его из сердца.

Роза рассвирепела:

-Ты что говоришь? Ты думаешь, что ты говоришь? Мы столько лет прожили и теперь я должна его выкинуть из сердца и подарить этой вертихвостке? С ним прошла молодость, жизнь, наконец! Я должна выбросить его из сердца именно сейчас, когда нуждаюсь в его моральной и материальной поддержке? Зума, ты думаешь, что говоришь?

Колдунья молча слушала возмущения знакомой. Она привыкла к бурным сценам, которые закатывают некоторые посетители. Но если незнакомым людям она могла указать на дверь, то сейчас был не тот случай. Она  смотрела на Розу спокойно, не реагируя на нападки.

-Хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему. Пусть будет так. Тогда скажи, что сделать, чтобы его вернуть?  Есть же у вас, колдунов, какие-то методы?

-Есть, тетя Роза. Но не поможет. Я, конечно, могу сделать, но это кратковременное действие. Он все равно уйдет. «Они» говорят, бесполезно.

-Кто они? Про кого ты?

Рамза закатила глаза. Зря она произнесла слово «они». Роза не поймет, чего доброго припишет сговор с кем-нибудь.

-Ты вот что, дорогая, - Роза перешла в наступление. – Ты делай, что там у тебя. А остальное мое дело. Ты его верни. Остальное я сделаю сама.

Человек, человек… Как же ты не поймешь, что нельзя повернуть реку вспять, заставить солнце светить ночью, капли дождя превратить в серебряные монеты! Так же невозможно изменить судьбу, предначертанную небом. Спорить с разъяренной женщиной - себе дороже и Рамза попросила Розу зайти завтра. Она приготовит все необходимое, что вернет мужа домой.

-Лучше зайдите к нам домой. Я там оставлю пакет. Мама после обеда бывает дома. Незачем вам приезжать в такую даль. Да и народу много. Но… Я вот что хочу сказать. – Рамза медлила, подбирая слова. – Я вот что скажу. Если вы ничего не сможете сделать, не отчаивайтесь. То есть, сильно не убивайтесь. Извините, что так говорю, я вам в дочери гожусь, а даю советы. Просто, позже вы выйдите замуж за другого.

Роза поднялась, отряхнула юбку и сказала:

-Мне, девочка, под пятьдесят. Девчонки молодые не замужем, не могут найти себе мужика. А я…  И потом, зачем мне на старости лет такая радость? Мне нужен мой муж. Понимаешь, мой! Ты поколдуй. Поколдуй на моего мужа. А я зайду завтра. Непременно.

Не простившись, Роза направилась к двери. Вдруг остановилась, резко развернулась.

- Кстати,  а где твой отец? В городе ходят слухи, что он уехал. Далеко, надолго? Навсегда?

Рамза отметила, что Роза относится к типу людей, которые, запутавшись в пучине собственного невезения, рады затянуть в нее и других. Если им плохо, почему ближнему должно быть хорошо?  Роза закрыла  дверь и вышла, высоко задрав голову. Рамза не могла понять, почему мама дружит с человеком, исходящим  злобой и желчью к другим?

Вопрос, прозвучавший «кстати», оказался пророческим. Спустя несколько дней отец вернулся из командировки.  Открыв дверь своим ключом,  прошел в спальную. Сали разбирала постель. Увидев мужа, радостно вскрикнула и громко позвала Рамзу.  Девушка не сразу появилась. Ее пробирала внутренняя дрожь. Но преодолевать барьер отчужденности когда-то надо и она, собравшись с духом, вошла в спальную родителей. Рамза нашла отца похудевшим, почерневшим, с коричневыми кругами под глазами. Он посмотрел на нее виновато, отвел глаза.

-Ты не рада? Ну, поцелуй отца-то! – радостно сказала мать.

-Здравствуй, папа. Рада, что вернулся домой. – Она потупила взор, протянула руку.

-Как не родные! – Сали не понравились официальные отношения отца и дочери.

-Ты совсем загулял, - шутила Сали. – Я уже, грешным делом, думала, нашел молодуху. – Она подмигнула дочери.

Али закашлялся и пошел в ванну. Рамза приняла радостный вид и, «вспомнила», что надо сходить в магазин. Сали уговаривала дочь отложить дела на завтра, побыть дома с отцом, приготовить праздничный ужин. Но Рамза пообещала вернуться скоро.

Али обнял жену. Он глядел на нее полными любви глазами. Соскучился, истосковался по дому, родным людям. Пообещал никогда не делать глупостей и не оставлять семью надолго. На слово «глупости» Сали не обратила внимания, отнеся их, к сожалению, на долгое отсутствие. Но Али  произнес их как клятву.

Рамза не собиралась идти в магазин. Неведомая сила выдавливала ее из дома.  Она выскочила на улицу. Время позднее,  кругом – ни души.  Рамза постояла, не зная куда идти.  Подумав, перешла дорогу. Ноги привели к вековой чинаре, растущей поблизости. Этому дереву не меньше ста лет. Внутри выдолбленное временем дупло, что не мешало могучему стволу выдерживать тяжелые ветви. Городские власти оградили чинар изгородью, объявив его памятником. Но если прохожие равнодушно проходили мимо, то Рамза всегда останавливалась перед деревом, низко опуская голову. Это происходило непроизвольно – Рамза  преклонялась перед вечностью.

На этот раз ее потянуло к дереву, словно там, под вековой кроной она почерпнет силы, чтобы не ожесточиться,  не уйти в себя,  изгнать из головы дурное, что мешает любить людей. При виде отца в душе с новой силой вспыхнули воспоминания о предательстве, низости  плотского наслаждения на стороне. Пред глазами появился образ любимого, перед которым до сих пор мучительно стыдно за родного человека.

До сегодняшнего дня  Рамза старалась не  думать о Руслане. Но забыть первую любовь нелегко. Она отгоняла назойливые мысли, демонстрируя себе же силу характера. Появление отца всколыхнуло память прошлых событий. При виде отца она вновь «выпала» из реального времени. Поодаль, где-то за его спиной на нее глядели глаза любимого. Это был взгляд, полный тоски и сожаления. Рамза  не смогла отделаться от назойливого видения. Душа рвалась наружу.

Лихо перепрыгнув через ограду, Рамза оказалась возле дупла. Страх перед темнотой исчез, и она юркнула внутрь. Пахло сыростью,  затхлой  древесиной. Рамза задрожала –  девушку все же обуял страх. Она поежилась не то от испуга, не то от холода.

-Тетенька, а вы мою кофточку возьмите.

Рамза вскрикнула от неожиданности. Рядом кто-то шевельнулся. Превозмогая страх, она медленно повернула голову на ангельский голосок. Что это, вновь видения через века, которое ощущала в развалинах крепости? Что на этот раз уготовила судьба? Что за новый урок решила преподнести?  Но рядом вновь послышались шорох и легкий вздох.

-Возьмите кофточку. Она подойдет вам, мне большая.

Рамза с трудом различила хрупкую фигурку, калачиком свернувшуюся рядом.

-Ты кто?  Что делаешь здесь?

-Я – Ада. Я здесь живу.

Рамза чуть было не потеряла дар речи. Прекрасная маленькая гурия,  появляющаяся ночью? Она еле слышно прошептала молитву, надеясь отогнать видение. Но голосок продолжал:

-Я сюда ночью прихожу, когда никого нет. Здесь тепло, никто не видит. Днем живу на базаре. Добрые тети и дяди кушать дают.

Это была не мистика.

-Ты кто? – Вновь спросила она.

-Я – Ада, - повторила девочка.

-Что ты здесь делаешь? – Рамза поправилась, - ах, да, ты же сказала, живешь здесь. Давай-ка, выйдем из дупла.

-А вы не милиционер? – робко спросил голосок. – Вас не прислали за мной?
Бедный ребенок! Даже в дупле, на которое не выдают ордера, она не чувствует себя в безопасности.

При слабом свете уличного фонаря Рамза разглядела девчушку лет пяти. Растрепанные волосы сплетены в косичку,  одета в кофту  до пят.

Рамза схватила девочку за руку и потащила домой.

-Куда? Вы куда меня ведете? Вы же сказали, не из милиции! Я не хочу в милицию.

Меня опять отошлют!

Отвечать на вопросы  не было сил. Рамза, больно сжав слабую ручонку, тащила сопротивляющуюся девочку домой. Ада плакала тихо,  боясь гнева взрослой женщины.

Сали открыла дверь и удивленно посмотрела на Рамзу.

-Это кто?

-Мама, все потом, потом расскажу.

Она потащила девочку в ванну. Вскоре, завернутую в полотенце, Рамза на руках внесла девочку в комнату. Родители молча наблюдали за странной сценой.

-Ты можешь ответить мне членораздельно, это кто?

-Это Ада. Я ее в дупле нашла.

Сали пожала плечами. В каком дупле, это ребенок,  не белка.

Рамза принесла свое белье, платье и надела на девочку.

Али глупо улыбался. С него сошло напряжение и страх остаться с дочерью один на один. Рамза занялась с неведомо откуда появившимся ребенком, а значит, время играет на него. Аду усадили за стол и поставили угощенье. Котлеты с макаронами, овощной салат, лепешки, пирожные, конфеты, сухофрукты, соки. Все выстроилось ровными рядами. Глаза девчонки забегали, и она стала заталкивать в рот все подряд. Котлеты заедались конфетами, макароны, курага запивались соком. Взрослые окружили девочку, подкладывая кусок за куском. Они словно хотели откормить её за все голодные годы.

Наевшись, Ада  с очередным куском торта во рту заснула за столом. Это случилось так неожиданно, что Сали вскрикнула. Никогда прежде она не видела, чтобы жующий человек клал голову на стол и сиюминутно    погружался в сон. Девочку переложили на диван. Все разговоры завтра, решили взрослые, и разошлись по спальным комнатам.

Рамза проснулась от какого-то хлопка. Перевернулась на другой бок, мысленно выругав соседей за стенкой. Длящийся несколько месяцев ремонт всем порядком надоел. Но заснуть не удалось и Рамза пошла в большую комнату, чтобы посмотреть на спящую девочку. Но постель оказалось пустой. Не оказалось Ады в туалете, ванной, кухне. Ее нигде не было. Рамза поняла, что ранний стук – это был звук захлопнувшейся входной двери. Девочка сбежала. Рамза выглянула в окно, никого в округе. «Надо было объяснить Аде, что я не милиционер. Бедная девочка сбежала».
Рамза решила пойти на базар. Она надеялась встретить девочку с протянутой рукой. Но Ады не было. Рамза подошла к прилавку, за которой торговала зеленью женщина.

-Вы не знаете как найти маленькую девочку, ей лет пять. Зовут ее Ада, она беспризорная. Живет на базаре.

-Ада? Что за Ада? Нет, такую не знаю. Здесь много беспризорников бегает. Все подворовывают, спасу от них нет. А вот Аду…  Впрочем, мы их по именам не знаем.

По лохмотьям и грязным мордочкам различаем. Правда, бегает девчонка, да, лет пяти-шести. Но ее, кажется, не Ада зовут. А вы походите, найдете. А что случилось? Что-то стянула?

Рамза поблагодарила продавщицу и, не ответив на вопрос, побрела по рынку. Найти девочку не удалось. Рамза направилась к чинару. Она долго вглядывалась в темное дупло и звала Аду.  Прохожие посмеивались, отнеся ее к душевнобольной. Так, собственно, оно и было. Израненная душа болела. Рамза знала – если пришла беда, надо открывать ворота.

Дождавшись темноты, Рамза вновь направилась к чинару. Внутри было пусто. Нет сомнений – девочка передислоцировалась. Последующие поиски по другим базарам не дали результатов.

…Возле съемной квартиры собралось много народа.  Женщины не могли взять в толк, почему Рамзы нет на месте. Увидев знакомую фигуру, обрадовались - им надо решать свои проблемы, что за дело до трудностей гадалки.   

В комнату вошла молодая женщина. Потерла кулаками глаза. Поведала о трудных отношениях с золовкой. Оказалось,  сестра мужа была старой девой.

-Она совратила моего племянника. Он младше ее на 10 лет. Мой брат, узнав, пришел в бешенство. Мы ничего не можем поделать с племянником – он бредит ею. Рамза, посмотри, что ждет его впереди. Неужели он захочет на ней жениться?

-Пусть придет сам, - спокойно сказал колдунья.- Его судьбу могу узнать только по его руке.

Женщина сказала, что не сможет уговорить юношу, так как в этом возрасте молодежь ни во что не верит.

-Ничем не могу помочь. Приведите, уговорите. И еще.  Вам-то зачем вмешиваться в чужие дела? А если это любовь?

Женщина с удивлением вытаращила глаза. Не понятно, как Рамза может говорить такие глупости?  На этой земле существуют определенные законы. Муж должен быть старше жены, так как он защитник, добытчик, наконец, он просто мужчина. Рамза махнула рукой.             
 
-Не каждый мужчина защитник. На базаре бегают босоногие голодные дети, где их отцы, защитники? – Рамза сегодня была не в настроении. – Спят по подвалам. В дупле дерева прячутся. Где их защитники? А где другие мужчины, пусть чужие, но и они  защитники! Ведь многие из этих «защитничков» работают в милиции, в правительстве.  Где ваши защитнички?

От возмущения Рамза поднялась с места. Она кричала на женщину, словно та  в чем-то провинилась. Посетительница медленно поднялась и ретировалась. Она попятилась к двери,  робко произнесла:

-Так у нее нет защитничка. Отца ее, таксиста, убили. Машину отобрали. А мать умалишенная. По больницам лежит. Время-то какое сейчас. Все плохо живут. – Она открыла дверь, чтобы уйти.

Рамза пришла в себя. Про кого говорит женщина?

-Ну, как, про Замиру. Она в дупле живет. 

Рамза схватилась за голову. Ада, Замира, сколько же их разбросано по дуплам.

-А вы откуда знаете? Про девочку, Замиру? В каком дупле она живет?

С трудом разобрались. На самом деле Ада не Ада, а Замира.  Но, прячась от милиции, она научилась хитрить. Она себя называет разными именами – Ниной, Саодат, Гулей, Замирой. Теперь по- новому нарекла – Ада. Иногда она исчезает на несколько дней. Садится в пригородный поезд и едет, куда глаза глядят. Потом возвращается.

Рамза усадила женщину на табуретку.

-Если увидишь ее, привези ко мне, очень прошу. Ты извини, что накричала. На то свои причины. А про племянника вот что скажу. Чует мое сердце, нервы вам потреплет. Ничего не сможете сделать. Он должен сам понять, что партию нашел не ту. Он должен пропустить решение через себя.  Угрозы подтолкнут к решению уйти из дома. А  уговоры… У влюбленных  иногда психика  ломается.  Не торопите события. Он молод. Разберется, что к чему.

-Не знаю, что и сказать-то. Ладно, поговорю с братом. Он, Рамза, грозит этой женщине голову разбить. Крутой нрав у него. Жестокий  он у нас. А это все же золовка. Семейный скандал. Муж выгонит меня из дома. Куда я пойду с тремя детьми?  Ладно, попробую. Хотя, сомневаюсь…

Рамза вышла в прихожую, где своей очереди ждали женщины. Извинилась, сказав, что плохо себя чувствует. Попросила прийти через пару дней. Она хотела остаться наедине со своими мыслями, разобраться в событиях последних дней. Душу отягощала вереница собственных неудач.   Решать проблемы чужих сейчас – выше ее сил.

Солнце стояло высоко в зените. Рамза шла домой с чувством необъяснимой тревоги. А, может, свернуть в городской парк, посидеть на скамейке и отвлечься от мыслей? Может, пойти в кино? Или к подруге? В парк идти не захотелось, много неприятных воспоминаний связано с этим местом. Кино вряд ли отвлечет от тяжелых дум. А подруг нет. Шора и Света учатся в университете и пути-дороги трех подруг давно разошлись.  К Шоре все ходят сваты. А выйти замуж не может. Рамза слышала,  она кому-то говорила - не попадается тот, кто сможет сделать ее жизнь сказочной.  Гадалка усмехнулась. Напрасные надежды – жизнь устроена так, что в сказках действующие лица другие.

Зума остановилась на полпути к остановке. Водитель должен приехать за ней позже, поэтому следует воспользоваться общественным транспортом. Сзади послышался шум колес. Из машины выглянула улыбающаяся женщина:

-Рамза, подвезти?

Это была одна из посетительниц. Гадалка обрадовалась. В дороге развязался разговор.

-Как ты и говорила, Рамза, я нашла этот натуральный камень, гранат. Представляешь, сколько подделок граната? Но я нашла настоящий. И вшила его в амулет, как ты говорила, и сделала из него порошок. Принимала по щепоточке. Все сделала, как ты говорила. Ты, Рамза, оказалась права – он меня оберегает от всяких напастей. И нервы успокоились. Спасибо тебе. Кстати, а откуда ты все это знаешь?

Сложный вопрос. Многим интересно, откуда маги черпают свои знания. Некоторые вещи приходят «оттуда». В мозг поступают мысли-летуны, и Рамзе  остается  лишь их озвучивать.  Как, к примеру, с женщиной, пекущейся о племяннике. Гадалка, давая советы,  вслух произносила  «их» мысли. Она еще сама до конца не разобралась с этим феноменом. Но точно знала, если брат этой женщины не сделает, как сказала, его сын уйдет из дома вместе с этой великовозрастной для него женщиной.

Или другой пример. Приходят люди с одинаковыми проблемами. Рамза каждому дает свое решение. То, что подходит одному, не годится другому.

Думая о своем, Рамза вспомнила, что не ответила на вопрос женщины.
-Откуда все знаю, говорите?  К сожалению, знаю не все. Иначе была бы Богом. Человек не может все знать, даже если он семи пядей во лбу, даже если прожил на земле сто лет. Читала где-то про Данте. Он говорит: «Пройдя наполовину жизнь земную, я оказался в сумрачном лесу». К сожалению, чем дольше живешь, тем больше вопросов. Что же до меня,  многие вещи чувствую интуитивно, многие читала, а больше всего почерпнула у своего учителя.

«О!» - подумала  Рамза и попросила отвезти ее к Зумрад. Сейчас боль ее души может снять только Зумрад. Рамза повеселела – хорошо, что есть место, где всегда открыты двери.

Но дверь оказалась запертой. Гадалка постояла в задумчивости. Потом позвонила к соседке. К счастью, Ева была дома.

-Сто лет, сто зим! – Ева обрадовалась появлению Рамзы. – Где  тебя носило? Не приходишь совсем. Наверное, народу много. Деньги лопатой гребешь? – она лукаво подмигнула.

-Если бы, - ответила Рамза. – Если бы. Приходят все простолюдины. Безденежные. Положат на стол мелочь, я ее в коробку бросаю, потом раздаю нищим.

-Так ты гони таких. Ведь сколько энергии тратишь! Она не восстанавливается!

-Это да. Но мне все равно нужен выход энергии. А то опять свалюсь. Что же касается этих людей, то где им взять-то большие деньги?

-Ладно, поговорим об этом после. Ты чего пришла-то? Зумрад тебя тоже на семинар пригласила?

О семинаре Рамза ничего не знала. Оказывается,  приехал Большой Монах из Китая и собирает на семинар гадалок.

-Я ничего не слышала, мне никто не говорил, – ответила Рамза. – Я пришла с 

Зумрад пообщаться, а ее нет дома.

-Так она уже, наверное, там. Пошли, а то опоздаем.
По дороге встретились с Зумрад. Оказывается, она слышала о сходке колдунов. Но идти туда не собиралась.

-Чего там делать?  Не люблю я эти собрания. Они чем-то шабаш напоминают.
Ева вспыхнула! До чего же эта Зумрад задвинутая.

-Слушай, соседушка. Вот врачи, например. Они институт заканчивают, потом начинают лечить людей. Но если они не занимаются самообразованием, это плохие врачи. Все на этом свете движется, все в движении. Надо постигать новое. Чтобы оставаться на плаву.

-А я тебе другое скажу. Ты вот постоянно на плаву. А если нет дара, так и будешь только по семинарам бегать.
 
Назревал скандал. Рамза поняла, надо спасать  ситуацию.

-А, может, ради интереса, пойдем? Какая-никакая экскурсия. Просто хотелось бы узнать, как они там шаманят.

Зумрад строго посмотрела на Рамзу.

- И ты туда же. Вы, что, договорились?

В голосе чувствовалась ревность  к Еве. Рамза сказала, вообще-то шла за советом к Зумрад.

-Раз ноги привели, значит, на то воля Бога. Ладно, пойду с вами, так и быть.

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ КОНФЕРЕНЦИЯ


В небольшом душном помещении собралось много народу. Рамза не подозревала, что в городе так много магов. Кого здесь только нет! И молодые, и пожилые, и женщины, и мужчины. Колдуны ничем особо не отличались, разве что одеждой.  Некоторые были одеты экстравагантно, даже вычурно.

-Что они так разоделись? – спросила Рамза.

-Когда в голове жидко, ее надо дополнять всякими тюрбанами да повязками, - с издевкой  сказала Зумрад.

Ева возразила. Почему врачи ходят в халатах, парикмахеры в спецовках, а колдунам нельзя? У них тоже должно быть свое обмундирование. Зумрад махнула рукой. Сейчас не до споров. Ей интересно было, о чем будет говорить вся эта новоявленная братия.
Выбрали место поближе к кафедре, сели. Ева оглядела зал в надежде найти кого-нибудь из знакомых. Глаз выхватил женщину в синем. Она помахала ей рукой и через пару минут знакомая подошла.

-Это Зумрад, Рамза. Они колдуны. А это потомственная колдунья Сара.

-Мы не колдуны, Сара, - ответила Зумрад. – Мы – целители. А колдовство по части Евы. Она у нас любит что-то считать, высчитывать.

-Не обращай внимания на нее. Мне некуда деваться, живем дверь в дверь, приходится терпеть,- не то всерьез, не то в шутку ответила Ева. – Кстати. Ты не знаешь,  кто этот китаец? И каким чудом сюда забрел?

Оказалось, китайца пригласил колдун Мастур.  Когда ездил в Тибет изучать китайскую народную медицину, познакомился с этим человеком, Ли. Подружились.

Китаец выразил желание поехать на его родину, познакомиться с обычаями, бытом народа. Потом возникла идея проведения семинара. Ли интересовало, какими методами владеют маги другой страны, хотел поделиться своим опытом.

В конце зала Рамза увидела журналистов и поморщилась. Она их не любила и не делала из этого секрета.

-Вон, грачи прилетели, - под нос проворчала она.

-Какие грачи? - не поняла Ева.

-Журналисты. Лица ехидные, усмехаются.  Сразу видно, пришли, чтобы высмеять.

-А ты не читай газеты. Журналисты тоже люди и есть хотят.

Вдруг зал притих.  В дверях показался невысокий сухопарый мужчина лет 60-65. Это был Ли. Он шел, с любопытством разглядывая присутствующих своими маленькими глазками, искусно вмонтированными природой в узкие расщелины – разрезы.  Редкая, седая борода-клин не старила, а придавала лицу солидность.  Ли  быстро подошел к  кафедре, встал за нее, и слегка подпрыгнув, по-русски сказал:

– Без стула вы даже мою голову не увидите.

Зал засмеялся. Всем понравилась шутка – магу действительно нужна табуретка, иначе его не видно. Кто-то притащил стул. Ли улыбнулся и сказал, что не привык общаться с людьми через бордюр. А за кафедру встал интереса ради – как там, за барьером, какое ощущение?

-Не понравилось, - заключил он и сел на стул возле кафедры.

-Спасибо, за то, что пришли повидаться со мной. Я уже имел удовольствие встречаться с некоторыми из вас. Узнал много интересного. Но мне бы не хотелось выделять одну тему. Давайте просто поговорим о магии.

-Можно вопрос? - послышалось из зала. – Почему все говорят, что на Тибете самая сильная магия. Так ли это?

Ли улыбнулся. Он подтвердил, что Тибет признан обителью оккультных наук и сверхъестественных явлений. Но ламы, монахи, йоги объясняют это исключительно психологией.

-Это, прежде всего психология скрытых сил организма, его резервов, активизации работы подсознания.  Ведь даже наукой доказано, что человек использует всего несколько процентов своего мозга. Еще одна интересная деталь – тибетские маги все объясняют энергетическими процессами. Когда идет концентрация мысли, возникают энергетические волны. Они способны воздействовать как на живые существа, так и  на неодушевленные предметы.

-А как пощупать эти волны? Кто доказал их существование?-Вопросы задал кто-то с  конца зала.

-А кто доказал обратное? – Ли не переставал улыбаться. – Это очень сложные вопросы и мы можем дискутировать месяцами. Не лучше ли поговорить о  разных приемах в магии. Вы все, собравшиеся, думаю, наделены определенными способностями. Может, кто-то хочет поделиться своими методами. Может у кого-то возникают вопросы, на которые он не находит ответа?

Зал загудел. Маги не готовы к такому разговору. Маги – люди осторожные. Делиться своими методами колдовства или целительства, значит отдавать свой кусок хлеба кому-то другому. Многие маги - все же  колдуны меркантильного плана. По настроению зала  Ли понял, что имеет дело с людьми, еще не достигшими  высшего мастерства в этом деле. Он потрепал бородку и решил, что семинара как такового у него не получится.

-Я все же насчет вашей теории про сгустки энергии хочу спросить, – вопрошал все тот же голос из зала. Это был молодой человек с длинными до плеч волосами, обхваченными тряпичным ободком. Одет колдун был в белое, на мизинце кольцо с черным камнем. – Как сгусток энергии можно передать неодушевленному предмету? Насчет людей, зверей, я еще понимаю. А вот насчет мертвых тел?

-Мертвых тел не бывает. Все, что нас окружает, живет. Оно не умеет дышать, сопеть, кашлять, двигаться, но живет. Предметы могут заряжаться волнами и нести информацию многие годы, даже столетия.

На первом ряду сидела женщина лет сорока. Она медленно поднялась, повернулась к залу, отыскала глазами человека, активно задававшего вопросы, и сказала:

- Меня зовут Зоя. Я – потомственная колдунья. Хочу ответить на ваш вопрос. Можно? – она обратилась к Ли. Китаец кивнул головой. -  Моя бабушка, прабабушка и прапрабабушка были колдунами. Однажды на чердаке я нашла интересные записи. Так вот, в дневнике описывался такой случай. Он произошел с кем-то из моих прапра.

Она рассказала, что однажды силой концентрации мысли, как это сейчас по - научному говорится, она месяцами заряжала нож и  приказала  ему разобраться со своим врагом. Враг этот был не кто иной, как сосед, постоянно ее домогавшийся.

Однажды, когда сосед вновь пришел и стал уговаривать ее вступить с ним в любовную связь, она мысленно обратилась к ножу. Вдруг сосед подошел к столу, взял нож и хотел почистить яблоко. Он нечаянно дернул рукой, и нож вонзился ему в живот. Мою прапра обвинили в убийстве, так как свидетелей происшедшего не было.  Когда выпустили из тюрьмы, она стала вести дневник. И еще записала одну интересную вещь. Этот самый нож несколько раз пытался вонзиться и в нее. Он стал жить самостоятельной жизнью, нес в себе отрицательную информацию.

Рассказ Зои  произвел на присутствующих огромное впечатление. К кафедре потянулись маги со своими  историями.  Ли внимательно слушал и делал какие-то пометки в блокноте. Про себя же отметил, что непросвещенным в магии людям опасно давать знания, которые они не умеют использовать во благо. Непросвещенные маги – это черная энергия, несущая разрушающую силу. Но сделать с этим ничего не сможет ни Ли, ни целый отряд лам,  монахов и йогов. Еще не пришло время.  Единственное, что сказал китайский маг, это напутственные слова:

-В конечном счете люди избавятся от злобы, ненависти к ближнему. Тогда исчезнут черные колдуны, восторжествует свет и на земле наступит золотой век. Жаль, что мы с вами уже покинем эту землю.

Ли встал, отвесил поклон и, сопровождаемый колдунами разных мастей, направился к выходу. Проходя мимо Рамзы, он остановился, пристально посмотрел на девушку и сказал:

- У тебя глаза грустные, полные печали. Запомни восточную мудрость – все пройдет. И это пройдет.  Не пропускай через сердце земные горести. Не  давай им гнездиться в нем. Горесть тащит за собой горе,  на горе легко прорастает зло. Зло порождает зло, а много зла – это агрессия. Ты – человек из будущего. Рано пришла. Рано… 

Рамза прослезилась. Как не хватало ей этих простых, но нужных слов! Она хотела подойти к магу ближе, преклонить колено и приложиться устами к его руке. Но

Зумрад взяла ее за рукав платья и что-то шепнула. Рамза остановилась.  Маг заметил жест  и сказал:

-Я остановился у Паши. Приходи завтра, поговорим.
Маги, бурно обсуждая встречу,  покидали зал. Ева куда-то, ничего не сказав, исчезла. Зумрад взяла Рамзу под руку.

-Такие встречи нельзя проводить со всеми, скопом. Здесь кого только нет. Я думаю, любопытных больше.

Рядом выросла фигура надменного журналиста, которого Рамза приметила до начала встречи.

-Скажите, пожалуйста, вы тоже маги? – поинтересовался он.

-Нет, нет, мы не маги, - поспешила ответить Зумрад.

-Как же не маги, а вон та женщина сказала, что вас зовут Мамза, - и он указал рукой в сторону.

-Не Мамза, а Рамза, - обиженно ответила Зума.

-А почему у вас, у многих, такие странные имена? Паша, Рамза, Кекоша?  И еще мне говорили про какую-то Семиоку. Это что, у нее семь очей? – журналист хихикнул.
Фамильярность журналиста возмутила Рамзу.

-А почему артисты называют себя другими именами? Почему писатели творят под псевдонимами? Вы у них не спрашивали?

-Ну, это же другие люди. Они – уважаемые люди.

-А зачем вы берете интервью у неуважаемых людей? – Рамза не узнавала себя. Она готова была сорваться на кого угодно.

-Потому что маги – это шарлатаны. Вы дурите народ и вас всех надо разоблачать. А между тем на дворе 21 век. Делаются такие чудеса, вам и не снилось! Вы хотя бы слышали о диагностической рубашке? Любой человек может ее надеть и она сама измеряет температуру, пульс. Давление, кардиограмму. Эта рубашка все данные посылает через Интернет лечащему врачу. А еще есть ботинки, определяющую температуру и пульс человека. Все это через антенну тоже посылается на компьютер врача.  А в Бельгии разработана детская пижама, которая контролирует здоровье малыша во время сна. А про колготки, вводящие в организм витамины и лекарства, тоже не слышали? Это разработка немецких ученых. Пойдем дальше. В Японии разработана одежда, которая может защитить от перегревания или переохлаждения. Скоро начнут производить ткань, которая сможет корректировать температуру тела. А в Калифорнии…

Журналист достал Рамзу своей эрудицией и она, вопреки правилам этикета, сказала:
-Ты женат и спишь вместе с женой.

Журналист рассмеялся. Конечно, женат, и конечно спит с женой. С кем же еще?

- Эту ночь тоже спал с женой? Вот поэтому.

-Что поэтому?

-Поэтому глуп… - Рамза зевнула.

Журналист, забрасывавший своих оппонентов последними научными новостями, так и открыл  рот.

-Чего? Ты что сказала?

- Это не я сказала. Это они, ученые сказали. Недавно австрийские ученые доказали, что мужчина, после сна с дамой становится временно глупым. Они говорят, что совместный сон вредит качеству отдыха человека. Оказывается, показатели активности и мозговой деятельности снижаются у мужчин. Вот и говорю, снизились  они у тебя.

-Не знаю, не знаю, я про это ничего не слышал.

-Ты про другое слышал, про  всякую умную одежду. Знаем, не на Луне живем. Но все это лечит организм, а маги душу лечат. Так что, извини.

-Что за спор, а драки нет? – Ева, издали завидев журналиста, поспешила примкнуть к разговору.

-Я – Ева. – Она протянула журналисту руку. Последний не среагировал. Он был в ярости.

Как может эта шарлатанка разговаривать с ним подобным тоном? В ход пошла тяжелая артиллерия.

-Я тебя недооценил. Ты права, рассказывал детсадовские новости. А вот тебе на закуску другое.  Ты про детей Спарты слышала что-нибудь?
Рамза посчитала вопрос оскорбляющим и отмолчалась.

-Так вот, чтобы очистись популяцию, спартанцы хилых детей сбрасывали с обрыва. Почему? У них не было генетического паспорта. Сейчас возможно иметь такой паспорт. Зачем ходить по гадалкам и узнавать, каким будет будущее ребенка, когда можно запросто в клинике составить генетический паспорт. Там тебе все расскажут про гены. Например, найдут у тебя ген, свидетельствующий о твоей больной головке и начнут своевременное лечение. Глядишь, ты в будущем не гадалка, а доктор каких-нибудь наук.

-Я прощаю тебя. Действительно прощаю. Всем сердцем. –  Вдруг сказала Рамза и поклонилась. В следующую минуту ее взгляд устремился вдаль. Она поставила точку в бессмысленной дискуссии.

-Я думала журналисты - народ деликатный. – Ева раскраснелась.- Паспорта, свидетельства, сейчас все это простым людям не по карману. Вообще современные исследования, медицина – это темный лес. Врачи все еще рассматривают человека как линейную систему. Слава Богу, появилась новая наука – синергетика, которая рассматривает человека не как сумму его частей, а как большее, объемное, голографическое понятие. Наконец-то психическое и физическое слиты воедино и зависят друг от друга.

Про синергетику журналист что-то слышал, но как убежденный скептик отрицал все, что связано с неизведанным.

К спорящим подошла женщина. Это была Гули. Она улыбнулась женщинам, строго посмотрела на журналиста.

-Теперь вы их достаете своими мерзкими вопросами?

-Гули, не спорь,  жалок человек, не владеющий знаниями Вселенной. – Всегда спокойная и ровная Зумрад чувствовала, назревает скандал.

Журналист громко рассмеялся, привлекая внимание  окружающих.

-Боже, какое убожество! Я битый час прошу долбаных магов  объяснить, чем все же они занимаются, показать инструменты воздействия, и не могу добиться вразумительного ответа.

Зумрад бросила взгляд на Гули. Та кипела от злости.

-Гули, не надо, ради меня, не надо, - просила о чем-то колдунью Зумрад.

-А я что, я ничего. Я хочу немного поспорить с журналистом. Как зовут тебя, милый?

-Лев Ильич. А что?

Гули сказала, что слышала о правилах этикета, прежде, чем задавать вопросы, не мешало бы представиться.

- Ну, вот и представился! – нагло ответил молодой человек.

-Имя знакомое. Ты не из Одессы?

-Почему из Одессы? – Журналист удивился.

-Мне кажется, лицо твое знакомым. Наверное, на маму похож. Я отдыхала в Сочи с Мариной,  ее сына зовут Лева, а мужа Илюша.

-Нет, мою маму зовут  Светлана. Светла Васильевна. Что ни на есть русская. А отец, да, отец еврей. Но не из Одессы.

-Обозналась, значит. Шарик-то маленький, вот и подумала.

Журналист обиженно надул губы. Со стороны казалось, что не он, а его интервьюируют.

Зумрад вновь недобро посмотрела на Гули.

-Зря ты все это затеваешь.

Лева смотрел на колдунь непонимающими глазами.

-Вы на каком-то своем языке говорите, да? Кстати, вы не ответили на мой вопрос про инструменты воздействия.

-Ответим, не торопись. Ты придешь ко мне через пару месяцев сам. – Гули сверлила его глазами.

Лева опять расхохотался. Он - серьезный человек и ему некогда заниматься ерундой. И потом, у него все тип-топ. С чего бы ему бегать по магам- шарлатанам?

-Извини, милок. Некогда. Здесь три часа сидели, еще на тебя тратить драгоценное время просто не могу. – Гули раскланялась и направилась к выходу. Ее догнала Зумрад.

-За это будешь держать крепкий ответ на том свете. Не делай этого, прошу.

-Зумрад, у тебя своя правда, у меня своя. Ты человек добрый. Ты – от Христа. Тебе в морду плюнут, ты вторую щеку подставишь. А я человек другого типа. Я за плевок могу по стенке размазать. У меня самолюбие. И потом, ты что так разволновалась? Тебя это не касается. Правда, Рамза? – она повернулась к  Зуме.


-Наверное, хотя, честно говоря, я не пойму, о чем вы говорите.

-Тебе не надо понимать. Ты - ученица нашего изумруда. Вы живете по другим принципам. Мы – по другим. И наша армия больше и сильнее. А ты меня знаешь?

Рамза пожала плечами, нет, о Гули она не слышала.

-А я о тебе наслышана. Зря людей гоняешь. Белая магия от черной отдельно не существует. На одно добро приходится три зла. Это не я установила. Это законы природы. Ну, ладно, а то сейчас вокруг меня соберутся люди и я стану Ли. – Она рассмеялась. – Пойду я. Если что, заходите.

-Ты все же подумай. Молодой он еще, не обкатанный жизнью. - Зумрад о чем-то жалостно просила.

Гули покачала головой.

-Обижать и оскорблять людей он не молодой. Чтобы жизнь обкатала, надо показать ему инструменты воздействия.

Гули уверенно зашагала к выходу.

Зумрад и Рамза молча шли по улице.  Каждый думал о своем. Зумрад пригласила девушку к себе домой, но Рамза отказалась, сославшись на усталость.

-Я к вам  как-нибудь зайду, - пообещала она. – Завтра хочу встретиться с Ли.  А Паша - это Мирза?

-Да, Мирза. Он живет на Пролетарской улице.

-Вспоминаю, я о нем слышала. Завтра схожу к китайцу. Пригласил ведь.


Х Х Х



Адрес Паши найти не трудно. Почти в каждом квартале свои маги и каждый житель знает о своем колдуне все – и где живет, и как живет, и что любит покушать, и чем занимается в свободное время. Маги  настолько авторитетны, что мальчишки затевали кулачные бои «квартал на квартал» - чей маг сильнее и известнее. Кто побеждал, у того лучший маг.  Между колдунами же были свои отношения. Но по негласной договоренности, они не трогали друг друга – слишком рискованное дело. У каждого мага свои методы работы с черными и белыми силами. И пока всему этому не дано научного объяснения, тревожить пчелиный улей нельзя. Таковы законы.

Старый неказистый домик с небольшим земельным участком на окраине города. Паша не любитель уюта. Он – больше аскет. Ему ничего не надо – было бы на чем сидеть, что поесть,  где поспать. Его жена, Занакой, смирилась с причудами мужа и не обращала внимания на его разговоры о бесполезности земных благ.

Рамза пришла в тот момент, когда хозяева и гость завтракали. Извинилась, отказалась трапезничать. Обратила внимание на то, что Ли ест какие-то зерна, вместо достойного на столе угощения. Занакой сказала, что с Ли просто беда. Он ест только свою еду в определенное время, пьет воду, пропущенную через песок и какие-то тибетские камни.

-Проходи, проходи, - сказал Паша, вставая из-за стола. - Мне Ли говорил, что ждет гостью. Стало быть, это ты. Как зовут тебя? Чем занимаешься?

Паша усадил гостью за стол и сел рядом. Он налил Рамзе чай, придвинул сладости.

-Спасибо, я  только что из-за стола.

-А разве я сказал, что ты пришла меня объедать? Ни в коем случае! Но чай со стола друга вкуснее, а фрукты слаще. Как ты думаешь?

Поговорили на отвлеченные темы. Ли отметил, что Рамза сегодня выглядит намного лучше. Но в ней сидит энергетический червь, который и рад бы вырваться наружу, да не находит выхода. Рамза мало что поняла из этой философии, но уловила в словах ламы какую-то правду.

-Вчера, когда проходил мимо тебя, мне показалось, что нас что-то связывает. Ты в Китае не была?

Рамза ответила, что не была, но о Китае знает много. Она лежала в  больнице вместе с китаянкой Хонг.

-Хонг Чжу?

-Не знаю. Она представилась как Хонг.

- А мама ее не из России?

Рамза кивнула головой.  Оказалось, Ли хорошо знает китаянку. Она была подругой его покойной матери.

-Права Гули, – сказала Рамза.- Шарик действительно маленький.

Они поговорили о том, о сем и вдруг Ли предложил:

-Погостить в Китае не хочешь?

Вопрос застал Рамзу врасплох. Она вспомнила внука Хонг Игоря, который обещал прислать приглашение. Однако всерьез над поездкой не задумывалась. В голове пронеслось: а с чего Ли приглашает в Китай незнакомого человека? Казалось, Ли прочитал ее мысли.

-Ты, наверное, думаешь, почему я, не зная тебя, приглашаю в гости? Отвечу откровенно. Ты излучаешь добро. Ты светишься изнутри. У тебя хорошая энергетика. Там, на Тибете, многому научишься. Зарядишься солнцем, почувствуешь его по-другому. Поверь, дочка, это дорогого стоит. Там другой воздух. Он напоен энергией, льющейся из Вселенной. Подумай. Надумаешь, приезжай, мы рады будем тебя встретить. У нас в храме немного служителей, но все люди необычные.

Зумрад поблагодарила за приглашение. Они еще долго говорили о жизни, о культуре и быте народов. Продолжили начатую вчера тему о добре и зле. Ли было легко говорить с Рамзой.  «Молодая, но  уже мудрая». Это была высшая оценка. Мудрость, как правило, приходит с годами. Мудрость в молодые годы – высокая планка человеческого развития.
Рамза была благодарна Ли за то, что не спросил о ее подавленном настроении. Она сказала бы правду про отца, Руслана. Не смогла бы скрыть тайну от этого светлого человека. Ли понял, что девушке не хотелось говорить о личном. Но ему очень хотелось помочь советом.

-Научись управлять своими эмоциями. Не давай им брать над собой верх. Мысли – управляемы потому, что мысли аморфны. Мысли не имеют формы. Ты  и только ты властна над ними. Захочешь облачить их в добрый сосуд, получишь облегчение. А если начнешь себя накручивать – станешь их рабой. Вот такая простая арифметика.  И еще, Рамза, запомни. Когда тебе бывает очень плохо, закрой глаза, отгони все мысли и ни о чем не думай. Это нелегко выдержать, тебя поначалу может не хватить даже на минуту. Мысли будут лезть в голову, мешать, расстраивать тебя, напоминать прошлое, заставлять думать о будущем. Отгоняй, отгоняй, отгоняй. Мозг должен отдохнуть. Минуту, полторы, сколько возможно. Это начало укрощения мыслей. Это начало медитации.  Попытайся встать над проблемой и посмотреть на нее свысока. Попытайся жить ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС,- последние слова лама произнес громко и четко.

Дома никого не было.  Рамза прошла в свою комнату. Она легла на кровать, закрыла глаза. Как  Ли учил медитировать? Сначала закрыть глаза, расслабиться, отогнать все мысли. Она замерла. Вдруг вспомнила журналиста, пристающего с каверзными вопросами. Поругала себя за несдержанность, резкие ответы на нападки. Смогла же Зумрад молчать, не спорить с журналистом? И ее этому учила. Нет, надо же было в ответ на демонстрацию его дешевой внешней просвещенности блеснуть собственной.  Она вспомнила анекдот про то, как один журналист пришел к столетнему старцу и спросил, как ему удалось дожить до почтенного возраста? Долгожитель ответил: «Я никогда не спорю». Не может быть, не поверил журналист. «Раз не может, значит, не может», сказал старец и закрыл тему. «Опять мысли…» - разозлилась Рамза и вновь замерла и расслабилась. Но мысли тут как тут. Вспомнила Аду. Где она, у кого попрошайничает? Рамза  чертыхнулась – опять ненужные на данный момент мысли.

Отогнать, без жалости гнать вон! А вдруг сейчас придут родители? А она лежит, как мертвая? Разболелась голова.  Медитация не удалась. «Ладно,- решила Рамза - позже повторю».

В прихожей послышался шум.  Пришел отец.

-Ты сегодня дома? – учтиво поинтересовался он.

-Да, у меня были дела.

Отец не осмелился спросить, о каких таких делах ему не надо знать, но промолчал.

В последнее время он перестал задавать дочери вопросы. Рамза с опаской  посмотрела в его сторону. Она боялась вновь увидеть его.  И не напрасно. За спиной отца просматривался образ улыбающегося Руслана. Сердце Рамзы зашлось, к горлу подступил ком, на глаза навернулись слезы. В какой-то момент ей хотелось обернуться птицей, взметнуться ввысь и полететь навстречу своему счастью. Почему жизнь жестоко с ней поступила, почему отобрала кусочек счастья, которое лелеяла, берегла, как зеницу ока?  Раньше Рамза радовалась видению. Но после встречи с ламой поняла – мертвая любовь – это и есть энергетический червь, ищущий выхода.

Рамза похолодела: как отогнать приклеившийся к отцу образ?   Она вытащила из-под подушки альбом с фотографиями Руслана. От задуманного бросило в пот. Как дальше жить без него? Как заснет, не погладив перед сном снимки и не пожелав любимому спокойной ночи? Надо подняться над ситуацией, твердо решила она. Рамза взяла спички и вышла на балкон. Фотографии не горели, они плавились. И вместе с ними угасала любовь к милому, дорогому человеку.


ГНЕВ КОЛДУНЬИ



Как летит время!  Каждый раз, ложась спать, Гули вздыхает - еще один день прошел. Иногда становится тошно от монотонной жизни. Каждый день одно и то же – ворожба, снятие порчи, устройство приятных и неприятных дел. Люди разные – а проблемы одинаковые. Иногда Гули устает от своих колдовских дел и разгоняет народ на неделю-другую, чтобы отдохнуть. На сей раз тоже объявила, что принимать не будет.  Помощница Манока, молодая начинающая колдунья, спросила, что сказать людям? Гули разозлилась:

-Что сказать, что сказать! Скажи уехала, заболела, умерла! Пусть отстанут! Надоели. Могу и я отдохнуть? Мне надоело ковыряться в их грязном белье! Козлы!
Манока испуганно посмотрела на Гули и незаметно ретировалась. Она юркнула в приоткрытую дверь и замерла. Девушка знала, если Гули в гневе, может наговорить гадости и наделать непоправимое. Из комнаты доносились ругательства и брань. Досталось и солнцу, которое жарит сегодня, как в аду.
В дверь позвонили.

-Я умерла! – крикнула Гули.

Манока открыла дверь. На пороге стояла Зебо, двоюродная сестра колдуньи. Она стала снимать туфли, чтобы пройти в дом.

- А Гули нет, - робко произнесла Манока.

-Нет? А где она? Мы утром говорили по телефону. Она вроде никуда не собиралась.

-Нет, ее нет, - повторила Манока, опустив глаза. – Она заболела…, то есть, она… это, умерла. – Манока вздрогнула,  испугавшись своих слов.

-Как умерла? – Зебо всплеснула руками. - Но еще утром…

В дверях появилась «воскресшая» Гули.

-Господи, до чего же эти девчонки тупые! Ты что, с ума сошла? Рано хоронишь! Я не министр, чтобы занимать мое место. Я назначение получила от Бога. У меня дар. А ты, дрянь… Кстати сказать, завещание тоже составила, не в твою пользу. Так что не хорони раньше времени.

Маноке досталось по полной программе. Она съежилась, голова ушла в плечи, на глазах появились слезы.

-Давай, шагай домой, видеть тебя не хочу сегодня.

Зебо пришла в себя от ужасной новости. Она опустилась на стул и тяжело вздохнула.

-Хуже нет неожиданной вести, – призналась она.

-Нет ничего хуже смерти. Ты что-то не то сказала. Так тебя новость ужаснула или моя мнимая смерть?

Зебо разозлилась, как Гули может такое думать! Не так выразилась, с кем не бывает!

-А сама, небось, пришла, чтобы опять кому-то нагадить. Опять невестка достала?
 
Зебо  скорчила жалостливую рожу.

-Да, она, сучка такая. Опять нет житья от нее.

Гули не была расположена выслушивать очередную бредовую историю о сволочи-невестке Шамси, жене сына Марата.

-Ну, говори. Только покороче.

-Помнишь, ты как-то говорила, что ее можно на тот свет отправить? Я уже согласна.

Представляешь, эта тварь так охомутала Марата, что сил нет. Что не скажет, делает. Иногда мне кажется, если она прикажет съесть дерьмо, он съест с удовольствием!

-Короче, Зебо. Мне, честно говоря, сейчас не до твоих вечных семейных ссор. По- родственному скажу тебе вот что. Ты и сама не подарок. Чего пристала к ним? Разменяй квартиру, и пусть живут сами. А там будет он жрать дерьмо или торты – их дело.

-Что такое ты говоришь? Я эту квартиру кровью и потом добивалась! Сама знаешь, сколько работала, чтобы мне ее выдали. И сейчас, на старости лет, я должна подарить этой швали то, что нажила таким трудом?

-Почему этой швали? Сыну и его семье. У тебя же еще две внучки есть.
 
Зебо раскраснелась и обвинила сестру во всех тяжких. Вместо того, чтобы принять ее сторону, она говорит черт знает что, не думая. Гули пыхтела, как чайник. Она хотела быстрее избавиться от назойливой гостьи с ее проблемами и остаться одной.
-Короче, что ты хочешь? Загнать на тот свет?  В таком случае избавлюсь от твоего вечного нытья?

Зебо дрожала. Она не могла пережить нормальные и здоровые отношения между супругами. Ее раздирала материнская ревность и она готова пойти на все, вплоть до уничтожения противника.

-Сделай, что угодно. Нет сил выносить это дальше. У меня давление появилось. Представляешь? Высокое. Врач говорит, на нервной почве.

-От неровной почвы, - Гули рассмеялась, вспомнив анекдот.

-Какой неровной почвы?

-Да анекдот был старый. Похотливая  женщина пришла к врачу, говорит у нее давление на нервной почве. А он осмотрел ее, увидел на спине ссадины и говорит не от нервной, а от неровной почвы. Ха-х-ха!

Зебо замолкла. Она уставилась в угол, всем своим видом показывая, что глупый и не по теме анекдот не развеселил.

Гули изнутри распирало, она не могла понять, что с ней происходит.

-Пойдешь в полнолуние на кладбище. Возьмешь земли со свежей могилы. А дальше я тебе расскажу, что делать. Сначала принеси мне все это. Я должна почитать, подмешать туда кое-что, окропить кровью животного, но не жертвенного.  Но это стоит, сама знаешь…

Зебо вспыхнула – ей не жаль денег на свое спокойствие. Слава Богу, Марат хорошо зарабатывает.

-Но имей в виду, Гули, в подушку ей зашивать уже не буду. Она это место хорошо знает. Уже зашивала твои ниточки. Она вытащила. Она, как ищейка, все исследует. Найди другой способ.

-Сваришь суп и немного подмешаешь в ее тарелку вот этого настоя. Потом немного в чай. После еще в какую-нибудь еду. В пирожок, торты и так далее.

-Ага, а если это попадется Маратику?

-Ничего с твоим  Маратиком не случится. Не на него начитано! А теперь иди.
Сегодня я для всех умерла.

-Типун тебе на язык. Что за глупости!

Когда Зебо ушла, Гули уселась на пол и подтянула к себе колдовской материал. Ее черная энергия искала выход. «Пока ты будешь заниматься землей, дорогая сестричка, я займусь этим козлом. Он научится уважать людей старших по возрасту и колдовским знаниям. Гад такой! Превратись в паука!». Глаза Гули налились кровью, сердце бешено забилось. Она насыпала  на ладонь немного соли, добавила красного перца. Сверху посыпала порошок из сушенных ящерицы, паука и мухи. «Я научу тебя,  гадкий журналистишка,  уму-разуму.  Задевать людей знаешь как? А вот имя матери своей выдал, не подумав, что имеешь дело с колдунами. Купился, милок, на хитрость. А эта старая карга, Зумрад, изумруд наш, не надо, говорит, ради меня не надо. Унюхала-таки, что хочу сделать.  А почему я ради тебя должна позволять всякой швали обращаться с собой как с помойным ведром? И вообще, кто ты такая? Святошу из себя корчишь. И ты, и твоя Рамза, хи-хи, имя-то придумала, Рамза, белыми прикидываетесь? А если, дорогуша, я сделаю так, что никто к вам и ноги не поставит? На что будете жить? Придется заняться  черной магией. Придется таки. Дуры!» - наконец закончила монолог Гули. Она позвонила Маноке.

-Срочно иди сюда. Я тебе кое-что дам. Узнаешь, в какой редакции работает журналист Лев Ильич, пойдешь туда под видом читателя и всыплешь порошок в его стол. Еще узнаешь, где живет. Как это сделать, тебя учить не надо. Потом скажу, что дальше делать. Беги скорее, не задерживайся!

Гули была в страшном напряжении. Она знала, пока не исполнит задуманного, на душе не будет покоя, а ярость, злобу на все живое будет держать в плену.

На следующий день вновь пришла Зебо. Она принесла кладбищенскую землю.

-Когда ж ты успела? Не терпится? Луна-то стояла полная?

-Конечно, мне Бог помогает. Именно в эту ночь было полнолуние.

-Тебе не Бог, тебе Сатана помогает. А имя господа не вспоминай всуе. Грех великий. И то, что ты делаешь, грех великий.

-А кто помогает этот грех вершить?

-Ты вот что, Зебо. – Гули пристально посмотрела ей в глаза. – Я - другое дело. Я давно пошла не по той дороге и оказалась в тисках черных сил. Оттуда назад хода нет. Я смирилась. Знаю, умирать буду тяжело, знаю, что ждет меня там. Но я смирилась. А вот тебе ведь со мной рядышком тоже идти придется. Ты ведь тоже творишь зло.

Зебо замахала руками. Это не зло, это самооборона, она защищает себя от страшного человека – невестки, которая командует ее сыном, как генерал. Какая же мать такое потерпит? Сколько говорила ему, не жена она, надо разойтись и найти другую, хорошую. А он не хочет! Значит, чтобы спасти своего ребенка и сберечь свое здоровье, надо защищаться. Это не грех, это самооборона! Зебо расплакалась. Она так вошла в роль жертвы, что непосвященный готов был бы взять кинжал и кинуться на ее защиту.

Гули равнодушно смотрела в окно. Она все еще кипела. Кровь бурлила, энергия искала выхода. Сестра с бедой попала под горячую руку. Неважно, кому сейчас причинить зло. Важно это сделать.

-Давай землю. И иди. Придешь завтра.

-А какую защиту ты готовишь?

-Пока не знаю. Я сейчас в таком настроении, что самое невинное дело может обернуться печально. А, может, Зебо, ты придешь через недельку-другую? И я успокоюсь, и ты… – она выжидательно посмотрела на Зебо.

-Нет, нет, делай сейчас. А то сдохну от негодования!


Х Х Х


Жизнь в одном доме со свекровью становится невыносимой. Шамси не знала, что делать. Они с Маратом любят друг друга, у них растут чудесные дочурки. А вот со свекровью отношения не сладились с самого начала. Дошло до того, что свекровь стала прибегать к черной магии. Однажды Шамси решила постирать подушки. В одной из них нашла сплетенные в косичку цветные нитки и маленькую булавку. Выбросила, ничего не заподозрив. Потом подобные странные вещички стали появляться с удивительной периодичностью.  Все встало на свои места, когда знакомая рассказала Шамси, что видела ее свекровь у колдуньи Гули. Шамси призадумалась. Вот почему она не выходит из болезней. То одно, то другое. Иногда происходят ссоры с мужем на пустом месте. Бывает, Марат ее видеть не может, переходит в другую комнату. Тогда Шамси предложила мужу переехать в квартиру своего брата, которую он купил с целью вложения денег. Но Марат отказался – не может же он оставить мать одну. Шамси покорно согласилась, но стала бдительной. Она не верила во всякие колдовские штучки, относя это к взрослым забавам. Но  отметать игры в колдунов, которым человечество «балуется» многие века, рискованно. Здравомыслящая Шамси относилась к типу людей, которые не отрицают недоказанное.

Однажды Шамси проснулась разбитая, словно по ней прошелся табун лошадей. Тело ломило, подташнивало, раскалывалась голова. Она не смогла подняться, чтобы пойти на работу. Встревоженный Марат пригласил врача. Выписанные лекарства не помогли.

Шамси положили в больницу. Но все анализы оказались хорошие. Однако  женщина таяла на глазах. Держать женщину в больнице не было смысла и ее выписали домой. Марат нашел травника, который взялся лечить народными средствами. Но и его травки действовали на Шамси, как мертвому припарки. Она чахла, тая на глазах. Родители забрали Шамси к себе домой, чтобы ухаживать за дочерью. Через месяц Шамси, наконец, поднялась на ноги и вернулась в дом мужа. Некоторое время  спустя она вновь слегла.  На людях Зебо вздыхала, проливала слезу-другую, не забывая при том подсыпать, подливать в пищу невестки колдовское зелье. Шамси настолько обессилела, что перестала «командовать» сыном и занялась собственным здоровьем. Марат был серьезно опечален. Он не находил себе места,  часто просиживал у изголовья больной, держа ее  безжизненные руки в своих ладонях. При виде этой картины Зебо колотило от ненависти к невестке.

Настал горестный день. Марат ушел на работу, дети в детский сад. Зебо на кухне готовила еду. Позвонили в дверь. Пришла мама Шамси, Олия. Она принесла дочери куриный бульон.

-Зачем же вы беспокоитесь, я же готовлю еду, - сказала Зебо.

Женщина не ответила. Она заметила, что Зебо постоянно готовит тяжелую пищу, которую Шамси не в состоянии переварить. Олия промолчала. Накормив дочь, она ушла домой. Зебо, закончив хлопоты на кухне, вошла в комнату невестки. Шамси лежала, закрыв глаза. Зебо всмотрелась – невестка  была бледной и не дышала. Женщина испугалась. Неужели умерла? Она бросилась к телефону. Долго стояла с трубкой в руках, что-то обдумывая. Позвонила дочери.

-Приезжай. Кажется, все.

Через полчаса у кровати Шамси стояла Ниссо. Она брезгливо посмотрела на бездыханную невестку и сказала:

-Господи, отошла что ли?

-Пиши заключение, доченька. Ты же врач. Имеешь право.

-Нет, мама, надо все проверить. Мало ли что!

-Пиши быстрее, может она в коме пока. А то очнется. Мы успеем ее похоронить. Ты же знаешь, у нас долго не держат. Кстати, сколько времени? О! 11 часов. К часу,  или не позднее трех она будет лежать в могиле. Спеши, доченька.
Ниссо растолкла снотворный порошок, размешала с водой и женщины силком влили несчастной в рот.

-Если и жива,  долго не проснется.

Женщины заголосили. На крик прибежали соседи и увидели убивающуюся Зебо возле трупа невестки. Ниссо звонила по родственникам, собирая людей. Пришли женщины, обмывающие трупы. Вывели из комнаты людей и приступили к работе. Вдруг Шамси зашевелила губами. Одна из женщин позвала Зебо.

-Мне кажется, она жива. Да и не похожа на мертвую. Мы-то разбираемся.

-Что ты говоришь? Она умерла на моих руках, попрощалась. Голова упала на плечо, протяжно  выдохнула. Это все случилось на моих глазах. И врачи дали заключение. – Зебо разволновалась.

-А где ее мать? – не унималась женщина.

-Не трогай мать, она без памяти лежит в спальной. Бедная женщина, как я ее понимаю. Давайте быстрее, время поджимает, люди собираются. Кстати, какой размер пальца у тебя? У меня есть для тебя красивое золотое кольцо.
Женщина почесала голову и сказала, что золотые кольца – ее слабость. А со своей работой они справятся быстро. Полчаса от силы.

Заплаканная Зебо вышла. В следующую минуту ей стало плохо и она упала в обморок, не забыв при том обвести присутствующих зорким взглядом.

Похоронив Шамси, люди пришли на поминки. Рыдала мать, отец несчастной. Девочки со страхом жались к отцу. Марат смотрел на всех стеклянными глазами. Он не мог понять, как смерть так быстро могла вырвать из его жизни любимую жену.

Ранним утром следующего дня  в дом  Зебо постучали. Заспанная хозяйка открыла дверь.

На пороге стоял молодой человек.

-Это у вас вчера женщина умерла?

-Да, - испуганно сказала Зебо.

-Я - могильщик. Сегодня недалеко от вашей могилы копал другую. Один старик ночью умер. Ему копал. Вдруг слышу стон из-под земли. Прислушался, кажется,  из вашей могилы.

-Дурак ты, тьфу тебе на язык! Не из моей могилы, я жива, как видишь. Из могилы моей невестки, наверное, хочешь сказать?

-Ну, да, из вашей, я так и говорю.

-Дурак ты, честное слово. Не может быть такого, тебе показалось. Она умерла. Ее врачи обследовали. Мертва она. А ты иди, иди. И не болтай никому. Это все глупости. На кладбище все может причудиться. Подожди минутку, я сейчас. Она пошарила в сумочке и извлекла деньги.

-На, это тебе, за беспокойство. Купи себе что-нибудь. Туфли, куртку, а то у тебя все поизносилось, как я погляжу. Иди. Никому не говори, а то скажут, что ты сумасшедший.

При виде денег глаза могильщика засветились. Он поблагодарил хозяйку и сказал, что ему действительно могло послышаться. Могильщик резко развернулся и убежал. Он несся так, словно боялся, что мертвая встанет из могилы и ему придется вернуть легкие деньги. В конце концов, если родных не настораживает стон  могилы, ему-то какое дело?


Х Х Х


Пока от черных колдовских энергий погибала Шамси, в другом конце города нечто подобное творилось с другой жертвой Гули.

В это утро Лева проснулся усталым.  У него ныла спина, ноги, словно свинцом налились. Он с трудом поднялся, сел на кровать. На кухне слышался звон посуды, жена Флора готовила завтрак.

-Что будешь, яичницу или кашу? – громко спросила она.

-Ничего не буду, – тихо ответил Лева.

-Не слышу, что будешь-то?

Лева хотел выкрикнуть, но не было сил  даже громко разговаривать.
Флора заглянула в спальную

-Ну что ты, как ребенок, ей-богу. Мне и так некогда, опаздываю, еще ты тут со своими капризами.

Муж посмотрел на жену безжизненными глазами. Флора поняла, он не здоров.

-Что случилось? – встревожилась она.

-Не знаю, встать не могу. Все болит. Как будто  по мне слоны прошлись. Такое чувство, что кости  вот-вот рассыпятся.

-Сходи к врачу. Наверное, грипп.


Флора не придала особого значения жалобам мужа, понимая, что болезни приходят и уходят, надо вовремя лечиться. А Лева человек строптивый, он всегда отмахивается –ничего не будет. Флора привыкла к его отговоркам.

Лева пришел на работу, еле передвигая ноги. Ему предстояла очень важная встреча, интервью с мэром города. Зашел к редактору, попросил машину. Шеф недовольно буркнул, машина одна, а работников много. Если каждому давать машину, самому придется ходить пешком. Лева ожидал подобную реакцию. Но встречу с главой городской администрации отменять нельзя, тем более, что добивался ее долго. Мэра в назначенный час не оказалось на месте, и Лева ожидал в приемной. Ему становилось хуже, очень хотелось прилечь. Найдя в себе силы, журналист высидел еще какое-то время, а когда стало невмоготу, решил уйти. Но дверь распахнулась, и вошел мэр. Извинившись за опоздание, пригасил журналиста в кабинет. Лева встал, сделал несколько шагов и рухнул на пол.

Молодой мужчина очнулся дома. Жена сидела возле больного мужа вместе с соседкой, врачом.

-Пришел в себя? Что с тобой случилось-то?

Лева виновато повел глазами.

На следующий день его положили в больницу. Но обследование дало положительные результаты, никакого отклонения от нормы. Больного выписали домой. Позвонили из приемной мэра и сообщили, что шефа города интересует здоровье журналиста. Узнав о неутешительных новостях, мэр распорядился положить Леву в клинику для правительственных чиновников. Но и там анализы показали положительный результат. Леве становилось все хуже и хуже. Силы покидали его, он похудел, превратившись в  еле передвигающийся скелет.
 
-Я ходить не могу, но мыслю, как прежде. Могу писать, участвовать в редакционной жизни,  - сказал он редактору.
 
Редколлегия издания  приняла решение – посылать за журналистом машину и привозить его на работу, чтобы он мог отвлечься, видеться с коллегами и, по мере сил, делать небольшие материалы. Лева был благодарен такому решению.

Через некоторое время его дела пошли на поправку. Но это была видимость. Лева вконец свалился и уже не мог вставать с постели. Он худел не по дням, а по часам. Началась деформация костей. Вскоре его туловище стало напоминать конфигурацию  паука. Когда хотел встать с постели, сползал на пол и, встав на четвереньки, словно паук, передвигался по квартире.

Флора, отчаявшись, обегала всех знахарей. Травы, микстуры, корректировка биополя – как мертвому припарки. Тогда одна знакомая посоветовала обратиться к известной целительнице Зумрад. Она, говорят, мертвого из могилы поднимает.

-У нее в роду были шаманы, - почему-то шепотом сообщила знакомая.- Ее предки, говорят, из северных народов. Не знаю как называется эта национальность, но что-то вроде коми.  Ты сходи, хуже не будет.

Флора поехала к целительнице в тот же день. Зумрад встретила ее неприветливо. Черных и недоверчивых людей она всегда чувствовала. Часто прямо с порога отправляла домой. Но посетительница вызывала в ней какой-то интерес, хотя чувствовала негатив.

-Что тебя привело ко мне? - спросила она Флору.

Женщина растерялась. Ни тебе – заходи, ни тебе садись, ни приятного слова, доброго взгляда. Флора подумала, что при таком отношении  ничего хорошего не стоит ождать. Она потопталась у порога и сказала:

-Муж болеет. Врачи не поймут, что с ним. А он сохнет, на глазах сохнет.

- Как зовут твоего мужа?

-Лева. Лев Ильич.

Зумрад выпрямилась.

-Из Одессы?

-Какой Одессы, причем здесь Одесса? – удивилась женщина.

Зумрад помрачнела. Гули все же осуществила задуманное. Старая карга, плохой человек.

-Знаю я твоего мужа. Журналист он. Что с ним? На кого, говоришь, стал похож?

-Я не говорила, что он на кого-то похож. Я говорю, в скелет превратился. Ходить не может, на четвереньках передвигается. Руки-ноги в раскорячку, как у паука.

-Ну, да, это ее любимое насекомое, - сказал Зумрад.

-Чье насекомое? Вы, наверное, не поняли, это мужчина, муж мой.

-Да все я поняла. Садись-ка для начала. Поговорить хочу. Ты сама-то пришла за снадобьем каким-нибудь? Во что веришь? В травы или еще чем интересуешься?

Флора пожала плечами и сказала, что ей посоветовала знакомая обратиться к знахарке. Призналась, что другие травники не смогли помочь.

-И не помогут. У каждого замка свой ключ. Ключ вашего замка в руках одной женщины, колдуньи.

-Знаете, сестра, я, честно говоря, в колдунов не верю. Я сама по образованию астрофизик, человек науки.  Мне известны законы физики и все в этом роде - Флора не сочла нужным приводить примеры и что-то доказывать. Это  все равно, что слона учить вальсировать.

Зумрад усмехнулась. Она подумала, что рассказывать женщине о законах энергии, все равно, что осла учить петь.

-В таком случае мы не сможем понять друг друга,- сказала она.

Флора заволновалась: Зумрад была последней инстанцией.

-Вы меня не поняли. Просто я никогда прежде не сталкивалась с такими… то есть я хочу сказать, я раньше не сталкивалась…, - она закашлялась, не зная какое слово подобрать.

-Колдовством? – Зумрад впервые улыбнулась. – Это хорошо. Колдовство, знаешь какая штука? Это хищник. Оно расставляет сети и ждет жертву. Стоит один раз пойти к колдуну, и ты будешь зависим от него многие годы. И жить вынужден будешь по его законам. Так что лучше не ходи к колдунам. Это опасное занятие. Другое опасное занятие отрицать недоказанное. Я вот частенько по телевизору смотрю передачи, где собирается много людей. Приглашают на встречу мага. Он по простоте своей души начинает рассказывать о своем ремесле, а твой брат набрасывается на него, как на зверя. Оскорбляют, унижают, угрожают. А колдуны всякие бывают, черные, белые. Белый не обратит внимания, простит, да еще за душу твою помолится. А черный затаит зло и пока не отомстит, не успокоится. Так вот твой муж тоже попал в немилость черного колдуна. И никто ему не поможет. Только тот, кто нагнал на него порчу.

С человеком науки говорить на эту тему оказалось действительно напрасно. Флора слушала Зумрад, прямо глядя в ее потухший взор. Но уголки губ выдавали усмешку. Гадалка, видя неверье женщины, не прогнала ее,  дочитала лекцию до конца. Она хотела указать дорогу к исцелению. А там уже вольному воля.

-Ну, а, может, травку какую попить надо? – настаивала на своем Флора.

-Не поможет травка, сказала я тебе. Иди к Гули. Извинись за мужа, покайся. Она женщина хоть и злая, но поклоны любит. Может, пожалеет.

Флора ушла, не спросив адреса «доброй» колдуньи. Лева, узнав о походах жены по колдунам, не на шутку разозлился.

-Никогда бы не подумал, что ты, образованный человек, можешь опуститься до мистики. С ума сошла? Да, был я на их семинаре. Не семинар, а сходка идиотов.  Чего собрались, о чем говорили, ничего не понял. Они, кажется, сами-то ничего не поняли. А обозвали свою сходку семинаром. Еще тренингом назвали бы. А насчет этой, как ты ее назвала, Гули? Так вот насчет этой Гули заявляю: никакой колдунье в ноги я кланяться не собираюсь. Я – с образованием, меня знают в городе, уважают. А она кто? Она народ дурит. Деньги делает на невежестве. Выздоровею, покажу ей кузькину мать.

Флора взорвалась. Ее обеспокоило настроение мужа.

-Ты образованный, с дипломом и всеобщим признанием. Но нельзя дразнить гусей. Не верь в магическое, никто тебя не просит. Но когда человек в беде и никто ему не может помочь – ни врачи, ни знахари, ни лекари, волей-неволей прислушаешься к людям, стоящим по ту сторону бытия. Тебе никуда не надо ходить. Я сама пойду. Может, это все ерунда, но использовать шанс надо.

Был скандал. И откуда взялись силы кричать на жену. Чем больше Лева распылялся, тем больше Флора отмечала его беспомощность и борьбу с другим «я», которое взывало к вере в потустороннее.

Вскоре мать Левы объявила, что нашла хорошего врача, специализирующегося  по болезням такого рода. Но ехать надо было в Одессу. Услышав про этот город, Лева наотрез отказался от поездки. Ему вспомнилась Гули,  которая тоже что-то говорила про Одессу. Вызвали психиатра. После лекарственной терапии и гипнотических сеансов, Леву все же повезли в город на море.  Он вернулся через несколько месяцев. По трапу спускался на своих двоих. Поправился, посвежел, но стал ниже ростом. Увидев родных и друзей, широко улыбнулся. Он признался, что очень соскучился по работе. В редакцию пришел на следующий день. Активно заработал, выдавая один за другим репортажи, интервью, зарисовки.

Как-то на его имя пришло приглашение на лекцию парапсихолога. Лева отказался  от встречи, заявив, что  все, что связано с необъяснимым,  теперь его не интересует.

-Меня поставили на ноги, а это значит, что колдуны блефуют. У меня, оказывается, болезнь Гоше. Это генетическое заболевание и им болеют только евреи. Мне рассказали, что каждый пятнадцатый из евреев Восточной и Центральной Европы является носителем этого заболевания. В Одессе мне сделали анализ крови и выявили эту болезнь. Слава Богу, у меня был первый тип заболевания, и меня смогли поставить на ноги. Если же запустить, последствия могут быть тяжелыми.   Вылечили меня врачи, а не колдуны, якобы нагнавшую порчу. – Лева помолчал. – Но с колдунами я все же не хотел бы встречаться даже в страшном сне.

Что он имел в виду, коллеги так и не поняли.  Однако отметили, что от наглого смельчака, подвергающего все и вся критике, не осталось и следа. Лева стал взвешенным человеком, не подвергающим сомнению то, чему не может дать объяснения. Это касалось даже бытовых мелочей.


КОЛДОВСКАЯ ЛЮБОВЬ


Любовь - мучительное чувство. Все мысли о нем, вся жизнь подчинена только ему. Порой Диле казалось, что она устает от любви. Но каждая встреча свидетельствовала о красоте этого чувства, его красках и глубоком смысле. Любить – это прекрасно, любить – это здорово.

Вот уже несколько месяцев в назначенное время она приходит в квартиру, где свито уютное гнездышко для двоих. Квартира Таира нравилась Диле. Две небольшие комнаты, скромно обставленные. Таир сказал, что это гостиница для его многочисленных гостей. Правда, за последнее время ни один гость здесь не появлялся. Но Диля уверена, он находит выход, чтобы устроить их в другом месте.
 
Набив сумки любимыми Таиром деликатесами, она пришла в их дом. Возле лифта у сумки оторвалась ручка, и продукты попадали на пол. Рядом, откуда ни возьмись,  оказался мужчина средних лет. Он помог Диле все переложить в другой пакет и вызвал лифт. Доехав до восьмого этажа, вышел вместе с ней. Попрощался и направился в соседнюю квартиру. Открыл дверь своим ключом. Послышался лай собаки.

-Здравствуй, дорогой, здравствуй, Граф!

За дверью послышалось радостное поскуливание.

-Сосед, стало быть, - подумала Диля. – Впервые вижу.

Вскоре пришел Таир. Диля рассказала о встрече с соседом. Таир никак не отреагировал, переведя разговор на другую тему. Через некоторое время Диля вновь столкнулась с соседом в подъезде. Он шел с женщиной и собакой. Поприветствовали друг друга. Доехав вместе до восьмого этажа, вновь разошлись по квартирам. Спустя минуту в дверь постучали. Эта была та самая женщина, как оказалось, жена соседа.

-Извините, у меня соль закончилась, а в магазин идти только из-за щепотки…

-Конечно, конечно, я отсыплю, - не дослушав, ответила Диля и пошла на кухню.

-А когда Таир придет, не знаете?

-Скоро. Что-то срочное?

-Нет, нет, просто хотела узнать телефон Беллы. Она-то больше сюда не приходит. Хорошая женщина, мы подружились. Она мне нужна.

Диля получила пощечину. Она поняла, что речь идет о какой-то другой женщине, жившей здесь до нее.

-Я не знала, что Белла так бесследно исчезнет. Поэтому и адреса-то не взяла. Думаю, придет Таир, спрошу. Хотя можно было бы спросить у Ляли.  Она знает Беллу.  Но и Ляля так же внезапно исчезла, еще до Беллы. Ой, я совсем вас заболтала. А у меня там суп перекипает. Извините. Я позже загляну.

Женщина сделала свое черное дело. Диля опустилась на стул и закрыла лицо руками. Любовь красивое чувство, любовь – беспощадное чувство. Она может вознести, может и ударить о землю.

Пришел Таир. Диля рассказала о визите соседки.

-Мне кажется, надо решать, как быть дальше. Я не желаю терпеть унижения. Я не желаю прятаться от людей. Решай.

Это Таир уже проходил.  Впервые увидев Дилю, он потерял голову и забыл про свои правила не иметь дело с незамужними женщинами. Вопрос, поставленный ребром, расстроил.  До сегодняшнего дня все шло прекрасно. Долгожданные встречи, пылкая сумасшедшая страсть, романтические ужины. Разве это не праздник души, не счастье, не радость? Таир заметил, стоило женщине заговорить о женитьбе или создать проблемы, как чувства сами по себе начинали угасать.

Таир обнял любимую женщину и сказал, что все это суета сует. Люди стареют раньше времени потому, что не способны довольствоваться тем, что имеют. Диля возразила, отметив, что в его устроенной жизни можно позволить роскошь довольствоваться философией. А ей, Диле, надо устраивать свою жизнь. Что мешает двум безумно любящим сердцам соединиться в одно целое? Не повезло его жене, прошла любовь. Таиру надо думать о  новой жизни. Таир помрачнел.

-Я очень тебя люблю. Но не готов все рубить с плеча. Я еще не разобрался со своими чувствами.

Он не врал. Представил, как любимая женщина, не добившись своего, покидает его. Таир этого не переживет. Диля – особенная. Она удивительным образом чувствует его, его настроение, желания. Она растворилась в нем, живет для него и ради него. Никогда прежде он не испытывал не только любовь, но и уважение к женщине, которая посвятила себя любимому человеку. Она умела создавать праздники. Он поражался ее буйной фантазии превращать каждую встречу в наслаждение души.

Сегодня его вновь ждал романтический ужин. Горят свечи, притушен свет. На столе – любимые блюда, десерт, приготовленный своими руками. Вино – дорогое, любимое. Раньше Таир предпочитал водку. Но Диля научила его наслаждаться напитком цвета рубина. Вино дурманило,  кружило голову, способствовало усилению чувств.

-Давай сегодня не будем говорить о грустном, - сказала Диля. – Но позже вернемся к этой теме, правда, любимый?

Она села ему на колени и  грациозно обвила красивыми руками его шею. Аромат духов ударил в нос. Таир, вдыхая «Опиум», всегда теряет голову…

Узаконить отношения – вопрос, оставшийся нерешенным. Таир всячески уклонялся от темы и однажды честно признался, что не может бросить семью.

-Как бы тебе не было больно слышать, но была и Ляля, и Белла, и еще пара- тройка женщин. О них я тебе не говорил. К чему ворошить прошлое, когда есть красивое настоящее. Главное, я тебя люблю. Но, милый мой человек, я женат. Я не могу. И не знаю что делать, честное слово, не знаю.

В сказанном было столько боли и отчаяния, что Диле стало жаль Таира.  Он не притворялся. Впервые его сердце получило трещину. С одной стороны долг перед семьей, с другой потрясающая любовь к женщине, ставшей  его частицей. Когда приходил домой и видел Сонечку, давал обещание порвать отношения с Дилей. При виде возлюбленной в голову лезла  философия - почему он, Таир, не имеет права на счастье с другой женщиной? В жизни есть встречи и расставания. Он будет помогать Сонечке и сыну, никогда их не бросит, сделает их жизнь обеспеченной. Но счастье, любовь он должен испытать с другой женщиной.

Вновь получив неопределенный ответ, Диля расстроилась. Она вспомнила, как однажды, находясь в депрессии, обратилась за помощью к психологу. Врач посоветовал вывести себя из этого состояния определенными методами. Особо Диле понравилось рисование. Придя домой, она  взяла лист бумаги и стала рисовать. Из-под карандаша выходили какие-то причудливые круги. Они собирались в спираль, из которых, как в лабиринте, не было выхода. Диля перечеркнула рисунок и взяла другой лист. Нарисовала дерево. На нем  белку. Под ним – орешки, потом появилась трава, цветы. Хотела нарисовать росу на цветах, но получились… плачущие цветы. Выход был близок, но вновь все сорвалось. Впервые за долгое время позвонила Мариам.

-Завтра у Валеры день рождения, ты не забыла?

Конечно, же, Диля забыла. Поблагодарила сестру, что напомнила. Было бы очень неудобно перед человеком, всегда поздравляющем ее с букетом цветов.
На следующий день пришла на семейный праздник.
Мариам почувствовала плохое настроение сестры.

-Нелады с Таиром? - спросила она.

Диля обреченно вздохнула.
 
 -Что делать, не знаю. Я его люблю, он меня любит. Знаешь, если мы не видим друг друга хотя бы один день, просто сходим с ума. Не знаю, как быть.
Мариам сочувственно покачала головой. В комнату вошел Валера с бутылкой водки.

-Посольская. Шик!  Сейчас упьемся и Диля расскажет, почему так невесела. - Он  обнял  ее и чмокнул в щечку. – Что, твой красавец обидел? А ты сходи к Мариамкиным гадалкам. Пошепчут, приворожат, приклеят. Что там они еще умеют делать?

Мариам недовольно посмотрела на мужа.

-Хватит ерунду болтать. Мариамкины гадалки… За кого ты меня принимаешь?

-Я еще не пьян, дорогая. После третьей все тебе напомню. Хочешь?

Мариам махнула рукой и увела сестру на кухню.

-Не расстраивайся. Сегодня так, завтра эдак. Это жизнь. – Она вздохнула.
Мариам умышленно не затрагивала тему магов, имея за плечами  печальный недавний опыт с сестрой.

Сели за стол. Валера потянулся к вину.

-Нет, нет, я выпью водочки, - сказала повеселевшая Диля.

-Правильно, умничка, - поддержал ее Валера. – Вино, это что за напиток? И не пьяный, и не трезвый. Надо спешить жить. А с вином… Пока дойдет, пока развеселит, жизнь пройдет. – Казалось, Валера уже был пьян.

«Спешить жить...» - эхом отозвалось в голове. Диля задумалась. Валера прав – годы идут. А она все несется по волнам жизни, увлекающим в никуда. Что за горизонтом? Остров мечты или вновь бескрайние просторы?

-Что скисла? – Валера подлил водочки.

Напиток ударил в голову. Диля лукаво улыбнулась. Она подошла к Валере, обняла его и тихо прошептала:

-Скажи мне, Валера, почему мужчины  в большинстве своем не решаются на разрыв с семьями ради новой любви?

Это был вопрос  вопросов. Валера почесал голову.

-Потому, что мужчины  в отличие от женщин понимают, что за поворотом лежит такой же булыжник, о который ты уже спотыкался. – Он помотал головой и поднял палец вверх.

Мариам взяла сестру за руку и увлекла на кухню. Зачем задавать пьяному человеку вопросы, на которые нужны трезвые ответы? Но Диля надеялась, что мужчина в таком состоянии может раскрыть душу и помочь ей разобраться в сомнениях. А Валера мог бы приоткрыть тайную завесу мужской логики. Сам не прочь сбегать налево.

-Ты подобные вопросы лучше мне задай. Я лучше знаю.

-Ничего ты не знаешь! Мне, сестра, очень плохо. Каждый раз даю слово больше не встречаться с ним. А ноги сами ведут к нему. Что делать, как быть?

-И не можешь перетерпеть? Надо взять себя в руки и перетерпеть. Заняться чем-то, лекарства успокоительные попить, еще что-нибудь поделать по хозяйству. А еще можно  накручивать себя против него. Отыскивать недостатки в поведении. Да мало ли еще что? Главное, поставить перед собой цель. Да, трудно. Да, больно. Но жизнь на этом не заканчивается!  Наконец, вышибай клин клином – найди себе другого.
Диля взорвалась – что значит другого? Ей что 20 лет? Сколько можно находить другого? Она разрыдалась. Размазывая слезы по лицу, причитала: почему она, красивая, высокая, стройная, неглупая обделена возможностью выйти замуж? Почему какие-то Соньки, не годящиеся в подметки, имеют таких мужей и живут счастливо?
Мариам сидела со страдальческим лицом, кивая сестре. Но думала о другом – наверное, и о ней также говорят другие, его, Валеры, женщины, называя Мариам курицей, какой-то Мариам и еще Бог знает кем.

-Мне что-то надо делать, что-то предпринять.

Диля вспомнила про гадалок. А, может, обратиться к их помощи? Говорят же, они делают чудеса, возвращают любимых, привораживают, отвораживают. Да, она так и сделает. Завтра же пойдет к Рамзе. Скажет, что Таир ее муж и увлекся другой женщиной. Надо вернуть его в семью. Откуда Рамзе, этой правильной гадалке, знать правду? Главное, получить помощь по отвороту от жены.

Рассказывать о своих планах сестре Диля не стала. Признаться в своей беде – значит расписаться в собственной неуверенности.

На следующий день Диля пришла к Рамзе. Гадалка вспомнила женщину, которой в прошлый раз указала на дверь. Но на сей раз приняла ее более приветливо.
Внимательно выслушала надуманную историю и улыбнулась.

-У меня хорошая память на лица, – сказала она. – Ты была в прошлый раз с сестрой. И речь шла о женатом мужчине. Ты сейчас все придумала? – она испытующе посмотрела на Дилю.

Женщина опустила глаза. Номер не прокатил. Она призналась, добавив, что не может найти выхода из создавшегося положения. Рамзе верит и надеется, что она поможет решить проблему.

-Помнишь я тебе сказала, что ты выйдешь за него замуж? Но это будет колдовская любовь. Ничего хорошего из этого не выйдет.

-Но я люблю! Я люблю до слез! До умопомрачения! Что мне делать? Иногда, кажется, если его не увижу – умру!

Рамза развела руками. Даже во имя великой любви думать о суициде большой грех.

-Любовь – всего лишь болезнь. И как любая болезнь она проходит. Многих,  как ни странно, излечивает... брак. –  Эти слова Рамза произнесла задумчиво.- Но даже большую любовь человек может перебороть.

-Как?

Рамза с грустью в глазах посмотрела на Дилю. У каждого свой метод.  Перед взором появился Руслан. Он, улыбаясь, смотрел на нее. «Над кем смеешься? Надо мной смеешься?» Рамза усмехнулась. В этой улыбке она усмотрела усмешку. Нет, это не усмешка, это саркастический смех. Как раньше она не замечала его издевательской улыбки? А ведь он всегда так улыбался. Неприятная улыбка. Гримаса, клоунада. Неприятно-то как! Образ также внезапно исчез, как и появился. «Ты специально  все придумываешь, ты нарочно его превращаешь в монстра» - предательские мысли лезли в голову. «Вон, вон отсюда! – Рамза нахмурила брови.- Не смейте лезть в голову. Это не ваше дело. Я живу ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС! Все, что было вчера – умерло! ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС! Нельзя тосковать по памяти. Не вернешь завтрашний день. Его и не надо возвращать, потому, что с ним придут и горести. А я не хочу вновь переживать пережитое. Завтра  будет новый день. Завтра я встречу других людей, произойдут другие события. Зачем мне день вчерашний? Зачем мне хранить увядшие цветы, недоеденный прокисший суп, надевать порванную вещь?» Рамза поежилась. От непроизвольных дум воспарила и сказала:

-У каждого свой метод, Диля.  Я преподам тебе уроки самогипноза, работы с мыслями, и еще кое-что еще. Ты выберешь свое. То, что подходит одному, не годится другому. Когда будешь перебирать методы самообороны,  тебя могут посетить твои собственные. Следуй подсказкам сердца, ты победишь. И еще. В северной части города, на окраине, есть холм. Его еще называют холмом семи чудес. Пойди туда на рассвете. Встань на вершину. Разведи руки и закрой глаза. Постой так несколько минут. А потом увидишь, как город, оставшийся у подножья, превратится в игрушечное поселение. И ты вознесешься над ним, домами, людьми  и унесешься ввысь. Когда вернешься назад, поймешь, что все это – суета сует...
О горе семи чудес Диля слышала немало. Там всегда многолюдно. Особенно в предрассветный час. Однажды она, любопытства ради, пошла туда с подругой. Но ничего удивительного не произошло. Рамза сказала, что гора без надобности, определенного настроя души и боли в сердце не дает исцеления.

-Это из области мистики, - констатировала Диля.

-Возможно. Но ученый маг по имени Ева считает, что холм расположен в месте пересечения каких-то энергетических волн.  Это место исследовали ученые. Приходили с приборами, которые зашкаливали и не подчинялись командам. На земле немало аномальных зон. Пока объяснений им нет.

-Мистика все это, - повторила Диля. – Если бы я могла увидеть изменения своими глазами. Не на уровне ощущений, а глазами.

-И глазами можно видеть. Все та же Ева рассказывала, что в Америке, в штате Калифорния, кажется, есть зона, куда часто приезжают туристы, чтобы увидеть чудеса своими глазами. Например, если поставить веник  или обычную палку вертикально, они без опоры могут стоять 36 часов.  А еще если поставить на крутящийся предмет два человека разного роста, то, меняя их местами, можно увидеть, как высокий превратился в маленького, а тот, другой, в высокого.

Беспредметный разговор, отметила Диля. Ей нужна реальная помощь и сейчас, а не рассуждения о  сверхвозможностях человека и земных аномальных зонах. Она попросила Рамзу оказать земную помощь. Рамза сказала, что даст Диле набор трав, способных притупить душевную боль.

-Вот смесь шести растений. Будешь заваривать их, и пить перед сном по стакану. А это – порошок из рога быка. Это необычное снадобье. Быка шесть месяцев кормили специальными травами. А потом спилили рога. Порошок обладает удивительной силой. Тот, кто принимает его, становится равнодушным ко всему. Он не ощущает душевной боли. Принимать будешь по щепотке вместе с мумие сорок дней перед сном. Этого времени хватит, чтобы отойти от любви.

-А потом? Потом все вернется вновь?

-Нет. Действие лекарства длится год. Ведь оно смешивается с мумие и приобретает в организме еще большую силу. Поверь, Диля, ты станешь другим человеком. Равнодушие к окружающим пройдет. И вместе с ним пройдет любовь. Ты действительно станешь другой. Увидишь своего любимого, посмотришь в его сторону, как на прохожего. И если он  даже возле  твоих ног рассыплет алмазы, ты пройдешь по ним равнодушно.

-Сколько я вам должна?

-Сколько дашь. Я не  могу оценивать свои услуги. Не брать не могу – с лекарствами передаю тебе энергию. А если это будет тебе подарок – зелье не поможет тебе и отразится на моем здоровье. Поэтому даже обычный коробок спичек можно считать платой.

Диля положила на стол крупную купюру. Она понимала, что рога быка и травы чего-то стоят. В аптеке же за спасибо никто не даст даже оберточную бумагу. Рамза поблагодарила Дилю за щедрость и попросила дать разменные деньги – она часть заработанных  отдает нищим.

От гадалки Диля шла понурой. Гора семи чудес, назойливые мысли, с которыми надо бороться, порошок из бычьих рогов – все это не впечатляло. Ей нужны действенные, мгновенные методы. Она не знала, что делать. Идти  к Гуле означало выдать себя Мариам. Кроме прочего  ей не нравилась  гадалка – Гули  не внушала доверия. Диля решила не испытывать судьбу и оставить пока все так, как есть. Лучше всего еще раз поговорить с Таиром.





ДОМ, ГДЕ ПОСЕЛИЛОСЬ ЗЛО

Сидя на полу с широко расставленными ногами, Гули пересчитывала деньги.  Пока была мертва для клиентов, кошелек серьезно оскудел. Она покачала головой и выругалась. Через пару-тройку дней не на что будет купить хлеба. Она сложила деньги в кошелек и подтянула к себе коробку с колдовским материалом.

-Так, - вслух произнесла она. – Кто у нас там толстосум? А, вот, Земфира.
Дорогая, бриллиантовая Земфира. Что-то ты давно меня не навещаешь. Наладились дела с мужем? Живете, как голубки? А мне есть нечего. Давай-ка пободайся со своим красавцем! – Она взяла семь разноцветных ниток и стала плести косичку. Гули что-то шептала, делая узелки на определенных участках. Потом извлекла из коробки бумагу, карандаш и написала молитву.

-Завтра прибежишь. Еще кто у нас давно не был? Мариам. Да, Мариам... – Гадалка задумалась. – Нет, Мариам подождет.  Пусть придет ее сестра. Кажется, она тоже при деньгах, притом в прошлый раз незаслуженно меня обидела. Так, как ее зовут? – Гули напрягла память.- Как же ее звали? Вот память! Ничего не держится, хоть дневник веди.

Гули набрала номер телефона Мариам.

-Здравствуй, дорогая! Это Гули. Как дела, как здоровье? Удивляешься, почему звоню?
Мариам действительно была удивлена. Гули никогда прежде не звонила.

-Я заболела. А ты как-то говорила, что от головной боли есть хорошие таблетки. Как называются? Нет, нет, не надо приносить. Я помощницу пошлю в аптеку. Как говоришь, называется? А, хорошо, я записала. Ну а сама-то как? Муж, все в порядке? Это хорошо. Сердце радуется, когда в семьях мир да покой. А как сестра твоя?

Мариам сказала, что у нее опять проблемы на личном фронте и она очень за нее переживает.

-Ну, что поделаешь! Ты  все же скажи Жанне, пусть придет, что-нибудь придумаем.

-Кому? – не поняла Мариам.

-Жанне, сестре.

-Она Диля, не Жанна.

-Извини, дорогая, столько народу приходит. Всех не упомнишь. Мне почему-то казалось Жанна. А, нет-нет, Жанна это другая, на нее похожа. Значит, лекарство я могу найти в любой аптеке?

Гули резко перевела разговор на другую тему, чтобы не концентрировать внимание на предмете своего любопытства. Положив трубку, Гули вновь взяла бумагу и карандаш. Корявым почерком вывела одной ей понятные закорючки, среди которых начертала имя «Диля».

На следующий день в дверь позвонили. После долгого перерыва пришла, наконец, посетительница. Это была Земфира. Она пожаловалась на мужа – опять съехал с колес и пришел домой под утро. От него несло мерзкими  дешевыми духами. Такими пользуется его бывшая шлюшка. Значит, опять к ней потянуло, хотя клялся и божился, что с ней все покончено.

-В прошлый раз ты мне так хорошо помогла, Гули. Он стал овечкой. Все дома, да дома. О ней и не вспоминал. Полгода жили душа в душу. А вчера его словно какая-то сила потащила. Сидел дома, никуда не собирался. Вдруг соскочил и говорит, что забыл перечислить своему компаньону деньги через банк. Гули, в 8 часов вечера какой банк работает? Я говорю, все банки закрыты, а он говорит, для таких уважаемых и богатых фирм, как его, банк работает круглосуточно. Представляешь, пришел под утро. Глаза прячет, врет. Духами воняет, а на шее... Боже, у них была пылкая ночь! Опять нагрубил, надерзил. Стал вспоминать что я ему что-то когда-то сказала и что давно надо было со мной развестись! Все началось сначала. Ты помоги мне. Я не постою за ценой. Надо принимать самые жесткие меры. Эта шлюшка сделает все возможное, чтобы его отнять. У него  денег много. А сама  она - с голым задом, да еще родители, братья сестры... Все дома сидят, не работают. Представляешь, что может быть? И почему, собственно, я должна его кому-то дарить? У меня трое детей, родители мои старые, в уходе нуждаются. Где я возьму деньги, чтобы их содержать, лекарства покупать? Ты,  Гули, что-нибудь предприми. Очень прошу.

Гули слушала Земфиру, нахмурив брови, согласно качая головой.  Действительно, что же это мужики себе позволяют? Правильно говорит Земфира, надо возвращать его в семью – богатых мужей хищницы поджидают на каждом шагу.

-Я даже не знаю, что делать-то. Есть, правда, у меня один способ. Но он требует больших усилий. Я после болею, причем, долго. Восстанавливаюсь долго. И этим надо заниматься полгода. Процедура дорогая и долгая.

Земфира ожила. Она не пожалеет денег и на восстановление сил, и на колдовские материалы, и будет выполнять все инструкции полгода, год, два – сколько надо.

-Нет, нет, наверное, не смогу. Годы не те. Ты уж не обижайся. Давай обычными методами постараемся. Вернем его в семью. А если не получится, тогда ты в суд подай. Пусть алименты платит.

От мысли, что Земфира может потерять и мужа, и его кошелек, бросило в холодный пот.

-Ты что говоришь? Какие алименты? Гули! Мы же с тобой такие близкие, роднее сестер стали. Какие алименты? Ты уж, пожалуйста, предприми что-нибудь. Сколько надо денег? Не стесняйся, говори!

Гадалка  запрокинула голову, подсчитывая сумму, и назвала цифру. Земфира вытаращила глаза. Но в следующую минуту она взяла себя в руки и сказала, что заплатит за все, лишь бы муж вернулся к ней. «Очень хорошо, - подумала Гули. –
Теперь я могу полгода, а то и год не думать о куске хлеба».

-Хорошо, - произнесла она вслух. – Завтра принесешь мне вот это.

-Запиши, Гули, что принести?

-Я ничего записывать не буду. Сама записывай, своим почерком. А то  по молодости я одной записала, а ее муж потом по почерку меня вычислил. Пришел, искал, бегал с ножом. Меня долго по чердакам от него прятали. Слава Богу, помер, мир  ему и покой, прости господи. Нехороший человек был. У людей деньги занимал, не отдавал. У брата жены какую-то очень большую сумму занял. Так жена пришла ко мне и говорит, начитай. Пусть моему брату вернет деньги. А он все мои штучки-дрючки обнаружил. Прочитал, что велела ей принести. А там чего только не было! Вот и нашел меня. Бог меня спас. В тот день у врача была, не принимала. Так что мне был урок - ничего своей рукой не писать. Молитвы, так это всякий пишет. Докажи, что я написала. Ой, что-то я в другую степь унеслась. О чем мы говорили? Ах, да. Так ты еще и деньжат принеси. Надо съездить к  знакомому колдуну. У него есть то, что нет ни у кого. Это всякие высушенные насекомые – пауки, скорпионы, змеи. У него террариум, он их сам разводит.  И никогда сам  их не убивает. Когда надо кого-то использовать для зелья, он выпускает тварей голодными в большой сосуд и там, в борьбе, они сами себя уничтожают. Говорит, когда твари дерутся, у них вырабатываются какие-то вещества, очень нужные в колдовском деле.  Причем, борьба должна происходить в определенное время суток и при луне, стоящей в какой-то фазе. Но это знает он один. Поэтому его материал очень дорогой. Но он не всех принимает. Только тех, кому доверяет. Мы с ним давно знакомы. Я, правда, редко бываю у него. За все время раза три-четыре ездила. Процедура дорогая, сил много отнимает. Мне это зачем? Ради чьего-то благополучия жертвовать своим здоровьем? За гроши, причем.

-Гули,  ты просила не гроши, я согласна. Если поможет, дам еще. Я же понимаю. Съезди к нему. Если хочешь, наш шофер отвезет!

-Какой шофер? Он живет высоко в горах. Туда и осел-то не всегда пройдет. Я автобусом доеду до конечной остановки, а там пешком километра два. Вообще-то к нему мало кто домой ходит. Он сам спускается вниз по определенным дням. Кажется, в конце каждого месяца. Сегодня у нас какое?

-Седьмое, - с беспокойством ответила Земфира.

-Седьмое... А давай подождем. 30 числа я поеду в поселок, куда он придет за покупками.

-Нет, нет, это долго. Гули, дорогая, за это время мерзавка с моим мужем может сделать все, что угодно! Она его так окрутит, что он всю недвижимость на нее перепишет. А я давно просила его открыть на меня счет. Он обещал. А сейчас откажется и от этого. Ты что, Гули, я останусь ни с чем! Сама же говоришь, хищницы кругом. Мне кажется, он ее все же любит.  У них ночь была пылкая. Весь пропах духами. На шее красные полосы, резвились, как молодые.  Гули, это не просто муж! Гули – это мое  существование, наконец! – Земфира закрыла лицо руками и заплакала.

-Ладно, ладно, не кисни. Я просто предложила, как вариант, подождать его внизу. Я сама полезу в гору. Обещала ведь. Вот старый козел! Живет отшельником среди своих пауков и червей.

Земфира, всхлипывая, поинтересовалась, что его там держит?

-А хрен его знает! Говорят, его прадеды занимались этими тварями, готовили всякие снадобья. Людей лечили, если надо – калечили. Ему передали свои секреты. А этот еще дальше пошел. Выучился в вузе, на биологическом факультете, защитил кандидатскую о  каких-то тварях. Потом его сделали директором научного института. Потом нажил много врагов, его скинули, он озлобился и сказал, что лучше он будет жить один, чем с людьми. Ползучие твари, говорит, безвреднее, чем ходячие.  Все бросил и подался в горы. Потом стал кого-то там с кем-то скрещивать, опыты проводить. Но его и там доставали, говорили, что занимается негуманными делами. Даже скандал был. Он открещивался, говорил, что божьих тварей в горах много, и  кому какое дело  до того, что он на паре-тройке поставит опыт. Но его завистники насылали к нему всякие комиссии и еще какие-то службы. Короче, житья мужику не давали и в поднебесной. Тогда он, вконец, озлобился. Рассказывали, что  с некоторыми своими врагами стал расправляться. Причем,  странными методами. Он посылал им подарки на праздники, и вкладывал в посылку выведенную тварь.  Она незаметно выползала и потом ночью или еще когда кусала кого-нибудь в доме. От укусов даже умирали.  Словом, его заподозрили в злодеяниях,  но ничего  доказать не смогли. А, может, выдумки все это. Но после этих разборок  с милицией и прокуратурой он переехал еще выше. Туда не очень-то доберешься. Но мне дорогу показал. Мы с ним в очень хороших отношениях. Другие не очень-то хотят ездить. Вдруг  не понравится что-нибудь, так и могут там навсегда остаться. Ой! Опять заболталась! Всякие страсти рассказываю. У тебя свое горе, а я тут про колдуна. Так я к чему говорю-то. У него есть средства от любых проблем. А отворотить мужа от женщины – это плевое дело.

Гули блефовала. К колдуну она не собиралась ехать. Его недолюбливала и, как все, боялась. Колдовские дела его не брали – он защитил себя только ему известными средствами. Более того, тот, кто насылал на него зло, получал «обратку». А это было страшнее всего. Маги старались даже его имя не произносить. Что касается отворота, то Гули и сама знала достаточно простые способы, с помощью которых мужа можно превратить в покорную овцу.

Проводив Земфиру, Гули легла на диван и  сладострастно потянулась. Она решила немного поспать, а потом пойти в магазин  и сделать покупки.

В дверь постучали. На пороге стоял высокий полный мужчина. Он представился Георгием, спросил разрешения войти.  К Гули редко приходили мужчины и визит незнакомца удивил.

-У меня к вам дело. Говорят, что вы можете влиять на ход событий.

-Могу. Жена изменяет или любовница ушла к другому?

-Вот это-то меня меньше всего волнует, – улыбнулся Георгий.

Он по-хозяйски развалился в кресле и почти шепотом произнес.

-Мне нужно, чтобы один человек находился под моим влиянием и исполнял мои просьбы. Я не хочу говорить кто и какие просьбы. Это не так важно, правда же?

Гули с любопытством посмотрела на гостя.

-Вы не Георгий, вы Ахмед Ремизов. Да, вы Ахмед Ремизов.

-Откуда вы меня знаете?

-А я иногда телевизор смотрю, - Гули подмигнула.

-Ах, да, телевизор. Я не сообразил. Извини, дорогая, не хотел себя открывать.

-А я ведь дела плету при помощи исконных имен. А ты надурить хотел?

Гули в ответ на бесцеремонное обращение гостя перешла на «ты».

-Не знаю, что и сказать. Словом, ты права, я депутат. Мне нужна должность. Высокая. Нас, кандидатов, три человека. Можешь сделать так, чтобы должность дали мне?

Гули  мгновенно оценила обстановку.

-Я же не президент, мой дорогой. И не Бог. Как я могу?

-Можешь. Вы все можете. За деньги черта заставите под свою дудку плясать.

Насчет черта Гули сомневалась, а вот отмести другие кандидатуры она может. Ахмад обрадовался.

-Но это стоит...

-Мне это ничего не стоит. – Ахмед сказал, как отрезал. – Когда сделаешь,  отблагодарю так, что до конца жизни на меня молиться будешь.

Гули опустила глаза. Впервые в жизни она имела дело с клиентом, которого опасалась. Правительственный человек, толстосум, ничего и никого не боящийся. Стоит ли связываться? Внутренний голос подсказывал деликатно отказаться, сославшись на то, что ее «репертуар» состоит из  приворотов, отворотов и прочей житейской  ерунды.  Но обещанные деньги вскружили голову.

-Ну, что задумалась? – гость торопил. – У меня времени не так уж много, ты уж скорее думай, что надо сделать.

Ахмед не сомневался, что гадалка возьмется за его дело. Гули для порядка поохала, повздыхала и сказала, что это нелегкое дело.

-Что там нелегкого-то. Почитала молитву нужненькую. Поплевала, одних завязала, других развязала. Делов-то!

-Грамотный, как погляжу, - рассердилась  Гули. Ее достало развязное поведение депутата. – Это тебе не петушки сосать! Поплевала, отвязала, завязала. Это труд. Большой труд.

-Я понимаю, ты цену набиваешь, - улыбнулся Ахмед. – Ведь набиваешь? Я же сказал, заплачу. Как только сделаешь, пройду, заплачу.

-Во-первых, я в кредит не работаю,- резко оборвала Гули. Она-то знала этих самонадеянных правительственных мужей. Получит свое, а потом и дорогу забудет. Хотя вернуть его ничего не стоит, но возиться со скандальными пациентами себе дороже. – Здесь надо знать год рождения кандидата,  время рождения,  где родился, имена родных. Выбрать его день по лунному календарю. Потом найти его волосы, немного кожи с тела. Напоить чаем с золой  из лапок лягушки, и сделать еще кое-что. Тебе все это достать слабо?

-Нет, не слабо. Хотя мой шеф предпочитает лакомиться лягушками во Франции, но мы ему здесь поднесем деликатес. Гули, ты меня плохо знаешь. Волосы я сниму из расчесок его парикмахера, это не трудно. Кожу соскребу с мочалки, которой моется. Тоже не трудно. А подсыпать золу в чай, чего проще? Часто чаевничаем вместе.
Ахмед широко улыбнулся, сверкнув дорогим вставными зубами.

-Очень хорошо. Дальше. Для ритуала я должна собрать семь надежных магов и вместе с ними в определенный час читать молитвы и творить... – Гули помолчала.

-Творить добро, - закончил цитату Ахмед.

-Не добро, а брондо.

-Что такое брондо?

-Это название ритуала. Когда читается общая молитва. Умный - разумный, а не все знаешь. Что же касается добра, это потом народ узнает. Ты, как депутат, с народом своими деньгами поделился? – она хитро уставилась на Ахмеда.

Депутат заерзал на стуле. Ему не понравилась зарвавшаяся гадалка. Какое она имеет право разговаривать в подобном тоне?

-А ты что, комиссия?

-Нет, не комиссия. Но люди не могут найти работу, а вас по телевизору все время показывают. Что-то решаете, спорите. А народ бедствует.

Ахмед решил не накалять обстановку.

-Какие маги грамотные пошли. В политике разбираются. Это хорошо, это очень даже хорошо. Но, Гули, дорогая, теперь мы с тобой друзья и у нас будет много времени поговорить на эту тему. Но как-нибудь в следующий раз. Согласна?

Гули было все равно. Что ей до плача других?  Свой кусок хлеба она всегда найдет.

-В общем, через пару-тройку дней я принесу тебе все причиндалы. – Ахмед встал с кресла.- А ты подсуетись, начинай договариваться со своими дружками, чтобы побыстрей за дело взяться.

Ахмед извлек из портмоне несколько крупных купюр и небрежно бросил на стол.
 Гули глянула на гостя недобрым взглядом, мысленно выругалась. Ее раздражало хамство депутата.

После общения с  необычным гостем  настроение Гули несколько подпортилось. Она привыкла сама  дирижировать судьбами людей, быть хозяином положения, диктовать условия. Наглым посетителям указывала на дверь. В данном случае она не смогла поставить на место самонадеянного чинушу, так как его власть, а точнее власть денег брала верх.

Поставив на плиту чайник, Гули  открыла холодильник.

-Хоть шаром покати. Надо срочно идти в магазин. Сейчас попью чай с вареньем и пойду. Заодно прогуляюсь, может,  от этого идиота отойду.

В дверь вновь постучали. Гули решила не открывать. Сложно общаться  на голодный желудок. Вновь раздался стук.  Гадалка разозлилась и крикнула:

-Никого нет дома. Гули ушла. Здесь остался ее фантом.

-Гули, это я, Диля, - послышалось за дверью.

«Фантом» материализовался. Открыв дверь, гадалка улыбнулась.  Колдовство сработало. Богачи валом валят, словно снег в Заполярье.

-Заходи. Это я шутканула так, про фантом. Ты, кажется, Жанна, сестра Мариам?

-Нет, я Диля.

-Ах, да, народу много ходит, всех не упомнишь. Проходи. Садись. Чайку выпьешь со мной?

-Не откажусь.

Гули поставила перед гостьей чай, варенье и прошлогодние сухари.

-Чем богата... Ты уж извини. – Гули скорчила жалобную мину. – До магазина не доберусь. Дела, дела...

Диля поинтересовалась, с кем живет Гули.

-А ни с кем. Было три мужа. Все умерли.  Есть дочь, от первого мужа, но мы не общаемся. Она живет  в каком-то селе со своей семьей. А, может, уже куда-нибудь переехала, не знаю. Есть кое-какая родня. Но  не родная родня – все какие-то злые, равнодушные. Чем таких иметь, лучше никого не иметь. У меня есть помощница, начинающая колдунья. Тормозная девочка, но меня устраивает. Меня побаивается, много вопросов не задает. Хотя я сомневаюсь, что она когда-нибудь станет магом. Пришла как-то, говорит, научите гадать, ворожить. А маг - это кто? Это  человек с божественным даром. Если дара нет, ты хоть учись, хоть кандидатскую защищай, ничего не получится. Я говорю ей – иди звездочетом! Ну, по-современному их называют астрологами. У них все проще – интуиция не так важна, магические способности тоже. Да и времена сейчас другие, ошибется, ничего не сделают. Вот раньше… Раньше при шахах, властелинах разных очень опасно было быть астрологом, лекарем. Почему? Потому, что если умирал шах, убивали и его. Куда, мол, глядел, почему не уберег? Так те шибко старались, чтобы продлить дни своих господ. А сейчас что? Хоть всех скопом на тот свет отправляй, никому дела нет. Вот я и уговаривала ее. Иди в звездочеты. Нет, уперлась, колдовать хочу. Знаешь почему? Мечтает легкие деньги зарабатывать. А они не легкие. Каждый сеанс - будь то приворот, отворот или что другое требует больших физических и духовных сил. Надо договориться со своей совестью, чтобы  пойти против Бога. Например, мужа отворотить от жены. Это же грех! Но когда клиент  хорошо платит, ты уже глаза закрываешь и вмешиваешься в судьбу. Это все равно, что реку пустить вспять. –

Гули замолчала. Куда ее заносит? Начала про помощницу,  закончила деньгами. Вот что делает голод! – Ладно, я тебе о своем болтаю, а у тебя, наверное, свои проблемы. Что привело ко мне?

Разглагольствования  гадалки о реках, которые небезопасно пускать вспять, озадачили Дилю. Может, не стоит просить Гули творить противозаконные действия? Ну, уж нет, решила Диля. Почему где-то должны цвести долины, а в других краях все погибать?

-Гули! Можно вас просто Гули называть?

-Зови. Все так зовут.

-Так вот в прошлый раз я приходила, чтобы вы мне помогли.

Диля напомнила свой случай. Гули молча выслушала женщину и сказала, что отворотом любовников от своих жен занимается добрая половина женщин. Может, это неправильно, но жизнь жестокая штука – за счастье надо бороться.

-Я сейчас продиктую тебе все, что ты должна сделать. Но прежде принесешь мне кое-какие вещи, чтобы я нашептала, начитала. На тебе бумагу, ручку, записывай. И знай, все это годится только для тебя и на один раз. Дважды мои советы использовать нельзя. Такие колдовские законы.

Гули стала диктовать. Женщина все добросовестно записала и встала с места. Гули  потянулась за чайником, чтобы налить себе чаю. Вдруг в боку что-то кольнуло. Она набрала  воздух и замерла. Побледнела, глаза налились кровью. «Началась трата душевных сил, - подумала Диля. – В прошлый раз она была необычно одета, тюрбан с красным камнем. Мне еще показалось, что у нее открывается третий глаз. Права женщина, это тяжелый труд!»

-Чего смотришь, воды скорей подай! – вдруг крикнула гадалка.

Диля растерялась и бросилась к крану. Она принесла холодной воды, которую Гули выпила залпом.

-Что это со мной? Никогда такого не было. Словно окоченела, внутри холодом пробрало. И бок болит. Что же это может быть?

Она легла на диван, закрыла глаза. Диля в нерешительности стояла рядом. Как поступить? Уйти,  остаться?

-Посиди, – еле слышно произнесла Гули. – Отпускает. Что же это такое?

Диля предложила вызвать скорую помощь. Гадалка открыла глаза:

-Если не пройдет... ой! – вскрикнула она вновь. – Ой, зови врача!

В этот день Гули удалили желчный пузырь. Домой гадалка выписалась через неделю. На неубранном столе стояло варенье, сухари и недопитый чай. Помощница, которая привезла ее из больницы, всплеснула руками – никогда прежде Гули не пила чай с вареньем. Она его просто ненавидела, считая ягоды в сахарном сиропе ядом.   

-Что-то мне нехорошо... Что-то опять в боку ноет. Я посплю. А ты сходи в магазин. Купи продуктов. Сготовь еды. Может, бульончика куриного. Или еще чего-нибудь. Иди, иди, я спать хочу.

Она закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.

В это время в другом конце города Рамза принимала посетительницу, которая пришла с болями в животе.

-Почему не идете к врачу? Я не рентген, не знаю, почему у вас боли.

-Не пойду! Больше никогда не пойду! Двадцать лет назад они убрали мне  аппендикс. А боль не проходила. Снова в больницу положили. Взяли анализы, говорят, все в порядке. Боль никак не проходила. Потом один умник сказал, что надо с психикой что-то делать. Я сбежала из больницы, чтобы не упрятали в дурдом. Правда, вскоре боли прошли. А сегодня с утра опять болит. Но в другом месте. – Женщина показала место в правом подреберье.

Рамза знала - это был как раз тот случай, когда боль играла в прятки. Больной показывает то на одно место, то на другое. Если почитать молитву или дать попить микстуру, боль пройдет. Эта боль хорошо известна многим магам. Она возникает на энергетическом уровне и  свидетельствует о взаимосвязи с кем-то близким. Рамза  взяла женщину за руку, нащупала пульс. Перед взором появилась Гули.

- Вам женщина по имени Гули не знакома?

Женщина усмехнулась. Конечно, знакома. Более того, Гули – ее мать. Рамза удивилась, слышала, что гадалка живет в одиночестве.

-Ваша мать больна, - сказала Рамза. – Я вижу ее в больнице.

-С этой ведьмой ничего не случится, - резко отпарировала женщина. – Она в сговоре с дьяволом. Она бессмертна. Всех троих мужей на тот свет отправила. И моего отца тоже. А он был такой добрый человек, такой человек... Я точно знаю, это она, она... Я видела, как она ему что-то подсыпала. Своими глазами видела. Кстати,  что у нее там случилось?

Рамза не ответила. Она смогла поймать связь посетительницы с Гули, но что
происходит с гадалкой на этот момент, не знала. Гадалка точно знала другое – боль в животе женщины не что иное, как отголосок материнской болезни. Рамза дала женщине успокоительную микстуру и сказала, что этой боли не надо бояться. Она на энергетическом уровне и пройдет сама собой.

Ночью Рамзе приснился сон, будто Гули сидит возле воды в белом платке. Потом она поднялась, пошла к горе. Навстречу к ней летел орел и держал в когтях черное покрывало. Он сорвал с головы женщины белый платок и сбросил на нее черный.  Платок превратился в черный туман. Когда же он рассеялся, Гули исчезла. Ее фигура мелькнула высоко в горах.
Наутро Рамза пришла к Зумрад. Она рассказала о посетительнице, дочери Гули. Зумрад не удивилась. Она знала историю ссоры матери и дочери, которая произошла много лет назад. Действительно, между ними произошел раскол. Никто не удивился – мать и дочь друг друга стоят. Говорят, младшая тоже хороша, такая же злопамятная, эгоистичная и мстительная.

-Ты держись от нее подальше. Она разбрасывает свою черную энергию там, где ходит. И, не дай Бог, узнает Гули, создаст тебе проблемы. Весь дар потеряешь.

Рамза рассмеялась. Она готова заплатить кому угодно, лишь бы ее дар перешел к другим. Она желает жить полноценной земной жизнью и находиться среди нормальных людей.

-Но не это привело меня к вам. Я видела сон. Он меня встревожил. – Зумрад рассказала о странном сне.

-Недолго осталось ей жить на этой земле, недолго. – Зумрад вздохнула. – Даже не знаю, сожалеть или равнодушно воспринять эту новость. – Зумрад произнесла эти слова, словно Гули уже отошла в мир иной. – Столько страданий людям принесла, столько горя. Вся злобой исходила, желчная была. Деньги любила больше, чем себя. Сколько мы с ней на эту тему говорили – на чужом горе не разбогатеешь. А она все гребет, гребет... злоба, ненависть. Месть присыпана деньгами – верная гибель.
Зумрад еще долго говорила о неправильной жизни Гули.   Она ее уже похоронила.
Но Гули поднялась. Однажды она проснулась бодрой и энергичной.

-Рано ты меня призываешь, рано.  Это за журналиста? Или за Шамси? Или за других? – Гули смотрела в небо, высоко подняв руки. – Я их всех простила. И ты меня прости. Я – колдунья с твоего молчаливого согласия. Ты  разрешил, ты позволил. Я плохая? А они, кто моими руками разделывались со своими врагами, они хорошие?  Я – автомат, они – люди, в чьих руках это оружие. Так кто же первичен? Я не боюсь, я приду, отвечу, если надо. Но накажи и их. Я хочу видеть рядом с собой невидимых убийц.  Ну, да ладно, чего уж теперь.  Годом раньше, годом позже. И то лучше, чем ковыряться в их грязном белье. Об одном прошу – дай уйти без мучений. - Гули разговаривала сама с собой
 
Накинув на плечи старый халатик, она  стала убирать дом. Гули давно не занималась уборкой, доверив поддержку чистоты Маноке. В кладовке Гули наткнулась на гору колдовского материала. Покидала в мешок старые коробки  с жутким содержимым – костями, ногтями, кошачьей и собачьей шерстью, высушенной шкурой жабы и другими леденящими кровь вещами. Она выкинула могильную землю, которую держала много лет и использовала для своих неблаговидных дел. Восковые куклы, иголки, ржавые гвозди, замки, подковы – все отнесла в мусорку.

Возле мусорных контейнеров откуда ни возьмись появился бомж. Он боязливо посмотрел на женщину с мешками и ведрами и, дождавшись ее ухода, полез в контейнер.

Гули обернулась и шикнула на мужика:

-Своей жестокой судьбы тебе мало? Зачем чужое горе подбираешь?
Ей почему-то  захотелось сделать кому-то добро, предостеречь от беды. Но доброго порыва хватило лишь на бомжа.
 
Пришла Манока и удивилась нежданной активности Гули.

-С божьей помощью убрала дом. И на душе стало легче. Кажется, я почти готова. Я пойду, посплю, если кто-нибудь придет, скажи, что не принимаю.  Скажи, умерла. Хотя нет, так не говори. Бог уже это услышал. Если придет Диля,  такая красивая, высокая женщина, ты ее узнаешь, передай вот этот пакет. Она разберется, что к чему. А вот список других людей. Отдашь им их пакеты... Кстати, ты у меня брала деньги. Рассчитайся, пока я еще здесь…

Манока поинтересовалась, куда едет Гули и на сколько. Та обреченно махнула рукой. Она ушла в ванную, хорошенько искупалась, подстригла ногти и пошла спать. Но сон не шел. Долго ворочалась в постели и вдруг замерла – перед взором возникли  все три мужа, одна из свекровей, золовка, невестка двоюродной сестры, и еще знакомые и незнакомые лица. Они были по-праздничному одеты и улыбались.

-Явились, - усмехнулась Гули. – Ждете. Раньше срока не приду, так что извините. Есть  у меня еще несколько земных дней. Кыш, кыш,  я вас не звала и знаться с вами не хочу! Пошли вон!

Она хотела подняться с кровати, но силы ее покинули.


СМЕРТЬ КОЛДУНЬИ

Поздно вечером Ева пришла к Зумрад.

-Ты слышала про Гули? Говорят, она  с постели не поднимается и вот-вот отойдет.

Зумрад не удивилась. Для нее это уже не новость.

-Может, сходим к ней, проведаем?

-К ней уже идти прощаться надо, а не проведывать, - ответила Зумрад. – Если ты не занята, можем пойти прямо сейчас. Я только Рамзе позвоню.
Колдуньи встретились возле дома Гули. Собралось много народу, стояла машина скорой помощи.

При входе в дом сидела женщина и сочувственно качала головой.

-Какая судьба, как тяжко-то. Ни друзей, ни родных! А мы, чужие люди, чем поможем?

Из дома вышел мужчина преклонного возраста. Он поднял голову, осматривая крышу.

-Да как же ее можно поднять-то? Ерунду несут, честное слово! Как можно поднять крышу?

Зумрад побледнела – бедная Гули. Какой-никакой, а все же человек! Не забирает Бог ее душу, умирает тяжело.

Женщины вошли в дом. Бледная, как полотно, Гули лежала на диване с закрытыми глазами и стонала. Из носа сочилась кровь, из уголков рта шла зеленоватая слюна. Она приоткрыла, словно налитые свинцом глаза, и медленно оглядела присутствующих. Взгляд остановился на Зумрад.

-Помоги, - еле слышно произнесла она. – Помоги-и-и-и... ты знаешь, ты можешь…

Зумрад покачала головой.  Нет, этого сделать  она не может. Помочь, значит перенять дар Гули, перечеркнуть свою жизнь. Она  еще раз мотнула головой – извини, не могу. Гули громко застонала, повернула голову к стенке. Казалось, задрожали стены дома. Она вновь закрыла глаза и замерла. Через некоторое время нечеловеческий стон вырвался из груди колдуньи, а изо рта очередная порция пенистой слюны, смешавшейся с кровью из носа.

-Помогите, – шептала колдунья, захлебываясь слюной. – Все добро отдам.

Кто-то из присутствующих не выдержал:

-Ну, помогите же, что же все такие жестокие? Есть врачи?

-Не надо врачей, – сказала Зумрад. – Она должна уйти сама.

-Но она мучается, вы же видите! Сделайте ей хотя бы укол. Обезболивающий или еще какой. Это же зверство смотреть, как умирает человек и не помочь!

-Это казнь. Мы присутствуем при казни. Нельзя ничего менять – все тем же ровным голосом ответила Зумрад. – Она жила по другим законам. По другим законам и покидает жизнь.

-Зумрад, дай воды, - прошипела Гули.

Зумрад не двинулась. Она отыскала взглядом помощницу и попросила подать воды.
Гули поняла хитрый ход женщины. Подать стакан с водой все равно что помочь Гули спокойно умереть.

Вошел человек, обследовавший крышу.

-Разве крышу поднимешь? Это раньше можно было подпереть и она поднимется, а сейчас недюжинная сила нужна. Не получится.

Он еще долго возмущался законами колдунов, которые не могут отойти в мир иной, если не передадут свою силу кому-нибудь из людей или не поднимут крышу дома. Зумрад приложила палец к губам и попросила всех выйти. Собравшиеся, с любопытством наблюдавшие за предсмертной агонией умирающей, безропотно вышли.

Зумрад взяла веник и прислонила его к дивану, на котором лежала Гули.
Умирающая безжизненными руками  нащупала его и бросила на пол.

-Это зачем? – спросила Манока.

-В доме колбаса или мясо есть? Принеси и положи между ветками. Потом возьми кошку и брось ее к венику. Пусть хотя бы кусочек съест. 

-И что, кошка станет колдуньей? – усмехнулась помощница.

Зумрад грозно глянула, не время шутить.

-Я одного не понимаю, – вдруг прорезался голос Маноки. – Почему она не хочет передать свой дар мне? Я могу и воду подать, и взять стакан из ее рук. Стоит подойти, смотрит на меня, как на зверя. Почему?

Зумрад не ответила.  Не время объяснять Маноке, что черное отвергает черное. Гули жила легко, легко хочет умереть. Манока была ее повторением и могла с последним глотком воды навредить отходящей душе. Каждый раз, когда она порывалась подойти к Гули,  та шипела, как змея.

Открылась дверь и сердобольный мужик, порывавшийся поднять крышу дома, впустил в помещение черную кошку. Зверек злобно оглядел присутствовавших и, почуяв запах колбасы, подошел к венику. Понюхав лакомство, кошка фыркнула, отвернула морду и уже в следующую минуту запрыгнула на окно. Она бросилась на улицу, высоко задрав хвост.  Зумрад развела руками и виновато посмотрела на Гули. Во  взгляде, наконец,  промелькнуло сострадание и искреннее сожаление по поводу заплутавшей души в почти омертвевшем теле. Гули уже не могла открыть глаз и только жалобный стон, вырывавшийся из жалкой плоти, будто из преисподни, выдавал нечеловеческие страдания. Она шевелила сухими губами, приобретшими странную красно-зелено-серую окраску и подергивала веками.

Врач, женщина лет 40-45, заглянула в комнату. Она поинтересовалась состоянием больной. Зумрад  вздохнула.

- Вы здесь главная? Вы – родственница? Я врач скорой. Мы уже битый час стоим, не знаем что делать. Хотели  в больницу забрать. Но клиника такая, что лучше дома пусть остается. Я хотела сделать уколы. Какая-то женщина не разрешила. Могу сделать просто обезболивающее, чтобы она не мучилась. Но здесь люди странные. Говорят нельзя, она колдунья. Это все ерунда, люди- колдуны или не колдуны одинаковы. Но меня останавливает другое. Если что-то случится, мне всякое могут приписать. Мол,  ввела смертельную дозу, убила или еще чего. Потом попробуй, докажи. Даже если родные дадут расписку, я не хочу этого делать. Не знаю, что делать. Нам ехать надо, вызовов много, и оставить ее не могу, совесть не позволяет. Ситуация... Случай у вас безутешный, - заявила врач.

-Езжайте, что я могу сказать, – сказала  Зумрад.

С улицы послышался шум.

-Негодяйка, у нее еще пятки не остыли, а ты уже грабишь!

Узнав, что мать при смерти, в дом прибежала Соро.  Распихав собравшихся людей, она пронеслась в дальнюю комнату и застала Маноку за неблаговидным занятием.

Помощница шарила по шкафам и тумбочкам в поисках денег.

-Воровка! Где ее драгоценности? Я знаю, что у нее были кольца, цепочки, браслеты. Она их не носила, берегла на старость. Где все это?

-Откуда мне знать? Я ищу ее документы, вот-вот Богу душу отдаст, - помощница вела себя по-хозяйски.

Соро набросилась на нее и стала шарить в карманах. На пол посыпались золотые украшения. Взбесившись, Соро дала Маноке увесистую оплеуху. Завязалась драка. Женщины вцепились друг другу в волосы и метались по кругу. Вбежали соседи, стали разнимать хищниц.

-Постыдились бы, она умирает, воды некому подать. А вы добро делите!

Но Соро была в бешенстве. Она кричала, что поймала воровку, которая хотела унести не только драгоценности и деньги, но и искала документы на дом. Помощницу оттащили. Она увернулась и, как разъяренная пантера, прыгнула на Соро. Это был почти смертельный удар. Соро упала на пол, ударилась с силой о стенку и потеряла сознание. Прибежала врач.

-В кино ходить не надо, - спокойно сказала она, – такого и не придумаешь. Ну-ка, родненькая, что там у тебя?

Она приподняла Соро, у которой из головы сочилась кровь. Женщина открыла  безжизненные глаза. Вернувшись в реальность, хотела  подняться. Голова закружилась,  ее стошнило прямо на халат врача.

Соро увезли в больницу. Помощницу выставили за дверь, обвинив во всех тяжких.
Гули слышала шум и ругань, доносившиеся из соседней комнаты. Она морщилась, вздыхала. Из уголков глаз текли слезы.

Ева и Рамза все это время находились на кухне. Они сидели за обеденным столом вместе с соседями и молча слушали непридуманные истории из жизни Гули.  «Нехорошо вспоминать плохое, когда на пороге смерть», - подумала Рамза. Она молча встала и пошла в комнату, где лежала Гули. Зумрад по-прежнему стояла недалеко от больной.
Гули вздыхала, хрипела, задыхалась. Она была в сознании и все четко ощущала. Рамза потопталась на месте и вдруг резко к  ней шагнула. Подойдя к умирающей, взяла ее за руку.

Зумрад вскрикнула. Рамза ощутила легкое пожатие руки умирающей, которая сразу широко  открыла глаза. Уголки губ вздрогнули, она сложила губы трубочкой  и издала продолжительный выдох. Резкая головная боль пронзила Рамзу. Она качнулась.  Одновременно тело приобрело удивительную силу.  Что это было, ни Рамза, ни Зумрад объяснить не могли.

Гули похоронили на окраине кладбища. Через несколько дней по иронии судьбы рядом появилась еще одна могила. Вечный покой приобрела ее двоюродная сестра Зебо.
Оказывается, ее сын, Марат, тяжело перенес смерть жены. Психика не выдержала, и он пристрастился к  травке. Потом перешел на более сильные средства и стал колоться. Зебо тяжело переживала трагедию, но ничего не могла поделать. Однажды он пришел домой и заявил, что собирается покончить жизнь самоубийством. Мать не  спала всю ночь, держа сына под бдительным наблюдением. Однако  Марат проснулся хорошо отдохнувшим. Собрался на работу. Женщина успокоилась. Когда же вечером пришла домой, обнаружила квартиру пустой.  Ни мебели, ни радиоаппаратуры, компьютера и прочего добра на месте не оказалось. Сын лежал  в ванной мертвый. Рассказывали, что он задолжал своим кредиторам большую сумму и рассчитался домашним добром. Умер Марат от наркотической передозировки.

Потеряв единственного сына, Зебо лишилась рассудка. Она ходила по улицам в поисках Марата. Останавливая прохожих, спрашивала, не видели ли красивого молодого человека. «Он пошел в магазин мне за молочком, и не возвращается». Некоторые сердобольные люди  верили и шли вместе с Зебо в милицию. Но там, увидев знакомого клиента, махали руками и советовали пойти домой. Сын, мол, уже дома. Зебо послушно направлялась домой и, не найдя сына, вновь отправлялась на улицу. Внучки, жившие у бабушки, матери Шамси, иногда навещали обезумевшую женщину. Но она их выгоняла, осыпая руганью. Родственники Зебо отправляли безумную в больницу. Но, вернувшись после лечения, она через какое-то время вновь выходила на поиски сына.  Вскоре обезумевшая от горя женщина вскрыла себе вены.
Депутат Ахмед не получил хлебного места. Он пришел в дом гадалки, чтобы потребовать деньги назад. Дверь оказалась опечатанной.

После выписки из больницы дочь Гули не пошла на могилу матери. Она  начала дело по отсуживанию движимого и недвижимого имущества матери. Предусмотрительная Гули, предвидя это, завещала свое добро некой секте, тайным членом которой являлась при жизни.

Перед опечатанной дверью оказалась и Диля. Она пришла за колдовским материалом. 


Х Х Х


 Отношения между Таиром и Дилей становились все холоднее.  Он стал менее внимателен,  угас и огонь ее пылкой любви. Но Диля не отказывалась от затеи выйти замуж за Таира и, наконец, устроить свою семейную жизнь.  Она сожалела, что Гули ушла из жизни, оставив ее один на один с нерешенными проблемами. Но кое- что она все же успела узнать.

Настал один из субботних вечеров. Таир сообщил жене, что идет к другу играть в бильярд.  Если задержится, вернется утром следующего дня. Сонечка не подвергала сомнению решение мужа «оторваться», так как игра в бильярд была его хобби. Однако муж этот вечер и ночь решил  насладиться обществом другой женщины.

Диля выглядывала из окна, чтобы не пропустить момент, когда Таир войдет в подъезд. Вскоре  за углом появилась знакомая фигура. Она быстро приоткрыла  дверь и перешла в гостиную. Послышался звонок в дверь. Через некоторое мгновение Таир, удивленный, что ему не открыли дверь, переступил порог.

-Диля, - крикнул он. –Так-то ты меня ждешь? Все понятно, не любишь меня!
Он прошел в гостиную. И тут чуть было не лишился дара речи. На столе, подоконнике, полу, шкафу мерцали свечи, множество язычков пламени. Они издавали тонкий аромат лаванды. Гирлянды из живых цветов украшали окна, а подвешенный к потолку шар из осколков мелких битых зеркал разбрасывал  кругом сотни разноцветных зайчиков. Посреди комнаты стоял стол, уставленный всевозможными яствами. Посреди – букет алых роз, сделанных в форме сердца. Цветочное сердце  изнутри то загоралось, то угасало, издавая характерное биение. Но гвоздем программы было чудесное живое видение - ослепительной красоты Диля.  Она была одета в белое полупрозрачное платье, волнами льющееся вдоль бедер и робко прикрывавшее единственное, что надето из нижнего белья - стренги. Длинные стройные ноги повторяли стойку Венеры. Богиня мотнула головой, и на плечи упали волнистые волосы, стыдливо прикрывшие пышную грудь. В руках  гурия держала хрустальный бокал с  вином цвета граната.

Таир стоял в растерянности. Он, казалось, окаменел.

Богиня, улыбаясь, медленно подошла.  В нос ударил аромат незнакомых, но дурманящих духов. Обняв любимого, Диля прильнула к его губам. Таир чуть было не задохнулся от жаркого поцелуя и невольно вскинул голову, чтобы вдохнуть воздух. Диля протянула бокал вина. Он сделал несколько жадных глотков. Перед глазами все поплыло, мерцающая комната превратилась в разноцветный вихрь огней и Таир почувствовал слабость в ногах. Его качнуло. Он дурковато улыбнулся и протянул руки к женщине в белом.

-Очарование, сказка тысячи ночей, ангел... – он обнял любимую. – Что делаешь со мной! Ты меня уничтожаешь!
 
Но  поэзия чувств была в разгаре. Ангел незаметно выскользнул из объятий. Кокетливо оттопырив мизинчик, нажал на клавишу магнитофона, и по комнате разлилась небесной красоты музыка. Прижавшись друг к другу, влюбленные соединились в танце.

Потом был романтический ужин. Рябчики в зеленом горошке, сазан по-царски под черной икрой,  печень утки в шоколаде, фаршированные креветки. Море напитков, соков, муссы.

-Откуда? – не верил глазам Таир. - Откуда такое мастерство?
Диля напомнила мудрую поговорку – ешь и не спрашивай, где находится райский сад.
Райский не райский, а каждое блюдо было приправлено специальными  травками, порошками и прочими колдовскими штучками, что не портило вкуса, напротив, придавало желание сделать что-то безумное. В голове все перемешалось – музыка, ароматы цветов и духов, запахи заморских блюд, разноцветье огней. И Богиня, которую нельзя было обнять, поцеловать, насладиться. Стоило подойти к ней ближе, как она исчезала, появляясь в противоположном углу. Таир потерял голову. Несмотря на дурман в голове, он таки  ухитрился  и  поймал привидение.

-Я хочу иметь тебя всегда! Я хочу быть с тобой всегда! Я хочу, наконец, жениться!

Откуда ни возьмись, из спальной появилась женщина средних лет. Она извинилась за беспокойство и направилась к двери.

-Это кто? – оторопел Таир.

-Это моя подруга. Мы встретились на улице. Ей было очень плохо и я привела ее отлежаться.

-Извините ради Бога, я не знала, что у вас торжество. Так получилось. Я уже ухожу, – виновато сказала гостья.

-Ну, уж нет! Гость не должен уходить без бокала вина. - И полупьяненький Таир потянулся за фужером.

-Нет, нет, спасибо. Мне нельзя, меня новобрачные ждут. Я должна их сейчас регистрировать.

Таир вытаращил глаза. Какие новобрачные? Диля усадила Таира на стул, стала успокаивать. Ее подруга, Мия, работает во дворце бракосочетания и должна быть на работе. 

-Обещаю, как-нибудь  потом мы непременно все встретимся и выпьем вина. А сейчас тебе надо отдохнуть.

 Но гусара на час оскорбили недостойные его персоны слова Дили.

Таир вскочил и бросился к Мие. Он встал перед ней на колени и, приняв позу кающейся Магдалины, стал упрашивать зарегистрировать брак с Дилей прямо сейчас. Он хлопал в ладоши, выкрикивая непонятные слова про само провидение, приведшее Мию в их дом. Сбивчиво говорил о том, что не может ждать ни минуты, и ему нужно срочно «бракосочетаться». Мия отказывалась, утверждая, что существует положение – жених и невеста должны подать заявление и ждать месяц. Но Таир был непреклонен. Он просил, умолял, требовал. Вмешалась Диля. Она сказала, что это невозможно – Таир женат, нужен сначала развод, потом все остальное. И вообще сегодняшний вечер посвящен концу их отношений. Диля собиралась сообщить ему об этом в конце ужина. Таир не верил ушам. Никогда, никогда он не допустит раскола в их отношениях. Более того, он теперь уверен, что его счастье и дальнейшая жизнь в ее руках.

-Если ты сейчас, прямо сейчас не выйдешь за меня замуж, я не отвечаю за свои дальнейшие действия.
Таир, казалось, протрезвел. Он зло посмотрел на крутящийся шар и подпрыгнул, чтобы сорвать его с крючка. Шар упал и покатился по полу, продолжая разбрызгивать огни.

-Разводи, Мия, регистрируй! – голос звучал в приказном порядке. – Задним числом, передним, делай что угодно, как угодно!

Диля прошла в прихожую и появилась в плаще.

-Я ухожу. Ты пьян и не знаешь, что творишь. Мы поговорим завтра, когда все осознаешь. Я очень сожалею, что мы не смогли красиво завершить романтический прощальный ужин. Так же красиво, как любили... – Красивые глаза заволокли слезы, от которых они стали еще прекраснее.

Но не тут-то было! Поняв, что его покидают, Таир превратился в разъяренного зверя. Он выхватил из рук Мии сумку и высыпал на стол содержимое. А там «оказались» печати о разводе, о бракосочетании и различные бланки. Таир вытащил из внутреннего кармана пиджака  паспорт и протянул Мие.

-Сначала развод, потом бракосочетание. Все остальное сделаем потом.

-Не буду, упиралась, - Мия. - Это подсудное дело.

-Диля, - повернулся Таир к возлюбленной. – Где наша видеокамера?

-Не знаю. Зачем?

-Будешь снимать. Будешь снимать, как я заставляю ставить штампы.

-Хорошо, хорошо, – сказала Мия. – Где у вас ванная, мне надо руки помыть?

Диля пошла за Мией. Закрыв за собой дверь, Мия набросилась на Дилю.

-Мы так не договаривались, милочка. Это действительно серьезное дело. Про какую камеру он говорит? Если все раскроется, знаешь, что мне может быть? Что ты с ним сделала?

Диля в растерянности пожала плечами. Она и сама не могла понять. Таир оказался физически слабым человеком. Дурман в голове привел к непредсказуемым последствиям. На самом деле Диля договорилась с чиновником из ЗАГСа совершить бракосочетание в момент полной отключки Таира. Предусмотрительно включила видеокамеру. И поставила ее на шкаф. Если бы возникли вопросы, она могла бы доказать, что инициатором женитьбы он был сам. Однако бурный поворот дела не входил в планы зачинщиков. За дверью послышалось беспокойное «Вы, что там заснули что ли?».

Вскоре в паспорте Таира появились штампы о разводе и заключении нового брака, а в паспорте Дили – первый, но оказавшийся насильственным и скандальным штамп, свидетельствующий о переходе любовницы в статус жены.

Таир проснулся рано. Дико раскалывалась голова, сильно хотелось пить. Он встал с постели и подошел к неубранному со вчерашней вечеринки столу. Пахло чем-то кислым и терпким. Он взял минералку и жадно прильнул к горлышку бутылки. Сделав несколько больших глотков, вылил остатки воды на голову. Таир не мог понять, что с ним происходит. Он вернулся в спальную и лег в постель. Рядом, отвернувшись к стенке, спала Диля. Таир с любовью посмотрел в ее сторону. Если природа захочет, она сможет создать красоту, от которой никогда не устанет глаз. Диля была редкого изящества женщина. Даже лежа спиной, она привораживала взгляд. Таир развернул женщину к себе.  Она нехотя поддалась, приоткрыв один глаз.

-Таир, я хочу спать.

-Спи, родная, я не мешаю. Я хочу тобою любоваться. Теперь уже как женой.
От сказанного Диля окончательно проснулась. Она боялась первых минут его пробуждения. Вчера, когда он замертво упал в постель, она думала, что операция с бракосочетанием потерпит провал на следующее же утро. Таир проснется, придет в себя, вспомнит вчерашнее и начнет разборку. Но романтический вечер плавно перешел в утро, полное надежд. Диля сделала вид, что не может проснуться. Она чувствовала на себе неотрывный взгляд Таира и не смогла более притворяться.

-Ты хоть помнишь, что вчера натворил? - Она продолжила игру.

-Отчетливее, чем сейчас тебя вижу, - с улыбкой ответил Таир. – Не ты, а я должен задавать тебе вопросы. Это кто хотел устроить прощальный ужин? Это кто хотел меня предать и сбежать?

Диля приподнялась на локте и сказала:

-Штамп в паспорте еще ни о чем не говорит. Ты сейчас встанешь и опять уйдешь к своей семье. Ты,  Таир, должен понять – есть начало, есть конец. Спасибо тебе за прекрасно проведенное время. Но мне пора. Мне пора выходить замуж.

Таир молча встал, оделся.

-Я приду через пару часов. А ты приберись в квартире. Приготовь обед. Теперь у тебя другие обязанности в доме.

Он хлопнул дверью.

Через несколько часов Таир действительно вернулся с большим чемоданом личных вещей.
 
Диля молча разложила все по шкафам. Она ликовала. Ай да Гули, ай, да колдунья!

Свадьбу сыграли скромную. Позвали родных Дили, кое-каких друзей,  кое-кого с работы. Громко играла музыка, гости пили, ели, танцевали, вели пьяные разговоры. Весь вечер Таир не выпускал руки своей возлюбленной. Он холодел от мысли, что Диля  могла его покинуть.

Возле окон ресторана, где пела и играла свадьба, за деревом пряталась Сонечка. Она утирала слезы и шептала: «Будь счастлив, мой милый. Пусть тебе будет хорошо. Я люблю тебя». Сонечка, солнечный человечек с набором самых лучших духовных качеств, искренне желала любимому светлых дней.


Х Х Х 
 

После того дня, когда Рамза отважилась подойти к испускающей дух Гули, она серьезно заболела. Вновь ухудшилось зрение, появились головные боли. Зумрад разводила руками – ее методы в данном случае бессильны. Однако помочь ученице искренне хотелось. Она полезла на антресоли и извлекла завернутую в белую ткань древнюю книгу. Это была книга колдуна, трижды прадеда Зумрад, где он описывал приемы колдовского мастерства магов своего времени. Она углубилась в чтение.

Зумрад впервые для себя обнаружила, что любой, даже самый безобидный материал в руках разных людей приобретает разную силу. Оказалось, что пучок кошачьей шерсти  может рассорить людей. Но этот же пучок способен сделать человека  и ласковым, податливым. Еще Зумрад прочитала, что зло облачено в круг с шипами. Это мелкие невидимые и неощутимые волоски впиваются в человека, постоянно его держащего. На месте одного волоска произрастает два. Волоски жалят, отравляют, мешают наслаждаться жизнью, видеть ее краски. Зло способно размножаться. Если зла станет много, небесные врата откроются и в землю ударят космические молнии.

Зумрад закрыла книгу.  Впервые за все время ей стало страшно. Она посмотрела вверх, словно вот-вот треснет небесный свод  и на голову полетит множество колючих черных шипов. Она пошла к Еве.

Соседка была в своем репертуаре. Она ходила по квартире в роскошном пеньюаре работы китайских мастеров  и держала во рту  курительную трубку.

-Красиво жить не запретишь, - сказала Зумрад, разуваясь. – Ты стала курить?

-Нет. Просто есть вещи, которые доставляют мне удовольствие и никому не мешают. А ты что это ко мне пожаловала? Никогда не приходишь, даже коробок спичек не попросишь?

-Ева, я вот о чем подумала. Может, нам стоит освятить дом Гули? Размагнитить его? Она прожила долгую жизнь, прожила не совсем хорошо. Там скопилось много зла. Я слышала, ее дочь ведет борьбу с какой-то сектой, которая отсуживает дом Гули. Там, в этом месте, много черного.

-Ну, наконец-то, прорвало! – Ева вытащила трубку изо рта и положила ее в нарядный футляр. – Поверили в энергию. В то, что зло разрушает мир, что люди превращаются в псов. Поверили. А смеялись надо мной – Ева, де, ездит на всякие семинары и занимается говорильней. Ева ездит не по говорильням. Мы свое дело знаем. Мы разгоном зла и занимаемся. Что же касается дома Гули, я тоже об этом подумывала. Но как сделать, не знаю. Я не знаю приемов.

Зумрад сказала, что владеет знаниями предков. Решили взять с собой Рамзу. Три добрых белых мага – это сила.

Ранним предрассветным утром три женщины, облаченные в светлые наряды, ходили вокруг дома Гули. Они что-то шептали, втыкали в землю деревянные колышки, дули на смолу и окуривали территорию. Положив возле порога дома хлеб, сахар и муку, они покинули это место.

Вскоре в газетах появилась статья, в которой рассказывалось о скандальной истории с домом женщины по имени Гули, занимавшейся колдовским ремеслом. Однако, дело не дошло до суда. По генеральному плану города на этом месте должна была проходить автомобильная трасса. Все строения, находящиеся на этой линии, решено было снести. Генплан, принятый мэрией города 40 лет назад, наконец стал материализоваться.

Первой о новости узнала Рамза. Она пришла к Зумрад и весело сказала, что черный дом снесен. Но как бы она  ни ликовала,  серый цвет лица выдавал ее нездоровье.

-Завтра пойду к врачу, - сообщила она Зумрад. – Знаю, ничего не найдут. Знаю, что нужно время, чтобы выздороветь. Но еще знаю, что-то  должно произойти. К врачам меня тянут ноги. Завтра обязательно пойду.

Зумрад курила кальян. Она улыбнулась. Она тоже чувствовала, что что-то должно произойти. Но что?


ПРИТЯЖЕНИЕ


Утром Рамза отправилась в поликлинику. Оказалось, к врачу надо заблаговременно записаться. Она в нерешительности постояла возле регистратуры и решила идти домой. Мимо прошла миловидная женщина. Рамза посмотрела ей вслед и пошла за ней. Трудно понять, что за сила ее потянула. Вдруг женщина обернулась и сказала:
-Если вам очень нужно к врачу, я уступлю свою очередь. Я итак здесь почти каждый денб бываю. Правда, уступлю.

Рамза не знала, что ответить – было такое чувство, что у женщины есть глаза на затылке.

-Просто я слышала, что вам ответили в регистратуре. И слышу, как вы тяжело идете. Наверное, хотите с врачом договориться? Так я вам уступлю, правда, уступлю.

Кто сказал, что небо может треснуть, лопнуть, упасть на землю? Кто сказал, что в мире царствует только зло? Рамза громко рассмеялась. Она никогда в это не верила. Никогда! Проходившие мимо люди с любопытством смотрели в ее сторону. Рамза поблагодарила женщину за доброту и приняла предложение.  Вскоре она узнала, что женщину зовут Сонечка и она приходит на лечение к невропатологу. И еще Рамза узнала, что ранним воскресным утром ее  муж пришел домой от друга и сообщил,  что женился. Собрал чемодан, поцеловал сынишку и ушел. Он женился на роскошной женщине. Она красивее Сонечки. Но она все равно всегда будет любить своего мужа.

-Давай его приворожим? Не грех возвращать собственного мужа, – сказала Рамза.

-Нет, Рамза, спасибо. Пусть идет все, как идет. Со мной осталась память чудно прожитых лет. Насильно мил не будешь. Насильственная любовь может перейти в ненависть. Это мне бабушка сказала. А старые люди знают,  что говорят, они больше прожили на земле.

Рамза пришла домой и отыскала высушенные травы. Она долго колдовала над сбором, добавляя то одно растение, то другое. Она была уверена, принимая настой, Сонечка быстро сможет справиться с назойливой любовью. Справиться и жить дальше. Рамза пришла к Сонечке домой. С порога протянула кулек.

-Попринимай эти травы. Эксклюзив. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Сонечка поблагодарила. Но пить травы не стала. Ей было хорошо и уютно со своими воспоминаниями о любимом человеке. В страданиях и переживаниях она находила успокоение.


Х Х Х


Вечером зазвонил телефон. Вежливый голос на ломанном русском языке пропел:

- Мне нужна Рамза. Вас беспокоят из китайского посольства. Вас ищет некто Игорь Хонг из Китая. Он обратился к нам за помощью.

Игорь сдержал слово и прислал Рамзе гостевое приглашение. Рамза позвонила ему и сообщила, что оформляет документы. Вскоре она уехала. Через месяц родители девушки получили письмо:

«Дорогие мои! Я  чудно провела в Китае время. Китай – земной рай. Я очарована людьми, укладом жизни, природой. Здесь все по-другому. Даже солнце светит иначе. К несчастью, Хонг умерла несколько лет назад, и нам так и не удалось повидаться. Игорь – прекрасный молодой человек. У него открытая душа и доброе сердце. Мы стали настоящими друзьями. Недавно он устроил встречу с Ли, который приезжал в наш город. Он очень обрадовался и пригласил меня в свой храм.  Мама и папа! Мне кажется, я попала в другое измерение. Здесь другая жизнь, другое отношение к земному. Люди, живущие в храме, в своем развитии ушли далеко вперед. Они стали мне близки по духу.

Простите меня, но я остаюсь в храме. Я остаюсь, потому, что понята ими, потому, что понимаю их. Эта маленькая горстка людей стала мне настоящей семьей. Здесь ко мне вновь вернулось зрение и перестала болеть голова. Здесь не снятся плохие сны. Здесь не одолевают мысли, с которыми зачастую нет сладу. Здесь воздух напоен природным ароматом, от которого хочется парить над землей и  раздавать людям  по кусочку своего счастья. Мне кажется, через какое-то время люди, наконец, сбросят с себя одежду, сотканную из многочисленных пороков. Сбросят, потому что под ней бьется сердце Человека – могучего властелина земли.  И Человек это обязательно осознает.

Крепко обнимаю и целую вас, мои родные люди».


Х Х Х
 
Прошло полгода. Однажды открылась дверь, и на пороге Сонечкиного дома появился Таир. Он потоптался на месте и попросил разрешения войти. Сонечка приняла Таира по всем правилам гостеприимства. Выпив душистого чая, Таир сообщил, что возвращается в семью. Сонечка удивленно вскинула бровь. Нет, у Таира нет прежнего дома. Семья осталась в прошлом, к которому нет возврата. Некогда покорная, веселая, всем угождающая женщина нашла в себе силы отказаться от счастья. В одночасье прошла любовь – в милом сердцу Таире она разглядела человека, руководимого личными эмоциями и  ищущего теплого местечка.
 
Он ушел, оставив за собой дверь приоткрытой. В нем теплилась надежда, что  очень скоро Сонечка, как это не раз бывало, сменит зло на милость. Но  она закрыла дверь плотнее и отыскала заветный кулек с травами Рамзы. Колдунья оказалась права – только зависимость от эго ближнего не дает человеку полноценного ощущения свободы и понимания истинного счастья. Пусть все идет своим чередом,  без принуждения. За высоким красивым забором может оказаться крутой обрыв. 

2007г.