Как Душенов Крупина с властями ссорил

Как Душенов Крупина с властями ссорил.

Автора  этих строк поругивают иногда, мол,
зачем на личности оппонентов  переходишь.

Ну толст один. Тонок другой. Усат ли. Носат ли.
С бородой под экстремиста или черносотенца.

Насмешлив он, колок, как Делягин;
или, наоборот, пылко вдохновен, как Проханов.

Язвителен высококонцентрировано,  как Душенов,
или весомо спокоен, как Бородай.

Пацанистый, как Фефилов,
или шутоватый, как Кочергин.

Личности всё – таки.

Уникальна каждая.

Хорошо поругивают автора.

Но напрасно.

Абсолютно напрасно.

Не с личностями автор имеет дело.

И все мы с вами, господа вэбситтеры.

Не с личностями.

С фантомами.

Сетевыми

С образами.
Виртуальщиной.

С образами виртуальных патриотов – националистов,
 
с образами виртуальных пророков – футурологов,
 
с образами виртуальных социологов – аналитиков,

мыслителей – писарчуков

и многая

многая

другая.

С образами виртуальных личностей,

которые ничего общего не имеют с их реальными носителями.

Образами  Вэб – демонов.

В жизни реальной все они до единого, без сомнения,
прекрасные милые ребята с которыми неплохо было бы пообщаться.

Они – чудесные сыновья – дочери, отцы – матери, друзья – товарищи

Умнейшие собеседники. Ценители прекрасного.

Эрудированные – образованные труженики социальных сетей
и информационных каналов.

И было бы неделикатно пытаться проникнуть в самую сердцевину их нагого Я
с его страхами, волнениями, надеждами радостями.

Но перед выходом в эфир вынуждены они перевоплощаться
и даже одеваться,
входить в образ, который для них прописан по Большому сценарию

и перед камерой в студии исполнять роль ,
ту, на которую и  ангажированы.

Любой труд  у нас почётен. Работа есть работа.
Хоть и грязная.
Кто – то должен и её делать.
Особенно бойцы информсоединений.

Пришёл пацан домой после смены,в кресло огруз отдохнуть,
запустился в Оперу,
Завтра врубил.

В студии,  удобно растянувшись, как на скамеечке в парке,
или во дворе на свежем воздушке, или в гостиной у камина
два интеллектуала приглашают вас присоединиться к их диалогу.

А то и заочной политдуэли.
А то, попросту, кости перемыть кому – либо.
Простая приятная  мужская тусовка.

Вот   бросает небрежно камешек в адрес власти.
Потом булыжник  поувесистей.
Как бы, приглашая участников присоединиться
к упоительному действу-игре –глумливо  загнать жертву.

И начинает казаться посторонним, что не в студии всё проходит,
а на кухне коммунальной квартиры, где, нечёсаная в несвежем халате,
тётка, помешивая булькающие щи, сводят сплетни обо всех жильцах коммуналки:
о завстоловой и его жене,
о новой жиличке Дусе,
кто с кем и когда.

И нездоровая слюна взбивается пеной на её губах
и падает в кастрюлю с абрикосовым компотом.

Короче.

Досталось от  Душенова всем. В самом лучшем виде
пропарафинил персоналии и власти светские,
и церковные,
и литтусовки:  и не тех слушали, и не так стояли, и не так смотрели.

Один в один – Колькина тёща.
За всех всё знает.
Что у Нюськи вытянет – Маньке выложит.

И на партбюро обнародует
 
Что с буйной взять. Характерная баба.

Со стороны посмотреть –когда рот закрыт, баба как баба.

Но раскроет  рот свой – святых выноси.

Рядом стоять – позора не оберёшься.

Подумают  - твоя вторая половина.

Что Крупину оставалось?

Терпеливо вразумлять неспокойную.
Политкорректно говорить о необходимости заслужить монархию,
о недостатках оголтелой демократии.
(Бывает такое у нас.
И молиться заставь – весь лоб разобьют.)

Прокомментировал Крупин и тот факт,
что у нас каждый знает, как учить,
как лечить, и как проповедовать.

А как рулить – младенцу любому известно.

Будь Душенов истинно православным, порадовался бы он,
что чиновник подсвечником в церкви постоял.
Богу известно, не нам,  может чиновник этот
быстрее нас в царствии небесном  будет.

Помолимся за него, как соотечественник он и русский человек.

Так и не смог фантом Душенова реального Крупина опустить
перед аудиторией и зрителями.

Потому и не верит православный пародии на крестное знамение.
 
Душенов хоть пяткой камеру перечёркивай.

Не крест Константин кладёт.

Нас перечёркивает.

Не он самолично.

Фантом его.

Виртуальный.
 
Зачем?

Продолжение следует.