Йоханато

Галина Анисимова
                ЙОХАНАТО

                научно-фантастический рассказ


   - Ирка, ты опять нам кампанию портишь? А? Что ты манерничаешь? – парень с вздернутым носом требовательно глядел на очень хрупкую, светло-русую девушку, с нежной, полупрозрачной кожей.
 – Слышала? Мой конструкторский проект прошел в финал конкурса – регионального! . Это надо обмыть. Так что…, - парень многообещающе прицокнул языком, -  как договаривались, все дружно в поход, в ресторан. Я угощаю.
  - И  Маргарита тоже не пойдет, - со спокойной уверенностью продолжала Ира.
  - Че-го-о!?
  - У нас другие планы, - Ира игнорировала  гневные интонации в голосе собеседника.
  - Ритк, ты чего? – Толик сыграл голосом высокую ноту и обернулся к другой девушке – рыжей и круглолицей.
    Рита высунула язык,  и посмотрела на Толика, прищурив один глаз.
  - А чего? Нельзя? Ха-ха-ха… Да, ла-адно, -девушка покачала плечами, - пойду уж с вами.
  - Рита! Как же наш уговор? – изумилась Ирина легкомысленности приятельницы.
  - Да, какой там уговор? – махнула та рукой, -  так, глупости одни.
  - Глупости? Учиться, по-твоему, глупости?! А попойка ваша – нет? Попойка – это дело?
  - Эй, тощая, ты че-о?! Такая умная, что ль?!
  - Гош, не надо. Гош, не кипятись, - Толик попытался осадить взъярившегося приятеля. – Гош, да, ладно, все нормально. Ну, ты чего, баб не знаешь?
  - Откуда такая вошь взялась? Да, не хочешь – не иди. Нафик ты нам… И кому ты вообще…
   Ирина шагнула к Гоше, отодвинув руку Толика, попытавшегося загородить ей дорогу, и решительно приблизилась к переполненному злобой Гоше.
  - Успокойся, Гоша. Ус-по-койся, – тихо, но отчетливо по слогам произнесла Ирина, глядя парню в глаза.
    К удивлению присутствующих, Гоша отмахнулся от Ирины, как от мухи и беззлобно проканючил:
  - Да, отстань ты, - и дальше уже плаксиво: - Да, отстаньте вы все. Чего вам надо?
   
    Изумленный Толик настороженно шагнул к Ирине.
  - Чего это ты с ним сделала?
   
    Он не сразу заглянул в ее глаза. А когда заглянул –  вскрикнул и отпрыгнул от нее, слушая зашедшееся сердце. Девушка, между тем,  не спеша зашагала прочь, смерив на прощанье кампанию презрительным взглядом..
 
    Через несколько минут Толик и Гоша отбивались от вопросов приятелей, не в силах удовлетворить их жадное любопытство.
    Вечеринки так и не получилось. Весь следующий день Анатолия подмывало подойти к Ирине, но на полпути решительность его таяла, он останавливался, делая вид, что закуривает и менял направление движения. Все же на четвертый раз любопытство взяло верх над необъяснимым, липким страхом. Был уже конец смены. Ирина, как обычно, одна спускалась по ступенькам в фойе. Толик догнал ее и, ругнув себя, что забыл все заготовленные слова, избегая смотреть девушке в глаза, окликнул:
  - Ир, подожди. А ты чего не с девчатами?
  - А что?
  - Да, нет, ничего. Можно с тобой пройтись?
  - Пройдись, - Ирина как будто ждала его, в уголках ее губ пряталась усмешка.
     Несколько минут они шли молча. На улице уже зажглись фонари, навстречу попадались редкие прохожие. Внезапно девушка спросила:
  - Пойдем на вечеринку?
     Их взгляды встретились. И у Анатолия отлегло от сердца: лицо как лицо, глаза как глаза. Может, мне вчера померещилось? 
  - Тебе не померещилось, Коля.
    А с вечеринкой я пошутила.

    Снова противный липкий страх пополз под рубашку, замедлил сердцебиение. Анатолий лихорадочно соображал, откуда могла Ирка узнать  о том, что он думает. Или он это уже произносил вслух?
  - Нет, ты не говорил этого вслух, Толик. Это телепатия, и ничего тут страшного нет. Правда? Ну, скажи, ведь тебе уже не страшно?
     Анатолий послушно покачал головой.
  - Отлично! А спросить ты хотел, как это у меня получилось вчероа  с Гошей. Правда?
  - Вообще-то… это было супершоу - выдохнул Толик осевшим против воли голосом и через силу добавил: – Знаешь, Гоша, в общем, неплохой парень. Только сильно наверх рвется, командовать ему, видать, нравится. Он хочет инженером  стать, надоело быть начсмены. ВУЗ в прошлом году закончил, а вакансий на заводе нет, вот и... А как это у тебя с ним получилось?
  -  А ты попробуй воздействовать на нужную зону коры головного мозга. Это очень просто. Только у вас земных с этим никак, к сожалению.

     Ирина говорила ровным голосом, очень спокойно, что производило на Анатолия куда более сильное впечатление, чем если бы она кричала и была в гневе. Парню хотелось закричать, растормошить Ирку, чтобы она перестала придуриваться. Анатолий надеялся, что она вот-вот рассмеется и воскликнет: ну, что? Здорово я тебя напугала? Но она смотрела холодно, отчего было неуютно и тоскливо.
  - Как,..  как это, "у вас,.. у нас земных"? А ты что, неземная что ли? – грубо от испуга спросил Анатолий.
  - Нет, Толик. Я с Эрханахо – третьей планеты Сириуса.
     Истерический смех  Анатолия был ей ответом. Анатолий почти ликовал. Перед ним обыкновенная чудачка,  дурочка. Ну, а он-то? Он-то разве не дурак? Спасовать перед чокнутой девчонкой! И новая волна истерического смеха сотрясла его.
     Ирина сначала смотрела минуту, затем вытянула вперед правую руку, чтобы приостановить этот неконтролируемый выброс энергии, но вернуть Анатолию самообладание ей не удалось.
                ________________

 - Что было потом? – строго спросил стройный мужчина в форме космического мезофлотийца Эрханахо.
 - Дальнейшее  я не помню, - устало, но отчетливо отозвалась Йоханао.
   Голографическое изображение вышеописанны событий, свзанное с процессами возбуждения в мозгу испытуемой, угасло, подтверждая, что угасли воспоминания девушки.
   Просторный стеклянный зал озарился фиолетовым, затем сиреневым, синим и, наконец, остановился на голубом свете, льющимся из стен.
   В зале находились пятеро эрханойцев. Четверо мезафлотийцев – высших судей Эрханахо по космическим делам и Йоханао – практикантка, выпускница спецшколы, "летящая звезда" - титул, который присуждали за отличные успехи в учебе.  Все были в обычном облике эрханойцев: сине-бурая с узором кожа, правильные черты лица. Безукоризненно правильные, но, отнюдь, непохожие одно на другое.
   - А что тебе известно от других? – строго спросил все тот же мужчина.
   Йоханахо сглотнула.
   - Мне сказали, что Анатолий по-прежнему в помутненном сознании, все время твердит о каких-то неземных гостях, прибывших неизвестно откуда.
   - Кто же это ему внушил, Йоханао? – заговорил высоким голосом другой мезафлотиец с рубиновым камнем в темной оправе, украшавшем его фиолетовую форму – символе больших полномочий и власти.

   - За минувшие часы я анализировала ситуацию и могу считать, что причину болезни Анатолия стала минутная вспышка моего гнева, что непроизвгольно вызвало гетанзитную атаку на мозговые центры Анатолия. Я перестаралась. Я очень хотела, чтобы процесс обучения землян шел более эффективно
   - Достаточно. О нашем решении вы узнаете, - с этим мезафлотийцы чинно удалились.
     Йоханао не испытывала страха перед судьями. С детства она усвоила, что бессмысленно прятать свои мысли. Даже пытаться это сделать не стоит. Вездесущее гетанзитное поле найдет их не в твоей, так в чужой голове и все рано или поздно станет известно главному мозгу Эрханахо – отцу всего живого в их мире. Умные наблюдатели направят ее действия в нужное русло. И не нужно бояться этого, потому что этот процесс естественен как смена дня и ночи. Йоханао терпеливо ждала.
    Через некоторое время она почувствовала легкий звон в голове и вслушалась в себя: пошел процесс корреляции. Губы юной практикантки дрогнули в слабой улыбке, лицо отражало блаженство и любопытство. В следующую минуту она почувствовала непреодолимое желание уснуть. Йоханао откинулась на спинку кресла, которое чутко распознав расслабленное тело, тут же мягко обхватило его и разложилось под удобным углом.

    "Пора будить практикантку" – решил электронный секретарь. Пусть применяет новые качества характера в сочетании с врожденной способностью к психоанализу.
                ________________________

    "Это хорошо, что я поменяла  мнение о своих подопечных", - рассуждала Йоханао, снова оказавшись на Земле, через пару месяцев.. – Как я могла не замечать их убожества? Совершенно бесполезно, глупо тянуть их в верхние слои, если они не помышляют о переходе. Абсолютно примитивная груда белка с ритмично перемещающейся в нем жидкостью" – презрительно кривила губы эрханойка.

    Георгий отпрянул от двери. Вид коллеги, появившегося на пороге, напугал его. Тот с порога набросился на оторопевшего Георгия и начал трясти за грудки, яростно вращая выпученными глазами.
 - Это ты?! Ты?! Ну, говори, вошь вонючая, это ты продал файлы?!
    Так как высвободиться не получилось, Георгию пришлось выдавить из себя некоторые прерывистые звуки возмущения, в которых он сам не узнал своего голоса.
 - Се-е-е-се, ты су-су… пус-пус-ти!!!
 - Говори, это ты?!
 - Не-е-ет!!!
 - А кто?!!!
 - Не-не-не-зна!
    Арсений немного ослабил хватку, устали руки, и Георгий внятно выкрикнул:
 - Черт, какие файлы?! Ты спятил?! Отпусти же меня!!!
  Он вспомнил, что дверь осталась открытой – в подъезде слышались шаги по лестнице.
  - Закрой, черт тебя дери, дверь!
  Арсений оттолкнул Георгия в глубь прихожей так, что тот распластался по стене, и сам захлопнул дверь перед любопытным взглядом пожилого мужчины.
 - Сеня, что произошло, в конце концов?
   Георгий сидел на полу.
 - А ты не знаешь?! – Арсений повернул к коллеге раскрасневшееся, злое лицо.
 - Ни-ни черта…
 - Пропали все наши файлы с разработками.
   По лицу Георгия он понял, что тот действительно не при делах. Приятель стал белее мела, пробурчал что-то невнятное, спросил только:
 - Когда? – и не дожидаясь ответа бросился к компьютеру, который в это время – восемь часов утра – был еще выключен.
 - К-кто мог?
   Георгий, видимо, прочно утерял свой голос. Теперь он начал сильно икать. – Ве-едь мы никого сюда не пускали.
 - А Станислава? – машинально спросил Арсений.
 - Что-о ты? Ну, как ты мог? Скорее не-ебо сольется с землей, чем… А ты кому рассказывал??
 - Мы только двое. Ты же знаешь, я жил тут у тебя, - Арсений почти кричал, отбивая нападение. Оправдание было ему не знакомо. Он снова приступил к Георгию с расспросами: - Ты вспомни, может все-таки кому-то проболтался?
 - Что-ты?! Я ник-кому, никому!
 -  Никому?! – Арсений поиграл желваками. – Ну, значит, это не измена.
 - Но…но что же это, Сеня?
 - Может быть сканирование мозгов?
 - А почему бы не спросить эту дамочку, которая подкинула нам саму идею?
 -  Да, потому, - Арсений приблизил лицо к приятелю, и заговорил свистящим шепотом: – потому что ее теперь заполучило военное ведомство. Я вперед тебя догадался и хотел ее разыскать, только уперся в сплошные тупики. Она исчезла.  Мой доверенный человек сказал, что видел ее вместе с людьми в форме ВВС. Это тебе о чем-то говорит?!
 - Если она сама подкинула нам эту идею, то зачем же забирать? Где логика?
 -  А ты не заметил, что странная она какая-то? – прищурился Арсений.
 -  Да все ученые повернуты кто куда. Странность –
это вроде как нормальное явление.
 - Да-а, протянул Арсений.

   Он закусил нижнюю губу, и, сквозь прищуренные веки, смотрел куда-то невидящим взглядом.
-  Надо идти к военным и сказать, что мы знаем права. Я подготовил документы, а ты отнесешь их в суд, если от меня не будет никаких вестей завтра до полудня.
  - Когда ты пойдешь ?
  - Утром.
  - Сеня, это опасно. Может, ну его к черту, а? С военными шутки плохи.
  - А я не шутки собираюсь с ними шутить, - зло процедил Арсений.
  - И ввязываться в их игры я бы не хотел, Сеня.
  - Что, Сеня? Ты что, предлагаешь вот просто так отдать результаты нашей полугодовой работы? Без борьбы?
  - Надо пойти в полицию. Если это не воры, а результат чье-то операции, то мы ничего не сможем сделать, пойми ты это. Как это ни прискорбно. Хуже того, ты сам можешь пострадать, а ведь у тебя семья.
  - Вот именно, Гоша, семья! И чем я буду ее кормить? Я рассчитывал, что мой труд за эти полгода будет оплачен. Что я скажу дома жене? Зачем я буду ей нужен целый, не пострадавший, но не сумевший накормить детей?!
     Глаза у Арсения горели лихорадочным огнем, от стресса лицо раскраснелось. Он, как загнанный зверь метался по комнате, не находя себе места, не находя силы успокоиться. Месяц назад он не продал разработку корейцу, первому, кто предложил ему солидную сумму. Решил, что может взять больше, не хотел отдавать результат упорной работы слишком легко. Еще больше из-за этого досадуя на себя, Арсений, бесповоротно решил не сдаваться. Таким он и запомнился Георгию -  решительный до дерзости, готовый кинуться в схватку с невидимым соперником.

      Арсений не доехал до военной базы двух или трех километров и был остановлен людьми в военной форме, которые потребовали повернуть назад. Арсений стал кричать, что у него есть важные разработки, которые могут заинтересовать военное ведомство,  и которое у него хотят украсть. Тогда его попросили пересесть в военный джип, в котором по бокам от него оказались двое солдат.  Так они въехали в ворота военной базы, где Арсению пришлось остаться надолго.
                ____________________


        Йоханато регулярно связывалась с   ЦСИ - центром сбора информации на Эрханахо и об аборигенах, как правило, отзывалась негативно.

 - Эти белково-нуклеиновые  не могут  даже употребить  то, что я вкладываю в их головы. Они изложили на бумаге мое решение,  показывают его друг другу, но в дело это не идет. Они лишь, спорят и обвиняют друг друга.  И уж чего никак нельзя было ожидать, порождают негатив и агрессию из-за предложенного мною решения. Полная бессмысленность!  Глухое невежество! Непостижимое, крайне примитивное  мышлеиие!

      Поэтому я приняла решение  вступить  в непосредственный  контакт с отдельными представителями земной цивилизации. Разумно выбрать для этого членов правительства в целях скорейшего выполнения задачи. По-видимому, только они способны принимать относительно решительные действия.
      
       Последний отчет Йоханато  вызвал противоречивые суждения в ЦСИ.
Одни были полностью на ее стороне и  говорили, что она ответственный посол своего народа, преданный и целеустремленный.
   
      Другие утверждали, что этих качеств недостаточно и нужно еще, чтобы  над послом не преобладали отрицательные впечатления.
      -  Посмотрите, как она презрительно отзывается об аборигенах! – призвал собрание старый, сухой, морщинистый эрханоец. Белково-нуклеиновая форма жизни имеет право на существование точно также как и  растительная, например, или форма минералов.
      Это явное неуважение к Породившему жазнь и только потом к аборигенам. А Йоханао, с ее юношескими амбициями, видимо не видит  этой связи, равно как и различия.
 -  Со скольки лет Йоханато  в общественном доме? – сухо спросил председатель собрания.
 - С семи, как и положено,  господин председатель. Но ее мать  регулярно забирала ее -  каждый месяц на несколько дней.

     - Это не важно для рассматриваемой ситуации.  Йоханато в целом справляется с задачей.  Земля не достигла даже первого уровня градации.  Они лишь  научились пока, расщеплять атом и играются этим,  как дети с огнем. Это медленно развивающаяся цивилизация, как раз подходящая для прохождения практики курсантами  Звездной академии.

   -  Я верно понял, господин председатель, что ошибки и неопытность Йоханато простительны  на данной ступени ее работы?
     -  Именно так.  Но я думаю,  что для Йоханато будет  полезно –  для абсолютного владения  любыми моделями ситуаций в погружении –  будет полезно  иметь набор некоторых эмоций.
     -  Даже так? – удивленно вскинул брови морщинистый.
     - Надо влезть в кожу собеседника, чтобы его понять, Не так ли?! – сухо подытожил  председатель.

      -  Вы правы господин председатель, -  согласился морщинистый.  -  Ее вызвать к космофлотийцам?
      - Чистка мозгов ничего не даст. Я сказал: добавить эмоции. Это область мезафлотийцев. И продолжать за ней контроль, -  раздраженно бросил председатель.


      Отозванная с точки погружения,  Йоханато не задавала вопросов о том, почему  меняют ее физиологию, насколько глубоко будет изменена ее природа?  Она, как и миллионы истинных дочерей Эрханахо, была воспитана в духе послушания и бесспорного, глубокого доверия к ее вторым Создателям, тем, кто распоряжался ее природой.

     Первыми считались те, кто дал ей жизнь. Йоханато родилась от биолого-социальных матери и отца, то есть живущих  парой в социуме,  в отличие от чисто биологических,  от которых детям доставались только бирки.  Это было в случае, когда дети появлялись в лаборатории искусственным путем. После достижения ими возраста семи лет – возраста вступления в сообщество – им вручался документ личности, из которого они узнавали  имена родителей, чье семя и клетки были использованы при их зачатии. Взрослые тоже извещались о рождении у них детей, чтобы они могли удовлетворить свои родительские инстинкты, которые рано или поздно всегда давали о себе знать. Часто бывало, что подросшие дети, став  по взрослому осмысленными, знакомили своих мать и отца, никогда ранее не видевших друг друга.

       Пройдя операцию по транспортированию чувств, Йоханато отдыхала в отдельной зале. Эрханойка вспоминала по-деловому, без сожаления последние дни на Земле, раздумывала, с чего начнет, когда вернется. Постепенно ее мысли перенеслись на родную планету. Подумалось о матери. Она  не сообщала матери о своем возвращении на планету,  намереваясь, как и в прошлый раз обойтись видеосвиданием,  Но, прислушавшись к своим ощущениям,  она поняла, что  сильно соскучилась и непременно хочет увидеть мать. Это было непривычно.

       Йоханато  подумала, что матери неприятно будет видеть ее в облике землянина. У эрханойцев  форма тела похожа на  землян, однако кожа светло-коричневого, почти бурого цвета и покрыта слабым узором из  синих многоугольников, напоминая земных пресмыкающихся. Йоханато усмехнулась – земные аборигены не особо привязчивы к этим животным. Интересно, как бы они отреагировали, если бы она показала свое настоящее лицо.

       Она задумалась. Во время свидания с матерью можно прибегнуть  к голографии.  Тогда и настроение не будет испорчено и не надо "снимать" ради короткого свидания хорошо подогнанный к каждой складке кожи "маскарадный" костюм – человеческий облик. Она обрадовалась найденному решению,  но через минуту неожиданно  загорелась  желанием самой ощутить себя в своей, такой знакомой, жесткой и очень надежной коже. Йоханато не умела подумать  "это будет приятно",  поэтому она решила, что это будет на пользу сразу двоим. Оставался небольшой дискомфорт от того, что приходится менять свое первоначальное решение. Но она тут же убедила себя, что в итоге пользы будет больше, и закрыла дверь, чтобы во время выхода из кожи никто ее не потревожил.

       Потребовались большие усилия воли. Не каждый эрханоец  справился бы на ее месте с задачей без посторонней помощи. Но у Йоханао была цель и  курсантский  опыт, которые помогли ей. Вскоре она вышла из оцепенения и взглянула на человеческую кожу, лежащую на полу, словно одежда. Она бросила ее на полку, тут же спрятавшуюся в стене. Слишком мягкая на ощупь,  уязвимая человеческая кожа. Йоханао вспомнила, какие неприятные ощущения вызвало  у нее первое знакомство с тем, в чем предстояло быть. Бледная кожа землянина вызвала ассоциации с телом личинки. Она усмехнулась собственной фантазии – человек-личинка.  То ли дело  наша прочная и красивая, с узором кожа! Эрханойка  улыбнулась, погладила свою  сине-зеленую руку, узкое запястье, и  с удовольствием  потянулась, отмечая, как легко ощущать себя, не отягощенную ничем лишним,  в естественном состоянии!

      Но в следующую минуту она почувствовала себя нехорошо, так, словно надвигалась какая-то неясная опасность (эрханойцам практически незнакомы были болезни, но они все имели отточенную интуицию).  Неожиданно тесно, тоскливо стало в  ее маленькой,  такой уютной раньше комнатке, где прожила она более десяти лет и была всем довольна. Современный   сложный мерцающий дизайн показался ей  холодным,  Захотелось выйти из давящих стен под зеленое теплое солнце, согреться в его лучах.  Не узнавая саму себя,  девушка  выбежала из своего временного жилища, и поспешила в гости к родителям. Она предвкушала, как руки матери  нежно и ласково прижмут ее голову к груди и невольно улыбалась. Почему-то она сама никогда не обнимала мать. Почему? Йоханато тоже захотелось прижать ее к себе.  Ей стало весело, и она прибавила шаг.

      Мать Йоханато родила  ее сама.  Это было редким случаем  на Эрханойе. Народу, не имеющему чувств, не казалось странным отказ женщины  от вынашивания ребенка. Эту трудоемкую и продолжительную процедуру давно передали в руки профессионалов, стараниями которых технология инкубации эрханойцев хорошо себя зарекомендовала. Подросшими детьми занимались профессиональные и только высококлассные  воспитатели, взрослые целиком отдавали себя на благо цивилизации.

      Работы было много. Если на родной планете все было сравнительно отлажено, то чрезвычайно много забот доставляли  порой соседние цивилизации, да еще стихийные бедствия и  космические катаклизмы. Эрханойцы еще тысячелетие назад расселились по всей системе  немолодой уже звезды класса G, которая  находилась в спокойной стадии  своего развития, и особо не беспокоила активностью и всплесками.  Относительно небольшие колебания светимости,  отдельные подъемы они научились поглощать специальными гамма-ловушками, из которых излучение успешно направлялось на принимающие антенны орбитальных электромагнитных станций.

        Эрханойская цивилизация  считалась наиболее могущественной среди союзных планет в пределах своей галактики. Все в этом мире познается в сравнении!  Эту мудрость любил повторять вождь эрханойцев.  Под его руководством народ Эрхонахо научился выращивать  на орбитах искусственные планеты, менять траекторию движения космических объектов.  В других галактиках были еще более сильные представители Разума. Эрханойцы гордились, что наладили с ними отношения и могли у них учиться.

        Их учителя из соседней галактики никогда не хвастались своими знаниями, но один лишь факт, что они прилетали к ним через каждые сто Эрханойский восходов  для проведения очередной школы, говорил о многом. Хотя бы о том, что Эрханахо не случайный пункт остановки на их пути,  и их планету включили в какой-то план. Но, как оказалось, не все об этом догадывались.

       Кто-то, высказал глупость, что живут Учителя не в далекой галактике, а на окраинах их собственной. Эта, казалось бы, безобидная мысль в сотни раз занижала способности Учителей и давала повод для насмешек над ними. В ответ учителя продемонстрировали  силу.

      Внезапно орбита одного из спутников Эрханахо стала необъяснимым образом снижаться, в результате чего спутник стал неумолимо приближаться к Эрханахо, грозя столкновением. К счастью, Учителя были не злопамятны, и их целью было только опровержение вымыслов на свой счет. Когда виновный публично отказался от своих слов, расстояние перестало сокращаться, спутник вернулся на прежнюю орбиту, но с другим углом наклона, что сразу улучшило климатические условия на нем.

    Эрханойцы были шокированы. По их самомнению был нанесен сокрушающий удар.. Одно дело чуть сместить траекторию небольшого астероида или кометы, пересекающей орбиту их планеты,  для избежания катастрофы. И совсем другое поменять орбиту стационарных  планет, проделать виртуозную работу с осью вращения планеты.  Для этого нужна не просто сила. Правительств Великой державы Эрханахо глубоко задумалось, перестало кичиться своими достижениями и стало куда более учтиво.

         Йоханато оказалась в Звездной академии не случайно.  Ее мать специалист-химик  входила в число избранных, которые  сотрудничали с Учителями. Мать знала о космосе много и с детства рассказывала о нем Йоханато.  Но общественное устройство и ответственная работа матери не способствовали длительному  общению. Встречи их  всегда были  очень коротки, хотя и насыщенны.  На этих встречах всегда присутствовал отец. В семье следили за  успехами друг друга издалека. Поэтому при встрече налаживать контакт не требовалось, в разговоре  приступали к деталям,  расспрашивали о подробностях, словно вели его непрерывно. На их последней встрече отец  много интересовался условиями жизни на Земле. Он морщил свой буро-зеленый лоб, более широкий и массивный, чем у женщин, когда Йоханато допускала высокомерные суждения, качал головой, но замечаний не делал.

      В этот раз Йоханато решила порасспросить отца об Учителях. Какие они?  Трудно ли с ними работать?  То, что интересно, Йоханато не сомневалась. На ее вопрос, отец  сначала опустил глаза в пол, почему-то перевел взгляд на жену, и только потом заговорил.
         -  Что тебе сказать, дочь? Я доволен своей работой.  Это мощно, внушительно! Мы сейчас занимаемся межзвездным газом,  Пытаемся  искусственно применить закон, по которому распределяется газ в разных уголках Вселенной.
       - Они изучают его состав?
       Мать улыбнулась снисходительно.
       - Они давно  познакомились с его составом. И теперь экспериментируют со свойствами. Для этого потребуются особые условия, нетехногенного порядка, которые позволят влиять на процесс формирования звезд.
        Йоханато вытянула восхищенно губы, глаза ее блестели.
        - Миросотворение? Неужели вы при этом присутствуете?
       Мать задержалась с ответом, пристально вглядывваясь в Йоханато.
       - Что это? У тебя эмоции?
       Девушка смутилась.
       - Да, мне транспортировали вчера.
       - Шаг назад в ступени эволюции, -  шутливо прокомментировал  отец. –  Но на тебе это не отразится, конечно.
      Он прикрыл веки, показывая этим, что доверяет  в равной степени и мезафлотийцам, принявшим такое непопулярное решение, и дочери. О своих истинных чувствах, отец, как всегда, умолчал.

        - Так что, вы уже видели миросотворение? – настаивала Йоханато.
        - Это проект.  Но если нам удастся правильно спроецировать условия, все возможно.
        - Это опасно? –  в голосе Йоханато была тревога.
        - Не более,  чем у тебя на Земле с аборигенами.

       Йоханато порасспрашивала еще о принципах устройства корабля, на котором прилетали Учителя, и была изумлена, что двигатели  его питались энергией  особых кристаллов, которые можно было найти лишь на одной  из планет, принадлежащих Учителям. Технология извлечения энергии содержалась хозяевами в тайне. Эрханойцы  и не думали пока овладеть ею, понимая, что их разума еще недостаточно.

     Свидание с родителями закончилось в считанные минуты.  А через несколько часов  Йоханато  уже прибыла в точку старта для погружения.
      Переброска прошла для нее успешно, с отклонением всего на метр.  Йоханато очнулась в своей квартире в Воронеже, а утром вышла на службу. Отлучка с постоянной работы никогда не выбивала из колеи эрханойца. Но Йоханато наблюдала слишком огромный разрыв в уровнях знаний.  С одной стороны ее подопечные  – земляне, а с другой – Учителя, о которых она только что с восхищением узнала так много подробностей. Это мешало ей адекватно  воспринимать землян. Если раньше презрительное спокойствие  позволяло  не замечать их животных страстей, унизительных для разума представителя Великой цивилизации, то теперь Йоханато со страхом замечала, что разум на протяжении нескольких дней с трудом подчиняется ей. Какая-то незнакомая волна,  пугающая и горячая,  прокатывалась по ее телу, заставляя сильнее стучать сердце, сбивая дыхание.  Не сразу поймет она, что это вступили в действие, проявляют себя эмоции. Вместе с этим странные мысли начали приходить в голову: как бы хорошо поскорее закончить практику, чтобы не влачить жалкое существование здесь на Земле среди полуживотых, полулюдей. Хорошо бы скорее попасть на корабль к Учителям, чтобы увидеть фантастические эксперименты по миросотворению.

        Йоханато не знала, как ей быть с такими "преступными" мыслями.  Не полагалось отвлекаться от рабочей среды и думать о постороннем.   Но ей  не понятно было,  как избежать "думать не о том". Вынужденная учиться управлять сама собой, и не умея этого, Йоханато повторяла: в растерянности: "я не справляюсь, я не знаю, что делать, остановите мою программу!" И недоумевала, почему по каналам контроля не подают сигнала остановки. О ее мыслительных отклонениях должны были давно ретранслировать и отдать ее во власть патрульных кораблей-спутников.

         Стройная картина мировосприятия, усвоенная с кровью матери враз рухнула, и это непонимание помутило разум девушки,  усилило частоту пульса, кровяное давление.  На это  каналы контроля отреагировали. Астронавтке приказано было уединиться для адаптации на три дня, а в дальнейшем целую неделю не вступать в контакты,  лишь наблюдать за своей зоной.
      Йоханато потребовала ответа и на другой вопрос: почему ее не обучили эмоциям?
      Ответ ошеломил ее. Оказывается,  она сама является объектом опыта.  Проверяется  способность  приспособления ее типажа  к экстремальным условиям, в результате чего  наука Эрхонахо пополняется сведениями о скорости вживления эмоций, о реакции на них организма эрханойца, для которого эмоции, по сути, инородная субстанция.

       Услыхав  это признание, Йоханато  испытала непонятную горячую волну, не зная, что это  злость. Так, страдая и болея, пришлось жить на Земле. Текли монотонные будни – наблюдения, советы, внедрения, рекомендации.

                ______________________________________________


       До этого времени Йоханато помнила события  своей жизни достаточно хорошо,  но дальше память изменяла ей. Она понимала, что должно было произойти, что-то из ряда вон,  чтобы космофлотийцы приняли решение о стирании памяти.

      Кое-что она все-таки помнила.  Ее сын Ян, на языке эрханойцев это имя звучало как Йен и означало "единственный", был живым  ярким напоминанием исчезнувших из памяти событий. Однажды он ворвался в дом с криком:
    - Мама! Мама,  меня дразнят белково-нуклеиновым! Что это значит? – губы ребенка дрожали, глаза, полные слез, в упор смотрели на мать.
    - Кто,  Янушка? - ласково обратилась она к  четырехлетнему мальчику. – Не обижайся. Все формы жизни хороши, ты же это уже знаешь.
    - Я знаю, мама, а они нет!

      Эта сцена заставила Йоханато –  старшего консультанта по развивающимся планетам –  порыться в архивх, в результате чего она нашла  пару планет с подобной формой жизни, находящихся именно в тех районах, где пролегали области интересов эрханойцев. На одну из планет практиканты не летали,  так что оставалась одна единственная, которая называлась Земля и находилась она в 30 Мегапарсеках от их дома.

       Название ни о чем не говорило Йоханато, ни с чем в ее памяти не ассоциировалось. Но она очень не любила темных пятен в своей биографии, и поэтому решила навестить эту планету с ближайшим попутным кораблем.

      Зная точку высадки практикантов, Йоханато,  недолго думая, тоже высадилась там же, и попыталась сообразить,  куда следует отправиться. С тоской вспоминая о своем желто-зеленом теле,  эрханойка не без труда переставляла непослушные  чужие ноги. Эти ноги  некоторое время водили ее по городу, пока не привели  к невысокому красивому зданию, расположенному в центре города. Йоханато с интересом вгляделась в табличку на входе. "Государственный комитет по стандартизации. Департамент по энергоэффективности".

     На входе ее не остановили, потому что, как оказалось, ее идентификационные данные были в памяти компьютера. Это означало только одно: она тут была. Йоханато в задумчивости прошлась по первому этажу, поднялась пешком на второй, дошла до третьего. С ней два-три раза здоровались, еще несколько человек, попавшиеся навстречу в коридоре, смотрели вопросительно, словно узнавая и пытаясь угадать, что ей тут надо?
    Вдруг резкий окрик заставил ее вздрогнуть.
   - Рита!
   
   Это относилось не к ней, потому что не могло к ней относиться. Однако исследовательница все-таки оглянулась, интуитивно угадывая в голосе что-то нужное ей.
   - Рита! Ты здесь!? – к ней широким шагом приближался молодой, среднего роста мужчина, спортивного телосложения, с приятным открытым лицом. Он буквально буравилл ее взглядом и без остановки частил.
   - Рита! Куда ты пропала? Почему не отвечаешь на звонки. Тебе интересно мучить меня?  Конечно. это ты специально устраиваешь мне проверку. Твои намеки, твои прежние обещания помнить меня.
 Я не понимал, зачем ты ведешь такие разговоры? Ну, чего  молчишь?
       Он смотрел на нее несколько секунд. молча.
    - А где Ян? Я хочу его видеть! Да что с тобой? Ты смотришь, как будто впервые видишь меня?
     Тут Йохонато произнесла первую фразу.
     - Откуда ты знаешь Яна?
     Незнакомец даже отступил от нее на шаг.
    - Вот это новость! Откуда я знаю своего сына?
      Он внезапно замолчал. Затем, будто сообразив, что надо сказать зачастил с удвоенным напором.
    - Хорошо! Я много наговорил тебе. Рита, милая, скажи мне, теперь мы будем вместе? Ответь!

    - Рита?… Кто это Рита?.. Я не могу вспомнить… Помоги мне.
    Мужчина   по-воровски огляделся, пробормотал:
     -  Да, у тебя и раньше были странности… А меня? Меня ты помнишь?
     И, понимая по выражению лица девушки, что – "нет, не помнит", добавил:
      -  А что ты помнишь? Хоть что-то ты помнишь? Ну… - он снова оглянулся. словно опасаясь чего-то. – Давай уйдем отсюда.
      - Куда?
      Лицо незнакомца выразило радость от того, что Рита  хотя бы не ответила отказом.
      - Куда-нибудь, чтобы нам не мешали говорить. А хотя бы в мой  кабинет. У меня сейчас нет напарника. Идем! – он взял Риту за руку.
       - Ну, идем-же!
        И она  пошла, потому что чувствовала -  не было никакой опасности в этом, потому что должна была разобраться,  какая связь между нею и Ритой. А главное – откуда этот человек знает о Яне.

        В кабинете  они поменялись ролями. Разговорчивой стала Йоханато.  Она удивила незнакомца вопросом о том, как его зовут. Он несколько раз повторил: Владимир, Вова, Володя.
       Она была  в кабинете много раз, точнее, каждый день в течение более, чем двух лет своей жизни на Земле.  Здесь было ее рабочее место, вон за тем столом.  Ее словно магнитом потянуло туда, она забыла на время об остальном,  мучительно вспоминая, откуда  ей это знакомо.
Ее лицо исказила гримаса  досады, испуга и беспомощности. Она невольно взглянула на Владимира.
   -  Откуда я это знаю?  Я  не могу вспомнить того, кто ходил здесь, работал.
      Йоханато  машинально открыла ящик стола и застыла. Незнакомая удушающая, горячая волна окатила ее. Она вертела в руках мягкую игрушку, которую когда-то покупала для сына и, однажды, он забыл ее здесь. Из глаз Йоханато катились слезы. Она ухватилась за голову, не понимая , что это, что она плачет, и испугалась от этого еще больше.
       - Не подходи! – приказала она Владимиру, который кинулся было, чтобы обнять и утешить ее.
          Даже в стрессовом состоянии,  она быстро мобилизовалась и металлические интонации ее голоса остановили, заставили мужчину отказаться от своих намерений.
        - Это игрушка  нашего сына, я храню ее здесь, -  с  растерянной улыбкой произнес Владимир.
         Эрханойка блеснула глазами.
        - Он не моет быть твоим сыном.!
       - Почему? – как у больной мягко спросил он.
       - Он только мой сын!
       - У всех детей есть отцы, - опять улыбнулся Владимир.
         Она хотела опять возразить, но запнулась.
       - Рита, что с тобой произошло?
       - А кто такая Йоханато? – спросила она  неожиданно для самой себя.
       - Ты говорила, что у тебя есть подруга с таким именем и что тебя хотели так назвать родители.
      - Я хочу уйти отсюда. Извини. – Она решительно повернулась к выходу.
      - Нет! –  не менее решительно двинулся за ней Владимир. – Я не пущу тебя одну.
        - Я знаю ту, что ходила здесь, знаю, что она любила, чего боялась, но не помню,  кто она и как ее зовут. Но я вспомню, наверное.
         Она повернула к Владимиру разгоряченное лицо.
      -   Ты поможешь мне?
     -  Я только и мечтаю об этом, любимая.\

         Йоханато чуть склонила голову набок, словно собиралась что-то ответить или возразить. Но ни того, ни другого не сделала, а шагнула навстречу Владимиру, лицо которого просветлело от радости.
     Если бы он знал. на какие муки себя обрекает.

     Когда мы лишаемся удовольствия, мы получаем боль, и, наоборот, когда лишаемся боли, получаем удовольствие. Когда вспоминаем об удовольствии, которого однажды лишились, то снова получаем ту же боль. Поэтому человек обычно старается не вспоминать.
       Владимир и не вспоминал. Однажды получив  удар судьбы,  он  с трудом пережил его. и постарался забыть о Рите.  Но когда она пришла в Управление сама,  то для него это было все равно, что прыжок в прошлое.  Риту забыл его разум, но не сердце. Сердцем он ее принял сразу, как будто только вчера расстался с ней.
     Он смог своей искренней любовью растопить в  Йоханато  лед недоверия и отчуждения, но –  наивное, любящее сердце – не мог предположить, что она снова будет бросать его каждый день.
    Последующие дни, глядя на нее, он  пытался угадать,  какой образ – милой,  доброжелательной  девушки или  надменной, холодной властительницы – несет она в эту минуту.
   Самым запоминающимся для Владимира был  день, когда Йоханато впервые пришла вместе с ним в его дом.  Как и сейчас она казалась ему растерянной. Почему это повторяется? Владимир знал ее другую, отзывчивую на его ласки и нежную.
   - Что с тобой? Ты хочешь о чем-то спросить меня?
   - Я жду, - не совсем уверенно молвила Йохнато.
  - Чего?
  - Продолжения… Я не знаю наверняка, что следует сейчас делать. Уверена только в одном,  что ты не представляешь угрозы.
     Йоханато не стала прибавлять, что как  исследователь,  она обязана изучить все непонятное, если оно не представляет угрозы. А если угроза есть, то постараться ее устранить без вреда для объекта и, все-равно,  его изучить.

  - Для кого? Угрозы для кого? – поднял брови Владимир.
  - Для меня.
     Владимир, качнувшись, закрыл глаза. Он и в самом деле  почувствовал себя обессиленным, обхватил ее за плечи. Он устал удивляться, радоваться, убеждать. Он с наслаждением окунулся в ееглубокий, необыкновенный запах свежести, дождя,  какой-то неуловимой кислинки.

   - Я понимаю, что ты не все говорила мне, - Он заставил себя посмотреть ей в глаза. – Но скажи, по крайней мере, с чем связана твоя тайна?
- Это нельзя рассказать.
- Тогда покажи.
   И вот тут лицо ее переменилось, и вся она сделалась холодной и недоступной.
- Вам не понять, что нельзя постигнуть  то, к чему не готов. Даже если ты это увидишь!

 - Ты хотела узнать, откуда я знаю про Яна, - с растерянной улыбкой произнес Владимир.
    Усмешка тронула губы Йоханато.
 -  Я поняла, ты предлагаешь мне упасть до животного уровня…
 - Чего-чего? – насмешливо протянул Владимир.
 -  Я согласна, бери меня.
   Она взглянула ему прямо в глаза и чуть подалась вперед. И она все вспомнила…
   … А потом они вдвоем не знали,  как быть дальше. Где, какое укромное место найти, чтобы сохранить, спасти свою близость,  только что установившееся хрупкое равновесие.

    Йоханато-Рита никогда не предсказывала будущее, никогда не капризничала, но Владимир каким-то образом понимал, что будущего у них нет. От сознания этого будто головокружительная бездна открывалась перед ним, и у него перехватывало дыхание. Утром он  грустно и совершенно безнадежно спросил,  будет ли она завтра здесь, имея виду – с ним. Вероятно, Рита подумала о другом, потому что невероятно удивилась.
  - Я не знаю, здесь ли я сегодня. Я еще не решила, нужно ли задерживаться здесь.
  - Ну, а в чем же дело? – наивно спросил Владимир. – Реши, и дело с концом! Прислушайся к своему сердцу!
  -  Как любопытно! Судьбу будем решать сердцем?!
    Снисходительная улыбка застыла на лице  Риты. Затем она подняла ресницы,  прямо посмотрела  на Владимира. Глаза в глаза.
   -  Пора разбудить твой разум!
    - Хорошо, но  скажи сначала, ты х о ч е ш ь остаться?
    - Я?!   А что такое "ты хочешь?!"  Ты думаешь, что я хочу?
       Волна смятения пробежала по ее лицу, потушила взгляд. Владимир даже пожалел, что сорвался с языка этот вопрос. В следующую секунду она стремительно выскользнула в дверь.

    Йоханато быстро шагала прочь, временами переходя на бег. Её  состояние означало повышенную тревогу. Носитель такого сигнала должен явиться в ближайшее время в пункт контроля и объяснить причины отклонений в эмоциях. Сам факт отклонения безусловно известен уже контролерам. Йоханато даже не удивилась, что стала называть службу контроля уменьшительно, по-земному.
    Она пыталась понять, что удерживает ее от визита к контролерам. В голове царил сумбур, ненакомое, пугающее состояние. Она не могла сама себе ясно объяснить, почему убежала от Владимира. У эрханойцев не было в лексиконе понятие измены кому или чему бы то ни было. Курсанты не знали и последствий измены, потому что правительство потрудилось уничтожить саму возможность, саму природу такого желания. Владимир предложил эрханойке то, чего не было в ее природе, в привычном ее мире. В то же время простота его вопроса  слишком глубоко проникла в ее сознание, чтобы остаться без ответа. Но как можно отказаться от возвращения туда, где тебя ждут? Вот только как быть с тем, что ее ждали в двух разных точках.

     Йоханато ясно видела суть вопроса, хотя Владимир и не произносил слова "насовсем". Она видела, что он хотел  именно этого, постоянного ее присутствия рядом. И самое необъяснимое – о, чудо! – что она была не против, ей тоже хотелось быть рядом. Однако весь короткий опыт пройденного жизненного пути подсказывал Йоханато, что она должна отказаться, решительно отказаться. Вот только нет пункта  Правил, на которые следует опираться в своем решении. Эрханойцы привыкли во всем опираться на правила. Но Йоханато не знала такого пункта, который запрещал бы ей остаться на Земле. Стало быть, она может не возвращаться?!  Все эти "мелкие" нестыковки утомляли, не позволяя настроиться на главное. Йоханато даже забыла на время, что она здесь для того, чтобы восстановить цепочку событий. Это должно помочь огородить Яна от непредсказуемых ситуаций.
     Надо бы сообщить службе контроля. Пойти? Эрханойка остановилась на секунду, оглянулась в нерешительности и удивилась своей медлительности.  Не сообщить, означало, что придут к ней за выяснениями, и тогда обвинят в утаивании информации, а значит, последует очередная корреляция, возвращение на Эрханахо.

                ______________

   -  И что было потом? Что значит разбудить разум? -  нетерпеливо спросил Виталий с неподдельным интересом слушавший рассказ Владимира. Он видел однажды Риту и наивно подумал, что она и Владимир  будут отличной парой.
     Владимир  глубоко вздохнул, стряхивая с себя воспоминания. и задумчивость.
    -  Тогда она не успела сказать, - ответил он, глядя перед собой невидящим взглядом. -  Она ушла, разозлившись на меня непонятно за что, но на следующий день  пришла опять. И вот,  в тот день,  представь,  нечто случилось…   Берет она меня за руку, смотрит,   и тут я понимаю, что она не человек.

     - Это как? -  недоверчиво хмыкнул Виталий..
     Владимир посмотрел на друга так, что тот смутился, поежился.
     - А так. Я не могу сделать то же самое. Она, видимо. свободно владеет телепатией и легко передала мне  взглядом часть информации о своем мире. Смотрела на меня в упор, а я будто кино видел в это время.

     Лицо Владимира просветлело, он снова погрузился в воспоминания. Улыбка его была необычно, по-детски наивной, пожалуй, глуповатой, так что  Виталий испугался за друга и лишь через некоторое время решился окликнуть его.
      - И что же это за мир, в котором она живет?  Какие они? Много умнее нас?
      - Не то слово!  Они Боги по сравнению с нами! Но она, почему-то  не хотела возвращаться домой.  Она не говорила, но я понял .., -  голос его осекся, он судорожно искал слова. -  Только не понял пока, почему она не хочет. Она словно  о чем-то сожалела.

         Владимир не знал, что к сожалению  Риты примешивался страх. Всякое сожаление, сомнение для эрханойца было равносильно опасной болезни. Носитель такого чувства подлежал в лучшем случае коррекции. Следовало  явиться в ближайшее время в пункт контроля и сообщить об отклонениях в эмоциях. 
      Но Йоханато не шла, не сообщала, значит,  следовало ждать, что придут к ней!  Владимир не мог знать этого. Поэтому он не понял, почему Рита больше не пришла.

     Отчет комиссии по реактивации содержал такой текст:

  " …она сумела проникнуть в рейсовый борт и попасть на ту же планету. В результате чего эмоциональная сфера, восстановленная в Зоне Покоя, снова была повреждена. Йоханато вошла в животное состояние и добавила себе  неустойчивую линию поведения, несовместимую с назначением пилота Эрханойской цивилизации.

       Родословная Йоханато в лице ее матери получила ответвление от принятой схемы размножения эрханойцев.  В нашем свободном открытом для любой воли мире, не запрещено иметь свой путь самовыражения и развития. Но это налагает на личность ответственность за выбранный ею путь.  Мать Йоханато сделала один шаг в сторону от рекомендованной схемы поведения, а дочь  совершила целый ряд шагов, повлекших ответные  действия тех, кто соприкасался с нею.

      В результате этого, считаю целесообразным  коканизировать  стажера Йоханато для предотвращении опасной цепной реакции, потенциально возможной от ее неосторожных действий. В дальнейшем перевести стажера Йоханато  в специальный контрольный разряд.
      Таков был приговор Всевидящего Совета, который дали прочитать матери.

      Что означало "коканизировать"  было неизвестно широким массам. Но мать Йоханато догадывалась о  смыслае этого термина. Вероятно,  что физическое тело ее дочери  останется цело и невредимо, но что будет оно содержать в себе – это уже не мог знать никто.
   
       Офицер космофлота сухим голосом разговаривал с матерью, пришедшей в назначенный день коконизации  в Академию.

      - Вы, гражданка, были предупреждены уважаемой комиссией двадцать лет назад о возможных последствиях своего решения естественного зачатия. Вы захотели рискнуть или хотели уникальности? Не важно, что именно. Вот это цена вашего решения.

      - Моя дочь не будет такой, как прежде. Я права?
      -  О, да!  Она будет лучше!  Вы должны радоваться. И ее сын, Ян, тоже будет рад новому характеру матери.

       
      - Разумеется,  господин Этуана,  я  этому очень рада.  Господин Этуана, я хотела бы знать, как быть с моей просьбой? Что вы решили?
      Я нахожусь на службе и только поэтому явилась в форме Учителей. По сути я ваш проситель, господин Этуана.
      - Ваша просьба, гражданка, удовлетворена,  –   господин Этуана криво улыбнулся. – Вы можете говорить с дочерью.
       Вас проводят.
       Мать поклонилась.
        - Благодарю, господин Этуана.  Всевидящий Совет  мудро заботится о своих подданных!

         Йоханато не обрадовалась матери.
         - Зачем все это, мама? Мне тяжело тебя видеть.
         - Я понимаю тебя, дочь. Но я пришла спасти тебя.
         Глаза Йоханато, устремленные в одну точку перед собой, на мгновение сузились. Девушка сглотнула, промолчала. Мать шагнула ближе.
         - Я не шучу,  Я очень переживаю за тебя, дочь.  Я говорю открыто, потому что у тебя уже нет чипа,   я знаю, его сняли,  потому что он препятствует коконизации.  У меня тоже нет, потому что нельзя прослушивать  тех, кто сотрудничает с Учителями.
        Услышав об Учителях,  Йоханато  опасливо взглянула на мать, а она тем временем продолжила:
        -  Ты не совершала преступления, как внушают тебе. Есть силы, которые считают. что нельзя подавлять  чувства и эмоции. В галактике мало  цивилизаций, культивирующих эмоциональную составляющую.  И мы – впередиидущие – должны направлять  и опекать их. Эмоции – это  большая мощь, о которой сами аборигены пока  даже не догадываются.
       - Это прежде всего больно! Благодаря тебе, я родилась не так как все, и от этого у меня всегда были неудобства. А теперь еще наградили чувствами, от которых постоянная боль!  Путь я лучше буду кем угодно, но только не будет этой боли!
       Пусть меня переделывают во что угодно. Уходи!  Я не хочу ничего слушать.
       Мать опустила глаза, стала смотреть на  белые тонкие пальцы дочери, не вышедшей из земного образа. Йоханато сидела на табурете, поджав ноги, сцепив кисти рук на лодыжках.  В  напряженной тишине слышны были неразборчивые голоса операционистов из коридора.
       Мать подняла голову, твердо взглянула на дочь.
        -  Хорошо, не хочешь меня слушать, ладно. Но подумай, как я прошла сюда?
        Твою мать сюда бы не пустили, но пропустили сотрудника Учителей. Ты знаешь, что я работаю на них. Так, послушай, что говорят Они!  Ты просишь переделать тебя. Учителя тоже считают, что без эмоций  жить намного удобнее,  проще. Именно поэтому большинство известных  цивилизаций не имеют эмоциональной сферы.
        - В том числе и наша – эрханойская, - вставила Йоханато.
        - Да! Развитие в этом случае идет скачками. Один год за несколько десятилетий, а то и за целое столетие. Аборигенами в этом случае движет только здравый смысл и целесообразность. Но так было не всегда. И на Эрханойе была эпоха, когда жила эмоциональная раса. Равно как на Земле,  на заре ее формирования.  жила эфирная раса, не знакомая с эмоциями.
        - Причем здесь Земля?
        - При том, что скоро на Эрханойе будет так, как на Земле.  Нам – эрханойцам – вернут эмоции, утраченные когда-то. Учителя считают, что половина нашего сознания дремлет,  и дальше так продолжаться не может.  Мы должны овладеть тонкой материей, научиться понимать в явлениях и событиях не только степень их пользы, но и тонкие их структуры.
       - Когда это будет… -  равнодушно протянула Йоханато.
       Мать не удержалась от снисходительной улыбки
       - Йоха, это уже началось!  Ты разве не понимаешь?  Я здесь, скорее, по той причине, что трансформирование уже началось!
       Тем, кто уже каким-либо образом получил эмоции, запрещено избавляться от них. Это прямое указание Учителей, и я его исполняю. Оно касается и тебя, Йоха.
               
      Девушка недоуменно заморгала.
      - Тогда почему об этом не говорят открыто? Почему никто не знает?
       - Какое же правительство признает открыто, что оно не право!
      Йоханато побледнела, невольно оглянулась.
      - Не могу поверить!
      - Проект Учителей  осуществляется негласно. Их это устраивает. Им  не нужна шумиха, им важно  дело.
      Мать закрыла на минуту глаза.
      - Йоха, мы поменяемся обликами. Ты выйдешь отсюда без препятствий.
      - Нет!..
               
       Йоханато словно проснулась. Что с ней происходит? Почему она сомневается в пользе кононизации? Неужели решение Высшего Совета может быть неверно?  Неужели ей могут причинить вред?
      Перед ней стоит мать. Она пришла, чтобы остаться за нее в руках операционистов, способных вытащить жизнь и отнять у нее любимого, родного человека.
       Почему те, кого она почитала всю жизнь и продолжает преклоняться,  говорят сейчас противоположное? Один отрицает другого? Никогда ни с чем подобным Йоханато не сталкивалась. Никому на Эрханойе не недо было решать кто прав? Кому верить? Где правда?  Порядок действий всегда был понятен и не подлежал сомнениям.  Один ясный день сменял другой.

       Что же произошло? Внутри ее мозга словно поселились два враждебных существа, способных уничтожить друг друга. Как быть? Как поступить? Она продолжает уважать Высший Совет, также как и свою мать. Но мать она еще и любит, не зная, что именно так называется новое чувство,  рвущее грудь изнутри.

      - Ты за меня?.. Останешься?
      - Я счастлива, что могу спасти тебя. Позволь мне! Ведь такого случая могло и не представиться. И потом, я уверена, что Учителя меня не оставят.  Это не жертва, Йоха. Я  скоро снова буду с тобой.
       Юная эрханойка смотрела пристально и недоверчиво, со страхом в глазах.
       - Я не верю! Это не ты! – выкрикнула она.
        - Ну, хорошо, я скажу, что знаем только ты и я. Ты знаешь, что отец  иногда  целовал тебя в макушку, а  ты смеялась и крутила головой.
         Йоханато опять  вздрогнула и невольно оглянулась, и страх в ее глазах усилился.
        - Как это возможно? – неуверенно начала девушка.
         -   Все уже  решено! – в голосе матери появилась твердость.
         Она протянула руку, в которой сжимала маленький предмет, похожий на зеркало.
         Йоханато увидела в нем свое отражение, но не узнала себя. На нее из зеркальца смотрела ее мать.
         Девушка подняла испуганные глаза, и увидела… себя.  Мать улыбалась улыбкой Йоханато, только, пожалуй, увереннее.
        - Почему нас, курсантов Академии не учили перевоплощению? -  недоуменно протянула Йоханато.
        - Вас не только этому не учили. Но ты сможешь восполнить знания. А теперь иди к выходу. Ты знаешь, куда.
        - А что дальше?
        - Не переживай об этом. Тебя не оставят.  Все будет хорошо, обещаю, что мы увидимся.  Ты у меня умница. Ну, иди же!

        Йоханато шагнула было, но словно наткнулась на стену, резко развернулась. Мать увидела, как горели решимостью ее глаза.
        - Я вернусь на Землю!
        Мать улыбнулась.
        - Я  одобряю.  Ведь там отец Яна…
        -  Мама!
        Йоханато сделала порывистое движение
        Мать  поцеловала дочь в висок и легонько оттолкнула от себя. Превращенная в Йоханато, она осталась в отсеке. А настоящая Йоханато беспрепятственно прошла контроль и , опешившая от неожиданной полной свободы, неторопливо и задумчиво шагала по  тихой улице  Эрханахо..

       Не рискуя, из-за соображений безопасности,  встречаться с отцом, хотя ей очень этого хотелось, Йоханато в этот же день снова уже привычным путем пробиралась на грузовой борт, отправляющийся в сторону квадрата  М-21, в котором располагалась Солнечная система. Звездолетцича напрасно волновалась в секторе досмота.. За ней, проходящей по взлетной площадке в форме космофлотийца, врученной ей на выходе из лаборатории неизвестным, не было никакого надзора. Йоханато машинально влезла в форму, однако недоумевала: зачем? Никому в ту пору еще не могло прийти в голову, что эрханоец может думать не так, как предписывают правила поведения. Звездолетчица не знала, что в ее костюм по приказу Совета была вставлена индивидуальная программа контроля, которая рисовала  схему ее движения  на персональной карте в Центре.

       Для Йоханато посещением на Землю стало уже привычным делом. Она проходила его довольно уверенно и почти самостоятельно. Можно было и вовсе отказаться от наводки, но это потребовало бы дополнительного времени, а эрханойка торопилась.

     Едва прибыв на Землю,  Йоханато сразу стала  разыскивать Владимира,  не отдавая себе отчета,  зачем это  делает. Это нужно было какой-то ее  новой части.  Она подошла к его дому, но на вызов ответил чужой, незнакомый голос. Сказали, что Владимира нет и он здесь больше не живет.

    Значение этих слов не дошло до Йоханато. Она решила, что Владимир умер.  Понятие смерти на Эрханойе имеет двоякое значение.  Она сама – молодая – трижды умирала,  доверяя  воссоздание  своего сознания жрецам жизни – космофлотийцам.
 
       Разочарованная тем, что, видимо,  не увидит Владимира, она развернулась и пошла прочь.  Весь день занималась  привычными  делами на  Земле, На этот раз она работала информационным  агентом сразу двух крупных промышленных компаний, по земным меркам относительно продвинутых в технологиях. Когда же она поздно вечером вернулась домой, почувствовала тревогу и какое-то незнакомое гнетущее чувство. Оно настолько сильно подавляла волю, всю психику, что Йоханато по старой привычке готова была кинуться в службу контроля за помощью. Она сдержалась, но не смогла находиться дома, выбежала на улицу и сначала быстро, а затем, успокаиваясь, неторопливо пошла по тротуару.
     Удивляясь себе, Йоханато вспомнила ответ, полученный давным-давно от службы контроля, что сама является объектом исследования. Это несколько придало ей силы. Она поняла, что, так или иначе, ей пришлось бы пройти через это испытание. Эрханойка твердила, что должна найти причину беспокойства, она найдет ее, найдет, найдет.
     Наконец, она пришла к выводу, что думает о Владимире и ее беспокоит, что с ним произошло. Она знает, что земляне не умирают дважды.  На что же она наивно надеется? Боль отозвалась все в том же месте в груди. Эта боль  не проходила,  беспокоила, отвлекала от  цели.  Непонятно было, как с ней справиться.  Она еще не оказывалась в таком положении, когда невозможно  исправить ситуацию. Внезапно вспомнился Арсений. Эрханойка почему-то обрадовалась этому.  Ей захотелось увидеть его. Она знала, что до Арсения добраться ей не составит труда, несмотря на то, что он, еще со времени второго посещения, закрыт на военной базе.   

      Кто-то сообщил о ее нелегальном появлении на Земле. Звездолетчице не составило труда избежать отслеживания и продолжить идти к своей цели, послав контроль к другой  группе эрханойцев,  параллельно работающей на Земле.

     Почему она нашла того Гошу, с которым чересчур грубо обошлась в самое первое свое посещение Земли?  Это была ее собственная инициатива. Возможно, хотела исправить ошибку. Однако при втором контакте с ним тоже ничего хорошего не получилось. Идею, которую она вложила в головы Гоши и Арсения, приятели "похоронили", не сумев реализовать. На этот раз хитрый Гоша думал больше, о деньгах, и ему было безразлично, какая судьба будет у проекта. Он всегда был хитер, умел вовремя унести ноги и замести следы, как говорят на Земле, поэтому отдуваться сейчас приходилось Арсению. Йоханато сначала не умела разбираться в мотивах поступков землян. У нее это стало получаться, когда она познакомилась с Владимиром.
     Теперь она хотела, чтобы у Арсения не было из-за нее неприятностей. Она не думала, какой предстоит разговор, но допускала это.
  - К вам пришли, - офицер охраны громыхнул ключами, пропуская Йоханато в небольшую комнату.
     В комнате находился большой письменный стол с компьютером, стеллаж с книгами и дисками, у противоположной стены – кровать с незаправленной постелью.
  - Как вы сюда попали? – удивился Арсений.
  - Это не важно. Сейчас мы уйдем отсюда. Ты хочешь вернуться домой?
   Арсений криво усмехнулся.
  - Это невозможно.
  -  Все относительно.
    Эрханойка обернулась к обитателю комнаты,  мысленно приказывая следовать за ней.
     Мимо охраны прошли без малейших проблем. Арсений не утерпел, прокомментировал:
   - Они что, за мух нас приняли?
   Несколько минут шли в молчании, потом опять:
   - Ты кто?! – в голосе появился нарастающий ужас.
    Йоханато приостановилась, заглянула Арсению в глаза.
   - Не все равно, кто спасает из мышеловки?
   - Вы?!... – Арсений вдруг понял, кто перед ним. В какой-то момент он увидел сразу не только звезду, но и мир, из которого прибыла гостья. Он уже не спрашивал, как они общаются? Все было ясно без слов, телепатия…
Тогда он стал расспрашивать гостью.
  - Чем вы живете? Вы в юности влюблялись? Вот сейчас вы вернетесь домой. Кто вас ждет?
   .
    - Не корректный вопрос. Не по адресу. Не имеет смысла. Вы перечислили способы восстановления от стресса. Способы поддержания своей формы жизни. Но к нам – эрханойцам – они не применимы. Зачем поддерживать то, что хорошо плавает и не может утонуть.
   Любопытный получался диалог. Много будет потом разговоров о нем. Арсений обладал хорошей памятью и весь диалог запомнил.

   - Я не верю вам! Если у вас нет и не было семьи, то вы несчастны.
   - Вы и правы и в то же время – нет. Вы, видимо, не понимаете. Не можете понять.
   - Ну, да. Мы же муравьи, по сравнению с вами. Куда нам?..
   - Хорошо вам в своей колыбели. Тепло, сытно ПОКА. Даже вставать не хочется. Но ведь это же психология лентяя. Я поняла: вы не хотите вырастать. Поэтому придется вас подтолкнуть. Давно пора вырасти. Мудрая мать не демонстрирует свою любовь, а прячет ее,  прячется сама, чтобы посмотреть, как будет себя вести ее чадо.
  - А что по-вашему означает "вырасти"?
  - Это готовность при необходимости спасти свою планету, отказавшись от своих желаний и удовольствий. Способность покинуть ее при необходимости. Но это невозможно при вашей схеме восприятия. Надо менять ее. Менять схему восприятия раздражителей головным мозгом.
  - Зачем? Зачем менять? Чтобы я не смог никогда наслаждаться любимыми пейзажами? Музыкой? Искусством?
   - Ты опять не понимаешь, что я говорю. В нашем мире тоже есть искусство. Но оно имеет (по-вашему) прикладное значение, то есть приносит гораздо больше пользы. У нас нет искусства для избранных. Оно рационально распределено между всеми слоями населения.
   - Как это распределено? А возможность выбора? Может ли каждый выбрать, что ему нравится?
  - Разумеется, есть выбор.. Но, опять же, в выборе присутствует разумное и полезное. Например, у нас нет рока, нет металла, от которых ваша публика входит в экстаз и умножает агрессию. Этот выбор у нас считался бы преступным.
   Арсений, плохо разбирающийся в музыке, задал следующий вопрос.
  - А что у вас еще зло?
  -У нас нет зла.  Я показываю его только на примере вашего мира.
  - А я вот не уверен, что нет.
  - Это тяжело. Так же, как тяжело представить бесконечность.
  Арсений усмехнулся.
  - Ну, скажем, бесконечность я еще как-никак могу представить. Я же математик.
  - Но у вас мало математиков, - эрханойка наклонила голову, давая понять, что диалог закончился.
    Они вышли из машины в двухстах километрах от военной базы, от места заключения Арсения, проехав всего десять минут. Однако он этого не заметил. Йоханато подвезла землянина в своем транспорте, по привычке, заставив увидеть в нем легковой автомобиль.
     Арсений увидел через окно свою улицу, поблагодарил и вышел.
                ________________________
   
      Йоханато занималась исследованиями увлеченно.  Ее больше всего удивляла выносливость землян. Аборигены  могут очень долго работать, идя упорно к своей цели, чего  нельзя  сказать об эрханойцах.  Видимо, потому, что у нас нет цели, думала эрханойка.  У нас есть задание, выполнив которое, эрханоец теряет интерес к работе и возвращается к источнику для новой постановки задачи.  Нам постоянно нужна корректировка.

     Земляне – другое дело. Правда, землянин не умеет увидеть нужной ему цели, а от этого часто теряет из виду то, что ошибочно принимает за цель. Но научить отсеивать помехи куда легче, чем учить постановке самой цели. Так почему же земных аборигенов считают отсталыми? Либо я чего-то не понимаю, либо земляне кое в чем могут легко обойти нас – не хватает всего лишь удачного стечения обстоятельств.

    Через несколько дней к Йоханато прибыл посланец Учителей.
    Эрханойка не удивилась, сказала только, что давно ждала.
     Посланец пришел прямо к ней в рабочий кабинет.
     "Вам показать Землю?"
     Посланец вежливо отказался и выжидал паузу, разглядывая одновременно и кабинет и Йоханато.
    Она подумала и спросила:
  - Вас просила найти меня моя мама?
  Он не переводил взгляда, только чуть сузил глаза.
  - Нет, мы не исполняем личных поручений. Твоя мама ни о чем не просила меня.

   Йоханато почувствовала усиление пульса и сразу скакнула температура тела. Но теперь эти явления уже не приводили эрханойку к панике. Она начала привыкать к ним и пыталась контролировать. Мышление продолжало работать методично. Если он не от матери, то, что значит его появление?  Сомнений быть не могло в том, что это посланец Учителей, хотя выглядел он, как обычный человек. Эрханоец при одном взгляде на человека мог определить уровень его интеллекта. Интеллект посланца парил над ним облаком, не укладываясь в голове.
   Йоханато вдруг поняла, что ждет от нее этот молчащий посланец.
  - Вы считаете, что Земля заслуживает Направления?
  -  Для Земли  не важно, что я считаю. Важно, что сочтет нужным Совет Учителей, а он считает, что Земля имеет шанс, но пока никак не использует его.
   - Я же видела, что используют! – горячо воскликнула Йоханато.
   -  Ты имеешь  в виду Владимира, конечно. Да, он доказал, что умеет заботиться.
   - Это умеет не только Владимир. Многие земные семьи счастливы. Например, Арсений надолго исчез из семьи, но жена все-таки ждала и продолжала любить его.

   - Расскажи об этом на Совете!
   - Я?! Разве это поможет?
   - Если у тебя хватит сил, то поможет.
   - Всего лишь рассказать?
   
   И вдруг она не к месту вспомнила. Как же могла она забыть? Есть же еще Виталий – друг Владимира. Почему она не вспомнила о нем раньше? Конечно, он знает, где Владимир.
  - Вот видишь, - кивнул посланец, несомненно, прочитавший сильную вспышку ее мысли - У тебя будут силы, чтобы помочь людям.
  - А если я откажусь?
  -  Тогда на Землю захотят прилететь те, кому нужны материалы для новых экспериментов. А это,  прежде всего ваша эрханойская цивилизация. Учителя не позволяют вторгаться в эмоциональную сферу аборигенов. От этого Землю они будут защищать. Значит, Эрханахо угрожает война. И все это предотвратить можешь ты!
    - Тогда космофлотийцы убедятся, что земляне в большинстве своем положительная масса, и отменят решение об инновации?

   - Боюсь, что нет. Потому что эксперименты могут быть физического плана, а не только интеллектуального. А могут вообще  касаться не людей конкретно, а  физики  всей планеты.
   - Это плохо.
   - Да, плохо, на людях это в любом случае отразится. Но наличие семьи все-таки не защищает аборигенов от агрессии. Должно быть что-то еще. Ты согласна?
   - Да, должно быть что-то объединяющее. В прошлую эпоху эту роль выполняла религия.
   - Нет, не годится!
   - Тогда, это может быть только что-то… более сильное и мудрое!
   - Нет, тогда каждый народ будет стараться захватить эту силу. Получится не объединение, а провокация войны.
   - Тогда надо придумать нечто заманчивое, но такое, владеть которым нельзя одному. Другими словами, владельцу должно быть хорошо только тогда, когда он начнет делиться своим приобретением с другими. Верно?
      Лицо посланца оставалось бесстрастно, и нельзя было заранее понять, понравились ему доводы или нет.

   - Такими благими намерениями руководствовались, видимо, создатели религии. Идея неплохая,  но к объединению она привести не может, потому что изначально не учтены  психические особенности аборигенов.
  - А именно? – Йоханато вся обратилась в слух.
  - К сожалению, большинство аборигенов, до сих пор, не изжило собственнического рефлекса. Даже религию, ее заповеди, то есть нематериальное, начинают считать своей собственностью, с помощью чего якобы возвышаются.  Вооружившись не любовью, а опасными знаниями, презрительно относятся к другим, непохожим на себя. Даже к тем, кто исповедует ту же религию, не говоря уже о других конфессиях. И, естественно,  получают от Вселенной отпор. К  сожалению, многие искренне не понимают, что распространяют агрессию.
  - Господин посол, вы слишком хорошо знаете суть земной логики. Чем я могу дополнить это знание? – с оттенком восхищения и смущения сказала Йоханато.
   - Деталями! Конечно, деталями и конкретными примерами. А еще… - он помолчал, - новыми идеями. Вопрос остается пока открытым.
   - Если он не решится, значит, быть войне?
   - Есть шанс.  Ведь я и ты встретились, и ты поняла меня. Значит, будем работать.
    - Я хотела спросить, - неуверенно начала Йоханато.
    - Спрашивай. – подбодрил посланец.
    - Ты упомянул о создателях религий. Может, стоит поискать инициаторов изменений среди самих землян, а не навязывать им новое мировоззрение извне?
    - Мировоззрений больше не будет. Им уже достаточно предлагали религий.
    - А что же тогда? – затаила дыхание эрханойка, предчувствуя необыкновенное.
    - Началось принудительное очищение ментальной оболочки Земли.

    Глаза эрханойки загорелись.
    - Неужели?! – Но она тут же взяла себя в руки и, стараясь быть спокойной продолжила:
    - Галактическое излучение будет достигать…

    - Нет, конечно. Экран защиты не снят, а лишь повернут на несколько градусов. Этого достаточно. Земляне ничего не почувствуют,  что исключает панику. Однако полярность психических процессов значительно усилится. Это значит, с одной стороны, более заметным  влиянием станут пользоваться высоконравственные субъекты,  а с другой – значительно ускорится разрушение неустойчивой психики. Будем надеяться, что аборигены сами будут усиливать меры против криминала и деградирующих элементов.

    - Те, чья психика, справится с усилением ментальной нагрузки, будут искать ответы, - озабоченно предположила Йоханато.
    - И они их получат. Ментальная нагрузка – это всего лишь поток информации. Да, у него большая плотность. Это значит, у тех, кто прочитает ответы, будет хорошая возможность перепрыгнуть целую ступень своего развития, равную поколению.
   - А у тех, кто не прочитает?
   - Им жизнь станет казаться бессмысленной. Они вынуждены будут пойти по одному из двух пути. Либо соответствовать новым вибрациям ментальной нагрузки, либо, в скором времени, она отбросит их к противоположному краю, на дно жизни, где они будут подвергнуты перерождению.

   - То есть погибнут, - печально констатировала Йоханато.
   - Да, ты лучше знаешь терминологию землян.
   - Я вспомнила еще кое-что. Недавно на Земле прошел слух о конце света…
    - Ты радуешь меня. У тебя хорошая интуиция, - посланец прочел мысли Йоханато, невысказанные вслух. – Этот слух имел под собой реальную угрозу.

     Йоханато почувствовала слабость в ногах. Это ее напугало, но мысль работала, и она спросила далее:
   - Кто велел расносить эти слухи по всему человечеству? Учителя все знали?!
   - Да. И мой визит сюда – это начало. Посланцы не посещают планеты по пустякам!
   - Тогда моя роль ничего не значит.
   - Мы ее уже обговорили. Учителя не знали о твоих исследованиях, но эти исследования не пропадут и займут свое место, - заверил посланец.   
   - Я еще не разобралась кое в чем, - тихо проговорила эрханойка.
   - Это эксперимент? – поинтересовался посланец.
    Эрханойка неуверенно  подняла на него взгляд.
   - Это ЛИЧНОЕ!  Я должна найти отца моего сына.
   - Благородная цель. И если будет нужна моя помощь – я готов!

      Она смотрела вопросительно.
   - Я готов оказать любую помощь тебе.
   Йоханато покачала головой.
   - У меня вопрос.
    Посланец молчаливо ждал.
   - Ты говорил, что Учителя не позволят вторгаться в эмоциональную сферу. Это так?
   - Да, это так, - просто ответил посланец.
   - Но воздействие на ментальную область, которое уже началось, будет причинять страдание аборигенам, еще большее чем те, которые испытываю сейчас я. Не будет ли гуманнее в этом случае, вмешаться в эмоциональную сферу и отключить ее?
    - Я могу только повторить, что все относительно. Ты Йоханато рассуждаешь сейчас с точки зрения аборигенов Земли. Я не имею права вставать на эту позицию, когда решаются вопросы Галактики. Главный Закон Вселенной должен соблюдаться прежде всего, и ты его не забыла. Я прав?

   - Я не забыла, - медленно повторила Йоханато. Она не смогла бы его забыть. Этот закон был заложен глубоко в подсознание. Им было «пропитано» ни одно предшествующее поколение. «Поступление агрессии во Вселенную не может быть оправдано ничем, поэтому источник агрессии подлежит немедленной ликвидации». Эрханойка вздохнула.
  -   Однако отключение эмоциональной сферы не остановит исполнение Главного Закона. И потом, Вселенная хорошо защищает себя сама. Я права?

   - Ты права на коротком пути, но не видишь, чему приведет весь дальнейший путь.
    У землян находится в распоряжении опасное оружие – мысль, подкрепленная эмоциями. Но они до сих пор не осознают этого и играют с ним, как дети. Да, лишив их эмоций, мы лишим их страданий. Но в этом случае они никогда не поймут, что плохие, агрессивные мысли ведут к сильным страданиям. Не соединят причины со следствием. И тогда уже не выживет никто в условиях гала-излучения.
    Когда-то так было уже на Земле. Это отдельная большая тема. Тема ушедших цивилизаций.

    Йоханато закусила губу. Она волновалась совсем как земная девушка. Она чувствовала себя так, как будто должна была согласиться отрезать себе руку.
Понимая ее чувства, посланец воскликнул:
   - Пусть на этой планете больше не уйдет в небытие ни одна цивилизация!

       Йоханато справилась с эмоциями, поблагодарила и подала руку. Посланец нерешительно коснулся ее руки своими твердыми пальцами, и в недоумении взглянул на эрханойку, лицо которой осветилось улыбкой.
     - Это жест местных аборигенов. Пожелание добра и здоровья!
     Она сама пожала жесткую ладонь посланца.
     - Я буду рада принять вашу помощь!
     Они пообещали друг другу, что встретятся на Совете Учителей, и на этом расстались. Взволнованная и вместе с тем ободренная Йоханато была почему-то уверена, что теперь обязательно найдет Владимира. Она обязана была его найти, чтобы помочь справиться с возросшей ментальной нагрузкой. Эрханойка улыбнулась самой себе от того, что кто-то внутри нее сказал, что скорее всего она уже подготовила Владимира к этому испытанию.

    Добросовестный исследователь – Йоханато вечером этого дня сделает запись в своем дневнике, в котором она давно записывала наблюдения за собой, за рождением и развитием в себе эмоций.
   "Сегодня мои мысли впервые размножились, если так можно это назвать. До этого мысль, как обычно, увлекала за собой, повелевала к действию или к его остановке. Сегодня мыслей стало одновременно не одна, а две, как будто кто-то снаружи заговорил со мной. И эта новая мысль ни к чему не призывала, а только выражала предположение. Но нельзя назвать ее помехой, поскольку она не мешала. Новая мысль добавляла уверенности"

     Позже, когда Йоханато покажет эту страницу дневника Владимиру, он найдет более верное объяснение: эта новая мысль доставляет радость! И воскликнет: у тебя быстро расширяется эмоциональная сфера, Йоха!