Чудак из глубинки

 Сейчас, когда на пенсии и свободного времени предостаточно, я частенько спрашиваю себя: отчего у меня в жизни все складывалось не как у людей? Вроде, не дурак, однако часто совершал глупости. Скверный характер? Да, он у меня не ангельский - это очевидно, однако другие - тоже не пай-мальчики, но у них жизнь складывалась и выглядела более упорядоченной; они строго блюли свои интересы и не гнушались даже мелочей.
 
 Я никогда не слыл практичным человеком - это, во-первых, и на этой почве даже в семье случались конфликты. Скажем, сын, заканчивая одиннадцатый класс, просит меня помочь ему с поступлением на факультет журналистики. Совсем не трудно мне было помочь, поскольку лично знал декана и многих преподавателей. Надо было только сходить, встретиться с нужными людьми, возможно, посидеть в кафе, выпить с ними - и дело в шляпе. Многие так делали и об этом сын знал. Я же, вместо реальной помощи, разразился воспитательным монологом, назидательно говоря сыну, что жизнь начинать с блата - это очень плохо, что надо жить своим умом и стараться добиваться всего своими силами... Ну и так далее. Оценил ли сын мое морализаторство? Естественно, нет.
 
В другой раз поехал на «тучу» (так в советское время называлась барахолка, располагавшаяся в районе станции Шувакиш, в пригородах Екатеринбурга). Не хотел, а нужда все-таки погнала. Приближалась зима, а у меня нет приличной шапки-ушанки. Прошлогодняя кроличья? Так ведь стыдно: за год носки превратилась в воронье гнездо. Неудобно, знаете ли: ведь я даже не корреспондент и не заведующий отделом, а главный редактор одной из самых крупных региональных газет. Что народ, увидев на мне этакое чудо, скажет? Шапку, конечно, купил. Не пыжиковую, в которых ходила вся тогдашняя номенклатура, а из крашеного сурка, но даже она влетела мне в копеечку. Этого следовало ожидать: на барахолке - сплошь спекулянты и цены, пользуясь всеобщим дефицитом, заламывают - о-го-го!

  Неужто глуп был до такой степени, что не знал и не видел других путей решения этой, в общем-то, частной проблемы? Знал и видел. Допустим, я мог позвонить начальнику управления рабочего снабжения и попросить об одолжении. Тот, я в этом уверен, сделал бы для главного редактора все, причем, по госцене, то есть пыжиковая шапка обошлась бы мне вдвое дешевле той, что купил на барахолке.
 
 Ну, хорошо: использование служебного положения в личных целях - некрасиво. Но у меня была вторая возможность достать желаемую шапку: позвонить давнему и хорошему другу, работавшему тогда заместителем директора Свердловского горпромторга и попросить об услуге, попросить по-приятельски. Стопроцентно шапка у меня была бы в руках уже на другой день.  Не позвонил. Не попросил. А кому сделал худо?..

  Или те же праздничные продуктовые наборы. Коллективу выделялись. Скромные, но хоть что-то. Мне, как крупному номенклатурному работнику, полагался особый, более богатый продуктовый набор. Не взял ни разу за все двенадцать лет работы в должности главного редактора. Мой продуктовый набор в результате абсолютно ничем не отличался от того, который получали, к примеру, уборщица или курьер.
 
 Аналогично обходился и с другими привилегиями. За те же двенадцать лет ни разу не воспользовался санаторно-курортной путевкой, которая полагалась, причем бесплатно, чиновнику такого ранга. Для этого просто-напросто надо было лишь перед отпуском написать заявление. Не прибегал к услугам ведомственных врачей, хотя опять же входил в список высшего руководящего состава, подлежащего обязательному ежегодному двухнедельному профилактическому лечению в стационаре.
 
 Тупая щепетильность? Вернее всего. Я мог, повторяю, без особых хлопот для себя, сделать свою жизнь получше. Не сделал. Ну и кто я после этого, а? Дурак конченный. Стыдно в этом признаваться, но из песни слов не выкинешь.
 
Конечно, и потом судьба не раз предоставляла шанс сделать последние годы жизни более или менее благополучными. В смысле хотя бы материальном. Но всегдашняя щепетильность (может, избыточная капризность?) становилась непреодолимой для меня преградой. Опять-таки, чтобы не быть голословным, сошлюсь на примеры (извините, но я так люблю аргументы и факты, что никак не могу без них обойтись).
 
 Некий частный предприниматель, имеющий какое-то отношение (или близкие связи) к почте России, в частности, к Екатеринбургскому главпочтамту, решил начать издавать газету о пенсионерах и для пенсионеров. Предприниматель не без опыта в издательском деле, поскольку у него уже выходят несколько изданий. Правда, рекламного характера, распространяемые бесплатно. Короче, есть какая-никакая база, на основе которой и решил начать издавать совершенно очевидно неприбыльную газету. Зачем ему это понадобилось? А черт его знает. Во всяком случае, цель, пожалуй, далеко отстоит от меценатства. Впрочем, суть не в этом. А в том, что я узнал: означенному предпринимателю нужны квалифицированные журналистские кадры. Чуть-чуть покумекав, придя к выводу, что я некоторым образом имею касательство к этим самым «квалифицированным журналистским кадрам», несмотря на пенсионный возраст, пошел наниматься на работу. Была беседа со мной. И тщательное изучение моего послужного списка, а также документов. Короче говоря, все происходило очень и очень серьезно, по-деловому. И вот вердикт, вынесенный предпринимателем: моя кандидатура его устраивает и он берет меня в качестве то ли ответственного секретаря, то ли выпускающего редактора. Окончательно определится, когда будет подтверждение моей состоятельности. Иначе говоря, я должен буду показать себя в деле. Определил и минимальный оклад: две тысячи рублей. Немного, но это по той поре (1999-й год) четыре моих месячных пенсии. Дал первое задание: разработать макет первого номера газеты "ПЕНСИОНЕР". Назначил и параметры: формат - А-3, четыре полосы, тираж десять тысяч, территория распространения - Свердловская область, периодичность - раз в неделю. Установил и срок исполнения первого задания - две недели. Правда, забыл почему-то указать мое конкретное рабочее место в своем офисе. Это меня не смутило: прежде семь лет делал газету на колене.

  Я отнесся к заданию очень серьезно (подобное за мной водилось всегда и водится сейчас). Плотно поработав на домашнем компьютере, через два дня выдал готовый макет. В макете было все: где и какие будут рубрики, по всем четырем страницам расписал темы будущих материалов, как, практически, они будут выглядеть в газете, какие шрифты будут применены, хотя дизайнер у хозяина имеется, я высказал свои пожелания о том, как должна внешне выглядеть газета для пенсионеров - с одной стороны, просто, с другой стороны, строго, то есть без современных оформительских выкрутасов, которые пожилому человеку трудно понять. Принес. Показал хозяину. Он, изучив, оценил на «отлично». Ничего другого я не ждал: опыт - вещь великая.
 
 Заметил, что хозяину особенно пришлась по душе моя скорость работы, поскольку занимался макетом не две недели, а два дня. Сколько понадобится времени, спросил он, чтобы уже реально наполнить газету содержанием и подготовить первый номер к выходу в свет? Ответил вопросом на вопрос: а сколько дадите? Ну, чуть подумав, ответил он, - полмесяца. Хорошо, сказал я, через две недели первый номер будет готов.
  Я мог сделать сам буквально все, но за одним исключением - фотоиллюстраций. Конечно, для первого номера кое-что присмотрел и даже использовал в макете (воспользовался работами знакомого фотожурналиста), но мне прежде надо было узнать, будут ли как-то оплачены фотоработы? Спросил хозяина. Он отрицательно ответил. Я спросил: а как мне быть? Он дал такой ответ: как-нибудь так... Ответ понял, что хозяин видит первый номер без фотографий.

  Я сделал все правильно, как мне казалось: была у меня неясность, спросил, получил исчерпывающий ответ. Что еще надо?
 
 И я приступил к сбору и написанию материалов для первого номера. Напоминаю: все будущие материалы (статьи, интервью, репортажи, заметки) были в макете (от первой и до последней полосы) и согласованы лично с хозяином.

  Мне потребовалась неделя, а не две, чтобы прийти, практически, с готовым номером. Все тексты не надо было даже набивать и редактировать, поскольку хранились на дискете. Оставалось одно: верстальщику разместить готовое содержимое по полосам, а дизайнеру чуть-чуть поработать над оформлением рубрик, отбивок, заставок и так далее, корректору - вычитать. Мы, потратив несколько часов, стали класть на стол хозяину уже готовые оттиски страниц будущей газеты. Он, просматривая, все время был доволен и одобрительно хмыкал, радуясь, очевидно, тому, с какой оперативностью делается газета. К вечеру, внеся незначительные коррективы, газета была готова, чтобы полосы выводить на пленку и отправлять в типографию.
 
 Всю свою часть работы сделал, не получив никаких замечаний от хозяина. И вечером шел домой с чувством удовлетворения: газета получается хорошей, сделанной профессионально, причем, с учетом всех пожеланий ее владельца. Остается одно: чтобы и он, то есть хозяин новой газеты, оказался состоятельным профессионалом.Увы, пришло сь разочароваться.
 
 Утро следующего дня. Звоню в офис, пытаюсь узнать, печатается ли газета? Меня огорошили: нет, не печатается, поскольку возникли проблемы. Поехал в офис. Хозяин, вижу, отводит глаза и говорит, что нельзя выпускать газету без иллюстраций (их, в самом деле, не было ни одной). Однако, напоминаю я, предварительно согласовал и это. Да, но ведь в макете были фотографии, говорит хозяин. Были, отвечаю, но вы отказались оплачивать авторские работы, а даром... К тому же, напоминаю еще одно, готовые полосы (без иллюстраций) получили одобрение.

  Потом главный редактор будущей газеты, а таковым был назначен, как оказалось, юрист, ни дня не работавший в редакциях и не имевший к журналистике никакого отношения, показал выход из этой, как мне казалось, безвыходной ситуации. Главный редактор притащил тридцатилетней давности подшивки журнала «Огонек», быстренько нашел подходящую иллюстрацию (две бабульки беседуют на лавочке) выстригнул, отсканировал, и полученное изображение очутилось на первой полосе. Я смотрел, широко открыв рот от изумления. А мы, сказал новоявленный главный редактор, всегда так делаем.

  В самом деле, дешево и сердито. Но не по мне. Подобный подход к современной журналистике настолько меня ошеломил, что я решил тотчас же прекратить всякие отношения с фирмой, потребовав немедленно со мной рассчитаться за проделанную работу. Требование изложил письменно, поскольку за три прошедших недели приказа о моем приеме на работу не видел в глаза и подозревал, что меня могут кинуть. Рассчитались. Но, в какой-то мере, все же кинули. Потому что расчет произвели, исходя не из объема проделанной работы, а из фактически мною затраченного времени. Скандалить не стал. Потому что, с формальной точки зрения, фирма поступила правильно. Куда спешил? И, главное, зачем?
 
 Проходит несколько лет. Меня приглашают в другую издательскую фирму. Беседуют, предлагают работу, просят представить документы и резюме. Пока, сказали в фирме, я буду выпускающим редактором (готовится к выходу пилотный номер нового регионального журнала «Транспортная система Урала»). Штат пока лишь состоит из главного редактора. Зарплату (пока) определили мне в шесть тысяч. Процедура обставлена столь солидно, что грех было ответить отказом.
 
 И вот я выхожу на работу. Постоянного рабочего места, оказывается, нет. Вместе с главным редактором приткнулся за одним из временно свободных столов. Директор проекта (хозяина фирмы я не увидел в глаза), дама весьма неуравновешенная и вздорная, чье отношение к людям прямо зависело от ее сиюминутного настроения, нагрузила работой. Хорошо, конечно, однако... Кроме моих обязанностей, считал я, у меня есть и права. Например, на рабочее место и на обеспечение необходимой оргтехникой. Фирма развила бурную деятельность. Даже определила дату выхода пилотного номера, хотя редакции, как такой, еще не было, вообще ничего не было.
 
 Итак, день работаю, два работаю в этих странных условиях. Ничего не меняется. Директор проекта бегает поминутно и требует сделать то, сделать сё. Причем, у дамы семь пятниц на неделе. Пятница. Конец первой моей трудовой недели. Я встревожен: с меня требуют и требуют, а сами, в свою очередь, не мычат, не телятся. Краем уха от других работников узнаю, что здесь уже был прецедент: люди подготовили к выходу журнал, работая над ним сутками, а хозяин, которого не видит никто, вдруг выставил людей за порог. И набрал новых. И прежним работникам не заплатил ни копейки. Стал чесать затылок: в самом деле, меня также могут в любой момент вытурить, поскольку, проработав пять дней, я так и не увидел утвержденную должностную инструкцию, меня не познакомили и с приказом о приеме на работу. Иначе говоря, нахожусь на птичьих правах. Причем, начальство молчит и не вспоминает о своих обязанностях. Видимо, начальство считает, что я, пенсионер, должен быть благодарен уже за одно то, что доставляют возможность работать.
 
Пятничным вечером подхожу к директору проекта и сообщаю, что это был мой последний рабочий день в фирме. Потребовала объяснений. Отказался: люди взрослые и сами всё прекрасно понимают без слов.

  И еще случай. Как-то позвонили с телекомпании «ЭРА». Предложили творческое сотрудничество, пригасили на встречу. Пошел. Встретился. Сказали, что им нужны одаренные люди для написания документальных сценариев; проект большой и долгосрочный. Предложили на выбор темы. Выбрал две, наиболее близкие мне, - формы и методы борьбы с преступностью. Уточнили, что должен быть использован опыт ведущих западных стран, то есть сценарии должны покоиться на базе данных Лондона, Парижа или Нью-Йорка. Я - в недоумении. Сижу и хлопаю глазами. «Но, - говорю я, - как это можно?! Да, я достаточно осведомлен о ситуации в России, того лучше мне известны цифры и факты по Свердловской области. Наслышан про Лондон, Нью-Йорк и Париж. Однако ж всего лишь наслышан. Как писать сценарий, основываясь на слухах? Надо же хоть чуть-чуть глянуть своими глазами на то, что у них там происходит, как действует полиция, борясь с преступностью. Намек мой ясен: без командировки, хотя бы на несколько дней, - тут никак не обойтись. И мне отвечают: «Зачем ехать так далеко, если все сведения можно почерпнуть в Интернете?» Интернет - полезный и нужный, но лишь в качестве подспорья к тому, что я должен увидеть своими глазами. Как можно писать, думал я, о том, чего я в реальной жизни не представляю? Отказался сотрудничать. Только дилетант способен придумывать сюжеты, высасывая их из пальца. Подобная метода творчества мне всегда была не по душе. Отказался от выгодного заказа (обещали выплатить за каждый сценарий, взятый с потолка, по три тысячи рублей), который был по плечу, и на который бы ушло (при моей скорости работы) не более двух-трех дней. Я перестал бы уважать себя, если бы взялся за подобную халтуру. Теперь мне ясно, откуда на телевидении появляется бред сивой кобылы: не все журналисты отказываются от заказов, которые можно выполнить левой пяткой и за это получить еще и вознаграждение.
 
К слову сказать...Несколько месяцев назад неожиданно объявилась коллега, а прежде не подавала признаков жизни три с лишним года. В разговоре эмоционально воскликнула:
 
 - Не поверю, что вы, если б захотели, не смогли бы подзаработать!
 
 Тогда я промолчал. Пропустил реплику мимо ушей. Не захотел начинать полемику по столь деликатному для меня вопросу. К тому же коллега прекрасно знает мой характер и ее эмоциональные восклицания звучат, по меньшей мере, фальшиво.

  Нет, сегодня говорю я, не отказывался и не отказываюсь от любой работы (кроме, разумеется, откровенной халтурки), готов работать, готов и подзаработать, но ведь, кроме выше изложенных, есть еще одна широко распространенная закавыка: допустим, в прошлом году я выполнил несколько журналистских работ, получивших высокую оценку, но вознаграждение получил после многочисленных мытарств лишь через полгода.

  Обманывают не только меня. Нынешние руководители СМИ любят обманывать. Двое моих знакомых журналистов выколачивали плату за труд через многочисленные суды.

  Они, конечно, выколотили, но эти случаи, скорее, исключения, чем правила. Потому что, как правило, взаимоотношения журналиста со стороны и редакции не регламентируются, никак не оформляются и доказать, что ты работал, бывает чрезвычайно трудно.

  Я не хочу таскаться по судам, чтобы выцарапать какие-то гроши. Поэтому (после первого же признака обмана) отказываюсь сотрудничать. Правильно ли поступаю? Вряд ли. Ведь для меня никто пока что не припас честных работодателей, а с бесчестными иметь дело не хочу.
 
 Значит? Сиди и кукуй. Вот и кукую. Жду у моря погоды и пересчитываю пенсионные грошики.

  ЕКАТЕРИНБУРГ, март 1999 - апрель 2009.