Белявский Виталий Александрович, 1924-1977

20.09.1970. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Кое-что шеф действительно напутал. Я купил словари:
«Шумерский глоссарий» Делича. 1914 (Лейпциг, 1969) – 5 руб.
«Ассирийский словарь» Делича. 1896 (Лейпциг, 1968) – 16 р.50 коп.
Шумерского словаря Даймеля 1914 года, насколько мне известно, в природе не существует вообще. Кроме того, Даймель работал в Риме, а не в Германии, так что в ГДР едва ли станут его переиздавать: ведь Германия – участница международной книжной конвенции.
Насчёт словаря Бецольда я ничего сказать не могу. Я его не видел.
Названные книги я просто купил в магазине «Мир» (точнее, мне их купил Бернд, так как я туда заглядываю редко). Вы тоже можете купить их в магазине книг народной демократии в Москве. Если их в настоящее время нет, то закажите через библиографа, который имеется в магазине, и через некоторое время Вам их пришлют. Вот и вся хитрость.
Наилучший справочник зарубежной и нашей литературы – ежемесячные библиографические бюллетени, которые издаёт ФБОН. Они есть в справочных отделах на открытой полке и в Библиотеке Ленина и в ФБОН. Там есть всё, что поступает в СССР. Наконец, «Orientalia» ежегодно в последнем номере печатает библиографию по ассириологии и шумерологии по всему миру. Вот там и черпайте все новинки. Я удивляюсь, как это Вы (а заодно и главным образом Ваш гениальный шеф) до сих пор не знаете об этом. Как же Вы работаете?
Простите меня, но мне кажется, что все вы – т. н. «школа Кифишина» - усердно работаете над изобретением велосипеда. Надо же экономить время.
Адрес БАН СССР: Ленинград, В-164, Биржевая линия, 1. Можно ли заказать микрофильм лично для себя? – я не знаю. Через некоторое время жена узнает, и я сообщу Вам. Шифр узнавать не надо. Это сделают в самой библиотеке, и Вам совсем не надо ломать себе над этим голову.
Вот, пожалуй, и полный ответ на все Ваши вопросы.
        С уважением                В.Белявский.


12.10.1970 г. В.Белявский – В.Петрову.
               
                Дорогой Валерий!
Мне неловко обращаться к Вам с такой просьбой, но иного выхода нет. Дело в том, что надо как-то унять Вашего дурацкого шефа, пока он не обосрал всех нас своими идиотскими выходками. Этот кретин обивает пороги издательства «Мысль» и треплется там направо и налево, с кем попало. Так он начал перед главным редактором Варшавским поносить последними словами Бонгард-Левина (или Бондард-Левина в транслитерации гения!) и нахваливать Утченко. Этому гениальному ублюдку, конечно, не приходит в голову, что Варшавский – не дурак и просто прощупывает, с кем имеет дело. Следующий шаг Варшавского будет: спросить этого самого Бондард-Левина и Утченко: а кто такой Кифишин и что он собой представляет. А там, глядишь, дело дойдёт и до Мишки с Кацем и обожаемого Игоря. Сами понимаете, чем всё это кончится.
   Более того, этот ублюдок треплется в издательстве, какой он близкий дрюг Белявского. Мне звонит из Москвы редактор и спрашивает, что это ещё за бородатый проходимец болтается у нас по коридорам и выдаёт себя за вашего приятеля? Стоит ли с ним заключать договор и сумеет ли он написать книгу? Я ответил, что у меня действительно такой приятель есть и что о его заявке я знаю. Полагаю, что книгу он сможет написать, потому что материал знает. Всё прочее, пользуясь тем, что разговор шёл по телефону, я замял. А это прочее касалось вопросов качества. Вроде бы редактор осталась довольна и обещала заявку протолкнуть. Но если ублюдок не исчезнет с горизонта издательства, то никакой договор его не спасёт. Он нарочно привлекает к себе, ко мне и ко всем нам пристальное внимание: ведь гений не может жить без «бгаво». А это внимание всем нам теперь ни к чему. Пусть оно возникнет тогда, когда книги будут лежать на прилавках магазина.
   Далее Кобищанов (Кобыщанов в интерпретации гения) задумал создать в издательстве серию «По следам тысячелетий» и имел неосторожность сказать об этом ублюдку. Тот немедленно украл эту идею и теперь звонит во все колокола на потеху всему издательству. Всё дело приобретает карикатурный вид, которого не видит только ублюдок. Кобищанову же он просто подставляет ножку. А, между прочим, именно Кобищанов устроил ему договор на книгу в «Мысли», как и мне. И без Кобищанова мы оба сидели бы и ждали у моря погоды. Так вот за это ублюдок и жаждет насвинячить Кобищанову, сорвать всё дело.
   Постарайтесь сплавить его из Москвы на Украину. Некай лопает там галушки и строчит книгу. Только бы он исчез со своей бородой из коридоров издательства и не мешал всем нам делать дело. Будь я в Москве, то обязательно поймал бы Вашего шефа в тёмном углу и так разукрасил бы его, что даже его фея не признала бы своего гения. От Вас я этого не требую, но убедительно прошу найти способ унять его дурацкую активность там, где она приносит один вред.
                С искренним приветом                В.Белявский


5.12.1970 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Спасибо за письмо. Постараюсь ответить на Ваши вопросы и изложить свою точку зрения на события. Мне сейчас лично степень не нужна. Я вполне обхожусь без неё и даже лучше, чем с ней. Согласитесь, что гораздо эффектнее, когда дока лупит в хвост и гриву заводской сторож, а не кандидат. Именно так сейчас и происходит. А условия для работы у меня сейчас, можно сказать, идеальные. Я имею довольно надёжную материальную базу, достаточно свободного времени и полную независимость. Я ни на кого не работаю. Ваш шеф рвался в офис. Теперь он туда попал. Примерно в таком же офисе я в своё время работал – в Библиотеке АН СССР, но ушёл оттуда и не имею никакого желания туда возвращаться, хотя такая возможность есть. Шеф этого ещё не понимает, но очень скоро поймёт. Его надули самым гнусным образом: формально он получил работу по специальности, а фактически лишён таковой и поставлен в условия, когда вынужден будет работать на других – в первую очередь, на Игоря. Ведь ему придётся составлять те самые библиографические сборники ФБОН, о которых я писал Вам в прошлом письме, чтобы учёные не тратили драгоценное время на эту техническую работу. А такими учёными у нас являются только Дьяконов и Дандамаев, остальные – их шобло. Вот на них то и будет работать Кифишин, да ещё на меня, потому что я тоже пользуюсь этими бюллетенями. Его дура фея и её папаша-технократ, вероятно, в восторге. Не знаю, как поведёт себя шеф: если он будет работать добросовестно, то – прощай наука, а начнёт филонить и сам заниматься наукой – его выгонят с полным на то основанием: план есть план, и бюллетень должен выходить регулярно  в срок – за это платят деньги и возмущаться здесь нечего, ибо это справедливо.
Разберём другую вероятную возможность: шеф попадёт в ИВАН. В качестве кого? Мл. научн. сотрудника, не больше. А это, значит, снова ишачить по плану, который будут составлять и контролировать Дьяконмаевы. Надеюсь, Вы понимаете, что это такое? Поэтому лично сейчас ни в институт, ни в университет не пойду. Моё положение выгоднее. И если, паче чаяния, в ближайшее время мне предложат такую возможность, то с моей стороны последует жёсткое условие: полная независимость и полное очищение соответствующих отдела или кафедры от васькистов. Сами понимаете, такое условие не будет принято, но и не будет моего отказа в демагогических целях от работы по т. н. «специальности», т. е. я не дам себя обмануть. Кстати сказать, васькисты из Ленинградского ИВАН уже вопят: если Белявский попадёт к нам, то всем нам придётся уйти. В целом, они правильно понимают ситуацию, но с одной поправкой: они не уйдут, а будут вышвырнуты вон все до единого. Время покажет, дойдёт ли дело до этого. По крайней мере, я делаю всё, что в моих силах, чтобы добиться этого. Вот на этой почве я и решил больше с Вашим шефом дел не иметь. Он не хочет и боится вести дело до конца. Ему страшно хочется попасть в число васькистов – это и есть его цель, альфа и омега его «гениальности» и «мудрости». В этом деле я ему не помощник. Тем более, что ради своего шкурного интереса он готов продать всё и вся. За неимением другого товара он  пытался продать меня – сравните письмо к Дьяконову и фальшивку в Институте васькинведения, срыв общей книги по Шумеру (что не помешало ему присвоить мой проспект книги и совершенно бесцеремонно потребовать от меня написать за него весь теоретический костяк ЕГО книги, на что он, конечно, получил мордой об стол). Но покупатель Дьяконов отлично знает, что Кифишин – жулик и продаёт то, что ему не принадлежит, т. е. Белявского у Кифишина купить нельзя, ибо Белявский не продаётся и не является ничьей собственностью. Дьяконов отлично знает, что все интриги и склоки, которые так обожает Ваш шеф, меня абсолютно не касаются. Я плевал на все эти комбинации, а потому для васькистов я и неуязвим. Я ничего у них не прошу, а потому меня нельзя шантажировать и купить.
Я много раз писал об этом Вашему шефу, но он, очевидно, органически неспособен понимать столь простую и ясную мысль. Именно по этой причине он и предсказывает сделку Белявского с Дьяконовым. При этом, конечно, по его мнению, сделка должна быть направлена только против него: ведь он – пуп земли. А на деле он – пустое место, до которого мне нет никакого дела. Он провалится сам. Если он существует до сих пор, то только из-за невежества Дьяконова, который не в состоянии спустить с него шкуру и пустить голым. Мне же на Вашего шефа наплевать: пусть катится своим путём к бездне. Жаль, конечно, что он погибнет. При других условиях из него мог бы выйти толк, ибо у него есть ценное качество, которое искупает всю его моральную нечистоплотность: он действительно любит своё дело. Но чтобы это доброе начало восторжествовало, необходимо выколотить из него «гениальность». Я пытался это сделать, но мои усилия пошли прахом, особенно после его второго брака. Больше тратить на него силы я не хочу и не могу, потому что от этого теперь будет только вред для меня. Дело в том, что после письма к Дьяконову Ваш шеф сколотил себе совершенно однозначное реноме мерзавца и карьериста, которое оспорить очень трудно, если не сказать, невозможно. И общение с ним бросает тень на любого. В частности, я уже не раз испытал это на себе. Дьяконов очень умело этим пользуется. Когда нужно сорвать какое-нибудь моё дело, он пускает в ход безотказный козырь: да ведь это же дружок Кифишина! После такой «ракомдации» комментариев не требуется, и мне стоит больших сил нейтрализовать дьяконовские удары. Имейте в виду, что и Вам тоже придётся испытать это на себе. Борис, как Вы сами мне пишите, уже почувствовал, что это такое.
Теперь об учениках. Ваш шеф – дурак и мерзавец. Можете спросить у Бориса: в его присутствии происходило наше объяснение с ним по этому вопросу. Как, интересно, Борис воспринимает откровения шефа насчёт той оценки, которую тот дал всем вам, включая самого Бориса, и той роли, которую он всем вам отводит? По-моему, прибавить здесь что-либо трудно. Я категорически против такой системы учеников. Мне рабы и холопы не нужны, а потому давать рекламу о «клинописи бесплатно» я не собираюсь. К тому же я вообще против т. н. «учеников». Навязывать кому либо свои мысли я не хочу. Я их излагаю в своих работах: пусть читает каждый, кто хочет, принимает или не принимает, переваривает собственными мозгами. Я сам учился так и считаю такую систему правильной. Лучшая же система взаимного обучения – открытая и острая научная полемика, принципиальная и без лицеприятия. Т. е. именно то, чего Ваш шеф, как и все васькисты, боится, как огня.
Я понимаю Вас, когда Вы пишете об удовлетворённости самим процессом исследования. Без этого нет и не может быть науки. Но из этого не следует, что можно работать на мусорную корзину. Надо добиваться публикации работ. Это нелегко, но возможно. Пример мой и Вашего шефа должен показать Вам, что это вполне реальный путь. И я и шеф не просочились, а прорвались в печать через заслон васькистов. Прорвались в открытом бою. И теперь эту брешь васькисты уже не заделают. Они могут сорвать ту или иную публикацию, но не все. Это уже не в их власти. И у меня и у шефа в науке есть имя. Вы это сами хорошо знаете даже от людей, которых отнюдь нельзя назвать нашими друзьями. Вам предстоит проделать то же самое. Как и при каких обстоятельствах Вы сделаете первый шаг, я не знаю. Но начать Вам придётся с работы, безукоризненной со всех точек зрения, чтобы её нельзя было опрокинуть научно. Если бы околевшие Васька и Липин, а также Дьяконов и Дандамаев вкупе со всем своим шоблом могли в 1962 году на 2-ой сессии по Древнему Востоку разбить меня научно или хотя бы связать два слова против моих «Скифов», то мне была бы крышка. Но именно этого они и не сумели сделать, несмотря на посильную помощь Вашего шефа, который тоже старался плюнуть в мою сторону, пока сам не получил по рылу от своих же дружков-приятелей в феврале 1966 года. Мне добиться этого успеха было во стократ тяжелее чем, скажем, Вам, если Вам придётся попасть в такую ситуацию. Дело в том, что я не имел возможности предварительно испытать свою работу на прочность. Я мог только обратиться за рецензией к двум своим главным врагам – Дьяконову и Дандамаеву. Оба отказались дать рецензию. Почему? Либо потому, что им нечего было возразить, либо же потому, что приберегли возражения для начала открытого боя. Это было в апреле 1962 года – так я и размышлял в то время. В мае 1962 г. стало ясно первое, но я шёл на риск: окажись второе – крышка!
Вы можете этого избежать. Вы можете прислать свой первый пробный шар мне и получить настоящую критику, которая покажет Вам слабые места работы, которые надо будет либо убрать, либо усилить, укрепить так, чтобы они были неуязвимы для критики. Такую практику я было ввёл в отношения с Кифишиным. Хотя тому и здорово не по нутру критика, особенно острая и беспощадная, у него всё-таки хватило здравого смысла спрятать на время свою «гениальность» и воспринимать, правда, частично, то, что я ему писал и говорил, а потом выдавать Вам и Вашим коллегам как свои открытия, конечно, в изуродованном гениальностью виде. Он и сейчас хотел бы иметь меня рецензентом, критиком и особенно редактором, только я ему ответил на это: ша, приятель, лавочка закрылась, работай сам, если желаешь быть свиньёй.
Ну вот, пожалуй, и всё. Идите вперёд и ничего не бойтесь. Не так страшен чёрт, как его малюют, а Дьяконмаевы даже и не мелкие бесенята, а просто безграмотная мразь, которая абсолютно не в состоянии вести научный спор ни по какому вопросу. Потому попытайтесь сделать первым шагом доклад на 5-ой сессии. Там, благодаря грузинам, атмосфера будет всё-таки более благоприятной – будут люди, которые несколько свяжут по рукам и ногам васькистов, если, конечно, Вы не начнёте молоть чушь в кифишинском стиле «витязевства» и «царицынства», «его (чийего???) топор рубал» и т. п. шедевров, хорошо Вам известных.
   Итак, будьте здоровы. Желаю Вам всего наилучшего.
                В.Белявский.

31.01.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
У меня к Вам есть просьба. Узнайте, как обстоят дела со сборником в честь 70-летия Авдиева. Будут ли его печатать и когда? И не выбросили ли оттуда мою статью? Дело, видите ли, в том, что у меня есть возможность напечатать эту работу за границей. Как понимаете, это гораздо важнее и существеннее, чем какой-то замухрышный сборник в честь какого-то Авдиева, который далее стен МГУ не пойдёт. Но ссориться с Авдиевым открыто я всё-таки не хочу. Писать прямо ему – как Вы понимаете, дело мёртвое. Во-первых, бестактно спрашивать его о сборнике в его честь. Во-вторых, он, конечно, уверен, что сборник выйдет (в чём совсем не уверен я). В-третьих, он смолчит о судьбе моей статьи. А в-четвёртых, он вообще ничего не ответит – это ведь его манера.
Посему остаётся лишь такой боковой маневр, о котором я Вам и пишу. Иного пути узнать истину у меня нет. Понимаю, что и Вам это узнать будет нелегко, но всё же попытайтесь. Я буду Вам много обязан.
Кстати сказать, кого из вас шеф таскал в «Мысль» на предмет заключения договора – Вас или Бориса? Мне на этот счёт написали из «Мысли»: приходил, мол, Ваш бородатый приятель и привёл какого-то молодого безбородого, который особого доверия не внушил, а потому решили воздержаться от заключения договора до представления рукописи – если рукопись подойдёт, то договор будет, не подойдёт – Митькой звали. Разумеется, это известие лично для Вас. Не вздумайте сообщать об этом своему трепливому шефу, ибо он не утерпит и начнёт звонить в «Мысли». А это приведёт к тому, что иссякнет источник информации и сорвётся всё дело для того из вас, о ком шла речь. В проигрыше будете только все вы, а я от этого нисколько не пострадаю, ибо никому не обещал хранить редакционную тайну и не просил никого сообщать мне о ней. Конечно, я мог бы и молчать на эту тему, но считаю, что это было бы не по-товарищески в отношении всех вас. Как-никак, а враги-то у нас общие, а нам друг с другом враждовать вовсе нет причин. И уж если не получилось единства, то из этого не следует, что не надо и предупреждать друг друга о рифах и мелях. Вот моя точка зрения. Надеюсь, Вы не будете возражать против такой постановки вопроса?
   Обращаю Ваше внимание на следующую «деталь»: меня на 5-ю конференцию по Востоку не приглашали, а всех вас зазвали. Понимаете, в чём дело? С вас собираются спустить шкуру Игорь и пастух. Поскольку оба эти мерзавца знают, что я не упущу случая вмазать публично тому и другому и что ни тот, ни другой моего удара не выдержат, а вести со мной спор не могут, то они и решили обойтись без меня. К тому же без меня ваш шеф им совсем безопасен.
Никакого огорчения по этому случаю я не испытываю, так как всё равно не поехал бы. Единственная потеря: у меня нет повода публично отказаться иметь дело с шайкой мерзавцев, именующей себя «советскими учёными» и «научной обчественностью». Впрочем, такой повод рано или поздно появится. В своё время ваш шеф был согласен на такой демарш, но, как видно, «забыл». Ну ничего, васькисты быстро ему напомнят что к чему, когда вместо «бгаво» и «аплодисментов» на него и на всех вас посыпятся оплеухи и злобный вой.
Итак, будьте готовы к мордобою. Желаю, чтобы и вы сумели по возможности дать сдачи.
        С приветом и пожеланием всего наилучшего
                В.Белявский

11.02.1971 г. В.Белявский – В.Петрову
               Дорогой Валерий!
Большое спасибо за весть. Ну что ж, подождём до выхода в свет опуса в честь Авдиева. Всё равно быстрее нигде статья не пойдёт. А за границу найду, что послать. Благо у меня материала хоть отбавляй.
Валерий, это, конечно, не моё дело, но я не понимаю, зачем Вы затеяли палеографическую работу, да ещё в столь большом объёме? Не напрасно ли Вы тратите время и силы? Вот мои соображения:
1. Допустим оптимальный вариант: Вы закончите эту громадную работу и опубликуете её. Что это Вам даст? Денег за неё Вы не получите, потому что такую работу может публиковать только институт. Она выйдет малым тиражом и разойдётся очень медленно. Через десяток-другой лет станет библиографической редкостью, как, скажем, Даймель или Египетский словарь. Принесёт ли это Вам пользу по части славы? Отнюдь нет. Вашим трудом будут, конечно, пользоваться, не замечая фамилии автора. К тому же труд на русском языке мировой ассириологии бесполезен. Отсюда третье: кому будет польза от Вашего труда? Клинопись читают, как известно, и без Вас. Ассириолог в ней разбирается. Значит Ваш труд пойдёт на пользу лишь начинающим. Это будет учебник и только. Открытия никакого Вы не сделаете. При этом учтите, что издаётся CAD, где содержится перевод всех известных текстов, включая неопубликованные. Стало быть, Вашим трудом не будут пользоваться даже для чтения – гораздо проще взять CAD и не ломать голову.
2. Как видите, даже оптимальный вариант сулит мало пользы. Про пессимальный вариант и его разновидности, пожалуй, не стоит и говорить. Вы теряете время попусту на никому не нужное (кроме, видимо, Вашего шефа) дело. Если эту идею подсказал Вам шеф, то вот её истоки: в 1959-1962 гг., когда я был аспирантом, а Ваш шеф студентом, мы добрались до книги Лаба. Все мы знали клинопись, особенно палеографию, очень плохо, и пользоваться Лаба нам было трудно. Тогда я предложил сделать пособие совместными усилиями: такие же таблицы знаков, какие существуют для новоассирийской клинописи, для шумерийской, старовавилонской, среднеассирийской, средневавилонской и нововавилонской. Все бодро согласились. Тогда я дал фотокопию Лаба, чтобы каждый расписал знаки. На этом всё кончилось: Ваш шеф фотокопию у меня спёр (теперь ею пользуетесь Вы и Ваши друзья). Правда, я всё-таки выколотил у Каплан (ибо шеф спёр у неё) другую фотокопию и покрыл убытки. Вот Вам предыстория Вашей работы.
3. Займитесь лучше более существенными и важными делами. Не уходите со столбовой дороги на узенькие просёлки и тропинки. Насколько мне известно, опять-таки по словам Вашего шефа, Вы – наиболее способный и одарённый. Так не поддавайтесь толчкам в бок и в сторону, не сходите с беговой дорожки. Перед Вами обширное поле неисследованного, мало и плохо исследованного материала в области истории, и в области филологии. Я лично предпочёл бы видеть Вас историком, а не филологом. И вот почему. Филология в ассириологии играет второстепенную, вспомогательную роль и никогда не будет играть другой, потому что аккадский язык (как и шумерийский) – мёртвый и никому, кроме историков, не нужный. Будучи филологом, Вы волей-неволей будете работать на других. Они, а не Вы, будут делать открытия, даже не ссылаясь на Вас, как мы не ссылаемся на словари и грамматики, хоть и пользуемся ими. Так стоит ли на это тратить силы, вместо того, чтобы самому использовать все возможности в полной мере? Подумайте над этим, как следует. Ведь это очень важный вопрос: «Быть или не быть!». Особенно для Вас с клеймом «Сделано Кифишиным», от которого не так-то легко отмыться после всех его фокусов 1970 года.
Вот моё мнение. Возможно, у Вас на этот счёт есть свои взгляды. В таком случае простите меня за вмешательство не в своё дело. Я высказался только потому, что Вы сами затронули этот вопрос, и сказал так, как думаю.
          С уважением                В.Белявский

22.02.1971 г. В.Белявский – В.Петрову
             Дорогой Валерий!
Я внимательно прочитал Ваше письмо. На некоторые Ваши недоумения могу дать ответ с ходу.
1. Словарь и хрестоматия Липина – это переписанные и скомпилированные работы немецких ассириологов (Делич, Бецольд, Мусс-Арнольт), а также Тюро-Данжена и Р. Лау, - в основном переписан Делич. Сам Липин, кстати, говорит об этом в предисловии. Поэтому не удивляйтесь и не ищите там ошибки – это ненужное копание в ненужном хламе. В настоящее время канон для транслитерации – Лаба и Чикагский ассирийский словарь. Я просто удивлён, что Вы не знаете об этом издании. Это – грандиозный словарь аккадского языка, создаваемый Восточным институтом при Чикагском ун-те под руководством И. Гельба. Задумано 28 томов (по тому на букву – каждый том обозначен буквой). Начал выходить с 1956 г. в Чикаго-Глюкштадте (ФРГ), сейчас количество томов перевалило за десяток. Словарь охватывает все известные тексты, включая ряд неопубликованных. Над ним работают ассириологи всего мира (даже Дьяконов принимает какое-то участие). Поэтому изобретать велосипед нет никакой необходимости.
2. Лаба действительно не является полным, особенно по части идеограмм, но это нисколько не мешает быть ему каноном. В случае нужды приходится обращаться к другим работам, которые можно найти в библиографиях у того же Лаба и в Чикагском словаре ( CAD), а также у Липина.
3. 100 простейших знаков у Липина – это не липа, а списано из хрестоматии Делича. Они, действительно, полезная вещь, без знания которой нельзя приступить к чтению клинописи (если, конечно, не читать её так, как Ваш шеф читал Вам немецкий текст).
4. Чтениям Вашего шефа не доверяйте ни в коем случае, потому что языка он далее школьного курса, усвоенного на тройку, а сознаться в этом не хочет. Я, например, не забыл его «лабораторный анализ» некоторых переводов Дандамаева. Это такая дикая чушь, что ни в какие ворота не лезет. Хотите стать лингвистом, то читайте серьёзные работы ( они есть у Липина в «аккадском языке» 1964 года). Кроме того, Вы никогда не поймёте аккадский без общей семитологической подготовки и хотя бы элементарного знакомства с древнееврейским, арамейским и арабским языками. Насколько я понимаю, Ваш шеф этому Вас не учил, да и не мог учить, потому что сам полный профан в данном вопросе. Семитологию у Ванникова в ЛГУ он не слушал, потому что Липин не советовал ему слушать.
5. Ваш шеф прав наполовину, утверждая, что надо читать сначала источники. Это верно – я его этому научил на собственном примере. Но вторую половину моего опыта он пропустил, а она заключается в том, что после источников надо читать литературу (я имею в виду исторические исследования, а не лингвистические работы перевода – их надо читать до или одновременно с источниками, чтобы не изобретать велосипед). Дело в том, что шеф никакими языками, в том числе и русским, не владеет (не знаю, как он сведущ в украинской мове), а потому и избегал читать литературу, чтобы не обкакаться перед Вами. Запомните железное правило ассириолога: он обязан знать всю литературу по интересующему его вопросу, даже ту, что написана на мансийском языке. Для ассириолога нет языковых границ. Как он будет читать, это никого не касается: не прочитал – сам дурак, не суйся в дело, если слаб в коленках. К счастью, практически надо владеть тремя языками – немецким, английским и французским, ибо на них написана основная масса литературы. Но нужны также голландский, итальянский, чешский и, видимо, скоро понадобится японский (пока японцы пишут по-английски, но не горами день, когда они перейдут на родной язык).
6. А теперь ещё раз подумайте над тем, что Вы делаете. Клинописных текстов известно около полумиллиона. Сможете ли Вы их все просмотреть? Конечно, нет. Значит, Вы никогда не достигнете цели. Кроме того, Вы будете изучать не столько палеографию, сколько почерки (а при Вашей рукописной технике – свой собственный почерк). Кому это надо? В лучшем случае Вы повторите и подправите Лаба – только и всего. Так стоит ли ради этого тратить силы?
7. Ассириолог обязан знать шумерийский язык. Но Гудеа – это ещё не весь язык, а лишь один из его диалектов на позднем этапе развития. Он важен, но это не энциклопедия. Что касается переводов шефа, то будьте крайне осторожны. Вы, вероятно, уже знакомы с «царицынством», «витязевством», «топор рубал» и прочими перлами, включая «это есть» и прочий бред, который требуется дополнительно переводить на нормальный язык. Ведь шумерийцы всё-таки не были поголовно шизофрениками и выражались более или менее членораздельно и понятно, а не в стиле «переводов» шефа. Иначе говоря, переводов Гудеа у Вас по сути дела нет. Есть иностранные переводы (в основном немецкие и французские), но они, насколько я понимаю, для Вас немногим легче переводов с шумерийского, особенно если учесть, что немцы и французы в переводах употребляют крайне редкие и архаичные обороты своих собственных языков. Вот отсюда-то и исходит дикий бред Вашего шефа: он не может перевести немцев и французов и комментирует понятые вкривь и вкось их переводы со своими собственными малограмотными бреднями. Меня просто душит смех, когда вспоминаю вытаращенные глаза Дьяконова и его шобла, которые ни черта не понимают в переводах Кифишина и не могут сообразить, в чём дело, но в то же время боятся сознаться в этом и попросить его перевести всё это на нормальный русский язык. Я не забуду, как на 4-ой сессии по Древнему Востоку шеф читал им по-шумерски поэмы, о которых они даже не слышали. Вся шобла кивала головами, делая вид, будто что-то понимает. И только Дьяконов робко пролепетал: на слух-де это плохо воспринимается вместо того, чтобы оборвать шарлатана и прямо сказать ему, что шумерийский текст нужно читать глазами, а не слушать его в виде арии. Это была сцена, делающая честь нахальству и изобретательности Вашего шефа. Тогда, между прочим, я впервые понял, что представляет собой в действительности Дьяконов, не говоря уж о его шобле. Такие номера проскакивают только при Дьяконове, и в этом заключается секрет успехов шефа: его противники знают ещё меньше его.
Одновременно с Вашим письмом получил письмо от шефа, хотя просил его больше мне не писать: пусть в случае нужды обращается ко мне через Вас или Бориса, ибо с прохвостом и предателем я больше не желаю иметь дела. Тогда же я категорически отказался от его предложения писать общую книгу о Старом и Среднем Вавилоне «на паритетных началах». Я ему уже давно заявил, что после его «Шумера» ни о какой общей книге с его участием не может быть и речи, ибо с его бредом я не желаю иметь ничего общего. А теперь повторил, что он мне не нужен даже в качестве негра, а не только на «паритетных началах». Его, конечно, это здорово задело. К тому же он достаточно педрит, что без меня ему в истории не обойтись. Вот и набивает себе цену, хвастаясь, какие книги он достаёт в ФБОН и какие новые идеи он вычитал – этот бред нельзя читать без смеха. А в заключение – мебельно-гарнитурный рассказ на тему, как он теперь здорово живёт  как с ним носятся в ЦК и подыскивают ему работу по специальности и готовятся дать степень. Вобщем, блажен, кто верует, тепло тому на свете. Отвечать ему я, конечно, не буду.
Ну вот и всё. Будьте здоровы и серьёзно думайте над своим будущим. Время идёт, и потерянное наверстать подчас невозможно.
        С приветом                В.Белявский.


6.03.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Получил Ваше письмо. Не стесняйтесь и пишите какие угодно длинные письма. Я всегда дам ответ по мере своих сил.
1. О словаре фон-Зодена. Это – обработанный и дополненный словарь, в основе которого лежит картотека Бруно Майсснера. Чтобы понять, что это такое, лучше всего посмотрите на словарь сами. Он в Москве есть, а в Ленинграде – у Дандамаева, т. е. для меня недоступен. Однажды Ваш шеф делал мне справки по этому словарю. Должен сказать, что словарь очень высокого качества и во многих отношениях превосходит CAD, уступая ему в смысле полноты и объёма. Немцы знают язык лучше всех в мире, так что и CAD основан на немецких и прочие материалы.
2. О грамматике Липина ничего сказать не могу, потому что я видел лишь её наброски и не читал. Знаю только, что своим докладом о ней на учёном совете Восточного факультета Липин вызвал всеобщий смех (он намеревался состряпать из неё докторскую диссертацию и получил по рылу). Впрочем, Липин знал язык неплохо в смысле практическом, а не в теоретическом, научном, так что особо крупных ошибок, влияющих на чтение и перевод текстов, у него нет, но его «научным изысканиям» лучше не верить. Если бы у него были в этом достижения, то, будьте спокойны, он опубликовал бы их. В основном, я думаю, это – компиляция и в этом смысле ею можно пользоваться, чтобы не копаться в массе специальных работ, подчас недоступных. Ну а если Вы намереваетесь заняться лингвистикой как наукой, то отложите Липина в сторону.
3. Общесемитическую подготовку по Дьяконову Вы не получите. Надо начинать с классических трудов Броккельмана и Гизениуса, арамейского и древнееврейского языков. В теорию языкознания не торопитесь соваться, особенно к разным Чикобавам и т. п. Если есть желание понять суть дела, возьмите работу Антуана Мейе «Введение в индоевропейское языкознание» (есть русский перевод). Учите, что семитология разработана плохо, особенно синтаксис. Классические основы лингвистики созданы именно на индоевропейских языках.
4. Я не могу сказать, насколько Редер знает шумерийский язык, но европейские языки он, конечно, знает. А Ваш шеф не знает, и все его переводы, оказывается, изуродованные переводы Редера с европейских. Вообще при серьёзной работе ничьим переводам верить нельзя. Поэтому я всегда скептически относился к т. н. «картотеке» Вашего шефа. На кой пёс она нужна и кому? Гораздо лучше было бы иметь тщательно переписанные переводы на европейские языки текстов того же Гудеа целиком, чем расписанные по карточкам. Ведь Ваш шеф проделал дурацкую работу: в обратном порядке того, что сделали Тюро-Данжен, Солльбержэ, Фалькенштейн и др. Они по карточкам создали переводы, а шеф расписал их переводы снова по карточкам и громко назвал это «наукой». А затем он дёргает одно слово у Тюро-Данжена, другое у Венцеля, третье у Фалькенштейна и в соответствии со своей изумительной орфографией лепит в «перевод» чисто механически, снабжая для видимости каждое слово целой простынёй ссылок (а на что? – это всё для охмурения дураков). Вот его «техника переводов».
5. Учебник Редера я получил. Представляю не кривые рожи, а дикую ярость моих земляков.
6. Картотеку на мнения я не веду и считаю это совершенно бесполезной тратой времени, хотя знаю, что т. н. «канонами науки» это требуется. Поступаю я так: беру самую последнюю работу по интересующей меня теме и по ней вижу, что вызыкает разногласия. А всё прочее проверяю по источникам. Если я прихожу к новым выводам, то вмазываю последнему автору, а на то, что по этому случаю думает какая-то «Ивонна Сандермид», мне наплевать. Кстати, у меня лично задача облегчается тем, что по Новому Вавилону почти нет работ на социально-экономические темы и мне просто не с кем иметь дела.
7. Библиография строится так, чтобы ею удобно было пользоваться, а потому существует множество схем и принципов. Открывать Америку здесь не надо. Просто достаньте пособия по библиографии и прочтите их, а затем действуйте по своему разумению. Лично я овладел основами библиографии практически, работая с литературой и в БАН. Кстати, микрофильм в БАН Вы можете заказать сами по почте в любое время, не прибегая ни к чьей помощи. Назовите книгу или статью, и Вам сделают микрофильм. Правда, делают долго – но тут уж ничем не поможешь. То же самое и с ГПБ в Ленинграде.
8. Относительно разницы немецких слов. Geruch – «чутьё», Horen – «слух», но каждое слово имеет свои нюансы, которые могут сбить с толку при переводе с аккадского, Так Geruch – «обоняние», «репутация», «слава»; Horen – «способность слушать, слышать», «сам процесс слушания». Ни одно слово вне контекста не является адекватным переводом аккадского, а потому в словаре дано Geruch, Horen, т. е. смысл аккадского слова – то что является общим для обоих немецких слов, в данном случае «слух».
Чтобы поняли, в чём дело, приведу такой пример. Есть русское слово «креститься». Оно имеет два совершенно разных значения: 1) совершать крестное знамение, осенять себя крестом – по-немецки «sich bekreuzigen»; совершать обряд крещения в церкви – по-немецки «sich taufen lassen». И так с любым словом при переводе. Это как раз то самое, чего никак не может понять Ваш шеф, откуда и следуют его «переводы».
9. Насчёт Грибова и его картотеки я ничего сказать не могу. Грибов – мой заклятый враг, который стремится не попадать мне на глаза, потому что знает все гадости и зло, которое нанёс мне. Никаким конкурентом никому он в вопросах науки не был и никогда не будет, потому что это – пустое место. Плюйте на него и занимайтесь своим делом. Кстати, в обиде он не будет, ибо его интересует не наука, а выпивка и зарплата, в чём Вы ему помешать не в состоянии. А Мари – это такое поле, где можно работать целому десятку. Один только совет: в целях сохранения своего собственного престижа не вступайте с Грибовым в сношения и не замечайте его, тем более что замечать-то, вобщем, нечего. Если Вы к нему обратитесь первым, он постарается Вас подмять – помощи от него всё равно никакой не будет. Пусть уж лучше он первым обратится к Вам – так будет лучше во всех отношениях. Вообще в науке нет и не может быть конкурентов. Разговор о конкурентах – это васькистский бред недоносков, которые сами ничего в голове не имеют. Посудите сами, как можно конкурировать с тем, что у Вас в голове? Но зато Вас можно обворовать и плоды Вашей работы выдать за свои. Для меня, например, Дандамаев никакой не конкурент, потому что никогда не сделает сам того, что сделаю я. Прежде чем я прорвался, он написал около десятка статей. Помешал он мне? Нисколько. Мы схватились с ним только тогда, когда он стал у меня воровать и активно мешать мне печататься. А это уже не конкуренция в науке, а самая обыкновенная подлость в этическо-уголовном плане. Кстати, Дандамаев даже украсть с толком не может, примером чему его обе статьи по рабам в ВДИ. Они настолько безграмотны, что в научном плане никакой помехи мне не создают – я имею полное основание их просто не замечать. Выбросьте из головы дурацко-васькистские бредни шефа о конкуренции. О конкурентах говорят только бездарные тупицы. Ведь Андре Парро для Вас не конкурент. Так почему же Грибов должен стать конкурентом? Это Ваш шеф узрел во мне конкурента, когда я предложил ему общую книгу. А почему? Да потому что он слаб в коленках и хоролшо понимает, что после меня ему в Шумере делать будет нечего. Он пытался добиться от меня отказа писать по Шумеру – он-де, мол, сам напишет всё, что нужно – пусть только я напишу за него всю теорию (т. е. костяк книги, который он разукрасит своими Лутурами, жившими по 120 лет, и т. п. бреднями вроде дома Утнапиштима), а он поставит свою фамилию. Естественно, что я послал его ко всем… Я ничего не имею против его книги – пусть пишет на здоровье, ибо мне она нисколько не мешает. У меня в голове есть то, чего никто не сделает, если только не залезет грязными лапами вора в рукопись, попавшую к нему благодаря нашей подлой системе перестраховки, именуемой рецензированием. В науке нет и не может быть мнения большинства. Открытие всегда делает один человек (целиком или частично), а большинство яростно травит его за это, потому что он опрокидывает мнение этого большинства (ведь в этом-то и состоит открытие нового, того, что раньше никто не знал). Вся история науки служит тому ярким примером. А потому разговоры о конкуренции – это злобный вой недоносков, карьеристов, мерзавцев, думающих не о науке, а о мебельных гарнитурах.
10. Андрианова я не знаю и потому молчу.
11. Климат, как всё прочее, имеет свою историю вопреки бредням Кленгеля и Дьяконова. Судите сами: в 9-ом в. до н. э. Салманасар 2-ой и его папаша Ашшурнацирпал охотились в районе Харрана на слонов. Сейчас здесь голая выжженная солнцем степь, а слоны живут в саванне. Точно так же сейчас в Иране нет львов даже в помине, ибо нет саванны, а в 7-ом в. до н. э. на них охотился Ашшурбанипал. О статьях Лисицыной я ничего не знаю. И если хотите всерьёз изучить историю климата и природы, то берите что-либо посолиднее у иностранных авторов.
12. Ваш шеф, а вслед за ним и Вы, не понимает разницы между транслитерацией и транскрипцией. Транслитерация: а-на-ку, транскрипция; анаку. В транслитерации надо латинкой передавать все особенности оригинала, чтобы можно было точно сказать, какими клинописными знаками написано слово – иначе на кой пёс нужна эта самая транслитерация, если её надо проверять по клинописи. Транслитерация применяется только в старых работах и в школьных упражнениях, а также неассириологами. Её применяют также лингвисты для своих целей. Поскольку Ваш шеф не ушагал дальше «школы Липина», то он и путает в одну кучу оба принципа. В транслитерации, разумеется, никаких больших букв, кроме написания идеограмм, быть не может, ибо их нет в клинописи, а с транскрипцией можете делать, что хотите – это Ваше право, здесь жёстких правил нет.
13. Знаки с индексом Х – знаки сомнительные, встречающиеся считанные разы. А вообще не придавайте индексам абсолютного значения. Они лишь приблизительно соответствуют частоте употребления знаков в новоассирийских (и только) текстах. Смысл индексов не в этом – а в том, чтобы избежать необходимости рисовать клинопись. Индекс показывает, о каком клинописном знаке идёт речь и всё. Это – чисто условная категория, выработанная для унификации транслитерации. Впрочем, эта унификация до сих пор не стала нормой для всех ассириологов. Продолжает царить разнобой, на который никто особого внимания не обращает. Но Лаба и CAD, кажется наведут здесь порядок.
14. Аккадские знаки созданы шумерийцами. Фонетики шумерийского мы вообще не знаем, а аккадскую фонетику знаем очень плохо, но она не совпадала с шумерийской. В этом одна из причин полифонии знаков. Аккадцы подбирали более или менее подходящий по звучанию знак. Так поступаем и мы, когда переводим с других языков. Русскими буквами немецкое слово не напишешь. Точно так же и шумерийскими знаками трудно писать аккадские слова.
10-12 марта 1971 года я буду в Москве. Если будет время, загляну к Вам.
Вот, кажется и всё. С уважением. Жму руку.
                В.Белявский.


22.03.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Такого номера от Вашего шефа я как раз и ожидал. Бориса я о подобной возможности предупредил, хотя, как мне показалось, он не очень-то мне поверил. Только действительность оказалась гораздо более наглой и хамской. Ведь Ваш шеф – васькист до мозга костей, по самому своему нутру. Что теперь будет? – А ничего. Ваш шеф на чешке с треском провалится, когда дело дойдёт до серьёзных занятий языком. На следующий учебный год это случится обязательно.
   Валерий, зайдите вместе с Борисом к Д.Г.Редеру. Он очень хотел бы обоих вас видеть. Шефа Клара Михайловна поклялась не пускать на порог как нечистоплотного морально прохвоста и безграмотного шарлатана. Сам Редер помалкивает, но перечить не смеет.
Вот что я надумал. Напишите-ка оба рецензию на учебник Д.Г.Редера. Я хотел писать сам, но думаю вам это будет удобнее, поскольку в книге фигурирует моя фамилия. Материалы для рецензии я вам пришлю и отредактирую ваш текст, а Д.Г. подскажет, в какой журнал надо будет обратиться. Возможно, в «Народы Азии и Африки». Если согласны, то сообщите. Я немедленно пришлю свои записки.
        Будьте здоровы. Пишите.
                В.Белявский

27.03.1971 г. В.Белявский – В.Петрову
                Дорогой Валерий!
Пишите рецензию в хвалебных тонах. Учтите, что основные достоинства учебника:
1). Небольшой объём,
2). Прекрасный язык,
3). Умелый отбор фактического материала: учебник не перегружен фактами и в то же время в нём изложено всё самое важное и существенное.
Я тем временем подготовлю критические заметки, в основном, по Е.А.Черкасовой. У Редера есть незначительные ошибки фактологического порядка.
Потом вы всё это скомпонуете вместе и пришлёте мне. Я отредактирую и  верну. Насчёт отзыва не беспокойтесь: об этом позаботится сам Редер (не говорите ему об этом прямо – это будет бестактно) – он Вам подскажет, куда послать.
Рецензию на Гумилёва я читал. Это – не козни врагов, а вопль бандюги, которому прищемили хвост. Если кто и не знает истории, то это – Рыбаков, о чём блестяще свидетельствует его рецензия. Но там есть ещё и саморазоблачение бандита: он хвастается тем, что затыкает рот оппонентам (Зимину) и замалчивает их (Гумилёва), а взбешен тем, что книга вышла тиражом в 9500 экз. и потому воленс-ноленс придётся вести явно безнадёжный спор. Гумилёв готовит зубодробительный ответ. Начнётся борьба за публикацию ответа. Рыбаков, конечно, примет все меры, чтобы помешать выходу ответа.
   Учили ли Вы в университете латынь? Греческий, конечно, не учили. Где там – искали дом Утнапиштима и волны шумерских  переселений, а потом гонялись за барсами по всей Передней Азии. Вот они теперь и мстят за пренебрежение.
Итак, рисуйте рецензию. Но постарайтесь написать толково и хорошим языком. Это ведь будет ваш первый настоящий пробный шар. Я тоже начинал с рецензии на «Всемирную историю», т. 2, в 1957-1958 гг.
   Будьте здоровы. С приветом                В.Белявский

10.04.1971г. В.Белявский – В.Петрову.
              Дорогой Валерий!
Ваше письмо я получил. Очень хорошо, что Вы с Борисом взялись за рецензию. Однако не забудьте, что рецензия должна быть положительной, а потому не увлекайтесь поисками изъянов. Они, конечно, есть и гораздо серьёзнее тех блох, которые Вы наловили. Я их Вам пришлю. Ваша задача – найти как можно больше хорошего.
Теперь в отношении Ваших замечаний.
стр. 7. Археомагнитный или палеомагнитный – это дело «скуса» и терминологии, не меняющее существа. Хочет автор так писать – на здоровье, это его право. А что касается метода С-14, то он годен не на 25 тыс., а на 60 (или даже 80) тыс. лет – тут ошибаетесь Вы.
стр. 20. Не всегда 3-е издание лучше 2-го, или 2-е лучше 1-го. Автор бесспорно знает все издания, но выбирает именно эти – вдумайтесь, почему?
стр. 37. Метисизация есть всегда, когда сталкиваются коллективы. Автор права. Но я лично не верю вообще в объяснение возникновения рас. Невероятно, чтобы расовые различия возникли так быстро: 50 тыс. до. н. э. появился Хомо сапиенс, а 3 тыс. до н. э. мы уже видим не только расы, но и метисов на египетских фресках. Расы ведут своё происхождение от разных пород обезьян, т. е. столь же древние, как и человек. Но это писать в учебнике нельзя, ибо учебник призван не учить, а охмурять и оболванивать. А посему лучше не замечайте этой проблемы вообще.
стр. 38. Умственные способности человека зависят не только и не столько от объёма и веса мозга. У лошади мозг больше человеческого, у коровы тоже. Да и дураки бывают, как правило, большеголовые и лопоухие. Суть дела вот в чём: 1) отношение веса мозга к весу тела, 2) развитие лобных долей, 3) площадь коры головного мозга, особенно лобных долей, т. е. число извилин, 4) тренировка мозга.
стр. 43. Лук действительно скорострельное оружие, особенно в руках дикаря.
стр. 44. Ничего страшного в упоминании культур Лингби и Свидерской нет – умный заметит, а дураку он вовсе ни к чему.
стр. 58. О сорорате не стоит размазывать – это не главное, хорошо, что вообще упомянут – не забудьте про объём.
В библиографии не хватает очень многого, но отправные данные она даёт – а это в таком учебнике и требуется.
стр. 82. Я тоже не понимаю, почему надо удивляться Древнему Востоку.
стр. 92. Архив Мари, пожалуй, в учебнике упоминать не стоит, иначе надо будет что-то писать о нём, а значит писать и о всех других архивах – чем архив Мари лучше, скажем, архива Уммы?
стр. 96. «Шумериец» и  «шумер» - опять дело «скуса». Я лично употребляю «шумериец», но можно и «шумер».
В моём экземпляре Лаба тоже нет стр. 91 и 95 – ведь оба экземпляра идентичны, сделаны с одной плёнки. Эти страницы при съёмке пропустили. Лакуну я восполню по экземпляру Лаба у Бернда, но не сейчас, а когда дойдут руки.
Сведения о Шумерском глоссарии я Вам напишу немного погодя: у нас сейчас ремонт, и все книги связаны, так что мне их не достать.
   Что поделывает Ваш доблестный шеф? Когда состоится сборище воров и ублюдков, т. е. 5-я сессия по Древнему Востоку?
Учтите, что максимальный объём рецензии – 0,75 п. л., лучший вариант – 0,5 п. л. , т.е. 12-18 машинописных страниц. На большее можете и не рассчитывать, скорее на меньшее. Стало быть, материал придётся тщательно отбирать, а не писать всё, что заметите или отметите. Это обязательно имейте в виду.
   Будьте здоровы.                В.Белявский   


28.04.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Поздравляю Вас с праздником. Я сейчас занят тем же, чем и Вы, но только не на работе, а дома, так что тоже не имею времени ни на что.
1. Очень хорошо, что Вы не обмолвились о рецензии у Редера. Это тактично и умно со всех сторон. Ведь Редер – не Ваш шеф, который только и жаждет «бгаво» хоть от самого чёрта. Редер – человек умный и деликатный, ни на какие афёры не пойдёт, более того, оскорбится и не напоказ, а по-настоящему.
2. Срок рецензии, конечно, никто не устанавливает, но тянуть нельзя и вот почему: 1) время летит, и через год, скажем, рецензия никому не нужна, ибо учебник станет старинной новинкой; 2) Вас могут опередить, ведь не одни Вы заинтересованы в учебнике. А рецензия по второму заходу – уже не рецензия. Посему поторопитесь.
3. На мой счёт можете не беспокоиться: я не имею привычки рассылать копии чужих писем. Что же касается «предательств», то пусть этими детективами занимается Ваш шеф. Это его амплуа. За ним всегда кто-то следит. Что поделаешь, это его «бзик», от которого его не вылечишь.
4. Книгу он, кажется, завалил, раз одна треть её – «научный комментарий». Что за «научный» - легко представить. Но это ещё не самое страшное, ибо в «Мысли» никто в этом не разберётся. Страшнее другое: от него ждут ясной и членораздельной популярной книги на интересную тему, которую может прочитать и понять любой смертный и которую можно продать массовым тиражом, а не бредни на тему «рубал топор». Вот в чём вопрос. Сейчас такое время, когда сугубо научные труды никому не нужны. Наука вышла за рамки узкого круга избранных, а потому к авторам предъявляются особые требования, среди которых одно из главных – умение писать ясно, интересно, легко и научно. Так обстоит дело не только у нас, но и на Западе. Сугубо «научные» труды могут издавать только институты – тиражом 1000-1200 экз. На Западе есть отдушина: издание за свой счёт – у нас её нет. Сборник в память Е.Унгера, изданный в Баден-Бадене, где есть моя статья, стоит 180 марок!!! Представляете себе сумму! Это – заказное издание. Фрау Унгер заплатила за него 5000 марок. Издательство тоже вложило 5000 марок, и оно будет иметь прибыль благодаря цене. У нас такой метод исключён, а потому и институтские издания дышат на ладан. Они приносят издательствам убыток. А издательства перевели на хозрасчёт, причём настоящий, а не липовый. Они вынуждены брать институтские труды, но бурно протестуют против них. Так неужели «Мысль», которая свободна от АН и её институтов добровольно взвалит себе в убыток на свою шею опус шефа, который даже специалисты не будут читать? Я этому болвану долбил-долбил, но всё равно он ничего не понял. Тем хуже для него.
5. Итак, шеф со скрипом сознался, что наделал глупостей. Это – прогресс. Значит, почувствовал, что загнал сам себя в угол и остался в нём один со своей феей. Для него единственный выход – издание интересной, популярной и глубоко научной книги тиражом 30-50 тыс. экз. Только это поднимет его шансы и заставит всех забыть его художества 1970 года. Как ему это вдолбить? Да и сумеет ли он использовать шанс? Кажется, не сумеет.
6. В Питере находится Эдцард, а Игорь – в больнице. Эдцард делал пару докладов. Я на них не был, потому что мне они до лампочки – не люблю слушать сотрясение воздуха, предпочитаю читать. Бернд был у него переводчиком. С Берндом встречусь 1 мая. Тогда буду знать подробности. А пока – удовлетворитесь этим. С Берндом читаю селевкидские документы и веду с ним курс шумерского языка, а также курс истории, т. е всё то, что ему отказались дать дьяконмаевцы.
Вот пока и всё. Будьте здоровы.
                В.Белявский

10.05.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Получил письмо от Вашего шефа. Более дурацких писем я от него, кажется, никогда не получал. Посмеялся до упада. Он изложил мне свои «открытия», «которые мне были бы не по плечу». Тут он, безусловно, прав, ибо смесь «политэкономии» с «биотеорией», дающая «вроде социологию», мне действительно не по плечу. Во всяком случае, он доволен и горд. Лично я ничего не имею против этого, наоборот – даже рад за него, но никаких научных дел с ним не буду иметь и впредь. Да, кстати, он теперь борец против сионизма, кагала, апартхеида и ещё чего-то (я не сумел разобрать).
   По его словам, после 8-го обращения в ЦК его, наконец, взяли в ИВАН к Гафурову. Так ли это? Если так, то это очень хорошо. Разузнайте, пожалуйста, подробности. Мне это очень интересно знать, а от самого шефа толку не добьёшся.
Далее он пишет, что из-за него в ЦК прижали Анубиса. За что и почему Анубиса? – я так и не понял. И ещё пишет про «тезисы», которые циркулируют в ЦК. Это – та самая фальшивка под моим именем. Дьяконов якобы кому-то доказывает, что тезисы писал Кифишин, и это-де здорово помогает Кифишину. По-моему, он просто врёт. Ведь если бы в ЦК действительно интересовались «тезисами», то в первую очередь спросили бы о них меня, но меня никто ни о чём не спрашивал и не собирается спрашивать. Короче говоря, сумбур самый что ни на есть шизофренический. Попытайтесь разобраться, в чём тут дело.
   Шеф просит сообщить ему об огненном телеграфе в древности. Я ему ничего писать не собираюсь, а потому прошу Вас любым удобным способом (если не хотите сообщить ему, что это я пишу) подсказать гению, что все справки такого рода можно найти в работах Майсснера «Вавилон и Ассирия» и Ассирийском лексиконе. Эти вещи лежат на открытых полках в справочном отделе ФБОН, т. е. именно там, где столь плодотворно трудится или трудился сам шеф, или иначе: у него под самым носом (гениям, конечно, все эти «мелочи» до лампочки).
   Борис, по-видимому, так-таки ничего и не напишет, а потому не ждите его и пишите сами, иначе упустите время.
Интересующие Вас сведения о клинописи тоже ищите в Ассирийском лексиконе – там собрано всё с указанием литературы. Это – энциклопедия по ассириологии. Вот и вынимайте её, тем более что она составлена с немецкой дотошностью и точностью.
          С приветом                В. Белявский.

     Примечание 2007 г.: Гафуров Бободжан Гафурович, 1908-1977, в 1935 окончил Ком. ф-т журналистики. Канд. ист. наук (1941), доктор ист. наук (1952). 1-й секр. ЦК КП Таджикистана (1946-1956). Дир. института востоковедения (1956-1977). Гл. редактор журнала «Азия и Африка сегодня» (1961-1977).


15.05.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Мысль написать Борису письмо мне пришла в голову после того, как я заклеил письмо Вам. Расклеивать я не стал, так как знал, что Борис Вам сообщит, а дальнейшее Вы сообразите сами. Мне кажется, через Бориса удобнее сообщить шефу всё, что требуется, не вступая с ним в личный контакт. Вам это было бы сделать труднее, тем более, что с точки зрения шефа переписка со мной – «предательство». Борис в этом отношении более свободен, чем Вы – ведь именно у него шеф «обнаружил» мои письма. С его точки зрения – это, конечно, подвиг его детективного таланта, равного таланту, по меньшей мере, Шерлока Холмса.
   На 90% вся похвальба шефа, конечно, враньё и плод большой фантазии. Но то, что его взяли на два месяца, временно, в ИВАН, заставляет задать вопрос: кто взял и зачем? Я ни минуты не сомневаюсь, что за этим кроется какая-то кацростовцевская или даже дьяконмаевская интрига и подлость. Возможны два ответа:
1. Кифишина хотят использовать против меня и всей т. н. «московской школы», а потом выбросить на свалку за ненадобностью. Ведь они знают, что стоит его поманить тёплым местом, он продаст мать родную.
2. Дискредитировать самого Кифишина, обсмеяв его бредни в таких условиях, когда он будет один против всех, и покончить с ним раз и навсегда.
Ясно лишь одно: никто не заставлял и не мог заставить Гафурова и Коростовцева (т. е. Каца) взять Кифишина даже временно. Значит они сделали это сами и для своих целей. Но каких именно? Вот в чём корень вопроса, а не в трёпе дурака. Короче, надо держать ухо востро.
Я посылаю Вам критические заметки для рецензии. Попробуйте спаять их воедино с Вашими заметками и пришлите мне: я отредактирую всю рецензию.
Кстати, Борису я не писал, что шеф сдал книгу. Я только просил его передать шефу мои поздравления по случаю окончания работы над книгой, которую я с удовольствием прочту, когда она выйдет из печати, но не ранее. Только и всего. Дело в том, что шеф жаждет, чтобы я взял на себя труд научного, литературного редактора и выправил ему язык и грандиозное количество орфографических, пунктуационных и стилистических ошибок, т. е. написал бы книгу за него по его указаниям и под его именем. А я категорически отказался это делать и послал его ко всем чертям со всеми его «биотеориями», «волнами», «мифотрепологией» и «знанием шумерского языка» (я ведь не Дьяконов, чтобы не разобраться, что имею дело с шарлатаном). Раз он жаждет быть единственным автором и против общей работы, то ему и карты в руки: вот перо – пиши на здоровье сам как знаешь и что знаешь, а насчёт негров – не выйдет номер. Кроме того, я его предупредил, что после того, как он сорвал общую книгу в общих интересах ради своего шкурного интереса, ни о какой общей работе с его участием не может быть и речи. Потому, во-первых, что я не желаю брать на себя ответственность и пачкать своё имя его бреднями и его «знанием» шумерского и аккадского языков, и, во-вторых, теперь он мне не нужен в вопросах науки даже в качестве негра. Посему всякое общение с ним лично я прекращаю. Пусть варится в собственном соку и бредит хоть крокодилами. Его это, конечно, ошарашило. Сначала он задумал меня пугать: я-де (т.е. Кифишин) – железный парень и заставлю тебя (т.е. меня) плясать под свою дудку. Я ему просто ничего не ответил. Теперь он пытается взять меня похвальбой и предложениями помочь, чтобы я не умер под забором с «ружжом» в руках. Я опять молчу и только поздравляю его через Бориса, чтобы не мазаться о него. Ведь стоит мне ответить ему лично хотя бы два слова, как весь его дурацкий опус с «биотеориями», сногсшибательными переводами, мифотрепологией «вроде социологии» окажется у меня на столе со «скромной просьбой» прочесть и сделать замечания. У меня же нет ни времени, ни грана желания читать всю эту белиберду. Пусть её сначала прочитают Редер и Варшавский. А я уж как-нибудь осилю её после выхода из печати в готовом, так сказать, виде, когда мне захочется развлечься на сон грядущий или крепче уснуть при бессоннице.
    Вот, кажется, пока и всё. С приветом     В.Белявский


17.05.1971 г. В.Белявский – В.Петрову

                Дорогой Валерий!
По-моему, Вы неверно понимаете суть дела. Я ничего не могу сказать по адресу Бориса, потому что мало знаю его и не имею с ним контактов. Но допустим, Вы правы. Если так, то зачем нужно заставлять его работать против его воли? Наше дело, действительно, не сулит земных благ. Каким-нибудь рабочим движением с этой точки зрения заниматься гораздо легче и выгоднее. А наше дело требует каторжного непрерывного труда. Стоит почить на лаврах, немедленно превратишься в Дьяконова или Кифишина. У нас очень жёсткие условия конкуренции и борьбы за существование, условия беспощадные. И при всём этом всегда будешь находиться с точки зрения «специальности» и карьеры на задворках. За исключением одного случая: тебе удастся произвести переворот в истории, который затронет даже рабочее движение и современность. Между прочим, такой переворот можно произвести только опираясь на древнюю историю и особенно на ассириологию.
Учтите, что все теоретики исторической науки – Т. Моммзен, Л. Морган, Э. Мейер, К. Бюхер, Г. Винклер, О. Шпенглер, А. Тойнби – были специалистами древней истории. А ныне именно ассириологи являются обладателями ключа к пониманию всемирной истории. Я имею в виду проблему азиатского способа производства. Другое дело, наши «засериологи» не в состоянии повернуть этот ключ, так что он им ни к чему.
Поэтому я не вижу никакой необходимости заставлять Бориса работать, если он не хочет. Вольному – воля. Не хочет – это его дело. В нашем деле, да ещё в таком положении, как у нас, место только фанатикам, т. е. людям, для которых нет жизни без ассириологии. Посему никого неволить не надо и уговаривать тоже. Вот моя точка зрения. Не надо Бориса ничем манить или чем-нибудь обманывать и замалчивать. Наоборот, пусть знает всё до конца и смотрит на дело с открытыми глазами. Если отшатнётся – воздух чище, останется – значит, будет работать без понуканий. Дело не в количестве, а в качестве. В науке всегда последнее слово не за числом хорошо поставленных глоток, а за мозгами и упорством. Открытие всегда делает один, а мешают ему все, т. н. «коллектив». На этом стоит вся история любой науки. Вот это-то и отличает науку от профсоюзного собрания, где решает число голосов.
С приветом                В.Белявский


23.05.1971 г. В.Белявский – В.Петрову
                Дорогой Валерий!
Пишите рецензию и поскорей. Учтите, что рецензия не может состоять из одних похвал. Такую рецензию никто печатать не будет. В любой книге, даже самой хорошей, есть недостатки. Задача рецензии – выявить их. А далее всё решает подача материала. Так вот, эта подача должна быть благожелательной. Можете не беспокоиться, Редер достаточно умный человек, чтобы не понимать этого. Тем более мои критические замечания касаются, в основном, Черкасовой, а не его. И не потому, что Редер мне ближе, а Черкасову я не знаю вообще – раздел Черкасовой написан гораздо слабее, чем раздел Редера.
   Итак, завершайте рецензию и присылайте её мне. Я постараюсь её отредактировать.
   Ваш шеф продолжает «бомбить» меня своими дурацкими письмами, на которые я не отвечаю. А это его, видимо, бесит до глубины души.
«Ты, старик, как обычно, проворачиваешь очередную глупость. Ведь парни мне абсолютно не нужны. Этот этап пройден. Неужели ты думаешь, что я такой дурак, что дам тебе возможность выкачивать из меня шумерскую информацию через этих парней? И неужели ты не дотемкаешь, что я захлопну и эту лазейку? А зачем они тебе без меня? Ну бери, пожалуйста, я от них отказываюсь, сделай из них тюменеведов, чёрт побери!»… и т. д. и т. п.
Положительно, шизофреник! Ничего иного и сказать не могу. А в целом – негодяй и мерзавец.
         С искренним приветом                В. Белявский.

31.05.1971 г. В.Белявский – В.Петрову
                Дорогой Валерий!
Ваш доблестный шеф никак не хочет оставить меня в покое. В итоге родился новый гениальный план – «лавры Герострата». Суть такова: я посылаю в ЦК статью о формациях против Дьяконова в качестве приложения к якобы «моим тезисам» с просьбой помочь напечатать. Как этому мазурику хочется спихнуть на меня безграмотные тезисы!
Всё это сопровождается брехнёй насчёт близкого общения его с ЦК – просто он там свой в доску, и даже Мишка стал с ним ласковым.
   Поскольку я ему упорно не пишу, то он мне даёт указание писать ему через Вас, но не через Бориса – ибо Борис всё передаёт Анубису. А что именно? Вскользь идёт речь о какой-то реформе «школы». Что это за «реформа»? Нельзя ли узнать поближе? И чем заслужил такую нелюбовь шефа Борис? Не съел ли он , случаем, у бога телёнка? Или, быть может, ещё раз потребовал назад свои книги? И почему Вы остались в фаворе и членом «школы»? Просветите меня, пожалуйста, на этот счёт.
   Как у Вас идут дела с рецензией?
       С приветом                В.Белявский.


7.06.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Ваш шефуля, извините за выражение, либо бредит, либо на х… едет. Последнее более вероятно. Кому нужна информация о нём? Да ровно никому, потому что он никому не нужен после того, как обосрал сам себя с головы до ног в 1970 году. Ну а его «научные консепсии» стоят ещё меньше.
   Всю библиографию об Урукагине Вы можете легко и просто отыскать в книгах Тюменева, Дьяконова и Струве («Лагаш») без всякого шефа. Я не думаю, что Борис настолько глуп, чтобы ссориться с Вами из-за провокаций шефа. Ведь эти провокации шиты белыми нитками. А потом, разве переписка с кем-нибудь является преступлением?
   Вашу рецензию я просмотрю и отредактирую, а затем вышлю Вам. Между прочим, в Ленинград приезжал один ассириец (не времён Ашшурбанипала, а из того племени, что чистит сапоги на улице) с книгой «История Ассирии». Редер дал на неё хорошую рецензию, а Кифишин «одобрил» (можно подумать, что Кифишин что-то понимает в ассирийской истории!). Однако Дрейер в «Науке» послал этого ассирийца в Ленинград. А в Ленинграде Дьяконмаевы встретили бедного раба божия в штыки, обхамили, да ещё Дандамаев (тоже спец в истории Ассирии!) написал разгромную рецензию с пятью грубыми ошибками (их заметил сам чистильщик сапог). Вот какая разыгралась здесь история. Между прочим, сам Дьяконов только дал команду своим барбосам и прикрылся болезнью. Орудовали Дандамаев и Якобсон.
Насчёт публикации рецензии не беспокойтесь. Во-первых, её ещё надо опубликовать. А во-вторых, разве шефу обязательно знать о моём участии в деле – ведь гораздо легче увидеть здесь руку Редера. Наконец, в третьих, неизвестно, какие ещё «лавры Герострата» придут в гениальную голову за это время. Вобщем, Ваш шеф угробил себя сам собственной глупостью (пардон, гениальностью). Я попрежнему не хочу иметь с ним никаких дел. Кстати, ассириец рассказал в Ленинграде, будто Кифишина в ИВАН не взяли: была де попытка, но провалилась, и в ИВАН Кифишин не работает. Так ли это? Скорее всего так. Опять гений выдал желаемое за действительное.
          С приветом                В. Белявский


15.06.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Посылаю Вам подработанный вариант рецензии. Ещё раз просмотрите его, измените стиль в соответствии с Вашим слогом, печатайте на машинке и несите в журнал «Народы Азии и Африки». Там найдите Феликса Борисовича Белелюбского и передайте ему рецензию, сославшись на то, что я рекомендовал Вам обратиться к нему. Я, со своей стороны, напишу ему о Вас. Ну, далее посмотрим, что получится.
   Ваш шеф всё не может успокоиться. На этот раз прислал длиннющее письмо: плачется в жилетку, все-де бросили его в борьбе с мировым сионизмом. Если я правильно понял его недомолвки, то в ИВАН он попал из-за чешки (или словачки): стало просто неудобно, что её учит какой-то плотник или библиотекарь. Потому его и взяли временно, до конца июня, т. е. конца учебного года, когда чехиня (а она – дочь чешского посла в ГДР) уедет на каникулы. Он, конечно, всё излагает совсем иначе, но к такому заключению можно придти, если выбросить всё враньё и трёп.
   Если это так, то он крепкую свинью подложил Борису, а затем вдруг воспылал благородным гневом против сионизма и «лиги лысых». Интересо, а как быть с Редером? Небось, когда понадобится рецензия на книгу, то помчится к нему, спрятав всё своё «благородство» и «священный трепет сердца» в карман!
   Передо мной он всячески стремится обелить себя в деле с фальшивкой и провалом общей книги. Ему, видите ли, для самоутверждения и хрустальной любви к науке необходимо иметь единоличную книгу ( а то, что она при этом будет написана не им, к делу не относится).
   Далее, за ним оказывается следил не потусторонний мир, а еврейский кагал! Он-де просто-напросто ошибался (и морочил голову всем вам). Как Вам всё это нравится?
   Вобщем, кретин стопроцентный. Я попрежнему иметь дела с ним не желаю, пока он не станет нормальным человеком. Более того, я начинаю сомневаться в искренности его любви к науке (в познаниях его я уже давно усумнился и не раз прямо ему об этом говорил). Он всё меня пугает тем, что отношение васькистов ко мне не изменилось, и не в состоянии понять, что так и должно быть. Никакого мира и сделки с этой бандой у меня быть не может, а он только и стремится к этому (ему улыбается Мишка, им интересуется Утченко и т. д.).
  Итак, желаю успеха. С приветом
                В.Белявский


26.06.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Передайте шефу спасибо за информацию. Не может ли он уточнить, когда и как моя статья в НАА попала к Грантовскому? Это важно знать, потому что в начале июня у меня уже были гранки статьи с надписью, что она идёт в 4-й номер.
   Что касается мнения этого битого васькиста, то ему грош цена в базарный день. Он раз уже «возражал» мне в 1962 году и до сих пор не посмел вякнуть по поводу гегемонии скифов. Не посмеет вякнуть и теперь, потому что крупный невежда. Пусть шеф попробует его подзадорить на полемику по поводу взятия Вавилона. Мне очень хотелось бы раз и навсегда отучить этого гада шипеть из-за угла.
Шеф пишет, что Грантовский-де заявил по поводу моей статьи: пусть печатает, бумага-де всё вытерпит. Так вот неплохо было бы передать ему мою ответную реплику: Меня-то бумага выдержит, а вот Грантовского определённо не выдерживает, ибо этот т. н. спец-васькинвед невесть какой специальности вообще ничего не печатает, хотя имеет для этого неограниченные возможности. Что же касается его пожелания насчёт публикации документов, то для этого у них есть безграмотный Дандамаев – это он калечит чужие переводы. Белявский же на бис не работает и велосипеды не изобретает: ему есть что сказать совершенно новое в науке. К тому же Белявский не работает на безграмотных дураков: пусть сами читают клинопись, а коли не умеют – молчат в тряпочку.
   А вообще пикантно: гады зашипели. Между прочим, два гада высшей квалификации (кажется, Мишка и Кац, а м. б. Дьяконмаевы) зимой заявились в НАА с «резким протестом» против публикации Белявского и получили в ответ: «Нас Ваше отношение к Белявскому не касается. Но этот заводской сторож умеет писать и знает, что писать. О Вас же, к сожалению, мы этого сказать не можем. А нам нужен тираж и читатели». Не уверен, что эти слова были сказаны в действительности, но мне-то они были сказаны.
   А теперь только для Вас. Моё письмо шефу не давайте, а он будет пытаться заполучить его в руки. Только руки-то у него нечистые.
Я отправил письмо Белелюбскому о Вас, так что идите к нему смело. Постарайтесь держаться как можно тише и скромнее и поменьше говорить о том, что прямо не касается дела.
   Отвечайте только на вопросы: коротко и точно. Учтите, если Вы понравитесь Белелюбскому (а я хочу, чтобы Вы понравились), то он поможет Вам выйти на широкую дорогу.
   За суперпозиционный метод спасибо, но он мне не годится – слишком мелко плавает. Я о нём знал давно, хотя никогда не интересовался, кем, когда и зачем он изобретён. Это – бирюльки, а не настоящая работа. Мой метод лучше, точнее, проще и быстрее.
   Итак, желаю успеха. Редеру я сообщил о Вашей рецензии. И не бойтесь. Редер достаточно умный человек, чтобы не понимать, что приторное словословие и замалчивание очевидных промахов (а таковые есть в любой работе), приносит не пользу, а один только вред. Вся соль лишь в том, как подать эти промахи и как оценить всю работу в целом.
   Впрочем, если Белелюбский возьмётся за Вас, то Вам придётся ещё не раз переделывать и дополнять рецензию. В том же виде, в каком она сейчас, рецензия должна заинтересовать его, тогда как 100% положительности – верный провал и отказ.
   Сделайте так: перескажите моё письмо шефу в своём письме (ведь Вы с ним переписываетесь), а когда он примчится – «потеряйте» письмо (свалите на дочку и разыграйте сцену безутешного горя).

      С уважением                В.Белявский.

Примечание 2013 г.: Белелюбский Феликс Бор., р. 23.09.1934 г. в Москве в семье служащего. В 1956 г. окончил ист. фак. МГУ. Стажёр в КНР (1989-1990). Канд. ист. наук (1977). Науч. сотрудн. Ин-та Дальн. Востока (1966-1969 и 1978-1991) АН СССР. Зав. отделом истории журнала «Народы Азии и Африки» (1969-1978). Сотрудн. редакц. газ. «Правда» (с 1991). Издано более 50 работ. Ум. 1.08.2004 г.


30.06.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Очень рад, что Ф.Б. так Вас принял. Откровенно говоря, я никак не ожидал, что моё имя в НАА пользуется таким авторитетом. Это для меня сюрприз. За Ф.Б. держитесь. Он – мужик неплохой и дельный. Но с публикацией методики не спешите. Лучше публикуйте результаты работы, а не кухню. Например, мою методику и картотеку ИВАН и ВДИ опубликовали бы с радостью, даже предлагали, нажимали, требовали. Только я не дурак работать на мерзавцев.
Ф.Б., конечно, имеет в виду интересы журнала: такие работы дадут рост тиража. Но не забывайте и своих интересов, а то сработаете на того ленинградского любителя Урукагины, что сидит в Ленинке. Это могут быть либо Канева, либо Вайман. Больше просто некому.
Ф.Б. прав: на Анубиса редакция клала артприбор с довесками, но с ИВАН считается. Возьмите хотя бы вмешательство Грантовского в мою статью, в которой он ни уха, ни рыла не смыслит. Ведь НАА существует при ИВАН, но от Мишки и Каца зависит мало.
Теперь о рецензии. Пока Вы ничего не добавляйте. Пусть идёт, как есть. Редакция, т. е. Ф.Б., сама скажет, что ей надо, а гадать не следует – всё равно не угадаете. Насчёт Ваших вопросов:
1. В 605 г. под Кархемышем ассирийцев не было. Просто Редер и Анубис не знают источников. Последний раз ассирийцы упоминаются в 609 г. Подробности в моей статье: «Война Вавилонии за независимость…» - «Исследования по истории стран Востока». ЛГУ. 1964. Поэтому пусть Редер и Анубис докажут свои слова. Ваше опровержение ясно: этого не было.
2. Меридово озеро – грубая ошибка. Прочтите о нём у Геродота. Его цель: не спускать излишек воды (излишка у Нила нет), а сохранять его до периода засухи, а потом снова спускать в Нил. Так вот, из Фаюмского озера этого делать нельзя, ибо оно лежит на несколько десятков метров ниже уровня Нила (взгляните на любую физическую карту), а солёной водой никто не орошает. Короче, возьмите любой труд по физической географии Египта.
3. О неандертальцах Вы почерпнёте самые подробные данные (с учётом ссылок на литературу) в работе Ю. И. Семёнова «Как возникло человечество». М. 1966.
А на дискуссию в «Природе» можете не обращать внимания: это популярный пересказ научной литературы, приведённой Семёновым. Главное доказательство – закон необратимолсти эволюции. Пока он не опровергнут, классический неандерталец из Шапелет-о-Сен не может быть нашим предком.
  Итак, первый шаг сделан. Желаю дальнейших успехов.
Редеру я сообщил о рецензии, так что покажитесь ему и не вздумайте делать тайны. Я написал так: рецензию подготовили Вы с моей помощью, ибо Ваше имя в рецензии по ряду тактических соображений гораздо выигрышнее моего для Редера и учебника. В самом деле: Редер хвалит меня, а я – Редера! Слишком уж примитивно и грубо, рассчитано на дураков. А Вы – совсем иное дело. И Редер, конечно, это понимает. Он ведь не осёл Кифишин, жаждущий «бгаво» хоть из преисподней.
                А.Белявский
28.11.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Поскольку несчастный Борис попал в число сионистов и посему Ваш шеф питает доверие только к Вам и просит писать либо через Вас, либо лично ему, то я обращаюсь к Вам, потому что лично ему писать по-прежнему не испытываю никакого желания.
   Дело вот в чём. В конце октября –начале ноября как-будто на прилавках должен, наконец, появиться мой «Вавилон» - по крайней мере, так объявили мне в издательстве. Во всяком случае, вокруг книги уже началась возня. Шеф пишет мне, что Варшавский (главный редактор редакции всеобщей истории) обратился к нему с просьбой написать на мою книгу хвалебную рецензию в ВДИ. Шеф-де готов подписать то, что напишу я, и даже «уломать» Утченко напечатать эту рецензию в ущерб своим интересам. За это, конечно, делается намёк, что и я должен буду не подписать, а написать такую же рецензию на его «Шумер». Шеф понимает, что со мной не так-то легко сговориться, и потому стращает меня разгромными рецензиями, в результате которых Варшавский испугается иметь со мной дело, гневом всех васькистов и дьяконмаевцев, которые-де не дадут мне больше печататься. Вспоминаются при этом разные Гафуровы, Грантовские, Кацы, Мишки и прочая нечисть.
Всё это, конечно, трёп, рассчитанный на дураков. Можно подумать, что до сих пор я печатался с разрешения и благословения шоблы, а не потому, что прорвал оборону этой самой шоблы и пробивал свои работы до единой через ожесточённое сопротивление. Шеф просто не может понять этого, ну и, конечно, придаёт самому себе значение, которого не имеет. Меня пугать всякими мерзавцами – это, конечно, пустое занятие. Никаких разгромных рецензий я не боюсь. Более того, лучшей рекламы я и не желаю. Посудите сами, разве интересно читать книгу, с которой «все согласны»? К тому же ситуация для меня исключительно выгодная: вся официальная наука, разные акад., док., канд. и просто полотёры от науки, с остервенением ведут борьбу … с заводским сторожем! Ну как не прочитать, чем это заводской сторож сумел так насолить этим сверхучёным мужам! Ведь это тема для «Крокодила». Ну и кроме того, я вовсе не беззащитная вдовица и свет не сошёлся клином ни на ВДИ, ни на Варшавском (если тот действительно струсит) – без ответа шобла не останется. А пока она может порадоваться: я получил персональное приглашение на 9-й Международный конгресс антропологических и этнологических наук в Чикаго в сентябре 1973 года и предложение к 1 января 1972 года прислать в Чикаго тезисы доклада в 200 слов, что я и не премину сделать. И приглашением этим я обязан, прежде всего, моим работам, а также той зоологической ненависти, с которой ко мне относятся васькисты и дьяконмаевцы. Так что шеф просто напрасно меня «пужает».
   Ну а теперь к делу. Если шеф на деле хочет и может мне помочь в обмен на такую же услугу с моей стороны, то он должен добиться от Утченко публикации УПМ против Дандамаева. Текст лежит у него дома. Его следует лишь пополнить материалом из книги и дать другое название, скажем: «Два стиля работы над одной и той же темой» или что-нибудь в этом роде. Для меня это будет самая лучшая рецензия, какую только можно придумать. Да и шеф сумеет загладить часть того вреда, который он нанёс мне. Ведь УПМ не опубликован только из-за его трусости и беспринципности. Написал его я и хотел печатать под своим именем, но он уговорил меня пустить УПМ под его именем – так, действительно, было бы много лучше, если бы он довёл дело до конца. А так он дёрнул в кусты, едва пастух зарычал на него, и я лишился возможности вернуться к своему прежнему плану: не могу же я подписывать то, что разошлось по всем углам за подписью Кифишина.
   Вот это и передайте, пожалуйста, шефу. Я, конечно, знаю заранее, что шеф снова сдрейфит даже до отказа Утченко. Ну как он может «уломать» этого жирного босса, если тот даже его собственные «Восточные кварталы Лагаша» «не жалает» печатать!
   Белелюбский очень доволен Вами. Не знаю, чем это Вы так понравились ему. Во всяком случае, я этому очень рад и советую Вам использовать возможность. Только не лезьте в методологию и т. п. высокие материи. Толкайте конкретный материал. Так будет много легче и лучше для Вас. Пусть Вас сначала узнают как человека, имеющего за плечами определённый багаж знаний. Тогда и к Вашей методологии будет совсем иное отношение. Иначе Вы рискуете сломать себе шею на первом же вираже, а это на 99% смерти подобно для новичка.
   Пишите, какие у Вас новости. Мне очень интересно знать, как пойдут Ваши дела.
           Желаю всего наилучшего             В.Белявский


1.12.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Я не стал Вам отвечать на последнее письмо, поскольку речь в нём шла о шефе. Вы отлично сыграли свою роль. Дальнейший разговор с шефом на тему о моей книге пока что совсем не нужен. Ведь я же не торговлей занимаюсь: ты мне то-то, а я тебе то-то. Пусть он поищет себе компаньона где-нибудь среди васькистов: он сейчас в их банде. Может поторговаться и с Анубисом. Это его компашка. А мне на него наплевать. Не стоит его отвлекать от высоконаучных творений, которыми он собирается ошарашить Варшавского. В «Мысли», кстати сказать, от него меньше всего ожидают получить транскрипции и научные комментарии. Им нужна живая и одновременно высококачественная в научном отношении книга, которую можно издать массовым тиражом и которая даст доход, а не пойдёт в утиль под нож. Я это шефу долбил всё время. Но, как сказал Шота Руставели, «из кувшина может вытечь только то, что было в нём». От таких «трудов», каким собирается осчастливить шеф издательство «Мысль», белугами воют в Гафуриздате: они остаются без зарплаты. Шеф не хочет понять, что издательства поставлены на хозрасчёт, т. е. на коммерческую ногу, и не могут терпеть убытки. Дотацию имеют лишь институты. Вот поэтому-то и принято решение о депонировании статей, о котором Вы спрашиваете: издавать их убыточно, а не издавать нельзя – вот и приняли Соломоново решение: не печатать, но считать напечатанным, хочешь прочитать – заплати!
   Время «академнауки» миновало. Она теперь никому не нужна. На Западе издательства такой литературы идут по линии резкого повышения цен на книги и на установление прочных связей с потребителями, т. е. библиотеками и учёными. Таким путём они избегают убытков. У нас этот путь невозможен, т. к. 1) нет частного капитала и частных издательств, 2) книги по гуманитарии на русском языке никому, кроме нас русских, не нужны, а потому нет клиентуры, 3) СССР не является участником международной книжной конвенции: он может издавать любую книгу иностранного автора (кроме тех, где сказано «Alle Rechte vorbehalten» или «Alls Rights preserved») без его ведома, но и за границей тоже могут издавать любую нашу книгу без нашего ведома. В итоге горит наша Советская Родина, горит из-за дураков и невежд, стоящих у издательского дела. Эти олухи привыкли к дотациям, когда они печатали всё, что попало, не заботясь о сбыте. А сейчас их хлопнули по макушке: хватит переводить бумагу! Вот они и бросились в другую крайность: даёшь книгу с тиражом не меньше 30 тыс. экземпляров (только такая книга даёт прибыль). Ну а шеф, конечно, об этом не думает. Как же: он – гений!
   У меня вышла в ФРГ в Баден-Бадене статья «Der politische Kampf in Babylon in den Jahren 562 – 556 v. Chr.» в томе «In memoriam E. Unger». В этом томе собралась неплохая компания ассириологов всей Западной Европы и ГДР, в том числе И. Ламбер и А. Парро. Это всё-таки рангом повыше, чем вся банда васькистов с дьяконмаевцами в придачу. Том стоит 180 DM! И он уже распродан на книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне. Я получил 1 экз. тома как один из авторов, позже пришлют оттиски. Вот так работают капиталисты! Кстати, эту мою статью НАА не стал печатать: слишком, мол, сложная! А теперь пусть заплатят золотишко и переводят с немецкого на русский, если, конечно, я и издательство разрешат. Так учат дураков и олухов!
   Получил 25 ноября с. г. ко дню рождения 1-й экземпляр своей книги «Вавилон». Тираж – а его увеличили с 25 000 до 60 000 – появится на прилавках в декабре: такое количество книг надо переплести. Шум поднимется, конечно, большой. Ещё бы: заводской сторож закрывает всю васькистско-дьяконмаевскую брехню. Мне-то как раз и нужен этот шум, и козыри у меня: 60 000 это 60 000, которые разойдутся по всей стране. Их будут читать. А кто читает ВДИ, где будут исходить слюной Дьяконмаевы? Уже сейчас начались переговоры о переводе книги на английский и немецкий языки в авторизованном варианте (т. е. с добавлением ряда глав и восстановлением всех купюр, сделанных «Мыслью», а также предисловием автора к английскому и немецкому изданиям, где я смогу хлопнуть по рылу всю нашу официальную науку вместе с шефом, если тот посмеет гадить и гавкать).
   Вот теперь и судите, нужны ли мне хвалебные рецензии всяких дураков вроде Кифишина в таком грязном васькистско-дьяконмаевском журнальчике, как ВДИ? Мне, наоборот, нужна ругань в ВДИ и чем больше, тем лучше: ответ на неё пойдёт в моих предисловиях за пределами досягаемости бандитов. Их ругань будут читать только они сами, а мой ответ  - весь мир! И какое значение тут имеют страхи Варшавского? Варшавский получит на моей книге солидный доход, а если будет выкобениваться, то потеряет в моём лице автора – пусть поищет другого, кто может дать ему книгу по древней истории тиражом в 60 000 экз.! Я уже дал ему понять это: не я, а он зависит от меня, так что сначала пусть семь раз подумает, прежде чем «пужать» меня через кретина Кифишина отказом печатать следующую книгу. Вот так, а не по-кифишински идёт разговор.
   Белелюбский заикнулся мне насчёт статьи о «Вавилонских банках». Это та самая статья, которую НАА отказалась печатать из-за «сложности» и первую, самую сложную часть которой с доказательствами существования в Вавилоне республики с выборными царями, о двух отцах Валтасара и о том, что пророк Даниил написал свою книгу в сер. 6-го в. до н. э. я уже опубликовал в ФРГ. Я ему сообщил, что НАА просто опоздало: статья сделала им ручкой. Кроме того, дал ему понять, что не он, а я буду определять впредь, что следует печатать: на заказ я не пишу! Меня называют в НАА «трудным автором». Что ж, они правы! Я не позволяю копаться у себя редакторам и рыцынзентам: на это есть 200 голов крупного научного рогатого скота в ленинградском и московском ИВАНах, а заводского сторожа надо печатать до последней запятой, как это сделали в ФРГ. Так и только так, а не иначе! Вот пусть и подумают. Белелюбский – парень с головой и хороший человек, так что поймёт всё, как надо.
   Домашний адрес Белелюбского: Москва, Д-98, Живописнаяулица, д. 52, кв. 42.
   Ну и в заключение ещё одна хохма шефа. Он отирается в «Мысли» и сулит им синицу в небе, а сам вопреки моему прямому запрещению всё время пытается сунуть своё рыло в мою книгу. Когда шли чистые листы, он, воспользовавшись отсутствием редактора, забрался в её комнату и начал лихорадочно копаться, на чём редактор его и застукала:
     - А Вам что надо в чужой книге?
     - Я, мне … велел Варшавский.
     - А ну-ка дайте сюда чистые листы и покиньте комнату!
     - Я – друг Белявского!
     - Будьте добры, покиньте комнату!
     - Белявский напрасно написал «От автора». У него на рисунке не вавилонский храм!
     - Я думаю, всё-таки вавилонский, а теперь уйдите.
В разделе «От автора» у меня изложена точка зрения на Шумер и Старый Вавилон – то самое, что шеф вымогал у меня написать за него в его книге.
Вавилонский храм – это реконструкция святилища храма в Эшнунне из книги Флиттнер. Это, конечно, не 1-е, а 2-е тыс. до н. э., но всё-таки вавилонское святилище. Ну а если бы и шумерское, то какая разница? Формы зиккуратов менялись, но святилища никогда!
   Ну как? Хорош шеф? Сценка прямо в «Крокодил». Его, конечно, заедает самая чёрная зависть – уязвлённое самолюбие, ибо я отказался наотрез читать его гениальные открытия не только в рукописи, но и в печатном виде – пусть читает сам вместе с феей и Варшавским, а у меня нет лишнего времени на всякий билибердонс, тем более, что мне уже довелось позевать над ним. Теперь это удовольствие я с радостью уступаю другим.
                С уважением                В.Белявский. 


25.12.1971 г. В.Белявский – В.Петрову.
              Дорогой Валерий!
Готов принять поздравления по случаю 25-го номера моей программы – статьи «Challenge and Response или способ производства?» в только что вышедшем №12 за 1971 г. журнала «Природа», где я подан читателям как новое светило советской науки (с моим портретом) и автор монографии «Вавилон легендарный и Вавилон исторический» - коротко и ясно.
   А теперь попрошу дословно передать шефу следующее:
              «Грязный васькистский павиан!
Читай «Природу» №12 за 1971 год, и немедленно оформляй хотя бы в «Науку и жизнь» свою статью о барсах и письменности Намазга». Тебе созданы для этого все условия и даже реклама в моей статье. Точно также в моей книге «Вавилон» создана реклама для публикации второй твоей стоящей работы «Топография Лагаша и родовая организация шумерийцев». Больше ничего путного у тебя нет. Если ты успеешь в темпе пропихнуть обе эти работы в печать, то:
1) едва ли Игорь встанет со своего одра
2) сразу пробьёшь брешь для книги.
На публикацию обеих твоих статей в Географическом обществе можешь поставит крест после своей идиотской выходки с письмом к Игорю: мне там прямо сказали (а письмо твоё до их сведения довёл Игорь), что с подонками и мерзавцами (то бишь с тобой) мы никогда дела не имели и иметь не будем.
Во избежание обвинений в плагиате не забудь в своём монументальном труде, там где идёт речь о рождении шумерийской цивилизации и вообще о теории истории сослаться во-первых, на предисловие моей книги (его всё-таки оставили, несмотря на твои потуги убрать его из моей книги -, кстати, учти, что за это хамство и подлость ты ещё словишь от меня по морде при первой встрече, а во-вторых, - на мою статью в «Природе». На все прочие «био-социально-психически в духе «политэкономии» и «социологии» на манер «этнокультур Тойнби» «открытия», которыми ты одаришь человечество, я не претендую – это не моя сфера знаний и не моя специальность. Надеюсь, ты меня понял. Учти, что я держусь в отношении тебя абсолютно корректно и лояльно, не допуская ни малейшей враждебной выходки, которая могла бы дойти до ушей твоих теперешних дружков-приятелей. Советую и тебе вести себя по отношению ко мне точно так же, а не так, как ты себя вёл и ведёшь в «Мысли», да, видимо, и ещё кое-где. Всё это, прежде всего, в твоих, а не в моих интересах уже потому, что я плевал на так называемую «научную общественность», а ты кувыркаешься перед ней через голову».
Так вот, Валерий, всё это, прошу Вас, доведите до сведения шефа дословно. Пусть почешется и подумает, а то он начинает наглеть – я же наглецов не терплю, хотя мне очень и очень не хотелось бы поднимать против него оружие. У нас есть общие враги и общие интересы, гораздо более важные и сильные, чем эта свара, которую завёл шеф. Я его просто презираю, но у меня нет к нему ни злости, ни ненависти, ни желания истребить до седьмого колена, как банду васькистов. Для науки он просто безвредный человек (по крайней мере, в настоящее время).
Ну а что касается статьи в «Природе», то это ещё одна увесистая плюха прямо в васькистское рыло. Мою книгу уже объявили в Ленинграде, подразумевая при этом и моё положение заводского сторожа: «Это – публичный вызов научной общественности». Между прочим, дьяконмаевский институт по этому случаю поторопился заказать для своей библиотеки сразу два экземпляра моей книги, а то в продаже в Доме книги её уже нет – раскупили молниеносно. Интересно, как завоют шакалы, когда им ткнут в нос ещё и «Природу»?
С уважением          В.Белявский.


8.01.1972 г. В.Белявский – В.Петрову
                Дорогой Валерий!
Спасибо за услугу и известия. Фотография в «Природе» всё-таки моя, и снимался я в мае 1971 года. Только вот статья оказалась изуродованной без моего ведома безграмотным редактором, так что мне теперь придётся отказываться от авторства. Правда, на интеллигентный взгляд нашего малограмотного обывателя и научного рогатого скота всё как будто в порядке. Но писал-то я в расчёте на Тойнби, а не на это быдло. Тойнби же на мякине не проведёшь – историю он знает получше, чем кто-либо. Вобщем получился блин. И всё только из-за нескольких купюр Маркса и безграмотных вставок. Редактору, видите ли, пришёлся не по нраву Маркс!
   Ну ладно, поживём – увидим, что будет дальше. А сейчас о шефе. Он прислал ко мне письмо SOS, и я, в порядке исключения, ему ответил. Дело в том, что он, кажется, погорел с книгой. Я его просил, требовал от него убраться из коридоров «Мысли» и не трепаться. Но его заела чёрная зависть: как это так – у Белявского выходит книга, а у него, гения, она ещё в чернильнице! Вот он и гадил мне, стращал гл. редактора Варшавского, что ему будет за издание книги Белявского от академбандюг, и брался «спасать положение» в качестве рецензента (т. е. подписать то, что напишу о своей книге я). Как Вам известно, от услуг шефа я отказался наотрез. А шеф совершенно забыл, что рецензентом моей книги был Редер и что, черня мою книгу, он подрывает престиж Редера в редакции. Словом, в декабре шеф, наконец, выложил на стол свой опус. А кто будет рецензентом? «Конечно, Редер!» - храбро воскликнул шеф и услышал в ответ от Варшавского: «Осаже, Редер рецензировал «Вавилон» и потому снова в рецензенты не пойдёт!». Так шеф ткнулся носом в ту самую кучу, которую он столь старательно накладывал мне и Редеру.
   Шеф кинулся к Меликишвили. Ну как же, ведь тот в письме назвал его доктором! С этим письмом шеф носился по всей Москве, охмуряя дураков, и снова забыл, что этот же самый Меликишвили наотрез отказался принять его диссертацию. Как и следовало ожидать, Меликишвили и на сей раз ответил с издёвкой: «Снимаю шляпу перед Вашей гениальностью, но от рецензии увольте – я неуч!». Мерперт ответил, что «с сожалением» уезжает в Ирак, а потому рецензировать-де не может. Я думаю, нет смысла переводить эти ответы академика и ведущего археолога на простой язык, отлично понятый Варшавским. Только гений не способен понять. Короче говоря, с рецензией затор, да ещё какой. А это и в моём и в шефовом положении при существующих порядках самый тяжёлый и самый главный барьер. Как шеф будет теперь через него прыгать – просто не знаю.
   Но это ещё не всё. Оказывается, шеф написал не одну, а две книги! (то есть ни одной). Одну – «Шумер до рождения цивилизации» - он положил Варшавскому, а вторую… О ней несколько ниже. Однако Варшавский-то ждёт от него «Шумер» целиком, как сказано в проспекте. Пока ещё он не разобрался в том, что ему преподнесли. Этот сюрприз ещё впереди.
   Вторая «книга» - «Шумерийская цивилизация». «Честно говоря, - скромно пишет шеф, - у меня собраны только факты (по-моммзеновски)»! Ну насчёт Моммзена всё ясно – шеф явно не знает даже, как открывается книга Моммзена. А насчёт «фактов» он предлагает мне обработать их в книгу на «равноправных отношениях». Стало быть, сел в лужу по самые ноздри. Вернулся к тому, о чём я вёл речь полтора года назад. Тогда он приложил все силы, чтобы сорвать общую книгу, обвинил вас с Борисом в измене, меня в воровстве и желании примазаться к его славе. А теперь, когда всё вокруг обгажено и сама тема «Шумер» с участием Кифишина дискредитирована в глазах издательства, - пожалуйте бриться. Тащите его из помойной ямы, куда он сам врюхался.
Всё это мне известно из собственноручного письма шефа, т. е. из первых рук. Положение, конечно, хуже губернаторского. Но спасать его я теперь всё-таки не буду, хотя бы потому, что это мне просто не по силам. К тому же его игра шита белыми нитками. Он знает и слышит, что происходит с «Вавилоном», видит, какой переполох поднялся в «его институте» и как некоторые персоны меняются буквально на глазах, когда зрят мою книгу (здесь в Ленинграде, где ко мне всегда относились особенно враждебно, дело доходит до курьёзов). У меня, оказывается, всегда было полно друзей! И как это я их просмотрел? Короче говоря, шефу хочется использовать мой успех и проехаться за моей спиной. Не будь всего, что было в 1970-71 гг., я так бы и сделал. А теперь не могу и не хочу. Любое общее дело с участием Кифишина заранее обречено на провал. Может быть, это и вылечит, наконец, его от «гениальности». Дай бог, чтобы так и случилось. Тогда это будет просто энергичный и дельный человек, с которым можно будет иметь дело. Обо всём этом я и написал шефу прямо и без прикрас – пусть думает. Идею общей книги я не оставил, но только без Кифишина. Как всё сложится, сказать трудно. У меня впереди ещё большая и нелёгкая схватка с дьяконмаевцами, которые, конечно, не могут молчать о «Вавилоне». А у них ВДИ и «Вопросы истории» - два ведущих журнала из трёх. НАА - не очень надёжен. Заплевать «Вавилон» они, конечно, не смогут – 60 000 тиража есть 60 000. Да и я молчать не собираюсь. Но трудности они мне, несомненно создадут. В частности, постараются запугать издательство. Шеф им помог в этом деле здорово в «Мысли». Так что всё впереди.
   Но Вы и Борис (я ему уже написал об этом) держите порох сухим. В любой момент ваша помощь может мне понадобиться и я надеюсь, вы оба не откажете мне в ней.
   Вот так, дорогой Валерий, складывается жизнь. В науке самое простое – работать и писать. Намного труднее издать. А посему используйте связь с Белелюбским. Смелее предлагайте ему хотя бы небольшие работы и сообщения. Копите капитал, т. е. печатные публикации. Это самый надёжный и прочный таран, когда придёт время прошибать стену вражеской крепости. Именно таким путём – и только таким – мне и удалось сейчас преодолеть всю полосу вражеской обороны и выйти на оперативный простор. 24 статьи и монография – вот моё оружие, с которым я могу тягаться с любым противником.
   Итак, будьте здоровы. Желаю удачи и успехов.
                В.Белявский.


14.01.1972 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Передайте шефу следующее. Пусть он делает с книгой так, как я ему написал, а с бабами распутывается, как знает, - здесь я ему не советчик, тем более, что меня он не слушает. Насчёт «еврейства» пусть он выбросит весь этот мусор из головы. Наряду с «гениальностью» и павиантскими инстинктами, мания преследования – это его третий бзик, от которого ему следует излечиться, как можно скорее. Изгнание из ИВАН шеф не должен считать катастрофой. Напротив, это обстоятельство можно использовать с умом. Пусть ищет работу сторожа – будут платить 60 р. + прогрессивка. За вычетом алиментов останется, скажем, 40 рэ + пенсия за руку, да пенсия матери – кисло, но прожить можно (правда, без рояля). Шеф жил и в худших условиях. Главное для него – найти такую работу, которая оставляла бы ему время для науки. Может он пустить в ход ещё один козырь: прекратить занятия со словаками. Сразу разразится скандал: МГУ сядет в лужу и будет вынужден либо взять шефа в штат, либо отослать словаков в Ленинград. Вот пусть молодой мерзавец Кузищин, сменивший старого прохвоста Анубиса, и почешет свой затылок. Только Вы с Борисом не ставьте шефу подножку (хотя он и стоит этого) – в данном случае общий интерес должен стоять выше частных.
   Можете ему сослаться на мой пример: реноме заводского сторожа меня настолько устраивает, что ни м.н.с.-ом, ни ассистентом я просто никуда не пойду, а тем более на какие-нибудь другие «интеллигентные» работы. Я свободен и потому никаких справок о телеграфе и арийцах никому не пишу, как это приходилось делать шефу за «честь» числиться в ИВАН. Я делаю только то, что хочу, и могу разговаривать с издательствами с позиций силы – а это всегда действует, ибо заставить меня они никак не могут. Вот и шефу надо добиваться именно такой же независимости, а не рваться в ряды васькистов, как он делал до сих пор. На этом он и сорвался. Шеф должен ясно и чётко понять, что ни мне, ни ему, ни вам с Борисом не будет никакого хода, пока все васькисты не будут вырублены до седьмого колена. Как это сделать – а так, как делаю я: они должны остаться вне науки, науку должны делать мы, а не они. Все данные для этого у нас есть. Не хватает только единства и строгой согласованности действий. Шеф – главный виновник срыва единства. Ибо единая книга, о которой я говорил, прошла бы как по маслу, не сунься он со своими претензиями на главенство, а затем на «равенство». Сейчас дело здорово испорчено, подмочено и дискредитировано. Но «Вавилон» внёс большие коррективы в атмосферу + моя статья в «Природе». Вся линия васькистской обороны прорвана на всю глубину. Поэтому не исключён мне заказ на тему «Шумер» - именно мне, а не шефу, сгоревшему с вонючим дымом. Если такой заказ поступит (а об этом старается довольно большая и влиятельная группа людей), то я тотчас же подключаю в дело вас с Борисом, а шефа – лишь при безоговорочной капитуляции перед моими условиями и в зависимости от обстановки.
   Я лично совсем не заинтересован сейчас в такой детальной разработке Шумера, какую сделал в Новом Вавилоне. Мой план иной – работы широкого теоретического плана за пределами досягаемости васькистов: «Рождение цивилизации», «Античный мир» и «Средние века». Сейчас это уже не утопия, а вполне реальная возможность. Но исходя из общих интересов разгрома васькизма без остатка, пойду и на «Шумер». Вот это имейте в виду сами, а также изложите своими словами Борису и шефу.
            С дружеским приветом
                В.Белявский

4.02.1973 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Рад за Вас и за Ваши успехи. Спасибо за заботу. Текст «разгромной» рецензии я имею. Мне его лично привёз Белелюбский для ответа, чем я сейчас и занимаюсь. Никакого «разгрома» в рецензии нет. Есть одна площадная ругань в мой адрес и придирки к отдельным деталям и опечаткам (к сожалению, в книге они есть и даже больше, чем нашли бандюги. Тут я ничего не смог поделать: издательство категорически отказалось поместить список опечаток – ведь это для него и типографии значит лишиться премий и пргрессивки). Так что ничего страшного нет. Даже если ответ мой не напечатают, то сама рецензия сыграет в мою же пользу: ведь не дураки же все вокруг.
   Ярость бандюг мне хорошо понятна. Этим летом их малость тряхнули из-за меня, а они к такому не привыкли. Дело вкратце в том, что я получил персональное приглашение на 9-й конгресс по антропологии и этнографии в Чикаго (сентябрь 1973 г.) и обратился к властям с просьбой обменять мне рубли на 25 долларов для уплаты членского взноса в качестве titylar member. Поднялась чехарда: как так? – Почему приглашают заводского сторожа? Дело дошло до Келдыша и ЦК. Мне стали предлагать вывеску «сотрудник АН СССР» в качестве библиотекаря в БАН. Я наотрез отказался и заявил, чтобы мне не предлагали впредь никаких м.н.с. и асс. – я пойду только на самостоятельную работу в качестве с.н.с., а так я себя неплохо чувствую и на заводе. Если для властей это позор – то пусть благодарят Дандамаева и Дьяконова. Я же теперь могу быть хоть ассенизатором. Вот бандюг и вытащили на ковёр, или «показали им кота». Они, конечно, улизнули за спины Пиотровского, Гафурова и Боголюбова, но впервые почувствовали на своей шее мою лапу. Сейчас дело крутится среди чиновников, которые ахают, охают, возмущаются, но с академиками тягаться не могут и потому футболят в разные углы. Чинодралы хорошо поняли, что дело пахнет крупным скандалом. В долларах мне отказали до «конструктивного решения». На это я в Смольном прямо сказал: «Мне ваших долларов не нужно, ибо за меня заплатят и без вас. Я вас предупредил о последствиях и теперь чист. Больше я палец о палец не ударю». Через три дня из Чикаго пришло письмо: 25 долл. за меня внесли неизвестные мне лица. Вот так бьют в рыло! Я смеюсь: теперь мы с Рокфеллером на ты и за ногу! (Чикагский ун-т существует на фонд Рокфеллера).
Вот почему бандюги и звереют. Ну что ж, это очень хорошо. Я этого добивался и ждал. В самом деле, ну разве можно было рассчитывать на похвалу от бандюг? Ясно, что нет. Хуже было бы простое молчание. Но у бандюг не выдержали нервы. А если напечатают мой ответ, то они получат вдобавок ещё и приличный УПМ. Как-никак, за моей спиной «Мысль». Вот почему салон Постовской дал им по рогам: Утченко не хочет портить отношения с «Мыслью».
   Итак, дорогой Валерий, всё идёт так, как и должно идти. А потому держи хвост пистолетом. Будут бандюги хрипеть у меня под коленом!
Свидетельство тому: они не смеют в рецензии даже трогать мои принципиальные открытия, а именно: 1) две формации в истории Востока; 2) ликвидация рабовладельческого строя и замена критерия «способ эксплуатации» критерием «тип собственности», 3) характеристику Вавилона как развитого античного общества, 4) социально-экономический строй, поземельные и классовые отношения в Вавилоне, 5) политическую историю Вавилона.
   Валерий, разузнай, пожалуйста, где работает Кифишин. Мне очень важно знать о нём всё в его же интересах, потому что я поднимаю вопрос и о его участи.
                С приветом                В.Белявский


14.02.1973 г. В.Белявский – В.Петрову.
              Дорогой Валерий!
Сначала об УПМ-2. Я уже подготовил текст и скоро вышлю его Ф. Б. На мой взгляд, получился мордобой по всей линии, особенно по Дандамаеву. На все их замечания есть сокрушительный ответ с тычком в рыло насчёт умения пользоваться словарями и читать нововавилонские документы + соответствующие цитаты из Дандамаева с такими шедеврами, как ЗАГС в Вавилоне и банкир, дающий в долг рабу свой тюрбан.
   Но это детали. Главное вот что: я распределил все замечания по оглавлению книги и оказалось, что к главам 1, 7, 9 вообще нет никаких замечаний, по главам 2 и 3 – по одному чепуховому замечанию по третьестепенным деталям (к тому же рецензенты просто врут, не зная материала), по главам 4, 5 и 6 замечания касаются только примеров, в главах 8 и 10 слегка затрагиваются хотя и второстепенные, но важные вопросы (о судьбе пленных и инфляции). Короче говоря, минимум 80% книги остались вне поля зрения рецензентов. И главное: рецензенты совершенно не коснулись всей политической истории и главных проблем социально-экономической, как то: существование двух формаций в истории Востока и древности вообще, отмены понятия и критерия рабовладельческой формации, характеристики отношений собственности и классовой структуры Нового Вавилона, форм земельной собственности и аренды, причин и течения кризиса нововавилонского общества. Они просто сделали вид, будто ничего этого в книге нет. А это всё вещи оригинальные, о которых нигде, кроме моей книги, не прочитаешь. По существу дела, никакой рецензии нет, потому что такие вопросы не могут оставаться вне поля зрения рецензентов, как бы они к ним ни относились – положительно или отрицательно. Вот это и доведите до сведения Ф.Б. Я подозреваю, что мою книгу он просто не читал, хотя я подарил её ему, и потому не знает, что в ней написано. Текст моего ответа я вышлю Вам, как только напечатаю на машинке. Тогда у Вас будет конкретный материал по каждому замечанию бандитов. А пока ограничьтесь общими замечаниями, изложенными выше. Кстати, Вы ловко подметили насчёт «расщеплённых ушей» и «шрама в глазу». Это, разумеется, чушь. Но тут же ещё одна более дикая чушь: issuru якобы от eseru «рисовать» со значением «врисованное клеймо». Во-первых, issuru от nasaru  и значит «страж», «хранитель». Во-вторых, клеймо не рисовали (eseru), а «выжигали» (satamu) или «татуировали» (sataru) и всегда в документах подробно описывали, а не просто говорили о клейме. Рецензенты абсолютно не знают терминологии и практики клеймения рабов в Новом Вавилоне: eseru нигде не встречается в значении «клеймить».
   Насчёт публикации УПМ-2 (т. е. «Утюгом по морде»-2; УПМ-1 – «Ответ И.М. Дьяконову» за подписью Кифишина в ВДИ, 1970, №1) я настроен далеко не так оптимистично, как Вы. Учтите, что в НАА сидят прежде всего дипломаты, и их личные симпатии и антипатии играют второстепенную роль. А мой УПМ – это же полный разгром т. н. «советского васькинведения», т. е. всей той заразы, которую оставил после себя Васька Струве. Поэтому особенно не выкладывайтесь перед Ф. Б., хотя он и относится к Вам очень хорошо (я тоже не могу на него пожаловаться). Вот Вам пример дипломатии НАА: рецензия Редера на мою книгу лежит там без движения что-то около 8 месяцев, а стоило придти ругани бандитов, как сразу же засуетились – надо скорее печатать! Но в одном я не сомневаюсь: УПМ разойдётся по всему Союзу в рукописи – об этом НАА позаботится.
   И ещё между нами: при случае «пугните» Ф. Б. (а для него это важнее даже, чем для самого Брагинского) – он поссорится с «Мыслью», если не поместит рядом с руганью УПМ. «Мысль» не любит, когда ей наступают на мозоли (особенно с опечатками – это ведь её брак!). Ведь почему бандюги получили по рогам в ВДИ? Вовсе не потому, что меня возлюбили Утченко и мадам Постовская. Просто потому, что Утченко связан с «Мыслью» (печатается там) и ему дали понять: ругань нежелательна, не руби сук, на котором сидишь. Вот и Ф. Б. тоже может закрыть себе дорогу в «Мысль», если пойдёт по линии капитуляции перед бандой.
   Что касается Анубиса, то ничего – проморгается. А так получил по заслугам: я ему не раз говорил, прекрати лебезить перед бандой, между двух стульев всё равно не усидишь, а кроме нас с Кифишиным, никто тебя не прикроет. Но Анубис всё ловчил. Поводил меня за нос с диссертацией и выторговал защиту для Соловьёвой за мой счёт. Вот теперь пусть Соловьёва и защищает его: посмотрим, что из этого получится. Я слышал о ругани Игоря в адрес Анубиса, но не читал, да и нет желания читать – всё равно ни тот, ни другой никакого отношения к науке не имеют. Сцепились два «рыбовладельца», ну и пусть рвут друг другу горло. Анубиса с его допотопной брехнёй защищать, конечно, нельзя, но по Игорю стукнуть можно, да так, что с него шерсть полетит клочьями вместе со шкурой. Однако дипломаты из НАА на это не пойдут. Я намекнул было Ф. Б., но он замахал руками и ногами: пусть, мол, живут разные течения – т. е. , понимай, Игорь и банда, а других мы будем давить. Вот как выглядит их «демократия» на деле. Игорь пробивает свой учебник по Древнему Востоку. В своё время Анубис зарубил его втихаря, чтобы просунуть своё 3-е издание. Теперь Игорь отыгрался на нём публично. Вы напишите мне, как пройдёт судилище над Анубисом в МГУ. Хорошо бы ему напомнить: не забыл ли он подлость в отношении Белявского?
   Очень жаль, что Вы не в состоянии навести справки о шефе. Во всяком случае, сидит ли он в ИВАН, или его уже выперли оттуда? И как дела со словачкой из Братиславы? Это, собственно говоря, главное, что мне надо, потому что мне не избежать крупного разговора с властями по поводу моей карьеры заводского сторожа, и судьба Кифишина будет здесь очень к месту для полноты картины произвола банды. Кстати, из некоторых слов Ф. Б. я понял, что моё амплуа заводского сторожа кое-кого выводит в Москве из себя: зачем-де я это афиширую! А ради чего это я должен скрывать? Чтобы Коростовцевы и Дьяконмаевы спали спокойно? Пусть принимают снотворное и сердечные капли.
   Ф. Б. завёл речь о статье в НАА. Я ему в принципе обещал, но ещё подумаю, посылать ли. Мне нет особого смысла печататься ни в НАА, ни в ВДИ. Сейчас я располагаю уже солидной базой, и для меня важно печататься не по-русски, а по-английски или по-немецки. Русские публикации, кроме книг, ничего не дадут, ибо их всё равно никто не читает. На широкую арену можно выйти лишь с помощью книг, да публикаций на английском и немецком языках. Обидно, конечно, но что поделаешь, если васькистская сволочь довела науку до такого жалкого состояния. Мне лично сломать такое положение не по силам, а потому лучшие работы я отправляю за рубеж. Там, по крайней мере, мне никто не будет выламывать руки и навязывать безграмотных редакторов и рецензентов. Мою работу в ФРГ издали так, как я написал, - без всяких изъятий и вставок, лишь кое-где подправили немецкий язык (как-никак, а руссицизмов я не могу избежать).
  Вот, пожалуй, и всё. Спасибо за внимание. Крепко жму руку.
                В.Белявский


17.02.1973 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Посылаю черновой вариант «Ответа». От чистового он отличается мало, так что никакой потери не будет. Напечатал 5 экз. чистовых (больше машинка не берёт) и измучился, как чёрт (не разгибался два дня).
   Ответ, разумеется, показывайте всем желающим и нежелающим. Чем больше народа будет знать, тем кислее будет бандюгам.
   Если можете, почаще наведывайтесь в НАА. Мне очень важно знать все нюансы, чтобы вовремя подключить «Мысль». А вокруг ругани и УПМ-2 страсти разгорятся, и дипломатия заработает. Это уж как пить дать. Бандюги, разумеется, не дураки и понимают, что в НАА их не очень-то любят, но у них есть лапа и агентура. Даже к Ф. Б. наведался один «спец» (это в Москве-то!): «Белявский неверно перевёл в «Канале Паллукат…». Скажите, какой знаток клинописи! Так что бандюги не дремлют.
            Желаю успехов. Крепко жму руку.
                В.Белявский

23.02.1973 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Надеюсь, Вы получили мой ответ Д.С.Д. Поэтому можете понять, какой силы удар получат бандюги, если он будет опубликован. Но для этого необходима прежде всего публикация их рецензии – иначе к чему же ответ? А «планты» Ф. Б. меня тревожат. Если он подрежет рецензию, то сыграет прямо против меня: уберёт из неё самую явную чушь вроде S. Wenger и расщеплённых ушей. Посоветуйте ему так: рецензию и мой ответ публиковать полностью, а Редера и грузин подрезать, потому что там можно будет ужать «воду». Из рецензии можно убрать лишь грубые оскорбления в мой адрес (впрочем, редакция обязана это сделать и без напоминаний), но все замечания надо оставить. У меня тоже можно убрать некоторые выражения, поскольку они являются репликой на наглый тон бандитов (а я не собираюсь им уступать ни в чём, даже в мелочах, потому что плевал на их мнение вместе с мнением всего васькинведения и разных «спецов» из шайки Кацростовцевых, вроде Бонгард-Левина – кстати, приятеля Ф. Б.).
   Вот это я и прошу Вас по возможности довести до сведения Ф. Б. Иначе говоря, пусть прекратит игру на лапу бандюгам. Ибо до сих пор такая игра велась. Иначе зачем он задерживал рецензию Редера? Если бы НАА опубликовал её, то бандюгам волей-неволей пришлось бы поворачивать оглобли. Я его, между прочим, предупредил, что его «демократия» и «дипломатия» может закончиться грандиозным крахом всего НАА, так как со мной шутки плохи. Я ведь не васькист, а заводской сторож, так что полемика сволочи, рекламируемой и обзываемой «ведущими спецами» против заводского сторожа, - просто находка для «Spiegel», или «The Life» или «The New York Times». Такое не встретишь даже в «Крокодиле». А посему пусть ведёт чистую игру, без «демократии» в пользу бандитов, потому что спуску я не дам никому. Всё это я высказал ему в записке при ответе в виде лёгкого намёка, а Вы постарайтесь растолковать подробнее, чтобы дошло до печёнок. А то Ф. Б. воображает, что имеет дело с «бедным родственником» в моём лице. Это я понял из некоторых его высказываний, когда он был в Ленинграде. Так вот, это представление у него следует выбить раз-навсегда. Пусть смотрит на вещи трезво. Тогда будет много больше пользы и для него, и для меня, и для всех нас. Писать ему об этом, как Вы сами понимаете, просто нельзя. Эти вещи воспринимаются только тогда, когда их слышишь со стороны. В данном случае от Вас.
   Я узнал, что вышел, наконец, сборник в честь Анубиса и там моя статья «Трагедия селения Ах-иддина». Меня уже в Ленинграде поздравили с «очередной победой» в самый нужный (по мнению поздравителя) момент. Пусть так, не возражаю. Но представляю себе, как испохабили статью: ведь я не видел даже корректуры, а на грамотеев из МГУ надежда плохая. Сборник и статью я тоже не видел. Оттиски пришлют (если вообще пришлют) нескоро. Посему прошу Вас – раздобудьте для меня несколько экземпляров сборника. Деньги я вышлю Вам немедленно. А то просто неловко не иметь собственной статьи. Тем более, что её можно будет сунуть кое-кому в рыло.
   Если дело дойдёт до публикации и Ваших заметок о моей книге, то текст выработаем быстро с учётом всего остального материала. Пока не торопитесь, потому что ещё неизвестно, как всё будет выглядеть хотя бы в черновом варианте.
   И ещё одно. Есть ли у Вас возможность побеседовать с глазу на глаз с Анубисом? Если есть, то вот о чём речь. Анубис умеет владеть собою. Серьёзного ущерба он не понёс, но оскорбили его сильно. Не хочет ли он отыграться? Я ему такую возможность дам полным разгромом всех «идей» Игоря, Коростовцева и Дандамаева, притом разгромом именно с позиций марксизма, столь любимого Анубисом (правда, не в его понимании – но на это пусть он закроет глаза). Сам Анубис останется в стороне (его имя я даже не упомяну). От него требуется только одно: протолкнуть мордобой в печать. Пусть он использует для этого свои «связи» (если они у него действительно есть). Мордобой будет у него в руках немедленно, как только я получу надёжные гарантии публикации. Если он захочет волынить, как с диссертацией, то номер не пройдёт. Мне нужно письмо из журнала с предложением. Вот пусть он и почешется, если желает отыграться с лихвой.
   Наконец, кто такой Галкин? Судя по всему, Игоря он не любит, а потому хотелось бы связаться с ним поближе.
                С приветом                В.Белявский.



29.03.1973 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Спасибо за вести. Сначала о Ф. Б. Он что-то крутит. Как это я его «не понял»? Если НАА не желает печатать (что именно: мой ответ или рецензию? Или ни то, ни другое?), то зачем вообще вся эта петрушка?
Для кого и для чего я должен писать ответы и терять время? Не знаю, читали ли Вы мою сопроводиловку. На всякий случай суть дела вот в чём. Ф. Б. настаивает на «честной самокритике», а я ему отвечаю: я не кающаяся Магдалина, не собираюсь рвать на себе рубашку и с воплями бить себя в грудь – есть бандюги, вот пусть они и занимаются поисками моих «грехов», если только сумеют найти. Пусть ищут и прочие «спецы» из салона НАА. Да поможет им бог! А «разгромить меня не так-то просто, как это им кажется. Можно, конечно, обругать, не дав мне возможности для ответа в НАА – но и только! Однако ругань, подобная рецензии, - для меня прекрасная реклама, ибо НАА массовый читатель не читает, а специалистам и так ясно кто есть кто, и ругань только усилит их интерес к книге. Кроме того, я кровно заинтересован, чтобы бандюги опубликовали ту чушь, которую они написали. Не теперь, так со временем я всё-равно ткну их рылом в собственную блевотину. Что написано пером, не вырубишь и топором! Так что пусть расписываются в собственном невежестве – ничего не имею против. Я и так, очевидно, сделал глупость, написав ответ и послав его Ф. Б., а не прямо в журнал (там его хотя бы оприходовали, а так получилось частное письмо, на которое даже сослаться нельзя). А ещё лучше, пожалуй, было бы подождать публикации блевотины, а потом писать ответ. Я боюсь, что мой ответ доведут до сведения бандитов и те «подправят» себя. На честность дипломатов из НАА полагаться никак нельзя. Может быть, по этой причине Ф. Б. настаивал на «самокритике», чтобы довести её до бандитов. Короче говоря, ухо надо держать востро, а то купят и продадут с потрохами.
   О «Науке и жизни» я знаю, но ссылаться на неё не стал по поводу гальванических батарей – слишком несерьёзный журнальчик, а ссылка на фильм – эффектна: там всё показано визуально и все это видели, так что первоисточник из первых рук, да к тому же и приём издевательски-антиакадемический, который трудно парировать, ибо сволочь ещё не отработала рефлекс на такие методы спора. Но сошлись я на какого-нибудь Вулли – они мне сейчас в ответ: Вулли ошибался и т. п. А тут пожалте: смотрите сами! Ваше «просвещённое мнение»? А? Что? – не слышу! Понимаете, маневр? (это вопрос адресован уже Вам, а не воображаемым оппонентам).
   Про «известного теоретика» Галкина И.С., признаться, слышу впервые. Полагаю, что и Вы тоже. Всерьёз таких «теоретиков» да ещё из новой и новейшей истории (т. е. не знающих истории) принимать, конечно, не следует. Но всё-таки любопытно узнать, что у него за «теории» и что ему не нравится у Дьяконова. Поинтересуйтесь этим подробнее: это не только мне, но и Вам будет знать совсем не лишним. Иначе говоря, узнайте, что Галкин напечатал и где.
   Если реакция Анубиса будет положительной, то открывайте карты и диктуйте условие: Белявский ждёт заказа на критическую статью из журнала, какой Анубис сумеет подобрать, а иначе ничего не выйдет – писать на мусорную корзину у меня желания нет, как и спасать реноме Анубиса тоже. Не хочет ходить с битой мордой – пусть пошевелится как следует. Он же хвастал и хвастает всем «друзьями наверху». Вот пусть и докажет это на деле, что у него за «друзья» и как они его любят.
    Пожалуй, пока всё. Крепко жму руку.          В.Белявский.


25.04.1973 г. В.Белявский – В.Петрову
                Дорогой Валерий!
Спасибо за известия. Книги от Бориса я до сих пор не получил, так что и письма его тоже. Я имею привычку отвечать немедленно и потому не стал бы тянуть с ответом Борису.
   Анубис, следовательно, отказался. Ну и пусть ходит с битой мордой, раз ему так хочется. Дело-то ведь совсем не в том, что решила кафедра, а о том, что опубликовано в НАА и осталось без ответа. При случае можете ему это ввернуть (разумеется, не во вред себе).
   От Ф. Б. я до сего дня не получил ещё ни строчки, так что не знаю, какие маневры он там предпринимает. Я понимаю, что его положение весьма щекотливо, но на то он и редактор. Мой ответ, судя по всему, он боится публиковать. Ну а как с блевотиной ДСД? Будут они печатать или нет? Вот это мне хотелось бы знать.
   Относительно Бар-Маттая держите ухо востро. Это тот ещё жук. В ассириологии он, разумеется, ничего не смыслит. Его амплуа – современные ассирийцы, конкретно: ассирийцы в 1-ой мировой войне. Он пытался «нанять» сначала Кифишина, а потом меня (просил «помочь» материалами по ассирийцам после падения Ниневии). Ему, видите ли, нужна докторская. У него напечатана книжка по ассирийцам во время 1-ой мировой войны с кратким вводным очерком – достаточно безграмотным. Он принялся «организовывать» рецензии. Я помог ему и написал рецензию, в которой под видом похвалы поправил его ошибки. Бар-Маттая это вполне устраивало, но в печать её толкнуть он не сумел.
Ф. Б. подставил ему ножку и отослал мою рецензию ко мне назад. Я особенно рыпаться не стал. А в НАА появилась рецензия какого-то курда или перса, весьма нелестная для Бар-Маттая.
В своём отзыве можете «нажать» на книгу Рагозиной – это очень старая, ещё дореволюционная компиляция, не имеющая никакой научной ценности. Масперо, конечно, получше, но тоже устарел (это начало века, т. е. даже до публикации хроники Гэдда в 1923 г., когда впервые была установлена точно дата падения Ниневии – 612 г., август). Косидовский – вообще не литература, а чтиво. Ну а что касается Библии, то Вы сами понимаете – абсурд так её цитировать (впрочем, пусть НАА «блеснёт» такой публикацией на общее посмешище).
   Фамилия Кошеленко мне знакома, но не помню, в какой связи. Если Вам нетрудно, напомните, что это за персонаж. По-моему, я слышал о нём от Кобищанова, но что – убей бог, забыл. В «науках» мне с ним сталкиваться не приходилось ни в каком ракурсе.
   Шеф, стало быть, ушёл в глубокое подполье. Какая, интересно, по счёту жена пишет теперь за него? Первая, которой он соорудил сына Тараса, была толковой на этот счёт, и если он вернулся к ней, то молодец. Я давно ему советовал так поступить. Боюсь только, что он завёл себе третью фею, которая смотрит ему в рот. Тогда плохо.
Ещё раз спасибо за известия.
         С дружеским приветом                В.Белявский


30.05.1973 г. В.Белявский – В.Петрову.
                Дорогой Валерий!
Ваш шеф, кажется, совсем свихнулся. Прислал мне свой объёмистый опус с просьбой дать «развёрнутый отзыв». Речь идёт, разумеется не об отзыве. Ему стыдно откровенно сознаться, что прогорел со своим «Шумером» окончательно, ибо не умеет вообще ничего писать, и теперь приполз ко мне: помоги! Так бы и писал. Так нет – гениальность не позволяет! Всё ещё корчит из себя какую-то фигуру.
   Ему требуется не более, не менее, как заново переписать за него все 700 страниц, создать аппарат, вытряхнуть чушь и вдохнуть в книгу стержень – идею, ибо её там нет. А он поставит своё имя. Всё это именуется «развёрнутым отзывом» да ещё и поскорее.
   Короче говоря, случилось именно то, о чём я говорил ещё в 1970 г. Только теперь обратного хода сделать уже нельзя (по крайней мере, с его участием): он дискредитировал саму идею книги о Шумере на много лет вперёд. Опус, разумеется, я тотчас же отправил обратно и предупредил: пришлёт ещё раз – отправлю прямо в утиль. Пачкаться о такую мразь у меня нет ни желания, ни времени. Стоило только открыть папку, как сразу полезли со всех страниц «этнокультуры», «телёнки, поросёнки, ягнёнки», «поймовое земледелие», «этнозирующие процессы» и т. п. перлы. Тут же и закрыл. Хватит! Всё ясно.
   Вышла в Германии моя статья (2 печ. л.) «Die Sklavenelite des Hauses Egibi». Можете передать мои поздравления по этому случаю Ф. Б. Я предлагал ему её – он отмалчивался, дипломатничал. Это – второй урок для НАА, вторая крупная работа, которую они не захотели брать, но с удовольствием взяли немцы. Кто выиграл?
   Напечатали все буквы в букву, до последней запятой, и никто не выламывал мне руки, не издевался с помощью рыцынзентов и рыдакторов. Напротив, заплатили валютой.
   В «восторге», разумеется, будет и Дандамаев. Теперь уже всё ядро его «Рабов Вавилона» опубликовано мной в полном объёме и в подлинном виде. Может лезть на стену вместе с Гафуровым. «Не укради», - так заповедал бог Моисею. Та самая система, с помощью которой он давил меня, теперь обернулась против него. Пока он мусолился с редакторами и блатными рецензентами, я успел перевести работу на немецкий, отправить за рубеж и там её опубликовали.
Что слышно насчёт рецензии ДСД и моего «Ответа»?
                В.Белявский

О В.А. Белявском см.: Бродский Борис Ионович. Жизнь в веках. Занимательное искусствознание. М. Сов. худ. 1983. 255 с.