Глава 16

       ГЛАВА 16


         Борис Тениальный появился в квартире Матвеевых неожиданно, и это был настоящий шок. Свободное передвижение по миру стало делом если не обыденным, то вполне реальным, но Борис приехал не в туристическое путешествие. Чего он здесь не видел!? Хотя – не видел он многого, на своё счастье. Не видел обстрел «белого дома», не видел забастовки голодных шахтёров, взрывы на кладбищах и торговых центрах, стрельбу на улицах. Как обычно, Борис кипел свежими идеями и грандиозными планами. Такая уж у него была натура. После радостных объятий, следуя традиции, мужчины обосновались на кухне. Радость, охватившая друзей в первые минуты встречи, прошла и они стали осторожно изучали друг друга. Тениальный пришёл не с пустыми руками и пристроив розы в вазу, Марина принялась накрывать на стол. Максим помогал жене. Наконец, Борька признался:

         – Простите, ребята. Не сразу к вам приехал. Занят был по горло.

         – Бывает.
 
         – Нет. Вру. Боялся, что всё изменилось и вы мне будете не рады.
 
         Марина удивлённо сказала:

         – Ну что ты, Борис. Мы часто о тебе вспоминали.

         На такую откровенность, Максим ответил такой же откровенностью:

         – Как видишь, новыми русскими мы не стали. Слышал наверняка, что за дела у нас творятся.
               
         – Конечно. Каждый день смотрел новости из Москвы.

         – Новости. Кто теперь верит нашим новостям. Газеты врут напропалую.
 
         – Я пользовался альтернативным источником информации. Интернет, слыхал про такое изобретение? Там шила в мешке не утаишь.

         – Слыхал. Правда мы ещё не приобщились к всемирной паутине. Не до этого было.
         
         Марина собрала на стол и вышла, давая возможность друзьям поговорить. Бориса они видели по телевидению, но и предположить не могли, что он мог вернуться насовсем. Да ещё вот так запросто зайти в гости, столько воды утекло. Даже не верилось, что когда-то была другая жизнь. Борис сказал:

         – Я тоже не разбогател за эти годы. Но очень скоро надеюсь поправить своё материальное положение. Недавно заключил контракт, я теперь ведущий нового шоу на телевидении. Квартиру присматриваю, а пока на съёмной живу.
         
         – А я извозом занимаюсь. Пытался челночить, но кинули мерзавцы – до сих пор с долгами расплачиваюсь. Спасибо Ольга Степановна помогает, а так хоть вешайся. Такие дела. Челнок. Знаешь, что такое?

           Борис пожал плечами. Максим объяснил другу:

           – Это когда ездишь в Турцию, например, или в Польшу. Закупаешь там товар и везёшь сумками домой. Потом продаешь на рынке и снова едешь за товаром. Так и мотаешься туда-сюда. Челнок. Быстрее продал, быстрее купил. Только у меня не заладилось с первой поездки. Обманули. На таможне проверили, а вместо товара в коробках камни и бумага. Ночью автобус останавливался в кафе. Наверно, там и подменили. А я на эту поездку у всех знакомых денег занял.
          

         – Ничего, Максим, мы с тобой ещё замутим чего-нибудь. Такое-эдакое. Я всегда в тебя верил. Ищущий да обрящет.

         – Это тебя на исторической родине так заливать научили!? Раньше ты был более скромного мнения о моей персоне.

         – Ты что до сих пор на мою критику обижаешься. Я же хотел как лучше. Боялся, что от первого успеха голова закружится. Что так больше ничего и не удалось сделать?

         – Второй фильм уже не вышел. Не хватило денег и проект заморозили, – Максим махнул рукой, взял бутылку водки и налил в стопки. – Ааа! Не хочу даже вспоминать. Давай лучше выпьем.

         – Макс, тебе есть чем гордиться.
 
         – Открой секрет Боря, чем же мне гордиться?

         – Ты – личность.

         – Большое утешение.

         – Я не шучу. У тебя талант режиссера.

         – Спасибо, хоть кто-то ещё считает меня режиссёром. Таксист я, Боря. Таксист.

         – И что. Всё поправимо. Как же я рад тебя видеть, Макс. Соскучился я по прежней жизни, ты даже представить себе не можешь.

         – Почему же могу. Прежней жизни нет и больше никогда не будет.

         – Никогда не говори никогда. Я тоже думал, что уже не вернусь. Наши в Хайфу на гастроли приехали. Я, как водится, в лучший ресторан на последние деньги их повёл. Сидим, вспоминаем. А за соседним столиком другая компания отдыхала. Недавно фильм с моим участием по ТВ прошёл. Ты же помнишь, ролька-то так – эпизодик. Но, меня узнали. Это вы, говорят, в кино снимались? Это я отвечаю. Пригласили к себе за столик. Рожа им, видите ли, моя приглянулась. И предложили стать ведущим нового большого проекта. Я чуть от радости со стула не упал, но виду не показываю. Звездулька как-никак. Ребята молодые, но толковые. Так что уверен. Мы с тобой обязательно сотворим что-нибудь грандиозное. Надеюсь, есть какие-то планы?

          Матвеев грустно улыбнулся:

          – Боря, ты меня слышишь? Я бомбила. Профессиональный извозчик. О чём ты?

          – И что? Талант не пропьёшь. Неужели нет никакого проекта в голове. Не верю!

          – Честно?
         
          Максим выдержал паузу, глядя прямо в глаза Борису и понял, что тот не шутит:
          – Хотел бы снять фильм по роману "Анна Каренина". Марина очень любит старый фильм с участием Ланового и Самойловой.

          – Прекрасно. На роль Вронского не претендую, а вот Стива Облонский – это моё.
            
          И всё же Матвеев не верил, что это серьёзно, и относился к болтовне старого друга спокойно. Вошла Марина, с грустной улыбкой посмотрела на мужчин, как заметно они постарели. Она заменила тарелки, добавила хлеба и кое-чего из закуски. Борис предложил:

          – Мариша, посиди с нами.

          – Нет, спасибо. Мое дело теперь сериалы, уроки с Олегом и сказки Лидочке на ночь. Не засиживайтесь долго. Борис я тебе на диване постелила.
               
          Максим обнял жену за талию:

          – Спасибо, родная – повернулся к Борису, – Олега ты вряд ли узнаешь. Вымахал выше меня. Доченьке Лидочке четыре годика.

          – Да, ребята! Я же теперь тоже семейный человек. Обязательно вас познакомлю. Сейчас мои в Египте загорают. Приспичило им на пирамиды посмотреть. Моей дочке уже пять лет. Талантливая, вы не поверите. И поёт, и танцует.

          При воспоминании о дочери лицо Бориса расплылось в блаженной улыбке.
               
          – Что же ты молчал?!

          – Очень интересно посмотреть на талантливую дочь гениального Бориса Моисеевича, – с улыбкой сказала Марина, сделав ударение на слове гениальный.

          – Не забыли. Кстати, кроме вас меня никто больше гениальным не называл. Тениальный и Тениальный. Вроде обычная фамилия. Эх, ребята! Как же я рад вас видеть!
               
         Борис считал, что вопрос со съёмками фильма вполне решаемый, и своей уверенностью заразил Максима.

         – Представляешь, я в Хайфе Томку встретил. Помнишь, царицу Тамару?

         – Конечно, помню.

         – Прошла мимо даже не посмотрела в мою сторону. Вся такая упакованная с ног до головы. А я думаю, Томка, чего морду воротишь, радуйся, что за такого дурака замуж не вышла.

         – Она бы из тебя человека сделала.

         – Ага. Убил бы. У Тамары другое представление о жизни. Мы с ней никак не монтируемся. Когда-то я пытался поступить на актерский факультет, читал отрывок из Николая Островского «Как закалялась сталь». Жизнь дается человеку один раз и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

         – Чтобы не жёг позор за подлое и мелочное прошлое – подхватил Максим.

         – Да, да. Как-то так. Ты тоже помнишь?
         – Так мы этот отрывок в школе наизусть учили.
         – Ну да. И знаешь, что я вдруг подумал, мы не прикидывались наивными ублюдками. Было в этом что-то притягательное. Особенно, когда ты молод, полон сил и веришь в светлое будущее.

         – Дело не в высоких словах, Боря. Жаль, когда за эти слова хватаются проходимцы всех мастей. Прикрываясь благими намерениями, устраивают свои делишки. 

         – Вот я об этом и говорю. А Томкин папаша в Военторге работал, переобулся на ходу из коммунистов в олигархи. Ловко. Ну и плевать на них. А мы с тобой будем кино снимать.

         – Не знаю Боря. Перегорело что-то во мне.

         – Брось. Главное верить.

         –Когда-то я точно знал, какое кино буду делать, но тему Великой Отечественной войны нельзя эксплуатировать вечно.

         – Видел я эти новые фильмы про войну.

         – Вот и я о том же. Снимают чёрт знает что. Смотреть стыдно. Я и сам несколько отупел от такой жизни, но не до такой степени, чтобы гнать халтуру. Для меня память о той войне – это свято.

         Матвеев боялся даже поверить, что возвращение в профессию возможно, но Борис сдержал слово. Через две недели позвонил. Сказал адрес офиса и время, к которому следует быть. Кожаные кресла, кулер в приёмной. Секретарша с накаченными губами за компьютером. На стене постер с известной всему миру надписью Голливуд. Максим немного растерялся. Таких офисов он ещё не видел: современная оргтехника, на полках солидного вида папки, на столе разные зажимы и файлики. Секретарша с накаченными губами ловко жонглировал всем этим. А Матвеев вспомнил свои прежние мытарства по кабинетам «высокого начальства», восседающего за дубовыми столами с неизменными графинами и откидными календарями, где значились важные даты и делались короткие записи на память. Матвеев приготовился к долгому ожиданию, но уже через минуту пригласили войти. Продюсер оказался человеком лет тридцати. Он кивнул Матвееву на стул:

          – Чай, кофе?

          Максим вежливо отказался:

          – Нет, спасибо!

          Хозяин кабинета снял трубку:
 
          – Дэн, контракт на Матвеева готов? Хорошо, Ждём.

          Вошёл молодой человек, которого по всей видимости и звали Дэн. Он принёс папку с документами. Матвеев смотрел на холёные руки молодых бизнесменов и испытывал неловкость. Без долгих разговоров подписал заботливо подготовленный контракт. Один экземпляр отдали Матвееву. И всё. Можно приступать к работе. Вот так. Даже обошлось без фужера шампанского и фамильярного похлопывания по плечу. Максим вышел из офиса слегка обескураженный. Постоял на тротуаре, чтобы прийти в себя. Несмотря на мороз, казалось, что рука ещё помнит твёрдое рукопожатие молодых людей с пожеланием удачного сотрудничества. Это было странно. Холёные руки парней оказались крепкими, а может цепкими. Кто их разберёт.

         Машина не завелась, Матвеев без всякого сожаления бросил онемевшее на морозе бездыханное железо. Забронзовевшее небо давило обещанием минусовых рекордов. Матвеев был не в том состоянии, чтобы садиться за руль, теперь его слегка трясло от пережитого волнения. Он спустился в метро, с загадочной улыбкой зашёл в вагон и зацепился за одну из мягких петель на поручне. Мыслями Матвеев был всё ещё там в кабинете с блестящим столом и компьютером знаменитой марки. Наверное, со стороны он мог показаться городским сумасшедшим. Через пятнадцать минут вышел на своей станции, мрачные пассажир, которых странный пассажир смущал своей загадочной улыбкой, облегчённо выдохнули. Максиму не верилось, что всё произошло так буднично и просто. Хотелось заорать на всю округу – не может быть!