Глава 57

           Глава 57

                Несмотря на то, что Егор позвонил родителям и предупредил о том, что едет не один, а со своей невестой, встречать гостей никто не вышел. Припарковав автомобиль, молодые люди направились к дому. Вернее, это был настоящий сказочный дворец в три полноценных этажа, да ещё с какими-то затейливыми башенками по углам, что придавало зданию вид стилизованного средневекового замка. Оценив всё это великолепие, Ирина совсем оробела и очень расстроилась: «Родители Егора меня точно не примут». Внедорожник капитана тоже смотрелся весьма солидно, на деревенской улице, но, все-таки, прожив до этого в городе несколько лет, Ирина видела иномарки и подороже. Нередко молодые люди брали банковские кредиты, чтобы побаловать себя покупкой приглянувшегося авто. Поэтому она даже не интересовалась, на какие средства Егор приобрел свой автомобиль. Расспрашивать о финансовых возможностях жениха, ей не приходило в голову. Егор рассказывал, что отец генерал, а мать домохозяйка. Все же ничего подобного увидеть она не предполагала. С первых шагов по поместью потенциальных родственников Ирине отчаянно захотелось к себе домой, в свою крошечную квартирку.   
 
          Капитан почувствовал смятение своей девушки, взял невесту за руку, и с ободряющей улыбкой повёл в сторону парадного входа. Широкие ступени были выложены плиткой из натурального розового мрамора, подниматься по ним было очень скользко, и Ирина крепко ухватила своего капитана за рукав.
   
          Ужинали впятером. Отец, мать и к ним присоединилась сестра Егора. Время тянулось мучительно среди натянутых ничего незначащих разговоров. Сестра понимала, что на этот раз Егор, действительно, решил жениться за этой милой девушке и старалась смягчить гнетущую атмосферу. Ирина поняла, что мать Егора своего мнения не имеет и не слишком-то огорчается по этому поводу, во всем привыкла полагаться на мужа. Иван Егорович был недоволен тем, что узнал о вступлении сына в офицерский союз «Святой Георгий», создателем и бессменным руководителем которого был Михаил Николаевич Антонов. Ирина, отнесла недовольство родителей жениха на свой счёт, поэтому чувствовала себя очень неуютно, один раз даже выронила ложку. Это обстоятельство расстроило её окончательно, и когда они, наконец-то, уединились в комнате Егора, девушка горько разрыдалась:
 
          – Мне не хочется здесь оставаться. Егор, я тебя очень прошу, отвези меня домой.
 
          – Ты чего, глупенькая? Ну же, успокойся. Если честно, я сам не люблю этот дом. Хочешь, поедем к моему хорошему знакомому, можно сказать, другу?
 
          Ирина была согласна на всё, лишь бы уехать. Егор набрал номер Михаила Николаевича, извинился за поздний звонок и спросил разрешения приехать. Молодые люди быстро собрались и, попрощавшись с домочадцами, вернулись в город.
 
          Антонов был рад приезду молодого Юрцова и его спутницы. Хозяин окружил гостей отеческой заботой, и настроение Ирины тоже улучшилось буквально с первых минут общения с новым знакомым.
 
            Поздние визитёры вызвали недовольство только у племянницы Катеньки, которая была помощницей по хозяйству. Она была не в духе от того, что её разбудили, но как только Антонов сказал ей, что она может спокойно идти досыпать, тут же поспешила обратно в свою тёплую постель. Пообещав с утра накормить фаршированными блинчиками своего обожаемого Егорушку. Она так и сказала, Егорушку, словно никого больше кормить завтраком и не собиралась. Присутствующие весело переглянулись, Катенька задержала взгляд на Ирине и успела мимоходом попенять Михаилу Николаевичу, что достал из горки не те чашки. В отличие от матери Егора, у Катеньки на все вопросы имелось своё мнение, хотя высказывать его вслух она не торопилась, по каким-то одной ей ведомым соображениям.
 
            То, что племянница была очень сдержанной на язык, когда приходили гости, Антонову очень импонировало. За это он прощал ей многие другие недостатки, в частности, Катенька была большая любительница поспать и азартно поторговаться на рынке с продавцами, чем неоднократно ставила в неловкое положение Михаила Николаевича. Генерал не любил бывать с ней в общественных местах, тогда племянницу будто подменяли, она всегда находила повод с кем-нибудь вступить в пререкания. Любила назидательно приструнить подростков или бабушек, дабы привлечь внимание окружающих к себе и своему спутнику. Антонов переносил несколько минут позора, в обмен на вкусные обеды и образцовый порядок в доме.
 
             Катенька настолько прижилась, что устроить личную жизнь ей не приходило в голову. Раньше Михаил Николаевич затевал разговор на тему замужества, она смущенно посмеивалась, а когда была в плохом настроении, то недовольно отмахивалась, заявляя, что не родился ещё тот человек. Катенька была искренне привязана к своему дяде, и родственники всё же сумели ужиться под одной крышей.
 
             Когда Катя ушла спать, Ирина вызвалась немного похлопотать и заварила свежий чай, а после убрала со стола посуду. Офицеры вели разговор о политике, но, чтобы не утомлять гостью, Михаил Николаевич долго засиживаться не позволил и по его команде все отправились спать. Проходя мимо портрета, Ирина кивнула головой в его сторону и спросила:
 
            – А кто это?
 
            – Это Вероника Сергеевна, жена Михаила Николаевича. Я тебе рассказывал.
 
            – Я так и подумала. Красивая женщина.
 
            Егор обнял любимую, посмотрел на знакомый до последней чёрточки портрет, затем перевёл взгляд на Ирину, и на его губах заиграла лёгкая улыбка. Он был благодарен Веронике, которая возникла в жизни маленького мальчика чудесным видением и помогла проникнуться истинной красотой женщины. Ирина была похожа на жену Михаила Николаевича, не столько внешне, сколько по духу. Егору нравилось делать небольшие сюрпризы и подарки любимой, но он ни разу не заметил нездоровый огонёк алчности, который читался во взгляде Лики. Хотя та умела сделать наивное выражение глаз, и эта игра до поры до времени вызывало умиление в душе Егора. Впрочем, чем дольше продолжалось общение с Анжеликой, тем яснее за маской наигранной невинности проступал облик, расчетливой охотницы за обеспеченными женихами. Ирина не была такой. Жизнь не баловала девушку, но в ней не было фальши, и чувствовался характер.
 
            На следующее утро Егор проснулся первым, Ирина доверчиво прижалась к его плечу, волна нежности разлилась в душе, теперь он понял, что значит испытывать невероятное счастье. Ласково поцеловал любимую в висок, прикрытый шелковым белокурым локоном. Из кухни доносился знакомый запах, Катенька пекла блины. Процесс был в самом разгаре. Родственница Антонова придерживалась строгих правил по распорядку дня, и могла безапелляционно ввалиться в спальню с требованием незамедлительно явиться к столу. Катенька старательно играла роль, главнокомандующего среди кастрюль и сковородок. Потому терпеть не могла неуважительного отношения к своей стряпне. Егор, стараясь не разбудить Ирину, встал, оделся и вышел, чтобы дать возможность невесте поспать ещё несколько минут.
 
            Михаил Николаевич тоже был на ногах:
            – Доброе утро.
            – Доброго утра всем. – ответил Егор и сел за стол.
            – А девушка что же? – буркнула Катя.
            – Пусть поспит ещё. У неё вчера был очень трудный день.
            – Ладно тебе Катерина, корми уже нас. – строго одёрнул Антонов свою племянницу.
            – Ну смотрите, отдельно подавать не стану, я вам не прислуга.

            Офицеры переглянулись между собой и промолчали. Иногда Катерина, любила примерить на себя роль строгой домоправительницы. Тогда она становилась раздражительной и даже злой, но, когда становилась к плите, с ней происходили удивительные метаморфозы. Она преображалась, здоровый румянец появлялся на её щеках. Катя любила быть домохозяйкой. Ей нравилось ходить по гастрономам, торговаться на городских рынках. Нравилось готовить и наводить порядок в доме. Жалко, что в гости к генералу ходили люди другого круга и оценить женские добродетели Екатерины было просто некому. Она с детских лет усвоила принцип, когда я ем, я глух и нем. Поэтому завтракали молча, чтобы за столом никакие посторонние разговоры не отвлекали от её стряпни. Антонов искренне ценил свою помощницу и прощал ей мелкие слабости, выполнять её требования ему было несложно. Покончив с блинами, генерал и Егор сказали слова благодарности зардевшейся от похвалы Катеньке, и перешли для разговора в кабинет Антонова.
 
            Там Антонов хотел поделиться с молодым другом своими опасениями. Его очень беспокоила фигура одного одиозного политика. Петелин настойчиво предлагал свои услуги и убеждал, что мог быть очень полезен для офицерского союза «Святой Георгий». Генерал всякий раз уклонялся от общения с этим человеком, но Петелин не терял надежды наладить отношения и Антонов решил узнать мнение капитана Юрцова:
            – Что ты думаешь, Егор о Петелине? На днях он снова обратился к нам за поддержкой. Скоро выборы в Государственную Думу. Он хотел бы заручиться поддержкой нашего союза.

            Петелин не вызывал у Юрцова симпатии своими неоднозначными, а порой и провокационными заявлениями. Молодой политик намеренно создавал конфликтные ситуации и часто играл на грани фола. Егор сказала:

            – Михаил Николаевич, мне кажется, что у нас есть более достойный кандидат. Это вы.

            – Не стану скрывать от тебя, Егор, ко мне уже обратились члены исполкома с предложением выдвинуть меня кандидатом в депутаты.

             – Я поддерживаю, вы лучший из возможных кандидатов.

             – Не скажу, что меня радует такая перспектива, но думаю, что не имею права отказаться. Придётся ввязаться в драку. Взялся за гуж не говори, что не дюж.

             – С вашим авторитетом и опытом, вы уложите на лопатки любого соперника.

             – Очень может быть. Хотел бы видеть тебя на моём месте.

             – Что вы, Михаил Николаевич, у меня нет такого послужного списка.

             – Вот и думаю, рано ещё. Но очень надеюсь на тебя Егор.

             Антонов поднялся из своего кресла и подошёл к столу, где у него лежала рукопись статьи для газеты. Хотел прочитать её капитану, но передумал, пожалуй, довольно политики на сегодня. Всё же в другой комнате Егора ждала любимая женщина.