Когда умер N

Планета человеческой боли – Земля.

Как плохо сегодня живётся большинству, и как хотят они умереть!
Как же добиться понимания того, что весь мир – иллюзия?
Кто-то делает это с помощью алкоголя. Кто-то, чувствуя счастье, возносится, улетает в облака. И то и другое является лишь гранью одного целого. Ад и Рай – это лишь состояние собственной души. Когда ты счастлив – ты в Раю. Когда душа возвышена, после смерти она переходит в более высокие миры, где более добрые существа. Исторически все религии делят мир на 3 части, и ад был ниже земли. Если мы несчастливы, мы притягиваемся к низшим мирам. И хотя наша планета является одной из низших миров, где царят страдания, у нас есть шанс.
Согласно Индийской Философии, мир изменить нельзя. Но можно родиться в более благополучном месте. И когда мы пытаемся забыть о горе, закрывая его, после смерти мы оказываемся в страшном месте. Груз тянет нашу душу ниже. (Вот он, смысл Весов Загробного мира: они взвешивают на одной чаше весов наши тяжёлые чувства – грехи, на другой – то, что делает нас легче и свободнее, вознося в Рай – любовь.) Но простое принятие и отрешение, тяга к будущему, принятие в себя света, понимание и ощущение счастья возвышают нас.
Почему не отпевают самоубийц?
После смерти человек с тяжёлой душой остаётся с этим грузом. И церковь оставляет ему его Крест. Отпевание и причащение – облегчение души, чтобы после смерти она попала в более тонкие миры. Нельзя умирать с тяжёлым чувством. Грех – это не поступок, а состояние души.

Когда N умер.

Он должен был вернуть её. Он отправляется за любимой. Вода становилась всё холоднее и холоднее. Наконец, его сознание прекратилось. И вдруг он почувствовал какую-то лёгкость. Это была лёгкость чувств, какое-то просветление, как после того, как поплачешь. Ощущение тепла, как будто зимой принимаешь горячую ванну. И в то же время внутренний холод, как когда делают укол принесённой с мороза жидкостью. Внутри пробирало до костей, все клетки.
Он поднялся. Заметил, как поменялся мир. Раньше он был не такой чёрный: он врал себе, скрывал от себя настоящие свои чувства. А надо было их не держать в себе, а освобождать. Мир потемнел. Грудь сдавило. Это тяжёлое чувство, как будто на тебе лежит плита. Как будто насморк. Вокруг всё было мрачно, как в ненастную осеннюю пору. Он подошёл к окну. Небо было свинцовым. Двигаться было тяжело, как в цепях. Он как будто находился под водой: та же проблема со слухом. Где-то раздавались какие-то глухие удары, скрипы, шорохи. Ему показалось, что у стены пробежала мышь. Что-то вспорхнуло, пробежало, улетело. Со стены взлетело и куда-то исчезло чёрное пятно. N постоянно оборачивался, не успевая заметить, что же, всё-таки, двигалось. Ему стало страшно. Внутри груди что-то давило непонятным ужасом. Наконец в углу он заметил небольшое – меньше метра – чёрное, похожее на ежа, мохнатое существо. Оно было то ли в шали, то ли в колючках. Существо лежало в углу, съёжившись, и то ли плакало, то ли стонало, то ли дрожало. Вокруг метались тени, издавая непонятные пугающие звуки, эхом отдававшиеся в его сознании и по всей квартире.
Неожиданно он ощутил на своём плече чью-то тяжёлую руку. Он повернулся и увидел странное существо. Оно было в каком-то сером костюме средневекового лекаря (классический костюм, чтобы чуму пугать). Но черты его были как-то размыты, вокруг было какое-то поле, которое дёргалось, как рой мух, как помехи в телевизоре. Какой-то странный повелитель мух.
- Пойдём, - просто сказало существо гробовым, стальным голосом.
- Кто ты? – спросил герой.
- У меня нет имени. Имена – признак материального мира.
- Я – чума?
- Да нет, я таким к таким, как ты, всегда прихожу. А с теми, кто счастлив, я белый и пушистый.
- Что со мной? Почему мир так изменился?
- Это всего лишь состояние твоей души. Мир не меняется. Меняемся лишь мы.
- Но где же тогда счастливые моменты?
- Ты умер слишком рано. Они ждут тебя впереди. Хотя и раньше они тоже были, просто ты их не видел. В принципе, прошлое и будущее – одно целое. Ты погряз в своих страданиях, они поглотили  тебя, как болото. Если бы ты был счастлив, то оказался бы в светлой палате, как студия передачи «Кохана, ми вбиваємо дітей», и перед тобой стоял бы ангел Дмитрий Карпачёв.
- Хм… А где же тогда Сашко или мать Кати Билоус?
- Ну… ты не настолько испорчен, чтобы к тебе явились эти существа.
Вдруг на меня накинулись какие-то страшные тени и стали рвать в разные стороны.
- Что это?
- Это твои ужасы. Они тащат тебя вниз. Отпусти их.
Я стал усиленно работать душой. И тут я почувствовал какое-то просветление-облегчение. Я просто подумал: «Не стоит напрягать время. Не в этой, так в следующей жизни я буду счастлив. Если я прощу всех, то, быть может, с лёгкой душой в следующей жизни буду в более чистом и счастливом мире. Я не виню никого, всё только бренно».
- Молодец. А ведь многие страдают веками. Впрочем, у душевных мук нет времени. Их удел – вечность.
Но как же помогает отпустить голодание, молитва! Впрочем, вместо физических упражнений подойдёт любое дело всей жизни, после которого тело наполняется дыханием Ци.
Ци.