Песочная куча

    Приехал грузовик и высыпал гору песка. Ведра, стоявшие вдоль забора, кусок цепи, стекла окон, плывущими в них облаками, - моментально померкли,  приглушенные ее блеском. Она была ярче солнца, и мы, загипнотизированные желтым чудом, выросшим посередине двора, собрались вокруг него, и, не обращая внимания друг на друга, с жадностью набросились на его влажноватую поверхность. Надо было спешить пока песок,  не успев высохнуть,  хорошо лепился. Мы поднимали вверх высокие башни, рыли подземные ходы, а неугомонная фантазия требовала нового и, наспех достроив,  мы переходили на неопробованную поверхность песка. Мы были почти у вершины. Вскоре она исчезла и вместо песчаной пирамиды, мы увидели под собой желтую,  расползшуюся кляксу, истоптанную нашими сандалиями. И каждый, оглянувшись назад, чтоб с гордостью посмотреть на возведенное им, видел только свое желание и ничего больше. Вместо домов, ниш, ступеней, кругом топорщились одни ямки и бугорки, чьи формы и строгость планов остались в наших разгоряченных мозгах.
     Мы разочарованно  переглянулись. Солнце  заползло за тучу и песок потемнел. Влажный и податливый, он был привезен во  двор, чтоб мы могли свободно строить, но у нас ничего не получилось, и он померк. Теперь желтая куча  отсвечивала каким-то досадливым блеском. Один из нас сошел с нее и отправился за дровяной сарай. Другой,  зачем-то став на колени, сгребая ладонями песок, пополз по  кругу, оставляя за собой невысокую песчаную стенку.  Затем, приподнявшись, сказал: "Внутри у нас будет город, а замок мы поставим здесь",  - и он ткнул себе под ноги. Стало яснее. Мы поняли - замок должен стоять здесь.
     Вновь став  на  колени,  мы начали строить.  Теперь на смену первоначальному восторгу, пришли сосредоточенность и страх  -  а вдруг не получится!
     Мы усердно строили, сталкиваясь, толкая друг дружку,  но вскоре неуклюжесть куда-то исчезла, и мы видели и чувствовали только покрасневшие от песка ладони, лепившие нужные формы.
     В согласии с замком пересекались городские дороги,  росли сторожевые башни, возводились мосты. Иногда сандалия, либо чья-то коленка, задев, ломало целое здание, и оно сыпалось, погребая более маленькие постройки, но мы не отчаивались, и, как бы не замечая  владельца испуганного - Ой! возводили на месте поломанного более совершенное. Иногда нас что-то кусало, но мы знали, что так кусают муравьи. И вот под ладонями нет больше не вытрамбованной в стены либо в улицы песчаной поверхности. Огромный город, переливаясь башнями, запрокидываясь в колодцы, тянется к замку, такому торжественному и неприступному. Стены, высыхая, становятся белыми, выделяя каждую песчинку - каждая песчинка как булыжник. Это наш город. И чувство восторга вновь приходит к нам, но не к каждому как раньше, а ко всем вместе. И теперь мы видим друг друга такими же красивыми и крепкими, как наш город.
     Пока не раздается скрежет тормозов и окрик, чтоб мы  посторонились.
     Темный, чудовищно-большой грузовик приближается к нашим стенам. Расползаясь по двору, песок сыпется и сыпется как дождь, который никогда не прекратится. Но вот показалось стальное днище и,  рванув,  грузовик отъезжает прочь. Ошеломленные, мы глядим на эту гору, проглотившую  наше утро и уже не можем поверить, что там, в глубине, мы строили наш город.
     Мы начинаем понимать, что утренний песок,  привезенный для нас, по чьей-то воле превращен в громадную гору, высокую как наш дом, куда не отрывая от важнейших дел, затаскивают, выворачивают карманы, крича:  "Где ты взял эту гадость?" - и сажают за стол с тарелками, где плавает настоящая гадость. Мы настороженно озираемся по сторонам, боясь новых превращений. Но пока все на месте. Солнце висит наверху. Головы родителей периодически появляются в форточках, выкрикивая наше имя,  чтоб затащить нас в нудьгу комнат. Все на месте, только исчез наш город, в чьих стенах мы на мгновенье забыли, что у тебя длинные как у осла уши...
     - Эй ты, ослиные уши, Осел, а ну покажь значок, кому говорят!
     - А ты меньше всех, чтоб каждый мог дать тебе щелбан.
     - Дай ему щелбан, дай, кому говорят!
     - А у тебя живот, как подушка - давай мы его надуем и ты полетишь...

     И мы, все такие разные возле песчаной кучи, стоим на краю котлована, вырытого экскаваторами под фундамент. Внутрь опускаются бетонные блоки, ящики с раствором, а после рабочего дня спускаемся мы, чтобы играть здесь в новые игры.
     Крадучись между блоков и сжав в руке камень, мы ищем для него цель - мы ищем друг друга.
     И теперь мы не вспоминаем о маленькой куче, упавшей посреди двора солнечным осколком, - ведь все мы такие разные...