40. Ночь коротка, спят облака...

В феврале 1971 года я получил очередное воинское звание. В этот же день получили очередные воинские звания зам.командира полка П.Синько и начальник воздушно-огневой подготовки полка Л.Каменев. Так заведено в наш век, что такое событие необходимо было «обмыть». За счет именинников в доме офицеров готовился вечер. Были сделаны соответствующие закупки, заготовки, разыграны роли, сценарий (где музыка, где танцы).

И вдруг случилось непредвиденное. За два часа до начала вечера нам сообщили, что сейчас у нас на аэродроме садится командир соединения. Он в роли пассажира направлялся на другой объект, но там не оказалось погоды, поэтому было принято решение садиться в Йошкар-Оле.
 
У нас начался переполох. Планировалась масса приглашенных. Наши женщины уже делали прически…Остановить процесс на таком широком уровне было невозможно. Мы с Синько принимаем решение — надеваем форму с погонами нового воинского звания, идем в гостиницу к командиру соединения и приглашаем его и его свиту на наш вечер. Он, вопреки нашим опасениям, поблагодарил и дал обещание, что непременно будет. Мы облегченно вздохнули и объявили народу, что вечер состоится.

Нам было неловко лишь за то, что командир соединения с помощниками прибыли в строго назначенное время, а большая часть наших приглашенных запаздывали. Наверное, подводили боевые подруги. Пришлось всех торопить. Первый тост был предоставлен нежданному высокому гостю. Он выступил впечатляюще, красноречиво и конкретно.

...Командир соединения приходился сыном одному московскому генерал-полковнику и к нам в соединение был направлен по воле отца за получением генеральского звания. Как офицер, он был грамотный и эрудированный, но зачастую самоуверенный и грубый. Он мог быстро обойти боевые порядки полка и тут же сам без помощников писать для всех частей соединения шифровку о беспорядках, которые он встретил, и тут же в шифровке требовал, чтобы другие командиры приняли это к сведению, ибо он незамедлительно проверит.

Мне ранее приходилось быть на совещании, которое он проводил, где он демонстрировал свою высокую теоретическую подготовку, объясняя значение боевой готовности при помощи высшей математики. Накануне совещания он был предупрежден за чрезмерную грубость к подчиненным. Поэтому на совещании он поднимал безбожно командиров частей и затем выжимал из себя фразу: «Садитесь, пожалуйста».

Слово «пожалуйста» он произносил очень резко, и оно прямо-таки резало слух. Досталось в основном тем командирам ЗРВ, которые получили на проводимом им ранее семинаре двойки...

На нашем вечере командир соединения был на высоте и даже в какой-то мере взял на себя руководство: когда ему хотелось танцевать, он прекращал давать поручения говорить тосты. В ходе вечера он предоставлял слово для тостов нашим полковым начальникам и тут же вслух возмущался, когда тосты произносились несвязные. Он даже здесь изучал ход мыслей подчиненных.

Где-то около часа ночи он со свитой ушел, а мы с легким сердцем продолжили вечер до самого утра…
Так было «обмыто» мое воинское звание «подполковник», в котором я проходил восемь лет.