Сценарий

Рассказ. Время действия начало-середина 90-х.
Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

– Учитель, теперь я чувствую, что смогу пройти этот путь.
– Я учил тебя многому, ты познал, что такое жизнь и что такое смерть, ты испытал все, что может испытать человек, но испытал ли ты любовь?
– Учитель, ты никогда не говорил мне, что такое любовь.
– Я стар и мои дни сочтены, я научил тебя всему, что было предназначено. Теперь твоя дорога свободна, иди по ней. Больше я тебе ничего не скажу…

***

– Давай, давай! Копай!
– Быстрей…быстрей, скоро рассветет…
Черенок лопаты уперся в твердое, раздался характерный звук.
Из-под крышки гроба раздался стук, и мужской голос зазвучал еще более отчетливо в ночной тишине.
– Вытащите меня отсюда! ...ненормативная лексика…
Наконец, дело с гробом было сделано и из него выскочил укряжистый мужик, лет сорока пяти, с ошалелым взглядом, и непрерывным потоком матюков. Через минуту его шок прошел и он задал вопрос: «Вы кто?»
– Барон, объясни ему.
– С пополнением! – Барон обратился к другим, похлопав мужика по плечу. Небольшая группа дорого одетых мужчин смотрели на него. Все улыбались. –Теперь ты один из нас. И не пытайся идти домой звонить или искать свою семью или друзей. Телефон будет выключен или занят, дверь закрыта, ты никогда больше их не увидишь, как и они тебя, –Ты умер, а мы достали тебя.– (все веселились), – с того света и теперь ты – наш. Поздравляю!
Чуть позже несколько черных иномарок представительского класса медленно выехали за территорию кладбища.

МАКС

Он был красив, черные волнистые волосы обрамляли лицо, умные глаза и чуть вздернутый нос, белозубая улыбка, тонкое телосложение Он родился в богатой семье, и всегда был прекрасно одет и причесан. С самого рождения он обладал совершенным слухом, и мог слышать звуки там, где для нормального человека была тишина, он был способен на сверхъестественные вещи. Он даже шутил в свое время, что на его затылке под волосами три шестерки, а мать его на самом деле была шакалихой. Только он мог придумать, то что придумал, но об этом позже. Начнем сначала…
Когда-то он любил. Сильно, со всей своей страстью, которую только могли отдавать его тело и ум. Полностью погруженный в нее, он не замечал, что происходит вокруг. Что происходит в Ней. А она просто устала от отточенности его ума, от изощренной логики и стремления посмеяться над всем, над чем он считал нужным, от его бешеной ревности, от всего этого урагана. Ей тривиально захотелось простоты. И вот, в какой-то момент, когда они стояли темным осенним вечером в комнате у окна, не включив света, она сказала, что больше не любит его и что начала встречаться с другим. Этот день он запомнил на всю жизнь. Как только он не умолял ее остаться, говорил о том, что все еще можно изменить, перестроить, перевыкроить заново, начать сначала, обещал, что все будет как раньше, но в ответ только холод и ледяная глыба отчуждения, которая доводила его до отчаяния. Поняв, что ничего не сможет сделать, он ушел. Придя в свою квартиру, он включил свет везде, он долго сидел, уставившись в пространство, курил одну за одной, потом как сумасшедший, метался по комнате, расталкивая стены и отпивая долгими глотками виски из горла.  Он плакал. Когда он зашел в ванную, решение было уже принято. Он медленно закатал рукав темно-синей шелковой рубашки и сильно резанул себя лезвием по руке. Кровь хлынула из вен, а он смотрел на это тупым спокойным взглядом…и вдруг… он понял… что нет… не так…не сейчас…что жизнь его уже кончена, но не для того, чтобы уйти вот так, просто, по глупости, самому. Нет, это должно быть как-то по-другому…он должен еще что-то сделать, и тогда он быстро перевязал руку полотенцем и пошел вызывать скорую…

КИНОМЕХАНИК

Киномеханик жив.

Киномеханик проснулся рано утром, ужасно болела голова. Похоже вчера я перебрал с дозой, подумал он. Посмотрев на остатки вчерашней дури, он не доискался и пятой части того, что было. Как же так, сколько же я вчера вдул? Я был один? Никого…черт, не помню, голова раскалывается. Кое-как он пошел в душ, переоделся, есть совершенно не хотелось, послонялся по дому, посмотрел телек. На часах было уже пол одиннадцатого. «Надо выйти…». Он вышел на улицу. Был солнечный сентябрьский день, чистая, открытая Москва вселяла уверенность… Он шел по Шаболовке в сторону метро, как вдруг услышал за спиной низкий мужской голос «Привет!». Он обернулся, на траве сидел большой добродушный пес и смотрел на него. «Привет» послышалось снова. Киномеханик подумал было, что он сошел с ума, но поскольку чувствовал себя вроде нормально, сказал, «привет, ты что, разговариваешь со мной?» «Ну да» ответил пес. Ну теперь точно сошел… Что-то было не так, он не мог понять что, в воздухе что-то витало, он чувствовал какие-то незнакомые запахи, ощущения были, как будто он заново родился, а по улицам... по улицам шли ужасно красивые девушки, тОлько красивые девушки. Он сел в полупустое метро, в вагоне все было также, опять красивые девушки и запахи их духов…он разглядывал их, а они совершенно не замечали его. А если и поворачивали голову в его сторону, быстро отворачивались, как будто там была пустота.   

ДВОЙНИК

Двойник жила на Лесной. Она родилась в рабочей семье, отец ее был сварщик, а мать убиралась в трех местах, в магазине, школе и маленькой кафэшке напротив. Когда ей исполнилось 16 лет, сначала заболел и умер отец. Через два года покончила с собой по пьянке  мать. Но Двойник знала, зачем она живет в этой жизни. Ей всегда было 18, хотя прошло уже еще два года. Вся ее жизнь состояла в том, что она была занята только тем, что ей хотелось и нравилось. Она не зарабатывала денег, она занимала их без отдачи, когда они были ей нужны или находила случайно на дороге. Разъезжая всегда и везде, в любое время дня и ночи, она никогда не платила таксистам, ей ничего не стоило уболтать водителя, чтобы не давать денег, или, на крайняк, выскочить из машины на полном ходу и скрыться. Она шаталась по клубам, которые тогда только начали открываться, и квартирным тусовкам, пила, курила, общалась с друзьями, петь и танцевать, правда, она ненавидела и считала это уделом толпы. К тому же она была некрасива. Жирная кожа, лицо в прыщиках, темно-русые, немытые волосы, никакой косметики, одеваясь в растянутые свитера и узкие джинсы, она выглядела унисекс и иногда вела себя как парень. Она имела подвешенный язык, любила посмеяться над другими или пошутить просто так.
Она всегда знала, что рано или поздно она встретит Его, он будет ТАКОЙ ЖЕ как она, и они всегда будут вместе, но пока наслаждалась свободой и одиночеством, до определенного момента, ей не о чем было заботиться.

ЛЕДИ ИЗ МИРА ЖИВЫХ.

Живые и Мертвые.

Эта девушка никогда не чувствовала себя обычной. Она была не настолько красива, не настолько умна и не настолько богата, и жила в съемной квартире на Сходненской, но была уверена, что она – настоящая Леди. И она действительно была ею, я назвала ее Леди из мира живых. Леди из мира живых никогда не могла и не умела работать. Все, за что она бралась, оставалось не то что незаконченным, но и не начатым, и она теряла много возможностей в жизни. Зато она умела бродить из мира живых в мир мертвых. Первый – это тот, в котором жила она сама, ее родители, друзья и окружение. Второй мир – мир непонятных для нее людей, ситуаций, загадочных необъяснимых событий и странных мест. Именно в этом мире она и встретила Киномеханика. Ах, если бы взгляд человека каким-нибудь необычайным образом сделался кинокамерой, какие бы фильмы можно было снимать тогда. Об этом мечтал Киномеханик, какие образы строились в его голове, какие чувства теснились в его сердце, как показать человеку настоящую (не придуманную) не вызвав неприятия, а наоборот любовь, пусть к такой неказистой, но реальной жизни. Хотя, во всем виноваты актеры, нельзя из одного человека вылепить двадцать, а сценарии, как и картины, в основном списаны с живых определенных людей.

РОЗА

Она никогда не заглядывала за ту сторону экрана. Это была просто невидимка, иллюзия, коротко стриженные темные волосы, крепкое телосложение, черный блестящий взгляд. Я назвала её Розой. Сама не знаю почему, но имя Роза ей очень шло…
Филармония. «Требуется уборщица.»
Это был её мир, она жила в мире звуков, а я в мире образов, но об этом потом. Здесь можно было наслаждаться тишиной и отраженной после концерта музыкой, мыть, чистить полы и кресла. Это снова иллюзия, кресла в зале были черными, обиты синим бархатом, и ей было сказано их отмыть. Она начала драить одно крайнее в центре зала кресло амфитеатра. Она терла его каждый день – напрасная работа – оно оставалось черно. Живя, как крыса в старом здании она могла попасть в любой его уголок, полутемные помещения, витые лестницы, старый затертый паркет, который скрипел. Роза была глуха, в ней жила тишина, она могла только работать руками и смотреть, видеть движение, только покой и звуки, которые жили в ней.

ЛЕДИ ИЗ МИРА ЖИВЫХ

Консерватория

Зима. Она не доходит одного этажа, решив осмотреть учебное помещение. Пройдя мимо закрытого буфета с пустыми столиками, она подошла к окну. «Сегодня давали концерт «Виртуозы Москвы» – вспоминает она один из бывших своих визитов в этот храм музыки. Все было также, за исключением далекого праздника чуждых ей, шикарных людей, приехавших на Спивакова. Как ей хотелось попасть туда, в Большой зал. А ведь она могла бы купить билет, но шла наугад, как обычно, после учебы, и денег хватило только на Малый. Между тем, двое студентов, сидевших у окна, куривших и ждавших чего-то (в то время как она смотрела на десятки стоящих внизу иномарок и благоухающих, видимо, людей с огромными букетами цветов в прозрачных упаковках, красивых женщин в длинных норковых шубах, проходивших ко входу) обратили на нее внимание. Красивый молодой брюнет с нахальным взглядом, кажется, пытался пошутить над ней, но она смутилась и отошла от них. Ее очень привлекал некий коридор слева, ведущий, по всей вероятности, в здание Большого зала. «Вот бы туда пройти» думала она, но испугавшись возможности наткнуться на какого-нибудь вахтера, не решилась пойти. Подождав немного, молодые люди тоже направились в этот коридор. «Ах, почему я не так смела», думала она сейчас. «Ведь запросто можно было пройти».

ХУДОЖНИК

Никогда не смеялся над комедиями. Вообще, он имел очень избирательный вкус насчет музыки и телевидения, хотя некоторых вещей, к примеру, «Deep Purple» не слышал вовсе, хотя и дожил с успехом до 23 лет. Это для меня было удивительно узнать, мне было тогда 21, сильной меломанкой я себя не считаю, но такие известные имена знала уже с 13-ти лет. Впрочем, не об этом. Мы встретились в общежитии института, где я училась на технолога, а он на оформителя продукции. Об этой встрече, как и о том, что я почувствовала, у меня была специальная запись, которую я утеряла, так что как-нибудь, пороясь в своей памяти, напишу новую. Сейчас о нем. Так вот, приходя к нему, не имея другой причины, как посмотреть телевизор, расскажу его любимые передачи. Прежде всего это новости, которые, как он говорил, интереснее любого сериала. Потом, старые черно-белые фильмы типа «Ревизор», «Бесприданница» и др. по сочинениям наших классиков. Затем фильмы о культуре, всякие постановки, а также рекламные передачи типа «Комильфо», и т.д. Мне все это тогда навевало скуку, зато обоим нравилось «Что? Где? Когда?», оно шло тогда по субботам, что совпадало с нашими встречами и это были самые замечательные для меня моменты. Из музыки он любил альтернативщиков, слушал Энигму, Браво, а в то, как мы с ним встречались время, Гарри Мура, слыша которого теперь, я всегда вспоминаю его. Особенно он любил «Прогулки по Парижу». Я же обожала радио, где крутили всякую нашу попсу и различные западные хиты, любила «Smokie» и еще много всего другого.

Первая ночь

Вот уже несколько месяцев Она была для него наваждением. Каждый вечер под покровом темноты он выходил из дома и ехал на Сходненскую, к кинотеатру Полет, напротив которого стоял ее дом, пятиэтажная хрущевка. Он стоял под ее окнами на четвертом этаже и ждал, когда в них погаснет свет. Долгими зимними вечерами. Потом наступила весна, и, хотя они учились в одном институте, ни разу не сталкивались, и она не знала его. Между тем он часто видел ее в коридорах, на улице, на остановках, в метро. Всю зиму он как завороженный каждый вечер стоял под ее окнами и ни о чем не думал. Он знал, что когда-нибудь она будет с ним и не просто будет, а влюбится в него, но как? Весна сделала свое дело, и наступило лето, она переехала из съемной квартиры на Сходненской в общежитие, и теперь их разделяло всего два этажа, но она так и не смогла увидеть его. К ней ходил какой-то длинноволосый все время пьяный рокер, но это случилось в один вечер… Это была его ночь, и он сорвал ее… она не видела, кто с ней, но ее крик навсегда остался эхом в его сердце. Ему хотелось покончить с собой, он вышел на улицу, поднялся на крышу ближайшей девятиэтажки и шагнул вниз…

МАКС

…Макс и Художник знали друг друга с детства. Макс был центровой, а Художник в 14 лет переехал жить в другой город, родители были вынуждены обменять квартиру, с целью получить доплату. После приезда обратно в Москву в 20 лет, Художник поступил в московский ВУЗ и поселился в общаге, а Макс на тот момент занимался тем, чем занимался, он, бросив играть в рок-группе,  был троллем в интернете. Это приносило деньги, на которые можно было жить, пока он не придумал свою организацию.

Однажды ночью Макс гулял по кладбищу. Когда ему не спалось, он изредка делал это. Ехал на кладбище и бродил там. И вот в этот раз, он сел на какую-то надгробную плиту, и вдруг понял, что из соседней свежей могилы слышит приглушенные крики о помощи. Он крикнул чего-то в ответ. После этого из-под под земли раздался стук. «Эй, чувак, вытащи меня отсюда, я живой!». «Сейчас…». Макс сломя голову побежал к машине, вернулся с лопатой, сам не зная как, он откопал гроб, открыл его и увидел…
– Ты?????????
– Ты???????? – ответило тело и глаза Художника уставились на Макса.
Художник сел.
– Как ты здесь оказался??????
– Кажется меня похоронили, а я только что очнулся, не помню ничего...
– Ну, ниче, поехали ко мне…
…..   

– Давай, выпей водки…– Макс подвинул Художнику стакан,– че, говоришь, с крыши спрыгнул?
– С девятиэтажки...
– Из–за чего?
– Из–за девки.
– Она того стоила?
– Не знаю.
– И что потом?
– Просто упал, потом встал и пошел…не знаю как.
– Наверное медленно летел…– Макс как всегда смеялся, – а почему тебя тогда закопали?
– Не знаю…пришел домой, вырубился, очнулся в могиле, начал звать…а потом ты меня откопал, копатель, блин, как ты меня услышал только?
– Да уж, я ожидал кого угодно услышать, только не тебя…
– Спасибо тебе…Знаешь…может быть это странно, но…перед тем…как проснуться…я видел во сне карту…разные точки на ней, отметки, названия городов, и… даты. И эти даты были связаны с этими городами. Это было так отчетливо, как тебя сейчас вижу. И первая дата была «Москва 1996, 16 августа».
– Дак это ж сегодня!
– Да?
– Ничего себе! Ну–ка давай, с этого момента поподробней… а ты можешь восстановить эту карту досконально, или, скажем, зарисовать?
– Думаю, да…
– Тааак, если я понимаю тебя правильно, у нас есть занятие на эту ночь!..
Днем позже они уже ехали на машине, по нарисованной художником карте, в сторону Ростова.

АНГЕЛ

Когда-то я видела ангела, это был её ангел, ангел тишины и движения. У него были длинные до плеч вьющиеся волосы золотого, почти как мой, только немного бледнее, цвета. Он никогда не говорил. Он был пьян. Это случилось в клубе на концерте «End Zone», поднимая пьяного товарища, он двигался, раскачивая свои волнистые кудри, узкое треугольное, почти девичье лицо, бледное от сигаретного дыма, в полумраке было серьезно. Он никогда не улыбался.

КИНОМЕХАНИК
 
Киномеханик был мертв, ему ничего не стоило, упав с крыши 9-ти этажного дома, встать, заработав только царапину на лбу. Как только он понял, что смерти нет, что дух сам решает в какое тело ему войти, и что он решил остаться в том же самом, мог работать день и ночь. В его жизни была та самая фатальная предсказуемость, о которой мечтают все, и которой боятся некоторые люди. Он знал, что чтобы он не делал, он останется жить. Кроме того, часто он бывал просто невидим для людей, но видим для животных, он мог разговаривать с ними и обмениваться понимающими взглядами. «Я что, животное?»–иногда думал он,– «Но если так, почему нет людей?»  Хотя необъяснимое давно уже не удивляло его. Больше всего в такие моменты, как он был невидим, но видел, он любил прицепиться к какой-нибудь красотке и проследить до места, где она живет, а затем много дней наблюдать за всеми подробностями ее жизни самым нахальным образом, т.к. он, будучи в образе духа ходил и видел оставаясь незамеченным. Особенно ему нравилось прийти в квартиру незнакомки, развалиться на ее диване с какой-нибудь ее книжкой и смотреть, как хозяйка дефилирует туда-сюда.
Так случилось и с Леди из мира живых. Вот уже три года держал он ее под наблюдением и знал о ней практически все. Все, что она делала дома, всех ее друзей. Дело в том, что она очень нравилась ему, но была как раз из тех женщин, которые были недоступны для него.
Разве мог он знать, что она была в его кинотеатре, что она жила долгое время на Шаболовке, ведь он увидел ее в первый раз задолго после этого. Много раз он думал, какое тело, какое лицо нужно иметь, чтобы она обратила на него внимание, да так, чтобы взглянув один раз полюбила навсегда, но не мог придумать.
И только ходил за ней, наблюдая и следя тех, с кем она встречалась, и кто ей нравился. С последним было сложнее, т.к. ей нравились очень многие мужчины, но ни один до конца и она разбрасывалась ими, как ненужными игрушками. Он ждал.

ДВОЙНИК

Ну вот, снова дошло время и до моего двойника. Мой двойник влюблен и любим, что для меня невозможно. Они встретились в странном месте, кинотеатре, т.е. в концертном зале точно как филармония, но с большим белым экраном, и белыми с синим бархатом креслами. Она была шутница. Он был ужасен, впрочем, как и она. В них было что-то от животных, и люди, как животные, они умели любить. Их иллюзия была на двоих.
Было так. Они пришли на концерт классической музыки, чьей, уже не помню, сидели в амфитеатре, он в левом, она в правом. Друг напротив друга. Он любил женщин, особенно очень красивых, но ни одна такая женщина не удостаивала его даже взглядом, а если попадала случайно, то отвращалась сразу. Он не видел людей, в своей жизни он сталкивался только с очень красивыми женщинами, но ни одна не могла любить его. Он был очень одинок, и сейчас в этом пустом зале (люди исчезали, когда он встречал одну из своих женщин) напротив себя он увидел стройную с золотыми волосами по плечам, сидевшую нога на ногу, совершенно обнаженную девушку. Ее глаза были опущены вниз, она не смотрела на него. Своим звериным чутьем он почувствовал, она невидимка, для всех, когда он увидел ее, в этот момент все пропало. На сцену вышел мой Двойник. Жаль, что двойники не имеют имени, я не дала им. Когда она появилась, он чуть не умер со смеху. Выскочившая на сцену шутница затеяла средневековый танец с задиранием ног и неимоверными движениями, скача между не видевшими ее играющими музыкантами и передразнивая их, светящаяся блондинка исчезла, но люди, зрители, не появились, он беззвучно смеялся, глядя на ничего не подозревающий оркестр (который, кстати стал виден для него с появлением шутницы), производивший тишину, именно тишину, которую обожала мой Двойник. Он слышал только музыку ее танца и смотрел уже влюбленным взглядом. «Это для тебя.» вдруг сказала Она, остановившись, и тоже посмотрела на него. Сколько она знала? Очень много, она долго жила среди невидимок.

МАКС

– Все, давай отгребай остальное. Надо вытащить ее.
Когда крышка гроба была открыта, он увидел ее. Она лежала без движения, глаза были закрыты, пышные золотые волосы обрамляли бледное лицо… красивые губы, идеальная кожа.
– Это она.
Макс спрыгнул вниз.
– Теплая, как будто спит, что с ней?

КИНОМЕХАНИК

Киномеханик уже давно жил один, отец покинул его, когда ему было десять лет, он умер от продолжительной болезни. Это отец научил его крутить машинку и показывать людям фильмы. Рядом с их домом был кинотеатр, где он работал, и Киномеханик проводил в его рабочей коморке все свое детство. Матери он не знал. Отец говорил, что она была очень красивой и доброй женщиной и ушла навсегда на небо к ангелам, когда он родился.

ДВОЙНИК

Обожала трамваи, любила ездить в них одна в последнем вагоне на торцевой стороне, сидя так, чтобы был виден весь салон, освещенный электрическим светом, мрачными серыми осенними вечерами. Она, катаясь, выкуривала сигарету и выходила на Шаболовке, где жила напротив кинотеатра. Выйдя на мокрую черную дорогу, с блестящими рельсами, она не спешила домой.

Владелец Кинотеатра. Киномеханик.

У него всегда было два варианта, а то и четыре, смотря, сколько он резал пленку. Оставив окончательный вариант, он делал еще два, три (из обрезков) один – из неудачных (специально снятых для себя), и из удачных, нравившихся только ему самому. Так он работал, выпуская цензурные фильмы, и пряча для избранных свои собственные. Это мой идеал, это моя любовь. Все-все слова, которые говорят о любви мужчины женщинам и женщины мужчинам, я могла бы сказать ему двадцать раз. Но я могу только думать их и для меня любить его невозможно. История с ним длится уже несколько лет. Где-то у меня записано кое-что из ее начала. Расскажу об этом позже.

КИНОМЕХАНИК

Никогда не спускается в зал. Даже не знает какие там кресла, и что в задних рядах дерматин обычно изрезан и порван, поролон выброшен и кое-где остались одни деревяшки.
Он любил крутить кино для полного зала, когда вечером собиралась вся Шаболовка с переулками, весело болтая и во время фильма, куря и отпуская комментарии, вызывавшие громкий хохот всего зала. Она сидела справа, в дальних рядах, в расположившейся здесь компании из двадцати человек, всех знакомых, знавших друг друга с детства. Она ничего не понимала, хотя и смеялась со всеми, она была человек из мира живых. Она любила компанию мужчин, когда внимание их всех было для нее и, еще, разглядывать красивых женщин, начиная с себя в зеркальном отражении.


Встреча Киномеханика и Художника.

Прошло около трех лет моего знакомства с Художником. Я уже не жила в общежитии, а училась заочно, приезжала на пару недель в Москву на период сессии. Кое как сдав последнюю, я прожив месяц дома, практически заявилась на Госэкзамен, которого мне не суждено было сдать, неизбежно по стечению обстоятельств. И своей слишком большой любви. Итак, о встрече.
Киномеханик обожал посещать театры, различные маленькие, малоизвестные театральные студии, ночные клубы, симфонические концерты, а также вечера камерной и органной музыки. Больше всего он, почему-то, любил малый зал консерватории. Длинный узкий коридор с мраморным полом, и в самом небольшом помещении гардероба, как и обычно, толпа перед концертом. Леди из мира живых причесывается перед зеркалом, поправляет свой болотный свитер и удлиненный бордовый джемпер на пуговицах, оглядывает себя довольным взглядом и, протискиваясь сквозь небольшую группу людей у входа, направляется к лестнице, ведущей наверх к малому залу. Войдя в зал, она проходит между рядами, переступая через вытянутые ноги молодого высокого брюнета в синем, который даже не смотрит на нее, и о котором она забывает тут же.

ХУДОЖНИК

Она была там, он видел, они сидели друг против друга через огромный зал, смотрели друг на друга, т.е. он делал вид, что не смотрит. Она же не сводила с него глаз и не понимала, что в нем притягивает ее. Он был в синем, черные волосы и блестящие черные глаза, естественная поза, и женщина рядом в белом трикотаже маленькая, полная, с короткой стрижкой.
«Что мне надеть? Что? Чтобы она заметила, цвет, какой цвет, синий, да, синий, с белым. Нет, рядом кто-то в белом. Да это лучше, но кто, мужчина? Женщина? да – полная противоположность. Она не будет ревновать» Художник метался по комнате, собираясь на концерт в зал Чайковского. Макс как всегда смеялся над ним. «Да заметит, не переживай, у нас хорошие билеты… а я… возьму побольше девушек…».
«Зачем ему столько?» – с улыбкой подумала Леди, усевшись на свое место, когда увидела как на предыдущий ряд проходит красивый, немного хрупкий брюнет, в дорогой шелковой рубашке ультрамаринового цвета и черных джинсах. С ним было три очень красивые девушки. «Зачем ему столько?» Брюнет занял место прямо перед ней и она стала с интересом разглядывать его плечи и прическу. Вскоре она посмотрела прямо перед собой и увидела высокого молодого человека, медленно проходившего по ряду и также медленно садившегося в свое кресло, он был с маленькой полноватой темноволосой женщиной. Что-то было в нем. Когда приглушили свет, она смотрела на него, а он то смотрел в ее сторону, то, как бы нехотя и, в то же время, торжествуя, отводил глаза.  Такой роскошный мальчик впереди и такой притягательный на другом конце зала. Музыки в тот день она не запомнила.
Но не только Художник наблюдал за ней. Леди в какой-то момент обернулась вполоборота, и, краем левого глаза, увидела смутное видение в черной одежде и со странной стрижкой, которое тот час забыла. Так Киномеханик встретил Художника. 

О том, как Киномеханик вышел в зал и что он там обнаружил.

После встречи с Двойником Киномеханик не спал уже вторую ночь. Они не расставались.
«Где ты была?» «Нигде и везде, среди разных женщин, пока не нашла тебя» «Ты меня искала?» «Да, сколько раз среди толпы, среди знакомых мне мужчин, почти отчаявшись.». «Но как же ты нашла меня?» «Мой Двойник показала мне» «Какой Двойник?» «Она, ее зовут…, впрочем, не важно, у нее нет имени, она женщина.» «А ты?» «А я как и ты.» «Я ничего не знал, я, кажется, недавно умер.» «Ты не умер, ты просто поменял тело, я, например иногда бываю цветком или запахом, прекрасным, хотя сама некрасива.» «Ты красивей всех.» «Почему?» «Потому что ты моя.» сказал он и обнял ее.

«Как ты меня нашла? Мы же живем напротив, но никогда не встречались.» «Все просто, я как-то шла и увидела девку в такой же одежде как у меня. Ну я из интереса пошла за ней, и увидела что на расстоянии за ней прёшся ты, не спуская взгляда. Мне стало дико смешно и я захотела тебя. Потом была филармония. И вот, мы вместе. Я так счастлива.»

«Пойдем, я покажу тебе.» «Что?» «Свои фильмы». Они вышли на темную улицу, и тихо, никого не встретив, кроме сырого дождя, тайно проникли в Кинотеатр. « Боже, я ведь живу здесь, напротив, и никогда не бывала.». Он улыбнулся. «Проходи». Они были в святая святых, рабочей комнате Киномеханика. Он взял пленку. «Я работаю часто оператором, снимаю несколько разных и делаю комбинации». Он достал фильм о различных карликах, очень занятный. «Я всегда думала: вот бы собрать актеров-карликов и снять фильм по произведениям русских классиков, например «Горе от ума» или «Ревизор», почему этого не делают? Большие актеры так скучны.».
«Да, – вторил он, – скучны…».
«А хочешь, – спросила она после фильма, – я станцую тебе?» «Пошли!»
Он устроился посреди зала, а она влезла на сцену. «Постой…, а музыка?» «Щас.» Она щелкнула пальцами, и за ее спиной, позади белого экрана раздались звуки настраиваемого оркестра. «Обожаю классическую» – сказала она и приготовилась к своему танцу. К концу его исполнения, покрасневшего от смеха киномеханика, потянуло на сцену. «Откуда музыка? Давай заглянем?» «Ну…, загляни» Он просунул голову за белое полотно и встряхнул ею, увидев огромный зал. Посмотрев налево он увидел оркестр, а прямо, почти в центре зала, на коленях стояла черноволосая стриженная девушка и мыла одно единственное черное кресло. Все остальные были белы, обтянуты синим бархатом. «Господи, да это же филармония!» – только и успел подумать Киномеханик, как почувствовал, что его тянут за рукав. «Пошли…пошли…хватит глазеть» «Я не мог даже представить!..» «Ну, со мной сойдешься, еще и не такое увидишь». Прыгая галопом по сцене смеялась Двойник.
«Подожди, это значит, если мы зайдем туда, то окажемся сразу в другом месте?» «Нет, мы не окажемся, но Ангел может, то, что для нас иллюзия, для него – реальность». «Ангел?» «Ну да, я видела его как-то, Двойник показывала мне, я пошла за ним и знаю где он живет.» «Опять этот загадочный двойник, как хоть она выглядит?» «Она похожа на меня, только гораздо красивее, она – моя Обратная сторона.»

РОЗА

Был еще человек, наблюдавший за ними. «Что я вижу?» на фоне огромного белого экрана сидит оркестр и играет музыку. «Никогда не видела оркестра!» «А ты думала, что ты одна здесь в этом здании? Для чего же ты тогда чистишь и моешь?» «Я устроилась на работу.» «Когда?» «Не помню. А что по ту сторону экрана что-нибудь есть?» «Загляни – увидишь.» Она робко просунула голову за полотно с правой стороны и посмотрела налево. Двойник в болотном свитере и черных бархатных штанах задирала ноги. Она перевела взгляд. В центре зала в окружении дерматиновых кресел сидел мужчина и улыбался, глядя, не сводя с нее блестящих глаз. «Кто это? Как он красив!» она никогда не видела таких людей.

МАКС

Она лежала на кровати, он держал ее за руку, которая была холодна, как банка кока-колы, побывавшая в морозилке. «Почему она не просыпается? А? Почему она не открывает глаза?» «Макс, да кончай ты около нее сидеть, пойди поспи, сама оклемается» «Идите вон отсюда, уроды… Я даже не знаю, как тебя зовут…»
«Света» Блондинка вдруг открыла огромные голубые глаза и захлопала ресницами. «Где я? Что со мной?»
«Все в порядке, только не волнуйся, мы друзья»
Она поднялась и медленно села. «А что, я разве жива? Я же выпила целую банку. И как я к вам попала?»
«Мы откопали тебя из могилы»
«Не может быть. Тебя зовут Макс?»
«Да», у него перехватило дыхание, впервые он не знал, что делать дальше.
«Понимаешь, я услышал как ты, ну… там под землей, и вытащил тебя, ты спала несколько дней, где твой дом?»
«У меня нет никого.»
«Теперь будет. Теперь будет… Света.» Он прижал ее к себе, а она подумала, что никогда не видела таких красивых парней.

Встреча Двойников

«Привет.»
«Привет… а… мы знакомы?»
«Ты даже не представляешь, насколько.» Двойник шутила, как всегда.
«Но я тебя не знаю…»
«Зато я тебя знаю, и мне очень нужна твоя помощь.»
«А что нужно делать?»
«Ничего, просто живи… ходи где хочешь, и ничему не удивляйся. Надо найти его, от этого все зависит.»
«Кого найти?»
«Неважно. Но это только ты можешь. Я нет. Смотри!..»
Когда Леди обернулась назад, Двойника уже не было. Она исчезала так же быстро, как и появлялась. 

Как Двойник нашла Ангела

Леди из мира живых сидела в баре клуба Пилот и потягивала мартини. Рядом, положив руки на стойку бара и уткнувшись в них головой, сидел пьяный длинноволосый парнишка. «Где я могла его видеть…» думала Леди, как вдруг:
«Привет», раздалось из-за спины.
Леди из мира живых обернулась и увидела красивого брюнета в синей шелковой рубашке, который улыбался ей во весь свой красивый рот.
«Твой?» неожиданно спросил он, кивнув на Ангела.
«Нет, не мой.»
«Знаю, что не твой. Помоги мне, надо увезти его отсюда, пока не поздно. Ты где живешь?»
«В Дегунино.»
«Пошли, я тебя подвезу. Да… меня зовут Макс.»
После этих слов брюнет взвалил парнишку со стойки бара на плечо и они ушли.
Через пять минут Леди уже сидела в машине на заднем сиденье и наслаждалась видом ночной Москвы. Дорога была практически пустая.
«Ты не против, если мы забросим этого экземпляра к моему другу?»
«А он кто?»
«Художник.»
«Хорошо, поехали.»

Художник открыл дверь своей комнаты в общаге. Он был выше ее, и как только она встретилась с ним взглядом, она поняла, что впервые видит такой околдовывающий блестящий взгляд. Все зашли в комнату, расселись кто куда. Леди сидела на старом сером кресле. Ангела заботливо уложили на диван. Художник достал вино. Пока они пили вино и знакомились, Леди ощутила, что никогда и ни за что бы не ушла из этой комнаты по своей воле. Здесь завораживало все. Мебель, книги, посуда, картины, его одежда и даже старые домашние тапочки, в которых был Художник, казались ей чем-то особенным.

АНГЕЛ

«Покажите мне ее, покажите, умоляю, ради бога.» Все дружно смеялись над ним. «Да, подожди ты, она не сбежит. Да, кстати, а как ты относишься к уборке?» «Господи, да что угодно, только бы ее увидеть!» «Смотри-ка, а он горяч…» – улыбалась Двойник. «Да, несмотря на свой обычно отсутствующий вид, – вторил ей Киномеханик, – Так мы на скорости света до места доедем.». Так и произошло. Ангел выскочил из машины, – «Пойдем, пойдем, быстрей.» «Да куда ты спешишь?» «Ей нужна помощь.»
Метнувшись за полотно экрана, Ангел оставил за собой темноту. Иллюзия исчезла. «Поставь камеру» – сказала Двойник. «Снимать пустоту?» «В мире Ангела нет пустоты как в мире людей, они ничего не видят там, где существует многое, поставь скорей.
Через несколько часов они смотрели фильм. Роза чистила кресло, Ангел сидел позади и смотрел на нее, час, два, четыре… «Тебе еще не надоело это кино?» «Нет, дорогая», – усмехнулся Киномеханик. «Но, все равно, давай промотаем.». «Как скажешь.». На последних секундах фильма, Ангел, с откуда то появившейся тряпкой в руках, на бешеной скорости, стал оттирать и без того белые кресла, и чем больше их он оттирал, тем светлее становилось кресло Розы. Это было очень смешно, то как двигался Ангел и они покатывались со смеху. Когда кресло стало чистым, Роза встала, и полюбовавшись на свою работу, собралась приняться за другое, но оно оказалось белым. Удивленно и робко она осмотрела зал. Все кресла сияли белизной, насколько это можно было видеть в полумраке. «Кто это сделал?» «Неужели эти люди?» Она побежала вниз, но вместо экрана был орган, а за ним уже давно знакомые помещения. С тоской она повернулась в зал и увидела его. Он зашел и сел на столь долго драенное ею кресло так, что она прямо увидела его. «Ты человек?» – спросила она. «Я Ангел», – ответил он. «Я знаю твой голос, ты разговаривал со мной, – спокойно произнесла она, – и мне не было скучно, но я мечтала увидеть тебя.»  «Садись рядом».
Постепенно зал стал заполняться зрителями, тихонько переговаривающимися, прогуливавшимися по залу и рассматривающими программки, а сцена – готовящимися играть и настраивающими инструменты музыкантами. Роза была в восторге, она Слышала, Ангел впервые улыбнулся.

ЭПИЛОГ

Черный лимузин ехал по сверкающей огнями вечерней Москве. Они сидели в нем. Их было шестеро. Света, Макс, Художник, Леди из мира живых, Роза и Ангел.
«Ну и куда теперь?»
«Да тут недалеко, можно в клуб, а можно в гости заехать.»
«Опять к твоим покойникам, Макс?» Все засмеялись.
«А что, хорошие же все люди…»
Теперь это была команда, они были молоды и сверхъестественны, и каждый знал свое предназначение. Светка – воплощение женственности и красоты, Макс безумно богат, но никому неизвестен, Художник отвечал за творчество, Леди из мира живых за любовь, Роза впитала страдания всего мира, а Ангел был просто ее спасителем.

И только Двойник и Киномеханик остались вдвоем, им еще многое предстояло сделать, и они были счастливы. Вечно.