Примелькались волосы

«Мужчины не рожают, поэтому не взрослеют. У них игрушки. В машинки, в войну…» - Ростислав Хаит, один из членов «Квартета И».

Некоторые мужчины трогательно и пронзительно играются с пудрой и губной помадой. Ничего не возвращается назад. И никто. Живи ты хоть в Дублине, хоть в Даугавпилсе, хоть в Карлсруэ... Взяв в руки подводку для глаз, припудрив носик, ты понимаешь – «всё ушло далеко, всё иное - не то».
Именно об этом писал в своих поэтических экзерсисах Андрей Белый. И герой фильма «Где бы ты ни был», готик-пенсионер Шайенн, это понимает. Вот только бескомпромиссность невротика в тельце пожилого «фрика» - это вряд ли путь к очищению. Скорее, это разложение дневного света на совокупную связь разных световых оттенков - от очарования трогательного припудренного звездеца до шанса сделать шаг в сторону адекватного взросления.

Режиссёр Паоло Соррентино в своём англоязычном проекте работает на грани - либо вставит сантиметров на двадцать пять, либо вызовет зевоту. Середины восприятия нет - будь ты хоть Стивен Фрай! Нежность - как горечь, горечь - как нежность. Когда тебя в детстве лишили такого понятия как любовь - ты уверенно выбираешь тропу в сторону недолюбленности и недопонятости.
Шон Пенн как Роберт Смит, Шон Пенн как Зед из «Полицейской академии», Шон Пенн как Оззи Осборн... Понять. Казалось бы всё просто - определись, кто ты и прими решение. Но кто я? - путь перекладывания вещей с места на место, путь «поворотной мастурбации» от конца к началу, путь от жалости к умилению...
Главный герой картины Соррентино звездун Шайенн стареет. Но стареет довольно своеобразно - с подводкой для глаз. И всё было бы ничего, если бы не отец Шайенна - то есть Шайенновский отец. Эхо, спустя тридцать лет. «Мы – эхо… Мы эхо… Мы долгое эхо друг друга…»
Монотонность повествования в фильме Соррентино либо принимается, либо посылается в определённые интимные места. Просмотр творения Паоло - это как ощущения от почёсывания. Если ты ещё не расчесался - нирвана далеко. Но ежели ты уже поймал ритм почёсывания - колесо сансары вращается во всю прыть!
Взросление - как необходимость. Прямота – как откровения невротического ребёнка. Можешь тыкать в Шайенна пальцем... Вот только один вопрос - а ты сам-то сможешь сказать му… э… чудаку то, что он действительно чудак? Сразу не отвечай, можешь подумать…
Жена Шайенна Джейн как начало долгого пути. Помимо жены есть у Шайенна и готическая подруга. Её образ - как продолжение того самого долгого пути. Впрочем, путь - сказано как-то слишком. Динамика - как кинематика, а кинематика - как игра с бывшей славой в поддавки...
Фильм Паоло Соррентино не для массового зрителя, но он излучает – излучает, как мне кажется, даже и на массового зрителя - какое-то особое душевное тепло, шарм, а меланхолия его повествования создает особую медитативную рок-среду… И рок-среду не как стиль подачи жизненного восприятия, а как алгоритмическую структуру судьбовосприятия... Суета сует. А точнее – куета! Короче, маета. Или myета? Вернее NYета…
Неспешность повадок героя Пенна - это и есть вялая суть леной брутальности трагического комика Шайенна. И только смерть отца позволяет Шайенну форсировать всю задообразность его нынешнего фешенебельного прозябания. С этого момента начинается неспешный коми-траги-муви-роуд, экспрессивно-пассивное, экзистенциально-неопотенциальное, вяло-стремительное взросленческое кино...
Картина Соррентино «Где бы ты ни был» о необходимости взросления. Но взросления не по принципу «что скажут люди», а по принципу этапного духовного развития, как говорится, «по зову сердца».

Шон Пенн сыграл удивительно и неповторимо. Жил бы Станиславский – он бы крякнул. Мастерство есть мастерство, будь ты хоть на Мадонне, хоть под ней!.. Тем, как Джастин – Шоном его в Пенна – создал образ Шайенна, актёр доказал: даже имея – в хорошем смысле - «шанхайские сюрпризы», в «таинственную реку» можно войти дважды! Таки да! Это вам вся еврейская родня Шона подтвердит. И не только еврейская, но и европейская. Я долго не верил Пенну – где бы я ни был. Но, посмотрев фильм режиссёра с именем Паоло – поверил до самой глубины Шона. Поверил в сказ про то, как невротика толщей времени придавило и пудрой присыпало. Поверил в сказ про то, как светло-грустный бриз смог вдуть сдуть с Шайенна все те вещи, которые не были наполнены смыслом… Кстати, этому самому бризу очень помог Дэвид Бирн, композитор фильма. Это именно тот случай, когда старый конь не только борозды не испортил, но и глубоко вспахал. Неплохо вспахал почву фильма и оператор картины Лука Бигацци – насыщенная визуальность фильма, правда, слегка хаотичная, трогает. Понятное дело, «Где бы ты ни был» не назвать откровением от Луки. Но на откровение от Бигацци сойдёт.

И ещё несколько слов по поводу Шона Пенна. Путь Шайенна к самому себе передан Пенном удивительно бережно, хрупко, но с юморком, нежно, но сильно. Кто я? Многие homo довольно часто задают себе этот вопрос, то обращаясь к зеркалу, то – находясь в подпитии – к окружающим. Так вот, если Шон Пенн теперь как-нибудь спросит меня «Ты знаешь, кто я?!», я искренне смогу ему ответить: «Да, знаю. Ты – актёр с большой буквы! «Давида ди Донателло» тебе в руки!».

Короче, добро пожаловать в итало-еврейский мир Паоло и Шона! Даже если ты, зритель, и заплутаешь в недрах совокупных посылов режиссёра-творца и сотворца-актёра, ты, зритель, хотя бы поймёшь – в жизни каждого homo должен присутствовать образ Алоиса Ланга, некого фашиста, некого СС-чудака. Для чего? Для того, чтобы этот самый homo смог обрести себя. Себя, настоящего… Аминь! Или Дублин - Нью-Йорк – Мичиган – Нью-Мексико – Дублин? Может быть, «Париж, Техас»? Нет, всё-таки аминь! Да сострижёте вы свои волосы!.. Да обрящете вы «свой единственный ништяк! Трижды собственный ништяк»! И не поминайте Вендерса всуе…