Легенда о птицах

Глава 1


Легенду о птицах я впервые услышала еще, когда была ребенком. Мой отец рассказывал мне: «Однажды, много-много лет назад, в наших краях появились странные существа. Внешне они мало, чем отличались от людей, разве что, имели идеально сложенное тело и прекрасную внешность. Эта была не та красота, которая притягивает и пугает одновременно, это была - совершенная красота. На них смотреть можно было бесконечно. Потому что, каждое их движение было легко и грациозно, словно они не ходили по земле, а парили над ней. Хотя, собственно говоря, так все и было.

Они называли себя Адеринами, что в переводе с уэльского означает «птица». И жили они небольшой группой на окраине нашей деревни, так, что даже маленькие дети очень часто встречались с ними. Что же касалось нас, взрослых, то в любом разговоре мы старались показать, что настроены к ним гостеприимно и не хотим допускать никаких конфликтов. Но в этом не было никакой необходимости: если они не хотели, никто не мог причинить им вреда.

Почему Адерины выбрали именно нашу местность для жилья – было загадкой. Как-то старейшина попытался спросить их об этом, но никакого вразумительного ответа не получил и забросил эту идею.

За все то время, что они были с нами, главой их фолки (племени) был мужчина, носящий имя Маркус. Он был молод, красив, имел длинные черные волосы, спускавшиеся до самой талии. Его взгляд был спокоен и выразителен. А сам цвет глаз был цветом морской волны.

У Маркуса был сын, ребенок, как две капли воды похожий на свою мать. Золотоволосый, кудрявый, с очень светлыми глазами. Саму женщину видели очень редко: поговаривают, что у нее было слабое здоровье. Быть может, в связи с этим или по какой-то другой причине, Аурелиус (так звали мальчика) был очень привязан к отцу и старался не отходить от Маркуса ни на шаг.

Как я уже говорил тебе, моя дорогая Юна, эти существа не были полностью людьми. Лишь наполовину. А на вторую половину птицами. Стоило только первым лучам солнца появиться на небосводе, как Адерины всей стаей взметали в воздух и растворялись в белоснежных облаках. А мы могли наблюдать их полеты лишь доли секунд.

Однажды все изменилось. Было раннее утро, и птице-люди засобирались к скале, на которой начиналось их путешествие. Однако в их составе не хватало одного ребенка, Аргуса. Но Адерины совершенно не обращали на его отсутствие никакого внимания. В очередной раз они взмахнули своими большими крыльями и скрылись в утреннем небе. Без него.

Они так и не вернулись в тот день. И на следующий тоже. И еще через день. И еще. Они просто ушли, как до этого ушли из еще тысячи мест.

Не знаю, знал ли Аурелиус о том, что это случится или нет, но все мы видели, как он изменился. Из веселого, доброго ребенка превратился в холодного и отчужденного. Он только и делал, что сидел целыми днями на скале и смотрел на небо.

«Он ждал их? – спрашивала я».

Да, Юна, он ждал их. Но за ним так никто и не пришел».


На этом заканчивалось повествование моего отца, однако это не было концом истории.


Глава 2


Как вы уже знаете, меня зовут Юна. Не знаю, чем думали мои родители, когда давали мне это имя, но видимо, в детстве я действительно была похожа на маленького ягненка.

Отец говорил, что Аргуса уже очень много лет не видели в деревне. Были разные версии, куда он мог уйти. Одни говорят, что он отправился на поиски своих родных, другие, что ему было невыносимо находится здесь после ухода стаи, и он решил перебраться на другое место. В любом случае, ни одну из версий подтвердить было нельзя.

Мне было пятнадцать, когда приснился этот сон. В нем огромные птицы кружили в воздухе в диком, завораживающем танце. Крылья рассекали облака, их тела то сливались воедино, то словно бежали по воздуху врассыпную. Маленькие Адерины танцевали отдельно ото всех и заливисто смеялись.

Я проснулась с улыбой на губах и с четким ощущением, что где-то это происходило на самом деле.


Глава 3


Спустя несколько дней я стала время от времени замечать странного человека в окрестностях. Он был старше меня лет на пять-шесть. Высокий, тонкий, как тростинка. Со светлыми волосами до плеч. Он никому ничего не говорил, только ходил вокруг деревни, словно искал кого-то.

А потом однажды появился на пороге моих дверей.

- Аттиус, - я начала была звать отца, завидев Аурелиуса, но он легко сжал мое запястье рукой, беззвучно говоря, чтобы я замолчала.

Несколько минут он и сам молчал, затем очень тихо и четко произнес, не отпуская моей руки:

- Научи меня играть на фортепиано.

Его просьба показалась мне очень странной, как я должна была реагировать на все это?

- Ну, хорошо, проходи в дом.

- Нет, - резко оборвал меня юноша, и через мгновение уже более спокойно повторил, - нет. Приходи завтра вечером к скалам, в лес. Я буду ждать тебя.


***


Когда я пришла к месту назначения, то никого не увидела. Я не из тех людей, которые быстро сдаются, и потому решила какое-то время подождать. Какое-то, но не вечно. Время шло, но ничего не менялось, и тогда, спустя добрых 20 минут, я засобиралась домой.

- Эй, - чье-то эхо зазвучало по всему лесу. Я оглянулась, но никого рядом не было. Тогда голос прозвучал снова, - посмотри наверх.

И я увидела это.

На много метров надо мной возвышались странные постройки, напоминавшие дома. Как называются дома птиц? Ах да, гнезда. Так вот, над моей головой возвышалось множество гнезд. Только все они были пустыми. Кроме одного, в котором тускло горел свет.

- Эй, - снова раздался знакомый голос, - поднимайся давай.

- Каким об… - я хотела было уже спросить, как увидела веревочную лестницу, спущенную с балкона того дома, где стоял Аурелиус.

О, Боже мой, о Боже, - кричал мой внутренний голос, - только не говорите мне, что я должна лезть так высоко по такой ненадежной лестнице!

- Чего ты там застряла?

- Ну, знаешь ли, я то летать не могу, - произнесла я, внезапно разозлившись на Аргуса, и тут же испугалась собственных слов. Аурелиус скрылся в тени крыши, и я больше не могла его видеть.

Он молчал, пока я пыталась подобрать правильные слова, чтобы извиниться.

- Стой там, я сейчас спущусь, - сказал он внезапно, и сам стал спускаться по лестнице.

Когда его босые ступни коснулись холодной и влажной земли, Аурелиус сказал, глядя на меня:

- Как видишь, я тоже не могу, - и он глубоко вдохнул. Тяжело было не заметить, как в его светло-серых глазах затаилась глубокая печаль, - ладно, ты поднимайся первой, а я следом за тобой, буду страховать.

- Хорошо, - только и сумела я промямлить и, сжав всю волю в кулак, стала подниматься по шаткой лестнице. Поначалу каждая ступенька давалась мне с трудом, нога то и дело не попадала в нужное место и зависала на какое-то время в воздухе. Но, как бы странно это ни звучало, чем выше я поднималась, тем легче мне становилось, и страх уходил. Когда же мои ноги снова ступили на твердую поверхность, то мир поплыл перед глазами: высота давала о себе знать.

- Если не хочешь грохнуться в обморок, то заходи внутрь.

В его голосе чувствовалась насмешка, что меня крайне возмутило. Но я подавила свое желание высказать ему в ответ что-нибудь обидное, и просто зашла в дом. То, что я увидела, меня ошеломило: из мебели здесь были только маленькие светильники, в виде шаров, подвешенные к потолку непонятным образом, и в центре комнаты стояло большое черное фортепиано. И больше ничего, лишь голые стены и холодный пол.

Юноша подошел к инструменту, провел пальцами по клавишам, но не произнес ни звука.

- Почему ты выбрал именно меня? В нашей деревне есть один очень хороший музыкант, он намного опытнее меня и…

- Садись, - перебил меня Аурелиус, не дав говорить.

Я глубоко вздохнула, решив, что говорить с ним, по-видимому, бесполезно, и села за фортепиано. Аргус сел рядом. Сел и заиграл.

Это был «The Angel» Alexandre Desplat. Музыка, от которой невольно хочется плакать. Конечно, в этой комнате не было ни скрипки, ни арфы, но мое сердце успело замереть в первую же секунду, как только музыка полилась из инструмента.

Я сидела рядом с Аурелиусом, боясь даже шелохнуться и хоть чем-то нарушить столь прекрасные звуки.

А Аурелиус плакал. Его пальцы умело перебирали клавиши, не останавливаясь ни на секунду. А по щекам стекали прозрачные струи слез и падали на белоснежную рубашку, оставляя после себя мокрые следы.

Такой одинокий. И такой грустный.

Я не стала спрашивать, почему он не сказал мне, что умеет играть. Лишь тихо сидела рядышком, пока он не закончил, не вытер слезы тыльной стороной ладони и не сказал мне:

- Спасибо. В детстве я всегда играл отцу, а он сидел рядом и слушал. Так же, как и ты сейчас.

Я не знала, что ответить. Сказать: «Пожалуйста»? «Не за что»? Промолчать?

Взяла его просто за руку, теплую, как солнечные лучи. Не говоря ни слова, мы смотрели на черно-белые клавиши, что еще помнили тепло его пальцев.


***


Наутро он ушел. Быть может, снова искать свою семью или в поисках очередного дома.

Я знаю, сколько бы времени ни прошло, я всегда буду помнить эту завораживающую музыку и юношу, что ее играл. Но уже через несколько лет для всех история о птицах снова станет легендой.

июнь 2013 г.



 Юна - (от шат.) ягненок
 Аргус - (с лат.) сияющий
 Аурелиус - (с лат.) золотой
 Аттиус - (с лат.) папа
 Маркус - (с лат.) воинственный