Лифт

      Вечер. Детей уложили. Наступает благостный момент, когда двое принадлежат друг другу. Можно спокойно сидеть, медленно перекидываясь словами, составленными в фразы, про день прошедший. Немного помечтать о ближайшем отпуске. Шепот телевизора не мешает. И вот открывается бутылка вина, достаются бокалы, и практически одновременно дно их покрывает рубиновый цвет. Хорошо. На столе стоит ваза с букетом. Букет большой и красивый, он ездил специально в далеко расположенный магазин за ним. Он любит ее. Остальные букеты, с прошедшего дня рождения их дочери на подоконнике. Они уже почти завяли. В одной вазе розы совсем превратились в гербарий, а значит пора их в ведро. Когда стали их собирать в мусор, оказалось вода выпита цветами давно. Вот нерадивые хозяева! Но все равно цветы не жалко, они выполнили свою миссию, они как падающая звезда, подарили восхищение, зная, что очень скоро погибнут. Красиво. И даже засушенные они не выглядят уродливо. Пакет с мусором, готов к выносу, он набит до отказа. И только сильно надавив на содержимое, получается запихать в него опустошенную бутылку.  Они идут спать, завтра опять школа детей, работа и круг жизни покатит собой следующий день. Не разомкнуть.
     Теперь не разомкнуть глаза. Вроде только легли. Хорошо, что за окном весна. Она еще не настоящая, не способная выгнать окончательно зиму. Но солнце уже заняло свою высокую позицию, и потому лучики его пробиваются сквозь щелки занавесок. Он встает и уходит на кухню. Аккуратно. Она спит, простуда еще не совсем отпустила, и потому она останется. Быстрые завтраки, сборы, чистые зубы. Вот и прихожая. Он поторапливает дочь, им еще на помойку. Ранцы и портфели в руках и за спиной. И вот он мешок, с торчащими из него ветками засохшего букета и горлышка бутылки, заткнутого пробкой. Ожидание лифта. Они живут на предпоследнем этаже, дом высокий. Лифт открыл двери, пригласив в свою дружественную пасть. Через пару этажей лифт останавливается. Он смотрит на дочь и сообщает о новых гостях, которые сейчас заполнят их одиночество. Двери распахиваются и заходит мужчина. Мужчина старше его лет на двадцать. Практически годиться ему в отцы. Он незаметно разглядывает гостя. Выглядит хорошо, видно ничем не злоупотребляет. Одет прилично и тоже с портфелем, на руке обручальное кольцо.  Это редкость, особенно в таком возрасте. Стоп. У него тоже мешок с мусором. Не просто с мусором, а с торчащими из него ветками сухих цветов и … с горлышком винной бутылки, с воткнутой пробкой. Он переводит взгляд со своего мешка с мусором на мешок гостя. Поднимает глаза и они сталкиваются взглядами. Легкая улыбка пробегает по их лицам. Не специально. Не нарочно. Просто им забавно, что они провели вчерашний вечер одинаково. И почему-то от этого становиться хорошо. Он рисует в голове вечер этого мужчины. Наверняка дети у того большие. А может и живут они отдельно от них. Вероятно сидели они вчера с женой. Болтали о всякой незначительности и пили вино. Несомненно им было хорошо. А как же! Ведь ему-то было хорошо вечером с женой, значит и этому гостю тоже. Лифт задумался, и остановившись через очередной межэтажный проезд, открыл гостеприимно двери. На пороге стоял парень, совсем молодой. Во всяком случае относительно его возраста. Кинув здравствуйте, он зашел в лифт. В руках он держал всего один пакет. Пакет с мусором. Да, да, да. Из него тоже торчали завядшие цветы и горлышко винной бутылки, заткнутое пробкой. Рассмотрев друг друга, мужчины заулыбались. Им всем стало как-то хорошо. Каждый из них нарисовал свою картинку вечера других. Но каждому показалось, что все провели вечер так же как и он. И только дочка стояла и недоуменно смотрела на мужчин, которые улыбались друг другу по непонятной для нее причине.
     Весеннее утро наступало в городе. А в одном доме, в одном лифте, ехали трое мужчин, разного возраста. Представители трех разных поколений, но с одинаково проведенным вечером с любимыми. И им было хорошо. Они улыбались.