Матрёнина радость. Часть 14

А тут и снег сошел, показалась первая травка. И опять - ни свет, ни заря, Вениамин вставал и отправлялся в лес, что бы успеть, попутно, до работы сорвать травку, указанную Матрёной, которой всё трудней и трудней становилось делать такие утомительные прогулки. Да и ходить ей, по большому счёту, было незачем, Вениамин теперь и сам знал, когда, где и какую травку или грибок можно и нужно сорвать.
Кстати, первый том «Лечебника», как его назвал Вениамин с согласия Матрёны, был готов к изданию. И уже была предварительная договорённость с одним из издательств о её печати. Осталось лишь съездить в город, представить рукопись, подписать договор сторон и оплатить требуемую сумму. Хотя Вениамин не спешил, так как в девяносто процентной готовности находился и второй том, который, подумав некоторое время, Вениамин решил печатать одновременно с первым. Рукопись, конечно, очень сильно сказано. В этом деле Вениамину приходиться работать по большей части клавиатурой компьютера, нежели пером. А листы располагались лишь на мониторе и в бездонной памяти «флешки».               

В одну из весенних ночей, Вениамина и Матрёну разбудили звуки подъехавшей к воротам их дома, машины.  По звуку мотора, Вениамин сразу определил – это служебная машина Петра. На сердце сразу сделалось, как-то нехорошо, тревожно, и соскочив с постели, он побежал открывать ворота. Когда они с Петром вошли в дом, Матрёна одетая сидела у стола и со словами: я тожа с вами, направилась к двери. Постой, Матрёна, а ты-то зачем будешь мучиться в столь поздний час, тебе бы отдыхать, да отдыхать?  Хватит болтать, просто так ты не приедешь в столь поздний час, иначе бы позвонил. Значит, что-то случилось. Может там, и я на что сгожусь? Поехали, в машине всё расскажешь, проговорила она. Ну, чего зенки-то вылупил, давай, поехали, окаянный, а как, да чё – не тваво ума дело.

За окнами уже начинало смеркаться, когда к нам домой, привезли двенадцатилетнюю девочку, потерявшую вдруг сознание, начал рассказывать Пётр, как только машина тронулась с места. Как объяснили родители, «это» - случается с Танюшкой уже не в первый раз. Мы с Верой повезли её в больницу, и поместили в палату, где я провёл предварительный осмотр. Но сам знаешь, Вень, это не моя городская больница, где под рукой современные диагностические приборы, лаборатории. А тут я по началу даже растерялся, но диагностику всё же провёл тем, что есть в наличии. Представь - ни чего не могу сказать вразумительного. Единственное мнение, к которому мы с Верой пришли - это «твой», Веня, бывший диагноз. Тут, как воздух нужен томограф, нужно УЗИ! Одним словом, придётся везти девочку в город. Потому я и приехал за тобой. У меня в больнице трое тяжелых, из-за которых я не могу отлучиться, так что если понадобиться, то везти девочку придётся тебе. Да я что, ответил Вениамин, раз надо, значит надо. Но, тут есть одна закавыка, продолжил Пётр. Родители говорят, что они неоднократно обращались в областную больницу, где им отвечали, что это возрастные изменения растущего организма. Так называемый - переходный возраст. И откуда эти умники из областной, взяли такое? Симптоматика здесь совершенно иная. Плодит же Господь в купе с «минобразом» бездарей, сокрушался Пётр от своего бессилия на данный момент. Не скули, окаянный, одёрнула его Матрёна. Чичас приедем да и посмотрим на болезную. Авось, что и проглянется. Исстонался, как баба худая. Ты дохтур, али кто? Должон был распознать первые признаки «лихоманки».   
Отец и мать девочки сидели возле палаты, в которой сейчас находились Пётр Иванович, Матрёна и Вера Сергеевна. А сидевший рядом с ними Вениамин, как мог, успокаивал их. Но вот, наконец, дверь открылась и консилиум, наконец, вышел из палаты.
Вот что - Лариса, Виктор, обратилась Вера Сергеевна к родителям. Всё указывает на то, что у вашей девочки серьёзное заболевание. И оно прогрессирует. В этой ситуации есть несколько вариантов. Перечислю вам их по порядку.
Первый: вы везёте Танечку в Москву в центр детской гематологии и онкологии им. Димы Рогачёва, к профессору, доктору мед. наук Румянцеву Александру Григорьевичу.
Второй: туда же в Москву, но в Европейский медицинский центр, где практикует Геннадий Золичев.
И там, и там, у вас предстоят большие финансовые затраты. Это - и место проживания, и медицинские препараты, которые стоящие достаточно дорого, и естественно, уход с лечением. Что греха таить – там всюду нужны деньги. Если даже вам продать дом, то едва ли хватит этих денег, на начальную стадию лечения. Это я говорю вам и как врач, и как друг. Мы все вместе учились в одной школе, вместе росли. Именно потому я вам так и говорю. Москва, она, конечно, излечит, может быть, но вот деньги за свою доброту требует баснословные.
А третье, Вер, спросила заплаканная мать Танечки.
А третье? Третье – это довериться Петру Ивановичу и ... Матрёне. Да, да! Не удивляйтесь. Именно – нашей Матрёне.   
Вы думаете, как здесь оказались Вениамин Александрович, ваш нынешний директор школы, да и Пётр Иванович тоже?  Именно Пётр Иванович, хирург и онколог, лечил Вениамина Александровича от такой же вот, болезни, что и у Танечки. Но если бы не Матрёна, то – ни Вениамина Александровича, ни Петра Ивановича, с нами бы не было.  При всём том, что у Вениамина Александровича болезнь была запущена и фактически не излечима. Конечно, узнай кто из медицинских «светил» и функционеров, что мы, профессиональные врачи, предлагаем медикаментозное лечение вместе с нетрадиционым, так сказать, народным, то - и меня, и Петра Ивановича выпрут из медицины, лишив пожизненно практики и дипломов. А то и дело уголовное заведут, как на шарлатанов. Конечно, дать стопроцентную гарантию излечения вам ни кто не даст – ни Москва, ни профессора, ни доктора наук. Но победить болезнь, которая находится на начальной стадии развития, судя по некоторым показателям, здесь, дома, вполне возможно. Тем более, что Матрёна уже доказала, что народная медицина поднимает и не таких. Пример тому, наш Вениамин Александрович. Поймите, мы берём на себя огромную ответственность, предлагая такое лечение. Но медицина, сама по себе - ежедневный, ежеминутный риск: как поведёт себя болезнь, как организм больного отреагирует на тот или иной препарат? Одним словом – выбор за вами.    
Да что там выбирать, Вер, проговорила Лариса, да, да, поддержал её Виктор. Вас мы знаем давно и потому верим. А Москва, что Москва? Москва, она – слезам не верит.