Отзвуки ласк детям...

Умирала моя жена.  Она умирала в клинике кардиологии. Был инфаркт. Я не говорю сейчас о том, что её можно было спасти. Это пусть останется на совести многочисленных врачей и не врачей, «длинной вереницей выстроившихся к её могиле». Это взято в кавычки. Никто, конечно не выстраивался и никаких врачей там не было!!! Врачи не хоронят своих пациентов!!!
Она плакала, что снимал памперсы и мыл её я- её муж. А у нас была взрослая дочь: сорок восемь лет!  И она наотрез отказалась мыть мать. Так и сказала: «Что касается памперсов, как хочешь, хочешь нанимай кого-нибудь, хочешь мой сам!»  И я мыл!  Мне не было противно, я не отличался брезгливостью, да и вообще об этом не могло быть и речи. Мало этого. Утром рано я вставал и готовил ей завтрак, тот, который она могла съесть, а не тот, который давали в больнице.
Сейчас уже не принято ссылаться на то, сколько лет советской власти, а в больницах готовят также отвратительно, как и много лет назад. И никакая власть здесь не причём. Да что вам объяснять, каждый из вас, читающих эти строки, хоть раз испытывал, что такое больничная еда!
Я садился на автобус, ехал в больницу, надевал бахилы и шёл в отделение со своими банками, закутанными в «сто» газет.  И это всё вкусное она не всегда ела. Ей было плохо и обидно. Плохо от болезни и обидно, что нет дочери.  А у моей знакомой мать легла в больницу, а дочь взяла отпуск и сидела с ней!!! Хотя у дочери был маленький ребёнок и возился с ней её муж!
Потом я уезжал, чтобы поесть самому, иногда я ел то, что дала ей больница: противно, но есть здоровому человеку было можно. Только удивительно невкусно и бездарно приготовлено. Что же это в каждой больнице – бездарные повара??? Ведь такого не бывает ни в кафе, ни в ресторанах, а в больницах- правило! И самое главное ужин – рано! И он вообще никуда не годился. Породистых собак и кошек кормят лучше.
Но тогда почему здравоохранение гордится своей аппаратурой дорогостоящей и ничего не говорит о том, что нет в штате нянечек, а есть престарелые уборщицы.
Во времена моего детства были и нянечки, и уборщицы и кормили меня после операции с ложки, да ещё говорили хорошие слова. И не за деньги!!! Я не буду здесь говорить о деньгах.  Я сегодня выпустил уже одну главу: «Можно ли судить меня по человечески. Часть 3» и только вопиющий случай заставил вновь сесть за клавиатуру (или как раньше-за перо).
И так я приезжал к жене три раза в день, каждый раз привозя свежеприготовленную пищу. Вечерами я подолгу сидел с ней. Мыли руки, смазывали кремом, чистили зубы. Я знал, что ей было комфортно со мной. И по жизни ей всегда было комфортно со мной. Дочь была вторым ребёнком и мы были ещё совсем молоды.  Только окончили оба институт, и к моменту её рождения нам дали двухкомнатную квартиру. Мы получили распределение с квартирой. Конечно из мебели были одни кровати и коляска. В большой комнате висели верёвки и там мы сушили пелёнки, а старший сын играл в мяч. Там был только стул. Но это всё было неважно! Было счастье! Вот мы – закончили институты и уже двое детей. И, если старший сын был у моих родителей два года, то дочь родилась уже в новом городе и её не нужно было никому отдавать. Жена в ней души не чаяла. Девочка, такая хорошенькая! Беленькие кудряшки, вся чистенькая. Как мать её целовала! С утра до вечера! Она пеленала её, кормила грудью и пела ей песни. Она с удовольствием покупала новые распашонки, ползунки, шапочки. Она была удивительная мать! Можно писать роман о яслях, детском саде, первом классе и десятом классе. И всюду мать была рядом. Дочь всегда была хорошо одета. Она выросла в сплошных ласках. Ни один из троих наших детей не получил столько ласк, сколько их получила дочь!
До сих пор старший сын припоминает теперь уже мне одному, как вы холили и лелеяли сестрёнку, а через пятнадцать лет и маленького братика, а ему не досталось почти ничего!
Он не прав. Он тоже получал своё. И не был беспризорником. Дети у нас всегда были на первом месте! И всё было только для них.  Один раз в жизни, когда они были уже в седьмом и восьмом классах, мы позволили себе поехать на море без них, оставив их нашей хорошей соседке. Этой бабушке можно было ставить памятник при жизни. Мы оба работали до шести часов, а она сидела у нас дома с ними, разогревала им обед. И вот она согласилась остаться с ними. Два дня в Лазаревском прошли как в сказке, а потом жена сказала, что на душе у неё неспокойно.  Тогда из Лазаревского в Адлер летал вертолёт и через полчаса мы были в аэропорту и через три часа были дома. Они оба заболели гриппом. Два дня отдыха закончились. Все годы они отдыхали вместе с нами, кроме этого одного.
Для дочери наняли репетитора и она без труда поступила в политехнический институт. В семнадцать с половиной лет она заявила нам, что она беременна и выходит замуж. Поехали знакомиться с родителями невесты.  Отец мужа оказался хамом. Он отвратительно вёл себя по отношению к своей красавице жене- директору вычислительного центра. А сам был отставной военный пенсионер, уволенный по профнепригодности из армии. Я сказал дочери: «Посмотри как его отец обращается со своей женой!»  Смотрины состоялись и свадьба тоже. И дочь, чтобы не жить ни с нами, ни с ними уехали в общежитие, забрали часть нашей мебели и уехали. Жена долго плакала. Почему уехали? Места бы хватило. Мы были хорошими родителями и любили друг друга и их тоже. Мы привили им любовь! Почему так вышло?
И вот теперь мать плакала в больнице почему не приходит дочь даже после работы. Я был на грани усталости. Не приходила и жена старшего сына. Все они появились на отпевании и на кладбище!
Почему я это написал. Сегодня я болею. Два дня назад ночью началась рвота, гулко билось сердце. Я один в доме. Слабость ужасная. У меня раньше часто случались приступы пароксизмальной тахикардии, это когда сердце бьётся где-то 160-180 ударов в минуту и тут помочь может только скорая. Я долго щупал свой пульс и решил, что это не приступ, а температура! И не стал вызывать скорую. Знал по опыту, что из спецмедикаментов у скорой сегодня нет препарата ИЗОПТИН. Наш Минздрав не закупил его у Словении.  А наш верапамил за десять рублей коробка – это была просто вода! Позвонил сегодня дочери, она живёт через дом от меня. У них у дома- машина высокого класса. Попросил купить мне масла и геркулес и кое-что из аптеки. Три часа прошло, а её всё нет. Я позвонил снова. Она сказала: «А что у тебя разве нечего есть?» У меня болел живот. «Ну через пять минут приедем, мы как-то завозились!» У них две взрослые дочери живут в Москве.
Вспомнил мать, как она ждала её. И тут у самого потекли слёзы, с той лишь разницей, что я пока не умирал. До этого я считал, что она не звонила мне две недели. Младший сын из Москвы звонит мне по четыре раза в день и на скайпе всегда вечером. Каждую неделю приезжает и привозит продукты, хотя они мне и не нужны. Старший редко, но раз в неделю звонит всегда. Он работает в Москве и ездит туда каждый день на электричке. Кандидат наук, доцент кафедры и на электричке. Самоубийца. Уже одиннадцатый год ездит. Меня душили слёзы. Вот она вошла, всё принесла, погрозила пальчиком: «Не болей!» И уехали по своим делам. И я, смахивая слезу, написал вот ЭТО! Читайте и помните сколько ласк отдали вы своим детям!? Может и не в них дело?  Мы ещё дочери в нашем городе купили квартиру и много лет выплачивали за неё.

14 сентября 2013 год. Болезнь.
PS.  Кто не поленится, прочтите в «Стихи.ру» моё стихотворение «Моей любимой медсестре и женщине», написанное вчера.