про мерзость последних времён и бабушку

Смердяков он конечно смердит. И смердя, лапает другого. Тот от омерзения падает на колени и обращается к своему богу. Бог не отвечает, занимаясь более важными делами, убийством там разбоем и грабежом. А Смердяков смердит и заливает из себя всё вокруг каким то веществом. Другой, убегая, и передвигаясь по колено в мерзкой жиже, пытается добраться до двери, и добирается, испачкав рот в жиже. Долго возится с замком. Руки дрожат, рвёт постоянно, а от рвоты руки становятся скользкими и чужими. Не открыл другой дверь, утонул и попал в такое место, где блюя беспрерывно, сам себе создавал жижу в которой захлёбывался, а потом блювал ею же. И блюя, другой вспоминал Смердякова. А тот, от того что его вспоминают, смердел ещё больше, понимая, труднопонятным образом, свою связь с утопленником.

Ну а бабушка, открывая дверь в эту страшную обитель ключом, думает о своём, очень тёплом и непоколебимом последними временами. Она открывает дверь и выливается на неё жижа. Бабушка покорно выстояв зашаркала вперёд.

- внучек! – проговорила она – внучек, где ты?

-Я здесь! – поднял руку другой.

Бабушка, не смотря на скользкий пол, почти без падений, подошла к внуку, взяла его под плечо и унесла.

Слава Богу, я жив – лепетал другой, на руках у бабушки.

Бабушка, бабушка – еле слышно шептал глубокими словами он – отец, мать, брат, сестра, сын, дочь…