Обличие времени

Время - это бесконечная дорога, вечно петляющая и уходящая вдаль, соединяясь с алым безумием горизонта. Его нельзя вернуть, остановить или обратить вспять.
Время - это безликий убийца без сожаления и сострадания, имеющий в своём обиходе лишь безразличие.
Время неумолимо и безжалостно идёт к своей цели, находя всё новые жертвы для своей бесконечной игры.

Глава I

О чем может думать человек только что проснувшийся после очень долгого и крепкого сна? Возможно, всё зависит от того, кто этот человек. Если это ребёнок, только что увидевший белый свет и взывающий к нему своим плачем, возвещая всему миру - вот он я, принимайте. Щёчки горят, а глаза поблёскивают из полузакрытых щёлочек. Или может быть это дряхлый старик, доживающий свой век, радующийся, что этим утром он снова открыл глаза, и вздохнул. Пускай даже тело постоянно ломит, и стало трудновато ходить, но оно того стоит, чтобы прожить ещё день. Или, возможно, это просто человек. Молодой парень, знакомый, или повстречавшийся однажды вам на пути. А может это вы сами, проснувшиеся однажды утром, не от пения прекрасных птиц, греющихся в лучах осеннего солнца, а от будильника, непрерывно подающего один и тот же монотонный писклявый звук, столь бесцеремонно врывающийся в сон, заставляя проснуться, и одновременно ознаменовывая приход нового дня. Начало новой жизни или продолжение старой.
И вот вы проснулись. Пожалуй, первая мысль, где будильник, и как не хочется вставать, но вот вы поднялись, подошли к окну и раздвинули шторы. И что же там? Если взглянуть за окно, то там за этими стенами сразу становятся видны признаки жизни, которая давно уже кипела, не прекращаясь ни на минуту с утра и до позднего вечера, и лишь на ночь, переносясь в свои каменные клетки. Хотя и это время уже само по себе служило поводом погулять людям-полуночникам, которые спали днём. С наступлением темноты у них в жилах, как будто закипала кровь и неизвестная сила, засевшая где-то в глубинах подсознания, заставляла их выходить на улицу. И они появляются один за другим, сбиваясь в кучи, создавая шумные компании. Эти люди, в отличие от остальных, дали себе возможность выбрать себе такую жизнь, и как ни странно этот же выбор не оставлял им шансов стать другими.

Писк будильника разносился по полупустой квартире, эхом отражаясь от бетонных стен, делая звук ещё более мерзким и громким, наполняя его какой особой невыносимостью. Здесь в одной из комнат спал человек. Одеяло и подушка валялись рядом на полу, что говорило о том, что ночь выдалась весьма неспокойной. На кровати лежал молодой парень. Услышав будильник, он отреагировал не сразу, будто бы с силой пытаясь остаться во владениях сна, или что-то никак не хотело отпускать его. Наконец он зашевелился, бормоча себе под нос что-то невнятное и, похоже, бессмысленное. Парень медленно приподнялся на локтях и, повернувшись на бок, потянулся к журнальному столику. Нащупал пачку сигарет, достал сигарету, прикурил, затянулся и блаженно выпустил дым мелкими колечками, которые, поднимаясь, росли и таяли в воздухе. И только после этого выключил будильник.
Хозяина квартиры звали Михаилом. Он был ещё довольно молод. Было ему около двадцати пяти, но выглядел он немного старше. Сказать точнее мешали отпущенная густая бородка и усы. Несмотря на то, что за ними он особо не следил, всё это росло аккуратно и ровно. Михаил был человеком плотного телосложения, среднего роста, приятной внешности. При при этом был скрытным и недоверчивым, но это никогда не мешало ему находить общий язык с людьми. Да и соседи всегда были добры и внимательны. Хотя он прекрасно понимал, что они все живут своей жизнью, и по большому счёту им не было до него никакого дела. Впрочем, как и всем остальным.
Михаил набросил халат, уже порядком поношенный, но всё такой же мягкий и удобный, и подошёл к окну. Там вдали уже поднималось солнце, но осенью оно уже совсем не грело, а пряталось за серыми облаками угрюмого неба, одаривая своими лучами случайных прохожих и лишь иногда заглядывая в окна, да и то ненадолго. А внизу прохожие, словно тени, вечные и безликие, живущие в одном потоке. Стоит только спуститься вниз, чтобы стать таким же, как они. Единый поток, в котором они живут и работают, рождает новые лица и теряет старые. Кого-то ты наверняка видел и возможно даже не раз, но вряд ли сможешь вспомнить хотя бы имя. Впрочем, всех это вполне устраивало.
Михаил оделся. Перехватил бутерброд. Съел его всухомятку, и, закинув на плечо потрепанный чёрный рюкзак, спустился вниз по лестнице. На выходе ему попался сосед, спешивший куда-то. Поравнявшись с Михаилом, он сухо поздоровался и, не тратя более ни секунды, удалился по своим делам. Михаил вышел из подъезда. Улица встречала его ледяным ветром. Михаил застигнул куртку под самое горло и сильнее надвинул на голову шапку. Сегодня он вновь решил попытать счастье в поисках постоянной работы. Нужно было обойти с десяток адресов. Телефон мог бы существенно помочь в этом, но мобильного у него не было, а домашний неделю назад отключили за неуплату. Этот мир всегда был жесток. В этом мире царил закон стаи. Одиночки, и те, кто хоть как-то выделялся, постепенно вытеснялись из общей массы, и, в конце концов, выбрасывались, на попечительство неумолимой судьбы. Одним из таких одиночек, был и Михаил.
Пасмурное утро не предвещало ничего хорошего. Но ближе к обеду тучи расступились, открывая тусклое жёлтое солнце. К этому времени Михаил обошёл почти все адреса предприятий, фирм и магазинов, предлагающие всевозможные вакансии. Его не хотели брать на работу, обосновывая это тем, что ему недостаёт опыта, отсутствует специальная подготовка, или просто говорили, что место уже занято.
Михаил вернулся домой лишь к вечеру. Он мог бы вернуться значительно раньше, но денег сильно не хватало. Порой перед ним, как в прочем и сегодня, становился выбор сигареты или проезд. Чаще выигрывало первое. Поэтому большую часть времени Михаил перемещался на своих двоих. Усталость била по ногам тяжёлым грузом. Вот и знакомый до боли двор, будто после бомбёжки. Дом, серый и ничем не примечательный. Подъезд, исписанный и обшарпанный. Лестница. Ступенек на ней кажется, стало немного больше...
Он открыл дверь и, не включая свет, начал разуваться. Закончив, прошёл в комнату. На улице уже темнело, и в комнате царил полумрак. Михаил всегда предпочитал уединение, покой и тишину, чего здесь было хоть отбавляй. Желудок предательски ныл, заставляя отправиться на кухню, в поисках чего-нибудь съестного.
- Ещё один неудачный день, - устало произнёс он, потирая уставшие глаза, и открыл холодильник.
Михаил был измотан, а постоянные неудачи в поиске работы почти похоронили в нём надежду на счастливое будущее. Вдруг в дверь постучали.
- Кто бы это мог быть? - спросил Михаил, видимо надеясь, что ему ответят, из холодильника.
- Кто там? - устало пробормотал он, подойдя к входной двери.
- Свои, - раздался в ответ знакомый голос.
Михаил открыл дверь и волна дикого, безумного ора заложила уши.
- Вы чего орёте? - спросил Михаил, пытаясь перекричать их всех, а было их человек пятнадцать.
Наконец Михаил заметил пару знакомых лиц.
- В чём дело-то? - повторил он, обращаясь на этот раз к своим старым знакомым.
- Ты что забыл, что сегодня за день? - произнёс один из них, выходя вперёд.
- Ну, день как день. Ну, может, ещё добавлю, хреновый, а в остальном всё как обычно.
- Да ты что, у тебя же сегодня днюха! - в Мишкиных глазах появилось понимание, и он сменил гнев на милость.
- Вот блин, - Михаил символично вдарил ладонью по своему лбу,- А я совсем замотался, - Михаил открыл дверь шире и отстранился, - Заходите, - произнёс он с ухмылкой.

Утро. Очень тяжёлое утро. Михаил открыл глаза только к полудню. Голова казалась сделанной из какого-то увесистого металла, а уши реагировали на все звуки с дикой яростью и преумножали их в сотни раз, добавляя головной боли. Друзья давно ушли, оставив лишь следы своего пребывания в лице гор пустых бутылок и мусора. Пепельницы просто давились окурками, а квартира выглядела, как после долгого и яростного сражения.
- Да уж, хорошо отметили, - проговорил Михаил.
Губы шевелились с трудом. Радовало сейчас только одно. То, что ещё с вечера он спрятал пару бутылок пива в диван. Сейчас он достал их, открыл и начал жадно пить. В голове слегка прояснилось и немыслимо потянуло в сон. Михаил допил и снова прилёг. Стоило ему положить голову на подушку, как его тут же затянуло в царство сна и покоя.

Громкий звон разбудил среди ночи. Михаил оторвал голову от подушки и сел на край кровати, свесил ноги и попытался найти тапочки. Пару раз он тряхнул головой и протёр глаза. Михаил прислушался. Сначала ему показалось, что на стоянке, на той самой, что располагалась в аккурат под его окнами, у одной из машин сработала сигнализация, и именно она являлась причиной его пробуждения среди ночи. Но звук, как ни странно, шёл не с улицы. Это было абсолютно точно, тем более что дверь на балкон была не заперта. Звук шёл откуда-то снизу. Квартира, располагавшаяся ниже этажом, давно пустовала. Её хозяйка пожилая женщина, умерла ещё год назад. После похорон её сын начал было там ремонт, но что-то у него не срослось, и квартира осталась пустовать.
Звон был довольно необычным и походил больше всего на бой старинных напольных часов. Михаила это заинтересовало и он, набросив халат, вышел в коридор. Спустился по лестнице на один пролёт, и прислушался. Звон точно шёл из заброшенной квартиры. Михаил решил, что в квартире сейчас кто-то находится и решил сначала постучать, так на всякий случай. Он пару раз ударил в дверь, и снова прислушался. Никто не ответил. Михаил выдержал паузу и дёрнул за ручку. Дверь со скрипом поддалась.
Дверь распахнулась, и звон прекратился так же неожиданно, как и начался. Михаил вошёл внутрь. Темнота и неясные тени. Лунный свет проникал в окна, оставаясь на обшарпанных стенах синеватыми бликами. Каждый его следующий шаг разносился гулким эхом по пустой квартире. Под ногами хрустели мелкие камешки. Михаил заглянул, в ванную, кухню и зал. Всё было так, как он и предполагал. Он собрался было развернуться и уйти во свояки, как неожиданно кое-что привлекло его внимание.
Там, посреди пустого зала, ещё секунду назад ничего не было, кроме небольшой кучи строительного мусора. Сейчас этот предмет, внезапно появившийся там, поблёскивал в лунном свете. Михаил сделал пару шагов в сторону странного предмета. Там стояло что-то маленькое, полупрозрачное. Он приблизился к нему и то, что он увидел, его немного удивило, но не более того. Этим блестящим предметом оказались обычные песочные часы, размером с две мужские ладони, в яркой латунной оправе, красиво изготовленные, с мелким красноватым узором, напоминающим какие-то немыслимые письмена, то ли иероглифы, то ли какие-то арабские символы. Михаил осмотрел часы со всех сторон, надеясь найти надпись типа “Сделано в Китае”, или “изготовлено в таком-то году”, но ничего подобного не увидел. Михаил вышел из квартиры, прихватив с собой неожиданную находку. И уже дома, усевшись на кровать, под светом торшера, продолжил с интересом разглядывать часы. Судя по размерам часов и количеству в них песка, они должны были определять период времени в пределах часа. Михаил взглянул на будильник, часовая стрелка показывала половину четвёртого.
- Пора спать, - произнёс он и, поставив часы на журнальный столик, лёг на кровать, закрыл глаза и через пару мгновений заснул.

Что-то мелькнуло, затем ещё раз. Воспоминания из жизни… Темнота… Пикник за городом… Темнота… Бывшая девушка, нашла получше… Ну и катись… Темнота… Сон… Он изменился, наполнился тревогой… Тёмные силуэты, злобные тени,… Ничего не вижу… Темнота… Хватают, тащат… Не сопротивляюсь… Нет, нет, просто не могу пошевелиться... Кричу... Нет, только показалось, пытаюсь, снова и снова, голоса нет... Пустота наступает… Падаю всё ниже и ниже... Страх, боль… Ничего нет… Темнота… Что-то надвигается, огромное, живое, но чужеродное… Вонь… От запаха слезятся глаза, всё ближе… Парализовало… Могу лишь смотреть… Тьма почти задавила, трудно дышать. Тьма зажимает в тески, давит, душит… Вокруг только тьма… Вечная тьма... Свет... Где-то вдалеке… Растёт, разрывая тени… Лоскутья тьмы расползаются от него в надежде спастись. Больно глаза, ничего не вижу… Слишком светло…
Михаил проснулся, тяжело дыша. По его лицу стекал холодный пот. Странные сны, чудовищные кошмары.
- Всего лишь сон, - уверял сам себя Михаил.
Он повернулся на другой бок. И снова яркий свет бьёт в глаза.
- Я всё ещё сплю? - проскочила в голове случайная мысль.
Михаил приоткрыл глаза. Свет, реальный свет, бил сейчас прямо в лицо. Михаил сощурил глаза, пытаясь рассмотреть источник столь яркого света. Им оказались песочные часы. Светился песок. Каждая песчинка выдавала свою долю света.
Михаил протянул к ним руку и поднёс ближе к себе. Происходящее не пугало, а затягивало своим призрачным светом. И тут произошло то, чего Михаил никак не ожидал. Песок чуть потускнел и посыпался обратно вверх, противореча всем известным законам. Песчинка за песчинкой влетали, вверх собираясь на донышке в сияющую горку. С каждой песчинкой свет становился всё ярче. Балконная дверь впускала ночной воздух. Часы слегка завибрировали. Свет заполнил стеклянный сосуд и стал перетекать на руки, поглотив пальцы, ладони и подбирался к локтям. Лицо обдало тёплым ветром. Глаза пришлось закрыть, потому что свет стал нестерпимо ярким, он шёл будто бы отовсюду. Резкий рывок и пустота…
Михаил проснулся во второй половине дня. Он лежал на своей кровати, как громом поражённый. В голове прокручивались последние события, странный часовой бой неоткуда, заброшенная квартира, песочные часы.
- Может мне всё приснилось? - проскочила неожиданная мысль.
Михаил повернул голову, и посмотрел на журнальный столик. Как раз там он и оставлял часы, но их не было.
- Должно быть всё-таки просто приснилось, жуть какая.
Михаил поднялся с кровати, опираясь на руки, но, как ни странно, все движения отдавались дикой болью, всё тело ломило. А левая рука просто горела. Только сейчас, окончательно проснувшись, Михаил почувствовал всю полноту этой жгущей боли. Михаил поднёс руку к лицу, чтобы рассмотреть причину такого жжения, и замер ошарашенный. На ладони красовалась ломаная восьмерка, будто чьё-то клеймо, выжженное раскалённым металлом. Остроугольное изображение знака бесконечности. Его очертание проходило наискосок от мизинца до большого пальца, пересекая линии судьбы и жизни, создав свой собственный уродливый узор.
Что это? Сон? Сон, но так похожий на правду. Где проходит грань между сном и реальностью? Как заметить тот самый момент, когда одно перетекает в другое? Как не заблудиться в глубинах собственного сознания. И не ошибиться с принятием верной реальности.

Непонимание происходящего вызывало ужас и страх. Нужно было что-то делать, нужна была помощь. Но какого рода? Кто или что могло бы сейчас помочь, хотя бы объяснить, что к чему. Потому как сны не оставляют выжженные клейменья на теле. Михаил неожиданно о чём-то вспомнил, оделся и быстро вышел. Замок пару раз щелкнул и по лестнице зачастили удаляющиеся шаги.

В офисе кипела работа, раздавались нескончаемые телефонные звонки. В просторном помещении залитом искусственным светом стояли с десяток столов в точном порядке, один за другим. За ними сидели люди, постоянно что-то перебирая, уставившись в монитор компьютера, писали, печатали, каждый занимался своим делом. Среди столов прошмыгнула смазливая секретарша с чашкой кофе в руке и скрылась за дверью с надписью “Директор”. Каждый раз, как она проходила мимо столов, работа на них практически замирала. Причиной этому служили две вещи. Первая, это преобладание мужского контингента в фирме, а вторая, конечно же, широкий вырез на декольте секретарши.
Курьер что-то бросил мимоходом на стол. Снова секретарша с кипой документов. В конце холла раздался цокающий звук каблуков. Молодая рыжеволосая девушка из соседнего отдела подошла к заваленному стопами документов столу. Её появление не было неожиданностью, и на неё никто не обратил внимания. Она частенько заходила в этот отдел, и всегда к одному и тому же столу. Впрочем, среди местных поговаривали, что между этой рыженькой и этим пареньком, за столом, что-то есть. Но как ни странно, кроме как на работе, их вместе никто никогда не видел.
Человек, к которому она пришла, был наглухо скрыт документами, и чтобы ей увидеть его пришлось вставать на цыпочки.
- Денис, ты там живой? - раздался приятный мелодичный голос девушки, - Я тебя уже пару дней не видела.
- Твоя, правда, меня просто завалили работой, дали время до конца недели, - негодовал Денис, - Тут за две-то с трудом разберёшься, - заключил он. - Нам бы другого директора, а то этот себя изжил совсем. Ему не то, что на пенсию пора, ему, наверное, даже на кладбище уже прогулы ставят! - произнёс Денис и под конец добавил, - Вот сделали бы лучше директором какую-нибудь рыжеволосую красотку из соседнего отдела, - сказал он с намёком. - Вот тогда я бы каждый день ходил к такому директору на ковёр. И, возможно, даже специально делал бы ошибки в расчётах, чтобы она меня наказывала за проступки… Мне бы этого очень хотелось, - закончив, он посмотрел в лицо рыжеволосой девушке. В её глазах загорелся странный хитрый огонёк, а на лице выступил лёгкий румянец.
- Ну ладно, Денис, прекращай, - девушка отвела глаза. - Там к тебе пришли. Какой-то парень. Охрана его не пустила. Сейчас же в фирме новая политика, пропади она пропадом! А ещё время прихода и ухода записывают, теперь не опоздаешь. А знаешь, сколько времени мне нужно, чтобы с утра привести себя в порядок. Так что хоть совсем спать не ложись, - произнесла она, разглядывая ноготки, - Ой, совсем забыла, надо же ещё лак подобрать, а то до конца рабочего дня часов шесть осталось, а надо ещё и ноготки покрасить. Эх, - вздохнула она, - Столько ещё дел, а времени почти не остаётся, - и она развернулась, чтобы уйти.
- Подожди, - тихонько окликнул её Денис, - Так, что мне-то не сообщили? - девушка на секунду замерла, и повернула голову в его сторону.
- С тобой пытались связаться с пульта охраны, но мне кажется, что твой рабочий телефон погребён под этой горой макулатуры. И почему они решили позвонить мне, когда ты не ответил. Это наводит на определённые мысли, согласись?
- Да, точно, - потупился Денис, - А где….
- В комнате охраны, - сразу ответила девушка, перебив его.
Денис отложил документы и направился в комнату охраны. Она располагаясь на первом этаже того же офисного здания и представляла собой подсобное помещение в центре которого восседал жирный охранник, занимающий большую часть довольно просторного помещения. Возле стены, прямо напротив охранника, стоял старый стол, на котором располагались несколько мониторов, подключенных к камерам внешнего наблюдения. Сейчас, когда Денис туда зашёл, охранник не обратил на вошедшего никакого внимания, он всё так же сидел, уставившись в мониторы. Скорее всего, у себя дома охранник делал то же самое. Казалось, это его основная функция, если не сказать, что, возможно, единственная.
Денис подошёл к нему почти вплотную.
- Мне сказали, что ко мне пришли, - начал он. Охранник молча кивнул, хотя этот жест был почти незаметен из-за его жирной шеи, да и дался-то он ему с явным трудом, а ответить словами ему, наверное, было бы ещё тяжелее Охранник поднял левую руку и, не поворачиваясь, показал на вторую дверь большим пальцем. Она располагалась справа от него и была точно такого же цвета что и стена, возможно, именно поэтому Денис не обратил на неё внимания. Денис зашёл в неё, соседнее помещение больше похожее на маленькую каморку с одним единственным окном и стулом, всё это напомнило ему комнату для допросов, которые обычно показывают в фильмах, когда полицейские допрашивают очередного преступника.
В комнате находился один человек, он стоял прямо возле окна и, разглядеть его лицо не представлялось возможным, мешало отсутствие искусственного освещения, а свет из окна бил по глазам, скрывая лицо этого человека. Денис подошёл ближе.
- Простите, с кем имею честь… - начал было Денис, но его прервал явно знакомый голос.
- Ден, давай без всей этой мишуры, она тебе никогда не шла, ты для вежливости рожей не вышел.
Денис всё гадал, кто же это, но после последних слов он не мог ошибиться, это явно был голос его старого друга
- Мишка, ты что ли? - так, на всякий случай, спросил он
- Я думал, уже не узнаешь, - Михаил протянул руку и тут же был захвачен в объятия.
- Ну что ты? Мишка, как можно! Где ты пропадал? - продолжал Денис. - Сколько мы не виделись, три, четыре года?
- Почти шесть, - поправил его Михаил
- Как ты нашёл меня? - не унимался Денис
- Я сегодня заходил к твоим старикам, объяснил он. - Застал только Матушку.
- А мама тебе ничего не сказала?- поинтересовался Денис. - Как на неё похоже, всё ещё не может поверить, что его больше нет, - в глазах Михаила тут же появилось понимание. - Отца схоронили прошлым летом, - пояснил Денис, чуть понизив голос, - врачи сказали рак, сейчас многие старики умирают от рака.
- Прости, я не знал.
- Да, ничего, я уже отошёл от этого. А вот мать всё никак не может смириться с его смертью. Я недавно был у неё, она каждый вечер говорит о нём, говорит, что он вот-вот придёт как обычно, и когда садились за стол, накрывает и на него, так что… Ну ладно, давай не будем об этом, как у тебя-то дела? Ты ведь не просто так зашёл, или тебя всё-таки ностальгия замучила? - Михаил не ответил.
- Ладно, пойдём ко мне, там всё и расскажешь, - Михаил кивнул, а Денис достал мобильник и набрал номер. В трубке раздался женский голос.
- Ало, Иришка, милая, ты не могла бы прикрыть меня до завтра, позарез нужно. - Девушка ничего не ответила и возникла пауза. Тогда Денис добавил, - С меня ужин, при свечах, в четверг.
- Договорились, - ответила девушка, явно довольным голосом, и в трубке раздались короткие гудки.
- Дело сделано, - проговорил Денис торжествующим тоном, убирая телефон обратно во внутренний карман.
Дома Денис организовал небольшой стол, на две персоны: литр водки и пару стопок. Перекусив и немного выпив, Михаил решил рассказать в подробностях о событиях последних лет и, главным образом то, что произошло на днях. Немного подумав над этим, они сошлись на том, что надо бежать за ещё одной в магазин. Дискуссия затянулась до позднего вечера, и под самую полночь, Денис, как ни странно, и не думал сомневаться в его словах. И даже не пытался отшучиваться людьми в белых халатах. Он слушал и одновременно о чём-то размышлял, под конец рассказал что, на одной из музейных выставок, на которую его затащила знакомая пафосная девица, он завёл интересную беседу с одним немолодым господином, который, как, оказалось, являлся учёным, далёким от мира искусств, он был скорее археологом, нежели первооткрывателем. Он обожал тайны и приключения, а заслышав о каком-нибудь очередном египетском проклятие, просто трясся от переполняющего его любопытства. Сначала, как рассказывал Денис, ему показался, что этот учёный не от мира сего, и живёт похоже в каком-то другом, а этот посещает по праздникам, да и то не по всем, но Денису всё же было любопытно, тем более что у него самого была дикая страсть ко всему сверхъестественному. С тех самых пор они часто общались, и Денис стал частым гостем в его доме, и предложил Михаилу навестить именно его. Он написал его адрес на листе бумаги и снизу подписал “Константин Юрьевич” и подвинул листок к Михаилу. Поздний вечер плавно перетекал в ночь, а завтра снова трудовые будни. Денис начал уже зевать, да и Михаилу тоже пора было отдохнуть. Денис предложил идти на боковую, проводил Михаила до спальни и отдал ему свою кровать, а сам вернулся в гостиную на диван.
Утром Михаила разбудила шумная возня и звон посуды. Он вышел из спальни и направился в гостиную. Там он обнаружил лишь пустой разложенный диван с парой подушек и махровое покрывало, валяющееся на полу. Михаил прошёл на кухню, но там оказался совсем не Денис. На кухне над плитой корпела симпатичная блондинка, одетая в нежно розовый халатик. Услышав, что кто-то вошёл, девушка обернулась и, увидев растерянное лицо Михаила, решила заговорить первой.
- Привет, ты Михаил, - улыбнулась она, потешаясь над его видом, - А я Настя, мне вчера позвонил Денис, и позвал на бокал вина, и скромный ужин. Но дозвониться до него я не смогла, и решила приехать сюда. Долго стучала в дверь, наверное, почти час, потом дверь открыл Денис, с трудом соображающий, что вообще происходит. Я зашла в квартиру. Как я и подозревала здесь ни вина, ни ужина не оказалось, только пустые бутылки, и рюмки. Ну ладно, Денис мне всё объяснил, шесть лет это большой срок, так что я на него не обижаюсь.
- Ладно, - закончила она, - Денис ушёл на работу, он велел мне не будить тебя, и накормить завтраком. Да и ещё забыла сказать, там, на холодильнике для тебя записка.
Михаил подошёл к холодильнику, взял исписанный лист бумаги и прочитал.
“Доброе утро, Миха, не сомневаюсь, что проснёшься ты именно утром, так как знаю, что Настя готовить тихо не умеет. Там же рядом с запиской ты найдёшь конверт, в нём немного денег. Они тебе пригодятся. Если захочешь, оставайся у меня. Я буду поздно вечером. До встречи.
P. S. Настя готовить любит, но не умеет. Ешь осторожней.
P.P.S. Я не шучу”.
Дочитав до конца, Михаил громко рассмеялся от всей души, да так громко, что Настя, заинтересовавшись, высунула из кухни свою милую головку.
Ден, как всегда в своём репертуаре? - спросила она, улыбнувшись, - надеюсь, про меня он ничего не написал?
- Нет, нет, что ты, - соврал Михаил, комкая записку.
Михаил позавтракал, и заодно поближе познакомился с Настей. Готовила она конечно не важно, зато съедобно. Всё-таки Ден к ней слишком строг - подумал Михаил, незаметно вытаскивая из омлета, мелкие кусочки скорлупы.
Михаил хотел бы ещё погостить у Дениса, учитывая, что более интересной компании, чем сейчас, у него не намечалось, но ждать было нельзя, и поэтому, поблагодарив Настю, он оделся и отправился по указанному адресу. Добраться до места удалось только к вечеру, как оказалось, дом этого учёного располагался далеко за чертой города. Там на окраине соснового леса находился небольшой посёлок, почти в самом сердце которого, располагался большой двухэтажный дом. На улице начало темнеть, и в окнах этого дома, как и в большинстве остальных, давно горел свет. Дом был обнесён кованой изгородью. “Неплохой домик для учёного” - пронеслось у него в голове. Путь к дому преграждала калитка, на которой красовалась табличка с надписью, “Осторожно злая собака”. Михаил помедлил, но всё же секундой позже решил зайти. Шаг, ещё шаг, кажется никого, тут же неизвестно откуда на Мишку бросился крохотный щенок сенбернара. Он нёсся со всех лав, радостно лая, причём лай этот больше походил на писклявые нотки рояля. Михаил улыбнулся, и подался вперёд, чтобы погладить щенка, как вдруг заметил, что из-за дома выходит его взрослый сородич. “Такой, пожалуй, может проглотить меня целиком, - пронеслась мысль в его голове - и ведь даже не подавиться”. Михаил замер, боясь пошевелиться, но пёс оказался на удивление спокойным. Он лениво подошёл к Михаилу, от чего у Михаила совсем спёрло дыхание, а лицо наполнилось ужасом. Пёс только посмотрел на него своими огромными грустными глазами, обнюхал, затем зевнул, выставляя напоказ свою огромную зубастую пасть, и ушёл обратно за дом.
Когда оцепенение спало, Михаил подошёл к крыльцу и позвонил в дверь. Тишина. Не дожидаясь ответа, Михаил вошёл. Он оказался в холле. Дом был довольно просторным, там царил порядок и чистота, убранство ничуть не напоминало жилище одинокого учёного, вечно пропадающего в заграничных поездках, причём даже в самом расположении мебели, и домашней утвари чувствовалось участие женской руки. Но Михаил точно помнил, что Денис сказал, что этот Константин Юрьевич вдовец, впрочем, про собак, он тоже не упомянул. Михаил решил громко прокричать имя этого учёного, в надежде, что тот всё-таки просто был слишком погружён в очередную загадку, и не сразу понял, что к нему пришли. Но как оказалось, в доме действительно никого не было, и чтобы убедиться в этом окончательно Михаил решил подняться на второй этаж. Михаил был почти на самом верху лестницы, когда услышал, как за спиной хлопнула дверь. В дом зашла девушка с двумя большими увесистыми пакетами, она прошла на кухню, прямо мимо лестницы, не замечая, что недалеко от неё находиться совершенно посторонний человек. Девушка снова прошмыгнула мимо лестницы, видимо вернулась, чтобы снять верхнюю одежду и обувь. Михаил не хотел напугать её и решил немного спуститься ниже, но она вообще не обращала никакого внимания на какое-либо движение рядом. Повесив куртку на вешалку, девушка снова скрылась из виду. Михаил не знал, что и делать. Когда девушка в очередной раз проходила мимо лестницы, Михаил не выдержал и окликнул её.
- Простите, вы не… - договорить он не успел. Её реакция на его появление была молниеносной, девушка буквально подпрыгнула от неожиданности, и с её уст слетел дикий крик.
- Кто вы? Что вам надо, я вызову полицию! - прокричала девушка, чуть придя в себя.
- Послушайте я, - начал объяснять Михаил и сделал пару шагов ей на встречу, но девушка закричала ещё громче, хотя Михаилу казалось, что крикнуть громче, чем она кричала минуту назад просто не возможно.
Михаил решил замереть, боясь, что кто-нибудь всё-таки мог услышать крик и с минуты на минуту, в дом ворвутся соседи, а там доказывай, что хочешь, всё равно не поверят. Девушка замолчала и аккуратно подалась назад к входной двери. Там возле самой двери стоял цилиндрический предмет, о назначении которого можно было догадаться, лишь заметив в нём несколько зонтов и трость. Похоже именно его на ощупь искала сейчас девушка, боясь хоть на секунду отвести глаза от незваного гостя. Девушка, наконец, нашла то, что искала и, вытащив из этой металлической урны трость, как показалось Михаилу, и, взяв её за самое основание, выставила перед собой на манер шпаги. Выглядело это забавно, да и вся эта ситуация казалась полной глупостью. Такие рассказывают, на скучных светских вечерах, когда излишний пафос настолько напрягает, что находиться рядом с кучей людей, смотря на то, как они строят из себя истинных знатоков искусства, а завтра, оденут свою обычную поношенную одежду и пойдут мыть полы и тарелки.
- Не подходите! - выкрикнула она. Было слышно, что её голос дрожит, и слова выходят с большим трудом.
- Видимо и правда испугалась, что-то надо делать, - думал Михаил, - но что?...
Михаил снова попытался заговорить.
- Мне нужен Константин Юрьевич, - осторожно произнёс он имя учёного живущего в этом доме, в надежде, что эта девушка знает его. Девушка немного расслабилась, по-видимому, услышав знакомое имя, так это или нет на самом деле, Михаилу было не ведомо, но, по крайней мере, ему так показалось, и девушка хотя бы перестала кричать, а это было уже совсем неплохо. Михаил решил воспользоваться затянувшейся паузой и добавил.
- Я слышал о его работе и мне… Мне посоветовали обратиться к нему с одним делом, личного характера.
- Кто вам его посоветовал? - спросила девушка, с явным недоверием.
- Мой друг Ден, то есть Денис, - поправил себя Михаил и добавил - Денис Измайлов.
Девушка просияла, но трость не опустила.
- Я знаю Дениса, но как вы оказались у нас в доме? - уточнила она.
- Дверь была не заперта, - ответил на это Михаил, не секунды не колеблясь.
- А как вы прошли мимо нашей собаки? - всё выведывала девушка.
- Тот здоровый пёс, обнюхал меня, фыркнул и убежал обратно.
- Как это на него похоже, а мне говорили, будет отличным охранником. Как оказалось, охранником он стал идеальным: спит, ест, потом опять спит, такой ленивый, точь-в-точь настоящий охранник, разве что телевизор не смотрит! - негодовала она.
- Простите, что я так на вас, но вы меня сильно напугали, и сейчас время такое, не спокойное, тем более я в последние дни совсем не своя. А ещё папа вчера попал в больницу. Врач сказал, что у него был инсульт, и его на половину парализовало, но он никогда не жаловался на сердце. Он вообще никогда ни на что не жаловался, - её карие глаза наполнились грустью. Но слёз там не было.
- Видимо, эта девушка не так проста, как кажется, - подумал Михаил, спускаясь по лестнице к девушке.
- А что вам нужно было от папы, - моментально сменив тон и тему разговора, спросила она, - может я смогу чем-то помочь, я с детства ездила с отцом и в курсе всех его дел.
- Я хотел бы вам всё рассказать, но это дело сугубо личное, да и рассказывать долго.
- А я никуда не тороплюсь, - парировала она, - тем более я сомневаюсь, что вы сможете сейчас отсюда уехать, разве что на такси. Не проще ли вам остаться здесь и всё-таки объяснить мне, в чём дело, может, я, чем помогу? - Девушка сделала паузу. - Итак, - начала она, - давайте для начала познакомимся, я считаю, что так общаться будет гораздо проще, - на удивление Михаила, девушка решила взять инициативу в свои руки, - может, представитесь, как ваше имя?
Михаил стоял как громом поражённый. Ещё минуту назад, его хотели отдать в доблестные руки правоохранительных органов, а сейчас эта милая, улыбающаяся девушка хотела, чтобы совершенно незнакомый человек излил ей душу. Странная ситуация, да и девушка странная, - проскочила случайная мысль, - а была-не была, чем чёрт не шутит.
- Я Михаил, можно просто Миша.
- Анна Константиновна, но для вас просто Аня, - и она улыбнулась, так искренне и естественно, что стало ясно, новый гость пришёлся ей по душе.
- Послушайте, Аня, вы должны понять…
- Одну минуточку, простите, что я вас перебиваю, но почему бы нам не перейти в гостиную, и давайте на ты, я не такая старая, чтобы меня называли на вы, - Аня проводила гостя до дивана, предложила присесть, а сама тут же скрылась, на кухне. Не прошло и пяти минут, как она вернулась с маленьким серебряным подносом, на котором скромно стояли две изящные чашки, сахарница, сливки и печенье странного вида.
- Спасибо, - сказал Михаил, когда Аня протянула ему чашку - Аня, - он продолжил говорить, но казалось, что ему не хотелось рассказывать, и, произнося каждое слово, он словно пересиливал себя. Рассказ занял больше часа. Михаил в подробностях рассказал всё, что произошло. Вся история звучала не правдоподобной и не логичной, но почему-то Ане казалось, что её собеседник говорит правду. И ещё этот странный выжженный след на ладони подтверждал его слова. Михаил поведал ей о том, что мучило его все эти дни, да и не только эти. Получив разрядку от такой исповеди, Михаил расслабился и повеселел, разговор давно перетёк в другое русло. Теперь говорила Аня. Про себя, про отца, затронув даже тему детства. Было ясно, что Аня редко принимала у себя в доме гостей. Бесконечная работа и командировки, на которые ушла чуть ли не вся юность. Она была молода и красива. Девушка с нежными голубыми глазами, в таких и утонуть можно. Её темно-каштановые волосы величественно спадали на хрупкие плечи бурным водопадом, сияя и приковывая к себе взгляд. Тонкая, прямо-таки осиная талия и мелодичный голос. Она казалась необычной и непредсказуемой. Аня оказалась смотрителем музея античной истории.
Аня поведала, что давно занимается историей, и хорошо знакома с мистическими аспектами того материала, который ей привозили. Много читала о проклятиях, но как она призналась, ни с чем подобным она не сталкивалась.
- Возможно, загадка кроется в самом здании? - предположила она. - Скажи адрес, я проверю через компьютер.
Аня сидела, глядя в голубой монитор своего компьютера уже минут двадцать.
- Ну как, что-нибудь, нашла? - спросил Михаил, выглядывая из-за её спины.
- Немного, - ответила она, - планы, чертежи здания. Ничего необычного. Ладно, иди, отдохни немного, скоро рассветёт, тебе надо немного отдохнуть, да и я посплю.
- Аня, знаешь, я пройдусь лучше до больницы, рука опять разболелась. Ещё увидимся, - произнёс Михаил и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты, спустился по лестнице и пошёл к выходу. Он уже хотел захлопнуть за собой дверь, как вдруг услышал крик Ани. Михаил пулей взлетел по лестнице прямиком в её комнату.
- Аня! - крикнул он. - Аня! - ещё сильнее Михаил выкрикнул её имя. В комнате было пусто. Не было не следов борьбы, ни следов пребывания здесь ещё кого-то. Только тишина и лёгкое гудение компьютера, а ещё синий мерцающий экран монитора, на котором что-то высветилось. Приглашение на открытие часового магазина, 1956 года, адрес прилагается. Михаил опустил глаза и невольно ругнулся. Это был его адрес.

Аня открыла глаза, место, где она очнулась, было явно не её домом. Она посмотрела по сторонам. Это место было огромным залом со стенами из скальной породы, грубо вырубленной и не обработанной. Вдоль стен горели факелы, чуть разгоняя мрак. Аня поднялась на ноги и пошла вдоль стены в поисках выхода. Зал был просто огромен, но выхода, судя по всему, не было. Точно в центре зала располагались три колодца, стоящие в линию, из которых шёл яркий свет. Они были одинакового размера. Увидеть, глубокие ли они, мешай ослепляющий свет. Сзади зал заканчивался глухой стеной, а спереди две сросшиеся скалы, напоминающие больше всего какие-то немыслимого размера ворота.
Аня стояла прямо напротив них. Сзади раздался гул, он шёл, кажется, из среднего колодца и всё нарастал. Неожиданно из колодца вылетели три фигуры. Одна была одета в чёрный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Двое других одеты были вполне обычно, только в одежды старомодного покроя. Человек в плаще обеими руками держал этих двоих за шиворот. На секунду он завис, вглядываясь в лицо Ани, и бросил обоих в самый дальний колодец, а сам тут же нырнул в средний. Аня испугалась и отшатнулась назад, не удержала равновесие и больно приземлилась на острые камни, коими был усеян весь пол этого огромного зала. Один из камней больно впился в спину. Аня подняла его и, что есть силы, швырнула в стену похожую на ворота. К её большому удивлению, камень не отскочил, а застрял в стене и, в тоже мгновение, будто слился с ней.
Пещеру чуть тряхнуло, затем ещё и ещё. Это походило на землетрясение, пол под ногами заходил ходуном. Со свода пещеры начали срываться огромные глыбы, разбиваясь на куски о каменный пол. Громадные скалы в конце пещеры пришли в движение. Аня закричала так громко, как только могла и бросилась к колодцам, резко прыгнула вправо, потом влево, снова оступилась и провалилась. Аня упала в одну из расщелин, образовавшихся в результате землетрясения, из расщелины бил такой же свет, как и из колодцев. Она чудом успела ухватиться за выступ. Девушка висела на руках, теряя последние ниточки, связывающие ее с жизнью. Зал ещё раз тряхануло и край скалы, за который держалась Аня, рассыпался. Аня с криком полетела вниз. Раздался глухой удар, что-то твёрдое под ногами. Она ещё кричала, боясь открыть глаза. Наконец здравый смысл пересилил страх. Аня открыла глаза. Она сидела на тротуаре, возле дороги рядом с остановкой, на неё косились люди, о чём-то перешептывались, а некоторые даже показывали пальцем. Аня достала из кармана мобильный и набрала номер. Она глубоко вздохнула и произнесла.
- Здравствуйте, позовите к телефону Дениса Измайлова, срочно…

Михаил решил всё-таки навестить врача. У него была пара знакомых в местном госпитале. Руку осмотрели, недолго думая всё свалили на химический ожёг, промыли и перевязали. Михаилу предложили остаться на ночь, но он вежливо отказался, сославшись на то, что отлежится дома. Михаил понимал, что то, что с ним случилось, как-то связано с его домом.
Из больницы он побрёл к дороге. Сел в попутку и поехал домой. Михаил вышел из машины и заметил возле дома тёмную женскую фигуру, явно ожидавшую кого-то. Было заметно, что девушка нервничает. В сердце Михаила закралась ничтожная надежда, и он тихонько крикнул.
- Аня? - девушка вздрогнула и оглянулась, разглядывая Михаила. - Аня! - более уверенно крикнул он.
Аня кинулась к Михаилу бегом, заключила в объятия и зарыдала, прижимаясь к его груди. По её лицу текли слёзы. Михаил нежно обнял её, ещё крепче прижимая к себе, одновременно поглаживая растрёпанные волосы.
- Как ты узнала, где я живу? - Аня подняла свой взгляд на него и ответила почти шепотом.
- Я связалось с Денисом, он и дал твой адрес.
- А куда ты пропала? - не унимался Михаил. Аня снова зарыдала. Через плач он услышал невнятный ответ.
- Я… Хнн… Была наверху… Хнн… Кто-то появился… Хнн... Схватили… Прыжок… Хнн... Пещера… Хнн... Обвал… Хнн… А потом я провалилась…Хнн… - она снова подняла на него глаза, - Мне было так страшно. Что-то происходит что-то страшное, - она поднялась на носочки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
- Я боюсь. Не знаю чего, но боюсь, - Аня чуть приблизилась к Михаилу. - С тобой мне так спокойно, - она обняла его за шею и резко прильнула к его губам. Михаил этого явно не ожидал, но ответил ей. Её губы чуть дрожали. Михаил смотрел в её заплаканное лицо. Осторожным и бережным движением вытер слёзы. Крепко прижал Аню к себе, прикоснулся губами к её левому уху и прошептал.
- Я больше не оставлю тебя одну.
Он почувствовал к этой молодой малознакомой девушке то, что не испытывал никогда. Он был готов вступить в бой и отдать свою жизнь за неё. Спасти от всего, что только могло причинить вред. Новое чувство, зародившееся после случайной встречи, казалось до боли знакомым, но временно утерянным, когда-то в прошлом. Сейчас были только двое, он и она и ничего вокруг. Все проблемы отошли на второй план. Хотелось лишь любви. Они снова поцеловались. Она смотрела на него так, как никто и никогда. Вдруг Мишкино объятие ослабло, а лицо исказила отвратительная гримаса боли. Сжав зубы, он начал оседать на землю. Левую руку пробила нестерпимая боль. Михаил закричал, не в силах сдержаться. Глаза застилала белая пелена. Его будто оглушило. Он видел, как кричала Аня, мелькающий красный свет, людей в белых халатах. Вроде укол. Рывок. Закрывается дверь. Испуганное лицо Ани… Темнота.

Глава II
Роскошный тронный зал, обычно забитый людьми, сейчас пустовал. Обработанные до зеркального блеска мраморные колонны и стены. Окон не было. Всё здесь освещалось светом факелов. На троне сидел человек в пурпурной мантии, и смотрел в пустоту. На его голове не было короны, но трон, по всей видимости, принадлежал именно ему. Человек явно кого-то ожидал, причём с большим нетерпением, об этом свидетельствовали его неусидчивость и нервное постукивание пальцами по подлокотнику трона. А его взгляд был устремлён в противоположный конец тронного зала, точно в проём двери.
Где-то вдалеке послышались тяжёлые шаги. Они всё приближались, вскоре появился и тот, кто производил этот шум. Черная фигура подошла к трону, опустилась на одно колено и быстро склонила голову.
- Где ты пропадаешь? - спросил человек на троне. - Тебе было поручено доставить одну вещь, и я хочу видеть её, немедленно.
Человек в чёрном не шевельнулся и не проронил ни слова в ответ на это замечание.
- Молчишь? Я жду объяснений.
Человек в чёрном наконец заговорил, не поднимая головы.
- Да, повелитель, мне было поручено забрать некий предмет…
- Песочные часы, - поправил его человек на троне.
- Так вот, мы узнали, когда и где будет этот предмет, чтобы перехватить его и передать в ваши руки.
- И что же? - владыка чуть подался вперёд.
- Мы узнали точный момент времени, когда часы останутся без охраны, и начали перемещение в нужное нам время, ведь, насколько вам известно, добраться до них было практически невозможно, так как, находясь в одном времени, они сами являются частью другого. Но мы нашли способ и начали перемещение часов в нужное нам время. За точку перехвата выбрали то же здание часового магазина, шестьдесят лет спустя, на том месте уже стоял многоквартирный дом. Место пустующей квартиры на втором этаже точно совпадало с местом хранения часов. Выбрав подходящий момент, мы начали перемещение. Но расчёт сил был скорректирован неверно, да и временной поток был неустойчив. Мы потеряли немало сил, чтобы переместить часы, и сразу же переместиться вслед за ними не было возможности.
- Так вы забрали их? - владыка медленно закипал от переполняющей его злости.
- Нет… Когда мы появились в квартире, часов уже не было.
- Но кто? - владыка встал с трона и сделал пару шагов, в сторону склонившегося у его ног человека.
- По нашим данным, человек, похитивший их некий Михаил, проживающий в том же доме, этажом выше.
- Вы нашли его?
- Не совсем, - уклончиво ответил человек в чёрном.
- Как это понимать? Не совсем.
- Когда мы появились в его квартире, он видимо воспользовался песочными часами, чтобы уйти в Межвременье. Иначе мы бы давно схватили его.
- Как это воспользовался? Вы что, делаете из меня дурака? - владыка был в бешенстве.
- Нет, нет. Может ему просто повезло, - предположил человек в чёрном, не зная, что и сказать.
- Ладно. Может и повезло, но что дальше?
- Дальше мы отследили его перемещение и решили перехватить в доме у некой Анны. Там через компьютер искали данные по адресу часового магазина. Мы переместились туда. Но там оказалось лишь девушка. Мы захватили её и оставили в зале миров, чтобы использовать в качестве заложницы.
- Отлично, немедленно привести ко мне, я лично её допрошу!
Снова возникла пауза.
- Я не могу этого сделать, - человек в чёрном снизил голос почти до шёпота, - она сбежала.
- Чтоооо? - Не выдержал владыка. - Но как, скажи на милость, ей удалось это сделать, из зала невозможно убежать, не обладая определёнными способностями.
- Видимо просто повезло. И самое главное, она разрушила зал. - Владыка истерически улыбнулся обуреваемый внутренней злобой и опустился обратно на трон.
- Скажи, может мне лучше избавиться от вас и нанять их? Тем более что они обставили вас во всём, только по тому, что им просто очень везёт?
Человек в чёрном поднял голову. Было видно, как под капюшоном загорелись ненавистью его красные глаза.
- Это ещё не всё, - зал наполнился тишиной. - Эта Анна каким-то немыслимым образом открыла ворота.
- Какие ещё ворота? - маленькая вена на его лбу начала дёргаться.
- Те самые, повелитель, - в глазах владыки возникло понимание.
- Мортелуин на свободе? - нотка дикого страха прозвучала в его голосе.
- Боюсь что да.

Владыка привстал, ошарашено глядя на человека в чёрном. Для владыки это было самое страшное, что только могло произойти. Да и ожидать-то такого поворота событий было невозможно. Владыка до сих пор был убеждён, что Мортелуин никогда не выберется из места своего заточения. Сейчас мечты о счастливой жизни утекали сквозь пальцы.
Задолго до этого дня, много веков назад, когда братство, Главой которого и был владыка, только зарождалось, этим миром управляли другие, высшие существа. Люди иногда видели их, тогда и пошли первые сказания о великих и всемогущих богах. Каждый из них обладал могуществом и выполнял своё предназначение. Мортелуин был одним из них. Его предназначение мало кому пришлось по вкусу. В отличие от остальных его боялись и ненавидели. Но Мортелуину это нравилось, и выполнял он свою работу до идеальности точно и педантично. Люди называли его Смертью. Его Вечный Список не давал возможности никому из мира смертных жить хоть на мгновение дольше, положенного срока, забирая каждого в своё время. Его собратья-боги напоминали ему, что для некоторых людей надо делать исключение, ведь они стали приближёнными богов, за их покорность и труд во славу своих благодетелей. Мортелуин был бесстрастен. Со временем, обозлившись на него, его собратья, создали предмет, обладающий огромной силой. Некий скипетр, при помощи которого и удалось заточить Мортелуина в вечную темницу зала миров. Но сила скипетра была так велика, что совладать с ней боги не смогли, и скипетр уничтожил их. Всех до единого. Некоторые из приближенных к богам знали об этом скипетре и, опасаясь этой ужасной силы, спрятали его в катакомбах и годами охраняли его, что принесло со временем свои плоды. Скипетр наделил своих хранителей огромной силой. Эти люди создали братство, хранившее страшную тайну. Позднее общество развило способности настолько, что получило власть над временем и пространством. За счёт этого появились деньги и власть, причём немалая, и сейчас это всё висело на тонком волоске, который мог оборваться в любой момент.
Владыка сел на трон и спокойным голосом произнёс.
- Теперь от того, как вы выполните мой приказ, зависит наше общее будущее. Следуй за мной.
Владыка встал и направился в сторону одного из факелов, горевших вдоль стен. Подойдя почти вплотную, обернулся и дёрнул за него. Что-то зашумело и, с тихим скрежетом, в сторону отошёл массивный кусок стены, открывая проход. Владыка вошёл внутрь, и начал спуск по винтовой лестнице. Спуск оказался долгим. Они шли больше часа, находясь где-то глубоко под землёй, пробираясь по тёмным пещерам, напоминающим склеп. Здесь, под землёй, было гораздо холоднее, и человек в чёрном ещё плотнее закутался в плащ, спрятав руки в складках. На очередной развилке повернули налево, затем направо, вдали показалось голубоватое свечение. Владыка замедлил шаги. Они прошли через арку в огромную пещеру, усыпанную ярко-голубыми кристаллами.
- Запомни это место, - повелительно произнес владыка - Сюда ты доставишь тех, кто нам мешает. Они открыли врата, они и загонят Мортелуина обратно.
Человек в чёрном поклонился и исчез в ало-розовом сиянии.

Михаил очнулся. Всё было как в замедленной съёмке кино. Его катили на тележке, несколько врачей бежали рядом. Один надел какую-то маску. Всё кружилось. Аня бежала рядом. На несколько секунд звук снова появился и Михаил услышал: “Подготовьте реанимацию! Мы его теряем”! Из Аниных губ соскочил сдавленный крик. Михаила вкатили в операционную и двери захлопнули прямо перед её носом. Окна в операционной отсутствовали и видеть то, что там сейчас происходило, Аня не могла и, это обстоятельство ещё больше усугубляло её внутреннее паническое состояние. Но главное, голове не укладывается, что с ним могло случиться.
В операционной несколько врачей боролись за жизнь Михаила.
- Пульс нитевидный, подготовьте дефибриллятор.
- Всё готово, питание включено.
- Всем отойти. Разряд.
- Ничего.
- Ещё раз. Разряд.
- Пульс отсутствует.
- Разряд.
Михаил слышал сейчас всё так отчётливо, он открыл глаза и приподнялся.
- Всё. Мы потеряли его, - сообщил раздосадованный голос. - Жаль, молодой совсем. Зафиксируйте время смерти.
- А как описать причину смерти?
- Видимых повреждений у него нет. Пусть в морге разбираются.
Михаил ничего не понимал. Он встал с каталки, и дикий ужас охватил его сознание. Рядом, на операционном столе лежал он сам! Неподвижный и мёртвый. В воздухе зазвучала странная заунывная мелодия, приятная и пугающая одновременно. В конце комнаты загорелся яркий свет, из него показалась чья-то рука, манившая в себе. Михаил протянул руку навстречу неизвестности. Вдруг за спиной у Михаила кто-то многозначительно откашлялся. Михаил обернулся. Рядом с его телом стоял человек. Ещё не старый, но на его голове красовалась не малая седина, лицо было морщинистым, но глаза горели каким-то юношеский азартом, тело его скрывал багровый плащ, скреплённый маленькой, по-видимому, серебряной застёжкой с нанесённым на ней непонятным затейливым рисунком.
- Тебе не туда, - произнёс незнакомец, указав рукой в сторону света.
- Как так можно, надо соблюдать очерёдность. Ну, что стоишь, давай забирайся обратно в тело. - Михаил не шевельнулся. - Залезай обратно, и без разговоров.

Аня сидела в ординаторской и ждала. Хирург вышел к ней, ему предстояла не самая приятная процедура. Сообщать родственникам и друзьям о смерти дорогого им человека, и видеть при этом, как горестный плач вырывается после его слов. Такие моменты он ненавидел больше всего.
Когда он подошёл к Ане, она поднялась и, глядя в его глаза, спросила:
- Могу я с ним попрощаться?
- Да, конечно, - опустив глаза, ответил хирург
- И с кем это ты решила попрощаться, когда у тебя там парень при смерти? - За спиной хирурга появился Михаил, врач чуть обернулся и рухнул без чувств.
- Мишка! - Аня бросилась ему на шею, наступив при этом на хирурга.
- У них тут все такие нервные?- пошутил он.- Как будто никогда не видели людей вернувшихся с того света.
-Ты живой, я не верю! Как это произошло? И что вообще случилось?
Михаил задумался и ответил.
- До чего довели народ! Что, теперь чтобы умереть, надо дождаться своей очереди, - Михаил подмигнул ей и, обняв, пошёл с ней к выходу.

Вышли как раз возле дороги, Аня вышла на обочину и стала голосовать. Михаил всё время обдумывал то, что рассказала ему Аня, и пытался проанализировать, найти связь, но как-то тут всё не клеилось. Абсолютно ясно было лишь, надо уехать из города. В принципе вероятность того, что их снова найдут, была достаточно велика, но эта временная передышка, давала некую иллюзию безопасности, и помогала одновременно выиграть немного времени, чтобы понять всё происходящее, что, впрочем, получалось с трудом.
Спустя пару часов, они ехали в попутке, покидая пределы города, и направлялись в полузаброшенную деревушку. В ту самую, в которой Михаил провёл почти всё своё детство, приезжая каждое лето, оставаясь на два-три месяца, прекрасно и бесполезно тратя время, на всякую интересную ерунду. Как сейчас смешно вспоминать, боевые свершения, тех давних лет, когда драки с соседскими мальчишками не имели особого смысла, просто время препровождение. А сколько всего хотелось в те времена. Михаил тогда, казалось, мог сутками есть сладости. Хорошо ещё, что мать не давала ему их в том количестве, в котором он их требовал, тем более что его своенравный характер заметно выражался уже тогда. Да, упрямства ему было не занимать. Сама деревня казалась тогда каким-то скрытым от чужих глаз райским местом, который даровался лишь раз в год, как знак особого расположения родителей. Хотя сейчас Михаил прекрасно знал, что сами поездки являлись лишь способом спихнуть его на время и отдохнуть самим. Но узнай он об этом ещё тогда, это всё равно ничего бы не изменилось, тем более что место это было действительно райским. Маленькие аккуратные домики, украшенные резными рисунками. Цветущие сады. Зелёные поля. Чистый, как слёзы, родник, с вечно ледяной водой, от глотка которой сводило зубы; чуть ниже его когда-то стояла колода, где деревенские стирали и полоскали бельё. Неподалёку озеро, конечно совсем маленькое, но тогда оно больше походило на небольшое море, куда, с лёгкой фантазии Михаила, вполне могли случайно зайти пара пиратских кораблей. Но время идёт. Деревня, некогда густонаселённая, начала увядать. Молодёжь стремилась в большие города, к той самой, как они считали, настоящей жизни.
Михаил и Аня направлялись сейчас именно туда, в тот самый дом, который был для него родным многие годы, но сейчас там никто не жил. Его бабушка умерла почти восемь лет назад, а дед не захотел оставаться там, тем более что он так и не смог смириться с её смертью, здорово выпивал, и не на много пережил её. Михаил редко вспоминал об этом. Давно это было, говорил он, когда родители заводили об этом разговор, и сразу менял тему.
Они шли вдвоём рука об руку по избитой рытвинами пыльной дороге, укатанной до такой степени, что она могла бы соперничать с асфальтом. Вдоль неё выстроились осевшие и покосившиеся дома. Местами, то тут, то там, стояли одинокие фонари, чуть разгонявшие полночный мрак. Но в основном они освещала лишь свои чёрные смоляные тела. Кое-где в домах горел свет, но это вряд ли местные. Скорее всего, в это время могли не спать только городские, привыкшие к ночной жизни. Все дома казались однообразными, а темнота добавляла то ли романтики, то ли мистики, в общем, подливала масло в огонь. Случайному гостю сориентироваться на месте было бы крайне сложно. Не смотря на то, что Михаил давно не приезжал сюда, это обстоятельство не могло помешать ему, отыскать нужный дом, даже с закрытыми глазами. Свой дом он нашёл без труда. Одиноко стоящий домик с заколоченными окнами и закрытой на замки дверью. При тусклом свете фонаря дом казался просто чудовищно страшным. Такие частенько описывают заядлые любители небылиц в своих страшных историях. По их мнению, в таком доме должна была бы жить столетняя ведьма со своей бесовской кошкой, а черти по ночам устраивать игрища.
Михаил дошёл до крыльца, привстал на цыпочки и что-то нащупал.
- Надо же, всё ещё на месте, - произнёс Михаил, показывая ключ Ане. Открыв дверь, Михаил зашёл в дом и попросил Аню его подождать, и ушёл в темноту, оставив её наедине с самой собой.
Его не было уже минут пятнадцать. Аня уже начала беспокоится, тем более что было так тихо. И вдруг раздался, сильный грохот, звон метала, и знакомый ругающийся голос. Загорелся свет и в дверях появился Михаил, чуть прихрамывая, он обратился к перепуганной Ане.
- Извини, что так долго, - улыбнулся он, - забыл совсем, где у нас пробки, - Михаил взял Аню за руку и потянул за собой в дом. Немного осмотревшись, Михаил принёс дров со двора, затопил печь, и дом постепенно начал наполняться сладостным теплом. По крыше застучали первые капли, превращаясь в сильный ливень.
- Как вовремя, - произнесла Аня улыбаясь. Она уже согрелась и, похоже, полностью пришла в своё прежнее состояние.
Они сидели рядом, болтая не о чём. Аня начала зевать, и Михаил отвёл её в спальню и сел рядом. Он хотел включить свет, но Аня жестом показала, что он им не понадобиться. Она скинула блузку и чёрную юбку, оставшись в одном кружевном белье. Лунный свет рваными лучами ласкал её нежное тело. Михаил смахнул пряди шелковистых волос и поцеловал плечо, начал подниматься выше, осыпая поцелуями её трепещущую кожу. Добрался до губ и впился в них с жаром адского пламени. Ему нужна была только она. Девушка встала, и на пол упал лифчик, она стянула трусики. Аня была прекрасна. Её утончённая аккуратная фигурка, будто выточенная руками божественного скульптора вызывала восхищение и желание. Не было ничего кроме них. Были только он и она. Всё остальное исчезало. Чтобы не предвещал следующий день, эта ночь была в их полном распоряжении. Нежные стоны не прекращались до самого утра. Эта случайная встреча не давала надежд на будущее, да и зачем оно, это будущее, ведь важно только то, что сейчас.

Аня и Михаил проснулись только к обеду. Между досок, которыми были забиты окна в комнате, проникал свет. Михаил проснулся первым, на его груди спала Аня. Он поцеловал её и Аня, как заколдованная принцесса открыла глаза. Она улыбалась, глядя ему в глаза, и не говоря ни слова.
Спустя минуту они снова целовались.
Раздался звонок в дверь, парочка никак не отреагировала на это. Звонивший стал настойчивее.
- Надо открыть. Всё равно не отстанут. Видимо кто-то из деревенских зашёл поздороваться, - Михаил натянул штаны и спустился к двери?
- Кто там? - спросил Михаил.
- Я к тебе, Михаил, надо поговорить.- Михаил открыл дверь, перед ним стоял человек в багровом плаще с капюшоном, скрывающим лицо.

Истинное время
Странная штука жизнь. Многое даёт и столько же отбирает. Делает из любви ненависть, а ненависть превращает в любовь. Ссорит друзей и мирит врагов. Даёт надежду на будущее и отнимает прошлое. Всё завязано в один общий клубок, запутанный до невозможности. Череда удач и совпадений…
Перед ним стоял Мортелуин.
- Я думаю нам нужно поговорить, - произнёс Мортелуин, - но только не здесь. - Он вознёс руки к небу.
- А как же Аня, я не могу её оставить.
- Не волнуйся, нас не будет лишь пару секунд, она ничего не заметит.
С последними словами Мортелуин резко опустил руки. Снова рывок, лёгкость и пустота. Мир изменился, голубоватая дымка, окружавшая Михаила начала рассеиваться. Вокруг не было ни зданий, ни лесов, ничего живого. Лишь одна пыльная дорога без начала и конца. Дорога казалась вечно петляющей и уходящей вдаль, соединяясь там с алым безумием горизонта. Мортелуин стоял рядом с дорогой напротив Михаила и смотрел вдаль.
- Сейчас мы на перепутье, - внезапно заговорил он. - Это не начало и не конец. Это то, что я называю естественным порядком. Ваши философы вечно переворачивали и переиначивали всё, что попадало к ним от нас. Вечных. Это их страх перед смертью, рождавшийся в умах людей с начала мироздания. Ты видишь здесь путь. По нему можно идти в разных направлениях, но пройти можно лишь в одном, - наступила пауза, Мортелуин на секунду задумался, а может просто сделал вид и продолжил. - Теперь смотри, - Мортелуин отошёл от дороги на пару шагов, Михаил сделал то же самое.
Прошла ещё пара мгновений. Подул лёгкий ветерок, на дороге начали возникать тени, затем они стали больше походить на призраков, появились более ясные очертания, обрастающие плотью. Появился первый человек, затем второй, нет, их уже сотня… Сотни…
- Смотри, эти люди движутся в одном потоке времени. Каждый должен пройти свою часть до конца. Они смотрят, но не видят, они слушают, но не способны услышать. Здесь появляются одни и исчезают другие. Но они всё равно не замечают этого.
Снова ветер, поднимающий пыль. Все исчезли, так же внезапно, как и появились.
- Что это было?
- Естественный ход времени. Все эти люди идут своим путём, но все по одной дороге, ведущей в никуда. Тот, кто вовремя не уходит с дороги, отнимает возможность появиться на этом пути другому. Он станет занимать чужое место. Я был заперт многие столетия. Эти люди научились использовать время, отняв тем самым жизни у других. Сейчас я верну тебя обратно, а ты реши сам для себя, на чьей ты стороне. Мои недруги, я полагаю, скоро найдут вас, так же как это сделал и я.
Глаза заволокло туманом, точно так же как и в первый раз. Мир вокруг стал медленно появляться вновь, сзади появился дом, деревня и… Снова Анин крик.

- Что случилось? - раздался чужой голос. Михаил вбежал в дом и буквально ввалился в спальню, запнувшись обо что-то. Под одеялом лежала Аня, точно там, где он её и оставил. Она сгрудила одеяло и скрылась под ним почти полностью, Михаил посмотрел по сторонам… Ничего.
- Почему ты кричала? - спросил её Михаил, разводя руками.
Аня немного помедлила и, вытащив из-под одеяла руку, показала на противоположный угол.
- Там была крыса. Огромная. Я их с детства боюсь до смерти. - Аня сделала виноватое лицо. Михаил только улыбнулся и, отмахнувшись от неё, вышел из спальни.
Весь день прошёл просто прекрасно. Сначала они отправились в магазин, вместе приготовили обед, прямо на улице, в огороде. Они гуляли. Михаил показывал окрестности и рассказывал занятные истории, связанные с ними. Михаил старался не возвращаться к теме об утреннем госте, так и не рассказал об этом посещении Ане. Может просто хотел защитить, а может, считал, что она станет паниковать. В любом случае в его голове сейчас всё смешалось и перепуталось. Но своего волнения он старался не показывать.
Наступил вечер, солнце уже клонилось к горизонту, пряча свой свет, видимо боясь, что на следующий день его может уже не хватить. Михаил и Аня сидели на склоне холма обнявшись, наблюдая как нежно-розовые облака плавно перетекают в серо-чёрное, разрастаясь и уходя за пределы горизонта. Солнце уже скрылось.
За спиной послышались лёгкие шаги. Первой на шум обернулась Аня. Увидела человека в чёрном балахоне и её реакция не заставила себя долго ждать.
- Что она у тебя всё время кричит? - Михаил вскочил на ноги, готовый в любой момент броситься на незнакомца.
- Не нужно глупостей, - произнесла фигура, - я здесь не по собственной воле. Я хочу поговорить.
- Кто ты?
Человек в чёрном снял капюшон, под ним оказалось вполне обычное человеческое лицо, причём женское.
- Я Арина, пришла поговорить. Вы, видимо, не понимаете, что натворили. Вы выпустили Бога смерти, обрекая людей на смерть. Я не хочу умирать из-за вас, тем более что раньше знала, как избежать смерти. Не буду вдаваться в подробности. Я заберу вас с собой, и если вы не пойдёте со мной сейчас, я отправлю вас на тот свет куда раньше, чем попаду туда сама.
Михаил медлил, обдумывая варианты, затем произнёс.
- Я пойду с тобой, а Аня останется здесь.
Арина только рассмеялась ему в лицо.
- Надо же какой он у тебя герой, - обратилась она к Ане. - Нет, мне нужны вы оба, и это не обсуждается. Подойдите ближе. - Арина говорила спокойно, абсолютно уверенная в себе, в ней чувствовалась какая-то внутренняя сила. Михаил сделал пару шагов в её сторону, и Аня поступила так же. - Ближе,- скомандовала Арина. Арина как будто исполняла какой-то обязательный, но ужасно скучный ритуал. Пара шагов и рука любимой, зажатая в ладони, снова рывок и земля ушла из-под ног. “Это уже начинает надоедать”, - пронеслась в его голове мимолётная мысль.
Мир вокруг снова появился. Огромный свод пещеры, мерцающий в свете бесконечного числа голубых кристаллов торчавших ото всюду. Некоторые из них были просто огромными, в три или даже четыре человеческих роста.
- Слушайте внимательно, вы эту кашу заварили, так что вам её и расхлёбывать, выбора у вас всё равно нет.
Аня крепче прижалась к Михаилу, рядом с ним страх куда-то улетучивался.
- Это проход в катакомбы, пройдя которые, вы найдёте скипетр и заточите Мортелуина обратно. После этого мы оставим вас в покое, и вы будете жить как раньше, до встречи с нами. Я, по крайней мере, надеюсь, что вы сможете пройти до конца. Если честно, этого никому ещё ни разу не удавалось, причём не только из смертных. Чтобы не тратить больше время ни моё, ни ваше, скажу сразу, что, скорее всего вы там умрёте. Ну что ж, все смертны, - она на секунду замолчала, - Идите, назад дороги нет.
- А если мы откажемся туда идти, - попробовал настоять на своём Михаил.
- Глупости! - отрезала Арина, и исчезла.
Михаил с Аней переглянулись и вошли в залитый светом зал. Здесь всё было из полупрозрачных кристаллов, начиная от ступеней, по которым они спускались, до самой мелкой крупинки на полу. Вглубь пещеры уходила одинокая дорожка, сворачивая, за одним из огромных кристаллов. Аня и Михаил понимали, что здесь нужно быть начеку, тем более что, по словам Арины, поиски этого скипетра не увенчались успехом у остальных, пытавшихся завладеть им. Жаль только она не уточнила причину поиска этого скипетра, и зачем он вообще нужен. Впрочем, ни Михаил, ни Аня особого желания в этом разобраться тогда и не изъявляли. Теперь вся штука состояла в том, чтобы выжить. Двигаться нужно было вперёд и, видимо, как можно быстрее. Странно, но именно это место, где они сейчас находились, было, пожалуй, единственным, где им не угрожали бы эти люди. Михаил продумывал будущий план побега, он прекрасно понимал, что из этих катакомб должен быть другой выход, и продвижение к скипетру могло указать нужный проход, тем более, что доставка скипетра этим мерзавцам в его планы ни как не входила.
Они шли по тропе, освещённой светом тысяч кристаллов, часть которых обволакивала странная голубоватая дымка, напоминающая кольца, словно нанизанные на неровные грани кристаллов. Медленно продвигаясь мимо голубых махин, они вышли к развилке. Две одинаковые дорожки, скрывающиеся за поворотом, по-видимому, ведущие в разные концы пещеры. А между дорожками перед огромной кристальной стеной высился огромный шестисторонний кристалл. На нём была надпись. Аня узнала знакомые символы и спокойно смогла прочесть текст.
- Эта надпись на латыни, - сказала Аня, - это стихи.
Тот, кто не верит в верность,
Лишь в измену.
Грозя уйти, пусть выбирает сам.
Глаза и уши принимают всё на веру.
Слова солгут.
Пусть чувства путь подскажут вам.
- И что ты об этом думаешь? - спросила Аня, внимательно изучая надпись.
- Ну, я конечно не критик, - ответил Михаил, улыбаясь, - но мне кажется, что рифма слабоватая, по любому до Пушкина далеко. - Аня повернулась к нему и посмотрела на его довольное ухмыляющееся лицо и покачала головой
- Здесь, в самом низу ещё одна надпись, - Аня провела пальцами по символам и прочитала, - Испытание для одного, - и, повернувшись к Михаилу, произнесла, - Похоже, здесь нам придётся разделиться.
Михаил подался вперёд и положил руки на её плечи, чуть наклонился к уху и начал говорить шёпотом, словно опасаясь, что его услышат.
- Но я не могу тебя оставить одну.
Аня обвела его руками и так же шёпотом ответила.
- Я тоже не хочу расставаться, но так нужно, - она поцеловала его и отстранила от себя, резко повернулась и пошла по правой тропинке.
Михаил так и стоял, не в силах пошевелиться, борясь с собой, пытаясь не помчаться вслед за ней.
- Это просто испытание, - успокаивал он сам себя.
Аня дошла до поворота и скрылась за ним. Михаил проводил её взглядом и пошёл по левой тропинке навстречу неизвестности.
Аня шла в одиночестве, повторяя про себя текст стихов, пытаясь найти зацепку. Тропинка пару раз вильнула и, нырнув за очередной поворот, открыла тупик. Аня подошла ближе, глухая стена, словно выросшая из пола, преграждала путь. Тропинка уходила под неё. Аня осмотрела стену, но никаких спрятанных или замаскированных выключателей или тайников, открывающих проход в гигантской полупрозрачной стене, не нашла. Единственное, что оставалось это вернуться назад и попытаться догнать Михаила. Аня развернулась и направилась обратно, как вдруг дно пещеры начало покрываться трещинами. Раздался грохот на половину со скрежетом и перед Аней, вырвавшись из недр пещеры, выросли тринадцать кристаллов одинаковой высоты отличавшихся от всех остальных своей ровными зеркальными гранями. Аня осторожно подошла к ним, всматриваясь в поверхность, надеясь найти новые подсказки. Вдруг кристаллы вспыхнули алой вспышкой. Аня отшатнулась на несколько шагов. Сияние пропало, на неё смотрели тринадцать одинаковых отражений её самой в полный рост. По поверхности кристаллов побежали трещины, и через секунду все тринадцать разлетелись на мелкие осколки, выбрасывая в воздух пыль и голубоватый туман. Взрыв был не сильный, но маленькие острые кристаллы долетели до Ани. К счастью, чувство самосохранения позволили ей быстро сгруппироваться и закрыться. Больше всего досталось рукам, которыми Аня закрыла лицо. Она немедленно начала извлекать их из кровоточащих ран. Порезы оказались не опасными, и крови почти не было. Когда туман слегка рассеялся, и пыль осела, Аня поняла, что этот взрыв был только началом. Аня была окружена. Со всех сторон возле неё были тринадцать её копий, стоящих на равном расстоянии, не двигаясь и смотря на неё настоящую. Аня боялась пошевелиться, но переборов себя всё же решилась сделать пару шагов, и попытаться выйти из центра. Аня сделала осторожный шаг вперёд и её копии, сомкнувшись перед ней плотным кольцом, заговорили в один голос.
- Тебе в ту сторону, - и всё, как одна, протянули руки в сторону той стены, что прерывала уходящую тропинку, вот только той стены там уже не было, видимо её разрушил взрыв. Анины копии расступились, открывая дорогу в сторону прохода. Аня нерешительно сделала шаг вперёд. Проходя мимо расступившихся, глазами следила за каждым их движением, ожидая какого-нибудь подвоха. Аня подошла к проходу, когда за её спиной раздалось множество голосов.
- Мы с тобой!
Аня резко обернулась, не зная, что и делать, Она просто стояла растерянная и подавленная.
- Мы идём с тобой, - повторил стройный хор. - Иди вперёд. Мы покажем куда.
Две близняшки догнали её и взяли за руки, смеясь, потащили за собой. Аня шла за ними, не в силах сопротивляться происходящему. Тропа вскоре вышла на небольшую пустую площадку, вымощенную всё теми же кристаллами. Копии выстроились в одну линию.
- Встань с нами, - сказала та, что стояла ближе, указав на свободное место рядом с собой. Аня послушно встала на отведенное ей место. Вновь голубая вспышка, движения сковало. Стало холодно. Все девушки врастали в кристаллы. Через пару мгновений на площадке стояли четырнадцать кристаллов, хранящих в своих ледяных капканах тела девушек.
Спустя несколько минут на площадку вышел Михаил. Он двигался по своей тропе, в конце которой и оказался здесь. Увидев на своём пути кристаллы, он не поверил своим глазам. В каждом из них была его любимая.
- Но что же это, - проговорил он чуть слышно. Площадка наполнилась светом. Где-то вверху раздался приятный женский голос.
- Выбирай, одна из них уйдёт с тобой. Не угадаешь, убьёшь свою подругу, а копия, ушедшая вместе с тобой, убьёт тебя.
Михаил был в ужасе. Его сердце бешено заколотилось. Он начал подходить от кристалла к кристаллу всматриваясь в лица. Все они были одинаковые. Он ходил от одной к другой, пытаясь определить, кто же из них его любимая.
- Что же делать? - подумал он, - Всё бесполезно, они одинаковые во всём и… - Мысли прервались, когда Михаил проходил мимо очередного кристалла. Именно сейчас он мельком заметил одно отличие, которого у остальных явно не было. На руке этой девушки был замерший кровоподтёк, говорящий о том, что девушка поранилась позже своих копий.
- Я выбираю её! - грохот накатился на Михаила.
- Проходи, - проревело где-то вверху.
Все кристаллы с грохотом разлетелись на мелкие кусочки. Когда камни разлетелись, девушка, заточённая внутри выбранного Михаилом кристалла, рухнула прямо в его руки. Она была почти без сознания. Михаил аккуратно присел и положил её голову себе на колени. Аня начала приходить в себя.
- Всё кончилось, - прошептала она, и к удивлению Михаила улыбнулась. - Ты справился, но надо бы идти дальше.
Михаил помог ей подняться. Дальше шла лишь одна полупрозрачная тропинка. Она пару раз вильнула вправо, потом влево и снова пошла прямо. Могучие кристаллы, как неприступные стены, не давали свернуть с пути. Пока они шли, Аня почти с ним не разговаривала. Михаил несколько раз пытался завязать с ней разговор, но что-то не получалось. Он видел, что Аню что-то гнетёт, но что именно, не понимал. Впрочем, это могло быть проявлением защитной реакции её организма на происходящее, а может просто сильный испуг. В любом случае, определить, в чём же всё-таки заключается причина подобного поведения его любимой, Михаил не мог. Мысли сменяли друг друга, рождая сомнения. Аня шла за ним по пятам, внезапно Михаил остановился, и Аня врезалась в него.
- Обрыв, - произнёс Михаил.
Тропа обрывалась, а монолитные стены уходили на несколько метров вперёд, открывая зияющую расщелину. Аня начала осматривать ближайшие к обрыву кристаллы в поисках каких-нибудь надписей. Таковые нашлись довольно скоро на стене у самого обрыва.
- Здесь всего две строчки, - произнесла Аня и начала читать.
Не верь глазам и сделай шаг.
Но знай, внизу лишь смерть и мрак.
- Это самоубийство, - произнёс Михаил, - Что за бред? - Михаил посмотрел вниз. - Во что поверить?
- Подожди, не торопись, - успокаивала его Аня. - Это очередная загадка. Поверь и сделай шаг, - повторяла она
- Но куда? Тут обрыв, - не понимал Михаил.
- Я пойду первая, будь рядом. Вдруг я всё-таки ошибаюсь, - и Аня сделала шаг в пропасть…
Нога не провалилась, а встала на что-то твёрдое. Шаг, затем ещё шаг.
- Здесь прозрачный кристалл, - произнесла Аня, не оборачиваясь, - это что-то вроде прозрачного мостика, довольно узкого, но пройти можно.
Аня прошла несколько метров. Стены по бокам начали расходиться по сторонам, открывая ещё больший провал. Когда стены остались позади, стало казаться, что Аня просто шла по воздуху, куда именно было не понятно, тем более что конца этой тропинки было не видно. Михаил смотрел за ней, но что-то вдруг проскользнуло в голове, случайная мысль, насторожившая его, он начал вспоминать строки стихов мысленно произнося их и …
- Стой! - крикнул Михаил, Аня остановилась как вкопанная, чуть не потеряв равновесие, - Это ловушка, беги обратно!
Аня послушно повернула обратно, безропотно подчиняясь и пошла к Михаилу. Шаг за шагом, набирая темп, Аня приближалась к любимому. За спиной раздался треск ломающегося льда. Мост рушился, догоняя её. Последние десять метров она пронеслась, не помня себя. И только она коснулась кромки обрыва, как последние части прозрачного моста рухнули в пропасть.
- Что это значит? - спросила она, не успев, как следует, отдышаться, - Пути нет?
Она ждала объяснений. Видимо в этот раз она просто не понимала, что происходило. Почему-то именно сейчас её мозг отказывался работать. А может внезапная близость смерти или всё ещё играющий в крови адреналин, мешали этому процессу. Аня подняла голову, смотря на Михаила. Её спутанные каштановые волосы падали на лицо.
Выдержав небольшую паузу Михаил, перебрав мысленно варианты ответил.
- Есть, но мост ловушка, ступи в пустоту ещё раз.
Аня аккуратно опустила ногу у края ущелья, и снова под ней было что-то твёрдое.
- Мост цел? - удивилась она.
- Здесь, похоже, просто иллюзия. Две дороги, одна направо, другая налево, прямо - лишь смерть. Мост в той стороне каждый раз будет рушиться.
- И что дальше, снова расходимся? - спросила Аня, и Михаил на секунду задумался.
- Нет, я пойду с тобой. Только вот куда, ума не приложу. Если эта надпись единственная подсказка то думаю, что придётся идти на авось.
- Давай налево, - предложила Аня, - я читала, что в подобных лабиринтах нужно держаться левой стороны.
Так они и поступили. Аня шла впереди, Михаил строго за ней, почти шаг в шаг. Моста под ногами не было видно, что резко уменьшало скорость перемещения. Да просто страшно идти, словно по воздуху, наступая наугад, тем более что в голове у обоих крутились мысли об очередной ловушке, поджидающей их с нетерпением, подкарауливая в одном из тёмных углов или в тени самой пещеры. Дальше идти стало легче, мост стал менее прозрачным, с каждым шагом он всё больше напоминал серый и мутный лёд, идущий вдоль ущелья. Казалось, нет ни конца, ни края. Но вот полупрозрачная тропа чуть изогнулась, и за поворотом показался твёрдый край скалы. Только сейчас, сойдя на нормальный путь, они оба вздохнули спокойно. Дорожка закончилась, приведя их к очередному коридору. Лестница, вырубленная в скале, вела куда-то вниз. Аня всматривалась в шероховатую поверхность входа в поисках очередной подсказки или предупреждения. Потратив немало времени на осмотр, ей всё же удалось кое-что найти, но её лицо, как заметил Михаил, радости что-то совсем не выразило. Причиной этому стал тот факт, что часть надписи, а может и добрая половина, была сбита, тем не менее, Аня громко произнесла слова, красовавшиеся на стене, одновременно запоминая, на случай, если они смогут пригодиться, тем более что этот принцип, как показала практика, действует во всех испытаниях.
Входящий в зал, отбрось свой страх.
Ответь на зов, иль сгинешь в прах.
Твоя судьба на дне реки.
В последний бой идут враги.
- Ты что-нибудь поняла из этого? - поинтересовался Михаил, видимо рассчитывая или надеясь на ответ. Вроде, да, но, увы…
- Я ничего не понимаю. На загадку не похоже. И часть текста отсутствует, возможно, именно подсказка, - ответила она, - в любом случае придётся идти дальше, там всё и узнаем.
- Наверное, - подтвердил Михаил, но прозвучало это как-то не уверенно, и подняв небольшой камешек. Чуть размахнулся и кинул на тропинку, по которой они сюда добирались. Камень полетел в пропасть, не задержавшись ни на мгновенье.
- Назад дороги нет.
Аня кивнула и начала спускаться по лестнице. Ступени винтовой лестницы вырезанной из скальной породы, были покрыты чем-то мерзким и скользким. Идти было трудно, приходилось ступать аккуратно, держась за шершавые стены, чтобы не поскользнуться. Пару раз Аня всё же теряла равновесие, но Михаил вовремя подхватывал её.
Спуск кончился, и они вышли в огромный зал. Он был намного больше предыдущих. Из небольшой расщелины в стене била вода, образуя небольшой водопад, который вливался в бурную реку. Она протекала по центру и заканчивалась в противоположном конце зала, прячась где-то под стеной.
Через бурный поток с берега на берег был переброшен ветхий мост. Казалось, когда-то он был довольно прочным, но столбы, надёжно вкопанные в илистые берега, сильно подгнили. Крыша, предохранявшая некогда мост от дождей в непогоду, прохудилась. Только было немного не понятно, откуда здесь мог идти дождь. Казалось, что этот кусок незнакомого древнего ландшафта был просто вырван из далёкого времени, и помещён в пещере. Земля под ногами легонько пружинила и местами проваливалась. В пещере было довольно светло, но что точно служило источником света, догадаться было просто не возможно. Свет, как, и мост, и земля просто существовали в этом месте, подчиняясь лишь каким-то запредельным законом. Просто отдельный период, одинокий отрезок времени.
Парочка подошла ближе к мосту. Они поднялись на мост. Часть покрытия отсутствовала, а полусгнившие доски шатались и скрипели. Казалось, что он вот-вот развалиться и мощное течение увлечёт за собой под стену. На том берегу виднелась небольшая возвышенность, на которой что-то светилось. С того берега этого места не было видно, и чем бы это место ни являлось, разгадка, или проход должен был находиться именно там. Михаил направился туда. Аня последовала за ним. Они приблизились к возвышенности и обошли её в поисках выхода. Выход они, нашли, по крайней мере, это больше всего походило на выход, но он был намертво замурован. Михаил поднялся на холм, на самом верху которого располагался алтарь. На широкой каменной плите, украшенной непонятными письменами, лежал скелет воина. Одежда давно истлела, а меч и украшения потускнели, и покрылись ржавчиной. Там же с краю располагался большой зазывной рог.
- Аня! - позвал Михаил, - А что там было написано про зов?
Аня на секунду задумалась и проговорила:
- Входящий в зал, откинь свой страх. Ответь на зов, иль сгинешь в прах.
- Точно, - проговорил себе под нос Михаил.
Он протянул руку к горну. Смахнул с него пыль и протёр рукавом. Поднёс ко рту и, набрав побольше воздуха, дунул. По залу звук раскатился громким эхо, отражаясь от высоких стен. Но ничего не произошло.
- Всё равно стоило попробовать, но видимо не так всё просто, - вслух рассуждал Михаил.
Он положил рог обратно и начал спускаться вниз, вдруг за спиной раздался хруст, похожий на звук ломающихся веток, он обернулся и ужас завладел его сердцем. Над ним стоял скелет, сжимая в руках меч. Его глаза горели зелёным призрачным светом. Скелет резко рванулся к Михаил. Увидев это, Аня закричала. Михаил дёрнулся к ней, одновременно ища глазами что-нибудь, чем бы можно было отразить нападение. Но сбегая вниз, запнулся и, покатился к подножию, прямо к Аниным ногам. Скелет быстро нагнал его и остановился возле распластавшейся фигуры Михаила. Гневно посмотрел на него и взревел:
- Ну что разлёгся! Бери меч враги уже близко, нас ждёт великое сражение! - Скелет достал из-за спины второй меч и протянул его Михаилу и, повернувшись к реке, проревел, - Восстаньте сыны и старцы, заклинаю вас! Отстоим землю за детей наших! Отомстим за дни ушедшие! Доброй памятью пусть наполняться души ваши беспокойные!
Земля затряслась под ногами. Отовсюду, разрывая землю, вылизали полуистлевшие воины. И по ту сторону реки такие же воины поднимались после долгого сна. Врагов оказалось на несколько десятков больше. Их предводитель стоял у самой реки, и произносил победоносные речи, высмеивая соперников, насмехаясь над ними.
- И что мне с этим делать? - спросил у предводителя Михаил, показывая на меч.
- Дерись! - проревел он в ответ, с таким видом, как будто глупее вопроса ему ещё не задавали, - Спаси себя и свою спутницу! Дерись за то, что для тебя свято!
- Это понятно, - сказал Михаил, - но мне кажется, что их намного больше, чем нас.
Предводитель повернул к нему свой белый череп и ответил с ноткой лёгкой иронии.
- Мы всегда проигрываем эту битву. Но каждый кто, как и многие до тебя, приходил в это место навечно зачислялись в ряды нашей доблестной армии, и когда-нибудь мы победим.
Михаил сглотнул, но выхода всё равно не было, тем более что всё это безумие должно же когда-нибудь закончится. Он схватил меч и понёсся вслед за предводителем. Догнав его, Михаил обернулся и посмотрел на Аню. К ней подошли три полуистлевших трупа и встали плечом к плечу, повернувшись к ней спинами.
- Не бойся за неё, - раздался за спиной голос предводителя, - мои воины защитят её. Борись!
И они оба бросились в самую гущу. Михаил никогда не держал в руках меч, и навыков сражения у него тоже не было, но это не мешало ему крушить сухие кости врагов. Мост был полностью занят недругами. Слева и справа появлялись всё новые отряды живых мертвецов, союзников же становилось всё меньше. Кругом кипел бой, и похоже, что победа и на этот раз достанется врагам. Мир вокруг словно потерял свой голос, звук словно пропал, превратившись в короткие обрывки звуков, смешанных криков, воплей, команд и дикой агонии. Эти мёртвые воины, обречённые находиться здесь и сражаться вечно, похоже, всё ещё чувствовали боль. Сражение происходило всего пару минут, но казалось, оно длилось несколько часов. Под ногами, хрустели кости поверженных, но Михаилу каким-то чудом удавалось оставаться целым и невредимым. Большая часть врагов, была ещё на той стороне, переходить мост всей толпой они тоже не решались, может именно поэтому свои ещё держались. Михаил глянул через плечо, на то место где оставалась Аня. Всё ещё в порядке, но на двух охранников стало меньше. “Вот, похоже, и всё” - проскочила в голове безумная и отчаянная мысль. Силы были на исходе, и усталость последних дней тоже давала о себе знать. Михаил бросился на врагов из последних сил, сейчас перед ним были двое. Михаил рубанул с разворота и разнёс одному пустой череп. Резко развернулся спиной к поверженному, который тут же рассыпался и, подняв меч над головой, резко ударил второго сверху вниз, разрубил от плеча до пояса. Меч застрял в позвоночнике. Не в силах вытащить его, Михаил поднял меч вместе со скелетом и, что есть силы, ударил им о мост. Меч был высвобожден из костлявого плена, он остался цел, в отличии от моста, его доски заскрипели и затрещали. Державшие его столбы покосились, и мост заходил ходуном и через несколько мгновений с громким треском рухнул в реку. Мощный поток унёс упавших в воду врагов и треснувшие обломки. Почти два десятка вражеских воинов оказались в воде и через секунду скрылись под стеной. На том берегу осталось с десяток живых мертвецов. Увидев гибель своих братьев и предводителя, который рухнул в воду вместе с последним наступательным отрядом, бросились на колени и стали рыть землю в надежде, что успеют закопаться до того, как их превратят в пыль. Оставшиеся воины, сражавшиеся на этом берегу, были легко перебиты, тем более что боевой дух их был весьма подкошен.
Предводитель поднял меч к небу и возвестил:
- Победа! - грянул слаженный хор.
Предводитель подошёл к Михаилу и, сняв с шеи медальон, протянул его Михаилу.
- Твоя победа и твой выигрыш.
Михаил хотел взять его, но предводитель мертвецов, кажется, отдавать его не собирался. Он размахнулся и бросил медальон в реку, после чего развалился, превратившись в кучку костей и пыли. То же произошло и с остальными.
- Испытание, кажется, завершилось, - заговорил Михаил, но в голосе звучало негодование. Аня всё ещё стояла на том месте, где и была, - Вот только, что дальше? Может выход открылся, - предположил он, но дойдя до места, понял, что предположение не подтвердилось. Выход по-прежнему замурован.
- И что, это была просто шутка? Что это был за медальон? И зачем он бросил его в воду!? - его возмущению, казалось, нет предела, - И стихи эти дуратские! Ответ на дне реки! Теперь не сомневаюсь, вот только как туда попасть? Лезть сейчас в воду самоубийство, да и не к чему это, я так думаю, что скажешь?
Аня подошла ближе к реке, кажется, ничего не изменилось, всё было так же, но…
- Смотри на воду, течение замедляется.
Михаил посмотрел на реку. Действительно вода затихала. Бивший из скалы поток становился всё меньше и уже, водопад стих и вода ушла, открывая проход. Михаил спустился в ров, оставленный рекой, и помог Ане. Они молча последовали к расщелине, прямо туда, куда уходила вода. Держась за руки, вошли в тёмный туннель, уходивший, как ни странно, под небольшим углом куда-то вверх.

Денис
За окном давно стемнело, и офис опустел. Кругом покой и тишина, рабочий день был давно закончен, свет погашен, и лишь на одном, заваленном документами столе, горела одинокая лампа. Денис как обычно остался на работе до полуночи. Работы всегда было слишком много. Ему частенько приходило в голову, что его работа должна быть оплачено более щедро, и он не раз собирался подойти к начальству и завести речь по этому поводу, но что-то его всегда останавливало. Наверное, всему виной была его нерешительность, которая проявлялась не только в работе. Его личная жизнь летела ко всем чертям, и всё потому, что он никак не мог заставить себя принимать серьёзные решения. Хотя он был прекрасно воспитан и весьма не глуп, его неспособность брать на себя ответственность, приводила к частым ссорам с девушками. Денис нуждался в постоянном подстёгивании и поддержке, что, несомненно, откладывало отпечаток на его характер и образ жизни. Серьёзные отношения с девушками вообще были не для него. Им нужно было управлять, чем частенько и пользовалось руководство компании, накидывая на него всё больше работы, иначе и быть не могло. Многие в офисе знали об этом, и пытались повлиять на него, но все их попытки были тщетны.
Денис просидел здесь весь день, но работы меньше не становилось, так как ему давали всё новые задания, и справиться со всем этим за рабочий день было просто не возможно. Впрочем, его сегодняшняя задержка, с работой не имела ничего общего. Денис судорожно всматривался в часы, ожидая полуночи. Он достал телефон и набрал номер Ани. Абонент всё ещё был не доступен. Его волнение угадывалось в каждом движении, и даже неровное прерывистое дыхание предательски выдавало его.
Аня связывалась с ним почти неделю назад, как раз в тот день, когда Михаил посетил её загородный дом. Беседа была не долгой, и сказала она не так много. Уточнила про Михаила и убедилась, что он тот, за кого себя выдаёт, впрочем, она всегда была подозрительной. И ещё один день спустя, когда она искала Михаила. А у неё был напуганный голос, вспоминал он, что же происходит? Но всё, что он знал, это история Михаила и несколько коротких, странных фраз, не дающих даже смутного представления о сложившейся ситуации. И куда они оба пропали? Он прекрасно понимал, что что-то случилось, что-то нужно было делать, причём очень срочно, но что именно, он пока не знал. Пару дней назад он решил связаться с Аниным отцом и переговорить по этому поводу. К тому же старик ещё не знал, что его дочь пропала, и Денису предстояло рассказать ему об этом. Причём в очень деликатной форме, и как можно мягче, ведь профессор совсем недавно перенёс инсульт и такая новость вполне могла бы отправить его обратно в больницу, а может и того хуже. Но выхода не было, и искать помощи, где-то ещё было просто бесполезно. Сейчас он ждал звонка.
- Как жаль, что всё это так затянулось, - проговорил Денис, потягиваясь.
За последние пару часов, он не вставал со своего места ни раза, и тело сильно затекло. Каждое движение отдавалось ноющей болью. Часы пробили полночь, но звонка так и не последовало. Денис начал собираться, окончательно разуверившись в положительном исходе дела. Конечно, ему, наверное, стоило, снова позвонить, и подтвердить встречу, или хотя бы узнать почему, его визави не пришёл, но разбираться в этом сейчас было просто глупо. Номер не отвечал. Денис устал, и голова сейчас соображала туго. Оставалось только отправиться домой и погрузиться в сон. Позвонив ещё раз на номер профессора, и не услышав долгожданного ответа, принял решение, отправиться прямёхонько домой.
Он надел пиджак и плащ, собрал документы в одну кучу, сложил отчёты и убрал в свой кейс. Погасил лампу и направился к выходу. На улице шёл дождь, не сильный, но довольно-таки неприятный, мелкий моросящий. Давно зажглись фонари, но что-то от их света толку было маловато, да и не горела половина, если не больше. “А кто-то ведь должен об этом заботиться”, - проскользнула в его голове случайная мысль. Машина стояла на парковке в гордом одиночестве. На улице не было ни души, казалось, что население просто вымерло. Даже бродячие собаки, обычно рыщущие по близости в поисках еды, пропали. Но, если вспомнить, что было уже далеко за полночь, и люди давно уже спрятались по своим домам, спят в тёплых кроватях или сидят на мягком диване перед телевизором, и смотрят свои любимые передачи. Одним словом, отдыхают от трудовых будней. Собаки и бездомные наверняка спрятались от дождя, там, где было сухо и тепло, ну или хотя бы просто сухо.
Денис раньше как-то даже не обращал на всё это внимание, но сейчас, его машина находящаяся всего в пятидесяти метрах от него, на прекрасно просматриваемой стоянке, казалась, слишком далекой и недосягаемой. Небо гремело, и роскошные косы молний расползались над городом. Всё это походило на типичный фильм ужасов, в котором главный герой добирался до машины, надеясь на неё как на последний островок безопасность и надёжности. А какой-нибудь, вконец обезумевший, маньяк поджидал его возле машины, с окровавленным ножом и мерзкой ехидной улыбкой.
Денис мало верил во все эти сказки, да и райончик у него был довольно спокойный, но мало ли что, сказал он сам себе. Двигаться он начал не сразу и, после нескольких шагов, он всё же остановился и прислушался. Кажется, всё было тихо, он продолжил движение, но на всякий случай ускорил шаг почти до бега. Машина стояла не тронутой, впрочем, здесь никогда не портили машины. Денис порылся в кармане и достал связку ключей, открыл дверь и быстро сел в машину, не забыв при этом запереться изнутри. Он просидел так пару минут, переводя дыхание. Паника завладела им, он перебирал причины, которые могли задержать профессора. Раньше он не позволял себе что-либо подобное, именно поэтому всё внутри у Дениса сейчас сжималось, вызывая приступ панического страха. Пора было ехать, ждать дольше было нельзя.
Он завёл машину, свет фар разрезал темноту, осветив стену ближнего здания. Его машина начала своё неторопливое движение с автостоянки, как вдруг выезд перегородила неизвестно откуда взявшаяся машина, старая и весьма потрёпанная. Водителя видно не было, можно было разглядеть лишь тёмный силуэт довольно крупного, судя по всему, человека. Пассажирское сидение пустовало. Водитель медленно вышел из машины и направился к Денису, а тот уже приготовился к самому страшному.
Ну, вот и всё, подумал Денис. Сейчас он достанет револьвер или нож, а может и того хуже. Не нужно было соваться в это дело, но друзья святое. Ну и ладно, что бы ни случилось, так просто я им не дамся! - его рука осторожно и медленно опустилась под сиденье, нащупав монтировку. - Уж сопротивления они вряд ли ждут, - вертелось мысль в его голове, - если бы они от меня что-то ждали, прислали бы больше одного человека, или он здесь не один? - Денис резко оглянулся. Нет, сзади никого не было, но вполне мог бы быть. Засел сзади и вылез в нужный момент с удавкой. Раз и нет человека. Но, слава богу, опасность только в нём, в этом единственном человеке, направляющимся к нему. Ещё несколько метров. Денис крепко сжал монтировку. В голове снова появилась мысль, - Если подойдёт в плотную, резко открыть дверь, и ударить, только бы успеть, и бежать, бежать…
Их разделяли всего пара шагов. Мужчина подошёл к двери вплотную и, чуть согнувшись, полез во внутренний карман. Сейчас или никогда, - прошептал Денис в пустой воздух и резко толкнул дверь машины. Дверь распахнулась и с силой ударила неизвестного водителя. От неожиданного удара мужчина рухнул на сырой асфальт, громко ругаясь. Денис мигом выскочил из машины и с наскока налетел на лежавшего. Придавил его всем своим весом, не давая пошевелиться, и угрожая сверкающей монтировкой. Не помня себя, он бросился обшаривать его карманы и первым делом во внутренний. Там должно было быть оружие этого бездушного палача. Куда же я влез? - снова подумал он. Рука залезла во внутренний карман, и… Пусто! Оружия там не было. Ясно, - подумал Денис, - выпало, когда он падал, наверняка так и было.
- Какого чёрта вам от меня нужно! - закричал незнакомец, - Я просто заблудился! Я первый раз в вашем городе, да ещё непогода... Вот и заплутал. Увидел единственную машину и хотел спросить дорогу! Просто спросить дорогу! - он залез во внутренний карман и достал свёрнутую бумагу, мгновенно промокшую под дождём, - я боялся, что вы уедете, вот и перекрыл выезд.
До Дениса, похоже, дошло, что он напал на ни в чём не повинного человека. Он мигом вскочил с него и помог подняться. Бесконечно извиняясь за своё поведения, объясняя это тем, что район вроде как не самый спокойный, и просто ошибся и поступил так только потому, что испугался за свою жизнь. Затем помог бедолаге залезть в машину и показал, как проехать.
Денис сел обратно в машину и, спрятав лицо в ладонях, глубоко вздохнул и заговорил сам с собой.
- Господи, что же я себе напридумывал, так и в дурдом недолго загреметь. Хорошо ещё, что мужик попался адекватный, а другой вполне мог бы заяву написать и сидел бы я сейчас не в машине, а в каком-нибудь вонючем подвале, с кучкой наркоманов и бездомных. Надо бы отдохнуть, а то так совсем нервы сдадут.
Денис жадно глотал воздух, будто задыхался, пытаясь успокоиться.
В кармане заиграла знакомая мелодия. Звонил телефон, но он понял это не сразу, находясь в состоянии оцепенения. Только чрез пару секунд до него всё же дошло, что звонит его телефон. Денис резко рванулся за телефоном и едва успел нажать на кнопку приёма звонка.
- Алло, алло, я слушаю.
- Денис, простите, не мог позвонить раньше, это Константин Юрьевич, мы договаривались встретиться сегодня, но планы переменились, вы только не волнуйтесь, я только освободился.
- Где вы, нужно встретиться, - заговорил в ответ Денис.
- Конечно, как скажете. Я недалеко от вашей работы, и если вам не сложно заехать за мной, я сейчас назову адрес, это в двух шагах, кажется.
После звонка Денис отключил телефон, как посоветовал ему профессор и незамедлительно сел в машину. Место, где находился Константин Юрьевич, в действительности было не так уж и близко, но это уже не имело никакого значения.
Денис приехал в указанное место. Он подъехал к подъезду, и не успел до конца остановиться, как дверь распахнулась, и из неё быстро вышел человек, подошёл к машине, открыл заднюю дверцу и сев, негромко проговорил.
- Скорее поехали, не стоит здесь оставаться.
Это был Константин Юрьевич, вид у него был весьма болезненный, он сильно похудел, щёки впали, и сам он больше напоминал приведение. Он был сильно обеспокоен. Как только эти двое отъехали, профессор залез в карман и вытащил коробочку с таблетками, достав пару, он быстро забросил их в рот и проглотил. Дождь всё расходился, ехать было плохо, видимость оставляла желать лучшего, сырая дорога, больше походила на стекло, поэтому двигались не слишком быстро. Профессор всё ещё молчал, он лишь периодически говорил короткие фразы.
- Налево. Дальше прямо, выезжай на трассу, там есть заброшенный домик, километрах в двадцати отсюда, - он потёр подбородок, и снова умолк. Денис понял, куда именно они направлялись.
Денис пару раз пытался начать с ним беседу, но все его попытки, пресекались просьбами профессора следить за дорогой или не мешать ему думать. Это показалось Денису странным, но не более, тем более этот человек недавно перенёс инфаркт и чуть не умер. Если кто и имеет право на то, чтобы вести себя странно, так это именно он. Но всё же его насторожило то, что он ни разу не спросил про свою дочь. По-видимому, он уже всё знал, а может и намного больше Дениса, но обсуждать ничего не хотел. Ну, по крайней мере, здесь. Двигались в полной тишине. Машин на дороге было не много, хотя обычно по пятницам движение в ту сторону сильно затруднено. Впрочем, это было им только на руку. Вскоре вдоль дороги начали появляться одинокие деревянные домики.
- Притормози здесь, и сверни вон к тому дому, - профессор указал рукой на одинокий бревенчатый домик.
К дому вела размытая калия. Давно Денис так не ездил, было ужасно скользко. Их бросало из стороны в сторону, пару раз они застревали, но Денис был довольно опытным водителем и, немного повозившись, всё-таки проехал. Профессор быстро вышел из машины пошарил в кармане и извлёк большой металлический ключ, видимо от того амбарного замка, который закрывал сейчас входную дверь. Разделавшись с замком, они оба вошли в дом. И хотя с наружи дом казался заброшенным, в нём было тепло и уютно. Похоже, в нём всё же кто-то довольно часто появлялся. Профессор прошёл к круглому столу, располагавшемуся в конце комнаты, чуть левее стоял старенький холодильник, и, судя по урчанию рабочий. Рядом располагалась небольшая кухонька, отделявшаяся тонкой деревянной перегородкой. Сев на стул, профессор жестом пригласил Дениса последовать его примеру и сесть напротив него. Так он и поступил. Профессор глубоко вздохну и начал говорить. Его голос казался тихим и слабым, но, похоже, он говорил так специально, возможно всё ещё боясь, что их могут услышать.
- Много лет назад, находясь в одной из бесчисленных командировок, я случайно натолкнулся на рукописи, их доставили ко мне в отель прямо с раскопок. Тексты были на латыни, и я довольно легко прочитал их. В них было упоминание о некоем предмете, там он называлось Корыстью богов, да кажется именно так. Изображение отсутствовало и о чём точно идёт речь, я понятия не имел. Сначала я принял это за очередную утку, и посчитал пергамент подделкой, но всё-таки отправил на экспертизу. Через пару дней пришёл ответ, что свитки подлинные. Это меня весьма удивило. То, что там описывалось, напоминало фантастическую историю, но точно указанные даты, имена и события, всё совпадало с тем, что я уже знал. И это ещё больше заинтересовало меня. Свитки не говорили точно, что это был за предмет и где он находится, но всё же само существование подобного предмета уже было сенсацией. Я собирал данные многие годы. Мной и моими коллегами в других странах были найдены упоминание об этом предмете. Я уже собирался выступить на пресс-конференции с сенсационным сообщением, но за день до неё ко мне в номер кто-то забрался и выкрал всё документы. Одновременно с этим кто-то навестил и моих коллег, архивные данные тоже были потеряны. Позднее в аэропорте ко мне подошли несколько человек, в дорогих костюмах и настойчиво попросили меня забыть про то, что я знаю, в противном случае, моей семье бы не поздоровилось. А у меня на тот момент была совсем маленькая дочь. Её мать умерла при родах и за девочкой ухаживала няня. Виделись мы редко, но она была живой памятью о моей жене. Она была для меня лучом надежды, умница и красавица так похожая на мать. Я не мог подвергать её опасности и оставил это дело.
Однако пару недель назад работая с архивом, я наткнулся на очень интересные факты об одной из сект прочно закрепившиеся и сохранившиеся до нашего времени. Эта самая секта считалась языческой, но никогда не привлекала к себе особого внимания и была собственно ничем не приметной за исключением того, что существует несколько десятков столетий. Плюс имена её основателей и предводителей не менялись на протяжении того же времени. Я изучал всё это, и мне казалось, что основатели этой секты действительно живут не одну сотню лет. Но, по крайней мере, на это очень похоже, если конечно не брать в расчёт, что это невозможно. Однако прожив столько лет и видя столько, сколько видел я, говорить о том, что возможно, а что нет, я не вправе. Конечно, это может быть простой фикцией. Представь, что их предводителей считают бессмертными и почитают как богов. Ещё одно средство контроля - чистая вера, слепая и глупая, хотя может и не такая уж и глупая. Я слышал, что у них немало влиятельных друзей и спонсоров. Поговаривали так же, что число их послушников составляет примерно половину населения одного из крупных городов. Примерно три, три с половиной миллиона человек. Но как ни странно, ни за что незаконное, ни один из членов этой секты не привлекался. И вообще трудно понять, где они берут средства на содержание такого количества послушников. И если даже взять в расчёт то, что им вполне хватает денег спонсоров, которых у них огромное множества, сам факт того, что столь влиятельные люди просто так безвозмездно отдают свои деньги, кажется несколько не правдоподобным. Дело ясное, что-то здесь не чисто, и незаконная деятельность хоть и не замечена, но, думаю, имеет место. Именно тогда я начал понимать, что люди, вломившиеся ко мне тогда в номер гостиницы, вполне могли быть из этой организации, и они же припугнули меня в аэропорте. В доказательство этой теории хочу добавить, что во время моего нахождения в больнице, ко мне приходили странные люди. Главный у них был такой пожилой, но ещё в теле человек. Они зашли ко мне в палату и задавали странные вопросы про это обществ. И особенно их интересовало, что я знаю о том предмете, наделённом странными и удивительными свойствами. Сразу после того как они ушли, я послал своего друга проверить мою дочь, но я опоздал. Когда он приехал, там никого уже не было. Следов борьбы не было, дверь была не заперта. Что бы там не случилось, нам этого не узнать. Но сомневаюсь, что люди, приходившие ко мне, как-то связаны с пропажей моей дочери. Мой друг сделал мне распечатку последних звонков моей дочери с мобильного. Из них я узнал, что к нам в дом приходил какой-то парень, которого, я полагаю, ты хорошо знаешь. Последний раз она звонила тебе и, по-видимому, спрашивала, как его найти. Звонок сделан через несколько часов после её пропажи, значит, она была в порядке, и похищения всё же не было, а может, оно просто не состоялось. Ещё выяснилась одна деталь. Этот парень, Михаил, в тот же вечер попал в больницу в критическом состоянии. Мне сообщили, что его сопровождала девушка. Думаю, что это была Аня. Дежурный врач сообщил, что у Михаила была остановка сердца, и запустить его они не смогли. Однако через час после этого они вдвоём ушли из больницы, чем повергли в шок одного из врачей, констатировавших его смерть.
Денис сидел и слушал, как заворожённый. Он и представить такого не мог. Услышанное повергло его в ступор. Он просто сидел и хлопал глазами, не зная, что сказать на это. Он, конечно, догадывался, что происходит что-то странное, но что всё настолько странно, предположить было сложно.
- Не знаю, где сейчас моя дочь, и какую роль играют эта секта и те другие, но ясно только одно, их ищем не только мы. Нужно узнать, какую ценность имеет Михаил для тайного общества. Я могу только предположить, что Михаилу каким-то образом удалось узнать, где находится тот странный предмет, и возможно даже достать его. Скажи, когда ты видел его в последний раз, он не говорил ничего о том, что он что-нибудь нашёл или что-то подобное.
Денис на секунду задумался, вспоминая, что точно рассказывал ему Михаил и…
- Он сказал, что нашёл песочные часы. Что-то про яркий свет и звон среди ночи. Про то, как очнулся утром и часы пропали, а на руке остался выжженный след в виде ломаной восьмёрки. Я видел его. Сам бы он себе его не сделал, да и с головой у него всегда дай бог. И я считаю, что в его словах не стоит сомневаться. Что бы там не произошло, я уверен, что всё было именно так, как Мишка описал, иначе и быть не может.
- Ты хорошо его знаешь? - поинтересовался профессор.
- Что за вопросы? Конечно, сто лет! Как же ещё, и полностью ему доверяю.
- Тогда ладно, с этим всё ясно. И так на сегодняшний день у меня пропала дочь, а у тебя друг. Возможно, они вместе, тем более что мы знаем, что она его искала, но нашла ли, пока не известно. В любом случае, нам нужно предпринять ряд действий по их поискам. Но делать надо всё очень аккуратно, возможно за мной следят, кто бы этим не занимался, он наверняка считает, что я могу помешать, и мне кажется, этих людей злить не стоит.
- И что вы предлагаете? Какой план? Как действовать… - профессор прервал его.
- Подожди, не спиши. Спешка в этом деле не к чему. Если уж моя дочь с этим парнем им зачем-то понадобились, значит, они им для чего-то нужны, и причинять им вред, я думаю, не в их интересах, так что будем действовать так... Ты как обычно, будешь ходить на работу, как ни в чём не бывало. Связь будем держат по этому телефону, - профессор протянул Дену новенький мобильник, - Вот возьми его. Всё, что узнаю, буду присылать на него. Звонка не жди, слишком опасно. Своим не пользуйся, да и с этого старайся не звонить, только сообщения. Всё ясно? - Денис согласно кивнул и взял телефон. - Посвящать в детали не буду, скажу только, что у меня много хороших знакомых в верхах, возможно, они сделают мне одолжение и потянут за свои ниточки, тогда может, что и проясниться. Сам пока в это дело не лезь, можешь сделать только хуже. Сейчас ложись, поспи в соседней комнате. Завтра на работу. Смотри не проспи, а я ухожу.
- Вас может подбросить?
- Не стоит, - прервал его профессор, - за мной приедут, через пару минут.
Профессор вышел, закрыл за собой дверь, через пару минут действительно зашумела подъезжающая машина. Денис завел будильник на телефоне и, свалившись на кушетку, заснул…
Утро оказалось довольно жизнерадостным. Будильник разбудил ровно в семь. До работы оставалось всего пару часов, пора было ехать. Как сказал профессор, лучше не привлекать к себе внимание, но как это сделать, ведь Денис всё равно был весь на нервах. А как же ещё могло быть? Пропали двое его друзей, и вообще как-то этот профессор странно себя вёл. Наверное, и правда очень расстроен, шутка ли, единственная дочь пропала, и после инфаркта не совсем адекватен.
В город он приехал как раз к началу рабочего дня. Всё было так же, как и всегда. Машину он тоже поставил на своё место, она всё равно выделялась тем, что в отличие от блестящих и вымытых машин, представляла собой засохший ком грязи. А что прикажете ожидать от поездки по просёлочной дороге в ливень. Одним словом деревня. Но Денису было не до того. Со знакомыми на работе поздоровался сухо и без особого энтузиазма. Сел за стол и принялся за рутинную работу. Полдня проторчал, не вылезая из дел. К столу подошёл начальник отдела, принёс какую-то стопку документов и водрузил на стол Дениса и уже повернулся, чтобы уйти, но тот окликнул его, заставив обернуться.
Денис сам не заметил, как назвал его просто по имени, и перешёл на ты. Денис привстал над столом.
- Что это? - обратился он к начальнику, указывая пальцем на документацию.
- Это дела из моего отдела, ты же всегда ими занимаешься. Тебе ведь не трудно, и это очень нужно сделать до понедельника.
Что-то взбесило Дениса в его ответе. Раньше Денис проглатывал это, и приступал к работе, но сейчас ему на всё это было настолько наплевать, а работа напрягала, как никогда раньше. Им завладела злоба, и он проговорил, перейдя почти на шёпот, чтобы остальные не слышали.
- А не пойти-ка ли тебе с этими бумажками к тому, кто действительно должен занимать этим дерьмом. У меня и так дел выше крыши. Мне за твою работу не доплачивают. А если ты, вместо того, чтобы выполнять свою работу, обрабатываешь секретаршу, и не успеваешь, то советую, в конце концов, заняться делом и не докапываться до меня. Надеюсь, всё ясно.
Начальник отдела стоял, как громом поражённый. Похоже, он явно не ждал такого ответа. Денис неожиданно осознал, что его шёпот перерос в крик, и сейчас на него глазел весь отдел. Но делать нечего, что сделано, то сделано, и назад дороги нет, тем более что нервы были уже на приделе. Случайная встреча со старым другом переросла в настоящее испытание. И что же там с ними происходит? И вообще, как что-то подобное могло произойти с его другом? Мозг просто отказывался работать.
Но надо делать всё так, как говорил профессор иначе придут и за нами. А может они уже здесь? Те, кто за ним следит. Кто-то из его недавних знакомых, да точно тех, кто совсем недавно здесь появился. Он быстро оглядел соседние столы. Всё те же лица.
- Похоже у меня просто паранойя, на нервной почве. Не подавать вида. Но как сохранять невозмутимость, зная, что твои друзья в руках каких-то чёртовых сектантов, верящих, бог знает, во что. Искать помощи негде. А ждать звонка профессора слишком в тягость, но послушаться стоило.
Денис продолжил работу с бумагами. Не задерживаясь, как обычно, он ушёл домой вместе с остальными, решив выспаться. Следующий день оказался точно таким же серым и скучным, и звонка от профессора так и не было. Сам Константин Юрьевич связался с ним лишь через четыре дня и, не сказав толком ничего, попросил не вмешиваться и ещё раз напомнил насколько всё серьёзно.
Прошла неделя. Выходной день нисколько не облегчил состояния нервозной напряжённостью. Работа наоборот отвлекала, а сейчас он остался дома один. Наедине с самим собой и мыслями, что не давали никакого покоя. Денис сидел за столом в кухне и не торопясь поглощал на скоро приготовленный завтрак. Взглянув на часы, понял, что пора бы уже обедать. Стрелки указывали на начало второго.
- Похоже, я всё же слишком вымотался, раз проспал до самого обеда, - Денис не успел доесть последний кусок и заняться посудой, как в квартире разнёсся знакомый звонок домофона.
- Это ещё кого несёт? - произнёс Денис и неторопливым шагом засеменил к двери. Он шёл всего несколько секунд, но звонивший, не дождавшись, нажал отбой. Наверное, решил, что никого нет.
- Значит не очень-то я и нужен, - подумал он и начал отходить от двери, направляясь в кухню, как снова раздался звонок.
На этот раз дверной. Настойчивый посетитель, наверное, зашёл с кем-то из жильцов. Но что делать. Подойдя к двери и посмотрев в глазок, Денис очень удивился, но не более, и открыл дверь. Его взору предстала красивая девушка с нежной чувственной внешностью. Живая модель, словно сошедшая с обложки мужского журнала. Денис предложил было войти, но, потеряв голову, не смог произнести ничего членораздельного, кроме натянутого: “Привет”.
Девушка улыбнулась и полезла в сумочку. Она достала что-то блестящее полупрозрачное, походившее на небольшую капсулу с острой иглой. Краем глаза Денис заметил двух поднимающихся здоровяков и, дёрнулся было обратно в квартиру, но не успел. Девушка выстрелила дротиком. Игла вошла в шею. Всё потемнело. Тело налилось свинцом, а голова безумно закружилась, и он рухнул на лестничной клетке.
Денис очнулся в каком-то слабо освещённом месте. Голова болела, а во рту появился противный привкус металла. Глаза ломило от света, и разглядеть что-либо толком не удавалось. Серые стены, такой же пол и потолок. Стул и связанные сзади руки. Вдалеке раздались шаги. Всё ближе и ближе. Подошедший был одет в строгий костюм. Он обошёл кругом, развязал рук и помог Денису подняться со стула. Его вывели, посадили в машину и привезли к дому. Дверь джипа распахнулась, и тёмная фигура с силой вытолкнула Дениса из машины. Он плашмя рухнул на сырой асфальт. Дверь захлопнулась, и машина рванула с места, оставив лишь пару чёрных следов от покрышек.
Денис тяжело поднялся на колени, и с большим трудом на ноги. Каждое движение отдавалось страшной болью. В голове просто кавардак. Неожиданно его охватил сильный приступ тошноты и его несколько раз вырвало. Ему чуть полегчало, но голова всё ещё кружилась. Во дворе не было ни души, и его никто не видел.
- Лучше не попадаться соседям в таком виде, только слухов и шушуканья за спиной не хватало. Что же случилось, вопросов стало только больше. Теперь ещё и провал в памяти. Надо двигаться к дому и чем быстрее, тем лучше, - проскочило у него в голове.
Слегка покачиваясь, будто пьяный, и прихрамывая на левую ногу, она почему-то ужасно болела, поплёлся к своей квартире. Еле дойдя до нее, нащупал в кармане ключи, открыл дверь и, не доходя до спальни, рухнул в гостиной на кушетку. Сон навалился на него всем своим весом и Денис сразу отключился. Когда он проснулся телефон так и разрывался от звонков, причём и мобильный и домашний. Поднялся и нашёл мобильный.
- Денис, ну наконец-то я уже не знала, что и думать! Куда ты пропал? Трубку не берёшь, на работе не появляешься…
- Да ладно, что ты с ума сходишь. Ну не вышел день на работу. Просто что-то плохо было совсем, ничего не помню…
- Какой день? Неделю уже тебя нет! Соседи сказали, что ты ушёл с какой-то девушкой и не приходил. Я всё могу понять, ты мне просто так и скажи, если я тебе не нужна. Я не буду хотя бы так сходить с ума…
Денис не поверил своим ушам. Он опустил телефон и вслух произнёс:
- Целая неделя? Что происходит?...

В большом особняке на окраине города, красоту которого скрывала трёхметровая каменная стена, поросшая вьюном и терновником, подальше от чужих глаз, прячась за спинами нескольких десятков верных охранников, жил один из богатейших людей на земле. Наживший своё состояние хоть и не совсем честно, но не запятнавший себя кровью своих соперников и завидующих коллег.
Когда-то очень давно он просто работал одним из менеджеров общественного банка и занимался кредитованием и займами. Всю свою жизнь он старался добиться того, чего собственно хочет каждый: дом, деньги, шикарная машина, жена-модель. Но он тратил на зарабатывание денег слишком много времени, и его личная жизнь никогда не клеилась. И так день за днём однотонная, муторная работа, приносившая немалые доходы, плюс ко всему игра на бирже, помогала ему приумножать свой капитал.
В перерывах между работой он уходил на обед в соседнее кафе, располагавшееся как раз напротив банка, прямо-таки в двух шагах, где меню радовало и ценой и качеством. И вот в один из совершенно обычных дней заказ к его столику принесла официантка по имени Галя. Когда он впервые поднял глаза и увидел её нежные черты, её голубые глаза, застенчивую улыбку, она показалась ему ангелом, спустившимся на грешную землю. И он влюбился с первого взгляда. Он не мог позволить себе отпустить её и предложил ей встретиться. И она согласилась.
Галина была доброй и весёлой. Не такой, как те, что попадались ему раньше. От неё так и веяло прекрасным настроением и бесконечным зарядом позитива. Каждую минуту она превращала в настоящий праздник, и всегда была рада что-нибудь отмочить, чтобы как следует повеселиться. Через месяц, несмотря на свою вечную занятость, он всё же выкрадывал всё своё свободное время и, в конце концов, сделал ей предложение. Она с радостью приняла его.
Они жили и наслаждались друг другом. Но никак не могли завести ребёнка. Прошло немало лет и вот он, момент истины. Галина забеременела. Ей тогда было уже тридцать семь лет. Врачи говорили ей о возможных последствиях, и об опасности, как для матери, так и для ребёнка. Но как она могла пойти на аборт, тем более что она так хотела подарить любимому мужу малыша. Наплевав на все запреты, она решила оставить ребёнка. И через восемь месяцев, с громким призывам к человечеству, на свет появляется девочка.
Как и предупреждали врачи, роды проходили с осложнениями, и внутреннее кровотечение остановить не удалось. Галина умерла, оставив ему их дитя. Прекрасную маленькую девочку. Отец был очень расстроен смертью своей жены, и ему было совсем не до девочки. Она росла в его доме, но он мало обращал на неё внимание. В возрасте пяти лет она попалась ему на глаза, когда играла в саду. Она так была похожа на мать, что его сердце забилось с новой силой. Вот та причина, ради которой он будет жить. Вот то, что ему нужно. Он более не покидал девочку ни на миг. Она всегда была рядом с ним.
Девочку звали Надеждой. Она была поздним ребёнком, а это всегда оставляет отпечаток на человеке. Это случилось и с ней. Её иммунитет был подорван и в возрасте девяти лет её начали мучить сильные головные боли. Отец, узнав об этом, решил отправить девочку на дорогостоящее лечение, желая помочь ребёнку. Врачи, сделав обследование, заключили, что у девочки рак мозга, и, как они ещё уточнили, опухоль не злокачественная. Но долго она не протянет. Делать операцию никто не решился. Отец сделал всё, что только зависело от него. Он нанял лучших врачей, потратил миллионы долларов на химиотерапию, но всё было тщетно. Ему самому было далеко за шестьдесят, а девочка не прожила ещё и первого десятка. У него просто опустились руки. Он принял решение разместить девочку в своём особняке и, переместив всё необходимое оборудование к девочке в комнату, ожидал чуда.
Его звали Седых Павел Владиславович и, являясь одним из богатейших людей своего времени, он всё ещё искал способы спасти девочку. И власть и деньги сделали своё дело. Подкупив не одну сотню, а может и не одну тысячу человек, ему удалось узнать, о наличии в этом мире людей, владеющих достаточными знаниями для исцеления девочки.
Личный кабинет Павла Владиславовича, выполненный в старинном стиле из дорогого чёрного дерева. Длинный дубовый стол на семнадцать персон. Несколько рыцарских доспехов, отполированных до блеска, в углах. И, конечно, самое значимое лицо, он сам, восседающий во главе стола. Напротив него, вдоль стола стояли несколько человек, ждущих своего слова. Каждый, из этих людей, выполнял каждое приказание своего босса, не спрашивая и не обсуждая. Тем более все знали, что после всего, что он пережил из-за дочери, он стал просто зверем. Его сейчас не столько уважали, сколько по-настоящему боялись.
Сейчас перед ним отчитывался высокий смуглый очкарик, походивший на сумасшедшего профессора. Он говорил горячо и настойчиво. Речь сейчас шла о последнем поручении. Этот самый очкарик должен был отыскать некую секту последователей времени, возомнивших себя потомками великих богов. Их предводителями были два брата, считавшиеся бессмертными. Но подтвердить гипотезу не представлялось возможным, ибо вся документация, а так же фотографии и вообще всё, что могло дискредитировать или вывести на них, было уничтожено. Но люди по сути своей продажны, и назвав нужным людям нужные суммы, информация была частично подтверждена.
Павел Владиславович был человеком известным и в определённых кругах имел прозвище Седой. Это имя чаще всего и упоминалось у местной братвы, чья помощь, тоже была необходима ему, хотя бы по началу. Седой, разговаривая со всеми, сидел на своём удобном кресле, как король на троне, и переваривал информацию. После доклада он приподнялся над столом и проговорил.
- Устрой мне встречу с этими братьями, может, что и выйдет. И никаких промашек, ты меня знаешь, - Седой посмотрел на очкарика исподлобья и того слегка передёрнуло. - Всё, свободен. Что там дальше?
- Простите, сэр, - обратился к нему начальник охраны, и вышел вперёд, - ваше поручение выполнено. Денис Измайлов был доставлен к нам в бессознательном состоянии. Получена следующая информация: Денис Измайлов за время исчезновения разыскиваемого Михаила не связывался с ним и не встречался. Однако есть кое-что странное в этом деле.
- И что же это? - поинтересовался Седой.
- Как вам известно, для получения информации мы используем смесь некоторых ядов в совокупности с сывороткой правды, лгать при той дозе, что мы ему давали, было просто невозможно, однако Денис настойчиво уверял, что встречался с отцом той пропавшей с Михаилом девчонки, и получал от него распоряжения и информацию.
- И что с того причём тут этот старик? - похоже вы решили потрепать мне нервы.
- Нет, сэр, вы просто ещё не знаете.
- Чего именно я не знаю, - Павел начинал нервничать, а это всегда крайне плачевно заканчивалось, для тех, кто доводил его до этого состояния, и все прекрасно понимали, что до этого вполне может дойти.
- Простите, сэр, - произнёс ещё один в деловом костюме и продолжил, - начальник охраны хотел сообщить, что этого не может быть. Согласно вашему приказу мы должны были навестить в больнице вышеупомянутого профессора, чтобы получить информацию о секте, но за несколько часов до нашего прихода, как нам любезно сообщила сиделка, профессор получил второй инсульт и скончался.
- Ну и, в чём суть?
- Проще говоря, профессор скончался за несколько дней до встречи с Денисом. И если начальник охраны прав, а я в его компетентности не сомневаюсь, то Денис Измайлов встречался с покойником, разговаривал с ним по телефону и получал от него распоряжения.
- А вот это уже интересное, кто-нибудь может мне объяснить, как это получилось? - все присутствующие опустили головы - Ясно, что ничего не ясно. Ладно, мне сейчас нужно отлучиться. Всё, что узнаете, все странности, всё, что происходит в этом городе. Я хочу это знать, причём немедленно. А теперь всё свободны, если что, я на связи.
- Да, и ещё одно, - все обернулись, - скажите, а Денис ничего не вспомнит о том, где он был и что происходило?
- Нет, сэр, не вспомнит. После инъекции он забыл всё время, что отсутствовал, - Седой на секунду задумался.
- Продолжите наблюдение за ним, и если этот лже-профессор снова появиться, постарайтесь притащить его ко мне. На этом всё.
Все находившиеся в кабинете поспешили выйти, а Седой смотрел им вслед и размышлял. Он сел в кресло раздираемый сомнениями, сейчас как никогда он был преисполнен желанием нанести визит этому обществу и добиться выздоровления дочери. И плевать чем они там на самом деле занимаются, лишь бы только смогли помочь, тем более что остальные не в силах. Надо добиться встречи с ними, и обо всём узнать.
На столе завибрировал телефон. Седой не торопясь, подался вперёд и ответил.
- Сэр, простите, что беспокою, но дело очень срочное. Кажется, я нашёл то, что вы искали. Спуститесь в холл они уже здесь.
Седой не проронил ни слова, но положив трубку, поспешил выйти из кабинета. По его лицу трудно было понять насколько важно для него то, что его сейчас ожидало. Его лицо вообще мало что выражало, особенно за последние годы. Оно просто превратилось в единую литую маску, не выражающую ни одной эмоции. Ну, разве что только бесконечного гнева, чуть искажённого гримасой боли. И без того не слишком приятное, испещрённое множеством морщин, лицо. Проще говоря, возраст брал своё.
Но, не смотря на всё это, в нём, казалась, сокрыта бешеная неугомонная и мощная энергия, которая, как казалось несокрушима. Это довольно часто заставляло людей, имеющих с ним общий бизнес, принимать его сторону и не позволяло спорить. Он будто бы знал всё. И его взгляд, пронизывающий насквозь, не позволял обманывать его. Наверное, это и было тем самым подспорьем и основной причиной его удачливости в бизнесе. Он внушал страх и силу, подразумевающих беспрекословное подчинение. Он был человеком, знающим своё дело, и многие присоединились к нему, видя в нём настоящего предводителя. К сожалению, время идёт и среди его приближённых людей всё чаще появлялись юнцы старающиеся переиграть Седова и, возможно, однажды даже занять его место. Они всячески из-под тишка вредили ему, но отважиться на что-то крупное никто бы не решился. Тем более что он может и стал много старше, но не глупее. Его надёжные люди у каждой двери. У него доступ к новейшим технологиям и лучшему оружию. Тысячи учёных со всего мира в него полном подчинении. Всё же деньги решают многое. Открывают нужные двери. Но сам Седой никогда в них по-настоящему не верил. Для него они были лишь средством, ещё одной ступенькой к его истинному желанию. Но всё сейчас сузилось до размеров одной маленькой девочки, и ей могло помочь только чудо. Именно поисками этого чуда Седой занимался последние несколько лет.
Сейчас Седой спускался по большой деревянной лестнице в холл, и лишь один человек занимал все его мысли. Михаил. Именно этот человек, как не странно, мог помочь ему. Седой знал, что он зачем-то нужен этой секте, что, возможно, они уже давно нашли его. Но то, что он собирался сделать, должно было помочь его дочери. Всё было просто. Его план состоял в том, чтобы найти или выкрасть Михаила, и после этого обменять его жизнь на жизнь своей дочери. Для этого ему нужны и были они…
Перед входной дверью стояли двое. Одеты в какие-то лохмотья. На лицах мерзкие улыбки. Вся кожа в шрамах и ожогах. Эти люди называли себя наёмниками. Они чем-то походили на солдат удачи и, хотя у них и не было такой закалки и боевого опыта, эти люди были весьма хитры и проворны. Такие могли пробраться куда угодно и достать что угодно. Попав в общество врагов, эти люди словно сливались с толпой, растворялись в ней, и, не вызывая подозрения и шума выполняли любой заказ. Вообще об этих двоих ходило много слухов. Поговаривали даже, что они заключили сделку с дьяволом и продали свои души ради своих способностей, предела которым никто не знал наверняка. Точно знали про них только одно, они не провалили ни одного дела. Впрочем, несколько лет назад один именитый господин усомнился в выполнении заказа, он был весьма жаден и, не желая платить за заказ, он поплатился жизнью. Этих людей искали во многих странах мира, но никто и никогда не видел их лиц, так что это неприятное обстоятельство серьёзно затрудняло поиски. Они работали лишь на тех, на кого хотели работать и появлялись у заказчиков сами. Где и когда они появляться угадать было не возможно. Но, похоже, помощнику Седова довольно быстро удалось их найти. Лица их были открыты и, похоже, они не желали их прятать. Это было странно, тем более что эти люди действительно всегда скрывали свою внешность от заказчиков. И это весьма настораживало.
Седой подошёл ближе, он знал, что эти люди весьма опасны и не предсказуемы, если конечно они те, за кого себя выдают.
- Это именно те, о ком я думаю, - сказал Седой, обращаясь к своему помощнику, который стоял чуть позади них.
- Да, сэр, всё точно, это те самые наёмники. Они не смеют более скрывать перед вами свои лица, и будут весьма рады помочь вам в вашем деле. По правде говоря, сейчас ими движет чувство мести. Они рассказали мне, что у них был заказ от неких братьев, занимающих главенствующее положение в той самой секте, с которой вы не так давно столкнулись, на поиск некоего предмета. Они не уточняли, что это, но, по-видимому, в конце работы, им отказались платить, и вышвырнули, посмеявшись над ними. Все попытки отомстить были тщетными, не один из планов мести не сработал. Их прежние наниматели как будто заранее знали, какие действия будут против них предприняты. Они остались ни с чем и дела их пошли хуже, так как авторитет был подорван, и они возьмутся за ваше дело, чтобы хоть как-то навредить им и выставить их дураками.
- Они понимают по-нашему?
- Мы всё понимаем, - неожиданно ответил один из наёмников, с чуть уловимым акцентом.
- В таком случае прошу вас пройти со мной в мой кабинет и там я вам объясню в точности то, что мне нужно и определим форму оплаты.
Наёмники согласно кивнули и последовали за ним.
Разговор занял больше часа, но по ухмылке, появившейся на лице Седова, было понятно, что разговор получился весьма продуктивный. Он проводил их до входной двери и сам закрыл за ними. Седой потёр подбородок и, развернувшись, проследовал в свой кабинет. На полпути его перехватил его помощник, нашедший этих двоих наёмников, и обратился к Седому.
- Простите, сэр, но что нам с ними делать?
- А что вы собираетесь делать, они же теперь работают на меня.
- Я всё понимаю, сэр, но возможно, за ними нужно присмотреть.
- Может ты и прав, но я думаю, что вам не удастся этого сделать. Я уже сделал всё, что требовалось. От дополнительной помощи они отказались, и их цена меня вполне устраивает.
- Всё понятно, сэр, вам что-нибудь нужно.
- Нет, я пойду, навещу дочь, я сегодня к ней ещё не заходил. Меня не беспокоить. Я хотел бы побыть с ней наедине.
- Я предупрежу всех, никто вам не помешает.
- Ты хороший помощник, я доволен твоей работай. Иди развейся, я и так тебя загонял.
- Спасибо, сэр, если что…
- Я тебя вызову, - закончил за него седой, - ну всё иди, - поторопил его Седой и скрылся за поворотом.
Все в особняке знали, что Седой уделял всё своё свободное время больной дочери. Для неё он отвёл самую большую комнату в доме, заваленную кучей игрушек. Саму девочку мало кто видел. Из комнаты она никогда не выходила, а может и не могла. К ней никого, кроме врачей не пускали и даже самые преданным телохранителям, запрещалось приближаться к комнате девочки, ближайшая охрана находилась на выходе с лестницы на третий этаж. Шторы в её комнату были задвинуты, Седой хотел, чтобы девочка ни в чём не нуждалась, но слишком боялся за неё, поэтому запретил ей открывать окна и выходить из комнаты, и старался занимать всё её время. Седому было больно смотреть, как она медленно умирает. Её прекрасными золотыми волосами пришлось пожертвовать из-за химиотерапии, которая хоть и помогала продлить жизнь девочки, но так ненадолго. Надя всё чаще говорила, что у неё сильно болит голова. И всё чаще на её фиалковых глазах появлялись прозрачные капельки слёз, когда действие обезболивающих проходило, и тогда Седой успокаивал её. Брал на руки, покачивая, гладил и шептал, что она обязательно поправится. Он понимал, что его сокровище страдает, но что он мог? Что?…

Братство смерти.
В конце коридора послышались шаги. Они звучали уверенно и с каждой секундой становились всё громче. Сюда кто-то направлялся. Друг или враг, всё равно, здесь уже никому не было никакого дела до этого. Единственными свидетелями происходящего были лишь стены и мраморный пол, покрытый огромным слоем пыли, что не давало возможности даже предположить, какого цвета он когда-то был. Старинные предметы былой роскоши. Поблекшие от времени серебряные и бронзовые статуэтки. Давно затухший камин, горевший когда-то в далёкие времена. Странно было даже то, что этот дом всё ещё стоял. Вечный и нерушимый будто заколдованный древними могучими чарами, не дававшими пропасть всему этому в руинах и стать частью ландшафта. Всё, что было вокруг, это каменная пустыня. Безжизненная и убогая, с какой-то странной мёртвой красотой. Полуистлевший гобелен, беспорядочно валявшийся под окном и у кровати изъеденной временем. Всё пришло в упадок. Брошенное и забытое.
Шаги раздавались всё громче и ощутимее. На секунду они замолкли, и дверь в комнату распахнулась. В неё зашла тёмная фигура, укрытая капюшоном. Она проследовала вдоль всей комнаты, аккуратно обходя валявшиеся на полу предметы. Не натыкаясь, плавно и без осторожности. Это могло говорить, что этот посетитель прекрасно видел в темноте, ведь помещение это было наполнено лишь непроглядной тьмою. Фигура, скользя из края в край, прошла мимо кровати к ещё одной двери. Распахнув её, существо остановилось, словно вглядываясь во что-то, и через мгновенье вошло в неё. Дальше был огромный зал, напоминавший скорее комнату для пыток сопряжённую со старым склепом, который придавал ей отвратительные и злобные очертания. В центре зала располагался небольшой каменный алтарь, на котором когда-то приносили жертвоприношения во имя кого-то из давно забытых языческих богов. Это место когда-то служило ордену языческих последователей, чьи имена канули в небытие, как и все свидетели, их существования. Где орден находился сейчас, знали лишь прямые участники этого сборища. Большую их часть составляли отпетые негодяи и убийцы, запятнавшие себя в прошлом и взятые под крыло своими новыми покровителями и добродетелями. Их услуги были весьма выгодны новым хозяевам, а в частности владыке ордена.
Мортелуин не случайно оказался здесь. Никто бы не стал искать его в этом месте. Его внезапное освобождение не могли не заметить те, кто держал его в заточении. Как долго он пробыл там, было не известно. И хотя все его братья и сёстры, обладавшие некогда огромной мощью, были уничтожены своим же оружием, что именно произошло, он не знал. Но ему это было только на руку, теперь не будет тех бесполезных споров о том, кто должен жить, а кто нет. Теперь снова все решения в этом вопросе мог принимать лишь он один. Однако его настораживало то, что предмет, наделённый невиданной мощью, был скрыт в катакомбах, использовавшихся ранее его братьями богами для тренировки и обучения будущих героев, коими они и управляли. Он не раз спрашивал своих соплеменников, для чего им это нужно, к чему все эти выкрутасы и шефство над смертными. А они лишь разводили руками и отвечали, что вечность слишком скучна и им нужно себя чем-то развлекать. Как ему стало известно из надёжных источников, после гибели всего их рода, кучки последователей, нашли останки своих благодетелей, а рядом тот самый предмет, созданный для заточения Мортелуина и, опасаясь нежелательных последствий, они спрятали его в глубинах катакомб, которые прошёл лишь один смертный отнёсший его туда. К сожалению, обратно он не вернулся, оставив в тайне секреты и потайные лазейки, ведущие к этому месту. И даже сам владыка не решился бы сейчас пройти их до самого конца. Мортелуин не раз вспоминал об этом. По сути можно было бы считать себя в безопасности, если бы не тот факт, что Михаил может достать этот предмет. Он не знал, что конкретно происходит с Михаилом, но в нём была какая-то скрытая сила, по выделению которой его можно было бы отследить. Но, увы, мальчишка, похоже, даже не знает, что с ним происходит и дар лишь на время овладевает им. Но сила, похоже, слишком велика для смертного и приступы, случающиеся всё чаще, в конце концов, доведут его до могилы.
- Какая же всё-таки банальная ошибка, - думал он, - Если бы тогда я не стал мешать ему уйти, я мог бы избежать всех этих бед и сомнений. Но разве возможно было предположить, что простой смертный сможет совладать с божественной силой.
Одновременно с этим он следил за многими смертными. Слушал и наблюдал, желая найти способ вызволить из катакомб Михаила. Мортелуин точно знал, что он там и всё ещё идёт к цели.
- Вот только дойдёт ли? Впрочем, уже не так важно. Как только он снова появиться на поверхности, - предполагал Мортелуин, - Я перенесу его к себе и заберу оружие, заточившее меня.
Но как сделать это быстрее главы ордены, чьи силы были уже не так малы. Нужно было всё просчитать и продумать. Действовать нужно быстро, но с умом, иначе не выжить. Всё, что было нужно, это переманить Михаила на свою сторону…
Тут он вспомнил про свою спасительницу. Ту самую, что выпустила его из заточения. Пусть даже и случайно. Она заслуживает награды. Можно было бы, пожалуй, сыграть на их чувствах и выиграть на этом. Но ему одному было не справиться со всем сразу. Нужна помощь и он знал, к кому обратиться.
Спустя столько лет и столько цивилизаций, никто бы не смог найти более верных слуг, чем тени. Пронырливые и безжалостные, безропотно благоговеющие перед своим хозяином. Выполняющие каждое его приказание с точностью и в срок. Те самые существа, которых он создал к концу своего правления над царством мёртвых, чтобы они сеяли ужас и страх среди тех, кого он сам лично посетить не мог из-за вечной нехватки времени. Эти существа собирали души умерших и умирающих, зачастую с особой жестокостью. Именно к их помощи он и желал обратиться.
Мортелуин окинул взглядом место своего нынешнего пребывания, он вышел на середину комнаты и поднял руки над головой с повернутыми вверх ладонями, и, то ли запел, то ли заговорил, что-то непонятно и очень быстро. Затем его голос стал громче и увереннее. Всё вокруг него заходило ходуном. Неизвестно откуда взявшийся, ветер окружил его сплошным вихрем, поднимаясь от пола всё выше, и уже скрывший бога Смерти из вида, дошёл до потолка и засветился голубым светом. Сам ветер, казалось, приобрёл форму и объём, стал густеть и в одно мгновенье рухнул на пол сплошной волной, раскатившись по полу бесшумно, так же стремительно как возник. На стенах один за другим зажигались факелы, вскоре горели все, освещая комнату и, лишь в углах оставались не освещённые уголки мрака. Именно из них и появлялись сейчас тени, аккуратно выползающих к нему, принимая его собственный облик. На его зов явились лишь девять его верных слух, они подошли ближе и поклонились создателю. Девять точных копий, полупрозрачных теней. Они обступили его со всех сторон, перемещаясь, не касаясь поверхности пола.
- Ты вызывал нас, повелитель, - заговорили тени единым хором.
- Мы рады видеть вас, - прошипела одна из них.
- Отчего вас так долго не было? - зашипела вторая.
- Ответьте нам, - подхватили остальные, - мы соскучились по делам и душам, прозябая в безмолвии и бездушии.
- Я прибывал в заточении, мои творения, - отвечал Мортелуин, - мои братья предали меня.
- Как же так! - яростное разнеслось шипение, - Мы должны отомстить! Убьём их, повелитель! Мы обязаны ответить! - тени были явно оживлены неожиданной новостью.
- Не нужно, они уже мертвы. Их погубила собственная самонадеянность, месть свершилась сама по себе, - тени замолчали и лишь оглядели его с ног до головы.
- Значит их больше, нет, - протянули они, - никто больше не помешает, мы снова будем править с вами, с вами, только с вами, - шипение разнеслось по комнате, отражаясь гулким эхом от стен.
- Мы остались с вами одни. Есть ещё лишь кучка смертных. Этих несчастных последователей, нашедших после гибели моих братьев, созданный ими предмет.
- Они нашли его, нашли, - шипение стало невыносимо громким, - дитя богов на земле!
- Ещё живо, мы в опасности!
- Не спастись!
- Нельзя уничтожить, пытались, и все погибли.
- Что нужно делать?
- Нужна сила, ещё большая.
- Ещё более опасная, - тени шептались, не обращая уже внимания на создателя, весть поразила их, и похоже страх, из которого они были созданы, вновь вселился в них.
- Что создали мои братья? Вы видели этот предмет? Чем они заточили меня? - спрашивал властелин тёмного мира.
Тени отшатнулись от него, словно вопрос напугал их.
- Мы видели его, - заговорила та, что находилась ближе всего, - мы видели его.
- Таинственный предмет, должен был помочь.
- Помог, но стал опаснее сокрытого брата.
- Скрытый смысл, при создании, личные мотивы, наложили клеймо.
- Да они ошиблись, нельзя было создавать.
- Поняли слишком поздно.
- Попытались уничтожить, и, видимо, погибли, - всё перешёптывались тени, одновременно отвечая на вопрос своего хозяина. Говорили так, словно забыли, или их заставили это забыть.
- И что это за предмет? Как его найти? - поинтересовался создатель.
- Не ищи. Его нельзя трогать, он слишком опасен. Он должен быть потерян и забыт.
- Допустим, что мы его не тронем, а как на счёт того, кто идёт за ним? Что будет, если предмет окажется в чужих руках?
Глаза теней загорелись призрачным огнём
- Найти скипетр. Не дать завладеть им кому-то ещё. Нужно найти …
- Вы станете подчиняться мне? Кто ваш повелитель, отвечайте, тени.
- Только вы.
- Тогда мне нужна ваша помощь, за которой я вас и призвал, есть работа для вас.
- Невозможно.
- Пока не сможем.
- Силы истощены.
- Ты не кормил нас многие столетия.
- Теперь мы знаем, что ты не бросал нас, и не ждал, что мы умрём в вечном забвении.
- Но мы голодны.
- Накорми нас, скорее, - последние слова выскочили, как приказ.
- Отчего вы сами не охотитесь?
- Ты исчез и мы стали очень слабы.
Впервые Мортелуин на секунду испугался собственных слуг. Тех, кого сам когда-то создал так просто, от нечего делать, чтобы они помогали ему. Но, похоже, они были готовы сейчас на всё, и возможно даже на бунт. Теперь ещё не хватало, что бы эти твари переметнулись на сторону врагов из-за своего голода. Тени ждали ответа, и не оставляли выбора. Их нужно было накормить, но где взять сразу столько душ? Как я не люблю, когда мне не оставляют выбора, впрочем оно того стоит, и, думаю можно, нарушить несколько правил.
- Ждите меня здесь, я скоро вернусь.
Тени поклонились, соглашаясь и прощаясь одновременно, и Мортелуин растворился.

Небольшой магазинчик находился в конце улицы на окраине города. Работал круглые сутки. Постоянно полный покупателей, он приносил немалые доходы своему владельцу. Помещение магазина было довольно большим. По всему периметру стояли лотки с различными продуктами питания и бытовой химией, алкоголем, а так же для самых маленьких отдел сладостей и мягких игрушек, шедших на ура. По залу бродили несколько охранников, наблюдающие за покупателями, с расчётом поймать очередного воришку, за которого они бы получили немалую премию, что бывало здесь крайне редко. И не потому, что все воришки перевелись. Просто обычно попадались лишь новички и те, кому просто нечем заняться, или просто перебрали, а таких было очень много особенно по ночам. Впрочем, и среди загулявших под вечер попадались вполне себе состоятельные и приличные люди. Среди тех, чей рабочий день заканчивается только тогда, когда заканчивается работа. Но каждому своё. Покупатели делали покупки, охрана занималась прямыми обязанностями, а кассиры обсчитывали и вежливо общались с покупателями, улыбаясь и говоря: “Спасибо за покупку, приходите ещё”. Фраза, доставшая их самих. А сами попробуйте произнести её каждому человеку. Сколько их за целый день. И так по шесть-семь дней в неделю. Но кому, кроме них, какая разница.
На улице уже темнело. В это время года вообще рано темнеет, тем более что часы перестали переводить. Посетителей становилось всё меньше. Часть касс закрылась. Остались лишь пара рабочих, коих, в общем-то, вполне хватало. Охрана бродила по залу, ожидая конца своей смены. За эту так никого и не поймали, тем более, если в каждом углу по камере. Ну, где тут что прятать.
Два здоровых охранника укрылись от камер, в одной из слепых зон, про которые знали, к их сожалению, не только они, и болтали на свойские темы. Обсуждали предстоящие выходные, а также затронули темы оружия, машин, и новенькой кассирши Светки, которая заинтересовала их больше, чем всё остальное вместе взятое и помноженное на десять.
Разговор прервало шипение по рации, и громкий голос начальника охраны. Вернее сказать начальницы. Как ни странно их прямым начальником была молодая девушка, такая же красивая, как и опасная. Как-то им обоим пришлось не сладко. Когда по первой, только придя работать в магазин, они завидели своего командира, один начал отпускать непристойные шуточки в её адрес. Ну а то, как же ещё. Он тогда сказал:
- Что это за глупость, подчиняться бабе. Ты, конечно, прикольная, но тебе бы лучше детей рожать, а не с оружием бегать и командовать настоящими мужиками.
Это была его первая и самая большая ошибка. Не прошло и пары секунд, как он валялся на полу, с разбитым лицо, и завёрнутой за спиной рукой.
Второй пришёл на работу на полгода позже, и хоть и был наслышан о своём начальнике, всё же однажды, когда она проходила рядом, позволил себе одну крайность, и тихонько шлёпнул её по заду. В этот же момент она развернулась и дала ему пощёчину, или оплеуху, но что-то такое. Он и сам уже почти не помнил, как это было. Но, в отличие от первого, ему всё-таки пришлось вызывать скорую. А что вы думаете, сотрясение мозга дело не хитрое. Хотя, когда врачи его осмотрели и констатировали именно этот диагноз, она только помотала головой и ответила, что сотрясаться там особо нечему, раз позволяет себе так себя вести с начальством.
- Хватит прохлаждаться, совсем расслабились! - раздался из рации голос, - Где вы опять, я вас на камерах не наблюдаю.
- А в чём дело, мы своим делом, между прочим, занимаемся, - ответил первый, поднеся ко рту рацию.
- Знаю я ваши дела, одни только разговоры, и, небось, опять бабы, пиво и рыбалка, - критиковала она.
- Ну, это уж совсем. Это же всё сложившиеся у вас стереотипы о мужиках, так что, вы не правы, - ответил второй.
- И в чём же я не права?
- Ну… - протянул первый, - ну, мы про рыбалку, скажем, вообще не разговаривали.
- Займитесь делом, в конце-то концов! Поувольняю ко всем чертям! От вас всё равно толку меньше, чем от камер.
- Вот и работала бы с ними и не приставала к нормальным людям, - прошипел он.
- Что ты сказал сейчас? Я не расслышала, - с подозрением переспросила начальница охраны.
- Я сказал, что мы проверяем мёртвые зоны, вот нас и не видно, - соврал первый.
- Ладно, давайте там, побольше энтузиазма, нам надо же кого-то ловить.
- Но у нас же никто давно не ворует.
- С чего ты это взял, мне интересно, - спросила начальница.
- Ну, если нам никто не попадается, значит и не воруют, боятся, наверное.
- Наверное, твоего лица испугались, - съязвила начальница, - а ещё может потому, что вы свою работу нормально не выполняете. Товары, между прочим, каждый день пропадают.
- Может, это из своих кто выносит?
- А может, ты заткнёшься и займёшься делом, - лицо первого исказила гримаса злобы, но он промолчал, а второй, согнувшись пополам, ржал над первым, закрывая рот рукой.
- Здорово она тебя.
- Да уж, мировая баба. Настоящая русская женщина! Такая не только коня на скаку, но и целый железнодорожный состав остановит.
- Ничего страшного, мне хоть она, хоть другая, я в любом случае здесь на долго не останусь. Получу лицензию на оружие и к другу, он какую-то шишку в правительстве охраняет. Говорит, везде его сопровождает, и из сауны вообще не вылезает, а там дорогущее спиртное и шикарные девочки. И всё на халяву!
- Да хорошо там, в правительстве живётся, а мне деваться не куда, ни образования, ни другой профессии, так что мне лучше выше головы здесь не прыгать, а сидеть тише воды, ниже травы, а то и вправду уволит, а я к этому месту привык. И плата вполне устраивает. Сам же знаешь хорошо там, где нас нет.
- Это верно, но я всё равно здесь не останусь, связи всё-таки. Ты бы, кстати, тоже на лицензию заявление подал, и со мной на это место. Им нормальные мужики, как мы с тобой, нужны как воздух.
- Что-то не вериться, я бы не отказался, но вдруг не прокатит, и я ни с чем останусь.
- А ты получи лицензию и сразу ко мне, там и узнаешь, возьмут или нет. Увольняться же тебя никто не заставляет, так что ничего не потеряешь.
- Наверное, ты прав, но у меня девушка может отнестись к этому не слишком хорошо.
- А там что, нет девушки? Найдёшь другую. Там выбор большой.
- Да я с ней уже четыре года вместе живём, а встречаемся и того больше. Я же её люблю по-настоящему, а ты мне говоришь, найди другую. Мне с ней и так хорошо, на этом месте, а с твоей работой мне, наверное, везде ездить придётся, и я её подолгу видеть не буду. Нет, спасибо тебе, конечно, за предложение, но я уж как-нибудь здесь на этом месте подняться попробую, может, что и выйдет.
- Ну как знаешь, но ты меня ещё вспомнишь, я тебе точно говорю.
- Может и так, но я уж лучше здесь останусь.
- Эй, парни, хватит прохлаждаться, - сообщила начальница, - там, в конце зала какой-то бродяга объявился. Между прочим, как он мимо вас прошёл?
Оба охранника направились к указанному месту. В конце зала действительно стоял человек, но на бродягу он походил меньше всего. Одежда довольно старая, но явно не дешёвая, и ещё этот плащ с капюшоном. Охранники остановились в десяти метрах от него, наблюдая за тем, что он делает. Они начали шептаться.
- Не псих ли он? - предположил первый.
- Кто его знает, а у нас кроме дубинок ничего нет.
- Он может один из этих, роливиков, они тоже иногда едят.
- Ага. Или сейчас он порошок выбирает, чтобы плащ постирать.
- Надо его проверить. Кто знает, сколько он там под плащом может добра спрятать.
По тому, как этот человек себя вёл, можно было предположить, что он сюда пришёл совсем не за покупками. Сейчас он размышлял о чём-то, направив взгляд куда-то вниз, и не отводил его.
Подходя к нему, они уже знали, как и что делать. Ведь такое случалось уже не раз, обычная процедура. Но в такие моменты воришки обычно скидывали всё и пытались скрыться, а этот даже головы не поднял. Они оба опешили, но опомнившись первым, на человека в плаще пошёл первый охранник.
- Простите, мне нужно вас проверить, это стандартная процедура. Заранее прошу у вас прощения, - произносил он давно заученный текст.
Ответа не последовало. Фигура в капюшоне лишь помотала головой. Неожиданно в его левой руке оказался раскрытый свиток, скатившийся почти до колен, а в правой, серебряное перо, сквозь стенки которого были видны сияющие чернила.
Мортелуин занёс перо над пергаментом.
- Это вы меня простите.
На свитке появились десятка два имён, которые он и принялся вычёркивать одно за другим. Охрана не шевелилась, завороженная тем, что происходило на их глазах. На кассе стоял мужчина с кучей покупок, расплачивался. Вдруг лицо его побелело, он схватился за сердце и рухнул. К нему подбежали несколько покупателей, но он был мёртв. Через пару секунд к нему присоединилась кассирша. Она рухнула на пол, изо рта пошла пена и её тело забилось в предсмертной агонии. В проходе рухнул пожилой мужчина, затем продавцы и оставшиеся кассиры. Началась паника. Люди пытались убежать, но смерть настигала их, кого-то в дверях, а кого-то на лестнице. На входе стояли двое рядом с коляской, они видимо только что вошли в магазин, и не знали, что происходит. Сначала рухнула женщина, и в коляске заплакал ребёнок, за ней её муж. Через пару минут в магазине стояла полная тишина, нарушаемая лишь истошным плачем ребёнка. Вскоре затих и он. Мортелуин исчез.
За происходящим следила сейчас начальница охраны, не сводя глаз с мониторов. Как только этот странный человек исчез, она поспешила выйти из своего укрытия, и, бегом преодолев весь зал, закрыла входные двери. Затем достала мобильный и набрала номер.
Спустя полчаса к заднему ходу магазина подъехали два грузовика. Из них высыпались с десяток человек, одетых в комбинезоны команды уборщиков фирмы “Чистота в каждый дом”. С мешками в руках, они вошли в магазин. Через пару минут они появились опять, вынося тела скончавшихся людей. Загрузили все мешки в грузовики, скрылись в них сами и уехали. После того, как они отбыли, к магазину подъехали ещё две машины. Из второй вылез Седой. Обычно он не появлялся в местах массового убийства лично, скажем, как во время разборок местных, но сейчас всё обстояло иначе. Он понял, что в игру вступил кто-то ещё, и не менее могущественный, чем тот самый орден. И может помешать достижению его целей.
Он лично поговорил с начальницей охраны, и узнал всё, что там произошло. Затем отправил двоих забрать все видеозаписи с камер слежения, а девушку попросил сесть в одну из машин. Начальница спешно прошла в машину и села на заднее сиденье. Дверь захлопнулась, и через мгновенье раздался выстрел. Ознаменовав потерю последнего свидетеля.
Мортелуин и оставил её в живых, наверное, в этом и был тайный смысл. Но сейчас он просто снова появился в том странном тёмном здании и приступил к кормлению созданных им существ. Впрочем, у него не было особого выбора. Либо он, либо кто-то ещё. И ничего с этим не поделаешь.
Его время прошло и, с потерей братьев, он стал гораздо слабее. Однако он всё равно был бессмертен. Но только если выполнял свою основную функцию. Этот великий князь тьмы всего лишь переправлял души из нашего мира в другой. Но, несмотря на то, что он на многие лета был заточён в недрах пещеры, его функцию выполняли его слуги. Самые ничтожные твари, коих он создал давным-давно. Но кто знал, что всё повернётся именно так.
Теперь он остался в мире, который сам когда-то создавал. Порядок и последовательность теперь требовали от него полной отдачи, иначе произойдёт немедленное уничтожение его самого. Нельзя просто исчезнуть и после стольких лет появиться и сказать, я снова с вами и давайте продолжим нашу работу. Тебя просто сожрут. Вот с такой задачей встретился сейчас Мортелуин, когда силой он стал почти равен тем низшим существам, которых создавали просто ради смеха. Это было пугающим и опасным. Верить никому было нельзя. Скрыть своё появление казалось невозможным, но новые угрозы могли вызвать полное уничтожение, пока скипетр находился у врагов или даже просто само его существование могло привести к неминуемой катастрофе. Артефакт нужно уничтожить, пока он не уничтожил всё живое. Но лишь одна мысль сейчас крутилась в его голове, какую именно роль играет во всём этом Михаил. Это остаётся загадкой. И даже используя все свои силы, Мортелуин не смог бы сейчас узнать, где он находиться. Его охраняла какая-то неведомая сила. И, судя по реакции его организма, а вернее отказ и все эти приступы невыносимой боли говорили о том, что способности, коими он обладает, ему не подвластны. И, в конечном итоге, скорее всего, приведут к неминуемой смерти.
Мортелуин и раньше подкармливал их. Ещё до заточения, он мухлевал и, исполняя свой долг, о котором говорил не иначе, как о своей судьбе, переправляя души на ту сторону, часть их оставлял себе. Он не использовал смертных в своих целях, зато их души шли на ура. С ними он проводил частые эксперименты, в результате которых на свет и появлялись создания, наделённые необычными свойствами, плюс ко всему они были практически неуничтожимы, бессмертны, что было только на руку самому Мортелуину.
Тени стояли вокруг него и ждали, что он скажет. Однако Мортелуин медлил, обдумывая следующий шаг. Он полагал, что в магазине не осталось свидетелей его пребывания, и всё, что он натворил, спишут на кого-нибудь другого. Да и какая теперь разница, его верные слуги теперь были при нём, нужно было сделать ход, по реакции на который и можно было действовать дальше. А самое главное, что тени могли почувствовать, где находится Аня и через неё отслеживать перемещения Михаила. И Мортелуин объяснил своим приспешникам, что именно ему от них нужно. Его интересовала информация, которой ему как раз не доставало. И стал ждать, пытаясь проникнуть сквозь силы Михаила и почувствовать их местонахождение.

Темнота уже не давила, глаза давно адаптировались. Хотелось есть, и пить. За последние дни, а Михаил не сомневался в том, что прошло уже несколько дней, а может и того больше, он ничего не ел. А без пищи и сна обходится было больше невозможно. Ноги подкашивались, и темнота как будто предлагала задремать на часик другой, отдавшись в руки отдыха и сновидений. Туннель, по которому они шли, всё не заканчивался. Единственным источником света был Анин мобильный телефон. Но зарядка была на исходе, и, они решили пока не использовать его, как фонарь, а сохранить заряд для связи с внешним миром, как только им удастся выбраться на поверхность. Проход становился всё уже. В голове начали появляться мысли об очередной ловушке.
- И кому только пришло в голову, создать это место? И для таких целей? И почему его нынешние хозяева не могли сами достать этот несчастный предмет, из-за которого нам приходиться принимать весь удар на себя и рисковать жизнями?
Вопросов, становилось всё больше. От усталости мозг начинал отказывать. Последние несколько часов они не разговаривали, было просто не о чём, или скорее не до чего. Они просто шли друг за другом, с трудом волоча ноги.
- Миша, я больше не могу. Давай отдохнём немного, - прощебетала Аня.
Михаил оглянулся на неё и остановился.
- Я совсем тебя замучил. Конечно, отдохнём, ничего страшного не случиться, если мы немного отдохнём.
Они уселись возле стены, и Аня положила голову к нему на плечо. Михаил обнял её и нежно погладил по голове.
- Поспи, а я подежурю. Посторожу твой сон. Правда, мне кажется, что здесь много лет никого не было, но мало ли что.
Аня не ответила. Похоже, она просто заснула от усталости.
А что дальше?
Именно этот вопрос он сейчас задавал себе. Ждало ли его разочарование или неминуемая смерть. А может он так и сгинет здесь, забытый всеми и даже самим временем, оставшись ещё одним напоминанием, что не стоит ходить дальше. И, возможно, кто-нибудь когда-нибудь задастся вопросом, что там за парочка скелетов сидят в обнимку тихо и безмятежно? И появится ли здесь ещё кто-нибудь, так же как они, попавшись в ловушку судьбы?
Мысли путались, а глаза закрывались. Михаил уже не понимал, спит он сейчас или бодрствует. Темнота. И лишь иногда мозг заставлял проскакивать перед глазами одиночные фрагменты его собственной жизни, мечты и воспоминания.
- Нет, кажется, не сплю, - подумал он. - Ноги колет. Похоже, отсидел.
И он сел поудобнее протянув ноги, и аккуратно положил голову Ани себе на колени. Усталость давала о себе знать, и сколько бы он с ней не боролся, всё было бесполезно. Свет не напрягал глаза, но они всё равно были открыты, и ужасно болели. Причём закрывать их было куда менее приятно, чем держать открытыми. Михаил пытался отвлечься от мыслей о сне и об усталости, и голоде с жаждой. Всё это должно было уйти на второй план только ради неё. Он будет держаться. Только её жизнь имеет для него значение. Он не знал в чём причина, но ему казалось, что этот человечек, с обычным русским именем Аня, стал для него самым дорогим. Но, казалось бы, что у них общего? Да и как за столь малый срок в его одиноком сердце могло появиться какое-то чувство к ней, воспылавшее в нём с новой силой, когда ей начала угрожать реальная опасность. Типичный механизм самосохранения сейчас отказывался работать. Всё было только для неё. Любая жертва. На что он может ради неё пойти, неизвестно было даже ему самому, но готовность грудью встретить любую опасность, давала ему новые силы продолжать сражаться и идти до конца. Мысли снова наполнили его голову и глаза начали закрываться. Темнота вновь накрыла его, только уже другая. Темнота сменилась давно забытым пейзажем.
Ему снилась его деревушка, находившаяся километрах в ста от города. Старые домики, располагающиеся по обе стороны дороги лежащей сплошным кольцом. Магазин, при выезде из деревни, стоявший рядом с остановкой, с которой обычно раз в день уезжал автобус, увозивший рабочих и городских, приезжавших погостить на пару дней и отдохнуть от городской суеты. Ему снились фруктовые сады, что выращивали рядом с деревенским заводом, за которыми тщательно следили и ухаживали. А как это было здорово, пройтись мимо этого сада и зайти через проходную, в которой охранником был его дедушка. Он всегда был так добр и весел. Он позволял приходить в сад в любое время. И Михаил часами бродил среди яблонь и слив. Лакомился их плодами. А когда бабушка звала его обедать, он что есть сил, срезая дорогу через поле с картошкой, мчался к дому. А проходя мимо соседского дома, что располагался через дорогу, частенько угощался соседской вишней, чьи ветви, отяжелевшие от спелых ягод, свисали через изгородь.
Он видел огромный овраг, засаженный сплошным лесом, медленно крадущийся из года в год к его деревне. Сразу за ним небольшой пруд, постоянно подпитывающийся водой из родника, бьющим где-то в овраге. Из пруда, вытекала небольшая речушка, которая соединялась с водой из расположенного рядом мордовского колодца. Объединившись, они несли свои воды к запруде, которую использовали для скота. По пути, если идти прямо вдоль извилистой речушки, была видна колода, на которой он с друзьями ловил ящериц, а женщины из деревни приходили туда полоскать бельё. Вода ведь в ней текла прозрачная и очень холодная. Вот ему сниться, как он с друзьями рыбачит на берегу. Затем разводят костёр и забрасывают в угли картошку. Печёная картошка. Ему вспомнился её вкус и тепло. А запах… Видимо, эту деталь ко сну добавил пустой желудок. А как иначе он мог ещё заявить о себе.
Пошли купаться. Михаил прыгнул с мостка первым и, вынырнув из прохладной воды, руками убрал волосы назад. А теперь он стоит возле берега на илистой поверхности, вода чуть выше груди, и что-то кричит им, зазывает, но его друзья не идут. Хуже того, они даже не смотрят на него. Он крикнул ещё раз, но его голос как будто провалился. Теперь они не слышат его. Он ринулся к ним, но ноги увязли в песке. И не выбраться. Рывок. Ещё рывок, но ни с места. Ноги увязали всё больше. Вода подступила к горлу. Он начал барахтаться и извиваться, кричать и просить о помощи, но они не слышали и не замечали его, как будто его там и не было. Ил всё затягивал. Вода дошла до рта. Он начал кричать сильнее, захлёбываясь и кашляя, выплёвывая воду. Никакой реакции. Похоже, им было всё равно. Вода подступила к носу.
- Ещё секунда и окажусь под водой!
Глубокий вздох, до боли в лёгких.
- Продержаться! Сколько смогу!
Голова ушла под воду.
- Нечем дышать! В глазах темнеет! Нужен воздух! Воздух!
Михаил сделал глубокий вдох и проснулся. Открыл глаза и свет ударил по ним. Попробовал пошевелиться, но бесполезно. Глаза начали привыкать, и вновь появилось зрение. Михаил понятия не имел, где он находится. Он лежал на чём-то каменном. Руки и ноги были надёжно связаны. Не двинуться, не пошевелиться. И чьи-то голоса… Да точно ему не показалось, совсем рядом. Он прислушался.
Разговаривали явно двое.
- Ну что, он там в порядке?
- Жить будет. Серьёзных ран у него нет, так пару порезов да синяков. Здорово вымотан и, похоже, организм обезвожен.
- Да уж хорошего мало. Хорошо, что вообще нашли, если бы не эти продажные из ордена, мы бы его никогда не нашли.
- Это уж точно. В этих катакомбах, говорят, немало людей полегло.
- А ты слышал, как тот жирный говорил про щель в конце катакомб? Вход в саму преисподнюю.
- Ну, это уже бредни, нет там ничего такого. И если бы там и был вход, то зачем делать обходные пути. Это место использовалось для чего-то другого. Да и кому сейчас это интересно.
- Да и хватит таких разговоров. Мне от них как-то не по себе становиться. Слава богу, что вообще оттуда выбрались. Дело-то оказалось не такое плёвое, как нам казалось. Надеюсь, с наградой за этого парня проблем не будет.
- Не должно, тем более что я слышал про Седого. Он весьма аккуратен в подобных вопросах и всегда платит по счетам.
- Да уж не хотел бы я оказаться на его пути. Он, наверное, и не на таких нарывался за всю жизнь. Скольких вон пережил. Его, я слышал, вся братва местная уважает. Хотя он простой вроде как комерс. Не из их них будет. Видимо, серьёзный человек. Не зря он именно нас искал, значит, знал, что мы свою работу по любому сделаем.
- А мы и сделали всё, что от нас требовали. Тем более что посылали нас за одним, а мы ещё и девчонку притащили. Может за неё нам тоже что-нибудь причитается.
- Ты давай не жадничай, это ещё никого до добра не доводило.
- Ну ладно, ладно. Я только прошу тебя уточнить, как только Седой появиться, что мы ещё и девчонку достали. Мало ли, может, она ему тоже нужна.
Михаил слушал их, в голове проскочило неожиданно лишь одно.
- Аня, - мысленно произнёс он её имя, и огляделся по сторонам, насколько это вообще было возможно. Никакого намёка на её присутствие, - Наверное, она в другом месте. Но судя по тому, что эти двое говорят, она должна быть в порядке.
- Скажи честно, ты когда-нибудь думал, что станешь заниматься такими вещами, как вымогательство, похищение, убийства? Это же не всё о чём ты мечтал?
- Конечно, нет. Мы с тобой много лет знакомы, но знаешь, когда-то я мечтал стать простым поваром. Ну не простым, а работать где-нибудь в дорогом ресторане, а лучше в своём собственном.
- А что тебе мешает? Это дело нам должно принести немало денег, ты бы мог сделать себе новые документы, купить землю, и построить ресторанчик. Может, остепенишься, женишься на какой-нибудь вертлявой официантке, которая нарожает тебе кучу ребятишек.
- Ты, что, с дуба рухнул? Меня разыскивают в большинстве цивилизованных стран, на мои поиски бросили лучших экспертов, дознавателей и агентов, особенно после того шума, который поднялся из-за внезапной кончины премьер-министра. Они ведь прекрасно знают, что это убийство наших рук дело, хоть и во всеуслышание трубят про несчастный случай, просто не хотят выставлять напоказ всему миру не компетентность своей системы защиты и агентуры. Вот и всё. А ты мне сейчас говоришь, что я мог бы спокойно открыть себе ресторанчик, и поживать в нём на полученные деньги.
- Наверное, ты всё-таки прав. Но, тем не менее, вот скажи мне, ведь ты уже не молод, чего ты хочешь успеть сделать?
- К чему ты это начал? - поинтересовался один из них у другого.
- Да всё просто. Время идёт и люди меняются. Появляются новые наёмники, молодые и сильные, более выносливые и хитрые. Придёт день и Интерпол, уставший гоняться за нами, просто наймёт пару таких ребят, и они найдут нас. И одним прекрасным утром мы не проснёмся.
- И в чём тогда вопрос? Хочу ли я умирать или буду продолжать скрываться?
- Я ж тебе не про то говорю. Убьют нас по любому, это к гадалке не ходи, всё равно кто-нибудь нас сдаст. Это вопрос времени. Пускай это не через год и не через два, но у них появятся и наши фотографии и даже имена шлюх, с которыми ты спал. И я спрашиваю, где бы ты мечтал не проснуться? У себя в доме или в мотеле в объятьях дешёвой шлюхи?
- Слушай, иди ты к чёрту с твоими дуратскими вопросами! Сходи-ка лучше к этому парню и окати его ещё раз из ведра, а то что-то он в себя не приходит. Окочурится, не дай бог, и плакали наши денежки.
И второй пошёл выполнять свою работу. Схватил звякающее ведро, в котором плескалась вода, и занёс руки, чтобы облить лежащего пленника. Неожиданно раздался шум приближающегося автомобиля, что говорило о том, что за ним приехали, но остановить сразу движение к Михаилу он не смог, и часть воды из ведра всё же вылилась на него. Вода была настолько ледяной, что казалось, обожгла лицо и тело, и Михаил неосознанно съёжился, а по коже побежали мурашки.
- Кто бы сейчас не приехал, он не должен знать, что я в сознании, - думал про себя Михаил.
Что бы ни происходило, может всё-таки появиться возможность сбежать, и ко всему этому нужно было найти и спасти Аню. Кто знает, что они для неё готовят. Главное сейчас всё не испортить. Обмякшее, после нескольких дней голода, тело сделает всё, что нужно.
Машины явно заглушили, и на улице не было ни звука, что насторожило наёмников
- Неужели и этот нас попытается кинуть? Что же они все как платить-то не хотят? - причитал один.
- Заткнись.
- Его люди, наверное, уже окружают дом.
- Заткнись, я тебе сказал.
Они оба обернулись к двери. За ней слышались шаги. Затем в неё постучали, как условились: три громких стука и два коротких. Всё было точно. Пришли за товаром. Первый не сомневался, что Седой человек честный, по крайней мере, по части сделок, но на всякий случай всё же достал оружие и подошёл к двери. Второй сделал тоже самое. Он аккуратно посмотрел в небольшую дверную щель. На улице стояли две машины. Почти вся охрана сидела в машинах, а перед дверью, собственной персоны стоял Седой. Чуть поодаль от него двое охранников. В руках одного из них красовался чёрный кейс. Первый дал команду второму, что бы тот опустил оружие и начал открывать дверь.
Седой вошёл в дом, как ни в чём не бывало. Он выглядел таким могущественным и бесстрашным, казалось, что ничто в мире не может навредить ему, так он был спокоен. И говорить он начал первым, чем снова удивил их обоих.
- Вы нашли человека, который был мне нужен?
- Да, сэр, конечно. Вот он, справа от вас, крепко связанный, по-видимому, ещё без чувств, но поверьте, жив и здоров. Похоже, просто вымотался, - второй в этот момент напрягся, ожидая ответа.
- Ладно, с этим я сам разберусь.
Седой сделал жест левой рукой и один из его охраны отправился прямиком к Михаилу. Быстрым движением перерезал верёвку ножом, молниеносно появившимся в его руках и так же быстро исчезнувшим из них. Он забросил Михаила на плечи и вышел из дома. Его место в комнате тут же занял другой охранник, сидевший до этого, по-видимому, в одной из машин.
- А как на счёт оплаты? - осторожно заговорил первый.
Седой ничего не ответил, а сделал странный жест рукой охраннику с кейсом, а может и не такой уж и странный, просто им так показалось, из-за того, что всё внутри их сейчас сжалось, ожидая того, что произойдёт. Но охранник всего лишь вышел вперёд, положил кейс на землю и открыл. В его чёрной сердцевине оказался небольшой, но увесистый бархатный мешочек. Охранник аккуратно развязал его и высыпал его содержимое на дно кейса. Один за другим выпадали из него прозрачные бриллианты. Награда оказалась куда больше, чем они ожидали. Один из них забыв об осторожности, бросился к кейсу, жадно взял горсть, положил на ладонь и принялся рассматривать.
- Всё отлично, как договаривались, - возвестил он, и бросил горсть обратно, закрыл кейс и вернулся к первому.
Седой развернулся и пошёл к выходу. Охрана чуть помедлила и последовала за ним.
- Скажи ему, - прошептал первый, посмотрев на уходящих, тот в ответ чуть кивнул и подался вперёд.
- Простите, сэр,- обратился он к Седому.
Услышав его, заказчик остановился, но поворачиваться не стал и сухо спросил:
- Что вам ещё, кажется, мы договорились.
- С этим всё отлично, сэр, просто хотел сказать, что с этим парнем была девчонка, она сейчас в соседней комнате, может она тоже вам пригодиться, - поинтересовался он.
Седой ненадолго замолчал, раздумывая над чем-то.
- Знаете, господа, мне нравиться, что вы выполнили мой заказ, но прошу, - он повернул к ним голову, - не нужно самодеятельности. Мне был нужен только он, а до этой девчонки мне нет никакого дела. Оставьте её себе.
- Счастливо оставаться, - напоследок сказал он и ушёл.
Раздались звуки захлопывающихся дверей, завёлся двигатель, и машины уехали.
Наёмники посмотрели им вслед, и один почти вскрикнул от радости и, тряся кейсом перед лицом второго, потрепал его по голове.
- Ты представляешь, сколько это всё стоит, мы теперь можем завязать, как и хотели! Заживём где-нибудь с новыми именами. Изменим внешность и документы, никто нас не узнает. Всё, что хочешь. Ну что скажешь на это, брат?
- Я скажу, что всё это было бы ещё более интересно, если бы мы добавили ко всему немного сладкого.
Говоря это, он сделал жест в сторону соседней комнаты, где находилась их пленница. Второму идея понравилась и он, улыбаясь, поплёлся вслед за первым. Они зашли в комнату. Аня находилась у дальней стены. Ноги и руки её были прочно связаны. Она была уже в сознании, но сделать ничего не могла. Они оба бросились на неё, начали срывать одежду и лапать её. Аня пыталась кричать, но её рот закрыли грубой ладонью. По её лицу потекли слёзы. Она не могла сопротивляться, а руки этих негодяев становились всё более настойчивыми.
- Оставьте её, - раздался грубый голос за их спинами.
Они замерли и мгновенно обернулись, чтобы разглядеть того, кто посмел помешать им. Сначала подумали, что это кто-то из свиты Седого всё-таки пришёл за их жизнями. Но, похоже, что этот не из его бригады. Они отпустили девушку и поднялись.
Перед ними стоял человек в странной одежде. На плечи был накинут большой тёмный плащ, а лицо скрывал капюшон. Они осмотрели его мельком на предмет наличия у него в руках оружия, но похоже он был не вооружён. Это обстоятельство вызвало странную сумбурную реакцию у обоих, и они начали по очереди насмехаться над ним.
- Это что за клоун?
- Ты из цирка, что ли, сбежал?
- Нет, подожди, его, наверное, выгнали по тому, что он был совсем не смешным?
- А по мне, так полное посмешище, остальным, наверное, из-за него платили меньше.
- Кто ты такой бродяга? Ты зашёл не в тот дом. Хоть понимаешь, что я тебе говорю?
- Тебе не уйти отсюда, ты слишком много видел, - незнакомец был абсолютно спокоен. Он не произнёс ни слова, пока они говорили, и это должно было, наверное, насторожить их. Однако они были слишком воодушевлены недавней сделкой, и сейчас им казалось, что весь мир у их ног.
- Отдайте мне девушку, и я подарю вам быструю смерть, - проговорил Мортелуин.
Они потупились и посмотрели друг на друга, но через секунду оба прыснули от смеха.
- Ты что точно с катушек съехал, что бы какой-то бомжара говорил нам такое! Ну, ты дал! Ты точно не в своём уме, но ты сам выбрал свою судьбу. Сейчас на одного сумасшедшего в этом мире станет меньше.
Тот, что был ближе всего к Мортелуину, быстрым движением извлёк из-за спины широкий зазубренный нож. Второй, оглядевшись, отошёл в сторону и, подняв с пола кусок арматурины, присоединился к первому. Они медленно подходили к обидчику, окружая его и одновременно загоняя в угол. Мортелуин не пошевелился, они подходили всё ближе, а тот, что был слева, постоянно выбрасывал руку с ножом вперёд, делая вид, что атакует, видимо пытался нагнать страху.
- Нет, вы люди никогда не изменитесь, - проговорил он, - Я бы с вами ещё поиграл, но у меня полно дел.
Он медленно поднял руку и легонько взмахнул ей. Лица наёмников исказила гримаса боли, кожа начала чернеть и трескаться. Спустя несколько секунд их изъеденные временем тела рухнули к ногам Мортелуина, рассыпавшись в прах. Чёрный повелитель, перешагнул через две кучки праха, отпихнул в сторону череп одного из них и подошёл к Ане.
Аня была почти без сознания. В её глазах горел огонь ужаса, и непонимания. Он подошёл вплотную, и она рухнула в беспамятстве. Уж слишком много испытаний выпало ей, и её организм не выдержал. Мортелуин снял свой плащ и укутал девушку, аккуратно взял на руки и растворился в воздухе.

Дикий ночной город. Бродящие, чуть видные в свете фонаря, тени. Заблудившиеся люди, оказавшиеся на улице в это время. Кто-то по своей воле оказался здесь, решив немного прогуляться и подышать свежим воздухом. А может поссорившись с любимым человеком, не найдя иного выхода, как только сбежать с поля битвы, из-за неспособности или нежелания спорить и протестовать против своей второй половинки. А может ночная работа, дававшая нелегальные, но быстрые деньги. Но все они, тем не менее, оказались на улицах одного города, и нехотя стали частью ночной жизни, не затухавшей ни на минуту. Город, кажущийся сейчас мертвецки спящим, на самом деле таит в своих недрах своё истинное обличие, по-настоящему ужасное. Свою немую личину, затыкающую рот всякому, кто посмеет вмешаться в тот ход событий, который сейчас был обычным явлением для большинства живущих здесь людей. Ложная тишина и спокойствие, прячущие за собой истинную картину того, что твориться здесь. Вы, наверное, задаётесь вопросом, а от кого же он это прячет? Может от нормальных и адекватных людей? Прячет от них правду в надежде, что они никогда не увидят насилие и ненависти всего этого города? И кто несёт ответственность за всё происходящее? Кто виноват? Ответ, по-моему, однозначен. Люди. Можно подумать, что когда-то было иначе. Но, пожалуй, не всё во власти простых смертных.
Здесь в самом центре города, у здания типографии местной газеты, чуть сзади находился большой пустырь, огороженный со всех сторон сплошным металлическим забором. Там когда-то хотели построить отделение международного банка и, говорят, вложили в это не малые деньги. Но деньги пропали, а строительство просто заморозили. Теперь здесь не было ничего кроме пустыря, жестяного забора по всему периметру, да короткой надписью на воротах ”проход закрыт” и толстой свисающей цепью чуть позвякивающей при сильном ветре.
В центре кипела ночная жизнь. Не прекращающийся поток машин, движущихся во всех направлениях. Несущиеся на всех парах и нарушающие все возможные правила, водители, жаждущие скорости, надеются, что их выкрутасы понравятся девчонкам, явно забывая о том, что они рискуют и их ними жизнями почём зря. Весёлые молодые люди в шумной компании, ищущие на свою голову приключений, и находящие их только отделившись от общей гуляющей массы, по пути к дому. После чего на утро в голову их приходят странные мысли о том, что если бы не уходил из компании домой, а остался бы с ними то, ничего бы не случилось. Проще говоря, находят причины для занятия самообманом. Круглосуточные магазины, источники зла, провоцирующие людей посетить их ночью.
Здесь около пустыря редко появлялись люди. Да и делать-то здесь нечего. Неподалёку располагалось здание медицинской академии. А справа тёмные переулки и глухие улочки, где сами местные не часто ходили по ночам, опасаясь залётных и невменяемых придурков, изредка появляющихся на здешних улицах.
По улице в это позднее время шла одинокая старушка, ходившая в располагавшийся совсем рядом ночной магазинчик. Ничто на свете не могло бы вытащить её на улицу в это час, кроме сверхъестественной тяге к сладкому, которую она так и не смогла побороть в себе за столько лет. Она купила себе немного конфет, мёда и пару плиток шоколада, чтобы полакомиться перед сном, тем более что в этом возрасте сон уже не так охотно шёл к ней, как в былые времена. А шоколад помогал успокоиться и насладиться старостью. Да и с каждым днём ей всё больше не хотелось спать. Она считала, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на сон. И сегодняшний поход был не единичным случаем в её практике. Она повторяла его пару раз в неделю, когда в доме заканчивалось сладкое. А теперь это происходило всё чаще. И она ничего не могла с собой поделать.
Её путь лежал через дорогу, затем мимо длинного серого дома, и в арку, ведущую прямо к её подъезду. Старушка прошла через неё, подошла к подъезду, открыла дверь, и собиралась уже войти, когда в конце двора, она заметила странные очертания приближающегося человека. Он был высок и темноволос. Он что-то нёс на руках. Когда он оказался под фонарём его освятило, и старушка смогла разглядеть его получше. Мужчина средних лет нёс на руках молодую девушку, похоже невменяемую, а может просто спящую. Он шёл ровно и, похоже, не напрягаясь, нёс свою ношу. Старушка испугалась и тихонько прикрыла за собой дверь. Не вспоминая более о том, что видела, она отправилась в своё жилище.
Человек прошёл из двора прямо к пустырю, и направился прямо к воротам. Остановился в полуметре и, приподняв голову, резко мотнул ею в сторону. Цепь на воротах зазвенела и рухнула на землю. Ворота со скрипом распахнулись, впуская его в свои владения. Он вошёл. Ворота, так же сами закрылись, и цепь, упавшая на землю, заползла обратно на своё место и завязалась на несколько узлов, прочно сковывая ворота.
Мортелуин дошёл до середины пустыря, и что-то громко произнёс. Это было похоже на странный гортанный звук, похожий на язык какой-то дикой твари, обитающей в лесах далёкой амазонки.
Неожиданно земля на пустыре задрожала. Мортелуин медленно отошёл назад на несколько метров. По земле побежали трещины, соединяясь в центре, становясь всё шире, а затем целый кусок метров тридцать в диаметре ушёл под землю. Поднялся огромный столб пыли. Из-под земли показалась крыша какого-то здания, затем стены. Когда пыль осела, на пустыре стоял целый дом. Он был не большим. Обычный маленький уютный домик. Чем-то напоминающий летние дачные домики. Мортелуин зашёл внутрь. В доме горели свечи. Комнат, по-видимому, было десятка два, если не больше. И это не считая второго этажа. Места внутри, как оказалось, было намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. Мортелуин поднялся на второй этаж по винтовой лестнице, затем зашёл в одну из комнат. Положил девушку на кровать, укутал одеялом и, накинув  на неё свой плащ, вышел из комнаты.
Аня проспала всю ночь и половину следующего дня. Снов не было. Кошмары не мучили. Был просто здоровый сон, помогающий восстановиться и привести свои мысли в порядок. Все эти испытания вымотали её. Она оказалась совершенно не готова к тому, что её ожидало. Разве она могла себе такое представить. С трудом вериться, что такое вообще могло произойти в наше время, когда везде наука и компьютерные технологии, давно пришедшие на смену магии и мистике, захватили всеобщее сознание, и люди почти престали верить, во что бы то ни было.
Аня проснулась в тёплой и удобной кровати и была ошарашена этим. Она смутно пыталась припомнить, что именно с ней произошло. Были ли вообще эти подонки, похитившие её и этот странный человек, умертвивший их одним своим движением. Голова буквально раскалывалась. Она приподнялась с кровати. Голова слегка кружилась и немного поташнивало. Аня осмотрелась, оглядывая стены в поисках каких-нибудь фотографий. Но нет. Ничего не было. Только старинные тёмные обои. Чей же это дом, так гостеприимно приютивший её. Неожиданно дверь распахнулась, и вошёл Мортелуин.
- Рад видеть, что ты уже проснулась, а теперь пойдём вниз, - произнёс он, и развернулся, чтобы уйти.
Мгновенно одеяло слетело на пол и что-то невидимое подхватило Анну и понесло вслед за Мортелуином. Аня боялась пошевелиться. Они проследовали вниз по винтовой лестнице и прошли по длинному коридору в обеденный зал.
- Ты оказалась крепче, чем я предполагал, - начал говорить он, - после таких переживаний, мне казалось, ты проснёшься только через пару дней.
Аня не ответила, ей было несколько не до того, она парила в воздухе.
- Подожди здесь, я почти закончил. И присаживайся, пожалуйста.
Она хотела сказать, что не может этого сделать, однако её тут же отнесло в сторону, прямо к большому дубовому обеденному столу. От него отъехал стул, и Аня мягко приземлилась на его поверхность. Аня вновь получила контроль над своим телом. Она сидела и ожидала своего благодетеля, и через пару минут в обеденный зал вошёл Мортелуин.
У Ани от удивления просто открылся рот. Мортелуин был одет так же, как и до этого. За исключением одного небольшого элемента одежды, явно не подходящего ему. Вообще никак! Этим предметом оказался голубого цвета передничек, с белыми кружевами по краям. Ну, точь-в-точь обычная домохозяйка. В обеих руках у него были серебряные подносы.
- Я давно не готовил, да и живых гостей-то у меня не бывает, так что не суди строго, - сказал Мортелуин, ставя перед Аней поднос. Сам сел напротив и подвинув поднос к себе поближе, принялся за еду. Аня не двинулась с места, и даже дышала как-то тяжеловато.
- Что с тобой? Поешь, это должно было получиться довольно вкусно.
- Кто вы? - неожиданно для самой себя, спросила Аня.
Мортелуин отпил из стакана немного свежего сока и сделал вид, будто задумался.
- Знаешь, - аккуратно начал он, - в нашем мире нет ничего вечного. Всё со временем стареет и умирает. А я слежу за тем, чтобы все умирали в своё время.
- Так значит вы, что-то вроде смерти?
Мортелуин широко улыбнулся и коротко ответил.
- Ну, да.
В воздухе повисла пауза.
- Так вы пришли за мной? Значит, я должна умереть? - испуганно произнесла Аня немного дрожащим голосом.
- Нет, нет, я помог тебе спастись из катакомб. Ты ведь жива и, по моему мнению, вполне здорова. Поешь ты, наверное, голодная, - в ответ Аня кивнула и принялась за еду.
Остаток трапезы прошёл в полном молчании. Мортелуин проводил Аню в гостиную, на этот раз стандартным способом. Там они сели в кресла, стоящие рядом и повёрнутые к камину, в котором уже давно потрескивал огонь.
- А с тобой довольно легко общаться, - сделал комплемент Мортелуин, - ты такая естественная, теперь понятно, почему Михаил в тебя влюбился.
Аня слушала его только на половину, другая часть её головы сейчас была занята тем, что пыталась вспомнить, что же случилось с Михаилом. Она хотела спросить у него, но какой-то внутренний страх останавливал её, и она ждала, когда соберётся с мыслями и силами.
- Ты вообще странная. Сидишь здесь, спокойно общаешься со мной.
- Да и вы не такой страшный, как про вас говорят, - а особенно в этом передничке, - Мортелуин чертыхнулся и бросил передник в огонь.
- А что про меня в этом мире ещё говорят? Мне просто стало интересно, ведь меня, как вы понимаете, очень долго не было, и у меня появилось немало вопросов. Так что, будь любезна, ответь на них, если сможешь и конечно если захочешь. Но мне, правда, очень бы хотелось знать.
- Ну как вам сказать, я сама-то до сегодняшнего дня знать не знала, что вы реально можете существовать. Есть много мифов и легенд в разных странах, и у разных народов, кто-то почитает смерть, кто-то стремиться к ней, а для кого-то вы страшнее всего на свете. Проще говоря, в вас едва ли кто по настоящему верит, ну, по крайней мере, именно в ваше существование. Меня, если честно мучает один вопрос, который мне хотелось бы задать.
- Это про Михаила? - поинтересовался Мортелуин, удобно устроившись в кресле и ожидая положительного ответа.
- Как ни странно вы правы. Я хочу знать, где он и что с ним… - но досказать Мортелуин ей не дал.
- Ты должна понять, что есть моменты наиболее подходящие для таких бесед, но про то, что касается сейчас Михаила, я бы не хотел касаться конкретно этой темы сейчас, так как и сам ещё ничего толком не знаю. В чём я уверен, так это в том, что он жив, - Аня понимающе закивала головой, а Мортелуин продолжил, - Может тебя что-то ещё интересует, помимо него. Я, конечно, всё понимаю, любовь, чувства, конечно я никогда их не испытывал, но это же не дело, ничего не понимать в чувствах тех, чьи души ты забираешь. Я не такое уж чудовище, как обо мне говорят или думают. Мне тоже свойственна жалость и сострадание, но это работа, а работа не всегда должна нравиться. У кого-то нет выбора, у других нет возможностей, а некоторые смирившиеся со своим статус-кво, не желают менять её. Я просто должен это делать. Не скажу, что эта работа мне особо противна, но и приятного в ней мало. Это моё бремя и я, только я, могу нести его, не руководствуясь ни чувствами, ни эмоциями. Так что лучше меня, её никто не сделает. Когда-то я был лучшим среди своих братьев, одним из сильнейших, и они не спорили со мной, когда речь заходила о жизни того или иного, чьи услуги им были особо нужны. Но всё меняется, и однажды они предали меня и заточили на долгие годы.
- Есть и другие, подобные тебе? - заинтересовалась Аня, присаживаясь поближе.
- Нет, их больше нет.
- Ты освободился и убил их?
- Нет, нет что ты, это не моих рук дело. Они сами себя погубили. Хотели завладеть силой большей, чем моя, но она оказалась им не по зубам, вот и всё.
- Но ведь вы сказали, что долго были в заточении, как же тогда…
- Что как?
- Тогда почему люди умирали, если вы этим не занимались?
- Ах вот ты о чём. Всё правильно, раньше я занимался всем сам, но у меня были и более важные дела, чем забирать души. Тогда я и начал создавать существ, которые могли функционировать независимо от меня и выполнять мои обязанности. Этим они и занимаются по сей день, так что всё просто.
- А мне вот всегда было интересно, вас же довольно часто изображают в балахоне с косой и списком.
- Ну и…
- Так у вас правда всё это есть или люди просто навыдумывали?
Мортелуин широко улыбнулся, и его лицо стало ещё более зловещим, чем обычно.
- Балахон это просто удобно, и, по крайней мере, раньше, очень давно в таком одеянии я мог появиться где угодно, не привлекая особого внимания к своей персоне. Мало ли какие дела у меня могли возникнуть среди смертных, и в нём я не привлекал внимания. Сейчас, конечно, дело другое. Косы у меня нет, да и зачем оружие, если есть определённые способности. А по поводу списка, то, да, он у меня есть, - Мортелуин чуть подался, вперёд, принимая вертикальное положение, и щёлкнул пальцами левой руки. Комнату осветила яркая огненная вспышка, и в его руке молниеносно появился свиток. Он открыл его.
- Посмотри, чьё имя здесь написано, - Аня встала с кресла и осторожно подошла к Мортелуину. Наклонилась, вглядываясь в свиток, тот похоже был пуст, она пробежала глазами его сверху до низу и… Воззрилась на имя.
- Здесь моё имя.
Мортелуин улыбнулся.
- А знаешь, что это значит?
- То, что я скоро умру? - спросила Аня.
- Нет же. То, что ты можешь умереть. Этот список показывает имена всех, кто находится сейчас рядом. Смертных, я имею в виду. Где бы я не находился, свиток покажет всех присутствующих. От него не спрятаться. Этот свиток моё изобретение. Помогает, когда нужно кого-то найти или для личных целей, в непредвиденных ситуациях. Мне нужно лишь вычеркнуть нужное имя.
- А как вы тогда узнаёте, кто и когда должен умереть? Или вы решаете это сами? - настороженно спросила Аня.
Этот вопрос, по-видимому, его заинтересовал, потому что Мортелуин поднялся с кресла и поманил Аню за собой.
- Пойдём со мной. Я покажу тебе.
Они вышли из комнаты, и пошли по длинному коридору, в конце которого была лишь одна дверь. Мортелуин подошёл к ней вплотную и громко постучал. В ответ раздался злобный загробный голос.
- Кто смеет беспокоить нас? - от этого голоса что-то внутри у Ани ёкнуло, и она потеряла дар речи, замерев от ожидания.
- Я жизнь для всех мёртвых, и смерть для всех живых.
Дверь распахнулась, впуская, но за ней никого не оказалось. В коридор из неё залетел ледяной ветер. Мортелуин повернулся к Ане и жестом показал, чтобы она вела себя тихо, пока он не разрешит. Аня послушно вошла за ним и от удивления её глаза расширились.
Это было кладбище. Бескрайнее и бесконечное. Однообразные памятники от горизонта до горизонта, стоящие в серебристом тумане. Мировой погост. А за спиной, никак не вписывающаяся в общий ландшафт, обыкновенная деревянная дверь, за которой видно коридор, из которого они сюда попали. Везде царил полумрак и запах смерти и разложения. Между могил и памятников шныряли яркие лоскуты света, движения которых походили на поведение морских скатов. Эти немыслимые и непонятные существа ненадолго останавливались возле памятников, словно читая надписи на надгробьях, и ныряли в могилы.
- Что это? - не выдержала она.
Ледяной ветер пронизывал насквозь, и Аня поёжилась. Её начала колотить мелкая дрожь.
- Истина, - ответил Мортелуин, - Ты видишь истину. Это твой мир, до, во время и после существования. Здесь в Межвременье есть имена и даты рождения и смерти всех живших и живущих людей на земле. И даже тех, кто только должен появиться на свет. Мои слуги помогают мне тысячелетиями разобраться в этом хаосе. Здесь все уже мертвы.
- Я не понимаю, - невнятно произнесла Аня. Её зубы выбивали мелкую дробь. И не только от холода.
- Всё просто. Здесь на надгробных плитах есть имена всех, кто когда-либо появлялся на Земле. Если человек не умрёт, согласно дате на его памятнике, то дата на нём меняется. Если дата меняется слишком часто, то его памятник рассыпается, и человек выбивается из основного потока времени, становясь практически бессмертным. Получая вечную жизнь, такой человек обрекает на смерть других. Когда рассыпается памятник, умирают ни в чём не повинные люди. Каждый лишний год, прожитый таким человеком, автоматически вычитается у других, сокращая срок их жизни. Даже здесь есть баланс. Мои помощники следят за этим и забирают души тех, кому пора уходить. А иначе нарушится баланс, и погибнут все.
- Значит это кто-то из ваших приходил за Мишей?
- Вообще-то в таких непростых ситуациях я появляюсь сам лично. Так что к нему приходил я. Но я проявился в больнице, чтобы вернуть его обратно. Он не должен был умереть. И с ним ещё вообще ничего не ясно. Я живу на земле уже очень давно. Оглянись вокруг, что ты здесь видишь?
- Кладбище, - не задумываясь, ответила Аня
- Верно, - подтвердил Мортелуин, - Мировой погост. Здесь не так давно был такой же, как у всех памятник Михаила. Но совсем недавно всё стало меняться.
Мортелуин поманил Аню за собой. Они пошли мимо надгробий и уходили всё дальше и дальше. Повсюду шныряли эти существа. Стало совсем не по себе. Под ногами что-то хрустело при каждом шаге. Что это было, разглядеть мешал плотный туман, плывущий над землёй. Аня издалека заметила место, куда они идут. И не мудрено, ведь только одно место так отличалось от всего, что окружало её здесь. Там, вдалеке, среди однообразных серых и мрачных памятников, стоял памятник точно такой, как и другие, только сделанный из белого мрамора. От него исходило странное сияние чистого белого света. Они подошли к нему вплотную.
- Вот памятник Михаила.
Мортелуин обошёл вокруг. Казалось, он ищет что-то новое. Через секунду он поднял голову и продолжил.
- Как видишь, он явно отличается от всех остальных. Но это не самое интересное. Посмотри, что ещё не так.
Аня посмотрела на памятники по соседству и сравнила. Она пробежала по строчкам на памятнике. Всё как у всех. Фамилия, имя, отчество, дата рождения и… Она остановилась на положенной, на бок восьмёрке. Мортелуин проследил её взгляд и проговорил.
- Снова, верно. Даты смерти нет. Вместо неё знак бесконечности. Раньше здесь всё было, как у всех. Но после того как я не дал ему умереть, мои слуги пришли и рассказали мне о том, что памятник и дата изменились. Я такого ещё не видел. Не знаю, что с ним случилось, но боюсь, что он больше не принадлежит основному потоку времени. О том, как это вышло, может знать только он сам.
- Простите, господин, - раздался за спиной чей-то голос.
Аня от неожиданности резко развернулась и, неудачно наступив на что-то склизкое, поскользнулась, но Мортелуин вовремя подхватил её и поставил на ноги. За спиной маячил призрак или что-то наиболее на него походившее. Силуэт человека со слабыми очертаниями лица и старинного костюма, в полный рост и с тростью в руках.
- И зачем она ему? - подумала Аня, - всё равно в воздухе парит.
- Простите, что беспокою, господин, - повторил он, - вам нужно немедленно подняться в дом, у нас возникла проблема.
- Что ещё за проблема? - суровым голосом произнёс недоумевающий Мортелуин, накидывая капюшон на голову.
- Там какие-то люди в странных одеждах, и с десяток тяжёлых машин, они хотят разрушить дом. Кричат, что у них есть какие-то санкции. Не знаю, правда, что это значит, в моё время ничего подобного не было.
- Что? Ушам не верю. Это невозможно.
- Я понимаю, сэр, но, похоже, они настроены решительно. Они уже сделали несколько предупреждений и с минуты на минуту начнут, - и призрак, поклонившись, растаял.
- Бред! - грозно взревел Мортелуин и исчез вслед за призраком.
Аня осталась среди памятников.
- А как же я? - произнесла она вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.
Прошла пара секунд, затем резкий рывок и она снова оказалась в спальне, где накануне проспала пару дней.
- Будь здесь, - раздался голос Мортелуина, шедший, казалось, отовсюду сразу. Аня села на кровать, не в силах переварить всё, что она увидела.

Мортелуин появился на пустыре прямо перед своим домом. Там сейчас находилось не менее пятидесяти человек. Несколько строительных бригад с техникой, отбойниками и лопатами. Похоже, настроены они были вполне серьёзно. Одно не понятно, какого дьявола они появились здесь, на этом давно заброшенном пустыре?
В половине десятого вечера, уже стемнело. В лицо бил свет от фар, освещающих всю площадку. Похоже, их кто-то сюда отправил с конкретной целью, а это значит, что им всё же заинтересовались и, похоже, проверяют, на что он способен. Но, так или иначе, эти люди не представляют, с кем имеют дело. И им, похоже, всё равно. Можно было бы превратить их всех в прах, но это привлечёт слишком много внимания не только среди людей, но и среди тех, кого он когда-то создал. А кто знает, на что они сейчас способны, выполняя свою функцию.
Трактора были заведены. Бригады во все оружии ожидали, похоже, только его. Сам факт того, что дома ещё два дня назад не было, их, похоже, не удивил. Здесь могут быть только два варианта. Первый, они в курсе того, что в этом мире не всё подчиняется законам физики, либо, второй, их просто наняли, убрать дом с общественной земли. Надо бы выяснить, кто стоит за этим. В этом городе, похоже, очень много людей, работает на заказчика этой клоунской игры.
- А значит, где бы я ни появился, есть вероятность, что меня вычислят. И могут ненароком помешать моим планам. Они уже мешают. Не имея никакой сверхъестественной силы, эти люди вредят больше, чем все остальные. Такими темпами меня вычислит и орден, а это мне совсем не к чему. Ясно одно, что за этим не стоят люди тёмного круга. Орден играет в этом свою роль, но, похоже, старается не действовать открыто. Видимо бояться огласки, а может, хотят напасть в самый неподходящий момент, когда скипетр окажется в их руках. Тогда я буду перед ними наиболее уязвим. И кто знает, как повернётся на этот раз колесо фортуны, ведь много лет назад, мои братья могли не только запереть меня, но и уничтожить в мгновенье ока. Но самое главное, что орден, пока ещё даже не догадывается, что их люди были подкуплены и Михаила в катакомбах уже давно и след простыл.
Время шло. Мортелуин смотрел на чуть покачивающихся людей, переминавшихся с ноги на ногу в ожидании, видимо, распоряжения по поводу того, что именно им нужно делать.
- А это значит, что они просто будут стоять и следить за моей реакцией. А то, что все эти люди, увидев меня, до сих пор не произнесли ни слова и просто ждут, говорит о том, что они ждали именно меня и, следовательно, у них есть моё изображение. Похоже, мне не удастся скрыться от них. Но я знаю, куда мы сможем исчезнуть. Тем более что это место создал я, и никто другой не сможет проникнуть туда. А что касается Михаила, думаю, ему ничто не угрожает. Тем более что его памятник слишком необычен, и чтобы с ним, в конечном итоге не происходило, вреда, ну, по крайней мере, серьёзного, это ему не принесёт, однако…
Он продолжал размышлять, глядя на то, как люди в касках начали движение к нему. Очень медленно и аккуратно.
- Значит, их всё-таки предупредили. Ну, это не важно.
Он отвернулся от них, встав к ним спиной и развернувшись лицом к дому.
- Что-то в этом мне всё равно не нравиться. Наверное, мне всё-таки придётся забрать его к себе. Вот только чужими руками. Он опасен сам для себя. Ему грозят приступы, которые ещё не раз произойдут, - продолжал просчитывать варианты Мортелуин, - А это значит, что рано или поздно его тело всё равно не выдержит, и скорее всего его душу просто разорвёт в клочья, ведь даже время отвергнет её, выкинув из своего потока. Он обречён, но сила, неимоверная сила, находящаяся в нём уже достаточно долго, слишком велика, чтобы просто исчезнуть. И когда он погибнет, мне бы лучше не появляться рядом. Кто знает, может это погубит даже меня? Или всю материю? И что это, вообще, за сила? Почему за столько лет ни одно из созданных мной существ не узнало об этой силе? Неужели она была создана сама по себе? Что-то уж слишком глупо звучит. В нашем мире ничего само по себе не происходит.
Рабочие были уже за его спиной. Всего в паре шагов от него, стоя ровным строем по всей ширине пустыря. В их руках были тяжёлые ключи, молотки и кувалды. Они начинали терять терпение.
- Похоже, этот бой придётся слить неизвестному врагу. Но это только вынужденная мера, чтобы они перестали мне мешать. Пока Михаил в руках этих людей, мне здесь делать нечего. Перетащить его на свою сторону я, конечно, попробую, но его смерть всё бы облегчила. Но ведь я до сих пор не знаю, что именно представляет собой его сила. И нет никакой гарантии, что после его смерти, эта сила не найдёт нового носителя. И орден снова и снова будет отправлять его на поиски скипетра. Тем более что они, скорее всего, уже это делали. Но, похоже, ещё никто не смог пройти катакомбы Героев, созданные богами. Похоже, сам владыка ордена тоже не рискует найти скипетр своими силами, а значит, он тоже не знает, как до него добраться. Мои братья и сестры, видимо, сами себя превзошли. Впрочем, это можно решить и позже.
Мортелуин слышал, как сзади наступали рабочие, или кто они там на самом деле. Они не стали дожидаться сигнала и разговаривать с ними. Он вознёс руки к чёрному небу, затем поднёс их к лицу и зашептал что-то, максимально приблизившись губами к ладоням, почти касаясь их. Земля вдруг задрожала, и заходила ходуном. Строение начало разваливаться на части. Люди начали паниковать, но бежать никто не решился. Похоже, что распоряжение, данное им, было куда страшнее происходящего. И это не могло не настораживать. Стёкла на окнах разлетелись в дребезги. Стены покрылись сотнями трещин. Самая большая побежала прямо посередине дома, разрывая его на две неравные части. Изнутри раздался явно различимый женский крик. Но через секунду всё стихло, и девушка появилась рядом с Мортелуином. Вся в пыли, но без единой царапины. Он взял её за руку. Она молчала и подчинялась каждому его движению. Мортелуин развернулся в сторону ошарашенно взирающих на происходящее людей. Они стояли на расстояние менее полуметра друг от друга и, завидев, что на них направляется странная парочка, встали вплотную, ещё крепче зажав то, что находилось в их руках. Но парочка, похоже, была невменяемой. Они шли, словно не замечая никого. Особенно странно, по мнению всех присутствующих здесь людей, себя вела девушка. Она не подавала признаков жизни и походила скорее на зомби, чем на живого человека. Взгляд был пуст и безразличен. Ноги переставляла, словно через силу, и, похоже, с большим трудом. Это наводило на мысль, что её чем-то накачали. Как иначе это объяснить. Человек, который вёл её, тоже не обращал на них никакого внимания. Но его лицо выражало гнев и он, по-видимому, тоже был не в себе.
До них оставалось с десяток метров. Все напряглись. Кое-кто начал замахиваться, в надежде обратить на себя внимание и вызвать хоть какую-нибудь реакцию. Но все попытки напугать приближающуюся пару были бесполезны. До них осталось пару шагов. Всем без исключения стало интересно, как они поступят. Но они шли дальше. Шаг. Второй. Сейчас они оба упрутся в загородивших дорогу рабочих, но… Этого не произошло. Они прошли сквозь них, и пошли дальше к воротам. Все стоявшие там были поражены увиденным и не верили своим глазам. Люди, через которых прошла странная парочка, смотрели по сторонам и ощупывали свои тела, силясь понять, что произошло. Всё оказалось цело. Вот только этот странный всё нарастающий холодок внутри. Где-то внутри. Он становился всё сильнее. Всё тело покрылось гусиной кожей. Они стали кутаться в униформу. Затем их начало колотить. Казалось, они ужасно замёрзли. Что-то шло сейчас не так, как планировали.
Те, кто был ближе, направились к этим двоим. Кто-то крикнул, чтобы принесли несколько одеял. Прозвучала команда схватить уходящих с территории и перехватить парочку. Человек десять кинулись к ним бегом. Странная парочка была уже у ворот. Преследователи ускорили темп и были уже совсем близко. До цели оставались всего несколько метров, но они завернули за воротами направо и исчезли. Преследователям осталось лишь тупо смотреть на тающие следы, остановившиеся прямо за воротами.
Внезапно за их спинами раздался дикий и истошный крик одного из замерзавших. И он упал замертво. Ещё двое, с которыми контактировали исчезнувшие, последовали вслед за первым. Они не дышали. Врач, находившийся рядом, так на всякий случай, уже срывал рубашку с одного из лежащих. Сделав это, он замер. На теле по всей грудной клетке и, поднимаясь прямо до шей, было обмороженное чёрное пятно. Человек был мертв. Врач осмотрел остальных. То же самое. Врач подозвал к себе кого-то из бригады строителей. Тот был в белой каске и, по-видимому, заправлял здесь. Вместе с медиком, он подошёл к мертвецу и наклонился.
- Похоже, это тот же человек, который устроил смерти тем людям в магазине. По крайней мере, очень похож. Думаю, нам стоит, как можно скорее доложить об этом Седому. Ему без сомнения покажется интересной эта информация. А от этих троих надо избавиться.
Врач поднялся, вглядываясь, в то, что осталось от дома, над которым ещё клубилась пыль, хорошо видная под светом прожекторов и фар.
- Давайте скорее! - закричал на подопечных человек в белой каске, - Это же почти самый центр, а этот псих в плаще тут столько шуму наделал! Не хватало ещё засветиться!
Он смотрел, как несколько человек быстро погрузили тела в одну из машин. Остальные же завели технику, и один за другим исчезли за воротами. Серая легковушка подъехала к нему самой последней, в ней уже сидел медик. Прораб, раз взглянул на это место и сев в машину, начал набирать номер.

Побег
В машине было тесно, по бокам сидели двое широченных охранников, искоса поглядывающих на него. На переднем пассажирском сидении их главный. Руки Михаила были заключены в наручники. Стёкла джипа полностью затонированы, и даже свет с трудом проникал внутрь. Они проехали не менее пары часов, по крайней мере, так показалось, и за всё это время никто не проронил ни слова. Куда именно они ехали, он не знал, и что его ожидает, было ему не ведомо. Ясно было только одно, что ничего хорошего не предвидится. В машине было ужасно душно, но этого, похоже, никто не замечал.
Спустя полчаса машина наконец-то затормозила. Дверь со стороны Седого открылась. Отворивший её, был одним из самых приближённых охранников. И хоть ему приходилось, как швейцару открывать боссу дверь, его это ничуть не смущало. Ведь только так он мог полностью быть уверенным в его безопасности. Хоть Седого очень уважали, но в таком деле, нельзя пренебрегать мелочами. У всех есть враги, и лучше, если ты знаешь их лично. Тогда они никогда ни на что не решать. По крайней мере, открыто. Седой вышел из машины.
Через несколько минут вытащили и Михаила. На улице давно стемнело, но вокруг было на удивление светло. Михаил посмотрел по сторонам. Перед ним был небольшой заводик. Он когда-то видел такие, правда, с большего расстояния. На таких делали асфальт. По всему периметру стояли вышки, свет которых и освещал сейчас всю площадку перед заводом. Вокруг несколько огромных курганов из песка и щебня. Сам завод был окружён сплошным бетонным забором, метра три в высоту, с колючей проволокой. Его взгляд упал на въездные ворота, на охране которого стояло ещё несколько человек. Рассмотреть больше не позволила охрана, толкнувшая его вперёд. Его снова куда-то вели.
На входе была стальная дверь, через которую навстречу им выбежал точно такой же накаченный и строго одетый в чёрный костюм человек. Он подошёл к Седому и о чём-то доложил. Вместо ответа Седой только кивнул головой и зашёл вместе с ним. Туда же повели и Михаила. Внутри было грязно и довольно темно. На всё это огромное полупустое помещение светила лишь одна лампа. Видимо этот завод уже очень давно не использовался по назначению, и одному только Седому, и возможно приближённым из его личной охраны было известно, чем они именно здесь занимались. Прямо под лампой стоял стул. Михаил не сомневался, что это место приготовлено именно для него, и то, что с ним сделают, он, вряд ли переживёт.
Его повели именно туда, в сторону стула, но как оказалось не совсем. Слева от стула располагалась ещё одна дверь, которую не было видно из-за того, что свет от лампы бил прямо в глаза входящим в помещение. Но они прекрасно знали куда идти. А значит, все они, включая тех, кто его вёл, знали о том, что его ждёт. К сожалению, это оставалось загадкой только для него самого. Только он находился в полном неведенье и даже не мог сравнить лабиринты и испытания катакомб с тем, что его сейчас ожидало. Но, не смотря на это, его сейчас терзала иная мысль. А именно, что же там происходит сейчас с Аней, ведь она осталась один на один с этими безумцами, похитившими их. В его душе был страх. Но только за неё. Ему казалось, что никакая сила не сможет сейчас сломить его, чем бы она ни являлась. В любом случае этим людям, как и служителям ордена от него, что-то нужно. А значит, он нужен им живым. И, похоже, они не собирались использовать Аню для этого, скорее всего они умели получать то, что им нужно другими способами, нежели прямая угроза. Дверь распахнулась, и поток его мыслей прервало то, что он увидел.
Это комната, в отличие от первого помещения, изобиловала ярким белым светом, санитарной частоты, и походила на кабинет хирургического отделения, в котором проводят операции в больницах. Посередине стояла небольшая лежанка в человеческий рост. Рядом стоял небольшой столик с металлическим подносом, днище которого было выстелено белой тканью. А на ней точно вряд, сияя металлической поверхностью, лежали разнообразные хирургические орудия. В конце комнаты, возле тумбы с разными мензурками и склянками, наполненными непонятными разноцветными жидкостями, стоял человек, одетый, как хирург. На лице повязка. Он стоял там и не шевелился. Казалось, что всё происходящее его не особо интересует. Похоже, Михаил здесь не первый гость, а может и не последний.
- В любом случае, эти люди прекрасно подготовились к приёму гостей, - мрачно подумал он.
Седой подозвал хирурга к себе, тот сразу же подошёл. Седой что-то тихо проговорил ему на ухо, что именно Михаил не расслышал. Затем вышел из комнаты.
- Положите его на лежанку и привяжите.
Охрана незамедлительно принялась выполнять его приказ. Михаила грубо уложили. Один из охранников положил руку на его грудь и с силой придавил его к поверхности, не давая пошевелиться. Двое других принялись привязывать его руки и ноги. Прочные кожаные кандалы, два ремня на груди и на шее. Так обычно связывали опасных душевно больных, способных причинить вред себе и окружающим. Трудно описать то, что он сейчас испытывал. Это было похоже на страх. Но чувство более глубокое, непостижимое. Мозг отказывался нормально работать и, казалось, что всё происходит не с ним. Это как страшный сон, из которого никак не выбраться. И чувство безысходности, сковывающее сейчас Михаила, намного сильнее, чем эти проклятые путы, в которые он попал. Из комнаты вышли двое охранников, оставив для охраны лишь одного, и хирурга. Михаил был связан так, что даже головой не мог пошевелить, и лишь глазами следил за действиями хирурга-мучителя.
Хирург прошёл к небольшой тумбе, выдвинул ящик и, покопавшись немного, достал пару медицинских перчаток. Надел их, прошёл к стеклянному шкафчику и, открыв дверцу, вытащил прозрачный пузырёк. Проследовал к хирургическому столику и приготовил шприц. Наполнил на треть жидкостью из пузырька. Выдавил из шприца остатки воздуха. Немного прозрачной жидкости брызнуло из иглы. Он ближе подошёл к Михаилу, протёр его руку вонючим спиртом и, нащупав самую подходящую вену, осторожно проткнул её иглой, и выдавил бесцветную жидкость. Вену вдруг будто обожгло, жгущая боль прошла по руке и вошла в тело. Через пару секунд все вены горели будто огнём, в глазах потемнело, но Михаил всё ещё был в сознании.
- Подождём пару минут, - произнёс хирург, убирая шприц.
Охранник молчал. Видимо, он находился здесь так, на всякий случай, и никакой роли не играл. Скорее всего, хирург привык говорить сам с собой. Михаил находился сейчас в странном состоянии. Его тело будто бы онемело, и одновременно наполнилось непонятной лёгкостью. Боль прошла, осталось лишь безмятежность, и вялость, но вдруг всё начало проходить. Тело снова заболело, туман, застилавший глаза, рассеялся, и Михаил снова начал чётко видеть. Разум вернулся.
- Что бы мне не дали, эффект оказался не очень долгим, - подумал он.
Хирург посмотрел на часы и, встав со стула, подошёл к Михаилу.
- Пора бы уже подействовать, надеюсь, для него этого оказалось не слишком много, а то он какой-то совсем тощий и вымотанный, - снова произнёс хирург только для себя. Он подошёл к голове Михаила и, достав из кармана небольшой фонарик, принялся изучать его зрачки.
- Что за чёрт, - раздражённо произнёс он, - должно же было уже подействовать, но никакой реакции. Похоже, ты у нас парень крепкий, видимо я тебя недооценил.
Договорив, хирург достал ещё один шприц, наполнил его из того же пузырька и ввёл жидкость в вену. Её снова обожгло, но уже не так, как в первый раз. Боль чувствовалась, но как-то слабо. В голове по-прежнему было ясно. Хирург снова засёк время, и через пару минут снова осмотрел зрачки.
- Это не возможно! Просто удивительно, за тридцать с лишним лет ничего подобного не встречал, тем более после лошадиной дозы! - казалось, что его удивление пересилило злобу, и он вылетел из кабинета.
Охранник же остался у двери, не сводя глаз с Михаила. За дверью зазвучали голоса, стены этой комнаты, похоже, были очень тонкими. Михаил без труда слышал всё, о чём они говорят, тем более что говорили на повышенных тонах.
- Сэр, кто этот человек? Я ничего подобного ещё никогда не встречал!
- Что ты мелишь? - судя по голосу второго, это был сам Седой, - иди и выполняй свою работу!
- Нет, сэр, вы не понимаете, я ввёл ему сыворотку, и никакой реакции!
- Введи ещё! Я, что, тебя учить должен!
- Я уже это сделал, и снова никакой реакции. Ему как будто всё равно, будто бы у него иммунитет на эти лекарства.
- Есть что-нибудь помощнее? - поинтересовался Седой.
- Боюсь, что нет. То, что я ему ввёл самое мощное, что у меня вообще есть.
- Может оно выдохлось? Сроки годности хоть проверяете?
- Вы меня обижаете, у меня всегда всё самое лучшее.
- Что ты ещё можешь сделать?
- Даже не знаю, я ни о чём таком никогда не слышал, и если он не реагирует на сыворотку, то и всё остальное нам не поможет.
- Это уже интересно. Тогда вытащи из него информацию другим способом.
- Сэр, я прекрасно понимаю, о чём вы говорите, но я не мясник, я врач, и мне не по вкусу подобные методы узнавать правду.
- Убирайся с моих глаз! Столько времени только зря потратили! Отвяжите его и мигом в машину, - приказал Седой.
Охрана мигом кинулась выполнять распоряжение. Через пару минут Михаил снова сидел в машине, скованный между двумя здоровенными бугаями. Седой сел в машину и повернулся к Михаилу.
- Значит ты всё-таки особенный. Я не ошибся, когда послал за тобой. Но лекарства, сыворотки… Я никогда в них не верил. Я поступлю так, как делал много раз до этого. А пока лучше отдохни, поспи, если хочешь. Путь не близкий, и тебе лучше набраться сил, они тебе ещё понадобятся, это я тебе точно говорю, - Михаил невольно сглотнул, переваривая то, что ему сказали.
Недолго думая, Михаил облокотился на спинку и закрыл глаза. Что бы ни было потом, он всё-таки решил прислушаться к словам Седого и заснул.
Ему ничего не снилось, только темнота. Машина дёрнулась с места, но Михаилу уже было всё равно. Сон навалился на него с неведомой силой.
Михаил проснулся всё в той же машине. Сколько он спал, ему было не известно, но судя по тому, что за окном было уже довольно светло, было понятно, что немало.
Седой сидел на своём месте. Спал он или нет, было не понятно. Но всё же Михаилу хотелось знать, что же всё-таки ведёт этого человека и зачем он ему всё-таки понадобился. Неужели, его интересует то, что сейчас сидело внутри Михаила? И каким способом он хочет это извлечь? Конечно, он очень стар и, наверное, его интересует способ омолодиться или продлить свою жизнь. В общем, по мнению Михаила, корысть подвигла его на похищение.
- Как банально, - подумал он.
Машина замедлила ход и остановилась. Перед Седым снова открыли дверь и он вышел. Однако Михаила не вытащили, как в прошлый раз. Дверь захлопнулась, и машина снова начала движение. По ощущениям казалось, что они куда-то въехали и медленно поехали вниз. Сзади раздался скрежет закрывающихся ворот. Вокруг стало темно. Водитель остановил машину, заглушил двигатель и, вынув ключи вышел. Но за Михаилом не торопились возвращаться. Что бы его ни ждало, они это, по-видимому, проделывали не один раз. А значит, они не торопиться, чтобы неизвестность помучила его подольше. Это походило на психологический трюк, который можно было бы использовать, чтобы ослабить его дух и волю, и сломать в психологическом смысле. А может просто на время оставили из-за более важных дел. Михаилу оставалось только гадать. Однако за ним вскоре пришли.
Кто-то около машины трижды постучат в стекло. Видимо, это был сигнал, так как охранники тут же стали открывать двери машины, и выволокли его из неё. Ощущения не подвели его. Место, где он оказался, было подземным гаражом. Вокруг только охранники и ещё один человек, одетый не так как остальные. На нём был дорогой костюм, пижонский галстук, начищенные до блеска ботинки, и аккуратные очки в золотистой оправе. Он жестом приказал охране вести Михаила за собой. В гараже было темно, несмотря на множество мелких ламп, освещавших скорее пол, нежели само помещение. Здесь попахивало старостью и плесенью. Это говорило о том, что подвал не отапливался. Было очень влажно и холодно. Изо рта пар, конечно, не шёл, но всё равно было довольно прохладно.
Михаила привели в самый конец гаража. Седого нигде видно не было.
- Значит всё-таки нашлись дела поважнее.
Они остановились возле глухой стены. За спиной раздались шаги, Михаил не сомневался, что это Седой пришёл за ответами.
- Знать бы только за какими? - подумал он.
Однако человек, шедший к ним, оказался всего лишь ещё одним охранником. Он нёс металлический стул в одной руке и что-то наподобие верёвки в другой. Тот, что был в очках, подошёл к Михаилу и резким движением разорвал рубашку, бросив куски в сторону. Теперь Михаил стоял перед ним с голым торсом. Очкарик отошёл в сторону, и охранники, расстегнув наручники, грубо бросили его на стул и принялись привязывать ноги и руки. Верёвка больно впилась в щиколотки и запястья, не давая шелохнуться. Один из охранников удалился, но через несколько минут вернулся с ведром воды. Все стояли вокруг Михаила, но ничего не предпринимали.
- Всё же ждут своего главного, - подумал Михаил.
Что бы от него не хотели, ответ знал только Седой. И только после его появления он всё-таки узнает, зачем его привезли сюда, и чего собственно от него хотят. Вот только какой ценой им достанется ответ, тем более о том, что с ним произошло. Он и сам был не до конца уверен, сможет ли ответить на вопросы своих мучителей. Ведь он сам не имел представления о том, что в нём сидит.
Они стояли молча, ожидая. Прошло около получаса и. Михаил уже порядком задубел, покрывшись гусиной кожей.
Вдалеке раздались медленные глухие шаги. На этот раз появился сам Седой. Охрана отошла в сторону, рядом остался только очкарик. Он дружески поздоровался с Седым за руку и объявил, что всё готово.
- Это, что, ещё один из неугодных, или предателей? Так лучше бы сразу в землю.
- Попридержи язык. Я к тебе хорошо отношусь, и я хорошо знал твоего отца, но не думай, что ты самый умный. Этот мне нужен живым.
- А что же тогда?
- Мне нужна от него информация.
- А наш медик не поможет?
- Только вот от него приехали.
- И что? Он ещё не всё выложил?
- На него не подействовало.
- Чего, это как?
- Сам не знаю.
Седой отстранил с пути очкарика, и подошёл вплотную к Михаилу.
- Здравствуйте, Михаил, - начал он, - вы меня, наверное, не знаете, но я вас хорошо знаю. О вашей семье, друзьях, девушке. Тем более ваш друг Денис мне всё доходчиво объяснил.
- Да чего ты с ним выкаешь, как с особо важной персоной?
Седой резко развернулся и влепил очкарику хорошую оплеуху, отчего тот покачнулся и чудом остался на ногах.
- Он очень важная персона, насколько мне известно, - он помолчал немного и добавил, - Ну, по крайней мере, с некоторых пор. Не лезь, пока я тебя не спрошу. Я обещал присматривать за тобой твоему покойному отцу, но не смей мне перечить. Я знаю, что делаю. Или ты всё-таки во мне сомневаешься?
Вместо ответа, очкарик сделал пару шагов назад, помотал головой и рукой показал, будто застёгивает рот.
- Мне стало известно, что ты завладел каким-то предметом, который тебе не принадлежит, как и мне конечно, но мне бы очень хотелось его увидеть. Не стану скрывать, что у меня к нему особый интерес. Мне кое-что нужно. Я заметил, что он на тебя странно влияет, и похоже то, что он даёт, тебе не по вкусу. Я говорю о том приступе, который чуть не убил тебя, хотя вернее сказать всё же убил, по крайней мере, тот врач сказал, что они сделали всё, что могли, но не смогли заставить биться твоё сердце. А потом ты взял и воскрес. Что ж история конечно понятная. Я про многое слышал и врачи в наше время довольно часто ошибаются, но, тем не менее, что ты на это мне скажешь.
И охрана, и очкарик стояли, недоумевая, и не сводили глаз с Михаила. Они ждали, что он ответит.
Михаил начал говорить, но голос сел. Он немного откашлялся и проговорил.
- Я не знаю сам, как так вышло. Вернее сказать, я не сам воскрес. Я не знаю, было ли это на самом деле или просто мне снился сон. Но после того как я увидел его ещё раз, мне кажется это реально, а не только у меня в голове.
- Кого ты имеешь в виду?
- Когда я умер, хоть это прозвучит банально, - он говорил медленно, его голос дрожал, а язык не слушался, - Я видел своё тело, будто парил над ним. Я видел, как я умер, но врачи ушли, и загорелся яркий свет, манящий к себе. Я пошёл к нему и возник он.
- Кто там возник? О ком ты говоришь? Кого ты увидел?
- Я не знаю, кто он. Он сказал что-то про очередность, что я не должен умирать сейчас. И заставил вернуться в тело.
- Как он выглядел?
- Старинное одеяние, плащ и капюшон, скрывающий лицо, - Михаил вспоминал его очертания, всё, что он говорил, другие бы приняли за полный бред, но эти люди внимательно слушали, и, похоже, никто не сомневался в его словах, как бы глупо они не звучали. Седой ненадолго задумался и спросил:
- Михаил, вы сказали, что видели его снова, это после ещё одного приступа? Он снова вернул вас с того света?
- Нет, всё было немного иначе. Мы скрывались, так как за ними начали охотиться какие-то люди, одетые так же, как он, на старинный манер. Мы пытались скрыться в моей деревне. Провели там ночь, а на утро появился он. Сначала я подумал, что ему что-то нужно, но он просто хотел поговорить. Он рассказал о времени, и о том, как устроена жизнь.
- Ты видел его после?
- Нет, ни разу.
- Тогда скажи, пожалуйста, как так получилось, что на тебя не подействовал наркотик?
- Я не знаю.
- Как ты пользуешься силой? Той, что находиться в тебе?
- Я этого не знаю, я вроде бы ей никогда и не пользовался.
Этот ответ, похоже, Седому не понравился. Он не поверил.
- Михаил, давай-ка на чистоту. Я знаю, что люди из ордена послали тебя на поиски какого-то ценного предмета. И знаю, что они не раз пытались схватить тебя. Но ты, используя силы, скрывался от них и ускользал всякий раз, когда они добирались до тебя. Они очень могущественны, но тебя они достали с большим трудом, впрочем, как и я. А потому, ещё раз нормально спрашиваю, как ты пользуешься своей силой?
Михаил был озадачен. Он ожидал чего-то в этом роде, но как оказалось, не был готов. Он не знал, что говорить. Но всё же надеялся, что ему удастся убедить их в том, что он говорит правду.
- Я не умею пользоваться тем, что во мне. Я даже не совсем понимаю, как часы оказались во мне.
- Какие ещё часы?
- Песочные часы. Я услышал звон посреди ночи. Он шёл из заброшенной квартиры. Если вам Денис всё рассказал тогда, что нового вы хотите услышать от меня. Я рассказал ему всё, как было.
- Я слышал эту историю. Заброшенная квартира, песочные часы, всосавшиеся тебе в ладонь, но что-то я во всё это уже не верю. Впрочем, я всё это могу представить, но я не поверю, что одна из мощнейших структур в мире не смогла поймать тебя. А значит, ты мне врёшь, и я выбью из тебя правду, так или иначе.
Договорить он не успел. В его кармане заиграл мобильный. Он быстрым движением извлёк его и ответил на вызов.
- Что такое? Я же сказал меня не беспокоить!
- Но, сэр, тут такое дело. Помните, вы просили устроить вам встречу с главой ордена…
- Да, да прекрасно помню, ну и?
- Я устроил всё. Только надо ехать сейчас, и боюсь, они не станут долго ждать. И так было довольно трудно устроить эту встречу.
- Это может подождать полчаса.
- Но, сэр, машина уже ждёт. У нас мало времени.
- Всё понятно, уже выхожу, - он повесил трубку и убрал телефон, - Знаешь, Михаил, я бы с тобой ещё поболтал, но мне придётся откланяться. Но это на время. Когда я приду, тебе бы лучше вспомнить всё, что я тебя просил. А до того времени оставляю тебя в компании моего помощника, - Седой кивнул в сторону очкарика, - Так что развлекайтесь. Я ненадолго, - и он вышел.
Очкарик, явно обрадованный переданной ему инициативой, подошёл к Михаилу и нагнулся так близко, что его лицо почти соприкасалось с лицом Михаила. Он заговорил почти шёпотом.
- Я не понимаю, о чём он тут говорил, но так как тебя оставили на моё попечение, я тебе обеспечу приятный приём. И что вообще за секреты от друзей? - он резко схватил Михаила за волосы и задрал ему голову назад, - Мы ведь друзья? Мы все? Неужели ты не хочешь похвастаться перед друзьями?
Михаил молчал.
- Значит, всё-таки нет. Ну ладно, наверное, просто придётся тебя просто отпустить. Ты ведь этого хочешь, не так ли, - и он повернулся к нему спиной.
- Я ничего не знаю. Я сам не понимаю как такое вообще возможно. Я не могу пользоваться этим, оно само…
- Значит само, - проговорил очкарик и, резко развернувшись, нанёс Михаилу удар кулаком в челюсть. На пол брызнула кровь, - Ой, как это получилось? Это не я. Оно само. Правда! - усмехнулся очкарик, - Пойми, я же не изверг, - очкарик наклонился к нему, - Но сам посуди, ты молчишь, ведь я по нормальному спросил. Всё, что я делаю, не идёт ни в какое сравнение с тем, что сделает с тобой Седой. И не факт, что ты долго сможешь молчать. Я не угрожаю. Это неизбежно.
Очкарик достал из кармана платок и промокнул кровь, сочащуюся из разбитой губы.
- Ну, так, что ты на это скажешь?
- Я не знаю то, о чём вы спрашиваете. Так что, вы зря тратите время, - ответил, запинаясь, Михаил.
С лица очкарика сползла мерзкая улыбочка. Его лицо становилось отвратительной гримасой нескрываемой ненависти. Он размахнулся и ударил пленника в лицо ещё сильнее. Михаил грохнулся на пол вместе со стулом.
- Поднять его, - скомандовал очкарик. Охрана так и сделала, - Чего ты геройствуешь? Ради чего? Мне просто интересно, - он схватил ведро и облил его водой, приводя в сознание, - Ты здесь со мной всю ночь так не протанцуешь.
Он снова подошёл вплотную. Вода крупными каплями стекала с лица, смывая кровь. Очкарик присмотрелся к лицу и будто бы сам не поверил глазам. Он аккуратно протёр лицо пленника платком.
- Вот это уже интересно, - пробормотал он. - Кровь есть, а ран нет. Ты действительно странный.
Он поднялся с колена и, повернувшись к охране, скомандовал.
- Один шпиц живо сюда и бегом!
Один из охранников быстрым шагом направился к выходу.
- Бегом, я сказал, - заорал очкарик и снова повернулся к Михаилу.
- А знаешь, я думаю, у нас ещё будет, о чём поговорить. Я, кажется, начинаю понимать, о чём говорил Седой, и теперь понятно, зачем ты ему понадобился. Вот и сошлись концы с концами. А он ведь всё скрывал, но как такое можно скрывать от своих.
Михаил медленно приходил в себя. Сзади отворилась дверь. В неё вбежал охранник, с запакованным шприцом в руках и так же бегом поднёс его очкарику.
- Отлично, можете ведь, когда хотите, - он порвал упаковку и, обойдя Михаила сзади, нащупал на руке вену, и вонзил иглу, набирая в шприц кровь.
Затем аккуратно извлёк иглу и похлопал Михаила по руке.
- Вот и всё, малыш, а ты боялся, - заулыбался он и пошёл в сторону выхода. Он уже выходил в дверь, когда один из охранников окликнул его, и очкарик повернулся в его сторону.
- Чего вам ещё надо?
-А что нам с ним делать?
Очкарик на секунду задумался и произнёс:
- Отделайте его, как следует. Всё равно следов не останется.
Охрана оживилась, обрадованная возможностями поиздеваться над пленником.
- Ну что, повеселимся, - произнёс самый крупный, замахиваясь кулачищем.
- Нет, погоди, - остановил его второй, - Так дело не пойдёт, давай его сначала развяжем. Так интереснее. Как будто он сопротивляется.
- Ну, давай. Эй ты, новенький, - сказал он самому молодому из их троицы, - Давай, развяжи его.
Тот поступил, как велено и развязал Михаила.
- Давай, поднимайся.
Две ручищи подняли его, как пушинку и, когда он встал на ноги, швырнули к двоим другим. Он налетел на них, врезавшись как в стену. Здоровый бугай толкнул его к следующему. Они встали в треугольник и швыряли его по кругу, громко смеясь и прикалываясь. Новенький врезал ему затрещину, а самый здоровый со всей дури в грудь. Следующий удар пришёлся в спину, и Михаила кинуло на землю. Кто-то сильно ударил его ногой в спину, затем в живот, его перевернуло и бросило к ногам одного из них. Хохот не прекращался. Один из них произнёс с вызовом:
- Смотрите, я сейчас его одним ударом уделаю, - и пошёл нему, схватил за шею, чуть приподнял и замахнулся. Михаил изо всех сил зажмурился, ожидая нового удара, а вместе с ним прилива боли, но вдруг вспышка яркого света ослепила его, просочившись даже сквозь веки.
- Ну, вот уже глюки начались. Значит скоро отрублюсь, - подумал он.
Прошло несколько секунд. Михаил всё ещё ожидал удара, но его не было. Он прислушался. Ни звука. Где же хохот этих ублюдков? Он медленно открыл глаза и обалдел. Кулак был около его правого глаза, зависнув в каком-то сантиметре от лица. Охранник не шевелился. Михаил посмотрел по сторонам: двое других тоже не шевелились. Что бы ни произошло с ними, это было весьма кстати. Они стояли, словно статуи, неподвижно и, похоже, даже не дышали. Михаил осторожно высвободился от державшей его руки, правда, с большим усилием. Хватка была просто мёртвой. Недолго думая, он бросился наутёк. Не забыв при этом тиснуть у одного из охранников пиджак и рубашку. Хотя пиджак вместе с джинсами смотрелся не к месту. Но какая разница, теперь, не до предрассудков. Он бросился к той двери, через которую вышел очкарик, и быстрыми, но осторожными шагами проследовал к ней. Вошёл, там оказался длинный коридор, по сторонам которого были две двери. Он пошёл наугад, к той, что была ближе. И вот удача, дверь вела в дом. В прихожей, где единственным препятствием к выходу из дома оставалась входная дверь. Он мигом прошмыгнул мимо окон к ней и дёрнул за ручку. Дверь без усилия поддалась и открыла выход на улицу. Там уже темнело. У ворот стояла охрана, и несколько человек виднелись по периметру. Все держали рации в руках. И все были неподвижны. Он не знал, как долго продлится это их состояние оцепенения, но надо было бежать, бежать без оглядки, не останавливаясь. И не попадаться им на глаза.
- Знать бы еще, где я нахожусь - подумал он и бросился к воротам.
Калитку на выходе охранял недвижный страж. Михаил аккуратно прошмыгнул мимо неподвижной рослой фигуры и выбрался за забор. Затем, долго не раздумывая, побежал прямо по улице, и бежал пока не кончались силы и тогда он побежал дальше. Трудно было не попасться никому на глаза, людей было полно. Но они все были недвижны. И как, оказалось, замерли в стоп кадре не только они. Он оказался в своём городе, но всё здесь как будто умерло. Дорога была заполнена машинами, но все стояли на месте с замершими облачками выхлопных газов из труб. Михаил поднял голову. В небе замерла стая птиц. Ориентируясь по собственным ощущениям, он бежал уже несколько часов подряд. Но темнее не стало, что наводило на мысль о том, что замерло абсолютно всё, всё живое и неживое. Все, кроме него. Вопрос был только в том, как долго это может продлиться и сможет ли он выбраться отсюда.
Прошло ещё несколько часов. Михаил за это время успел забраться в самую глухую часть города. На ночлег устроился в один из заброшенных деревянных двухэтажных домов, который готовился на снос. Выбор был не большой.
- Когда всё запуститься снова, меня будут искать, - думал он, - И сюда, пожалуй, они явятся в последнюю очередь.
Михаил обшарил дом и нашёл брошенную квартиру. Стены были целы, стёкла на месте, да и замок на двери вроде бы адекватно запирается. Бывшие жильцы оставили старый жёсткий диван, а главное, там было достаточно тепло для ночлега. Измученный он улёгся на диван и отрубился.

Скрытый мирок Мортелуина.
Тихий ветер нежно трепал листья зелёного рая. Не навязчивое, но по-летнему тёплое солнце пряталось в кронах могучих деревьев. По-настоящему чистый лес. Зелёная сочная трава и маленькие ягодки земляники наполняли воздух особым душистым запахом. Место, в котором ещё никогда не ступала нога человека. Это место никогда не подвергалось натиску мира новаторских технологий. Только истинная природная красота. Без всего лишнего и ненужного. Лес казался дремучим и непроглядным, и возможно даже не имел конца и края. Но, если взглянуть немного левее земляничной полянки, лес редел и открывал бескрайние зелёные луга и холмы. Там внизу, чуть левее, почти у самого подножия холма, текла прозрачная неглубокая речушка, берущая начало где-то за холмами, питаясь от десятков родников, пополняющих её чистой ключевой водой, стекаясь в общий поток и неся свои воды куда-то вдаль. На небе не было ни облачка. Но вдруг налетел холодный ветер, сшибая листву и склоняя молодые деревья, а там над самым ручьём неизвестно откуда, рождалась небольшая туча, появившаяся прямо из пустоты, Она всё росла и росла. Ветер поднялся и завертелся в бешеном вихре, двигаясь к туче. Он медленно пополз к ручью и залез под самую тучу, становясь сильнее и поглощая её какой-то неведомой силой. Вихрь расширился, почернел, и из прозрачного превратился в сплошной непроглядный вихревой поток. Что происходило внутри него, было не видно, однако, судя по ярким вспышкам в его недрах, казалось, там разыгралась целая гроза. Неожиданно вихрь будто разорвало и разбросало, а там, где он только что резвился, стояли двое. Оба по колено в воде.
Голова у Ани кружилась, и ноги слегка подкашивались. Мортелуин подхватил её и держал за плечи, не давая упасть.
- Аня начала приходить в себя, и наконец, осознала, что по колено стоит в холодной воде и, недоумевая, посмотрела на Мортелуина. Тот только пожал плечами и произнёс, оправдываясь:
- Раньше реки здесь не было. Видимо меня здесь очень давно не было. Я всегда здесь появлялся, и поверь это не моя вина. Я же уже объяснял и нечего на меня так смотреть. Давай выбираться от сюда, - и они осторожно медленными шагами, вышли на травянистый берег, - И, кстати, когда я был здесь в последний раз, леса ещё не было, а теперь смотри, что тут выросло. Похоже, этот мир сам себя усовершенствовал.
- А мы что, в другом мире?
- Конечно, в другом. Разве не чувствуешь, какой здесь воздух и какая вокруг красота. Не следа человеческого присутствия. Этот мир когда-то очень давно я создавал для себя. Когда мне нужно было уединиться, от лишних глаз или, скажем, от братьев. Именно здесь я создал большинство своих помощников, чья помощь мне была необходима, чтобы выполнять мою работу
- А откуда ты взялся? Кто создал тебя с братьями? Кто говорит вам, что вы должны делать?
- Ну, по правде говоря, я не рождён. Меня, как и моих братьев, создали. Я не знаю, кто он но, сильнее его на этом свете нет. Сам он не из нашего мира, но ведёт он здесь какую-то свою игру. Я никогда не видел его, только слышал.
- Он говорил с тобой?
- Ну как тебе правильно объяснить? Он звучал, как голос в голове. Я спрашивал. Он отвечал. Я был его любимчиком. Он приказал мне переправлять души умерших в его мир. Я сам никогда там не был. Да и как попасть туда, не знаю. Братья завидовали мне и не поддерживали. Они считали, что создателю ничем не обязаны. И вообще вели себя крайне недостойно, но создателю порой было не до них. Я один вполне справлялся со всеми его поручениями и нужды в остальных он не испытывал. Поэтому они и делали что хотели.
- А, что, создатель не помог тебе, когда тебя заперли на такой большой срок?
- Точно не знаю. Там, где я находился, я не мог общаться с ним и позвать на помощь. А мои создания доставляли ему души, как и положено, так что, возможно, он и не замечал, что меня нет.
- А после освобождения ты пытался связаться с ним?
- Да но…
- Что но?
- Но я не услышал ответа. Возможно, он уже не слышит меня, а может, не желает слушать, или думает, что меня уже нет среди живых. Кто знает, что означает его молчание, - он сделал паузу, приводя мысли в порядок, - Сейчас пойдём в моё укрытие. Надо бы только определить, куда нам идти. Здесь всё так поменялось.
- И как же мы это сделаем? - поинтересовалась Аня.
- Есть у меня одна идея на этот счёт, - Мортелуин полез в карман и извлёк оттуда два небольших круглых предмета, чем-то напоминающие шары для гольфа.
- И чем это нам поможет? - недоумевала Аня, - Надо их бросить и они докатятся до твоего дома?
- Анна, тебе никогда не говорили, что ты слишком много смотришь сказок?
Аня потупилась, а Мортелуин занёс руку и хорошенько подкинул шарики в воздух. Те поднялись над его головой и зависли, загоревшись алой вспышкой. Они начали вращаться около невидимого центра, рисуя в воздухе замысловаты узоры света, затем поднялись ещё на метр и плавно поплыли вперёд, в сторону леса
- Что это такое? - не скрывая интереса, спросила Аня, не сводя глаз со странных предметов, манящих путников в чащу непроглядного леса.
- Подарок от одного из моих братьев. Они всегда показывают, куда нужно идти. Нужно только представить место. Жалко, что никого из них теперь не осталось. Они не все были эгоистами. С некоторыми мы неплохо ладили, - он на секунду отвернулся, казалось, что на его лице появились слёзы, но когда он повернулся, на лице не было и намёка на чувство сожаления, - Мы пойдём прямо в лес, следуя за гренбоа.
- Что ты сейчас произнёс? Было не очень понятно.
- Я сказал надо идти за гренбоа. Гренбоа, - медленно выговаривая каждый слог, проговорил он, - Если не вдаваться в подробности, то это вон те два красных шарика, летящие по воздуху.
Аня больше ничего не спрашивала, да и Мортелуин был очень молчалив сегодня. Они шли, пробираясь через редкий лес. Всё пока было прекрасно, но чуть позже начались первые неприятности. Гренбоа летели медленно, но без остановки, не обращая внимания на препятствия. А они начали появляться, и состояли в том, что лес рос здесь сам по себе не одно столетие, и стал настолько дремучим и непроходимым, что Мортелуину постоянно приходилось применять свои способности для устранения преград. Начинало смеркаться или, по крайней мере, так казалось из-за недостатка света, в лесу. Казалось, что у него нет ни конца, ни края. Острые кустарники сильно исцарапали руки и ноги, частично разорвали одежду, но самое страшное оказалось впереди. Как бы не мучила усталость в ногах и руках, как бы не мучила Аню сейчас жажда и, как далеко было идти, тоже стало не важным только по одной причине. Насекомые. Роящиеся возле лица и шеи. Кусающие в самых неожиданные местах. Кровососущие, чующие запах измотанного жарой потного тела. А самое обидное, что они нападали только на неё. Только на Аню. Мортелуина они казалось, не замечали. В голове даже начали появляться мысли о том, что он сам наслал на неё этих насекомышей, обидевшись на какое-нибудь её замечание или насмешку. Кто знает, что у него в голове на самом деле. А может попросить его избавиться от них, но терпение побеждало. Она не хотела его, о чём-либо просить, ожидая более удачного момента.
- Надежда умирает последней, но кажется, силы мои кончатся раньше, - подумала Аня.
На последнем издыхании она остановилась, переводя дух и держась за бок, который от чего-то болел.
- Я устала - произнесла она и шлёпнула рукой по своей шее, убив ещё пару гонителей, - надо бы передохнуть пару минуток, или чуток больше.
- Ну, как знаешь, а я пойду в дом. Там всё как-то лучше.
- Как мы что, пришли? - радостно спросила она, явно ожидая положительного ответа.
- Практически, да. Вон, смотри, там лес редеет, деревья расходятся и там совсем не далеко. Видишь, большое озеро, его синеватые блики видны даже отсюда.
Аня выпрямилась, всматриваясь вдаль. И правда виднеется озеро. Усталость как рукой сняло. Радость от того, что они почти на месте, заметно прибавила ей энтузиазма и сил. Она сначала нагнала Мортелуина, затем обошла его и шла за двумя красными огоньками, летящими перед ней. Лес расступился и выпустил их на большущую поляну. Перед глазами предстало чистое и прозрачное озеро нежно голубого цвета, усыпанное тысячами водяных лилий. В самом центре озера находился небольшой островок, к которому вёл роскошный металлический мост, переливающийся перламутровым и нежно розовым цветами. Мост выводил прямо к крыльцу небольшого кирпичного домика.
Рядом с домом были клумбы с поразительно красивыми цветами, коих Аня никогда в жизни не видела. Какие-то неизвестные виды, наверное, созданные самим Мортелуином. Аня поймала себя на мысли о том, что Мортелуин говорил, что очень давно не был здесь. Но странным образом, дом находился в ухоженном состоянии, так же как и озеро и даже за цветами кто-то здесь ухаживал. А значит, здесь ещё кто-то есть. Это и захотела спросить у Мортелуина Аня.
- Скажите, пожалуйста - осторожно начала она, - Скажите, вы сами создавали весь этот мир?
- Да, - не задумываясь, ответил Мортелуин, - Каждый метр этой земли я создавал лично.
- А есть ли здесь ещё кто-нибудь кроме нас?
Аня смотрела на Мортелуина, пытаясь проследить за его реакцией, но тот был абсолютно спокоен.
- Если вопрос оказался и не тем, которого он ожидал, - подумала Аня, - То он всё равно отлично маскирует свои эмоции. Если, конечно, они у него есть вообще.
Мортелуин ответил не сразу. Он зашёл на мост, облокотился на перила и посмотрел на воду.
- Здесь многое создано моими руками. Я бы даже сказал, что почти всё, но в действительности при долгом моём отсутствии всё здесь начало жить собственной жизнью, - говорил он, не отвечая на вопрос, а просто повествуя о том, что он сделал, - Я никогда не испытывал особого трепета перед живыми. Честно говоря, мне никогда не было до вашего брата никакого дела, я просто выполнял свою работу. И вообще всё живое мне не несло никакой радости, однако когда я занимался своей работой, меня посетила идея, создать что-нибудь только для себя. Такое специальное место, для меня одного, где мне никто не сможет помешать. И мои братья никогда не смогли бы не то чтобы проникнуть сюда, но даже узнать о существовании этого места. Раньше, конечно, здесь всё было иначе. Более скромно. Простая долина. Озеро средь холмов и домик посредине озера. А ещё с десяток деревьев для украшения ландшафта и подземная река, питающая озеро и оставляющая его идеально чистым. А теперь, мы на поляне посреди дремучего леса. Время течёт даже в этом месте, и лишь мои верные слуги иногда появляются здесь, чтобы навести порядок, и снова удаляются по своим делам. Одного процесса только не хватало всегда в этом месте. Смены дня и ночи. Земных часов мне порой чертовски не хватало. Темнело рано, когда работа ещё не была завершена. А при свечах это делать было бы просто глупо. Поэтому я сделал так, чтобы день длился здесь, пока мне не надоест. Или пока я не закончу работу. А потом я просто щёлкал пальцем, и наступала ночь. И хотя я не имею понятия о ваших человеческих чувствах, я не лишён виденья красоты и вечной романтики, чью особую прелесть выдают порой ваши сердца, трепещущие от прекрасного. И не важно, увидите вы это или услышите, это особое удовольствие в своё время испытал и я. И тогда я решил попробовать сделать это место более романтичным.
Мортелуин замолчал и подозвал к себе Аню.
Девушка в свою очередь, поражённая замысловатым танцем слов произносимых богом смерти, притягивавших ровно на столько, насколько и отталкивающих. Но всё же она уже стояла подле него у самого края, положив руки на перила моста. Мортелуин приподнял левую руку и щёлкнул пальцем. И в самом деле, солнце мгновенно скрылось, оставив небо на попечение полной кровавой луны. Темнота осадила землю. Стало ужасно мрачно и дико.
- Лес. Ночь. Луна. И, похоже, чокнутый, бог смерти, - подумала Аня и осеклась, посмотрев на воду.
Свет луны заливал прозрачную озёрную воду, освещая её почти до дна. Водяные лилии будто наполнились золотым светом. Бутоны раскрылись, открывая перед всеми свою неприкрытую и беспощадную красоту. Они были прекрасны. Такого великолепия Аня никогда в своей жизни не видела, и даже не могла представить. Вместе с сотней других столь же прекрасных цветов, озеро казалось драгоценным. Мортелуин, видевший это бесчисленное множество раз, просто стоял, рассматривая реакцию Ани, и улыбался, явно довольный тем, что смог произвести на девушку впечатление истинного художника.
- Это просто потрясающе, - только и смогла выдавить поражённая Аня.
Мортелуин обнял её за плечи и заметил, что они до ужаса холодны.
- Похоже, она замёрзла и даже не подаёт вида, - подумал он и, не говоря ни слова, развернул её лицом к дому и повёл по мосту к самому крыльцу. Открыл дверь и пригласил Аню зайти.
В доме уже горел свет и в камине трепетал огонь. Аня уже ничему не удивлялась. Он подвёл ей к кровати и предложил присесть. Затем ушёл в другую комнату, где, по-видимому, располагалась кухня, чтобы принести что-нибудь перекусить. Его не было всего минут пять, и когда он вернулся, в его руках было несколько тарелок, хлеб и бутылка, в которой было немного хорошего вина. Мортелуин поставил всё на стол и пошёл за гостьей. Вот только Аня уже спала и видела седьмой сон. Усталость взяла своё.
- Она намного более хрупкая, чем я предполагал, - подумал Мортелуин и принялся за еду сам.
И хоть надобности в еде у него не было, он просто хотел доставить себе немного удовольствия, и вкусить этого старого вина, которое выдерживалось не одну сотню лет. Он открыл бутылку, наполнил кружку и отпил. Но подержав во рту напиток несколько секунд резко выплюнул.
- Вот так вино! - ругался он, - Чисто уксус! Похоже, перележало. Такой ужин испортило, - проворчал Мортелуин, стараясь не говорить громко, чтобы не разбудить Аню.
Аня проснулась, когда на улице было уже светло, что не говорило о том, сколько она проспала, ночь или час, так как Мортелуин намудрил со сменами дня и ночи. Но тело отдохнуло и голова прояснилась.
Аня позвала своего хранителя, но ответа не последовало. Она встала с кровати, и пошла осмотреться. И тут заметила, что на столе, возле вазы с теми самыми цветами, лежал конверт, с её именем. А так же ещё что-то накрытое полотенцем. Для начала она решила открыть письмо.
“Доброе утро, Анна.
У меня появились срочные дела, и мне пришлось отбыть ненадолго. Работа есть работа. И кому-то надо её выполнять. Там, на столе рядом с письмом, твой завтрак, а чуть дальше обед, если вдруг я задержусь. Располагайся. Всё в твоём распоряжении. В соседней комнате стоит шкаф. Можешь его выпотрошить. Уверен, ты там что-нибудь себе подберёшь, а то твоя одежда почти пришла в негодность. Всегда помни, что вокруг тебя могут оказаться странные существа, занимающиеся осмотром и приведением территории в порядок, так что если увидишь что-нибудь странное, не пугайся. Они тебя не тронут.
Приятного аппетита”.
Аня дочитала. Убрала письмо в конверт и положила его на край стола. Сняла полотенце и принялась завтракать. После завтрака Аня залезла в шкаф и действительно нашла очень много одежды для себя, и снова поймала себя на мысли.
- Откуда это у него столько женской одежды?...
Переоделась затем вышла из дома и пошла прогуляться. Далеко в лес заходить не стала. Нашла в траве землянику и немного полакомилась. Побродила босиком по мягкой и сочной траве. Вернулась к озеру. Зашла на середину моста и села на самый край, опустив ноги в воду. Она была тёплой. Было довольно жарко. До ужаса хотелось искупаться, но Аня не решилась.
- Кто знает, что водиться в этом озере? Или кто?
Аня погуляла, повалялась на траве в своё удовольствие. Вернулась в дом и хотела навести там порядок, но не решилась.
- Мало ли что там у него может храниться. Не хватало мне ещё что-нибудь не то найти или, не дай бог, сломать. Потом проблем не оберёшься, - думала она.
Весь день она пыталась чем-нибудь занять себя. И хоть это и был полноценный мир, где она была свободна, как никогда, всё равно чувство, что она находиться в клетке, не покидало её. А ещё Аня старалась не думать о судьбе Михаила. Старалась отгонять от себя скверные мысли, надеясь таким образом уберечь его от новых напастей, ведь как она считала, мысль всематериальна и всепобедоносна. Михаил был ей крайне дорог, и даже сама мысль о том, что она может его больше не увидеть, была недопустима. И даже абсурдна.
Мортелуин вернулся гораздо позже. Хотя кто знает, сколько прошло времени. По солнцу этого точно не определишь, - подумала Аня, глядя на приближающуюся фигуру в капюшоне.
Он был в хорошем настроении и видимо неспроста. Но, что так приподняло ему настроение, она решила не спрашивать. Мортелуин подошёл к Ане, осматривая её наряд.
- А это видимо сейчас модно, - проговорил он, - армейские берцы под нежно розовое платье.
- Ну, мы же в лесу, мало ли на что наткнёшься, а в платье в такую жару в самый раз.
- Понятно. Чем занималась весь день? - поинтересовался он, не сводя с неё своего загадочного взгляда.
- Да так ничем, погуляла, отдохнула, здесь вообще-то, здорово. Но как-то одиноко.
- Это ненадолго. А сейчас пошли в дом и немного перекусим. Мне нужно с тобой поговорить.
Они зашли в дом. Аня сняла с очага чайник и сделала бутерброды. Мортелуин сел за стол прямо напротив неё и принялся за еду. Немного перекусив, он начал говорить.
- Аня, я очень тебе признателен, за то, что ты спасла меня. И в благодарность за это, я дарю тебе вот это, - он залез в полы мантии и извлёк оттуда два черных, как смоль, шарика, - Возьми их, в знак моей благодарности. Когда ты заблудишься и не поймёшь, куда идти, достань их и просто подбрось в воздух. Они укажут путь, где бы ты ни находилась. Просто подумай о том, что тебе нужно и следуй за ними.
- Спасибо огромное, за подарок, я сохраню его … - начала говорить Аня, но Мортелуин перебил её.
- Не сомневаюсь. И помни, что этот подарок работает практически везде. Но я считаю, что обязан тебе намного большим, ведь свобода, хоть и дарованная случайно, весьма востребована. А поэтому, я желаю подарить тебе ещё кое-что. Я, конечно, бог смерти, но не мне ли менять свои законы, если мне этого очень хочется, - Аня не понимала, про что он говорил, - И сегодня для тебя я делаю исключение и, нарушая свои собственные правила, даю тебе целый день.
Аня ничегошеньки не могла понять из его слов. Он что-то пытался сказать через намеки, но так непонятно.
Вдруг в дверь постучали…
Аня посмотрела на дверь, потом она Мортелуина.
- Это к тебе, - пояснил он, - Можешь открыть.
Аня настороженно поднялась со стула и подошла к двери. Осторожно приоткрыла её, и обомлела. Аня испытала шок. Перед её взором открылась небольшая щёлка, а через неё виднелось лицо её умершей матери. Вот она стоит и улыбается глядя на неё.
В Ане сейчас происходила борьба. С одной стороны, ужас от того, что она видит мать, которую она лично хоронила, которая много лет уже была мертва и только фотографии напоминали о том, что она когда-то была живой. С другой стороны, радость от того, что она снова может её увидеть.
- Но нужно ли мне это? - думала она, - Как теперь отреагировать? Бросится ей на шею, или с криком захлопнуть дверь?
Она так и стояла, как громом поражённая, не двигаясь с места. Обстановку решил разрядить сам Мортелуин.
- Что же ты Аня, не приглашаешь гостью в дом? Я потратил немало времени, чтобы отыскать её для тебя. И я надеялся, что ты будешь счастлива, но как вижу, ты сама ещё не понимаешь, видимо, что перед тобой полноценно живой человек.
- Она жива. Она не призрак.
- Нет, что ты. Я постарался на славу, она действительно жива, - и Аня, распахнув дверь, бросилась ей на шею.
- Мамочка моя, моя любимая, я так скучала по тебе. Ты не представляешь. Как я только пережила твою смерть…
И из её глаз хлынули слёзы.
- Я так мечтала о том, что сейчас происходит. Я так часто представляла, что однажды, мы так же сможем обняться, и я расскажу тебе о том, что накипело на душе. А ты, как и раньше, очень давно, прижмёшь меня крепко-крепко к груди и, поглаживая меня по волосам, будешь нашёптывать, что я твоя любимая девочка, что всё страшное позади, что нет на свете ничего сильнее нашей любви. И никто никогда, не сможет отнять меня у тебя. И мы всегда будем вместе…
Аня почти давилась рыданиями и переполняющими её чувствами. И её матушка рыдала вместе с ней, не говоря ни слова, просто крепко обнимая её и целуя в мокрые щёки, приводя потихоньку в чувства.
Мортелуин встал со стула и подошёл к двери.
- Аня, что за манеры? Пожалуйста, пригласи гостью в дом. Я всё понимаю, но манеры превыше всего, тем более что твоей матушке, наверное, хочется посмотреть какой ты стала. Ведь вас разлучили много лет назад. Ты ведь была почти совсем ребёнком.
Аня не могла говорить. Что-то сжимало горло почти до боли, не давая говорить. И дышалось как-то тяжело. Она просто кивнула. Отпустила мать и, взяв её за руку, ввела в дом. Мортелуин закрыл дверь, и заговорил снова.
- Аня, пойми, я сделал для тебя большое исключение и позволил себе вернуть твою маму с того света. Но даже я не в силах нарушать порядок. А по сему, ты должна понять, твою маму я отпустил лишь на время. У тебя лишь сутки. Затем мне придётся забрать её. Постарайся использовать этот мой дар с умом и сказать ей всё, что накипело за эти годы. Постарайся уложиться.
Аня смотрела на него, не отводя глаз, и по лицу катились слёзы. Она лишь кивала, вместо ответа, принимая его слова как должное, но ужасно не справедливое. Возможно, стоило сейчас поспорить с ним, ведь это она, Аня, подарила ему свободу. И если бы не она, он бы так и прозябал там, жалкий и беспомощный, в вечном плену. И она хотела ему это сказать. Напомнить ему об этом. Чтобы он освободил её мать насовсем. Но так и не решилась. Тем более что она уже достаточно давно смирилась с потерей любимого и дорогого человечка, чью жизнь так резко унесла болезнь. И она промолчала, соглашаясь с условием.
- Ну, ладненько. Вам нужно поговорить, я полагаю, и лучше не буду вам мешать. Займусь-ка я лучше делами, у меня их, если честно, весьма много. Так что с великим почтением, до скорого. Я вернусь, как только освобожусь.
И он, захлопнув дверь, вышел. Немного отошёл от дома к мосту, так чтобы его не было видно из окна, и, приподняв немного руки, растворился.
Они просидели весь день. Ане всё время казалось, что вот-вот дверь откроется и на пороге появиться Мортелуин, чтобы забрать у неё мать. Но, по-видимому, времени с момента его ухода прошло совсем не много. Да и кто бы смог определить здесь время? Разговор начался очень осторожно, постепенно набирая ритм. И хотя Аня прекрасно понимала, что перед ней сейчас находиться её мать, человек, которому она обязана жизнью, всё равно прошло слишком много времени и всё изменилось. Перед ней был уже не столь близкий человек, а может просто сейчас чувства сами обманывали её и не подпускали к ней родного человека. Причиной этому было то, что она сама притупила в себе чувства из-за смерти матери. И ничто тогда не могло помочь ей больше, чем она сама. Только после того, как она убила чувства к неживому уже человеку, ей, наконец, стало легче на душе и на сердце. Ведь если бы она не притупила их, то пришлось бы принять и тот факт, что она, в некотором роде, возненавидела мать до глубины души за то, что она, посмела оставить их с отцом, в тот момент, когда в Аниной жизни происходили немалые изменения. Эта смерть явилась, как удар в спину от человека, которого она любила.
Аня, конечно, понимала, что её мать не могла ничего изменить и предугадать течение болезни. Но она ненавидела её за то, что она не сказала ей, Ане, её кровиночке, что она умирает. И лишь перед самым концом она решилась рассказать. Находясь почти при смерти, еле шевеля губами и прилагая к этому не дюжую силу. Надеясь при этом, что дочь сможет понять и простить её за эту слабость. Но она никак не ожидала, что её поступок станет предательским по отношению к дочери. И даже отец, не знавший и половины из того, что происходит, не смел навязывать дочери, что-то иное. Ибо сам прекрасно понимал, что то, что его жена сделала, было не ради дочери, а ради неё самой. И являлось лишь проявлением трусости и страха. И как бы Аня сейчас не была рада видеть мать, она старалась не говорить о том, что в действительности наболело. Она боялась, что сейчас же бросит матери обвинения в предательстве. И пускай прошло немало времени и понимание этой жизни и мира весьма изменились, её личное отношение к людям не менялось, так как её личностные качества не смогли мутировать во что-то иное, более удобное для этого мира и самой жизни. В то, что помогло бы справиться с совестью и честью, обмануть или предать ради наживы и выгоды, которые не раз появлялись на горизонте. Но надо вам сказать, что никто и никогда бы не смог упрекнуть Аню в том, что она поступилась своими принципами. И как ни странно, но именно такая эгоистичность её собственной матери и явила миру этого человечка. И в обмане и предательстве появился новый человек. Новая Аня. И эта особа не шла ни в какое сравнение с той, что была раньше. И даже мать, наверняка, заметила это в её глазах. А в её поведении и даже в словах, в которых то и дело проскакивали нотки неприязненного отношения к тому, кого она сама совсем недавно называла матерью.
Ненависть, давно исчезнувшая из её сердце, похоже, всё-таки оставила несколько острых осколков, ранящих всё сильнее. Как рана, про которую забываешь и кажется, что боли-то и не было. Но стоит обратить внимание и вспомнить о ране, как боль снова возвращается с ещё большей силой и нетерпением, и действует, словно живая, пытаясь каждую секунду напомнить о себе.
То же испытывала сейчас и Аня, видя перед собой мать, улыбающуюся и спокойно говорящую с ней. Её мать просто сидела и разговаривала. Слушала и спрашивала. И, к удивлению самой Ани, даже не пыталась извиниться за то, что она сделала. Это было, как плевок в лицо. Сделать подлость и даже не вспомнить об этом. Казалось, что перед ней сидит совсем другой человек. Потому что насколько бы ни была ей неприятна её мать, она всё равно родной человек. И как вообще может быть так, что она, не видевшая дочь на протяжении стольких лет, была не в состоянии понять, что натворила. Это казалось немного странным и даже подозрительным. Но многое может сейчас показаться не таким, как раньше. Это вполне понятно и объяснимо. Всё же нотка сомнения появилась в ней. И просто ради того, чтобы развеять все сомнения, она решила задать несколько вопросов. Просто так, ненавязчиво, чтобы её мать ничего не заподозрила.
- Мамочка, а мне всегда интересовало, мне отец рассказывал, сама-то я уже ничего не помню про это, но мне хотелось бы знать. Ты помнишь тот случай на ледяном озере, когда мне было лет пять-шесть. Как он рассказал, в тот морозный, но довольно приветливый и солнечный день, мы отправились с ним на небольшое озерцо в парк. Прихватили коньки, несколько бутербродов, и термос с кофе, что бы подкрепиться, как следует, когда мы накатаемся. И мы с ним катались. Я ушла кататься далеко от берега. А все дни до этого была тёплая погода, и в тех местах, находившихся дальше, к середине озера, образовались проталины. Лёд, появившийся там во время заморозков, ещё не окреп. Отец тогда так сказал. Но я не послушалась и пошла кататься именно там. Сначала ничего не происходило. Через некоторое время, подо мной затрещал лёд, но я была так увлечена катанием, что не обратила на это никакого внимания. И через пару секунд лёд треснул и я провалилась. Отец рассказывал, что меня чудом удалось вытащить. Он сам несколько раз проваливался, так как лёд там был слишком тонок для его веса. И хоть он и перемещался ползком, он всё равно проваливался и потом провалялся дома с температурой не меньше пары недель, так как получил сильное переохлаждение. Он со смехом часто вспоминает, что меня, в отличие от него, даже насморк не прошиб. И он говорил, что я словно заговорённая. Я уже этого не помню. Отец рассказывал о том, как ты выхаживала его.
Аня прекрасно помнила, что там происходило, но она специально сказала, что её мать ухаживала за её отцом. На самом деле, она, вечно вся в работе, часто подолгу не появлялась в доме и не могла там находиться в то время. Аня надеялась, что сможет тем самым проверить того, кто перед ней находиться. Но к её удивлению, мать ответила ей.
- Анечка, солнышко, ты что-то путаешь. Наверное, отец не так рассказал тебе. Я в те дни очень много работала и не могла постоянно находиться дома. Но я точно помню, что ты провалялась с температурой больше отца.
У Ани внутри что-то ёкнуло.
- Неужели я всё-таки ошиблась, и передо мной действительно моя мать? И что ещё я могу подумать, когда везде обман, и не знаешь, где, правда, а где ложь. После таких переживаний и приключений, которые никак не желают заканчиваться, трудно верить даже самой себе. Так что винить себя в излишнем недоверии, пускай даже родной матери, не имеет никакого смысла - думала она.
В доме стало темнее, что говорило о том, что день клониться к вечеру. А значит Мортелуин уже где-то неподалёку. Она привстала, и принесла с кухни подогретый чайник, налила, пару кружечек и достала печенье, выложила его в одну глубокую тарелку и поставила между чашками. Чай на вкус тоже был какой-то странный, а может просто самый настоящий. Который действительно растёт на обширных плантациях где-нибудь в Индии и по праву именуется чаем. Это тебе не вечные пакетики неизвестно с чем. После такого пакетного чая и чашку-то отмыть трудно. Химия одна, да и только. А этот чай даже немного дурманил, в общем, дарил немало вкусовых ощущений. Аня принялась пить почти с жадностью. Смотрела на мать и ждала прихода Мортелуина, как вдруг яркая вспышка озарила всю комнату, ослепив всех, кто там находился. Свет пропал так же неожиданно, как и появился. Вот только Ани не было на месте. Лишь разбитая кружка на полу да разлитый чай.
- Где ты, хозяин? - взвыла женщина, - Призываю тебя! О, великий! Беда случилась в твоих владениях! Приди же на мой зов!
На улице снова стало светлеть, а дверь резко растворилась, и в дом влетел Мортелуин, устремив свой взгляд на единственного человека в комнате.
- Что случилось? У меня ещё были дела! Как ты смеешь, меня отвлекать по пустякам!
- Но как же так, сэр, Аня исчезла, сама по себе.
- Что ты несёшь? Как это исчезла? Никто не может уйти из этого мира без моего ведома, это просто не возможно.
- Однако, сэр, всё так и произошло.
- Как такое вообще могло произойти? Ты должен был следить за ней до моего прихода, а она исчезла прямо у тебя из-под носа. Мне ни к чему твои оправдания, ничто сейчас не поможет мне расставить всё, как полагается. Боюсь, что время, когда я мог что-то сделать упущено. И не без посторонней помощи, но это только дело временное. Все, кто мне мешал, поплатятся за это. И прими уже свой нормальный облик. Платье тебе не идёт.
Мгновение и на месте женщины  уже парила тень.
- Ты что-нибудь успел узнать?
- Почти ничего интересного. Просто девчачий разговор ни о чём. И мне показалось, что она несколько раз пыталась уличить меня в том, что я не её мать. Но она не в курсе, что мне всё известно, так что шансов разоблачить меня у неё всё равно не было.
- А она сообразительная. Ладно, давай пока за ней, отыщи, куда она делась. От этого зависит очень многое. И ещё кое-что, нам постоянно мешается этот человечишка, Седой. Я хотел бы преподать ему урок, чтобы впредь он не смел мне мешать.
- Убить его? - поинтересовалась тень.
- Нет-нет, что ты его не трогайте, а вот его дочерью займитесь. Заберите её жизнь, только проследите, чтобы это произошло на его глазах. Я хочу, чтобы он страдал. Для него это будет страшнее смерти.
- Я всё исполню в точности.
- И не подводите меня больше. Отправляйся и скажи всем остальным о моём поручении. И помни, в первую очередь мне нужно знать, где Аня, а потом уже займётесь и дочкой смертного.
Тень поклонилась и растаяла.

А город, как клетка, и трудно дышать.
Все двери открыты, но не убежать.
Стальные капканы и армия стен
Берут в окруженье и тащат нас в плен…

Ночью мгла накрыла город мрачной пеленой, и наступили первые заморозки. Лужи замерзли. Погода вообще в последние время начала выдавать неприятные сюрпризы. В заброшенном доме на самой окраине города стало совсем холодно и тоскливо. Михаил проснулся на жёстком и ужасно неудобном диване, который сейчас казался ему самым мягким на свете. И только сон никак не шёл, несмотря на боль и усталость в мышцах. Эти два критерия в последнее время перестали иметь для Михаила какое-либо значение. Он почти не сомневался, что его мозг не воспринимает то, что творится с его телом и вообще он стал крайне неадекватен. И воспринимает всё это не так как нужно.
После появления в этом доме Михаил сразу заснул, но не от усталости, а скорее от переполняющих его мыслей. Но холод заставил его проснуться. В окна лениво бил жёлтый фонарный свет, пробивая тьму. Слышалось тяжёлое дыхание, бывшее единственным звуком в тишине. Он медленно тяжело поднялся, осматривая место своего пребывания. Михаил даже не обратил внимания, следил ли за ним кто-нибудь, ведь на тот момент время словно остановилось, и надобности в этой осторожности не было. Всё тело ныло, но боль постепенно уходила. Он осторожно выглянул в окно, всё за его пределами шло своим чередом. Жизнь била ключом, но, похоже, в случае Михаила, ключ был газовый.
Он медленно собирал все мысли в кучу и даже не задумывался, было ли сном то, что с ним произошло. Он хотел быть забыть всё это, но память, как назло, не желала отказывать. Мысли путались, но здравомыслие после сна возвращалось, хоть и с большим трудом. Если время снова набрало свои обороты то, скорее всего, его уже ищут. И эти влиятельные люди могли бы найти его в несколько часов. Но то, что никто не видел, куда он пропал, а произошло всё именно так, наверняка охранники побежали к своему хозяину, и этот безумный…
- Какого чёрта всем им от меня нужно? - последние слова он произнёс вслух.
Михаил решил перемещаться по ночам, что конечно не давало по сути никакой гарантии, что его не схватят. Но при свете дня сделать что-либо незаметно просто невозможно. Он размышлял, ходя по комнате. В доме стало совсем холодно. Это ощущалось и, даже было наглядно видно по тому, как горячее дыхание выходило клубами пара.
- Что же дальше? Домой идти ни в коем случае нельзя. Надо было сразу отправиться туда, но я что-то не сообразил. Наверное, мной всё-таки завладела паника. Но уже не важно. Если они меня ищут то, скорее всего, описали мою внешность. И то, что, скорее всего я буду именно в этом костюме. От него нужно избавиться. Денег на это достаточно. Вот только куда податься? Ночью одежду не купишь. Да и ходить по такой погоде в одном костюме, совсем не дело.
И Михаил решил, что пора выходить из своего убежища. Так он и поступил. Спустившись по покорёженной и скрипящей лестнице, он оказался во дворе. Редкие фонари освещали лишь малую часть дороги, и не отгоняли всей тьмы, что впрочем, было ему очень кстати. Он осторожно огляделся, стараясь делать это так, чтобы никто не заметил, что он осматривается. Это могло вызвать лишние вопросы и проблемы. Он поспешил удалиться из этого места. Дорожка вывела его на широкую дорогу, по которой, несмотря на такой час, мелькали машины, проносясь, кто во что горазд, совсем, наверное, позабыв про ограничения скорости. Того гляди сшибут на переходе.
- Куда торопятся? На том свете, что, место заканчивается, что они так туда торопятся?
Он пошёл вдоль дороги по тротуару. Слева старые, но, похоже, всё ещё заселённые дома, в два этажа, как две капли воды похожие на тот, в котором он успеть побывать, прячась от возможной погони. Дальше начали попадаться четырнадцатиэтажки, серые и длинные. Они красовались своей серой мощью и, казалось, что одна из них возьмёт и сдвинет людей с тротуара прямо под пролетающие мимо машины. А может и вовсе раздавит. Каменные джунгли, вместо протоптанных троп. Асфальт и бетон, вместо пальм столбы. Лианы заменили высоковольтными проводами. Стальные скоростные животные, в чьих чревах перемещаются люди, спешащие с работы домой. Одинокие парочки и компании, попадающиеся то и дело по пути.
Местность была для Михаила абсолютно незнакомой, и он шёл практически наугад. Для начала ему было нужно хотя бы перекусить. Хотя с такими деньгами, он мог бы остановиться в каком-нибудь недорогом отеле. Но всё это было не уместно. Если уж его ищут, то не стоит вообще соваться в такие места, нужен был одинокий магазинчик, работающий круглые сутки. Но пока на пути ничего круглосуточного не попадалось. Да и идти возле дороги было довольно рискованно. Его могли просто увидеть те, кто его преследовал. Похоже, за ним гонялся только этот ужасный человек.
- Ведь те странные люди, отправившие их в катакомбы, нашли меня очень быстро. Но меня смогли выкрасть. И даже после побега, они меня не навещали и никаким способом не напоминали о своём существовании. А это уже говорило о том, что они даже не знают, что нас выкрали. А может, им уже нет до нас никакого дела. Ведь, как сказал тот предводитель живых мертвецов, ещё никто не проходил катакомбы до самого конца. А значит и их не ждут с того света. И вероятнее всего считают погибшими.
Впереди показался очередной перекрёсток. Стало совсем холодно. Михаил поднял ворот пиджака и сильнее закутался. Противнее всего было то, что тут этот леденящий до мозга костей ветер. На перекрёстке стоял небольшой магазинчик. Свет в нём горел. Если он открыт, это было бы большой удачей. По близости никого не было. Михаил подошёл к нему вплотную и заглянул в окошко. Продавщица стояла за стойкой подле кассы, а напротив неё двое подвыпивших молодых людей забирали новую порцию спиртного. И остатки сдачи. Михаил дождался, пока они выйдут и только после этого зашёл внутрь. Там было довольно тепло, но запах толи перегара, толи чего-то более мерзкого витал в воздухе, но продавщица видимо уже к нему привыкла. Она лишь мельком взглянула на вошедшего и тут же отвела глаза. Похоже его внешний вид не вызвал у неё интереса. Михаил прошёл вдоль длинной витрины, осматривая её в поисках съестного, и был немного разочарован, впрочем, салаты в банках и рыба с чипсами всё же лучше, чем совсем ничего.
Михаил заложил всё в чёрный пакет и вышел на улицу. Ему хотелось взять ещё сигарет. Он так долго не курил, что и охота совсем пропала.
- Тем лучше для меня, - подумал он, - Всё равно уже не тянет.
Выйдя из магазинчика, он направился во дворы. Там, недалеко от детской площадки, он увидел небольшую деревянную лавочку и направился прямо к ней. Нужно было поесть. Желудок начинал подвывать в предвкушении долгожданной трапезы.
Вокруг никого не было. Двор тоже мало освещался. В соседних домах, окружавших его со всех сторон серой стеной, свет горел лишь в нескольких окнах. Одиночные, смотревшие, как глаза этого серого монолитного чудовища, они немного пугали. Михаил устроился на лавке и принялся за еду, расправившись с ней в один присест. Желудок, похоже, немного успокоился и в ближайшее время бастовать не станет. Теперь нужно было как-то переодеться, или хотя бы найти то, что можно было бы набросить на себя, в качестве куртки или иной верхней одежды.
- Но куда податься? - размышлял он, и единственное, что приходило в голову это попытаться выбраться из города, - Можно было бы смешаться с толпой на одном из вокзалов, а утром уехать, воспользовавшись автобусом или любым междугородним транспортом. Но если его ищут, то надежды на это почти не было. А значит только попутки. Тем более водители редко интересуются подробностями и не обращают внимания на всякие странности, если им платят. А деньги у меня всё-таки есть.
Так он и решил, выбираться на попутках, но местные не станут везти его в другой город, а таксисты обязаны докладывать о пунктах назначения, а это значило, что рано или поздно кто-нибудь из них расскажет тем, кто его ищет о севшем к ним человеке, и о том, куда его отвезли. Так что выбор не большой. В конце концов, Михаил решил действовать иначе.
Пешком почти в полной темноте, подальше от оживлённых дорог, он выбрался из черты города, в поисках других менее оживлённых трас. Вскоре нашёл ту, что нужно. Полуразбитая, с огромными колдобинами. Мало кто решался ездить здесь. Но в любом случае эта дорога вела далеко за город. А то, что по ней мало кто ездил, давало ему возможность скрыться и оставаться незамеченным. Вдоль дороги пошли небольшие деревянные домики, света в окнах, которых давно уже не было, он прошёл с полчаса, наконец, пропали и они, только дорога и лесопосадки вдоль неё. Справа и слева только деревья и песок. Вдалеке показались ограды и памятники. Это было похоже на городское кладбище, одно из тех многих, полузаброшенных. Михаил шёл мимо него, стараясь не всматриваться. Было жутковато. Фонарных столбов здесь не было. Дорога, как и кладбище, были освещены лишь выплывшей луной, чьи очертания периодически скрывали чёрные тучи. В такие моменты становилось совсем темно. И Михаил замедлил ход, чтобы не упасть, наткнувшись на один из камней, выщербленных из асфальта.
Кладбище осталось далеко позади. Ни спереди, ни сзади не было, ни одной живой души. Михаил постоянно прислушивался к тишине, надеясь услышать шум приближавшейся машины. Но тщетно. Похоже, этой дорогой действительно редко пользовались. Он прошёл ещё с полчаса. Руки и ноги совсем замёрзли и надежда на то, что кто-нибудь попадётся, совсем угасла.
Михаил на секунду остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что где то рядом ехала машины. Звук приближался, и, похоже, ехали в его сторону. Вдали показались фары. Кто-то ехал на далняке, и ослеплял его. Кто это был, видно не было, но уповать на удачу, это всё, что у него осталось. Он чуть сошёл с дороги и, встав по направлению к машине, вытянул левую руку, голосуя. Машина летела с немалой скоростью.
- Похоже, этот человек совсем не жалеет свою машину, а может просто довольно часто по ней ездит, - предположил он.
Машина пронеслась мимо него, не задержавшись ни на минуту. Михаил окончательно упал духом. Однако, машина, проехав метров сто, резко остановилась и моргнула несколько раз аварийкой. Михаил бросился бегом к машине. Похоже на этот раз ему повезло. Он быстро добежал до неё и подошёл к водителю. За рулём сидел ничем неприметный мужик. Уже в возрасте и его говор походил на деревенский.
- Ты здесь откудова взялся? Потерялся что ль?
- Да вроде того, мне бы добраться до города.
- Ну, ты, конечно, совсем заплутал. Тебе ж надо в другую сторону, а туда по этой дороге сейчас никто не ездит.
- А вы не могли бы подбросить меня, прямо по этой дороге. Мне очень нужно. Я тут совсем заледенел.
- Это-то понятно, так легонько одеваешься. Ты ,наверное, один из тех городских, которые часто выбираются на корпоративы на природу, а потом перепьют и теряются. Мне, конечно, в город всё равно ещё ехать, но это подождёт. Я поеду обратно только поле завтра. Если хочешь, поехали со мной. Запрыгивай.
Мужик жестом показал, чтобы Михаил забирался в машину. Сама машина представляла собой старый жигулёнок. Весьма потрёпанный временем, но, похоже, всё такой же ухоженный, как раньше. Михаил открыл дверцу и шустро запрыгнул в машину, залез и пристегнулся. Мужик ехал один, а на задним сиденье виднелись завернутые подарки. Заметив взгляд Михаила, он заговорил.
- Я к дочурке на свадьбу еду в деревню, - он снялся с ручника и вдавил тапку в пол, - Надо до утра добраться, а то опоздаем, и она меня убьёт. Вон там бардачок открой, - Михаил потянулся к чёрному бардачку и открыл его. Старик одним глазом наблюдал за этим. - Вон там, видишь, фотография лежит, - Михаил достал её, рассматривая, - Это мои дочки. Старшая Клава, уже замужем. Двое внучат родила уже. А рядом младшенькая Танечка, моя радость. Вот она и выходит замуж. Совсем большая стала. Скоро от нас переезжают в большой город. Счастливая такая. Мы с ней часто воевали и за шалости свои она нагоняй получала. Такая была непослушная. А сейчас такой умницей стала, прямо не нарадуешься. Тоже мне внуков принесёт. Я всегда о парне мечтал, чтобы сын родился. Так сказать дело, дом передать. А тут обе дочки. Одних только тряпок пол хаты. Всё, что хотели, покупал, а сейчас вон оно как. Уедут из родного дома. Старшую уже два года не видел, иногда звонит, но приехать всё некогда. Вот и младшенькая так же будет изредка приезжать.
Михаил внимательно слушал его, но в разговор пока не влезал.
- Ты вообще-то вовремя тут появился, если бы не я, то бог знает, куда бы тебя занесло. Я вообще не очень-то на дороге попутчиков подбираю. Мало ли что. Так остановишься, а тебя раз и в канаву. Жизнь нынче опасная стала.
- А почему тогда меня подвести решил? - поинтересовался Михаил.
- Если честно, я и останавливаться-то не хотел. Просто увидел тебя замёрзшего на дороге и что-то жалко стало. Не могу я так человека в беде бросить. Тем более что можно в дом молодожёном беду принести, если не помочь. Я человек верующий. Но не во всё. А так уж случилось, что я на свадьбу, а ты по дороге. Вот и взял.
Машина на удивление хорошо шла, на спидометре стрелка не сдвигалась с сотни, но колдобины почти не чувствовались.
- Похоже, мужик и правда отлично знал дорогу и каждую ямку на ней, - подметил Михаил.
- Скоро приедем, там дальше минут черед пятнадцать будет развилка. Если ехать прямо, выберешься к трассе. А там машин полно, доберёшься в два счёта до города, - Михаил, ни говоря не слова, просто кивнул.
Михаил уже пригрелся в машине и начал засыпать.
- Слушай, - произнёс мужик, - я тут подумал, я всё купил, но забыл про одну вещь, и вот что хочу спросить, тем более что мы уже возле развилки. Налево моя деревня.
- Да, - ответил Михаил, - что вас интересует?
- Не знаю, как и спросить то. Я человек простой, так ответь так же просто, ты вообще сильно торопишься то?
- Ну как бы не очень, а что такое?
- Да я хотел у тебя спросить, не хочешь со мной на свадьбу к дочке? Там мужская помощь бы весьма пригодилась. Мужиков то в деревне почти не осталось, вымирает деревушка медленно, но верно.
- Ну, я не знаю, будет ли удобно? Я ведь вам совсем чужой человек, как я могу.
- А ты не беспокойся. Я скажу, что ты мой дальний родственник. Корней своих из наших мало кто помнит. Так что вопросов не будет, а заодно я у тебя костюм бы хотел попросить на свадьбу, а то я ничего себе так и не выбрал. Всё такое дорогущее, а твой просто отличный. Вот бы мне такой и вся деревня, и родня мужняя просто обзавидуется, мол, отец-то не такой простой. И дочку это бы поддержало. А я тебе что-нибудь попроще дам, потеплее, так что бы не выделяться. А это, после свадьбы отвезу, куда скажешь. Очень бы выручил.
Михаил не знал, что и ответить. Странноватая просьба, но этот человек помог ему, и кто знает, был бы он сейчас в добром здравии, если бы не он.
- Конечно, это не проблема. Я буду очень рад помочь вам в этом.
- Вот только давай договоримся сразу, называй меня Степаном, и никаких вы, а то как-то не по-семейному. Могут понять не правильно.
- А жена ваша, как же? Она-то, наверное, всё помнит, всю родню.
Мужик на секунду замолчал и после ответил.
- Жены у меня давно уж нет в живых. Четыре года как преставилась. Простыла зимой и в больницу не поехала. Мы её тогда уже силком отправили в город, но поздно уже было. Её там подключили к аппаратуре, но не могли помочь. Сильно болезнь запустили.
- Простите, я не знал.
- Ничего страшного. Ты главное сам не поставь себя в неудобное положение. Не забудь, просто Семён, договорились.
- Да, конечно. Я сделаю всё как надо, если что поправите или подскажите.
- На том и порешим. Вон там куртка осенняя, правда, не первой молодости, но набрось на улице не жарко.
Через несколько минут машина подъехала к двухэтажному кирпичному домику, явно выделяющемуся на фоне общего облика деревни.
Семён вышел из машины. Михаил последовал его примеру. Следуя прямо за ним, он оказался внутри дома. Поднялся по лестнице на второй этаж. Там было несколько комнат. Семён привёл его в спальню для гостей. Никого не было видно. Хозяин открыл ему дверь гостиной комнаты и впустил внутрь.
- Ложись спать здесь. Утром я тебя разбужу пораньше, чтобы ты мне помог. Все уже спят, так что сильно, пожалуйста, не шуми. Туалет на первом этаже. Вниз по лестнице и на право. Если, что понадобиться, попроси. Тут вроде бы всё есть, так что устраивайся. А по поводу костюма, не волнуйся. Положи всё вот сюда, на стул. Я тебе принесу другую одёжу. А сейчас ложись поспи.
- Да спасибо, - коротко ответил Михаил.
- Надеюсь, тебе у меня будет удобно. А завтра повеселимся на славу. У нас в деревне это очень большой праздник. Вся деревня гулять будет. Так что сам тоже не теряйся. Девушки у нас красивые и весьма неглупые. Может и себе какую-нибудь подберёшь.
Семён был весел, но увидев, как изменился в лице Михаил после того, как он сказал ему про девушек, он весь сник и побледнел. Семён, не говоря больше ни слова, пару раз кивнул, в знак того, что, возможно, обидел гостя или случайно напомнил, что-то неприятное. Поэтому вот таким действием, молча извинялся. И быстро вышел, оставив Михаила один на один с собственными мыслями.
А думал он сейчас об Ане. Как он мог…
- За последние дни я ни разу не вспомнил о ней, - укорял себя он - Я даже понятия не имею, что с ней произошло. И жива ли она. Ведь она осталась там, в логове этих злодеев. И зачем я тогда заснул? Если бы мы продолжили путь или хотя бы спали по очереди, этого всего можно было бы избежать.
От всего происходящего голова шла кругом. Всё так быстро менялось. За какие-то три недели событий было больше чем за всю жизнь, которая из-за этих событиях обещала быть весьма короткой. Но, не смотря на всё это, Михаил не смел падать духом. Тем более что конкретного плана побега у него не было. Да и куда собственно бежать? Сейчас он, по крайней мере, в безопасности. И в тепле. Так что грех жаловаться.
Михаил разделся и аккуратно сложил костюм на стуле. Выключил свет и улёгся на кровать. От белья и наволочки малость попахивало плесенью, но это было не плохо. Утро обещало прояснения и торжества.
- В жизни и так стало мало поводов для праздника. Пусть хотя бы среди этих людей ненадолго, я просто порадуюсь за других, забыв на время о всех проблемах, - подумал Михаил и улёгшись поудобнее, заснул.
Утром он проснулся от того, что над ним кто-то стоял и легонько похлопывал по плечу, что-то бормоча. Михаил проморгался, вглядываясь.
- Семён? Что уже пора вставать? - спросил Михаил, широко зевая.
- Да, нет. Ещё, это, рано. Но просто, я тут подумал. Ты вроде мужик складный, может покумекаем, а то завтра дел выше крыши. Мне никак не спиться что-то, и я тут, это, мыслительную часть принёс, - Семён потряс перед Михаилом здоровенным бутылем с мутной жидкостью.
Михаил сразу смекнул, чего от него хочет Семён, и, не смотря на то, что он хотел спать до безумия, он не мог отказать этому милому и душевному человеку, приютившему его в трудный момент. Не побоявшись незнакомого человека привести в дом. Михаил поднялся с кровати и потянулся за брюками.
- Подожди, возьми лучше эти. Они потеплее будут.
И в руках Михаила тут же появились потёртые толстые джинсы и фланелевая рубаха, и ещё тёплый свитер, но его он одевать не стал. Дома и так было достаточно тепло. Семён прошёл в соседнюю комнату, и включил там свет. В центре комнаты стоял дубовый стол с приставленными к нему стульями. Стол ломился от всевозможных яств. Похоже, Семён всё это притащил, чтобы просидеть здесь до самого утра. И наверняка этот бутыль был тут не единственным. Семён отодвинул стул и уселся за стол, жестом пригласив присесть Михаила. Взяв пару гранёных стаканов и наполнив их мутной жидкостью до самых краёв, подвинул один из них к собеседнику.
- Ну что, давай за знакомство. Я, кстати, так и не узнал твоего имени. На меня это не похоже. Наверное, просто переутомился и переволновался из-за свадьбы, но ты на меня уж не обижайся за мою невежливость.
- Да, нет, что ты, Семён, как я могу. Я Михаил, или просто Миша. Как тебе удобнее, так и называй, - ответил тот.
- Ну что, Мишка, тогда давай вздрогнем, за знакомство!
- За знакомство! - повторил Михаил, и они оба чокнулись стаканами. Михаил выпил до дна и поморщился. Заметив это, Семён протянул к нему тарелку с мясом.
- Крепкая зараза. Закуси, как следует, а то и к следующему вечеру не очухаешься. Моего собственно производства, такого нигде не купишь. Чистый нектар. Никогда ничего не болит с неё, а если недуг или хворь какая схватит, то пару стаканов и всё как рукой снимет. Это ж наша деревенская сила в нём, опыт стариков и рецепты прадедов, а не то, что сейчас продают.
Михаил закусил и отдышался. Грудь обожгло, как огнём, и в желудке появилось странное ощущение.
- Ну как тебе? - поинтересовался у него Семён.
- Это что-то. Я такого ещё не пробовал. Там, по-моему, совсем не сорок градусов
- Я ж тебе про то и говорю, что не водка. Но там не больше семидесяти, и травки всякие полезные, чтобы ничего не посадить, от частого лечения.
- Ядерная смесь, - усмехнулся Михаил. - А чем ты сам занимаешься?
- Да как тебе сказать то… Я ведь уже не работаю, на пенсию попросили. Работал в нашем колхозе наладчиком, потом поднялся до замдиректора, а всё потому, что труд любил и все меня за это уважали. Затем и директора нашего заменил. Но потом дела пошли хуже. В колхозе вообще полный разлад пошёл, зарплаты упали, и работать там почти никто не хотел, а другой работы здесь нет. Вот и бегут кто куда. А сейчас сам по себе. Дом. Семья. Но вот скоро один останусь. Помру, а никто даже и не узнает, и хоронить не станут. Да и кому? В селе пара парней осталась и те в город на учёбу ездят. Остальные старики, да девицы.
- А кто ты, я, пожалуй, спрашивать не стану. Это твоё дело, и пусть это будет при тебе, но если у тебя что серьёзное случилось, ты скажи. Может, помогу чем. Чем чёрт не шутит.
- Да ничего, Семён. Ты уже и так помог, а то я не знал, куда податься.
- Ты на беглого похож, взгляд такой же дикий и загнанный, - вдруг произнёс Семён, и Михаил напрягся, - А глаза добрые, и уставшие. От и себя бежишь.
- И от себя тоже, - осторожно ответил Михаил.
- Ну, ничего, завтра повеселимся. Я баньку истоплю. По сто грамм боевых и в баньку, а там берёзовым веничком. Отдохнёшь, может, полегчает, а там и расскажешь что по чём, если захочешь, конечно. А на счёт остального не волнуйся, как освобожусь, сядем в машину и отвезу тебя куда скажешь, - Семён договорил и налил ещё по стакану, добавив, - Между первой и второй как говориться… Ну, давай за…
- За тех, кого с нами нет, - перебил его Михаил, и Семён поддержал его.
Снова до дна и старик встал из-за стола.
- Ладно, пойду я. Поспать надо немного, а то отец на свадьбе и в таком виде. Ну, хотя бы не в самом начале, - улыбнулся он, - А ты поешь, посиди ещё, если хочешь, - и он вышел, оставив Михаила в гордом одиночестве.
- Странный он какой-то - подумал Михаил, - А может просто выпить не с кем. Ведь такое иногда случается, когда по-настоящему одиноко.
Михаил попробовал всё, что было на столе, и наелся до отвала. Отправился спать в комнату, выключив за собой свет. Ночь прошла на удивление спокойно. Кошмаров не было. Просто спокойный сон. И такое же спокойное приветливое утро встречало его лучами осеннего солнца.
- Странно, - подумал Михаил.
Его должны были разбудить рано утром. Михаил подошёл к окну. Всё было тихо. Он посмотрел по сторонам в поисках часов и нашёл их, прямо над входом в комнату. Часы показывали десять пятнадцать. В голове Михаила пробежала мимолётная мысль по поводу костюма, и он повернул голову к стулу, на котором он его вчера и оставил. Его не было, а значит, Семён давно уже встал и забрал его. Кошелёк валялся рядом со стулом. Похоже, он торопился, оно и понятно. Вопрос в другом, почему его не разбудили, ведь Семёну нужна была от него какая-то помощь. Поток мыслей прервался, потому как по лестнице, ведущей на второй этаж, кто-то быстро поднимался и, услышав это, Михаил насторожился, прислушиваясь. А внутри появилось какое-то странное неприязненное ощущение, напоминающее одновременно страх и дикую радость. От этого по телу побежали мурашки.
- А вдруг Семён не тот, за кого себя выдаёт? - думал Миша,- А что, если он связан с теми, кто за мной охотится? И то, как он пришёл среди ночи, вполне могло быть проверкой, не удрал ли я. И напоил меня, чтобы убедиться в том, что до утра я никуда не уйду. И ко мне вполне сейчас мог подниматься кто-нибудь из людей, совсем недавно державших меня в плену.
Михаил отошёл к стене расположенной справа от входа в комнату и медленно выглянул, наблюдая за тем, кто сейчас должен был войти.
- Если он вооружён, - думал Михаил, - То у меня нет не единого шанса.
Через несколько секунд дверь отворилась, и в двери показался чёрный костюм. Михаил убрал голову в поисках какого-нибудь предмета, который можно будет использовать как оружие в этой не равной схватке. Единственным предметом, попавшимся на глаза, оказалась старинная кочерга. Именно ей Михаил и решил воспользоваться. Он стоял за углом, ожидая появления в комнате своих врагов, и прислушивался. Шаги звучали громко, но неторопливо. Михаил приготовился и замахнулся кочергой. Но вдруг в голову пришла мысль о том, что он может причинить серьёзные раны тем, кто пришёл. И, в конце концов, даже если его жизни угрожала опасность он, Михаил, не посмеет опуститься до их уровня и причинить вред другому человеку. Не говоря даже о том чтобы убить. А ведь это он сейчас и собирался сделать. Секунду помедлив, он опустил кочергу и бросил в сторону.
- Что бы ни происходило, это не дело, - подумал он, - Я не убийца.
И не раздумывая больше ни секунды, он вышел из-за угла.
Какого же было его удивление, когда он увидел, кто стоит перед ним.
- Семён? Ты чего меня пугаешь?
Лицо Семёна выражало недоумение. Похоже, он не понимал, что испытал сейчас Михаил. Да и не до того ему сейчас.
- Я это. Вот, что хотел, тебя уже шёл будить. Хотел дать тебе отоспаться немного, всё-таки с дороги и сразу за дела. Я же не изверг, - улыбнулся он, - Так что вот и бужу. Но смотрю, ты уже и сам встал. Это хорошо, а то скоро гости приезжать начнут.
- А что, ещё никого нет?
- Ну, как сказать, никого. Так человек шесть есть, ну это со стороны жениха помощники.
- А где невеста?
- Она у подруги. Последние штрихи наводят.
- А я думал, что из родительского дома выкупают, а потом, как полагается.
- Так-то оно так, и мать её должна была бы этим заниматься, но так как её уже давно в живых нет, то всю организацию на себя взяли подруги. Вот к ним жених с друзьями и поедет.
- Так мы с ними поедем или что? Ты говорил, тебе помощь понадобиться.
- Нет, мы никуда не поедем. Просто я здесь до четырёх один остаюсь. Пока выкуп, потом распишутся, катание. Так что пока одни будем. А я один страсть, как и быть не люблю. Ты уж извини, если что не так. Я напрягать ничем не стану. Для меня все гости люди незнакомые. Тем более что большую часть из них я увижу только сегодня. А как с ними общаться, я и знать не знаю. Со стороны жениха все люди будут серьёзные, все на своей волне. Деловые. Из города. Большими деньгами ворочают. Мне так кажется, что и не друзья они моему зятю, а просто деловые партнёры. Это, кажется, так сейчас называется. Так что, кроме тебя и дочери, пожалуй, никого и не будет, с кем поговорить-то.
- А что из вашей местности друзья и знакомые не придут?
- Да прийти, то придут, но всё девки, а остальные всё наша старая стать. Они эти молодые свадьбы не очень любят. Всё не так, как у нас в старину было, когда всей деревней гуляли. Вот это дело было, а старики наши не пойдут.
- Понятно всё. Ну что ж, тогда я не против. Составлю тебе компанию. И вообще, Семён, хороший ты мужик. Мало таких, как ты, осталось.
- А скоро ещё меньше станет. Города разрастаются, а деревни гибнут. Никто в нашей местности жить не хочет. Работы нет. А на тех, которые есть, много не заработаешь. Вот и бегут в город, как сумасшедшие. Ну что, пойдём вниз, накатим по маленькой за дочку мою младшенькую.
- Только немного. Я не хотел бы перебирать.
- А что проблемы с этим?
- Да нет, Семён, ты что, не подумай.
- Я просто поинтересовался. Мало ли что. Может у тебя вообще на спиртное аллергия? Такое бывает. Сейчас молодёжь через одного с какими-то дефектами и болезнями. А всё почему, знаешь?
- Почему?
- Всё потому, что еда не здоровая. Всё химии всякие и полуфабрикаты, а воздух весь загазованный. И вода оставляет желать лучшего. Я тут попросил у знакомых в городе стакан воды, когда мимо проходил. Жарко было. Так вот попробовал я этой воды, и знаешь, как будто яду хлебнул. Так всё и зажгло внутри. Думал, что всё на изнанку вывернет. Потом желудок болел с неделю. Так что вот оно как. Те, кто из деревни, в городе найдут только смерть. Ну, по крайней мере, те, кто всю жизнь здесь прожили, как я. Молодые ещё как-нибудь пристроятся и привыкнут. Организм молодой и здоровый, так что привыкает быстро, а для меня там совсем невмоготу. И дышать там трудновато, не то, что здесь. Дом он и есть дом. А сам-то ты как давно в городе живёшь?
- Я там родился, и всю жизнь там прожил. Но я в деревню каждое лето ездил. У меня там бабушка с дедушкой жили.
- Живы, что ль?
- Да нет, уже много лет, как никого там не осталось.
- А родители? - осторожно поинтересовался Семён.
- Живы - здоровы, но давно, правда, их не видел.
- Что так? В ссоре?
- Нет, вроде бы. Но в последние время мы немного друг друга не выносили. Особенно с матушкой. Всё так не просто. И чтобы всё окончательно не портить, я от них переехал.
- И давно вы…
- Почти пять лет, иногда перезваниваемся, но так по большому счёту не общаемся. Плохо, конечно, я по ним скучаю, но куда деваться. Сам хотел свободной жизни.
- И как оно, на свободе?
- Сначала всё было просто великолепно. Приходишь, когда хочешь. Никто не мешает, и нотации не читает, и вообще всё очень здорово. Но вот только начал понимать со временем, что друзья и свобода семью не заменят, как бы ни хотелось. Друзья, конечно, одиночество скрашивают, но после всех сходок, в любом случае они всё равно уходят. И, так или иначе, ты остаёшься один на один с собой. Или с работы возвращаешься в пустую квартиру. Так что как-то так получалось. И чем дальше, тем тоскливее становилось.
- Вот оно как. Да. А к родителям не пытался вернуться? Как там у тебя внутри, неужели за всё это время, ничего не ёкнуло? Неужели по своим не скучал?
- Скучал, конечно, о чём речь. Но чувства вдали от своих родных притупляются, а со временем и совсем к ним тянуть перестало.
- Ты случаем на них не в обиде был, а то что-то похоже очень.
- Нет, ни в коем случае. Мои родители замечательные люди. Мы всегда с ними жили, душа в душу. Ругались мы, конечно, не раз, но я сомневаюсь, что в других семьях не так.
- Это ты верно говоришь. Лишь в разногласиях семейных, рождается единый смысл и порядок, приемлемый для всех. Так что без перепалок в по-настоящему крепких семьях не бывает. А то, как же. Ну, ладно, договорим там внизу, столы уже накрыты.
Семён вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице. Мишка не раздумывая ни секунды, последовал за ним. Внизу для торжества был подготовлен большой зал. Столы ломились от всевозможных яств и напитков. Спиртное стояло в прозрачных графинчиках. Они уселись у самого края, и пропустили несколько рюмок. Гостей всё не было.
Они сидели и болтали о жизни, о семье, о мечтах. Всё было прекрасно, если не считать того маленького факта, что на душе скребли кошки. Надежда на хорошее завершение этой истории его жизни что ни час угасала. А та единственная, которую он так долго искал, для него, возможно, потеряна навсегда. Да и жива ли она вообще? Михаил давно заметил, что Семён оказался интересным собеседником и сразу располагал к себе. Он был простоват, но совсем не глуп. А главным его качеством, которое бросалось в глаза, была доброта. Та настоящая человеческая доброта. Когда он так просто сидел рядом и беседовал обо всём на свете. Казалось, что ничего вокруг собственно и не происходит. Все несчастья улетучивались или становились невесомы и незначительны.
Вскоре начали появляться первые гости. Семён лично приветствовал их. По-видимому, нашлось немало тех, кто не захотел присутствовать на самой церемонии, находя её несколько скучной, и приехал прямо сюда. Семён мало кого из них знал. Это было видно потому, как он приветствовал гостей. Он как будто находился не в своей тарелке. Михаил решил помочь ему в этом. Проще говоря, он решил прикинуться одним из родственников и так же приветствовал всех приходящих, вставляя короткие недвусмысленные фразы к своему приветствию. Семён подошёл к нему и спросил, как поступить с гостями, и предложил посадить их за стол. Но Михаилу идея не понравилась.
- Пускай лучше погуляют. Пообщаются. Тем более скоро молодые приедут. Все пойдём встречать, а там и сядут все как захотят, - и добавил, - А то я здесь никого не знаю, а посему как бы не оказаться в яме. Может, родственников не там посадим и всё, потом до конца жизни не забудут.
- А знаешь, ты соображаешь. Тебе бы действительно чем-нибудь таким, связанным с праздниками, надо заниматься. У тебя всё так натурально получается и, кстати говоря, я могу честно сказать, мне то со стороны виднее. Ты здесь смотришься на своём месте. Даже я, прямой родственник, немного бросаюсь в глаза. Из-за волнения, наверное. А ты просто там, где надо. Меня, между нами говоря, потому и на церемонию не взяли. Боялись, что я переволнуюсь и что-нибудь выкину глупое. Конечно, они ничего такого не говорили, но что я, маленький что ли, не понимаю. Но грех обижаться. Я себя знаю, и правда, могу что-нибудь этакое глупое сделать.
- Семён, ты чего? Ты же нормальный мужик, это они может, и могут какие-нибудь глупости сделать, а ты отец и должен привести свою дочь к алтарю. Это бы все поняли, и дочка наверняка была бы на седьмом небе от счастья.
- Так-то оно так, но всё равно вся процессия, наверное, уже закончилась, и скоро приедут. Ну ладно пока никого нет, надо бы чем-нибудь гостей занять. Они, если заметил, кучкуются, а надо бы их всех привести к одной толпе. Так потом свадьбу вести проще. И давай ещё по одной накатим, пока мы тут рядышком. И я тебя ещё хотел попросить, чтобы ты гостей немного поддержал, а то у них глаза какие-то дикие. Просто поболтай, с теми, с другими. Ну, ты знаешь, просто поболтай. Пускай немного расслабляться, а я пойду, посмотрю, как там наши молодые. Должны бы уже скоро к дому подъехать.
Он выпил рюмку и вышел из дома.
Михаил поступил так, как было велено, и на его удивление люди оказались весьма общительные. Он расспрашивал их, дарил комплементы и узнавал, кто кому и кем приходиться.
К этому времени к дому подъехали несколько чёрных автомобилей, украшенных цветными ленточками и воздушными шарами. Они остановились, и первым из машины выскочил человек с видеокамерой и принялся снимать дом и машины. Затем открылась дверца второй машины, и на улицу вылез жених. Он протянул руку невесте и помог ей выйти. Они торжественно проследовали к дому. Там, у самого порога, стояли отец и мать жениха, держа в руках большой хлеб с впечённым в него стаканчиком соли.
- А теперь, как говориться, хлеб да соль, - произнесла мать.
Жених с невестой откусили по куску. Из машин вышли остальные родственники и друзья. И все прошли в дом. Пришедшие ранее с любопытством разглядывали невесту и приветствовали молодожёнов. Позднее начали усаживаться за стол и специально приглашённый тамада начал вести праздник, назначая конкурсы и развлекая всех присутствующих.
Михаила посадили рядом со столом молодых. Туда, где сидели родители и близкие друзья. Никто, впрочем, не удивился и  никто ничего не спрашивал.
Шло всё строго по порядку, подготовленным тамадой. Сначала начали поздравлять гости, в промежутках озорные звучали тосты. Гости приготовили испытания для жениха и невесты. А если жених не справлялся, отдуваться приходилось свидетелям. Становилось всё привычнее, люди понемногу адаптировались, периодически выходили на воздух, покурить и пообщаться. Устраивались танцы, весёлые и затягивающие, конкурсы так же всем понравились и отлично веселили народ. За все конкурсы тамада выдавал небольшие призы, подстёгивая самых весёлых и предприимчивых. Все были веселы и отрывались на полную катушку.
Со временем Михаил начал замечать, что за ним кто-то подглядывает, когда он не видит. Сначала он подумал, что ему показалось. Однако, периодически мельком бросая взгляд на гостей, он заметил, что некоторые приглашённые девушки просто пожирают его глазами. И это заметил не он один.
В течение вечера Семён не раз заговаривал с ним. И вот как-то невзначай он произнёс.
- А я смотрю, ты здесь становишься популярным, - Михаил повернулся к нему и придвинулся поближе, так, чтобы кроме Семёна, его никто больше не слышал.
- Я заметил, что эти девушки на меня таращиться. Я что-то не то делаю?
- Пойми, мой друг, ты просто довольно симпатичен для женского окружения. И разговаривать умеешь. Я про тебя бы сказал, язык без костей. А те девушки, насколько мне известно, свободны.
- Мне, конечно, весьма приятно такое внимание, но что-то они чересчур стараются, так смотреть совсем неприлично. Если честно, я от таких взглядов чувствую себя совсем голым.
- Все эти девушки деревенские. Сейчас время такое, что деревенские стали более раскрепощённые и, я даже не побоюсь сказать, распущенные. Так что аккуратней.
- Отчего же мне такое счастье привалило?
- А ты не понимаешь? - удивлялся Семён.
- Объясни, - недоумевал Михаил.
Семён лукаво улыбнулся и проговорил прямо в ухо Михаилу.
- Замуж хотят, вот и все дела. Так что смотри в оба. Окрутят, а утром проснёшься в незнакомой постели и считай, что попал. Так что если, конечно, этого сам не хочешь, держись около меня, я прикрою. Только ты их не избегай, хотя бы пообщайся. Они же не съедят тебя.
- Семён, мне этого не надо. Честно говоря, у меня уже есть девушка, по крайней мере, была. И хоть я не знаю, где она и что с ней, я не могу вот так всё это делать. Это, как минимум, подло.
- Ладно, Мишка, успокойся. Не знаю, что у тебя случилось, но чем смогу помогу, а там может, и сам расскажешь. Но знай, если ты вдруг надумаешь попасть сюда, или проездом как-нибудь, то знай, я всегда буду рад тебя здесь видеть. Ты мне нравишься, ты серьёзный мужик.
В рюмки снова налили водки и подняли очередной тост с криком “Горько”. Невеста просто светилась от счастья. И жених не уступал ей в этом. Семён предложил пойти на воздух и перекурить. Михаил согласился. Они поднялись из-за стола, и вышли во двор, где и продолжили беседу.
- Будешь, - предложил Семён, протягивая Михаилу пачку сигарет.
- Нет, я откажусь. Раз уж бросил, так бросил.
- Ты молодец, вредная привычка, я вот в своё время начал курить и так и не смог бросить. А знаешь, сколько раз пытался. Уже и со счёта сбился.
- Я тоже долго пытался, но никак не мог.
- И как бросил? Сила воли, наверное, отличная?
- Сила воли здесь не причём. Просто очень долго нечего было курить, вот и смирился. Так что может и тебе их просто не покупать. И с курящими не стоять.
- Ты что Мишка, это бесполезно, я не потяну. Это уже мне не по силам. Ты мне лучше скажи, когда тебя отвезти-то нужно?
- Я надеюсь завтра.
- А что свадьба понравилась, до конца погулять хочется? Я тоже в твои годы…
- Не Семён, я про то, что ты ведь не трезв. Так мы с тобой далеко не уедем.
- Про это не волнуйся. Конечно, завтра поедем. Как раз отоспимся и в дорогу, только куда ехать?
- Я пока и сам не знаю. Наверное, лучше держаться подальше от крупных городов.
- Интересная мысль, - проговорил Семён, - А что так… Ты, что, правда, в розыске?
- Пока не знаю. На меня охотятся страшные и безжалостные люди.
- А что им от тебя нужно?
- Чего не знаю, того не знаю. Я, конечно, всего рассказывать не стану, история уж больно длинная получится, но в общих чертах поведаю. Итак, примерно месяц назад ко мне в руки попал, как оказалось, довольно ценный предмет.
- Ты его не…
- Я его нашёл в заброшенной квартире. Не воровал, если ты об этом.
- Я просто поинтересовался, не подумай худого.
- Так вот, этот предмет оказался весьма нужным каким-то людям с большими деньгами. А ещё фанатикам и сатанистам. И вот меня поймали сначала одни. Затем выкрали другие. Потом мне удалось сбежать вот и скрываюсь.
- А девушка, которую ты вспоминал, она тоже с ними связана?
- Девушку зовут Аней. Мы не так давно знакомы. Она хотела мне помочь и случайно оказалась в самой гуще событий. Нас похитили вместе. Вот только выкрали у фанатиков только меня, а о её судьбе мне, к сожалению, ничего не известно.
- А в полицию не пробовал обращаться?
- Я подумывал об этом, но не решился. Понимаешь люди, похитившие меня, обладают немалым влиянием и, судя по всему, располагают огромными финансами. Так что я не думаю, что стоит с ними связываться. Кто знает, какие у них связи с большими чинами. Продажных полицейских, конечно, не так много, и становиться с каждым годом всё меньше, но эти люди знают, как и на что надавить. Кристально чистых и честных людей не бывает, на любого можно что-нибудь найти. А эти искать умеют.
- Странная история. Как же тебя угораздило в это впутаться?
- Я и сам-то толком ничего не знаю. Так что сам понимаешь, что вариантов у меня не много. А то, что искать меня будут, я не сомневаюсь. И к тебе-то я ехать не хотел, если честно. Ты только на меня не злись, но я тебе не очень-то доверял. Я в последнее время вообще перестал кому-либо верить.
- Я тебя ни в чём не обвиняю. Ты поступил правильно, и я даже не представляю, как бы я поступил, будь я на твоём месте. Я вряд ли бы согласился поехать в дом к незнакомому человеку и, знаешь. С твоей стороны это выглядит одновременно и очень рискованно и одновременно глупо. Но ты мне показался довольно смышлёным молодым человеком и, тебе чертовски повезло, что я тебе попался, ведь там действительно никто не ездит. А в той местности, говорят, даже волков как-то видели. Так что это просто судьба, даже не великое совпадение. Наверное, ты просто везучий, иначе всё сложилось бы для тебя гораздо печальнее.
- Это действительно так. Но мир не без добрых людей. Вот только я за твоих переживаю, вдруг кто-нибудь узнает, где я. Или меня объявят в розыск, если уже не объявили. Рано или поздно они всё равно узнают, что я был здесь. И лучше будет, если окажется множество свидетелей того, что ты меня знать не знаешь и, в конце концов, просто выгонишь меня. Тебе не к чему проблемы, как и твоим близким. Я боюсь этих людей. Они заставят тебя рассказать, куда я подевался. И чем раньше я отсюда исчезну, тем меньше вероятность, что на вас вообще выйдут.
- Об этом не волнуйся, все там уже довольно хорошие, и набрались прилично, так что твоё лицо они не вспомнят точно. Информация о твоём присутствии на свадьбе тут и останется. Все эти незнакомые люди пришли погулять на свадьбе и до тебя им нет никакого дела, не переживай. Моя дочь с мужем, утром уедут к себе в город. Беспокоится не о чем.
- Я бы тоже хотел так думать.
- Слушай, если так переживаешь, давай сделаем проще. Ты просто поднимешься на второй этаж и отдохнёшь, а я там за свадьбой и гостями пригляжу. Утром все разъедутся. Когда все уйдут, я тебя позову, и мы вместе решим, куда тебе отправиться.
- А моё отсутствие не заметят?
- Если только те симпатичные девушки, но если начнут про тебя спрашивать, я скажу, что ты уехал домой, или ещё что-нибудь. Придумаю, ты не переживай.
- Было бы не плохо.
- Но я пока уйти не могу, всё-таки свадьба моей дочери и моё отсутствие точно заметят. Я пока пойду к гостям, а ты поднимайся на второй этаж, и отдыхай. Я тебя прикрою, можешь на меня положиться.
- Спасибо, Семён, огромное спасибо, и…
- Ладно, ладно. Давай кончай с этими спасибо. Иди поспи. Я сам долго гулять не стану, просто прослежу, чтобы всё нормально прошло и на боковую. А завтра всё решим.
Михаил согласно кивнул, пожал руку Семёна и пошёл к лестнице. Вскоре он скрылся на втором этаже. Семён посмотрел ему вслед и вернулся к гостям.
Веселье продолжалось до поздней ночи. После гости разошлись и разъехались. Жениха с невестой отвезли в дом к родителям мужа.
Семён проснулся около обеда и, оглядевшись, понял, что все гости разъехались, оставив его в гордом одиночестве. Он прошёлся по комнатам и, одевшись, вышел во двор, осматривая прилегающую территорию. Всё было тихо. Погода стояла пасмурная, но, похоже, Семёна это только порадовало. Он зашёл в дом и поднялся по лестнице на второй этаж. Прошёл через зал и вошёл в комнату к спящему Михаилу. Несколько раз потряс его, не слишком грубо, но и не тихо. Ровно так, чтобы разбудить, не пугая. Михаил отреагировал молниеносно. Резко перевернулся на спину и, щуря глаза, рассматривал разбудившего.
- Доброе утро, Мишка. Как голова? - поинтересовался Семён.
- Пока не знаю, - ответил Михаил грубым с спросонья голосом.
- Ну, давай поднимайся. Если уж надумал ехать, то лучше времени не найти. Сегодня как раз воскресенье, и большинство сегодня поедут в город, а не из него. Поэтому маловероятно, что тебя станут искать на дороге. К тому же они, наверняка, даже не знают, что ты выбрался из города. И, вполне возможно, будут искать тебя в твоих бывших кругах общения.
- Семён, не хочешь ли ты сказать, что они станут искать меня у моих близких? Как думаешь, им может что-либо угрожать?
- Я конечно не эксперт в таких вопросах, но когда-то тоже занимался управленческой деятельностью, а потому могу сказать, что им вряд ли что-либо угрожает. Тем более, они наверняка выяснили, что ты с ними не общаешься.
- С остальными тоже особо близких отношений не было. Разве что старый друг Денис, но он почти ничего не знает. Так, некоторые подробности с моих слов. Ты думаешь, они найдут его?
- Возможно, уже нашли. В любом случае тебе возвращаться нельзя. Так безопаснее и тебе и тем более твоим близким. Если эти люди не знают, где ты находишься, то и вынудить сделать тебя то, что им нужно, они не смогут. Как бы они тебе и твоим близким не угрожали.
- Ты, пожалуй, прав, если они меня не поймают, то и угрожать мне будет бесполезно. Вот только надо решить, куда ехать.
- А ты точно ехать хочешь?
- В смысле? - недопонял Михаил, - Что ты имеешь ввиду?
- Да я про то, что тебе бы всё равно укрыться где-то надо, а тут я один всё-таки деревня старая, и довольно далеко от города. Искать тебя здесь, как мне кажется, не станут.
- Я не могу взять на себя такую ответственность. Они всё равно выйдут на меня. Всё равно кто-нибудь меня видел и наверняка всё откроется. Конечно, это не день и не два, но не пройдёт и недели, как они будут знать, где я и кто мне помогал. Вы можете пострадать.
- Жалко мне тебя оставлять одного.
- Ты меня не хорони, Семён, раньше времени. Может всё обойдётся. Ты же сам говорил, что мне везёт.
- Везение штука изменчивая. Но если ты уже решил, то отговаривать не стану. Ты не маленький, но всё равно просто так я тебя отпускать не хочу. А потому, отвезу тебя подальше от этой местности, а главное от города. И, позволь, сам решу, когда отпустить тебя. Рассказав мне свою тайну, ты всё равно возложил на меня ответственность, а главное ты мне доверился. Человеку, которого совсем не знал. Да и я точно так же отнёсся к тебе. Было в тебе что-то располагающее, даже не знаю, что точно, но это уже и не важно. А сейчас давай одевайся и спускайся вниз. Сейчас перекусим и в дорогу. И давай поторапливайся. Лучше выехать пораньше.
Семён вышел из комнаты и вернулся на первый этаж, Михаил довольно быстро и проворно нырнул в брюки, накинул рубашку и кофту, схватил куртку и спустился вниз. Семён к этому времени разогрел немного еды со вчерашнего праздничного стола и ждал. Они быстро перекусили и вышли из дома. Залезли в жигулёнок. Семён завёл двигатель и через пару минут машина начала своё движение в сторону выезда из деревни. Скоро показалась перечёркнутая табличка с названием деревни, говорящая о том, что они покинули её границы, и оказались на том самом перекрёстке, который совсем недавно предоставил ему выбор.
В этот раз вариантов уже не было. Ехать назад, в деревню, нет резона, да и просто опасно. Направо дорога вела обратно в город, где его давно искали. Оставалось только ехать налево. В неизвестность. Михаил был очень рад, что у него появился помощник. Человек, на которого можно положиться по-настоящему. Но он прекрасно понимал, что продолжаться это долго не может и как бы ему не хотелось остаться в этом составе, он не мог позволить себе подставлять этого человека. А любое его участие в судьбе Михаила предполагало именно это. Михаил знал, что сейчас ему не обойтись без помощи Семёна, по крайней мере, пока. А потом… Все остальное потом…
Машина повернула налево и помчалась по измученному асфальту. Её трясло и бросало из стороны в сторону. Казалось, что машина двигалась не по дороге, а шла, словно маленький кораблик, по бушующему морю. Но машина на удивление без проблем преодолевала все неожиданности дороги.
Михаил сидел на пассажирском сиденье и смотрел вдаль. Его взгляд упал на зеркало заднего вида. Деревня осталась далеко позади. Вдоль дороги периодически попадались небольшие сёла и деревни, в центре которых и проходила дорога. На её обочинах попадались одинокие продавцы, сбывавшие различные дорожные товары: масла для машин и атрибуты местной культуры. Ещё стояли местные бабушки, продающие мёд и молоко. Вскоре небольшая и изломанная дорога стала ширится. Через несколько минут они оказались на перекрёстке. Перед его глазами открывалась скоростная дорога, на которой сотни машин проносились ежесекундно. Они выехали и смешались с общим потоком.
- Теперь можно не переживать, - проговорил Семён, - Здесь тебя точно не найдут, в этом потоке, а дорога длится на многие и многие километры, так что всё спокойно. Как думаешь?
- Ты прав, конечно, - ответил Михаил, - Вот только одна опасность всё равно остаётся.
- Какая же? - поинтересовался Семён.
- Посты, дорожные инспекционные посты. Они довольно часто попадаются, и никто не сможет точно сказать, что на меня у нет ориентировки. И если тормознут, будут проблемы.
- Так-то оно так, но я знаю эту трассу от и до. Много поездил за свою жизнь, и все посты я здесь знаю. Когда будем проезжать, просто пригнёшься, на всякий случай. Вот и все, что потребуется.
- Вот только куда ехать-то?
- Я и сам пока не знаю, но нужно что-то решать. И чем раньше, тем лучше.
-Дорога подскажет сама. Куда-нибудь да приведёт. Тебе, я смотрю, с приключениями везёт. Так что проще всего положиться на судьбу и особо не задумываться. Или, как говорил мой дед, держи нос по ветру. Он моряком был где-то на севере. До ста с лишним лет дожил.
- Можно и так. Вот только не ошибиться бы с этим выбором. Как тут определить, куда дует ветер?
- С этим проще, - ответил Семён, - Есть дорога, значит, будем держаться её.
Они ехали всё дальше. Вокруг мелькали леса и поля, деревушки, заправки, соборы. Минуту назад они проехали очередной пост, и хорошо, что без происшествий. За окном начинало темнеть. Повсюду мелькали фары машин. Семён просидел за рулём полдня и, похоже, даже не устал. Наверное, давняя привычка.
Во время движения они немного говорили, о том, о сём. Семён старался не касаться тем, связанных с проблемами Михаила. Ему не хотелось напоминать парню о том, что он пережил, а главное не причинять ему душевной боли. Ведь он знал, что Михаил сейчас переживает обо всём, и, наверное, о судьбе своей спутницы в том числе. Семён иногда поглядывал на него мимоходом, просто так, и видел его озабоченное лицо.
- Он о чём-то явно размышляет, - думал он. И был прав.
Михаил вспоминал всё случившееся, и пытался представить, как бы сложилась его жизнь, если бы он в ту злополучную ночь не решился выбраться из своей квартиры на этот звук. Как бы всё повернулось тогда? Он винил себя в том, что случилось. Ведь он считал, что если бы не эти проклятые часы, он бы не подверг своих друзей и родных опасности. Конечно, он понимал, что мог и не встретиться с Аней, не случись ему пересечься с Денисом в тот день. Но, по-видимому, судьба уже давно заготовила для него эти жизненные испытания.
- Где же ты сейчас, моя Анечка? Моя единственная любовь. Я так хочу, чтобы с тобой всё было хорошо. Я даже не смею думать иначе. И никто не смеет, - размышлял Михаил, и глаза его, казалось, остекленели. Он изредка моргал, что немного настораживало косившегося на него Семёна, - Я найду тебя, во что бы то ни стало. Аня, ты не должна страдать за мои ошибки. О, господи, сделай так, чтобы она была жива и здорова. Я же ни о чём тебя никогда не просил. Пусть всё закончится хорошо, пускай даже без меня. Я не знаю, что меня ждёт, но она не должна пострадать. Если так нужно, я исчезну, и буду скрываться до конца жизни, лишь бы её никто не трогал. А, может, стоит вернуться к тем людям? Может она всё ещё у них? Я сбежал, но кто знает, не в их ли руках сейчас моя любимая, - Михаил провел ладонью по лицу.
- Не загоняйся, Миха. Всё будет хорошо. Не бери на себя больше, чем можешь перенести. Сам-то себя не стращай, только хуже сделаешь. И, в конце концов, перестанешь адекватно соображать. Так и попасться не трудно.
- Наверное, ты прав.
- Ясное дело, прав. Я же уж целую жизнь прожил. Меня стоит послушаться, я плохого не посоветую. Ты уж мне поверь, тем более что больше собственно верить и некому. А вот если будешь гнобить себя плохими мыслями, тогда сам в себя верить перестанешь. И вообще мысли, говорят, материализуются, так что единственное, что ты можешь себе позволить, это думать о хорошем. Вот тогда и толк будет.
- Семён, - Михаил повернул к нему голову с удивлением, - у меня такое ощущение, что ты прямо-таки мысли мои читаешь.
- Ты, давай, ерунду не говори. Такого не бывает. А вот по лицу твоему и так всё понятно. У тебя ж всё на лице написано. Тут к гадалке не ходи, всё сразу видно.
- Ладно, я просто не могу с собой справиться. Стараюсь не думать, но мысли сами в голову лезут. И плохие тоже. Что же я могу поделать.
- Постарайся расслабиться. Вспомни что-нибудь приятное. То, что тебя всегда радовало, какое-нибудь событие радостное или ещё что-нибудь.
- Думаешь, поможет?
- Не знаю, как насчёт тебя, - произнёс Семён, - А мне всегда помогает. Меня, знаешь ли, тоже часто тоска берёт. Я вот, к примеру, раньше всё отчаянию придавался, после смерти моей жены, царствие ей небесное. Вот баба была, просто золото, но с характером. И я всё о ней вспоминал и прямо-таки слёзы на глазах появлялись. И ведь не мог с собой справить никак. И тоска, и ком в горле, и говорить не мог, и есть не хотел и вообще. А потом, знаешь, начал привыкать. Жить надо продолжать несмотря ни на что. А сейчас, если вспоминаю, то только хорошее. И знаешь, на душе так спокойно становиться, когда в голове эти моменты прокручиваю. Попробуй.
- Я постараюсь.
- И вообще сейчас тебе о другом надо думать. Как вот из этой передряги выбираться будешь.
- Пока даже не думал.
- Ну, так займись. Если уезжать, то надо куда-нибудь, где тебя не знают. А если заниматься там чем станешь? Работу искать? Ведь деньги-то у тебя только на пока, я полагаю. А там всё равно добыть что-то придётся. И жить где-то надо, скоро зима, и вариантов других не будет. А если по официалке куда устроишься, так найдут сразу. Так что тебе есть над чем голову поломать. А ты всё о чём-то не о том думаешь.
- А ты прав. Я так далеко не заглядывал. Да и опыта у меня никакого в этом нет. Я никогда не скрывался.
- Я ж тебе предлагал у меня остаться. Мне по хозяйству помогать будешь. Ведь старость моя не за горами. Ты мне сына заменишь, которого у меня никогда не было. Я был бы очень рад. Ты вроде парень деловитый, складный.
- Нет, и я даже эту тему обсуждать больше не хочу. Ты, конечно, извини, Семён, но это дело решённое. Те люди очень опасны, и лучше им не знать, что ты мне помогал. А то, знаешь, на что такие люди пойдут, чтобы цели добиться. Я сам еле из их лап вырвался. И если бы не так, то, наверное, меня бы уже и в живых не было.
- Слушай, Мишка, а те люди ведь, какой-то предмет искали, они, когда тебя поймали, забрали его у тебя или нет?
Михаил с подозрением посмотрел в глаза Семёна. Вопрос показался ему странным. Но через секунду отвёл глаза, поймав себя на мысли, что это всё его излишняя недоверчивость.
- Ведь Семён меня практически спас. В дом привёл. С семьёй познакомил. А я всё ещё в нём сомневаюсь. Надо эти мысли из головы убирать. Так и до паранойи не далеко, или мания преследования появиться. Тут чего доброго сам себя загубишь.
И, отбросив все сомнения, Михаил ответил:
- Нет, они ничего у меня не нашли. И найти не могли, так как предмета этого у меня нет давно, и где он я понятия не имею. Я тогда сознание потерял, а когда пришёл в себя, его уже не было
- Так чего они тогда за тобой гоняются?
- Наверное, полагают, что я знаю, где он, - предположил он.
- Ясно, что ничего не ясно.
- Вот так всё. И что делать, ума не приложу.
- А ты им пытался объяснить, что у тебя его нет.
- Да, конечно, пытался, но они мне не поверили. И я бы на их месте тоже не поверил.
- Отчего же, так?
- Да если вообще представить, как всё произошло то, не очень то вериться. Был предмет, потом вдруг теряешь сознание и, очнувшись, его не находишь.
- Да уж не правдоподобно как-то.
- Ты что мне тоже не веришь?
- С чего это ты взял. Я ж тебе помогаю, а ты на меня бочку катишь, - пожурил его Семён.
- Прости, я просто спросил.
- Давай закроим эту тему. Ты, Миш, на неё не адекватно реагируешь.
- Извини, я, и правда, палку перегибаю. Но куда уж тут, нервы на пределе, сам понимаешь.
- Вот и отлично. У тебя, кстати, прав на вождение машины случаем нет?
- А что такое?
- Да пустяки. Я просто немного устал, свадьба и всё такое, сам понимаешь. Мне отдохнуть бы не мешало, а ты бы мог меня сменить, чтобы нам время не терять.
- Нет чего, нет того нет.
- Что ж жаль, а то удобно бы было по очереди.
- Наверное, но я ведь никогда не водил, отец учил меня, но я как-то с этим делом не очень, - ответил Михаил.
- Это плохо. Слушай, а у тебя мобильного телефона с собой нет? Я-то свой не взял, а мне бы домой звякнуть. Я ж своих не предупредил, что уезжаю. Да и кого предупреждать то, все разъехались. Но вдруг вернуться молодые, а я ни слова, ни полслова. Бог весть, что подумают.
- И тут, Семён, ничем помочь не могу. Телефон был в пиджаке, но я его сразу же выбросил. Он дорогой, а по такому отследить, я слышал, могут. Вот от него и избавился.
- Ты это правильно сделал. Тогда по дороге где-нибудь остановимся. Мне отдохнуть бы, заодно и позвоню своим. Может уже дома. Дочь, вроде, собиралась зайти.
На это Михаил просто кивнул и отвернулся. Мимо мелькали деревья, и грязная обочина сопровождала их своими кривыми изгибами и неровностями. По дороге ничего так и не попадалось. Места для отдыха пока не было. Спустя ещё пару часов встретился знак, говоривший о том, что скоро по пути встретиться место для отдыха и ночлега.
Вдалеке показалось небольшое кирпичное двухэтажное строение, на верхней части которого была прикреплена крупная вывеска с названием заведения.
- Отлично - воскликнул Семён, приободрившись, - Здесь и передохнём. Заодно и перекусить бы не мешало.
- А это не опасно? - поинтересовался Михаил.
- Только если продукты испорченные, а то с горшка не слезешь. Такое иногда случается, - улыбнулся Семён, - но редко.
Семён повернул в сторону придорожного кафе. На парковочной площадке ютились с десяток машин и несколько длинных фур, неизвестно каким образом, уместившихся между аккуратно припаркованных, почти впритык, легковушек.
Они припарковались и вышли из машины, направившись к заведению. Здание было достаточно большим и походило больше на большой бар. Окна небольшие, прямоугольные, сделанные из пластика располагались почти у самой кромки второго этажа. Видимо с целью безопасности. Дверь тяжёлая и металлическая преграждала путь в кафе. Михаил потянул за ручку и та нехотя отворилась. Внутри было просторно. Одинокие столики наполняли зал. С самого края был пристроен бар. Именно к нему и направился Михаил. Заказал первое и несколько вторых блюд. Поинтересовался у Семёна на долго ли они здесь. Получив ответ, что останутся они тут до утра, заказал ещё бутылку красного вина. Не слишком дорогого, но и не самого дешёвого. Бармен предложил им пройти к столику и, забрав протянутые Михаилом деньги, добавил, что заказ принесут прямо туда. Михаил сел за стол и Семён тут же присоединился к нему.
- А здесь вроде ничего.
- Да, я знаю это место - произнёс Семён, - Я когда-то работал дальнобойщиком. Да, было в моей жизни и такое, не удивляйся. Так что, всё в порядке. Останемся здесь до утра, а там и дальше поедем.
- Ты будешь своим звонить? У них здесь должен быть телефон.
- Конечно, я чуть не забыл. Спасибо, что напомнил.
Семён быстро поднялся и подошёл к барной стойке. Заговорил с барменом. Тот согласно кивнул и, наклонившись, достал с полки бара телефон. Поднял его на стойку и тут же отошёл, не мешая разговору. Семён снял трубку и начал набирать номер. Набирал, как показалось Михаилу, долго.
- Похоже на мобильный звонит, а вроде хотел домой позвонить. Наверное, решил сразу дочери набрать, чтобы не волновалось. Интересно, что он сейчас ей говорит? Наверное, что-нибудь придумал, чтобы не волновалась.
Поток мыслей прервала официантка, снимая с подноса заказанные блюда, затем пожелав приятного аппетита, удалилась. Всё выглядело весьма сносно и даже аппетитно. Через пару минут к нему присоединился Семён.
Покончив с ужином, они направились в соседний зал кафе. Там стояла ещё одна барная стойка, по крайней мере, что-то на неё похожее, за неё сидела девушка. Семён подошёл к ней и заказал номер на ночь на двоих. Девушка подала ему большую книгу и попросила расписаться и оставить свои данные. Так, на всякий случай. Объяснив, что так у них положено. Похоже, Семёна это несколько озадачило. По крайней мере, Михаилу так показалось.
- Я у вас бывал раньше, - заговорил Семён, - Но никогда, мне кажется, такого не было. Это что за новые правила?
- Сэр, у нас так положено. Это не мы придумываем правила. Я просто здесь работаю и делаю то, что говорят.
Такая реакция Семёна Михаила несколько удивила, а может и насторожила. В любом случае заставила задуматься, но Семён тут же замолчал и заполнил положенное. Девушка протянула ему ключ. Семён подошёл к Михаилу и произнёс почти шёпотом.
- Я просто не хотел бы здесь светиться со своими данными, пришлось написать ложные. Если тебя действительно ищут, то человек, который резко уезжает из родного деревни, чуть ли не со свадьбы дочери, неизвестно куда, и останавливается в этом месте, как минимум вызовет подозрения. И если кто спросит, им скажут, кто здесь был, и что со мной был ты, - пояснил он и недоверие снова рассеялось.
Михаил дал себе слово, что больше не станет сомневаться в Семёне, ведь он так старается и рискует из-за него.
Оба поднялись в номер, если это место можно было бы так назвать. Маленькая комнатушка почти без мебели. Маленькое окошко. На потолке одна единственная лампочка, судя по свету, ват на шестьдесят, не больше. Две кровати около стен. Небольшой комод. Ни стола, ни стульев.
- Ну и дыра, - буркнул Михаил.
- Да ладно, - проговорил Семён сквозь зубы, - Сойдёт. Выбирать всё равно не из чего.
И они остались там до самого утра. Утро встретило их по-осеннему холодной погодой и дождливым и унылым видом. Серым и невзрачным рассветом. Когда Михаил проснулся, Семён уже одевался и собирался, по-видимому, спуститься вниз. Михаил поднялся со скрипучей кровати и тоже принялся одеваться. Затем поспешил последовать за вышедшим из номера Семёном. Во рту совсем пересохло и его будто сковало. В такие моменты трудновато разговаривать своим нормальным голосом, он больше похож на что-то невообразимо грубое и даже страшное. Именно таким голосом Михаил сейчас и заказал бармену бутылку воды похолоднее или сока. Это зависело от того, что у них было. Расплатившись, Михаил открыл бутылку и с жадностью начал пить, опустошив её сразу почти наполовину. Он закрыл бутылку и осмотрелся по сторонам в поисках Семёна. Но того и след простыл.
- И куда это он подевался? - подумал Михаил, но не придал этому особого значения. Однако ему всё же было интересно, куда он ушёл. Поиски привели его на стоянку, где стояла машина, на которой они сюда приехали. Вот только Семёна и здесь не было.
- Странно, - подумал он, - И куда это он подевался? Как в воду канул.
Вдруг за спиной громыхнула входная дверь, и торопливые шаги засеменили, судя по звуку, в его сторону. Михаил осторожно повернул голову, оглядываясь. К нему шёл Семён.
- Ты чего убежал? - поинтересовался Семён.
- А ты сам-то куда пропал? Я уж думать начал, невесть что.
- Всё нормально. Зря всполошился. В туалет сильно нужно было, а там занято, пришлось воспользоваться тем, что на улице, у шашлычной.
- Понятно всё с тобой. Ну что, поедем, а то уже светло совсем.
- А как же перекусить? Давай немного задержимся, - предложил Семён.
- Нет, не вариант. Нам лучше здесь не задерживаться.
- Я бы всё-таки хотел, чтобы мы хотя бы что-нибудь с собой взяли, на дорогу. А дальше никаких остановок в пути. Так будет лучше, - настаивал Семён.
- Нет, всё поехали.
- Ну, поехали, раз ты так уж решил.
Семён не торопясь сел в машину, завел двигатель, и так же не спеша выехал на дорогу. Было ещё довольно рано. Пасмурно. Асфальт был сырой и ещё не разогревшиеся шины издавали довольно громкий шаркающий звук. Семён поехал довольно быстро, но затем в течение пяти минут снизил скорость почти до шестидесяти. Машины то и дело обгоняли их жигулёнок. Кто-то просто сигналил, пролетая мимо.
- Семён, - поинтересовался Михаил, - А мы не слишком медленно едим? На нас уже как-то странно поглядывают из других машин. Здесь вроде бы до девяносто разрешено.
- Так надёжнее, - ответил Семён, - Знаешь же поговорку.
- Это типа, тише едешь дальше будешь.
- Да хотя бы. И ты же сам сказал до девяносто. Вот мы так и едем. И вообще, я за рулём, так что не мешай. Будешь за рулём, вот тогда и командуй.
- Но мы так привлекаем внимание.
- Ничего мы не привлекаем. Ты опять паниковать начинаешь. И вообще, если так хочешь умереть под колёсами, то ради бога, садись за руль и гони. Я не собираюсь уподобляться этим самоубийцам. Если ты один из них, то я просто остановлю машину и выйду, а ты езжай, - последние слова он произнёс очень громко и грубо. Михаилу показалось, что Семён вот-вот взорвётся.
- И что это ещё за реакции, - подумал Михаил, - Похоже, он встал не с той ноги.
- Да успокойся ты, - тихо сказал Михаил, - Я просто спросил и не надо на меня нападать, если у тебя плохое настроение.
- Ладно, извини, я тоже что-то перегибаю палку, - ответил Семён, - Я хотел сказать, что не хватало нам ещё разбиться по глупости. А за преследователей я бы на твоём месте не переживал. Мне кажется, что они тебя не хотят убивать. Тем более, что они так и не нашли часы. Так что, даже если ты с ними пересечёшься, то не думаю, что они станут применять оружие или что-нибудь в этом духе.
- Ты прав. Я слишком паникую. Они ведь действительно меня убивать не собирались, - проговорил Михаил, - Да и про часы… - и осёкся на полуслове.
В голове проскочила странная мысль.
- А откуда Семён знает про часы? Я, насколько помню, ни разу не упомянул о них в разговоре. Ну, по крайней мере, не называл предмет, оказавшийся у меня-либо. Он либо телепат, либо…
И тут он всё понял…
- Куда он меня везёт? Так, стоп! - говорил он себе, - Успокойся, не подавай вида. Этот человек, похоже, знает гораздо больше, чем говорит. Но зачем этот спектакль со свадьбой? Хотел усыпить бдительность, не иначе. А ведь мог навести на меня. И давно бы уже увезли оттуда, прямо с кровати спящего забрали бы. А может…
И он начал всё понимать, медленно раскладывая в голове всё по полочкам.
- Они боятся, не иначе, что я так же сбегу, как и в прошлый раз. Решили, что если отпустить меня на достаточное расстояние, я наверняка наведу их на часы. Или скажу новому другу Семёну, где они. Вот дурак! И время он тянул, наверное, не зря. А что, если за ними уже едут, или может вообще следят не первый день? И кто из гостей там, на свадьбе, мог быть из людей этого безумного богатея. С ума сойти! Такой спектакль ради меня одного! Как трогательно. Да уж взялись за меня всерьёз. Вот только Семён прокололся. Всего одно слово! В наше время действительно нельзя никому доверять.
Михаил понимал, что его долгое молчание может навести Семёна на мысль, что он что-то подозревает. А значит, он попытается его схватить, или обездвижить.
- Может у него с собой и оружие есть? Так дело не пойдёт. Надо затаится…
- Ладно, Семён, я извиняюсь, - добродушно произнёс он, - Я тут подумал, а почему бы нам и вправду где-нибудь не закупиться по дороге. А там где-нибудь устроимся, подле дороги и перекусим.
- Дело говоришь. Но знаешь, я тут подумал и решил, что нам не стоит останавливаться каждые несколько часов. К тому же если на меня действительно выйдут, - говорил Семён, - То наверняка и машину нашу пробьют по базе. А если есть связь с гибддшниками, то нас скоро возьмут с такими темпами.
- Надо же, - думал Михаил, - Хорошо притворяется. Я снова готов ему поверить, такое самоотверженное поведение ради чужого человека. Надо было раньше догадаться. Чудес на свете не бывает.
- Наверное, но не так быстро, пока взять машину негде, а так пешком идти тоже не дело.
Машина поехала дальше, без остановок, но вот повышать скорость Семён всё-таки не стал, а даже снова немного снизил. Дорогой почти не разговаривали. В лучшем случае перекидывались короткими фразами. Так всем, похоже, было лучше. Михаил старался незаметно приглядывать за Семёном. Через некоторое время начал обращать внимание на некоторые странности. И вот что он заметил. Примерно каждые минут десять, Семён ни с того ни с сего начинал, говорить и задавать вопросы, при этом каждый раз аккуратно поворачивал голову в сторону Михаила. И буквально на доли секунды, чуть заметно бросал взгляд на салонное зеркало заднего вида, и тут же снова возвращался в исходное положение. Сначала Михаил не замечал этого, но закономерности в поведении Семёна теперь могли носить для него плачевный характер.
- Что бы он там не выглядывал, - подумал Михаил, - Ничего хорошего от этого ждать не придётся.
Чтобы разобраться, в чём всё-таки дело, он сам стал аккуратно смотреть в зеркало, но ничего подозрительного не увидел. Однако, когда они, проехав немалое расстояние, оставили далеко позади ещё один город, Михаил всё же заметил то, что искал.
Глаза сами нащупали эту чёрную машину на дороге. Она ехала за ними очень давно, и пряталась за грузовиками и фурами. Та самая машина, в которой он тогда ехал, будучи пленником. Это, конечно, могла быть и другая машина, но всё его естество говорило об обратном. И своему чутью ему теперь следовало доверять как никогда. Михаил понимал, что теперь на его стороне преимущество в том, что он уже знает о том, что его везут в западню. И его знание вполне возможно спасало ему сейчас жизнь. Главное, что при первых признаках того, что его хотят забрать, нужно было тут же перехватить инициативу и избавиться от Семёна и преследователей. Вот только как это сделать?
Михаил начал осматривать салон, в поисках того, что помогло бы ему в случае, если придётся защищаться. Но на глаза так ничего и не попалось. Михаил вновь посмотрел в зеркало заднего вида. И обомлел. Похоже, он проморгал тот момент, когда его преследователи решили перейти к решительным действиям. Чёрный джип выплыл на среднюю полосу и начал резко сокращать расстояние между машинами. Семён, ни слова не говоря, потихоньку начал замедлять движение, о чём можно было догадаться по стрелке спидометра. Он делал это очень плавно и почти незаметно.
- Ну, уж нет! - неожиданно прокричал на Семёна Михаил.
Он резким движением перебросил ногу в сторону сидящего рядом водителя и нажал на газ. Машина рванула. Джип от неожиданности сначала затормозил, но похоже поняв, что там в жигули происходит, втопил по полной.
- Убери ногу! Мы разобьёмся! - заорал Семён.
В кабине началась борьба. Скорость машины возросла до восьмидесяти километров в час. Семён со всей силы навалился на Михаила, и свободной рукой нанёс несколько ударов Михаилу в челюсть, И Михаил, не помня себя, буквально бросился на водителя. Два тела схватились друг с друга, забыв про то, что их машина несётся с немалой скоростью. Руль уже секунд десять был сам по себе, и машина съехала на встречку. Ошарашенные водители встречной полосы, разлетались в сторону, спасаясь от лобового столкновения с неуправляемой машиной. Гудели и мигали фарами, чтобы привлечь внимание, но дерущиеся, похоже, были поглощены сражением. Вот мимо пролетел знак крутого поворота. Они летели прямо всё быстрей.
Михаил, как, оказалось, весьма уступал Семёну, и вскоре потерял инициативу. Семён наседал всё сильнее и энергичнее и, в когда силы Михаила были уже на исходе, вывернулся и с силой нанёс страшный удар в лицо локтём. Затем ещё и ещё. Михаил потерял контроль и рухнул на соседнее сиденье. Он мало что соображал, а всё его лицо было залито кровью. Семён сбросил его ногу с педали. Управление вновь оказалось в руках Семёна. Они уже были на повороте, когда Семён увидел, что на них несётся длинная фура. Он резко начал выкручивать руль, и жать на тормоз, но машину бросило в сторону и развернуло поперёк дороги. Фура буквально разорвала жигули на две части. Разметав останки на несколько десятков метров, чуть не зацепив ещё несколько машин.

Безысходность.
Седой ждал этой встречи не один год. Он раньше вообще считал, что людей, служащих в ордене, как и самого ордена, на самом деле не существует. Но как оказалось, они были очень реальны и весьма могущественны. Конечно, он не верил в россказни служащих в ордене о том, что глава его бессмертен, а все его приспешники и особо приближённые наделены сверхнеестественными способностями. Сам он, во всяком случае, в это мало верил. Но он знал, что люди, обращавшиеся к главе ордена, причём люди на краю гибели, вновь становились живыми и здоровыми. Поэтому он и хотел встретиться с ними. Если оставалась хоть какая-то надежда на её выздоровление, то он должен был ей воспользоваться. И вот, наконец, через столько лет ему удастся увидеть тех, кто, по его мнению, мог помочь.
Седой представлял, как он будет разговаривать с ними. Гордо и непринуждённо, как со своими людьми, показывая всё своё величие. Для встречи ему выделили специальную машину. Из охраны оставили лишь его ближайшего помощника. Им велели сесть на задние сиденье и завязали глаза. Правда, к чему была эта процедура, было совсем не понятно. Задний отсек был отделён от водительского сплошной непрозрачной вставкой. Стёкла, то ли заклеены, то ли закрашены. Они ехали в полной темноте, если не считать одного единственного горящего огонька под самым потолком, еле-еле освещавшем сидевших. Но Седого ничуть не смутил странный способ доставки. Его вообще вряд ли что-либо могло сейчас смутить. В таком деле эмоции могли принести больше бед, чем все враги вместе взятые, так что они были просто погребены под гримасой непроглядной маски сухого дела. И никак иначе быть не могло.
Ехали долго и без остановок. Седой старался, доверяя чувствам, определить место нахождения. Вслушивался и даже внюхивался, пытаясь уловить всё, что могло в последствие помочь вернуться на то же место. Он понял, что ехали на северо-запад, по одной из окружных дорог. По сторонам стало тихо. Похоже машин на дороге не было, а значит, они ехали по одной из двух прилегающих дорог. Тогда он начал использовать ещё кое-что. Одна из тех дорог, по которой они ехали, была сильно избита. На другую, как ему помнилось, сам мэр просил денег, для расширения и реконструкции. Седому в ту пору было плевать, на дороги и на мэра, а деньги он дал только по той причине, что иногда ездил по ней в ближайший лес со своей дочерью, и там усевшись под кронами деревьев, устраивали пикник.
Дорога была именно та. Он был практически уверен в этом, но вот только то, что происходило дальше, его чувства объяснить не смогли. Казалось, что машина начала резко тормозить. Потом свернула направо, съезжая с дороги, и продолжила путь по просёлочной. Затем скорость увеличилась, и спустя минут пятнадцать машина резко затормозила. Раздался странный, противный металлический скрежет, и машина начала опускаться, словно на лифте. Этого он уже совсем понять не мог. Движение замедлилось и машину сильно качнуло. Затем они снова поехали, но движение продлилось всего несколько минут. К остановившейся машине кто-то подошёл, открыл дверь и приказным тоном велел выходить из машины. Причём, глаза открывать запретил. Седой со своим верным помощником продолжили путь пешком. Шли недолго, но с большим трудом. Под ноги то и дело попадались камни. Седой передвигался с видимым усилием, стараясь удержать равновесие. В спину всё время толкали и велели пошевеливать. Седой хотел было взорваться, но дело всей его жизни не должно погибать из-за глупого гонора.
- Перетерплю, - подумал он, - Как только получу то, что мне нужно, я вас сам найду, тогда и пообщаемся иначе.
Их неожиданно остановили. Сопровождающие, не проронив больше ни слова, вышли. Вокруг всё было тихо. Слишком тихо.
- А где же? - проговорил Седой и, сняв с глаз повязку, опешил, - Что это ещё за черт? Как же я тут оказался? И, вообще, где я?
Вокруг него не было сопровождавшего его совсем недавно человека. Он находился в огромном зале, сделанном из горного камня, освещавшейся метавшимся светом факелов, висевших вдоль стен. В самом конце зала стоял на возвышении трон. Седому казалось, что он очутился в другом времени. Он осмотрелся по сторонам. Никого. Тогда он проследовал к трону. Внезапно, сзади него раздался лёгких шелест и неяркая вспышка. Седой обернулся. Перед ним стоял широко улыбающийся человек в лиловой мантии. По-видимому, это был тот самый Владыка, о котором он так много слышал. Седой хотел было начать говорить с ним, но тот прошёл мимо него, не обращая на его присутствие никакого внимания, будто само его естество было выше тех, кто находился поблизости. Владыка подошёл к трону и занял своё место, и только водрузившись на него, начал говорить. Надменно и не спеша.
- Похоже, он в хорошем настроение, - подумал Седой.
Однако он ошибся. Его улыбка не была доброй и счастливой. Так выглядела гримаса его злобы. Его слуги знали, что когда он так вот улыбается, то лучше держаться от него подальше. Он был жестоким единоличным правителем. И если что-то ему не нравилось, он считал, что может сделать с человеком всё, что захочет. Всех людей он считал слугами, а весь мир своей площадкой для игр. Конечно, имея такую власть, как у него, трудно было бы вести себя иначе, однако как бы он не старался, к сожалению не всё шло так, как надо.
- Я рад, что ты пришёл ко мне. Хотя, если честно, я не ждал, что ты сам явишься ко мне. И как вообще тебе такое в голову могло прийти, что ты смеешь вот так искать со мной встречи.
- Я хотел бы… - начал было говорить Седой, но…
- Молчать! - прокричал на него Владыка, - Как ты смеешь прерывать мою речь, недостойный! Я могу уничтожить тебя, щёлкнув пальцами.
Седой проглотил это оскорбление. Его дочь была дороже всего на свете.
- Я считал, что тебя уже давно и в живых-то нет. В твоём-то возрасте решиться на подобные интриги. Это даже забавно. Ты не зря искал со мной встречи. Я думаю, что в твоей голове был ясный план, ведь ты начал гонку за тем, чего не понимаешь, и в твоём случае тебе приходилось в отличие от меня тыкать пальцем в небо. Однако удача была всё это время на твоей стороне, а посему, ты смело вставлял мне палки в колёса. Да, да, я всё знаю. А что ты желал вообще утаить от меня? Думаешь, что ты можешь купить всё на свете? Мои люди любят деньги, но бояться меня больше, чем смерти, поэтому и рассказали мне всё, что ты и твои люди расспрашивали и выпытывали. Но подкуп моих людей это лишь вершина айсберга. Я прознал о том, что ты начал охотиться за принадлежащим мне предметом. Мне только интересно, как такой человек, как ты, вообще поверил в существование подобных вещей. Но куда уж тебе, не понимающему всех причуд нашего мира. Пытаться искать предмет наделённый таким могуществом. Но даже это не идет в сравнение с тем, что ты учудил совсем недавно. Твоя пронырливость меня действительно порадовала. Тебе удалось найти людей, которых не мог найти даже я, и нанял их, чтобы выкрасть для себя моих пленников, помешав тем самым моим планам. Благо, вероятность того, что некий Михаил всё-таки сможет пройти всё до конца, была слишком мала. Такие долго не живут даже в нормальном мире и то место, откуда его выкрали, должно было стать для него и его подружки могилой. Однако твои наёмники смогли проникнуть в катакомбы, да ещё и выбраться от туда с моими пленниками. Вот только тебя они, по-видимому, недооценили. После встречи с тобой они бесследно исчезли. Как и девчонка, что была, с Михаилом. И я думаю, что тебе пора ответить за свои нелепые деяния. Но перед тем как я решу, что с тобой делать, я, пожалуй, поведаю тебе то, чего ты не знаешь. Наверное, ты сейчас хотел бы мне сказать что, Михаил в твоих руках, и ты, предложил бы мне обменять его на жизнь своего ребёнка. Что за ненавидящий взгляд? И этот блеск в глазах? Да, да я многое знаю. А ещё я знаю, что Михаила у тебя больше нет. Я вижу, ты удивлён, но позволю себе тебя успокоить. Это не моих рук дело, это он сам сбежал по собственной воле. Этот парень тебе не по зубам. Контролировать его было бы сложно даже для меня, к сожалению. Живой он для меня более опасен, чем мёртвый. Вот только боюсь, убить его не получится. С тем, что живёт внутри него, он будет жить вечно. Однако в катакомбах его сила сильно ограничена, а значит, если он погибнет там, то второй раз ему не воскреснуть. И так что же мне с тобой сделать? Я бы желал для тебя самой лютой смерти. Я мог бы приказать своим людям подвесить тебя под сводами моих покоев и содрать с тебя кожу, и обливать уксусным раствором каждые несколько часов. Или отдать тебя моим преданным живодёрам. Они будут отрезать от тебя каждый день по кусочку. Твои вопли будут эхом разноситься по моим владениям, вселяя ужас в сердца тех, кто служит мне, напоминая, что лишь за преданность я вознаграждаю. Но всё это слишком легко. Я хотел бы, чтобы ты страдал до конца своих дней, а посему, я решил, что сделаю, - Владыка поднялся с трона и прокричал, - Слуги!
В тот же момент в зал быстрым шагом вошли с десяток человек в дурацких серых одеяниях. Они обступили Седого со всех сторон.
- Я знаю, что ты хотел. Чтобы я помог твоей дочери. Но поверь мне, я плевать хотел на таких, как ты, и до неё мне нет никакого дела. Твоего дружка я простил, и он обрёл лёгкую смерть.
В руки Седого сунули небольшой мешок, в котором что-то лежало. Дно мешка промокло и что-то капало на ноги и пол. Седой приоткрыл мешок и тут же бросил его в сторону.
- Я думал, что ты возьмёшь голову своего помощника с собой на память.
- Ты, чокнутый, я доберусь до тебя. Поверь, ты долго не протянешь.
- Боюсь, что это вы с дочуркой долго не протяните. Я жил задолго до твоего рождения, и буду жить ещё долго, после твоей смерти. Пойми, так устроен наш мир, у кого-то есть всё, у кого-то нет ничего. И никто не сможет этого изменить. Так уж заведено. А теперь всего хорошего, - он снова сел на трон и добавил, - Выгнать эту собаку из моих владений, и выбросите в какой-нибудь канаве. Ему здесь не место.
И отчаянно сопротивляющегося и орущего проклятья Седого увели.
Машина подъехала к особняку Седого. Дверь отворилась, и грубые руки вынули его из машины и швырнули на землю. Седой упал, но тут же поднялся, следя глазами за удаляющейся машиной.
- Ублюдки, - проговорил Седой.
Из-за ворот к нему подбежали несколько его людей.
- Какого черта здесь происходит? Меня не было полдня. Найдите мне нового помощника. И кто-нибудь мне скажет, куда подевался мой пленник? Где люди, охранявшие его? Я хочу их видеть! Приведите их всех ко мне! Постройте перед воротами! Быстро! - последнюю команду он проорал, что есть мочи, и охрана тут же принялась выполнять приказ. Седой же снял испачканный пиджак и бросил на землю, повернувшись спиной к изгороди. Не прошло и минуты, как перед ним стояли те самые охранники, на которых он оставил Михаила.
- Кто мне объяснит, каким образом один человек, связанный и уставший, смог провести вас и скрыться?
Первым заговорил самый старший.
- Сэр, я с остальными выполнял приказ. Мы пытались вытащить из него информацию, и тогда что-то произошло, я помню только яркую вспышку, потом ещё одна и его уже не было. Я не знаю, как он скрылся.
- Что ещё за чертовщина? Ты хочешь, чтобы я в это поверил?
- Но, сэр, всё так и было, - подтвердил стоявший рядом.
- Сумасшествие! И что вы его искали?
- Конечно, мы бросили на это все силы, и спустя два дня нам удалось установить за ним постоянное наблюдение. Мы подослали к нему профессиональных актеров, чтобы они помогли ему успокоиться, и почувствовать себя в безопасности. И наш человек, подвозивший его, втёрся к нему в доверие, и должен был следить за ним, постоянно докладывая о том, что он делает, а главное о том, куда он собирается.
- Ты сказал два дня, но ведь я только утром уехал отсюда, меня не было часов десять, а может и того меньше, - недоумевая произнёс Седой.
- Сэр, вы уехали трое суток назад. Это и остальные, кто видел, что вы уезжали, подтвердят.
- Значит всё-таки три дня, а ведь показалось несколько часов, похоже, там действительно что-то из ряда вон выходящее. Но, к чёрту всё, с этим потом. Что ты там бормотал про слежку?
- Ну, мы следили за его передвижениями.
- Следили? - уточнил седой, - Значит, уже не следите, я правильно понимаю?
- Да сэр.
- А почему, чёрт бы вас побрал!? Что ещё случилось, пока меня не было?
- Мы точно не знаем.
- Вы вообще хоть что-нибудь знаете?
- Позвольте объяснить, сэр, - вмешался самый младший из них, - на третий день слежки, мы подключили ещё одну машину. Она ехала за ними, прячась в хвосте, не привлекая внимания. Однако что-то пошло не так, и в момент запланированного перехвата, их машина потеряла управление и вылетела на полосу встречного движения. Её развернуло и, на полном ходу, их жигули протаранила фура.
- Живые остались? - сделал последнюю попытку прояснить всё для себя Седой.
- Нет, там никто не выжил. Машину просто разорвало на несколько частей, и водителя, вернее то, что от него осталось, раскидало на многие десятки метров. Жуткое зрелище.
- Ты сказал про останки водителя, а что с пассажиром?
- Тут ничего утешительного сказать не могу, даже его останков не нашли, как будто его вообще в машине не было.
- А что говорят свидетели?
- Говорят, что двое боролись за рулём. Потом машина начала выруливать на свою сторону, потом яркая вспышка в машине, сильный удар и всё…
- Что ж, похоже, я всё-таки проиграл эту войну. Но, так или иначе, я должен забрать с собой в могилу тех, кто отказался мне помочь, тех, кто похоронил надежду на жизнь моей дочери. Ладно, проваливайте и скажите, чтобы меня соединили с Лондоном. Мне нужен Артур Криви из министерства обороны, скажите, что это очень срочно и… - он помедлил и добавил - Переведите звонок ко мне на второй этаж, я буду говорить из своего кабинета.
Через пять минут Седой уже беседовал на английском со своим старым приятелем, который не раз выполнял его поручения, однако странность его нынешней просьбы была непонятна, и подозрительна.
- Артур, - говорил Седой, - Мы работаем с тобой много лет, и ты никогда не подводил меня. Сегодня я прошу, чтобы ты нашёл для меня самых отъявленных негодяев. Тех, кого называют солдатами удачи. Мне нужно чтобы они уничтожили главу одного ордена. А за одно и весь орден. Данные по ним я пришлю через интернет. Об оплате можешь не беспокоиться, но мне важно, чтобы эти люди к концу недели уже не дышали. Я понятно изъясняюсь?
- Я всё понял. Будет исполнено. Я знаю таких ребят, но они наделают много шума. Надеюсь, ты понимаешь, что это так просто не скроешь.
- Я готов к этому. Влияние этих людей на всё вокруг стало слишком ощутимо. Никому не позволено играть в бога, когда гибнут люди.
- Я всё понял, я позвоню человеку, под чьим командованием они находятся, и отправлю по твоим координатам.
- Только предупреди их, что там не всё так чисто. Он может и по древнему живут, но там что-то нечисто. Там то ли магия, то ли ещё что-то замешено.
- Что с тобой? Неужели ты начал верить в мистику? - поинтересовался Артур.
- Я много во что стал верить. А ещё в то, что нет смысла отправлять непредупреждённых людей в логово этих тварей. Я многого не прошу, просто предупреди, и скажи, что это не шутки, а там пусть сами решают, как им быть.
Седой повесил трубку и вышел из кабинета. Медленно прошёлся по коридору в самый его конец, прошёл мимо охраны, в дверь, плотно закрыл её. Его дочь спала. Стараясь не будить, её он подошёл к кроватке, подвинул стул поближе и сел. Затем наклонился и тихонько поцеловал девочку, нежно взял её за руку. Девочка не пошевелилась. Ей становилось с каждым днём всё хуже, и Седой ничего не мог с этим поделать.
- Прости меня, моя девочка, - проговорил он, почти шёпотом, - твой папа не может тебе помочь, но ты, мой ангел, проживёшь дольше тех, кто посмел так обойтись с нами. - Девочка открыла сонные глазки.
- Папочка.
В уголках глаз Седого тут же блеснули маленькие слезинки.
- Да, моя девочка, это папа, я буду с тобой, мой ангел, я всегда буду с тобой.

Лавовая долина.
Прекрасный цветущий сад. Почти райский. Такой можно увидеть лишь в самых дивных и крепких снах, из которых так не захочется выбираться. Удивительные цветы неимоверной красоты. Густая зелёная, пахнущая спелой свежестью трава, по которой так приятно идти босиком. А рядом река, омывающие эти цветущие, полные жизни растения. Замысловатые узоры редкой паутины, изумрудно поблескивающей на ветвях и раскачивающейся от дуновения бодрящего ветра.
Михаил шёл дальше, сквозь всю эту красоту. Наконец, деревья расступились, открывая перед ним поляну, заполненную множеством скромных хижин незамысловатой конструкции. В центре располагался постамент, то ли вырезанный, то ли выдолбленный из цельного толстого дерева. Вокруг ни души. Казалось, деревня давно необитаема. Вот только у постамента всё ещё дымился вчерашний ночной костёр.
Вдруг что-то блеснуло на самом верху странного деревянного идола. Эта вещь походила больше всего на скипетр. Неожиданно свет начал угасать. Казалось, что что-то закрыло солнце, и стало антрацитово темно. Михаил не шевелился, не зная куда ступить. Такая теперь была темень, что хоть глаз выколи. Вдруг вершину постамента озарила алая вспышка, и скипетр будто загорелся и свет его становился всё ярче и ощутимей.
Деревню снова осветило, но она стала уже другой. Повсюду валялись груды человеческих костей и черепов. Михаил пошёл прямо по ним к постаменту, ступая по острым остаткам того, что когда-то было людьми. Его тянуло к нему. Неизвестно, почему, но он не мог совладать с собой.
Вокруг начали раздаваться злобные ликующие голоса, кричащие что-то на непонятном языке. Вскоре Михаил заметил их обладателей. Но и они увидели его и медленно начали подступать. Михаилу ничего не оставалось, как начать подниматься по постаменту вверх. А людоеды подступали всё ближе и ближе. И вот он почти на самом верху. До земли не меньше пяти метров.
- Им не достать меня, - подумал Михаил.
Свет, исходящий от скипетра, начал медленно угасать и из его недр начала вылезать нечто чёрное и не постижимое. Трудно было дать название тому, что из него появлялось. Однако эта тварь, из обычной тени быстро начала превращаться в нечто физическое. Первым же своим движением оно бросилось на Михаила. Но оно не успело ещё до конца появиться, и тело находилось на половину в скипетре. И лишь грозная когтистая лапа успела коснуться его лица. Михаил почувствовал такую боль, что не удержался и полетел вниз к людоедам…
- Нееет! - кричал он что есть силы. Резко открыл глаза, пытаясь понять, где он находиться.
- Тише, тише, - прощебетала Аня, - Это просто кошмар, наверное, - неуверенно произнесла она.
Михаил приподнялся и, протерев глаза, обомлел от удивления.
- Аня, любовь моя, правда ли это? Я, что, умер? - он бросился к ней и, заключив её в объятия, крепко, почти с жадностью, впился в её губы.
- Я глазам не верю, как так вышло? Что вообще происходит?
- Я сама не знаю. Подожди у тебя кровь. Я не видела у тебя этой раны раньше, - Михаил провёл рукой по лицу и посмотрел на ладонь. На ней была свежая кровь.
- Что со мной случилось? - спросил Михаил.
- Я сама ничего не знаю. Когда тебя увезли, меня от этих страшных людей спас Мортелуин, а потом зачем-то подсунул мне фальшивую мать. Надеялся, по-видимому, что я на это куплюсь, но по ходу просчитался. Что я мать не узнаю? А потом меня раз, и сюда перебросило. Я сначала не поняла что случилось. Просто вспышка света, а потом лёгкий бросок и пол этой пещеры ударил по ногам. Я чуть не упала. А потом смотрю, ты лежишь, то ли во сне, то ли без сознания. Я пыталась тебя разбудить, но всё было бесполезно. А потом ты закричал, и появилась эта царапина. Давай я хоть кровь остановлю, ужас какой-то. А ты сам не помнишь, как здесь оказался.
- С трудом. Я помню, что от преследования уезжал, и меня один из похитителей вёз, вернее он на них работал. Ну, вот мы с ним схватились, и машину вынесло на встречку. Там на нас КАМАЗ летел с прицепом. Потом вспышка… И потом этот странный сон… Там тварь эта чёрная напала, только лапой дотянулась. Ты не переживай из-за раны, она сейчас в миг затянется.
- Как хочешь, конечно, но мне кажется, что лучше перевязать.
- Интересно, где мы? - поинтересовался Михаил.
- Мне кажется, я знаю, где мы, - она посмотрела по сторонам и, завидев в конце коридора ещё один проход с надписью, произнесла, - Мы снова в катакомбах. Что бы в тебе не сидело, оно само жаждет оказаться там, в самом конце. И что бы мы ни делали, выбора у нас не будет. В таком случае нам ничего не остаётся, как пройти всё до самого конца. Может тогда от нас все отстанут.
- Тогда не будем терять времени. Пошли. Куда нам? Ты здесь раньше оказалась.
- Вон туда, - Аня указала рукой в конец узкого коридора, - Я заметила там проход, и какие-то записи, но я ещё их не читала.
- Тогда пошли.
И они двинулись к указанному Аней месту. Она тихонько присела и осторожно смахнула пыль с плит платком.
- Здесь опять что-то вроде загадки, или предупреждение, я ещё не поняла.
- Так что же там написано? - нетерпеливо спросил Михаил.
- Дословно звучит так:
“Подземный дух, что ярким пламенем горит,
В одно мгновенье, всё испепелит”.
- Хорошее начало, - с сарказмом произнёс Михаил, - прости, что перебил. Я не специально, так что там дальше?
- “Спастись нельзя от жидкой смерти.
Вы мне, пожалуйста, поверьте.
Но я совет один вам дам.
Вам изверженье по зубам.
Спасенье от беды в конце
И пусть блестит пот на лице.
Есть целый час, ещё рывок.
Вам не забыть судьбы урок”.
- Да уж, ну это явно не загадка, - произнёс Михаил, - Всё понятно, надо посмотреть, что там, - Он подошёл к входу вплотную.
- Ну что, пошли, терять, мне кажется, нам всё равно не чего. По крайней мере, я с тобой.
- Я всегда с тобой. Когда ты рядом мне ничего не страшно, - ответила Аня,- пошли.
И они ступили навстречу приключениям. Проход оказался довольно коротким. В конце сиял выход. Вот только то, что они увидели на выходе, их совсем не порадовало. Они стояли на вырубленной из камня скале и смотрели на огромную долину, где всё свободное пространство занимали вулканы, всех размеров. Некоторые из них урчали и чуть подрагивали, из некоторых выходил серый дым. Михаил осмотрелся по сторонам и в самом конце долины обнаружил небольшое углубление, походившее на пещеру. К нему как раз и вели каменные ступени, по-видимому, созданные так же искусственно. Долину сильно затрясло, и оба путника упали на каменистую поверхность скалы. От вибрации тоннель, через который они сюда вошли, оказался засыпанным рухнувшей породой.
- Назад дороги нет, - произнёс Михаил, помогая Ане встать, - И снова навстречу погибели.
Аня поднялась, опираясь на его руку. Радовал хотя бы тот факт, что им не придётся карабкаться вниз по скале. Довольно широкие и прочные ступени вели к самому подножию вулканов. Вот только воздух здесь был невыносимо тяжёлым. Температура, судя по всему, была близка к сорока градусам, и воздух наполняла ужасная влажность. Они старались идти как можно быстрее но, воздух не давал нормально дышать. В воздухе витали опасные примеси из сероводорода и серы.
- Так и отравиться не долго, у меня уже лёгкие начинают побаливать.
Михаил снял рубашку и, разорвав пополам, отдал ту, что больше, Ане.
- А это зачем?
- Завяжи на лице. Она мокрая, так что за респиратор сойдёт, и пошли побыстрее. По-твоему сколько мы уже идём? - обратился он к ней.
- Точно не знаю, но не думаю, что больше пятнадцати минут.
Михаил посмотрел под ноги, на камнях оставались следы его обуви. Грязные черные следы от плавящейся обуви.
- Похоже, моих ботинок надолго не хватит, земля здесь скоро их съест окончательно.
Аня только посмотрела на него, и пошла дальше. Огибая очередную гору они, наконец, попали на прямой путь. Никаких гор, просто дорога прямо к выходу. По ощущениям, прошло где-то около получаса, точно они не знали. Время их только подстёгивало. Они старались идти максимально быстро и не сбивать ритм и дыхание.
Подземные толчки становились всё ощутимее. Вдали показался выход, до него оставалось идти ещё минут десять не больше. Время, похоже, было уже на исходе. Земля сотрясалась с четкой периодичностью. Звук, шедший со всех сторон, был похож на гром, будто увеличенный каким-то страшным устройством в сотни раз. Он накатывал и пугал. Со всех сторон к подножию скатывались камни. Вулканы начали грохотать и выпускать клубы дыма.
Вдруг ещё один толчок, превосходящий по мощи все предыдущие, сбил их с ног. По земле побежали трещины, и позади них вулканы будто взорвались. Разрывая свои жерла, выбрасывая клубы чёрного дыма. И горячая вулканическая масса потекла из недр земли. Её раскалённый поток бросился в погоню за теми, кто решился бросить вызов судьбе и пройти долину подземного огня.
Михаил резко поднялся и так же быстро поставил Аню на ноги. Схватив её за руку, он бросился к выходу. Они бежали, а вокруг них то и дело взрывались вулканы. Груды камнем, когда-то закрывавших жерло, словно каменная пробка вылетали, бились о свод безмерной пещеры и летели вниз. Туда, где бежали двое путников, только чудом не задевая их. А при их размерах, любая встреча с одним из них могла бы закончится неминуемой смертью.
Они бежали изо всех сил, не обращая внимания, на то, что дышать стало практически невозможно. Горло пересохло и ужасно болело. Кровь стучала в висках. Глаза стали заплывшими, а внимание рассеянным. Усилившаяся жара и недостаток кислорода делали своё дело. Но Михаил не собирался сдаваться.
- Только не так, - думал он, - Только не здесь! Только не сейчас!
Он, уже не обращая внимания на то, что его ботинки почти разлетелись, и почва жгла ноги. Это только подстёгивало его. Он бежал и тащил за собой не соображавшую уже Аню. Она буквально задыхалась. И вот они, наконец, оказались перед спасительными ступенями. На последнем издыхании они начали подниматься вверх. Тело не слушалось. Они уже не шли, а ползли на четвереньках. Рука Аня всё ещё была в мёртвой хватке Михаила, и этот факт позволял ей держаться в сознании. Михаил мельком оглянулся. Большая часть вулканов уже взорвалась. Лава хлынула к подножью лестницы и, растекаясь, соединялась в один общий поток, затопляя долину. Михаил начал понимать, что этот последний взрыв, похоже, запустил цепную реакцию, и вскоре вся эта долина будет утоплена в раскалённой магме. Они были уже на середине подъёма. Лава подступала к ногам. Уровень слишком быстро поднимался.
- Бегом, - проговорил через силу Михаил, - Бегом отсюда, а то сгорим заживо.
Но Ане, похоже, было уже всё равно, она не понимала то, что он говорит, и глаза стали пустыми и безжизненными.
- Аня! - прокричал он, но снова ноль внимания, - Аня!
Ничего, и он, что есть силы, замахнулся, и по её лицу ударила оплеуха. Аню будто ледяной водой окатили. Она посмотрела в глаза Михаила, не понимая, что произошло.
- Бегом отсюда! - заорал он на неё, перебивая грохот сотен извержений.
Сильно дернул Аню за собой. Та собрала всю свою волю в кулак, и уже бежала по ступеням с ним наравне, не отступая не на шаг. Лава всё больше поднималась и наступала, но спасение лежало всего в нескольких шагах. И вот они снова оказались в небольшом каменистом туннеле, преодолели который они быстро. В конце блеснул яркий свет, и Михаил бросился к нему, чтобы глотнуть свежего воздуха. Но, заметив, что спуск в очередной зал покрыт льдом, резко затормозил. А вот Аня, бежавшая за ним, так быстро затормозить не успела и врезалась в него на полном ходу. Не удержавшись, они оба кубарем скатились по ледяным ступеням. Михаил резко вскочил на ноги, ожидая очередного подвоха, но всё было тихо, даже слишком тихо.
- Где это мы на этот раз оказались? - спросил он вслух, будто надеясь, что ему кто-нибудь ответит.
Просто огромный каменный зал. Замороженный мир, здесь не было ничего кроме льда и снега, устилавших дно пещеры. Было достаточно светло, но откуда точно шёл свет, было не понятно. По-видимому, он просто там был.
- И незачем удивляться таким мелочам, - подумал Михаил.
Аня встала на ноги, осматриваясь.
- Мишка, я вижу выход. Вон там, на противоположной стороне, в самом углу, и похоже никаких загадок. Это, наверное, конец пути. Может мы справились, как ты думаешь?
- А мне кажется, что это лишь затишье перед бурей. Меня моё чутьё не поводит, а тут оно говорит не всё так просто, как кажется.
- И что делать? - спросила Аня, подошла к нему и коснулась его лица рукой, проводя по щеке, Михаил отпрянул от руки.
- Прости, я, наверное, тебе больно сделала.
- Странно только сейчас вспомнил, что у меня там на щеке.
- Та же рана, только её ещё серой и потом разъело. Так и подхватить чего-нибудь не сложно.
- Странно, я думал, что уже всё зажило. Похоже, здесь тех же свойств у меня нет.
- Ты о чём? - поинтересовалась недоумевающая Аня.
- Позже всё расскажу, а сейчас давай выберемся отсюда.
Михаил приобнял Аню и они пошли по ледяному пустырю, походившему на замёрзшее озеро. Шли тихо и непринуждённо. Казалось, что эта небольшая передышка, самое лучшее, что у них когда-либо было. Они шли вперёд. Аня взглянула под ноги и остановилась.
- Мишка, что у тебя с ногами?
- А что такое, обувь вся расплавилась, и немного обжёгся. А вот твоим походу всё равно. Они у тебя, похоже, из чего-то другого сделаны.
- Это облегчёнки. Подделка под фирменные. Там какой-то заменитель для прочности, похоже, он не плавиться от такой температуры. Твои ботинки совсем пришли в негодность, - сетовала она, смотря, на оставленные Михаилом следы босых ног, - Тебе не холодно?
- Смеёшься, я такого удовольствия от холода ещё не испытывал. Ну, разве что с бодуна от контрастного душа, и то не так.
Они были на середине, когда за спиной раздался слабый треск, они резко остановились, прислушиваясь. Тишина. Но вдруг снова хруст. Еле слышный. Они оглянулись.
- Аня, смотри! Это лава. Она поднялась до туннеля и стекает на лёд, - расплавленное пятно становилось всё больше, образуя огромную зияющую щель, в которую она и стекала, - лава стекает куда-то вниз. Похоже на этот раз проблем не будет.
И, развернувшись, они пошли дальше. Михаил чуть прихрамывал, на левую ногу, по-видимому, всё-таки здорово обжог, а может просто ободрал. Босиком бегать там не самое большое удовольствие. Сзади хрустел лёд, но они уже не обращали внимания. Это было далеко от них, и не могло грозить опасностью, однако через несколько метров Михаил приостановился, вслушиваясь.
- Слушай, Ань, а тебе не кажется, что треск и хруст стали слышаться чересчур громко? Притом, что мы довольно далеко отошли от того места.
Ответить Аня не успела. Прямо за ними выломился и полетел вниз огромный кусок льда шириной метров в десять, показывая, что было скрыто подо льдом.
- О господи, там же ничего нет! Что происходит?
- Бежим! Нечего тут думать!
И снова они бросились наутёк, то и дело, останавливаясь и, в последний момент, прыгая в сторону, когда из-под ног пропадал очередной кусок толстого льда. Но всё же им каким-то образом удавалось не угодить в чёрную бездну. И вот она финишная прямая. Они уже были в самом углу. Ещё пара метров до расщелины и они в безопасности. Они резко бросились вперёд, со всей возможной для них скоростью. Вот треснул большой кусок перед самым их носом. Аня начала было приостанавливаться, но Михаил дёрнул её руку, не давая остановиться, и перед самым краем бездны крикнул:
- Прыгай!
Они пролетели прямо над зияющей пустотой. Время в этот момент будто остановилось. Эти доли секунды казались часами. Такого ужаса Аня ещё не испытывала. Перед её глазами за секунду промчалась вся жизнь. И вдруг грубая скальная поверхность ударила по ногам и телу. Аня приземлилась и прокатилась кувырком ещё несколько метров, ободрала руки, и ноги, но она была жива. Она смогла. Аня перевернулась на спину, тяжело дыша, подняла голову, осматриваясь. Михаил лежал рядом, и она опустила голову. Затем потихоньку начала приподниматься, и встав над лежавшим на дне Михаилом, произнесла.
- Я не знаю, как ты, но если мы выживем, я тебя убью.
- Что опять я сделал?
- Не надо было каркать. Знаешь, есть пословица, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Вот это теперь точно про нас. Давай поднимайся, нам нужно выбираться отсюда. Кто знает, что тут ещё рухнет.
И Михаил, поднявшись, последовал за Аней. Дальше пещера стала довольно широкой и более проходимой, по крайней в человеческий рост, и не нужно было так низко пригибать голову, пытаясь втиснуться. Там было совершенно темно. Аня шла осторожно размеренным шагом, ощупывая перед собой поверхность, чтобы не попасть в западню. А Михаил шёл сразу за ней. Впереди угадывался лишь Анин силуэт. Вскоре узкий проход превратился во вполне вместительный коридор. Стены выровнялись, а потолок поднялся.
Всё здесь было иначе. Обстановка, как в высокосветских особняках. Стены преобразились и, из пещерных камней, превратились в ровные мраморные, почти произведения искусства. По потолком причудливым узором вилась лепнина. Появилась первая люстра, латунный остов, которой походил на старинную бронзу, что придавало ей роскошный вид. Десяток свечей освещали её отливающие бронзой изгибы и замысловатые узоры, наполняя коридор светом. Казалось, что они мгновенно перенеслись в один из старинных замков времён Людовика XIV, века королей и знати, роскошных приемов и дворцовых интриг.
Дальше, всё было более или менее спокойно. Длинный коридор просматривался до самого конца. Люстры стали попадаться всё чаще, а на стенах в позолоченных рамах висели картины с изображениями каких-то людей. Некоторые были одеты, как крестьяне. Другие походили на монахов или послушников. Портреты знати в чудаковатых париках. Ничто не выказывало тревоги. Просто картинная галерея, как в обычном музее. На всех люстрах, как по волшебству, загорались свечи. Коридор был на удивление длинным. В конце находилась белая дверь. До неё было не менее сотни метров. А может и того больше. Впереди только мраморные стены и картины.
Михаилу что-то не нравилось, но он не мог понять, что именно ему не нравиться. Аня тоже испытывала подобное ощущение, и поближе прижалась Михаилу. Он обнял её и продолжил вглядываться в картины, в поисках подвоха. Они дошли почти до середины, когда он заметил, что свечи по одной начинают гаснуть. И люстры одна за другой начали проваливаться во тьму коридора, продвигая темень в их сторону. И всём бы ничего, темнота это не так страшно, но вот то, что появлялось в том самом мраке уже пугало до ужаса, поселяя страх в сердце перед чем-то абсолютно непонятным. Эти ощущения вызывало, странным образом, появившееся голубоватое свечение из картинных рам. Словно люди, нарисованные там, начали оживать. Из рам начали появляться руки и лица, постепенно вылезающие из картин, обрамлённые странным голубым свечением. Они походили на призраков, но выглядели намного ужаснее и страшнее. Михаил стоял как вкопанный, поражённый тем ужасом, который сковал всё его тело. Его разум помутнел. Однако Аня сохранила самообладание и не желала так сдаваться. Она потянула Михаила в сторону двери и Михаил начал понемногу приходить в себя. Появившиеся из картин существа не издавали ни единого звука, и сама тишина, полная и бесконечная, давила на уши. Михаил посмотрел наверх. Над ними только что погасла очередная люстра. По сторонам так же стали появляться горящие голубым светом очертания. Те, кто выползли из картины раньше, уже бежали за теми, кто посмел потревожить их покой. Преследуемые странными существами, они ускорили бег. Казалось, коридор становился вся уже. Темнота серьёзно опережала их. Мерцающие конечности тварей казалось вот-вот коснуться их измученных и израненных тел. Михаил повернулся боком и вместе с Аней со всей силы влетел в закрытую дверь, вышибив её из косяка, вырвав с дверью и петли.
Следующее, что они увидели, это огромные потоки воды, в которую они рухнули вместе с дверью. Вода в реке бурлила и извивалась, пенилась и набирала скорость. Аня сразу поняла, где они. И, понимая, что это уже точно конец, она, что было сил, схватилась за Михаила, державшегося за выбитую дверь. Через секунду две фигуры, вместе с тоннами воды летели с невообразимой высоты. Так и полетели вниз в бурлящую бездну… Он, она и дверь…

Племя
Михаил очнулся от крика какой-то незнакомого вида птицы, смахивающей на попугая, но гораздо большего размера. Голова кружилась, а на глаза будто наложили мутную плёнку. Где-то рядом слышался шум водопада. Он приподнялся на руках и протёр глаза. Его тело было выброшено водой на песчаный берег. Михаил сейчас вспоминал всё, что произошло, и вдруг…
- Аня! - крикнул он, и начал оглядываться по сторонам. Никого. - Аня! Господи, не дай ей погибнуть!
Он спустился к воде. Место это напоминало джунгли, на границе которых текла река. Михаил спустился к самой воде в поисках девушки. И наконец, вот она, на том берегу, в пятнадцати метрах от него, на песке, вцепившаяся в дверь. Михаил поспешил войти в воду и, быстро преодолев поток воды, добрался до неё. Осторожно приподнял и перевернул на спину, положив голову на колени. Он приложил голову к груди девушки, прислушался.
- Дышит! - обрадовался он. - Как же ты меня напугала.
Он осторожно поцеловал её, и Аня открыла глаза, начала кашлять, приходя в себя, и протирая глаза.
- Мы живы? - спросила она.
- Боюсь, что да.
- Всё к чёрту, надоел мне такой отдых! А где это мы опять оказались?
- Похоже на джунгли.
- И что на этот раз ты предложишь?
- Может ты сама что-нибудь хочешь предложить? Скажу только, что моё чутьё опять подсказывает, что здесь что-то не чисто.
- Опять. Замечательно. Ладно, давай подумаем логически, если мы оказались в реке, значит наше задание как-то связано с ней. Значит, идти надо вдоль берега. И мы в джунглях, значит, здесь вполне могут оказаться дикие животные, а защититься нам нечем.
- За животных я бы не волновался. Если ты заметила, не в одном из испытаний их не было, вряд ли создатели стали бы создавать их для испытаний, тем более что много ли от них проку. Но я думаю, что здесь вполне возможно есть что-то иное или даже кто-то.
- И что ты думаешь?
- Ничего, если бы я в своё время подумал и вместо того, чтобы шарахаться по ночам в пустых квартирах, спокойно отвернулся к стенке и продолжил спать, то всё бы сложилось совсем иначе. А по сему, сделаю, так же как и до этого.
- И как же?
- Положусь на удачу. А теперь пошли вдоль реки. Вдоль реки, мне идея нравиться, а поэтому так и сделаем.
И они отправились в джунгли. Шли они недолго, но уж очень трудно стало пробираться через непроглядные зелёные заросли. И ещё эти насекомые, роящиеся над головой, казалось, хотели выпить всю кровь из тела до последней капли. У Михаила стало появляться ощущение дежавю. Ему начало казаться, что он уже бывал в этих местах, и он довольно проворно начал передвигаться, что заметила и оценила Аня. Внезапно она остановилась, что-то разглядывая, и через секунду Михаила оглушил её ор. Михаил бросился к ней и зажал её рот рукой.
- Ты чего всё время орёшь? Я с тобой скоро точно заикаться стану!
В ответ на это Аня указала вперёд перед собой, там возле дерева, полуистлевший и поросший мхом и папоротником лежал человеческий скелет. И всё бы ничего, если бы не торчащий из левой половины его черепа топор. Михаил сразу понял, что тут к чему. Где-то неподалёку раздались странные, то ли птичьи, то ли звериные, крики. А это означало, что их услышали, и к ним сейчас кто-то направлялся. Вряд ли стоило ожидать дружеского приёма. Ничего не объясняя, Михаил потянул Аню в строну реки и, приказным тоном, велел снять одежду. Аня не понимала, чего он хочет, но спорить не стала. Сам Михаил тоже разделся, затем связал всю одежду в один узел и, раскопав небольшую ямку прямо у воды, засунул их вещи в неё и засыпал песком. Вода тут же скрыла все следы его деятельности. Затем он отвёл Аню к месту, где вода затекала под самые корни деревьев и, заметив небольшое углубление со стоячей тёмной водой, опустил в него руку, достал большой комок жидкой чёрной жижи и бросил его в Аню.
Аня хотела было обидеться, но Михаил скомандовал.
- Мажь себя грязью. Скорее, если хочешь жить.
Эти слова проняли её до глубины души, и она подошла к тому месту, где Михаил брал грязь, и достала ещё один комок. Не прошло и минуты, как они полностью вымазались чёрной сильно пахнущей грязью. Затем Михаил, повёл её под корни деревьев. Туда, куда не попадало солнце и, где было совсем темно. Они замерли. Аня тряслась, не понимая, что происходит. На секунду ей показалось, что Михаил сошёл с ума. Она уже хотела выбраться из этого места и уйти, как вдруг прямо над ними раздался топот ног, и сверху посыпался песок. Они успели спрятаться как раз вовремя. А вода давно смыла их следы. Было слышно, как человек наверху прислушивается и громко принюхивается, пытаясь найти их следы. Но, не учуяв ничего, что-то громко крикнул и удалился.
Аня и Михаил просидели под корнями ещё почти час, боясь выйти на поверхность. Сразу, после того как вышли, они пошли вдоль реки. Начинало темнеть. Передвигаться стало гораздо труднее. Вскоре вдали они увидели огни костров и услышали дикие крики людей. Они аккуратно пробрались к деревне. Охраны не было. Скорее всего, это было здесь ни к чему. По видимому, кроме этого племени, здесь никого не было. А все эти люди были здесь для охраны чего-то. Они вдвоём сидели и наблюдали из засады, как беснуются эти дикие и безжалостные люди. Они жгли костры, ели и танцевали под барабаны какие-то чуждые для обыкновенного человека танцы. В центре всего этого действа стоял огромный тотем, с лицом какого-то ужасного существа, отдалённо напоминающий голову человека, поднимавшуюся вверх. А там наверху что-то поблёскивало в свете костров.
- Аня, смотри, - прошептал он, - там на тотеме.
- Скипетр. Мы у цели. Надо взять скипетр, потом, наверное, конец нашим испытаниям и бедам. С ним мы точно отсюда выберемся.
- Может и так. Тогда нам ничего не остаётся, как только дождаться, когда они успокоятся и улягутся, а там незаметно прокрадёмся в деревню и заберём скипетр.
- Идея мне нравиться.
И они вдвоём тихонько отползли от деревни на безопасное расстояние и Аня спросила.
- Миш?
- Что? - так же тихо ответил он
- А откуда ты узнал, как нам спрятаться от них. Способ уж очень странный, я о таком даже не слышала.
- А это меня дед научил, он у меня сам охотником был, и вот мы с ним часто на кабанов ходили. И он меня учил, что кабаны человеческий запах за милю чуют, а по сему человеку надо запах отбить. Показал, как запах водой и грязью отбить и места, где схорониться, при надобности, можно. Никогда бы не подумал, что эти навыки мне когда-нибудь пригодятся.
- Мишка.
- Что?
- Тебе не кажется, что тише всё стало?
Михаил прислушался.
- Нет, всё гуляют. Просто в барабаны бить перестали.
- Тогда будем ждать.
Ждать пришлось почти до рассвета. Когда в деревне не осталось ни одной праздно шатающейся души, Михаил быстро пробежал к тотему и осторожно начал подниматься по нему. Поднялся он довольно быстро, и был на самом верху, когда перед его глазами оказался скипетр. Он схватил его и вытащил из тотема. Сделав это, он осторожно показал Ане сигналом, что всё в порядке, и начал было спускаться, но скипетр завибрировал и за секунду раскалился докрасна. Михаилу сильно обожгло руку. Пальцы разжались, и скипетр полетел вниз. Всё произошло так внезапно, что Михаил дёрнулся и рука соскользнула. Он попытался ухватиться, но тщетно. И Михаил полетел вслед за скипетром. Падение с такой высоты на песок ничем ему не грозило. Вот только вокруг тотема сплошной грядой были выложены небольшие валуны. И Михаил головой приземлился прямо на один из них. На песок полилась кровь, стекая по злополучному камню. Аня бросилась к Михаилу.
Скипетр, валявшийся в песке в полуметре от них, начал издавать противный звук и вибрировал всё сильнее. Звук становился всё громче и жители деревни стали выходить из своих домов в поисках того, кто потревожил их покой. Затем скипетр буквально разломился пополам и из двух его частей повалил непроглядно чёрный дым. Он становился всё гуще и стал принимать очертания какого-то огромного предмета. Аня потянула Михаила на себя и сильно прижала рукой то место на голове Михаила, из которого всё ещё сочилась кровь, которая тёплым потоком стекала сейчас по её руке. В чёрной туче появилось очертание какой-то немыслимой твари, с четырьмя когтистыми лапами. Острыми, как бритва, зубами и уродливой, ни на что не похожей, мордой.
Местные, завидев огромную двадцатиметровую фигуру ужасной твари, бросались наутёк. Кое-кто, правда, схватившись за копьё, пытался противостоять ей, но все попытки были бесполезными. Ужасное чёрное существо просто давило их своими огромными лапищами, оставляя на песке лишь искалеченные тела. Всё вокруг наполнилось страхом, криком и алой кровью, которую и впитывал сейчас бывший когда-то жёлтым песок. Неожиданно тварь, оставила местных и повернула свою ужасную морду в сторону лежащей у тотема парочки. Тварь сделала пару шагов и занесла лапу над ними. Казалось, что вот сейчас она опустить её и навсегда закончит их мучения. Лапа всё опускалась, как гигантский пресс, желая раздавить существ, потревоживших её покой.
Вдруг Михаила охватило белое пламя. Оно мгновенно растеклось по всему телу. Затем так же быстро пламя перетекло на левую руку, и яркая, невыносимо яркая, вспышка ослепила Аню. Когда она открыла глаза, перед ней стоял огромный исполин, состоящий из непонятно чистого яркого света, с огромным мечом.
Тварь кинулась на белого защитника, но исполин ничем не уступал, и даже, казалось, с лёгкостью отражал все её нападки. Неожиданно, исполин схватил огромной рукой шею чудовища, бросил его на землю и одним быстрым движением рассёк на две части. Тварь взвыла и снова обратилась в черный дым, который просто рассеялся. Исполин же обернулся к Ане. Подошёл к ней, чуть пригнул голову и исчез. Местные метались из стороны в сторону, не решаясь подойти к убитым и раненым.
Аня проверила пульс Михаила, и приложила голову к его груди. Михаил не дышал. Аня смотрела на свои кровавые руки и плакала так, как никогда раньше. Чего стоит победа такой ценой? Неожиданно тело Михаила пошевелилось. Начало подниматься в воздух, принимая вертикальное положение. Поднялось над землёй, затем ещё одна слепящая вспышка и тело Михаила пропало.
Аня уже не плакала. Слёзы высохли. То, что сейчас происходило, было совсем непонятно и… Аня почувствовала резкий рывок. Её тело стало невесомым. Она была в абсолютно непроглядной темноте, но почему-то было так тепло и спокойно… Вдруг она услышала голос Михаила, шедший словно отовсюду.
- Теперь я знаю всё, - произнёс он. - Мы с тобой справились. Но у нас есть ещё одно дело.
Аня почувствовала ещё один рывок…

Истина
На маленькой кроватке под капельницей, лежала маленькая девочка, рядом с ней сидел Седой. Час назад девочке стало резко хуже, она впала в кому. Врачи не понимали, что происходит, и только говорили, что сделать ничего нельзя. Седой выгнал всех прочь. Он держал девочку за холодеющую руку, и молился, наверное, впервые в жизни. Девочка была подключена к аппарату искусственной жизнедеятельности, и на мониторе высвечивался пульс, который всё слабел, и слабел. Аппаратура запищала, и пульс стал нитевидным. Седой бросился на колени, рыдая над телом, умиравшей на его глазах дочери.
Вдруг дверь распахнулась и в комнату зашёл человек в чёрной мантии и накинутым на голову капюшоном, скрывающим лицо. Следом за ним зашёл ещё один человек. И дверь закрылась сама. Тот, что зашёл первым не с того не с сего, закричал, глядя в сторону Седого.
- Оставь ребёнка в покое! Она должна жить! - затем повторил то же самое громче.
- Какого чёрта ты здесь делаете? Моя дочь умирает, и ты смеешь орать на меня в моём же доме! На меня в такой час!
- Поверь, я не на тебя кричу, смотри, - и человек, взмахнув рукой, указал в сторону девочки. Седой обомлел. Там прямо над его дочерью нависло чёрное получеловеческое очертание тени, которое он просто раньше не видел.
- Убирайся! - прокричал Седой на тень, но тень лишь злобно зашипела на него собираясь броситься.
- Делай что тебе говорят, - тихо произнёс человек в чёрном, и тень отступила. На мониторе тут же появился пульс.
- Господи, что же это? Вы люди из ордена?
Человек в чёрном помотал головой и сбросил капюшон.
- Михаил, - не поверил своим глазам Седой, - Как ты... - но договорить он не успел, его перебил другой голос, возбуждённый и явно озлобленный, звучавший прямо из-за спины.
- Как ты смеешь приказывать моим созданиям, что им делать. Они выполняют свою работу. Есть великая цель и великий замысел, и ты не в праве ничего решать самостоятельно. Ты не бог чтобы решать за других, - там, в конце комнаты в своём мрачном одеянии стоял Мортелуин.
- Ты считаешь, что у тебя есть это право? - начал Михаил, - Ты сейчас кричишь о равновесии и о долге, вот только отчего ты думаешь, что можешь свободно отнимать жизни у кого захочешь.
- Что ты несёшь, я же объяснял, что это всё члены ордена. Это они забирают у остальных время, живя больше, чем позволено.
- Ты думаешь, что сможешь обмануть меня? Теперь, когда я окончательно слился с тем, что попало однажды ко мне в руки, я знаю о тебе всё. Скажи мне лучше, какого равновесия ты добивался, убив в магазине стольких людей? Хладнокровно, только из-за того, что боятся, что на тебя нападут твои же создания, или объяснишь вот ему, - Михаил показал на Седого, - почему его дочь чуть не умерла на несколько лет раньше срока, только из-за того, что ты желал отомстить ему. И если ты говоришь о высоком предназначении, то какое ты имеешь право вершить подобный суд.
- Я не желаю слушать какого-то человека. Я сам заберу её душу, и ты мне не помешаешь, - злорадно произнёс Мортелуин и направился к девочке.
- Ты не заберёшь её жизнь, - проговорил Михаил.
Мортелуин же не обращая на него никакого внимания, подошёл к девочке, и пульс её снова начал слабеть.
- Пошёл прочь! - взбесился Михаил и резко махнул рукой в сторону Мортелуина, и того отшвырнуло от кровати и бросило в стену, на которой осталась вмятина.
Михаил подошёл к ошарашенному богу смерти и стоя над его лежавшей на полу фигурой проговорил.
- Ты не заберёшь жизнь этой девочки, и не сможешь забрать ещё чью-либо. Я избавлю тебя от такой ответственности, и если ты посмеешь ослушаться меня, то я сам лично уничтожу тебя. И тем более я не советую тебе пытаться снова что-то творить при помощи твоих слуг, даже хочу уточнить, твоих бывших слуг, они теперь не станут подчиняться тебе, а проголодавшись, вполне могут начать охоту на тебя. Так что счастливо, - и Михаил вернулся к кровати девочки, взял в руку её маленькую ладошку.
- Но я не закончил, - проговорил он.- Я так же не заслуживаю права решать чужие судьбы. Сила, которая досталась мне, весьма привлекательна, и вечное бессмертие великое искушение, но я не могу оставить эту силу себе, а по сему, - он замолк, и его рука засияла белым светом. Свет словно живой перетекал на девочку, охватывая её белоснежным пламенем. Пульс девочки начал приходить в норму, щёчки стали румяными и она открыла глаза, молча наблюдая за тем, как жизнь втекает в неё бурным потоком.
- Ты девочка с громким именем Надежда, станешь первой среди тех, кого мы сможем спасти от неминуемой смерти. И тебе же будет дарован шанс решать, кому стоит жить. И теперь в этом мире ты будешь бороться со слугами Мортелуина за каждого человека, незаслуженно пострадавшего от его рук.
- А как же тот орден? Он и дальше будет терроризировать весь мир? - поинтересовался Мортелуин.
- А я думал ты уже в курсе,- проговорил Михаил.
- В курсе чего?
- Вот это человек подписал главе ордена и его приспешникам смертный приговор, и в данный момент одна из опаснейших наёмных групп вот-вот выполнит заказ.
- Чушь! - отрезал Мортелуин, - У них нет ни единого шанса! Их глава слишком силён, чтобы смертный лишил его жизни.
- Всё так, - проговорил Михаил, улыбаясь, - вот только скипетр, дающий им силу, уничтожен, и шансов на этот раз у него нет.
Мортелуин сделал последнюю попытку сделать хорошую мину при плохой игре и спросил.
- А ты не боишься меня, и моей мести, ведь ты отдал все свои способности девчонке.
- Я бы на твоём месте о себе подумал. Тебя-то уж точно искать будут, - закрыл тему Михаил. - А теперь убирайся отсюда, я не желаю тебя более видеть.
Мортелуин поднялся, поклонился и исчез, так же как и появился.
А Михаил пожал руку девочки и, приобняв свою спутницу вышел из дома. Выйдя за ворота, Аня остановилась и спросила.
- Миш, а тебе не кажется, что на нас будут странно смотреть, если мы пойдём в таком виде?
В ответ Михаил грустно вздохнул и ответил вопросом:
- А тебе после всего не пофиг?


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.