Клоуны не смеются

   В продолжение разговора о Боге я хотел бы сказать вот что: в последнее время (но не в последние времена, не путать!) религия все больше согласуется с наукой. Хотя наука этому отчаянно сопротивляется. Пытаясь реанимировать уже почти официально похороненную теорию эволюции, ученые растерянно говорят: «Ну а как же, вон у обезьяны ДНК на девяносто шесть процентов совпадает с человеческим». Ну и что? У нас и с мышами, я что – то слышал, в ДНК есть схожее. Будем кричать, что мы от мышей произошли?
   Отдельно ученых раздражает то, что в Библии все время кто – то кому – то является: то Бог Моисею в неопалимой купине, то ангелы разным праведникам. Не забывайте, товарищи ученые, что в Библии много образов – это раз, Священное Писание нельзя воспринимать примитивно подобно древнегреческим легендам – это два. И если ученые кричат и даже пытаются доказать, что коридоры света, которые верующие видят во время клинической смерти, являются лишь плодами их воображения, хочется возразить: почему же их видят и атеисты и потом становятся верующими?
    Бог открывается людям по – разному. Кому – то через обстоятельства, а кому – то и через образы. Не каждый способный воспринимать образы. Наука не может. Зато она выдвинула потрясающий тезис – вся материя единосущна. А это, согласитесь, наводит на размышления.
   В Америке есть унитарная Церковь. Она пытается искусственно сочетать все религии. Истина в Православии и не надо уравнивать веры. Но вообще идея экуменизма жива и здравствует. К сожалению. Кого интересует, что на самом деле происходит на Евхаристии – ПРЕСУЩЕСТВЛЕНИЕ ИЛИ ПРЕВРАЩЕНИЕ? Что происходит с хлебом и вином – Телом и Кровью Христовой? Святые Отцы, профессор Осипов и я даем однозначный ответ – хлеб соединяется с Божеством Христа. Вот и все.
   Все, что соединяется с Божеством Христа, называется его Телом. Православие ранее и не знало такого термина как ПРЕВРАЩЕНИЕ. Наукой подтверждено, что хлеб не может превращаться в невареное мясо. Правда, как тогда рассматривать знаменитое ланчанское чудо? Но это тема отдельного разговора.
   Но, несмотря на многие доказательства бытия Бога от нас, верующих православных христиан, требуется вера. Христу нужна от нас ВЕРА. Он говорит об этом Петру: «Маловерный, зачем ты усомнился?». В своей книге «Доказательство Бога» Френсис Коллинз пытается примирить эволюцию с религией. Не получается – это взаимоисключающие понятия. Обезьяна отлично приспособлена к жизни, и ей не было смысла превращаться в человека. А человек – это микрокосмос. Этим все сказано.
   Агрессия у животных вызвана следствием греха, вошедшего в мир через первых людей. И мы все становимся похожими на животных, когда развиваем в себе эти качества. Атеист всегда может задать вопрос: если Господу это не угодно, почему же он не откроется нам? Потому что, живя верой, мы искренне по свободной воле стремимся к Пресвятой Троице. А если бы мы каждый день видели Бога воочию, то, как рабы исполняли бы все его заповеди. О какой любви тогда бы шла речь?
   Меня попросили присмотреть за квартирой мои знакомые Журавлевы. Николая Журавлева отправили в служебную командировку, он взял с собой жену. Накануне отъезда он позвонил мне.
   -Сереж, за квартирой не присмотришь? Соседям, понимаешь, оставлять ключи не хотелось бы. А ты свой.
   -Присмотрю, - вздохнул я. – Надолго уезжаете?
   -На пять дней. В среду вернемся.
   В четверг вечером ровно в половине первого я уже звонил в дверь квартиры Журавлевых. Николай открыл мне дверь. Он был уже в уличных брюках.
   -Привет, - бросил он мне. – Ты извини, мы уже собираемся, нам через пятнадцать минут выходить. Ты пока в гостиной побудь, мы уйдем и тогда…
   Я повесил куртку в шкаф, всполоснул руки и прошел в большую комнату. Николай и его жена Ирина носились по квартире, время от времени сталкиваясь и досадуя друг на друга. Наконец они собрались.
   -Присядем на дорожку? – предложил Николай.
   -Лучше помолимся, - тихо сказал я.
   Когда все ритуалы перед отъездом были соблюдены, супруги Журавлевы прошли в прихожую. Я перекрестил их, и они вышли на площадку. Закрыв за ними дверь, я посмотрел на часы. Матерь Божья, как поздно! Я расстелил постель и отправился в гостиную взять что – нибудь почитать на ночь.
   На глаза попалась книга с Якубовичем на обложке. «Объевреился, старый хрыч, - с неодобрением подумал я. – Пузо семьдесят пятого размера. И всё расширяются… сосуды живота».
   Отложив книгу, я побродил взглядом по полкам и убедился, что ничего, что могло бы меня заинтересовать, у Журавлевых в библиотеке нет. Тогда я вернулся в спальню, переоделся в ночное, выключил свет и залез под одеяло.
   Должен признаться, я боялся, что долго не смогу заснуть на новом месте. Мне это присуще. Однако этой ночью я спал так, словно в течение дня разгрузил несколько вагонов с цементом. Проснулся только один раз, чтобы сходить в туалет. Нужно отметить, что помимо того, что я отлично выспался, я еще и отдохнул от людей.
   За день меня измотали на работе. Пришлось общаться – по большей части вынужденно – с невероятным количеством людей: студентами, преподавателями, ректорами…. Когда я выходил из ВУЗа, у меня даже поднялась температура. Мне настолько все надоели, что я даже на полчаса раньше отпустил своих слушателей с лекции. Ребята, конечно, обрадовались, а я уже просто физически не мог больше находиться среди людей. Выбежав на волю, я прыгнул в поезд и вскоре уже мчался домой. Ну а там по – быстрому собрал вещи и поехал к Журавлевым…
   Я проснулся в семь часов. По плану у меня было написание статьи, ровно в час дня мне нужно было отослать ее главному редактору. Но я решил, что еще один час можно понежиться в постельке. Я повернулся на другой бок, завернулся в одеяло и попытался со смаком прожить эти скоротечные минуты, когда я один в уютной комнате в комфортной для себя обстановке. Солнца не было, сквозь жалюзи можно было рассмотреть, что на улице пасмурно. Я лежал и старался выбросить все мысли из головы. Меня очень умиротворяла мысль, что мой офис находится за множество километров отсюда, и что сегодня мне не нужно туда ехать.
   Около восьми я встал. Заправил постель, изобразил подобие зарядки и открыл ноутбук. Пока он загружался, я решил сделать себе кофе. Обычно я не употребляю этот напиток, но, учитывая, во сколько я сегодня лег спать, можно один раз изменить себе.
   Поздно лечь спать меня заставило одно неприятное обстоятельство: я засорил туалет. Уж не помню, что я туда бросил, но когда стал спускать, из него выплеснулось столько воды, что залило весь пол и мои ноги в мягких войлочных тапочках. Матерясь, я стал быстро соображать, как поступить. Ковер хрен с ним, сам за ночь высохнет. А вот с туалетом – это серьезнее. Я решил, что если до утра само не рассосется, причем в прямом смысле, придется вызывать сантехника. Хотя очень не хотелось.
   По дороге на кухню я заглянул в туалетную комнату. И с облегчением отметил, что ситуация нормализуется. К вечеру по моим прикидкам всё вообще должно было прийти в норму. Это придало мне хорошего настроения, и в кухню я вошел как полководец, готовый к грандиозному сражению.
   Схватив чайник, я поставил его кипятиться. Пока он фырчал, я рылся на полках в поисках кофе. «Тоже что ли как я не кофеманят?» - размышлял я, переставляя всевозможные склянки, солонки и тому подобное. Наконец нужное мне было обнаружено.
   Чайник к этому времени вскипятил воду. Вытащив кружку, я поставил ее на стол, наполнил водой и вернул чайник на исходные позиции. После чего принялся за кофе. Что – то меня смутило. Наверное, в первую очередь то, что баночка была не подписана. Открыв ее, я принюхался. По запаху вроде кофе, хотя кто его знает…
   Не особо раздумывая, я бахнул в кружку две ложки. Затем размешал как следует. Цвет получившегося напитка мне не понравился. «Бурда какая – то», - мысленно вынес приговор пойлу я.
   Отступать было некуда. Кофе другого сорта супруги Журавлевы у себя дома не держали. Чтобы было не так противно пить, я залил бурду молоком и добавил сахар. После чего еще раз все размешал и отважился продегустировать…. Я не знаю, какие чувства испытывает человек, первый раз попробовавший водку без подготовки, мне трудно предположить, что испытал бы тот «счастливец», который отведал бы то, что у меня получилось, но лично я, сделав пару глотков, решил, что у меня сейчас все внутри сгорит. Было ощущение, что я залпом осушил бутылку с уксусом. И как назло, я уже проглотил напиток». Пришлось скорее наливать из чайника себе воды. Слава Богу, я вспомнил, что в нем кипяток, а то бы еще добавил себе проблем. Совсем бы сжег горло!
   В общем, позавтракал я на пять с плюсом. Отошел где – то минут через двадцать. Да еще пришлось статью в срочном темпе писать. Помимо этого, у меня в планах было съездить на «Горбушку» и договориться там о съемках. Начальство захотело сделать репортаж на тему «Антипиратского закона». Если кого – то удивит, что я, журналист православного холдинга, занимаюсь такими темами, пусть не удивляется – «мы освещаем все, что происходит в стране и в мире, но под православным углом зрения». Видите, как я ненавязчиво процитировал вам наш рекламный слоган?
   С собой я решил прихватить Юрия Васильевича, заскучавшего после возвращения из «Зеленых Берез». Мы условились встретиться на станции «Римская». Я дописал статью, отправил ее генеральному и стал спешно одеваться.
   Тут позвонил Журавлев.
   -Мы только что сели.
   -Поздравляю, - мрачно сказал я. – А мне только что посчастливилось отведать ваш кофе. Едреный должен отметить.
   -А ты его где нашел? – удивился Игорь.
   -На полке у вас, где же еще?
   -В такой баночке стеклянной? – осторожно уточнил Журавлев.
   -Ну да, а что?
   -Это был перец, Сереж…
   По дороге мне срочно и неотложно захотелось по одному делу. Пришлось выйти на «Дубровке». Бродя по ветреным улицам в поисках какого – нибудь кафе, я с сожалением убеждался, что таковых здесь по близости нет. Между тем стрелка часов недвусмысленно намекала на то, что я опаздываю. На другой стороне улицы находился парк, и я решил воспользоваться этим обстоятельством.
   В парке никого не было, если не считать нескольких прохожих, но они были далеко. Я уже застегивал штаны, когда откуда – то появились двое гостей столицы. Один обматерил меня, другой заорал: «Милиция!». Мало того, что парень явно отстал от жизни, уже давно полиция, а во – вторых, сам, что ли не ссыт на улице, если нужда заставляет?
   Между тем прогуливающиеся в числе прохожих вдали полицейские обратили свои взоры в мою сторону. Видимо их заинтересовали крики этого гастарбайтера. Я расправил полы куртки и быстро свернул за кусты. Оказавшись за забором, я быстро пошел вдоль трамвайных путей в сторону метро. Сквозь ветви мне было видно, как служители закона двигаются в том же направлении что и я. Мне с грустью подумалось, что я уже второй раз за последние два месяца нахожусь в конфликте с законом. Мало мне было скандала с директором лагеря, так теперь еще вот…. Хорошо, что я в этом районе не живу…
   По телевизору потом объявят, что сегодня полицейские по всей Москве вышли на борьбу с нелегалами, вот почему их так много и на земле и под землей. У метро меня уже караулили. Двое или трое, я сейчас точно не вспомню, стояли и таращились в мою сторону. На другой стороне улицы тоже был вход в подземку, и я решил перейти через дорогу. Машин было много, и мне пришлось какое – то время ждать. Стоящая возле этого входа женщина в форме скользнула по мне равнодушным взглядом, и я беспрепятственно покинул район…
   -И вот у меня во рту все загорелось… - делился я своей утренней историей с Юрием Васильевичем.
   -Во рту? – не расслышал он.
   «А что, в жопе?» - мысленно ответил ему я. А вслух сказал:
   -Я не пойму ничего, выплюнул, испугался и чаю налил.
   -Да – а, - отсмеявшись, вздохнул Юрий Васильевич. – Вот ты отдыхал в «Березах». Сколько врагов нажил. Хотя…. Там, по сути, только директорша эта Светлана Михайловна осталась. Те – то уехали. А с ней можно помириться. 
   Вскоре мы уже входили в «Горбушкин двор». Была суббота, и людей наблюдалось достаточное количество. Они сновали туда – сюда по этажам, а продавцы на все лады в меру своих природных ораторских способностей расхваливали вверенные им торговые точки. Не слушая их приторно восторженных возгласов, я прошествовал в туалет, попросив Юрия Васильевича подождать меня возле отдела с айфонами.
   В туалете пахло так, что я чуть не упал там в обморок. Мне даже было противно открывать дверь, и я дождался, пока передо мной ее откроет человек, который уже справит нужду. Просто, даже удивительно, что в ТАКОМ элитном казалось бы торговом центре ТАКИЕ туалеты! На вокзале и то солиднее!
   В мои обязанности на сегодняшний день входило только лишь договориться о проведении съемки. В дальнейшем где – то в следующем месяце я должен был приехать сюда с оператором и звукорежиссером, то – есть с полной съемочной группой.
   В первом же отделе нам отказали.
   -Диск пожалуйста, - развел руками мужик, - а вот съемку извините.
   -А если мы в администрацию обратимся? – спросил его Юрий Васильевич.
   -Это всегда пожалуйста, - кивнул продавец. – Всегда лучше, когда сверху все в курсе, мы – то – люди подневольные.
   -Ну, не скромничайте! – отмахнулся Юрий Васильевич.
   Продавец отправился в соседний отдел искать для меня полное собрание песен Челентано. Когда он вернулся, Юрий Васильевич сделал ему замечание:
   -Что ж ты оставляешь без присмотра диски? Я же и украсть могу! Эх, молодежь, молодежь!
   В другом отделе нам тоже отказали, но зато показали, как найти администрацию. Мы направились по указанному маршруту. Однако вскоре немного заблудились.
   -Может, у продавца компьютеров спросим? – предложил я.
   -Можно.
   Юрий Васильевич подошел к нему и поинтересовался, как найти администрацию. Парень сразу спал с лица.
   -А что, что – то серьезное? Компьютер забрать? Или поменять хотите? Не сомневайтесь, торгуем только качественными партиями.
   -Да нет, мы не по этому поводу, - успокоил его Юрий Васильевич.
   -Может «Маки» интересуют? – крикнул нам вслед встревоженный продавец.
   -Мы сначала по делам, а потом и вас заберем, - пошутил я.
   Наконец мы остановились перед нужной нам дверью. Постучали. Нам никто не открыл. Мы принялись бестолково бродить перед ней, гипнотизируя ее взглядом. Как будто от этого могло что – то измениться!
   Подошли еще двое и тоже стали ломиться внутрь. Юрий Васильевич спросил у проходящей мимо уборщицы, где сейчас администрация. Она сказала, что их перевели в другой кабинет, а вывески не успели сменить.
   Человек, который беседовал с нами, согласился на съемку с ходу.
   -Мы всегда рады телевидению! – с улыбкой сказал он, возвращая мне визитку. – Дело только в том, что окончательное добро даю не я, а вышестоящее начальство. С ним вам надо говорить.
   -А как его найти?
   -Сегодня вы его не найдете. Приходите в понедельник, я вам напишу на бумажке как найти кабинет. Могу телефон приписать.
   -Сделайте одолжение.
   В этот момент ворвались те двое, что вместе с нами искали администрацию и устроили разнос женщине, которая сидела за компьютером в углу. Из их перепалки я понял, что они когда – то что – то предложили «Горбушке», а их кинули. Мы с Юрием Васильевичем, захватив импровизированную «визитку», поспешили ретироваться.
   -Может, пойдем продавца успокоим? – предложил я, имея ввиду того испуганного торговца компьютерами.
   -Да не надо, - поморщился Юрий Васильевич. – Пойдём лучше поинтересуемся, где находится кабинет дирекции, чтобы в понедельник сразу к ним направиться.
   Мы подозвали охранника. Он вытащил из нагрудного кармана карту помещения. Из его речи мы поняли, что нам нужно идти в другой корпус. Так как у нас было хорошее настроение, мы решили подшутить над продавцами.
   Объектом для розыгрыша была выбрана женщина из видеотдела в самом конце зала. Она сидела на приставном стуле и ела бутерброд.
   -Приятного аппетита, - пожелал ей Юрий Васильевич.
   -Спасибо, - кивнула она.
   -У вас есть порнография? – как бы, между прочим, спросил дедушка Вадима, обводя взглядом ряды с продукцией.
   Я отвернулся, чтобы женщина не увидела, как меня душит смех.
   Пауза. Наконец:
   -На дисках?
   Юрий Васильевич подумал. Ответил осторожно:
   -На дисках.
   -Тысяча, - деловито выдала торговка.
   Потрясенный Юрий Васильевич развернулся и шагнул к выходу.
   -Могу за восемьсот, - крикнула ему вслед продавщица.
   Тут уж я дал волю эмоциям и расхохотался так, что вздрогнули все, кто был поблизости.
   -Мы с этим боремся, а она… - негодовал Юрий Васильевич. – Ее тюрьма ждет!
   -Может, спросим ещё у кого – нибудь, как нам найти дирекцию? – предложил я. – Чего плутать – то?
   -Подожди, - решительно сказал Юрий Васильевич. – Надо отгулять как следует, а потом вопросы задавать.
   В результате мы, конечно же, заблудились. На первом этаже нам повстречался охранник. Мы спросили его как нам найти дирекцию.
   -Вам директор по какому вопросу нужен? – хмуро спросил он.
   -А что? – нахмурился Юрий Васильевич. – Если не скажу, по какой причине, вы нам не поможете?
   Охранник дал понять, что мы поняли его правильно. Пришлось наврать, будто мы с Центрального телевидения. Он сказал, что в выходные начальство не работает и отказался показывать кабинет («В понедельник ко мне подойдете, тогда и посмотрим»).
   -До свидания, Иван Витальевич, - хмуро сказал я, вглядываясь в то, что написано на его бейдже.
   С Божьей помощью мы разобрались, что кабинет дирекции находится в соседнем здании. Поняв, что сегодня мы больше ничего не добьемся, было принято решение разъезжаться. Тем более, что погода неумолимо портилась. Вечером позвонил Журавлев и сообщил, что у них был сегодня «обжорный день». Что он имел ввиду я не понял, наверное, «обзорный день», в любом случае, у меня тоже был день достаточно насыщенный. А это главное…