Денис из Замоскворечья

Предгорья Полярного Урала отличаются от тайги и тундры, которые расположены к западу от воркутинской железной дороги. Если в тайге можно на каждом шагу обнаружить следы пребывания человека в виде просек, старых лесовозных дорог, штабелей когда-то спиленного и забытого полуистлевшего леса, то в предгорьях царит первозданная чистота и порядок. Сюда не плывут моторные лодки по мелким горным речкам, не проходит и наземная техника, поэтому нет следов разрушения ранимого и тонкого поверхностного слоя земли, который заживает десятилетиями. Не ставят в этих местах губительных для всего живого буровых вышек, и охотники не рубят избушек: охота тут запрещена. Великолепные лиственницы, осыпающиеся по осени золотистыми иголками, образуют вокруг стволов чудесный ковёр, расписанный занесёнными ветром бордовыми листьями осины и черёмухи. Вечнозелёные листочки брусничника с рубиновыми  гроздьями ягод и пепельного цвета ягель на выбеленных солнцем и ветром камнях образуют удивительные композиции-икебаны, которые японцам и не снились. Воздух в предгорьях прозрачен настолько, что расстояние скрадывается, а до гор, которые вроде бы вот они, ещё идти и идти. С приближением к подножьям седого Урала комаров и мошки становится меньше. Холодный ветер, скатывающийся с заснеженных вершин, гонит их на запад, ближе к железной дороге.

Два дня с напарником идём на восток к Уральским горам. У нас нет ружей, поэтому дичь попадается на каждом шагу. То огромный глухарь вспорхнёт в десятке метров впереди, то молодой рябчик примостится на веточке прямо над головой и заглядывает в чашку с чаем во время короткого привала. Смекнёт потом, что тут что-то не так, спрыгнет на землю и побежит «короткими перебежками» в чащу, останавливаясь и оглядываясь. Отбившиеся от стад и одичавшие северные олени трусцой перебегают болото, а молодые выдры заняты игрой в небольшом проточном озерце и не обращают внимания на нас, открыто идущих поодаль.

Чем ближе горы, тем путь становится легче: реже встречаются болота, ручьи, а под слоем мха ощущается твёрдая каменная основа. Река Малый Паток где-то рядом, и прежде чем увидеть, мы её слышим. Шум переката доносится издалека. Идём ещё километра два, а выйдя на реку, направляемся вверх по течению по еле заметной тропе проложенной то ли зверем, то ли редкими туристами. Тропой этот путик можно назвать только условно. Скорее, это наиболее рациональный вариант движения, который и звери, и люди выбирают интуитивно.   

Когда вечерней прохладой задышали горы, мы остановились на ночёвку. На востоке, если смотреть вверх по течению, простирается красивое ущелье с каскадом уходящих вверх перекатов. Нас это устраивает, ведь пришли мы сюда отдохнуть и немного половить рыбы. В горных реках, исток которых в ущельях Урала, живёт и здравствует только хариус – северная форель. К упругим и холодным струям он поднимается для выполнения, как и все живые существа земли, своей основной миссии – миссии продолжения рода. Отнерестившись, «скатывается» вниз к местам своего постоянного обитания. Ловят хариуса двумя способами - на спиннинг и на «кораблик». «Приблуда» спиннинга исключительно самодельная: большой поплавок с грузом и пара мушек на поводках. Цвет ниток на тройниках играет решающую роль при ловле этой северной рыбы. Бывает, что на одном перекате он «берёт» на красно-белые нитки на тройнике, а чуть пониже по течению подавай ему жёлто-чёрные. Если все нюансы учтены, то можно не сомневаться - «холостого» заброса не будет! Уже в сумерках, «побросав» немного, добыли рыбы на уху. Утомлённые сложным переходом, поужинали и быстро уснули в поставленной на скорую руку палатке…

Они встретились зимой в Питере на курсах повышения квалификации при одном из учебных центров. Сергей и Денис преподаватели вузов, но живут в разных городах, а вот интересы у них во многом совпадают: занятие туризмом, игра на гитаре и песни бардов того времени, когда они обучались в столице. В вечерних разговорах в комнате общежития выяснилось, что объединяет их не только работа, но и страсть ещё не осуществлённая в полной мере – страсть к путешествиям. Разговаривая, вспоминали студенческие годы. Тогда, сбившись в небольшую «стайку», они отправлялись «на выживание» по лесам Подмосковья. Акция была своеобразным протестом на постоянное студенческое безденежье, и это в то время, когда их кумир Владимир Высоцкий так ярко и образно пел про горы и эдельвейсы. Гитара у студентов всегда под рукой, а денег для похода было ровно столько, сколько надо, допустим, чтобы доехать на электричке до Каширы. Удалившись от станции, студенты потихоньку шли по просёлочным дорогам и лесным тропам в сторону Москвы. Питались тем, что удавалось добыть: рыбой, грибами, ягодами, морковью и огурцами с колхозных огородов. Иногда в сельских пекарнях им давали «за красивые глазки» и за  весёлый нрав пару буханок горячего хлеба. Ночевали в шалаше, а когда и просто, у костра. Походная жизнь отличалась от повседневной городской сутолоки, а самое главное - она им нравилась! Ребята чувствовали себя хозяевами не только природы Подмосковья, но и всего Мира!.. В конце маршрута находился в кармане у кого-то зелёненький «трёшник» - заначка. Ребята покупали дешёвого яблочного вина и под песни любимого барда праздновали победу над людскими слабостями. Долго ещё на студенческих тусовках и капустниках вспоминали весёлые приключения из походной жизни. После окончания института Сергей по направлению попал в Свердловск, а Денис, коренной москвич, остался в столице, в самом её центре - в Замоскворечье. Теперь коллеги были почти обеспеченными людьми, а те деньги, что получал каждый, давали им возможность осуществить давнюю мечту – серьёзный поход. Перебрав варианты, остановились на горах Полярного Урала. С горами друзья были знакомы по картинкам в проспектах и по пешеходным переходам туристических групп в Кисловодске и в Крыму. Этот выбранный маршрут казался им вершиной увлечения. Перед отъездом Денис твёрдо пообещал Сергею, что летом приедет в Свердловск, и оттуда они начнут свой переход  через Уральские горы…

Андрей и Лена молодожёны. Они познакомились весной на слёте туристов в палаточном лагере - дело молодое! Уже в июле сыграли свадьбу, а потом неделю жили в палатке, установленной на балконе городской квартиры в Свердловске. До окончания каникул время ещё было, а вот со свадебным путешествием не срасталось: все деньги родителей ушли на «внезапное» торжество. С ребятами Сергей встречался в туристическом кружке при институте, куда заглядывали и «молодые». Их восторгу не было предела, когда Сергей предложил молодожёнам «прогуляться» недельку-другую по горам Урала. Рюкзаки «Ермак», взятые напрокат, уже заполнены тёплыми вещами и другой мелочёвкой, которая может потребоваться, и которую рекомендуют туристические справочники. К сборам подоспел и Денис, подъехав из Москвы.

Самолёт довёз группу самодеятельных туристов до Саранпауля, небольшого поселения вблизи восточного склона. Остаток дня добирались до гор, которые через прозрачный осенний воздух кажутся такими близкими. Не особо высокие, они смотрятся как настоящие: август месяц, а вершины уже (или ещё) покрыты снегом. Сердца замирают от мысли, что вся эта красота будет скоро у них под ногами! Переход через седой Урал до воркутинской железной дороги по рассчитанному графику движения должен занять не более двенадцати дней…

В восточное ущелье туристы вошли по берегу маленькой речки ранним утром. Восторгались красотами окружающего ландшафта: небольшими водопадами, ниспадающими с утёсов, островками золотистых берёз на сером фоне скал, гроздьями брусники, закрепившейся в расселинах камней. Вечером остановились на ночлег у чистого снегового ручейка. Особой красоты тут уже не было: голые скалы и давящее на психику замкнутое пространство старых гор. Даже дров не вот тебе наберёшь: вокруг ни кустика, лишь трава и ярко зелёный мох обрамляют берег ручья.  «Красоты» старого Урала, а с ними и дрова, остались в предгорьях. Ничего! В рюкзаке у каждого лежит теплый спальник, а  палатку мужчины несут, сменяя друг друга. «Хороший человек автор, который написал справочник для туристов. Он рекомендовал нам «бросить» в рюкзак несколько пачек с таблетками сухого спирта», – шутят друзья, разогревая консервы и кипятя чай. В палатке тесновато, но тепло. Уснули скоро.

Утром, быстро перекусив, двинулись вперёд. Шли по серому невзрачному ущелью, обходя огромные, зализанные ветрами валуны – отломки гор ледникового периода. Всё бы хорошо, да вот обувь не совсем «горная». По болотистой тайге короткие резиновые сапожки – что надо, а вот в горах…. Кроссовки, что лежат у каждого в рюкзаке, тут непригодны вовсе. К вечеру четвёртого дня туристы набили ноги настолько, что решили устроить один из «плановых» выходных, ведь место этой остановки выгодно отличается от предыдущих стоянок. Небольшой костёр обогрел и обсушил,  но сил на установку палатки уже не было. Улеглись в спальных мешках прямо на траве, накинув сверху палатку от ветра. Проснулись рано. Заметно похолодало.  Ветер усиливается, а в тёмном небе мерцают яркие звёзды, порой приобретая бордовый оттенок, а когда и пропадая вовсе, закрываемые ползущими слоистыми облаками. Предстояла серьёзная смена погоды. «Выходной» срочно отменили и с рассветом двинулись на запад.

Подул ветер и пошёл спорый мокрый снег. Покрытые его слоем камни затрудняют движение. Целый день красоту гор туристы наблюдают только через прищуренные глаза, а панорама обзора ограничивается пятьюдесятью метрами видимости. После обеда они вышли на небольшую речку с редкими островками кустарника и хилыми берёзками на берегу.  Речушка текла на запад, а это говорило о том, что туристы преодолели водораздел, и половина пути пройдена! Остаток дня ушёл на установку палатки и приготовление горячего ужина…. 

Два дня бушевал циклон, покрыв горы сплошным слоем снега. Теперь страх и отчаяние подгоняли туристов в сторону железной дороги, и они уже не обращали внимания на красоту горных восходов, на прилепившуюся на скале одинокую, перекрученную ветрами сосёнку. Продукты на исходе. Красной смородиной и брусникой, которые стали встречаться, сыт не будешь. Пробовали ловить рыбу в прозрачных струях горного ручья на хлеб. Не «клюёт»! Хариус диковинную для этих мест приманку обходит стороной, а черви в горах «не любят обитать»,  да и они бесполезны тут, как наживка. 

Теперь ребятам хочется и остаётся только одно - выходить к людям или на равнину, в тайгу. Там тепло, а в тихой лесной протоке можно всегда добыть окунька или плотвичку. Набитые кровяные мозоли срывались и причиняли боль, ступни ног «горели», но любовь к путешествиям, а теперь уж и любовь к жизни, гнали бедолаг на запад. Делали непродолжительные остановки, пили чай с кислицей - красной смородиной.
После очередной ночёвки поднялась температура у Дениса, а на месте постоянно срываемой мозоли образовалась язвочка с нехорошего цвета краями. Нога припухла, и пришлось резать сапог, чтобы впихнуть её, обмотанную бинтами. Таблетки аспирина и анальгина из аптечки помогали переносить трудности.
 
Наконец, с одной из сопок друзья заметили сплошной зелёный покров предгорной тайги. Радость была безмерной, как у путников пустыни, вышедших на оазис. Спустившись с сопки на условно равнинную речку, успокоились.  Дня три ещё надо добираться до железной дороги. Радиоприёмник, гитара, верёвки и другие рекомендованные справочником туриста вещи заброшены на одной из стоянок для облегчения веса рюкзаков. Воспрянув духом, туристы потихоньку, как могли в своём теперешнем положении, зашагали вниз по течению. Они хорошо видели серебристых рыбёшек, выпрыгивающих из воды, видели и тёмные спины крупных рыбин в прозрачных струях под скалой. Пробовали поймать рыбу на добытых под кустом черёмухи червячков, но результат был тот же, что и в горах. Рыба не замечала крючок с наживкой, подведённый ей под самый нос, будто его и не было…

У нас клёв был великолепный, и уже к середине второго дня в садках было ровно столько рыбы, сколько можно унести в рюкзаках. На следующее утро мы собирались уходить, а пока отдыхали, приготовив наваристую уху и заварив крепкий чай с листочками смородины, растущей тут в изобилии. На наш бивак горе туристы вышли в тот момент, когда мы укладывали вещи. К костру подошли грязные, оборванные и бледные «тени», и только по цветастым рюкзакам в них угадывались туристы. Блеск глаз, направленных в сторону котелка, говорил о многом!..
- Откуда вы, ребята? – спрашиваем их, хотя уже наверняка знаем, что они не местные, а «залётные».
- Я из Замоскворечья! – представился Денис. – А это мои друзья. Они из Свердловска. Делали попытку покорить Уральские горы.
- Наполовину это у вас получилось! – шутит мой приятель, ещё не зная тех бед, которые внезапные гости перенесли и которые им ещё предстоят.

Гостей в тайге всегда кормят, а если не хотят…, то всё равно кормят и ещё поят чаем! Наши новые знакомые ели скромную пищу с таким аппетитом и удовольствием, что любая домохозяйка мира млела бы, любуясь на едоков исподтишка и подставив ладошки под подбородок. Андрей и Лена, положив куска по три хлеба в нагрудные карманы штормовок, уху из котелков ели стоя. Доцентам же наш чёрствый, пахнущий дымком и рыбой хлеб наверняка казался намного вкуснее того, горячего, подмосковного, вкус которого они помнили со студенческой поры. Чай пили с чёрным хлебом, положив на него по кусочку печенья. Смотреть нам на всё это было и смешно, и грустно…

Наутро в рядах туристов произошёл «раскол»: молодожёны, отдохнув и ожахнув, решили продолжить маршрут и идти по реке к станции. Преподаватели, умудрённые жизнью и не совсем удачным опытом общения с горами, двинулись с нами по более короткому, но достаточно трудному пути, рассчитывая на помощь. Молодым выделили немного хлеба, рыбы и снабдили «мушками», для пополнения запасов на переходе. Наши попутчики только небольшую часть пути шли самостоятельно. Они часто присаживались на поваленные стволы деревьев и просили короткого отдыха. Мы их понимали. Уже перед выходом Сергея освободили от рюкзака, а Денису помогали идти, страхуя и поддерживая с боков.  С маленькой станции Сыня приехали в город Печору вечером. Машина скорой помощи стояла у вокзала. Осмотрев туристов, доктор тут же направил их в хирургическое отделение больницы.

Сергей недели две пролежал в палате, где врачи ему «зализывали» раны на ногах. Другу его, Денису, который из Замоскворечья, повезло меньше: операция на стопе была не совсем удачной. Другую, более радикальную операцию делали повторно….
 
Примерно через месяц я отвез его на вокзал с женой, приехавшей по случаю выписки мужа. На глазах у Дениса блестели скупые мужские слёзы. Рядом стояла растерянная, ещё не пришедшая в себя жена и всё повторяла: «Будете в Москве,  заходите! Замоскворечье, это сразу за Васильевским спуском, где немец Руст сел на своём самолётике.  А потом через мост и налево»…

Как добрались до Свердловска молодожёны мне неизвестно. Знаю только одно: тайга и горы не прощают людям слабости, ошибки и промахи! Туристические справочники всего предусмотреть не могут!