Человек, который обижался...

Что-то разбудило его среди ночи…

Какое-то страшное до ужаса чувство. Но он засомневался: страх ли это? Уже давно все его чувства превратились в одну большую обиду. Обиду на весь этот… МИР! Может, и проснулся он сейчас в холодном поту только из-за обиды причиненной сном, которого он не мог вспомнить – мешал гулкий стук в ушах. Сердце – оно так бешено колотится, что впору обидеться на него – на этот несчастный орган являющийся огромным накопителем всех его обид.

Но тут он внезапно понял, что находится в комнате не один. И тогда уже не обида, а животный страх ледяной волной окатил его.

Высокие серые треугольные тени замерли вдоль стен. Они казались живыми. Человек с широко открытыми глазами лежал, натянув одеяло до подбородка, и  слушал  чужое дыхание. Он боялся пошевелиться. Каждая секунда казалась ему вечностью.
Если они пришли ограбить его, почему стоят?

Человек начал было себя успокаивать, представил, что тени – это плод его воображения, просто тени образованные рассеянными лунными лучами, украдкой проникающие в его спальню через окно. И тут его вновь пленила обида. Обида уже на себя, за трусость. Он боится теней в своем собственном доме! О, как бы он хотел вообще не иметь никаких чувств! Ведь есть же бесчувственные люди. Почему он не такой? Это так несправедливо! К глазам подкатили слезы.

Внезапно облака на небе как-то по-особому резко разошлись, и свет желтой луны яркой дорожкой осветил комнату. Человек увидел, как лучи коснулись неподвижных фигур и исчезли в них, запутавшись в белых одеждах. Он захотел закричать, но смог лишь подтянуть выше одеяло и закусить его. Глазами он начал нервно обшаривать комнату… Сколько их? И почему его любимая широкая кровать находится посреди спальни? Она была у стены! Это значит… там у изголовья… тоже… они?

В голове проносились цифры: шесть… восемь… десять.

Человек не выдержал нервного напряжения и съежился, стараясь казаться как можно меньше, а голову закрыл одеялом.
Сердце не переставало отбивать бешеный ритм.
Почему ничего не происходит? 

-Мы пришли положить конец твоим страданиям, - нарушил гнетущую тишину твердый властный голос.

Сначала несчастному человеку показалось, что время остановилось, он перестал дышать, а в животе словно вырос холодный колючий ком.

До слуха донесся легкий шорох… они подходили к его постели…
Тот, что говорил с ним, ловко поддел змеевидным посохом одеяло и резко сдернул его с головы. Человек не шевелился и не открывал глаз. Все происходящее казалось фантастическим сном. С великим трудом ему удалось выдавить из себя:

- Кто… вы?

- Мы Орден Милосердия! Чаша нашего терпения переполнена. Твоим деяниям должен быть положен достойный конец!

Человек, превозмогая страх, открыл глаза. Он взглянул на фигуру в капюшоне и с недоумением подумал: «О чем он говорит?» У всех присутствующих на капюшонах красовались алые кресты и оттого, что лиц их не было видно, становилось не по себе. Вместо лиц казалось, зияли черные дыры.

- Что… я сделал? – голос предательски задрожал.

Он всегда был уверен, что рожден быть последним ничтожеством на земле и все кому ни лень старались унизить, оскорбить или обидеть его. Но чем он мог досадить Ордену? Да, он и не слышал никогда об этом Ордене.

- Ты разрушаешь, всего чего касаешься!

- Я?!!

Захотелось оправдаться: как он может что-то разрушить? Его отовсюду гонят – он больше месяца не может продержаться ни на одной работе, а уж о том, что его всегда обсчитывают и обманывают – отдельная тема для разговора.

- Простите… но я…

- Молчи, презренный! Здесь говорю я! Ты будешь отвечать, когда я потребую того!
Повелительный тон отозвался в душе несчастного вспышкой обиды, но страх мгновенно погасил его.

- Начнем с твоих родителей. Что случилось, когда они тебе не подарили велосипед?

Человек облегченно вздохнул и тихо проговорил:

- Вы ошибаетесь, у меня нет родителей.

- Не потому ли, что ты не помнишь? Не мудрено, ведь тебе тогда было три года.

- У меня не было родителей! – горячо заверил он и для пущей убедительности приложил руку к сердцу.

- Неправда! Они погибли в автокатастрофе на следующий же день!

- Не-ет! Это ложь!!! Это ложь!!!

- А что было в детдоме? Уж это ты не можешь отрицать.

- Он сгорел…

Только вот воспоминания о пожаре всегда казались ему туманными, как будто все произошедшее было не с ним. Огонь, удушливый жар, пронзительные крики…

- Это не я поджег его…
- Официально – это не ты. Твой Ангел – Хранитель постарался скрыть следы твоего преступления, - в тоне обвинителя послышался сарказм.

- Я здесь не причем! – человеком овладел справедливый гнев.

- Разве ты не обиделся на друзей, не принявших тебя из-за низкого роста в баскетбольную команду? И ты вынужден был украдкой наблюдать за ними из окна своей комнаты.

- Да, но я ничего не поджигал. Я боюсь огня…

- Потом была череда учителей претерпевших несчастные случаи только потому, что тебе несправедливо занизили оценку.

Их-то он хорошо помнил. Особенно математичку – она однажды поставила ему жирную единицу в журнал только за то, что он обвел ее оценки в тетради, а он так и не осмелился доказать, что тетрадь та давно закончилась, и он носил ее с собой просто по привычке. Ему нравилось смотреть на оценки, проставленные красивым каллиграфическим почерком. Тогда он учился очень неплохо. Помнится, после  этого случая учительница сломала руку…

Человек не стал спорить с обвинителем. Ему, как и тогда не хватало слов и уверенности.

- Потом ты ступил во взрослую жизнь. Тебя не взяли в армию, почему?

Человек пожал плечами, понуро опустив голову.

- Почему-то странным образом затопило здание архива, и твои документы безнадежно испортились. А кое-где появились необъяснимые по происхождению опечатки…

- Это не я… - теперь голос его стал похож на голос испуганного ребенка.

- Но ты не хотел идти в армию, потому что знал, что ничего хорошего тебя там не ждет.
- Это не я, я не делал ничего… - несчастный всхлипнул, не в силах противостоять обвинениям. – Это случайность…

- Продолжим, - обвинитель начал медленно ходить вокруг кровати, сопровождая каждый шаг стуком посоха. – Помнишь свою первую работу?

- Игровой салон.

- Почему, по-твоему, некоторые посетители появлялись в нем с травмами рук, ног, головы или не выходили из больниц?

Представители Ордена Милосердия начали поочередно называть имена и перечислять поступки, которые они совершали во вред обвиняемому.

- Эрик Нимс, всего лишь толкнул тебя и обозвал, за что вскоре упал с лестницы и едва не сломал себе шею.

- Я не толкал его, он сам.

- Овер Цеган срезал как-то клок твоих волос…

Обвиняемый не выдержал и вскричал:

- Да я помню его! Но это не я плеснул в него кислотой. Хотя мне нисколько его не жалко! И вообще, он часто громко портил воздух в салоне и ломал технику. Ну, что вы еще вспомните? Может то, что через месяц после того, как меня уволили, салон разорился?!

- Это ты вспомнил сам, - спокойно сказал главный обвинитель.

- Я здесь не причем! Это неправильная организация дела.

- Ты признаешь, что тебя обидели, и ты хотел отомстить?

- Может и хотел, но я ничего не делал!

- Хватило одного твоего желания. Кстати помнишь директора колледжа, в который ты
устроился секретарем? А через шесть дней был уволен за некомпетентность.

- Я не знаю, что с ней случилось, - искренне признался обвиняемый.

От всех этих разговоров и воспоминаний человека затрясло. Он подтянул к себе одеяло и, беспокоясь, что сейчас его вырвут, с силой вцепился в него. По телу пробегали мурашки. Воздух в спальне стал казаться морозным, это, несмотря на теплую летнюю ночь.

- Женщина мечтала возвести вокруг колледжа сад, установить фонтаны, а вместо этого ее уволили и с каждым годом колледж приходит во все больший упадок.

- Она оскорбляла меня прилюдно…

- Не стоит оправдываться. Тебя мог обидеть любой ребенок, и все они пострадали из-за твоей обидчивости.

- Но я ведь никого не обижал, почему же всем хочется сделать мне больно? Что вам всем нужно от меня? Оставьте меня в покое!!!

Человек в отчаянии залез под одеяло и горько заплакал.

- Кстати ты заранее знал, что через шесть дней тебя уволят из колледжа, так почему не воспользовался знанием? Ты мог бы не устраиваться на работу…

Обвинитель  еще много чего вспомнил, но обвиняемый пропускал его слова мимо ушей. Уж слишком тяжелы были эти воспоминания, уж слишком обидно становилось от сознания своего бессилия. Присутствие остальных членов Ордена действовало угнетающе на его психику. Он хотел лишь одного, чтобы все они ИСЧЕЗЛИ! Исчезли из его спальни, из его жизни…

- Перестаньте… прошу… - тихо прошептал он. – Я не разрушал… город.

- Да, но ты уехал из него, и город был разрушен землетрясением.

- Мне просто повезло…

- Наоборот, не тебе повезло, а не повезло жителям города. Если бы ты остался, город был бы цел!

- Но меня изгнали… будто я приношу несчастья.

- Вот видишь, даже они заподозрили неладное.

- Но я не виноват ни в чем! – истерично прокричал он.

- Это ты так считаешь! Это ты обижался на этот мир, подаривший тебе жизнь, и мир мстил тебе. Выходит, ты в обиде на своего Создателя, сделавшего тебя человеком – это большой грех!

- Вы пришли отомстить за него?

- Мы его орудие. Мы вершители справедливости! Мы Cуд Божий на Земле! Вставай, и достойно прими его волю!

Человек был окончательно подавлен словами обвинителя. Не видя способа избежать страшного будущего, он покорно встал, накинул халат и в ожидании пристально посмотрел на обвинителя и его приближенных.

Но что это…  Внезапно словно пелена спала с глаз. Спальня исчезла! Он стоит в лесу на огромной поляне в центре светящейся голубовато-зеленым светом пентаграммы. Его вновь объял ужас.

- Вы убьете… меня?

- Мы избавим тебя от страданий!

Человек встал на колени и, заломив руки, взмолился:

- Не надо… пожалуйста. Я же ни в чем не виноват. Прошу…

- Разве ты еще не понял, как опасна твоя жизнь для общества? Почему ты держишься за нее?

- Я… - он всхлипнул и опустил руки, - я не знаю…

- Ничтожество! – вскричал разгневанно глава Ордена и указал посохом в сторону несчастного. – Как ты смеешь просить о чем либо? – и кивнул своим людям.

К человеку подбежали двое и подняли на ноги.

- Ты будешь умирать долго. Все это время силы земли будут очищать твою душу от грехов, дабы ты мог отправиться к Создателю.

Несчастный стал вырываться и кричать.

- Не-ет! Вы не имеете права!!! Отпустите меня! Я не хочу умирать!

К ним подошел третий и в его руке сверкнул изогнутый длинный нож. Вид этого ножа придал обвиняемому сил, он стал вырываться с еще большим отчаянием.

- Нет, не надо… умоляю…

И вдруг резкая боль в области живота заставила человека замереть на месте. Он судорожно вздохнул,  и почувствовал, как холодная сталь медленно выскальзывает из его тела.

- За что? – прошептал он.

В его широко распахнутых глазах отразилась выплывающая из-за деревьев полная луна. В ее свете пентаграмма засияла еще ярче.

Мгновение спустя люди, державшие его, отступили к своим. К ним же не спеша присоединился палач.

- За что? За что…

Человек лишился сил и упал на землю, продолжая пристально смотреть на членов Ордена Милосердия.

Убедившись, что с ним покончено, вершители правосудия покинули поляну.

Луна стыдливо прикрылась проплывающим мимо облаком. Фигуру умирающего человека накрыла темнота. Он хрипел, делал неумелые попытки закрыть рану рукой, впадая во все большее отчаяние. Глядя на кровь, растекающуюся ручьями по сияющим камням пентаграммы, он не мог сдержать слез. Обида и гнев пересиливали чувство пульсирующей боли.

- Помогите… - прокричал он, - кто-нибудь помогите…

Но ветер и шелест деревьев заглушили его слабый зов о помощи.

Неожиданно, когда его сознание приблизилось к границе беспамятства, кто-то приподнял его и осторожно перевернув, положил головой на колени. Затем с нежностью провел рукой по волосам.

Он услышал:

- Я люблю тебя…

Человек судорожно вздохнул и открыл глаза. Он пытался увидеть своего спасителя, но видел только его руки, они были так бледны, что казались светящимися. От этих рук исходили тепло и блаженная нежность. Постепенно уходила боль.

- Прости их, они не ведают, что творят…

- Кто… ты?

Голос существа казался незнакомым и знакомым одновременно. Он походил на тот, который иногда будил его по ночам, называя по имени. Голос походил на его собственный, но немного женственнее и мягче.

- Ты знаешь меня… Я всегда с тобой.

- Это ведь не я все разрушил? – с надеждой спросил умирающий человек.

- Нет.

- Тогда кто же?

- Я… - печальный вздох прокатился по поляне. – Я страдал вместе с тобой.

Человек, вздохнув, повернул голову. Он увидел, что его голова находится на коленях красивого светящегося существа, имеющего два больших белых крыла. И он не мог не узнать его…

- Ты мой…

Существо качнуло головой и из глаз его выкатились две сверкающие, словно бриллианты слезинки, и, оставляя мерцающий след,  пробежали по щекам. Оно с небывалой нежностью смотрело на несчастного умирающего человека. Нельзя было понять кто оно: мужчина или женщина. Еще никто прежде не смотрел на него с такой преданностью и любовью в глазах.

- По… чему?

- Я люблю тебя.

- Ты спасешь меня?

Существо понуро опустило голову. Он все понял.

- Мне действительно… пора?

- Пора…

- Ты проводишь меня?

Лицо существа озарила добрая улыбка, но тут оно взглянуло вверх, и улыбка его померкла.

Человек тоже посмотрел вверх, на звезды, мелькнувшие среди серых облаков. Но он не видел того, что видел его Ангел – Хранитель. Он не видел смертоносную комету, приближающуюся к Земле. Это была комета Возмездия…

- Ты простишь их? – спросил Ангел, вновь взглянув на испачканное кровью лицо человека.

Но ответа он так и не услышал…

Когда камни пентаграммы насытились кровью и перестали светиться,  служители Ордена Милосердия вышли из леса и окружили тело. Самый главный из них взглянул в открытые глаза мертвого человека, и на миг ему показалось, что он увидел в них отблеск белых ангельских крыльев.

Это был какой-то знак…


                КОНЕЦ