Амареттовый блюз -гл. 9, 10, 11, 12

"МНЕ ХОРОШО И ПЛОХО!"
(глава девятая, тоже невеселая)

Милка открыла сразу, едва Ника дотронулась до звонка, будто поджидала подругу
- Ну, как ты, горе мое?
- Ой, молчи. И хорошо, и плохо. Разве так бывает?
- Значит, бывает. И если ты находишься одновременно и в "хорошо" и в " плохо" - диагноз однозначен: влюбилась!

Они прошли на уютную Милкину кухню.
- А где твоя Сашка?
Милкина двенадцатилетняя дочь была полной противоположностью матери. Не по возрасту серьезная и самостоятельная, обожающая читать, причем все подряд: и только входившего в моду " Гарри Поттера" и "Властелина колец" Толкиена, и "Хроники Нарнии" и детективы Марининой и Дашковой. И в то же время она была открытым, непосредственным и, что немаловажно, добрейшим ребенком. Саша прикармливала бездомных собак и кошек. Зимой на балконе у нее висела кормушка для птиц. Соседке, одинокой старушке, она с готовностью бегала в магазин за продуктами.

- Она у бабушки на каникулах.
- У которой?
- У свекрови, в Питере.

Изольда Владиленовна, искусствовед по профессии, и ее муж, четвертый по счету, обожали степенную Сашку, которая ко всему и внешне была очень похожа на Изольду. Александра платила им такой же нежной привязанностью. Милкин муж, Станислав, разбился в автомобильной аварии пять лет назад, но Милка продолжала общаться с Изольдой. Санька тоже с огромным удовольствием ездила в гости к бабушке. У них было столько общих интересов, что бабушка шутила: впадаю, дескать, в детство, поэтому внучке так легко со мной общаться. Юмор у Изольды был своеобразным.

- Ну, подруга, чем тебя потчевать? Разговорами, кофе, вином?
- А все сразу можно?
- Ничего себе, запросики у тебя! Звезда по имени Артем разбаловала тебя за эти два дня.
- Совершенно точно, я с этими событиями совсем потеряла себя, горячо любимую, рассудительную, осторожную и хладнокровную!

- Как потеряла, так и найдешь. Пустяки, дело житейское, как любил говаривать незабвенный Карлсон, который жил на крыше, когда мы были маленькими.
- Может, он до сих пор на крыше живет, кто его знает. Карлсончик всегда был мужчиной в самом расцвете лет. Подумаешь, чуть постарел.
- Живет, и хорошо! Мы к нему так привыкли, мир без Карлсона - что может быть скучнее?! Итак, что пьем? Ликер? Подсластим горечь разлуки?

- Угу-м. И пора завязывать, а то женщины, говорят, быстро попадают в алкогольную зависимость. Представь картинку – спившаяся богиня! Блеск!
- О, господи! Как же тебя заносит, богиня ты моя, конопатая!! Нет, нам это не грозит, уж поверь на слово. Расскажи лучше, если есть желание, про Артема.

- А вот возьму и расскажу. Давным-давно, когда дома, деревья и лошади были большими...
- Постой, постой! А при чем тут лошади?
- Притом, что я их любила. Не перебивай... Так вот к нашей соседке тете Дусе приехала дочь Люба с сыном, семилетним мальчишкой. Милка, ты не представляешь, какая Любаша, Любочка была красавица. Ее белокурая головка всегда была тщательно причесана, будто Люба только вышла из парикмахерской. А платья - это вообще отдельный разговор...



НА ЗОЛОТОМ КРЫЛЬЦЕ СИДЕЛИ...
(глава десятая, в которой прошлое переплетается с настоящим, тоже длинная и, может, скучноватая)

Как это часто бывает с Никой, она из Милкиной кухни и перенеслась в детство и оказалась на крыльце, объединявшем две квартиры в доме барачного типа, которых много еще оставалось в городе с послевоенных времен.

Июньское утро давно уж собрало в лукошко, сплетенное из солнечных лучиков, остатки соловьиной ночи. Маленькая босоногая Веруша выходит, позевывая, на крыльцо, сладко потягиваясь. Подняв голову, смотрит на редкие причудливые облака, и ее существо замирает в предчувствии какого-то необычайного события.

И впрямь, открывается дверь тети Дусиной квартиры и из нее выходит мальчик, точь-в-точь паж из сказки про Золушку, которую Вера совсем недавно посмотрела с девчонками в детском кинотеатре. Он внимательно смотрит на диво с россыпью золотистых конопушек, улыбается и по взрослому протягивает руку:
- Доброе утро! Меня зовут Артемом, я с мамой приехал в гости к бабушке. А ты наша соседка? Как тебя зовут?

Нике в первый раз в ее коротенькой жизни захотелось произвести впечатление на этого мальчика, если не внешностью, так хоть именем, и она, смущаясь, прошептала:
-Вероника. Но можно просто Вера.
- Какое красивое имя! Я буду звать тебя Никой, так звали богиню победы в древней Греции. Ее изображали красивой женщиной с крыльями и мечом. Ты на нее очень похожа.

- Да, ну! Скажешь тоже! Меча у меня нет, а крыльев и подавно.
- Крылья вырастут, не сомневайся, а меч я тебе подарю! Я знаю, где его прячет злая колдунья.

Ника изумленно раскрыла глаза – ничего себе, фантазии!
- Чем ты будешь заниматься сейчас? – спросил Артем.
- Не знаю, - Ника пожала плечами, - еще не решила. Хочешь, я покажу тебе наш пруд?
- Хочу. А что еще есть у вас интересного.
- А еще у нас на окраине растут громадные тополя, им триста лет. Ну, может, меньше, но все равно они очень старые. А еще есть старая речка, слабенькая, как немощная старушка.
- Ого, откуда ты это знаешь? Про то, что она как старушка?

- Это моя бабушка так говорит. Потому что когда-то эта речка была молодая и с характером, как строптивая девушка, а потом состарилась.
- Здорово! Речка - девушка, речка - старушка! Обязательно посмотрим! А потом я почитаю тебе здоровские сказки.

- Ты умеешь читать? - Ника смотрела на Тему с уважением.
- Я и тебя могу научить, это легко. Согласна?
- Еще бы!

Так начались три самых волшебных месяца шестилетней девочки, жившей в доме барачного типа на окраине города. Были забыты подружки, и нехитрые игры на улице. Темка знал много интересных историй, и так умел рассказывать, что Ника слушала, затаив дыхание. От него она узнала про триста стойких спартанцев и битву на далеких Фермопилах. Про троянскую войну, развязанную Менелаем, ревнивым мужем красавицы Елены. Про Касандру, твердившую: "бойтесь данайцев, дары приносящих". Про Одиссея и его странствия. И еще много-много всякой всячины.

- Какой умный мальчик! - с иронией сказала Милка, разрушив таинство проникновения в другую реальность. - Я вот до четырнадцати лет увлекалась только сказками. Как мне Тамара Антоновна, наша библиотекарша, не старалась подсунуть что-либо серьезное, ничего не получалось.
- Милка, я же просила не перебивать.
- Прости, прости, больше не буду!

-То, что знания Артема были несколько необычными для его возраста, объясняется просто - другая среда обитания.
Сказывалось влияние папы, доктора исторических наук, большая библиотека в доме и полная предоставленность самому себе. Читать Темка научился в четыре года, и скоро в детских книжках ему стало тесно, и он забрался в папину библиотеку.

Рассказывал Артем интересно, в лицах. А какие игры придумывал! Это вам не простецкие казаки-разбойники, не поднадоевшие прятки, и даже не лапта. Все Темкины игры были сюжетными, по прочитанным историям. Видать, уже тогда проявлялась его творческая натура.

Увы, все кончается. В сентябре Темке надо было идти в школу, пришлось возвращаться в Днепропетровск, и он уехал. Ника долго не по-детски тосковала и скучала о Темке. Подружки и друзья казались неинтересными, игры - лапта, высекалы, штандор - глупыми. Ника стала домоседкой. Она каждый год ждала лета, а вдруг опять приедет Темка со своими волшебными рассказами и играми, читала-перечитывала (ведь научил-таки Темка ее читать) книжку сказок, которую он ей подарил...

Милка слушала, по-бабьи подперев лицо руками. А Нике нужно было выговориться, и она продолжала свой рассказ.

... Со временем все "возвратилось на круги своя", Ника тоже пошла в школу, общалась со сверстниками, но привычка читать осталась на всю жизнь. Она окуналась в книжный мир, то превращаясь в красивую и загадочную марсианку Аэлиту, то как Таис Афинская, влюбленная в Александра Македонского, скакала на коне, сопровождая его в походах. В своих фантазиях она была умной обаятельной, нежной и властной. Витая все время в придуманных мирах, в действительности Ника оставалась неуверенной в себе девчушкой, переносящей книжные отношения в реальную жизнь. А они, ох, как не совпадали!

Наверное, поэтому и замуж выскочила, не вышла – сознательно, обдуманно и по любви, а именно выскочила. Нике вспомнилась ее свадьба, на которой она чувствовала себя не невестой, а одной их приглашенных, и, забывшись, даже песни запела. А говорят, это невесте строго возбраняется. Мама заплакала, дескать, как ты, доченька, радуешься, что из дома уходишь. Она всегда любила делать из мухи слона и порой в самый неподходящий момент.

Потом Вероника старательно изображала любящую и счастливую жену. А когда хорошо притворяешься, убедить можно кого угодно, даже себя.

Павел работал водителем в администрации города, крутил баранку новенькой черной Волги. Ника трудилась в проектном институте, в коллективе, состоящем преимущественно из женщин. Работа Нике нравилась. Придумывать "воздушные замки", а потом видеть их построенными – это ли не здорово. Так жизнь, пожалуй, и катилась бы по накатанному маршруту, если бы не случай.
-Ты, Милка, помнишь, как я нечаянно "застукала" благоверного с молодой брюнеткой. Он тогда почти выкрутился, наврав с три короба, что это поручение шефа, он, Пашка, тут не при чем. Да вот его зазноба испортила всю игру. Как? Позвонила и обвинила меня, что я не люблю мужа и держу его при себе, напоминая собаку на сене: "Сам не гам, и другим не дам!" КаковО? Очень кАково!

Женская обида – продолжала Ника рассказывать то, что Милка знала – взорвалась, как пять Хиросим. Вспомнилась тупая, беспочвенная Пашкина ревность, и холодная ярость не давала Нике дышать, вот ведь откуда ноги росли у всех претензий, потому что сам-то совсем не ангел. Но внешне Ника оставалась невозмутимой и спокойной. Она без упреков и скандалов подала на развод. Их пытались помирить, уговаривали сохранить семью, и Пашку очень бы устроил такой вариант развития событий, но сохранять-то было нечего.

- А Артем? - спросила Милка.
- Когда он стал мелькать на экране, меня все время не покидало ощущение, что я его знаю. Я сравнивала его с единственной детской фоткой, и мне казалось, что это он, точно он. А в следующее мгновение я старательно убеждала себя, что это бред, что никакого сходства нет, и не может быть.

- А как он тебя нашел?
- Сначала мне самой было любопытно, а потом, веришь, стало по барабану - нашел и молодец. Но все оказалось просто - через интернет. Помнишь, появился сайт "Старые друзья "? Мне нравилось захаживать на него, просматривать, с какой-то глупой надеждой "а вдруг" Хотя я ни за что, никому, а себе в первую очередь, не призналась бы кого я хотела найти.

- Ну, и?..
- И с какого-то переполоху поместила на этом сайте свои фотографии, детскую и ту, что ты меня в парке фотографировала. Там я так классно получилась! Вот, а дальше, как говорится, дело техники. Главное, пожалуй, то, что Артем захотел увидеть меня и не побоялся приехать за тридевять земель. В разведку.

- Да, Веруся, мелодрама в духе Даниэлы Стил. А что дальше?
- Мне б кто рассказал об этом. Есть еще новость: Артем сделал мне предложение. И я, судя по всему, согласилась. Смотри, какой он предусмотрительный, видишь колечко. Считай, мы помолвлены.

- Круто! Ну, ты подруга, и впрямь с ума сошла. Или?..
- Скорее всего "или". Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, поверь. Даже страшно. Ведь так не бывает. Ой, а знаешь, кого я на вокзале встретила? Пашку. Представь, изобразил ревность, а потом упрекнул меня в поспешном разводе.

- А ты?
- Поздравила его с Новым годом.
- Ну, и правильно. Вот уж о ком жалеть не стоит. Ко-о-зел ! Забудь.
- Уже.
- У меня идея, тебя надо развеять, пойдем-ка, потанцуем, время-то еще детское, только не падай со стула, в клуб "Молодость"

- "От тридцати и старше"?! Ты что, считаешь только там теперь нам и место?
- Вер, там так прикольно! Ты себе и представить не можешь!
- Да? Ты полагаешь, что это хорошая идея? Ну, пойдем, тряхнем стариной! Артем будет на сцене танцевать, а мы чем хуже?!
- Договорились! Может, все-таки останешься у меня, переночуешь? А то будешь одна страдать.

Вероника чуть-чуть подумала.
- Нет, пойду домой. Все что можно, я на тебя вывалила. Переваривай теперь. Так что страдать я не собираюсь. А спать - причуда у меня такая - я предпочитаю по возможности дома.

- Из любого правила можно сделать исключение. Скучно жить все время по правилам. И кофе ты ведро выпила, не заснешь ведь.
- Так уж и ведро! Ладно, вернемся к тебе после «Молодости», буду вешать тебе на уши лапшу из наших с Темкой планов.
- А я буду сушить и в шкатулочку складывать, придет время, сравним твой "доширак" с реальностью.

ПРОЩАЙ «МОЛОДОСТЬ»…
(глава одиннадцатая о том, как иногда развлекаются дамы)


Когда они зашли в зал, танцы были в самом разгаре. Музыка жизнерадостно гремела в очень быстром ритме. Дамы послебальзаковского возраста выделывали тако-о-е – балет "Тодес" Аллы Духовой отдыхает. Кавалеров в такой массе женщин практически не разглядеть. Потому что их – раз, два и обчелся. Зато женщины! Ах, какие женщины! Раззадоренные пляской, и оттого разрумянившиеся, наряженные в лучшие платья, тщательно причесанные и с вечерним макияжем – загляденье!

Закончилась "дергалка", быстрый танец, и оркестрик заиграл что-то вроде танго. Мужички, бывшие в наличии, оживились и пошли по кругу с придирчивостью купцов, приценивающихся к товару. Отчего не попривередничать, если такой выбор! Сердца дам застучали-затрепетали, вот он, момент, который может круто изменить одинокую жизнь.

Нике было как-то все равно, выберут или нет, разве что немного любопытно. Может как раз из-за отрешенно-безразличного вида или по каким-то другим причинам к ней подошел – ну и ну! – мужчинка лет пятидесяти с небольшим хвостиком, но какой! Как будто нерадивая прачка-жизнь его стирала, стирала, полоскала, полоскала, сушила, сушила, а выгладить забыла. Однако апломба, уверенности в своей неотразимости и превосходстве в нем было на пятерых олигархов…

Вот так осчастливил! Первым порывом Ники было "отказать", но ведь пришла же танцевать. Да и невежливо вроде. Ника (эх, была – не была) приняла приглашение. Кавалер – "первый парень на деревне" – как и ожидалось, тут же распустил павлиний хвост, тоже изрядно помятый и повыщипанный. Ну, о-о-чень предсказуемая реакция. Смешно, и грустно... Ведь для многих дам такие вечера-смотрины олицетворяли не просто приятный досуг, а некую надежду на зыбкое, призрачное, женское счастье.

Никин партнер по танцу, видимо, чтобы завязать знакомство, сказал, что никогда не видел ее здесь, в клубе. Не заметить такую красавицу просто невозможно. А уж он-то является завсегдатаем этих мероприятий, не подумайте плохого, просто любит потанцевать и дома одному очень скучно. Так он давал понять, что Нике сказочно повезло - ее выбрал свободный от семейных кандалов принц. Старательно пытаясь "охмурить" молодую партнершу, кавалер, тем не менее, успевал кому-то улыбнуться, кому-то подмигнуть, кивнуть головой – оказать множество знаков внимания неохваченным его танцем женщинам.

Только счастливое состояние Ники, оставленное Артемом в качестве новогоднего подарка, уберегло горе-принца от насмешки, ведь язычок у Ники порой был ого-го какой безжалостный. Поэтому она ответила, смягчая нелицеприятные слова, что "сударь" льстит ей и весьма грубо, что эти потуги глупы и бессмысленны, что на продолжение отношений не стоит рассчитывать. "Сударь" сник и до конца танца рта больше не открывал. Но, уходя, попытался галантно "приложиться" к ручке. Романтик! Нике на минуту даже стало его жалко, но она представила, сколько женских сердец сумел разбить этот потрепанный ловелас, и жалость растаяла как мороженое жарким летним днем…

- Милка, пойдем-ка домой, что-то не вдохновили меня эти танцы. Да и двумя конкурентками у женщин будет меньше. Прощай "Молодость"!
- Домой так домой! Мне уже не кажется удачным наше мероприятие. Лучше б в кафе посидели, побаловали б себя, любимых, чем-нибудь.
- А что нам мешает сделать это сейчас? Эх, берегись "Домино" идут голодные и злые волчицы.
- Ладно тебе, Вера, что так достал кавалер?
- Не то слово! Вообще, втравила ты меня в авантюру. Спасибочко.
- Да на здоровьишко! Ты, кажется, сама была не против развлечься.

Между подругами юрко прошмыгнул черный котенок непонятного раздражения.
- Все, Мила, хватит упреков, я тебя прощаю.
- Век не забуду Ваше милосердие, высокочтимая дама!
- Милка, ты что, обиделась? – Ника, спохватившись, цыкнула на котенка раздражения. – Брось, жизнь прекрасна, нас ждет пицца. Вперед, и с песнями!
- Нет, счастливая женщина - это нечто. Как сейчас говорят, зашибись!
- Фу, как неинтеллигентно!

И подружки, смеясь, пошли в пиццерию...
Передумав ночевать у Милы, Ника пошла домой. А там, едва она открыла дверь, ее встретила гневным мяуканьем разъяренная Багира: "Как посмела Ника оставить ее, Багиру, в расстроенных чувствах после расставания с понравившимся ей Артемом?"

- Девочка моя, соскучилась? Проголодалась? Прости уж хозяйку свою непутевую, загулявшую.
Багира выслушала извинения и, подняв хвост, подрагивающий в царственном негодовании, продефилировала на кухню к пустой миске, дескать, соловья баснями не кормят. Ника насыпала Багире корм, и мир между двумя красивыми и своенравными женщинами был восстановлен.

Утолив голод, Багира пристроилась у Ники на коленях, благодарно потерлась мохнатой щечкой об Никины руки, сладкоголосо мурлыкая песню любви к молодой хозяйке. Вероника ласково взъерошила блестящую гладкую шерстку на Багириной спине, запустив туда пальцы, и застыла, мечтательно улыбаясь, вспоминая новогоднюю сказку.


ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА
(глава двенадцатая, повествующая о буднях, тоже, пожалуй, скучноватая)

При появлении Ники в проектной мастерской все выжидательно и сочувственно замолчали. Как же, как же! Такая неприятность - развод - крах если не счастливой, то стабильной, устоявшейся семейной жизни, да еще накануне самого любимого всеми праздника.

Дамы были в полной готовности утешать, осушая слезы, искать плюсы в сложившейся ситуации. Мужчины, которых в мастерской было гораздо меньше, чем надо бы, смотрели на Нику весьма заинтересованно, кое-кто даже строил в отношении ее далеко идущие планы.

Но вопреки ожиданиям коллектива, Ника лучезарно улыбнулась:
- С Новым годом, милые женщины и наши верные мужчины! Будьте красивыми и счастливыми! Пусть грозный огнедышащий дракон превратится для всех вас в ласковую ящерку и покажет путь к главным сокровищам нашей жизни – к любви, здоровью, гармонии. Удачи вам во всем!
- Спасибо, спасибо! И тебя так же! И тебе того же! - разноголосо ответили дамы, и поскольку их помощь в приобретении душевного равновесия отдельно взятой очень симпатичной, но разведенной личности, оказалась не нужной, все продолжали прерванные дела.

Тамара Петровна торопливо набрала домашний номер и скороговоркой выпалила последние указания внуку, сорванцу Петюшке, тринадцати лет от роду, оставшемуся в пустой квартире наедине с найденным под елкой ноутбуком.

Лида Белова делала два дела сразу: допивала кофе и наводила красоту, несколько подпорченную бурной встречей нового тысячелетия. Соня с Зиночкой шушукались, сосредоточенно разглядывая новые перстеньки, тоже, видать, нашли под елкой. Клара смотрела в окно, мечтательно улыбаясь чему-то своему.

Надежда Ивановна продолжила прерванный появлением Ники монолог:
- Представляете, что устроил мой благоверный! Говорю ему: «Коля, заправь салат. Майонез возьми в холодильнике, в литровом, прозрачном пластмассовом ведерке». Так он вместо майонеза взял сгущенку, тоже в литровом ведерке и заправил все салаты. Да еще и курицу умудрился полить в духовке. Короче, оставил нас почти голодными".
- Ну, почему? Есть же блюда, например, куриные грудки с медом - встряла с комментариями Лидочка, считавшая себя отменной кулинаркой. Надежда Ивановна махнула рукой, дескать, не выдумывай.

Виталий, молодой специалист, сосредоточенно смотрел на кульман, прикидывая, как решить возникший вопрос по канализационным сетям. Анишеев и Белогорцев, переглянувшись, потянулись в курилку.
В общем, обычное утро после праздника. Ника прошла к своему столу, на нее уже никто не обращал внимания.

И только Алла Александровна, которую все по-свойски называли Алсанной, тихонько спросила:
- Ты как, держишься? Настроение в самом деле такое хорошее или играешь роль?

Алсанне уже хорошо за пятьдесят, но она категорически требовала: «Никаких выканий в своем кругу, я еще не старушка, я - дама бальзаковского возраста. И вообще, если я и кажусь вам бабушкой, то поверьте мне, это только видимость. В душе я еще такая молодая, самой страшно". У Алсанны было двое вполне взрослых детей, и даже подрастала внучка, по мнению бабушки, сущий вундеркинд. Хотя для всех бабушек ИХ внуки - никак не меньше - будущие лауреаты нобелевских премий. Ника не могла вспомнить Алсанну удрученной чем-то, в плохом настроении. Из этой женщины всегда фонтанировал радостный оптимизм, порою совершенно немыслимый, доброжелательность и готовность выслушать, снять груз с сердца, помочь хоть чем-то.

- Спасибо, Алсанночка! Ты не поверишь, но все просто сказочно хорошо! Я превосходно встретила Новый год, мне судьба преподнесла такой подарок, о котором я в самых смелых фантазиях подумать не могла .
- Да ты что?! В самом деле?
- Честно, честно! Я так счастлива! - внезапно Ника замолчала, увидев, что к ним приближается Ярский - начальник мастерской.

Громогласный, уверенный в себе сорока шестилетний мужчина в присутствии Ники заметно робел. Поймав себя на этом дурацком "грехе", он напускал в голос столько металла, что начинали позвякивать стаканы и чашки, припрятанные в укромных уголках рабочих мест. Но сегодня Ярский был необычно мягким - сочувствовал Нике, что ли?

- Вероника Алексеевна, после селекторного часа зайдите ко мне, должен подойти заказчик. Я хочу предварительно переговорить с Вами о деталях планировки благоустройства диагностического центра.
- Хорошо, Олег Васильевич.
Алсанна едва слышно понимающе хмыкнула, для нее чувства Ярского к Нике давно уже не были тайной.

Соня с Зиночкой на миг оторвались от созерцания своих новых украшений и вопросительно уставились на начальника: "Какие будут указания?" Белова поперхнулась кофе и закашлялась. Тамара Петровна перестала терзать телефон и Петюню. Олег улыбнулся, взъерошил ежик седых волос и, немного смущаясь, проговорил:
- С наступившим Новым годом всех, с Новым веком и новым тысячелетием! Вот это событие, да? Успехов, здоровья и конечно счастья! Не забывайте, что быть счастливыми - наша первостепенная задача!..

Кабинет встретил Ярского разноголосой трелью телефонных звонков. Непонятно было, какому отдать предпочтение. По мобильнику звонила дочь. Ладно, Наталья подождет. По внутреннему рвался пообщаться отдел внешних экономических связей. Тоже подождут. Олег взял трубку городского телефона, помощник главы городской администрации интересовался готовностью проекта диагностического центра. С этим вопросом разобрались довольно быстро. Отделу внешних связей тоже нужны были сведения по центру.

До селекторного часа оставалось несколько минут, Ярский позвонил дочери:
- Что у тебя, Ната? Я же просил на работе не дергать без особой надобности.
- Пап, мне срочно нужны деньги, двадцать тысяч и завтра.
- Об этом можно и вечером поговорить. - Ярский вздохнул, двадцатилетняя дочь оставалась его головной болью.
- Мне в принципе надо знать, могу я рассчитывать или нет.
- Смотря на что они тебе нужны, на дело - можешь. Короче, давай до вечера, у меня совещание.

Олег Васильевич потер виски, надо включаться в работу, а из головы не шла Вероника. Об ее разводе он узнал случайно, расстроился и почему-то обрадовался. Вот ведь сущность человеческая! Во всем ищем и находим выгоду в первую очередь для себя. Ярский весь предновогодний вечер пытался дозвониться до Ники, понимая, что какие-то планы в отношении Ники строить еще непозволительно рано. Но может ли влюбленный человек слушать доводы рассудка? У Олега даже мелькнула шальная мысль поехать к ней. И лишь боясь оказаться в неловком положении непрошеного гостя, который, как известно, хуже татарина, Олег остался дома.

А сегодня он увидел какую-то новую Веронику с сияющими шальными глазами, на самом дне которых пряталось что-то неописуемое. Веронику, легкую, как весеннее облачко ранним утром. Как будто вместе с разводом разрушились стены тюрьмы, куда она добровольно сама себя заточила на много лет. И новое ощущение пьянящей свободы легковесными квантиками света струились от нее, преображая все, попавшее под это излучение. Загадка, а не женщина!


Продолжение http://www.proza.ru/2013/09/15/1138