Амареттовый юлюз - гл. 25, 26, 27, эпилог

ВОЛК НА ЛИСИЧКИНОЙ КУХНЕ
( глава двадцать пятая, из которой видно, что и у оперов бывают светлые минуты)

Мила положила в будущий борщ зажарку из лука, свеклы, моркови, сладкого перца, томатов, убавила огонь в газовой горелке до минимума. Размяла чеснок с мелко нарезанным салом и отправила эту смесь в борщ. Красивое бордовое варево томно подрагивало, источая аппетитный аромат. Еще минут пять потомится - и готово. Ну, и где рыскает этот голодный Волк со сметаной! Будто отвечая на Милкины мысли, раздался звонок домофона.

- Открываю, открываю!
Димон ввалился, отряхивая остатки снега с куртки, шапки.
- Эту процедуру надо было на улице закончить - пытаясь быть строгой, сказала Милка.
- Милусик-ворчусик! Как же я соскучился. Мы ведь не виделись с начала века, сегодня уже шестой день пошел. - Он закружил Милку по небольшой прихожей.
- Так с чего я такой борщ затеяла? Чтоб заманить тебя к одинокой на данный момент женщине.
- А я-то думал, что ты меня побаловать решила.
- Тебя, в первую очередь тебя, демон Димон. Иди, мой руки, и за стол. Будем пировать.

Дмитрий послушно выполнил приказание. Подчиняться этой задиристой Лисичке он готов всю оставшуюся жизнь, да вот только она не спешит взять бразды правления на себя. Не лисичка, а кошка гуляющая сама по себе. Ну, ничего! У Дмитрия Волкова, капитана убойного отдела, хватит терпения и любви, чтоб покорить эту, считающую себя самостоятельной, женщину. Ведь на самом деле она давно сама устала от своей независимости.

- Эй, Димчик, ты где запропастился? - крикнула Милка, не выдержав.
- Иду, иду, вот только пакет возьму.
Волков, улыбаясь во весь рот, зашел на кухню. В руках у него был пакет и конический сверток, который Дима торжественно развернул, и на кухне снежно засветились белые хризантемы. Милка всплеснула руками.
- Волков, ты не перестаешь меня удивлять! Неужели это награда за борщ, до которого ты никак не доберешься. Спасибо, Димочка. И быстренько за стол, счастье ты мое ментовское.
- О, ты еще и пирожков напекла! Я тебя обожаю!
- Ай-яй-яй! Как мало надо, чтобы заобожать женщину уставшему работнику правоохранительных органов. Хватит болтать, а то все остынет.

На столе дымились, как две манжурские сопки, тарелки с ярко бордовым ароматным борщом, пирожки румяно зазывали глянцевыми боками, от нарезанной тончайшими ломтиками колбасы исходили флюиды заботливого колдовства, аппетитную композицию завершали маринованные огурчики размером с мизинчик и чуть запотевшая бутылка водки.

- Милочка, это же…- Дима от избытка чувств аж задохнулся - это ж сказка! Вот бы всегда приходить домой, а там тебя ждут, встречают. Ну, когда ты скажешь мне "да".
- Димыч, я просила не торопить меня, это же не "висяк" который надо срочно раскрыть. Да и Сашка...
- А что Сашка? Она ко мне очень даже неплохо относится и я к ней. Мы друг друга прекрасно понимаем. Нет, Мила, Сашка не помеха, дело в тебе.
- Все, все, все! Тему закрыли, пока. Ешь, а то остывают и борщ, и пирожки.

Дмитрий основательно, как он делал все в жизни, опустошил тарелку, подумал, нужна ли ему добавка и решил, что нужна. Милка с умилением смотрела на приятеля. Когда так явно нравится твоя готовка, время, потраченное на нее, не кажется потерянным.

- Ешь, Димончик, наедайся впрок.
-Язва ты, Милка!
- Да брось обижаться, я ж любя!
- Ну, если только любя! Как там Ника, держится?
- Ника молодец. Она надеется и уверена, что у них с Темкой все будет, как они задумали.

- Фантастика! Разве так бывает: не виделись столько лет, да и знали-то друг друга, считай, в младенчестве. И вдруг чуть ли не замуж, притом, что только-только развелась. Из огня - да в полымя? А вообще, она молодец. Как говорил кто-то из полководцев, "чего думать, прыгать надо!" Брала б пример с подруги.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой наборщившийся мент!
- Повинуешься - это хорошо! Иди ко мне!..

В ПАЛАТЕ ИНТЕНСИВНОЙ ТЕРАПИИ
(глава двадцать шестая, о том, о сем, и о предложении руки и сердца)

Опять праздник - Рождество. День сегодня светлый, солнечно-морозный. А настроение не ахти какое. Раньше Марина в этот день готовила праздничный обед , несмотря на ворчание Ивана: "Опять обжираловку устроила", а сегодня не для кого готовить. И вообще...

Но хандри-не хандри, а работать за тебя никто не будет. Марина специально брала такие дежурства, неудобные для семейных женщин. Гораздо лучше быть на людях, занимаясь делом и чувствуя себя хоть кому-то нужной. Да и хотелось видеть Николая Ивановича, его мягкий и все время изучающий ее, Марину, взгляд. Его улыбку и такие приятные для женщины знаки внимания. Это означало, что сердце понемногу оттаивало, что появилось желание жить, не просто доживать, а попытаться стать счастливой. Но, поймав себя на таких "крамольных" мыслях, Марина досадовала, чувствуя себя чуть ли не предательницей.

Вот под такой аккомпанемент противоположных ощущений, Марина раздала завтрак, навела чистоту в палатах и решила заглянуть в реанимацию.
Потихоньку, чтобы вдруг кому-нибудь не помешать, она зашла в палату, подошла к пациенту. Мужчина, беспомощно распластанный на кровати, подключенный к приборам, все равно был красив. Да, это он – Днестров. Бедный мальчик, что же с ним случилось? По возрасту, он был как Сережа, сын Марины. Даже чем-то похож внешне, только Сережка светленький.

- Нитка, Ниточка, где Нитка! Где моя Ниточка? - едва разобрала Марина. «Надо же, бредит, нитки потерял, Зачем ему нитки? Может, что зашить надо». Марина осторожно погладила его руку. «Бедный мальчик! - опять повторила она - Ну, теперь хоть знают кто ты. Доктор позвонил в милицию, найдут твоих родных, будешь не один. А пока мы о тебе позаботимся».
Дверь в реанимацию открылась, и зашел следователь в сопровождении Алексея Ивановича.
- Вот он, наш безымянный пациент. Бывший безымянный. Его имя – Артем Днестров.
- Да, вы правы. Как же я его не узнал! Он в сознании?
- Нет, но состояние уже стабильное. Думаю, день-два и он придет в себя. Или не придет, трудно прогнозировать, человеческий организм - та еще штука. Такие фортеля порой выкидывает, мама дорогая.
- Я вас прошу, позвоните мне, как только будут изменения.

Марина, слегка ро6ея, вступила в разговор:
- Алексей Иванович, Днестров какую-то нитку искал в бреду.
- Ну, в бреду чего только не ищут. Бред - он и есть бред.
Марина поняла, что зря вмешалась в разговор и потихоньку вышла. На душе было скверно. А ноги сами повели ее к Николаю Ивановичу.

- Что это так расстроило нашего доброго ангела? - участливо спросил он, уловив перемену в настроении Марины.
- Была у нашего неизвестного пациента, правда, теперь уже знаем кто он – певец Артем Днестров. Молоденький, на сына моего похож, на Сережу. Целую неделю у нас лежал безымянный, а его ведь ждут, ищут, волнуются.
- Не расстраивайтесь вы так, Мариночка. Теперь же знают, кто он, сообщат родным, кто-нибудь приедет. Артем поправится. Молодой, здоровый парень, все обойдется, я уверен.

- Дай-то бог! И вообще, вот взяли бы вы все и выздоровели, как вам такое чудо?
- Чудеса по заказу не случаются, Мариночка, а создать праздничное настроение нам по силам.
- Иваныч, не тяни ты кота за хвост - вмешался нетерпеливый Витек - Марина Владимировна, мы Вам так благодарны за заботу, за доброту. Вы самая лучшая в мире.
- Что ты, Витенька, такое говоришь! – засмущалась Марина – я просто выполняю свою работу.
- Не просто – подал голос Сан Саныч, – а с душой. Давай, Коля, в самом деле, не тяни!

Николай Иванович уже держал в руках неизвестно откуда взявшуюся коробку конфет и красную розу.
- Мариночка, не в службу, а в дружбу подойдите ко мне.
- Ой, ну что вы придумали, зачем? – Марина не знала куда деваться, было очень неловко, а с другой стороны очень приятно. Она подошла к Николаю Ивановичу, просит же человек. Он протянул ей розу и коробку, взял руку и поцеловал. Никогда, никто не целовал Марине рук. Непрошеные слезы навернулись на глаза.
- Спасибо вам всем! Простите, я совсем не знаю, что и сказать!
- А ничего и не надо говорить! Просто знайте, что мы все вас любим, а Николай больше всех – Сан Саныч как всегда был серьезен и основателен.

Николай Иванович, не отпуская руку Марины, вдруг выпалил, при всех, никого не стесняясь:
- Марина Владимировна! Дела у меня идут с Вашей помощью все лучше и лучше. И я думаю теперь я вправе сказать, вернее, попросить Вас быть моей женой. Только умоляю, не говорите сразу «нет», поверьте, у меня самые серьезные намерения.
- Ну, Иваныч! Наконец-таки! Мариночка Владимировна соглашайтесь, он Вас так любит, только и разговоров какая Вы необыкновенная женщина! - это восторженный Витек решил замолвить словечко за соседа по кровати, только сват из него получился не очень авторитетный.

-Николай Иванович, не надо так шутить, прошу Вас. - Марина попыталась отнять свою руку, но Николай Иванович отпускать ее не собирался.
- Мариночка, я серьезен как никогда в жизни и прошу Вас быть моей женой. Обузой я не буду.
Марина возмущенно взмахнула свободной рукой:
- Ну, зачем Вы так говорите! Разве меня остановило бы Ваше нездоровье, я ведь тоже прикипела к Вам всем сердцем, но дайте мне время подумать. Очень неожиданным оказалось это рождественское чудо!

- Думай, любимая, сколько хочешь, только скажи «да». – Николай опять поцеловал Марине руку.
Почему-то в этот миг глупые Маринины страхи шустрыми мышатами разбежались по темным норкам подсознания. И она, неожиданно для себя, сказала:
- А, знаешь, Коля, давай попробуем стать счастливыми…


РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВЕЧЕР
(глава двадцать седьмая, счастливая)

Ника заехала за Милой. Подружки решили посидеть немного в кафе, обещал подъехать Волков. Ника звала и Алсанну, но к ней в этот вечер приходят дети - попраздновать по-семейному.
Милка изучала меню, недовольно хмуря брови.

- Знаешь, Ника, ну ничего не впечатляет. Зря мы сюда приехали, лучше б дома у меня или у тебя отметили это дело.
- Но я ничего не готовила и в холодильнике пустовато.
- Сообразили бы что-нибудь. Давай дождемся Димончика и ко мне.
- Тогда уж ко мне, у меня Багира одна скучает. Кстати, Саша еще не приехала?
- Послезавтра приезжает с Изольдой.
- Ну, тогда однозначно ко мне. А пока закажем кофе. Наверное, каппучино, в нем присутствует молоко, а оно делает даже явную гадость удобоваримой.

Подружки допивали кофе, когда у Милки зазвонил телефон:
- Спорим, что это звонит Волк, и что он не может придти. Алло!
- Солнце мое, не ждите меня, у нас ЧП, мне придется задержаться, неизвестно на сколько. Целую! Никуше привет! С рождеством вас, девчонки! Бегу, бегу! - последние слова он крикнул кому-то еще.
- Ну, что я тебе говорила! Вот и выходи за него замуж! - с непрошеной досадой сказала Мила.
Женщины расплатились по счету и поехали в ближайший гастроном.

- Что берем? - спросила Ника.
- Мясо. Я сегодня жутко кровожадная. И Багиру побалуем.
- А я бы еще и рыбки копченной купила. И грибочков.
- Ну и бери. Вот шампиньоны, пожарим - объеденье будет. Какое мясо возьмем свинину или телятину?
- Вроде положено индейку, но я склоняюсь к телятине, смотри, этот кусочек для трех девиц и рыцаря в самый раз будет. И копченого угря возьмем и консервированную кукурузу. Нормально?
- В самый раз, – утвердительно кивнула Мила. – А тортик позволим себе?
- А то! Нам ли бояться каких-то зловредных калорий!

Загрузившись продуктами, Ника с Милой отправились домой. Там они в две руки соорудили быстрый рождественский ужин: стейки из телятины, жареные шампиньоны, запеченная картошка, копченый угорь - чем не пир на весь мир! Багира, которой досталась ее часть сырой телятины, отужинала раньше всех и расположилась на угловом диванчике. Вытянувшись во весь рост и прищурившись, следила золотистыми глазами за подружками.

Небесный распорядитель, внезапно подобрев и, может, устыдившись своей постоянной суровости к двум очаровательным девчонкам, отменил тревожную реальность и подружек накрыли теплые волны абсолютного пофигизма.

- Где будем пировать здесь или в комнату пойдем?
- Конечно, здесь. Три девицы в рождество объедались с торжеством, на уютной кухоньке с охами и ухами! Во, как я умею! – Милка весело рассмеялась. Ника тоже, даже Багира улыбнулась, она умеет - правда, правда ...

Подруги уже почти закончили ужинать, когда у Милки вновь зазвонил телефон.
- На проводе - слегка опьянев от еды и ликера, ответила Милка.
- Милусик, это Волков. Есть новость - нашелся Днестров .
- Да ты что! - Мила включила громкую связь, чтоб Ника тоже слушала - Где? Что с ним случилось? Как он?
Ника замерла.
- Дай слово вставить, Мил! Значит так, он в Москве, в Склифе, пока без сознания в реанимации, но состояние стабильное. Пусть Ника не вздумает никуда срываться. Дождитесь меня, я буду минут через сорок. Вы где, в кафе?
- Нет. У Ники. Приезжай, ждем.

Милка ошарашено посмотрела на Веронику.
- Заполучи, Никуша, рождественское чудо! Конец неизвестности, а это самое-самое главное.
"Мурр"- утвердительно мурлыкнула Багира.
- Умница наша! - Мила погладила кошку - все-то ты знала наперед, разве не так? Жаль, мы тебя понять не могли!
- Мурр! - опять согласилась с ней Багира, слегка ударив хвостом по диванчику. «Кто ж виноват, что люди такие бестолковые!»

- Ника, ты что молчишь? Ника, Артем жив! Он нашелся! Ника! - Милка взывала к подруге, Милка тормошила ее, но без видимого эффекта. Багира начала раздражаться, кончик хвоста нервно подрагивал:
- «Что же хозяйка такая замороженная. Артем нашелся, а она как не живая!»

Милка плеснула в бокал ликера и чуть ли не насильно заставила подругу проглотить его.
- Милка! Темка нашелся! Живой! Счастье-то какое! Я еду к нему.
Ника как будто вынырнула из беспамятства. И чувствовала она себя как после тяжелой болезни: вроде все страшное позади, но все-таки еще чертовски паршиво и кажется, что так теперь будет всю жизнь.

- Никуда ты не поедешь, слышала, Димка сказал, чтоб не вздумала ничего предпринимать. Москва это тебе не Гагарин, кто тебя в реанимацию пустит за здорово живешь? Надо утрясти все вопросы, а потом уж "прыгать".
- Милка, подружка моя милая, представь, счастье какое - Артем нашелся! Багира, наш Артем нашелся! - Ника повторяла вновь и вновь слово "нашелся ".
- Ну, вот! То тебя не растормошить, то не успокоить. Послушай меня, Артем нашелся, это хорошо. Но что с ним, мы не знаем - это плохо.

Залихватски зазвучала мелодия "калинки" - такую музыку выдавал Никин звонок.
- Я открою - подпрыгнула Милка - это наверняка Димон.
У Ники хватило сил только на то, чтоб согласно кивнуть. А Мила была в прихожей, и уже помогала Диме отряхнуть рождественский снег.
- Девчонки! С праздником вас, с прояснившейся, наконец, неизвестностью. - Он вытащил из пакета бутылку шампанского и коробку конфет - джентльменский набор. - Я голодный, словами не передать! Чем тут кормят? И ничего пока не спрашивайте, вспомните, что в сказке Иван говорил негостеприимной бабе Яге: "Сначала накорми, напои, а потом разговоры разговаривай" Дурак, дурак, а соображал! Так чем тут кормят голодных ментов?

Мила быстренько нагрузила тарелку Димки снедью, и ехидно (ну что с натурой сделаешь?) спросила:
- А в вашей конторе "когда я ем, я глух и нем"? Или не все так запущено? Мы даже готовы терпеть, если ты будешь говорить с набитым ртом, и если пища у тебя будет иногда из него вываливаться, но в незначительных количествах.
- Мила, да не наседай ты на Диму, десять минут туда, десять сюда, какая разница. Ешь, Димочка, не спеши. Потом расскажешь. – Вступилась Ника за Волкова.

В ее поведении появилось какое-то взвинченное спокойствие, что было вполне объяснимо после всего, что на нее свалилось за такой коротенький промежуток времени.
- Ника, ты очень хороший человек и потрясающая женщина. Милусик, не обижайся. Девчонки, выпьем? Поводов целых два, нет, три.
- А, наливай! - хором сказали подружки.
Дима налил им ликер, себе водки.
- За Артема, чтобы в скором времени он смог оказаться в нашей компании за этим столом, за рождество и за вас, феи вы наши любимые!

Багира поднялась, выгнув спину, подошла к Нике и запрыгнула к ней на колени: «Ничего не бойся, я с тобой и все у всех будет хорошо, просто замечательно все будет!» - мурлыкала она, с ласковой преданностью заглядывая в глаза.

Пока Волков утолял первый голод, все терпеливо ждали.
- Ну, рассказывай, что знаешь. - Попросила Мила.
- Знаю немного, в этом деле неясного больше, чем надо. Артем оказался не в том месте и не в то время. В ту ночь была открыта охота на предпринимателя Калева. Парень, которого нашли под Гагариным, его телохранитель, личность его установлена. Калева обнаружили под Можайском задушенным. Буквально через два-три километра нашли Артема. Вероятно, он оказался случайным свидетелем. Его просто оглушили и выбросили из поезда, не повезло, как говорится. Или, наоборот, повезло. Почему он был раздет, понятно. А вот с документами вопрос. Бандиты забрали, только непонятно, зачем. Такая история, подружки мои милые.

Димка потянулся за своей рюмкой, чтобы вознаградить себя за трудный рассказ, но выпить ему пока не удалось.
Сюрпризам в этот вечер не суждено было закончиться, зазвонил Никин домашний телефон, и она услышала слабый, срывающийся голос, который прозвучал для Ники призывней песен всех мифических сладкоголосых сирен.
- Ниточка, я тебя люблю.
И тишина.
- Тема, Темочка! Я тоже тебя люблю, я буду твоей женой. Я приеду к тебе!

Но в трубке уже звучал женский голос:
- Ему очень трудно говорить, но Артем так хотел Вам позвонить, как только пришел в себя. И в бреду он все время звал Вас. Теперь с ним все будет хорошо. Наберитесь терпения. Вы еще поговорите и не раз.
- Спасибо Вам огромное! - тихие слезы непроизвольно текли по Никиным щекам.
- Не плачьте – женщина на том конце провода будто видела Нику. - Артем еще позвонит, я помогу ему. И вообще, присмотрю за ним, пока вы приедете. До свидания.

Легко говорить "не плачьте", трудно не плакать. Схлынувшее напряжение сорвало заглушку, державшую Никины эмоции в тисках правил и внутренних запретов. И Ника плакала, не обращая внимания на Милку, Дмитрия, Багиру. Слезы уносили тревогу, сомнения, и, как ни странно, несли облегчение.
- Ладно, Никуша, хватит сырость разводить, устроила тут всемирный потоп! - Волков неумело пытался успокоить Веронику. Мало кто может спокойно выносить женские слезы.
- Правда, Вера, выплеснула лишнюю воду и будет. Понимаю, мера необходимая и важная, но надо и меру знать! - каламбурила Милка - Вот узнаем завтра что почем, и поедешь ты к Артему. Главное, он жив, уже в сознании, он помнит все, и тебя в том числе. Это же здорово. Дим, налей ты всем водки по чуть-чуть. Не валерьянкой же нас отпаивать.

Дима посмотрел на подружек, подмигнул притихшей Багире: «Во дела!» И выполнил приказание. Ника по-простецки вытерла глаза тыльной стороной ладошки, как в детстве, и виновато улыбнулась: «Ну, что со мной, такой ревой, делать». Троица дружно выпила "лекарство" предписанное Милкой.
- А знаешь, Димыч, я согласна! - вдруг отчаянно заявила Милка и сама испугалась своего заявления, будто только что у всех на виду сморозила ужасную глупость. И пожала плечами, дескать, ну, вот такой я фрукт, мне только дай хоть малюсенькую возможность сморозить эту самую глупость.

Дима и Вероника непонимающе уставились на Милу.
- С кем ты согласна, Лисицина? - тоном строгой учительницы спросила Ника.
- Ни с кем, а с чем. Согласна выйти замуж за симпатичного, но диковатого Волка, если он не передумал.
Дима ошалело посмотрел на Милку, а потом, сорвавшись с места, схватил ее на руки и закружил. Ника захлопала в ладоши:
- Ура, ура! Решилась, наконец, наша Лисичка! Ребята, я вас поздравляю. Димка, сделай ее счастливой, Милка заслужила это.
- Поставь меня туда, откуда взял и не хулигань в чужой квартире. - Милка пыталась скрыть смущение. - Не вовремя, наверное, немножко. Но я и сама не поняла, как у меня такое получилось. Что ж, теперь надо держать слово.
- Надо, Милусик, надо! - Волков не мог поверить в случившееся. - Неужели мне снится самый чудесный сон в моей суровой жизни?

- Дим, не снится, я тому свидетель. Друзья мои, за вашу помолвку надо непременно выпить. Шампанского! Ах, какие вы молодцы! – Ника лукаво смотрела на парочку.
Милка мечтательно улыбнулась, но дух противоречия оказался сильней лирического настроя:
- Нет, шампанское открывать не будем, мы и так сегодня намешали всего немало. Вот поставим Артема на ноги, тогда и шампанским упьемся, и две свадьбы сыграем сразу. Дим, ты как?
- Я - за! Столько ждал, а тут уж сам бог велел подождать. Сделаем, девочки, все в лучшем виде!..

...Ночь за окном мчащегося поезда безжалостно кромсала реальность тонкими стилетами звездных лучиков. Луна то показывалась из-за облаков, то снова пряталась. На горизонте обозначилась тонюсенькая полоска рассвета. У Ники было чувство, что эта ночь подарила ей маленький ломтик причудливой мудрости: прошлое казалось приключенческой мелодрамой, будущее вопреки логике не тревожило, а настоящее устраивало целиком и полностью, потому что деловито стучали колеса, и поезд торопливо вез Веронику к Артему...



ЭПИЛОГ
( без него тоже нельзя)
Прошло три года…
Майский ветерок-егоза шаловливо ерошил светлые волосы пятнадцатилетней Александры, которая пересекала пешеходный переход. Юноша лет шестнадцати, сидевший на скамейке в скверике перед роддомом, при появлении юной прелестницы поспешил ей навстречу. Они поздоровались и, оживленно разговаривая, вернулись на лавочку.

- Арсюша, а твой отец знает, что Нику выписывают?
- Ну, ты спросила! Конечно. Он встречает бабушек, мою и твою. Они приезжают с разницей в полчаса. А Дима сможет вырваться, чтоб приехать сюда?
- Обязательно приедет. Разве он может пропустить такое событие? Дима так горд и счастлив. Смешно на них смотреть, такие чудные. Представляешь, жили мы с мамой вдвоем, а теперь вон какая семья. Главное, братишка появился. Я очень рада, но и страшновато почему-то.
- Ничего, привыкнешь. Из тебя отменная няня получится.
- А то! А из тебя нянь!

Их разговор самым бесцеремонный образом прервала милицейская «Лада» с включенной сиреной и мигалкой, лихо подкатившая к крыльцу роддома. Это бывшие коллеги организовали для Волкова торжественный выезд за наследником. ( Дима два года тому назад был комиссован по ранению). Саша возмущенно замахала руками:
- С ума сошли! Всех малышей заиками сделаете!

Следом подкатил на юрком «Фордике» Дима, и буквально через пару минут подъехал Артем.
Возле роддомовского крыльца собралась внушительная толпа: Дима и Артем с цветами, величественная Изольда Владиленовна, ее верный Серафим Лукич, Любовь Степановна, сохранившая былую красоту, Сергей и Максим – коллеги Волкова, и Александра с Арсением.
Сеня увлеченно начал снимать на видео историческое событие, с момента как приехала милицейская машина, вопящая сиреной и сверкающая спецсигналом.

Медленно и торжественно раскрылась массивная дверь роддома и на крыльцо вышли молоденькие медсестрички, держа в руках драгоценную ношу. Одна несла ребенка в голубом конверте, другая – в розовом. Следом смущенно и радостно улыбаясь, появились Ника и Мила. И тут подружки оказались неразлучными. Бывает же такое!

-Ну, папочки, забирайте свои сокровища! Пусть растут здоровыми и счастливыми! А вы, мамочки, приходите к нам еще!
- Попробуем, где наша не пропадала! – весело ответила Ника.
Ее было трудно узнать, куда подевалась та книжная девочка, умеющая хорошо притворяться уверенной и успешной. На крыльце стояла очаровательная молодая женщина, счастье которой огромными волнами цунами с головой накрыло всех собравшихся возле роддома, да что там мелочиться – весь город, весь мир!

Дима осторожно забрал сына, опередив Изольду. Артем поцеловал Нику и бережно взял на руки маленькую Любочку.
После небольшой суматохи, все расселись по машинам, и счастливая кавалькада помчалась по солнечным улицам майского города, наперегонки с веселым ветерком-егозой…

(август 2009 - феврль 2010)

Спасибо, всем у кого хватило терпения дочитать до конца эту нехитрую историю!