Дождь из моего детства

       Дождь из моего детства

Дожди весенние, летние, осенние — они такие разные! Больше всего я люблю летние светлые дожди, те которые были  в моем детстве.Они были тихие, теплые, ласковые, я любила их за их нежность, они ласкали листочки на деревьях, смывали  с них пыль, шуршали по травам, сливались в теплые лужицы. Промокшие до ниточки, мы с сестренкой подставляли ладошки и плескали в лицо теплую влагу, подогретую небесами.
 Прямые струи сливались с неба на наши головы, мы собирали влагу в подолы платьц, просеянные через ткань струйки стекали по босым ногам на ярко- зеленую траву. Тишина вокруг, только легкий шелест умытой природы.

Это все осталось в далеком детстве. Шли годы, менялась жизнь, менялась природа, дожди стали холодные, ветреные, грозовые.

 Конец мая, но весна нас баловала. Поля и степи были оживленно зеленые.

Едем на празднование Шолоховской весны.
 Ровный без единой выдолбинки асфальт, машина катится, как по маслу.
  А я вспоминаю свою юность, студенческие годы, когда по этой же дороге я  приезжала домой на каникулы.
 Избитая колесами машин черноземная дорога. Автобус прыгает из стороны в сторону, дребезжат стекла. Я так плохо переносила такие поездки, мне хотелось выйти из автобуса, лечь на дорогу и умереть.

Теперь мне хочется выйти из машины и обнять все мое, родное,  милые сердцу места, каждый кустик, погладить каждую травинку.
 Хутора, деревни мои родные маленькие домики, уже нет соломенных крыш, среди них новые добротные дома, чем ближе подъезжаем, тем больше зелени, все убрано, чисто.
 А вот и памятник на возвышенности Гришка на вздыбленном коне.
 Машина скатывается по ровному асфальту на мост через Дон.  А я вспоминаю паром на Базковской пристани вереница машин с зерном, лесом.
 И все это — красивый мост через Дон, ровные асфальтированные дороги, памятники, музеи, преображенная станица из стареньких домов выросли красивые здания, чистые ровные улицы, 
спуск к Дону с понтонами, вместо обрывистого берега - заслуга Михаила Шолохова.
  Я вспоминаю летний день, мы детвора купались в реке Чир, подъехала машина, вышел человек небольшого роста, подошел к нам и спросил, где живет Малофей. Мы хором ему рассказывали, показывали дорогу, кто-то осмелился спросить:
 - А Вы кто, дяденька?
 - Я Шолохов,- ответил он с улыбкой.
  Малофей -это имя нашего бригадира, фамилию мы и не знали. В хуторе так. Знаю, что он был интересный рассказчик и шутник.
 Вот с такими простыми людьми общался Михаил Александрович, ходил с ними на рыбалку, на охоту и всю жизнь прожил в своей станице. 
 Земляки помнят, как он сказал:
 - Осталось мне построить мост, пройти по нем и можно умирать.
Построил мост очень красивый, прошел по нем, но в наших сердцах он живой.
 
  Вот мы и в центре станицы. Широкая открытая сцена. Исполняли танец юноши в папахах с саблями, девушки в длинных белых платьях, но это был не казачий танец, осетинский видимо.
 Мы только успели подойти к сцене, в это время хлынул неожиданный дождь тихий, теплый, он лился с неба прямым потоком. Мы в момент все промокли до нитки, а он все лился, как будто смывал со всех нас грехи, лица людей были такие добрые, как будто на них сошла благодать божья, а Михаил Александрович смотрел на всех с портретов с такой доброжелательной улыбкой, как будто говорил, что он нам послал свой подарок.

Дождь был такой теплый, как в моем детстве, а значит и в юности Шолохова. Потоком вода лилась по асфальту вниз к Дону, люди брели в обуви, кто блаженствовал босиком.
 
 Он прекратился так же неожиданно, как и появился. Солнышко стало сушить наши одежды, мы даже не замерзли.
 
 Мы возвращаемся домой наполненные радостным ощущением встречи с родными лазоревыми степями, все звучат в памяти казачьи песни  и благодатью полученную от дождя из моего детства.