Тендер
- Мать твою, тещу мою!- едва взглянув на показатель датчика топлива, красная стрелка которого ехидно встала на «зеро», Максим Игоревич выразился не совсем, конечно, этично… но в доступных пределах нормативов лексики. Затем пулей вылетел из салона авто и вломился в самую гущу осинника, вплотную подступившего слева к колее. Хотя для того, что он задумал, вовсе не стоило прятаться – кроме него, с приложением авто и березового кола-указателя, в ближайшем секторе обзора не наблюдалось ни единой живой души, в смысле человеческой. Что касаемо пернатых обитателей этого леса – они в это теплое майское утро независимо ни от кого беззаботно веселились напропалую сейчас в кронах деревьев. Им-то, по большому счету, было практически наплевать, под каким из здешних кустов справит свою нужду незваный в их вотчину гость. Впрочем, как и на то, за каким лешим приперся сюда на этой вонючей шикарной железке бизнесмен и мультимиллионер Максим Игоревич Волосков.
Зато Максиму Игоревичу было не все равно. С самого раннего детства натасканный на режим, финский унитаз и прочие практичности замкнутого пространства вип-туалетов, он испытывал сейчас полнейший дискомфорт от изобилия нетоптаного разнотравья и разноцветья, колючих кустарников и всего этого лесного массива - огромных деревьев, отсекающих кронами синеву неба и солнечный свет за границей полянки. Жутковато как-то стало, не по себе… на ум подспудно выплыли из закоулков сознания строчки песни Высоцкого:
« В заповедных и дремучих
Стр-рашных Муромских лясах…»
- Б-ррр!
Наскоро вжикнув «молнией» гульфика, Максим Игоревич бросился прочь от полудикой природы в спасительную комфортабельность салона авто - поближе к бардачку с находившимся в нем короткоствольным дарственным «магнумом» - в полной боевой готовности. Подарок самого министра «За высокий вклад в развитие мирного урегулирования межнациональных конфликтов». Ч-чёрт! За надпись на пластинке, присобаченной к рукояти «Смит-Вессона» пришлось в тот раз выложить оч-чень кругленькую сумму - с пятью зелёными нолями. А вот на что она затем пошла, эта сумма, уже не суть важно…
А важно то, что он таки опоздал сегодня на совещание по подписанию условий на предоставление его ведомству очень выгодного тендера.
- У-у, дойче зар-раза!- Максим Игоревич зло двинул кулаком по «торпеде» и тут же, зашипев от боли, оставил это занятие. Сам виноват! Подписание этих условий держалось в строжайшем секрете от всех. Даже от жены. И уж тем более от его охранников, у которых он сегодня утром втихую позаимствовал этот джип, чтобы по быстрому смотаться на нем в соседний город, за триста кэмэ, на совещание. Ну откуда бы ему знать, что машина, по халатности обслуги, не была дозаправлена вчера вечером…
Собственно говоря, на заседании могли обойтись и без него – все улажено, тендер оплачен, весомая сумма отката переведена на счета заседателей Палаты. Нужна была всего лишь печать его ведомства. А также личная подпись Максима Игоревича – как главы.
И все это можно было бы сделать завтра, на банкете, посвященном этому знаковому для ведомства событию.
Только очень уж захотелось подержать ее в руках - полюбоваться на эту цветную бумагу с водяными знаками, за которую целых полгода шла борьба (с переменным успехом) между четырьмя конкурирующими ведомствами. Ведь чем раньше заберешь тендер – тем радостнее и значимее одержанная над конкурентами победа.
Поэтому, где-то на 87-м километре шоссе, и спросил Максим Игоревич у какого-то местного бомжа-аборигена, выискивающего на обочине трассы что-нибудь практичное, выброшенное из окошек проносящихся мимо автомобилей – имеется ли кратчайшая дорога до нужного ему города N-ска. И тот ему довольно охотно ответил:
- А как же ж! Отчего ей не быть-то? Вот свертай тама и дуй напрямки скрозь лес по той колее – сэкономишь третью часть пути. Здесь все охотники ездют, хотя и редко – не сезон покуда. Да и грибники – у кого своя машина есть.
А потом сразу же, почти без перехода, добавил:
- Так што, мыслю я, пятьсот рублев для тебя, при такой шикарной «телеге» - как два пальца, извиняюсь, об асфальт,- и протянул к приспущенному водительскому окошку джипа грязную, в ссадинах, ладонь. То есть, понимай так – каждая полезная информация стОит денег…
Максим Игоревич правильно понял жест бомжа. И цену за полученную информацию посчитал вполне приемлемой. Для миллионера.
Для него и вправду пятьсот рублей были мелочью, вроде разменной монеты. Но дело в том, что при всех своих миллионах он не смог бы подать сейчас этому нищему и копейки – даже при полном согласии и огромном желании воедино. Потому что в портмоне Максима Игоревича не было наличности. Ни копейки. Банковские карты-кредитки имелись, в том числе и платиновая. А купюр не присутствовало.
Поэтому, дабы не вдаваться в лишние щекотливые подробности несостоятельности своей платежеспособности, он просто сказал бомжу душевное «спасибо», как бы не замечая протянутой руки, и придавил акселератор газа.
Максим Игоревич не видел, каким взглядом проводил бомж уходивший за поворот автомобиль. Может, оно и к лучшему – сохранил прекрасное настроение.
И поехал-таки через лес. И доехал бы, непременно, до места назначения вполне надежный джип. Если бы не… без горючего он – просто куча дорогого металлолома… сволочь!
- Сволочь!- повторив вслух слово из воспоминаний и забыв о первой плачевной попытке, Максим Игоревич в приступе ярости вновь, что есть силы, саданул кулаком по приборной доске. Вторично дорогущее авто не потерпело надругательства над своей святыней – внутри панели что-то щелкнуло, затем где-то под капотом раздался треск и… все двери машины автоматически защелкнулись. Наглухо. Бронированные окна тоже, лишь осталась узенькая щель в левом, водительском – приспущенном в момент встречи бомжа на обочине трассы.
Сначала до него не дошел весь ужас произошедшего – разум был занят ощущением боли от удара. Но когда боль в руке стала утихать, а мобильный телефон в этой глуши отказался соединить его с собственной службой спасения («Нет доступа!»), взбунтовался желудок. Потому что сегодняшним утром он остался незаполненным, без завтрака – некогда было миллионеру думать о таком пустяке по сравнению с грандиозностью сделки. И вот теперь проявилось чувство голода. Зверского голода.
- Ну, это дело поправимое!- Максим Игоревич скосил взгляд на бутылку ржаного виски, которую прихватил с собой, выходя утром из особняка – сейчас она лежала на пассажирском сиденье.- Я точно знаю, что в багажнике джипа всегда есть неприкосновенный запас для спонтанных пикников – мало ли какая блажь взбредет в голову шефа. Сейчас достану НЗ, выпью, поем и трезво оценю создавшуюся ситуацию. Скорее всего, придется идти пешком по колее до этих самых Крыниц. Ведь ясно написано на доске – недалече.
Он потянул «флажок» главного замка вверх – не идет. Заблокировано системой. Ладно, выйдем через пассажирскую дверь. То же самое – ручной подъемник замка не работает. Задняя левая…правая. Не идет!
Только сейчас до него дошла причина странного треска под капотом: сгорели предохранители, замкнуло аккумулятор, система электроники авто вышла из строя, предварительно заблокировав окна и двери – от вероятного угона. Приехали, в общем! И приплыли, кажется, тоже…
Сейчас ему хотелось, ой как хотелось наружу – туда, в этот стр-рашный лес, на проселочную дорогу в забытые Богом Крыницы. Но этот голод… навязчивое чувство, сбивающее с верного пути любую мысль-версию о свободе.
Михаил Игоревич зло дернул скобу под сиденьем, уложив его в горизонтальное положение, перебрался на заднее, откинул его и обозрел багажник.
Есть! Большой армейский ящик, выкрашенный темно-зеленой краской с надписью на крышке, перетянутой в двух местах по краям жестяными полосами: «Субпродукт высшей категории калорийности, д/старшего офицерского комсостава. 40 порций. Годен до….».
Это была еда. Причем отменного качества – его дармоеды-охранники из бывших спецназовцев знали толк в таких харчах, поэтому выбрали и запаслись ими для пикников прямо с армейского склада. Естественно, по звонку Максима Игоревича, куда нужно…
Он сразу понял, что ему никогда, ни за что не открыть этого ящика. Потому что в джипе не было ремкомплекта инструментов – при малейшей поломке машина тут же доставлялась эвакуатором в ближайшую СТО.
Стрелять из револьвера по бронированным стеклам равносильно самоубийству.
А значит, ему суждено сдохнуть от голода в комфортабельном салоне авто, возле огромной кучи жратвы.
… И возле жилья, кстати, тоже. Деревня Крыницы – шестьдесят четыре двора на берегу обширного лесного озера Красавка, находилась действительно «недалече», за ближайшими зарослями осинника. Это и был тот самый бонус-тендер, за который мультимиллионер Максим Игоревич боролся полгода с конкурентами. На месте этих хат должны… и будут стоять пансионаты с Вип-номерами. Пусть их даже построит уже не Волосков.
Свидетельство о публикации №213091501453