Польско-советская война

       Независимость Польши от Российской империи была признана еще Временным правительством. Но в 1919 году без объявления войны Польша захватила Галицию, значительную часть Белоруссии и вторглась в пределы Восточной Украины. Это был чувствительный удар по Советской России.  Однако, осознав, что в случае победы белого движения национальный суверенитет Польши вновь окажется под угрозой, польское руководство приостановило военные действия.

       Победа Красной Армии над основными силами армий Колчака и Деникина совпала с новой вспышкой великопольские амбиций, активно поддерживаемых державами Антанты. К весне 1920 года в Варшаве был разработан план наступления на восток. Целью его должен был стать разгром советских войск Юго-Западного фронта, овладение Киевом и Одессой и выход на рубеж Днепра. После этого планировалось оккупировать всю Белоруссию, восстановив Речь Посполитую в границах 1772 года. При этом польское командование рассчитывало на то, что основные силы РККА будут оттянуты к Крыму, где активизировался режим  Врангеля.

       25 апреля 1920 года польские войска под командованием маршала Ю.Пилсудского, имея почти пятикратное превосходство над Красной армией,  перешли в наступление в полосе от Припяти до Днепра. В течение трех дней поляки захватили Житомир, Жмеринку и Винницу. Началась советско-польская война. 28 апреля 1920 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило план кампании, согласно которому главный удар наносился в Белоруссии силами Западного фронта под командованием М.Н.Тухачевского. На войска Юго-Западного фронта под командованием А.И.Егорова, находившиеся на Украине, возлагалась задача остановить продвижение поляков и нанести контрудар в направлении Ровно — Брест, введя здесь подходящую с Северного Кавказа Первую Конную армию.
       Майское наступление войск Западного фронта в Белоруссии не принесло заметных результатов. Оно только сковало крупную группировку противника. Тем временем силы Юго-Западного фронта, подтянув резервы, 5 - 7 июня 1920 года прорвали оборону поляков и отбросили их почти на исходные позиции.

       Стремясь развить успех наступления, командование РККА направило М.Н.Тухачевскому директиву о нанесении решительного удара по противостоящим польским армиям. Наступление сил Западного фронта в июле 1920 года сделало положение польских войск катастрофическим. Именно поэтому державы Антанты обратились к правительству РСФСР с требованием немедленного прекращения боевых действий против Польши. Знаменитая нота Керзона от 11 июля 1920 года содержала требование остановить Красную Армию на линии, которая условно отделяла католическую Европу от православной.

       Правительство РСФСР ответило отказом на эти требования, а Главное командование Красной Армии в своем докладе о дальнейших планах войны с Польшей предложило в кратчайшие сроки силами двух фронтов разгромить польскую армию и взять Варшаву. Более того, в Москве возобладала линия на превращение советско-польской войны в важную часть мировой революции.

       21 июля 1920 года Главное командование РККА утвердило план энергичного наступления Западного и Юго-Западного фронтов. Однако Реввоенсовет Юго-Западного фронта предложил Главкому перенести главный удар с брестского на львовское направление, рассчитывая здесь на быстрый успех. В итоге Западному фронту была поставлена задача наступать на Варшаву, а Юго-Западному— на Львов.

       Это решение привело к распылению сил и было явной ошибкой. Вскоре ее пришлось исправлять. 6 августа Главком приказал командованию Юго-Западного фронта передать в состав войск Тухачевского две полевые и Первую Конную армии. Но Егоров и член РВС Юго-Западного фронта Сталин отказались выполнять это распоряжение. Они настаивали на том, что взятие Львова вызовет восстание пролетариата Галиции. Лишь через неделю, под нажимом Ленина, требовавшего скорейшего взятия Варшавы, Егоров распорядился о передаче своих армий Западному фронту. Однако время уже было упущено.

       Воспользовавшись несогласованностью действий советского командования, польские силы 14 августа 1920 года нанесли решительный удар войскам Тухачевского недалеко от своей столицы. Оказалась безрезультатной и Львовская операция Юго-Западного фронта. Расчет на поддержку польского пролетариата не оправдался. Напротив, в критический момент польское руководство сумело быстро мобилизовать своих граждан на защиту родины.

      К концу августа 1920 года советские войска отошли в Белоруссию, а значительная часть войск Западного фронта оказалась на территории Восточной Пруссии, где была интернирована. Так закончился поход Красной Армии «за Вислу», на который возлагались столь большие надежды. Главными причинами фактического поражения советских войск в Польше были как крупномасштабные политические, так и значительные военные ошибки и просчеты. Немаловажную роль сыграли и личные амбиции политических лидеров революционной России.

      В результате польско-советской войны 1919—1920-х годов десятки тысяч солдат Красной армии попали в плен. Вторая Речь Посполитая создала огромный «архипелаг» из десятков концентрационных лагерей, станций, тюрем и крепостных казематов. Острова и островки этого архипелага располагались в польских, белорусских, украинских и литовских городах и назывались Пикулице, Коростень, Житомир, Александров, Луков, Остров-Ломжинский, Ромбертов, Здунская Воля, Торунь, Дорогуск, Плоцк, Радом, Пшемысл, Львов, Фридриховка, Звягель, Домбе, Демблин, Петроков, Вадовицы, Белосток, Барановичи, Молодечино, Вильно, Пинск, Ружаны, Бобруйск, Гродно, Лунинец, Волковысск, Минск, Пулавы, Повонзки, Ровно, Стрый, Ковель. Наиболее смертоносными для узников были концлагеря  Стшалково, Тухоль, Щипюрно и четыре лагеря в Брестской крепости.

      К этому «архипелагу» следует отнести и так называемые рабочие команды, работавшие у окрестных помещиков, формировавшиеся из узников лагерей, смертность среди которых временами превышала 75%.
 
      Участь красноармейцев, попавших в польские лагеря для военнопленных,  была неимоверно тяжелой. Массовый характер носили случаи жесткого обращения с узниками и злоупотреблений, что было связано как с официальной политикой польского государства, так и настроениями самих поляков. Особым издевательствам подвергались коммунисты, евреи или заподозренные в принадлежности к ним, пленные красноармейцы-немцы вообще расстреливались на месте. Широко было распространено ограбления, издевательства над пленными женщинами.

      Вот так описывал член Международного комитета Красного Креста лагерь в Бресте: «От караульных помещений, так же как и от бывших конюшен, в которых размещены военнопленные, исходит тошнотворный запах. Пленные зябко жмутся вокруг импровизированной печки, где горят несколько поленьев, — единственный способ обогрева. Ночью, укрываясь от первых холодов, они тесными рядами укладываются группами по 300 человек в плохо освещенных и плохо проветриваемых бараках, на досках, без матрасов и одеял. Пленные большей частью одеты в лохмотья. Из-за совместного тесного проживания здоровых военнопленных и заразных больных, многие  тут же и умирали.  Недостаточно питание, о чем свидетельствуют многочисленные случаи истощения. Лагерь в Брест-Литовске представлял собой настоящий некрополь».

       Об огромном количестве погибших в лагере Тухола сообщалось русской эмигрантской прессой, да и в отчетах польских госпитальных служб:  «С момента открытия лазарета в феврале 1921 года до 11 мая того же года в лагере было эпидемических заболеваний 6491, неэпидемических 12294, всего 23785 заболеваний. За этот же промежуток времени в лагере зарегистрировано 2561 смертный случай, за три месяца погибло не менее 25 % общего числа пленных, содержавшихся в лагере» (см. «Красноармейцы в польском плену…», с. 671).   В письме руководителя II отдела Генерального штаба Верховного командования   Войска Польского подполковника И.Матушевского от 1 февраля 1922 года  военному министру Польши   сообщается, что в Тухольском лагере за все время его существования погибли 22 тысячи военнопленных Красной Армии.

       Сколько всего погибло советских военнопленных - доподлинно неизвестно. М.Мельтюхов («Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918—1939 гг.», с.104) оценивает их число в 60 тыс.человек.   А.Колпаков в статье «На личном фронте.  Польская Катынь для 90 тыс. русских», написанной для  газеты «Московский комсомолец» 27.1.1999) определяет количество погибших в польском плену в 89851 человек.
«В польских лагерях творились ужасы…» На этом мнении сходились и представители совместной советско-польской комиссии, и представители Польского и Российского Красного Креста. Такой же были оценки и французской военной миссии в Польше, и эмигрантской печати («Свобода» Б.Савинкова, парижское «Общее дело», берлинский «Руль»), а также международных организаций (Американский союз христианской молодежи (УМСА), Американская администрация помощи (АРА).

       Фактически пребывание красноармейцев в польском плену не регламентировалось никакими правовыми нормами, так как правительство Ю.Пилсудского отказалось подписать соглашения, подготовленные делегациями обществ Красного Креста Польши и России в начале 1920 года. К тому же «политико-психологическая атмосфера в Польше не способствовала соблюдению общепринятого гуманного отношения к бывшим комбатантам».

       В польских концлагерях систематически практиковались избиения, издевательства и жестокие наказания узников. В результате «нечеловеческие условия содержания пленных имели самые жуткие последствия и приводили к быстрому их вымиранию. В Бобруйской тюрьме военнопленному перебили руки только за то, что он не выполнил приказания выгрести нечистоты голыми руками. Инструктор Мышкина, взятая в плен под Варшавой, была изнасилована двумя офицерами и без одежды брошена в тюрьму на Дзелитной улице в Варшаве. Эти и подобные им случаи издевательств над российскими военнопленными стали известны польской прессе и вызвали определенные голоса протеста и даже запросы парламента.

       Российские ученые и исследователи полагают, что еще до заключения в концлагеря, только в период пленения и транспортировки пленных красноармейцев с фронта, значительная часть их (около 40%) погибла. 20 декабря 1919 года на заседании главного командования Войска Польского майор Якушевич, сотрудник Волынского командования этапного округа (КЭО) доложил: «Военнопленные, прибывающие в эшелонах с галицийского фронта, выглядят истощенными, голодными и больными. Лишь в одном эшелоне, высланном из Тернополя и насчитывающем 700 военнопленных, доехало только 400». Смертность военнопленных в этом случае составила около 43%.

       «Пожалуй, самая трагическая судьба - у новоприбывших, которых везут в неотапливаемых вагонах без соответствующей одежды, простуженных, голодных и уставших, часто с первыми симптомами болезней, лежащих бездумно с апатией на голых досках, - описывала ситуацию Наталья Бележиньская из польского Красного Креста.  Поэтому многие из них после такой поездки попадают в госпиталя, а более слабые - умирают». Смертность пленных, зафиксированная на сортировочных станциях и пересылках, была очень высокой. Например, в Бобруйске в декабре 1919 - январе 1920 г. умерли 933 пленных, в Брест-Литовске с 18 по 28 ноября 1920 г. — 75 пленных, в Пулавах  с 10 ноября до 2 декабря 1920 года, — 247 пленных…

       8 декабря 1920 года министр военных дел К.Соснковский даже назначил следствие относительно перевозок голодных и больных военнопленных. Непосредственным поводом для этого были сведения о перевозке 200 пленных из Ковеля в  концентрационный пункт фильтрации военнопленных в Пулавах. В поезде 37 военнопленных умерли, 137 приехали больные. «Они были в пути 5 дней и в течение всего этого времени им не давали есть. Как только их выгрузили в Пулавах, пленные сразу набросились на труп лошади и съели сырую падаль».

       Массовые  расстрелы российских пленных 1919-1920 годов – это не пропагандистская выдумка, как стремятся представить дело некоторые польские СМИ. Одно из первых известных нам свидетельств принадлежит Тадеушу Коссаку, бойцу сформированного в годы Первой мировой австрийцами Польского корпуса, описавшему в своих воспоминаниях, как в 1919 году на Волыни уланы 1-го полка расстреляли 18 красноармейцев.

       Польский исследователь  А.Велевейский в популярной в Польше «Газете выборчей» от 23 февраля 1994 года писал о приказах генерала Сикорского (будущего премьера второй Речи Посполитой) расстрелять из пулеметов 300 российских военнопленных, а также генерала Пясецкого не брать живыми в плен российских солдат.

       Согласно показаниям бежавшего из плена красноармейца В.В.Валуева, попавшего в плен 18 августа под Новоминском: «Из всего состава (пленено было около 1000 человек – прим.), - показывал он на допросе в Ковно, - выбрали коммунистов, комсостав, комиссаров и евреев, причем тут же на глазах всех красноармейцев один комиссар-еврей был избит и потом расстрелян». Далее он свидетельствовал, что у всех отбирали обмундирование, а кто сразу не исполнял приказания, польские легионеры избивали до смерти. Всех попавших в плен отправили в концентрационный лагерь Тухоль Поморского воеводства, где уже было много раненых, которых не перевязывали неделями, вследствие чего у них в ранах заводились черви. Многие из раненых умирали, каждый день хоронили по 30-35 человек.

       Следует сказать, что судьба многих пленных, с которыми по тем или иным причинам не захотели "возиться" поляки, была незавидной. Дело в том, что достаточно широкое распространение на заключительном этапе войны получило уничтожение красноармейцев, оказавшихся в польском тылу. Правда, свидетельств тому в нашем распоряжении не так много, но зато они весьма весомы. Как по-иному можно понять смысл обращения главы польского государства и верховного главнокомандующего Ю.Пилсудского "К польскому народу", датируемого примерно 24 августа 1920 года, т.е. временем, когда разгромленные под Варшавой красные части стремительно отступали на восток. Его текст не вошел в собрание сочинений маршала, но приведен полностью в посвященной войне 1920 г. работе католического священника М.М.Гжибовского. В нем, в частности, говорилось:

       "Разгромленные и отрезанные большевистские банды еще блуждают и скрываются в лесах, грабя и расхищая имущество жителей.

        Польский народ! Встань плечом к плечу на борьбу с бегущим врагом. Пусть ни один агрессор не уйдет с польской земли! За погибших при защите Родины отцов и братьев пусть твои карающие кулаки, вооруженное вилами, косами и цепами, обрушатся на плечи большевиков. Захваченных живыми отдавайте в руки ближайших военных или гражданских властей.

        Пусть отступающий враг не имеет ни минуты отдыха, пусть его со всех сторон ждут смерть и неволя! Польский народ! К оружию!"

        Обращение Пилсудского крайне двусмысленно, его содержание можно было толковать и как прямой призыв к истреблению оказавшихся в польском тылу красноармейцев, хотя об этом прямо не говорится.

        По свидетельству зам. генерального комиссара Гражданского управления восточных земель Михала Коссаковского, убить или замучить пленного большевика не считалось грехом. Он вспоминает, что «…в присутствии генерала Листовского (командующего оперативной группой в Полесье) застрелили мальчика лишь за то, что якобы он недобро улыбался». В самих концлагерях пленные также могли быть расстреляны по пустякам. Так, пленный красноармеец М.Шерстнев в Белостокском лагере был убит 12 сентября 1920 года только за то, что посмел возразить жене подпоручика Кальчинского в разговоре на офицерской кухне, который на этом основании приказал его расстрелять.

        Имеются также данные об использовании пленных в качестве живых мишеней. Генерал-майор В.И.Филатов – в начале 1990-х гг. редактор «Военно-исторического журнала», одним из первых поднявший тему массовой гибели красноармейцев в польских концлагерях, пишет, что любимым занятием у некоторых польских кавалеристов было – ставить пленных красноармейцев по всему огромному кавалерийскому плацу и учиться на них как «разваливать до пояса» на полном скаку человека. Плацев для «тренировок» в кавалерийской рубке имелось множество. Гарнизоны отважных кавалеристов стояли в каждом мало-мальском городишке и имели «под рукой» тысячи пленных.


        По словам И.В.Михутиной, «все эти безвестные жертвы произвола, не поддающиеся хотя бы приблизительному исчислению, расширяют масштаб трагедии советских военнопленных в польской неволе и показывают, как неполно отражают его известные нам данные».

        С большой степенью уверенности можно сделать вывод о том, что предопределенность гибели пленных красноармейцев в польских лагерях обуславливалась общим антироссийским настроением польского общества – чем больше подохнет большевиков, тем лучше. Политики и военные руководители Польши того времени как правило разделяли эти настроения.

        Наиболее ярко антироссийские настроения, царившие тогда в польском обществе, сформулировал заместитель министра внутренних дел Польши Юзеф Бек: «Что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, которую у нас испытывают по отношению к ней». Не менее красочно выражался и глава тогдашнего польского государства Юзеф Пилсудский: «Когда я возьму Москву, то на стене Кремля велю написать: “Говорить по-русски запрещено».

        Пленённый летом 1919 года культработник РККА Н.А.Вальден (Подольский) позже воспоминал: «на остановках к эшелону с раздетыми до подштанников и босыми военнопленным приходили польские интеллигенты, чтобы поиздеваться или проверить на нас личное оружие».

        В работах польских авторов, как правило, отрицается или замалчивается факт очень высокой смертности советских военнослужащих в плену из-за невыносимых условий существования. Однако сохранились не только воспоминания выживших, но и дипломатические ноты  российской стороны (например, нота от 6 января 1921 года) с протестами против жестокого обращения с пленными в которых подробно излагаются чудовищные факты лагерной жизни красноармейцев.

       Трагическая судьба более 200 тысяч пленных красноармейцев, оказавшихся в польских лагерях во время советско-польской войны 1919–1920 годов, подробно рассматривается в книге Матвеева Г.Ф. и  Матвеевой В.С. («Польский плен. Военнослужащие Красной армии в плену у поляков в 1919–1921 годах». ООО «Родина-медиа», 2012).

       Не имея сил продолжать войну, Советская Россия и Польша 12 октября 1920 года согласились на перемирие, а 18 марта 1921 года заключили Рижский мирный договор. Польше во главе с маршалом Пилсудским удалось присоединить к своим землям большие стратегические пространства Западной Украины и Западной Белоруссии, принадлежавшие до октября 1917 года России. Такой итог войны на долгие годы стал причиной напряженных советско-польских отношений, которые неминуемо должны были при первой возможности привести к восстановлению утраченного. Что и произошло в 1939-1940 годы.

       Заметим факт – десятки тысяч русских людей погибли в 20-е годы в польском плену от голода, холода, болезней, от издевательского обращения.  Ни одного извинения за это польская сторона России не принесла. В местах массового захоронения погибших пленных красноармейцев нет ни памятников, ни мемориальных досок, не говоря уже о часовнях и музеях.  Российско-украинская делегация (РУД), о которой я рассказывал в этой главе, в конце 1922 года была преобразована в Комиссию, которая занималась делами военнопленных. Эта комиссия с участием представителей Международного Красного Креста, Коминтерна, польской компартии и писателя А.Серафимовича к 1924 году восстановила списки примерно 80% советских солдат и командиров, оставшихся в польском плену, погибших и пропавших без  вести. Его неоднократно в те годы предлагалось опубликовать или, по крайней мере, передать польским властям. Но, в итоге, этот документ направили в советский архив.

        И еще интересный факт. Генеральная прокуратура Российской Федерации в 1998 году обратилась в соответствующие госорганы Республики Польша с просьбой о возбуждении уголовного дела по факту гибели 83500 пленных красноармейцев в 1919-1921 годах. В ответ на это обращение генеральный прокурор Польши и министр юстиции Ханна Сухоцкая в категорической форме заявила, что «…следствия по делу о, якобы, истреблении пленных большевиков в войне 1919-1920 гг., которого требует от Польши Генеральный прокурор Рооссии, не будет».

        И чего у нас все наше руководство и Госдума так носятся с неизвестно кем расстрелянными в Катыни поляками? И непрерывно извиняются?