Конфуз в электричке

     При входе в вагон электрички на двух скамейках расположились шестеро: на одной - Са-
ша (у окна) с двумя сёстрами Светой и Люсей; на другой - Станислав Давыдович (у окна) и
молодая миловидная женщина с ребёнком.
     Станислав Давыдович, молодой человек лет тридцати, любезно согласился доставить тя-
жёлый чемодан по адресу далеко не сразу, а лишь под натиском сестёр, которые его довольно
долго уговаривали. И не пожалел, что согласился. Ведь ему представилась возможность по-
ближе познакомиться с мастером устного рассказа - Сашей.
     Вот и сейчас он говорит безумолку, легко переходя с одной темы на другую. Только что
говорил о политике, а теперь уже на очереди анекдот. И при этом ещё успевает полюбовать-
ся миловидной белокурой мамочкой, которая сидит напротив.
     Наконец, эстафету рассказчика принял Станислав Давыдович. Он тоже оказался совсем не
плохим собеседником. Девушки и дама с ребёнком прямо-таки пожирали его глазами, а Саше в
это же самое время представилась возможность немного помечтать...
     "У этой красивой женщины кольцо на левой руке - стало быть, она разведена. Как я был
бы счастлив, если она разрешит мне за ней поухаживать. Я бы её просто боготворил, а ре-
бёнок через короткое время во мне бы души не чаял. Ведь я так любдю детей!
     Но, видимо, мне суждено всю жизнь быть одному - проклятый горб! Неужто, медицина
совсем бессильна что-либо сделать? И самое ужасное в том, что эта милая женщина в самом
лучшем случае может лишь пожалеть меня, но никак не полюбить! А я был бы согласен и на
то, чтобы она разрешила хоть изредка выказывать ей какие-то признаки внимания. Ей самой
и её мальчику, конечно. Я ловил бы эти мгновенья, как путник в пустыне, изнывающий от
жажды и, наконец, достигнувший живительного источника. Эти долгожданные минуты общения с
двумя милыми существами как-то скрасили бы моё одиночество, согрели мне душу и сердце"...
     А Любовь Васильевна - так звали маму ребёнка - игриво смотрела сейчас на Сашу и за-
давала себе вопрос: смогла бы она влюбиться в этого юношу? Ведь она гораздо старше его...
     "Вне всякого сомнения, я ему очень понравилась. Достаточно посмотреть, с каким во-
жделением и страстью он смотрит на меня... Но почему он сидит в такой неестественной
позе? Очень скованно, как бы, вписавшись в угол сидения у окна. За всё время разговора
висящий на крючке плащ полностью закрывает его спину и спускается на колени. Ведь он
должен, по-видимому сильно мешать. А указывать ему на это как-то неудобно...
     Однако, какой эрудированный молодой человек! Мой Петенька от него прямо-таки без
ума. Счастлива будет его избранница - с таким мужем не пропадёшь!"
     Тем временем, Станислав Давыдович быстро поднялся, без особого труда снял с багаж-
ника тяжеленный чемодан Саши и направился к выходу, догоняя уже вышедших в тамбур Све-
ту и Люсю.
     Однако, Саша чего-то медлил и умоляюще смотрел на Любовь Васильевну. В свою оче-
редь она с улыбкой одобрения глядела на него, как бы говоря: "Ну что же дальше, молодой
человек? Теперь уже от Вас больше, чем от меня, зависит, продолжим ли наше знакомство
или нет".
     И, как бы, помогая ему найти нужные слова, она тихо попросила:
     - Саша, мне выходить скоро - не могли бы Вы снять с полки мою коробку с тортом?
     - Да, да, конечно, - ответил он, понимая, как неотвратимо приближается момент его
самоуничижения. Ведь он не дотянется до багажника, даже если встанет на цыпочки.
     Вдруг Саша вскочил и попытался быстрыми, резкими движениями вытянутых пальцев, чуть
прошедших через решётку багажника, продвинуть коробку к переднему краю, чтобы затем
легче было её подхватить...
     Но даже встав на носки ботинок и предельно вытянув свою маленькую горбатую фигурку,
он не смог выполнить задуманное.
     Только теперь Людмила Васильевна поняла всё.
     "Оказывается он горбун и поэтому забился в угол, прикрывшись плащём. Я ведь вошла
в вагон, когда они все уже сидели на своих местах. И я, конечно же, не могла знать, что
Саша калека. А Петенька и я уже были так расположены к нему за всё время беседы..."
     Она стремительно встала, легко сняла свою коробку и, густо покраснев, смущённо
проронила:
     - Извините меня, ради Бога, я ведь не знала...
     - Я сам во всём виноват, Людмила Васильевна. Всего Вам наилучшего - Вам и Петеньке.
Прощайте!!!
     Когда Саша выходил в тамбур, от его глаз не укрылось, что многие в вагоне были не-
вольными свидетелями этой драматической развязки.
     "И так будет всегда!" - с отчаянием подумал он, с некоторым усилием закрывая дверь
вагона...
     Уже из тамбура Саша бросил прощальный взгляд в сторону Людмилы Васильевны. Она
безутешно плакала, закрыв лицо руками, а сын испуганно смотрел на неё - он, конечно же,
не знал как успокоить свою мать...