Фантомы прошлого ч. 2 главы 23 - 24

Глава № 23
-С возвращением. – Нора не поднялась со своего матраса. На это уже не было сил. Девушка понимала, что осталось ей не долго. Совсем недолго. Может быть еще день. Хотя, где он этот день? Она уже не помнит, как выглядит солнце. Может быть час. А так хочется умереть под небом. Хоть и под небом Зоны, пусть так. Ощутить на коже дыхание ветра. А не в этом душном, зловонном, пропитанном болью и ненавистью каменном мешке. Если бы у нее достало мужества покончить с собой. Погибнуть в пасти той, последней, твари, что искалечила ее тело. Ей не хватило совсем немного, чтобы утянуть ее, Нору,  за собою в небытие. А девушке не хватило духу последовать за нею самой. – Тебе повезло. Цела?
-Почти. – Янка смахнула со щеки капли крови: небольшой порез все еще сочился. А сама она еще дрожала от возбуждения. Не улеглась еще в крови буря, поднятая адреналином.  – Этот, в маске клоуна, кто он?
-Хозяин этого цирка, я полагаю. – Нора оперлась спиной о холодные и покрытые влагой прутья решетки между их клетками. – Проходит иногда мимо. – Она хрипло закашлялась. – Обещал, что выпустит меня, если я продержусь один бой, потом следующий и следующий. Я верила. Билась, зубами вгрызаясь в эту жизнь. Не верь.
-У меня дежавю. – Янка стояла у прутьев, оглядывая пустынный коридор. – Либо я схожу с ума, либо я его знаю.
-Скорее первое, чем второе. – Нора хрипло рассмеялась. – Все, мы, здесь, слетаем с катушек. Это защитная реакция твоего сознания. Придумываешь себе возможности избежать этого ужаса. Смирись. Выхода нет.
-Обычно он там же, где и вход. – Она попятилась вглубь камеры. Нора не соврала, говоря, что по этому проходу, видимо по ночам, разгуливают чернобыльские псы. Сейчас один такой напряженно принюхивался к ней, подняв жесткую, похожую на иглы, шерсть загривка. – Хороший песик. – Хороший.
К ее удивлению, пес вплотную подошел к решетке и почти касаясь ее  плоской, словно обрубленной,  мордой, с шумом втягивая воздух. 
-Знакомого, что ли встретила? – Слова Норе давались все труднее.
-Возможно. – Янка приблизилась к решетке и осторожно присела на корточки перед огромным псом. Их разделяют лишь прутья под напряжением. – Привет. – Янка приблизила руку, пес не сделал попытки ни укусить, ни отпрыгнуть. Лишь с шумом втягивал ноздрями ее запах. – Не может быть.
-Что?
-Я знаю этого пса.  – Янка отступила от решетки: к чернобыльскому псу, подобострастно вертя облезлыми хвостами, подбежали несколько слепых собак.
-Ты определенно сходишь с ума.
-Да. – Янка опустилась на свой матрас, наткнулась взглядом на стоящую прямо на полу жестяную миску с какой-то жижей. Ударом ноги отбросила ее в сторону, выплеснув содержимое на грязный пол. Перед глазами возник Клоун и ее передернуло. – Ненавижу! – Глухо вырвался крик. – Ненавижу! – Она уткнулась лицом в колени, содрогаясь всем телом от едва сдерживаемых рыданий.
-Это зря. Нужно было поесть. – Раздался холодный насмешливый голос. – Он не сдержался. Спустился, все - таки в зверинец, еще раз взглянуть на нее. Не зря, значит, все было. Не зря…
-Кто ты? – Она, словно пружина, вскочила с матраса и подошла почти вплотную к решетке. И  вовремя отпрянула: человек сделал попытку достать до ее горла через прутья.
-Вот видишь. – И она кожей ощущает его холодную насмешку. – Эта решетка бережет не только нас от чудовищ, но и тебя… от меня.
-У тебя же есть ключ. – Янка лихорадочно соображала, где, ну, где она слышала этот голос? Нет ответа.
-Есть. – Согласился Клоун и вынул из кармана пластиковый прямоугольник.  Покрутил его в пальцах, не сводя с нее взгляда.
-Ну, же. Ну, давай! – Янка дрожала от нетерпения. – Открывай эту дверь! Иди сюда! – Странная, горячая ненависть затопила ее всю, без остатка.
-Ты все так же горяча. – Тихо ответил Клоун. Пластиковый  прямоугольник тихо треснул в его пальцах, рассыпаясь осколками. – Слишком велико искушение. – Он отступил и не торопясь пошел прочь.
-Трус! – Крикнула она ему в след. Он не ответил.

Бесконечное время тянулось словно патока. Оставляя в сознании девушки лишь обрывки, липкие капли.  Словно летаргия, длинный, нескончаемый сон, полный тьмы, приглушенных звуков, боли и ярости. Оцепенение сковывало душу все сильнее с каждым прожитым в Колизее днем. Сколько она здесь? День? Неделю? Месяц? Бесконечность. Палочки на стене – каждый прожитый в аду день. Лишь одна отдушина: Арена. И ей пока везет. Она относительно цела и еще не дает о себе знать радиация. Сколько боев она уже провела? Три. Три, если не считать того, первого, Брутора. Первый из этих трех, в принципе, не особо примечателен: ее выставили против парочки зомби. Уродливых и дурно пахнущих, разлагающихся трупов, не желающих лежать тихо и спокойно, как им и полагается. Она расправилась с ними играя,  с холодной отрешенной улыбкой на губах, чувствуя на себе жгучий взгляд Клоуна. А еще собственную, неуемную жажду. Страстное желание убить. Того, единственного, до которого ей не добраться и который сейчас так пристально вглядывается в ее лицо. Но она лишь по уже заведенному ею самой ритуалу, опустилась на одно колено, вытирая свой костяной клинок и не сводя с него горящего взгляда. По крайней мере, желание понять, кто скрывается под этой маской, придавало ей сил и помогало не сойти с ума.
-Она может показать больше, чем упокоить пару трупов. – Человек в маске мышонка Джерри, повернул голову к Клоуну. – Ты бережешь ее для более пикантного шоу? Кому ты отдашь ее?
-Хочешь взглянуть, как она устроит резню среди твоих озабоченных парней? – Спросил он равнодушно. – Сколько людей, (хотя, какие они люди), тебе не жалко?
-Я, как раз хочу испытать один интересный препарат. – Задумчиво протянул Джерри. – Думаю, пятеро. Да, пятерых она, думаю, потянет.
-Хорошо. – Кивнул Клоун. – Надеюсь, если она их положит всех, ты не расстроишься?
-Положит? Моих парней? Брось. Это всего лишь девчонка, которой пока везет. У меня новый набор: парни из ВДВ и прочие крутые перцы, которых моей установкой приложило. Они ее порвут.  – Он поднялся и хлопнул Клоуна по плечу. – Ты потом не обижайся. Хорошо?
-Не вопрос.

Этот бой был вторым и возможно самым трудным из тех, что ей пришлось уже выстоять. Нож у нее отобрали и как обычно, вытолкнули на песок Арены. Янка привычно обвела амфитеатр ненавидящим взглядом.
-Уроды. – Бросила тихо. Ее мутило уже несколько дней. Голод, усталость и нервное напряжение давали о себе знать. И, наверное,  радиация уже принялась выжигать ее силы и жизнь. Глубоко вдохнула и огляделась. Из противоположных ворот показалась пятерка мужчин, совершенно нормальных на первый взгляд. Но первый из них с утробным рыком бросился к ней. Янка увернулась, сделав подсечку и первый соперник, не сориентировавшись в нужный момент, врезался головой в бетонный куб и на несколько минут потерял сознание. Девушка выпустила его из виду, держа в поле зрения оставшихся нападающих.
-Убей, его, дура! Убей! – Клоун сжал ладони в кулаки.
-Жалеешь ее? – Повернулся к нему собеседник все в той же маске мышонка. – Отозвать парней? – Уточнил он насмешливо, понимая, что оппонент не пойдет на это. Слишком большие деньги даже для его уровня поставлены на эту девчонку. Она произвела фурор. Ну, как же! Дочь одного из Хозяев Зоны! Никакая она, конечно, не дочь, но чего не скажешь ради красивой рекламы? Да и есть в ней что-то… такое, необычное. Когда  выходит на поединок, она будто преображается: на песке Арены появляется совершенное, сильное, гибкое животное, с яростным, горящим взглядом.  От исходящей от нее энергии захватывает дух. Будто сама Зона бьется сейчас за свою жизнь и свою власть.

А ее силы ее уже на  исходе. Это только в глупых фильмах хрупкие женщины одной левой разбрасывают орды противников – мужчин. Янке не под силу не только разбросать их как в кино, но трудно уже и просто уворачиваться из цепких рук. Секунда промедления стоила ей дорого: ее схватил за руку и резко дернул к себе один из противников. На второй руке тут же повис еще один. Они растягивали ее словно канат, в разные стороны, и к ним бегом приближались остальные.

-Ну, все. Пропала твоя девочка. – Джерри перевел взгляд с Арены на Клоуна. Тот сидел неподвижно, вперив взгляд на происходящее внизу. – Сейчас ей будет больно. Очень больно.

Янка пришла к тому же выводу, что и мужчина в маске веселого мышонка. Выбрала момент и резко рванулась вниз, на песок. В плечах что-то ощутимо хрустнуло, но результат превзошел ее ожидания. Парни, что ее держали за руки, потеряли равновесие, от неожиданности отпустили девушку и рухнули в объятия друг друга. В эту же кучу свалился и еще один участник. Девушка откатилась и тяжело дыша, поднялась на ноги. Подсекла летящего на нее четвертого участника и  решила, что довольно игр в благородство. Она еще не готова остаться лежать на этом песке. Не позволила противнику подняться, один удар в голову, второй, резко наклониться, свернуть шею. Для этого не надо быть сильным, нужно знать, как это сделать. Противников осталось четверо. Запорошить песком глаза ближайшему бойцу, нанести точный, а главное, правильный удар в грудь. Противников осталось трое.  И эти трое вымотали ее окончательно. Одному из них Янке пришлось сломать руку, чтобы хоть немного остудить пыл. Бойца это не остановило. Он принялся гонять девушку по Арене с еще большим рвением. Но у него под ногами постоянно путались оставшиеся двое друзей. И скоро на потеху публике, самый прыткий из ее противников, не смотря на сломанную руку, устроил трепку своим товарищам. Трибуны ревели.

-Да, видно придется тебе над своим препаратом еще потрудиться. – Клоун отвел взгляд от происходящего на Арене и взглянул сквозь прорези маски на собеседника.
-Точно. Осечка вышла. – Согласился Джерри. – Еще поглядим или убрать? Негодный товар. Гнилой.
-Неужто сдаешься? – Клоун едва сдержал вздох облегчения. Видел ведь, еще немного и Янка рухнет на песок Арены, выбившись из сил.
-Да, чего уж тут. – Махнул рукой мышонок, и почти одновременно грянули выстрелы.
 
Янка и понять ничего не успела, как мужчины, все трое,  практически одновременно повалились на песок, а к ней направились трое охранников, и взяв в кольцо, отвели  в камеру. Едва войдя, Янка добралась до матраса и рухнула. Ноги ее не держали, дыхание громкими хрипами вырывалось из пересохшего горла.
-Цела? – Как обычно поинтересовалась Нора.
-Цела. – Выдавила из себя Янка и хрипло закашлялась.

Третий бой. Третий бой оставил ей на память глубокую рваную рану на боку. Янке крупно повезло, что пришлась она на ребра. Рана была глубокая, болезненная, сильно кровоточила, но огромный матерый припять – кабан не задел слоновьим бивнем внутренние органы, хоть и сломал ей парочку ребер. И в этот раз уже некому было спросить, цела ли Янка, после боя. Пока она билась с мутантом, орошая песок своей и чужой кровью, Нора умерла. 
А ей что-то подмешали в воду. Едва сделав несколько глотков, Янка потеряла сознание и рухнула на пол. Когда пришла в себя, на ребрах обнаружила тугой корсет, а на предплечье ранку от укола. Испуганно прислушалась к своим ощущениям: вроде ничего необычного с нею не происходит. А минут через сорок перед ее камерой появился Клоун. Янка лишь пронзила его ненавидящим взглядом, но с матраса подняться попытки не сделала.
-Боишься? – Спросил он. – Ждешь, что умрешь с минуты на минуту, или превратишься в чудовище? Не бойся. Раны обработали, укол поглощающий радиацию сделали.
-С чего такая забота?
-Просто так. – Пожал он плечами и отошел к другим клеткам. Не рассказывать же ей, что рыба, для которой она является наживкой, все еще не дала о себе знать. Он немного просчитался, полагая, что эта сладкая парочка все еще вместе.
-Я все равно тебя достану! – Крикнула она ему в спину. – Все равно!

Глава № 24

Шум винтов за спиной – борт уходит. И он уходит, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не оглянуться. Прошлого больше нет. И его нет тоже. Серебряная цепочка с медальоном в виде оскаленной головы волка, на обороте которой лишь несколько чисел, сорвана с шеи и  зажата в кулаке. Миг, и она исчезла радужной вспышкой в прожорливой Электре.
 Почти не глядя по сторонам, человек без прошлого и имени, медленно шел в сторону разрушенного города.
Лиманск. Еще один мертвый изувеченный памятник прошлому, отданный в распоряжение Зоны и ее жителей. И к которому путь долгое время  был закрыт. Лишь выброс огромной силы, прозвучавший более двух лет тому назад, открыл дорогу к городу. Но и это особо не помогло: на севере, на отшибе Лиманского заповедника расположился «Выжигатель мозгов», или, как называли этот объект в официальных документах,  «Подавитель агрессии «Радуга». «Радуга» время от времени переходила из рук «Монолита» к военным и обратно. Да и сам выжигатель работает с неопределенной цикличностью, что делает проход к Лиманску «русской рулеткой». Желающих пройти к секретному городу было  много. Не дошла и десятая их часть. Особым вниманием практически всех заинтересованных лиц пользовался вожделенный НИИ «Радиоволна» с секретными разработками по проекту «Ионный контроль», или, как еще его называли, «Небо – 2». Этот НИИ и являлся градообразующим предприятием Лиманска. В его же ведении находилась и станция РЛС. По обрывкам сведений и документов, попавших в руки военных, можно было предположить, что «Ионный контроль» это установка климатического контроля  ионосферы, что открывало в свою очередь широкие возможности по климатическим и волновым диверсиям на территории противника. Оружие массового поражения. Господство коммунизма и прочее, прочее. Было несколько упоминаний о лабораториях:  X – a и  X – b, но ничего конкретного. И вопрос номер один: уж не привело это самое оружие к возникновению самой Зоны? И вытекающий из него вопрос номер два: работает ли сейчас эта установка? Вопросы эти очень интересовали правительство. И надо заметить, не только Украины. На территории Зоны в качестве миротворцев присутствовали представители многих, и не только сопредельных государств.
Иметь свой кусок пирога хотели многие. В том числе и разжиться секретными разработками, что велись на этой территории в годы Холодной Войны и Ядерной Угрозы. А тот знаменательный взрыв в 1986, эвакуация и оцепление периметра, развязали военным НИИ руки. На небольшом, по сути, клочке земли, разрабатывались как минимум два серьезных больших проекта по испытанию и разработке  оружия массового поражения: пси – оружие и его воздействие на живые организмы,  и климатическое оружие. Это не считая массы небольших (не столь глобальных) проектов по изучению воздействия радиации, это сам Бог велел, чего же не использовать подвернувшуюся ситуацию, и конечно же, программа «Универсальный боец». Под единым названием которого скрывалось множество научных направлений. Почти все они прекрасно живут на территории Зоны и возрождаются с каждым выбросом, аки фениксы.
Этого города никогда не было на карте. Когда произошел первый взрыв ЧАЭС, из города Лиманска эвакуация не производилась. То ли некого уже было эвакуировать, то ли весь состав секретного НИИ так и остался в подземных лабораториях, не известно. По крайней мере, в Лиманске почти нет мутантов и зомби. Куда девалось хоть и маленькое (хотя, кто его знает?) население города, никто не интересовался. Понемногу его заняли сначала наемники, обустроив здесь неплохую базу, но вынуждены были ее покинуть из-за нестабильности города и обосноваться на Дикой Территории. Их укрепления в Лиманске занял «Монолит», тесня «Чистое Небо», военных и миротворцев, которые проявляли активный интерес к зданию НИИ и якобы расположенной под ним лаборатории  Х – а.


 Стас обогнул «Аллею висельников», аномалию растительного происхождения, встречающуюся только в этом городе и только в этом месте. По сути, это хищное растение, видоизмененная омела. Этакий темно-зеленый кокон из стеблей и глянцевых листьев, свисающий с естественной древесной арки. И с первого взгляда она совершенно неотличима от своих нормальных сородичей. Но целоваться под этой омелой смертельно опасно: в момент атаки она выворачивается наизнанку, обнажая ярко-красные, воздушные корни и атакует проходящих под ним живых существ. Хватательные корни моментально оплетают жертву и выделяют пищеварительный сок, растворяющий плоть, словно кислота.
 Бездумно, двигаясь на интуиции и выработанных годами реакциях, он увернулся от одного из длинных щупалец омелы, пробрался в разрушенный дом, словно издыхающий зверь, ища темную нору, куда можно забиться. Разгреб мусор ногой, бросил на грязный пол тощий рюкзак, присел, прислонившись к ободранной стене. В ушах все еще шумели винты борта, уносящего двух женщин к которым он был так или иначе привязан.  Достал бутылку водки и приложился к горлу. Жидкость огнем обожгла гортань и он закашлялся. Хрипло. До слез. Желание. Вздрогнул, услышав  ее слова снова, будто она не ушла на большую землю, а здесь, рядом.
-Исчезни. – Голос усталый, надтреснутый, равнодушный. – Исчезни из моей жизни. Навсегда.
-Исчез. – Произнес он хрипло, будто она может слышать его. – Живи! Живи, как хочешь! – Он снова приложился к горлышку початой бутылки. – Сука. Но скажи мне, почему ты? Именно ты? Ничем не примечательная девка. Нужно было пристрелить тебя еще тогда, давно, в Зоне. Всем было бы лучше. Мне было бы лучше! Проваливай из моей головы! Тебя больше нет. – Он поднялся, перехватил автомат и шатаясь, вышел наружу. – Пшла! – Всадил в тело бросившейся на него собаки, пулю, и двинулся вдоль низких, двухэтажных домов, к центру города, игнорируя шум недалекого боя, выстрелы и чей-то витиеватый мат.
Шел без цели, упорно глядя под ноги, но пожар в душе бушевал, лишь подогретый дрянной водкой.  – Во, номер три шестерки. Где-то я про него что-то такое  слыхал. – Он толкнул дверь и вошел в ободранный, исписанный дьявольскими знаками коридор, ни на секунду не задумавшись ни о мутантах, что могли там скрываться, ни об аномалиях. Вошел в первую попавшуюся комнату и отсалютовал пустоте недопитой бутылкой. – Вспомнил! Наташа, За тебя! Еще один гребаный сталкер с сиськами. Что ж вы лезете – то в дерьмо, которое и мужикам не под силу разгрести? – Снова приложился к горлу бутылки. И продолжил, заметив у обвалившейся стены полуистлевший рюкзак. – Зона помнит о тебе. – Поддел его носком и из лопнувшей гнилой ткани вывалился сверкающий в сумерках умирающего дня алыми искрами камень, размером с голубиное яйцо. Присел на корточки, разглядывая, но не торопясь брать в руки.  – «Камень жизни», мать его за ногу. Писательница хренова! Обыкновенный «Огонек».  – Осторожно положил в разгрузку. – На водку хватит. А нам сейчас без огненной воды никуда. Спиться и сдохнуть. Или просто сдохнуть. – Он еще раз пнул ставший бесполезной старой грязной тряпкой рюкзак, и пошел к выходу. Нужно было подыскать нору для ночлега. И вообще… нору, куда старый волк мог бы забиться и либо выздороветь, либо подохнуть, от неизвестной и редкой болезни по имени Янка.
Центральная улица. Она проходит по городу  стрелой, пробивая его насквозь. Еще дальше, уже за городом, старый, заброшенный госпиталь. Гиблое место, где сложило головы немало сталкеров. Еще дальше: очередной призрак прошлого: Мертвый город.
Водка не помогала. На душе становилось все поганей. А уж он – то полагал, что хуже, чем было два года назад,  уже не бывает. Оказывается, все познается в сравнении. Слишком глубоко вросла в его душу эта девчонка. И вырвать ее, словно больной зуб, не получится. Только с куском собственной, окровавленной души. С частью биения собственного сердца. С собственным дыханием.
Вот и площадь. Гром выстрела и у его ног поднялся фонтанчик пыли. Снайперу пока не хотелось убивать странного пришельца – одиночку, бредущего неизвестно куда шатающейся походкой зомби. Для Роланда сорвать с плеча автомат дело одной секунды. Вскинуть и выстрелить и того меньше. Короткий вскрик дал ему понять, что позиция опустела, и он двинулся дальше. Очень скоро пришлось свернуть на боковую улочку:  вся центральная улица плотно перегорожена целым комплексом аномалий: небольшие, маленькие и даже довольно серьезные «Воронки» вольготно расположились поперек дороги, сделав ее практически непроходимой. Боковая улочка оказалась тупиком. То есть проход там, конечно был, но затуманенному сознанию Роланда понадобилось три поездки в «Телепорте», чтобы сообразить, что и здесь он не пройдет. Стас беспрепятственно доходил почти до середины улицы, потом, сделав очередной шаг, его окутывала радужная дымка, и он оказывался в начале улицы. В первый раз он ничего не понял. Во второй раз разразился такой длинной и матерной тирадой, что вскоре и сам потерял ее смысл. После третьего раза, он сплюнул себе под ноги и побрел обратно на площадь. Перешел на другую сторону, едва не свалился в радиоактивную воду канала, переходя его по двум тонким, прогибающимся под его весом доскам. Мостик, и вполне приличный, конечно имелся. Где-то. И находился он, по слухам,  в ведомстве военных. А идти куда-то, где, где-то находился искомый мост, не хотелось. Двинулся по очередной маленькой улочке, застроенной однотипными двухэтажными домами. В голове по - прежнему космическая пустота, а вокруг стремительно темнеет. Свернул к первому попавшемуся дому, удивился наличию подвала под ним. Обычно к таким маленьким домикам прилагается придворовой участок, с небольшими сарайчиками и детской площадкой. А подвал им как раз и не полагается. Не обратил внимания на сорванный замок, вошел и уже через двадцать метров (даже удивиться не успел, отчего этот подвальный коридор длиннее самого дома) попал в горячие объятия трем молодым кровососам, которых, тут, вроде, не водится. Дрался ожесточенно, выплескивая всю ярость и боль, кромсая охотничьим ножом неподатливые тела. Шатаясь от усталости и напряжения, шел все дальше, обтерев окровавленный нож о солдатские штаны и не заметив, что из разорванного почти до кости предплечья, хлещет кровь, оставляя за ним кровавую дорожку капель. Добрался до следующей двери, пугающей своей поруганной неприступностью: гермозатвор сорван, кодовый и лазерный замки выжжены. Остановиться бы да задуматься: сколько уже прошел по этому коридору и где, по идее, мог оказаться, но нет: в голове ядерная зима, видимо погубившая остатки разума, а в душе все еще бушует ядерный реактор. Едва вошел, напоролся на хозяина этой жилплощади: контролера. Тот, наверное, и  сам обалдел от такой наглости. Мутант не почуял живого человека. Наверное, из-за «отсутствия мозговой деятельности», контролер принял его за зомби. Стас не стал миндальничать, привычно ткнул мутанта прикладом по несимпатичному лицу, выпустил пулю в голову и отправился дальше по коридору, разгоняя свиту: несколько зомби в лабораторных халатах, да стайку тушканов. Еще одна изуродованная взрывом дверь, за которой тускло светила лампа на обложенной кафельной плиткой, стене. Голова кружилась все сильнее, темнело в глазах. Едва не теряя сознание, смахнул лохмотья формы и кажется, кости, с грязного матраса и повалился сверху. Кое – как, дрожащими руками распечатал аптечку и вколол ампулы с антидотом, кровеостанавливающим и обезболивающим. Криво ухмыльнулся бледными губами, вспомнив ампулу, что ввела себе Янка.
-Чтоб ты от нее загнулась. Тихо и безболезненно.  – Он откинулся на матрас, хрипло, надсадно дыша. – Собрался с силами и кое - как промыл раны, залив их медицинским клеем.
Сколько времени он провел в этом подвале, он потом так и не вспомнил. Сгорая от лихорадки, он метался в бреду на старом грязном матрасе. Сил хватало лишь на несколько глотков воды из фляги да очередную инъекцию антибиотика и обезболивающих препаратов.
Не вспомнил он и то, как все же выполз из своего логова, прихватив, как оказалось, не только свои вещички, но и тощий рюкзак погибшего в этом помещении сталкера. Бывший наемник  буквально выпал из двери одного из зданий НИИ  « Радиоволна» под ноги небольшому отряду миротворческих сил НАТО, который уже несколько дней вел здесь ожесточенный бой с группировкой «Монолит». Его едва не пристрелили. Судьба и здесь была к нему благосклонна: в здание НИИ, как ни пытались проникнуть и сталкеры и военные, ни одна из групп не вернулась живой. А этот странный мужик, едва живой, с безумным взглядом зеленых глаз, каким-то образом выжил. Его доставили за периметр,  в санчасть небольшого городка, где квартировала вывившая его группа, как оказалось, американских солдат  из подразделения « Эйрборн»: особого боевого подразделения НАТО. Войска быстрого реагирования.
Там началась его новая история.