Порода

     Мама часто, нам детям говорила,- посмотрите - какой у вас красивый отец. Мы должна были знать и понимать, что такое, просто красивое тело. Но это был наш папа, как мы могли относится к нему, как к какой-то модели. Но мама с настойчивостью художника, рассматривающего модель, прививала упорно нам хороший вкус.
     Вы, когда-нибудь видели идеальную форму стопы ноги? То, что вы видите на греческих скульптурах - это далеко, далеко от истинной красоты человеческого тела. Мне, живописцу, трудно описать папину уникальную стопу - это надо было просто видеть. Маленькая пятка, высокий изящный подъём, длинные, ровные, просто красивые пальцы, при росте отца где-то 185 см.
     Художники почему-то решили, что красивые пальцы рук должны быть обязательно тонкие и сверхдлинные, что вообще-то, как говорил мой друг художник, является признаком вырождения.
     Мне кажется, что многие классические портреты аристократов - это портреты вырожденцев. Эта красота вырождения во многом принята за эталон совершенства человеческого тела.
     У отца была красивая кисть руки - узкая ладонь с длинными большими пальцами. Но дело не только в этой внешней красоте. Боже мой, как красиво, изящно он управлял этой уникальной кистью во время игры в волейбол. Отец при ударе по мячу, никогда не размахивал рукой, как это делают сегодняшние игроки. Он просто поднимал руку, и бил по мячу только одной кистью руки. Но, какой это силы был удар - почти вертикальный. Пара случаев было, когда он просто выбивая соперников, выводил их из игры.
     Вы когда нибудь видели тонкую, блестящую с лёгким матовым шёлковым налётом кожу? В очередной раз мама поводила экскурсию в нашей семье на тему красоты.
     Конечно, дело в другом - в отце, в его душе, в теле, была спрятана какая-то древняя красота стародавних времён. Я всегда смотрел на отца, как на инопланетянина. При последней встрече с ним, я прямо сказал, что он человек космоса. На, что, немного смущаясь, он аккуратно увёл разговор в сторону.
     Он всегда давал нам, своим детям, шанс приблизиться к нему, скрывая в себе бездны другого мира.