Жестокость

 Мы стояли с Насреддином, студентом четвертого курса узбекского отделения,  во дворе травяного завода, ожидая машину. Недалеко от нас  целая стая собак грелась на солнышке. Одна из них,  черная, с длинными висячими ушами, была особенно симпатична. Я не мог смотреть на нее без улыбки. Но другая собака, тощая, исхудавшая,  костлявая,  производила ужасающее впечатление. Ее голова лежала на асфальте. Один глаз ее был закрыт. Когда она открыла его, показалось кроваво-красное пятно. Через некоторое время она встала и не пошла, а заковыляла к нам на трех ногах. Ее перебитая задняя нога безжизненно болталась. Она подошла ко мне, села на зад и стала пристально, как человек, смотреть мне в глаза. Она просила есть.
- Эх, не знал, что тебя встречу, - сказал я удрученно. – Ничего нет с собой.
Мне было нестерпимо стыдно, будто я отказывал больному страдающему человеку.
- Иди отсюда! – в ярости закричал Насреддин и замахал на собаку руками. По всей вероятности, он считал, что искалеченная собака – вестник несчастья.
   Собака понуро поплелась на свое место.
  «Какая сволочь тебя искалечила!» - подумал я с болью в сердце.
Через несколько дней я снова приехал на завод.  На этот раз в сумке у меня было несколько котлет. Я хотел покормить искалеченную собаку, но ее в стае не было. По всей вероятности, она умерла.