Глиняные ноги колосса

Причина развала СССР была та же, что и Древнего Рима – слабость центральной власти. Когда исчезают инструменты правления в тоталитарном многонациональном государстве, развал его становится неизбежным. Нашелся в СССР и свой «Августул». Он, как и тот, сделав свое дело, отстранился от активной политической деятельности, занимаясь денежным фондом своего имени. Не имея возможности проследить пути возникновения фонда, не стану докапываться, откуда туда текли и текут денежки? Объявленная М. С. Горбачевым «Перестройка» стала толчком к началу сильнейших политических потрясений, охвативших огромную страну. Сама перестройка хозяйства была позарез нужна, поскольку период времени, предшествующий ей, был не зря назван застойным. Слово было избрано слишком мягкое для того, чтобы передать происходящее в стране. Особенно разительным по сравнению со странами Европы стал наш быт, хотя отставание и в других проявлениях нашей жизни было немалым.

Отсталость наша видна в том,
Что быт наш не ухожен,
Не так едим, не то мы пьем,
И зависть душу гложет,

Застряла в горле, словно кость,
Мы руки опустили,
Грудная жаба душит, злость,
Догнать других, нет силы!

Хоть хорошо, что наша спесь
В пространстве затерялась,
А вместе с нею совесть, честь…
Хоть что-нибудь осталось?

Перестройка хозяйства началась активно, поддержанная рядовыми гражданами. Им надоело жить в условиях вечной нехватки чего-то. Поверив лидеру, многие заговорили открыто о том, что на душе накипело, и многие за это поплатились, наверное, не понимая, что инертную огромную машину управления заставить четко работать невозможно. Не могли не заметить люди и того, что по форме создается что-то дельное, а с содержанием творится неладное. Заметно стало, что лидер перестройки Горбачев мотается по стране, произносит зажигательные, убедительно звучащие, речи, но что-то не получается… Обратили бы внимание на пятно родимое на лице, может бы и поняли, почему с давних времен «меченным» не доверяли?..

Хоть говорят: «Бог шельму метит!»,
Но все идет наоборот:
И метка видна – не заметят,
Душой приветствует народ.

Как соловей генсек глаголет,
Как не вещали до него,
О перестройке, да о воле…
Но не выходит ничего…

Мы привыкли искать причину не в чем-то, а в ком-то. Вывод сделать было нетрудно: виноват Горбачев? Да, виноват, виноват в том, что позволил взвалить на плечи свои то, что изначально ему было не под силу! Генерировать идеи он мог, поскольку тот аппарат, который он возглавил, считался генератором коммунистических идей и генерировал их такое великое количество, что не хватало времени полностью осознать их и наметить пути претворения в жизнь. Постоянные провалы в экономике, да и во внешней политике, чего уже тут греха таить, корректировались умельцами, в газетах появлялись хва-лебные оды в адрес партийного руководства, статистические данные пестрели цифрами, говорящими о перевыполнении планов. Только почему-то постоянное перевыполнение хозяйственных планов, заканчивалось дефицитом производимых товаров, не говоря уже о качестве их. Действительно, идеи сыпались, как из рога изобилия, но воплотиться в явь не могли, под ними не было серьезного экономического расчета.
Осмыслить сущность требований времени коллективный мозг уже не мог, большие участки его были поражены старческим маразмом. Стоило только глянуть на людей сидящих за столом президиума торжественного собрания, чтобы понять, что нас должно ждать! Смотрели на экраны телевизоров, когда показывали партийное руководство страны, удивлялись. Они казались всем нам «бессмертными», которых так талантливо изобразил Даниэль Дефо в одном из приключений Гулливера.
Вид руководителей сам собою рождал анекдоты. Вот один из них:
…Василий Павлович, страдавший долгие годы одышкой, почти бегом поднимался на шестой этаж девятиэтажного дома, влекомый предстоящими радостями любовного свидания, зная о том, что муж обожаемой дамы отправился в командировку. С целью конспирации он не пользовался лифтом. Свидание приближалось к самому кульминационному моменту, когда вдруг послышался звук открываемой двери и зычный мужской голос зазвучал в прихожей:
– А это я Лизонька…Командировку отменили. Посыльный застал меня уже садящимся в вагон поезда…
Василий Павлович, собрав в кучу детали своей одежды метнулся на балкон. Никогда в своей жизни он так быстро не одевался, как сейчас. Мысль работала не менее быстро: «Что делать дальше?»
Обнимая жену, хозяин спросил: «А что, моя радость, ждет меня на ужин?
– А я ничего не готовила, зная, что тебя дома сегодня не будет, – ответила женщина.
– Ну, ладно, Лизонька, ты иди на кухню, а я разденусь и пойду на балкон покурить.
Василий Павлович обомлел… И тут его отчаянно ищущий взгляд увидел, проходящую рядом с балконом водосточную трубу. Решение было приято мгновенно, перекинув свое почему-то ставшее почти невесомым тело, Василий Павлович, перебирая руками и плотно прижимаясь к трубе, стал спускаться. Вдруг он почувствовал, что ноги его свободно болтаются в воздухе, а там внизу раздался звук упавшего металла. Обратив лицо к небесам, Василий Павлович ждал помощи. Но вместо ангела с балкона на него глядела ухмыляющаяся рожа беса.
– Что, попался? – радостно потирая мохнатые руки, спросил нечистый.
«Помоги!» – взмолился Василий Павлович, забывая к кому он обращается.
– А, что взамен ты мне предложишь?.. Возможно, душу? Так предупреждаю, души крупных партийных работников у нас сейчас не в цене. – издевался бес. – Может, отдашь партийный билет?..
Да ты что? – воскликнул Василий Павлович. – Без партийного билета я – никто!
– Да знаю я, знаю, – сказал дьявол, переставая смеяться, с таких, как ты, трудно что-то получить стоящее. Я предлагаю символическую плату! Пердни, как следует!
Василий Павлович напружился и с оглушительным звуком освободился от кишечных газов. В то же мгновение, кто-то сильно толкнул его в бок, прошипев:
– Василий Павлович, что вы делаете?.. Вы же в президиуме сидите!
Идеи, рожденные «бессмертными», летали в воздухе, так и не спустившись на грешную землю! Все далее и далее удалялось видение коммунистического рая, а социализм, в его «высшей фазе», давал постоянные сбои. Понимая, что так больше продолжаться не может, выбрали в вожаки Горбачева, полагаясь на его относительную молодость. При этом забыли русскую пословицу: «Бог шельму метит!» А метка на Михаиле Сергеевиче была великолепной и по величине, и по цвету, и по расположению.

Безумие совершено какое!
Избрать того, кто Богом был помечен.
Союз трещит по швам, а мы в покое,
Поскольку строй казался крепким, вечным!

Но вечное – движению подобно,
А в СССР господствует застой,
Причины осознав, их разобрав подробно,
Был сделан вывод: «Петь за упокой!»

Слабость руководства сказывалась везде и во всем. Перестройка буксовала. Ни одна задумка при реализации не давала искомого результата. К примеру, была задумана борьба с пьянством, принявшим действительно в стране угрожающие размеры, захлестнувшим производство. Введенные запреты и ограничения привели к тому, что самогоноварение стало обыденным явлением. Гнали самогон почти открыто на старых дедовских самогонных аппаратах. Спрос рождает предложение – умельцы на предприятиях «оборонки» стали создавать аппараты из антикоррозийных материалов, компактные, высо-копроизводительные. При дешевом сахаре, цена которого была ниже рубля за килограмм, самогоноварение стало превращаться в высокодоходное занятие.
А чего стоило стране само уничтожение виноградников?.. Я не говорю о колоссальных денежных потерях, связанных с этим. Исчезать стали вина, появилась «сивуха». Столовые сорта винограда стали редкостью на торговых прилавках.

Стонал виноградник, стонали сады,
Когда их под корень рубили.
Останутся в памяти только следы,
Того, что здесь пышными были.




На месте деревьев – коренья, пеньки,
Где был виноград – там бурьяны,
Не ждали, что будут такие деньки,
Нет водки, вина, а мы сыты и пьяны.

Где нам разобраться, что делает власть?
Какие решает вопросы?
У власти стоящие принялись красть,
Все прочие остались с носом.

Может быть, перестройка, влачась «на перекладных» потихоньку, и дала бы какие-то результаты, если бы в ней был заинтересован сам партийный аппарат, начиная с областного уровня и ниже. По задумке перестройка вела к разделению хозяйственной и партийной работы. В общем-то, задумка была абсолютно правильной. Нигде в мире партийный деятель не занимается одновременно хозяйственной работой, перекладывая ее на исполнительный аппарат. Но у нас над хозяйственниками горой возвышался партийный аппарат, от прихоти ко-торого легко решалась судьба любого хозяйственного руководителя. Мог ли партаппарат на уровне областей и городов согласиться с утратой своей власти? Прежде без секретаря райкома и горкома партии ни один хозяйственный вопрос не решался, ни один ордер при распределении квартир в строящемся доме не выдавался. Даже в случаях неисправности канализации, чтобы ускорить процесс ремонта, граждане в райком партии звонили. Стоит ли уже говорить о том, что без его «визы», ни один коммунист, преступивший черту закона, не мог быть предан суду! «Перестройка» превращала реального хозяина района или города в идеолога, без существенных рычагов власти. Таким образом, местный партийный аппарат должен был из авангарда перестройки превратиться в могильщика ее. Никто, конечно, не думал о самой возможности развала государства! Было одно страстное желание сохранить свою власть нетронутой на местах. Чтобы осуществить желание, партийной элите нужно было найти лидера, который бы объединил их в единое. Это сделать было совсем нелегко, ибо сам пар-тийный аппарат жил в атмосфере постоянного недоверия и наушничества, когда продвижение вверх по служебной лестнице зависело от того, когда освободит желаемое кресло вышестоящий «товарищ».
Кроме того, следовало учитывать ту грозную силу, на которую опирался правящий центральный партийный аппарат. Называлась она – КГБ (комитет государственной безопасности). В нем работали люди молчаливые, преданные, исполнительные, готовые на самопожертвование, знающие, что ждет каждого в случае нарушения железного устава. Началось расшатывание КГБ изнутри и наружи. Стали появляться случаи рас-секречивания и «сдачи» иностранным разведкам советской зарубежной агентуры. Словно не знали, во сколько обошлось государству ее внедрение? Появилось немало предателей, носящих генеральские погоны этого грозного учреждения, бежавшие заграницу.
Раскрывались самые тайные, секретные материалы. Это стало даже модным, охаивать то, чему прежде преданно служили. Ветер свободы, что ли, задул, выдувая остатки здравого смысла? Вроде бы жить становилось труднее, но каждый стал осознавать значимость свою. Так, что уже говорить, о генералах КГБ?..
Наверное, помнят многие из живущих сегодня, как они, захлебываясь от ощущения на голову свалившейся свободы, слушали обличительные речи главы КГБ Бакатина. А сколько было предателей такого же характера, творящих все это в тайне, по выработанной долгими годами привычке.
И стал КГБ походить на ноздреватый комок бродившего теста. Организационно он оставался прежним, а силы уже прежней не было. Даже памятник основателю своему защи-тить не могли.
Анализ событий говорил, что пройдет непродолжительное время и появится на арене общественной жизни и лидер партийной оппозиции, и в становлении его приложат руки руководители спецслужб Запада. Они же основательно поработают над личностью генсека, превратив его в человека слабого, неуверенного. Жаль, что самыми активными няньками стали зарубежные лица, в том числе и папа римский. Впрочем, в истории подобное не раз встречалось.