Суд мирской и суд божий

Все под солнцем взаимосвязано, все взаимообусловлено, хотя и не всё нашим скудным разумом осознано. Верите ли вы в справедливый суд над вами после смерти или нет, не важно; так же неважно, состоится ли он сам, или нет, поскольку речь идет о вашей отдельной личности, хотя стать таковой и не всякому удается. И совсем иная речь, когда суду подлежат дела мирские, касающиеся жизни множества людей, судеб государства, а порой и разом многих держав. Но в миру и законы действуют мирские, созданные под реальную властную личность, соответствующие условиям, а потому от справедливости очень и очень далекие. Тот, кому пришлось прикоснуться к ним, может много о том неприятного поведать, хотя следует учитывать и то, что в выводах каждого из нас немалую часть занимает субъективное отношение к происходящему.
Так было в прошлом, так обстоит дело и сейчас. О том, как может меняться оценка деяний одной и той же личности, вывод объективный можно сделать, только сопоставляя, сравнивая одно с другим. Но без знания всех обстоятельств жизни, как отдельного человека, так и общества в целом, сделать объективные выводы не так просто. Жизнь не течет равнинной спокойной рекой. Скорее, она напоминает стремительно несущуюся бурную горную речку, с внезапными заторами, поворотами и падениями с высоты. Может она и изменить направление русла, если внезапно произошел горный обвал. Разве мы с вами сейчас не являемся свидетелями такого обвала в обществе нашем? И мы не просто констатируем факты, а ищем еще и причину. Но всегда ли мы ее находим, даже там, где она кажется лежащей на самой поверхности? Для тех, кто привык относиться к анализу событий поверхностно, достаточно создать «легенду» и обещать райскую жизнь в будущем. А тем, кто добирается до глубинных причин, приходится думать, а сохранят ли им жизнь и свободу те, кому анализ происшедшего может угрожать? Время идет, память о случившемся слабеет, острота прошла, она уже не колет душу, и истина осталась позади так далеко, что и увидеть ее не возможно. Повседневная жизнь заедает, требуя к себе внимания, и прошедшие события становятся объектом исследования тех только лиц, кого принято называть историками. А у всех ли историков свободен рот и не связаны руки? Не выполняют ли они «заказ», щедро оплаченный? Не свободны они во взглядах своих, трудятся, ретушируют исторические события… И с помощью таких «историков» надевают белые одежды, чуть ли не святых, те, кто совершал злодеяния, и осуждаются те, кто их не совершал. И не судимые становятся осужденными.
Величайшая заслуга в осуждении принадлежит и тем, кому Господь даровал способность словом своим проникать в души людей, рисуя картины прошлого и создавая картины настоящего, похожие на реальные, имеющие аналоги в жизни, но по сути иллюзорные.

Если пишешь о природе,
О любви святой, народе
С добротою, ясно, чисто –
Назовут идеалистом.

Если грязи выльешь кучи,
Да покрепче, да погуще –
Все так гадко и обвально,
Значит, пишешь ты реально.

Талант писателя чудо творит с сознанием людей. Спросите большинство людей, что они знают о д’Артаньяне и вам, без тени сомнения, станут пересказывать все то, что видели на экранах кино, сценарий которого – чудовищное издевательство над произведением великого романиста Александра Дюма, известного под названием «Три мушкетера». Но, разве д’Артаньян в этом романе соответствует реально существовавшему?
Хорошо, что сам писатель признается в том, что для него история является гвоздем, на котором он развешивает свои картины. Красивые картины, легко воспринимаемые людьми, но не соответствующие истине. Только, кто из читавших произведения этого писателя, усвоил эту фразу? Она проскочила мимо сознания...
А что происходит, если гениальный писатель, избравший историю канвой для своих произведений, не говорит об историческом гвозде своему читателю, или, мало того, использует слово, приближающее его произведение по форме и по звучанию к истине, да еще звучит – «хроника»? Попробуйте состязаться с таким гением, доказывая, что события, имевшие место в истории искажены? Уверен, что вы проиграете! Поверят тому, кто заставил своим талантом обратить на себя внимание, а возможно еще стать кумиром толпы. Созданная таким писателем «историческая» картина, полная искусственного драматизма, хорошо усваивается людьми, и трудно становится историкам обелить невинного деятеля прошлого, осужденного кистью великого мастера, только из желания простые жизненные коллизии превращать в трагедии.
И живет в памяти людей государственный деятель прошлого образцом злодея. Таким злодеем стал герой драмы Уильяма Шекспира – Ричард Ш. Приходу того к власти предшествовало немало трагических историй. Шла Столетняя война между Францией и Англией.