Верная сука

Никуда не спешила в это воскресенье. Сложив лапы крестом, уютно устроилась на огромной кровати. Решила, что город не ждет ее, пора отдохнуть. Дом тихо скучал, окутанный воскресным утром, прохладой и последними клочьями тополиного пуха. Ее дом. Ее жизнь.

Молодую суку посадили на цепь еще щенком, перевезли в эту квартиру, приказали встречать с работы. Даже дали розовый документ с новой фамилией. И она гордилась своим статусом, пусть не породистым, зато своим кобельком и полным холодильником вкусных ужинов.

А потом пришла тоска. Таким же июньским днем в ее жизни появился ОН. Лоснящийся, виляющий хвостом, молодой лабрадор, который показал ей другой мир. И она забыла обо всем: о муже, о породе, о долге, о душевном спокойствии. Миска и поглаживания по холке перестали радовать. Постель стала вызывать отвращение до рвотных позывов, до воя и оскаленных клыков. Она раздвигала ноги и отворачивалась, глотая слезы, пока законный хозяин ее тела не удовлетворит свою нужду. Закрыв глаза, молила Бога всех живых существ, чтобы он послал ей завтра встречу с тем, кто жил в ее сердце.
И они встречались. Безумство! Стены домов, подъезды, гладкие стволы канадских кленов в летних парках видели их грех, их страсть, их сумасшедшую любовь. Она была его верной сукой, а он – ее слабостью и спасеньем.

А потом был развод. С цепи сорвалось в ней все то, что накопилось за месяцы ненависти и отвращения к хозяину. Укусив, ударив, залаяв, она уже не могла остановиться. Тащила в РАГС его пьяное тело, тянула, задыхаясь до хрипоты,  всей собой поводок. Жирной точкой под синим документом оборвала отношения, поставив свою роспись.

А потом? А что потом… Разве трудно догадаться. что стала жить своим юным другом, всецело поглощенная его мыслями, делами, его жизнью. Даже хотела щенков. Даже почти решилась. Но слишком беспечен был он, чересчур молод. Плюс знала в лицо всех его сучек: породистых и не совсем. Они волновали его. Хотелось рисоваться, резвиться и играть. Нравилось внимание. Порода. А дома его ждал покой: без эмоций, взрывов и мячика. Просто тихая любовь его верной суки, которая всегда его ждала.

Было все. Были загулы. Страх потерь и жаркие примирения. Он взрослел, из игривого щенка превратился в злобного красивого зверя. С агрессией смотрели на мир его серые глаза. Любимые нею глаза.

И однажды она решила, что больше не может так жить. Свет стал унылым и беспомощным, когда объятия ночного города приняли ее в первый раз. Бродила по трассам и дворам, выла на полную луну, рвала на себе шерсть…

Прошло время. Вылечило. Успокоилась. Год спустя на кровати лежала побитая верная сука. Ей уже было не больно, просто тоска плотным скользким комком раздирала изнутри. Понимала, что те времена прошли. Вышвырнула все, что напоминало. До последней тряпки. Только фото – не смогла. Рука не поднималась. Казалось, что без этих глаз... Казалось…

Три года без него помянула красным вином в одиночестве. Много встреч, много мужчин и выходов «в свет». В глазах ее появился ледяной холод и цинизм. К ней стало страшно подходить. Увидев оскал, повзрослевшую суку обходят стороной, не метят углы ее дома, не приглашают в рестораны. Лишь оглядываются на подтянутый зад и гибкую прямую спину в белой блузке.

Верная сука была во многих домах, во многих вольерах. Но так и не смогла до конца забыть свою единственную любовь. Иногда ей кажется, что через много лет они снова будут вместе. Два сильных и красивых зверя. Понимающих друг друга и охраняющих свою территорию. Но сразу же гонит эти мысли прочь: разбитое – не склеить, прошлое – не вернуть.

И снова начинаются поиски того, кто станет любимым хозяином. Нюхает воздух, втягивая в себя настроения, мужские духи и флюиды. Лижет чужие руки, губы, с жадностью заглядывает в глаза. Она верит, что снова станет по-щенячьи счастливой. Верная рыжая сука, мечтающая найти своего единственного хозяина и друга.

Мораль: не сажайте нас на привязь невыгулянными щенками, чтобы не вырастить злобных сук. И далеко не факт, что, порвав цепь и оказавшись на свободе,  мы захотим быть кому-то верными.