Смысл жизни

Смысл жизни. Рассказ

Александра Шахмагонова

                СМЫСЛ ЖИЗНИ
                Рассказ
               
     Перед зимними студенческими каникулами мама спросила у Ирины:
     – Какие у тебя планы? Опять в дом отдыха?
        Раньше Ирина любила проводить каникулы в доме отдыха на Волге, где у них обычно собирались бурные компании.
        – Нет. Там теперь скучно. Все предпочитают летать на всякие там Канары.
        – Тогда, может, съездишь к Варваре. Она ведь тебя давно ждёт.
        Варвара была двоюродной маминой сестрой. Они дружили с детства, и были уже давно, как родные сёстры.
        – Это мысль… Почему бы действительно не съездить?! Давно в столице не была.
        Ирина обзвонила друзей. Идея понравилась всей Ирининой компании. А в компании был и молодой человек, Денис, с которым она познакомилась в институте.
        И вот все собрались на заснеженном бульваре у любимой лавочки, на которой сидеть сейчас было холодновато. Обступили они лавочку. Кто-то даже пиво принёс – не может теперь молодежь без пива. Денис от пива отказался – знал, что Ирина не одобряет это.
        – Ну, так что, рванём в столицу?! – сказал один из парней. – Иринка правильно придумала.
        Естественно, сразу возник вопрос, где остановиться в Москве? Одна из одноклассниц Ирины, Рита, заявила, что у её родственников есть пустая квартира, которую они сейчас пока не сдают, и, конечно же, пустят их там пожить, чтобы Москву посмотрели, походили по музеям.
        – Правда, – уточнила она, – квартира в Люберцах.
        – Это далеко? – поинтересовался Денис.
        – До станции метро «Выхино» минут семь езды.
        – Отлично, – почти хором решили все.
        – Тогда вперед, на вокзал за билетами, – предложил Денис.
        На вокзале пришлось потолкаться, потом отстоять очередь в предварительные кассы. Но минут через сорок билеты были в кармане.
        На привокзальной площади все распрощались и поспешили по домам объясняться с родителями и начинать сбор вещей. До отъезда оставались сутки.
        Ирина и Денис остались одни. Домой не хотелось. Они медленно шли по улице среди шума автобусов и автомобилей. Было не по-зимнему тепло, падал лёгкий снег, в разрывы туч пробивался призрачный лунный свет.
        – Какой же чудесный вечер! – сказала Ирина.
        – И так тепло. Действительно потепление климата, – отозвался Денис. – А ты знаешь, ведь год прошёл, как мы с тобой познакомились.
        – Неужели?! – воскликнула Ирина. – А ведь действительно…
       – А если точнее, то дата придётся как раз на те дни, когда мы будем в Москве. Отметим?
        – Конечно.
        – Только наедине, только вдвоём. Согласна? – спросил Денис.
        – Конечно… Только есть у меня небольшая проблемка… Я ведь маме сказала, что еду в гости к её двоюродной сестре, к тётке Варваре. Так что мне ещё нужно будет выдумывать там всякие алиби, чтобы поменьше бывать у неё. Тем более, что с тобой к ней нельзя заявляться. Я же, якобы, одна в Москву еду.
        Они ещё немного погуляли по городу, строя планы на поездку и мечтая о том, как будут проводить время в Москве. Наконец, настала пора прощаться. Денису ещё предстояло объявить родителям о своих планах.
        – Где это ты пропадала? – спросила мама.
        – Ездила на вокзал. Билет купила. Вот, – показала Ирина.    
        – Надо позвонить Варваре, вот будет рада, – решила мама.
         – Не надо, мамочка, не звони. Больше радости, когда сюрприз. Как снег на голову!
        – А если её дома не будет?
        – Мамочка… Ну ты же знаешь, что она из дому ни на шаг… Знаешь же о её болячках.
        – И то верно. Только вчера мне жаловалась, что даже в поликлинику некому её проводить. Вот ты и проводишь. Ты уж поухаживай за ней, помоги, чем можешь. Она столько для нас сделала! Вспомни, сколько в детстве сидела с тобой, словно с родной дочкой. Собирайся, а я пока гостинцы для Варвары приготовлю. Передашь?
        – Конечно…
       Утром, когда мама ушла на работу, Ирина тут же позвонила Денису, и они встретились задолго до отхода поезда, чтобы как можно больше побыть вместе. Вещи оставили в камере хранения и бродили по окрестным улицам, убивая время.
        – Мама не догадалась, что ты едешь со мной? – спросил Денис.
        – Кажется, нет.
        – Жаль, что твоя мама не хочет воспринимать меня, – со вздохом сказал Денис. – Почему?
       – Не знаю. Может, потому что живёт странными принципами. И папа, и мама считают, что я должна выйти замуж за человека своего круга.
        – Вот как, – с обидой сказал Денис. – Я значит, происхождением не вышел. Ну, ну…
       – Не знаю. Но я сама буду решать, что да как. Мне их эти новорусские законы поперёк горла. Замуж так надо выйти, что б бизнес преумножить и прочее, – и Ирина провела ладонью по своёму пушистому цветастому шарфу. – Замучили меня родители советами. Вот я люблю тебя и мне больше ничего не надо. А то они хотят чуть ли не сватовство со смотринами устроить. Есть уже кто-то на примете, какой-то хлюст – сыночек папиного партнёра. Не хочу и всё тут.
        – Тысячу раз права, ты права тысячу раз! – сказал Денис убеждённо.– Вот у Бунина в «Чистом понедельнике»… Встречались, любили друга, всё было как будто хорошо, но после единственной в их жизни ночи, она взяла, да ушла в монастырь. Зачем? Какая глупость…
       – Ты ничего в этом рассказе не понял, – возразила Ирина. – Она заранее решила уйти в монастырь, а по какой причине, нам неведомо – писатель не говорит. Но, видно, причина была. И вот она не сдержалась. Любовь на какой-то миг пересилила всё. Но я ни в какой монастырь не собираюсь.
         – Значит, могу надеяться?! – с хитрой иронией в голосе спросил Денис.
         – Надежда юношей питает, – уклонилась от ответа Ирина.
        Так они гуляли по привокзальным улицам, а снег всё сыпал и сыпал бесконечно со вчерашнего дня, и казалось, что он закроет своим пологом и вокзал, и весь город, и стальные жилы рельс, убегающие в сторону столицы, которыми любовались Ирина и Денис с платформы, ступив на неё в назначенный час.
        – Я люблю снежную и не морозную зиму, – сказала Ирина. – Такое умиротворение, когда сыпет и сыпет снег, украшая землю, исковерканную и загаженную за лето и осень.
        – А мне лето нравится, – сказал Денис.
        – Мне тоже лето нравится, – перебила Ирина. – Особенно я люблю наблюдать за грозой. Страшно. Всё гремит и сверкает, но здорово. Будто небесные ворота открываются и дают заглянуть в небытие.
        – Помнишь как у Бунина в «Натали», – оживлённо сказал Денис, который не только сам очень любил Бунинские рассказы, но пытался привить к ним и любовь Ирины. – Помнишь: «Комната и сад уже потонули в темноте от туч, в саду, за открытыми окнами, всё шумело, трепетало, и меня всё чаще и ярче озаряло быстрым и в туже секунду исчезающим голубоватым пламенем. Быстрота и сила этого безгромного света всё увеличивались, потом комната озарилась вдруг до неправдоподобной видимости, на меня понесло свежим ветром и таким шумом сада, точно его охватил ужас: вот оно, загорается земля и небо!»
       – Ты запомнил наизусть? – удивилась Ирина.
        – Я многое из Бунина помню наизусть.
        –Но вот и на нас накатываются грохот и вихрь, только не грома, а поезда. И тоже вихрь…
       – Только не огненный, а снежный, – подхватила Ирина.   
        Они побежали вдоль замедляющих ход вагонов, разыскивая свой вагон, и столкнулись со всей своей хохочущей, беззаботной компанией.
        Вагон был общим – такой брали специально, чтобы ехать вместе. Шутили, острили, причём, Денис, как заметила Ирина, не очень одобрял все эти шутки прибаутки. Денис был из простой семьи – родители врачи местной больницы, причём, отец славился на весь город как блистательный хирург. Но никто и никуда его не выдвигал. У Ирины родители были из новых русских. Новые Русские – это уже не русские. Это какой-то конгломерат особей, далеко не всем понятный. Чаще всего это князи из грязи. Тем удивительнее могло казаться, что Ирина стала встречаться с Денисом. Впрочем, удивительным здесь ничего не было. Огромное влияние на её воспитание оказала в своё время именно двоюродная сестра матери Варвара Александровна. Она приобщила её ко многим сокровищам Русской литературы, а потому и Денису было легко разговаривать с ней на разные темы. И Ирине было интересно. Она как-то прежде упустила, к примеру, Бунина, но теперь с удовольствием стала читать его. В то же время, Денис мало обращал внимания на некоторых других авторов – Ирина восполнила этот пробел.
        Недавно, уже после знакомства с Денисом, Ирину родители взяли с собой в гости к таким же как они «ново», а точнее псевдорусским. Сын этих знакомых, не зная, о чём говорить с Ириной, поинтересовался, как она относится к популярной среди элиты из грязи «Лолите». «Хуже, нежели к Бунинским «Солнечному удару», «Чистому понедельнику», «Натали» и другим рассказам, которые поистине шедевры, – ответила Ирина. – Я даже не права, что сравниваю их с «Лолитой». Они вообще несопоставимы».         
        Компания Ирины была заражена современной грубой и глупой пошлостью. То у одного, то у другого срывались словечки, которым не место в приличном обществе, но Денис терпел, потому что Ирине компания нравилась и была она в ней, как рыба в воде. В её характере была заметна раздвоенность – с одной стороны пробивались добрые начала, заложенные тёткой Варварой, с другой – рвалось наружу всё то наносное, малокультурное, в чём варились её родители.
        Поезд пришёл в Москву утром. Всей компанией двинулись в метро, добрались до Выхино, и скоро были в Люберцах, где, прежде всего, посетили огромный магазин и запаслись продуктами.
        Встретила их двоюродная сестра Риты, которая специально приехала, чтобы вручить ключи, а, увидев весёлую компанию, с удовольствием осталась отмечать приезд.
        – Как же вас здесь всех разместить? – размышляла она. – Комнат много, да вот мебели маловато, особенно спальной.
        Но это никого не волновало. Все торопились за стол. Свобода опьяняла. Многие впервые вот так вырвались от родителей. На столе, кроме закусок, появились бутылки, и Денис недовольно покосился на водку, которую достал из своей сумки один из парней.
        – Рассаживайтесь, – командовали Рита с сестрой. Сестру звали Вика. – Пора первый тост… За знакомство и за удачный приезд.
        Через полчаса многие уже опьянели. Вика принесла гитару. Стали петь песни, в основном новые. Пели в разнобой, и Денис, попросив гитару, запел:
        «Ты у меня одна, словно в ночи луна…»
       Все замолчали. Конечно, песню эту слышали все, но слышали где-то, когда-то, не обращая внимания и не вдумываясь в слова. Теперь стали вдумываться, особенно потому, что видели, как смотрел Денис на Ирину, когда пел песню.
        Ирина слушала молча, потупив взгляд. Она окончила музыкальное училище, но что могла сейчас показать из того, чему училась? Вспомнилось, как однажды Денис спросил, словно, между прочим, любит ли она классическую музыку, ведь в Москве можно и в консерваторию сходить, но она, не подумав, отмахнулась, пояснив, что за годы учёбы классика опостылела. А теперь подумала, а не попала ли в ситуацию, как сын родительских знакомых с «Лолитой».
        В комнате стоял рояль. Вот бы сейчас сесть, да пройтись по клавишам. Но что она может сыграть? Она ведь предала мечту юности и вместо музыкального высшего учебного заведения, избрала экономический факультет одного из Нижегородских вузов. Родители сказали, что там можно получить профессию, которая будет кормить, а музыка – так, баловство.
        После обеда пошли гулять. Денис спросил:
        – Ты к маминой подруге-то сегодня поедешь?
        – Сегодня не хочу. Как-нибудь потом. К тому же я случайно всё, что мама ей приготовила, на стол вчера выложила. Теперь надо будет что-то купить. Потом разберёмся.
        Денис сказал, что ему обязательно надо позвонить своему дяде, брату отца. Нашли телефон. Он набрал номер. Разговор был коротким. Денис повесил трубку и в замешательстве посмотрел на Ирину.
        – Вот так дела! Дядюшка-то мой так высоко взлетел! Зовёт к себе работать. Велел подумать о переводе на вечерний факультет Московского института и сразу к нему. Некогда, мол, времени терять – продвигаться надо по службе, пока вакансий много.
        – И что ты решил? – спросила Ирина.
        – Ничего ещё не решил. Давай решать вместе.
        – Это как? 
        – Переедешь ко мне в Москву? Дядюшка обещал пока служебную жилплощадь выделить, а потом и с квартирой поможет.
        – Я с удовольствием, да вот родители… Я обожаю Москву. Я даже запах метро люблю. Конечно, я бы переехала. Но родители.
        – Попробуем убедить…
   – Удастся ли?
        Весь день они прогуляли по Москве, вернулись поздно. В квартире все устраивались на ночлег – мальчики в одну комнату, девочки – в другую. Никаким парочкам никаких снисхождений не было.
        Утром Денис встретил Ирину у двери её комнаты с восклицанием:
        – Доброе утро, солнышко! Как спалось?
        – Так сяк… Тише. Все ещё спят. Пойдём на кухню, попьём чай.
        Когда уселись за небольшой столик, Ирина сказала:
        – Знаешь, сон какой-то странный приснился. Я в подвенечном платье стою в большом просторном зале. Гости в сборе. Много цветов, а жениха нет. Жених не является…
       – Ну, потом-то появился?
    – Нет.               
        – Не бери в голову. Сон и есть сон. Сны редко сбываются. Ты просто забудь. Не думай. У тебя… У нас с тобой всё будет хорошо. Мне тоже иногда снятся сны. Просто мы думаем о чём-то, мечтаем, и это иногда снится.
        – Я не думала о том, что приснилась, – упрямо сказала Ирина.
        – Тем более… Ты зря переживаешь… Успокойся. Дай мне свои руки. Я ведь психологию изучаю, я сейчас тебя постараюсь успокоить.
        Скоро квартира наполнилась шумом. Все поднялись, приготовили завтрак и отправились на улицу. Решено было ехать в центр Москвы.
        Первый день гуляли все вместе. Побывали в Историческом музее, прошли по Красной площади, посидели в кафе. Разговоры были общими, но всё же Денис не забывал напомнить Ирине о том, что она ведь должна побывать у своей тетки.
        – Ты что, хочешь от меня избавиться? – отшучивалась она. – Я всё поняла. Тебе Риткина сестра понравилась. Так?
        – Нет. Не так. Просто я человек слова.
    – Это моё дело, когда к Варваре ехать…
       – Конечно, твоё, да только вот когда ты рассказываешь о своих поездках в Москву, имя этой самой Варвары всё время проскальзывает. То по Красной площади с ней гуляли, то в Александровском саду… Впрочем, всего я и не упомнил.
        Побывали и в храме. Все притихли. Пришли просто посмотреть, но постепенно прониклись особой благодатью, которая царила там.
        – Ты крещёная? – спросил Денис, когда вышли из храма.    
        – Крестить-то крестили, да как-то на том всё и остановилось. Когда бывала у Варвары, она пыталась меня и молитвам учить, и посты соблюдать. Но пока я не готова к этому. А ты что так спрашиваешь? Сам-то веруешь?
        – Как не верить?! Однажды ехал я к своей бабушке за город на автобусе. Было мне лет тринадцать тогда. Правда, я знал уже одну молитву «Отче наш». Бабушка выучила. Дорога была скользкая, дождь прошёл. И вот представляешь. Неожиданно идущую впереди грузовую машину резко занесло, и она стала разворачиваться, перегораживая нам дорогу. Аварии было не избежать. Да какой! Мы бы въехали под огромный полуприцеп и… говорить страшно. Я ужаснулся, но собрался с духом и стал читать молитву. И представляешь, какое чудо…. Автобус затормозить не мог, его бы сразу снесло с дороги под обрыв. Но под обрыв полетел не автобус. Неожиданно полуприцеп оторвался и улетел, освободив нам дорогу, и мы промчались буквально в полуметре от него.
       – А если б ты не читал молитву, полуприцеп не оборвался бы?
       – С тобою трудно говорить… Сколько чудес известно, сколько официально зафиксировано. Вот хотя бы явление Пресвятой Богородицы Андрею Боголюбскому… Только что нам в Историческом рассказывали. Так что, солнышко, случайностей не бывает.
        Потом Денис опять звонил своему дяде и долго что-то обсуждал с ним. И снова задал Ирине вопрос, переедет ли она в Москву?
        – Не могу же я сама решить? Куда я поеду?
        – Поженимся!
        – Родители скорее удавятся, чем позволят…
       На следующий день Денису понадобилось обязательно побывать у дяди, и Ирина осталась ждать его в квартире одна. За Денисом приходила машина. Его увезли и привезли уже очень скоро, весёлого и довольного.
        – Всё решено, представляешь, всё. Дядя даже с ректором института договорился. И мне комнату показали… Едем, посмотришь.
        Комната в общежитии квартирного типа была невелика, но вполне удобна для начала жизни. Главное, что даже скромно обставлена.
        – Сегодня в Люберцы не поедем. Сегодня остаёмся здесь, – сказал Денис. – Тем более, помнишь какой день? Ровно год нашего знакомства!
        Ирина не возражала.
        Они сходили в магазин, купили кое-что на ужин, ну и, конечно, вина, чтобы отметить событие.
        Денис вёл себя скромно, но Ирина, сама не узнавая себя, озорничала. Наконец, настало время погасить свет и… произошло то, что не должно бы было произойти у девушки до того часа, когда она назовёт своего суженого перед алтарём. Но Ирина считала себя современной девушкой. Она успела узнать, что в компании, с которой они приехали в Москву, не имела известных отношений с мужчинами лишь она одна.
        Утром Денис чувствовал себя немного виноватым.
        – Ты не думай, – говорил он. – Я от тебя ни за что не отступлюсь. Вот приедем в Нижний, и сразу пойду к твоим родителям.

        Но в Нижнем всё вышло так, как и можно было предполагать. Отец  Ирины был груб и едва не спустил Дениса с лестницы, пригрозив, однако, что в следующий раз расправы не миновать. Ирину заперли до конца каникул, и строго настрого запретили встречаться с Денисом. А тот вскоре собрался и уехал в Москву, так и не повидав свою возлюбленную. В Москве произошло объяснение с дядей. Выслушав рассказ со всеми подробностями, тот от души рассмеялся.
        – Ну, крутые, так крутые… Я, Денис, на государственной службе, а не в бизнесе. А бизнес знаешь, что такое? Вот ты купил новые носки. Они чистые?
        – Да…
       – Поносил день?
        – Уже не очень…
       – Стирать надо. Вот так и бизнес. Только его не выстираешь – он день ото дня становится всё грязнее и грязнее. Твои родители, конечно, не богаты, но их с этими вот носками сравнить нельзя. Они чисты душой и помыслами. И не они, а родители твоей невесты так называемым «кругом своим» нам не подходят. Они, небось, ещё не знают, какой у тебя дядька, а как узнают, увидишь, что будет.
        И Денис позвонил Ирине, чтобы попросить её ещё раз поговорить с родителями. Та разговаривала как обычно, была весела. Сказала, между прочим, что приходили сваты, и что сватается к ней сын весьма богатенького отцовского партнёра по бизнесу. Сообщила, как бы между прочим, что на свадьбу им обещали новую дорогу иномарку и квартиру в центре города.
         Этим Денис похвастать не мог. Только и сказал:
         – Всё это у нас с тобой будет. Дай только срок. Да и не в иномарках счастье.
         – А я и не говорю, что счастье в богатстве. Но и не в нищете оно. Ты подумал, как мы будем жить в твоей халупе? – спросила Ирина.
         – Отлично будем жить. Главное, чтобы любовь была – в этом действительно счастье.
         Ирина хмыкнула и, не желая более говорить на эту тему, неопределенно предложила:
         – Позванивай. Я ведь не сказала тебе, что уже решила выйти замуж. Подумаю!
        Когда Денис рассказал дяде Сергею об этом разговоре, тот посмеялся от души и заметил:
        – Вот она и показала себя. Нет, это не подруга жизни. Выйдешь в сильные мира сего, будет у ног твоих, как собачонка, а ко ли споткнёшься, – бросит.
       И немного помолчав, прибавил:
       – Одного она не поняла. И квартиры и машины – всё это пустое. Сегодня есть – завтра нет. Бизнес не только дело грязное, но ещё и ненадёжное. Ну а ты и квартиру получишь, если работать будешь так, как это положено, и машину купишь. Да только всё совсем не в этом дело. Не ради материальных благ работать надо, а ради самосовершенствования. Святитель Николай Сербский учил: «Человек, тратящий свои духовные дары исключительно для приобретения внешних, временных благ, богатства, власти, чина, мирской славы, подобен сыну, который получил в наследство от отца много золота и растранжирил его, покупая пепел!». Пепел! Ты понимаешь, все эти многоуровневые коттеджи, дорогие квартиры и модные иномарки – пепел. Если, конечно, человек вкладывает в них все свои чаяния, все свои стремления.
        – Ты тоже не бедно живёшь. Да и мне обещаешь, во всяком случае, достаток. Как быть с этим? – спросил Денис.
        – Это другое. Я на государственной службе, я не жалею себя на работе, причём, повторяю, не ради того, чтобы купить новую машину или расширить квартиру. Я служу Отечеству. Не относись к моим словам как пафосным. И ты будешь служить Отечеству, и работа у тебя не будет лёгкой. Она будет чрезвычайно ответственной. А для обеспечения ответственной работы необходимо, чтобы был обеспечен быт. Причём, обеспечен на достаточном уровне. Об излишней роскоши речь не идёт. У бизнесменов иное. Они готовы удавиться за каждую копейку прибыли.
        – Все? – спросил Денис.
        – Подавляющее большинство. Ты знаешь, что есть негласные правила, достойные того, чтобы особей, их установивших, сразу направлять к психиатру?
        – Какие же это правила?
        – На каждое совещание нужно надевать совершенно новый, другой, чем прежде, костюм, с совершенно новой рубашкой, а на руке должны быть часы самых дорогих марок, разумеется, зарубежных. Я уже не говорю о мобильных телефонах. На столе должен лежать всякий раз новый телефон, совершенно особый, супер современный. Потому столь часто и выпускаются всё новые и новые модели. Это для таких вот питекантропов.
        – Зачем? – удивился Денис.
        – Вот именно, зачем? – повторил вопрос дядя. – Мы с тобой не сможем ответить на него, руководствуясь здравым смыслом. А ответ есть, из области психиатрии – этими побрякушками определяются достоинства данного субъекта. Заметь, не умом, не опытом, не знаниями, а именно вещичками. Бизнес обезумел. Акулы бизнеса обуяны гордыней, они искренне считают, что становятся тем выше, чем больше у них роскошеств. Мир движется с бездну, и мне иногда становится страшно.
        – А где же выход?         
        – Увы, не знаю. Поневоле вспомнишь «Библию» книгу «Бытия»: «И увидел Господь (Бог), что велико развращение человеков на Земле, и что мысли и помышления сердца их были зло во всякое время…». И теперь ведь Создатель видит всё, видит, как мы сами приближаем кончину мира.
        – Я тебя не узнаю, дядя Серёжа, ты стал каким-то не таким. Разговоры праведные, религиозные, – сказал Денис. – А что говорят писания о том, что сейчас происходит? Можно ли как-то выйти из всего этого?
        – Как выйти? К примеру, не противореча Библии, и Коран сообщает о воздаянии Божьем – там Бог именуется Аллахом – за грехопадение нашего земного мира: «От прегрешений их они были потоплены и введены в огонь, и не нашли для себя, кроме Аллаха, помощников. И сказал Нух: «Господь мой, не оставляй на земле из неверных ни одного обитающего в доме. Если Ты оставишь их, они собьют Твоих рабов и не породят никого, кроме распутного и неверного».
         – Что это ты Коран взялся цитировать? – поинтересовался Денис.
        – Просто довелось мне почитать работы Концепции Общественной Безопасности. Там много интересно, а цитируются там и Новый Завет и Коран. И говорится о предупреждении, которое не раз уже делал Всевышний, чтобы прекратили погоню за мамоной, блуд, да и прочее – перечислять не хочу. Это я тебе процитировал, что запомнилось, но всего не упомнишь. Если хочешь, дам почитать. Интересно тебе?   
        – Меня сейчас более прозаическое тревожит. Прозаическое, но для меня важное. Ирина тревожит. Пошла со мной на всё и вдруг…
       – Как на всё?
        Денис рассказал.
        – Ну, братец, значит такова эта девица. У нас, мужчин, есть ошибочное мнение – мол, если со мной пошла, не значит, что пойдёт с другим. Ведь я – это я… Нет, братец, раз с тобой пошла и с другим пойдёт. Не нравится мне эта твоя Ирина, а особенно её поступок теткой Варварой – так, кажется, – не нравиться.
        – С Варварой, двоюродной сестрой её матери.
        – Да, кругом обман… Не спеши. Ты ещё встретишь девушку достойную.   
        Суть же поступка с подругой матери Варварой была вот в чём. Под самый конец своего пребывания в Москве Ирина всё же заявилась к ней. Варвара Александровна встретила её объятиями. Не знала, как говорится, куда посадить и чем угостить. Собственно, угощать-то особо и нечем было – Варвара Александровна жила скромно. Муж её погиб ещё в афганскую войну, сама она получала небольшую пенсию, а детей… С детьми была какая-то история, в которую Ирину не посвящали. Может, потому что не имела своих детей, Варвара Александровна и относилась к Ирине как к родной дочке или, по крайней мере, как к племяннице.
        Посыпались вопросы о том, о сём, между прочим, поинтересовалась Варвара Александровна, когда приехала Ирина в Москву.
        – Да только сегодня. Утренним поездом, – не моргнув, солгала Ирина. – Новостей же у меня множество, – поспешила она увести разговор. – С хорошим молодым человеком познакомилась. Сейчас фотокарточку покажу.
        Ирина стала рыться в сумочке, отыскала фотографию, и Варвара Александровна долго с интересом разглядывала её.
        – Вот только родители против того, что б я с ним встречалась. Неровня, говорят.
        – Почему же это неровня?
        – Они у него врачи. Едва концы с концами сводят. А у папы моего вроде как дела в гору пошли. Взял его в партнёры по бизнесу один из самых богатых людей в нашем городе.
        – И чем же он занимается?
        Ирина долго думала, как бы обойти слово торговля, рынок и т.д. и придумала:
        – Рыночным менеджментом.
        Варвара Александровна, вполне естественно ничего из этой абракадабры не поняла, но отнесла это всё на свою отсталость от современного мира.
        – Так вот у этого папиного начальника есть сын, которому, как говорят, я весьма и весьма приглянулась. Ну и сватают.
        – А ты?
        – А я люблю Дениса.
        – Ну и правильно, Ирочка. Выбирать себе спутника жизни надо по любви, – убеждённо сказала Варвара Александровна.
        – Денис собирается переводиться в Москву. Дядя хочет взять его на работу и пока посоветовал учиться в вечернем. На дневном трудновато – родителям надо помогать, а не с них тянуть. Ну да это их дело. Работу нашёл хорошую, и даже общежитие квартирного типа получил. Начинают они какое-то новое дело, и дело, причём, государственное.
        – Это бы и лучше, Ирочка. Не верю я этим бизнесменам. Судя по твоим рассказам, Денис настоящий парень.
        – И потом, так мне в Москву хочется, – прибавила Ирина. – Может, тоже перевестись?
        – И переведись. Поживёшь пока у меня. Я матери твоей позвоню, – обрадовалась Варвара.
        – Нет, жить я буду с Денисом. У него ж комнатка есть. А к тебе в гости приходить буду.
        – Как это у него жить? А родители?
        – А у нас будет гражданский брак…
       – Ирочка, доченька… Ты не сердись, что так тебя называю, ведь ты мне как дочка. Гражданский брак это тогда, когда люди зарегистрированы в ЗАГСе или Дворце бракосочетания и живут невенчанными. А то, о чём говоришь ты, просто блуд. Не гоже так, не гоже, – огорчённо говорила Варвара Александровна.
        – Ну и пусть. Не я первая, не я последняя. И давай не будем об этом. Я в принципе ещё ничего не решила. Тебе нужно в чём-то помочь?
        – С сердцем нелады. К врачу надо обязательно попасть.
        – А если скорую вызвать? Или врача на дом?
        – Вызывала… Но не помогает. Есть у меня врач замечательный. Вот верю, что он точно скажет, что у меня приключилось. Верю и всё тут… Знаешь, ведь бывают врачи от Бога. Никто ничего не видит, и гоняют больного из кабинета в кабинет. Но вот попадает он к человеку, который словно читает душу больного, словно болезнь считывает, и всё – считай, что повезло. Этот доктор меня уже дважды спасал… Вот к нему бы. Да он не в нашей поликлинике. Боюсь я одна ехать.
        – О чём речь. Завтра съездим. Когда надо-то?
        – Да часам к двум… Не оторву я тебя своими просьбами? По Москве ведь, небось, погулять хочется… 
        – Как можно, теть Варь… Я знанием Москвы тебе только и обязана…
       – Ну и ладненько… А завтра я с тобой хочу поговорить о некоторых серьёзных вещах. Ты уж выросла. Пора. Мать, небось, на такие темы с  тобою не говаривала, а надо бы, ой как надо. А то поздно будет. И близок локоть, да не укусишь. Вот как у меня…
       – А что у тебя?
        – Вот завтра и расскажу… Может, на моём примере чему научишься и от бед убережёшься. Сложная эта штука жизнь… Осталась, как видишь, одна. Спасибо, что ты вспомнила, – и тёплые слёзы показались на глазах у Варвары Александровны. – Я вот тут как-то доктору-то своему пожаловалась, а он мне какие-то гостинцы, что ему больные принесли, суёт. Взяла, а у самой слёзы на глазах… Ну спи... Да, я вон там пятьсот рублей на такси приготовила. Не забудь взять. Так-то, пешком, мы не доедем.
        А утром Варвара нашла на том месте, где лежали 500 рублей, записку:
        «Я срочно по делам… Одна нога здесь – другая там. Когда проснёшься, я уже буду дома».
        И всё… 
        Варвара Александровна ждала час, другой, третий. Вот уже и за полдень перевалило, а Ирины всё не было. Она набрала её сотовый телефон и вроде, как показалось, услышала Иринин голос, но тут же голос мужской сказал, что она не туда попала. Больше телефон был недоступен.
        Денис пожалел, что не взял телефон той женщины. Может, она, действительно, нуждалась в помощи. У него в Москве времени было не сказать, чтобы вагон, но уж выделить полдня, чтоб человека к врачу проводить, он мог.
        Подумав так, он позвонил Ирине.
        Та ответила довольно равнодушно, а, услышав просьбу, безразлично пояснила:
        – Уже не надо помогать. Варвара умерла от сердечного приступа…
       – Ты приедешь хоронить?
        – Давно уж схоронили… Одинокими собес занимается или ещё кто-то. А у меня изменения. Мне сделали предложение. Родители настаивают. Извини, мне трудно отказаться. Кстати, я уже говорила, нам дарят квартиру и иномарку новую. А мне такое брильянтовое колье свёкор преподнёс! Предел мечты! Ты уж извини. Время идёт, и время не ждёт…
       – Когда свадьба? – спросил потухшим голосом Денис.
        Ирина назвала дату.
        Зачем спросил, сам не знал. Просто так, машинально. Он долго бродил после этого разговора по Москве. Думал. Ему было очень жалко ту женщину, которая умерла, быть может, оттого, что не сумела вовремя показаться врачу. Вспомнил он и 500 рублях, которые прихватила у неё Ирина, чтобы побыстрее добраться до него на такси. Она хотела потом всё-таки попасть к Варваре Александровне и даже деньги у Дениса взяла, но обстоятельства сложились так, что время они не рассчитали и едва успели на поезд. Ведь всё это происходило уже в день отъезда.
        Денис с головой ушёл в учёбу, и не заметил, как подошёл тот день, когда Ирина должна была стать чужою женой.
        Он всё-таки позвонил. Трубку взял отец.
        – Ах, это ты, негодяй. Ну, я до тебя доберусь… Что ты сделал с моей дочерью… Позор. Свадьба расстроилась. Она ждёт от тебя ребёнка…
       – Где она сейчас?
        – Направили на аборт… Неужели плодить недоумков…
       Денису надо бы обидеться, но как-то не получалось обижаться на человека, который сам демонстрировал именно то качество, в котором упрекал его. Он перезвонил позже и попал на Ирину.
        – Ирочка, что с тобой? Что случилось?
        – А тебе отец не объяснил? Мать жениха заметила первой, что у меня что-то не в порядке. Не я, не моя мама, а мать жениха. Проверили, ну и… Конечно, всё…
       – Такова судьба, Ирочка. Ничего страшного. Приезжай. Мы поженимся.
        – Это к тебе-то в лачугу? После того, как я уже побывала в квартире, которую нам приготовили, и сидела в машине, где собственно мне и сделалось плохо… Не-е-е-т. Простите. Мы с тобой не пара. Нищенствовать, как твои родители или как Варвара? Дудки… Я этого хмыря ещё окручу… Он каждый день ревёт. Всё забыть меня не может. Вот аборт сделаю и займусь.
        – Не делай, прошу тебя, не делай. Не убивай нашего ребёнка… Это же убийство, пойми, убийство.
        – Раньше надо было думать…
       – Ну, ты же сама… Я виноват, конечно, но ты же сама хотела…
       Да, в ту роковую ночь инициатором происшедшего, как ни странно, была именно она, девушка. Денис не очень настаивал, но, правда, и не очень возражал. Теперь он решил побороться за ребёнка:
        – Я еду к тебе…
       – Не надо… Отец прибьёт тебя. Он уже сказал местным браткам, что б если тебя увидят возле меня, не церемонились – плохо будет не только тебе, но и твоим родителям.
        Последнее обстоятельство охладило пыл Дениса.

                *  *  *
        Прошли годы. Денис прибыл в Нижний Новгород в командировку по делам службы. На вокзале его встретил губернаторский ДЖИП. Он доставил его в лучшую гостиницу города. Денис подал администратору свои документы и остолбенел. За стойкой сидела очень изменившаяся, поблекшая, даже постаревшая и поседевшая Ирина.
        – Как? Ты здесь? – удивился он. – Ты хозяйка гостиницы? – высказал догадку, ибо в голову не могла прийти мысль, что она – простая служащая.
        Ирина молчала, оформляя документы.
        Он же продолжал:
        – Как поживают родители? 
        – Отец погиб. Сгорел в ночном клубе. Ты, наверное, слышал – был там пожар. Мать – в доме.., – она осеклась и как-то очень быстро, проглотив слово, произнесла: – в доме престарелых. А я вот устроилась дежурным администратором в гостинице, которая когда-то отцу принадлежала. Кое-как живу…
       – Замужем?
        – А что? Это имеет значение? Есть предложения?
        – Предложений нет… У меня отличная жена… Старший мальчишка и две девчонки – близняшки. Так что всё в порядке. Живу в Куркино. Есть такой новый район. Родителей перевёз к себе. Помогают с детьми управляться. Правда, папа неугомонный. Оперирует в местной больнице и очень даже успешно.
        – Да, ты хорошо устроился, – беззлобно, но и безучастно молвила Ирина.
        – Не жалуюсь. Всего достиг сам. Дядя только подтолкнул в самом начале. Так что «устроился» здесь не годится.
        –  Извини, я не хотела обидеть… Мне не до того, что б кого-то обижать, – потерянно сказала она. – Да, вот твои ключи… 
        Денис взял ключи от номера, хотел ещё что-то сказать. Но что и зачем? И подумалось ему тогда, что, вероятно, та самая Варвара Александровна, которую так нелепо и грубо обманула Ирина в своё время, хотела предостеречь её от каких-то ошибок, сделавших её жизнь печальной и безрадостной, но Ирина предпочла проходить эти трудные жизненные университеты сама. И такую возможность судьба ей предоставила. Бездушие к людям вообще, а, тем более, к близким людям, которые сделали для тебя столько доброго, всегда наказывается очень и очень строго.   
        Ему даже не захотелось пригласить её к себе в номер, чтобы поговорить, вспомнить старое. Да и подумалось, что это было бы не очень хорошо по отношению к жене, которая никогда и никаких поводов сомневаться в её искренности, добропорядочности и благонравии ему не давала.
        «Да, всё возвращается на круги своя, – размышлял он, раскладывая вещи по полочкам в шкафу. – Значит, верно было написано в книге, которую дал дядя – настанет время, когда слово «олигарх», будет синонимом «самоубийцы». И, конечно, имелись в виду не только богатейшие олигархи, но и вообще все, кто служит мамоне, кто заражён приобретательством, гордыней, кто не думает о душе…»
       Перед сном он снова открыл книгу, вспомнил пояснения дяди о том, что написал её академик Леонид Иванович Маслов, в роду которого было семь поколений священнослужителей. Маслов, доктор технических наук, легко рассуждал о будущем, о так называемом «Квантовом переходе». Радовало, что с оптимизмом говорилось о России: «…Момент начала Квантового перехода или «удар судьбы» (первый этап из трёх) первыми почувствуют люди, населяющие Россию. Энергетическая волна, начиная с Человека, записавшего Новые Знания, по принципу «домино» распространится по всей территории России. Люди испытают ощущения ребёнка вышедшего из чрева матери в новый неизвестный ему Мир. Они увидят всё великолепие Пространства, как прозревшие после операции на глазах. Энергетическое воздействие будет значительным. Но из-за постоянного, интуитивного стремления Российского народа к Богу, к Истине оно не вызовет больших потерь среди населения страны. Потери будут ощутимыми только среди атеистов и «чёрных» людей. Эти люди порока и грехов, люди низких вибраций есть изгои общества. По собственной вине или по убеждению, они уже не смогут «оторваться» от Мира материи и поэтому погибнут. Остальные россияне перейдут в Четырехмерное измерение, контактное с параллельными Мирами и обретут способности ясновидения, телепатии и получения информации от Высших сил. Переход в Тонкий мир выделит Россию из всего остального Мира. Особенностью России станет высокая сознательность руководства страны и всего населения, получивших небывалые способности и энергию Высших сил. Бурный рост экономики будет полной неожиданностью для других государств. Постепенно все страны признают своим лидером Россию и начнут объединяться под её руководством!...».
        Денис снова посмотрел на обложку книги. Там значилось: «Откровения» и фамилия автора, а скорее составителя и комментатора этих Откровений, Л.И.Маслова. Стал читать аннотацию: «Тему начал Леонид Иванович Маслов, профессор, доктор технических наук, академик Академии технологических наук РФ, член Президиума Европейского Делового конгресса, занимающийся вопросами Киотского Протокола и экологической безопасности планеты, руководит крупной фирмой, которая успешно осуществляет программы, связанные с экологией, и ряд серьёзных экономических проектов. В августе 2004 года Л.И. Маслов услышал некое обращение к себе, и тут же ему было объяснено, что это обращение ко всем людям Земли, к человечеству и надо записывать то, что слышит. Впрочем, «слышит» не совсем точное слово, никакого голоса не было, но слова, предложения в сознании отчетливо складывались в Тексты, и всё легко ложилось на бумагу. И так стало происходить регулярно. Учёный, поначалу очень удивленный и даже обескураженный тем, что произошло в его жизни, быстро понял, что всё это слишком серьезно. Тексты выстраивались логически, и смысл их был ясен. Речь шла о глобальных вещах, о судьбе нашей планеты, о проблемах, которые сегодня тревожат многих ученых, которые понимают, что Землю и человечество ожидают нелёгкие времена. Некоторые из них даже предрекают Земле в самое ближайшее время некий «демографический провал». И далее: «Как бы высоко не оценивали себя люди, но человечество завершает свой многовековой, самостоятельный этап существования в Материальном мире, так и не сумев построить справедливое общество всеобщего благополучия! Учёные пытаются прогнозировать будущее, но люди, не знают своего «Завтра», а оно может быть самое печальное… Причиной тому не глобальное потепление, а начавшийся в Космосе и на Земле Эпохальный энергетический процесс, названный Квантовый переход, который в 2012 году достигнет своего пика и изменит геометрию Пространства. Материальный мир (всё на Земле) будет переведено на более высокий уровень вибрации, на следующую ступень эволюционного развития в Четырёхмерное измерение. И не все люди выживут при этой болезненной процедуре. Об этом сообщают учёные России и других стран. Это подтверждают и древние письмена.
Самую полную информацию о причинах Квантового перехода передаёт Леонид Маслов. Учёный сообщает, что если бы Квантовый переход достиг своего пика сегодня, то выжило бы всего несколько процентов населения! Люди абсолютно не готовы к начавшейся перестройке Вселенной. Эта неготовность многократно опаснее падения на Землю какого-либо астероида, которых все так боятся. Но перед реальной и близкой угрозой люди проявляют удивительную беспечность и полное отсутствие элементарного чувства самосохранения граничащее с безрассудством!».
        Денис оживился: «Вот, вот самое главное – подумал он. – Вот о чём мне говорил дядя – о смысле жизни, о задачах в этой жизни, о высоких целях, которые заключены уж никак не в бизнесе и предпринимательстве. Вот: «Лучшие умы не могут объяснить, для чего живёт человек? Почему алчность и гордыня правят на Земле? Почему не видно конца политико-религиозным конфликтам, угрожающим ядерной войной? Аморальное безумие и экологический беспредел привели человечество на край пропасти небытия.    …Человечество не только ведёт себя к самоуничтожению от избытка отрицательной энергии, но и вызывает энергетический дисбаланс окружающих Миров, окружающих цивилизаций. В этих словах ничего не добавить и не убавить, нужно только понять, что человек был создан для Задач Космоса и Вечности».
        Денис думал о бренности бытия, думал о том, что вот, уже завтра, он должен будет разбираться с нарушениями в администрации города, для чего его, собственно, и направили сюда. Он думал и всё более удивлялся тому, что люди никак не могут понять главного – для чего они здесь, за земле. Снова вспомнились отношения с Ириной. Ведь они вполне могли сложиться, если бы не грубая позиция её родителей. Он, видите ли, неровня им. Он, воспитанный в высококультурной семье, неровня князьям из грязи? А ведь он сразу не разглядел, что и Ирина недалеко ушла от родителей. С каждым годом в ней всё более проявлялись столь распространённые среди слоя предпринимателей пороки. Она была заражена вещизмом – для неё важны квартира, машина, она хвасталась колье.
        Да, в те годы Денису всё это было недоступно. Теперь доступно многое, но только в пределах вполне приличного оклада. Помнил он разговор с дядей Серёжей перед назначением на весьма ответственную должность в весьма ответственное и престижное управления. Тот начал издалека: «Быть может и излишне то, что я тебе скажу, Денис, ибо я верю в твою честность и порядочность. Однако, предупредить должен, просто обязан. Ты видишь, какую высокую должность я занимаю. Но ты хоть раз заметил, чтоб я кичился этим, похвалялся перед приятелями. Нет… И ещё: я никогда в жизни не брал ни подарков, ни откатов, ни, тем более, взяток! Запомни, если тебе кто-то когда-то будет делать подобные намёки, даже не возмущайся, а просто прикинься, что не понимаешь, о чём речь. Не дай тебе Бог вступить в любой контакт со взяточником – гони их в шею под благовидным предлогом и никаких вопросов впредь не решай».
        И Денис был принципиален и строг во всём. Да, это была заслуга его родителей. Мир долго держался на праведном Русском культурном слое общества. Откуда появились все эти хапуги, которые ныне на каждом шагу? Вот и завтра ему предстояло общаться со слизняками, с мерзавцами, постепенно разбирая их, мягко говоря, ошибки, а попросту преступления. От его выводов зависело многое – возможно, даже зависело направление вслед за ним в этот город следователей.
        Впрочем, об этом думать не хотелось. Мысли вновь и вновь возвращались к Ирине, которая была почти рядом, всего несколькими этажами ниже. Он искал в себе прежних чувств к ней и не находил. Говорят, что первая любовь не забывается, но не забывается она тогда, когда судьба просто разводит влюблённых, когда они не успевают сделать друг другу что-то не очень хорошее. А в ушах Дениса до сих пор стояли фразы о том, что вот теперь у неё всё уже, почитай, есть, а с ним до такого уровня ещё карабкаться и карабкаться. Она говорила с издёвкой, с гордостью, а ведь гордыня, как не раз повторял дядя Серёжа, подобна сухому дереву…
       Думала ли о нём Ирина в эти вечерние часы зимнего дня, такого же зимнего дня, как и тот, в который они отправлялись в Москву в первое самостоятельное путешествие, как влюблённые.
        Да, думала. Она даже несколько раз порывалась позвонить к нему в номер, но всякий раз отдёргивала руку от телефона, не ведая, с чего начать разговор и что вообще сказать.
        Она всё-таки сумела охмурить того сынка местного богатея. Он простил ей грех, к тому же она, очень быстро и тайно побывав в месте, где истребляют ещё не родившихся детей, подняла шум и заявила, что вовсе никакой беременности у неё и не было.
        Мало помалу, всё забылось, и золотой дождь всё же пролился на её голову. Но она ещё не знала тогда, что каждый человек в ответе за свои подлости. Родители ей этого не рассказывали. Это хотела рассказать тётка Варвара, но Ирина поступила с нею жестоко и грубо. Поначалу она даже и не вспоминала о ней. Зажили с мужем припеваючи. Но всё бы хорошо, да свёкор со свекровью требовали внуков, а внуки не получались. В конце концов, устроили проверку. Выяснилось, что виновата она – последствия аборта.
        Родители перессорились. Потом помирились. Дело то было общим. Муж требовал развода, но она умела вести себя с ним так, что он забывал о своих требованиях в её объятиях.
        На вопрос Дениса она ответила правильно, да неполно. Действительно. Отец её сгорел в знаменитом на весь город пожаре в ночном клубе. Гулянка была устроена во время поста. И в клуб тот отправились одни мужчины, поскольку там жёны были без надобности. О том, что там творилось, в городе судачили полушёпотом. Но как верёвочка не вейся… Словом сгорели все: отец, свёкор и муж. Бизнес тут же рухнул, а мама Ирины попала в психиатрическую больницу, ибо оказались они с дочерью в таком положении, что ни за две квартиры, ни за коттедж платить им было нечем. К тому же вскоре выяснилось, что отцовский бизнес был, отчасти, криминальным, а потому счета арестованы…
       Попыталась продать коттедж – облапошили. Местные мошенники знали, кого можно облапошить безо всяких опасений. В результате и квартиру пришлось поменять. Причём всё это в период, когда ещё не отошла она от трагедий.   
        Теперь она сидела, тупо глядя в журнал. Внимание привлекла запись о Денисе, прочитала название его должности.
        «Боже мой! Как он вырос! Как он вырос! Кто бы мог подумать? – она обхватила голову руками. – Такой большой начальник и в его-то годы?!»
       Она вспомнила отношения с Денисом, вспомнила, как познакомились в институте и как-то сразу приглянулись друг другу. Ей нравились его обстоятельность, честность, принципиальность, вспомнилось, как он был удивлён её отношению к тётке Варваре, как напоминал, что надо навестить старую женщину. Вспомнилось и другое – полное равнодушие родителей к смерти тётки и безразличие будущего мужа. Она вспомнила постоянные разговоры сделках, о том, как удачно кого-то облапошили, о том, что надо ещё купить или когда поменять машину, ставшую уже немодной. Муж со свёкром не только на паях владели гостиничным хозяйством, но ещё держали рынок, а рынок – это почти всегда криминал. Вспомнила, как подобно страусу, прятала голову в песок, чтобы не знать и не думать о происходящем вокруг, как примеряла новые наряды, новые драгоценности, как постепенно стала считать, что во всём этом и есть смысл жизни. А когда отцовская жизнь оборвалась, а жизнь матери превратилась в существование, ужаснулась и впервые подумала о своём будущем.
        Что ожидало её? Замуж она уже вряд ли могла выйти, во всяком случае, в этом городе, где тайны её семейной драмы получили огласку, где кто-то даже распространил сведения о том, что она не может иметь детей. На работу в гостиницу её взяла бывшая любовница отца, которая ухитрилась выйти сухой из воды и уже, кажется, нашла другого высокого покровителя. Взяла, видимо, из сострадания, но предупредила, чтобы никаких проколов по службе…
       И вот теперь в номере этой гостинице находился человек, с которым они когда-то были близки. Но если для Дениса воспоминания о том были уже совсем не дороги по вине самой же Ирины, для Ирины они стали солнышком ясным на чёрном горизонте последних лет жизни.
       Она вдруг вспомнила, как они гуляли по Москве, как осматривали музеи, Третьяковку, вспомнила, как рассуждали о книгах. А что она прочитала с тех пор? Ничего, кроме бульварных романов, да и то урывками на работе. В основном смотрела бесконечные мыльные оперы. В замужестве жизнь была сладкой материально и кислой духовно. Муж то ли простил её, то ли не простил, во всяком случае, явно погуливал. Из тюфяка он, почувствовав вкус денег, быстро превратился в довольно расторопного хапугу. И фамилия была соответствующая Мамонов – словно бы служитель мамоны. Фамилии то редко бывают случайными! И хотя Ирина пользовалась создаваемым им благополучием, прекрасно понимала, что всё как-то не так, не правильно.
        Её воспитывали выкормыши перестройки и развала, а потому слово «воспитывали» подходит весьма условно. Если и получила она что-то хорошее, то от тётки Варвары, у которой нередко жила подолгу, когда родителям было туго, когда они зарабатывали первоначальный капитал, подвергаясь всем известным неприятностям, не исключая и рекета.
        И вот, наконец, цели были достигнуты… Они вышли на хорошие рубежи, а потом и ещё усилили позиции, удачно выдав её замуж. Ирина помнила, как и отец, и свёкор и муж собирались на ту юбилейную вечеринку. В тот день Ирина вдруг вспомнила тётку Варвару и тихо сказала мужу и отцу: «Не ходили бы вы… Чует моё сердце недоброе. Пост в разгаре. Да и к тому же годовщина смерти Патриарха. Вон по всем программам Москва показывает молебен в Елоховской церкви. Не ходили бы. Грех большой».
        В ответ лишь смех, да весьма хамские подколки, особенно от мужа. Отец же только заявил, что это всё дурилки и страшилки бабки Варвары, а муж присовокупил к тому, что не имел чести быть знакомым с Патриархом. «Но вы ж в России живёте! А сегодня год, как ушёл из жизни Предстоятель Русской Православной церкви. Как же можно в этот день баб за голые задницы хватать! Да пляски бесовские устраивать?»
       Она и сама от себя не ожидала столь грубого заявления, но почувствовала, что разошлась не в меру, и что, конечно, говорит в ней, отчасти, ревность.
        Отъявленные бизнесмены ещё раз посмеялись и поспешили удалиться, пока на помощь дочери не успела прийти мать.
        Ну а уже через несколько часов началось… Сообщения по местному телевидению, выяснения, кто погиб…   
        Вспоминая всё это, Ирина неожиданно подумала, что всё, всё, в мире тленно, и правильно говорила её тётка Варвара: все богатства, драгоценности, вклады в банки – пыль. Человек с собою туда – она указывала на Небеса – ничего этого не возьмёт, а возьмёт лишь то, что наработала душа его здесь, на Земле. И Ирине очень захотелось, чтобы не было всего этого ужасного прошлого. Нет, не желала непременно вернуться в юность и начать всё с начала. Она подумала о другом – вот если бы сейчас оставалась пусть даже на скромной должности администратора, пусть бы у неё была скромная квартирка и у мужа скромная работа. Но что б был сын, которому она не дала родиться, и дома вместе с сынишкой ждал её Денис – нет, не высокий, как ныне, начальник, а простой служащий. И не нужно никаких шикарных иномарок, коттеджей, бриллиантов и золотых унитазов в огромной квартире, ибо она всё это видела, всё это имела, но не ведала при всём этом лишь одного – человеческого счастья.
          А Денис в это время, немного почитав, немного поразмышляв на тему прочитанного, вдруг потянулся к телефонному аппарату и набрал номер одного из своих старинных друзей и однокашников.
        – Мишка, это ты? – сказал он в трубку, услышав мужской голос.
        – Я, – настороженно ответили на другом конце провода и переспросили весьма сурово: – С кем имею честь?
        – Не узнал, чертяка. Да и немудрено. Сколько лет. Денис! Помнишь такого? Вот прибыл в командировку и решил обзвонить старых друзей.
        – Дениска! Боже мой! Действительно целую вечность тебя не слышал. Как ты? Надолго? Повидаемся?
        – Повидаемся вряд ли. Командировка краткая и очень насыщенная. Повидаемся в другой раз. Расскажи, как сам?
        – Небось, интересую тебя не столько я, сколько известная особа, – сделал неправильный вывод приятель, Денис не успел возразить, как услышал: – Да, такое перенести! В один день потеряла отца, мужа и свёкра. А мать в психушку забрали.
        – Да что ты говоришь? Но я-то действительно твоей судьбой интересовался, – заметил Денис.
        – У меня всё в норме. Женат. Двое детей. Работаю по специальности. Звёзд с неба не хватаю, но и не стыдно за то, что делаю, а вот Ирине досталось, – и он поведал о всех злоключениях, в том числе и о потере всего имущества и всего отцовского бизнеса, заключив: – Теперь как-то концы с концами сводит. В гостинице она. Дежурным администратором.   
        После такой информации охота разговор продолжать пропала. Михаил понял это и сказал деликатно:
        – Ты извини… Детей надо укладывать. Жена сегодня дежурит. Она работает на скорой. Звони завтра, поболтаем.      
        Долго сидел Денис, уставившись на телефонный аппарат. Он представил себе, в каком положении оказалась Ирина. И это всё после того, как она купалась в роскоши. До него доходили слухи о том, как обогащались её отец, свёкор, муж и иже с ними. Он подумал о том, что оклад дежурного администратора для кого-то, может, ничего, но не для неё, привыкшей к другому уровню жизни. Но знал он и другое – ей сейчас важнее не должность с высоким окладом, а что-то для души. Вспомнил расхожую притчу. Если нищий способен заниматься созидательным трудом, дай ему не денег, а орудие труда и научи деньги заработать. Ирине тоже нужно было оружие, но не для того, чтобы заработать деньги – для того, чтобы прийти в равновесие, сделать шаг по дороге к Храму. То, что случилось с ней – явилось школой для её души, которая, видимо, ещё не потеряна для спасения. Чем же помочь ей? И он понял чем. Завтра же передать ей книгу о смысле жизни на Земле, о том, что должен человек знать и выполнять, чтобы быть человеком!