Окаменелое царство

          Шурик шел себе по пыльной дороге навстречу солнцу. Он родился в детдоме и не знает своих родителей. Там ему было не сладко: по комнатам летают призраки, учителя пьют вишневое вино вместо уроков и никто ему никогда не объяснял смысла жизни.
       Да, все дело в том, что теперь Шурик сбежал из детдома, он решил быть ближе к природе, чтобы перестать видеть стены и слышать ругань беспризорников и охранников, ибо хватило!
     Его стопы были направлены к лесу, ага, ему ведь нужно созерцать космические дали, будьте уверены, да поймите же вы, что там так хорошо ему будет, что большего и желать ему нельзя на этом свете, настолько ему там будет хорошо!
      Шурик ночью перелез через окно и спрыгнул на траву. Высота небольшая. Охранники спали в будках. Собаки тоже дремали. И так, мальчик уже все для себя решил: детдом остается позади, а природа будет ему домом.
     Его ум прекращает цепляться за феноменальный мир, хотя и продолжает действовать так, будто бы и не знал ничего об этом.
    Он в своей камере просидел уже сто лет подряд, и вот его дума тяжкая в башке уже не вертится. Кем он была тогда, когда был в стенах детдома? Кем будет завтра? Он шаг в сторону темного леса направил. Он бродяга. Вот кто! Странник он на этой земле, что и говорить, везет же некоторым!
      В лесу Шурик нашел домик лесника пустой, а внутри обнаружил карту, что лежала на столе. То карта, что может указать поле битвы между мирами, а в стены домика бил суровый северный ветер. Мальчик подумывает о том, чтобы сброситься завтра со скалы, ведь это будет красивый уход на ту сторону. Он знает иные миры. Там не ахти как. Реки ему нравятся, но ближайшей реки идти через хребты горные надо километров сто. Реки всегда будут течь в его снах.
    Он лег на лежанку и закрыл глаза. Ну и холодно же здесь! И вот, перед ним лежит море пустоты, огромное вечное море, одинокий корабль вдали лишь одним своим огоньком подмигивает ему, подобно маленькой звездочки в бескрайнем небе, мигает себе так тоскливо и печально. Жутко от того становится, что перед тобой океан загадочный, океан, а дальше ничего нет.
      Шурик уже не думает о кошках и мышках, ибо все темы исчерпаны, больше думать не о чем.
     Ангел никогда не придет к миллионщику! В зарослях старых груш раздался крик белой собаки, но оказалось, что это кричали орлы. Наш юный друг в тот миг лишь понял, что орлы сказали ему, что современный человек постепенно уклонился от того естественного типа, которым он должен был бы являться. Восприятия и проявления современного человека - это всего лишь результаты автоматических рефлексов той или другой части его совокупной сущности. Маленькое ограниченное "я" повседневной жизни, которое настаивало на своих правах и своей отдельности, уже исчезло и не может более изолировать человека от всего окружающего. Человек погружается в намного более глубокое измерение существования.
- О, подземные старцы, съедающие в сто лет один лишь кусок хлеба, - шепчет грустно в подушку Шурик.
      Да, наш друг хотел теперь улететь на крыльях туда, где все не так, как здесь, ему хотелось свободы от всего известного, вероятно, это было связано с тем, что мир внутри него был таким фантастическим: в этом мире он видел кучу дверей, что вели его в иные миры, а в иных мирах он видел еще двери, что вели куда-то туда, где нету ничего абсолютно, там лишь пустота неописуемая и восторженно-бездонная. Это все от созерцания он таким стал. Типичный язычник.
      И вот Шурик встал на край скалы, проникся скорбью пустынь и Марианских впадин глаз, дабы увидеть луну без темной стороны, что плыла по вечному океану безмолвия. Наш герой без боли в сердце стал наблюдать за тем, как Юпитер рогом поразил Венеру, а для него же он был лишь точкой светящейся во тьме. А еще его грозди спелой малины манили в свои теплые обители.
       Звездочка мерцает на темном фоне огромной банки с черной гуашью, а вот и планета Земля, что синей гуашью была нарисована на этой точке в темноте. Дама с мехами и пышной грудью дует в рог, сидя за ним, а под его рукой нарисована медуза, что летит без устали на край ночи, а вот и полоса тьмы, о, как она была неописуема!
     Шурик был настолько изумлен, что дух захватывало, тогда дружку было так сладко, что хотелось раствориться во всем этом, а потом вобрать все в себя снова и снова, а после снова раствориться в этом всем, а после снова вобрать и так до бесконечности. Но это было весьма языческим актом созерцания.
      Поток воды в океане напомнил ему ощущение влагалища вселенной. То был  волнующий поток, что бил его тело о скалы, он его охватил, вспомнил всех своих любовниц во снах, лоно которых дало ему приют в этом безумном сонном мире хоть на миг, ведь его жизнь – это женщины во снах и дороги. Его женщины из снова в розовых платьях, которые были на празднике жизни, о, они были борцами за свободу души. Он целует своих маленьких кис в грудки, дабы украсить их мир своей лаской и нежность.
     Да, Шурик вспомнил всех своих девиц из снов, сидя у костра на Лысой горе. Его охватило желание взять их всех по очереди, возможно, это было бы занятие на год, а то и на два, но для этого надо уснуть на два или три года и не просыпаться. Ведь на каждую любовную ласку можно тратить от часа до недели. Шурик во снах имел их всех, жарких подруг, что шли наперекор всем законам и азбукам.
     Вертеп поглотил его малышек, они там словно проводят времечко, едят кислую капусту, пьют томатный сок, пытают друг друга раскаленными руками.
    Ему захотелось чтобы все эти бабы были снова здесь для того, чтобы побеседовать с ними о вечном, а это обеспечит открытие портала в иные миры, ведь через объединение энергий в пучок света будет свобода от материи достигнута, а тогда уже исчезают понятия и формы. Его вечные любовницы из снов. Сладкие и безобразные.
      Вдруг внимание Шурика встрепенулось, как оказалось, он краем глаза увидел, как некие девы, что пляшут на темном холме, улыбаются ему  смеются. Они бешено мечутся среди дубовых дубрав, просят у него ласки, хохочут над всеми вами, берут его шлем в свои глубокие объятия, а после напевают свои песенки: они хохочут, ибо им Вечность дала свою руку.
       Шурик разозлился и кинул статуэтку Будды в океан. Пусть рыбы убивают этого каменного истукана, ведь эта вещь когда–то стояла в детдоме на видном месте, у скамьи, на которой сидел главный сторож приюта.
       И вот он видит, как вращают глазами миры, что танцуют по диковинным кристальным фразам, что вылетают из детских умов. Те фразы, которые тянутся из глубин разума вереницей пингвинов, созвездий, собирают в свое бездонное лукошко девчата в час ночи на краю мира. А ночь в горах нежна, а лето наступает, скоро можно будет идти собирать травы, скоро Шурик будет целовать живот метели.
     Во сне одном он безгранично счастлив, ибо его девочка бежит по берегу моря, ей сладко внутри, ибо она пустотна по своей природе. Она вызвала взрыв в сознании мальчика, ночь заставила отбросить прочь все, что он когда-то знал в детдоме. Ночь обнажила его хребет, он стал прозрачным как горный хрусталь: плыл по рекам горным, которые текли на планетах и звездах. Созерцал невиданные до селе миры, что кружатся и кружатся себе в диком танце вокруг его стоп.
    Шурик хохочет небо над всеми вами, хохочет и земля над вами, вот и он снова в деле, снова в потоке, что уносит его в неизвестное, ведь только победить рок ему нужно.
      Пьянен наш герой сражением с роком, влюблен лишь в свою победу над роком. Вырвался из уютных нор детдома, его ветры уносят прочь все беды голодного и одинокого детства, он словно якудза, что в кабуки сидит всю ночь, глазея представление гейш, ибо ночь - это не только море. Горит безумия звезда на его горизонте без боли.
     Черный корабль вот одинокий плывет в океане, прям как Шурик, а сны его в космических далях зависли.
     В том корабле в трюме плавали паки с грузом, а в каютах люди пьют самогон, жарят мясо в костре, а волна упруго бьет о стенки судна, а бабы молотят друг друга в споре философском.
     Мир на корабле шатается, он как пьяный бык по волнам плывет, ощущение, что он словно школьник, что забрел в сад наслаждений, где Нева и Аврора слитии воедино в миг страсти и экстаза. А поток холодной воды без трепета бьет о борт, поток воздуха льется на пассажиров судна, лицо капитана под водой, а времени уже нет, а ваши мысли, а ее мысли, а его мысли…да в облаках они все зависли!
        Притворялся живым, а также притворялся мертвым, но лишь для того, чтобы играть в бисер, а после уходит из детдома. Да, сегодня вечером у Шурика гостях был солдат из той самой сказки «Каша из топора». Не ходит в детдом малый, ибо он молится за этот грешный мир, чтобы люди перестали убивать себе подобных. Но злые санитары жаждут реванша. В детдоме поднята тревога. Шурик стоит у них на плохом счету. Ему не до смеха. Ведь на его след напали кураторы, что хотят надрать ему уши за побег.