Папа, ты жестокий человек!

   
  Летом , как обычно, я со своей дочкой поехал в отпуск в деревню, к родителям. Дочка собиралась идти в первый класс, и потому все мысли были о школе. В деревне ей подарили почти новый и очень красивый кожаный портфель двоюродной сестры Ленки - она окончила первый класс, и потому в подарок получила новый портфель. А свой старый в свою очередь передарила гостье из города - радости последней не было предела! Моя дочка даже с ним спать легла.
   Деревенские поинтересовались - какой подарок папаша приготовил дочке?
 Та похвасталась, что он купил ей котенка. Но тут же опечалилась. Тетя Надя начала интересоваться - отчего глаза у племянницы затуманились? Может котенок больной?
Нет, с котенком все в порядке - очень игривый, веселый, просто прелесть.
 Но тетя Надя была женщиной властной, напористой - она привыкла во всем доходить до конца.
  Девочка,добрая душа, поплакалась - папа ударил ремнем котенка!
 Из чего немедленно был сделан вывод, что папа, то есть я, - жесткий человек. И потому его надо начать перевоспитывать!
   Сказано - сделано. Едва папаша пришел с речки (мы с дядей Колей ловили окуней на уху),как деревенская родня во главе с тетей Надей взялась за мое  перевоспитание. Оправдываться было бесполезно - все женщины дружно выразили возмущение тем, что я ударил ремнем котенка!
 Ясное дело - только жестокий человек может бить ремнем котенка!
  Через час, когда праведное возмущение наконец спало, деревенская родня решила узнать - а за что папаша ударил котенка?
  Попутно выяснилось, что котенку уже почти полтора года, и он весит без малого пять кило - как хороший деревенский кабанчик, тут же уточнила всезнающая Ленка.
Выяснилось, что котенок (весом в пять кило) играл в серванте - и разбил в лихом азартном прыжке стекло, а потом попутно свалил на пол и разбил пару хрустальных сосудов!
  Тетя Надя ахнула:
- Это те, что тебе подарили на работе на новоселье?! Да я в жизни своей таких красивых кувшинов не видела! И этот наглый котяра разбил оба?! Да я бы ему за такие дела голову оторвала! Прямо там же,на месте, а не то что хлестнула ремнем!
   Слезы у девочек моментально высохли - и они тут же попросились погулять по лесу, хотя час назад об этом и речи не было: только подальше от такой "душевной" тетушки...


      К А К   Я   В И Т А Л Ю    П Е Р Е В О С П И Т Ы В А Л

  Как обычно, в августе, я приехал в родную деревню в отпуск. Племянник Виталя перешел во второй класс. Такое грандиозное событие надо было как-то отметить. Однако особой радости я на его лице не заметил и потому решил не надоедать (не лезть в душу, как говорит его мамаша тетя Надя) расспросами, а просто тупо подождать, когда у него будет настроение, и он сам все расскажет. Все про свои проблемы. А они, судя по его грустному настроению, были гигантскими.
Дня три он молчал, а вдруг сам все рассказал.
Оказывается, молодой учитель физкультуры в школе, который  вел секцию борьбы, в марте от большого ума выгнал распаренных и разгоряченных школьников (второй класс) во двор и заставил их обтираться снегом! А в результате учителя из школы уволили, а два десятка школьников заболели воспитанием легких...
Виталя горестно произнес:
- Вся задница синяя была. Сорок болючих уколов - это вам не пару раз ремнем кота хулигана хлестнуть. Так противно было, просто кошмар и ужОс!
И тогда я посочувствовал и предложил Витале заняться УКРЕПЛЕНИЕМ ЗДОРОВЬЯ - постепенно увеличивать физические нагрузки, доводя их до критических, запредельных, а заодно закалять организм, чтоб очередное обтирание снегом в школе с идиотом-тренером не вызвало очередного воспаления легких.

Начали вместе просчитывать варианты.
Поднимание гирь я сразу отверг - искривление позвоночника обеспечено.
Бокс я тоже отмел - не хватало расплющенных носов и подбитых глаз. Пусть им негры занимаются - они больше ничего не умеют.
Борьбу классическую Виталя уже испробовал. Испытал на собственной заднице...
Оставалось одно -
общефизическая подготовка с учетом местных, деревенских, условий.
 И срок - чуть меньше месяца (мой оставшийся отпуск).
Виталя загорелся этой прекрасной идеей, тем более она не требовала материальных и финансовых затрат - а так как это было в "лихие девяностые", во времена Ельцина, когда деньги на работе всем (даже военным и врачам) не платили по несколько месяцев подряд, то Виталина мамаша просто обязана поддержать это наше новое большое начинание.
И мы решили начать претворять идею в жизнь немедленно, прямо в этот же день.
Идея была до звона в ушах проста - каждый день в течение моего отпуска проходить по берегу речки максимально возможное количество километров, то есть идти по берегу до того момента, пока не упадешь от бессилия!

Мы собрались за несколько минут - взяли с собой в поход самое необходимое - два складных ножика, коробку спичек, две большие бутылки воды, две булки белого хлеба, десяток помидоров, десяток груш.
Решили взять с собой собаку Пушка - небольшого песика, который был просто в восторге от такого предложения, о чем и возгласил звонким лаем.

... Мы решили идти по правому берегу речки до хутора Падок - примерно десять километров. Там жила вторая бабка Витали (мать папаши), так что мы рассчитывали у нее пообедать и вернуться домой к вечерней передаче "Спокойной ночи, малыши!" (Витале нравились там советские мультфильмы)...
Речка была неширокой - от трех до двадцати метров. А ведь до революции по ней плавали баржи с мукой. Потому что тогда дно прочищали.

Берега речки сильно заросли камышом, крапивой, ежевикой, диким хмелем,  чистотелом и прочей лесной дрянью. На берегах росло много кленов, верб, ясеня и вяза. Раньше здесь были гигантские столетние тополя и вербы - двоим взрослым не обхватить! 
Но в середине семидесятых, когда генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев заметно сдал и уже не мог реагировать в должной мере на все инициативы своего окружения, ему начали подсовывать всевозможные идеи - то о бесперспективных деревнях ( в результате все жители хуторов просто уехали в города и страна почувствовала нехватку продуктов), то об строительстве химических и металлургических заводов на берегах рек (рыба в реках начала массово дохнуть).

А у нас в области какая-то умная голова предложила выращивать канадских бобров - у них ценный мех и прекрасное мясо! За валюту завезли из Канады в наш район несколько сот боров. Здоровенные коричневые заокеанские туши, чем-то напоминающие откормленных поросят, плюхнулись в воду - и тут же исчезли в камышах...
Через пять лет они попилили все большие деревья на берегу речки и тут же ушли дальше - в лесную глушь, на далекие болота. Там они могли строить плотины и жить, не боясь отстрела и отлова. А в итоге ни меха, ни мяса, ни тени на берегу - да и речка сильно обмелела. И рыба в ней пропала!

Мы с Виталей шли по берегу - тут и там валялись погрызенные бобрами гигантские стволы деревьев. Они догнивали. Жителям окрестных деревень верба и тополь не нужны (проблемы с доставкой, ведь бензин дорог), а местный лесхоз предпочитал пилить стволы сосен и дубов - машины с прекрасной доской ехали на станцию (наверное, в Китай или в Европу - на мебельные фабрики, а нам мебель из опилок).
Я рассказывал Витале про травы - как их заготавливать, как отваривать. Заодно знакомил его с ягодами. Землянику и ежевику он и сам давно рвал. А вот волчьи ягоды - мелкие ярко-красные (кровавые - не тронь меня) - он видел впервые. Впервые видел и волчий дурман -
дурно пахнущее растение с плодами-фонариками.

- Растения сами предупреждают,- сказал я, - кто окраской, кто запахом - не тронь меня! Все они лекарственные. Надо только знать дозу яда. Но это немногим под силу. Поэтому тебе лучше их обходить стороной! Ешь землянику, ежевику, малину, калину, смородину. То есть те, что хорошо знаешь.

Пушок был вне себя от радости.
Он метался по берегу речки, гоняясь за бабочками и стрекозами - черные с синими крыльями, белые, красные. Просто Пушок радовался свободе - каково сидеть дома целыми сутками на цепи!
Вдруг он дико завыл. Отчаянно.

Мы с нашего низкого песчаного берега побежали на его - высокий глиняный берег. Оказывается, Пушок пытался столкнуть в воду ежика. Тот бежал по своим делам, никому не мешая. А Пушок, видно, решил с ним поэкспериментировать. И когда ежик уколол его в нос или в лапу - он отчаянно завыл!
- Дурак, ты что - ежика не видел?! - Виталя оттащил Пушка. - Видишь, какой он здоровенный. Запросто тебе морду раскрасит.

Ежик посидел некоторое время, потом громко фыркнул и тут же исчез в кустах.
Мы спустились к реке. Пушок остался на высоком берегу. Скорее всего, он решил погонять за воронами - несколько штук их сидело на сухой вербе и громко, противно, сварливо каркало. Видно, Пушок отвлек их от еды.
Дно речки было песчаным, вода прозрачной.

 Мы решили пройти по реке. Виталя захотел искупаться! Однако глубина была небольшой - ему по колено, и потому я предложил пройти сотню метров и найти более глубокое место.
Мы прошли по извилистой лесной речке и сто, и двести, и триста метров, однако подходящего места не было.
- Все, мое терпение лопнуло! - Сказал Виталя и, схватив в охапку Пушка, кинул его в воду. Тот вытаращив глаза, моментально погреб к берегу, прямо Витале в руки. Здесь речка делала крутой поворот и глубина была чуть ли не метровой.
Трижды Пушок вылезал на берег, отряхивался - и трижды тут же снова летел в речку. Наконец, ему это надоело - до него дошло, что Виталя будет швырять его в реку, пока не надоест.

Пушок выполз на другой берег, отряхнулся и сел на траву.
Сколько Виталя его не звал - он не реагировал. Просто сидел и тупо смотрел на хозяина. Виталя разделся и с берега прыгнул в омут. Вынырнул, потряс головой и проплыл метра три.
- Ни хрена себе! - Выкрикнул он. - Да тут глубина метра полтора! Давай, ныряй ко мне! Как классно!
Может час, может чуть меньше, мы наслаждались купанием. Вода была изумительной! После долгого утомительного похода, после карабканий на крутой берег, после неоднократного пропотения мы прямо-таки наслаждались прохладной водой. А Пушок все так же сидел на берегу и смотрел. Несмотря на все призывы Витали, он больше не собирался купаться.

- Иди ко мне, дурак! - Кричал ему Виталя, однако Пушок крутил головой, но в воду прыгать не собирался. - Щас ты у меня с диким визгом прыгнешь!
Виталя вышел на берег, вытащил булку хлеба и показал Пушку.
Тот нервно забегал по берегу. Прошло часа три - и даже мы успели проголодаться, а что ж про собаку говорить!
Виталя отломил кусок хлеба и кинул в воду.
- Прыгай, Пушок!
Однако Пушок нервно бегал по траве, а в воду прыгать не собирался. Виталя отломил небольшой кусок и кинул ему. Кусок был пойман прямо в воздухе. Второй кусок тоже не успел упасть на траву. Аппетит появился - Пушок начал скулить, вымогая еду.
Однако Виталя сказал, как отрезал:
- Прыгай в воду.
И бросил в воду большой кусок хлеба. И тут произошло то, чего даже я, выросший в деревне на берегу речки, не ожидал - из глубины показалась стая серебристых разнокалиберных красноперок и начала отчаянно атаковать хлеб.

- Нас грабят! - Закричал Виталя. - Чего смотришь, дурак!
Такого Пушок вынести не мог! ОН плюхнулся в воду, схватил кусок хлеба зубами и выполз назад, на травку. Там он разжевал размокший хлеб. И снова уселся на траву. Плыть на наш берег Пушок упорно не хотел - видно, ему, в отличие от нас, не очень нравилось купание.
Мы с Виталей с аппетитом начали уминать хлеб с помидорами. Пушок нервно забегал по берегу. Сначала молча, потом с подвываниями. Наконец не выдержал и плюхнулся в воду. Виталя щедро отломил ему большой кусок хлеба. Пушок тут же схватил его и отбежал в сторону.
- Так, дядя, - насытившись, Виталя тут же блаженно растянулся на травке, - ты не забывай о своих обязанностях.
- Каких-таких?
- Давай рассказывай про бухарского Ходжу Насреддина и знаменитого одноглазого багдадского вора.
- Вообще-то нам пора двигать! - Предложил я. - До Падка еще далеко, а солнце в зените. Можем не успеть.

- А куда нам  спешить?! - Резонно заключил Виталя. - Мы в отпуске. Так что давай рассказывай. И не отвлекайся.
- Про то, как космические корабли бороздят просторы Большого театра?
- Про это потом, а пока давай про похождения вора в доме красавицы Арзи-биби. И про то, как он до смерти напугал начальника городской стражи сиятельного Камильбека, показав ему из толпы перед дворцом кусок его парчевого халата и золотую саблю!
   Делать нечего - пришлось мне в десятый раз повторять пересказ книги замечательного русского писателя Леонида Соловьева...
Я надеялся, что после долгого утомительного перехода, после поедания большого количества хлеба и помидоров племянник уснет. Однако стоило мне на мгновение замолчать, как он открыл глаза и сурово произнес:
- Не отвлекайся! Продолжай!

Наш поход продолжился только через час. Вскоре мы нашли три огромных муравейника. Метра два высотой. Муравьи там прямо кишели. Мы прихлонули десятка два кузнечиков и бросили их в муравейник. Муравьи начали деловито и слаженно тащить их в норы. Не прошло и пяти минут, как все кузнечики исчезли.
- Ни хрена себе! - Изумился Виталя. - Как же они таких больших кузнечиков в дырки затащили?
- Мал муравей, да горы воротит! Они , скорее всего, дырки расширили.
- Значит, они работают согласованно?
- Разумеется! Ты думаешь, что это хаотическое движение? Нет, все у них продумано - муравей и лишнего шага не сделает! Не зря он в древнем Египте считался символом мудрости.

Мы палками и башмаками набили еще два десятка кузнечиков и бросили в муравейник.
- Ну что, пора? - Предположил Виталя.
- Нет, - ответил я, - мы сейчас будем лечиться.
- Чего?! - Не понял Виталя.
- Нравится болеть? - Ехидно переспросил я. - Задница уже не горит?
- Не напоминай! Как вспомню - так в дрожь бросает.
- Тогда давай лечиться, чтоб больше не болеть!
- А как лечиться?
- Элементарно. Повторяй за мной.
Я разделся и руками и ногами влез в муравейник. Они тут же накинулись на меня. Я похлопывал их руками, чтоб не ленились и кусали! Муравей знает КУДА укусить! Жидкость, выделяемая муравьями консервирует кузнечиков. Так они запасают себе корм на зиму - холодильников-то у муравьев нету, а семь месяцев и кузнечиков нету. Холодная у нас страна, зима долгая. А кушать муравьи должны что-то. Вот они и научились. Или их кто-то научил...

- Эх, где наша не пропадала! - Виталя осторожно подошел к кромке муравейника.
- Ты раком стань, - крикнул я, - чтоб руки и ноги в муравейнике были!
- А это зачем?
- А ты потом нюхать руки будешь, чтоб легочный тракт пробить. И всю зиму тебе не страшен грипп.
Виталя согнулся, стал в позу прямо в муравейнике, потом поднес руки к носу. Втянул - чихнул. И начал вытирать слезы!
- Ни хрена себе!
- А ты как думал!
Минут двадцать мы простояли в муравейнике. Потом осторожно отряхнулись, вытерли слезы, оделись и положили муравьям две половинки помидора.
Муравьи прекратили работу - мгновенно помидор почернел!
- Да вы сачки! - Крикнул Виталя. - работать надо. Тащите в норы кузнечиков!
- Кузнечики никуда не денутся, а вот помидора всем может не хватить.
Мы решили вернуться через полчаса, когда по моим расчетам муравьи покончат с помидором. А сами пошли искать лесную землянику. Мелкая и сладкая - она росла на солнечной полянке! Но чтоб нарвать хотя бы жменя, пришлось долго поползать.
Через полчаса мы вернулись. От помидоров остались одни пленки!
- Давай еще накормим! - Крикнул Виталя.

Я с сожалением разломил довольно крупный помидор, последний. Одну половину я поднес к муравейнику, другую - Виталя. Муравьи, как по команде, снова мгновенно прекратили работу - и все толпой набросились на помидор.
- Сейчас их даже самый главный начальник не заставит работать! - Сказал я.
- Аха, - ехидно поддакнул Виталя, - да он первый всех растолкает и начнет жрать помидор. Вон посмотри, они уже по головам лезут!
- Ладно, пойдем дальше.
- Давай посмотрим, за сколько они помидор умнут.
- За полчаса. - Сказал я. - Проверено. Не первый помидор дарим!
- А все-таки интересно. - Начал было Виталя.
- На обратном пути заглянем. Если будет время.

Мы продолжили свой путь. Вскоре показался хутор Падок.
Дом Виталиной бабки был в хуторе крайним. Ворота были открыты, но на двери висел огромный замок.
- Здравствуйте, я ваша тетя! - Горестно произнес Виталя.
- Давай поедим вишен, - предложил я, потом наберем воды и двинем в обратный путь. Дело к вечеру, можем не поспеть к твоей телепередаче.
- Да черт с ней. Нам главное - до заката солнца домой успеть добраться!
- Что - темноты боишься?
- Нет, гадюк. Хоть и говорят, что их очень мало, но все же они на дорогу выползают ночами - греться. Можем наступить...
- Не по годам умный.
- Да это мне мамаша сказала!
- Я это знаю. Сам пару раз в детстве в огороде наступал голой ногой - они любят в буряках от жары спасаться!
- Все, больше в буряки не полезу! - Тут же заключил Виталя.
- Да ладно тебе, то давно было. И гадюк тут нет - их давно китайцы поели. Те, что на сталелитейном заводе работали. Поели и сбежали на родину!
- А у них - что, - осторожно предположил Виталя, - с едой плохо?
- Нет,просто мясо у них очень вкусное. Вот в Китае и запретили их отлавливать! Там это деликатес. Большие деньги стоят!

Мы наелись вишен - крупные, темно-красные, почти черные - и очень сладкие. А с хлебом - так вообще обьедение!
Потом мы набрали в колодце свежей холодной воды и двинули в обратный путь.
Так как солнце уже садилось - оно вот-вот коснется вершин сосен, мы решили назад не идти по берегу речки, а переть по лесной дороге...

Домой мы пришли в девять часов вечера - на небе уже блестел серебряный серп месяца, но свет во дворе еще не зажгли.
- И где вас черти носят?! - Дед Василий возмутился. - Зачем ребенка мучишь?
- Я его не мучаю. Я его перевоспитываю, раз вы не смогли.
Может дед, в 1940 году окончивший полковую школу (год учился на сержанта), и вскипел бы, но Виталя перебил и меня , и его:
- А мы муравьями лечились! Теперь мне в задницу колоть не будут! А то месяц на животе спал. Дед, ты думаешь это легко?!

Дед, прослуживший семь лет и четыре года провоевавший, только удивленно пожал плечами - возразить ему было просто нечего.

НО самое ужасное случилось буквально чрез пять минут.
Виталя, до этого с трудом сьедавший полтарелки домашнего борща, тут же, на глазах изумленного бати и деда с бабкой сьел три огромных тарелки домашней лапши (на курином бульоне с белыми грибами и сметаной) и запил все это двумя стаканами парного молока.
Даже его батя, ко всему привычный, и тот не выдержал:
- Смотри не лопни! И куда оно в тебя только влезает?!
Через месяц из города приехала старшая сестра Ленка и изумилась:
- Вот это кабанчик! Да ты за месяц на целый пуд поправился!
Но на нее все домашние разом набросились:
- Молчи! Пусть поправляется. Хоть болеть зимой не будет!

... Много лет потом я каждое лето ездил в деревню.
И наша программа повторялась, усложняясь с каждым годом. Мы шли берегом реки, с каждым годом увеличивая расстояние, и с каждым годом Виталя становился все мощнее и шире в плечах. Правда, он начал с четырнадцати лет поднимать штангу, но лежа на специальной скамейке, чтоб не погнуть позвоночник.
В день десантника (2 августа) мы шли с Виталей (ему было уже 20 лет, он заканчивал электротехнический колледж и готовился к поступлению в институт) по берегу реки - а навстречу нам толпа пьяненьких веселых и радостных тридцати-сорокалетних десантников, в голубых беретах, в тельняшках.

Мы шли гордо и прямо - они расступились: даже на их фоне Виталя выглядел бугром. Мы прошли прямо через толпу, не оборачиваясь.
И только метров через тридцать я обернулся (Виталя и ухом не повел) - десантники о чем-то горячо спорили. Потом до меня дошло - если б не я, они бросились бы его обнимать и поить, потому как приняли за своего!!