Пара воспоминаний

САПОЖНИК

Во время прогулки кольнуло воспоминание.
Из детства я вспомнил пожилого безного дядьку. Вместо ноги у него была деревяшка, наподобие большого колышка или карандаша с таким большим цилиндрическим «грифелем» и набалдашником на конце. Крепилась к живому телу какими-то ремнями. Как это было, должно было быть, наверно, больно и неудобно.
Человек работал сапожником. Скорее всего, он потерял ногу на Отечественной или в ходе какого-то другого военного конфликта, так как от государства ему были льготы. Рядом с деревянной будкой со стеклянным окошечком и открытой дверью, где ветеран колотил молотком, стояла «инвалидка» запорожского автозавода. Его изделия позже станут называть в анекдотах «иномарками». На ней сапожник и передвигался по нашему городку, что было, конечно, лучше других возможных способов. Послаблением от власти можно было считать и разрешение на организацию ремесленной артели и возможностью вступить в этот «кооператив», что давало возможность заработать лишний гривенник.
Так любимая Родина отблагодарила своих героев.
Мы ходили к этой будке отремонтировать обувь, сделать набойки и прочее. В стране, выигравшей великую Войну, ботинок-туфель не хватало, да и денег не было, чтобы регулярно покупать новое. Так и жили. Помню еще, что рядом, в магазине, покупали лимонад по двадцать семь копеек или по двадцать две. (Бутылку потом можно было сдать за двенадцать). Пил ли наш сапожник «как сапожник». Очень может быть – как не запить от такой жизни. Возможно, к увечным часто приходила мысль, что лучше бы убило насмерть. Но -- какая-никакая жизнь продолжалась, и не обязательно в кампании с бутылкой.
Еще вспоминается ощущения какой-то надежности, безопасности и мирного покоя. Несмотря, на,  в общем-то, скудное наше житье и радиопропаганду об угрозах со стороны империалистов (слушать такое стал рано). Возможно, это просто иллюзии золотого детства, игры памяти, но может быть и пришедшее позднее понимание, что такой уверенности в настоящем и будущем у жителей России уже не будет никогда. Кризис и катастрофические перспективы были отодвинуты павшими и потерявшими руки-ноги «сапожниками» на несколько десятилетий. Но следующее поколение победителей им на смену, вырасти уже не смогло.



ЛИСТЬЯ МЕРТВОГО ДЕРЕВА

Осенью любуешься золотистым рябиновым подлеском на фоне зелено-хвойного и коричневого бора. Вспоминается лето, точнее, одно из лет.  Почему-то это воспоминание врезалось в память. Не человека, не событие вспоминаешь, а дерево. Оно не стояло, а лежало недалеко от покоса, раздавленное, сваленное, наверно, леспромхозовским вездеходом. Ствол был переломлен и раскрошен. А листья на ветках зеленели, как ни в чем не бывало. Листья мёртвого дерева.
Я чуть не споткнулся об него, потом перепрыгнул и пошёл дальше, оглядываясь. Еще зеленые ветви продолжали жить и живут до сих пор в моей памяти.
(1979)