Писмо

Нели, женщине, которой восемьдесят лет, которая выглядит на пятьдесят. Мать и бабушка многочисленного семейства. Которая обладает несгибаемым духом и ясным умом. Которая хладнокровно препарировала любимую черепашку своего внука, чтоб оставит ее панцирь себе на память. Письмо.
 
Вот вы сидите с высоким лбом несокрушимая духом. А я всего лишь была маслянистым пятном в общей картине мира. Правда я умела шевелить лапками и качать головой. И надкусывать хрустящую в утренней росе траву. Еще я могла дышать и чувствовать, огорчаться и радоваться. И мне, так же как и вам иногда бывало грустно или очаровательно весело. Хотя я, конечно, всего лишь маленькая черточка в длинных иероглифах вселенной. Но я была живой черточкой. Мама говорила, что в старые времена весь мир держался на черепахах. А не так давно я познакомилась с королевой муравьев и та сказала, что весь мир когда-то держался исключительно на муравьях. Я думаю, что и мама и королева по- своему каждая права. Ведь без штриха не будет и целого. Правда? Теперь мир, наверное, держится на вас..
 Однажды я смотрела с одним мальчиком телевизор. Шел фильм про лошадиный остров.
 Никого из людей на тот остров совсем не пускали. Чтоб те не обижали лошадей. Лошади там играли, паслись, совершенно сами по себе. Разной окраски, с упругими ногами, с мощными грудными клетками, с глазами ночного неба. Лошади были безмятежны и вольны. Потом показали место, куда они приходят умирать. Крупные бело-желтые кости лежали под летним солнцем. И ветер безмятежно игрался рядом. И там было так спокойно и светло!
 Тогда я поняла, смерти нет. Её абсолютно нигде нет. Если конечно никто для вас ее не придумал и не познакомил лично. Я думала что усну, уйду так же красиво и величественно.
 Но вы препарировали меня. Мама говорила мне, что люди очень страдают. И не в силах переносить свои страданья в одиночку. Поэтому обижают всё живое. Я ослушалась и теперь часть меня, мой разноцветный панцирь тускло блестит в ваших прихотливых руках. А часть моей не уснувшей души беспокойно заглядывают вам в глаза. Я бледнею при лучах рассвета, при закате старею. Ложусь осенней листвой, ложусь пылью, двигаясь по направлению к югу.
И думаю о том чтоб благополучие никогда не оставляло ни ваших домов ни ваших миров.