Карибский кризис

       Карибский кризис – это острое противостояние  СССР и США в октябре 1962 года.
 
       В 1961 году США начали размещение около Измира в Турции 15 ракет средней дальности PGM-19 «Юпитер» с радиусом действия 2 400 км, которые напрямую угрожали европейской части СССР, доставая до Москвы и имея  подлётное время  менее 10 минут.

       В своих мемуарах Хрущёв писал, что первый раз идея разместить ракеты на Кубе пришла к нему в 1962 году, когда он возглавлял делегацию Советского Союза, посещавшую Болгарию по приглашению болгарских ЦК Компартии и правительства. Там один из его соратников, показывая в сторону Чёрного моря, сказал, что на противоположном берегу, в Турции, находятся ракеты, способные в течение 15 минут нанести удар по основным промышленным центрам СССР.

       Сразу после возвращения из Болгарии 20 мая 1962 года Хрущев провёл в Кремле беседу с министром иностранных дел А.Громыко, А.Микояном и министром обороны Р.Малиновским, в ходе которой предложил с учетом постоянных просьб Ф.Кастро об увеличении советского военного присутствия на Кубе разместить на острове ядерное оружие.
 
      21 мая на заседании Совета обороны Хрущев поставил этот вопрос на обсуждение. Члены Президиума ЦК КПСС, входившие в Совет обороны, поддержали Хрущёва. Министерствам обороны и иностранных дел было поручено организовать скрытное перемещение войск и военной техники по морю на Кубу. К реализации приступили сразу после получения согласия Кастро.

      10 июня на заседании Президиума ЦК Малиновский представил предварительный проект операции по переброске ракет, подготовленный в Генштабе. План предполагал размещение на Кубе двух видов баллистических ракет — Р-12 с радиусом действия около 2000 км и Р-14 с дальностью в два раза больше. Оба типа ракет были снабжены ядерными боеголовками мощностью 1 Мт. Предполагалось снять 40 ракет с позиций на Украине и в европейской части («Операция «Анадырь». Цифры и факты». Зеркало недели, №41 (416) 26.10-01.11.2002).

      Крупный советский историк-американист А.А.Фурсенко в книге «Безумный риск» пишет, что предполагалось направить на Остров Свободы группу советских войск, которая должна была сконцентрироваться вокруг пяти подразделений ядерных ракет (трёх Р-12 и двух Р-14). Помимо ракет в состав группы входили также один вертолётный полк Ми-4, четыре мотострелковых полка, два танковых батальона, эскадрилья МиГ-21, 42 лёгких бомбардировщика Ил-28, два подразделения крылатых ракет с ядерными боеголовками мощностью по 12 Кт и с радиусом действия 160 км, несколько батарей зенитных орудий, а также двенадцать ПЗРК  С-75 (144 ракеты).

      Каждый мотострелковый полк насчитывал 2 500 человек, танковые батальоны оснащались новейшими по тому времени танками Т-55. Стоит отметить, что Группа советских войск на Кубе (ГСВК) стала первой в истории СССР заграничной армейской группировкой, в состав которой вошли баллистические ракеты.

      Кроме того, на Кубу направлялся и внушительный отряд ВМФ: 2 крейсера, 4 эсминца, 12 ракетных катеров «Комар», 11 подводных лодок (из них 7 — с ядерными ракетами). Всего на остров планировалось отправить 50 874 военнослужащих. Позже, 7 июля командующим группировкой был назначен генерал И.А.Плиев.

К июню 1962 года Генштаб разработал операцию прикрытия под кодовым названием «Анадырь». Планировал и руководил операцией маршал Советского Союза И.Х.Баграмян.

      Ракеты и прочую технику, а также личный состав доставили в шесть разных портов от Североморска до Севастополя. Для переброски войск выделили 85 кораблей. Каждому капитану вручили запечатанный пакет, который следовало вскрыть в море в присутствии замполита. В конвертах было предписание следовать на Кубу и избегать контакта с кораблями НАТО.

      Ночью 8 сентября в Гаване была разгружена первая партия баллистических ракет, вторая партия прибыла 16 сентября. Штаб ГСВК расположился в Гаване. Дивизионы баллистических ракет развернули на западе острова — близ деревеньки Сан-Кристобаль и в центре Кубы — у порта Касильда. Основные войска были сконцентрированы вокруг ракет в западной части острова, однако несколько крылатых ракет и мотострелковый полк были переброшены на восток Кубы и разместились в сотне километров от американской военной базы Гуантанамо. К 14 октября 1962 года  на Кубу доставили все 40 ракет и большую часть оборудования.

      14 октября 1962 года самолет-разведчик Локхид У-2, пилотируемый майором американских ВВС Ричардом Хейзером, сфотографировал позиции советских баллистических ракет.
 
       Получив фотографии, свидетельствующие о появлении советских ракетных баз на Кубе, президент Кеннеди собрал на секретное совещание в Белом Доме группу из 14 человек. Эта группа, ставшая позднее известной как «Исполнительный комитет», состояла из членов Совета национальной безопасности США и нескольких специально приглашенных советников. Вскоре комитет предложил президенту три возможных варианта разрешения ситуации: уничтожить ракеты точечными ударами, провести полномасштабную военную операцию на Кубе или ввести морскую блокаду острова.

       Начальник Объединенного комитета начальников штабов генерал Максвелл Тэйлор и глава Стратегического командования ВВС генерал Кёртис Лемей выступили с предложением начать вторжение. По их мнению, Советский Союз не решился бы на серьёзные контрмеры.

        В порядке подготовки к вторжению началась переброска войск во Флориду. Военные торопили президента отдать приказ о вторжении, поскольку опасались, что когда СССР установит все ракеты, будет уже поздно. Стоит отметить, однако, что агентурные данные ЦРУ о численности советских войск на Кубе к тому моменту были существенно ниже реальных. Американцы даже не знали о двенадцати оперативно-тактических ракетных комплексах «Луна», уже находящихся на острове, которые могли быть задействованы по приказу генерала Плиева. Вторжение американцев на Кубу могло повлечь немедленный ядерный удар по десанту.

       Так или иначе, но Кеннеди подверг критике идею вторжения. Президент США опасался, что «даже в том случае, если на Кубе советские войска не предпримут активных действий, ответ последует в Берлине», что приведет только к эскалации конфликта. Поэтому было решено рассмотреть предложение министра обороны Р.Макнамары о военно-морской блокаде Кубы.

       На следующий день очередной полёт U-2 выявил ещё несколько смонтированных ракетных позиций, эскадрилью Ил-28 у северного побережья Кубы и дивизион крылатых ракет, нацеленных на Флориду.

       Решение   о введении   блокады    было    принято на итоговом голосовании вечером 20 октября: за блокаду проголосовали сам президент Кеннеди, госсекретарь Дин Раск, министр обороны Роберт Макнамара и специально вызванный для этого из Нью-Йорка посол США в ООН Эдлай Стивенсон.

       Однако согласно нормам международного права блокада является актом войны. В то время как ни размещение ракет в Турции, ни ответное размещение ракет на Кубе никаких соглашений не нарушало. Таким образом, США оказывались в роли стороны, развязавшей войну. В связи с этим при обсуждении этого варианта действий возникали опасения по поводу реакции не только Советского Союза, но и всего мирового сообщества. Поэтому решение о введении блокады было вынесено на обсуждение Организации американских государств (ОАГ).
 
       Опираясь на Пакт РИО (Межамериканский договор о взаимной помощи), ОАГ единогласно поддержала введение санкций против Кубы. Но акция была названа не «блокадой», а «карантином», что означало не полное прекращение морского сообщения, а лишь препятствие поставкам вооружений. Было решено ввести карантин 24 октября с 10 утра по местному времени.

       В дополнение к блокаде военное командование США все-таки начало подготовку  и  к возможному   вторжению. На юг страны, в штат Джорджия, была переведена 1-я танковая дивизия, еще пять общевойсковых дивизий были приведены в состояние повышенной боеготовности.

       Стратегическое командование ВВС перебазировало бомбардировщики среднего радиуса действия В-47 в гражданские аэропорты и перевело в режим постоянного патрулирования флот стратегических бомбардировщиков В-52.

       22 октября президент Кеннеди в телевизионном выступлении обратился к американской публике и советскому правительству. Он подтвердил присутствие ракет на Кубе и объявил военно-морскую блокаду в виде карантинной зоны в 500 морских миль (926 км) вокруг берегов Кубы. Он предупредил, что вооружённые силы США «готовы к любому развитию событий», и осудил Советский Союз за «секретность и введение в заблуждение». Кеннеди заявил, что  ракетный запуск с территории Кубы в сторону любого из американских союзников в западном полушарии будет расценен как акт войны против США.

      Американцы располагали твёрдой поддержкой своих европейских союзников. Организация американских государств также единогласно проголосовала за резолюцию в поддержку карантина.
 
      Н.С.Хрущёв в ответ заявил, что блокада незаконна, и что любой корабль под советским флагом будет её игнорировать. Он пригрозил, что если советские корабли будут атакованы американскими, ответный удар последует немедленно.

      Тем не менее, блокада вступила в силу 24 октября в 10:00. 180 кораблей ВМС США окружили Кубу, но, правда, им было запрещено открывать огонь по советским судам без личного приказа президента. К этому времени на Кубу шли 30 судов, везущих ракеты для двух дивизионов БРСД. Кроме того, к Острову свободы приближались 4 дизельные подводные лодки, сопровождавшие советские корабли. На борту грузового судна «Александровск» находились 24 боеголовки для БРСД и 44 для крылатых ракет.

      Хрущёв решил, что подводным лодкам и четырём судам с ракетами Р-14 -  «Артемьевску», «Николаеву», «Дубне» и «Дивногорску»,  не взирая на объявление карантина, следует продолжать идти прежним курсом.

      Стремясь свести к минимуму возможность столкновения советских кораблей с американскими, советское руководство решило вернуть домой остальные, не успевшие добраться до Кубы, корабли.

      Одновременно с этим Президиум ЦК КПСС принял решение привести вооружённые силы СССР и стран Варшавского договора в состояние повышенной боеготовности. Отменили все увольнения. Срочникам, готовящимся к демобилизации, было предписано оставаться на местах несения службы до дальнейших распоряжений.

      Хрущёв отправил Кастро ободряющее письмо, заверив в непоколебимости позиции СССР при любых обстоятельствах.

      Вечером 23 октября брат президента Роберт Кеннеди прибыл в советское посольство в Вашингтоне. На встрече посол СССР Добрынин сообщил ему об инструкциях, полученных капитанами советских кораблей — не выполнять незаконные требования военных кораблей США в открытом море. Перед уходом Кеннеди сказал: «Не знаю, чем все это кончится, но мы намерены остановить ваши суда».

       24 октября Хрущёв узнал, что «Александровск» благополучно добрался до Кубы. Одновременно с этим ему пришла короткая телеграмма от Кеннеди, в которой тот призвал Хрущёва «проявить благоразумие» и «соблюдать условия блокады». Президиум ЦК КПСС собрался на заседание, чтобы обсудить официальный ответ на введение блокады. В тот же день Хрущёв направил президенту США письмо, в котором обвинил его в том, что тот ставит «ультимативные условия». Хрущёв назвал блокаду «актом агрессии, толкающим человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны». В своем письме Хрущев предупредил Кеннеди, что «капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС», а также что «если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов».

       25 октября на экстренном заседании Совета Безопасности ООН представитель США Эдлай Стивенсон продемонстрировал фотографии советских ракетных позиций на Кубе, сделанные разведывательными самолётами США.

       Кеннеди отдал приказ повысить боевую готовность вооружённых сил США до уровня DEFCON-2 (первый и единственный раз в истории США).

       Тем временем в Кремль пришло письмо Кеннеди, в котором он отмечал, что «советская сторона нарушила свои обещания в отношении Кубы и ввела его в заблуждение».

       На сей раз Хрущёв решил не идти на конфронтацию и начал искать возможные выходы из сложившейся ситуации. Он объявил членам Президиума, что «невозможно хранить на Кубе ракеты, не вступая в войну с США». На заседании было решено предложить американцам демонтировать ракеты в обмен на гарантии США оставить попытки сменить государственный режим на Кубе.
 
       Брежнев, Косыгин, Козлов, Микоян, Пономарев и Суслов поддержали Хрущёва. Громыко и Малиновский при голосовании воздержались.

       26 октября утром Н.Хрущёв принялся за составление нового, менее воинственного послания Кеннеди. В письме он предложил американцам вариант демонтажа установленных ракет и возвращения их в СССР. В обмен он требовал гарантий того, что «Соединенные Штаты не вторгнутся своими войсками на Кубу и не будут поддерживать никакие другие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу». Закончил он письмо фразой «Нам с вами не следует сейчас тянуть за концы верёвку, на которой вы завязали узел войны».

       Это письмо пришло в Белый дом в 10 часов утра. Дополнительное условие - вывести американские   ракеты   из Турции - было передано в открытом обращении по радио утром 27 октября.

       26 же октября, в 13-00 по вашингтонскому времени, поступило сообщение от репортера ABC News Джона Скали о том, что к нему обратился с предложением о встрече Александр Фомин — резидент КГБ в Вашингтоне. Встреча состоялась в ресторане Occidental. Фомин выразил озабоченность по поводу нарастания напряженности и предложил Скали обратиться к своим «высокопоставленным друзьям в Госдепартаменте» с предложением поиска дипломатического решения. Фомин передал неофициальное предложение советского руководства убрать ракеты с Кубы в обмен на отказ от вторжения на Кубу.
       Американское руководство ответило на это предложение, сообщив Фиделю Кастро через посольство Бразилии в Гаване, что в случае вывода наступательных вооружений с Кубы «вторжение будет маловероятно».

       Тем временем в Гаване политическая обстановка накалилась до предела. Кастро стало известно о новой позиции Советского Союза, и он сразу же направился в советское посольство. Команданте решил написать Хрущёву письмо, чтобы подтолкнуть его к более решительным действиям. По мнению Фиделя Кастро, «интервенция почти неминуема и произойдёт в ближайшие 24-72 часа». Одновременно Малиновский получил донесение от командующего советскими войсками на Кубе генерала И.А.Плиева об усилившейся активности американской стратегической авиации в районе Карибского бассейна. Оба сообщения доставили в кабинет Хрущёва в Кремль в 12 дня в субботу, 27 октября.

      В Москве было 5 часов вечера, когда над Кубой разбушевался тропический шторм. В одно из подразделений ПВО пришло сообщение, что на подлёте к Гуантанамо замечен американский самолёт-разведчик U-2. Начальник штаба зенитного ракетного дивизиона С-75 капитан Антонец позвонил в штаб Плиеву за инструкциями, но того на месте не оказалось. Когда U-2 был уже над Кубой, был отдан приказ уничтожить самолёт.

      Пилот U-2 майор Рудольф Андерсон погиб. Примерно в это же время другой U-2 был перехвачен над Сибирью. Ещё через несколько часов два самолёта фоторазведки ВМС США RF-8A «Крусейдер» были обстреляны зенитными орудиями во время облёта Кубы на малой высоте. Один из них был повреждён, однако пара благополучно вернулась на базу.

      Военные советники Кеннеди пытались убедить президента до наступления понедельника отдать приказ о вторжении на Кубу, «пока ещё не поздно». Кеннеди уже не отвергал категорически такое развитие ситуации, однако не оставлял надежды на мирное разрешение.

      Принято считать, что «Чёрная суббота» 27 октября 1962 года — день, когда мир был ближе всего к глобальной ядерной войне.

       В ночь с 27 на 28 октября по заданию президента Роберт Кеннеди вновь встретился с советским послом в здании Министерства юстиции. Кеннеди поделился с Добрыниным опасениями президента о том, что «ситуация вот-вот выйдет из под контроля и грозит породить цепную реакцию». Роберт Кеннеди заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и скорейшего снятия блокады с Кубы.

       Добрынин спросил Кеннеди о ракетах в Турции. «Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса», — ответил Кеннеди.

       На следующее утро в Кремль пришло послание от Кеннеди, в котором говорилось:
«1) Вы согласитесь вывести свои системы вооружения с Кубы под соответствующим наблюдением представителей ООН, а также предпринять, с соблюдением соответствующих мер безопасности, шаги по остановке поставок таких же систем вооружения на Кубу.
2) Мы же, со своей стороны, согласимся — при условии создания с помощью ООН системы адекватных мер, обеспечивающих выполнение данных обязательств, — а) быстро отменить введённые в настоящий момент блокадные мероприятия и б) дать гарантии ненападения на Кубу.
Я уверен, что и остальные государства Западного полушария будут готовы поступить подобным образом».

       В полдень Хрущёв собрал Президиум ЦК КПСС у себя на даче в Ново-Огарево. Шло обсуждение письма из Вашингтона, когда в зал вошёл человек и попросил помощника Хрущёва, Олега Трояновского к телефону: звонил посол Добрынин из Вашингтона. Он передал Трояновскому суть своей беседы с Робертом Кеннеди и выразил опасения, что президент США испытывает сильное давление со стороны военных из Пентагона. Добрынин передал дословно слова брата президента США: «Мы должны получить ответ из Кремля сегодня же, в воскресенье. Осталось очень мало времени для разрешения проблемы».

       Трояновский вернулся в зал и зачитал собравшимся то, что успел записать в своем блокноте, пока слушал доклад Добрынина. Хрущёв сразу же пригласил стенографистку и начал диктовать ответное письмо. Он также надиктовал два конфиденциальных письма лично Кеннеди. В одном он подтвердил факт того, что послание Роберта Кеннеди дошло до Москвы. Во втором — что он расценивает это послание как согласие на условие СССР по выводу советских ракет с Кубы — убрать ракеты из Турции.

       Опасаясь всяких «неожиданностей» и срыва переговоров, Хрущёв запретил Плиеву использовать зенитное оружие против американских самолётов. Он также приказал вернуть на аэродромы все советские самолёты, патрулирующие Карибское море. Первое письмо было решено передать по радио, чтобы оно как можно скорее дошло до Вашингтона. За час до начала трансляции послания Хрущева (16:00 по московскому времени) Малиновский послал Плиеву приказ начать демонтаж стартовых площадок Р-12.

       Демонтаж советских ракетных установок, погрузка их на корабли и вывод с территории Кубы заняли 3 недели. Убедившись, что Советский Союз вывел ракеты, президент Кеннеди 20 ноября отдал приказ прекратить блокаду Кубы. Через несколько месяцев из Турции были выведены и американские ракеты как «устаревшие».

       Мирное разрешение кризиса устроило не всех. Смещение Хрущёва несколькими годами позже некоторые политологи частично связывают и с раздражением в Политбюро ЦК КПСС относительно уступок Соединённым Штатам, сделанных Хрущёвым.

       Руководство Кубы расценило компромисс как предательство со стороны Советского Союза, поскольку решение, положившее конец кризису, было принято Хрущёвым и Кеннеди без согласования с кубинцами.

       Некоторые военачальники США также были недовольны результатом. Так командующий ВВС США генерал Лемей назвал отказ от атаки Кубы «наихудшим поражением в нашей истории».
По окончании кризиса аналитики советских и американских спецслужб предложили установить между Вашингтоном и Москвой прямую телефонную линию (т. н. «красный телефон»), чтобы в случае кризисных ситуаций у лидеров сверхдержав была возможность немедленно связаться друг с другом, а не пользоваться телеграфом.

       Для контроля исправности этой линии по ней постоянно, круглые сутки, зачитываются произведения литературных классиков.

       Невозможно однозначно утверждать, стало ли удаление ракет с Кубы победой или поражением Советского Союза. Хрущёв добился от руководства США гарантий ненападения на Кубу, которые были соблюдены тогда и соблюдаются по сей день. Через несколько месяцев американские ракеты в Турции, спровоцировавшие Хрущёва на размещение оружия на Кубе, были так же демонтированы.
 
       Сам Никита Хрущёв в своих мемуарах так оценил итоги кризиса: «Сейчас прошло уже много лет, и это является уже областью истории. И я горд за то, что мы проявили мужество и дальновидность. И я считаю, что мы выиграли».

       В 1992 году было подтверждено, что к моменту, когда разразился кризис, советские части на Кубе получили ядерные боеголовки для тактических и стратегических ракет, а также ядерные авиабомбы для бомбардировщиков Ил-28, общим количеством 162 единицы.
Генерал Грибков, участвовавший в работе советского штаба операции, заявил, что командующий советских частей на Кубе генерал Плиев имел полномочия применить их в случае полномасштабного вторжения США на Кубу.