Танец в темноте

Оперативные работники, или просто оперативники - это профессионалы. Не полиция или армия, как было у людей. Они больше похожи на человеческих спасателей. Отлично тренированы и готовы прийти на помощь. Видите, мне всё никак не отойти от старых терминов. Все время сползаю на сравнения с людьми. Хотя нам пора уже перестать сравнивать себя с изжившей расой. Где они, эти люди? В старых довоенных тоннелях метрополитена под шпалами прячутся. На поверхности теперь мы - хозяева.
 
Сегодня я расскажу историю оперативника Торопа, который поймал свою мечту.
 
Еще молоденьким зверенышем, кормящимся у живота своей матери, Тороп увидел Танцующую. И никогда уже не забывал. В тот осенний день Танцующая появилась на старом засохшем дереве, стоявшем на пригорке у дома Торопа. Танцующая всегда была соткана из света. В тот день она была была волнующейся и переливающейся гладью световых фестонов, волшебной скатертью, упавшей с неба на сухой вяз. Торчащие во все стороны ветви были облиты светом, радужными оттенками, между веточками протянулись тончайшие световые паутинки, переплетавшиеся и вечно двигавшиеся. Танец неярких огней. Прожилки на немногих оставшихся листьях были высвечены темно-красным светом, словно были отлиты из накаленного металла. На концах сучьев повисли небольшие прозрачные слабо светящиеся шары, перескакивающие и ведущие свой танец. Тороп не помнил, сколько он смотрел на игру света, превратившую сухой ствол в чудесное неземное создание. Но когда последний отблеск на засохших ветвях растаял в ночи, Тороп решил, что однажды это чудо будет принадлежать ему. Только ему.
 
Шло время. Тороп стал хорошим оперативником. И постепенно стал собирать информацию о том видении, что было с ним с детства.
 
Танцующая была крайне необычной формой живой энергии, возможно, единственной, существующей на планете. Она была соткана из мельчайших ярких искорок, состояла из постоянно меняющихся полотнищ, похожих на северное сияние, её видели и как радугу, встающую в тоннелях и на развалинах человеческих городов, как несколько стремительных лучей, пролетающих в закатном небе. И каждый раз она была другой. Тороп прилежно записывал каждый случай наблюдения, о котором слышал.
 
Выяснилось, что всегда перед её появлением на несколько минут появляются слабые блики, вроде тусклых солнечных зайчиков. На стенах домов, на земле или на тучах. Всегда - неяркая игра желтоватых отсветов. Но это было единственное, что объединяло все появления Танцующей. Больше - ничего общего. Каждый раз - что-то новое.
 
Особенно его занимали случаи, в которых её видели в каких-нибудь помещениях или конструкциях. Вышки электропередач. Старые дома. Жилые кварталы, возведенные на руинах, оставшихся после войны. Подвалы. Тоннели. И рядом всегда находился кто-то, наблюдавший за ней с интересом. Это мог быть обходчик тоннеля. Рабочий на заводе, остановившийся на перекур. Играющие дети. Даже животных Танцующая иногда принимала за своих зрителей. Однажды она несколько часов резвилась перед щенком, наблюдавшим за ней из старого подвала. Тороп узнал это потому, что с тех пор собака редко покидала подвал и все сидела на одном месте, глядя сквозь окно на кусок стены, где когда-то видела изумительные световые рисунки. Тороп её понимал.
 
Как-то раз Торопу повезло. В его руки попала видеозапись Танцующей, сделанная камерой наблюдения за внешним периметром города. Тороп очень тщательно исследовал запись и получил любопытные результаты.
На мутном ролике, снятом через запыленный объектив, Тороп очетливо различил в сиянии Танцующей какие-то неравномерности. Полотнища зеленоватого света, повисшие на старом козловом кране, мерцали, как звезды у горизонта. По фермам и опорам крана перебегали струйки бледого свечения. И тоже светили неровно. Тороп загнал запись в анализатор. Прибор выдал огромное количество характеристик свечения Танцующей. И Тороп провел несколько месяцев в поисках подходящего под эти характеристики процесса. Он исследовал преломление солнечного света в дрожании нагретого воздуха, записывал, как по речным волнам скачет полная луна. Все было не то.
Потом он вспомнил о наблюдателях. Что она всегда танцевала для кого-то. И попробовал сравнить свою запись с энцефалограммой мозга. Результат его поразил. Совпадение было потрясающим. Танцующая явно хотела что-то сказать единственным доступным ей способом.
Для того, чтобы точнее распознать послание у Торопа не было достаточно четкой записи. И он стал ждать.
Разыскал несколько видеокамер и поставил их в местах, где более всего ожидал её появления. Наблюдал за электромагнитной обстановкой и при признаках возмущенй, если мог, локализовывал их и выходил с видеокамерой на места. К засохшим деревьям, старым вышкам и остаткам человеческих конструкций. Ожидал появления желтоватых бликов, предвещающих волшебство. Но время шло, а результатов не было.
Одновременно с ожиданием он пытался все-таки вытащить из слепенького ролика то, что передавала Танцующая. И однажды он перевел её световой ритм в поток электрических импульсов. Надел на голову сетку с электродами. И пустил на них этот поток. Его моментально выключило, и он валялся без сознания несколько суток, а потом неделю не мог даже шевельнуться, при каждом движении его накрывало волнами боли. Оклемавшись, он забросил свои исследования. Вместо лаборатории стал проводить время в барах. Обзавелся новыми знакомствами. И однажды, возвращаясь домой, встретил живущую этажом ниже соседку, идущую куда-то с ребенком. Разговорились. И, за болтовней ни о чем, он заметил, что соседский мальчишка смотрит на него во все глаза. Спросил о причине интереса. Оказалось, что парень тоже хочет стать оперативником потому, что хочет быть таким же, как Тороп. После разговора, придя к себе домой, он почему-то задумался над тем, что сказал ему ребенок. И постепенно до него начало доходить. Всю следующую неделю он снимал свой полный психологический профиль и сравнивал его с прошлогодним снимком, снятым во время обычного профилактического осмотра, обычного для всех оперативников. Результаты были потрясающими. Все-таки что-то из сигналов Танцующей осело в синапсах Торопа. И изменило его. Он стал более открытым. Стал нуждаться во внимании. В общении. В том, чтобы находиться в компании, быть в кругу своих. Иначе он начинал ощущать одиночество. Это особенно явно проявилось во время дальних командировок. Обычно он спокойно осиливал и дорогу и работу в одиночку. А теперь уже не мог. Обязательно нужен был компаньон, попутчик или коллега.
Осознав, что послужило причиной его изменения, Тороп понял, что рассказывала Танцующая миру. Она была одинока. И искала зрителя. Напарника. Друга. Только что за дружба может быть с солнечным зайчиком? И никто не отзывался на призыв мелькающих огней.
 
Тороп понял, как он может поймать свою мечту. И начал готовится. Настало время действовать.
 
К работе он приступил основательно. Взял отпуск. Приготовил прочную клетку. Обернул прутья черным, поглощающим свет бархатом. Встроил в клетку систему поглощения избыточной энергии. Оборудовал на одной из площадок экранированную комнату. Поставил мощные рассеиватели и охладители. Это все предназначалось для того, чтобы удержать Танцующую.
Была еще одна задача - позвать её. Для этого он получил доступ к распределительной подстанции, находящейся неподалеку от площадки с ловушкой. И через крайне мощный модулятор, позаимствованный на время в обширном арсенале технических средств Оперативной Службы он запустил в линию электропередач все те же сигналы, снятые с записи Танцующей. И интуиция его не обманула. На верхушке мачты, стоящей рядом с подстанцией заиграли неяркие желтоватые пятнышки света, как от зеркального шара в кафе.
 
Вскоре Танцующая появилась. В тот вечер она была яркими вспышками колючего белого света, смотреть на которые было практически невозможно. Она вспыхивала на проводах, на мачте линии электропередач. Тороп дал команду на дистанционное выключение модулятора. Танцующая не исчезла, только стала мерцать чуть менее ярко. Тороп отошел от мачты и помахал в воздухе рукой. Мгновенно яркие вспышки переместились на траву у его ног. Он присел и положил на землю руку. На его ладони на мгновение расцвел ослепительный огненный цветок. Танцующая ответила ему.
Он подошел ко входу в комнату с клеткой, тяжелой металлической двери, ведущей в темное бетонное нутро комплекса. Вошел внутрь. Вспышки последовали за ним. Внутри Тороп протянул к Танцующей руку. Повернул ладонью кверху, приглашая. Странная дрожь охватила его кисть. Вокруг его пальцев вихрями крутились зеленоватые мотыльки, перед ним из пустоты на землю падали яркие белые искры. Танцующая приняла его предложение. Тороп сделал несколько шагов, приводя Танцующую в нужное место. В кармане нащупал пульт управления ловушкой. И нажал кнопку.
 
На яркий каскад белого света сверху упала плотная черная материя. Из пола мгновенно выскочила клетчатая конструкция. Завыли поглотители. В комнате стало холодно. Тороп прошел к чемоданчику с необходимыми вещами, стоявшему здесь же, открыл его. Вытащил плотную теплую кожаную куртку. Надел. Процесс шел по плану. Стрелки, показывающие активность Танцующей, ползли к началам шкал. Поглотители эффективно усмиряли аномалию. Рассеиватели энергии были упакованы в клетчатую конструкцию,  обеспечивающую надежный отвод лишнего тепла. Клетка находилась в полностью экранированной комнате, где Танцующая не могла получить энергии извне. Охладители были включены на полную мощность. Танцующая была у Торопа в руках. Скоро она будет высосана до дна и превратится в мечту Торопа. В маленькую и безобидную мечту. Живущую у него на столе. И светящую ему по ночам.
 
А потом что-то пошло не так.
Сначала мириадами брызнувших желтоватых искорок рассыпались жесткие кожаные ремни, стягивающие клетку. Затем металлическая сетка, обернутая вокруг тяжелых черных прутьев, стала наливаться темным синим светом изнутри, стала светиться все ярче и ярче и, наконец, полыхнула ослепительная синевато-белая вспышка, и сетка исчезла. Основа клетки, каркас из прочных стальных уголков и квадратных прутьев, болтов и заклепок, стал вдруг невероятно прозрачным, и внутри почти невидимой теперь клетки забегали, замельтешили маленькие разноцветные шарики света. Они двигались внутри прозрачного металла, сливались и росли и, наконец, целиком заполнили металлическую структуру, образовав невероятную светящуюся конструкцию, бросающую дрожащие разноцветные отблески на стены и потолок. Световая клетка постояла, дрожа, наливаясь сиянием, и обрушилась на пол, рассыпав во все стороны горячие красные брызги. Несколько ярких шариков, отскочив от пола, попало на свернутую в рулон стоящую в углу материю и прожгли в ней обугленные и тлеющие по краям дыры.
От рулона ткани начал подниматься дым, быстро забегали язычки пламени. Огонь перекинулся на обивку стен и потолка. Над остатками клетки, оплывающими на полу, восстало ярчайшее марево, переплетенные полосы света, вечно двигающиеся в такт неслышной музыке. Танцующая освободилась.
Её подчинявшийся неведомым законам блеск стал невыносимо ярок. Она поднялась под потолок. Полыхнула конусом багрового света в бетонное перекрытие. Тяжко ударило в бетон. С потолка посыпалась крошка, помещение наполнил отвратительный запах бетонной гари. В потолке образовалась обширное отверстие с оплавленными краями. Танцующая налилась грозным алым свечением. Вторая багровая вспышка тяжело жахнула в дверь. К вони в помещении добавился запах раскаленного металла и горящей ржавчины. Невыносимо яркая Танцующая поднялась вверх и выплыла за потолок, оставив Торопа внутри.
Он наощупь добрался до двери, дернул ручку. Обжег ладонь, массивная металлическая скоба была очень горячей. Ударил ботинком в дверь. Похоже, она была заклинена намертво. Дым от горящей материи и пыль, сыпавшаяся с потолка, не давали ему дышать. Он упал в тонкий слой еще чистого воздуха у самого пола. Сорвал с пояса фонарь, направил вверх. Бесполезно, дым был уже очень плотным. Воздуха стало не хватать.
Он с силой дернул себя за воротник футболки вниз, вырвал полосу материи. Глубоко вздохнул, закрыл глаза, задержал дыхание. Перевернулся на бок, отстегнул фляжку, намочил ткань. Прижал ко рту. Попытался открыть глаза, но их сильно защипало от дыма. По лицу покатились слезы. Он зажмурился и стал ползти в сторону оставшегося где-то в стороне чемоданчика. Раскаленный воздух жег ему лицо, обволакивал тело. Лицо залило потом. Он перевернулся на живот, закрыл лицо руками, прижал ко рту мокрую материю. Воздух кончился.
Вдруг сквозь зажмуренные веки пробилось яркое зеленое свечение. Он приставил ко лбу руку козырьком, приоткрыл глаза. У кончика его носа в воздухе плавал язычок зеленоватого пламени.
-Издевается, - подумал Тороп.
Зеленый огонек разросся вширь и в дымном воздухе перед его лицом из света соткалась узкая маленькая синевато-зеленая рука. Она повернулась раскрытой ладонью вверх и немного приблизилась к Торопу, опустив изящные пальцы с отливающими синевой ногтями. Танцующая предлагает помощь?
На спину ему упал горящий рулон ткани, и Тороп почувствовал, как начинает накаляться и съёживаться от жара кожаная куртка. Он бросил тряпку, которую держал у лица и, чувствуя как в оголившейся спине начинает просыпаться боль от ожогов, схватил руку Танцующей.
Жар отступил. Он поднялся, оглядел помещение, проникая взглядом сквозь ставший прозрачным дым. Провел рукой. За его кистью тянулся шлейф чистых ярких фиолетовых блесток, на мгновение повисающих в воздухе и оседающих на пол с хлопьями пепла. Блестки опадали на корчившееся на полу тело. С оголявшегося черепа, завиваясь, сползала лопувшая кожа. Белые глаза смотрели в стену. Тороп отвернулся.
Посмотрел наверх, на потолок. Оттолкнулся от пола, взлетел и вместе с Танцующей пронесся сквозь дыру в перекрытии.
 
Заклинившую от жара дверь вырезали, пожар быстро залили пеной. То, что осталось от Торопа, похоронили за станцией. Священник скороговоркой читал молитву над свежей могилой с крестом, связанным из ржавых труб и табличкой с именем и датами через тире. Внезапно по земле побежали едва заметные светлые отблески. Затем два ярких луча пролетели над собравшимися на похороны, на мгновение повиснув в воздухе. В воздухе полыхнула яркая бесшумная вспышка, все зажмурились. Проморгавшись, священник глянул на могилу и поперхнулся. На месте даты смерти на табличке зияла неровная дыра с обожженными краями.