Заметки

Я терял и находил. Терял веру в людей, а находил утешение в работе. Терял какую-то часть себя, что видит прекрасное в этом мире, а находил отличный танковый полигон, по которому носился всю ночь. Терял понятие о красиво и правильно сделанных фотографиях, а находил идеи для дальнейшей съемки.
В субботу в силу различных обстоятельств был непростой день. Под конец было ощущение, что меня засунули на дно выгребной ямы в деревенском сортире. Единственное, что было отрадно - даже в сортире есть небольшой кусочек неба, видимый через дыру. Но под вечер случилость так, что в дыре нарисовалась чья-то задница. И стало вообще темно.
Потом я ехал и разглядывал мир вокруг. Мир был монохромен. Яркие фонари, засвечивающие зрение и черная ночь, в которой не было ничего. Лампочки на приборной панели сообщали мне режим работы автомобиля. Обычно они светятся приглушенным светом, рассеивая мрак в кабине, и наполняя ей каким-то ожиданием, стремлением вперед, к цели. Сегодня это были просто сигналы.
Пласты тумана, через которые проезжал автомобиль, были просто туманом. Встречные машины были просто машинами.
Я задумался, почему мир стал таким? Куда делось то невидимое, что наполняло его чувством? И получил ответ - изменился я сам. Что-то, заставлявшее меня видеть в тумане дрейфующие образы и проносится сквозь них. Что-то, заставлявшее меня петь вместе с магнитолой. Что-то, ради чего стоило жить.
Все чувства исчезли. Остался базовый набор. И пустота.
Мне стало страшно. Сломан. Нечто, двигавшее мной, какая-то часть вышла из строя и неизвестно, смогу ли я починить её, если даже не представляю, где и что сломалось? Что, если завод, двигавший меня, кончился? Что дальше так и будет, бесчувственное ватное движение сквозь жизнь, механическое и рефлексивное?
Чтож, проблема осознана. Полдела сделано.
Ночь, дорога, цель. Это сейчас главное.
Цель - пещеры на недалеком артиллерийском полигоне. Танковые направления там же - дорога. Над капотом - луна. Прямо по курсу - млечный путь. Движение. Машина ныряет по горбам танковой дороги, как маленький послушный самолет. Доворачиваю штурвал, автомобиль уходит в широкий занос. Педаль газа, ручка передачи. Отлично.
Беру штурвал на себя. Поднимаюсь над верхушками елового леса, беру направление на цель и втапливаю газ. Понеслись!

-----

Один заказчик как-то решил поболтать и прислал письмо. Про какой-то фантастический фильм, который он с семьей посмотрел.
Сначала мой девственный мозг был ушиблен словом “приведение”. Призрак. Затем последовал болевой прием “расса”. Раса, в смысле. Белая раса. Пробираясь дальше по лабиринту многоточий я наступил на такое третье слово, что не запомнил его уже.
Не приходя в сознание полез в сеть и поставил расширение для браузера, которое автоматически заменяет “в Украине” на “на Украине”, “симпотный” на симпатичный. И так далее. С тех пор у меня есть свой личный интернет, в котором все пишут граммотно.)

-----

Блудное дитя дядюшки Сяо и матушки Ляо, собранное на заводе в Воняо и каким-то китайским богом занесенное ко мне в кабину работать видеорегистратором, решило, что черная, хоть глаз коли, августовская ночь в еловом лесу - это самые подходящие условия, чтобы выставить при съемке экспопоправку -1.7. Минус. Один и семь. Почему? Теперь у меня, правда, есть отличная авангардная лента “Негры ночью в пещере грузят уголь в цистерны с нефтью”, но я-то хотел “Горячие ухабы на танковом полигоне”.


-----