Развеселая компания Легко и Просто

История Четвертая



Развеселая компания Легко и Просто


Я не приглашаю тебя в игры свои. Это означало бы отвлечь тебя от твоих.
И от Тебя.

Все, что происходит, когда я рассказываю о Своем – демонстрация безграничных  возможностей.
Моих, а значит и Твоих ...


Алан Лига Легко и Просто



Вступление


Так необычно наблюдать зеленеющие травой просторы!!!
И эта чудесная зелень из земного обиталища Алана. Она охотно прижилась после того, как словно по мановению волшебной палочки появились многочисленные реки и озера.

Тот самый пырей, что считается сорной травой на Земле и который мой милый огородник методично выводил в своих тамошних сельскохозяйственных угодьях, полюбил Хасидию и полюбился ей.
Их непрекращающийся роман дважды в год плодоносит восхитительными по вкусу и питательности ягодками. И тогда беспрестанно колышущийся ветерками зеленый океан ярко пестрит мягко розовыми проблесками, а его сладкий аромат щекочет ноздри и смешит всех без разбору.

Местные жители, съехавшиеся со всех закоулков галактики в поисках счастья и считающие себя моими подданными, окрестили это чудо: Хас Алатам. В переводе с древнемудрого это означает: Всему Ответ.
Хасидия в переводе с того же языка: Всевозможность (Хас – Всё, Иди – Можно). 
 
И чудо Хас Алатам кажется вдвойне неслыханным, потому как в краях, подобных Хаси на сотни вселенных вокруг, если и существует травяной покров, то он бурого, красноватого оттенка. Слишком уж жарко, каждое из пяти солнц при отсутствии обилия воды.

В этом мире, когда мы его обнаружили, не было никакой растительности, даже кирпичного цвета.
Здесь вообще ничего не осталось живого, да и мертвого, кстати тоже.
Последний Мертвый Клан слинял отсюда пару лет назад, оставив добивать разорванные внутренности мира беспощадным солнечным светилам.

Хасидию Алан подобрал и выходил, как подбирают на холодной и голодной улице умирающего щенка.
По словам моего любимого, практически умерший мир, если вдохнуть в него Жизнь, расцветает невероятно красиво и сильно. Теперь его красота и сила неоспоримы, не обсуждаемы, заложены изначально. Так сказать, по умолчанию.

Теперь он только твой. Не по твоим представлениям о принадлежности, а потому что исходит из тебя, исполнен тобой, живет тобой.
Это куда выгоднее, чем бодаться со строптивым, старчески тлеющим и гниющим измерением.

По мне, так мой парень просто не смог пройти мимо высосанного упырями существа.

- То, что я вижу,  прекрасно! - сказал тогда Алан.
- При соответствующем воображении, ворона соловьем поет, - ехидно согласилась я.

- И за отсутствием кухарки, повар дворника ****, - невозмутимо продолжил он.

…

И вот Хасидия, великая держава в бытности, и страна-призрак, когда мы в ней впервые появились, расцвела.
Приятно наблюдать цветение в некогда почти засохшем дереве, веселые языки пламени в угасшем было костре, веселый беззаботный смех Дитя в еще недавно злобном фантоме.
В том, во что ты вдохнул Жизнь.

Наверно, именно это ощущение испытывает мой любимый, когда, зевая, выходит утром на балкон нашего уютного домика-дворца, чтобы полюбоваться открывающимися видами.

Да и есть, чем залюбоваться!
Процветание проглядывает во всем. Роскошь, богатство, изобилие текут полноводной стремительной рекой. В таком потоке приятно искупаться, приятно, когда он под рукой.

Я покидаю балкон нашего домика-дворца и возвращаюсь в спальню.
Огромное во всю стену зеркало манит меня. Подхожу к нему, сбрасываю одежду, рассматриваю чудесную картинку.
Хороша, ничего не скажешь!!!

- Ты ко мне с похабными предложениями? – спрашиваю я Алана, а сама кручусь перед зеркалом. Отражение моего любимого только что появилось в нем рядом с моим.
- Меня привело к тебе дело, - торжественно изрекает он.

- Тело? – радуюсь я. – Значит все-таки похабщина! Я так и знала!!!
- Дело, - упорствует счастливец, не понимающий свалившегося на него счастья. – Де-ло.

- Не утруждай себя прелюдиями, - я поднимаю руки, потягиваясь так, чтобы груди вздернулись еще выше. Хотя, куда еще выше.

Слегка верчу попкой, отчего груди упруго колышутся в такт.
Посмотрим, что ты запоешь, мой милый Алан!!!

Докрутилась, довертелась. Получай, раз захотелось.
Затихла жизнь моя на вдохе, соски твердеют и подкосились ноги.
Он подхватил меня. Несет. Ничто не остановит, не спасет.
Докрутилась, довертелась. Получай, что так хотелось …

…

- Твои чары-бары-растабары сработали.
- Что? – недоуменно смотрит Алан.

- Я стала писать стихи, точнее они стали меня писать. В общем, получай в пользование поэтессу!
- А, - понял он. – Классно!!!



Темные улицы «родного» измерения


Я иду темными улицами «родного» измерения, той самой последней навязчивой причуды восприятия, которую надлежит умудриться прожить, ни за что не зацепившись.
Прожить и не вжиться в образ.

В образ, характерный для обитателей этого мира.
Образ слабых, уязвимых и потерянных, пребывающих в безнадежно мертвом и запутанном лабиринте.
Образ тех, кто, находясь в смятении, безостановочно порождает в больном воображении всевозможных монстров и чудовищ, болезненные сценарии и уродливые сюжеты, отравляет планету своим тоскливым и безрадостным присутствием.
Образ тех, кого собрал я здесь, чтобы прожить этот вариант действительности, прожить все свои воплощения, упорно твердящие мне, что я ничтожно мал перед подобной действительностью.

Всё, что надлежит знать, будучи здесь: я ничего не знаю о происходящем, а докучливые картины, мелькающие передо мной – всего лишь отблески на искаженной поверхности миропредставления.
Отблески Меня.

Главное, не позволять этим бликам завладевать восприятием, вызывая то, что тут принято называть вниманием – гипнотическим состоянием, в котором вы следуете звучащим в вас голосам.

- У меня самая лучшая работа, - твержу я. – Моя работа – Быть Счастливым.

Твержу и прислушиваюсь к собственному напеву.

- Сплошь Легкость всё, чего касаюсь. На что смотрю, чем восхищаюсь.
Сплошь Легкость всё …
Сплошь Радость всё чего касаюсь. На что смотрю, чем восхищаюсь.
Сплошь Радость всё …
Сплошь Роскошь всё чего касаюсь. На что смотрю, чем восхищаюсь.
Сплошь Роскошь всё …

Обиталище тоскливых грез, под названием человеческий мир, не спешит подстраиваться под мои детские восторги, но мне ли не знать простой вещи: враждебная неуступчивость и завораживающая способность антуража направлена на то, чтобы уверить в крайней уязвимости любого пришельца и внушить мысль о собственном безраздельном могуществе.
Окружающие меня декорации насквозь пропитаны бессилием, злостью и жестокостью, но это отнюдь не мешает мне тихонько напевать.
 
- На всякую агрессию включаю равновесие, на всякую агрессию включаю равновесие …

Новый сонастройчик неплох, но ему немножко не хватает озорства. Сумасшедшинки, несуразной для печального мировосприятия «крэзи».
Я хохочу и снова напеваю:

- На всякую агрессию включаю равновесию, на каждую агрессию включаю равновесию.
Включаю всю-привсю
Равновесию.
Всю-привсю, привсю
Равновесию …

Магия напевочек-присказок умиротворяет ум, а их легкая шероховатость, как шорох песка о песок в речном потоке, поддерживает мою бдительность легко и просто.
Это, как раз, в тему.

Что бы ни творилось вокруг, я – умиротворенный, притихший и осознанный Малыш.
Маг, по Сути.

Мир беснуется, кривляется и паясничает. Он, как нестерпимо зудящий гнойный нарыв, готовый выплеснуться своим мерзким содержимым.

Но Малыш восторженно смеется. Пугающие очертания грядущего веселят Его. Ему видится новая история.
И каким бы мутным ни было дно, ему видится Живое среди грязи – То, Что вскоре станет прекрасными цветами, весело танцующими на поверхности Реки Жизни …

…

- Седина в бороду, бес в ребро? – подбоченившись, грозно осведомляется Тейлин, потешно разыгрывая семейную сцену.
- Седина в усы, смех в трусы. Скорее так.

Она смеется моему незамысловатому отшучиванию.

- Что набродил в «родных» пенатах? – Тей слегка морщит носик, ловя знакомый ей аромат.
- Там что-то происходит, - отвечаю, обнимая ее за талию. – Не знаю что.

- Похоже, нас ожидают новые приключения, - откликается на мои прикосновения Лин. – Хороший повод пошалить, пока еще спокойно!
Я собираюсь заняться сексом. Составишь мне компанию?



Мы


- Алан, я с тобой! Возьми меня, - я ловлю его на пороге миров.
- Прямо тут? – дразнит он.

- Алан!!! – негодую я.
- Да ладно, возьму, возьму … Прямо тут.

…

- Так странно! – я прислушиваюсь к ощущениям внутри себя.

Уютно и тихо. Будто и не в земном мире я, суетливом и беспорядочном, а по-прежнему на Хасе.
Словно домик Алана вне несимпатичного мне мирка.

- Странно-иностранно? – подтрунивает Алан.

За это я его ущипнула.

- Не дразнись!
- Обожаю дразнить тебя!

- Ах, так?!! – я включаю режим обольщения на полную катушку.

Мой парень из насмешливого быстренько превращается в неистового, пылкого и неудержимого.
Но я ловко выскальзываю и вот уже на приличном расстоянии, наблюдаю за его недоумением.

- Отведай собственного блюда, дразнилка! - как же сладка моя шутливая месть!
- Раздраконила и бросила, - понимает с полуслова Алан и вздыхает грустно. – А я уже был весь твой.

Я постояла еще несколько секунд и рванула назад к нему.

- Откуда такое сострадание?
- Заткнись! - попросила-потребовала я, срывая с него одежду, пока он срывал мою. – Потом будешь дразниться …

…

- Ты – мой маленький воробушек, - говорит Алан.

Он целует мои веки, потом уголки глаз. Каждое его прикосновение отзывается внутри меня новой, острой и волнующей вспышкой. 

- Мой маленький растрепанный воробушек.
- Ты сам и растрепал своего воробушка, - слышу свой счастливый, по-детски звонкий голос.

- Сейчас поправим прическу, - он запускает пальцы в мои волосы.

У него такие нежные руки! И это так нечестно отвлекать их на укладку волос. Это, как солнцу предлагать пожарить яичницу.

Его касания так упоительны, а легкие массирующие движения так животворны, что я готова сорваться на ликующий крик.

- Сейчас произведем укладочку, - обещает он.
- Волос или меня?!! – жалобно выдыхаю я.

Но мой милый молчит, ему не до разговоров.
Дело доходит до шеи, до плеч, до рук.
Он целенаправленно массирует мое тело.

От его губ веет свежестью. Он целует мое тело сантиметр за сантиметром …

…

- Ты так кричала! – восхищается Алан. – Обожаю тебя!!!

Я не в силах отвечать. Все, что от меня осталось – во все лицо улыбка.
Широкая блаженная улыбка.

И, как оказалось, взъерошенные волосы, которые ласково приглаживает мой любимый.
 
- Ты – мой маленький воробушек, - смеется Алан. – Мой маленький растрепанный воробушек!

…

- Алан, я тебе кое-что хочу сказать.
- Я трепетно внимаю, славная моя!

- Не перебивай, пожалуйста. Ты замечательный, чудесный и хороший!
- Ты собралась меня бросить?

- Что?!! Как тебе такое в голову пришло?!!
- Здесь, когда девушка говорит парню, что он замечательный, чудесный и хороший – это вступление к разрыву отношений. Заезженная, банальная, пошлая прелюдия.

- Даже так?!! Почему я не удивлена?!!

Она смотрит на меня тепло и нежно.

- Не смейся, я учусь говорить с тобой, хочу выразить то, что чувствую. Может, поначалу это будет неловко и нелепо, пожалуйста, потерпи чуточку, пока у меня начнет получаться.
- Это неслыханно! Не собираюсь я терпеть. Я буду наслаждаться, как никогда еще этого не делал. Моя любимая плюс ко всему еще и ласковая.
Я на седьмом небе!!!

…

- Я спрошу тебя кое о чем?

Я мягко напоминаю ему:
- Тебе незачем какие-то разрешения. Ты можешь делать все, что угодно!

- С тобой? - заинтересованно спрашивает Алан.
- Со мной! - фыркаю я. – Со мной ты и так всё, что угодно вытворяешь!

Он смотрит на меня оценивающе, будто примеряет взглядом свои фантазии ко мне.
Опять дразнит меня, обормот!

Чувствую себя калейдоскопом, так быстро сменяются картинки всевозможных комбинаций, от самых незатейливых до самых непристойных.

- Если ты закончила, могу я задать свой вопрос?

Я выныриваю из пучины грез. Кто еще кого примерял?!!
Ай, да я!!!

- Потом вопросы, - решительно заявляю я. – Давай уже вытворяй со мной всё, что угодно!
- Ах ты, отважная кисечка!

…

- Ты со мной, волшебная, и это не обсуждается!

Обожаю, когда командует мой парень.

Может, потому что делает он это крайне редко.
Может, потому что приказывает он именно те вещи, которые я сделала бы безо всяких распоряжений.

Может, я просто обожаю, когда командует мой парень.



Я снова деловой


Я опять при делах.
Не смог устоять, уж слишком соблазнительно подвернувшееся предложение.

Да, я оставил свой бизнес на помощницу (и к слову, она шикарно справляется) и был готов наслаждаться безоблачным существованием, но на горизонте нарисовался очень серьезный дядечка с головокружительными перспективами, и все мои лучшие намерения резво отправились пресловутому коту под хвост.

Я опять весь в делах.
И мы с новым партнером кроим мир бизнеса по нашей мерке.

Основательность Виктора и моя дерзость – тот самый убойный симбиоз, перед коим рассыпаются все препятствия и раскрываются все двери.
Вчерашние неприкасаемые бонзы – уже вчерашние, и очень даже прикасаемые, а мы, что ни на есть, сегодняшние и мы – хозяева.

Ни на миг не прекращается наша экспансия.
Перед нашим напором все словно охотно расступаются или преисполняются готовностью к поддержке нашего продвижения.

Мы крепко завязаны на Западе, а это означает, что мы в союзе с теми, кто имеет повсеместное влияние и с кем приходится считаться любой власти.
Мы как-то уж слишком ловко балансируем на стыке интересов тех, с кем не стоит ни сориться, ни воевать.
Мы на вершине, о которой можно лишь мечтать.

И только светлячок-фонарик на ладошке моей бьется. Пинает ножками, сигналы про опасность подает.
Хинея головой качает, в мои дела не вмешиваясь, не одобряет.
Все время рядом, будто неприятность ждет и от опасности меня оберегает.

Я весь в мирских делах, а всё мистическое в стороне.
И пока я играю, оно ждет момента, когда можно будет требовательно заявить на меня свои права.
Момента, когда я буду беззащитен.

Пора тормознуть и пойти на поклон той части себя, которую я задвинул в пылу деловой активности.

Ладно, кого я обманываю?!! Себя-то не дури, Марк Артемович!

Пора возвращаться домой.
Пора обратиться к друзьям.
Потому что заигрался, потому что вляпался, и уже не я, а мною принимается играть созданная моими же стараниями действительность.
Начинает надиктовывать свои условия.

Время обратиться за содействием.
Тем более и повод есть.



Командировка


- Гонзик, хочешь отправиться в командировку? – спросил Алан.
- Кем мне предстоит командовать, - охотно откликнулся тот. – Кто эти недостойные избранцы милостивой Фортуны? Кому предстоит быть осчастливленным любимым сыном Госпожи Удачи?

- И я хочу, и я хочу, - загалдели Горн и Ярче. – И мы хотим!!!

- А вам, милые мои, до таких высот еще расти, и расти, - напыжился от важности новоявленный сын Счастливой Доли и сделал отметающий жест рукой. – Свободны!
- Ты, Фортунатто самозваный, - я потрепала плута по загривку. – Командировка – это посылание доверенного лица с заданием, в отдаленную от офиса местность.

- Послать его по-русски, не мелочась, откровенно. В отдаленные странствия, неудобными маршрутами и непопулярными экскурсиями, - предложил Горн. – Попросту говоря, на ***!!!
- Жалко, - вступилась за друга Ярче. – У кого я тогда буду выигрывать в бе-бе-бе?

Гонзик сник: - Так это опала, изгнание, ссылка?

- Доверие, милый, огромное доверие, - утешила его я. - ОЧЕНЬ ответственное задание!
- Награды, титулы, почет, - оживляется командированный. – Богатство, почести и слава?

- Еще хуже, - подтверждает Алан. – Тебе предстоит сделать все, чтобы человек, к которому ты отправишься, бросил курить. Твоя задача…
- Ни слова больше, я все понял. Будет исполнено, не сомневайся. Ох, и веселье предстоит!!!

- И я хочу, и я хочу, - галдят Горн и Ярче. – И мы хотим веселье!!!

Какой-то детский сад!

- Тихо, тихо, - успокаиваю их я. – Алану необходимо, чтобы одна милая девушка смогла бросить вредную привычку, а не ее безвременная мучительная кончина.

- Мы бережно, - пылко заверяет Горн. – Очень нежно.
- Мы осторожненько, - уверяет Ярче. – По чуть-чуть.

И включает свое неотразимое обаяние.

Я сдаюсь, не в силах противостоять этой хитрой мордашке. Пусть Алан расхлебывает.
Алан и не думает сопротивляться. Он легко соглашается.

- Пусть будет по-вашему. Только, если что-то пойдет не так, можете не возвращаться. Тогда я вас не знаю.

Все трое с самым серьезным видом кивают.

- Марш, собираться!!!

- Ты, действительно, выполнишь свою угрозу? – я обвиваю его гибкой лианой, когда от Деток остается только огненный след на дорожке.
- Как же!!! – фыркает мой любимый. – Стоит им сделать печальные глазки, и я кинусь их обнимать и расцеловывать.
Кстати, о поцелуях, - спохватывается Алан. – Мы теперь совсем одни.

Он нежно берет мое лицо в свои руки и целует прикрытые в блаженстве веки.

- Мы готовы!!! – озорники уже здесь, изображают запыханность и энтузиазм.
- Я скоро, солнышко, - прижимает меня к себе Алан. – Сама понимаешь: инструктаж на месте и все такое.

- Я буду собой, буду в постели, на мне будут только мои серьги, - жарко шепчу ему я. Уж я-то знаю, как поторопить любимого.
- Нам пора, - захлопал в ладоши он, подгоняя развеселую гоп-компанию. – Живо-живо! Некогда рассиживаться!

Я быстро обняла по очереди братву. А Алана покрепче и подольше.

- Я жду …



Дурдом заказывали?!!


- Полегче там, на поворотах, а то я вас знаю, - услышал я голос Алана и в саду стало тесно.

Когда Гонзик и Горн где-то появляются, свободного пространства остается чуть. Все заполняется их неуемной энергией. А с ними еще и Ярче.
Ее знаю не так давно, но уже понял, что она того же поля ягода, что и мои кенты.

- Привет, Марк! Привет, Хинея! - Алан быстро жмет мне руку, целует в лоб мою девушку и исчезает, бросив напоследок этой банде: - Марк введет вас в курс дела.

- Что за спешка? - удивленно поднимает бровь Хинея.
- А, Алана леди Тейлин ждет, - хитро поясняет Ярче.

- Тогда все понятно, - Хинея поворачивается ко мне.
- Я всегда, сломя голову, лечу к тебе, - торопливо говорю любимой. – Язык на плечо, с языка пот капает!

- Что за дела, кентуха? - хлопает меня по плечу Гонзик. – Я за главного. Вводи нас в тему.

На прекрасном личике Хинеи мелькает ужас, тут же сменяясь улыбкой.

- Что ж, так и надо твоей подруге! - мстительно замечает моя восхитительная вредина.

- Она не моя подруга, - далеко не первый раз защищаюсь я. – Я же тебе объяснял, что…
- Я узнала предостаточно. Порезвитесь, как следует, малыши! Всего вам хорошего, мои обожаемые друзья! … До свидания, Марк.

Горн долго смотрит на меня.

- Да, Хинее не по вкусу эта затея, - отвечаю на немой вопрос друга, – Как и сама подруга.
- Все понятно. Понятно-внятно, - Ярче изображает сочувствие. – Попал ты, Марк, в переплет! Хорошо, если читать тебя будут. А ну, в туалет отправят на подтирку!

Я задохнулся от такой наглости.

- У моего парня не будет подруг, - заявляет эта милая девочка.

- Ты запретишь ему иметь подруг? – саркастически спрашиваю малолетнюю всезнайку.
- Нет, пусть имеет, - смеется Ярче. – Все равно, больше одного раза не поимеет. Секс с трупами отвратителен, они мерзкие и холодные.

- Может, твоему парню понравится? – подтрунивает Гонзик.
- Еще одно слово и им станешь ты, - не знаю, может ли в устах ребенка что-то звучать более пугающе, но эта фраза в исполнении Ярче – непревзойденная угроза. – Станешь-станешь, как миленький!!!

Гонзик сразу же идет на попятную.

- Ладно, ладно! Твой парень будет просто душка!
- Ка-кая простодушка?!! – похоже, Ярче в шоке.

- Беги, - тихо шепчет Горн. – Беги, дружище. Убегай.

И тот уносится стрелой, и вслед ему летят комья навоза – Ярче вышла из прострации.

Дурдом заказывали?!! С кем я связался?!!
Я устало опускаюсь на теплую землю и счастливо улыбаюсь. Без причин, им вопреки.
Я улыбкой встречаю почти любое событие, так переполнен я ими, улыбками.

Сейчас пойду и улыбнусь Хинее. Я закрываю глаза и представляю ее фиолетовые солнышки, улыбку и нежные прикосновения.

Она оказывается рядом, гладит меня по щеке.

- Прости меня, милый, за мои киндебоберы, - просит ее сладкий голосок.
- Прощаю, - говорю я и добавляю. – Она не моя подруга. Дочка партнера по бизнесу.
Штучка та еще, строит всех подряд, командует! Зашла ко мне в кабинет, узнать, где отец. Зашла с сигаретой и отказалась потушить. Я и ляпни: «ты у меня не то, что затушишь, на дух переносить табак не будешь!!!». Мы завелись и я, дурак, поспорил.

- А ее отец?
- Тот, как понял, что я – единственный и неповторимый укротитель его необузданного чада, чуть ли не в ножки мне упал, ручки себе заламывая: «Сделай, Марк Артемович, ее! Утри ей нос!!!»

- Так в чем дело? Сделай ее, Марк Артемович, - обняла меня Хинея. – Утри ей нос.
- Эй, шпана, - по-бандитски свистнув, закричала она. – Все сюда! Если я чем пригожусь, Марк, только свистни, любимый.

- А я так не умею.
- А я научу.

…

- Кто там? – я выхожу на стук в дверь, кутаясь в халат.
- Ярче, - слышу за подвижной перегородкой.

Первое, что приходит на ум, пугает меня до усёру. Очень, очень-очень, надеюсь, что это не выбор меня в качестве избранника.

Смеюсь своим страхам в лицо и открываю.

Ярче застенчиво улыбается.

- Я пришла попросить прощения. Я не смеялась над тобой, просто смеялась. Прости, если огорчила тебя, - она робко заглядывает мне в глаза. – С этими мальчишками приходится держать ухо востро. Подобное  общение у нас в порядке вещей, даже считается признаком близости и свойскости.
- Да, нет, всё ровно. Можешь не стесняться. Я тоже вроде не чужой.

- Так мы – друзья?

Тут у меня ёкает внутри, но я держусь молодцом.
 
- Конечно, друзья!

Она так радостно и умиротворенно вздыхает, что и мне становится легко. Одаривает меня детской улыбкой, машет рукой, дескать «пока», и уходит.

Теперь уже я облегченно выдыхаю.



Операция «Последняя сигарета»


Мы перед нужным домом, готовимся войти.

- Классная собака!!! – вдруг закричала Ярче и обняла огромную псину.

- Лабрадор? Да ну, его! – скривился Гонзик, в досаде, что не успел первым к псу. – Большой он. Прыгает на тебя, слюнявит!
- Лучше на тебя, - предлагает ему Ярче.

Но Гонзик уже на чьем-то велосипеде выделывает кренделя.
Горн в песочнице с какими-то ребятишками, сооружает диковинный замок. Мальки пищат и писаются от восторга.
Ярче сюсюкается с повизгивающим от радости лабрадором.

Чтоб я еще раз затеял с ними дело!!!

- Мы в теме или бродим рядом? – спрашиваю громко и с надрывом.
- Я – да. А остальные – ВСЕ КО МНЕ!!! Всем брать пример с меня и мною восхищаться! За мной, за папочкой, ребятки-малыши! – Гонзик на подъеме, энтузиазмом переполнен, так и брызжет!

- Давайте, план составим,  - предлагаю.
- Планировать – глупость умную клонировать, - презрительно парирует мой выпад предводитель. – Все планы для глупцов!

- Лучше глупым показаться, чем потом им оказаться, - упорствую.
- Будь рядом, Марк, познаешь вкус отваги!

- Ты такой героический стал, аж противно! – фыркнул Горн.
- Я всегда был героическим, - сухо заметил Гонзик. – Просто  ты упорно не хотел замечать, и это не позволяло нашей прекрасной дружбе зацвести пышным цветом!

- Я за план, - поддерживает Ярче, чтоб Гонзика помучить.
- По ходу пьесы разберемся. Вы не забыли, главный – я, вы – подпевка, на подхвате. Каждый сверчок – знай свой шесток! Всем брать пример с меня и мною восхищаться!

- Мой генерал, веди нас, - Горн ехидно усмехнулся. – Надеюсь, там шальные пули, все для тебя!
- «В эту ночь одинокие люди, одинокими быть перестанут, - запел Гонзик. – И на всех языках запоют»… про меня!*

*Песня группы «ВиаГра» «Убей мою подругу»

…

- Ярче, лови ключи, - я подкинул связку на брелке, и девочка ловко поймала ее.

- Теперь ты – ключница, - сказал, смеясь, ей Гонзик.
- Я заместитель Командора по ключевым вопросам, - парировала девочка и добавила. – Довольно неприятно, спешу тебе заметить, милый Гонзик, ключами получить по голове!

- Зачем ключи, пройдем сквозь стены, - поинтересовался Горн.
- Ключи затем: оставим их в замке, чтобы она не убежала.

- Давай, заклиним дверь.
- Пусть думает, что сама ключи в замке забыла, - поддерживает меня Ярче.

- Мы много спорим, Горн, - укоризненно выговаривает другу Гонзик. – Позор моих седин. Сейчас же прекрати паниковать. Бери пример с меня и мною восхищайся!
- Мама гордится сыном, у мамы счастливый сын, - бурчит Горн в ответ.

Мы входим, невидимые.
В кресле перед плоской плазмой монитора развалилась Вероника.
Меж ее пальцев дымит длинная тонкая ментолина. Меня передергивает.

- Не переживай, Марк, - успокаивает меня Ярче. – Это ее последняя сигарета в жизни. При любом раскладе, что бы это для нее ни означало!

- Кто здесь? – вскидывается куряка.

Окурок упал на ковер. Начало обнадеживающее.

Гонзик высыпает из пачки сигареты и крошит их на голову Вероники.
У той ступор. Рот открыт пропастью, глаза навыкате, пальцы судорожно вцепились в ручки кресла.

Гонзик небрежным жестом сталкивает вазу на пол. За ней отправляются настенные часы, что-то еще.
Грохот, разлетающиеся осколки. Всё по законам жанра.

По комнате летают многочисленные журналы и каталоги – это Ярче подключается.
Горн, не мелочась, опрокидывает шифоньер, потом шкафчик, поднимает кресло с перепуганной Вероникой и с грохотом опускает на место.

Какофония, одним словом. Буйство звука. Плюс разруха.

Гонзик теперь видим.
В обличье, в котором он передо мной предстал сначала. Резиновые губы, зубы-иглы. И кровь, пугающая до всирачки кровь.

- У меня свой подход к клиентам, - смеется он.
- С дороги, Марк, - Горн, как глыба, устрашающ. Лицо, как маска камня, бешенством застыла.
- Посторонись, - тут Ярче. Глаза горят чумным огнем, клыки и когти. Чем не ведьма! 

Я закрываю вмиг уставшие глаза. И слышу возглас жалкий. И визг пугливый, заполошный.

Глаза неторопливо раскрываю.
Не хило Детки порезвились!!! Веронику бьет мандраж, кондратий крепко обнимает.

- Может, хватит, - шепчу я, пораженный. – Пусть ей. Хрен с ним, со спором!

Ярче мотает головой непримиримо:
- Твои различия нелепы. Мужчина – женщина, не форма – суть, а ты. Твое, Живое.
Если отступишься от Своего – ты, значит, уступил и оступился.
Твое, Живое тогда Свое сказало. Держись Его.
Держись Себя.

…

Еще минута. И еще, еще…

И в тишине, возникшей, тихий всхлип.

Она дрожащей рукой хватается за мобильный. Интересно, кому собирается звонить, кого мобилизовывать себе на помощь.

- Папа, - кричит она в трубку. – Папа… нет у меня все хорошо… Можешь, дать номер телефона своего партнера… ну, этого… Марка, как там его? Артемовича…
Да, записываю…

У меня хватает сообразительности переключить свой телефон на виброрежим, на кухню выхожу.
Как раз вовремя. Вот он уже гудит тихонько. Включаю.

- Марк Артемович, добрый вечер, - радостно кричит она, голос дрожит. Слегка.
- Добрый вечер.

- Я хотела извиниться за сегодняшний инцидент, - лепечет Вероника. – Как-то нехорошо получилось.
- Вы уже бросаете курить? – спрашиваю.

- Я… - нерешительно блеет она и тут же, завизжав, кричит мне в ухо. - Да, Марк Артемович, да, я уже бросила. Вы выиграли пари!
- Рад это слышать. Всего доброго!

Отключаю мобильный.  Перекрещиваю руки над головой – баста, братва.
По моей команде наступает благословенная тишина.

Вероника наслаждается ею какое-то время, а потом решительно направляется в спальню, извлекает из ящика начатый блок сигарет, выходит на балкон и злобно швыряет в лицо миру: на, подавись! Потом опускается в кресло, закрывает лицо руками и плачет.

Мы выходим на лестничную площадку, довольные, что всё позади, когда, повторяя наш путь через стену, появляются многочисленные тени-призраки. Они видят нас и решительно двигаются в нашем направлении.

Я не успеваю отреагировать. Но этого и не требуется. Ярче выдергивает меня за рукав из подъезда в сад нашего домика-дворца.



Свистать всех наверх


- Алан, у нас непредвиденные затруднения, - вваливается к нам Марк.
- С дочкой твоего партнера?

- Нет, она бросила курить. Там хрень нарисовалась, хрен сотрешь!!! Ее помощники или пастухи, не знаю. Прости, втянул вас!
- Ерунда, - беззаботно отвечает мой парень. – Помощников всех на поиски Тиссы!

- Все так серьезно, - спрашиваю я.
- Серьезно, - подтверждает Алан. – Ничего, развеселим!!!

- Зачем тревожить Тиссу. Я на что?
- Там грязи, отмываться не за раз. А к Тиссе грязь не липнет та. Ее предназначенье – убивать.

- А, где бойцы твои, великий полководец?
- Во дворике играют.

- Я позову их, - Алану киваю. – Пойдем, Марк, тебя Хинея ждет.

…

- Вы, поросячьи хвостики, а ну-ка, живо в дом! - скомандовала Тейлин. – У нас разбор полетов. Сейчас посмотрим, что вы налетали!
- И на кого с небес насрали, - шепчет Гонзик своим кентам. И те хихикают в ответ.

- А ну-ка, разговорчики в строю! Марш живо в дом!!!
- Кстати, а положенные нам командировочные, зажали?!! - хитро продолжает Гонзик. – Суточные, премиальные и так далее. Нам Марк все рассказал о командировках.

- Вот вам суточные! Вот вам премиальные! Вот вам и так далее!

И каждому шлепок по попе достается. Не увернуться Детворе от Лин.



Бе-бе-бе
Битва Титанов


- Смотри, новый чемпион в бе-бе-бе идет, - восторженно звучит девичий голос.
- Где? – отзывается второй.

Никак не предполагал, что моя прогулка по Хасе будет сопровождаться восторгами местных жительниц!
Похоже, небо благоволит ко мне улыбками своими.

Но вот и кирпичи с небес, как же без них!
На моем пути возникает некий грозный субъект.

- Я бросаю тебе вызов, чемпион и я же назначаю фразу. Слабо со мной сразиться?!!
- Почему с тобой? – возникает другой тип. – Я бросаю вызов!

- Может открытый турнир, - предлагает барышня в розовом. – В финале сойдутся чемпион и победитель предварительного розыгрыша.

Все оживленно засоглашались.
Незнакомка хитро подмигнула мне и принялась всех организовывать.

Похоже, я вляпался в историю. И вознамерился потихонечку выляпаться, как меня под руку взяла всё та же девица с организаторскими способностями.
Доверительно, по свойски.

- Зови меня Урсула, - разрешила она. – Из присутствующих ты вряд ли с кем-то встретишься в финале. Разве что, с Утом, тем высокомерным дядькой в зеленой саге. Правда, он не держит темп, стоит его раззадорить скоростью, он клюет и быстро выдыхается. Слишком суетиться начинает.
- Это местное литературное дарование по имени Хронг, - указывая на грозного субъекта, продолжает пояснять Урсула. – Силен в рифме, ничего не скажешь, но слабоват в напоре.
Быстро вянет, если употреблять жаргонные словечки и матерные ругательства.

- Я не помню, чтобы давал согласие на участие в турнире, - сумел вставить слово я. Не знаю, быстро ли вянет красотка от матов, но они уже сами вертятся на языке.
- А, понимаю, - заверяет меня та, прижимаясь еще крепче. – Я беру всего десять процентов с прибыли. А прибыль будет колоссальная. Наверняка, подключатся зубры этой игры. Ставки, реклама и все прочее. Мы неприлично разбогатеем. Просто неприлично.
Ты покроешь свое имя немеркнущей славой…
Или несмываемым позором, если откажешься.

Тебе выбирать.

…

- Можешь отказаться, - успокаивает Горн. – Тебе ведь плевать на мнение местняков.

- Мясников? – вытаращиваюсь я.
- Мест-ня-ков, так мы называем местных, - пояснила Ярче. – Хотя какие они местные, они все позже нас появились?!!

- Это не суть, - напоминаю я. – Что мне делать с турниром? – повернулся я к молчаливо ухмыляющемуся Гонзику.
- Э, нет, - он решительно отмел мои поползновения за поддержкой. – Не мешай мне наслаждаться моей маленькой местью.
Победитель получает всё. Вот и получай!

- Неужели, для тебя так важна победа в какой-то игре? – удивился я.
- Я плакал и взывал к богам за справедливостью. Тот, кто никогда не плачет и ничего не знает о богах! Ты не просто отнял у меня победу, ты вырвал мое сердце!!!
Уйду я. У меня в запасе две подушки. Одну проплачу, вторую изорву зубами!!!

- Врет, как сивый мерин, - успокоила меня Ярче. – У него и сердца-то нет, как и подушек. У меня их все время тырит!
- Не понимаю, о чем речь, - невозмутимо ответил Гонзик и тут же возмущенно закричал. – Подлая клевета!!!

- Клевета?!! Да я поймала тебя на горячем! Не успела свистнуть у Алана и леди Тейлин их пуфик, ты тут, как тут. Попался с ним в руках. Нравятся их подушки, сам и тырь!!!
- Как же, за тобой успеешь!!!

- Что мне делать?!! – я обхватил пылающую голову руками.
- Настоящий чемпион пошел бы на турнир и надрал бы всем задницы!!! Но игра лишилась своего чемпиона и ей предстоит умереть, - воскликнул подушечный вор.

- Выиграй, - согласилась Ярче. – Мы введем тебя в курс дела.
- Конечно, - поддержал Горн. – А этот экс может рыдать в сторонке.

- Э, нет, вы без меня не справитесь. Я – главный тренер чемпиона. Вот этими руками придушил бы … тьфу ты, …  взрастил его я и сделал чемпионом! Всем за дело!!!

…

- Кто в этом доме подушечный маньяк?!! – кричу на весь дворец я.

Это уже слишком. Подушки в моей спальне, как зайцы в шляпе фокусника исчезают, стоит только отвернуться.

- Раз, два, три, четыре, пять. Иду воришку отыскать, чтоб бока ему намять!

- Вот, где они!!! Осталось разыскать того, кто их спёр.
- Меня нет, меня нет, - шепчет Ярче, зарывшись в моих подушках.

- Ярче, - зову ее. – Выходи!
- Меня нет, меня нет!

- Ярче, может, хватит, - засмеялась я.
- Леди Тейлин, - жалобно протянула та, выглядывая из своего убежища. – Не сердитесь, пожалуйста. Они такие классненькие! Такие чудесненькие ваши подушечки! В них ваше с Аланом сияние. В них так хорошо, как в домике!!!


 
Долги Марка
Отдача Наша


Мобильный голосом Brad Paisley, не переставая, выводит «Find Yourself».
Звонит кто-то новый. Новенький – готовенький.

Я отвлекся от мелодии и прислушался к ощущениям. Что ж стоит поднять трубку и познакомиться с абонентом сети.
По-своему.
Сеть, она и есть сеть.

- Приемная областного психдиспансера, - будничным тоном служащего возвестил я и услышал, как надоедливый клочок паутины отключился.

И…
Опять звонок.

Настойчивость вознаграждается мною: - Алло.

- Здравствуйте, Алан. Это Маргарита Викторовна, хороший друг Марка. Он мне, позарез как, необходим! А я не могу дозвониться к нему.
- Здравствуйте, Маргарита Викторовна, - приветливо ответил я. – Должен вас огорчить, Марк пока недоступен.

«У него чемпионат по бе-бе-бе», - продолжаю мысленно. Вот бы вслух это произнести!

- Алан, простите мне назойливость незнакомца, но мы с Марком, реально, давние друзья!
- Не волнуйтесь так, Маргарита Викторовна, я это понял. Вы, реально, друзья, иначе у вас не было бы моего номера.

- Марк мне сказал, что вам можно доверять. Он сказал, что вы тот, кому можно доверять, даже если потерял доверие к себе.
- А вы потеряли доверие к себе? – интересуюсь невинно, извлекая заначку харны.

Гонзик прячет лакомство, а мы дружно его ищем.
Наше общее развлечение: у него появляется повод побурчать на нас, делая вид, что сердится, а нам интересен, как сам процесс, так и результат успешного поиска.

- Нет, - смеется она. – До этого пока не дошло, но ситуация очень нехорошая и я не знаю к кому обратиться за поддержкой.

Наверно, восхитительный вкус деликатеса сыграл со мной злую шутку, я подобрел донельзя, иначе как объяснить следующее: я с полным ртом и зажмуренными в блаженстве глазами неожиданно отвечаю:
- Обратитесь ко мне… Куда за мной заехать? - я называю место: - Я буду там, через пару часов.

- Потянуло на женщин? – Тейлин насмешливо кривит губы.
- Звучит так, будто меня до этого тянуло на мужчин, - недовольно говорю я.

- Звучит так, будто тебя до этого тянуло на меня, - поправила она. – С чего вдруг такой изврат?!!
- Милая, ты зациклена на сексе! Пора с этим что-то делать!

- Милый, - в тон мне отвечает Тей. – Я зациклена на тебе и на сексе с тобой!
- Раз так, собирайся. У нас пешая прогулка до города. Через два часа нас будет ждать машина. Меня видимого, тебя невидимую.

- Видимую-невидимую?!! – смеется довольная Лин. Она одобряет мое пристрастие к пешеходству. – Идем. А почему через два, пешком до города чуть больше полутора часов?
- Ты же не преминешь затащить меня в какие-нибудь заросли!

- И получаса нам хватит? – деловито осведомляется по пути моя чудесная девушка.
- Ничего, машина подождет, - уверенно заявляю я.

…

И вот мы в холле шикарного офиса, под стать шикарной машине, что доставила нас сюда.
Я не знаю марки автомобиля и не стремлюсь узнать.
Что само по себе было бы странно, просто…

Однажды, в одной из давних прошлых историй, в коей мне нравилось попереживать по малейшему поводу, я дожидался на трассе приезда одного человека.
Наблюдая в долгом и томительном ожидании автомобильный поток, я не заметил, как расстроился по причине, что жизнь катит мимо на роскошных авто, а я, дурак дураком, прозябаю в тоскливом ступоре, встречая ненужного мне чужака в ненужном чужом месте.
Тачки попали под горячую руку. Разозлившись, я сказал, ГДЕ я их видел, и с той поры машины едут не в моей, а в параллельных действительностях.

Возможно, пришел момент обзавестись, как новым прошлым, так и новым автомобилем.

…

Нас подводят к серому, безликому, словно вылизанному дядьке – эдакому на все готовому манекену.
Одевайте-раздевайте, делайте, что хотите, только позвольте быть на витрине, в центре.
Быть центральной куклой.

Прилизанный одарил меня дежурной улыбкой и нехитрые вычисления степени важности посетителя проступили на его лисьем лице плохо скрытым презрением.

Я умоляюще посмотрел на Тейл. Она убивала, куда за меньшие оскорбления.
Моя любимая успокоила меня легким поцелуем, а тем временем офис-менеджер поскользнулся на безукоризненно отполированном полу.

Сконфуженный донельзя, резво подскочил-поднялся.
Похоже, у мужика глюканула счетная машинка, заменяющая ему мозг.
Зазвонивший телефон здорово выручил его.
Программа восстановилась.

- Начальство, - пояснил он зачем-то.
- Понятно. Время ритуалов божеству: преклонять колена, целовать в эрогенные зоны. Сладкие песнопения и трепетные преданные взоры!

Он метнул мне сердитый взгляд и тут же преисполнился медом:
- Да, Маргарита Викторовна. Да, он здесь. Пусть подождет? – видно, на том конце провода прозвучала противоположная команда, потому как он погрустнел, так ему хотелось помурыжить, поставить меня на пресловутое место. – Сейчас провожу! 

Все с той же медовой улыбкой он отключил переговорное устройство.
И снова растянулся на полу.

Лин невинно улыбалась мне.

…

Нас встретила красивая, средних лет женщина, жесткая и волевая.
И жутко уставшая.

Это заметил и Алан.

- Вы противница отдыха, Маргарита Викторовна? – не без ехидства спросил он.
- Нет.

- Просто противница? – нахально усмехается мой чудесный парень.
- Если вы станете на меня работать, вы не сможете со мной ТАК разговаривать! – пытается урезонить его бизнес-вумен.

Наивная!

- Отчего же? – удивляется Алан. - Я что, онемею от счастья?!!

Вот вам бесплатный урок общения Легко и Просто!

- Маргарита Викторовна.

Алан споткнулся на последнем слове. Его лицо слегка скривилось, будто он отведал на вкус нечто неприятное. Провел языком по губам, пробуя еще раз, скривился еще больше и сдул его с губ, словно сплюнул.
И тут же засиял шаловливостью.

- Здорово у вас! – восхитился Легкий и Простой. – БЫЛО…
- Было? – Маргарита удивлена.

- Было, Маргарита, именно было!
Можно мне вас звать по имени? Для вас лучше не вмешивать в вашу историю чужих имен. Они вносят смуту в ясную картину, которую вы рисуете.
Ведь, пока вас звали по имени, без отчеств, все было куда веселей!
- Тоже мне новость, - усмехнулась только что лишенная отчества. – Тогда все было иначе!

- Не хороните себя, желающих сие осуществить предостаточно!
- Мы говорили о том, что БЫЛО здорово, - строго напомнила она. – Я готова услышать, о том, что все испортило!

Алан так ласково, по-детски доверчиво улыбнулся каменной хозяйке фирмы, что та не устояла, слегка подобрела.

- Не готовы, - жестоко рубанул вдруг он. – Но услышать придется, моя чудесная королева Марго!

И не дав ей опомниться, продолжил: - Здорово у вас было, пока в вашу жизненную историю ни вошло романтическое чувство.

Он взял ее руки в свои, сочувственно произнес: - Вас развели, Риточка!

А потом обнял ее и погладил по голове, как ребенка, которому очень больно.

…

- Здравствуйте, вызывали? - влетел в кабинет рослый мачо.

Такие нравятся женщинам.
Мне нет.
Слабые они. Много пены не по теме.

- А вы, наверняка, тот самый легендарный Павел! – шагнул в его сторону Алан. – Ваша руководительница рекомендовала вас, как гениального специалиста. Уделите мне минутку вашего драгоценного времени.

- У нас аврал, Маргарита Викторовна, - повернулся к начальнице легендарный Павел, отступая от напора Алана.

Что я говорила!
Много пены…

Взвинчен паренек.
Ноздри раздуваются,  в глазах сумасшедший, даже наркотический блеск.
Сам предупредительно вежлив с шефиней, а она подчеркнуто, суха с ним, но от них явственно идет душок частых сексуальных контактов.
Теперь понятно все без объяснений.

- У нас аврал! Апокалипсис!
- У вас, Павел, у вас аврал, - мягко поправил его Алан. – У вас апокалипсис.

И выдернул его из мира в междумирье.

…

- У вас есть интересующие нас ответы, Павел,- я отпускаю его руку. - Поделитесь тяжкой ношей информированности. Облегчите свой удел.
- Будете меня пытать? – скалится тот.

Тей ленивым тычком в нос валит его. Кровищи выплеснулось ведер пятнадцать, не иначе!

- Прости, любимый! Он меня достал. Отдадим его Тиссе?
- Тисса в поиске. Отправлю-ка я его к ему подобным. В мирок их тесный, душный, свойский.

- Ты знаешь, однажды, - засмеялся я, – закинул одного засранца к таким же, как он. И, представляешь, он там остался. Ему так понравилось среди родни по духу, что он наотрез отказался возвращаться. Дескать, от того он и был таким злобным, потому как пребывал вдали от родных мест и друзей. И даже благодарил меня, как и вся его родня.
- Этого забрось туда, где он едва выживет!

…

- Клиент созрел, - смеюсь. – Как тебе хризы, Павел? Легко ж ты сдался милым безобидным змейкам! А я уж было начал открывать портал с амитами и серту.
- Он мелковат даже для хризов, - улыбкой Лин мне отвечает и Павлу удивленно задает вопрос. – И на хрена, ты в это дело влез, когда так жидок на расправу?!!

- Вы все равно, волчары, опоздали! Совет директоров уже решил избавиться от Марка! А там и Маргарите крышка. Вы опоздали, опоздали…, - он жалко хвалится, и обреченно  плачет.

Он сломан, но не нами. Таким и был. Такие ломают себя сами.



Легко и Просто
Встреча вторая


Все время удивляюсь его силе.
Как будто и не сильный он.
Вот взять, к примеру, леди Тейлин: при яркой красоте ее, она сама – сплошная сила.

- Алан, Марк меня взять хочет. Еще не просто так, а так «к примеру».
Примерить он меня решил!
- Погорячился парень, поспешил, - рифмует Алан речь леди Тейлин и вздыхает. – Я предвидел, что все обернется чем-то подобным.

- Мне его убить или ты хочешь получить удовольствие?
- К чему самим участвовать. Его убьет Хинея.

Я начинаю горячо оправдываться и вижу, что они смеются.

- Продемонстрируешь свою несилу-силу, любимый?
- Не премину. Вы ждите. Я, все равно, нагряну, словно гром с небес!

До меня вдруг доходит:
- Так вы читаете мои мысли?

- Что ты? В этом нет никакой надобности, милый.
- Ты так громко думаешь, как в ухо мне кричишь, - Алан в притворном испуге прикрывает ухо, и обращается к своей величественной подруге: - Прекрати называть этого прохвоста милым! Я с вас теперь глаз не спущу.
Надо тобой заняться поплотнее!

- Как можно плотнее, милый, - прижимается к нему леди Тейлин.

Я тихонечко ретируюсь.

…

На фига, я заикался Алану об этих выступлениях на публике?!!
Все мое нытье возвращается ко мне хоть и запоздалым, но неожиданным и ощутимо бьющим бумерангом.
Теперь приходится отдуваться!

- Марк. Дружище, будь добр… или зол, составь мне компанию, - попросил он прямо перед выходом. – У меня встреча с людьми.
Просветительская деятельность – свет в массы и пустые кассы, все как ты и рекомендовал мне.
Масса желающих задать свои вопросы и проигнорировать мои ответы.
Аренда зала стоит приличных денег, зато хоть вход бесплатный.
Сплошное никому не нужное меценатство.
Так что погнали, мой благодетельный друг!
Ты – будешь моей опорой и примером бескорыстного христианского милосердия и высочайшей любви к ближнему.

После таких слов не отмажешься, не увильнешь.

…

В зале битком народу, и от него фонит нещадно.

Хорошо, что мы за кулисами, а не посреди этой чудовищной клоаки. То, чем смердит на нас, к ароматам не отнесешь, на благовония не спишешь.
У меня першит в горле.
Пи-пи-пи, какой я нежный!!!

Хорошо, еще Хинея со мной, глотком свежего воздуха.

- Ты – моя кислородная подушка, - шепчу ей.

Она улыбается в ответ.
Я улыбаюсь ей и благополучно пропускаю вступление.
Спохватываюсь, когда слышу визгливый голос и обнаруживаю ее обладательницу – хмурую тетку неопределенного возраста.
В таких случаях я обычно говорю: «Порядочные люди столько не живут».

- Вы говорите, что я – Единственная Реальность…
- Не правда. Я молчу и слушаю.

Смех катится по залу.

- Но говорили?
- Какая разница, что я там говорил – не говорил?!! Все это прозвучало и затихло.

- Но это так?
- Конечно. Для вас – вы – Единственная Доступная Реальность. Единственная и Бесспорная.

- Но это не так! Меня окружает множество людей, существ, вещей. Есть силы, высшие и недоступные уму!
- У вас достойная восторга ясность восприятия и изложения!

- Спасибо, - благодарит ясно воспринимающая и излагающая особа.

На ее месте я бы не спешил благодарить.

- Есть вы и то, что окружает.
Предметы, существа и люди. И даже высшие и низшие сословья. Все эти боги – демоны.
Их светлости и их темнейшества.

Вот вам хороший тест-проверка на заразу:
Вы можете послать кого угодно: людей, зверей, предметы и даже всех богов и демонов послать.
Но нечто, вы не в силах отослать и дать ему пинка. И дело здесь не в смелости, отваге.
Как ни старайтесь, вы не можете послать СЕБЯ.

Куда б себя вы ни послали, вы – это вы. Вы здесь.
По-прежнему.
Всегда ...

Вы – начальный и окончательный адрес. Вы вне всех этих: далеко и рядом, вчера и завтра, хочу и ненавижу. Всех этих хорошо и плохо, родись-умри, «к ноге» и «пошел вон».
Вы – это ВЫ.

Они – это всегда они. Потому что проистекают из Вас. Не существуют без Вас.
Они живут вашей жизнью – Вами.
Их можно послать. Потому, как не существенны они.
Вы – СУТЬ.

Попробуйте ощутить что-то вне себя.
Все, что вы ощутите, будет происходить в Вас, будет исходить из Вас, будет проходить через Вас.
Всё В Вас.

Вы – Изначальное и Окончательное. Легко и Просто.

Ваши боги и демоны, ваши высоты и глубины, святости и грехопадения, доброжелательность и злонамеренность – всего лишь вспыхивающие огоньки в бескрайности и необозримости Вашей Пространственной Невыразимой Природы.

- То, что вы проповедуете: чистейшей воды эгоцентризм.
- Несомненно, так бы и было, если бы не один чудесный пунктик.

Эгоцентризм – это мое я, и масса остального вокруг него.
Легко и Просто – это отсутствие всех видов я.
Когда вы и есть всё, то кто в центре?
И в центре чего?

Эго нуждается в подобных ему, для самоутверждения, потому что оно – обрывок Целого, уязвимый и безжизненный. Ему необходима конфронтация, иначе как обрести очертания.

Эгоцентризм не может быть чистейшей воды, он муть, по сути.
Все, что касается эго – смутные человеческие представления о своей природе и жалкие спекуляции на эту тему.

Теперь о проповедовании.
Проповедование – это попытка обрести, как можно больше, единомышленников.
Заразить некой идеей, по возможности, наибольшее число людей. Вовлечь в удобное адептам мироописание достаточное количество разрозненных кусочков мозаики для создания собственной картины бытия, с которой невозможно будет не считаться другим подобным картинам.
Это инструмент влияния и управления. Ни больше, ни меньше.

Мне же от вас ничего не нужно и уж тем более без надобности  ваша вера.
Ваши веры означают, что вы по-прежнему крепко спите.
Вера – глупейшее из занятий. Эти вечные качели вер-сомнений – досужая, набившая оскомину игра.

Истина не требует никакой веры.
Она вообще ничего не требует и Ей ничего не требуется.

Ей вполне хватает Себя.


У микрофона другая тетка. А за ней нарисовалась очередь таких же.
Ну, не иначе, тетки атакуют!

- Где вы потерялись? Так долго пропадали где-то. Я уже заждалась новой встречи. Хотела выспросить у вас секреты. Как людям нравиться? Дети разлетелись, подруги умерли. И я одна. Мне не хватает общения.
- Солнышко, я не пропадаю и не теряюсь. И вы не пробуйте – дурацкая игра.

Загляните вовнутрь Себя и скажите:
- Удиви меня!

Ваша нужда в ком-либо отпадёт, потому как ТО, что произойдёт, не оставит места нужде и нытью.
И тогда общение с вами будет бесценным подарком.
Удачи вам, солнышко, Счастья и Любви!!!

Еще одна у микрофона.

- Вы говорили: невозможное невозможно. Но невозможного так много! И я бессильна, что-то сделать. Я обращаюсь к богу, отринув грех гордыни. И он ведет меня.
- Да, не поспоришь с этими богами.
Печальные у них дела.

В подобных случаях рекомендуют отринуть грех гордыни и признать высшее могущество и собственное бессилие.
Не обольщайтесь, унизив в себе Изначалие, и получив желаемое, вы утрачиваете ответственность. Теперь вы ведомы.
То, что вы приобретаете – мелко, то, что отдаёте – бесценно.

- Бессилие – природа наша!
- Бессилие – природа ваша? Что ж так-то?!!

 Впрочем, дело ваше.
 Бессилие, чем не игра.
 Во всяком случае, всё понятно: "Ах, какие все плохие. Я ни при чём и всё они...".

  Удачи вам!!!
  В такой игре Она, как воздух.

…

Я буквально ощущал нутром, как облепили мухами вопросы Алана. Надоедливо, упорно, не отмахнешься, не прогонишь. Ему же хоть бы хны!
Я знаю, мух он любит.

Ведь, понимает Алан, им не нужны его ответы. Им надо кровь его, и радость отобрать. Так неуютно им, с ним на одной планете. И все, что надо им, его на части разорвать.
Им не нужны его ответы.

…

- Я здесь, потому что моя подруга после первой вашей встречи, избавилась… от очень неприятных болей. Теперь она, на удивление, здорова.
Я чувствую других. Их боль. И помогаю людям. Но иногда не чувствую и не могу помочь. Хочу спросить, как научиться вашему искусству?

- Я ничего не знаю об искусствах, кроме искусства быть Собою, быть Счастливым. Другие мне искусства ни к чему.

Солнышко, то, что вы чувствуете боль, характерно для человеческой формы проявления и необязательно относится к происходящему.

Чувствуйте Себя, чувствование других подтянется.
Скорей всего вы «чувствуете» других, чтобы избежать ощущения Себя, встречи с Собой.
Бежите от Себя, пытаясь спрятаться за спинами других. В данном случае, больных.

Когда вы попробуете оставить людей в покое, признав безоговорочно их право как на счастье, так и несчастье, вы почувствуете необъяснимое облегчение и восторг полёта – вас также оставили в покое.
Теперь вы станете  привлекать тех, кто счастлив. Не тех, кто нуждается, не попрошаек.

Начните экспериментировать с Собой.
Начните быть с Собой – со Счастьем, потом отскочит «с». Вы будете Собою – Счастьем.

Удачи вам, солнышко, Счастья и Любви!!!

- Как делаете вы…? – не унимается она.
- Простите, я ответил.

Еще один вопрос.

- Вы говорите, что любая неприятность – агрессия в мой адрес. Но неприятностями нас оберегают от больших зол. Удерживают от пагубного шага.
- Знаете, какой вопрос меня все время тянет задать, когда заходят разговоры о том, что некто оберегает нас неприятными происшествиями от большего зла?

Почему так слабо? Почему бы весь мир ни разрушить для разнообразия? Или хотя бы город, какой.
Чтобы удержать нас от неверного шага.

Не кажется вам, милая, что не оберегают, причиняя вред?!!

Скорее это уж похоже, на мелкую расплату.
Месть, за то, что на нашем пути появилось Счастье. Когда устроена пакость, потрачена энергия и всё впустую.
Потому, как невмоготу было "оберегателю" радость наша и открывающиеся возможности.
Беспечальные и удивительные, ему несозвучные.
Может так?!!

…

А вот и дяденькин черед настал.
Ну, с виду все обычные, что ж, так тяжко рядом с ними?!!
Не продохнУть.

…

- Воздействие на мир – агрессия, вы говорили. Но все, что в мире – всё продавлено усилием людским веками.
- Все то, что в мире есть – всего лишь есть. Мир продавить вам не удастся. Может, все же проще посмеяться?!!
И, если есть привычка продавливать все в мир, ее не просто побороть, опять продавливая по привычке, но очень просто проиграть.

Упритесь головой во что-то, подушку подложите, чтоб помягче было. И упираясь, что есть мочи, продавливать старательно пытайтесь.
С усердием давите, жмите, напрягайтесь!

Бодаемся, бодаемся! Мир продавить старательно пытаемся!

И, чем сильнее жмете вы – сильнее вам давление ответом.
Прочувствовав на теле это, привычка жать-давить покажется вам бредом.

 Тогда откроется Любовь, как Счастье, Радость, Жизнь и Сила.
Не для кого-то, для Тебя.

- Все то, что нажито трудом и потом, вы предлагаете отбросить. А это нам наследие потомков. И мы должны им дорожить и помнить… Этим жить…

…

Где Алан собирал всех этих нюхлых? У этого же крыша не течет, дыра сплошная!!! И он ей, словно толстым задом выкладывает крендельки дерьма.
Красивые на вид, принюхаешься – сразу тошно!

…

- Странные вы вещи говорите. Красиво, поэтично говорите чушь.

- Говорю то, что осознаю!
- А что осознаёте, проявляется в миру, и снова вы расскажите об этом.
И снова проявляется...
И снова...

Такой вот круг.
Кружок умелых рук.
Движение по кругу.

А, впрочем, это дело не мое.
Мое – сказать: «красивые круги, красивые границы».

- Нужны границы, чтобы их перешагнуть! Границы, как ступеньки, на самый верх наш путь!
- Не ведите нигде границ. Пусть пребудут в покое и добро, и зло, и светлое, и темное, и высь, и дно.
По сути, все одно.
К чему муть поднимать в прозрачности воды.

И Жизнь вам улыбнется. Она улыбается лишь Детям. И ничего не знает о философах, аскетах.
Удачи вам вернуться в Детство!

…

- Расскажите нам о чудесах.
 - Единственное известное мне чудо в этом мире – способность избегать Себя.
 
Это так болезненно и тяжко, так неподъемно и страшно, и всё же...
Чудо – то, что вы пребываете в страдании-серьезности, когда оно так трудоемко и хлопотно.

Человек сумел совершить это чудо и совершает его снова и снова.

Это так болезненно и тяжко, так неподъемно и страшно, и всё же...
Он продолжает творить сверхъестественное – страдание, и упиваться им.

А, когда вдруг ослабевает контроль и в брешь брони врывается Жизненность, людские истории становятся на миг событием (со-Бытием) и происходят легкие и простые вещи, принятые называть чудесами.
Происходят, случаются сами собой, как дождь, поток, течение ...

Но тут человек берется за управление...
А потом говорит: - Недолгой та была удача...

Вам Удачи доверять Себе и знать: всё есть лишь отблеск Вас!!!
Без Вас, сей мир – пустые зеркала.

- И все-таки о чудесах,… Возможно, по воде ходить, летать и проходить сквозь стены? Или это выдумки для дураков?

…

Ты сам дурак и выдумка придурка! Я сам не раз сквозь стены проходил. Летать не пробовал и по воде ходить. Но, знаю, надо будет мне, пойду и полечу!!!

…

- То, что вы зовете чудесами – всего лишь нечто за пределами ума, то есть привычных представлений-установок.

Вас подучили тому, что ходить по воде невозможно. Проходить сквозь предметы, летать, жить запредельно, без оглядки.
По сути, запретили.

Не впрямую, нет. Изощреннее.
Научив ограничениям.
Научили верить только тому, что «можно» пощупать.

Вот и щупаете вы.
То, что можете пощупать
Только разрешенное и не больше.

Это не хорошо и не плохо.
Это факт.

Эзотерика – не нечто запредельное, не Сокровенное.
Это часть Мира, его отвергнутая часть.
Не заблуждайтесь на сей счет. Эзотерика – не Ваше Сокровенное.

Ваше за пределами всего, НЕОПИСУЕМОЕ, БЕЗГРАНИЧНОЕ, НЕВЫРАЗИМОЕ, НЕВЫСКАЗАННОЕ …

…

Они снова и снова пытаются сбить его с радостного настроя. Оплетают своей путиной.
Я отчетливо ее вижу, липкие белесые нити, жадно тянущиеся к Живому.
В глубине темного зала, откуда исходят эти тоненькие струнки, притаились голодные мохнатые пауки.

Бр!!! Каково же Алану?!!
Хотя пауков он любит. Кого он вообще не любит?!!
Может тех, кто себя не любит? Вряд ли.

Он полюбил меня!!!
Меня!!!
А это говорит о многом.

…

- Планета на грани истощения, загрязнения, переполнена страданием. А вы говорите про какое-то счастье, какие-то перемены, о новости энергий... А движется-то все по нарастающей: все больше и больше страдания, и меньше и меньше счастья.

…

Каково ему сейчас?
Алан смеется и ответом легко смахивает паутину.

…

- Солнышко, планета тут ни при чем.
 Уже ни при чем.
 Перемены происходят настолько стремительно, что порой закрываешь глаза, чтобы этот мир исчез хоть на чуть-чуть.

 Все страдания – вопрос инерции. Чтобы покинуть нас, им надо проявиться.
 Все эти страдания очень скоро исчезнут с планеты.
 Вместе с нами, если мы будем за них привычно цепляться или без нас, если их отпустим.

 Наверное, доверие к происходящему, пресловутая таковость, именно то, что облегчит переход.
 
Чем мы можем помочь себе и планете?
 Играть, как Дети.

 У этого мира есть только один шанс выжить – ЖИТЬ ДЕТСТВОМ.
 Радостью и Счастьем.

 Не будет больше ни по-божески, ни по-человечески.

 Будет По-Детски или Никак, а, значит, опять же По-Детски.

 Вся фишка в Детской Радости.
 Будьте Счастливы, все остальное – просто остальное. Оно подтянется.
 Будьте Счастливы!

…

Душно мне здесь, ой, как душно.
От всех вопросов, этой боли, и жажды в боль свою кого-то окунуть.

…

- Растет число самоубийств. Как вы относитесь к самоубийству, суициду?

…

Как будто Алан тот, кто за всех в ответе, словно он толкает в петлю их, вручает лезвия, веревки, пистолеты!!!

…

- Очень скоро мы научимся покидать и посещать иные миры менее кардинальными способами.
Уходить, не оставляя за собой следов в виде тел, оболочек.

Хотя, чем этот способ - не способ?!!
Тем, что наказуем законодательством и осуждаем религиями?!!

Ушедшему без разницы, ему не указ системные запреты покинутой им планеты.
Главное не бежать от чего-то, а идти куда-то.
От чего бежишь – настигает. От чего прячешься – находит.

Необходимо знать направление движения, потому как есть и кольцевые маршруты.

…

Они спрашивают и говорят о чем-то, но видится и слышится иное мне: ворочаются вурдалаки в темноте: «Еда, много еды!».
И Алан среди них совсем один.

…

- Страх смерти. Все умирают. Как его преодолеть?
- А смысл его преодолевать? Он дан вам вашей силой, чтоб вырасти смогли вы, и трансформировать страх в вашу силу.

  Раньше я боялся, что скоро умру.
  Потом был период, когда страшился того, что это никогда не случится.
  Теперь все слилось и исчезло.

  Я говорю это не для того, чтобы похвастать.
  Чтобы показать – я понимаю.
  Но этим больше не живу.

  Уважаю в других.
  И растерял в себе.

  Все длится моя игра в этом мире.
  Сама собой.
  Все не заканчивается…

  А я готов в любой миг соскочить и, минуя любые миры, вернуться домой.
 
Я уже Дома.
  И все еще здесь.
  Так странно и естественно, одномоментно.

  Спасибо и Удачи Вам!!!

- Но я так же, как и все, умру...

…

Ах, мне бы только силы, я бы тебя убил собственноручно!

…

 - А что касается смертей.
  Вы умирали?
  Нет?!!
  Тогда к чему печаль?
 
  А те, кто умирал, вам рассказал, как это происходит?
  Тоже нет?!!

  И почему, как все?
  Ведь, может быть иначе.

- Мне хочется стать, как вы…

…

Перестают различаться лица, сливается все в общий ком. Голодный и орущий жадный ком.

…

- Вы такие классные!
Да, будьте же собой!!!

Не делайте ничего для меня, для нас, для всех, не для себя.
Будьте собой. Это так классно!!!

Чтобы вы не делали – делайте все для себя, чтобы понравилось Вам.

Тогда, все запищат от умиления и восторга. И вы будете радоваться общему восторгу, в созвучии с восторженным удивлением от самих себя.
Наши радости будут не главными для вас. Они будут подпевками, хором, сопутствием Вашему СОЛО – Вашей Радости.

Удачи вам в себя влюбиться!
Тогда в вас влюбится весь мир.

…

Опять вопрос удушьем жарким.
Так мутно мне, навыворот. Уйти бы!!! Тихонько уползти…
И вот ответ прохладой льется. Легче мне. Свежо. Дышу я и мне не надышаться…

  - И всё же, вы такие все – смешные!
  Обзываете себя половинками, тенями.
  Человеками, мужчинами-женщинами, родителями-детьми.
  Кто-то мнит себя царями и богами.
 
  Кто-то гражданами или рабами божьими.
  Больными, старыми, великими, ничтожными...

  Столько ролей!

  А я хожу среди всего этого лицедейства баламутом, играю насмешливо, а сам всматриваюсь в лица.
  Кто же молчит и улыбается, жмурясь от блаженства знания Себя Изначального ...

  А, когда надоест эта забава, молчу, жмурюсь, как кот, и блаженно улыбаюсь ...

- У меня вопрос о магии…

…

Невыносимо. Их так много. Не вырваться Алану, не ускользнуть.
И мне конец, по ходу. Сейчас потащат по проходу.
Жратвою.

- Давайте прервемся ненадолго, - слышу бодрый голос. – Спасибо!

И вот он за кулисами, где я и Хинея.

- Сматываемся по-тихому. Быстро и радостно. Серьезных и печальных не берем, на месте добиваем!
- Я не печальный. Ты меня специально пригласил, чтоб показать, что ожидает умника, дающего советы миру, людям?

- А ты догадлив, Марк. Ты не устала, милая? - он ободряюще смотрит на Хинею.
- Немного, - соглашается она.

- Твой парень держался молодцом!
- Холодцом, - бубню еле слышно. – Холодцом…

- Главное, жив, - успокаивает он мою девушку. – Без этого в семейной жизни никуда.
- Ты меня бросил в топку, только потому, что я – болван и мудрых слов не понимаю?

- Да, Марк, поэтому, но и не только. Привет, солнышко, - целует Алан леди Тейлин. – Всех засекли?
- Всех, - говорит она. – Ты как, дружок, какой-то бледный ты?!!

Все смотрят на меня. Отмахиваюсь вяло.

Я в изможденной полудреме.
И до меня доносятся их  голоса.

- Тисса всех срисовала? – уточняет что-то Алан.
- И Тисса и я, и Детвора, и помощники. Ты уверен, что нам не следует вмешаться?

- Тисса справится. Не стоит отнимать у девочки любимую работу!

Смешок в ответ:
- Тебе виднее. Поцелуй?
- Конечно!!! Спрашиваешь!!! Хинея, не завидуй!

В ответ шлепок по телу. Общий хохот.

Мне брызгают в лицо водой. Мы дома.
Блаженны Небеса!
Мы дома!!!

…

- Так мне не привиделось, все так и было? – когда я удивлен, то удивлен. – Я думал, разыгралось воображение. Причуды восприятия.

- Поглубже глянуть, так оно и есть. Все, так и есть, подобные причуды.
- Хреново мне, - я тихо признаюсь. – Как выжатая тряпка. Задушить кого бы, из тех, кто кровь сосал мою!

Смотрю внимательно и долго вдаль.

- Ты, главное, не ведись, - предупреждает Алан. – Что бы там ни было с тобою, не ведись! Пройдет отрава эта, сама собой пройдет.
- Тебе-то хоть бы хны!

- Я ловко притворяюсь, - отвечает он. – Мир – это боль, и кроме боли ничего.
- Помню.

- Не добавляй еще в него.
- Мне улыбаться, как придурок?

- Хорошая идея, - одобряет Алан. – Не кисни, потом попрет ТАКОЕ, только держись. Им радость твоя невмоготу.

И говорит моими словами: - Им надо кровь твою, и радость отобрать. Так неуютно им, с тобою на одной планете.



Мафия отдыхает


Мы входим в холл моей кампании. Я и Алан.
Низвергнутый король и тот, кому плевать на все короны.

Миг упоенья упоительного мига.
Я кожей чувствую сгустившееся напряжение и замирание внутри, как в детстве на качелях.

Идем мимо охраны, свирепых часовых.
Идем, лишь взглядами скользим. Внимания не обращая. Их, не замечая.

Мы видимы, а остальные нет.

Леди Тейлин с полуулыбкой снисхождения.
Моя Хинея с двумя мечами за спиной.
Горн и Гонзик с ухмылками: «****ец конторе!».
Ярче, светясь восторгом от грядущей свары.
Мрачным смертным приговором плывет над полом Тисса.
И полчища помощников идут со всех сторон, лениво, как затишье перед бурей.

Мы слышим выкрики секьюрити за спиной и гулкие удары лбов о стену.
Издержки производства, ничего не скажешь.

Мы входим в кабинет, устраиваем себя в креслах и смотрим на растерянные лица собравшихся меня свергать.
Может, завязывать мне с бизнесом пора? Такая скука, доложу вам!

…

Не знаю, что и говорить. Молчу, и это их все больше угнетает.

- Как вы вошли? – обретает дар речи мой партнер по бизнесу. – Покиньте кабинет, я вызову сейчас охрану!

Киваю головой. Давай, дерзай!

- Всем кабинет освободить, мне есть о чем потолковать с партнером, - я слышу голос свой и упиваюсь его властным безразличием.

Они сидят упрямо, но недолго. Их выволакивают помощники.
Небрежного кивка Алана вполне достаточно им.
Со стороны забавно смотрятся они: нелепо взмахивают руками, упираются ногами, преодолевая путь к двери.

Но Виктор, в отличие от других, видит их, не удивлен.

- Под самым носом, - изумляюсь я. – А я так и не понял, не догадался!
- Ты получил империю, мой друг, а за нее не расплатился. Так не пойдет!

- А я тебе не друг.
- Ты был успешен и соскочить решил, когда пора пришла оплачивать счета, дружок, - Виктор закуривает. – Неужто, думаешь, меня прижучить? Сейчас здесь будет столько теней, что вам их не то, что перебить, не сосчитать!

- Не так уж их и много было, - улыбкой сладкой скалится убийца Тисса. – Я убивала больше и не раз.

Напарник тухнет, тянется под стол и получает два кинжала в плечи.

Его вой плавно перерос в беззвучный всхлип. И Тисса пояснила хладнокровно.

- С тобой не договорили, посиди спокойно. А то останемся наедине.
- Я сделаю все, что скажешь, Марк, - бормочет он. – Не отдавай меня ей.

- Фу, как скучно, - досадливо морщится Ярче.
- Мы сделаем вид, что не услышали его, - спешу порадовать ее я. – Игра-то наша.

Все улыбаются, а Тисса раскладывает свой пыточный инструмент.

- Марк, Марк, я все… слышишь, все сделаю…

- Как в офисе, все чисто? – спрашивает Алан леди Тейлин.
- Да, их семеро всего осталось, когда вошли мы, Тисса быстро разобралась. Зачем такой толпой было ломиться?

- Погарцевать, мощь показать и мощью насладиться, - эта парочка, похоже, получала удовольствие, рифмуя все подряд. Хорошая игра. – Теперь бегут с планеты дружно упыри, а тот, кто не успел, надолго затаится.
- Мне шоу по нутру пришлось, - обратился Алан к Виктору. – Вы все почти собрались, и нам осталось рассмотреть вас. Легко и Просто.

- Гениально, - подхватывает Тисса. – Что мне с ним делать?

- Пускай подпишет нужные бумаги, а дальше твой он – бонус и подарок. Он из Ракулов Темных будет. А это ваши личные дела. Чужое дело – дело не мое.

- Я не подпишу, - грозится Виктор. – Раз ей достанусь.
- Подпишешь, - ласково и мягко уверяет его Тисса. – Все подпишешь.

Я отдаю готовые для подписи бумаги.

- Можно попросить, - кидаю напоследок Тиссе. – Чтоб после чисто было, ни крови, ни мозгов…
- Я вылижу всю кровь и съем все до последнего кусочка, - цветет широкою улыбкой Тисса. – Все будет чисто, с чистого листа.

Потом, дав себе насладиться моим ошеломленным видом, утешает:

- Такие милые дела не делаются в спешке и не к месту. Я заберу его туда, где место подходящее и обстановка в цвет.
А за его легенду не волнуйся, для всех он срочно куда-нибудь уедет. Он сам расскажет, где мечталось побывать. И попрощается со всеми, чтоб потом исчезнуть.
Для всех, не для меня…

- С тобой приятно иметь дело, - я слышу голос Алана. – Удачи, солнышко!!!
- Нам всем удачи!!! – отвечает Тисса.

И мы уходим.



Маргарита


- Я не знаю почему, но я счастлива. И дело не в бизнесе. Не в фирме, - Маргарита заглянула Алану в глаза. – Мне полагается биться в истерике, проклинать свою доверчивость, выть от боли, но как-то пусто внутри. Пусто, но при этом хорошо.
- Просто вы – уравновешенная, Маргарита. Равновесие – ваша основа.

- Если бы, - усмехнулась она. – Обычно я не подаю вида, но истеричка знатная!
- Выходит, я врун?!!

- Признайтесь, Алан, вы отняли мою боль, когда обняли тогда?
- Солнышко, равновесие – ваша основа. Отныне и навсегда.
Удачи вам, Счастья и Любви!!!



Наш океан


- Я им действительно был должен? - спрашиваю Алана.

Мы вдвоем, на океанском пляже Хасы. Не помню, чтобы был тут океан среди пустыни. Но тому, кто прошлое создает из настоящего Себя, какой-то океан организовать – веселая потеха.
Наверняка теперь в писаньях древних вы найдете подробнейшее описание его.

Мы не специально уединились, Хинея с леди Тейлин секретничают в стороне, Гонзик, Горн и Ярче плещутся на отмели.
И даже Тисса на утесе вдалеке, подставила лицо ветрам. Наверно, остужает, выветривает память. А ей уж точно есть, что остудить и выветрить, и растерять.

Мне неприятно, что я кому-то должен, поэтому и спрашиваю. А еще похож наш разговор на прежнее наше с Аланом общенье. Похоже, мне нравится бывать с ним.

- Это предлог, чтобы войти в твою историю, не более того, - лениво поясняет Алан.
- А без предлога, просто не войти?

- Понимаешь, Марк, за гранью, там свои законы. Они просты, их два. Один гласит: «Дело мое – мое лишь дело». Второй: «Чужое дело – дело не мое». Практичный бизнес, больше ничего.
Пока они блюдутся строго, спокойна мироздания основа.
Но стоит их кому-нибудь нарушить, с цепей срываются все, как один. И рвут на части выскочку и хама.
Порядок нужен всем.

Поэтому необходим предлог. Малейший повод, чтоб вмешаться.
Есть повод и тебя не тронут, пока предлога сами не найдут.
Но не особо ищут. «Чужое дело – дело не мое».

Но беспредела не потерпят никогда. Это, как вызов всем, объявлена война.
Особенно не любят политических. Тех, кто под знаменами добра и зла своею правдою следят  и сеют смуту.

Все эти разговоры про добрых дяденек и злых, богов и дьяволов – всего лишь вымысел досужий. Им просто нужен плотный ужин.
Лишь чистый бизнес там в чести. Вопрос питания. Энергетический вопрос. Всем им необходим подсос, подкачка силы.
Существование свое никто не ставит под угрозу срыва, по чьей-то прихоти идей переустройства мира.

По мне без надобности все предлоги, но проще было получить его. Тогда мне правило:  «Моя забота», а посторонним «Чужое дело – дело не мое».

Когда же я к тебе пришел, моя позиция железной была. Отнятый дом, жестокий повод, безвопросный. Ясный.
Потом ты заплатил мне за поддержку и это вновь «делом моим» для всех.
Мне не хотелось мир топить в крови, пусть даже кровососов-упырей. Не нравится мне в это вовлекать своих друзей.

Ты никому не должен, Марк, расслабься!

Он усмехается чему-то: - И Маргарите ты теперь не должен.

Я удивленно хлопаю глазами.

- ТЫ НИКОМУ НЕ ДОЛЖЕН.

- Даже тебе?
- А мне за что? Со мной ты расплатился.

- Я не о том…
- А «не о том» к проплате не стремится… Привет, девчонки!!!

Девчонки мокрые, счастливые идут.
Хинея тормошит меня: - Идем купаться, Марк!

А царственная леди Тейлин упоительно визжит у Алана в руках, а он стремительно бежит с ней в океан.

Подхватываю милую свою, целую и кружу.

- Марк, ты меня любишь?
- Еще как!!!

- И в океане? - хитро щурится Хинея.
- Намек понятен и приятен, - я увлекаю свою ненаглядную в соленые воды древнего, как вечность океана.

…

- Мне уже пора, - сказала Тисса.
- Ты с нами не останешься? – спрашивает Алан. – Куда спешить?!!

- Останься, Тисса, оставайся!!! – вмиг зашумела Детвора.
- Вам слишком больно от меня! Я знаю.

- Ни капельки не больно, - Ярче рядом.
- И все же мне пора. Еще увидимся.

- Мы рады тебе, Тисса, - улыбнулась леди Тейлин. – Будь милостива к нам и посети нас поскорее!
- Скорее отдыхай от нас, - смеется Алан. – Скорее отдыхай и снова возвращайся!

- Обнимемся, - Хинея предлагает.

Мы обнимаем Тиссу, с ней прощаясь.
Она нас оглядела напоследок, блеснула взглядом и исчезла.


 
Хорошо


Гонзик выступает величавым павлином. Великий Он и зеркало, фиксирующее его величие.

- Выражу общее мнение, если скажу: этот парень популярен. Этот парень слишком популярен, - заявляет громко он. - Даже неприлично популярен. Просто парень – популярень!!!

- Привет, Гонзик! – Горн и Ярче рядом.
- О, все в сборе. Привет, Куплет! Привет, Девочка-Припевочка. И, ЗДРАВСТВУЙ, Я  – чудесный парень. Звездный Парень – Популярень.

- Ты, популярень, что звездочку проглотил? – отозвалась Ярче. – Зазвездился в полный рост?!!
- Идем играть, - зовет Горн. - Нам нужен лох сопливый.

- Мальчик для битья, - охотно Ярче подтверждает.

Гонзик поворачивается к зеркалу, озорно подмигивает своему отражению: - Вот, слово в слово. Всеобщая любовь. Ну, что я говорил!!!

…

- Привет, чемпион!
- Привет, ребята!

Наша встреча начинается с дружеских похлопываний. Мне это напоминает выбивание пыли из ковров. Каждый последующий хлопок сильнее предыдущего.

- Чего такой кислый, чемпион? – удивляется мой главный тренер.

- Что-то я не в теме, - пожаловался я.
- Ты в Теме, Марк, - заверил меня Гонзик. – Еще в какой!!! Единственной, Неповторимой Теме!!! Просто тебя легко удается выбить из Нее.
Ты пока не укоренился в Ней основательно. Привычно реагируешь. Привычно сползаешь в привычное. Серое, горемычное.

- Я выбираю привычное?
- Это не вопрос выбора, а вопрос узнавания, - поправляет Гонзик. – То, что ближе тебе, к тому ты и подключаешься. Несчастье – это привычка, выработанная годами.

- О, какой я молодец, - оживляется он. – Я к Алану побыстрячку, - и выстреливается пулей, чтобы тут же появиться раздутым от важности индюком.

Похоже, для него жизнь удалась. Он свысока оглядывает нас, молчит многозначительно.
Мол, сами понимают, с кем имеют дело!

- Отвечай всему «хорошо», - посоветовал Горн и прикрыл глаза. – Заглядываешь вовнутрь себя и говоришь умиротворенно: «хорошо».

Блаженство разлилось по его грубому словно высеченному неумелым камнетесом лицу. Мне самому стало блаженно от его «хорошо».

- Твое «хорошо» не означает взять под козырек, дескать, принято к исполнению. Сейчас метнусь и все устрою. И прибегу за новым приказаньем.

- Оно означает констатацию моего согласия с миром? – умничаю я.
- И это тоже. Но попутно. Сопутствующим сквозняком, - уточняет Гонзик. – Главное, не это.

Он делает приглашающий жест Горну: ваш выход, маэстро, никоим образом не посягаю на ваше право первым рассказать.

- Твое «хорошо» - и констатация-фиксация, и ощущение-проживание, и пополнение себя собой, - маэстро, как всегда на высоте. – Ты не вгрызаешься сразу в горло несчастному, сначала ощущаешь радость бытия, а уж потом отрываешь ему голову. Или не отрываешь.
Но что бы ты и сделал, и не сделал, проистекает из Счастливого Тебя.
Тебе понравится и подойдет.
- Нас этому Алан научил, - поддержал Гонзик. – Если нам это помогло, то тебе и подавно подойдет-поможет.

- А в чем вам помогло «хорошо»?
- Мы сразу отрывали голову обидчику, - пояснил Горн. – Сразу. Срабатывал некий рефлекс.

- Ты знаешь, сколько нам пришлось в срочном порядке прятать трупов? Что ты!!! – присвистнул Гонзик. – Мы работали, как крупная похоронная контора!
- Не хотелось огорчать Алана, - пояснил Горн. – Ему и так не сладко приходилось с этими упырями, так плотно они его тогда обступили. А тут еще, мы его не особо радовали своими ответными зверствами.

- А почему они его обступили, эти упыри?
- Все до него скучали жутко-сытно. Погрязли в колдовстве, обжорстве, поедая ближних. В умных мыслях.
А Алан вышел на средину всех миров и заявил, что впредь, отныне, ум – обычный мусор, а колдовство – фигня на постном масле, с жестокою отдачей вслед. Вот тут они и навалились.

- Да, он умеет всех развеселить!!! Но поподробней расскажите.
- А ты Хинею попроси, - предложил Гонзик. – Начало не застали мы. По ходу пьесы мы влились. Мы ж первыми фантомами и были, которых к Алану послали колдуны.

- Что, заскучали без сестрички?!!

Я цепенею, Ярче за спиною. Потом вздыхаю облегчено, ведь выход есть.

- Ярче, расскажи свою историю, - прошу я.
- Тебе какую, Марк? - интересуется она. – У меня их много. Есть пошлые, и с огоньком есть, - лукаво щурится. – Тебе какую, милый?

- Про то, как с Аланом вы встретились, - вот вляпался дурак!
- Легко, - опять лукаво щурится она.

- Похоже, ты внушаешь трепет, - я удивленно озираюсь, где же Дети. Гонзика и Горна след простыл.
- Еще какой, - смеется Ярче. – Наверно, с трепетом я перестаралась. Но с ними и не угадаешь, когда остановиться. В этом я не мастерица.

- А в чем ты сильная, в чем мастерство?
- Как в чем? В притворстве. Такою создана я. Милою притворой, девочкой, ребенком-недотрогой. И кровожадною, в придачу. Когда коварство не сработает и хитрость. И  выманить не получается задачу.
- Но ты теперь Дитя, - напоминаю я на всякий случай.
- Еще какое!!! Просто я не притворяюсь. Умею, но не буду, не хочу!!! И получается немного дико.  Все в страхе разбегаются… Шучу.

- Меня тут одной вещи научили. Зовется «хорошо». Разруливает всё на раз.
- Научишь?

- Ладно, слушай, - я пересказываю суть и спрашиваю. – Ясно?
- Хорошо, - ее глаза уже закрыты, а лицо расплывается в довольстве и усладе.

Я следую ее примеру: «Хорошо». По-настоящему!!! Так классно!!!

- Спасибо, Марк, - она легонько меня целует и поясняет. – Мне надоело быть ходячим ужасом, кошмаром. От меня же все шарахаются.

- Не все. Я не шарахаюсь, - смело заявляю.
- Это потому что в тебе заглушен инстинкт самосохранения, - смешливо поясняет мне ребенок.

- Да, ничего он не заглушен. Я остро чувствую исходящую от тебя опасность, - начинаю я и понимаю, что попался. Да, девочка – не промах!
- Вот видишь, чувствуешь! И Гонзик с Горном меня бегут. Нет, не боятся, но и к компании моей не очень-то стремятся. Хинея прямо мне сказала, чтоб я к ней и не приближалась, пока не научусь общаться.
Алан и леди Тейлин меня любят, но путаться под их ногами, когда у них такой роман, я не желаю.
Остался ты, я и тебя пугаю.

- Ну, не сейчас. Не после «хорошо». Давай еще раз?

Она кивает: - На счет «один»... Один и…

«Хорошо»…

Мы в глубине себя и каждый чувствует всю глубь другого.
Оказывается, что когда мы вместе, ныряльщикам намного легче дается глубина.

«Хорошо», - синхронно вырывается из нас.

Вот миг нечаянного узнаванья. Мы – Дети, узнавшие свое родство.
Смеемся мы и … «хорошо» …

…

- Ты – классный! - смущается Ярче. – Не зря тебя Хинея любит.

И тут же резко меняет тему: - Спасибо, Марк, за «хорошо»!

- Гонзику и Горну говори спасибо, - предлагаю ей выход. – И то, что мне сказала про необузданную искренность свою, им скажи. И Хинее. Они поймут.
Мы все тебя так любим!!!

- Это «хорошо», - смеется Ярче. – Я скажу. Спасибо, Марк.
- Удачи!!! Наверно, я пойду.

- А история моя тебе не интересна?
- Ух, ты, точно. Как я мог забыть?!! Рассказывай.

- Ну, слушай…
Моя любимая рассказка.

Меня создала одна колдунья. Такой маленькой, милой девочкой-притворой. Чтоб я могла выклянчивать, очаровывая всех, кого не лень.
И достаточно сильной и яростной, чтобы могла выбить требуемое, на тот случай, если попадался отъявленный жмот, притворству моему не поддающийся.

И вот однажды она меня в дорогу снарядила с приказом Радость выманить-отнять.
Там, дескать, есть придурок стремный, всё без разбору радостно ему.
А это не порядок, нестерпимо Мертвым. Пусть веселится он в гробу.
И я у Алана тогда и появилась.

- Мне б Радости чуть-чуть, - я тоненько скулю.

А он мне говорит: - Да забирай хоть всю!!!

И Радостью его я так обпилась, что пьяная пол-дня была. Все хохотала и как ****ь себя вела. То нагло спьяну приставала, то жалобно услуги предлагала. То тут же быстро засыпала, чтобы проснуться и начать сначала.

А Алан вдруг меня обнял и посмотрел в глаза так сильно! И что-то от него в меня впорхнуло птицей, и я затихла, наблюдая, как летает эта птица.
Он в лоб меня поцеловал, сказал мне:
- Доброй Ночи, Детка! Поспи немного, а как проснешься, ждет тебя конфетка.
Спи, Доброй Ночи Тебе, Детка!

И я уснула, а проснулась вдруг ожившей птицей. С тех пор люблю я веселиться.
И Алана с тех пор люблю.



Рассказ Хинеи


Стремительным вихрем приносит к нам Ярче. Она разгоряченная, удирает от Гонзика. Играют в салочки.
Я однажды попробовал с ними побегать. Черепаха меж копыт мустангов диких.

Она чмокает в щеку Хинею и спрашивает меня:
- Марк, выделишь для меня пару секунд своего времени? Раз, два… Спасибо!!!

И уносится. Гонзик-то уже рядом.

- Похоже, вы спелись, - довольно резюмирует моя прелесть.
- Есть такое, - улыбаюсь я, наблюдая за тремя пыльными смерчами, носящимися друг за дружкой.

- Спасибо, милый, - меня целует милая моя. – За Ярче, она про все мне рассказала. И вообще, за всё-привсё. Меня распирает от гордости за тебя. Тебя все очень любят!!!
- И даже ты?

- Я во главе твоих фанатов!
- Ты сомневалась, что впишусь я в интерьер? – спрашиваю, отвечая на нежности Хинеи.

- Не то, чтоб сомневалась, была готова уйти с тобой, - просто отвечает она.
- Уйти??? От ЭТОГО всего?!! Со мной?!!

- Уйти. От ЭТОГО всего. С тобой.

…

- Расскажи мне про Алана, - прошу я Хинею. – Все с самого начала. Гонзик и Горн сказали, цитирую: «Алан вышел на средину всех миров и заявил, что впредь, отныне, ум – обычный мусор, а колдовство – фигня на постном масле, с жестокою отдачей вслед». И на него тут же навалились всевозможные упыри. Что это за средина миров?
- Это не с самого начала, - засмеялась Хинея. – Впрочем, ладно. Средина – это вольное название Центрального Перекрестка всех миров. Центральный Перекресток – такое же условное названия Импульса, питающего проявления.

- Это Изначалие? – спрашиваю я.
- Это момент узнавания в Изначалии.

- А, знаю, момент узнавания мира, наподобие узнавания себя, как проявления.
- Да, с той лишь разницей, что это Момент Узнавания Всех Миров. Это высочайший пилотаж осознания – попасть в Средину миров. Но пребывать в Ней и воздействовать на них – это вне любого понимания.
Об этом лучше расспроси Алана.

- Что вы меня все футболите?!!
- Я не футболю тебя, любимый. Просто этот вопрос, кроме Алана, никто тебе не прояснит. Про остальное я охотно расскажу.

Алан вышел на Средину и действительно обнулил всякую хрень.
В том числе и так называемые контракты по обучению, и долговые контракты.

Это когда на тонком плане присутствует договор между сторонами, позволяющий одной грубо вмешиваться в пространство другой, с целью получения неких жизненно важных уроков и пресловутой мудрости, - пояснила моя фиолетоокая красавица. – Или отработки прежних долгов.

- Это так важно? – спросил я.
- Еще бы, - подтвердила она. – С этого момента любое вмешательство расценивается, как банальная агрессия. А агрессия – очень дорогое удовольствие. Настолько, что в приступе злобы проще, спокойнее и куда предпочтительнее перегрызть свое же горло.

- Существование параллельно, - понял я.
- Да. До этого все так запуталось, что легендарная угроза аннигиляции стала будничной ожидаемой развязкой.
- Аннигиляция – это исчезновение в слиянии противоположно составленных субстанций в обоюдной дематерилизации.

- Ты такой умный, - засмеялась Хинея.
- Звучит, как насмешка!

- Так и есть. Говори проще – не запутаешься. Аннигиляция – взаимное исчезновение двух несовместимых субстанций.
Соединение несоединимого.  Полюса в кучу и привет, пишите письма!

- Мелким почерком? – ехидничаю я.
- Да хоть, печатными буквами! В общем, тут и понеслось. Все эти кровопийцы просто взбесились.
Колдовство не в тему. Долги списаны. Контракты засуньте себе в жопу!
Да у них башни поотрывало!!!

Ты представляешь, сколько безумных Ведомых выбросило за борт этой волной!
Реально стало Легко и Просто.
А на Алана безостановочно атаки были.

- А он?
- Не отвечал. Ответить – силу упырям дать. А так они тают в его безразличии, как льдинки в кипятке. Шипят, булькают, пузырятся и ТАЮТ.
А помощников у Алана прибавляется и прибавляются. Удары-фантомы колдунов вдруг решают быть рядом с ним.

Так потихоньку все стало на свои места.
Хотя тогда на Алана смотреть страшно было. Без преувеличений, его рвали в клочья.
Особенно рьяно те старались, кто были рядом, из людей.

Леди Тейлин ему об этом говорила, но все было напрасно.
Он слушать не хотел.

Еще во времена легенды Воина-Мечты, всю боль забрал, когда от нас ушел он. Всю, без остатка. А леди Тейлин оставил всю до капли Силу. И нам той силы перепало.
А он ушел Мечтой, мирами, где особенно безрадостно бывало.

И этот мир последний выбрал он, где в сборе чуть не все, кто целью задан был в нем Изначалие унизить. И доказать, что он обычен. Что все обычны.

Когда вдруг стало ясно упырям, что силой грубой не решить, посредственность они включили.
Обычность и привычность, серость, будни.
И безнадегу, и тоску.

Людьми в сей мир пришли. В родню мостились, якобы друзьями были.

Когда Легко и Просто расцвело, они всё сделали, чтоб к Алану подсунуться поближе. Присутствием отравленным своим его поили и кормили. Хвалили и ругали,  и опять хвалили. Пока он Радость нес, его тихонько в спину били.
И был момент, мы испугались, не выдержать, не выдюжить ему.
Его переломало, но Алан выжил.

О, люди, тяжкий крест его!
Он так носился с ними, с этими смертельными больными! Им сопли подтирал, устраивал им их чудеса, раздал им все, что было без остатка.

- И что потом?
- Он стал Счастливым. Снова. И перестал быть дойною коровой. Сказал: «Чужое дело – дело не мое», «Дело Мое – мое лишь дело». И с той поры безмерно Счастлив он, и мы становимся счастливей и счастливей.

- А я?
- Ох, - прикрыла голову руками Хинея в притворном ужасе. – Ты был нам всем хорошей встряской. Тряхнуло Алана, тряхнуло нас.

- Но когда в Храм пришел…
- О, тогда уже полегче было. Я сразу и не поняла,  что весь сыр-бор из-за тебя. Тогда ты уже был любимцем Ткады. Но Алану пришлось с тобой несладко. Тогда он редко улыбался.
Но все прошло. И стало еще лучше. И ты пришел ко мне.

- А ты ко мне!!!
- А я к тебе пришла, любимый.



Средина всех миров


- Расскажи мне про Средину миров. Как туда попасть?
- Не знаю, - просто отвечает Алан.

- Но ты же там бывал!
- Почему бывал, сейчас бываю.

- Так ты не знаешь, как мне объяснить? – догадался я. – Ты можешь рассказать, как это сделал.
- Как раз с этим обстоит все очень ясно. Только навряд ли, тебе это подойдет.

- Это действительно высший пилотаж осознания?
- Возможно. Но не в этом дело. У меня не было выбора. А, как ты уже, по себе, хорошо знаешь, отсутствие выбора – Открытая Книга Возможностей.

Меня здорово загрузило тогда, что баржу утюгами всякой мирской хренью. Мои отводящие каналы не успевали справляться с потоками мути. Начали забиваться. Слишком уж много наплодили люди всевозможных упырей бессилием своим. Именно отсутствие выбора и толкнуло меня на эту авантюру.

Все, конечно же, в один голос уверяют тебя, что великий Алан Лига Легко и Просто грудью прикрыл миры от всякой погани.
Само все получилось и прикрылось. У меня просто не было выбора, Марк.



И это не утопия, а Ты. Реально всемогущая Реальность


 - И после этого любить людей!!! Как их любить?!! Мне это непонятно!!!
- Что дружно вы меня в человеколюбцы записали?!! Еще к кресту прибейте и распните!
О, нет, такие игры – не мои. Мне инквизиторских костров по горло хватит.
Мое такое впечатление – они только меня сжигали! Другие, как дрова, их почему-то на костры не вдохновляли.

- Тогда в чем дело?
- Мы, Марк, приходим в этот мир играть.
Мы – Дети Изначальной Сути в этом мире. В любом из выбранных миров.
По сути, мы и есть Вся Суть. Мы – Изначальные, по сути.

Но в этот мир приходим мы Детьми.
И мир уже готов к подобному приходу. Мы – те, кто подготовили его.
И всё, что к нам идет, всё – заготовки наши. И нет чужого, не родного. Всё лишь свое, всё лишь родное.

Когда всё так воспринимаешь, тогда свободен ты от формы, выбранной собою.
Теперь ты можешь что-то взять, оставить что-то.
Что-то использовать в своей игре, чему-то просто быть, поблизости, а может в отдаленьи.
Позволить просто быть.

Тебе без надобности что-то отрицать, отталкивать и с этим воевать.
Ты здесь посланцем Изначальной Сути, ты здесь Дитя, Дитя Реальности в песочнице, что сам себе и приготовил.
И проблески свои и тонны мути.

Когда живешь ты этим, искренне, реально, полно, славно и тотально – всё так и есть.
ВСЁ УЖЕ ЕСТЬ.

Но, если ты начнешь играть в игру, где есть чужое - не родное, и воевать, отталкивать – оно пойдет вслед за тобою. Будет преследовать тебя.
Когда есть что-то, что нам неприятно, что давит, душит, следует за нами, преследует, диктует, угнетает – достаточно лишь вспомнить кто мы.
Мы – Дети Изначального, по сути. Мы – Дети Сути.

И, если убегать от хрени, то радостно и с детским визгом. Как дети, в догонялках.
А можно повернуться, вспомнив. Погнаться вслед за тем, что раньше бегало за нами. С таким же детским визгом и весельем. Теперь пускай оно бежит нас.

Как только знаешь ты, что ВСЁ – МОЁ, РОДНОЕ И МНОЮ СОЗДАННОЕ, ДЛЯ МОИХ ЖЕ ИГР – всё так оно и есть.

Так полюби, что создано тобою, оно не виновато, что ты его таким слепил.
Удачи нам всем, Счастья и Любви!!!
И помнить, кто мы есть, по сути. Мы – Суть, Вся Суть, по Сути.
Удачи нам всем, Счастья и Любви!!!


- Когда есть хрень какая, то она моя?
- Ты говоришь себе: «Вот хрень пристала, не откинешь. Ох,  ну и редкостно ж дерьмо». Ну, а потом его обнимешь. Ведь не чужое, а твое оно.
«Все так и я все это сотворил, я за него в ответе».
И станет созданное ключевым звеном твоей игры, прологом увлекательных историй.
Твоим Вопросом и Твоим Ответом.

И это не утопия, а Ты. Реально всемогущая Реальность.

…

А я зажмурюсь по-кошачьи и буду млеть в тепле и неге.
А мир, пока исчезнет, отдохнет...


Мне хорошо.
ТАК хорошо, что знаю точно, припрется вскоре кто-нибудь.
Мирским посланцем и засранцем.

А вот и заслан казачок!
Нарисовался Марк. И не один. С какой-то хренью. Полным ранцем.

- Чего тебе?!!

Я прошлое свое создал, в котором он – Великий Просветленный Мастер.
Благословенный Поцелуй Небес мирам.
Контрольный. В лоб.

Что надобно Великим Просветленным Мастерам от скромного того, кому немножко классно и прекрасно?!!
Что за миры, которые не в силах вместить меня, которому немножко хорошо?!!

- Что делать, Алан? Я не знаю. Хрень появляется. Не часто, но бывает. Но как придет, ****ец, тушите весла, свет сушите! Но ты мне, вижу я, не очень рад.
- С чего ты вдруг решил, что буду я тебя встречать цветами?!! Опять мне хрень принес!
Когда тебе дерьма с улыбкой и в красивой упаковке доставят на дом, ты в бубен дашь и с лестницы пинками в зад погонишь!

С чего решил ты, что мне твое дерьмо милее будет?!!
Мне и мое дерьмо не в тему. Высрал.
Чего в нем ковыряться?!!

Ты со своею хренью сам и разбирайся!!!

- Но как?
- Скажи ей: «Покажи себя».

- А если вдруг покажет?
- Спроси: «А где до этого была?».
То, что мелькает-исчезает, нереально. Нелепица, досужая игра.
А, значит, не имеет силы. А Сила – Ты!!! И у Тебя берется ее сила. И ты ее питаешь Своей Силой.
А значит, не питай!

- Опять пришла.
- Спроси: «А раньше это было?»

- Мне говорит, что «было». Было, есть и будет. Навсегда.
- КОГО ВОЛНУЕТ, КТО И ЧТО ТАМ ГОВОРИТ?!! Кого волнуют лживые фантомов заверенья?!! В мозгах твоих сплошные завихренья!
СПРОСИ СЕБЯ!!!
 
Молчит.
Ответом ТИШИНА.

Отлично, помолчу и я.
До одури наговорился.

…

- Что, намолчался? Вижу, легкий и простой теперь ты. Будь рядом, ни на шаг не отходи. Тебя замучаю я мудрыми вещами. Чтоб знал, как с хренью приходить!

…

- Чтобы идеи не беспокоили тебя – ты их не беспокой отказами своими. Скажи им: «Хорошо, осуществляйтесь сами».

Примерил–поносил. Что тесно – разорвется, расползется.
Что не твое – соскочит.
А что твое – твое.
Всё – лишь одежда, Марк. Как гардероб.
Одел, покрасовался, снял.

…

- Воспринимай, как анекдоты, все сказанное твоим умом.
Он зачастую такую дичь несет - пургу метет, хоть стой - хоть падай!
Ты не падай и не стой, а смейся-улыбайся.
Кто так еще развеселит, как этот клоун неумелый?!!

…

- Ты подружился с чудесным «Что это?», теперь же подружись с волшебным «Где?».
Когда к тебе приходит нечто, спроси его: «Ты где?».
Реальность всегда здесь. Иллюзия же где-то там.

И подружись со сказочным «Когда?».
Реальное сейчас. Иллюзия же раньше и потом.

Иллюзия – она всегда «там» и «когда-то», лишь стоит только повнимательнее в нее всмотреться.
Тогда и где-то. А не сейчас, не здесь.

- Зачем мне «Где?», зачем «Когда?» - я спрашиваю Алана. – Мне «Что?» вполне хватало!
- Да не зачем, а просто так, для изобилья. Ведь, я не жмот, а обормот.
Теперь в твоем резерве есть ТАКАЯ СИЛА, которой ты не знал, до сей поры!

Ты был силен, теперь ВСЕСИЛЕН.
Лишь чувствуешь устало твое «Что?», резерв вводи.
И наслаждайся Своей Силой …

…

- Нет никого на Небесах, кто нам приказывает и запрещает.
Нет никого на Небесах, кто нас наказывает и поощряет.
И, если плюнуть в Небо, Оно тебе твоим плевком вернется.
А Синеве подаришь поцелуй, Она твоим же поцелуем отзовется.

Все муки в разделеньи, друже.
И то, что у тебя внутри, конечно же, проявится снаружи.
И, если плюнуть Вглубь Себя, ответ тебе твоим плевком вернется.
А Глубине Своей подаришь поцелуй, Она твоим же поцелуем отзовется …

…

И это не утопия, а Ты. Реально всемогущая Реальность …



Причуды Восприятия


- Покажи себя, - сказал я. – Прямо сейчас, прямо здесь. Реальность – всегда здесь и сейчас.
Реальность  и есть всегда Здесь и Сейчас. Реальность Реальна.

А ты – очередная херня. Причуда восприятия.
Причуда восприятия причудливого воспринимающего меня.
Причуда восприятия одной из бесчисленного множества причуд восприятия.

…

- У меня вопрос.
- Валяй.

- Воспринимающий. Он, ведь, тоже причуда восприятия?
- Молодец!

- Благодарю. Вопрос: чья причуда восприятия?
- Как, чья причуда восприятия?!! Восприятия.

- Чьего восприятия?

Он хитро улыбается, явно переадресовывая мой вопрос мне же.
Я укоризненно вздыхаю своей тупости, и спрашиваю себя.



Марк, просто Марк, а не апостол


А я вам в Вечности кредит оформлю.
А банк взорву.
Платить не надо будет …

Не время – Вечность. А отсутствие времён.
И, если Вечность вам без надобности. Сказка.
Тогда к чему вам к Вечности указка?
(И реквизиты Ее банков, шаблоны заполненья бланков)
И шелест тихий Вечности имён ...


Он стоял на поверхности воды, словно это было самым легким и простым делом.

- Алан, как у тебя это выходит?

Он захохотал, указывая на меня пальцем. И продолжал смеяться до тех пор, пока ни уселся в изнеможении. А усевшись, тихонько подхихикивал.

- Чудной ты, Марк!
- А то не знаю! – в тон ему ответил я.

- Ты не узнал Реку?

Я огляделся, чтобы с убийственной простотой осознать, что я – распоследний болван. Это было то самое место, где я когда-то тонул, увлекаемый на дно своим рассудком.

- До сих пор не могу понять, как тебе ни пришло в голову попросить Благословенную Ткаду помочь в хождении по воде?
- Так это Ткада?!! – я изумлен. Я – не болван, а непроходимый тупица!!!

- Как вам это нравится? – вопрошает Алан, обращаясь к Реке Жизни. – Любимец Вод Благословенных, Благословенную Любимицу не узнает!!!
- Ткада!!! - я порывисто кидаюсь в Ее объятия и, наткнувшись поцелуем в твердую поверхность, скольжу, как фигурист по льду.

Алан опять хохочет. Дай посмеяться, хлебом не корми!

Я встаю, сконфуженный, отряхиваюсь непонятно зачем и от чего. Его насмешек и тупости своей?!!

- А по обычной воде я смогу ходить?
- Конечно, нет!!!

- А почему?
- А обычной воды не существует. Обычный – означает человек. Лишь только он и есть «обычный».
Обычай есть такой, когда-то сам им был. Забыл? Вот и отлично!!! Такую хрень желательно забыть!!!

- Так я могу…?
- Конечно, можешь. Кто б сомневался!

- Время лекций?
- Не дождешься!

- По мне, так самый срок и место!
- Сам напросился, - ухмыльнулся Алан …

…

Я, окунувшись в быт честной компании друзей, вдруг остро ощутил ту боль, какой я Алана когда-то наделил, какую он прожил со мною, когда от боли заслонил.
И ужаснулся. От чего отвлек его я, своей болезнью, под названьем человек!

Я помню ту болезнь свою и нынешнее исцеленье.
И словно внутреннее повеленье, меня восторг переполняет, я пишу.
Пишу о том, чем я переполняюсь.
Возможно, это ни к чему и никому не интересно.
Но это интересно мне.

Мне без нужды и надобности кто-то или что-то.
В достатке мне меня.
Того, что я пишу …

…

- Все, что является привычным знанием, не стоит выеденного яйца.
Людское знание, как бег по кругу.
По замкнутым, бессмысленным кругам.

И выходом из замкнутого круга является Прыжок из Ниоткуда в Никуда.

Легче Легкого, Проще Простого совершить прыжок в Неизвестное из Неизвестного.
В НЕ ЗНАЮ из НЕ ЗНАЮ.

Признав незнание свое, ты выбираешься из круга. Признав незнание того, куда ты прыгнешь, ты попадешь в Себя.
ИЗ НЕ ЗНАЮ В НОВОЕ НЕ ЗНАЮ – ПРЫЖОК СЕБЯ В СЕБЯ.

Это легко и просто. Это легче легкого, проще простого.
Может, именно поэтому люди и не пользуются легким и простым способом бытия.
Он им не доступен.

Человеческая форма проявления является переходной, эволюционной.
Своеобразной ступенькой. Вы наступаете на ступень и идете дальше.
Но, если вы становитесь этой ступенькой, считаете себя ею, то наступать будут на вас, опять и опять. Вы устанете отмахиваться от топчущихся на месте, коим вы себя считаете.
Этот каламбур – действительность, возомнивших себя эволюционной вершиной.

Но вернемся к легкости и простоте.
Прыжок в Неизвестное – то самое обнуление, снова и снова. От мгновения к мгновению.

Пусть тебя не вводит в заблуждение человеческий язык.
Мгновение – единственное и единое – Реальность.
Нельзя сказать, что мгновение одно, оно – единое.
Оно – Неизвестность.

Тебе предстоит прыгать из Мгновения в Него же, из Неизвестного в Неизвестное.
ВНОВЬ и ВНОВЬ.
И вот слово «прыгать» – показательно.

Тебе предстоит прыгать снова и снова, снова и вновь, с нова и в новь, пока ты ни осознаешь, что это естественный ход бытия.
Ежесекундный прыжок в Неизвестное.

Возможно, это прозвучит, как очередной каламбур, но так оно и есть:
ЖИЗНЬ – ЕСТЬ ПОСТОЯННОЕ УМИРАНИЕ.

Жизнь Жива только потому, что ежемоментно умирает.

Как это до тебя донести?
Чтобы ты ощутил сердцебиение сказанного.
Чтобы ты сонастроился с Реальным.
С Жизненностью.
Когда ты не тянешь в Сейчас ничего из того, что якобы было секунду назад.

Все эти цепочки, последовательности, связи необходимы именно для линейки бытия – той самой бытовухи, столь характерной для социума.

Линейная поверхность круга, по которой вы бродите раз за разом, не в силах вернуться в Глубину Себя.
Линейность и не позволяет вам сделать шаг от человеческой формы проявления к вашей собственной Исконной Природе, Естественной Природе Бытия и Небытия ОДНОМОМЕНТНО.
Вне всяких моментов, в каждом и всех моментах ОДНОМОМЕНТНО.

Это не вопрос любого понимания традиционного и альтернативного, не вопрос колдовства или науки – это вне любых пониманий. Потому как понимание – еще одна цепочка, еще одна привязь к бытовухе.

Это естественный ход, пульс, дыхание СО БЫТИЯ.
Присутствие и Отсутствие Одномоментно.
Как вдох и выдох.

Дыхание – оно вне тебя, но не помимо.
Ты не участвуешь в нем, как деятель или даже наблюдатель, скорее как наблюдение и сопричастность.

Если я стану продолжать объяснения, то скорей всего запутаю тебя.

По сути, все Легко и Просто.
Каждое мгновение умирать.
Безболезненно, безбоязненно.
Умирать, умирать, умирать …

Снова и снова, снова и снова, снова и снова умирать.

И, умирая каждое мгновение, ты почувствуешь, не только кем ты являешься, но и кто ты есть, по сути.
Ты являешь себя образами и есть Жизнь.
Являя Собой преходящее, Ты есть То, Что вне умирания.

Жизнь – это То, Что вне всевозможных умираний и рождений.

Да, происходит рождение и умирание, рождение и умирание, рождение и умирание.
Одномоментно. Оно происходит с тобой.
И вот, рождаясь и умирая каждое мгновение, каждый момент, ты осознаёшь Себя – Того, Кто вне всех этих рождений и смертей.
Кто наблюдает рождение и умирание, будучи вне их.

- Могу я наблюдать рождение? – задаю вопрос.
- Конечно. Наблюдая рождение миг от мига, ты начнешь осознавать и умирание. Кому рождаться, если умиранием не освобождено место новорожденному?
Ты можешь наблюдать отдельно беспрерывные рождения или умирания, если пока не можешь осознавать их сменяющуюся череду. Наблюдая что-то одно, ты не сможешь обойти другое.
Родилось новое, где же старое? Оно умерло.
Старое умерло, а вот и новое.
Не важно, что будешь наблюдать, ты потихоньку придешь к осознанности Течения Потока, а не разрозненных отдельных проявлений.

Я предложил тебе осознавать все умирания, ведь это вызов – наблюденье смерти.
Ведь приняв этот вызов, породнишься с тем от чего бегал – со Смертью, и в итоге ты придешь к тому, чтобы увидеть, что на месте умершего родится новый. Всякий раз родится новый.

Ты примешь приливы и отливы, рожденья-умиранья, как свой пульс.
И вдруг ты ощутишь, что никакого рождения и умирания не существует.
Ты в Глубине. Ты – Глубина.

А рождение – появление пузыря на Твоей Поверхности, смерть – он лопается.
И так всякий раз. Возникновение пузыря – его исчезновение.
Возникновение – исчезновение. Возникновение – исчезновение. Возникновение – исчезновение…

Теперь ты вне этого. Вне всех этих мимолетных пузырей.

И ты не обошел это. Не поверил, не выбрал, не придумал.
Ты прочувствовал и прожил.

Это, как вход в дверь.
Пройдя через нее, ты выходишь на Бескрайние Просторы Себя.
Ты не зацикливаешься на двери.
Ты проходишь ее.

Если ты хочешь окунуться в Магию Легко и Просто, тебе стоит научиться умирать, стоит научиться рождаться.

Старые образы, новые образы.
Они будут сменять друг друга. Вновь и вновь.
И у тебя появится шанс, увидеть: ты не являешься этими образами.
Не услышать от меня, не прочитать, не поверить, а именно осознать.

Шанс прочувствовать и прожить.
И тогда любая ситуация станет восприниматься тобою, как рождение и смерть.
Появилось что-то, ты знаешь: оно умрет.
Рождения-появления любых разновидностей: будь-то эмоция, мысль, чувствование, растение, животное, человек – все умрет-исчезнет в умирании-исчезновении.

…

- Все привыкли говорить: «они приходят, они уходят».
Они рождаются и умирают, Марк.
Пока ты в схеме: приход-уход, ты в линейном восприятии.
Ты все еще в социуме.

Но, как только ты перестанешь измышлять происходящее и признаешь себе появление и исчезновение, как рождение и смерть, ты примешь природу рождения и смерти безбоязненно, появится шанс осознать, что все это – пустяки.
Что ты вне этого.

Пока же ты будешь бояться смерти, ты будешь бояться рождения.
К чему весь этот долгий трёп?
Я подталкиваю тебя к мироощущению, новому и все же естественному.

Знать, что всё – есть рождение и смерть, залог отсутствия любой формы страдания, любой формы неприятия боли.
Потому, как приняты все виды боли – боль рождения и боль умирания.

А другой боли попросту не существует. Вся другая болезненность – всего лишь неестественное пребывание в неестественном состоянии, в позиции неприятия свершившегося, напряженность упорного оттягивания неизбежного.
Это разложение не похороненного мертвеца и затянувшаяся беременность.

Это осознание снимает с твоих плеч весь тяжкий груз так называемого прошлого и напряжение так называемого будущего.
Ты встречаешься с кем-то, говоришь, взаимодействуешь – это рождение. Вы расстались – умирание.
Это означает, что умерла ситуация.

Новая встреча с этим же человеком – это его рождение, расставание – новая смерть.

Когда ты станешь воспринимать все именно так, естественно, ты перестанешь вовлекаться во всякие представления – спекуляции о происходящем.

Представь, в предыдущую встречу, этот человек был не выспавшимся, раздраженным и хмурым. Если ты воспринимаешь его появления-исчезновения, как рождение-смерть, новая встреча и человек станут для тебя новостью.
Все новое и свежее.
Если же ты считаешь пришельца прежним, твое представление заставит относиться к нему предубежденно, как к хмурому, раздраженному, а, значит, неприятному и даже, возможно, опасному.
Это бесполезная и вредная трата собственной энергии – создавать предубежденность.

Предубежденность – то, что заслоняет тебя от Тебя же.
Наслаивать образ своего представления на другого – по сути, агрессия, а, следовательно, неизбежен конфликт, противостояние, будь-то открытое столкновение или завуалированная конфронтация.

Не позволив кому-то умереть, ты умертвил рожденного.
Отсюда и тянется тот неподъемный груз веков.
Тянется, тянется, тянется…

Он не исчезает, потому что никто не умирает. Потому что, даже умирая, люди не принимают умирания.
Даже, если приходит смерть проявления, окончательная и бесспорная, люди не принимают эту смерть.

Проваливаясь в Бессознательное, они тянут за собой всю накопленную боль и все страдания, как некое проявление, фантомное проявление.
То, что психологи называют коллективным подсознательным, религиозники – «душой», а в простонародье зовут одержимостью и мороком.

Я же никак это не называю.
Это просто хрень, рухлядь, мусор, который люди оставляют здесь, чтобы опять вернуться к нему.
Эта куча людского непотреба растет, все больше захватывая Твою Пространственность, Коя и есть Ты, по сути.
Пока ты веришь, что ты человек и пока живешь, как человек, эта куча растет, тесня Твое Естество.
И хочешь ты этого или нет, ты все время на нее натыкаешься на эту кучу.

Все эти перезагрузки, все эти концы света, апокалипсисы необходимы, чтобы хлам исчез.
Иначе, он настолько переполняет Пространство, что остаются лишь узкие лазейки-проходы.
Взгляните, как вы живете, на свои квартиры и дома. Они переполнены всевозможными вещами, оставляющими для вас тесные, куцые проходики. Вы спотыкаетесь, ударяетесь о собственные нагромождения.
Там полно места для всего, кроме Тебя.

Так происходит и в пространстве. Вы спотыкаетесь, ударяетесь о свои же кучи и жалуетесь на жестокость мира.
 
Принимая же природу рождения и умирания, ты прыгаешь всякий раз в Новое.

Это прыжок в Неизвестное.
Снова и Вновь.

Вы минуту назад расстались с неким человеком и снова встречаетесь.
Новая встреча с человеком будет его рождением. Расставание – его смертью.

Тот, кто придет через минуту будет другим.
Твоя невинность восприятия, а значит, невиновность – легчайшее из легких состояний.
Теперь ты благословеньем для всего.

И всякий раз ты будешь воспринимать внове встреченное-новорожденное. Ты будешь приветствовать рождение малыша, будь-то ситуация или другое существо.
Ты станешь праздновать любое появление-рождение и наслаждаться им, уверенный, что вскорости оно умрет, нарадовав тебя собой и, вовремя покинув, не будучи обузой.

И никаких куч. Сплошной Простор Себя!

Ты невинный, как ребенок и ты не тянешь из прошлого и мертвого нити, связи, цепи.
Не вешаешь ярлыки, не проецируешь на человека виртуальные мертвые формы.

Я осознаЮ, что рассказанное мною не назовут умным отношением к Жизни.
То, о чем я говорю и есть Жизнь. Ты и есть Жизнь.

Если у тебя есть некое отношение к Жизни, как к чему-то отличному от тебя, то ты живешь, как живешь. Не принимая ни рождений, ни смертей.
Потому как принято считать, что родились вы единожды, а значит, следует, отложить умирание на как можно более длительный срок.

Когда же ты умираешь и рождаешься снова и снова, тогда КТО ЖЕ, ТОТ, КТО ВНЕ РОЖДЕНИЙ И СМЕРТЕЙ?
Кто этот Некто, существующий и несуществующий, присутствующий и отсутствующий?

Это Ты. Само Течение, Сама Жизнь.
Свежесть Бытия, Непрестанно Обновляющаяся Свежесть.

И все рождения и умирания – незначительные эпизоды в Твоем Необъятном Пространстве.
В Твоем Просторе.
ПРОСТОре.

Когда ты осознаешь это, все будет происходить Легко и Просто.
Проистекать из Тебя.
Магия Легко и Просто – это проистекание Тебя из Тебя

Это Прыжок в Пустоту, Прыжок в Тишину.
Это Прыжок Туда, Где нет никакой информации.

Именно Там Ты – Маг.
Маг с Большой Буквы.
Маг вне всяких букв.
Ты – Маг. И нет тебя, как Мага.

Удачи нам всем, Счастья и Любви!!!
И Прыжков в Неизвестность.

В Неизвестность.
В Себя.

Удачи нам всем, Счастья и Любви!!!

…

Я усмехнулся и подписался:

Со слов Алана Лиги Легко и Просто записал Марк, просто Марк, а не апостол.
Просто Марк.
Легкий и Простой



Давай побудем парой


- Быть парою со мной, ты шутишь?!! – округлил глаза Гонзик и стал похож на удивленного филина. – Со мной?!!
- С тобой! – настаивает Ярче.

- Я тебя умоляю! – фыркает он.
- Прекрати меня умалять!

- Ты еще поплачешь! Ох, как поплачешь! – грозно предупреждает баламут. – Поплачешь-порыдаешь.
- Заткнись!

Ярче испепеляет Гонзика мрачным пламенем глаз.

- Я жду ответа!
- Жду ответа, как припев куплета! – дурачится, пританцовывая, тот.

- Ты будешь моим партнером?
- Некорректно задан вопрос. Смешным вопросам – смешные ответы. Категорическим – категорические. Ответ: нет.

- Гонзик, я буду тебе очень признательна, если ты посодействуешь моему обучению. Ты будешь настолько любезен, пойти мне навстречу в этом вопросе? Так лучше?!!
- Совсем другое дело! Хороший вопрос заслуживает хорошего ответа! Ответ: нет.

- Гад!
- А ветки до земли, сплетают снова тень, - пропел насмешливо Гонзик. – Не для тебя я рвал в цветы. В кудрявую сирень*.
Подпевай!
*Шуточное добавление «в» в текст песни «Сирень» в исп. группы «Рок - Острова»

- Балабол!
- Тьфу, на тебя!

- Тьфу, НА ТЕБЯ!!!

…

- Так и знай: я от тебя не отстану! – девочка непреклонна.

- Зачем тебе это?
- Ты будешь за мной назойливо ухаживать. Говорит мне, какая я чудесная. Дарить подарки всякие, кстати…

- Да ты все, что захочешь, можешь получить и без меня!
- Мне самой лень их доставать, а тебе это за честь.

- Ты – сумасшедшая!
- Для начала неплохо, хотя комплимент довольно сомнителен.
Скажи лучше: неординарная, неповторимая, не такая, как все.

- Зачем тебе это? – взмолился Гонзик.
- Ну, я изучаю с леди Тейлин высокие манеры и мне необходима практика. А тебя, вроде бы как, не жалко.

- Разговор окончен.
- Мне необходим кавалер для танцев, для диалогов и специалист по красноречию. А, кто кроме тебя так славится непревзойденным благозвучием?!!

- Хорошо, дорогая, - ехидно соглашается Гонзик, намереваясь уйти.
- Ты куда?

- За подарком.
- Я – само очарование! – резюмирует Ярче.

…

- Вот, - Гонзик вкладывает в руки Ярче тяжелый сверток.
- Что это?

- Разверни.
- Фу, какая хрень вонючая!

- Привет из попок дилвоаров.
- Гадость!!! – содержимое пакета летит вдогонку Гонзику и не догоняет. – Гад!!!

Ярче молчит с минутку, потом тихонько изрекает:
- Что ж, лед тронулся. К слову, как и Гонзик. А значит, по «Убеждению» мне светит, по меньшей мере «хорошо».
Хорошо!

…

- Гонзик, будь лапочкой, подскажи, как красиво выразить свое восхищение кем-то.
- Легко. Учись, пока я рядом. Учись и восторгайся мною!
Главное, поменьше применяй избитых и привычных слов. Равно, как и не переборщи с напыщенным и сладким.
Скажи: «Уважаю и горжусь, и нисколько не стыжусь».
Или совсем уж просто: «Гонзик – ты величайший величай».

- По-моему, не очень-то смешно.
- По мне, так даже очень!

- Ну, ладно, ладно, - Гонзик улыбнулся самодовольно. – Не торопи Художника, Он в Вечности, вне всякой спешки.
Хочешь выразить свое восхищение кем-то, так и вырази, не мудри.
Тут даже не существенно, ЧТО ты скажешь, а КАК.
Представь что-то приятное и произнеси: «Позвольте выразить свое восхищение Вами»,
«Позвольте выказать Вам свою признательность». Или «Я очень рад знакомству с Вами».

А можно: «Для меня большая честь быть Вашим другом, несравненный Гонзик».
Кстати, забавно прозвучит: «Мой милый Гонзик, за что мне счастье знаться с Вами? И Вас любить. Об этом говорить. И благодарной быть за это».

- Ух, ты!
- И совсем шикарно будет: «Если у Вселенной есть имена, одно из них твое, Гонзик».

- Классно! - оживилась заскучавшая было Ярче. – Продолжай!
- О себе я могу говорить без перерыва, - заверил ее плут.

- Главное, чтобы красиво!
- И только так!
Произнеси: «А мне сегодня утром солнце улыбнулось через Вас».

- Так здорово!!!
- Что здорово? Произноси.

Ярче нехотя повторила.

- Бу-бу-бу, бу-бу, - передразнил ее Гонзик. – Что за заунывность песен наших?!! Никто не умер. Где кураж?!!

Ярче поймала себя на мысли дать Гонзику хорошую затрещину. И несколько долгих упоительных секунд представляла во всех красках это действо.

- Вот, другое дело! – похвалил тот. – А теперь говори.

Девочка, все также сладко улыбаясь, послушно произнесла фразу.

- А мне сегодня утром солнце улыбнулось через Вас.

В ее голове проносились образы и картины в одном незатейливом, но таком желанном сюжете: хрупкая красивая девочка, пинающая ногами в зад зазнайку и гордеца.

- А ты небезнадежна, надо же, - бесцеремонно вынес вердикт тот, через кого солнце имеет обыкновение улыбаться.
- Скупая похвала от Несравненного, сродни потокам благодати на меня. Позвольте, выразить свою признательность, Маэстро!

…

- Гонзик, кися, ты согласился на предложение Ярче, побыть ее кавалером? – уточняю я.
- Да. Пусть приобщится к прекрасному! – великодушно заявляет тот.

- Ты – прелесть! Ей как раз необходима практика.
- Можете на меня рассчитывать.

Ярче облегченно вздыхает и насмешливо изрекает:
- Я тебя благодарю, потому что не хрю-хрю, - и, поймав мой укоризненный взгляд, делает легкий поклон Гонзику. – Позвольте Вам выразить свою благодарность, милорд. Для меня огромная честь составить Вам пару на время моего обучения манерам!

На что он величаво и покровительственно замечает:
- Я рад, что ты это понимаешь, детка! - и, получив оплеухой от меня тяжелый взор, торопливо добавляет. – Для меня, леди. Огромная честь для меня!



Мухи


- Слушай, Марк, а как у тебя с деньгами? – спрашивает Гонзик.
- Мне хватает, - отвечаю уклончиво.

- Да ладно, не скрытничай, говори, как есть!
- Да нормально, реально хватает.

- Ура, - радостно возопил Гонзик. – Мы богаты!!!
Но ты, если потребуется финансовая поддержка, не стесняйся – обращайся!
- Ну, конечно?!! – саркастически ухмыляюсь ему и перевожу взгляд на Горна.

- Реально обращайся, - спокойно подтверждает тот. – Хочешь в золоте, хочешь в алмазах. Или даже в дехах. Для братана ничего не жаль.
- А это еще, что за хрень?

- Дехи? Это лунная внутрикратерная роса. В ней легко и просто взращиваются новые клетки, отвечающие за молодость организма.
Достаточно одной капли на нёбо, и слизистая доставляет прямиком в мозг это самое дехи. Теперь ты, если и не бессмертен, то вечно юн.
Конечно же, пока длится твоя вечность.
Так что это не бессмертие, просто юность.
Хотя, кто откажется пробыть всю свою жизненную историю молодым?!! Никаких тебе болезней, никаких старений!

- И сколько стоит это удовольствие?
- Капля дехи? Изрядно! Если в золоте, то порядка ста.

- Килограммов?
- Кубов, Марк. Около ста кубических метров.

…

Алан выглянул в окно.

- Ребята, что вы жаритесь на солнце, заходите в дом! Гонзик, милый, оставь ненадолго открытой дверь, пожалуйста. Мухам тоже хочется прохлады, им на улице жарко.

С громким жужжанием в дом влетели истосковавшиеся по прохладе и устремились к Алану.

- Мушки, подружки, вы же просто душки, - сказал Алан мухам, которые бегали по нему.
- Опять эти простодушки, - покосилась на Гонзика Ярче. – Алан, что такое «простодушки»?

- Вообще-то это два слова, солнышко, просто и душки. «Душки», означает, милые, приятные, очаровывающие, задушевные, близкие, родные.
- Вот, видишь! – встрепенулся Гонзик. – А ты налетела тогда на меня!

- Я не налетела, а спонтанно отреагировала, - подчеркнуто сухо ответила ему Ярче. – Живо и по-детски. Будьте любезны, мой милый, уважайте мое личное пространство и право на самовыражение.

- Тьфу ты! – спонтанно отреагировал милый.
- Тьфу ты!!! – ответила ему Ярче. – ТЬФУ ТЫ!!! А сейчас, будьте так добры, проводить меня к леди Тейлин. Мне необходимо успеть на занятия по царственности.

- Тоже мне, царица-босячка!
- Подбирайте выражения, когда обращаетесь к леди, - урезонила его Ярче. – Не злоупотребляйте моим расположением к вам. Доселе ваше общество воспринималось мною благосклонно.
Предложите мне руку и потрудитесь сопроводить меня к указанной особе, пока мое благоприятное впечатление о вас, не пострадало от вашей дерзости.

Ярче болевым приемом завладела рукой Гонзика, одарила нас теплой улыбкой, и величаво удалилась, таща его за собой.

Я отмахнулся от мухи.

- Перестань пугать моих мух!

Я готов был заулыбаться шутке, но Алан не шутил.
Я внимательнее присмотрелся к ним, и мне показалось, что те хитро поблескивают глазами.

- Мухи не очень-то полезные! – заявляю я скорее им, чем Алану.
- Все меряется пользой. Муравьи полезны, а мухи нет. По мне, так мухи заслуживают уважения хотя бы за то, что не приспосабливаются под людские представления.
Включай позволение. Это всё игры эго, будто мухи, отнимают что-то или беспокоят ум. Он и есть единственное беспокойство.

Позволь происходящему происходить. От тебя не убудет, если некое забавное существо пробежит по тебе.
Когда не подпитываешь отвращение, его и нет.
Снимай рубашку.

Я послушно оголил торс. Еще раз внимательно оглядел мух и, надо же, они мне понравились!

Я расслабился. И тут же одна из них на бреющем полете приземлилась (прителилась) на меня. И побежала по рукам. Вторая уселась на спину. Третья облюбовала ухо.

Я прислушался к ощущениям.
Упоительно!
О, чудо, прикосновения мух были легкими и приятными!!!
Живыми!!!

- Наслаждайся, - засмеялся Алан. – А ну, пушистые жужаки сделайте Марку массаж! Снимите напряжение.

Его любимцы словно оживились. Они носились друг за другом, пикировали, бегали по нам. Их лапки ласково щекотали кожу, а поцелуи растекались упоением по телу.

И тут одна из нахальных плутишек побежала по моему лбу. Ум отключился, испарился, растворился.
Наступила блаженная тишина.

…

- Пчелы, прекрасны сами по себе, равно как и мухи. Но уродливо их сравнительное восприятие. Представление о них – сущий бред! Бред бредящих придурков.
«Будь пчелой, а не мухой. Трудолюбие вознаграждается медом, а леность дерьмом», - все это придумали те, у кого мозги слиплись от меда и дерьма.

Все сравнения-разделения в уме. И мед, и дерьмо. Вперемешку.
Иначе, как различить снаружи что-то, если его нет внутри?!!

- Но мухи любят гомно.
- Чушь!!! Ты посмотри, какие они чистоплотные. Они регулярно чистятся, маленькие проказники!

- Как же ты любишь и пауков, и мух? Одни поедают других. За кого ты? Тут либо мертвы одни, либо голодны и, в конечном счете, мертвы другие.
- Это их игры и меня они не касаются.
Заметь, поглощение ли это одного другим. Выживание одного за счет другого или слияние, воссоединение, экстатический праздник единения.

Не слушай никого, просто проживи то, о чем намереваешься говорить.
И, возможно, тебе не захочется облекать в слова непередаваемую сопричастность Жизни с Жизнью.



Подарок Тиссы


- Леди Тейлин, у меня для Вас подарок, - почтительно сказала Тисса.
- Какие лица!!! Бениякл!!! Мечта моих ночей бессонных!!!

Мечта ночей бессонных возлегает на полу и накрепко упакован тонкой, но достаточно прочной бечевкой.
Цветная подарочная лента, пожалуй, была бы перебором. Когда подарок ценен, оформленье – мишура.

- Шикарнейший подарок, Тисса!!! Себе ты отказала в лакомом куске! Не знаю, как благодарить!!!
- Ваша радость, леди Тейлин, бесценная награда!!! – почтительно склонилась Тисса.

- Что ж радость будет обоюдной, - я подняла подарок, оглядела, потом с размаху съездила его по рылу. – Это мой маленький должок, - я улыбнулась Бенияклу и повернулась к Тиссе. – Теперь он твой. Ведь, он Ракулов Темных будет. А это лакомство твое!

- Я не из Темных, не Ракулов, - слюною поперхнулся Бениякл. – Меня изгнали, как только номер с превращением не вышел!
- Ты был обласкан самим Темнейшеством Ракулов. Сам Монгомак тебя в Ракулы избранные посвящал! – напоминаю сладко Бенияклу.

- Я не Ракул, я изгнанный несчастный Бениякл…
- О, нет, не утруждай себя. Твое стремление попасть в сей Темный Клан, достойно восхищенья! Наградой будет для тебя компания милейшей Тиссы. Я знаю, вам есть о чем немного поболтать. Ведь ты был тем, кто у нее отнял в Мире Теней ее остатки тени! Такое озорство достойно славного конца!!!
Он твой, моя милейшая подруга Тисса.

Визжание его достигло апогея, и Тисса ткнула пальцем  в шею, он затих.
И Бениякл и апогей.

- Не знаю, как благодарить, - склонила голову она в поклоне.

А я ее обняла и сказала: - Ступай, тебе не терпится, я знаю. И поскорее возвращайся. Не в смысле, торопись покончить с эти делом, а в смысле, как следует, игрою насладись. И побыстрее возвращайся.
Мы рады все тебе. Удачи тебе, Тисса!!!

- Удачи всем нам!!! Счастья и Любви!!!



Стоп на красный


Не прельщайтесь нимбами. Вполне возможно, что это красиво разукрашенные рога.


- Стоп на красный, - сказал Алан отчетливо и равнодушно, и замерла картинка. – Пауза, антракт, ребятки!
Ну, ладно, можно тормознуть. И тормозной проверить путь.
Не будем слишком торопиться. Еще успеем порезвиться.

История банальная, как мир!
Девица позвонила Марку, мол, ее одолевает всякая там темная фигня.
И доблестно он ринулся ей на помощь.

Она его обняла и, когда он попытался высвободиться, ударила его ножом.
Банально всё до тошноты!

Острое лезвие клинка уже касалось его кожи, когда вдруг появился Алан и остановил кино, включил стоп-кадр.

- Похоже, ее выбрали своим орудием Темнейшие, сумевшие пока исчезнуть с поля зрения Тиссы, - я усмехнулась Марку.

- Зачем тебе все это, Вероника?!! - устало спрашивает Марк девицу.
- Они сказали, вы убили моего отца.

…

- Не Марк его убил, а я, - вмешалась хладнокровно Тисса. – Он сам себя убил, на верность присягнув Ракулам. Я знаю то, что говорю. Сама однажды присягала.
Это, как выстрелить в себя в упор. Потом дальнейшее – история о разложеньи трупа.

- Алан, что теперь с нею будет? – Марк смотрит на меня.

- Сначала Тисса ей расскажет, что с Ракулами и Темными, случается-бывает. Доступно и понятно объяснит.
- Я объясню, - охотно Тисса мне кивает.

- Потом, через нее разыщет Тисса всех зачинщиков кровавой мути.
- Охотно, - еще один кивок.

- Как кстати поживает Монгомак, Темнейший из Ракулов?

Рука Убийцы гладит Медальон Темнейшего Верховного.
И, криво улыбаясь, Тисса шутит:
- Отлично поживает Лёнчик. Оставил мне на память медальончик.

…

- Она не хочет быть Ракулом, - сказала Тисса.
- Это точно?

- Точнее не бывает!
- Она пусть скажет.

- Не хочу!!! Не хочу!!! - рьяно Вероника отвечает. – Но только сделайте же что-то с ними, чтобы они ко мне не приходили!!!
- За это надо заплатить. Ведь, за поддержку, когда поддержка в тему – платят.

- Да, сколько скажете! Я все отдам, - девица бойкая нас уверяет.
- Да ладно, не так много. Зачем мне твое всё?!! Мне нужен символ. Заплатишь столько, сколько нутро твое подскажет. Символично.

- Копейку?!! - усмехается она.
- Ну, не настолько символично. Ведь надо мной все за чертой смеяться будут, а кто-то выразит сомненье, что это бизнес. Претензию предъявит.
Мне наплевать на них. Но, видимость создав порядка, уняв их кровожадность, беспредел, не очень хочется к ним снова возвращаться. Неразбериха смутная без надобности всем!
А ты шустра! Экак тебя мотает: то всё отдам, то на тебе копейку. Видать, тебе поддержка не нужна!

- Нужна, нужна!!! - в испуге шепчет Вероника. Ее из края в край по жизни носит: то перепугана, то наглая она.
- Вот, кошелек твой – это твое всё?

- Нет, там немного. Мелочь. Баксов двести-триста.
- Мне хватит. Давай его сюда, чем кошелек – не символ.
Забрал не только деньги, кошелек!!! Тут даже самые прожженные  прикусят язычары!!!

- Спасибо вам!
- Его благодари, - указываю я на Марка.

 Она бросается в его объятья: - Спасибо, Марк Артемович, спасибо!!!

Все эти бабы взбалмошные, шарахаются из одной крайности в другую. И эта уже виснет на Марке. Заглядывает в глаза.

- Я ее сейчас прибью! – хмуро щурится Хинея.
- Конечно, прибьешь, солнышко. Кто бы сомневался! – смеется тихо Тейлин. – Только в этом нет никакой надобности. Доверяй Марку. Он парень – что надо!

Марк вырвался и мы уходим.

- Тисса…
- Я буду рядом с ней, - кивает Тисса. – Визиты Темных быстро прекратятся, когда узнают, КТО их поджидает.



Разговор о снисходительности


- Нотация о снисходительности? – покорно спрашиваю я.
- Ох уж, эта снисходительность! Такая, доложу тебе, ХЕРНЯ!!!
Любое снисхожденье означает, что кто-то выше, кто-то ниже. Не параллельно.

А низость мстит величию. Всенепременно. И высоты твоею не простят тебе.
Удар и получаешь. Для равновесья. Чтоб уравнять верх с низом.

- Мне не следовало помогать ей?
- Ты же знаешь, что помогают нуждающимся, а содействуют равные равным. Когда ты тот, кто помогает, ты выше, а не в равновесии, а значит, Силы нет – одни обрывки Силы.
Зло останется злом, там, где царство добра, - усмехнулся Алан.

- Ни одно доброе дело не остается безнаказанным? – усмехаюсь и я.
- А КТО вершит все эти добрые дела?!! Ведь, если спящий, то творит кошмары он под флагами добра.
Проснувшийся не разделяет на куски сияние свое. Живой в такие игры не играет!

- Выходит, я и не Живой?!!
- Слегка припудренный Живой, - он крутит пальцем у виска. – Всё с мертвецами, по привычке, пляшешь!
Ты действуешь по принципу дурному: «В торбу мы с тобой залезли. Как теперь вылазить будем?».

- Действую, - покорно соглашаюсь я. – Но, ведь, есть секрет, как выбираться из любого затрудненья?
- Ты хочешь знать, как выйти из любого затрудненья? Уж лучше знать, как не входить!

- Как не входить?
- Как не входить?!! Да просто, не входить. А жить Своим!

Ведь, ты же видишь ясно, что неуютно то, куда тебя зовут! А все равно ведешься.
Когда ведешься ты – тебя разводят. Обман простой: внимание на результат! А путь к нему не обсуждают.
Ты хочешь заработать? Есть работа!
Штаны спусти, согнись, упрись, постой.

И ты стоишь. И поначалу всё красиво.
Всё так прохладненько, свежо!
Потом: «Ой, что мне в жопу вдруг полезло?!!».

… Смеешься! Так обман устроен…

Еще тебя разводят, когда просят, войти в их положенье.
То есть раком.

«Мне так хреново в этом положении!!!
Будь добр, и ты войди!».

И вот ты входишь. И поначалу всё красиво!
Всё так прохладненько, свежо…

…

Он точно способ мой, понятный мною! Мой способ прояснить все для меня.

- Что же тогда мне требовалось делать? – спрашиваю.
- Вопрос не в том, ЧТО требуется делать, а в том, КТО все это будет делать. Кто?!!
Да уж, наверное, не ТЫ – Свободный от забот и Изначальный. А некий образ.
А образ уязвим, когда вмешаться пробует во всю картину.

Любое внешнее воздействие на мир – агрессия. И на агрессию – агрессия в ответ.
Тот, кто воздействует, усилие к чему-то прилагает, тот миром управляем, он не управляет. Он силу в боль мирскую вовлекает и болью дивиденды получает. Его на боль мир-боль толкает.

Придется мне тебе напомнить: мир следует Собой наполнить.
Любовью, Счастьем и Удачей. Тогда мир засмеется, не заплачет.
Тогда с ним вместе не заплачешь-засмеешься ты.

- Я сделал ошибку, - признаю я.

Он говорит напевно, и резко, без предупрежденья, на прозу бытовую переходит.
Не позволяя мне сползти в привычную сонливость.
Ломает ритм и новый ритм находит, чтоб этот также поломать. На новый ритм его сменять.

- Ну и что, сделал и сделал. Наказания не существуют, кроме как в уме.
Ошибка – это еще один шаг навстречу Себе, когда осознан промах.

Ты попробовал вкус снисхождения. А дальше твое дело – что с этим всем поделать. Смеясь, оставить в стороне или ко вкусу снисхожденья пристраститься.

Тебе ведь не хотелось к ней идти, но чувствовал ты некую повинность. Что, дескать, беззащитная она, а я исполнен Своей Силы. Смогу помочь.
Пойми, когда б ты не пришел к ней, то она б пришла к тебе. И это было б в тему.
Твою Тему.

Не на подхвате ты. Не в ассистентах, не подсобный.
Свободный, легкий и способный.
Вот это Тема, а не та!

- Ну, а сейчас не Тема?
- Еще какая!!! Не Тема, а сплошная ерунда. Но ты не парься. Тебе достаточно обнять неТему, чтоб в Тему обернулася она.

И с этого Доверия стартуй. Что может быть доверчивей объятий?!!
Доверие тотальное – ключ ко всему. Доверчивым стань, Марк. Доверию шагай навстречу.
Во всем.
Всегда.

- А недоверие гнать в шею?
- О, недоверие мое, как я тебе не доверяю!!! Смешной ты, Марк! Доверие – оно, ведь, БЕЗУСЛОВНО. А недоверие, чем хуже для Доверия?
Доверься недоверию, раз недоверие присутствует в Тебе. И недоверие Доверием вдруг станет-обернется.
Смешной ты, Марк! Похоже, я тебя люблю! С кем я еще б так порезвился?!! Погарцевал напыщенно и величаво, изображая Велика Мудреца.

- Присутствует соблазн воткнуться в снисхожденье?
- Соблазн?!! Еще какой!!! Быть тем, кто направляет, управляет, поучает. Еще, какой соблазн!!!

- И как справляешься ты с ним? Как умудряешься не окунаться в снисхожденье?
- Никак я не справляюсь! И радостно, охотно окунаюсь.

- В чем фишка?
- В Детской Радости Моей. Смеюсь над всем я! И не мешаю тому, кто хочет поучать. Смеюсь над ним и потешаюсь. Пускай играет, отчего же не сыграть!
И ты, Марк, если есть соблазн, иди ему навстречу.
Живи его!!! ЖИВИ!!!
И смейся, смейся, смейся, смейся!!!
Над ситуацией, людьми, собой. А над собой особенно посмейся.

Воспринимай, как анекдоты, все сказанное твоим умом.
Он зачастую такую дичь несет - пургу метет, хоть стой - хоть падай!
Ты не падай и не стой, а смейся-улыбайся.
Кто так еще развеселит, как этот клоун неумелый?!!



Как летать?


- Как летать? - спросил я.
- В мире, никак, - ответил Алан. – Мир – это представления людей, а тот, в котором нам доводится присутствовать – не самое лучшее представление. В нем невозможно летать. Но вот, когда ты вне мира, вне миров, делай, что хочешь.

- Так, что мне создать мир, в котором я умею летать?
- А оно тебе надо?!! Будь вне миров, там можно все. Быть вне миров и означает быть вне ограничений.

- Как быть мне вне миров?
- Никак. Не будь в мирах, а будь в Себе и будь Собою ...

…

Он сидел прямо посреди комнаты, и, говоря «посреди», я имею в виду высоту. Ровно посредине.
И беззаботно по-детски болтал ногами.

- Алан, как ты это делаешь?
- Как делаю? – удивленно переспросил он. – Болтаю ногами и все тут. Они сами болтаются.

- Марк, - он укоризненно тычет в меня пальцем. – Пора уже понять, что взрослое высказывание о вреде болтания ногами – чушь, попытка напугать твою шальную радость. 
- Я спрашиваю о том, как тебе удалось взмыть к потолку, - растолковываю ему терпеливо.

Он изумленно огляделся и в панике истошно закричал:
- Как я здесь оказался?!! Помогите! Помогите!!! Мама!!!

Видя, что я не ведусь, снова грозит мне пальцем.

- А ты не очень-то спешил на помощь!

Я сверлю его долгим взглядом, а он ехидно усмехается.
Потом начинает свои пояснения.

- Я никуда не взмывал. Просто сижу. Тебя ведь не удивляет, когда ты сидишь на лавке, к примеру. Так вот, это своеобразная лавочка.
Присаживайся.

Он подает мне руку и втаскивает меня наверх. Я усаживаюсь рядом с ним и тоже принимаюсь качать ногами.
Обалденное, ни с чем несравнимое ощущение. Ощущение легкости и простоты.
Ощущение Детства.

Пока мы, молча, наслаждаемся невозможным, все идет замечательно.
Но стоит мне, поудобнее расположившись, подступиться к нему с вопросами, он предупредительно поднимает руку вверх, останавливая мои словоизлияния.
С досадой смотрит на меня, а потом сталкивает, и я лечу кубарем вниз.

На мое недоумение он пожимает плечами.

- Это моя лавочка.

…

- Я хочу научиться летать.
- Научиться или летать? – спрашивает он, жуя тею.

Тот самый вечнозеленый удивительный фрукт, что спеет у вас в руках, стоит лишь немного согреть его своим теплом.
Говорят, если удается заполучить тею из рук Реализованного и съесть, у вас навсегда отпадет потребность в пище. Ничего привычного из еды вы уже не сможете съесть из-за ясного осознавания безвкусности и безжизненности обычной жратвы.

Словно прочитав мои мысли, Алан насмешливо протягивает мне плод, который только что шаловливо согревал своим дыханием.
Я мотаю головой, чувствуя подвох.

- Летать, - напоминаю. – Научишь?
- Знаешь, как птицы учат летать своих птенцов? – с полным ртом ехидно осведомляется он, зажмурившись от удовольствия.

Еще бы мне не знать!
У меня перед балконом стрижи все лето натаскивают в стремительном лётном мастерстве свое потомство. Те восторженно пищат, одолевая резкие повороты на сумасшедшей скорости и осваивая фигуры высшего пилотажа.

Но все начинается с покидания гнезда. Будущих небесных асов банально выталкивают из него.
О неспособных раскрыть крылья никто не вспоминает.  Не до них влюбленным в небо.

- Передумал? – ухмыляется Алан.

Я молчу. Я хочу летать, но не хочу разбиться. А этому безбашенному инструктору дай только волю, тут же вышвырнет в окно!

- Как знаешь, Марк. Тут всё, как всегда: Твое – бери, не думай.
Летать желаешь – так лети и все равно, что будет отражаться в зеркалах! Без разницы, в чем мир тебя возьмется убеждать.

- Я разобьюсь?
- Скорей всего, он это и возьмется утверждать.

- Тогда я обойдусь, пожалуй, без полетов!
- Посмотрим, обойдешься ли.
 


Полет фантазии


Жизнь, как полет.
Пророс, летел, упал.
Без сожалений.
Без волнений

"Листва деревьев. История полетов".


- Что мы здесь делаем?

Мы стояли на верхушке утеса, возвышавшегося над рекой.
Алан все время смеялся, вдыхая ветер. Будто это были не порывы свежести, а веселящий газ.
Я по сравнению с ним был сама угрюмость и потому слегка злился от своей тяжеловесной мрачности.

- Ты же хотел летать, Марк. Время расправить крылья!
- Зачем? Я настолько безнадежен, что ты решил от меня избавиться?!!

- Дыши, Марк, дыши. И, когда опьянеешь от воздуха, раскройся целиком. Пусть ветер продувает тебя насквозь. Будь воздухом. Перестань быть препятствием.
- Я разобьюсь!

- Внизу Река, Марк. Твоя Река. И я рядом.
- Вот это-то, как раз, меня не обнадеживает. Ты – спец по умерщвлению! 

- Мертвечины. Но ты-то Живой, Марк. Ну-ка, оставь прежнее на этом пригорочке! Распрощайся с тяжестью!
- Ничего себе, пригорочек!!!

- Дыши, Марк, дыши. И раскрывайся.

Я понял, что он от меня не отстанет и глубоко вдохнул. Мне тут же напрочь отшибло голову, я натужно захрипел, выдыхая содержимое легких. И сипел до тех пор, пока они ни опустели.

Мой новый вдох пронзил все мое существо насквозь. Я стал сама прохлада и воздушность.
Меня это вдохновило на новый полный выдох и новый глубокий вдох.
Меня переполнила легкость и смешливость.

Точнее я и был ими.
Легкостью и смешливостью.

- Есть замечательное выражение: «Полет фантазии», - донеслось до меня, откуда-то сверху и чуть поодаль. – Перестань быть причудой восприятия, будь своей фантазией. И лети.

Казалось, малейшее дуновение ветерка подхватит меня и унесет.
Да нет же, я и есть тот самый ветерок!

А что есть ветер, как не полет Себя в Себе же …



Развесёлая компания


- Марк, выходи, - визгливо орал Гонзик.
- Выходи-и-и, - трубным басом тянул Горн.
- Выходи, выходи, выходи, - подпевала Ярче. – Выходи!

Я выглянул в окно офиса, чтобы увидеть этот балаган.

Эти чудо-крикуны, сумевшие запросто заглушить своим зовом городской грохот, нетерпеливо пританцовывали.

Хинея махала мне рукой.
Тисса оглядывалась вокруг на предмет безопасности.

Алан и леди Тейлин самозабвенно целовались.

Банда в сборе.
Мои друзья.

Развеселая компания Легко и Просто.



Алан Лига Легко и Просто
http://legkoiprosto.ucoz.ru/