Дорога к вулканам, Гл. 3

      Глава третья
      Размножение подозреваемых

      На следующее утро они встретились в полупустом зале ожидания городского аэропорта.   
      - Привет лучшим сотрудникам, - водрузив на фанерное кресло-диванчик объёмную картонную коробку, поздоровался Чак. - Хорошо выглядите. В том плане, что бодры, веселы и полны позитивной энергии. Хвалю.
      - Гав, - отведя глаза в сторону, негромко откликнулся Клык, мол: - «И вам, гражданин румынский начальник, не хворать. В том смысле, что гражданин подозреваемый…».
      - Доброго утра, босс, - вяло отметился Тим, пребывавший в состоянии лёгкой задумчивости. - А что у вас в коробке?       
      - Не у меня, а у вас, ребятки. Это стратегический валютный запас. То есть, полтора десятка бутылок с элитным алкоголем, который в тех краях, куда вы следуете, ценится на вес золота. В Ключах, конечно же, есть магазины, торгующие всяческими алкогольными напитками. Только, в подавляющем большинстве случаев, это местный контрафакт-самопал. То бишь, в посёлок – различными путями – завозится большое количество питьевого спирта, который потом местные умельцы бадяжат-смешивают с разнообразными природными и химическими ингредиентами – в зависимости от имеющейся фантазии. Коньяк, виски, водка, настойки, наливки и даже «Мартини» – всё самопальное. Пробки, этикетки, кольеретки и акцизные марки? Что-то завозят из Петропавловска, что-то изготовляют на месте с помощью цветных лазерных принтеров…. Забирайте коробочку, короче говоря, и пользуйтесь по своему усмотрению. Сугубо для пользы дела, я имею в виду, а не для личного потребления.
      - Обижаете, начальник.
      - Гав!
      - Верю, - насмешливо улыбнулся Мунтяну. - Вот, Брут, держи, - протянул тёмно-синюю пластиковую папку. - Здесь находятся все твои…, пардон, все ваши верительные грамоты: договора аренды, билеты на вертолёт, удостоверения и прочие необходимые документы. Ещё в папку и компьютерный диск вложен – с проектом строящейся дороги. Рекомендую внимательно ознакомиться…. А это, так сказать, ваша полковая казна, - извлёк из внутреннего кармана рыжего замшевого пиджака толстую пачку денежных купюр. - Подожди секунду, достану зарплатную ведомость и шариковую ручку. Распишись здесь и здесь…. Ничего не забыл? Ах, да, голова садовая. Вот – ключи от гаража, в котором стоят арендованные Томасом снегоход с вездеходом…. Ну, всё, орлы островные, удачи. Побежал. Дела. Всех благ. Созвонимся…   
      Глава представительства «Фонда охраны дикой природы» торопливым шагом покинул зал ожидания, чуть не столкнувшись в дверях с невысоким упитанным дядечкой, облачённым в мятый светлый костюм.
      - Гав-в-в, - прокомментировал Клык, мол: - «Раскланялись, глядя друг на друга волками лесными…. Это, как я понимаю, и есть главный инженер «Безымянного геологического треста»?».
      - Он самый…. Ага, двинулся в нашу сторону. Наверное, желает пообщаться. Что же, поговорим. Не вопрос… 
      - Здорово, Брут, - поставив на бетонный пол чемодан средних размеров, протянул правую ладонь для рукопожатия Дунаев. - У, крепкая у тебя ручища. Чуть пальцы мне не сплющил в единое целое…. А это, значит, твой пёсик?
      - Гав! - педантично уточнил Клык, мол: - «Пёсика, старый перец, ты в зеркале поищи. А я – пёс. Причём, серьёзный, брутальный, зубастый и очень суровый. Так что, мистер очередной подозреваемый, учти, пожалуйста, на будущее…».
      - Сразу видно, что очень породистый. Чистокровный хаски? Одобряю. Отличный выбор…. Тимофей, соболезную. Уже знаю, что вчера Томаса Грина убили. Сочувствую…. Ты только это…
      - Что? - выжидательно прищурился Тим.
      - На нас не думай. То есть, на работников треста. Мол, решили отомстить за прошлогоднюю кляузу на имя губернатора, после которой нас и заставили удлинить дорогу почти на одну четверть. Трест здесь не при делах. Клянусь, чем хочешь.
      - Хорошо, попробую не думать…. А кто, Сан Саныч, мог желать Томасу смерти? Ну, по твоему частному мнению? Так сказать, с высоты прожитых лет и знания здешних реалий?
      - Да, кто угодно. В том плане, что, почитай, всё взрослое население Ключей.
      - Это как же прикажешь понимать?
      - Так, Брут, и понимай, - многозначительно шмыгнул носом Дунаев. - В Ключах всё гражданское население живёт за счёт заезжих туристов, подсобных хозяйств и, в основном, красной рыбы, потому что с работой – труба полная. Половина посёлка эту рыбу добывает (незаконно, конечно же), а другая половина её перерабатывает, приводит в товарный вид и реализует-продаёт на Большую землю. Ничего экстраординарного, если вдуматься. Каждый выживает – как может. Тем более что в бассейне реки Камчатки располагаются самые крупные рыбные ресурсы полуострова. В нерестовый период здесь появляются все виды рыб семейства лососевых: горбуша, кета, нерка, кижуч, чавыча, кунджа. Грех – в условиях повальной и хронической бедности – не воспользоваться этим удобным обстоятельством. С точки зрения местного населения, понятное дело…. А инспектор Грин (в свободное от основной работы время), решил эту сложившуюся социально-экологическую систему нарушить и объявил поселковому браконьерству беспощадную войну. То бишь, собрал подробное досье о местных браконьерских базах, точках и маршрутах, оформил эти сведения в единую бумагу, да и отправил её в Петропавловск-Камчатский. Причём, по самым разным адресам: сразу в несколько губернаторских служб, в Краевую прокуратуру, отдельным скандальным депутатам, относящимся к оппозиции, известным в крае журналистам, ну, и так далее, по расширенному списку…. Замять ситуацию не удалось, впрочем, как и избежать скандала. Во-первых, слишком много высокопоставленного народа стало обладателями означенного компромата. Во-вторых, сигнал исходил от представителя ЮНЕСКО. Не хухры-мухры, трудно проигнорировать…. Короче говоря, прошлой осенью в Ключах высадился мощный десант, состоявший из работников правоохранительных органов и слегка разбавленный представителями депутатского корпуса и официальной прессы. Ну, оно и завертелось по полной программе: возбуждённые уголовные дела, повальные аресты, судебные заседания, условные сроки, конфискация готовой продукции, моторных лодок, катеров и орудий лова. В конечном итоге, по моему мнению, годовой доход жителей посёлка сократился раза в два. Если, конечно, не больше…. И за что, спрашивается, обитателям Ключей любить инспектора Грина? Не за что, если смотреть правде в глаза. Сунулся, понимаешь, со своим европейским цивилизованным уставом в кондовый российский монастырь…      
      - Гав-в-в, - печально помотал ушастой головой Клык, мол: - «Только этого нам и не хватало. Круг подозреваемых расширяется прямо на глазах. Причём, многократно. Блин горелый, как любит выражаться мой хозяин…». - Гав? - мол: - «А это ещё кто такой двигается к барной стойке? Странный тип. Здорово похож на североамериканского индейца (видел их по телевизору), только без перьев на голове…».
      - Действительно, похож, - обернувшись, согласился с псом Тим. - Саныч, а кто это?
      По залу ожиданий, опираясь на массивный чёрный посох, неторопливо и величественно (и вместе с тем с явным трудом), вышагивал высокий сутулый старик, облачённый в живописный наряд. Длинный – почти до колен – бесформенный ярко-бордовый малахай, щедро расшитый разноцветными изысканными узорами и украшенный (во всех местах), длинной бежевой бахромой и многочисленными разномастными монетками, подвешенными на тонких шнурках. Широкие мешковатые штаны, пошитые из чёрной бархатистой ткани. На ногах – классические мокасины из лосиной шкуры. Лоб и щёки пожилого человека (тёмно-тёмно-коричневые), было щедро изрезано глубокими кривыми морщинами, длинные чёрные волосы собраны в две толстые косы, перетянутые-перевитые пурпурными лентами, и переброшены на грудь, на горбатом носу красовались пляжные очки с затемнёнными стёклами, а на подбородке наличествовала седенькая бородка «а-ля Дерсу Узала».
      - Шаман это, - равнодушно передёрнул плечами Дунаев. - Их нынче много развелось. Коммерция. Туристы, особенно московские и иностранные, они страсть как падки на всякую пошлую экзотику. А если есть спрос, то и предложения непременно будут. Основной закон современной рыночной экономики…. Так вот. Нынче во всех местах, регулярно посещаемых туристами, не протолкнуться от шаманской братии. Танцуют, в бубны бьют, длинные песни – якобы горловые – самозабвенно распевают. И денежку, понятное дело, собирают со всем усердием…. Впрочем, данный конкретный шаман – особенный. То бишь, самый настоящий, без дураков…
      - Расскажи, Саныч, - попросил Тим. - Кстати, а почему он в чёрных очках? Слепой?
      - Нет, просто старенький, глаза слезятся от яркого света: и от солнечного, и от электрического. А по лесам и горам в пасмурный день Костька безо всяких очков разгуливает. Правда, медленно и только с посохом. Потому как старенький уже…. Значит, рассказать? Хорошо, попробую. В том смысле, что перерасскажу чужие рассказы, сам-то я не местный, московского, так сказать, розлива…. Костька появился в Ключах в далёком 1957-ом году. В мае месяце того года полигон «Кура» принял первую боевую ракету (кажется, Р-7), а в июле и Костька объявился. Пришёл в поселковое отделение милиции, совмещённое в те времена с паспортным столом, продемонстрировал справку «о личности», выданную в чукотском Анадыре (ительменов тогда паспортами не баловали), и попросил зарегистрировать его в качестве оседлого охотника-промысловика, приписанного к Ключам…. Вообще-то, так не полагалось. Мол, в каком субъекте страны тебе, представителю конкретного национального меньшинства, личностную справку выдали, в том и селись. Там же получай и статус оседлости, дающий право на получение продуктовых и, главное, водочно-табачных талонов. Но Костьку, не смотря на устоявшиеся нормы и правила, приписали, всё-таки, к Ключам. И полагающимися талонами одарили сразу на полгода вперёд. Неслыханное, между нами говоря, дело…. Почему так случилось? Здесь мнения местных старожилов разделяются. Одни считают, что Костька, будучи сильным гипнотизёром-самоучкой, просто-напросто заморочил доверчивым милиционерам головы. Другие же утверждают, что он уже тогда был законспирированным сотрудником всесильного КГБ…. Костька? Ну, это прозвище приклеилось к пришлому ительмену несколько позже, через несколько лет. А тогда, в июле 1957-го, его записали в поселковой Книге учёта как – «Кутхе Атэс». Мол, «Кутхе» – это имя. А «Атэс», наоборот, фамилия. Это уже потом выяснилось, что «Кутхе Атэс», в переводе с ительменского языка, означает – «Скрытный ворон». Или же – «Ворон, скрывающий тайну». Странная история, короче говоря…. Как бы там ни было, но уже через пару-тройку недель после регистрации Костька установил в Сиреневом распадке крепкий свайный балаган. Это такое летнее жилище ительменов. Сперва в землю вкапывают и фиксируют с помощью тяжёлых камней толстые брёвна, установленные вертикально. Потом, используя торцы этих брёвен в качестве надёжных опор, на высоте метра с небольшим над землёй (подальше от бурых лесных мышей, песцов и лисиц), мастерят прямоугольную горизонтальную платформу, на которой и устанавливают пирамидальный шалаш, сплетённый из толстых веток и крытый древесной корой, камышами и пучками трав. Получается – свайный балаган…. А Сиреневый распадок – это такая уютная травянистая лощина, расположенная на десять-одиннадцать километров к северу от полигона «Кура» и примерно на столько же километров западнее относительно вулкана Шивелуч. Хорошее место для охоты, рыбалки и собирательства всяких дикоросов…. Осенью Костька и надёжную зимнюю полуземлянку сладил. Как и полагается с бревенчатыми стенами, проконопаченными сухой травой и обложенными дёрном, плоской крышей и очагом, сложенным из дикого камня. А после этого зажил нехитрой жизнью обычного ительмена. На мясо добывал камчатского бурого медведя, горных баранов и диких северных оленей, а излишки продавал в Ключах. Шкурки рыжих лисиц, куниц, чернобурок и песцов сдавал в потребкооперацию, вернее, менял на одежду, патроны, продовольствие, водку, табак и различную хозяйственно-бытовую мелочь. В реках – с мая по сентябрь – промышлял рыбу: чавычу, нерку, кету, горбушу, гольца, кижуча. Летом и осенью собирал на границе лесов и заливных лугов различные грибы-ягоды, а также листья-стебли кипрея (для заварки камчатского чая), сарану (клубневое растение, заменяющее у ительменов картошку), и черемшу. Долгими зимними вечерами плёл циновки, корзинки и снегоступы, свивал из специальных засушенных трав верёвки и нитки…. Тихо жил Костька (из непривычного для русского слуха – «Кутхе» и образовалось это прозвище), незаметно и необременительно для окружающих. В Ключах появлялся нечасто. В разговоры вступал неохотно. В гости не ходил и к себе никого не приглашал…. А в семидесятые годы ушедшего века по посёлку поползли упорные слухи, мол: - «Не так и прост этот темнолицый Костька. Он же только прикидывается безобидным тихоней, а на самом деле является самым натуральным шаманом…. Да, шаманом! Представляете? Говорят, что уже многие годы к нему в Сиреневый распадок – по поздней осени и ранней весне – регулярно наведываются ительмены из Тигильского района . Целыми семьями, перебравшись через Срединный хребет, приезжают на оленьих и собачьих упряжках. Костька им длинные и заунывные песни – под удары в бубен – поёт. А потом рассказывает всякие старинные легенды, сказания и предания. Часы напролёт рассказывает. А тигильские ительмены, дурилки доверчивые, Костьку, приоткрыв рты, внимательно слушают. Более того, потом, дружно прослезившись, руки ему, оборотню коварному, нацеловывают по очереди…». Всё это казалось очень-очень странным и совершенно неправдоподобным. Во-первых, у ительменов в роли шаманов – в девятнадцати случаях их двадцати – выступали пожилые женщины. Во-вторых, бубнами ительменские шаманки (в отличие от чукотских шаманов), никогда не пользовались. В-третьих, преодолеть на оленьих и собачьих упряжках Срединный камчатский хребет было куда как непросто и рискованно. Что же заставляло тигильских ительменов совершать этот трудный путь? Причём, туда-обратно и целыми семьями? Вопросов было много, а ответов – ноль. Делать нечего. Пришлось главному поселковому милиционеру забираться на броню старенького вездехода и выезжать в Сиреневый распадок…. Вернулся он оттуда рассеянным, задумчивым и молчаливым, а на все вопросы отвечал однообразным мычанием, мол: - «Всё нормально. Негативная информация не подтвердилась. Никакой Костька и не шаман, а, наоборот, сознательный охотник-промысловик. Более того, он и светлым идеалам социализма не чужд. Так что, болтуны и болтушки, уймитесь. И, главное, помните, что за преднамеренное распространение ложных слухов предусмотрена уголовная ответственность…». И здесь мнения жителей Ключей разделились. Одни решили, что всему виной гипнотизёрские способности замаскированного шамана. Другие же лишь понимающе перемигивались между собой, мол: - «Всем уже давно известно, что Костька плотно сотрудничает с героическим КГБ, не будь к ночи помянутым…». А потом навалились голодные восьмидесятые. Вернулись талоны на водку, табак, продовольствие и мыло. Началась приснопамятная горбачёвская Перестройка. Развалился некогда могучий СССР. Появились рэкетиры, депутаты и жулики всех мастей…. Стало не до всякой ерунды и про Костьку забыли. Мол, помер, наверное, в своём Сиреневом распадке. Обычное дело по Временам мутным и неверным…. Но в 1999-ом году, незадолго до наступления нового века, Костька вновь появился в Ключах. Но только теперь не в качестве немытого и нищего охотника-промысловика. Нет-нет. Сегодня господин Кутхе Атэс – всеми уважаемый и успешный бизнесмен. Более того, почётный Президент «Ассоциации шаманов Камчатки». Старенький, конечно, но всех своих собратьев по ремеслу держит в рукавицах ежовых. По точкам расставляет. Сценарии представлений утверждает. Договора на проведение корпоративных вечеринок подписывает. Отчёты принимает. Финансовые потоки контролирует и распределяет. Ну, и так далее…. У Костьки (он и сам себя так часто называет, видимо, с гордыней совсем не дружит), нынче в Ключах солидный офис открыт. Менеджеры в чёрных костюмах там трудятся, девицы длинноногие. Впрочем, сам-то он по-прежнему проживает в Сиреневом распадке, в полном одиночестве. Правда, в комфортабельном сборно-щитовом канадском домике, возведённом на месте ветхого свайного балагана. А офисом руководит, в основном, по спутниковому телефону. Ну, и в Ключи изредка наведывается на маленьком французском вертолёте, которым сам и управляет…. Костька позавчера в Петропавловск по вертолётным делам и прилетел. То есть, для прохождения ежегодного ТО. Масло там поменять, гидравлику проверить, навигационное оборудование обновить. Натуральный ительменский буржуин, выражаясь по сути…. Почему он устроился у барной стойки и не улетает? По той же прозаической причине, что и мы. Сейчас над Центральной Камчатской впадиной завис плотный и высокий туман. Нелётная погода, короче говоря. Ждём, когда распогодится. И мы ждём, и Костька…
      «Самый настоящий шаман», действительно, уселся-взобрался на высокий стульчик и, аккуратно прислонив свой чёрный посох к барной стойке, о чём-то оживлённо беседовал с худосочным барменом.          
      - Гав-в? - предложил Клык.
      - Попробуй, конечно, - подумав с минуту, разрешил Тим. - Почему бы, собственно, и нет?
      Пёс, ловко лавирую между креслами-диванчиками, направился к барной стойке.
      - Куда это он? - заинтересовался Сан Саныч.
      - С шаманом знакомиться. Так, чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится.
      - Шутка такая?
      - Я, что же, похож на шутника? - нахмурился Тим. - На какого конкретно? Неужели, на кривляку Евгения Петросяна?
      - Не похож, - заверил Дунаев. - Ну, ни капельки. Это я просто так ляпнул. Типа – к слову пришлось. Не обижайся…. Ага, твой хаски, слегка помахивая хвостом-кренделем, присел возле барной стойки. Теперь, кажется, тявкает. Или же гавкает…. Смотри-ка ты, Костька заинтересовался. Вроде как разговаривает с псом…. Точно, общаются. Ну, надо же…. А теперь Костька обернулся и машет рукой. Брут, это же он тебя зовёт.    
      - Схожу, пожалуй, - поднимаясь на ноги, решил Тим. - Пожилой человек, как-никак. Шаман заслуженный. Надо уважить. Точка…. Саныч, будь другом. Присмотри за вещичками.
      - Присмотрю, конечно. Только ты это…
      - Что?
      - Поосторожней будь в разговорах.
      - Это в каком же смысле?
      - А без всякого смысла, - непонятно вздохнул Дунаев. - Поосторожней, и всё тут. Непрост наш Костька. Ох, как непрост…

     - Приветствую, дяденька Ворон, - подойдя к барной стойке, вежливо поздоровался Тим. - Долгих вам лет жизни. И коммерческих успехов, понятное дело.
      - Муза нсунск , - задумчиво поглаживая ладонью правой руки седую бородку, хриплым голосом проворчал в ответ шаман, после чего попросил: - Посмотри-ка мне в глаза, путник.
      - Смотрю.
      - Ещё, хр-р-р, смотри.
      - Смотрю…
      - Ладно, можешь не смотреть.
      - Спасибо. Меня зовут – «Брут».
      - Я знаю. Хр-р-р. Извини, стар уже. Хриплю. Прожитые годы-сволочи клокочут в груди. Клокочут и клокочут без роздыха…. Мне Клык о тебе рассказал. Очень смышлёный пёс.
      - Я знаю, - улыбнулся Тим.
      - Хорошо улыбаешься.
      - Хорошо – это как?
      - Предлагаю прерваться, - неожиданно предложил Костька. - То есть переселиться. Хр-р-р…. Вон за тот одинокий столик, - указал тёмно-бурым морщинистым пальцем. - Чтобы никто не мешал. И не подслушивал…. Ты как, Брут, не боишься серьёзных разговоров? Молодец, путник…. Иван Иванович, - обратился к молоденькому худосочному бармену. - Мы переезжаем. Хр-р-р. За самый дальний стол. Туда и мой заказ тащи. Только предварительно умножь его на два. И для пёсика оленьей грудинки настругай в миску. Самой жирной. Всё на мой счёт запиши. Как и всегда. Спасибо. Типа – заранее…
      Они перебазировались за дальний стол.
      - Хорошо – это как? - усаживаясь на массивный табурет, повторил свой вопрос Тим.
      - Как молодой и сильный зверь, хр-р-р, - по правой морщинистой щеке шамана пробежала лёгкая судорога. - Но – при этом – ещё умный и справедливый. Я и говорю, мол, хорошее сочетание. Редко, хр-р-р, встречается…. 
      - Польщён. Дяденька Ворон…. Ничего, что я вас так называю?
      - Ничего. Тебе – можно. Только «дяденьку» опусти. И на «ты» обращайся. Не люблю, хр-р-р, когда вольные люди, не связанные между собой иерархическими и коммерческими отношениями, друг другу «выкают».
      - Неудобно как-то, - неуверенно хмыкнул Тим. - Разница в возрасте, как-никак. И жизненный багаж разный.
      - Неудобно – с голодным медведем спать в тесном балагане, хр-р-р…. Возраст? Ерунда. Время – материя призрачная. Годы текут как песок сквозь пальцы. Оглянуться не успеешь, как станешь древним стариком. А если повезёт, то и патриархом большого семейства. Отцом, дедушкой, прадедушкой. Если, конечно…
      - Если, конечно, что?
      - Если, хр-р-р, не пристрелят в одной из славных эскапад, - задумчиво всхрапнув, пояснил Ворон. - Глаза-то у тебя, путник, хорошие. Мол, потенциальный долгожитель. Но, как говорится, наш Мир полон всяких и разных случайностей. Неожиданных, незапланированных, невероятных и – в конечном итоге – фатальных, увы, хр-р-р.… Удивляешься, почему я так говорю? Не смыслу удивляешься, а форме? Мол, все заслуженные камчатские шаманы прямо-таки обязаны говорить короткими и рублеными фразами? Всё верно. Стереотипы надо уважать. Без них – никуда…. Заметь, Брут, что у барной стойки я примерно так и говорил – коротко и рублено. А здесь, без посторонних ушей, можно себя и не сдерживать…   
      - А вот и я! - объявил молодой фальцет, и возле их столика появился худосочный официант с прямоугольным подносом в руках. - Заказ доставлен. Водочка – два графина по четыреста грамм. Хлебушек. Черемша солёная. Чавыча с душком. Копчёный китовый язык. Вяленая медвежатина. Оленья грудинка для собаки…
      - Гав!
      - Пардон, для пса.
      - Спасибо, Иван Иванович. Уважил…. Брут, помоги сгрузить с подноса. Миску Клыка пристрой на полу. И водку разливай по рюмкам. До краёв, понятное дело. Чтобы жизнь была – как полная чаша…
      Тим, выполняя шаманское поручение, размышлял про себя: - «Очередной странный человек повстречался на моём жизненном пути. По внешнему виду, пожалуй, ительмен. По крайней мере, именно так описывают ительменов в Интернете. Высокое переносье, в меру плоское лицо, выступающие полные губы, тёмный цвет лица…. Глаза? Типично шаманские. То бишь, узкие, чёрные и неподвижные, словно бездонные древние колодцы…. А вот, ухватки и манера говорить…. Не знаю, честное слово. Что-то европейское в Вороне ощущается. Или же не европейское? А какое тогда? Непонятно…. И ещё одна странность. Шаману, судя по всему, уже далеко за восемьдесят, а в его чёрных волосах-косах нет ни одного седого волоса. Ни единого. Смоль сплошная. А бородка, наоборот, седенькая…
      - Ну, за знакомство, - провозгласил тост Костька. - Вздрогнули…. Закусывай, Брут, закусывай. Черемшу рекомендую. Ох, и ядрёная…. Ну, путник, обменяемся мироощущениями?
      - Обменяемся, не вопрос.
      И они обменялись. То есть, поговорили – между дежурными и немудрёными тостами – о всяком и разном. И о высоких материях, и о грубых реалиях сегодняшнего дня…
      А когда водка закончилась, и трапеза уверенно подходила к концу, Ворон, загадочно щуря угольно-чёрные глаза и неторопливо перебирая коричневыми пальцами нефритовые чётки, извлечённые из нагрудного кармана малахая, поинтересовался:
      - Наверное, путник, хочешь узнать, кто убил Томаса Грина?
      - Конечно, хочу, - насторожившись, подтвердил Тим. - И кто же?
      - Паланцы.
      - Э-э-э…
      - Это такая разновидность береговых коряков. Проживают на северо-западе полуострова, между посёлком Усть-Вояполка и деревней Лесная.      
      - Понятно…. А за что убили-то?
      - За дело, - невозмутимо объявил шаман. - По ранней весне, когда ещё везде лежал наст, инспектор Грин на снегоходе добрался до верховий реки Озёрной. А там, в нагромождении скал Срединного хребта, располагалось Капище паланцев – тайное, древнее и заветное. Зачем он разорил Капище? О чём думал? Наверное, о деньгах и славе. Не иначе…. Короче говоря, Томас сложил в рюкзак амулеты, подвешенные к Главному идолу. А самого идола спилил, обмотал верёвкой, её конец прикрепил к снегоходу и увёз трофей в неизвестном направлении. Подписав, тем самым, собственный смертный приговор…. Сколько паланцев сейчас проживает на Камчатке? Что-то около шести сотен. И две трети из них – люди вполне дееспособные. То есть, способные на убийство…

      - Гав-в, - загрустил Клык, мол: - «Что же за день такой сегодня? Подозреваемые размножаются практически в геометрической прогрессии. Сперва к их перечню добавилось несколько тысяч взрослых жителей посёлка Ключи. А теперь ещё порядка четырёхсот паланцев. Чёрт знает что…. И что со всем этим прикажете делать?».