Письмо Есенину

21 сентября 2013 года – по старому стилю, 3 октября по новому у Есенина день рождения.
Здравствуй, Сергей! С днем рождения! Вот тебе и 118! Век пролетел и снова 18!
Ну, как ты там – в том лучшем мире? Глядя оттуда, скажи, как на духу, каково это быть любимым поэтом Руси второй век подряд?
Впрочем, десятки лет тебя запрещали, но сегодня про тебя так много разного рассказывают, пишут… Снимают о тебе художественные фильмы, даже сериалы. Тебе было бы интересно все это прочесть, услышать, увидеть и… дать сдачи. Наотмашь. За то, что мы теряем…
Знаешь, как-то нелепо… Как-то нелепо Россия теряет своих поэтов. Я говорю, про таких, как ты. Про Николая Рубцова, Игоря Талькова, Виктора Цоя… Первого в гневе задушила жена… Другого убили за кулисами в споре… Третий нечаянно погиб в автоаварии… А тебя нашли с этой веревкой на шее - в пятом номере питерской гостиницы «Англетер»… Столько лет сыщики копались в этом деле, как и в твоем теле, и пришли к выводу, что это ты сам… Ты-то куда спешил? Неужели так разочаровался в жизни, неужели всего себя исчерпал?
Думаю, я знаю, почему так все сталось. Просто любовь твоих поклонников перебродила и превратилась в яд… А душу растерзали орлы красноперые и растоптали всякие там шариковы-чиновники, шариковы-психврачи, шариковы-управдомы-критики-издатели…
Глупые люди часто жестоки. Но страшнее люди-рабы. У них нет цепей, но есть узы жадности, зависти, трусости… Ты этих уз на себе не знал.
А еще, наверное, запутался ты в сетях своих космических Любовей…
А еще устал… В те годы не устать таким как ты поэтам было трудно – рушилась вера, крепло безбожие, русский шел против русского, брат на брата, реки поворачивали вспять, из людей делали гвозди…
Извини, не знаю, где сейчас твои внуки-правнуки… Но знаю, что один из четверых твоих детей – мой теска, Юрий, сын от Анны Изрядновой – первой гражданской жены твоей, расстрелян в 37-м. Вот так.

Несколько строк о Поэзии.
Ты творил в Серебряный век. Так потом его назвали! Вы тогда собирали полные залы! Ты! Маяковский! Пастернак! Блок! Ахматова! Заболоцкий, Вознесенский, Рождественский, Дементьев, Асадов, Цветаева, Окуджава!.. Вас так много было – и такие все классные! Талантища! А сегодня….  валом валит народ на ВИАГРУ, Серебро, Стаса Михайлова…А на поэтов калачом не заманишь! Слава богу, выжили в этом аду Гребенщиков, Шевчук, Трофим, Воденников, Шахрин, Быков…
Зато сегодня прочих поэтиков развелось в миллион раз больше, чем в твое время! Сегодня их хоть пропалывай! И чуть ли не каждый – непризнанный гений. И всяк тащится в Интернет и там сорит напропалую… А если и не в Интернет, то… Найдет лишний рубь и в типографию бежит. И размножает свою великобездарнопосредственность за свой же счет. А пипл хавает! Пиплы - это приученные к попсовому чтиву и прочим творческим экскрементам читатели-зрители. Да, ты же, к счастью, не знаешь, что такое попса… А ты представь себе полуголого и размалеванного как распутная баба Вертинского или Шаляпина, открывающего рот под фонограмму? Или оперную деву в мизерных панталонах? Или непонятного пола существо, типа поющее, типа ноющее что-то под умца-умца-дри-ца-ца? То же самое с писательством…
Интересно, как бы и о чем ты писал в наше время!? Ты бы снова работал корректором? Снимался бы в кино? Но ты точно не стал бы придворным поэтом.
Как бы сегодня кому-то из мегапродвинутых писунов, написателей и графоманов, и прочих плодовитых на детективы-дефективы клонов не завистно было, как бы они не извращались над рифмой в наше расписучее время, но про них забывают назавтра, они сегодня читают исключительно сами себя.
А твои стихи стали песнями -лучшими песнями простой Руси. Это самая дорогая награда тебе! Ни один вождь за этот век не был так любим народом, как ты. И в то же время редкий поэт был как ты расхаян критиками за доступность слова и разгульность, за деревенскую Музу.
Но, посмотри, сколько в твой день рождения по всей России, да и по планете, придут в большие и малые залы, чтобы поклониться тебе, и спеть или послушать песни, что когда-то давно впервые спело твое сердце, и почитать твои стихи, и поделиться с тобой своими стихами. Как мы пишем и что еще напишем, накарябаем, судить тебе. И времени. Но… Мы верим, что и у нас еще будет свой – пусть не чисто серебряный, хоть с небольшим серебряным отливом – век Поэзии.