Красная крепость

 Красная крепость

  Маг Ефим лежал на вращающемся ложе, которое крутилось мимо замкнутого, панорамного экрана. Он очень не любил переключать каналы, но любил переключать судьбы человечества. Перед ним проплывали горы и долины, реки и водопады. Он не любил сидеть, но любил лежа рассматривать пейзажи земли. Он лежал и смотрел по сторонам, пока в его голове не возникало нечто неосознанное, которое вскоре превращалось в определенную мысль.
Над экраном с пейзажами стали появляться лица людей, которые, как горы, определяли рельеф населенного пункта. В задачу мага Ефима входило негативно - позитивное развлечение общества. Он прекрасно понимал, что людям надо давать передышку для решения личных дел вместо переживания за общие проблемы человечества. Он дело поставил так, что известные люди откупались от него еще большей популярностью. Они выворачивали свою жизнь наизнанку на экранах, и это их спасало от еще большей кары в жизни. 
Мысль о планетах и людях закончилась в голове странной фразой: «Не стоит жить на астероидах прошлого Фаэтона, надо жить на планете настоящего, и  не думать всерьез о планете будущего, о Венере».  Но не думать он не мог о своей Венере, которую звали Елена. 
На экране промелькнул фильм о пиратах, живших в свое время на астероидах, то есть на кораблях. Боцман на деревянной ноге.   А, почему бы и нет!? Эта прелестная Елена – Венера его в гости не приглашала, а очень хотелось ее достать. Но как? Изобразить скрипучего боцмана? Почему бы и нет?
Маг Ефим решил стать хромым боцманом, он надел разные по высоте подошвы башмаки. Один башмак стучал.  Второй башмак скрипел. На лицо он надел маску пожилого человека.  Он был готов нанести свой визит к Елене – Венере. Мини камеру закрепил на лацкане пиджака.
  Все было хорошо.
Елена подъехала к своему подъезду. Моложавый человек посмотрел тяжелым, диким взглядом на Елену. Он перевел свой дерзкий взор на закрытую дверь дома, когда она набирала код для входа в подъезд. Он не сводил глаз с ее рук. Она чувствовала этот жуткий взгляд, поэтому ошиблась. Она сбросила код и вновь набрала, прикрывая номер кода замка своего подъезда.
Мужчина ворвался следом за Еленой в светлый холл, к лифту он не подошел. Сильно хромая, он стал подниматься по лестнице. Елена посмотрела вслед хромому с внутренним страхом. Ей показалось, что в его ноге, кроме самой ноги, что-то есть еще. Но что?
Лифт остановился, открыв двери. До нужного этажа она доехала без проблем. Хромого на ее этаже не было, да и не мог он физически преодолеть столько этажей раньше ее. Страх в душе Елены появился от его жуткого взгляда. Она открыла свою входную дверь, торопливо задвинула засов, и немного успокоилась.
  Вскоре позвонила в дверь Клава. Они договорились встретиться, чтобы обсудить свои личные проблемы, и просто отвести душу в разговоре.
  Клава влетела с круглыми глазами:
  - Лена, в вашем лифте света нет! В холле света нет!
  - Клава, я недавно приехала, свет был везде.
  - А сейчас! Представь подъезд, когда в нем света нет! Не люблю я эти ваши башни до чертиков. Страшно в башнях! Двадцать этажей давят на психику, каждый этаж похож на западню!
  - Мы живем.
  - Ленка, ты идешь с ключом от дверей между лифтом и площадкой у твоей квартиры. А я выхожу из лифта, и вижу две закрытые на замок двери, да еще четыре двери лифта. Представь: свет выключен. Это же ловушка! Уникальная ловушка.
  - Ты, права, Клава. Лестница есть между первым и вторым этажом, выше она перекрыта на каждом этаже. Сегодня видела хромого человека, он шел на второй этаж по лестнице. До нашего этажа ему не подняться, в боковом подъезде закрыты все двери на площадки с квартирами.
  - Поэтому не люблю я эти башни.
  - Знаешь, у нас ремонт на площадке не делали 18 лет, столько лет мы здесь живем.
  - Сама крась стены в подъезде на своем этаже.
  - Еще чего, лестничная площадка огромная, здесь четыре больших квартиры. В двух квартирах, никто не живет. В нашей квартире нас двое, да еще в одной, один человек живет.
  - А еще пяти этажные дома сносят, в них хоть требования пожарной безопасности сохраняли, и лестница была! А у вас в башнях свет отключи, и все застрянут в своих квартирах навечно.
  - Да, башня огромная, и полупустая. А в твоем доме с общей лестницей во всех квартирах перенаселение, сама говорила.
  - Это точно. Любят люди безопасность, а не огромные площади.
  - Не скажи, башни разные бывают.
  - Мы о твоей башне говорим, Елена.
  За дверью послышался странный звук. Девушки переглянулись. Свет потух в квартире. Дверь входная открылась. Они вжались в огромные кресла, в которых сидели. Послышался неравномерный скрип обуви.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  Подруги замерли. Свет вспыхнул. Перед ними стоял моложавый человек с пронзительным взглядом черных глаз.
  - Девушки, у вас есть одно желание на двоих. У меня есть всего одно желание. У нас на троих есть одно желание, - ледяным голосом проговорил мужчина, словно он робот.
  - Что вы от нас хотите? - дрожащим голосом проговорила Елена.
  - Вас.
  - Вы, что людоед? - хриплым голосом спросила Клава.
  - Не складывается ваш пасьянс. Я вас хочу вместе и на этом лежбище, - и он показал на диван, который был из одного комплекта мягкой мебели с гигантскими креслами. Значит, диван был огромный.
  - Без вина, на сухую? - переспросила Елена.
  - Можно с ликером.
  - У меня ликера нет, - ответила Елена.
  - А чего спрашиваешь? Раздевайтесь! - неожиданно громко крикнул мужчина.
  - Мы не лесбиянки! - возразила Клава.
  - И я не янки, - проговорил он с ее интонацией в голосе.
  - Был бы янки, не лез бы даром к женщинам, - ответила Клава. - Нашел бы женщин по таксе от ста и выше.
  - А мне и надо вас выше колен. Разговорчики в строю! - вспылил мужчина, глаза его зло вращались.
  Девушки к блуждающему стриптизу были не готовы. Стали стаскивать с себя одежду.
  - Прекратить! - зарычал мужчина, встряхивая длинными волосами.
  - Что прекратить? - хором спросили подруги.
  - Перестаньте снимать с себя одежду!
  - У меня рука сломана в запястье, - заныла Елена.
  - Отлично, ты мне и нужна! У меня нога сломана. У тебя рука сломана. Мы будем отличной парой.
  - Я могу уйти? - запищала чужим голосом Клава.
  - И тебе сломаем, если уйдешь! - назидательно сказал хромой. - Быстро присели обе! Я сказал: обе!
  - Я не могу присесть, - сказала Клава. - У меня брюки узкие.
  - Сними брюки, приседай без них.
  Клава стянула с себя брюки. На девушке остался треугольник с тесемочками. Она присела.
  - Фу, голая девчонка, - укоризненно проговорил мужчина. - Ты вся наружу! Ладно, приседай. Приседай, я тебе сказал! - завопил хромой, садясь в кресло.
  - Это, что разминка перед сексом? - спросила Елена.
  - Я о сексе ничего не говорил.
  - А кто нас хотел на диване? - устало спросила Клава, приседая двадцатый раз. - Лучше уж на диване...
  - Ложитесь на диван. Обе ложитесь на диван!
  Девушки легли рядом на диван: одна в шортах, вторая в трусиках.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  Мужчина вышел из комнаты. Девушки встали. Клава стала натягивать на себя брюки.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  - Почему пресс не качаете? - спросил хромой.
  - Приказа не было, господин полковник! - бойко сказала Клава.
  - Я не полковник. Я - боцман в отставке.
  - Что и покомандовать некем? - жалостливо спросила Клава.
  - Молчать!
  - Какой голос...
  - Разговорчики в строю...
  - Мы вам, зачем нужны? - спросила Елена. - Давайте я стол накрою, покормлю вас.
  - Накрывай!! - крикнул хромой.
  Елена быстро пошла на кухню.
  Клава, все никак не могла брюки застегнуть, слишком они были узкие.
  - Какая ты несуразная девчонка, - с теплотой сказал мужчина.
  - Обижаете, господин боцман.
  - Поверишь, нет...
  - Поверю, господин адмирал!
  - Куда хватила! А звучит красиво, так меня еще не называли.
  - И сколько у вас женщин в месяц бывает?
  - Ни одной.
  - Поподробнее! Вы вторгаетесь в квартиру к женщине, ее не грабите, не насилуете. Зачем она вам? - удивилась Клава.
  - Смотрю, какие женщины разные. Вот вас двое, а какие вы разные!
  - Я лучше.
  - Ты убогая.
  - Это еще почему?
  - Вторая девушка ушла готовить, а ты пять минут плясала, все брюки пыталась застегнуть.
  - Я вам не понравилась?
  - А ты мне не нужна.
  - Простите, а что с вашей ногой?
  - Так, шальная пуля.
  - Почему нога не гнется? Ее нет? У вас протез?
  - Чего прилипла? Не скажу.
  - Покажите, я врач. Ортопед, между прочим.
  - Так бы и сказала. Так это ты меня лечить не хотела? Не припомнишь меня?
  - Не помню вас, у меня много пациентов.
  - Долго я тебя выслеживал, долго. Когда я тебя увидел, решил, что ты мне сможешь помочь с ногой.
  - Пришли бы в больницу, или ко мне домой, а то к подруге притащились.
  - Вы на врачиху похожи. Я вас раньше видел, хотел на испуг взять.
  - Вам это удалось. Не стыдно?
  - Ты меня не стыди, ты ногу посмотри.
  Хромой посмотрел на Клаву, и стал расстегивать брюки. Клава напряглась, много она видела ног на пляже, но этот человек вызывал у нее смешанные чувства. Брюки упали на пол. Одна нога была обычная, волосатая. Вторая нога оканчивалась механическим протезом... Клава потеряла сознание.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  Приковылял хромой на кухню.
  Елена посмотрела на мужчину без брюк, и упала вместе с тарелкой, в глазах у нее поплыло.
  Очнулись девушки. Посмотрели друг на друга. Мужчины рядом не было. Скрип не слышался. Они встали, и на цыпочках обошли квартиру. Пусто. Дверь в квартиру закрыта. На кухне все было чисто, посуда помыта, кастрюли пустые. Елена решила проверить кошелек в сумке. Кошелек был пуст. Елена пошла к сейфу в шкафу. Модный сейф зиял пустотой своей раскрытой пасти.
  - Вот и стук, скрип, - сказала в сердцах Елена.
  - Наживешь. Живы и хорошо. Елена, я одна из твоего подъезда не пойду, проводи до дороги.
  - Уговорила, провожу.
  Подруги вышли на улицу, они вздохнули прохладный, вечерний воздух.

 Клава подняла руку. Третья машина подъехала, остановилась. На них смотрел мужчина, его пронзительные, черные глаза впивались в глаза девушек.
  - Обе садитесь! - зычно крикнул хромой человек.
  Девушки сели на заднее сиденье машины. Между шофером и подругами медленно поползло вверх стекло. Девушки пожали друг другу руки, начинающие нервно вибрировать от элементарного страха. На боковых стеклах медленно поднялись темные стекла, не пропускающие свет.
Подруги оказались в движущейся машине, в полной темноте. Заднее стекло было наглухо закрыто темной тканью. Легкие подруг почувствовали, что вдыхать им нечего.  Неожиданно над ними открылась крыша. Крупные звезды заглянули в машину. Машина резко остановилась. В люке крыши появилось лицо с тяжелым взглядом.
  - Как себя чувствуете, подружки? - спросил ехидно хромой.
  - Хорошо, господин адмирал, - ответила Клава.
  - Мы приехали в красную крепость.
  Двери машины открылись.
Девушки оказались в лесу перед красной кирпичной стеной. Дверь отъехала в сторону.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  Рядом с ними шел хромой. Во дворе дачи стоял большой круглый стол. Вокруг стола сидели десять женщин.
  - Женщины, вашему полку прибыло! Есть еще две девушки. Теперь вас двенадцать человек. Живите дружно. Приглашайте нас к столу.
  Мужчина сел на стул типа трона, украшенного трезубцем, перед ним по кругу сидело двенадцать женщин. Тринадцать тарелок стояло на столе. Две женщины подали пищу на стол. Оживления за столом не наблюдалось. Чувствовался всеобщий дамский страх.
  - Встать! Сесть! Встать! Сесть! - крикнул властно мужчина, и приступил к принятию пищи.
  Женщины выполнили его команду, взяли ложки в руки. Острых вилок и ножей на столе не было. Вся посуда была из чистого алюминия.
  Елена невольно оглядела постройки из красного кирпича. Ей было и грустно, и любопытно.
  - В моем ведомстве тринадцать комнат, всем по одной. Столовая - на улице, кухня, перед вами. Продуктов закуплено на тринадцать дней, тринадцать дней двери крепости не будут открываться. На вашей работе вас не уволят, вы все в отпуске на две недели. Вас двенадцать - я один. Стены под током. Разойтись!
  На столе перед каждой девушкой лежала памятка, на ней стоял номер комнаты, был написан распорядок дня, но обязанности девушек расписаны не были. Девушки вышли из-за стола. Две дамы стали собирать грязную посуду. Одной из них была Елена. Она не понимала, что это все реальность, а не шутка. Елена приняла единственной мудрое решение: быть ближе к кухне, готовить, убирать, мыть посуду, молчать и слушать.

  "Слух даруй всем, а голос лишь немногим", - вспомнила она слова Шекспира.

  На первое утро одно место осталось пустым. Елена готовила еду на 13 человек. Алюминиевый прибор остался пустым, одна девушка не пришла на обед, на ужин. Что это была за девушка, Елена не успела запомнить. Теперь она пыталась всех запомнить: кто, где сидит, в какую комнату идет.
Второй день был дождливым. Мужчина не вышел. Два места за столом оказались свободными. Десять девушек ели под дождем. Кое-кто чихал, одежда на них была та, в которой их сюда привезли.
  Клава шепотом подбивала Елену на бунт, она звала посмотреть те комнаты, из которых никто не вышел. Елена решила выжить, и на бунт не соглашалась. В свободное время она подметала двор. Клава нашла себе приятельниц, и они бурно обсуждали ситуацию.
Третий день слепил солнечными лучами. Тепло обволокло девушек с ног до головы. Они думали, где бы им помыться.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  К Елене подошел хромой, посмотрел ей в глаза и ушел.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  Так прошло пять дней.
На шестой день за столом не появилась Клава. Сердце у Елены упало. Спрашивать у мужчины было бессмысленно. За столом стало тихо. Он даже не командовал. Еды становилось меньше, пища исчезала на глазах. Елена решила готовить экономней, с учетом, выбывающих каждый день, девушек.
  На восьмой вечер в ее комнате послышались шаги.
  Скрип. Стук. Скрип. Стук.
  Елена притихла. Прятаться было негде, рядом с комнатой находился совмещенный санузел, но без окон, без ванны. В комнате стояла кровать и больше ничего. Зашел хромой, он тихо подошел к Елене. Скрипа больше не было слышно. Елена лежала и смотрела на мужчину...
  Его тяжелый взгляд, неожиданно подобрел.
  - Елена... Ты жить хочешь? Ты не боишься моей ноги?
  - Я ее не видела, одну видела, вторую нет.
  - Ты не спрашиваешь, где семь женщин?
  - Они живы?
  - Они у себя дома.
  - Остальные в страхе или знают, что их отпустят?
  - Нет, остальные ничего не знают.
  - У меня есть выбор?
  - Ты можешь уйти домой, или можешь остаться со мной.
  - Девушки ушли домой?
  - Хочешь пройти их дорогой?
  - Не знаю, через улицу они не проходили.
  - И ты на этот двор уже не выйдешь, метла тебе больше не поможет, ты за нее держалась.
  - Да, вы правы. Что мне делать?
  - Два варианта: полюбить меня или уйти домой.
  - Что они выбирали? Они с вами спали?
  - Нет. Все ушли домой. Я их не чувствовал. Через них ток не шел, ток идет по проводам, а они были не влюблены в меня, даже под страхом смерти. Я тебя чувствую.
  - А Клава где?
  - Врач, что ли? Я думал, что с ней у меня получится, но я ее не захотел. Она ушла.
  - Клава ушла из жизни, или домой?
  - Для меня это одно и то же.
  - Они приведут сюда полицию!
  - Нет, никто не приведет.
  Внезапно комната окунулась в кромешную тьму. До руки Елены дошло легкое, трепетное прикосновение. Она непроизвольно подтянулась к этой руке. Вспыхнул свет. Рядом лежала серая мышка. Елена осмотрела комнату, ни одной двери она не обнаружила. Четыре ровных стены. Она крикнула, но звук потонул в мягкой ткани стен. Кровать резко дернулась. Елена провалилась в очередную темноту. Она резко вскочила на ноги, почувствовала в одной ноге сильную боль и ладонь у локтя.
  - Елена...
  - Это все еще вы?! - скрипя зубами от боли, проговорила Елена, гладя в жуткие глаза мужчины.
  - Я - негодный.
  - Что вы себе позволяете!!? Зачем вы издеваетесь над женщинами? У вас были женщины?
  - Я не знаю, что с ними делать, вот собрал гарем, посмотрел на всех и отпустил.
  Они стояли в подвальной комнате с красными, кирпичными стенами. Тусклый свет горел в одном углу. Мужчина сел на черный кожаный диван. Елена, прихрамывая, последовала за ним.
  - Все девушки пытались со мной что-то сделать. Я не понял, чего они от меня хотели. Я всех женщин выпустил в ту дверь, - и он показал дверь напротив дивана.
  - Вы нормальный человек?
  - Я пытаюсь вспомнить, зачем мужчине нужна женщина и не могу.
  - Откуда у вас эта красная крепость?
  - Это моя дача.
  - Я могу уйти?
  - Дверь открыта.
 Маг Ефим, таким образом, двенадцать зайцев убил, то есть он перевоспитал 12 девушек. Укрощенье строптивых девушек было его коньком. Он и так чувствовал, что Елена – Венера самая сильная из девушек в моральном и этическом плане.

Маг Ефим всегда любил телевизионные передачи о борьбе со старостью, можно сказать, что это любимая тема у всех народов. Ведь ему нужна жена на длительный срок. А, где ее взять? Он маг почти вечный, лет триста прожить ему ничего не стоит. Вот он и живет один в очередной раз. Теперь он раскатал губы на дочь физика, у которого пока родился только сын Клим, которого маг сразу определил в будущие друзья. Сами понимаете, маг почти не стареет, молод, здоров. Это боги были по три метра ростом и жили по девятьсот лет, потому что яблоки не ели, а маг Ефим яблоки любит, значит, больше трех столетий ему не протянуть. Сейчас ему было уже лет триста, а выглядел он молодо. Итак, его волновали гены Елены.

  В огороде стояли два соломенных чучела. Маг Ефим сам набивал их соломой, если он злился на кого-нибудь, то подходил к чучелам и бил их ножами. Дед, увидев очередной разорванный наряд чучела, ругал мальчика, но безрезультатно. Детей в деревне было мало, и его неизменным развлечением оставалось чучело на огороде. Когда он освоил нападение на одного чучело, и мог нанести удар в обведенную углем точку, ему захотелось большего.
  Он поставил два чучела на крепкие колья так, словно стояли два человека и разговаривали. Теперь его задача резко усложнилась, он не нападал на чучела, он к ним подходил так, словно хотел с ними поговорить. Он некоторое время стоял против соломенных идолов, потом резко наносил два удара двумя ножами в обведенные точки.
  Деда пугало затяжное развлечение мальчика, он пытался научить его полезным навыкам. Если дело было осенью, он приглашал его помочь порубить капусту. На столе шинковали вилки капусты и морковь, потом обильно солили эту овощную смесь крупной солью, и уминали руками до тех пор, пока капуста не давала сок. Комок соленой капусты с морковью бросали в кадку. И так до бесконечности, пока кадка не наполнялась капустой. Но Клим неизменно вонзал двойным ударом два ножа в целый вилок капусты в намеченную точку, чем выводил деда из себя.
  Солнце пробивалось сквозь облака. Кленовые листья наливались красками. На одном клене было до трех ярких цветов: зеленый, желтый, вишневый. Березы желтели через лист: один зеленый, второй желтый. Красота в лиственных просторах нарастала. И в личной жизни Ефима стояла осень. Ой, да, что там. А там, вот что происходило. Он изменился, и ножи ему надоели хуже горькой редьки.
  Он подошел к плетню соседнего дома и сказал:
  - Елена, я жить без тебя не могу! На улице - благодать божья, а тебя нет! Пришла бы, утешила молодца, погуляли бы мы с тобой около мельницы.
  Она ему и отвечает:
  - Любимый мой, так уж и соскучился? Или тебе чучело на огороде надоело? Не сомневайся, я приду, как только солнце к дубу подойдет, подле него и ждать буду. А к мельнице я не пойду, страшно там.
  Елена от счастья закрутилась на одной ножке. Да, сподобилась! Значит, и у нее ныне девичья осень. Ефима она больно любила. А он ее? Да неужели он не любит ее? Девушка к сундуку бросилась, отварила крышку и затихла над нарядами. Зипун новый достала, платок вытащила новехонький. Что еще Ефим у нее не видел? Тятенька давно на базар не ездил.
  Девушка вынула из сундука атласную ленту, переплела косу, затянула ее на конце крепко лентой, бантик завязала. Потом Елена покрутилась, от чего коленкоровая юбка колоколом закрутилась подле ног. Она опять к сундуку подошла, юбку новую смотреть, словно она не знала содержимое сундука. Елена юбку себе сама шила, выкроила из ткани, да и сшила руками. Бабушка ее стежку крепкому обучила. Юбку она лентой по подолу обшила.
  Отец зашел в горницу, посмотрел на девичьи хлопоты и раскатисто рассмеялся:
  - Дочь, куда ты собираешься? Неужели под венец идти надумала, а меня не спросила?
  - Отец, люб мне Ефим.
  - Да верно ли? Пусть сватов засылает! Хватит вам желуди с дубов околачивать.
  Встретились Ефим и Елена под раскидистым дубом. Он в рубашке новой пришел, ремешком золотым подпоясанный, а сам в лаптях. Ремешок ему боярыня подарила, он и носил его постоянно. Очень Клим боярыне приглянулся. Боярыня в столице белокаменной зимой жила, а летом в деревню наезжала.
  Только Клим поцеловать захотел девушку, как откуда не возьмись: боярыня в карете подъехала. Вышла она из кареты, выхватила у кучера плеть, да по юбке Елене и врезала. Ноге девушке больно стало. Она отпрянула от парня. А боярыня засмеялась и дальше поехала.
  Ефим испугался за Елену, испугался он и гнева боярыни. Парень стоял в полной растерянности под дубом, с которого медленно падали первые желтые листья. Страх парня перед боярыней был сильнее его любви к девушке. Ефим с того дня от Елены отдалился, и взгляд при встрече отводил.
  Елене стало зябко и обидно за себя и за беспомощность Ефима. Она поняла, что он зависит от боярыни больше, чем от нее. И она решила, что непременно будет сильнее боярыни!
  Она будет сильнее его! Она - Елена и все тут!

  В зеленой траве лежали желтые листья, словно золотые иконы. У Елены в горнице в переднем углу висела икона, срисованная с древней иконы. Печь занимала четвертую часть жилого помещения, в ней можно было мыться и греться после того, как испекут хлеб. Пол был выстлан широкими половицами, немного черноватыми от времени.
  Девушка сидела на крыльце и поджидала молодого соседа, она еще надеялась на его возвращение. Отец вышел из дома и сел рядом с Еленой. Они стали рассматривать новый, каменный собор с золотистым куполом. Возле него толпилась воскресная кучка прихожан.
  Звон колоколов радовал тишину своим проникновенным звучанием. Платки и сарафаны были надеты на женщинах. Редкая женщина ходила в кокошнике. На мужиках были надеты высокие лапти и длинные рубахи, подпоясанные веревкой или ремнем. А на Ефиме уже был золотой ремешок, словно золотой гребешок у петуха.
  - Отец, Ефим боярыне служит, - нарушала тишину девушка, не отрывая глаз от соседнего дома, в надежде, что на соседнем крыльце появится Ефим.
  - Хорошо, что ты это сама узнала, - сказал отец и тяжело вздохнул. - Эх, дочь, знавал я нашу боярыню, служил ей верой и правдой, да состарился.
  - Отец, и не старый ты вовсе! Твои ровесники мужики седые, а ты молодой еще, русоволосый. А меня сегодня боярыня хлыстом отходила. Промолчу, но отмщу ей! А я замуж пойду за боярина Матвея! - не удержалась Елена от обиды на боярыню.
  - Мстить - не надо. Тебе еще хуже будет, забьют тебя розгами. Эх, куда хватила: замуж за боярина Матвея Федоровича! Очнись, дочь! - испугался отец за свою дочь.
  - Тогда я служанкой пойду в боярский дом! Я Ефима попрошу, так он за меня словечко и замолвит, - не унималась взволнованная девушка.
  - Слуг они завсегда любят. Если Ефим замолвит слово, может, что и получится, - задумчиво сказал отец, закряхтел и поднялся с крыльца.
  Елена стала думать, как понравиться боярину, да во что одеться. Одежды такой, как у боярыни, у нее никогда не было. Она встала с крыльца, взяла деревянное ведро, поставила его на голову и стала ходить по двору.
  Мать, увидев дочь с ведром на голове, закричала:
  - Елена ведро расколешь, протекать станет!
  - Матушка, я статной боярыней хочу стать, - ответила важно девушка, продолжая гордо вышагивать по двору с ведром на голове.
  - Ты и так не последняя невеста, приданное у тебя есть. Очнись! - крикнула мать и пошла к корове, которую пригнал пастух.
  Елена подошла к корове и погладила кормилицу семьи по холке.
  Отец кучером служил у бояр. Боярыню раньше он возил, но теперь она его с собой больше не брала. Бывший кучер все больше навоз из конюшни выносил, да за лошадьми ухаживал. А Елена к рукоделию была приучена, могла рубаху сшить и расшить ее. Первую рубаху она отцу и сшила, да так ее узорами вышила, что боярыня вновь взяла отца Елены на облучок своей кареты. Елена расшила рубаху и для боярина, да и поднесла ее боярыне.
  Боярыня плетью хлестнула Елену в знак благодарности, да рассмеялась громко:
  - Елена, ты у меня мужа отнять хочешь?
  Как она догадалась, - подумала Елена и пошла прочь среди летящей осенней листвы в сторону города, на околице которого она и жила она со своими родителями.
     В городе стояли соборы большие белокаменные. Чуть ниже располагались ряды торговые каменные. Елена в монастырь заходила к настоятельнице, и видела каменные своды и келью монашескую. Оставаться в монастыре она и не думала, не по ней была святая жизнь. Несколько домов в городе стояли каменные, красивые дома, прочные.
  А у Елены дом бревенчатый, но просторный, у нее был и большой хозяйский двор под навесом. Еще дед дом начинал строить, а отец пристройки сделал, и двор камнем вымостил. Бабушка еще живая и с ними живет. Она прядет пряжу, покручивая в руках веретено, сидя на широкой лавке. А мама у Елены любит половики делать, у нее есть маленький станок деревянный. Она на нем полосатые половики делает. Все в семье ремеслу обучены.
  Ефим - сын кузнеца, отец его подковы для лошадей делал. У них была своя мельница. Они и муку мололи. Семья Елены у них зерно молола на муку. Ефим со своим отцом иногда у горна стоял, помогал отцу. Чем Ефим не жених Елене? Правда, он себе все ножи выковывает, а потом их в чучела вонзает. Так нет, боярыня еще на голову Елены объявилась! У нее своя земля, свои деревни и все здесь принадлежит боярыне.
  Слухи ходят, будто боярыня - ведьма и колдовать умеет, будто мужа своего она приворожила зельем любовным. А если она и Ефима к себе приворожила? Он справный парень. Боярыня, рассмотрев рубашку, сшитую Еленой для ее мужа боярина, заказала еще для себя пять рубашек и чепчики для сна. Засадила боярыня Елену за работу. Стала девушка портнихой, а не служанкой. Узоры боярыня заказала сложные, вышивать их теперь Елене всю зиму!
  Вот как дело обернулась! А боярина Елена так и не увидела, к ним он редко приезжал. Люди говаривали, что он самому царю служит! Елена бы и для самого царя рубашку справила, так дел много и без царской одежды. Но между дел она себе кокошник смастерила и расшила бисером. И рубашку под сарафан она тоже себе расшила. Девушка быстро наловчилась вышивать.
  Пришла весна. Отдала Елена заказ боярыне. А тут и снег растаял. Надела девушка на себя обновы: сапожки сафьяновые, сарафан расписной по подолу и впереди полосой весь расшитый. На голову надела кокошник и во двор вышла. Отец как увидел дочь, так и пошатнулся от неожиданности.
  - Елена, красавица ты наша! Ох, какая ты стала!- удивленно воскликнул отец, не веря своим глазам, он медленно подошел к дочери и дотронулся до кокошника.
  - Знатная из меня боярыня получится? - спросила Елена у отца, павой пройдясь по каменному двору.
  - Страшно за тебя, дочка! - замахал отец руками, а потом вдруг спросил. - Хочешь дочь грамоте обучиться у дьячка нашего?
  - Хочу, - ответила Елена с вызовом, - мне нужна грамота.
  Стал дьячок к ним домой приходить и грамоте девушку обучать. Мать ему за учебу сразу половик подарила, а потом молочко в крынке подавала, когда он приходил. Дьячок маленький был, да шустрый. Знал много, рассказывал интересно о том, что за горами за долами делается.
  Летом Елену признали первой красавицей среди девушек. Ефим на празднике солнца изображал всадника на коне. Елена расшила себе и ему белые одежды. Ефим босой сидел на коне, ездил по улице с пучком пшеницы, люди выходили ему навстречу и кланялись в пояс, словно он само солнце доброе. Боярыне он больше прежнего приглянулся.
  Елену в белом расшитом платье к дереву привязали на солнечной поляне. На голову ей надели венок из цветов и вокруг нее парни и девушки хоровод водили, песни пели. Ефим отвязал Елену от дерева, тогда их стали дразнить 'жених и невеста.
Вечером жгли соломенные чучела. Факелы запылали. Красота. И вдруг в круг праздника врывается карета с боярыней Марьей, лошади зафыркали, заржали. Девушки и ребята разбежались, а боярыня - матушка на глазах у всех в ведьму превратилась, а карета в ступу. Схватила ведьма Ефима, посадила вместе с собой в ступу и улетела за леса, за моря.
  Елена так и села у костра, в нем еще бревна горели и потрескивали. К девушке отец подошел, это он боярыню в карете привез. Лошади стояли и хрипели. Елена встала, подошла к лошадям, погладила их по холке. Лошади и успокоились. А отец сказал, что боярыня полетает и сама вернется, не век же ей в ступе сидеть, да еще с молодым парнем. Страху Елена натерпелась и не передать. Сидит она у костра, смотрит, а у нее в руке ремешок золотой остался. Показала девушка золотой ремешок отцу. Он взял ремешок и перекрестил им костер. Ремешок превратился в ужа, а ужей в их местности всегда много было. Елена так и отпрянула от отца.
  А отец засмеялся:
  - Не пойдешь ты дочь под венец, не пара Ефим тебе, ох, не пара.
  Парни вокруг Елены заплясали да песни запели, что она их невеста, а не Ефима. Просили парни своими песнями жениха среди них себе выбрать. А Елене все парни на одно лицо, не могла она вот так сразу Ефима забыть, ох, не могла.
А маг Ефим, что Ефим? Он оказался у боярыни в услужении, пока служил, многое узнал, многие ремесла изучил. Узнал он состав отвара – снадобья, из-за которого боярыня превращалась то ведьму, то опять в боярыню. Скучал он по Елене, по нраву она ему была, но не мог он к ней вернуться, боярыня ведьма не отпускала. И так ему захотелось на свободу, что он замахнулся ножом на саму боярыню Марью! Ведьма, словно мужик, перевернула его за руку через себя, да и хлопнула оземь. Ефим до нападения на боярыню-ведьму зелья выпил.

 Очнулся он дома с электронной книгой в руках.

  Изумрудные лучи света медленно скользили по серебристым шарам, создавая праздничную иллюзию и мерцание холодных, мраморных столешниц. Елена выключила прожектор и грустно усмехнулась, она все сделала для будущего праздника, оставалось накрыть столы и ждать гостей.
  Мама предложила Елене оформить зал к новогодним праздникам, что девушка и делала. Она купила елочные шары и приклеивала их к подносам, потом развешивала подносы с шарами по стенам небольшого зала. Она подошла к елке, украшенной такими же шарами, и погладила ее от избытка чувств, потом вздохнула и как истинная золушка в фартуке и стоптанных туфлях присела на стул, чтобы еще раз осмотреть зал.
  Девушка подошла к зеркалу на стене, покрутилась перед ним. Увиденным в зеркале силуэтом она осталась довольна, но на секунду задумалась, перебирая в голове свою одежду. Она подумала, что ей не хватает нарядного платья с декольте. Взор ее опустился на туфли, она покрутила одной ножкой и скрипнула от злости зубами, туфли ей тоже были нужны. До праздника оставалось три дня, деньги за это время не предвиделись, их она получит только после праздника от мамы, работавшей в этом кафе.
  На некоторое время Елена задумалась, она вспомнила, как приехала в этот городок с мамой из деревни, продав там дом и всю мебель. На данный момент у них с мамой ничего не было в этом большом городе. Деньги, за проданный дом они быстро израсходовали.
  Мама жила у хозяина кафе, Матвея Федоровича, в его квартире, с ней жила и Елена. Нет, мама за него замуж не вышла. Просто хозяин, таким образом, решил три задачи: он получил сотрудницу для кафе, обеспечил ее жильем, и дома у него появилась домработница и все - в одном лице мамы Елены. Но денег от этого в их семье особо не прибавилось, они постоянно были в долгу у хозяина.
  Елена еще раз вздохнула и покрутила носком туфли, что ее не порадовало.
  Девушка еще училась в школе и постоянно чувствовала свою бедность, такую глубокую, что избавиться от нее не представлялось никакой возможности. Конечно, мама сделала глупость, что продала дом в деревне ковш, а то бы они давно назад в деревню сбежали.
  Мама с хозяином познакомилась прошлым летом, когда он приезжал в их деревню по своим делам. Именно тогда Матвея Федорович предложил работу и комнату в своей квартире. Девушка поднялась со стула и обошла зал, все было в порядке, можно было уходить домой.
  Дома ее ждала новость: к хозяину приехал новый повар, Клим, бывший военнослужащий, участник боевых операций. Особенно он хорошо владел двумя ножами одновременно, просто виртуозно, за что его отправляли работать на кухню. Позже он стал помощником повара в солдатской столовой, так и привык к кухне. Когда он покинул воинскую службу, то однозначно решил стать поваром.
  Мужчина - повар, - звучит хорошо! - так думал Клим. Он окончил кулинарное училище и теперь явился к отцу работать в его кофе, но место шеф повара было занято, да и место повара тоже.
  Это все, что знала Елена о Климе. А еще она знала, что к хозяину подбивает клинья новая сменщица ее мамы. Елена была еще совсем юная девушка, стройная и худенькая, но в душе у нее расцветали такие потребности! Об этом она и думать боялась. А еще она знала, что декада до Нового года в кофе вся расписана, и со следующего дня в кафе ожидается наплыв праздничных компаний.
  Девушка еще раз посмотрела на зал, погасила свет. Она зашла в раздевалку, накинула старую курточку, заглянула в кабинет хозяина, и вышла из кафе. Она сама закрыла дверь на ключ и отнесла его домой.

Маг Ефим любил соединять абсолютно разные варианты сочетания людей. Он подумал, что часть людей обладает способностью мигрировать из страны в страну за проблемами, лозунгами, событиями. Покорение целины привело в страну множество людей на протяжении лет двадцати после освоения целины. Землетрясенье вызвало приток строителей, а часть людей получили квартиры в других городах. Наводнение вызвало интерес к заброшенным городам, приток денег и новых молодых людей. Даже если город сменит название, то и в него поехали люди, а некоторые наоборот покинули город. Как в одноклассниках - меняешь имя – появляются новые знакомые.
И решил маг Ефим забросить Елену – Лену - Венеру в страну фруктов, чтобы посмотреть, что из этого получится. Он организовал встречу Лены и ее мамы Марьи Владимировны в третьей стране.
   
   Из перерезанного горла кровь быстро вытекала в ведро.
   - Печень есть будешь или в фарш добавим?
   - Ой, нет! Сам подумай, вкус печени люди сразу почувствуют, ее лучше отдельно съесть.
   - А я не знал, что лучше! - ехидно ответил невысокий мужчина в белой одежде, моя нож под струей воды.
   - Ай, не остри! Тебе сегодня шкуру снимать.
   - А я не хочу спускать кожу, я горло перерезал, а дальше твоя печаль.
   - Опять глаз положил на хозяйскую жену?
   - Тебе какое дело, скажи? Он ее за собой всюду возит, возит.
   - Лето, вот и возит, чтобы она отдохнула на природе.
   - С маленьким дитем отдохнула? Она сегодня просила меня плов ей приготовить.
   - Вот ей и приготовишь печень, а то у нее кровь жидкая.
   - Она красивая, очень красивая женщина. Сам подумай, с чего бы у нее кровь жидкая была? У ее мужа все есть: вертолет есть, дома есть, магазины есть, стадо есть!
   - Еще ты у них есть, повар недоделанный! - рассердился тот, кто резал горло.
   - Это ты только и умеешь, что горло перерезывать! - крикнул сдавленным голосом повар. - А Лена хорошая женщина, очень правильная мать, дите кормит грудью сама. Не переводит на молоко из коробочки.
   - Да, ты готов за нее все делать!
   - Что попросит, то и сделаю.
   К этому времени кровь из горла барана вся вылилась в ведро, из него вышло все из желудка, осталось снять с барана шкуру и приготовить свежее мясо для начинки.
   Лена в это время рассказывала маме, Марье Владимировне,  причины, по которым она хочет покинуть страну мужа, и переехать в страну, где живет она. Главная причина - отсутствие тепла в квартире в зимнее время.
   - Знаешь, мама, как я плакала этой зимой? Дети маленькие, живот большой, а надо носить дрова, уголь, чтобы квартиру топить! Мы все вместе зимой живем в одной комнате. Муж сделал печку в комнату! У нас газа нет, свет есть не всегда. Последний раз газ был в девяностые годы, все про него уже забыли! Вот у тебя много ковров в доме?
   - У меня в доме нет ковров, - ответила Марья Владимировна.
   - Как вы живете! У нас у всех много ковров, на полу ни один ковер лежит, чтобы ногам тепло было! Зима холодная, дети зимой гулять не ходят! У нас в сентябре дожди идут! Детей гулять не пускаем, одежду сушить негде. Я их в этом году и в детский сад не водила, как их поведу!? У меня живот, спина болит, уголь носить надо.
   - Лена, а у тебя браслет золотой?
   - Конечно, золотой, ты, чего спрашиваешь, мама? У нас золота много должно быть на женщине, иначе о ней плохо подумают. На мне не все мое золото. Я себе еще мелкие бриллианты куплю, а то с крупными бриллиантами в отпуск не поедешь. - И она окрутила кольцом с мелкими камнями, которого еще вчера у нее не было.
   - Понятно, главная причина переезда: холод зимой в самой жаркой стране!
   - Ой, знаешь, как у нас холодно!
   - А, когда у вас зима заканчивается?
   - В феврале.
   - Но у нас зима с октября и по апрель, то есть в эти месяцы еще снег бывает, а у твоей мамы зима с ноября по март.
   - Мама, у тебя тепло, у тебя топят, у тебя свет есть. Ты  меня с детьми к себе возьмешь, а с мужем не возьмешь?
   - Лена, я тебе не помощница, тебе помочь может только муж.
   - Мне все говорят: муж тебя кормит, одевает, ты не работаешь, хороший у тебя муж. Мы продадим квартиру, и дом на земле купим рядом с тобой.
   - Зачем тебе дом на земле? С ним хлопот много!
   - Главное, чтобы газ был и свет. А у нас газа нет, люди делают насосы и выкачивают газ из системы, а если его в трубах нет, то и насосы не помогают.
   - Лучше квартиру купить рядом со мной, маленькую квартиру, чтобы тепло было.
   - Я смотрела большую квартиру в элитном доме, у меня столько денег нет. У нас мебель сделана по специальному заказу, кровать огромная и высокая, - и Лена показала фото кровати и стола.
   - У нас такой стол и ставить негде! Тебе детям надо два письменных стола.
   - Что ты, мы на этой кровати зимой все спим, а за столом все будут сидеть и заниматься. Я с детьми по очереди занимаюсь, если заниматься сразу с двумя, то они много шумят и не слушают.
   Накануне они разговаривали первый раз, а после этого разговора Лена с семейством уехала.
      Мама Лены свое время уехала на целину, и вышла там замуж. Она родила двух дочек, и все было прекрасно, пока не родилась Лена. Девочка родилась красивая, черноволосая, черноглазая, пухленькая, но она совсем не переносила климат. Родители Лены собрали пожитки, взяли трех дочек и поехали в теплый город, из которого они и приехали на целину. Продали они квартиру на целине, а купили в теплом городе. Пожили - пожили, и решила мать Лены, что климат ей не подходит, к этому времени у нее еще родился сын, а потом и дочь. Пять детей! Шустрая женщина оставила подросших дочерей в теплом городе, взяла с собой младших детей, мужа и поехала в Поволжье.
   Подросла красавица Лена, волосы у нее длинные, кожа светлая, лицо холеное. Вышла она замуж за местного жителя, весьма делового предпринимателя. У них родились мальчики - погодки. Симпатичные дети, со смешанной генетикой по материнской линии. Странное дело, но у Лены оказалось гражданство российское, хотя она родилась на целине, а жила в теплом городе. Это ее мама постаралась сделать детям свое гражданство после переезда, независимо от того, где ее дети жить остались.
   Итак, Лена не была гражданкой одной страны, ее дети принадлежали по паспорту только ее супругу, они были вписаны в его паспорт вместе с фотографиями. Лена стала матерью трем детям, на которых прав не имела. Внешне она выглядела восточной женщиной, вся в ажурном золоте, говорила на трех языках, а паспорт меняла в России. Детям пора в школу, а она в трансе, она не знает: куда отдать их в школу.
   Лена и Марья Владимировна  сели на скамейку, недалеко от обрыва. Дети играли в прятки и не мешали разговаривать. Мама Лены зовет ее переехать к себе и отдать детей в  школу. Лена узнает цены на жилье, и ставит свою квартиру на продажу в теплом городе. Надо сказать, что разговор происходит в третьей стране, где обе находятся на отдыхе. Лена рвется к матери, но муж занят делами, и перевезти ее не может, а у Лены нет прав на перевоз собственных детей, который она вскормила грудью. И, сейчас она сидела на скамейке и качала маленькую дочку с необыкновенным разрезом глаз.
   Как быть Лене? Из теплого города ее не отпускали родственники мужа, они были против ее поездки, а о том, что она хочет поехать еще дальше, они и не догадываются. Мать мужа звонит и ждет их возвращения, а Лена думает только о том, как переехать к своей маме.
  Марья Владимировна  оказывается деловая: семь лет, как вдова, и четыре года, как вышла замуж вторично. С ней в двухкомнатной квартире живет ее взрослый сын. И еще. Чтобы не получилась такая история с ее дочками, как у Лены, мать взяла детей своих двух других дочек с рождения, им всего год и три года, но они живут у нее. Бабка на старости лет выращивает малюток своих дочек, чтобы они не были вписаны в паспорта своих отцов, как это произошло у Лены.
   Лена стояла на краю обрыва, на груди у нее весела сумка для ребенка, в руках она держала маленькую девочку, которой не было еще и полугода. Она только что покормила ее грудью, сидя на скамейке, расположенной под деревьями недалеко от обрыва. Горизонт закрывали небольшие горы, под обрывом находилось поле, обработанное тракторами, которое простиралось до гор. Бирюзовое небо постепенно темнело.

Этой картины маг Ефим не вынес, он в строчном порядке вернул Лену – Елену в прошлое, когда она училась в старших классах.

 На школьном новогоднем вечере Елена блистала в сказочном платье настоящей феи, на ногах у нее сверкали волшебные туфельки, на шее сверкало колье из изумрудов, в ушах покачивались изумрудные сережки.  Она стала центром притяжения всех мальчиков, они крутилось вокруг нее целой стаей.
  Девчонки обиженно толпились у изумрудной елки, обсуждая наряд новой феи. Они и так недолюбливали Елену, а тут и вовсе отодвинулись от нее. Девушки не могли понять, где и за какие деньги бедная девушка добыла великолепное платье?! Нет, это в головах красавиц никак не укладывалось!
  После школьного праздника Елена ушла ночевать к Клаве, ничего удивительного в этом не было. Клава дала Елене свою домашнюю одежду, раздвинула диван, спросив разрешение у мамы. Так она осталась на три дня в доме подруги, домой она даже не звонила. Шли школьные каникулы.

  Вечером по телевизору Елена из новостей узнала, что в городе произошло двойное нападение, а человек, совершивший нападение - скрылся. Предполагали, что Клим двумя ударами ножа ранил двух сотрудниц.
  Тем же вечером к Елене пришел Мусин и сказал, что ее мать ранена вместе со своей сменщицей. Елена пошла в больницу, но к матери ее не пустили, и она ушла домой. На следующий день под предлогом, что ей тяжело, она вернулась в дом к Клаве, и осталась у нее на неделю. Елену жалели все и осуждали молодого хозяина кафе.
  Елена один день грустила, потом вместе с Клавой ездила по магазинам и покупала новую одежду и обувь. Клаве деньги на одежду давал отец.
  Бывшая жена Матвея, прекрасно знала, что он привел в дом Елену с матерью. Она, изменив облик, внедрилась в доверие к матери Елены, назвавшись поварихой. Но в праздники им пришлось много работать, и обе дамы переутомились. Они крупно повздорили, и разозлили третьего помощника - Клима.
  Марья всегда чувствовала, что Клим опасный человек. Нож слегка ранил ее, злоба у него копилась давно. Мать Елены вступилась за Марью. И Клим в порыве гнева на Марью случайно ранил мать Елены, демонстрируя им технику владения двумя ножами одновременно.
  По делу о двойном ножевом ранении все были одного мнения: виноват Клим.
  Елена думала, что Клим ранил ее мать случайно, ей казалось естественным, что человек прошедший через настоящую войну, обладал ослабленной нервной системой и навыками обращения с холодным оружием.
  Клима и Матвея Федоровича не могли найти.
  Еще один человек не мог взять в толк, зачем Климу понадобилось нападать на двух женщин? Может, он демонстрировал технику владения ножами? Да, они выпили на троих во время работы, но это им не в первый раз доводилось делать, а тут еще и новогодние праздники. Но вот так сразу ранить двух женщин? В чем две женщины могли перед молодым мужчиной провиниться? Очевидного ответа на этот вопрос не было.
  Отец Клавы не переставал размышлять на эту тему. Елена постоянно находилась у них в доме, а у него нарастало раздражение против нее. Ее все жалели, а он ее ненавидел с каждым днем больше и больше. Неужели это мужская солидарность? Или что-то другое? Он попытался высказаться дома против Елены, но на него домашние обрушились с гневными словами, что он не справедлив к бедной девушке.
  Казалось бы, задача решения не имеет: почему его раздражает Елена? Почему он внутри себя не осуждает сына хозяина кофе, а если и осуждает, то только за несдержанность?
  Новогодние каникулы подходили к концу.
  Что же произошло в кафе с точки зрения Маг Ефима?
  Посетители сидели за праздничными столами в кофе и мирно разговаривали. Все столы в этот новогодний вечер были заняты. Елочные шары поблескивали на елке и на всех стенах в лучах цветомузыки. Музыка звучала, как оформление к разговорам за столами, которые ломились от еды и напитков. Шел час насыщения и тостов.
  Маг Ефим, сидевший в зале, всегда знал, что после шампанского и вина аппетит разгорается на целый час. В этот час даже те, кто занимался развлечением общества, и те ели, словно до этого еды в глаза не видели. В какой-то момент вилки уменьшили свою скорость, движения рук и челюстей прекратились. Самый праздничный стол в году постепенно приобретал неопрятный вид. Голоса зазвучали громче, пытаясь заглушить музыку.
  - Реально у всех отношения разные. Ты познакомился со мной, подарил мне подарки, но это не факт, что у нас все будет хорошо! Что ты на меня опять наезжаешь своими вопросами по поводу, почему мы не живем в деревне? - спросила у Мага Ефима Елена.
  - Мы притираемся с тобой друг к другу, - уклончиво ответил он. - У нас период вопросов.
  Красный луч света прошел по красной блузке Елены и побрел дальше. Маг Ефим передернулся он внутреннего ужаса, он ничего не понял, но ему показалась, что по груди девушки струится кровь. В этот момент раздался крик, за ним еще один. Крик шел со стороны кухни, заглушая музыку. Елена посмотрела на Мага Ефима, который вскочил с места и побежал в сторону кухни.
  То, что он там увидел, превзошло все его ожидания. Сцена не для праздника.
  Две поварихи лежали у стола в странных позах, и истекали кровью. Маг Ефим увидел, как из открытого окна выпрыгнул мужчина, в каждой руке у него было по ножу, а на голове у него был белый колпак. В этот момент в кухню ворвались несколько человек и закричали на разные голоса. Некто уже вызывал скорую помощь. Женщины были ранены в мягкие ткани, но они были обе живы.

  На следующий день белый снег облепил деревья. Почти белое небо не отражалось в реке, запорошенной снегом. Маг Ефим шел по берегу пруда мимо снежных деревьев и нетронутого снега. Он наслаждался чистотой природы и чувствовал себя первым среди снежного безмолвия. Его душа еще страдала, но уже наполнялась лирическим настроением. Его грудь вдыхала чистый воздух. Ему было и хорошо и плохо. Его ноги отважно оставляли следы на белом полотне дороги.
  Вскоре появилась у берега вода, он остановился и посмотрел вдоль берега. Судя по нетронутому снегу, здесь никто за последние сутки не проходил. Ему нравилось одиночество, словно он вошел в иной мир. Он невольно посмотрел сквозь стволы деревьев в сторону дороги, по ней равномерно ехали машины, то есть мир людей был рядом, до него всего метров сто, если идти сквозь строй серебристых деревьев.
  Неожиданно для себя ему стало неуютно. Из-под льдины показалась ладошка, она колыхалась на ледяной воде от слабого течения.
  - Ау! - крикнул Маг Ефим и замолчал, озираясь вокруг себя, хотя он прекрасно знал, что рядом нет человеческих следов.
  Из-под льдины показался человек, и посмотрел в сторону Мага Ефима, который ничего не понял, но заметил, что человек еще живой, и сильно замерзший, хоть и не голый, но и не в одежде водолаза. В голове пронеслась мысль, как бы спасти моржа, учитывая, что себя он к моржам никогда не относил. Взгляд Мага Ефима упал на тонкое дерево в снегу, потом он посмотрел на более старые деревья. Нашел приличный сук, забрался на него с ловкостью обезьяны. Сухой сук подломился, и упал вместе с молодым человеком.
  Маг Ефим поднялся, схватил сук и пошел в сторону берега. Он осмотрел полынью, но никого в ней не обнаружил.
  - Ау, утопленник! - закричал он. - Я пришел тебя спасать!
  - Чего раскричался? - почти в ухо ему сказал человек в мокрой одежде, синий от холода.
  - А, как ты доплыл до берега? - удивился Маг Ефим.
  - Время дорого. Мне холодно. Я подо льдом прятался, - проговорил человек синими губами. - Отдай одежду погреться, - и синий человек стал сдирать с него куртку.
  Маг Ефим разозлился, развернулся и суком уронил рьяного моржа на землю. Мужик в мокрой одежде оказался на снегу. С ближнего дерева на него посыпались, потревоженные снежинки. Жалость к моржу ненадолго исчезла. Маг Ефим посмотрел на окоченевшего человека и побежал к дороге через лесную полосу за помощью.
  Морж увидел, что человек с суком бежит прочь, попытался подняться, но его одежда успела сродниться со снегом дороги.
  Владельцы машин, завидев на кромке дороги человека с суковатой палкой, пытались его объехать. Тогда Маг Ефим стал качать сук в разные стороны. Фургон остановился, из него вышел весьма крепкий мужчина. Да, хозяин кофе собственной персоной стоял перед Магом Ефимом, но говорить о раненных женщинах, у Мага Ефима не было времени. У него возникло странное чувство, что если Матвей Федорович, и есть тот, кто их ранил, то в данный момент все равно важнее спасти человека из пруда.
  - Помогите, там человек замерзает! - крикнул Маг Ефим, опуская сук в землю и тараня его за собой по земле.
  Матвей Федорович, не задумываясь, пошел рядом с человеком с суковатой палкой приличных размеров. Они подошли к месту, где оставался замерзающий морж, но его на месте не оказалось. Маг Ефим осмотрел полынью. Конечно, морж был в воде, синея рядом с берегом. Морж, увидев мужчин, окунулся добровольно в ледяную воду. По воде пошли ленивые круги. Маг Ефим подошел к берегу и протянул моржу сук, пытаясь достать его из воды. В это время Матвей Федорович случайно или нарочно толкнул Мага Ефима в сторону воды.
  Маг Ефим и его сук упали в воду. Озноб пронзил его тело. Он посмотрел на берег, ища глазами крепкого мужчину, но только увидел его спину, уходящую к машине.
  Рядом всплыл морж и прошипел стянутыми, синими губами:
  - Ты зачем мужика привел? Я хотел замерзнуть.
  - Вдвоем замерзнем, - пролепетал Маг Ефим, пытаясь по суку выбраться на берег.
  Над головой Мага Ефима возник Матвей Федорович, и рывком вытянул его на берег. Потом он протянул сук моржу, который настолько замерз вместе со своим страхом, что из последних сил схватился за сук и в момент оказался на берегу. Матвей Федорович, как волшебник достал из внутреннего кармана бутылку крепкого напитка и влил его двум моржам в рот. Приятное тепло прошло волной по телу Мага Ефима. А морж настолько замерз, что для него этот напиток спасением не показался. Матвей Федорович взвалил моржа на плечо, как бревно и пошел в сторону дороги. Маг Ефим поплелся рядом.
  Машина оказалась небольшим фургоном, внутри его находилась узкая постель. На нее и положили моржа. Маг Ефим сам стал растирать себя полотенцем до красноты на коже. В это время хозяин фургона закутал моржа одеялом и еще раз попытался напоить. Морж хлебнул напиток и отключился. Маг Ефим завернулся во второе одеяло, все еще стуча зубами от холода.
  Фургон дернулся и поехал дальше от зимнего пруда, и потревоженного снежного покрова деревьев. Он остановился у деревенского медпункта, из которого вышла худенькая девушка. Она осмотрела двух моржей и предложила первого моржа положить в лазарет, а второго моржа она отпустила домой под его ответственность.
  Морж назвал свое имя: Клим. Девушка записала его в журнал медпункта. Фамилия его ей ни о чем не говорила.
  Маг Ефим ехал в машине рядом с Матвеем Федоровичем, и рассказывал ему о громком нападении неизвестного на двух поварих, надеясь вызвать у него  признание, что он их и ранил. Но Матвей Федорович даже не знал об этом нападении, и они одновременно подумали, что морж из пруда и есть потенциальный убийца! Потом они высказали свои мысли вслух. Маг Ефим сказал, что видел, как мужчина с двумя ножами убегал через окно после убийства.
  Матвей Федорович после этих слов развернул машину и поехал назад в медпункт, где оставили моржа. По дороге Матвей Федорович сказал, что его несколько дней в городе не было, он ездил за продуктами и ничего не знает об этом деле. Морж Клим лечился с помощью медсестры. Он был настолько промерзшим, что девушка от него не отходила, и отогревала его всеми известными ей способами. Она напоила и обтерла его спиртом, потом укутала. В этот момент и вошли в палату двое мужчин. Они пытались устроить допрос моржу, но тот уснул и не отвечал на вопросы.
  Клим проснулся и увидел небольшую комнату с одним окном, с одной кроватью, с одной тумбочкой и одним стулом. Он был один в белом безмолвии палаты. Звуки отсутствовали.

Он стал вспоминать, что с ним произошло, но ничего особенного не мог вспомнить, словно память и совесть у него отмерзли. Потихоньку он вспомнил, что у его отца было кофе, а у него не было денег. Впереди маячили новогодние праздники. В отсутствии хозяина Клим сказал поварихам, что обнаружил кражу денег, которые внесли коллективы за новогодние торжества. Часть продуктов была закуплена, были закуплены напитки. Клим тихо спросил у поварих, кто из них взял деньги. Женщины восприняли его вопрос всерьез и разразились бранью. Он разозлился. В зале шел праздничный банкет, а у него кончились нервы и деньги. Он сказал поварихам, что не намерен скрывать кражу, которую сам не совершал.
  Женщины стали отрицать кражу денег из стола хозяина, которые он якобы не успел убрать в сейф. Что было дальше, Клим помнил смутно, как ему кухонные ножи под руку подвернулись, как он их поднял... Клим остро почувствовал, что поварих больше нет, что он двойными ударами убил двух женщин почти мгновенно, будто они были соломенными чучелами. Он сжал голову. Застонал. В груди послышались хрипы. Он понял, что здорово проморозил себя и свою совесть. Терять ему было ровным счетом нечего, кофе все равно прогорело от кражи и крови. Идти ему было некуда, он закашлялся.
  В палату заглянула медсестра.
  - Клим, вы проснулись? - спросила медсестра, подходя к больному.
  - Не подходи, - прошипел Клим и вновь погрузился в лающий кашель.

  В палату зашел Маг Ефим в медицинской маске и сказал:
  -Девушка, немедленно наденьте маску на лицо, заболеете, посмотрите, как он кашляет! - и протянул ей голубоватую маску.
  Медсестра послушно натянула на уши тесемки маски, подошла к шкафу, чтобы взять одноразовый шприц для укола. Клим угрожающе закашлял. В этот момент в медпункт вошла или влетела женщина с забинтованной рукой. Клим с удивлением узнал в ней боярыню Марию из своего прошлого сна.

  Мария, увидев Клима в отмороженном виде, стала говорить все, что в голову пришло:
  - Счастье - это иллюзия некоего состояния, к которому можно стремиться, но невозможно в нем долго существовать. В чем состояло мое счастье пару лет тому назад? У меня был муж, сын Клим, квартира, работа. Я всегда была спортивного телосложения, благодаря прежним занятиям спортом. Выносить физические нагрузки семейной жизни, когда мои родственники и родственники мужа были от нас очень далеко, мне помогал спорт. То есть спортивная закалка помогла мне выдержать счастье семейной жизни. Прочитав книгу о счастье на три раза, я благополучно не запомнила из нее не единой строчки. Вероятно, поэтому невозможно удержать в руке птицу счастья. Хотя я вообще не привыкла держать в руках нечто живое из числа птиц и животных. Во времена писем в конвертах были распространены письма счастья, авторы, которых требовали переписать письмо большое число раз. Видимо потому, что невозможно понять, что такое счастье с первого раза. Так да, ни так. Проехали. Когда я узнала об исчезновении Клима, то проревела целый час со всхлипами от боли в раненой руке. Глупец, поранил мне руку!
  Медсестра, выслушав даму, сказала:
  - Хорошо, что вы плакали, у вас промылись слезные протоки, глазам легче стало. Ваше счастье для глаз оказалось рядом с горем, либо с жалостью к себе любимой. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Еще есть счастье в виде писания стихотворений, но в данный момент в моей голове нет любовных иллюзий, нет фантастики, хотя, как сказать. Чувства у меня вспыхнули мгновенно, как только я увидела взгляд Мага Ефима. Это он нашел Клима в пруду. Мне показалось, что Маг Ефим смотрит на меня. С таким прекрасным ощущением я прожила целый день. Мне все удавалась, пока я еще раз не посмотрела в его глаза. Потом поговорила с ним, и поняла, что я - случайность на его горизонте. Однако спасибо ему и за это недолгое везение. Но я ожила, пройдя очередной порог комплекса неполноценности.
  - Что такое неполноценность? - спросила Мария, приходя в себя, и обретая прежнюю силу.
  - А, Бог его знает, - ответила, вздохнув медсестра. - Себя я ощущаю, так, как надо, а мужчины от моего малейшего внимания к ним, заводятся с половины оборота. Это радует, но забирает некую энергетику, которую не от всякого индивидуума получишь взамен. Пара удачная получается тогда, когда в ней не возникает чувство неполноценности! Вот, нагородила. Но я успела представить, что будет со мной, если второй половиной у меня будет мужчина врач. С этой мыслью я не смогла долго существовать, по многим причинам. У каждого врача есть близкие ему люди, врачихи и медицинские сестры, больные и почитатели его творчества. В юности, я уже один раз прошла мимо врача, так неужели сейчас я выберу столь опасный объект? Конечно, нет! Да и он сразу понял, что меня лучше обойти. Спасибо Магу Ефиму за взгляд. Он меня исцелил, и теперь я буду жить дальше без него. Но Маг Ефим не врач, вдруг у нас с ним получится!?
  - Первые годы я часто плакала от семейной счастливой жизни, - шептала Мария, не слушая медсестру. - Если сейчас проанализировать мою семейную жизнь, то ее однозначно можно бы назвать счастливой. Но тогда я этого понять не могла из-за постоянных перегрузок. Спасибо, что вы согрели Клима, я его забираю с собой.
  Мария посмотрела на свою руку: рана полностью затянулась, словно ее никогда не было. Тогда она посмотрела на Клима, и решила его наказать. Она, собрав все свои силы, направила руки в сторону Клима с растопыренными пальцами, потом резко сжала их в кулаки и выпрямила.
  - Клим, за то, что ты меня ранил, я натравлю на тебя твоего соперника Мага Ефима! Он отберет у тебя Клаву! Его убить невозможно! Да будет так! - с пафосом произнесла Мария.
  Матвея Федоровича арестовали, как только он вернулся домой. Он никого не успел увидеть, да и видеть было некого. Он надеялся, что Клим выживет, и ничего о нем не говорил. Матвей Федорович сказал следователю, что ездил за мясом в знакомый кооператив, и немного задержался, а когда вернулся, то никого в кофе не обнаружил.

  Следователь, проверив алиби хозяина кофе, отпустил его домой. Матвей Федорович сразу поехал в медпункт, где нашел медсестру в полном замешательстве. Оказалась, что у моржа была Мария, как она нашла Клима - неизвестно, но из медпункта она его забрала в очень плохом состоянии. Мага Ефима в это время в медпункте не было, а медсестра с такой женщиной справиться не смогла.
  Елена и Матвей Федорович остались одни, пока ее мать и Клим лежали в больнице.
  Матвей Федорович  задал вопрос Елене, который стоил ранения ее матери:
  - Елена, ты брала деньги из моего стола?
  - Нет, - резко ответила девушка.
  - Не спеши, девушка. Пропала большая сумма денег. Клим денег не брал. Он всегда колол ножами чучела, и вот нанес серию ударов по живым мишеням. Извини, что так говорю. Мне твою мать искренне жаль! Хорошо, что она уже поправляется. Но я хотел бы знать, в чем твоя вина в этой кровавой истории? И, где деньги? Я видел твое новогоднее платье и туфли, они немалых денег стоят! Где ты их взяла?! - закричал Матвей Федорович, встряхивая Елену за грудки.
  - Платье я сама сшила из старого тюля, и расшила серебряными нитями! А туфли? Да, они старые! Я их обклеила серебристой фольгой! - нервно закричала Елена. - А деньги? Да кому они нужны? Лежат, где лежали, - проговорила она тихим голосом.
  Матвей Федорович внимательно посмотрел на девушку, и повел ее к фургону. Они поехали в сторону кофе, зашли в него. Он подошел к столу, открыл ящик - денег не было.
  Тогда к столу подошла Елена, она открыла нижний ящик стола: в его дальнем углу лежала кипа денег.
  - Ты спрятала деньги?! - воскликнул хозяин с негодованием в голосе.
  - Нет. У вас дома стоит такой же стол, я за ним уроки делала. Фанера дна ящика постоянно смещается, и содержимое из одного ящика стола плавно переходит в другой. И вся загадка двух ранений, - всхлипнула девушка, и разревелась в голос.
  А Матвей Федорович подумал, что он деньги оставил в столе по типу того, как люди носят большие деньги в полиэтиленовых пакетах, чтобы никто о них не догадался...
  Медсестра проснулась утром, и подумала, что в любви виновных нет, если любви нет, а если любовь есть, то какая может быть вина? Да никакой. Хоть вой, а выть не хотелось. При встрече взгляд Маг Ефима пронзал ее насквозь, он все хотел что-то сказать, но не решался. Он говорил одними глазами, но так долго продолжаться не могло, мог бы и слово молвить.
   
  Клим очнулся от забытья. Рядом с ним сидела Мария.
  - Я долго спал?
  - Почитай трое суток. Сны хорошие снились?
  - Мне целая сказка приснилась.
  - Ты ее всю и упомни.
  Клим подумал, что медсестра не настоящая, и, словно из его сказки пришла.

Прочитав книгу о счастье на три раза, Елена благополучно не запомнила из нее не единой строчки. Вероятно, поэтому невозможно удержать в руке птицу счастья. Хотя она вообще не привыкла держать в руках нечто живое из числа птиц и животных. Во времена писем, до благословенной всемирной паутины, были распространены письма счастья, авторы, которых требовали переписать письмо большое число раз, потому что невозможно понять, что такое счастье с первого раза.
  Счастье - это иллюзия некоего состояния, к которому можно стремиться, но невозможно в нем долго существовать. Можно ли вдохновение творчества назвать счастьем? Меньше всего человек пишет в состоянии эйфории успеха, чаще всего вдохновение приходит, как выход из сложившейся ситуации, из которой выйти невозможно. Проще, чтобы что-то забыть, об этом надо написать, таким образом, мозги освобождаются для следующего этапа жизни.
  Работая в коллективе, у Елены не было элементарной возможности потрепать языком, надо было всегда работать молча. Первые годы, она часто плакала, то от семейной, счастливой жизни, то от ошибок в работе. Если сейчас проанализировать ее семейную жизнь, то ее однозначно можно назвать счастливой. Но этого она понять не могла, сквозь постоянные перегрузки.
  Еще одного человека надо помянуть... Когда Елену брали на работу, ей задали один вопрос:
  - Как вы будете вести себя среди людей в условиях большего скопления людей на маленькой площади гостиницы? Вы будете разжигать ссоры или их гасить?
  Что Елена ответила? Не помнит, но ее взяли на работу. Они проработали десять лет, пока новые отношения в обществе не развели их в разные стороны. Шеф умер, они родились с ним в один день с разницей в пятнадцать лет. Это был красивый и умный человек, тактичный и обаятельный. Елена присутствовала на его отпевании, он превратился в мумию. Святой человек.
  Когда Елена сама перечитывала эти строки, то проревела целый час со всхлипами. Вечером она встретила женщину, с которой постоянно разговаривает. Ее ответ удивил.
  - Это хорошо, что ты ревела, у тебя промылись слезные протоки, глазам легче стало.
  Счастье для глаз оказалось рядом с горем. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
  Несбыточная мечта Елены по имени Ефим - вновь осуществилась. Он ее заметил. Он ее подождал. Они вместе ехали в лифте. Смешно? Нет! Лифтовая романтика. А сколько впечатлений! Что она получает от этого человека? Вдохновение! Пальцем он ее не коснулся, а она уже на седьмом небе от счастья. Дети бывают разные, а бывают и такие - счастливые минуты.
  Иногда он ее использует для своего вдохновения, и просит прийти ее на романтическое свидание. И она бежит! Ночь не спит, собирается, одевается, выдергивает на себе последние волосы, словно ее увидят без одежды. Так, пообщаются на глазах других людей и разбегутся. Нет у Елены любви. Нет. Облака иногда бывают красивые, а иногда никакой от них радости. Так и люди...
  Елена почувствовала, что ей необходимо сменить на себе украшения. Она подумала, что если у нее украшения будут дешевле, то есть вероятность, что большему числу молодых людей она понравится, особенно тем, у кого с деньгами не густо. Она купила серебряные сережки с насечкой, которая искрилась на свету. Потом добавила крупную на ее взгляд серебряную цепочку. Сережки с изумрудами искрились в ушах, подчеркивая ее зеленые глаза. Цепочка дремала на ее шее.
  Ефим ее вне лифта не замечал, любовь и дружбу не предлагал. Она распустила пушистые волосы, но и это не привлекло к ней особого внимания. У нее возникло ощущение, что она стала невидимкой от всеобщего невнимания. Она крутилась перед зеркалом до умопомрачения, чем вызвала недовольство домашних. Скука всемирная заполнила ее душу, но серебро снимать она не собиралась. И тут ей предложили слетать далеко на юг.
  Север Африки, оказывается, является югом для Снежных стран. Елену заметили мужские представители солнечной страны. Ей оказывали внимание. Однажды Елена невольно отметила, что серебро на ее ушах перестало сверкать, а цепочка на шее помрачнела. Она попыталась почистить серебро, но оно вновь покрылось дымкой недоразумения, скорее всего под влиянием соленых волн.
  Она купила себе платье из великолепного хлопка. И стала вместе с платьем сестрой яркого, желтого солнца, тогда ее перестали замечать мужчины. Она вновь превратилась в невидимку, что полностью устраивало ее.
  Чистое лицо без морщин радовало, огромные глаза Ефима с белыми белками - завораживали. Его скучающий взгляд говорил о том, что ему надоела Елена. Он сегодня с бородкой и с усами, элегантен до неправдоподобности с черным галстуком, на фоне черной рубашки. В нем играют рифмы правильно подобранной одежды. Он высокий, статный красавец. Ему подойдет огромная спальня с барельефной кроватью. Он достоин роскоши, и только звезда с портрета могла дать ему роскошь.
  Люди Елену узнавать перестали, так она менялась в последнее время и все больше хмурилась.
  - Елена, ты, в чем пришла!? Ты кто, женщина или полицейский?! Ты дома! А дома ты женщина!
  Елена из последних сил переоделась в короткий халатик, причесала волосы и пошла на кухню.
  - А, что ужин еще не готов? Женщина, ты, где была? Почему я прихожу домой и не нахожу еду на плите?
  Елена вынула из кармана короткого халата пистолет, приложила его к виску Ефима:
  - Ефим, пошел ты... - и нажала на курок.
  Но это был ее сон, словно отголосок красной крепости.
Клава пошла к Климу в гости. В его подъезде она увидела беловато - голубоватое облако. Снегурочка задумчиво сидела на ступеньках лестницы в подъезде, так казалось тем, кто проходил мимо нее. Длинная белая коса лежала на груди и не колыхалась от дыхания. Клава посмотрела на снегурочку. Ей показалось, что снегурочка дышит, и спокойно прошла мимо. Лицо снегурочки было спокойное и слегка удивленное, глаза прикрыты, и потому создавалось впечатления сна и покоя. Крови не одежде не было, выглядела она, как заснувшая сказочная принцесса.
Люди проходили с новогодними сумками, и не останавливались, может, Снегурочка ждала деда Мороза, да и заснула от усталости, а может и не спит, просто глаза прикрыла.
В подъезд, вслед за Клавой вошел Клим, его очень удивила спящая Снегурочка. Мальчик дернул Снегурочку за белую косу. Коса сдвинулась с места, и под ней стала видна дорожка из капелек крови, тогда он поднял косу, и увидел маленькую золотую ручку, торчащую в груди Снегурочки.
Мальчик положил косу на место, и побежал к себе домой. Внутри квартиры все крупные предметы были перевернуты: кто-то что-то искал у них в квартире. В квартире кроме Клавы не было никого. Клава подошла к дивану, подняла сидение и застыла в удивлении: в деревянной нише дивана лежал огромный меч с золотой ажурной рукояткой, рядом лежал маленький кинжал с золотой рукояткой, отделанной камнями. Сталь лезвия меча поблескивала в темноте дивана. Она быстро опустила сидение дивана, и села на него с задумчивостью снегурки. Мальчик подбежал к девочке и стал дергать ее за руку. Она с большим трудом пришла в себя:
- Подожди, Клим.
- Клава, что ты в диване увидела?
- Ничего.
- Кто у нас все перевернул?
- Не знаю.
В дверь сильно забарабанили кулаком. Клава пошла к двери, открыть ее.
За дверью стоял встревоженный дед Мороз:
- Где мой посох? Я его у вас забыл! Он у двери стоял! А, бумагу вижу, которая посох закрывала, а где же то, что было в бумаге?
- Я не знаю, о чем вы спрашиваете.
- Знаешь, говори куда дела!?
- Может, вам меч нужен?
- Точно, а говоришь, что не знаешь.
Клим прятался за дверью в другой комнате, когда услышал, что про меч говорят, попытался поднять диван, но только чуть приподнял, но, увидев блеск меча, отбежал от дивана и спрятался под стол. В комнату вошел дед Мороз. Клава приподняла сиденье дивана. Дед Мороз посмотрел на меч и кинжал, и как закричит:
-А где еще золотой нож?!
-Здесь ножа не было, но я видела золотую ручку в сердце Снегурочки, вы ведь мимо нее только что прошли!
-Где Снегурочка? Она убита?
-А, вы, что не знали?
-Нет...
И дед Мороз, автоматически закрыв диван, сел на сидение. На некоторое время он замер.
- Где Снегурочка? - спросил дед Мороз.
- В подъезде, на первом этаже, - ответила Клава.
- А я шел с верхнего этажа. Когда мы расстались со снегурочкой, она была жива. Ой, как тут у вас все разбросано, а когда мы с ней выходили, то был порядок.
- Вы сюда уже приходили? А кто вам двери открыл? - спросил Клим.
-Мужчина в халате. Снегурочка, когда его увидела, воскликнула: - Ой, это ты! - Дед Мороз продолжил говорить: - Видимо, Снегурочка и мужчина были знакомы. Я увидел, что Клима дома нет, и решил пойти по другому вызову, на верхний этаж, но Снегурочка сказала, что останется здесь, потом меня догонит. Я взял мешок с подарками, а трость сгоряча забыл в углу вашей прихожей.
- А, так это был Борис! - воскликнула Клава, - тогда все понятно становиться.
- Да, похоже. Снегурочка схватила посох, а Борис у нее стал отбирать, а в посохе у меня был спрятан очень дорогой подарок для одного мальчика, который увлекается коллекциями холодного оружия.
- Вон оно что! А почему вы не положили подарок в мешок?
- Так нож в мешке не утаишь, а тут целый военный набор холодного оружия!
- Детектива надо вызвать, - сказала Клава и пошла к телефону.
- Да, но мы все в этом виноваты: я - за халатность, а ваш Борис убил Снегурочку.
Надо обсудить, что детективу скажем. А где теперь Борис? И почему Снегурочка оказалась в подъезде?
- Пусть в этом детектив разбирается, - и Клава позвонила по телефону детективу Мусину, которого знала с детства.
Детектив Мусин приехал довольно быстро и спросил у Клавы:
- Детектива вызывали, а убийство произошло, здесь?
- Да!
- Покажите.
- А вы разве не проходили мимо убитой Снегурочки?
- Нет!
- Идемте, она в подъезде сидела.
Все спустились на первый этаж, но Снегурочки там не было!
- Ложный вызов под Новый Год, да еще с Дедом Морозом! Вы, что шутите с утра пораньше!
- Дядя детектив, я сам видел убитую Снегурочку, - сказал мальчик Клим и заплакал навзрыд.
- Эй! Кто здесь плачет? - раздался сверху дивный женский голос.
С верхнего этажа спускалась Снегурочка! Немая сцена. Все с удивлением смотрели на Снегурочку.
- Объясните, в чем дело? - сурово спросил детектив Мусин.
И снегурочка сказала:
- Ой, господин детектив, все получилось случайно. Мы с Борисом увидели в углу палку Деда Мороза, бумага раскрылась, а в ней оказались меч, кинжал и нож, и все - золотое. Мы поиграли острыми предметами, потом я их спрятала.
Борис увидел, что Клим с мамой к дому идут, и позвал их встречать. Мы и пошли. Борис взял томатный сок, брызнул мне на грудь, между грудью и подмышкой вставил нож, заставил сесть, и все прикрыл косой. А я плаванием занималась и умею надолго сдерживать дыхание. Мы пошутили!
- Хороши шутки! - сказал детектив Мусин и вышел с нарядом милиционеров из подъезда.

Совсем неожиданно отец Клавы, занялся тем, что стал собирать из мелких камушков маленькие замки, осмелев, предложил Клаве сделать бриллиантовый замок из мелких бриллиантов.
Посмотрела Клава внимательно на поделки отца, вспомнила, что от тетушки, его родной сестры, остались мелкие алмазы, и предложила отцу сделать маленький замок из необработанных алмазов размером с пшенку.
Отец всерьез отнесся к заданию, долго разглядывал камушки сквозь очки, но не обычные, а выполненные, в виде маски, сразу на два глаза. Удивительно, но замок рос день ото дня, и становился все выше и выше своими миниатюрными башенками. Однажды пришел даже Ефим посмотреть на творение пожилого человека, который без смущения подбирал самые мелкие алмазы, смотрел на грани, созданные природой и случайной обработкой в разные времена, склеивал призрачный замок. Ефим пришел в восторг от бриллиантового замка, его самого потянуло на творчество.
Приехал Борис с новой серией алмазов и всю мелочь передал отцу Клавы. Неожиданно отец оказался на гребне всеобщего интереса. О замке заговорили, потекла новость в другие страны. Потенциальные покупатели просили выслать фото нового сокровища мира. Замок сняли со всех сторон, появилось предложение вынести его продажу на всемирный аукцион. Для замка изготовили фундамент с подсветкой яркими светодиодами, светодиоды загорались по определенной программе, маленькая плата с микросхемой находилась в фундаменте замка.
Выключили свет и включили подсветку. Свет, преломленный в гранях замка, слепил своей неожиданной красотой. Все, кто работал, присутствовали при включении подсветки под великолепным замком. Возгласы восторга слились в шуме удовольствия.
Замок отдали на аукцион. В зале выключили свет и включили подсветку. Зал замер, потом оглушительно захлопал. Продали бриллиантовый замок по цене весьма внушительной, близкой по цене к целым алмазам. Отец получил за это новый комплект мелких алмазов, теперь он решил сделать макет солнечной короны.
Маг Ефим пришел к мнению, что этот ночник для сильно избранных людей, и он вполне бы подошел для его красной крепости, но раз продали – так продали.