Взгляд из деревни... Кн. 1, ч. 4, гл. 5

               

            Глава 5. "головокружение от успеха" и его результаты.


           Психолого-идеологическое и экономическое раскулачивание, коллективизация довели российское Крестьянство почти до политического взрыва. Крестьянство «с материным словом и кукишами», прихватив с собой коров и птицу, толпами ринулись из колхозов. Местные раскулаченные крепкие хозяева побежали в промышленные центры, а некоторые, как и беглые спецпереселенцы двинулись в местные урманы.

           Сколько было в области кулацких выступлений точно сказать сложно, поскольку в партийных архивах сохранился разнобой цифр. Мы не будем проводить сравнительный анализ, т.к. абсолютно точных цифр всё равно не определить. Приведём лишь некоторые факты. В январе, феврале, марте 1930 года по некоторым данным было – 260 выступлений, в которых участвовало – 10967 человек. Из колхозов на первое апреля вышло – 67182 хозяйства, через неделю уже – 116345 хозяйств. 

           Положение в области сложилось действительно серьезное, представитель ПП ГПУ по Уралу, заявил: «Если обком и облисполком не медленно не заставят окружные организации прекратить этот кавардак, то мы будем иметь все основания ожидать в ближайшее время опасных политических осложнений». 

           По-видимому, подобные оценки сложившегося положения шли в Москву не только с Урала. Основателю ВКП(б) не нравились подобные правооппортунистические заявления, но он прислушивался к ним, и на всякий случай долго сохранял в памяти.

           Статья Сталина «Головокружение от успехов». (К вопросам колхозного движения) была неожиданной, а своей короткой фразой, запрятанной в глубине текста «нельзя насаждать колхозы силой», поразила всех партийных функционеров.

           Основатель ВКП(б) в статье вновь говорил о количественных успехах в колхозном строительстве. И лишь намекал о неблагоприятных условиях в потребительских районах, «вроде наших северных областей, или в районах всё ещё отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана».

           Сталин ни слова не проронил в своей статье о массовых обысках, арестах, насильственном зачислении в колхозы, разграблении крестьянской собственности, о той физической и психологической ране, которая была нанесена многомиллионному Крестьянству.
Сталин только намекнул обо всех этих перегибах и назвал таких партийцев «головотяпами», и при этом напомнил забывчивым партийное заклинание: «Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя «левыми», на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?». 

          Статья Сталина была опубликована 2 марта 1930г. в газете «Правда», а 10 марта вышло постановление ЦК «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении».   
          В постановлении отмечалось:
«В некоторых районах процент «раскулаченных» середняков доходит до 15%. Процент лишенных избирательных прав доходит в некоторых районах до 15-20%. Отмечаются факты исключительно грубого, безобразного преступного обращения с населением со стороны низовых работников, мародёрство, делёж имущества, аресты середняков и бедняков.
          В некоторых районах коллективизация за несколько дней доходит до 40 и до 90%». 

          Если Сталин только пишет об «авторах искривлений», то ЦК указывает на конкретных виновников – низовые работники.

          Низовые партийные работники растерялись, они выполняли установки Партии и Партия их же обвиняет.

          Губайдуллин, посланный на работу в счёт 25-тысячника в Ирбитский округ, Краснополянский район писал: «Я не знаю, какую установку взять, так же не знаю, может быть перегнул палку, но ни откуда, никаких конкретных указаний не было, кроме устного, со стороны РК…».

          Как это похоже на конспиративную подпольную работу Партии – указания дают, но только устно, попробуй, докажи потом потомкам, что ты выполнял установку Партии, а не занимался отсебятиной. При таком раскладе обязанностей Партия никогда не признается в своих мерзких грехах.

          В Сладковском районе «весь актив понял статью Сталина, как статью, направленную на развал колхозов, а не на укрепление.

          13 марта было созвано расширенное заседание президиума РИК с участием актива, где коммунист Десятков заявил: «Сталин смазывает всю нашу работу, обзывает нас головотяпами, а ведь мы же работали по его же директивам и директивам окружкома… Мы крестьян разорили, довели до нищеты, оно ищет выхода, а мы не даём».

          Председатель Останиновой коммуны, член ВКП(б) Чернов сказал: «Сталин то пишет правильно, но мы то делали раньше не правильно. И разве не знали вышестоящие парторганы о нашей работе, когда мы с целью коллективизации собирали по пять собраний в день, сами не спали и мужику покоя не давали, а теперь оказались между двух огней – перед партией остались виноваты и мужику не хороши».

         Однако в ряде колхозов партийные руководители откровенно игнорировали и статью Сталина, и постановление ЦК. Секретарь партячейки села Елизавет-Польского всё время саботировал переход колхоза на устав артели, противодействовал возврату мелкого скота.    
         «Мало ли что выдумал ЦК, - заявлял ретивый, но далеко смотрящий функционер, - это для нас ещё не закон, мы должны не отступать, а наступать».

          18 хозяйств хутора Перевесино (Увельский район) подали заявления о выходе из колхоза. Сельсовет оставил их без ответа. Решивших самовольно разбирать скот посадили в баню. Отряд из комсомольцев отобрал скот и увёл в соседнюю коммуну. Секретарь партячейки Зиновьев на вопрос читал ли он статью Сталина, ответил: «Я за эту статью Сталину дал бы в морду». 

          Партия последовательно проводила свою линию ликвидации кулака как класса и в то же время следила за чистотой своего партийного лица, поэтому она безжалостно расправлялась со своими верными попутчиками или временно освобождалась от их услуг. Уже в марте многие партийцы были подвергнуты партийной и судебной каре.

          В Шадринском округе за искривление партийной линии при проведении коллективизации было распущено бюро Долматовского РК. Снято с работы руководителей низовых, партийных, советских, кооперативных и других организаций – 47 человек. Исключено из партии – 11, привлечено к судебной ответственности – 12 человек.

          В Тюменском округе снято с работы – 33, исключено из партии – 66, отдано под суд – 48 человек.

          Ирбитский округ. Снято с работы – 45, исключено – 11, отдано под суд – 58 человек.

          Ишимский округ. Снято с работы – 17, исключено – 12, отдано под суд – 11 человек.

          Верхнекамский округ. Снято с работы секретарей первичных партячеек – 28 человек.

          Тагильский округ. Распущено бюро Н-Туринского РК, снят с работы секретарь Петрокаменского РК и т.д. 

          Партия, пока, можно сказать, только журила своих проштрафившихся сторонников – сроки осуждённым давались малые, а те, кто получал партвзыскания, просто переводились из одного района в другой.

          - Послушай, Курсор, когда наказывают низовых работников за так называемые перегибы линии партии в одном районе, то это понятно, проштрафился какой-то один ретивый фанатик. Но когда наказывают тысячи людей из разных округов, областей целой страны и обвиняют за одни и те же перегибы, то тут уже надо говорить не об искривлении линии партии, а о самом руководителе партии. Такие массовые перегибы возможны и случаются только с позволения высшего руководства.

         - Ты прав, Файл. Но разве ты не заметил, что это стереотип поведения руководства коммунистической партии, у них во всех случаях, всегда, виноваты низы. Вспомни, как вёл себя Ленин во время подавления крестьянского восстания в 1921г. Вспомни годы хлебозаготовок – ведь ничего не меняется. Перегибы и наказания, как волны, никогда не исчезали с политической глади Партии.

         Экономическое и политическое положение в сельском хозяйстве страны весной 1930г. выглядело трагически. Насильно созданные колхозы разваливались, весенняя посевная кампания находилась на грани срыва. Нужно было срочно продемонстрировать лояльное отношение к крестьянству. И это было внешне осуществлено через публикацию в прессе нового устава сельхозартели, в обещании новых льгот в налогах для колхозников и колхозов в содержании обобществлённого и личного скота. В ослаблении давления и принуждения крестьянина записываться в колхоз.

          Однако колебания в Партии, неустойчивость во взглядах на отдельные элементы коллективизации даже среди руководителей областного уровня всё ещё продолжались. Об этом говорят статьи, опубликованные в «Правде» вслед за статьёй Сталина. Особенно следует обратить внимание на статьи авторов, которые принимали непосредственное участие в подготовке проекта постановления ЦК Партии о всеобщей коллективизации. Дискуссии, которые имели место при разработке проекта постановления ЦК, всё ещё не преодолены. Об этом свидетельствует статья И. Варейкиса – секретарь обкома Центрально-Чернозёмной области, который продолжал мыслить категориями недалёкого, всё приближающегося коммунизма.

           Варейкис писал: «… следует оставить в единоличном пользовании мелкий сельскохозяйственный инвентарь, необходимый для работы на приусадебных землях, огородах, садах, с предоставлением права правлению колхоза, в случае необходимости, использовать этот инвентарь для выполнения тех или иных работ в колхозном хозяйстве».

           Всех волновал вопрос: «Как поступить с землями приусадебных участков при обобществлении всего рабочего скота?». Варейкис отвечает: «Правление колхоза должно предусмотреть в своём производственном плане запашку этих земель». В вопросе о колхозном жилищном фонде Варейкис сохраняет свой взгляд на проблему: «Жильё оставить в индивидуальном пользовании, но по мере строительства жилых общественных построек, общежитий, школ, жилья для престарелых, с организацией общественных столовых, детяслей, садов, а в будущем (в недалёком) и перейти к созданию жилых коммунальных домов в колхозах». 

          Как видно из этой статьи руководитель крупной ЦЧО занимает в вопросе коллективизации половинчатую позицию, такой взгляд давал повод для злоупотреблений и перегибов любому местному функционеру.

          Более последовательную и твёрдую позицию занял секретарь Северо-Кавказкого края А. Андреев. Позиция Андреева где-то более чёткая и определённая чем у Сталина. Андреев без обиняков говорит о перегибах, называя их прорывами. «Отдельные прорывы (перегибы) были, есть, и они будут, ибо такую гигантско-сложную задачу, как переход от индивидуального хозяйства к крупному обобществлённому, без отдельных прорывов на том или другом участке, явно разрешить нельзя. Такая революция, которая у нас проходит в деревне без отдельных ошибок, промахов немыслима.
         .… Ни о каком возврате или откате назад речи уже быть не может. Могучее колхозное движение, в котором участвуют массы, пойдёт теперь, после трудных первых этапов, вперед к окончательной победе крестьянского социалистического земледелия». 

         Как увидим в последующем анализе колхозного строительства в СССР обе эти позиции, указанных авторов, имели поддержку на местах и приводили к новым прорывам-перегибам.

         Секретари обкомов и крайкомов Партии стали выражать слишком независимые суждения и не только в закрытых аудиториях заседаний пленумов, но даже и в партийной прессе. Этого не мог позволить основатель Партии своим ученикам и выдвиженцам, не для того он ликвидировал старую партийную гвардию, чтобы вновь дать окрепнуть новым конкурентам.

         Выслушав своих выдвиженцев со страниц «Правды», Сталин со страниц этой же газеты дал понять им кто в Партии единственный хозяин.

         3 апреля 1930г. «Правда» опубликовала сталинские «Ответы товарищам колхозникам».
Сталин признал наличие допущенных ошибок в ходе колхозного строительства: «И когда выяснились глубина и размеры ошибок, ЦК не замедлил ударить по ошибкам всей силой своего авторитета…». Далее вождь вновь впадает в эйфорию успехов, в восхваление своего героя Партии, и беспричинно объявляет ложный вывод: «Но наша партия потому и называется партией Ленина, что она обладает достаточной гибкостью для преодоления таких трудностей. И она уже преодолела в основном эти трудности».

         Но если ошибки «уже преодолены в основном», то почему вождь продолжает настаивать на том, «…чтобы люди, допустившие ошибки и искривления, отступили от своих ошибок». Вождь не называет фамилий и руководителей областных и краевых партийных организаций, но настаивает: «Мы хотим, чтобы головотяпы отступили от своего головотяпства на позиции ленинизма».

          Это очень страшное обвинение в отклонении от ленинизма – это, пожалуй, смертельный приговор, если не сейчас, то в недалёком будущем.

          Кто же это такие головотяпы, которых Сталин призвал вернуться «на позиции ленинизма»?
          На воре шапка горит, - гласит народная пословица.

          Ждать не пришлось долго, через десять дней, публично на страницах «Правды» появилось первое признание под названием: «Бюро обкома ЦЧО об ошибках в колхозном строительстве». «В связи с директивами ЦК, - заявляет обком ЦЧО, - и статьи товарища Сталина «Ответ товарищам колхозникам» бюро обкома ЦЧО приняло следующее постановление. «… признает целиком и полностью правильно данную в директивном докладе ЦК и статье товарища Сталина «Ответы товарищам колхозникам» оценку и характер политических ошибок и нарушений партийных решений, допущенных в руководстве и работе по коллективизации, в т.ч. и ошибках парторганизацией ЦЧО…». 

         Далее в головотяпстве признались: бюро обкома Татарии; Третий пленум Московского комитета партии; Сибкрайком; ЦК партии Грузии и Азербайджана, и конечно, Уралобком…
         Для чего нужны были вождю подобные признания в головотяпстве?

         Прежде всего, для того, чтобы отвести и обелить Партию и себя лично от свершенных преступлений. Вождь Партии, как добрый царь, разобрался в ошибках и пожурил провинившихся, а они, как послушные дети признались в своих проступках.

         В Уральской области ликвидировали округа, а вместе с этим решением исчезли с политического поля области секретари окружных комитетов партии, основные проводники партийных кампаний.

         Справедливость восторжествовала?!

         Признание секретарей обкомов и крайкомов в головотяпстве показало, что в характере Партии укрепилась и окрепла новая черта характера.

         - Послушай, Курсор, разве подобное в последние годы свершается впервые? А признание совершенно невинных инженеров во вредительстве из Промпартии?
         - Файл, ты хочешь сравнить сравнимое с несравнимым. Промпартия, вовсе не партия, а искусственно созданная организация «вредителей». Промпартию можно прировнять к партии шахмат. Сыграли и забыли. Коммунистическая Партия – это живой организм, со своим характером, действиями и поступками. И эта развивающаяся черта характера ВКП(б) ещё покажет себя.

         Ну, кажется, разобрались. Партия принудила своих функционеров признать ошибки, допущенные в ходе коллективизации и раскулачивания, вождь публично заявил, что Партия в основном эти ошибки преодолела.

        Что делать дальше?

        На этот вопрос дал исчерпывающий ответ т. Сталин:
        1) Правильная организация сева.
        2) Сосредоточение внимания на хозяйственных вопросах колхозного движения.
Правильную организацию весеннего сева, и вообще всё
колхозное движение, как локомотив, должны были возглавить совхозы. Поэтому совхозы РСФСР обязаны были не только провести в сжатые сроки первую большевистскую посевную кампанию, но и поднять урожайность на 30% и снизить себестоимость сельхозпродукции на 20%. И всё это совхозы должны были достигнуть за счет конфискации кулацких земель и тягловой силы.
         От этих показателей обязаны были не отставать и колхозы.

         Для того чтобы воплотить в жизнь, глобальные коммунистические планы необходимо иметь в наличии в достаточном количестве: семена, тягловую и рабочую силу, и Матушку Землю.

         В каком же состоянии находились эти составляющие будущего урожая накануне первой большевистской посевной кампании?

         В Ирбитском округе для обобществления семян создавались бригады. Эти бригады ходили по амбарам колхозников и не колхозников, и где обнаруживали зерно, насильно выгребали и увозили неизвестно куда. В деревне Одиной у беднячки Татьяны Коркиной – 64 лет, которая сеяла четверть десятины, забрали 6 пудов 30 фунтов, а на еду до нового урожая оставили один пуд 20 фунтов. 

         В поселке Б-Баландинском, Челябинский район, было собрано семян лишь 20% от планового задания. Методом обобществления семян избрали обход по дворам. Такой подход оказался явно негодным, т.к. крестьяне быстро узнали об этом и старались попрятать весь хлеб.
         В целом по Челябинскому округу собрали в семфонд – 73,4% плана, при этом обобществлённый семфонд в колхозах составил – 37,4%. 

         В Шадринском округе на 15 июня 1930 г. имели посева – 84% всех культур по обоим секторам общеокружного плана. Картофеля засеяли – 43% плана.
         В селе Ушаково, Катайского района 45 единоличных хозяйств план посева не выполнили, т.к. нет семян, фуража, нет земли.

         В селе Жарниковском, Каргопольского района уполномоченный РИКа, в посевную кампанию 3 мая в присутствии 15 человек говорил: «После посевной из вашего села будем выселять человек тридцать, если вы не будете сеять и не пойдёте в колхоз». Ему ответили: «Если это так и будет, тогда мы сеять совсем не будем, т.к. после сева и нас могут выслать». После этого разговора крестьяне Баранов и Сидоров от посевной стали отказываться. 

         В Свердловском округе план задание по посевной ни один район не выполнил. В Красноуфимском районе вместо 21 тыс. га. яровых культур на 15 июня было засеяно – 15 тыс. В Ачитском районе было посеяно – 63% планового задания. А это основные зерновые районы Свердловского округа. 

         В то непростое время были не только раскулаченные и обиженные крестьяне, но были и ярые сторонники, и организаторы колхозного движения. Им так же приходилось работать в условиях созданных политикой Партии.

         В Уралобком 19 мая 1930г. поступило письмо № 610-12-5 от Туринской ячейки ВКП(б). Секретарь ячейки по поручению партбюро, без санкций РК сразу обратился в обком. Секретарь сообщал, что рабочие Туринских рудников и Богословских угольных копей создали колхоз, в который вступило 250 семей рабочих со своими клочками земли. В апреле месяце провели большую организационную работу по подготовке к севу. 10 мая провели митинг первой борозды и с «огромным энтузиазмом выехали в поле. Огромную помощь оказали студенты горного техникума, каждый день выделяли по 10 человек для работ в колхозе: организация и устройство парников, разброс навоза, ликвидация изгородей, вплоть до того, что будут впрягаться вместо выходящих из строя лошадей.
          В первый же день сева, несмотря на энтузиазм рабочих и крестьян показатели оказались очень слабыми. Впрягали в плуг по 2-3 лошади, в котором раньше ходила одна легко. После 4-5 часов работы лошадей выпрягают и отправляют в лес, т.к. кормить нечем и работать перестают, а на наших лугах травы ещё нет, и лошади едят старую ветошь, побеги и молодые прутья.
          Также остро стоит вопрос и с семенами. Проходившая осенняя хлебозаготовительная кампания весь посевной материал ликвидировала, с трудом удалось заготовить некоторую долю для колхоза. В настоящее время полностью отсутствует посевной материал у единоличников и не хватает в колхозе».
         Секретарь партячейки сообщал, что ни райком партии, ни райисполком помощи колхозу никакой не оказал. Положение усложняется тем, что в семьях рабочих и крестьян Туринских рудников проживает 7000 кулаков, привезённых из Крыма, Кубани и Дона, которые ведут агитацию.
         В заключение письма секретарь заверяет обком партии: «Темп пока не ослаблен, руки не опускаем в ожидании помощи от вас. Мобилизуем 100% коммунистов и комсомольцев на посев.
         Надо картофеля – 3000 пудов, овса – 220, ячменя – 93, ржи – 10 и вики – 10 пудов. И один трактор с плугом.
         По поручению бюро секретарь партячейки Кочегаров. Члены бюро Титлинов, Безгодов.
13 мая 1930г. 1 час ночи». 

         Весной 1930г. в стране хватало среди населения и энтузиазма и разочарования, но этого было не достаточно для завершения посевной кампании.

         Обратимся к совершенно секретному письму УралоблКК-РКИ за апрель-июнь 1930г.
 
         «Весенний сев и политическое настроение в деревне» в ЦКК-РКИ. В разделе «Подготовка к севу» обком сообщал: «Во время развёртывания сева выяснилось, что ряд сёл и деревень и даже целые районы (Троицкий, Курганский, Ирбитский, Ишимский) не  были подготовлены к севу. Основной вопрос о землеуказаниях не был полностью решен до второй половины мая. Отказ отдельных единоличников от сева, запашки колхозами их земель.   
         Партийные ячейки, сельсоветы и РИК – не везде проявили должную четкость и активность. В Троицком (Качкарский район) Курганском (Машукино и др.), Н-Тагильском (Н-Салда) и других округах, крестьяне единоличники по 10-100 человек по несколько дней ходили в советы, но добиться чёткого ответа, где и какие земли им отводятся – не могли.
         В селе Травянском Шумихинского района Челябинского округа в начале мая, под руководством раскулаченных толпа единоличников в количестве 200 человек прогнали колхозников с полевых работ.
         В Сарапульском округе в деревне Кирах Куединского района толпа 250 человек пыталась разгромить сельсовет и расправиться с работниками колхоза и сельсовета.
         Общий план сева по области выполнен – 84, 9%. На 25 июня по совхозам – 114,4%, колхозам – 92,4%, единоличникам – 79,3%.
         План снабжения семенами в целом по области выполнен – 92,2%». 

         Уральская область, по большому счёту, весеннюю посевную кампанию провалила.
Такой результат руководство Партии должно было предусмотреть, т.к. это и последствия насильственной коллективизации и отсутствие предварительной разъяснительной и агрономической работы, что сеять, куда сеять, и сколько не было проведено – из-за нехватки кадров.

         Колхозы создали, а что с ними делать никто не знал. На должности руководителей колхозов назначались случайные люди с партийным билетом в кармане.

         Сообщение уполномоченного Юркина о результатах поездки по районам для проверки работы по колхозам. Во многих бригадах побывал уполномоченный, но ни где не мог добиться вразумительных ответов о земле, о семенах, об обобществлённом скоте – все ссылались на председателя колхоза. Когда Юркин, наконец, поймал председателя, то тот пребывал в таком же незнании, как и его подчинённые. Приведём короткий диалог из большого отчёта:
        «- Что и сколько обобществили?
         - Не знаю.
         - Как сеять думаете?
         - Сеять-то, а сеять не знаю, как буду.
         - Ну, как же так, ведь ты стоишь во главе?
         - Как во главе? Я считаю, меня за непочтение родителей подсунули. В этом деле я ни черта не понимаю. Два месяца сижу, хлеба ни откуда не получаю, так и пробиваюсь, жалования никто не платит. Баба женской болезнью заболела, сейчас знаю, что делать, хоть в петлю полезай».

         Председателя колхоза больше интересовала проблема хлеба для семьи, личной зарплаты и психологическое состояние людей в колхозе. В разговоре с уполномоченным он быстро перешел на бытовые примеры и показал Юркину, что можно требовать с колхозника если:
         «В Ломановском был такой случай. У хозяйки осталось всего 20 фунтов муки. Обобществлять нечего. Что делать? Комсомолец достал половой член и вымочил всю муку, чтобы никому не досталась. Такую штуку сделал. Или такой случай – баба вышла из колхоза, забрала корову. Составили акт, присудили три месяца принудительных работ. Корову вернули, а баба работает в Ишимском округе». 

         Экономическое положение деревни усугублялось ещё и тем, что крестьян и колхозников принудительно-добровольно направляли на работы в промышленность.

         Данные выписки из протокола № 68 заседания Уралобкома от 1 марта 1930г.: «В целях бесперебойного снабжения рабочей силой основных отраслей промышленности каменноугольной, рудной, черной и цветной металлургии, лесозаготовок, лесоперевозок, строительства и других предложить Уралколхозсоюзу провести следующее.
         1) Все окружные и местные колхозные организации обязываются оказывать полное содействие организациям НКТ и промышленности в вербовке сезонной рабочей силы для нужд промышленности.
         2) К 15 марта разработать порядок планомерного привлечения рабочей силы из колхозов в промышленность.
         3) Установить размер отчислений от заработной платы членов колхозов в неделимый фонд колхозов: а) у рабочих действующих предприятий не свыше – 5%; б) сезонных рабочих – 10%.
         5) Колхозники за период временного своего пребывания на сезонных работах не получает от колхоза заработную плату и не участвует в прибылях». 

         Как вещает официальный документ, колхозники были обязаны не только работать на государственных предприятиях, но, и обязаны были отчислять часть своего заработка в неделимый фонд колхоза, при этом, не участвуя в дележе прибыли.

         Вклад крестьянства в становлении социалистической индустрии только своим физическим трудом был громадным. В лесозаготовках крестьяне Урала произвели в 1929г. – 22 млн. кубометров леса. 1930г. – 36, плюс три миллиона кубометров леса для железной дороги. «Для этого, - как заявил секретарь обкома Зубарев, - согнали крестьян почти со всей области и научили держать топор таких крестьян, которые и лесу никогда не видели». 

         В 1930г. колхозами заготовлено 40 млн. кубов леса при отсутствии какой-либо механизации. Для сравнения в 1913г. на Урале заготовлялось 10-11 млн. кубометров.

         Вся индустриализация СССР, в первую очередь, полностью зависела от физического и финансового состояния Крестьянства.

         Обобрать крестьянина-колхозника и крестьянина-единоличника, чтобы он ежедневно ежечасно не думал о собственности, была главной задачей Партии.

         Оплата труда крестьянина в колхозе была одной из таких форм поборов.

         Вопрос о том, как оплачивать труд колхозника встал перед Партией сразу после проведённой весенней посевной 1930г. В практике работы колхозов не было никакого опыта контроля и учёта за объёмом и качеством выполненных работ, не было никаких форм отчётности колхоза перед государственными налоговыми органами, не было подготовленных бухгалтеров и счётоводов. Бедняки и батраки, основные члены колхозов, требовали уравнительной системы оплаты труда – по едокам, другие члены артели требовали зарплату по количеству и качеству труда.

        Если принять едоцкий принцип, - рассуждали крестьяне, - то скатимся к тому, что равняться будем не лучших, а на худших. Выход на работу крестьян сокращался, дисциплина, и производительность труда падала. Происходило постоянное дёргание колхозов – план сдачи хлеба затрагивал семена. Обобществлённый скот брали, не считаясь с тем, сколько в колхозе, есть он там или нет, дают план по птицеводству больше чем в колхозе птицы. Не выполнение плана облагалось – 200% налогом.

         В колхозах, совхозах и МТС царил хаос.

         В Каракульской МТС из 45 тракторов на 20 июля 20 не работали, т.к. нет кадров, нет механиков, запчастей, монтажных мастерских. В результате план вспашки выполнили на 50%, при себестоимости 12 руб./га, вместо 6-7 рублей.

         Совхоз Макушинский по количественным показателям имел успехи, а по качеству работы никуда не годится. Партийная организация за качеством выполнения промфинплана в течение всего периода не вела борьбу. Отсюда срыв сроков сельскохозяйственных кампаний. Плохая уборка урожая, которая привела к потере зерна около 15 тыс. ц., плохая охрана зерна.

         В Мокроусовском районе имелся крупнейший мясосовхоз на балансе, которого насчитывалось до 10000 крупного рогатого скота. Один проверяющий требовал срочного строительства помещений для скота, другой отменял это решение. В результате на 25 октября 1930г. строительство было закончено на 40%. Скот пришлось размещать по крестьянским дворам.

         Скот в этот совхоз сгоняли практически со всей области – худой и заморённый. Рабочие совхоза не в силах были обеспечить такое количество скота собственными кормами, а им дают приказ выбросить 50 тыс. ц. в другие районы. «Мы пишем, - жалуется руководитель совхоза, - что сено заготовляется, форсируем заготовку, просим разрешить не выбрасывать сено, ибо это подсказывает здравый смысл, иначе будем иметь встречную перевозку, но ответа нет». 

         Основателя ВКП(б) меньше всего интересовали эти мелкие экономические совхозно-колхозные проблемы. Его интересовала товарная продукция, её всё возрастающий и возрастающий объем.

         Для уверенного гарантированного получения товарной продукции с колхозов, совхозов и единоличников, начиная с 1929г. в сельском хозяйстве начали внедрять – контрактацию.

         Контрактация – заранее подписанный договор на поставки сельскохозяйственной продукции колхозами и единоличниками государству. В основе договора лежала заранее оговорённая посевная площадь и заранее рассчитанный будущий урожай с этой площади. Колхоз или единоличник был обязан выполнить обязательство, не зависимо от того был урожайный или неурожайный год. В планах такого рода, как правило, из года в год, закладывались всё увеличивавшаяся площадь посева и повышающаяся урожайность.
         Такое планирование ставило хозяйства в унизительные и невыгодные экономические условия.
         Вслед за контрактацией была разработана теория трудодней, как форма оплаты труда колхозников и различных фондов, которые колхоз должен был ежегодно пополнять для своего дальнейшего развития после расчёта с государством.
Как формировались различные фонды колхоза, и как рассчитывались с колхозниками осенью 1930г. можно судить на примере колхоза «Культура».

        Приведём факты и цифры в тех номиналах, которые озвучены в документе, однако сделать какие либо определённые однозначные выводы из них очень сложно.
Артель объединяла 276 хозяйств, или 564 человека. Площадь посева в колхозе составила – 4852 га. Кроме того, имелись специальные посевы разных культур в фонд «Пятилетка в четыре года» - 80 га. и в фонд «Радиофикации» - 4 га.
До коллективизации урожайность составляла – 20700 пудов. Из них сдавали государству – 5700, или 27,5%.
        Урожай артели в 1930г. – 87817 пудов, сдали государству – 44220, товарность составила – 50%.
        Для проведения хлебозаготовок среди единоличников колхозом были выделены специальные бригады в количестве шести, которые проводили собрания с группой бедняков единоличного сектора. План по сельсовету по хлебозаготовкам среди единоличников выполнен на 107,8%. Среди кулацких хозяйств – 84%, сколько на них наложено пятикраток и отдано под суд точных материалов нет.
        Доходы от урожая колхоз «Культура» распределил следующим образом: семстрахфонд – 522 ц. семфонд – 3342,4 ц.
        Денежные фонды: 5% для распределения по обобществлённому имуществу в размере – 3027 руб. 49 коп. Неделимый фонд – 18645, 53 руб. Культурно-бытовые нужды и на учёбу кадров – 9082, 48 руб. Фонд распределения между членами колхоза – 89133, 25 руб.
        Культурно-массовая работа. Созданы пункты ликвидации безграмотности на каждом хуторе – 350 человек. Дети учёбой охвачены полностью – 240 человек

        Всё раздали, фонды распределили. А что же труженику колхознику?

        Распределение урожайности между членами артели производится на трудодни – но учёт рабочего времени не закончен. Аванс выдали хлебом и деньгами, значит, у колхозников должен быть хлеб.
         
        Хлеб у крестьянина? Но это опасно, ведь он «ежедневно, ежечасно…». Партийная ячейка колхоза проводит шесть собраний членов артели. Организует слёт «красных обозов», причем обозом было выброшено – 303,6 ц. Одновременно вызывают на социалистические соревнование к седьмому ноября, и организовывают ещё один «красный обоз» по сдаче товарных излишков хлеба членами сельхозартели из полученного хлебного аванса на трудодни.
        Данный обоз вывез – 600 ц. хлеба.

        Что осталось в амбарах колхозников, проверяющие не сообщают, но с великой гордостью в акте записали: «случаев вывоза хлеба членами артели на рынок не наблюдалось».

        Все перечисленные сборы и вымогательства «красными обозами» проведены, открыто и поименованы в акте. Но обрати внимание читатель на те 80 га. в фонд пятилетки и 4 га. в фонд радиофикации. Проверяющие об этом умолчали. Но ведь эти гектары обрабатывали и собирали урожай всё те же члены артели «Коммуна».
         Куда делся этот урожай? Ни куда он не делся – он просто пошёл весь полностью в указанные фонды – все работы колхозники выполнили на общественных началах, бесплатно, и хлеб ушёл туда же – бесплатно.

         Ну, хватит о грустном, не единым хлебом жив человек. Хлеба не хватает, дек хоть дети в школе учатся.

         Но как учатся-то? В селе Неверово учитель сбежал – школа не работает. Тетрадей и учебников не хватает. За весь период школе выдано – 11 пар ботинок, 13 пар пимов и около 70 метров мануфактуры. На 10 учащихся одна пара обуви. Расстояние между школой и населёнными пунктами – три километра. Общественное питание за счет учащихся, что плохо для бедноты и батраков.
         Но в колхозе есть кружки: МОПР, ОСОавиахим, «Безбожник», интереса от них колхознику ни какого, но членские взносы отдай. 

         Если в колхозе «Культура» колхозники пусть не надолго, но ощутили твердость хлебного зерна, то, что смогли получить рабочие огороднического совхоза в Алапаевском районе, сказать трудно.
         На объединенном  заседании бюро РК и РайКК-РКИ 27 декабря 1930г. в резолюции была отмечена: «Недопустимо слабая организация по уборке овощей, не убрано: картофеля – 11 га., списано по акту, потравлено скотом - 7 га капусты,  перепахано – 15 га. моркови, и не убрано – 1 га. брюквы».

         Почему так? Да потому, что «отсутствовало социалистическое соревнование и ударничество, плановость в работе по посевной и уборочной кампании, отсутствовало производственное совещание, нормы выработки и существовала несвоевременная разбивка рабочих по бригадам».

        Но разве экономика главное для партийной организации?

        Главное «засорённость совхоза классово чуждыми элементами: два попа и кулак». 

        Заканчивался 1930г. государство большую часть хлебного товарного зерна стало получать от колхозов, классовая борьба не ослабла, она получила дополнительно новые направления и новые оттенки – борьба между колхозниками и единоличниками.

        Крестьяне получили новый толчок для вступления в колхозы. Осенью они двинулись в колхоз деревнями. Что же случилось? Сталин же предупреждал товарищей колхозников: «Разве не ясно, что крестьяне допускают ошибку, уходя из колхозов? …льгот не получат крестьяне, ушедшие из колхоза. Разве не ясно, что только возвращением в колхозы могут они обеспечить себе получение этих льгот?». 

         Государство ввело новые налоги на 1930-31гг. По этой налоговой сетке в среднем на один колхозный двор приходилось – три рубля сельхозналога. Одно единоличное хозяйство выплачивало – 30 рублей. Кулацкому предписывалось платить – 314. Зажиточный крестьянин при доходе 1500 руб. в год обязан был выплатить государству – 1590 рублей, плюс твёрдое задание. 

         Воспроизводство нищеты приобрело расширенный характер.