Талисман

          Как правильно было отмечено в некогда популярном кинофильме, ночные кошмары делятся на два типа — чёрно-белые и цветные.
          Для начала Вадиму Спирину довелось просмотреть парочку чёрно-белых, в субботу и воскресенье. Оба раза Вадим просыпался во мраке весенней ночи с ощущением нестерпимого ужаса, и обрывал рвущийся из груди вопль только тогда, когда осознавал себя лежащим в собственной постели, а не в грязной кровавой луже, где-то на задворках какого-то промышленного комплекса. Само собой разумеется, после подобного пробуждения требовались некоторые усилия, дабы успокоиться, прийти в себя, и только потом попытаться снова уснуть, чего, к счастью, в обоих случаях удалось добиться сравнительно быстро. Однако, начиная с понедельника, кошмары расцветились полным спектром ядовитых красок, и воздействие их на психику сразу усугубилось. Теперь, подскочив на постели, весь взмокший и задыхающийся от бешеного сердцебиения, Вадим должен был тратить дополнительное время для того, чтобы опомниться, расслабить мышцы и утихомирить взбудораженное сознание. Совсем нелишним было подняться с кровати, дойти до туалета, заглянуть на кухню — смочить горло глотком воды, посмотреть в окно, оценивая «обстановку за бортом», короче, хоть как-то отвлечься от тягостной одури. В результате всех этих успокоительных мероприятий появлялась возможность заново погрузиться в объятия Морфея. Только вот после подобного времяпрепровождения сон, увы, терял свои лучшие качества, становился хрупким, тревожным, и полноценного отдыха в итоге не получалось.
          Поутру, однако же, воспоминания о ночных неприятностях бледнели в ярких лучах восходящего солнца и отходили на задний план. Организм упорно сопротивлялся оказываемому на него давлению. Мрачные впечатления стушёвывались, и всё произошедшее казалось не более чем последствиями накопившейся за зиму усталости.
          Насчёт усталости, кстати, Спирин сразу же принял меры, не поленился, раз такое дело — забежал в аптеку и купил себе витаминный комплекс «Вита-Грита», после чего твёрдо уверовал, что отныне всё наладится, нужно лишь немного потерпеть, в течение нескольких дней мощная биодобавка усвоится организмом, и тогда — кирдык ночным кошмарам!
          Вообще-то, надо сказать, Вадим совершенно не ожидал, что в глубинах его подсознания хранится настолько отвратительная информация — сюжеты сновидений оказались как-то уж слишком страшны. Откуда что бралось — непонятно. Не из повседневных же событий, в конце концов! Не случалось в них ничего подобного, отнюдь. Спирин даже фильмами ужасов никогда не увлекался. Так что на весь этот поток маниакально-садистического бреда оставалось лишь пожимать плечами, да ожесточённо скрести затылок в полнейшем недоумении.
          А деструктивный процесс, меж тем, раз начавшись, уже не останавливался, он только набирал силу. К концу второй недели стало ясно — «Вита-Грита» не помогает.
          «Проблемка-то нарисовалась нешуточная, хрен сотрёшь. — вынужден был признать Вадим. — И мало-помалу она начинает разрушать привычный ритм жизни. Вот уже я и носом стал клевать среди бела дня. Не высыпаюсь, как следует, ясен пень. Но, чёрт возьми, значит ли это, что я и вправду заболел? Просто не могу в это поверить!»
          Как любой нормальный человек Спирин ни в коем случае не желал себя видеть в роли пациента, поэтому совершенно искренне старался объяснить свалившуюся на него напасть воздействием каких-нибудь мощных вспышек на Солнце, или последствиями геомагнитной бури изрядного масштаба. Да мало ли, что раньше ни на что подобное не реагировал! Молодой был, вот и не реагировал. Теперь, однако, постарел. Пора вносить поправочки. Никуда не денешься.
          В поликлинику идти не хотелось категорически. Да, вроде, и рановато ещё. Какой-то период времени необходимо было выждать — потерпеть, понаблюдать, и накопить материал для более конкретных выводов. Потом уже, на их основании, принимать соответствующие меры. Иначе может выйти откровенно глупо: начнёшь метаться, ходить по медицинским кабинетам, тратить деньги на лекарства, а в результате окажется, что в этом не было никакой необходимости — вот засияло поярче весеннее солнышко, прибавилось в атмосфере ультрафиолета, или ещё чего-то там изменилось в природном механизме, и, глядь, псевдо-болячка исчезла сама по себе!
          В общем, покамест Вадим решил делать вид, что всё нормально, процесс находится под контролем, и особых причин для суеты не наблюдается.
          И надо сказать, третья неделя еженощных пыток едва ли сколь-нибудь ощутимо усугубила уже полученный моральный и физический ущерб.
          «Ну, так и что же? — мысленно вопрошал по этому поводу некоего гипотетического оппонента Спирин. — Что с того, что и нынче ночью я пару раз проснулся не совсем тривиальным образом, и минут семьдесят шлялся по квартире в поисках пятого угла, ммм? В конце концов, масса народу страдает от бессонницы, да ещё как страдает! А может, это у меня как раз и есть такая вот замечательная форма бессонницы!»
          — И с какой стати я попёрся бы сейчас в поликлинику, если вообще ничего не болит, и чувствую я себя вполне прилично! — с досадою на идиотизм ситуации, а также весь белый свет, бурчал Вадим.
          Он раздражённо завтракал, собирался и уходил на работу.
          Между тем, стартовала уже четвёртая неделя с начала «кошмарного» периода в жизни Вадима Спирина. Пробуждаться от жутких сновидений два-три раза за ночь стало теперь вполне нормальным явлением. Покемарить на предприятии, где-нибудь в сторонке, во время обеденного перерыва, тоже вписывалось в привычную схему бытия. Коллеги по смене даже одобрительно пошучивали: ну, и укатала тебя, Вадя, кака-то гарна дывчина! На ходу засыпаешь! Поди, опять до самого утра скакал козак через долину, а?
          Спирин делал самодовольную физиономию и хмыкал в ответ:
          — А чё нам, неженатым! Кане-ешна!
          Не жаловаться же мужикам на свою идиотскую проблему!
          Однако, усталость от постоянного недосыпания всё-таки накапливалась. Организм пока что справлялся, но сорок лет — не двадцать, нет-нет, да и накатывала нехорошая вялость, ощутимо снижался градус настроения, отчего возникало сильное желание взять да и плюнуть на весь белый свет, уйти куда-нибудь подальше, и уснуть в какой-нибудь свободной от постояльца медвежьей берлоге мёртвым сном.
          Выходные дни в майские праздники не вызвали на этот раз у Вадима ни малейшего вдохновения. Никуда и ни к чему его не тянуло. Лечь, да хорошенько выспаться, хотя бы днём, раз не удаётся ночью, вот и всех желаний.
          На второй день, однако, взыграло ретивое — что ж это я, совсем уже сдаюсь на милость победителя? Ну, нет! Вот нарочно сейчас соберусь и пойду к кому-нибудь в гости! И буду веселиться на всю катушку!
          Спирин хмуро оделся, вышел во двор и задумался, в какую сторону направить стопы.
          «У Аркаши давно уже не был. Навещу-ка старинного приятеля… Если он, конечно, на дачу не смотался. С него станется.»
          Спустя полчаса Вадим добрался до «хрущёвки», где проживал со своей семьёй друг детства Аркадий Новенко, и взошёл на третий этаж. Стоя на лестничной площадке, он с некоторым даже удивлением отметил, как тяжело ему было подниматься по ступеням, чуть ли не до одышки!
          «Каких-то паршивых три этажа. А чувство такое, будто все десять преодолел!.. Вот вам целый месяц без полноценного сна. Получите, распишитесь. М-да-а…»
          Спирин мрачно посмотрел на дверь квартиры Новенко и засомневался, стоит ли ему навещать друга, пребывая в столь скверном состоянии. Да и настроение что-то совсем упало. Ниже плинтуса. Как на похоронах, ей-богу.
          «Тьфу ты! — мысленно чертыхнулся Вадим. — Ну, окончательно уже обалдел с этими кошмарами. Вырвался в кои-то веки к приятелю в гости, называется!»
          Надеясь всё-таки, что того не окажется дома, он решительно придавил пальцем кнопку звонка — будь что будет!
          Вскоре дверь отворилась.
          — Ба! — сказал хозяин квартиры, широко улыбаясь. — Какие люди! Сколько лет, сколько зим! Заходи, дорогой, заходи! Снимай галоши, одевай тапочки, милости прошу к столу! Люля-кебаб кушать будем! Хванчкару пить! Матершинного попугая дразнить!
          Не секрет, что для дружеских бесед русский народ обычно использует волшебное пространство кухни. Не стали исключением из общего правила и Вадим с Аркашей, довольно основательно умостившиеся за обеденным столом.
          — А девчата мои к тёще-бабушке на блины смотались. — пояснил Новенко ситуацию своего единоличного присутствия в доме. — Так что… для вас весь вечер на арене… клоун Аркашка и его дрессированные столовые приборы!
          Спирин неожиданно почувствовал, что напряжение, в котором он находился уже чёрт знает сколько времени, стремительно слабеет. Всё-таки, Аркаша есть Аркаша, обаяние его не знало границ, что неоднократно отмечали многие друзья и знакомые, а также случайные люди, ненароком попадавшие в сферу влияния несостоявшегося клоуна. Да-да! Когда-то, давным-давно, Новенко мечтал работать в цирке, и даже поступал в соответствующее учебное заведение, однако, где-то там во вселенной что-то не срослось, поэтому пришлось переквалифицироваться в инженеры. К счастью, свойства души и характера остались неизменными, в чём Вадим и убедился в очередной раз.
          Беседа давних приятелей, как всегда, изобиловала многообразием затрагиваемых тем, обилием лирических отступлений, споров, откровений, и время для обоих пролетело совершенно незаметно.
          Домой Спирин отправился в исключительно замечательном настроении, изрядно подшофе, что впрочем, не слишком-то влияло на его способность передвигаться вдоль по улицам. Посёлок был погружён в вечернюю мглу, воздух свеж и ароматен. Вадим шёл и вспоминал рассказ Аркаши о его прошлогодней поездке на Алтай. Новенко вдохновенно описал замечательную тамошнюю природу, передал, как мог, свои грандиозные впечатления от красоты горных массивов, поведал кое-какие любопытные эпизоды, участником которых ему довелось оказаться. Больше всего Спирина заинтересовал приключившийся как-то раз своеобразный «момент истины».
          А дело было так. На Алтае у Аркаши живёт двоюродный брат Матвей. Собственно, к нему-то Новенко и ездил погостить. И вот, вдвоём, они однажды совершили пробег на автомобиле вдоль Чуйского Тракта, до границы и назад. На обратном пути довелось остановиться в каком-то местечке по нужде. Когда проблема была благополучно разрешена, брюки застёгнуты, и Аркаша на легких крыльях уже возвращался к машине, он вдруг заметил, что неподалёку от того участка шоссе, где оба находились, возвышается какое-то странное каменное изваяние. Менгир, или нечто вроде того.
          — Ух, ты! — воскликнул заинтригованный Новенко. — Это крайне любопытно! Давай-ка, брат, сходим, поинтересуемся насчёт доисторической подоплёки сего монумента.
          В ответ Матвей громко зевнул и буркнул, что, во-первых, и сам не пойдёт, а во-вторых, и Аркадию не советует.
          — Та-та-та. — засмеялся в ответ Новенко. — Понимаю, понимаю. Здешнему жителю, разумеется, подобные вещи давно уже не в диковинку. Здешнему жителю от них скучно. И обыденно. Такого рода пустяки воображения его ни капельки не взбадривают! Увы. Ну, ладно, дело твоё. А вот я, пожалуй, наведаюсь поближе, разгляжу сию палеолитическую композицию, так сказать, в упор. Ибо моё восприятие бытия пока ещё достаточно свежо, и требует не только хлеба, но и зрелищ.
          Тут Матвей внимательно посмотрел на брата и спросил:
          — А ты вообще-то знаешь, с какой именно целью был установлен здесь вот этот, как ты выразился, «монумент»? Имеешь понятие о его, так сказать, подразумеваемой изначально функции, ммм?
          — Да откуда же? — удивлённо развёл руками Аркадий. — Как раз для того и намереваюсь…
          — Вот и я не в курсе, что это там такое и зачем наворочено. — безапелляционно оборвал его Матвей. — Только, сдаётся мне, просто так передвигать столь внушительные каменюки с места на место не стали бы даже самые тупые дикари. Стало быть, некая функция у сооружения имеется. И не факт, что обязательно полезная для здоровья. — брат сердито сплюнул на асфальт. — Ты вот сходишь сейчас, проникнешься, так сказать, внешним величием «монумента», а что ты получишь при этом внутренне — ещё большой вопрос. Спустя некоторое время, глядишь, и начнутся «внезапные» проблемы со здоровьем… Да-да, не улыбайся, такое уже бывало, я здесь не первый год живу! Поэтому, брат, перед тем как лезть к очередной достопримечательности, сделай милость — поинтересуйся вначале у представителей коренного населения, каким боком это может выйти. Потом уже решай — опасен, например, для тебя уран, или нет. В следующий раз учти. — Матвей кивнул на автомобиль. — А сейчас давай-ка вернёмся в сёдла и спокойно продолжим поездку.
          Аркадий, не ожидавший такой отповеди, изумлённо хохотнул, однако, повиновался.
          Вот этот короткий эпизод произвёл на Вадима неожиданно сильное впечатление. Конечно же, ну, конечно же Матвей был прав! Куда как выразительным оказался его пример с ураном! Действительно ведь, при всей внешней безобидности, кусочек радиоактивной руды способен угробить не то что здоровье, но и самую жизнь человека. Глупо было бы спорить с очевидным. Изделия древних мастеров тоже могут нести в себе определённую опасность! Другого, конечно, свойства — опасность колдовскую, малопонятную современным людям. Её счётчиком Гейгера не обнаружишь… Но разве от этого положение становится менее угрожающим? Отнюдь! А ведь, что греха таить, большинство туристов об этом даже не задумываются. Некоторые из них вообще норовят проникнуть чёрт знает куда, лишь бы подальше от намеченного маршрута, приобрести там неизвестно у кого в качестве сувениров «ну очень ценные предметы старины», и с гордостью приволочь их к себе домой. И в итоге обрушить на свою голову какое-нибудь древнее проклятье! Что это, если не преступная беспечность? Она самая! Вот уж кто-кто, а я бы, например, на их месте очень и очень поостерёгся бы! Уж я бы — ни-ни-ни!..
          И тут Спирин споткнулся и замер на месте, как вкопанный. По спине его сверху вниз пробежала ватага холодных мурашек.
          «А чего это ты поостерёгся бы, друг любезный? — вяло подумал он. — Чего это ты поостерёгся бы, умник сказочный? Ведь вот же возьмём, например, твоего Пинга… разве это не то же самое, ммм?»
          Мысли лихорадочно заметались в поисках выхода из глупой ситуации, однако, выхода не было. Круг замкнулся. Возражений на веский довод не нашлось.
          Вадим мгновенно вспомнил холодную мартовскую субботу, когда он совершенно случайно столкнулся с Володей Финшем, бывшим своим одноклассником. Спирин в тот день с утра пораньше приехал в магазин «Турист», расположенный на другом берегу речки Истомы, русло которой делило родной город пополам. В заветном магазине, как счастливо удалось выяснить накануне, торговали совершенно шикарными куртками финского производства. Оценив качество и внешний вид демисезонного изделия, красовавшегося на плечах коллеги, Спирин мысленно крякнул от удовольствия, и сразу  же сообразил, что такие вещи вряд ли задержатся на прилавке слишком долго, стало быть, ловить миг удачи следовало незамедлительно!
          И вот сегодня миг удачи был пойман. Драгоценная куртка уже примерена, оплачена, аккуратно упакована. Оставалось лишь сказать присутствующим до свидания, после чего и трогаться в обратный путь.
          Однако, в этот воистину триумфальный момент, откуда-то сбоку неожиданно появился бородатый плечистый дядя, и, подойдя вплотную, бесцеремонно хлопнул Вадима по плечу.
          — Какие люди! Ещё и без охраны! Здорово, Спиридон! — прогудел он голосом смутно знакомым.
          Знакомым-то знакомым, только вот сходу признать бородача не получилось. Спирин некоторое время мучительно размышлял, кого же напоминает ему этот «моджахед». И лишь когда тот, улыбаясь всё шире и шире, полностью обнажил верхний ряд зубов с очень характерной щербинкой, Вадим облегчённо выдохнул и рассмеялся:
          — Володя! Финш! Ну, блин, ты законспирировался, однокашничек! Днём с огнём не признать!
          — Гы-гы! — эмоционально откликнулся Финш и полез обниматься.
          Вадиму это совсем не понравилось, но следовало терпеть, всё ж таки больше двадцати лет с человеком не виделись! Считай, с самого выпускного вечера. Вроде как действительно была причина обрадоваться. Хотя, вообще-то, во время учёбы в школе особо дружеских отношений между ними никогда не водилось, поэтому несколько искусственным, на взгляд Вадима, получился восторг у Финша. И показалось даже, что это просто своеобразная прелюдия к основному номеру программы: вот сейчас Володя попросит взаймы энное количество денег на опохмелку, и всё встанет на свои места.
          Но не тут-то было! Финш сграбастал Спирина мощными дланями и потащил за собою, прочь из магазина, на улицу. Здесь, неподалёку, его, оказывается, ожидал симпатичный такой внедорожничек марки «Тиано», в салон которого, невзирая на слабое сопротивление, Вадим в итоге и был впихнут.
          — Ну, чего ты, брателла, в натуре, упираешься! — басил Володя, усаживаясь за руль. — Это, блин, такая редкая удача, что мы встретились! Ты только подумай — две тыщи второй год уже на дворе чалится! Двадцать лет прошло после выпускного! Вообще офигеть! Не-е-е, это дело надо обязательно спрыснуть. — он оглянулся и подмигнул Вадиму. — К тому же покупку твою следует обмыть. А то сам знаешь — носиться не будет!
          Спорить с однокашником было бесполезно. Да и доводы его казались, в общем-то, вполне резонными.
          Ехали минут пять, не больше, затем джип свернул во двор, протиснулся между огромными кучами грязного подтаявшего снега, и, подъехав к высотному зданию из красного кирпича, тормознул.
          Володя жил здесь, на девятом этаже. Квартира его удивила Спирина чистотой, порядком, и некоторой даже изысканностью обстановки, он никогда бы не подумал, что когдатошний оболтус Володька в принципе способен так прилично обустроить свой быт.
          — Да это всё Зинаида, супруга моя, лепшая! Она у меня — умничка. Держит бразды правления в своих умелых руках. — поделился вскоре главным из секретов благополучия Финш. — Вообще-то, она научный работник. Часто бывает в загранкомандировках. В данный момент, например, присутствует на конференции в Испании. А прошлый раз посещала Норвегию. — Володя весело подмигнул. — Вот так и живём, хлеб жуём, нос в лапше, губа в борще, ну, и вообще. — он разлил водку по рюмкам и провозгласил: — Ну, первый тост предлагаю за дружбу народов!
          Мало-помалу шебутной Финш сумел заразить Вадима своей бьющей через край энергией, под хорошую выпивку и закуску у них завязался весьма оживлённый разговор. Вспоминали школу, учителей, одноклассниц, одноклассников, какие-то забавные случаи из жизни, ну, и так, обменивались мнениями по поводу самых разнообразных событий. Время пролетело с невероятной скоростью.
          Напоследок Вадим запомнил, как, усаживая в такси, Володя радостно хлопал его по спине ладонью и всё пытался довести до конца какую-то длинную историю, громко хохоча, и брызгая слюной…
          Домой Спирин добрался благополучно, однако, вернуться в более-менее приличное состояние ему удалось только назавтра, ближе к вечеру. И это просто счастье, что было воскресенье.
          «Не-е-е… к Финшу я больше ни ногой! — пообещал себе Вадим, зависнувши у холодильника в усилиях напитать минералкой «внутреннюю Сахару». — Это же не человек, а ураган какой-то, мать его ети! Чуть было окончательно не унёс за горизонты здравого смысла.»
          Впрочем, приобретённая накануне драгоценная финская куртка наличествовала в целости и сохранности, а это — главное! В дополнение к ней обнаружился вдруг ещё и большой пластиковый пакет с подарками: коньяк, апельсины, шоколад! И неожиданно, на самом донышке… та самая статуэтка!
          — Ну-у, Воло-одя… — протянул недовольно, и одновременно польщённо, Спирин. — Упрямый же ты всё-таки товарищ…
          Сразу вспомнился вчерашний разговор возле полированного, светлой древесины серванта. Финш с гордостью демонстрировал ему коллекцию сувениров, привезённых женой из заграницы.
          — Вот эта штучка — из Индии. А это — шведский амулет… Обрати внимание — канадский тотем! А это — подарок из Африки… кажется, из Мозамбика… — Володя пихнул гостя локтем. — Ну? Видал, сколько добра? Любуйся, брателла! И завидуй моему счастью в семейной жизни!
          — Да уж, — бормотал в ответ пьяненький Вадим, озирая пестроту иноземных чудес, — красота, да и только.
          Внимание его не могли не привлечь две относительно крупные статуэтки, стоявшие в самом центре экспозиции, словно бы нарочно, напоказ.
          — А это что такое? Почему два одинаковых экземпляра? Зачем? Доллары оказались лишние, девать было некуда?
          Володя энергично взмахнул руками.
          — Э, парень, да ты вообще нифига не понимаешь! Это же… ммм… ну, как тебе объяснить… ну, типа, близнецы! — внезапно, видимо, от волнения, он бурно закашлялся, но быстро совладал с собою. — Это древний таиландский символ гармонии. Как-то так. Зинаида, когда оттуда приехала, чего-то мне объясняла… Только я, честно говоря, уже не помню всех подробностей… Да и фиг с ними! Смотрится ведь неплохо, а?
          — Да, — кивнул Спирин, — согласен, очень симпатичные ребята.
          Статуэтки действительно вырезаны были мастерски. Особенно восхитили Вадима их лица — спокойные, до отрешённости, взирающие раскосыми глазами, кажется, прямо в самую Вечность.
          — Ну, вот! — обрадовался Финш. — Это тебе не ширпотреб какой-нибудь! Это махаон, чтоб ты понимал! Красное дерево! И у них даже имена есть… блин, забыл… ну, что-то типа Пинг и Понг.
          — Нету слов, — откликнулся Спирин, — одни слюни.
          — А-а-а! Понравились! — торжествуя, погрозил пальцем Володя. — То-то же. — он вдруг вытащил из серванта одну из фигурок и сунул Вадиму: — Забирай. На память. Нафиг нам с Зинаидой две одинаковые, в самом деле!
          — Не-не-не! — отпрянул в испуге Спирин. — Ты что! Жена твоя ругаться будет! Ещё чего не хватало! — дело принимало серьёзный оборот, и пришлось срочно убегать на кухню, дабы не поддаться искушению. Финш последовал за ним. Он не настаивал, и опасная тема была вроде бы благополучно свёрнута.
          Однако, как теперь выясняется, упрямый одноклассник сунул-таки статуэтку в пакет вместе с другими подарками! Вот же ещё меценат нашёлся, Санта-Клаус домашнего розлива!
          Впрочем…
          — Ну, ладно. — с удовольствием оглаживая фигурку пальцами пробормотал Спирин. — Пусть будет. Есть-пить не просит. А вещица и впрямь занятная.
          Пинг был торжественно водружён на книжную полку, и с того дня взирал на всё происходящее с определённой высоты положения, выделяясь на привычном фоне домашней обстановки своей новизной. Вадим нет-нет да подходил к нему и подолгу рассматривал замечательное творение таиландских мастеров, иногда брал в руки, чтобы ещё раз ощутить приятную гладкую поверхность изделия.
          Единственное, о чём продолжал слегка тревожиться Спирин, так это о том, не получил ли Володя строгий выговор от супруги за самовольный поступок. Это было бы немножко несправедливо, всё-таки в данном случае Финш проявил себя с самой лучшей стороны. Ведь, если хорошенько разобраться, кто ему Вадим такой? Ну, да, конечно, бывший одноклассник. Но что с того? После окончания школы минуло уже столько времени! Кое-кого из давних знакомых, при желании, можно в упор не замечать. Прошёл бы там, в магазине, мимо, всего и делов-то. Или остановился бы, перекинулся парой ничего не значащих слов, и — привет. Однако, нет, Володя вот почему-то помнит и выделяет Спирина особо… Даже странно как-то… хотя в то же время и приятно. Видимо, Финш серьёзно изменился за минувшие двадцать лет, поумнел, и из безалаберного когда-то подростка получился хороший, щедрый душою взрослый человек. В чём Вадиму и довелось лично убедиться в день весёлый марта…
          Однако, с той мартовской субботы прошло изрядное количество времени, а вот теперь, в свете случившихся за этот период событий, и особенно после впечатляющего рассказа Аркаши, всё начинает выглядеть крайне неоднозначно. Появляются неудобные вопросы, например, каково есть истинное предназначение близнецов Пинга и Понга? Только ли в качестве сувенира они должны использоваться, или вдобавок обладают некими колдовскими свойствами? Ведь если это так, становится трудно отделаться от подозрения, что Володя хотел всучить Спирину одного из них намеренно. Особенно, если допустить мысль, что одноклассник точно знал, чего можно достичь таким образом. Чего? Ну, талисман, конечно, не столь велик размерами, как древний менгир, однако, серьёзно навредить индивидууму способен даже небольшой кусочек урановой руды. Не так ли?
          «А что такое мои ночные кошмары, ежели не прямое воздействие некоей энергии? — чуть не закричал вслух Вадим. — И вовсе это не болезнь мозга, как я уже начал опасаться, а просто чёртов Пинг, после появления в моём доме, выждал некоторое время, затем активизировался, и стал методично изничтожать нового хозяина! Вот и всё!»
          Спирин был настолько захвачен обдумыванием своей потрясающей догадки, что совершенно выпал из реальности. Он так и застыл возле уличного фонаря, где его настигло откровение, и, продолжая сосредоточенно анализировать ситуацию, что-то тихо бормотал себе под нос.
          — Эй, земляк! — раздался вдруг зычный бас, и рядом с ним словно бы сгустился из воздуха какой-то здоровенный дядя. — Закурить, случаем, не найдётся?
          — А? — вздрогнул от неожиданности Спирин и, мгновенно сообразив, о чём его спрашивают, отрицательно закрутил головою: — Не. Нету. Извини, приятель, не курю.
          — Ну, и ладно. — добродушно пробасил незнакомец. — Нету, так нету. Обойдёмся, как-нибудь… — он кашлянул в кулак и добавил: — Но если ты и дальше намерен разговаривать тут с невидимками, то утро вполне можешь встретить в «обезьяннике». Ты это учти, на всякий случай.
          Прохожий скрылся во мгле, а Вадим принял разумный довод к сведению и торопливо зашагал в направлении родного дома.
          В квартиру он входил с неприятным тяжёлым чувством — жилище было осквернено! Здесь его поджидало симпатичное с виду, но омерзительное по сути создание — Вадим уже нисколько не сомневался в правильности своих подозрений насчёт Пинга. Сомнения на данный момент оставались только в отношении Володи Финша — презентуя однокласснику статуэтку, ведал ли он, что тем самым обрекает его на мучения, а то и на гибель? Или же подлянка была совершена по беспечности? Вот в чём вопрос!
          Пинг с высоты книжной полки всё так же невозмутимо пронзал взглядом окружающее пространство, и на приход Вадима не обратил ни малейшего внимания.
          «Смешно! — спохватившись, подумал Спирин. — Я о нём уже как о живом существе думаю. Вот до чего дело дошло!»
          Взяв статуэтку в руки, Вадим стал внимательно изучать её, словно надеясь выявить некий таинственный символ, наличие которого окончательно сняло бы все сомнения в потенциальной вредоносности предмета. Но так и не найдя ничего определённого, решил действовать согласно интуитивному побуждению. И действовать немедленно! Не теряя больше ни одной минуты!
          Разумеется, Пинга следовало сжечь — огонь, как известно, очищает. Вот только где в одиннадцать часов ночи можно было раздобыть огонь? Не разжигать же во дворе ритуальный костёр! Что подумают о нём соседи и как среагируют?
          Спирин чертыхнулся. Вот зараза! Придётся жечь гада втихую, прямо здесь, в квартире. Не тащиться же в потёмках невесть куда! Этак, глядишь, и на самом деле повезёт встретить утро в «обезьяннике».
          Вадим достал с антресолей ящик с инструментами и вынул из него небольшой туристский топор. Пройдя затем в ванную комнату, бестрепетной рукою он установил статуэтку на лежавший здесь резиновый коврик. Бац! — и лезвие топора обрушилось на голову Пинга. Издав тонкий отчётливый звук, будто вскрикнув, деревяшка лопнула почти точно посередине, обнажив своё красное нутро.
          «Хорошо попал. — удовлетворённо констатировал Спирин. Он внимательно осмотрел обе половинки и пробормотал: — Ага. Похоже, действительно, махагон. Ценная порода древесины, не какая-нибудь там подделка. Значит, всё правильно, всё серьёзно, без дураков.»
          Раскалывая статуэтку на множество тонких лучинок, Вадим взмахивал топором ещё некоторое время, после чего провозгласил:
          — Ну, вот и готово дело. Теперь можно приступать вплотную к аутодафе.
          Однако, помедлил, задумавшись вдруг над происходящим.
          «Идиотская какая-то сцена получается… Глянул бы кто со стороны — повертел бы пальцем у виска: ох, и дурак ты, парень! Совсем, видать, тебе нечего делать, раз забавляешься по ночам такой фигнёю.»
          Сразу же закралась в сознание мысль: «А вдруг и правда… ерундой занимаюсь? Вот смеху-то будет…»
          Стало ужасно жаль статуэтку. В кои-то веки оказалась во владении у него по-настоящему интересная вещица. Можно сказать, раритет. И вот… на тебе… топором её, родимую, топором! Чтоб вдребезги! Бред какой-то.
          Потерявши всякий кураж, действуя, словно бы уже только по инерции, хмурый Спирин начал жечь одну за другой лучинки над большим жестяным блюдом.
          «Ну, блин, натворил ерунды. — вертелась в голове покаянная мысль. — Инквизитор хренов.»
          По окончании экзекуции Вадим вынес пепел на балкон и стряхнул его вниз.
          — Аминь. — сплюнул он вслед результату собственной глупости. И тут же ощутил всем телом, до чего же безумно устал. И как, чёрт возьми, хочется спать! — Ну, короче… хорошенького — помаленьку… — пробормотал он. — Свалял дурака — молодец! Теперь пора на боковую…
          Ночью, сквозь призрачный туман, ему долго виделось чьё-то смутно знакомое лицо. Внимательные карие глаза старались проникнуть едва ли не в самую глубь души Вадима. Это было довольно-таки неприятное ощущение. И только спустя некоторое время до него вдруг дошло, что это его собственное лицо, и его собственные глаза, поскольку он всего-то-навсего пялится в большущее зеркало. От несказанного изумления Спирин проснулся… и обнаружил себя лежащим под одеялом.
          — Ну-у, бли-ин. — протянул он заворожённо, и в тот же момент с облегчением рассмеялся: — Вот это кошмар, так уж кошмар! Всем кошмарам кошмар! Называется — сам себя за хвост поймал.
          Вадим лежал, слушая робкую тишину, и не верил в случившееся. Он уж и забыл, когда в последний раз просыпался ночью просто так, без заполошного вскрика, без сердцебиения, и прочих сопутствующих испугу телодвижений. Что же это могло означать? Неужто он оказался прав, и Пинг был сожжён по заслугам? Неужто эта проклятая статуэтка действительно являлась причиной всех его мучений?
          Просто немыслимо! Какая-то чудовищная фантасмагория!
          Но — нет. Не надо торопиться с выводами. Одна ночь ещё ничего не значит. Следует набраться терпения и ждать. Ждать и надеяться на лучшее. Собственно, ничего другого и не остаётся.
          По истечении нескольких суток Вадим убедился — пытка закончилась. Источником его проблем несомненно был Пинг. Совершенно непонятным образом эта статуэтка, величиной всего-то с поллитровую бутылку, умудрялась продуцировать сильнейшие ночные кошмары. После её сожжения пытки прекратились. Правда, Спирин всё ещё продолжал просыпаться, вынуждаемый к этому чем-то вроде фантомных болей — какими-то смутными видениями малопонятного содержания. Но процесс шёл на убыль, это было очевидно. Нормальная жизнь возвращалась на круги своя. Надо полагать, пройдёт ещё некоторое время, и она наладится, после чего вопрос будет окончательно снят с повестки дня.
          Намного более актуальными теперь становились другие вопросы. Во-первых, имеется ли в случившемся злой умысел со стороны Володьки Финша? Во-вторых, что же это вообще за явление такое — близнецы Пинг и Понг? Ну, и в-третьих, классика: есть ли жизнь на Марсе? (Определённо, хорошим признаком было вернувшееся к Спирину чувство юмора.)
          Прежде всего следовало обязательно нанести визит однокласснику — убедиться, всё ли с ним в порядке? Беря во внимание то обстоятельство, что второй близнец остался у него, Володя запросто мог попасть в аналогичного рода ловушку!
          Вполне допуская подобное несчастье, Вадим не стал сдерживать благородных порывов, и в ближайшую же субботу двинулся в путь. В немилосердно дребезжащем маршрутном автобусе он доехал до «Туриста», откуда, пользуясь подсказками местных жителей, пешим ходом выбрался к знакомой многоэтажке. На всё это мероприятие ушло чуть больше двух часов. Но результат, к сожалению, получился нулевым — супругов Финш дома застать не удалось. Что было совсем немудрено, поскольку на выходной день они, разумеется, имели собственные планы! И предъявлять свободным людям какие-либо претензии по этому поводу было бы воистину смешно.
          Сделав попытку обратиться за помощью к соседям, Вадим и тут потерпел фиаско. Из квартиры слева на его звонок вообще никто не откликнулся, а выглянувший из квартиры справа интеллигентный мужчина вежливо заявил, что понятия не имеет, где сейчас могут находиться граждане Финши, за их приватной жизнью он никоим образом не следит. И, знаете ли, ничего, никому, ни на словах, ни в записке передавать не собирается. А вы лучше, молодой человек, прогуляйтесь-ка по улицам, подышите свежим воздухом, да и загляните к ним ещё разочек, попозже. Удача любит настойчивых.
          Вадим поблагодарил мужчину за дельный совет, спустился во двор, обвёл его тоскливым взглядом, плюнул, и потопал восвояси.
          Вернувшись домой, голодный и разочарованный, он решил на данном поприще никакой инициативы больше не проявлять. Невезение может повториться и в следующий раз. Потом опять. И снова. И так — до бесконечности. Не виделись же они с Володькой целых двадцать лет, значит, могут и ещё двадцать не встретиться. Что ж теперь, волосы на голове рвать с досады, или срочно объявлять Финша в розыск? Да ну его в пим дырявый. Если уж на то пошло, в своих возможных проблемах одноклассник в первую очередь сам и будет виноват. А Спирин, между прочим, вовсе не нанимался «спасать мир от вселенской катастрофы».
          Решительно махнув рукой на первую часть задачи, Вадим попытался одолеть вторую — разузнать что-нибудь о происхождении и предназначении таинственных близнецов Пинга и Понга. Однако, коса и здесь нашла на камень: в энциклопедическом словаре о подобных персонажах не упоминалось, специалистов по таиландскому фольклору в ближнем кругу выявить не удалось, к дальнему – доступа не было. И по мере того, как проходил день за днём, надежда докопаться до истины выглядела всё призрачней, призрачней, и призрачней, пока не стало ясно окончательно: дело – дрянь, и за полной бесперспективностью его можно сдавать в архив.
          Что наверняка и случилось бы, если бы эстафетную палочку из ослабевших рук Вадима не подхватила любимая племянница по имени Катерина.
          Осенью молодая женщина должна была взять на службе отпуск. После обсуждения в семейном кругу различных вариантов отдыха, они, с мужем Лёней, заранее спланировали поездку в Таиланд. Будучи осведомлённым об этом решении во время телефонного разговора, Спирин тут же собрался и нанёс родственникам специальный визит, в ходе которого попросил племяшку разузнать, если, конечно, это будет возможно, хоть что-нибудь о загадочном талисмане в образе двух одинаковых статуэток с общим именем, похожим, по звучанию, на «пингпонг».
          Катерина, уважавшая своего дядю как достаточно серьёзного человека, которому не свойственно было заниматься разными пустяками, отнеслась к его необычной просьбе максимально ответственно. Оказавшись в Таиланде, к розыскам информации она старалась подключить любого, кто только оказывался в пределах досягаемости, не исключая гидов, работников ближайшего магазина, и кое-кого из представителей обслуживающего персонала гостиницы.
          В результате столь серьёзного отношения к «заданию», на родину «разведчица» вернулась, имея на руках исчерпывающие данные.
          — Ну, во-первых, никакой он вовсе не «пингпонг». — улыбнувшись, начала свой доклад Катерина, когда Вадим вскоре случился быть у ней в гостях. — Зовут его Нготоотонг. Это очень древний, теперь почти уже забытый, талисман одной из маленьких тамошних народностей. Перед своими почитателями Нготоотонг всегда предстаёт в виде двух близнецов, хотя в принципе является единой сущностью. Первый близнец подразумевает собой Удачу, второй соответственно, наоборот. А в целом это символ Гармонии и Равновесия, именно поэтому разлучать близнецов настоятельно не рекомендуется. В публичных местах, в домах у граждан, и вообще где бы то ни было они должны присутствовать всегда на пару. В противном случае начинают твориться оч-чень любопытные дела! — племяшка подняла вверх указательный палец. — Например, если гость, случайный посетитель, или вор, покидая помещение, ненароком прихватит с собою одного из близнецов, то вскоре пожалеет об этом, ибо на свою голову получит весьма серьёзные проблемы. Зато оставшийся на своём месте второй близнец начнёт приносить хозяевам Удачу…
          И в этот момент у Вадима по спине, громко топоча ножками, побежал знакомый отряд холодных мурашек.
          «Ну, вот же, вот! Воссиял, наконец, долгожданный момент истины!» — обрадовался он, и приготовился услышать ещё что-нибудь интересненькое.
          Но к уже сказанному Катерина сумела добавить лишь несколько малосущественных подробностей, после чего переключилась на повествование о собственных таиландских похождениях. Спирин не подал и виду, что данная тема интересна ему значительно меньше. Он постарался максимально отрешиться от своей идеи фикс и благосклонно выслушал племянницу — в конце концов, уж чего-чего, а внимания к себе родственница сегодня заслужила!
          Вернувшись домой, Вадим ещё раз хорошенько взвесил все «за» и «против».
          Даже в свете полученной информации подлинная роль Володи Финша до конца так и не прояснилась. Он мог равно оказаться и злым гением, и добродушным простофилей. Радовало то, что опасность ему, во всяком случае, не угрожала, и на сей счёт теперь можно было успокоиться.
          По мере рассуждений Спирин постепенно приходил к выводу, что одноклассник всё-таки не знал о подлинных свойствах близнецов, поскольку вряд ли кто-то предоставил его жене Зинаиде развёрнутую инструкцию по эксплуатации данного талисмана. В конце концов, она приобретала не сложный электронный агрегат, а всего лишь симпатичную игрушку. Некую стандартную сопутствующую легенду ей, конечно, изложили, лишь бы успешно втюхать товар, но, скорее всего, этим дело и ограничилось.
          В дальнейшем Зинаида попыталась донести усвоенную легенду до сознания мужа. Но Володя, по присущей ему беспечности, пропустил объяснения жены мимо ушей. Сложное имя Нготоотонг тут же переделал в созвучное Пингпонг — а какая, нафиг, разница? Да никакой! И презентовать отдельно взятую статуэтку Финш, разумеется, никому не собирался — с чего бы вдруг?
          И ничего страшного на горизонте не маячило. И даже не планировалось!
          Но… однажды в размеренный ход событий вмешался Его Величество Случай. Произошла внезапная, как горный обвал, встреча с бывшим одноклассником. И грянула дружеская попойка, исполненная лучших человеческих побуждений, по результатам каковой один из неразлучных близнецов сменил «прописку». Пускай непреднамеренно, однако же — со всеми вытекающими из этого факта серьёзными последствиями.
          И теперь нет ни малейших сомнений, что приключившаяся с Вадимом история могла бы закончиться гораздо печальней, не окажись рядом Аркаши… Однако, бог миловал.
          Вот такая, по здравом рассуждении, картина событий получилась у Спирина.
          Впрочем, отныне всё это было уже позади. И внимание его мало-помалу отвлекалось на другие, более насущные дела. И миновал целый год, прежде чем нагрянул неожиданный эпилог.
          Итак, год спустя, в октябре-месяце родная школа Вадима праздновала юбилей — 50 лет трудовой деятельности. Как это и планировалось, помимо преподавательского состава на славном мероприятии присутствовало изрядное количество выпускников разных лет.
          После торжественной части последовал концерт художественной самодеятельности. Затем участникам вечера было предложено разойтись по своим бывшим классам. И вот, в знакомом кабинете на втором этаже собрались вместе однокашники Спирина. Некоторое время здесь царила весёлая подготовительная суматоха. Потом из бутылок с шампанским хлопнули пробки, присутствующие дружно звякнули бокалами, и — понеслось! — народ с головой погрузился в удивительную атмосферу единения, напрочь потерявши счёт времени.
          В самый разгар общения с парнями и девчонками, Вадим был вынужден ненадолго отлучиться, дабы устранить маленькую проблему. После чего он решил заодно подышать свежим воздухом и вышел наружу, на крыльцо школы. Здесь внезапно обнаружил дымившего сигаретой Гену Акимова, и сразу же вспомнил, что с Финшем в классе они были корешами. Кажется, и в дальнейшем дружба их не оборвалась. Держа в памяти именно это обстоятельство, Вадим поинтересовался, как, мол, там поживает Володька, и почему он не явился нынче на праздник?
          — Хо!— несколько иронически проинтонировал свой ответ Акимов. — Ну, ты спросил! — сделав пару затяжек, он картинно развёл руки в стороны и пропел: — Володька наш теперь далёко-о! Его отсюда не вида-ать.
          — В смысле? — насторожился Спирин. — Это ты на что намекаешь?
          — А на то самое. — Генка, а вернее, Геннадий Сергеевич, довольно усмехнулся в рыжие усы и брякнул: — К твоему сведению, Володька ещё по весне эмигрировал в Канаду.
          — О как! — выкрикнул от неожиданности Вадим во весь голос.
          Хотя ничего такого исключительного, в общем-то, поступок одноклассника из себя не представлял. Ну, уехал человек за границу, и уехал. Его личное дело. У нас, в конце концов, демократия, никто никого насильно не удерживает. Тем более, жена Финша, как он сам признавался, полжизни провела в зарубежах. Вполне могла подготовить удобную почву для отбытия. Так что, особенно-то удивляться было нечему.
          И всё-таки Спирин удивился. Никак не ожидал он подобного поворота. Вроде бы, совсем недавно они виделись с Володькой… Водку пили, школу вспоминали… Кто бы мог подумать.
          — А с чего это он вдруг?
          — Ну! — интригующе усмехнулся Генка. — Вот уж действительно, с чего бы это вдруг! — одноклассник сделал паузу, пошевелил усами, затем вполголоса пояснил: — Да у него же дядя богатенький в Торонто помер, некоторое время тому назад. И наследство оставил… фиг догадаешься, кому. — Акимов посмотрел на Вадима и вскинул брови: — О! Я вижу, ты парень проницательный, уже догадался!.. Ну, в общем, да. Дядины «шахты, фабрики, заводы, магазины, пароходы» отошли в собственность нашего дорогого друга. А он и не возражал.
          «Вот ничего себе! — ошеломлённо подумал Вадим. — Вот это новость! Близнец-то номер два, оказывается, свою работу туго знает! Ай да, Нготоотонг! Ай да, сукин сын.»
          — А разве так бывает? — промямлил он вслух. — Это же всё равно, что сюжет для дрянного киносериала. Сказочка на сон грядущий.
          — И тем не менее, — развёл руками Генка, — ви можете таки смеяцця… Тем более, что не всем же дуракам везёт. Вот нам с тобой, например, подобная радость отнюдь не светит. И поэтому… — он вдруг умолк и прислушался. — А кстати, насчёт певчих птичек… слышишь, музыку врубили? Видать, танцы-шманцы начались. Давай-ка, одноклассничек, пойдём, потанцуем с нашими девчонками, отведём душеньку, когда ещё такая возможность представится в следующий раз!.. А мистер-твистер нехай себе здравствует и процветает на ниве буржуазной индустрии. Глядишь, когда и вспомнит былых друзей.
          Музыка, тем временем, набирала всё большую силу. В окнах школы замелькали разноцветные огни. Праздник вступал в очередную фазу.
          Самым правильным сейчас было — присоединиться поскорее к танцующим, и выкинуть из головы всё лишнее. Желательно, навсегда. За полной ненадобностью.