18. Продолжение банкета Роман Единственная

                Новелла 18. Продолжение банкета

                То не моя вина, что наложить печать
                Я должен на свою заветную тетрадь.
                Мне чернь ученная достаточно знакома,
                Чтоб тайн своей души пред ней не открывать. 
                Омар Хайям

     Дверь в зал открылась, и охранник впустил в ресторан нового посетителя - рослого, средних лет мужчину с сильно вытянутой «физией» и с выражением на лице как у коня, уходившего от погони и скакавшего без перерыва несколько дней по «широким прериям» без капли пива и водки. Человек сильно дергался и постоянно беспокойно озирался по сторонам, и у меня сложилось впечатление, что этот гражданин с лошадиной физиономией, возможно, только что вступил  в общество анонимных алкоголиков и чтобы отметить это неординарное событие, но, боясь разоблачения, собирается выпить двойную порцию адикиной «хлявы» инкогнито - под псевдонимом. Адик пожелал нам весело провести время и удалился за свою стойку «поить коктейлем Харакири» томимого жаждой посетителя.
     Я с Олегом,  под впечатлением рассказа Адика, несколько минут сидели, не говоря ни слова.
     Олег сказал, что после всего пережитого ему надо освежиться, да и я, честно говоря, после пива хотел пройти в заведение, куда даже «цари ходят пешком». Или как «грубит» мой друг дядя Жора – появилось желание удалиться ненадолго, на одну «с-с-с-сыкунду». Подлетевший официантик выдал нам новые полотенца и объяснил, как пройти в WC. Но чтобы мы не заблудились, он вывел нас из зала и передал Секьюрити, чтобы тот нас проводил до туалета. Заодно, я думаю, Секьюрити должен был проследить, чтобы мы не «смылись» из «заведения» не заплатив по счету, что было, по моему мнению, абсолютно нереально. Я вспомнил недавний случай, когда на моих глазах Секьюрити на «корню» пресек такую попытку.
 
     Fакт истории с боксером. Однажды мы, завсегдатаи «PаRадайZ und PRеисподи», стали свидетелями «беседы накоротке» между Секьюрити и клиентом ресторана. Клиент, по его словам, оказался боксером и чемпионом в среднем весе по каким-то там своим боксерским версиям. Наверное Адик перемудрил с «хлявой» и «ароматизирующими» добавками или передозировал «соусирующие» ингредиенты из коктейля «Камикадзе» и это, видать, «подвигло» боксера «резать правду-матку» во всеуслышание. Так, после приема вовнутрь Адикиного допинга в количестве двух бутылок «Бренди Особого», боксер «сбрендил» и, «тряся» бицепсами, отказался платить по счету, «выставляя аргументом» то обстоятельство, что бренди разбавлено водой из водопроводного крана в туалете и отдает хлоркой. Свои аргументы он подкреплял «фактами», а именно битьем посуды, ломанием стульев и мебели, маханием кулаками, «рельефным» напряжением бицепсов и криками: - «У-у-а-Я-я - у-ху-а-а-а-хуа!». Причем при крике у боксера сильно напрягались шейные и лобные жилы.
     Но боксер все-таки оказался хлипким «средневесом» потому, что смог продержаться в стойке против Секьюрити, где-то всего немногим полраунда. К великому неудовольствию желавших получить удовольствие зрителей заведения, боксер выдержал всего несколько прямых джебов по корпусу и затем Секьюрити «дал дрозда» - «вдарил» боксера тайным японским приемом «свист дрозда в полночный полдень» прямо в лоб так ловко и незаметно, что боксер «брякнулся с копыт», рухнул на пол, проскользил прямо и плоско-параллельно паркету и улегшись «левым ухом на татами», перестал шевелиться, при бурном ликовании зрителей, сделавших на Секьюрити ставки по пари.
     Боксера не смог поднять и счет до двадцати дружно скандировавших болельщиков. Особо надрывались в счете принципиальные противники Секьюрити, видно прошедшие через его «практолоскопию», и которым Секьюрити был, как кость в глотке, или для любого другого места, куда ее можно было засунуть. Они и сделали большие ставки на громкое имя боксера и чемпиона с целью, как выигрыша, так и отмщения за свои страдания в подвальном офисе Секьюрити. Но боксер не выказывал никаких убедительных признаков присутствия сознания, и пришлось вызывать «скорую помощь» с реанимационной установкой.

     Карета «скорой» довольно быстро примчалась и тщедушный врач, почти мальчишка, вчерашний выпускник медицинского Университета, для солидности отпустивший «блюнже» - бороденку клинышком, констатировал глубокий нокаут. Доктор сразу же приступил к искусственному дыханию «рот в рот», и прямому массажу сердца, делая это все очень осторожно, нежно и картинно, как в кино. Но, несмотря на все его усилия, боксер не приходил в сознание, и все уже подумали, что он отдал Богу душу и нужен уже не врач, а священник. И все тут же начали гадать и делать ставки на пари, какой веры боксер, чтобы вызвать слугу соответствующего Господа. А тело боксера пришлось отвезти в больницу, где он пролежал в коме и на реабилитации несколько месяцев, пропустив какие-то важные для него международные соревнования. Рентген показал, что у боксера переломаны шесть ребер, перебит нос и отбиты внутренние органы. В прокуратуре было возбуждено дело, велось следствие и Секьюрити долго «таскали» по этажам и кабинетам теперь уже «органов внутренних дел». Но, после встречи «тет-а-тет» между Секьюрити, следователем и несколько протрезвевшим после «бренди» боксером в присутствии известного адвоката, нанятого Херувимовым, следствие пришло к заключению, что Секьюрити не виноват. Виноватым в телесных повреждениях боксера признали доктора скорой помощи, который, по «свидетельствам авторитетных экспертов», слишком сильно надавливал на грудную клетку пациента при прямом массаже сердца и зажимал нос при проведении искусственного дыхания «рот в рот». Принимая во внимание молодость и неопытность доктора, его только временно отстранили от медицинской практики и отправили – за свой счет, на курсы по повышению квалификации. Все посчитали, что доктор еще дешево отделался. Тем все «дело» и закончилось.
     После длительного хождения по «присутственным местам» такой «малобюджетной» организации, как районный отдел внутренних дел, Секьюрити пришел в заведение злой, как черт, но с некоторой задумчивостью во взоре, как у Архимеда, ищущего точку опоры, чтобы перевернуть мир. Видно в душе у Секьюрити происходила работа – он переосмысливал свои методы работы и пытался найти решения, «адекватные вызовам времени». Вскоре после этого  Секьюрити начал пересматривать свои методы работы и осваивать более прогрессивные формы общения с клиентами. Он стал шире внедрять и применять на практике достижения электротехники, радиофизики и прочей «оптики и кибернетики». А именно, начал пользоваться электрошокером для «взбадрывания» духа, СВЧ – токами высокой частоты – для прогревания гайморита и фронтита в «лобных пазухах» пациентов. Вместо простой пол-литровой бутылки от «писи-колы» стал широко применять практологическую трубку для «визу-анального» изучения процессов внутри организма клиентов и прочие новации и достижения из медицинской практики по «нехирургическому» диагностированию состояния неадекватных «хамо жопиенсов».
     Поэтому я оставлял всякую мысль удрать от Секьюрити, да еще из туалета «PаRадайZ-а», на единственном окне с грязными стеклами которого, были решетки в мелкую клеточку, сваренные из толстых ржавых и ребристых арматурин. К тому же, исходя из опыта семейной жизни, я понимал, что мне не раз придется «релаксировать» в «PаRадайZ und PRеисподе» и не хотелось портить свой «имидж» надежного и платежеспособного потребителя.       
      «PаRадайZ-овский WС – «Wатер-Клозет» был в таком «плачевном» состоянии, что на глазах навертывались слезы, а в носу сразу же сильно «защипало», похуже, чем от хлявы. Сильно «пахло» запахом карболки и устоявшимся ароматом «перебродившего пива», который даже карболка не могла перебить. Двери кабинок в туалете были перекошены и не закрывались. Стенки внутри «кабинетов» были «захватаны» немытыми руками и были сплошь исписаны «граффити» - фривольными и паскудными «стишками» доморощенных «туалетных» поэтов и покрыты картинками «эротического» содержания с подписями типа – «Приходи ко мне моя милашка, у меня есть для тебя один маленький киндер-сюрприз». Практически все стенки туалета были разрисованы цветными фломастерами этими самыми киндер-сюрпризами в разных ракурсах и положениях. Самое забавное было то, что над каждым писсуаром в туалете висела стандартная надпись – «Подойди ближе, пижон! Он короче, чем ты считаешь!»
     Для сохранения здоровья и душевной гармонии, вместо PаRадайZ-вского «биотуалета» лучше было бы воспользоваться «биополем» – на свежем воздухе, под кустиком. Но чтобы исключить малейшие поползновения – сберечь здоровье и совершить побег на свежий воздух, на окнах туалета были установлены железные решетки из толстых арматурных прутьев. А у дверей на выходе из «PRеисподни», как Цербер у врат ада,  «сторожил свой пост» Секьюрити. От него не было никакой возможности скрыться, не заплатив по счету. 
     Стараясь не делать глубоких вздохов, мы с Олегом наскоро умылись и привели себя в порядок перед треснутым зеркалом, повешенным на стене под маломощной лампочкой – лампочка еле светила, так, что мы еле смогли рассмотреть свои лица. Закончив туалет, я и Олег в сопровождении Секьюрити, который все время, пока мы «прохлаждались» в туалете, терпеливо ждал нас у входа в «белый домик», вернулись в свой гладиолусовый кабинет. Так как во все время нашего путешествия в «газовую камеру PаRадайZ-зского филиала Бухенвальда», Секьюрити вежливо, с достоинством и ненавязчиво находился с нами рядом, то снова очутившись в своем гладиолусовом купе, как в родном доме, и сев за столик Олег захотел отблагодарить охранника за заботу и предложил ему выпить с нами за наше знакомство. «Во время похода в «дом рыбака» – рыбак рыбака видит издалека!» - подумал я «по этому поводу».
     Олег сам наполнил  рюмки коньяком и предложил тост за людей, которые охраняют нас от происков и поползновений вредных антиобщественных элементов, «которые могут посягнуть на достоинство и права человека, спокойно проводящего время, закусывая в кругу друзей». По лицу охранника было видно, что ему очень хочется выпить с «интеллигентными людьми», но «нахождение при исполнении» трагически действовало на его психику: - на лице Секьюрити отразилась «ломка» - душевная борьба между желанием и долгом «лица», находящегося «при исполнении». Он бросил тоскливый взгляд на Адика за стойкой – тот, неуловимым движением бровей, дал знак и охранник, наконец-то, решился. Взяв рюмку, он коротко пожелал нам здоровья и опрокинул ее залпом. Его также сильно передернуло, как и Олега после первого «залпа». Но, ни видом, ни взглядом он не выдал своего отношения к Адикиному коньяку, или отнес «передергивание» как к первой рюмке, которая всегда идет «колом». По глазам Секьюрити стало видно, что Адикин коньяк начал моментально действовать - в его глазах появилось желание то ли исповедоваться, то ли рассказать какую-нибудь житейскую историю. «Господа!» - сказал он – «До меня дошли сведения, что за вашим столом рассказывают разные занимательные истории. Не будете ли Вы так благосклонны, выслушать и мою историю о приключениях охранника».
     «Еще одна история - теперь уже «Охранного Fака». Кажется, от этих всяких Секьюрити невозможно ничего скрыть и скрыться. Интересно, как это до него «дошли сведения», какие тосты произносятся за нашим столом? Может у него «жучки» заложены в кашпо или пластмассовых гладиолусах нашей беседки, и он подслушивает наши разговоры? Наверное, никогда не наступит время редкого счастья, когда каждый сможет думать, что хочет и говорить, что думает и можно будет думать и говорить, что желаешь и не оглядываться и бояться всяких «секьюритных держиморд» - подумал я «про себя». Все-таки надо «будет быть» очень осторожным в выборе слов и мыслей» - забеспокоился я, опять же «про себя».
     Но Олег благосклонно отнесся к заявлению Секьюрити - предложил ему присесть за наш стол и изложить свое повествование. Охранник сел справа от меня и начал свой рассказ.

      Продолжение Новелла 19 Знание – Сила